Первый член Символа веры
65. История сотворения видимого мира
Видимый мир получил полное образование свое в течение шести дней; но творческому образованию его предшествовало создание мирового вещества, из которого потом силою и премудростию Самого же Творца, возникли различные виды творений. Итак, в творческом действии Божием, вызвавшем к бытию видимый мир, надобно различать творение первоначальное или общее, и образовательное или частное.
«В начале сотвори Бог небо и землю. Земля... бе невидима и неустроена, и тма верху бездны, и Дух Божий ношашеся верху воды» (Быт. 1:1, 2): вот первоначальное или общее творческое действие Божие. Что под небом и землею разумеется здесь первобытное вещество, из которого потом образованы все отдельные мировые тела, это видно а) из последующей истории мироздания в которой говорится частнее об образовании и устройстве как земного шара, так и небесных светил, и б) из заключительных слов о мироздании, где опять целое, но уже устроенное, творение называется небом и землею (Быт. 2:1), Слово «в начале» не значит, однако ж, сперва, но имеет безотносительный смысл, т. е. показывает не порядок творения, но предел, от которого начинается бытие мира, и как в Евангелии (Ин. 1:1), в отношении к Сыну Божию, оно означает бытие вечное, так здесь, в приложении к миру, выражает начало бытия временного, начало самого времени. Земля невидимая и неустроенная – то же, что вещество бескачественное (хаос), которое не имеет еще никаких видов и форм, ничего положительного и определенного. Землею называется оно теперь (вместо предыдущего наименования: небо и земля) потому, что бытописатель, сказавши кратко о сотворении неба и земли, потом занимается по преимуществу образованием и устройством нашей планеты, сообщая о других небесных телах только то, что необходимо было сказать о них по соотношению их с землею. Также неустроенное вещество или хаос называется еще «бездною», как необозримое и ничем неограниченное пространство, и «водою», как водообразное или парообразное вещество.
«Тма» была «верху бездны», т. е. вся хаотическая масса была погружена во мрак, за совершенным отсутствием света.
«И Дух Божий ношашеся верху воды»: здесь начало уже образовательного творчества Божия. По значению самого выражения: «носился» (еврейское слово, употребленное здесь, имеет такой смысл: обнимал собою все вещество, как птица распростертыми крыльями обнимает и согревает птенцов своих), действие Духа Божия на первозданное вещество надобно понимать как сообщение ему жизненной силы, необходимой дня его образования и развития.
Первый день творения. Первым действием образовательного творчества Божия было создание света: «И рече Бог: да будет свет. И бысть свет. И виде Бог свет, яко добро, и разлучи Бог между светом и между тмою. И нарече Бог свет день, а тму нарече нощь. И бысть вечер, и бысть утро, день един» (Быт. 1:3–5)50. Здесь говорится, очевидно, о световом веществе, выделенном из первосозданного хаоса, а не о светилах, которые образованы были после. Так как свет и соединенная с ним теплота (еврейское слово ор совмещает в себе именно два значения – света и теплоты) составляют главное условие всякой органической жизни в мире, то световое вещество отделяется и сосредоточивается прежде всего. Вместе с тем начинается попеременное явление дня и ночи. Явление это нельзя, конечно, объяснять так, как будто бы свет поочередно то исчезал, то возникал; поэтому естественно и необходимо предположить, что первосозданной массе вещества, тотчас же по сотворении ее, сообщено кругообразное движение, в силу которого она обращалась к свету то одною, то другою стороною своею. Создавши свет, Бог одобряет его и делает разделение между светом и тьмою; это одобрение и обособление выражает, с одной стороны, совершенство созданного, с другой, положение твердого закона для создания, по которому оно должно существовать в определенном виде, с определенными свойствами и для определенных целей (то же самое значение имеют и другие одобрения, произносимые после каждого образования известных предметов и существ).
Первый день творения (а за ним и другие) определяется вечером и утром, но – не потому, чтобы он заключался между этими пределами; без сомнения, вечер не мог служить его началом, а утро – концом, а потому, что первый день тогда только вполне обозначился или определился, когда за вечером и утром снова взошел свет или наступило утро.
Второй день творения. Второе творческое повеление образует твердь. «И рече Бог: да будет твердь посреде воды, и да будет разлучающи посреде воды и воды. И бысть тако. И сотвори Бог твердь, и разлучи Бог между водою, яже бе под твердию, и между водою, яже бе над твердию. И нарече Бог твердь небо. И виде Бог, яко добро. И бысть вечер, и бысть утро, день вторый» (Быт. 1:6–8). «Твердь» – воздушное пространство, или видимое небо. Происхождение тверди, или видимого неба можно представить так. Неизмеримо громадная масса первосозданного водянистого вещества вдруг распалась, помановению Божию, на миллионы отдельных шаров, которые закружились на своих осях и понеслись каждый по своей отдельной орбите. Пространство, образовавшееся между сими шарами, стало твердию; ибо в этом пространстве движение новосозданных миров утверждено Господом на определенных и неизменных законах тяготения, так что они не сталкиваются между собою и нисколько не мешают друг другу в своих движениях. Вода над твердию, – это и суть новосозданные водянистые шары51, которые потом окрепли, и с четвертого дня творения заблистали и заискрились вверху над нашими головами; а вода под твердию – это наша планета земля, расстилающаяся у нас внизу под ногами. Все это еще носило название воды потому, что во второй день творения еще не получило прочного устройства и крепких форм.
Третий день творения. Дальше, земля получает такое устройство, что на ней является уже жизнь, хотя еще только низшая, именно жизнь растительная. «И рече Бог: да соберется вода, яже под небесем, в собрание едино, и да явится суша. И бысть тако... И рече Бог: да прорастит земля былие травное, сеющее семя по роду и по подобию, и древо плодовитое творящее плод, емуже семя его в нем, по роду на земли... И виде Бог, яко добро. И бысть вечер, и бысть утро, день третий» (Быт. 1:9, 11–13). Отделение воды от суши в третий день не должно представлять простым, так сказать, отцеживанием готовой уже воды от твердых землянистых частей. Воды еще не было в том виде и химическом составе, как мы теперь ее знаем. Итак, во-первых, творческим словом Господним безобразное и неустроенное вещество нашей планеты преобразовано было в третий день мира в два вида: созданы были вода и суша, и последняя тотчас же образовала на своей поверхности разные водовместилища: реки, озера и моря. Во-вторых, планета наша оделась тонким и прозрачным покровом атмосферного воздуха, и появились газы с их многочисленными сочетаниями. В-третьих, и на самой суше предметом творческого делания была не только поверхность суши с горами, долинами и проч., но и в самых недрах ее – разные слои земли, металлы, минералы и проч. В-четвертых, особым повелением Творца на земле явились всевозможные виды растений. Наконец, должно полагать, что в третий же день мира и прочие темные и хоатические массы небесных тел получили окончательное устройство, сообразное своим целям, хотя бытописатель и говорит только об одной земле. Полагать сие надо на том основании, что во второй и четвертый дни Господь действует во всем мироздании, и значит – быть не может, чтобы целый третий день посвящен был одной только земле, которая есть ничтожная песчинка в целом составе мироздания («Зап. на кн. Бытия», митр. Филар.).
«И сказал Бог: да произрастит земля зелень, траву...» (Быт. 1:11). Почему Господь не просто повелевает быть растениям, а велит произвести их именно земле? Этим выражается только та мысль, что растения приспособляются к земле (как ниже – рыбы к воде), – ибо на ней будут возрастать, и в ней находить себе готовую пищу; а не то, чтобы земля произвела растения сама из себя и своими естественными силами. Сего не могло произойти в целые миллионы лет. Посему и требовалось особое и нарочитое творческое слово: «да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя» и проч...
«И произвела земля зелень, и траву..." (Быт. 1:12). Как объяснить происхождение растений без солнца? «Растения производятся прежде солнца, столько нужного для бытия их, да явится всемогущество Творца», говорит Филарет, митр. Московский. Впрочем, свет уже существовал с первого дня. Возникшие по творческому слову растения надо представлять в полном росте и развитии; ибо человек и животные, для которых растения назначены в пищу, сотворены совершенно развившимися, а от создания растений до создания животных протекло только два дня52.
Четвертий день творения. За образованием земли следует устройство светила небесных. «И рече Бог: да будут светила на тверди небесней, освещати землю и разлучати между днем и... нощию: и да будут в знамения и во времена, и во дни и в лета, и да будут в просвещение (светильники) на тверди небесней, яко светити по земли. И бысть тако. И сотвори Бог два светила великая: светило великое в начала дне, и светило меньшее в начала нощи, и звезды: и положи я Бог на тверди небесней... И виде Бог, яко добро. И бысть вечер, и бысть утро, день четвертый» (Быт. 1:14–19). Творческое повеление: «да будут светила», очевидно равнозначительно прежним повелениям Творца: «да будет свет... да соберется вода», и как там разумеется не первоначальное творение, а творческое образование предметов, так и здесь надобно разуметь не новое создание, а только полное образование тел небесных. Как нужно представлять происхождение светил небесных? По внутренней и основной материи своей светила небесные существовали уже и до четвертого дня; они-то и были та вода над твердию, из которой образовались бесчисленные шарообразные тела во второй день творения. В четвертый же день некоторые из этих тел были так устроены, что первозданный свет сосредоточился в них в высшей степени, и стал напряженнейшим образом действовать всегда и вдруг на всей их поверхности, – это самосветящиеся тела, или светила в собственном смысле, каково, напр., солнце и неподвижные звезды. Другие же из темных шарообразных тел так и остались темными, но приспособлены Создателем к отражению полившегося на них света от других светил, – это светила в несобственном смысле, или так называемые планеты, блестящие заимствованным светом, наприм. луна, юпитер, сатурн и прочие планеты.
Пятый день творения. В пятый день созданы животные, живущие в воде и летающие в воздухе. «И рече Бог: да изведут воды гады душ живых, и птицы летающие (да полетят) по земли, по тверди небесней. И бысть тако. И сотвори Бог киты великие... И виде Бог, яко добро. И благослови я Бог, глаголя: раститеся и множитеся, и наполните воды, яже в морях, и птицы да умножатся на земли. И бысть вечер, и бысть утро, день пятый» (Быт. 1:20–23). Выражение: «да изведут воды», не имеет такого смысла, чтобы животные, живущие в воде, были порождением этой стихии: оно значит только: да наполнится вода живыми существами, способными жить в ней.
Еще менее можно сказать о птицах, чтобы их происхождение приписывалось также производительной силе воды. Собственно о стихии, из которой образованы указанные животные, здесь совсем не говорится. Творческое повеление Божие, конечно, образует эти виды тварей из стихий земных; но как везде, так и здесь, даже здесь больше, чем в предыдущих случаях, Ему, а не стихиям вещественным, принадлежит образовательная сила: потому что с образованием животных, в природу вводится новое, высшее начало жизни, являются одушевленные, произвольно движущиеся и чувствующие существа. Даруя новосозданным тварям благословение размножаться, Бог как бы обращает в собственность их ту силу, чрез которую они получили бытие свое, т. е. дает им способность производить от себя новые существа, каждый по роду своему53.
Шестой день творения. Наконец образуются из земли (т. е. из стихий земных) животные, живущие на суше: скот или большие четвероногие животные, способные жить с человеком и служить ему, гады – животные ползающие, и звери – четвероногие, свободно живущие по земле. – «И рече Бог: да изведет земля душу живу по роду, четвероногая и гады, и звери земли по роду. И бысть тако. И сотвори Бог звери земли по роду, и скоты по роду их, и вся гады земли по роду их. И виде Бог, яко добро» (Быт. 1:24, 25). Как для произведения рыб и водяных гадов Господь обращался к воде, так равно и для произведения четвероногих Он обращается теперь к земле, подобно тому, как к ней же обращался для произведения растений. Это надо понимать так, что телесный состав четвероногих только приспособлен к свойству земли, как их жилищу; а не так, как думают некоторые естествоиспытатели, будто бы земля, животворимая теплотою лучей солнечных, сама плодородила животных. Во всей обширной области природы нет ни малейшего намека на то, чтобы какой-нибудь один вид живых тварей мог перейти в другой, например травоядное животное в хищное; тем более противоестественно представлять происхождение самой животной жизни из неорганических начал (из газов, минералов и пр.). Все опыты ученых, приводимые в подтверждение сей странной теории, оказываются весьма сомнительного свойства, и нисколько не убе- дительны. «Когда сказал Бог: «да изведет земля», – говорит Василий Великий, – это не значит, что земля износит уже находившееся в ней; но давший повеление даровал земле и силу извести»54 (Шестоднев).
* * *
Примеч. Это повествование, по-видимому, противоречит чувственному восприятию, которое свет делает истечением солнца. Но бытописатель идет еще дальше. Уже с первого появления света он предполагает правильную последовательность дня и ночи, между тем как эта последовательность, согласно всеобщему наблюдению, находится в связи с явлением и исчезновением солнца. Это обстоятельство служило, в свое время, неисчерпаемым источником издевательства над бытописанием со стороны таких остроумных вольнодумцев, как Больтер и др. Между тем новейшие научные исследования вполне подтверждают истинность библейского повествования. Ими вполне доказано, что свет, по своей природе, совершенно независим от солнца. Он есть результат (следствие) колебания эфира, которое теперь производится главным образом чрез солнце, но которое может быть произведено и множеством других причин. Подобно тому, как натянутая струна колеблется не только от соприкосновения приспособленного к ней смычка, но и вследствие многих других причин, как напр. простого движения воздуха, так, равным образом, и эфир, который теперь правильно приходит в колебание вследетвие периодических влияний солнца, мог распространять свои световые волны без солнца и раньше его. Таким образом, Моисей, за целые тысячи лет раньше науки, положительно установил этот научный факт. Еще поразительнее предполагаемая им последовательная смена дня и ночи до появления солнца. Но и в этом отношении новейшая наука также удовлетворительно объясняет это явление. Если первобытный свет мог явиться раньше солнца и мог быть, как напр. свет теперешнего северного сияния, результатом соединения двух противоположных электрических течений, то, очевидно, должны были быть и моменты, когда этот свет начинался, достигал высшего блеска и затем опять уменьшался и прекращался. И таким образом, по библейскому выражению, были дни и ночи, могли быть вечер и утро, прежде чем явилось солнце, служащее именно мерилом для определения этих частей времени. Опять и здесь невольно является вопрос; каким образом Моисей мог знать эти чисто научные факты раньше науки? И единственным ответом на это может быть то, что Он писал по вдохновению свыше.
Примеч. Новосозданные темные массы планет состояли еще из того же хаотического вещества, которое выше названо водою и бездною, и освещалось по тому же, можно сказать, неусовершенствованному способу; как и хаос в первый день творения (Сн. „Зап. на кн. Быт.» и „Библ. ист.» Филарета; «Свящ. истор.» Богословского).
Примеч. Яснее творческое действие третьего дня можно предположительно представить себе в следующем виде. Над земным телом была уже очищенная от паров атмосфера, во сама земля все еще была сплошным морем. Тогда сказал Бог: „да соберется вода, которая под небом, в одно место, и да явится суша; и стало так“. Сгустившееся и постепенно охлаждавшееся вещество в одних местах поднималось, в других опускалось; возвышенные места обнажались от воды, делались сушею, а углубления и впадины наполнялись сливавшеюся в них водою и образовали из себя море. „И назвал Бог сушу землею, а собрание вод назвал морем: и увидел Бог, что это хорошо». Но как ни хорошо было это распределение моря и суши, земля не обладала еще тем, что составляло цель ее создания: на ней не было еще никакой жизни, лишь голые мертвые скалы мрачно смотрели на вместилища вод. Но вот, когда совершилось распределение воды и суши и образовались необходимые условия для жизни, незамедлили появиться и первые начатки ее – в виде растительности. „Й сказал Бог: да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя (по роду и подобию ее), и дерево плодовитое, приносящее по роду своему плод, в котором семя его на земле – и стало так». „И увидел Бог, что это хорошо. Был вечер и было утро: день третий“. Науке известны остатки этой растительности, и она поражает своим величественным размером. То, что теперь является ничтожной былинкой, как напр. наш папоротник, в первобытное время представляло собою величественное дерево. Нити теперешнего мха в первобытное время были около сажени в окружности. Но как могла произойти эта мощная растительность без влияния солнечных лучей, озаривших землю лишь в следующий четвертый день? Подобный вопрос часто поставляется людьми, которые отыскивают всякий повод, чтобы только указать какое-либо противоречие в бытописании с данными научных исследований. Но научные изыскания здесь, как и во многих других случаях, со всей неотразимостью непреложной истины, подтверждают бытописание. Теперь доказано, что для растения нужен только вообще свет, а не исключительно солнечный; а свет, как известно, существовал уже с первого дня творения. Делались опыты с электрическим светом, я в нем найдены все свойства, необходимые для развития зелени. Один ученый (Фаминцын) достиг важных результатов в этом отношении даже при помощи усиленного света простей керосиновой лампы. Таким образом, представленное возражение, в виду новых научных исследований, потеряло всякую силу. Гораздо более серьезным в данном случае представляется другое возражение, именно: в том самом пласте земли, в котором только впервые появляются следы органической жизни и в котором, по бытописанию, земля производила только зелень и вообще растительность, вместе с растениями встречаются уже и животные организмы: кораллы, мягкотелые и студенистые животные простейших форм. Но и это возражение не неустранимо: слои земли не отделяются друг от друга какою-либо непроницаемою стеною; напротив, в течение пережитых землею тысячелетий происходили всевозможные колебания и изменения в их расположении, отчего они смешиваются и часто переходят один в другой. Хотя растительность и могла развиваться под влиянием первобытного света, но ее развитие при таких условиях не могло совершаться с такою правильностью и целесообразностью, какая замечается в ней теперь. Величественная по размерам, она была бедна формами и красками. Кроме зелени она не представляла ничего: ни одного цветка, ни одного плода не встречается в слоях каменноугольного периода. Она, очевидно, нуждалась в правильно размеренном свете теперешних светил.
Примеч. Подробнее творческое действие пятого дня можно представить себе предположительно в следующим виде. Небо украшалось светилами, на земле развивалась исполинская растительность, но не было еще на земле живых существ, которые могли бы наслаждаться дарами природы. Для их существования не было еще надлежащих условий, так как воздух был насыщен вредными испарениями, которые могли способствовать лишь царству растительному. Атмосфера содержала в себе еще столько посторонних примесей, и по преимуществу угольной кислоты, так что еще невозможно было существование животной жизни. Нужно было очистить атмосферу от вредных для жизни примесей. Задачу эту и вспомнила гигантская растительность под влиянием заблиставшего в четвертый день солнца. Угольная кислота составляет один из существеннейших элементов растительной жизни, а так как ею была насыщена атмосфера, то созданная растительность быстро и грандиозно стала развиваться, поглощая угольную кислоту и очищая от нее атмосферу. Громаднейшие каменноугольные залежи суть не что иное, как та же атмосферическая угольная кислота, превращенная процессом растительности в твердое тело. Так совершилось очищение атмосферы, и когда подготовились условия для существования животной жизни, она не замедлила явиться в силу нового творческого акта. „И сказал Бог: да произведет вода пресмыкающихся, душу живу; и птицы да полетят над землей по тверда небесной». В силу этого Божественного веления совершился новый творческий акт, не просто образовательный, как в предыдущие дни, а в полном смысле творческий, каким был и первый акт творения первобытного вещества – из ничего. Тут создавалась „душа живая“, вводилось нечто такое, чего не было в существующем первобытном веществе, и действительно бытописатель здесь во второй раз употребляет глагол бара – творить из ничего. „И сотворил Бог рыб больших, и всякую душу животных пресмыкающихся, которых произвела вода, по роду их, и всякую птицу пернатую по роду ее“. Новейшие геологические исследования разъясняют и дополняют это краткое повествование бытописателя. Спускаясь вглубь земных наслоений, геологи достигают такого слоя, в котором впервые появляется „душа живая“. Этот слой, следовательно, колыбель животной жизни, и в нем встречаются простейшие животные организмы. Самая древняя „душа живая“, какая только известна геологии, есть так называемый Эозоон канадский, найденный в самых нижних наслоениях так называемого Лаврентийского периода. Затем появляются кораллы и инфузории, а также ракообразные организмы различных пород, а еще выше выступают исполины пресмыкающиеся, панцырные чудовища и ящерицы. Из них особенно известны ихтиозавр, гилеозавр, плезиозавр и птеродактиль. Все они поражают своими исполинскими размерами. Ихтиозавр имел до 40 футов длины, с видом ящерицы, с головой дельфина и с зубами крокодила; глаза у него страшно велики и глазное яблоко защищено кругообразно расположенными косточками склеротики; хвост снабжен кожистым рыбьим плавником. Гилеозавр имел до трех саженей в росте, с сильно развитым гребнем на спине и с костными образованиями на коже, и вообще представлял страшный вид ящерицы. Плезиозавр имел вид гигантской черепахи с длинною шеею в 20 футов, с маленькой змеиной головой и жалом в 6 футов длины. Птеродактиль – был как бы летающий дракон, с крыльями, длинной головой, крокодиловыми зубами и тигровыми когтями, – вообще похожий на летучую мышь, но огромных размеров, до трех сажен в растопыренных крыльях. Некоторые из этих чудовищ встречаются еще и теперь, но только теперешние представители их – ничтожные карлицы в сравнении с своими предками. Так ослабела производительная сила стареющей земли! Птицы были также огромных размеров, и остатки их можно видеть в теперешних страусах. „И увидел Бог, что это хорошо. И благословил их Бог, говоря: плодитесь и размножайтесь и наполняйте воду в морях, и птицы да размножаются на земле». И был вечер, и было утро: день пятый.
Примеч. В согласии с естественно научными изысканиями последнего времени можно представить себе историю шестого дня творения в следующем изложении. Вода и воздух наполнились жизнию, но оставалась еще пустынною третья часть земли – суша, та именно, которая представляет наиболее удобств для жизни живых существ. Но вот настал период ее заселения. «И сказал Бог: да произведет земля душу живую по роду ее, скотов и гадов, и зверей земных по роду их: и стало так. И создал Бог зверей земных по роду их, и скот по роду его, и всех гадов земных по роду их». Научное исследование, поднимаясь выше по лестнице земных наслоений, вслед за слоем содержащих описанных чудовищ, рыб и птиц, встречается также с новым слоем, в котором наступают новые организмы – четвероногие. Сначала появились ва земле четвероногие громадных, теперь уже не существующих видов – динотерий, мастодонт и мамонт (род слонов, с громадными неуклюжини формани), – затем более совершенные животные и, наконец, теперешние виды их – львы, тигры, медведи, рогатый скот и т. д. Смотря на это постепенное появление видов, наука невольно ставит вопрос: как образовались эти виды? Представляют ли они неизменяемые формы, получившие свое начало в творчески-образовательном акте, или постепенно образовались один из другого и все из одного первичного вида в новейшее время, как известно, получила широкое распространение теория Дарвина, – теория так называемого трансформизма иди постепенного развития. Как же она относится к библейской истории творения? Бытописатель говорит, что растения и животные созданы „по роду своему», т. е. не одна растительная или животная форма, а многие растения и животные. Но это не значит, что все существующие теперь виды обязаны своим происхождением первоначальному творческому акту. Еврейское слово мин, переводимое в смысле „род», имеет очень широкое значение, не укладывающееся в технически научное значение слова «вид“. Оно шире его и во всяком случае, не обнимая собою все теперешние виды и разновидности животных и растений, не отрицает возможности постепенного усовершенствования форм. А что действительно изменение в формах возможно – это доказывается несомненными фактами. Многие сорта роз, гвоздики и георгинов и многие разновидности кур и голубей, какие можно видеть в зоологических садах, образовались не более столетия тону назад. Изменения также происходят под влиянием различных климатических условий, разности почвы, питания и т. д. На основании этого можно предполагать, что число растительных и животных форм в первобытном мире было не так велико в разнообразно, как теперь. Бытописание, поветствуя, что творение в собственном смысле (бара) было только при создании первых начатков животно-органической жизни, а затем происходило простое образование, не отрицает также категорически (решительно) возможности развития видов одного из другого. Тем не менее оно не дает никакого основания для принятия теории развития во всем ее объеме: оно ясно и отчетливо утверждает, что животные и растительные организмы непосредственно были созданы „по роду своему», т. е. в разнообразных определенных формах. Теория эта не имеет для себя прочных оснований и в науке: а) как показывают строго научные наблюдения и исследования, изменения и в растительных и животных формах возможны только в самых ограниченных пределах. Это положение имеет значение не только для настоящего, но и для глубокого прошедшего времени, насколько оно доступно нам по древнейшим памятникам. Самые древние изображения на египетских и ассирийских памятниках показывают, что тогдашние породы домашних животных были совершенно те же, что и теперь; ибис еще и теперь все тот же, каким он был во времена фараонов, как показывают сохранившиеся мумии его; найденные в египетских пирамидах и в свайных постройках пшеничные и ячменные зерна нисколько не отличаются от теперешних. б) Далее: если по теории развития виды происходят вследствие того, что в данной форме случайно происходит изменение, которое постепенно продолжает увеличиваться, то в виду полной возможности происхождения подобных изменений по всем направлениям. следовало бы ожидать в теперешнем растительном и животном мире самого пестрого и неправильного разнообразия и смешения форм. Между тем, на самом деле существует строгая градация отчетливо отделенных друг от друга видов. в) Не подтверждают теорию трансформизма и наблюдаемая постепенность в развитии растительной и животной жизни. Исследование окаменелостей различных формаций земли действительно показывает, что в общем низшие классы растений и животных выступают прежде, высшие позднее. Но строгой постепенности и последовательности развития, какую нужно бы предполагать по теории трансформизма, нет, так как в древнейших отложениях рядом с простыми организмами встречаются уже и значительно развитые, относящиеся к высшему классу. г) Не встречается также тех переходных форм, которые необходимы для подтверждения рассматриваемой теории. Везде виды являются уже строго разграниченными один от другого. д) Но особенную трудность представляет для этой теории вопрос об образовании новых органов. Теория эта построена на возможности изменения существующих органов; но как посредством изменений могли произойти новые органы, как у инфузорий с течением времени могли образоваться глаза, ничто могло измениться в факт – этого теория трансформизма не способна объяснить. е) Наконец, самые причины изменений, представляющие простую случайность, нисколько не соответствуют той стройности и целесообразности, которая замечается в растительном и животном мире. Все эти факты с достаточною силою подтверждают истинность библейского учения, что растительный и животный организмы в общих своих формах обязаны творческому акту (Сост. по кп. «3ап. на кн. Бытия“, митр. Филарета; «Очерк догматич. Богословия», прот. Фаворова; „Библ. ист.“ (иллюст.), Лопухина и др. источн.).