3. Только один истинный Бог может удовлетворить ум человека, ищущего Виновника мира

Однажды, когда был уже вечер солнце начинало закатываться за окраины далекого горизонта, по берегу одного моря расхаживала высокая фигура какого-то человека, с глубоко серьезным и озабоченным видом.

То был бл. Августин. Его глаза выражали все его душевное волнение и беспокойство. Перед ним же, во всем своем великолепии, расстилалось необъятное море, с Величественно вздымавшимися на нем волнами. «О море! – вскричал он наконец, – о, природа! Не ты ли мой Бог? Не ты ли можешь дать мир и покой душе моей? – Но волны бушевали и как бы в ответ Августину говорили: «Ищи того, кто выше нас, ищи того, кто выше нас. Не мы твой Бог, не мы, золото, и наслаждение, и вся природа, – нет, мы только Его творение, мы не можем дать сердцу твоему мира и покоя, ищи своего Бога выше, ищи выше!» Мало по малу солнце закатилось за горизонт, и тысячи ярких звезд заблестели на безоблачном небе, Августин устремил глаза свои вверх на ту чудную красоту, которая во всем блеске сияла над его головою, и воскликнул: «Да, вы звезды, вы мой Бог! можете ли дать сердцу мир и покой? – Но в ответ Августину тогда же послышался следующий голос, как бы издаваемый чудною гармониею всего неисчислимого множества звезд: «Не мы твой Бог, мы только Его творение, никакая сотворенная красота не может дать мира и покоя твоему сердцу, ищи Бога выше!» И он стал искать выше, Его умственный взор проник к тем бесплотным разумным духам, которые предстоят перед Богом, и он воскликнул: «Вы ли, великие духи, вы ли мой Бог? Можете ли вы дать моему сердцу мир и покой?.. – Но также и оттуда послышался ему тот же самый ответ: не мы твой Бог, мы только Его творение, всякое духовное величие от Него происходит, и мы не можем дать мира и покоя твоему сердцу, ищи Бога выше, ищи выше!» Тогда душа его возносится еще выше, не только выше природы, но и выше всего духовного мира, выше всего вообще сотворенного, прямо к престолу Божию. И теперь он уже не спрашивает более: Ты ли мой Бог? а преклоняется пред Ним с молитвою и в его сердце становится спокойно, настает полное безмятежие, подобное совершенному затишью на море после большой бури. И он говорит: «Мое сердце было не спокойно, пока не успокоилось оно в Тебе. Только Ты один дал моему сердцу мир и покой, потому что Ты мой Бог, и в Тебе мое вечное успокоение» (Апология христианства, Геттингера, ч. I отд. I. Спб. 1873 г., стр. 274–276).