18. Примеры мучительной кончины грешников

Жития святых передают нам множество примеров тяжелой и мучительной смерти, постигавшей грешников.

Независимо от мучений душевных, коими мучились эти грешники, самая смерть их обставлялась для них такими тяжелыми и позорными обстоятельствами, которые ясно свидетельствуют нам о том, как Господь, долготерпеливый и многомилостивый, карает нераскаянных, упорных и закоренелых грешников.

I. Например, в наказание за безбожную казнь Предтечи Господня, Ирод с женою своей Иродиадой, были поглощены заживо землей. Дочь же Иродиады, мерзкими и бесстыдными плясками своими склонившая Ирода на богопротивное дело и отнесшая на блюде голову Крестителя к своей матери, – была по истечении некоторого времени наказана такою смертью: переходя зимой через реку, она провалилась сквозь лед, который стиснул ее так, что оттер ей голову от туловища. Голова осталась на льду, а туловище так и не было разыскано. (Пролог февр. 24 и авг. 29).

II. Св. Андрей Юродивый, придя к одному человеку, который был присмерти, и который всегда отличался греховной и порочной жизнью и богохудением, – увидел следующее: ангел Господень предстал пред умирающим с пылающим мечем и по повелению свыше начал бить его тем мечем, отчего неисправимый грешник и умер в страшных мучениях. Ангел видим был только умирающему и святому Андрею. Все же остальные окружавшие только слышали удары. («Чет.-Мин.» октября 2).

III. Некий нечестивый язычник военачальник Асклипиот однажды во время мира и мерзостных наслаждений упал на пол и, корчась в жестоких мучениях, вопил: «Горе мне! Где боги языческие, коим я поклонялся? Где Зевс? Где Меркурий? Горе мне, ибо не существуют они и не помогут мне. А я ныне отхожу на страшный суд единого истинного Бога, служителей Которого я гнал». Затем он начал рвать зубами свое тело, жевать свой язык и в таких жестоких муках умер. («Чет.-Мин.» мар. 16).

IV. Виночерпий, ударивший святого апостола Фому на брачном пире за то, что апостол не хотел веселиться с язычниками, был наказан такой жестокой и позорной смертью: выйдя за водою к колодезю, он был настигнут там львом, который умертвил его и высосал кровь; труп же нечестивца собаки разорвали на части, и одна из собак, принеся его правую руку, бросила ее посреди пирующих («Чет.-Мин.» октября 6).

V. Языческий начальник, мучивший святого Артемона, был постигнут такою смертью: на другой день после мучений олень заговорил человеческим голосом и сказал начальнику, что он будет наказан лютою смертью за то, что мучил праведников. И дейстаительно, когда начальник жестокосердый поехал смотреть, как будут ввергать святых мучеников в котел с кипящею смолою, – то внезапно появились два орла и, схватив этого начальника, совлекли его с коня и ввергли в кипящую смолу, где он в страшных мучениях и умер. («Чет.-Мин.» апр. 3).

VI. Иногда души, еще находясь в теле, терпят некоторое мучение от демонов, что впрочем бывает с одними для их собственного вразумления, а с другими для вразумления слышащих.

«Был отрок, – пишет св. Григорий Двоеслов, по имени Феодор, – отрок очень неспокойный, который поступил в мой монастырь не столько по желанию, сколько по нужде. Неудивительно, что для него было тяжело, когда кто-нибудь говорил ему о спасении; он не мог не только делать, но даже слышать доброго. Обманывая, предаваясь гневу, ругаясь, он показывал, что никогда не изучит святой жизни. Во время заразы, которая погубила великую часть нашего города, он, будучи поражен в бедро, приближался к смерти. Когда он был уже при последнем издыхании, собрались братия, чтобы помолиться об исходе души его. Уже тело его в конечных частях своих омертвело, в одной только груди еще оставалась жизненная теплота. Но братия тем прилежнее начали о нем молиться, что видели его быстро приближающимся к смерти. Вдруг он начал взывать к предстоящим братиям, и своими великими воплями даже прерывать их молитвы: «Отступите, – кричал он, – отступите! Я отдан змию на пожрание, и по причине вашего присутствия он пожрать меня не может. Вот он проглотил голову мою своею пастью; оставьте, чтоб он более меня не мучил; пусть делает, что хочет. Если я отдан ему на пожрание, то для чего ради вас это замедляется?» Тогда братия обратились к нему с следующими словами: – «Что это ты говоришь, брат? Сотвори на себе знамение святого креста. Хочу перекреститься, – отвечает он, – но не могу, – чешуя этого змия гнетет меня». Когда услышали это братия, то, повергшись на землю, начали еще сильнее и со слезами молиться об избавлении его. И вот опять больной начал вопиять: «Благодарение Богу! воскликнул он; змий, начавший меня пожирать, бежал; он не мог устоять, прогоняемый вашими молитвами. Теперь помолитесь о грехах моих, ибо я готов обратиться, и решился оставить мирское житие». – И этот человек почти, как уже сказано, умерший, возвратился к жизни и всем сердцем обратился к Богу. Изменившись в душе, он долго еще страдал от ран, и наконец душа его отрешилась от плоти». («Разговоры об исходе душ», гл. XXXVII).

VII. Был некто Хризорий, муж очень известный в этом мире, но столько же порочный, как и богатый, надменный гордостию, преданный наслаждениям плоти своей, в приобретении богатств разжигаемый огнем корыстолюбия. Но так как такому злу Господь благоволил положить конец, то Он же попустил этому человеку впасть в телесную болезнь. Когда он приближался к смерти, то в тот самый час, в который душа его уже готова была выйти из тела, вдруг он видит открытыми глазами страшные лица, зрит мрачных духов, пред ним стоящих и силящихся увлечь его в адские затворы. Он начинает трепетать, бледнеть, обливаться потом, громкими воплями испрашивая отсрочки; сильным и страшным голосом начинает звать своего сына, по имени Максима (которого я после видел уже монахом): «Максим, – взывал он, – иди скоро! я никогда не делал тебе зла; поддержи меня твоею молитвою!» Пришел смущенный Максим; собралось и семейство, плача и стеная. Но тех, присутствие которых так страшно тревожило его, т. е. злых духов, они сами не могли видеть. Присутствие же их они заметили по его смущению, бледности, трепету. Страшась мрачного их образа, он оборачивался на своей постели то на ту, то на другую сторону; лежал на левом боку, но не имея возможности переносить их вида, оборачивался к стене, но и там они представлялись ему. Когда же после сильных напряжений он отчаялся в возможности освободиться от них, то начал взывать громко: «Отсрочьте, хотя до утра! отсрочьте, хотя до утра». И с этими восклицаниями отрешился от уз телесных.

Ясно, что он это видел не ради себя, но ради нас, дабы его видение принесло пользу нам, обращения которых еще милостиво ждет долготерпение Божие. («Разговоры об исходе душ», гл. ХХХVII).