Четвертый член Символа веры
4. Почему голгофское жертвоприношение совершено на кресте?
Жертвоприношение голгофское совершено на кресте, по толкованию св. отцов, для того, чтобы явить миру широту и долготу, и глубину, и высоту любви Христовой, превосходящей всякое разумение (Еф. 3:18). Все, что совершилось на древе крестном, было «врачеванием нашей немощи, возвращающим ветхого Адама туда, откуда он ниспал, и приводящим к древу жизни, от которого удалил нас плод древа познание, безвременно и неблагоразумно вкушенный. Для сего древо за древом руки за руку, руки, мужественно распростертые за руку невоздержно простертую, руки пригвожденные за руку своевольную, руки совокупляющи воедино концы мира за руку извергшую Адама; для сего вознесение на крест за падение, желчь за вкушение, терновый венец за худое владычество, смерть за смерть, тьма для света, погребение и возвращение в землю»138 Таким образом, «как грех вошел в мир посредством плода древесного, так и спасение – посредством древа крестного»139.
Чтобы искупить нас «от клятвы законные» (Гал. 3:13) и снять тяготевший на человечести грех прародительский, надлежало Искупителю нашему «вознести грехи наши на теле Своем на древо» (1Пет. 2:24), сделаться за нас клятвою (Гал. 3:13) и пригвоздить ее Собою ко кресту. Вид креста четверочастен, по разумению св. Симеона Солунского, «ради пригвожденного на нем Христа, Сына Божия, горнее и дольнее и все существующее сотворшего и содержащего, горнее соединившего с тем, что на земле, свыше нисшедшего долу, из долу же возвысившего нас горе, из ада воздвигшего и из земных соделавшего нас небесными, в Себе Самом все соединившего и концы мира созвавшего к поклонению истинному и живому Богу, высотою Божества и смирением воплощения все усвоившего Себе, высокостию славы и глубиною нищеты и смирение, и широтою милости и любви воссоздавшего нас»140.
Возвысясь на кресте, на воздухе, по объяснению св. Афанасия Александрийского, Христос показал победу над «князем власти воздушные» (Еф. 2:2) и, простирая руки Свои к народу непокорному (Ис. 55:2), «одною рукою привлекал к Себе ветхий народ, а другою – званых из язычников, и тех и других соединял в Себе»141.
Св. Григорий Нисский, толкуя слова апостола (Еф. 3:18), говорит, что он созерцал образ креста, который являет всепроницающую силу и промышление Явившегося на нем, и потому Каждый рог назвал приличными именами: нижний глубиною, верхний высотою, а те, которые простираются поперек с той и другой стороны, долготою и шириною, чем ясно означается то, что нет ничего из существующего, что не было бы объято Божественным естеством, пренебесное ли то, преисподнее ли или горизонтально простирающееся во все стороны до пределов существующего, ибо, присовокупляет св. отец, высотою апостол означает пренебесное, глубиною преисподнее, а долготою и широтою – пределы того, что находится среди оных, содержимое вседержащею силою»142.
Св. Василий Великий видит в четверочастном составе креста указание на четыре страны света и говорить, что предпочтена крестная смерть для того, чтобы все части мира приведены были ко спасению частями креста»143.
«Смирив Себя... даже до смерти» (Фил. 2:8), Господь избрал род смерти поноснейшей и мучительнейшей, чтобы еще яснее показать, какое неисчерпаемое богатство славы сокрыто в тайне домостроительства нашего спасения (Кол. 1:27). Распятие почиталось самою ужасною, жестокою и позорною казнию, к которой, обыкновенно, приговаривали разбойников, убийц, мятежников и преступных рабов, и мучение распятых были так велики, что можно сравнить их с муками адовыми, о которых упоминает псалмопевец (Пс. 114:3).144
* * *
Св. Григорий Богослов. «Твор. св. отцов». Москва, 1843 г., т. 1, стр. 32.
Св. Афанасий Александрийский. Хр. чт. 1842 г., ч. 3, стр. 56.
Хр. Чт. 1845 г., ч. 4, стр. 174 – 175.
Твор. св. отцов. Москва, 1851 г., т. 17, стр. 115.
Хр. Чт. 1841 г., ч. 2, стр. 33 – 34.
Твор. св. отцов. Москва, 1845 г., т. 6, стр. 356.
Распятый, пригвожденный ко кресту по рукам и ногам, находился в неестественном положении, лишенный всякой возможности облегчить свои страдание переменою положение частей тела. При малейшей попытке сделать какое-либо движение он должен был испытывать жгучую боль в язвах рук и ног, и эти язвы, раздираемые гвоздями и расположенные в местах одаренных особою чувствительностию, делались невыносимо болезненными. Если распятый желал прислониться спиной к кресту, то язвы, полученные при бичевании, производили новые мучение, а если он отклонялся от крестного древа, то, кроме боли в язвах гвоздинных, должен был чувствовать растяжение сочленений и онемение мышц. Несчастному оставалось лишь висеть, страдать и терпеть, призывая смерть, как последнюю, хотя и жестокую отраду. К наружным страданиям распятого присоединялись не менее ужасные внутренние: кровь, при нарушенном обращении в теле, устремлялась к внутренним органам, бросалась в голову, производили давление на мозг, переполняла сосуды сердца и затрудняла дыхание. От неестественного прилива крови вся внутренность распятого была пожираема медленным огнем; при страшной головной боли чувствовалась смертельная тоска; язык и гортань делались сухими, воспаленными; появлялась неутолимая жажда, которая, по мере потери крови и упадка жизненных сил, более и более усиливалась; оцепенение, начинаясь от внешних частей тела, шло к внутренним, пока распятый мало-помалу терял последние остатки жизни. Самые исполнители казни, – обыкновенно, люди жестокие, – не могли хладнокровно смотреть на страдание распятых и приготовляли питие, которые старались или утолить невыносимую жажду их, или же примесью разных веществ, помрачающих сознание, облегчить муки Смерть не спешила к страждущим: иные томились на крестах по нескольку дней, испытывали не только жажду, но и мучительные терзание голода, и умирали от крайнего истощения (См. „Еванг. ист. о Боге-Слове“, прот. Матвеевского, стр. 799).