III. Проблемы современной педагогики

Расцерковление жизни, происходящее в России на протяжении двух последних веков, привело к тому, что изменилось мировоззрение человека, его отношение к национальной идее. Присущий допетровской эпохе взгляд на образованность как на внутреннее устроение духа в XVIII веке вследствие отпадения от веры приобрел рационалистичность, притязающую на высшее и полное познание истины.

Наиболее глубоко различие между двумя видами образованности изучил один из основоположников славянофильства русский философ Иван Васильевич Киреевский. Он полагал, что возвращение утраченного возможно путем переработки «европейской образованности» в духе учений восточной патристики.

Известно, что стремление человека к истине без должного духовного руководства может повлечь так называемую духовную подмену, когда истинные ценности, смыслы жизни извращаются, стараниями врага рода человеческого приобретают ложную направленность. В Православии такое состояние называется духовной прелестью. Подобное может случиться и с целым государством, если оно теряет духовную цельность.

Россия своим духовным руководителем всегда имела Святую Православную Церковь. И тот, кто продолжает ее слушать и следовать ее законам, живет в России святой, где главным политическим, экономическим и нравственным законом является евангельская истина: «Стяжите же прежде Царство Божие и правду его, и остальное все приложится» (Мф.6:33).

В XVIII веке в национальном сознании идеал святой Руси стал заменяться идеалом великой России, заимствованным из Западной Европы. Отпавшие от Православия, забывая, что сказано: «Царство Божие внутрь вас есть» (Лк.17:21), пытаются построить прообраз такого Царства на земле. Это стремление объединяет столь разных, на первый взгляд, коммунистов, желающих построить земное Царство Божие под видом коммунизма, и демократов, мечтающих об обществе потребления.

На самом деле есть два полюса, существенно отличающихся между собой, – мир Православия и весь остальной, который под различными видами представляет мир земной, падший и греховный.

Современные политики не предлагают выбирать между святой Русью и великой Россией. Выбор предлагается делать из разных видов духовной подмены, духовного заблуждения. Таким образом, наше будущее становится очевидным независимо от того, кто встанет во главе страны – правые, левые или центристы. Единственный путь спасения – возвращение к идеалам святой Руси, к соединению светской и духовной власти, к «стяжанию Царства Божия».

Исторический экскурс

Чтобы понять настоящее, мы должны знать наше прошлое. Необходимо вспомнить и осознать, где разошлись наши пути, приведшие к тому, что одни граждане нашей страны стали желать процветания великой России, а Другие стремятся к сохранению Руси святой. В истории философской мысли это разделение явно обозначено противостоянием славянофилов и западников.

Россия приняла христианство из Византии, которая почиталась как второй Рим и была признанным центром христианского мира в восточной его части. По определению Г. Флоровского (4. 2), Византия была в Х веке «единственной страной, подлинно культурной во всем «европейском» мире». Это значение она не утратила на протяжении следующих столетий, но к XIV веку Византия в политическом и общественном отношении представляла лишь тень своего великого прошлого. И в этой ситуации, когда Византийская империя, существовавшая более 1000 лет, оказалась сведена лишь к одному городу Константинополю, особенно остро осознавалось, что главная ценность, главное содержание культурного и Духовного наследия Византии – это христианство, православная вера.

XIV век – время Духовного возрождения Византии, когда монашество приняло форму исихазма (3. 33). В это время произошло второе после крещения византийское влияние на Русь, которое выразилось в распространении переведенных с греческого языка книг Духовного содержания – житийных, богословских, аскетических. Византия, приняв из крестильной купели в свои Духовные объятия Русь, в последние годы своего бытия передала ей опыт своей молитвенной жизни. Крещеная Русь стала на путь стяжания Духа Святого. Совсем не случайно, замечает протоиерей Иоанн Мейендорф, что конец XIV века в Московской Руси включил в себя личности преподобного Сергия Радонежского и его учеников. Возрождение Северной Фиваиды русского монашества непосредственно связано с византийской практикой исихазма. В житии преподобного Сергия Радонежского содержится сведение о его переписке с патриархом Константинопольским Филофеем, который был исихастом, учеником Григория Паламы.

Последующее влияние Византии на Русь, как это ни удивительно, как раз и привело нашу страну к встрече с западной культурой. После падения Византии ее ученые и богословы были вынуждены бежать в Италию. Когда в конце ХV века Российская Церковь столкнулась с ересью жидовствующих, полный библейский свод составлялся и проверялся уже не с греческого, а с латинского перевода.

При Петре I состоялось становление самостоятельной светской культуры, не имеющей связи с церковным сознанием. Русское самодержавие с этого времени становится абсолютным, а Церковь попадает во внешнюю зависимость от верховной власти. Происходит обмирщение национального сознания, и именно в этот период идеал святой Руси заменяется идеалом великой России.

В это время распространяется богословское просвещение (1. 55), которое чаще сводится к перенесению латинской школы на русскую почву, что породило разрыв между богословской ученостью и церковным опытом. В это время овладение наукой стало сводиться к учености, эрудированности, которая не была нейтральной, поскольку изучение богословия приучало все вопросы ставить и видеть по-протестантски. Реформировался и Душевный склад русского человека (4. 101–102).

Ростки нигилизма, которые прочно вошли в русское сознание в XVIII-XIX веках, связаны с распространением в России вольтерьянства, презирающего старину и связанную с ней религиозность.

Как ответ на потребности, предопределенные новой национальной идеологией, далекой от церковности, возникают сочинения первых русских историков – В.Н. Татищева, М.М. Щербатова, М.В. Ломоносова. Их национальное самосознание вдохновлялось величием России в ее эмпирическом бытии. Это был вдохновенный патриотизм, но патриотизм с оттенком чистого гуманизма, когда распространяется мнение, что ни Церковь, ни государство не имеют влияния на человеческую личность.

Известна ломоносовская формула: «Испытание натуры трудно, однако приятно, полезно, свято». В этом признании «святости» свободного научного исследования и заключается основной тезис секуляризованной мысли. Очевидна новая религиозно-философская позиция, в которой свобода мысли не мешает религиозному чувству, ставшему к тому времени внецерковным (1. 104–106). Показательно, что поэтические произведения Ломоносова на религиозные темы связаны исключительно с Ветхим Заветом, у него практически не встречается новозаветный мотив. Можно предположить, что это связано с уже сложившейся к тому времени внецерковной установкой даже у религиозных людей.

Два столь различных мировоззрения – церковное и внецерковное – породили и два вида образованности. «Две образованности, – писал И.В. Киреевский, – два раскрытия умственных сил в человеке и народах представляют нам беспристрастное умозрение, история всех веков и даже ежедневный опыт. Одна образованность есть внутреннее устроение духа силою извещающейся в нем истины; другая – формальное развитие разума и внешних познаний. Первая зависит от того начала, которому покоряется человек, и может сообщаться непосредственно, вторая есть плод медленной и трудной работы. Первая дает смысл и значение второй, но вторая дает ей содержание и полноту. Для первой нет изменяющегося развития, есть только прямое признание, сохранение и распространение в подчиненных сферах человеческого духа; вторая (...) не может быть создана мгновенно (...), но должна слагаться мало-помалу из совокупных усилий всех частных разумений. Впрочем, очевидно, что первая только и имеет существенное значение для жизни, влагая в нее тот или иной смысл» (2. 159).

Присущая второй образованности бесхарактерность, по мысли Киреевского, позволяет ей оставаться в народе или человеке даже тогда, когда утрачивается или изменяется внутренняя основа бытия. Во времена переломов истории, в эпохи упадка, когда утрачивается основа жизни, господствует и является единственной опорой для неутвержденной мысли формальная разумно-внешняя образованность.

Все заблуждения, считал Киреевский, вытекают из представления, что живое разумение духа – то внутреннее устроение человека, которое есть источник его крепкой жизни и высшего зрения ума, может возникнуть из одного развития логического разума. Нет, логический разум, оторванный от других источников познания, сам осознает неполноту своего ведения. А поскольку, как свидетельствует Киреевский, «основное начало нашей православно-славянской образованности истинно (...), то очевидно, что как оно некогда было источником нашей древней образованности, так теперь должно служить необходимым дополнением образованности европейской (...), очищая от характера исключительной рациональности и проницая новым смыслом» (2. 161–162).

Определив наличие двух видов образованности, Киреевский ставит вопрос об отношении европейского и российского просвещения. Принято считать, что различие существует только в степени просвещенности, а не в характере и не в духе или основных началах образованности. При такой логике бытует мнение, что у нас было варварство, а на Западе процветали науки, значит, мы – ученики, а там – учителя. Но когда стали известны драгоценные памятники древнерусской книжности, русские ученые с удивлением обнаружили обман во всем, что касалось истории России, коренных основ ее просвещения, ее веры.

Исторический экскурс

При рассмотрении развития просвещения Киреевский традиционно опирается на три понятия. Его интересуют особая форма, через которую проникает христианство на Запад и в Россию; особый вид, в который перешла образованность древнеклассического мира; особые элементы, из которых сложилась государственность.

Страны, принявшие христианство, сохраняли свою отличительность, при этом каждая хранилась единомыслием Вселенской Церкви, соединявшей всех в святое согласие. Господь спасал всех единодушием православного мира. Оставаясь верной общему Преданию и общему согласию, каждая Церковь особым характером своей духовной деятельности увеличивала общее богатство и полноту духовной жизни всего христианства.

Римская Церковь, имевшая практическую направленность и заинтересованная в установлении логических связей понятий, тоже имела свою особенность, но, отделившись от Церкви Вселенской, обратила ее в исключительную форму.

Приверженность римского мира к наружному сцеплению понятий, по мысли Киреевского (2.189), была не безопасна для римских богословов даже в то время, когда Римская Церковь была живой частью Церкви Вселенской, когда общее сознание всего православного мира удерживало каждую особенность в законном равновесии. После отделения Рима эта особенность римского ума неизбежно взяла перевес и в характере учения римских богословов. Прибавление, сделанное ими к Символу веры, объясняется единственно логическими выводами.

И.В.Киреевский в результате своих двадцатилетних поисков истинных причин отличия европейской образованности от российской вознес свой ум сквозь национальные и государственные особенности, которые являются следствием, а не причиной разделения, и с высоты миропонимания, присущей Вселенской Церкви, Церкви Православной, увидел в России хранительницу византийского богословия, догматического мышления.

Восточные мыслители для постижения полноты истины ищут внутренней цельности разума, сосредоточения умственных сил, при которых все отдельные проявления деятельности духа сливаются в одно живое и высшее единство. Западные мыслители полагают, что постижение полной истины возможно даже для самодвижно действующих в своей одинокой отдельности разделившихся сил ума. Используя те же выражения, что и на Востоке, говоря о «внутренней сосредоточенности духа», о «собрании ума в себе», они имели в виду совершенно иное: не сосредоточение, не собирание, не цельность внутренних сил, а лишь их крайнее напряжение.

Киреевский в своих рассуждениях приходит к пониманию того, что западный человек не знает той живой совокупности высших умственных сил, где ни одна не движется без сочувствия другой, того равновесия внутренней жизни, которая отличает даже внешние проявления человека, воспитанного в традициях православного мира и сохраняющего даже в самые крутые переломы жизни глубокое спокойствие, мерность, достоинство и смирение, свидетельствующие о равновесии духа, глубине и цельности самосознани.

Убедившись, что корень российской образованности живет в народе и, что важнее всего, в его Святой Православной Церкви, Киреевский считает, что прочное здание просвещения в России может быть построено, только когда образованный класс, способный формировать общественное сознание, почувствует односторонность европейского просвещения, осознает потребность новых умственных начал и обратится в их поиске к чистым источникам православной веры. «Одного только желаю я, – пишет Киреевский, – чтобы те начала жизни, которые хранятся в учении Святой Православной Церкви, вполне проникли убеждения всех степеней и сословий наших, чтобы эти высшие начала, господствуя над просвещением европейским и не вытесняя его, но, напротив, обнимая его своей полнотою, дали ему высший смысл и последнее развитие и чтобы та цельность бытия, которую мы замечаем в древней, была навсегда уделом настоящей и будущей нашей Православной России» (2. 221–222).

Это основание русской образованности, познающей истину через «живую совокупность высших умственных сил», Киреевский признает необходимым основанием и для мыслящей Европы, где из-за чрезмерного авторитета отвлеченного мышления «все бытие является человеку прозрачной диалектикой его собственного разума, а его разум – самосознанием всемирного бытия». Но человеческий разум, посягнув на одинаковые права с Божественным Откровением, сначала становится основанием религии, а потом заменяет ее собой.

Там, где ум и сердце проникнуты Божественной истиной, степень учености становится неважной, поскольку сознание Божественного равно вместимо для всех ступеней разумного развития. Но для того, чтобы руководить умственной жизнью человечества, Божественная истина должна подчинить себе внешний разум. Она должна в общественном сознании стоять выше других истин как начало властвующее пронзающее весь объем просвещения.

Отпадение Рима от Вселенской Церкви лишило Запад чистоты христианского учения, но оно же остановило развитие общественной образованности на Востоке, поскольку воплощение Божественной истины во внешней образованности народа должно было свершиться совокупными усилиями Востока и Запада. Задачей Востока с тех пор стало сохранение Божественной истины в ее чистоте и святости (2. 240–241).

В Православной Церкви Божественное Откровение и человеческое мышление не смешиваются, пределы между Божественным и человеческим не преступаются ни наукой, ни учением Церкви. Всякое отклонение церковного учения от церковного Предания воспринимается лишь как частное мнение, подлежащее суду разума. Такое стремление к сохранению чистоты Божественного Откровения, с одной стороны, ограждает церковное учение от неправильных перетолкований естественного разума, а с другой – ограждает разум от вмешательства церковного авторитета. Православным христианам, по свидетельству Киреевского, одинаково не понятно и то, как можно судить Галилея за его несогласие с представлениями церковной иерархии, и то, как можно отвергать достоверность апостольских посланий. Главное отличие православного мышления состоит в том, что оно стремится поднять разум выше обыкновенного уровня, стремится сам источник разумения, сам способ мышления возвысить до согласия с верой (2. 241–249).

Античная философия, чуждая Божественного Откровения, не проводила четкого разделения между тварным и нетварным. Этот порочный взгляд на мир она передала и западному богословию. Разделяя тварное и нетварное как философские категории, но исключая возможность обожения тварного, сводя его развитие лишь к совершенствованию, западное мышление неизбежно пришло к смешению тварного и нетварного, веры и разума, что, в свою очередь, привело к исключению одного другим. Человеческое с тех пор начало вытеснять Божественное, разум заменил веру.

Первым условием для возвышения разума к Божественной истине, по мнению Киреевского, является его стремление собрать в одну неделимую цельность все свои отдельные силы, которые в обычном состоянии человека находятся в разрозненности и противоречии. Необходимо, чтобы он постоянно искал в глубине своей души внутренний корень разумения, где все отдельные силы сливаются в живое и цельное зрение ума. Такое внутреннее сознание, смиряя рассудочное самомнение, не стесняет свободы естественных законов разума, напротив, укрепляет его самобытность и вместе с тем добровольно подчиняет его вере.

Свободное развитие естественных законов разума не может быть вредным для православно мыслящего. Православно верующий может заразиться неверием при недостатке внешней образованности, но не может, как инакомыслящие, естественным развитием разума прийти к неверию. Он знает, что для постижения цельной истины нужна цельность разума, и искание этой цельности составляет постоянную задачу мышления.

Находясь на высшей степени мышления, православно верующий понимает ограниченность и относительную истинность других систем мышления. Как ни мало бывают развиты рассудочные понятия верующего, каждый православный сознает в глубине души, что Божественная истина требует высшего духовного зрения, которое приобретается не наружной ученостью, но внутренней цельностью бытия. Поэтому истинное богомыслие он ищет там, где надеется обрести чистую цельную жизнь, способную обеспечить ему цельность разума, а не там, где имеется лишь школьная образованность.

Следя за развитием своего разума, православно верующий вместе с тем следит и за способом своего мышления, постоянно стремясь возвысить разум до того уровня, на котором он мог бы сочувствовать вере. Эта особенность и составляет самобытность православной образованности, которая должна обеспечить ей господствующее направление. Только такое мышление может освободить умственную жизнь православного мира от искажающих влияний западного просвещения и от гнета невежества (2. 241–252).

Подобные рассуждения позволили И.В. Киреевскому более точно определить значение философии в умственной деятельности. Философия – не наука и не вера. Она – общий итог и общее основание всех наук и проводник мысли между ними и верой. Где есть вера и нет развития разумной образованности, там и философии быть не может. Где есть развитие наук и образованности, но нет веры, там философские убеждения заменяют убеждения веры и в виде предрассудка дают направление мышлению и жизни народа.

Если же вера народа имеет один смысл и одно направление, а заимствованная у другого народа образованность имеет другой смысл и другое направление, неизбежно произойдет вытеснение веры образованностью, когда возникают соответствующие философские убеждения. Или же вера, преодолевая в мыслящем сознании народа эту внешнюю образованность, произведет свою философию, которая даст другой смысл внешней образованности (2. 252–253).

Сравнивая созерцательную жизнь святых отцов Церкви и современную философскую образованность, Киреевский замечает, что естество разума, просветленного сосредоточенным богомыслием, имеет совершенно иные свойства, чем разум, ограничивающийся созерцанием обыкновенной внешней жизни.

Все ложные выводы рационального мышления, считал Киреевский, обусловлены его притязанием на высшее и полное познание истины. Если бы оно сознало свою ограниченность и видело в себе одно из орудий, которым познается истина, а не един-ственное орудие познания, тогда и свои выводы представило бы как условные и ожидало бы от ис-тиннейшего способа мышления высших и истин-ных выводов (2. 257). |

Говоря о духовной трагедии неправославных философов, Киреевский на примере Шеллинга, протестанта от рождения, показал тяжелое состояние человека, который томится внутренней жаждой Божественной истины и не находит ее. Шеллинг сознавал ограниченность протестантизма, отвергшего Предание, но и в Римской Церкви находил лишь смешение истинного Предания с неистинным. Ему оставалось одно – собственными силами добывать и отыскивать из смешанного христианского Предания то, что соответствовало его внутреннему понятию о христианской истине. «Жалкая работа, – восклицает И.В. Киреевский, – сочинять себе веру!» (2. 262)

1. Зеньковский В.В. История русской философии. Ленинград, 1991. Т. 1.Ч. 1.

2. Киреевский И.В. Полное собрание сочинений в 2-х томах. М., 1911.Т. 1.

3. Мейендорф Иоанн, протоиерей. Православие и современный мир. Минск, 1995.

4. Флоровский Г.В. Пути русского богословия. Вильнюс, 1991.

Вхождение системы образования России в третье тысячелетие ознаменовано принятием двух программ: «Программы развития воспитания в системе образования России на 1999–2001 годы» и «Государственной программы патриотического воспитания граждан Российской Федерации на 2001–2005 годы». Принятие названных документов возвестило о возвращении воспитания в сферу образования.

«Программа развития воспитания в системе образования России» начинается со слов: «Духовно-нравственное становление детей и молодежи, подготовка их к самостоятельной жизни есть важнейшая составляющая развития общества, государства». Отечественные традиции названы одной из основ обновления содержания и структуры воспитания. По-новому оценивается роль Православия в истории России, и признается его большое влияние на духовно-нравственное развитие человека. Воспитание рассматривается как целенаправленная деятельность, ориентированная на создание условий для развития духовности обучающихся на основе общечеловеческих и отечественных ценностей; оказание им помощи в жизненном самоопределении, нравственном, гражданском и профессиональном становлении; создание условий для самореализации личности.

В «Программе патриотического воспитания граждан Российской Федерации» одной из решаемых задач является формирование патриотических чувств и сознания граждан на основе исторических ценностей и понимания роли России в судьбах мира, сохранение и развитие чувства гордости за свою страну.

Анализ названных программ показывает, что государство сформулировало заказ на разработку концепции духовно-нравственного становления детей и молодежи (патриотизм является одним из проявлений процесса духовного становления личности) на основе общечеловеческих и отечественных традиций и ценностей.

Данную задачу предстоит решать в современном правовом пространстве России. Учитывая, что проблему духовно-нравственного воспитания невозможно решить вне религиозной традиции; являющейся основой культуры и народных ценностей и воззрений, рассмотрим, какое влияние оказывает традиция на процесс развития и духовного становления человека и какие возможности предоставляет законодательство в области практической деятельности.

Современная система образования породила ряд противоречий. Причиной противоречий является отсутствие теоретического обоснования процесса духовно-нравственного становления личности как единого, неразрывно совершающегося в различных сферах жизнедеятельности.

Основными сферами жизни ребенка, в которых происходит непрерывный процесс духовно-нравственного становления его личности, являются семья, Церковь и школа. В этих сферах сложно переплетены государственные, народные, национальные и религиозные традиции. В педагогической практике и теории достаточно полно рассмотрены проблемы духовно-нравственного становления личности в каждой из названных сфер жизнедеятельности. На практике основные противоречия возникают при переходе из одной сферы в другую или при взаимодействии этих сфер. Противоречия, часто приводящие к конфликтам, связаны с постановками целей образовательного процесса, его содержанием, используемыми методами и так далее. Назовем основные противоречия, существующие как в практическом, так и в теоретическом плане:

1. Противоречие между традиционным восприятием жизни как вечной и образовательным обеспечением только одного, земного этапа этой жизни как единственного и самоценного;

2. Противоречие между семейным воспитанием, основанным на традиционных воззрениях народа, являющихся по своей сути религиозными, и проектированием образовательной среды без учета традиций семейного воспитания;

3. Противоречие между идеализированными представлениями о человеческой природе, на основе которых проектируются личностно ориентированные образовательные модели, и православным взглядом на природу человека как на поврежденную первородным грехом и требующую исцеления прежде своего развития;

4. Противоречие между гуманистической (антропоцентрической) основой образовательных систем, способствующих личностному развитию ребенка, и традиционной для России христоцентрической основой образования и воспитания;

5. Противоречие между процессом психофизического развития ребенка и процессом духовного становления, возникающее при создании образовательной среды без учета условий, необходимых для правильного духовного становления личности.

Следует сразу оговориться, что такие понятия, как «воспитание», «духовность», «духовно-нравственное становление», в существующем законодательстве практически отсутствуют. Мы попытаемся выяснить, какие возможности представлены для возвращения в образовательное пространство традиционной культуры, народных и религиозных воззрений, национальных и региональных особенностей, которые являются содержанием, средством и условием духовно-нравственного становления личности.

До сего времени из уст руководителей различного уровня можно слышать цитаты из большевистского декрета 1918 года о том, что «Церковь отделена от государства».

Ни в одном современном юридическом документе таких слов нет. Статья 14 Конституции Российской Федерации гласит: «Российская Федерация – светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом».

Данная статья достаточно ясно говорит о том, что никакая религия, никакое религиозное объединение не могут вмешиваться в управление государством, так же, как государство не может вмешиваться в управление религиозными объединениями. Другими словами, светским является то, что управляется только государством. Эта статья не регламентирует содержание государственной, общественной и народной жизни, которое может нести и несет в себе религиозные традиции, ценности и воззрения. Очевидно, что религиозные объединения не могут управлять государственной системой образования и образовательными учреждениями, но это не запрещает наличие религиозного содержания современного образования. Присутствие элементов религиозного содержания в различных изучаемых дисциплинах, изучение основ религии в государственных учебных заведениях не лишает их статуса светских заведений, так как они управляются государством и не готовят кадры для религиозных объединений. Это положение уточняется в пункте 5 статьи 1 Закона «Об образовании», в котором говорится о недопущении создания в муниципальных и государственных образовательных учреждениях организационных структур религиозных движений и организаций. Другими словами, нельзя на базе учебного заведения регистрировать религиозное объединение (юридически создавать приход). Надо сказать, что это есть единственный запрет. Закон не запрещает детям и молодым людям изучать и знать свою культуру, традиции и ценности, если они имеют религиозную основу. При выполнении определенных условий в государственных и муниципальных образовательных учреждениях допускается получение религиозного образования. Очевидно следующее: чтобы понять культуру, традиции и духовный смысл народных ценностей, необходимо изучать их религиозную основу.

В статье 13 Конституции мы читаем, что «никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной». На что государству опереться? Остается единственная основа, определяющая жизнь народа, – традиция.

Следует заметить, что понятие «религиозное объединение» даже в малой мере не отражает сущности Православной Церкви, которая является Телом Христовым на земле, народом Божиим. С этой точки зрения большевистская формулировка об отделении Церкви от государства рассматривается как отделение государства от своего собственного народа. Если в 1918 году преследовалась именно эта цель, то мы надеемся, что в наше время законодатели и правительство ставят себе другие задачи.

Конституция говорит о равенстве религиозных объединений перед законом (ст. 14, п. 2). Равенство перед законом всегда понималось как равенство в ответственности; но не как равенство между собой. Именно так понимать конституционную норму нам помогает Закон «О свободе совести и религиозных объединениях», в преамбуле которого признается особая роль Православия в истории России, в становлении и развитии ее духовности и культуры. Закон подчеркивает, что становление и развитие духовности и культуры всей России связано с Православием. Далее говорится об уважении к другим конфессиям, которые составляют неотъемлемую часть исторического наследия народов России. Закон «О свободе совести и религиозных объединениях» принят Государственной Думой и одобрен Советом Федерации, то есть одобрен всем многонациональным народом России, признавшим особую роль Православия в своей истории. Следует помнить, что Государство Российское с первого дня своего существования было государством православным.

Закон вводит представление о двух уровнях рассмотрения духовных и культурных проблем.

1. Уровень всей России, где Православие признается государствообразующей и культурообразующей конфессией (этот уровень принято называть федеральным). Надо сказать, что Закон совершенно справедливо подчеркивает, что Православие не является национальной верой, как часто это желают представить. Православная культура как результат проявления православной духовной жизни является одной из мировых культур, которую принято называть восточнохристианской, или византийской. Русская православная культура является наследницей и продолжательницей византийской. Не освоив этого уровня культуры, невозможно войти в современное цивилизованное общество, которое по сути своей продолжает оставаться христианским.

В Законе «Об образовании» одним из принципов государственной политики названо единство федерального культурного и образовательного пространства (ст. 2, п. 2). Православная культура всегда обеспечивала это единство на пространстве всей России – этот факт признан в современном законодательстве. Освоение православной культуры и в дальнейшем поможет всем народностям независимо от их конфессиональной принадлежности (не отказываясь от своих национальных и религиозных традиций) войти в цивилизованное общество, а значит, обрести возможность дальнейшего образования и профессионального становления.

2. Уровень регионов России. На этом уровне следует говорить не только о Православии, но и о других конфессиях как части исторического наследия. Закон совершенно справедливо выводит нас за рамки споров о вере и оценки конфессий по значимости их в мире. Закон вводит только один критерий – роль конфессии в истории государства и конкретного народа, оставленное ею наследие в этой истории. Становится понятным, почему многие конфессии просто не названы в Законе и не имеют права претендовать на какую-либо роль в жизни общества и народа, а значит, и не могут быть представлены ни в каких формах в образовательном и культурном пространстве России (речь не идет о свободе совести отдельного человека). Данный подход позволяет понять, почему в Законе не представлены католики: исторический вклад католицизма в историю России – это тысяча лет агрессии католицизма против Православия и России, поэтому депутаты не посмели даже назвать эту конфессию, несмотря на ее значимость для других стран. В Законе «Об образовании» данный уровень нашел свое отражение в принципах государственной политики в области образования, согласно которым система образования обязана защищать и развивать национальные культуры и региональные культурные традиции и особенности в условиях многонационального государства¹ (ст. 2, н. 2).

Анализ имеющегося законодательства в области свободы совести и образования показывает, что российская концепция духовно-нравственного становления должна быть основана на православных традициях, что даст возможность сохранить единое культурное и образовательное пространство, в рамках которого возможно проявление и развитие национальных культур. Надо сказать, что в этом современное российское законодательство продолжает традиции дореволюционного законодательства.

При решении спорных вопросов следует обратиться к пункту 3 статьи второй Федерального закона «О свободе совести и религиозных объединениях», в котором читаем: «...ничто в законодательстве о свободе совести, свободе вероисповедания и о религиозных объединениях не должно истолковываться в смысле умаления или ущемления прав человека и гражданина на свободу совести и свободу вероисповедания, гарантированных Конституцией Российской Федерации или вытекающих из международных договоров Российской Федерации».

Следует добавить, что в Федеральном законе РФ «О высшем и послевузовском профессиональном образовании», принятом Государственной Думой 19 июля 1996 года и одобренном Советом Федерации 1 августа 1996 года, в статье 8 «Высшее учебное заведение, его задачи и структура» названы основные задачи высшего учебного заведения. Такими задачами являются: удовлетворение потребности личности в интеллектуальном, культурном и нравственном развитии посредством получения высшего и (или) послевузовского профессионального образования; развитие наук и искусств посредством научных исследований и творческой деятельности научно-педагогических работников и обучающихся, использование полученных результатов в образовательном процессе; формирование у обучающихся гражданской позиции, способности к труду и жизни в условиях современной цивилизации и демократии; сохранение и приумножение нравственных, культурных и научных ценностей общества; распространение знаний среди населения, повышение его образовательного и культурного уровня.

Выполнение этих задач связано с изменением содержания образования, особенно в области национально-регионального компонента, возвращением к изучению православной традиции, так как Россия и европейский мир живут в условиях христианской цивилизации, и возвращением в образовательное пространство высших учебных заведений воспитательных функций. В «Программе развития воспитания в системе образования России на 1999–2001 годы» признается наличие малоизученных проблем, связанных с воспитательными функциями всех уровней современного профессионального образования.

Учитывая, что государственная политика в области высшего и послевузовского профессионального образования основывается на принципах, определенных Законом Российской Федерации «Об образовании», в котором признается принцип непрерывности и преемственности процесса образования (Закон РФ «О высшем и послевузовском профессиональном образовании», ст. 2, п. 1), все вышеизложенные проблемы можно отнести и к системе высшего профессионального образования.

Особенность жизни человека состоит в том, что он, единожды зародившись в материнской утробе, не единожды переживает процесс рождения. Человек в процессе жизни возрождается и перерождается, становится другим, новым. Это присуще только человеку и даровано его природе как данность и как задание, которое без участия самого человека не может быть исполнено.

Явными границами жизнь делится на три этапа. Первый начинается в момент зачатия новой жизни и заканчивается рождением ребенка в земной мир. Второй этап – земное бытие человека, его онтологические границы – рождение и смерть. Третий этап – жизнь за гробом, жизнь вечная. Человек рождается из небытия в бытие в момент зачатия. Через рождение приходит в этот мир. В миг смерти рождается для вечности.

Человек – духовно-телесное существо, воплотившийся дух (об этом пишет М.Г. Ярошевский, анализируя работы И.М. Сеченова, об этом свидетельствует православное богословие). Идеалу должны соответствовать как телесная (психофизическая), так и духовная сферы человека. При рождении в этот мир в результате или врожденных, или внешних причин может быть повреждена телесная сторона жизни ребенка. Нет необходимости подробно останавливаться на методах исцеления, они достаточно хорошо разработаны. Если не все стороны поддаются исцелению, природа и психологи способствуют развитию компенсаторных функций.

При рождении ребенка духовная сторона его жизни не является совершенной. Она повреждена наследуемым от прародителей первородным грехом, который проявляет себя как склонность ребенка ко греху. В.Д. Шадриков называет это повреждение изначальным злом. «Констатация изначального зла в человеке, – пишет он, – имеет огромное прикладное значение для современной педагогики, формирования теории воспитания. Необходимо отметить, что в настоящее время отечественная педагогика такой теорией не обладает» (15. 66). Духовное исцеление совершается в таинстве Крещения, таинстве духовного рождения человека.

Идеалом для новорожденного является его неповрежденность. В рамках земной жизни идеалы меняются; таковыми могут быть лучшие представители человеческой природы. «Так что давайте изучать не калек, – писал А. Маслоу, – а наибольшее, какое сможем найти, приближение к целостному, здоровому человеку. Мы найдем у таких людей качественные отличия – другую систему мотивации, другие эмоции и ценности, другое мышление и восприятие. В некотором смысле только святые представляют собой человечество» (14. 116–117).

Святость – вот идеал, данный человеку в этой жизни, одновременно достижимый и недостижимый. Не достижимый в своей полноте, так как святость не ограничена объективным уровнем, и достижимый для конкретного человека в соответствии с его мерой и возможностями. Святость задает особую норму жизни человека. Нормой становится его постоянный рост, постоянное развитие, или, по словам В.П. Зинченко, «развитие как норма» (10. 72). «Человеком нельзя быть, – заметил А.А. Ухтомский, – им можно лишь делаться» (11. 492). Показателем развития является сам человек – то, как он меняется по сравнению с собой. Это уже не только развитие как «организма», а личная история человека, которая вплетается в историю человечества.

«Личная история» начинается с возникновением индивидуальной психической жизни в момент рождения человека на белый свет. Жизнь дана как индивидуальная, но развиваться вне социума человек не может. Индивидуальная жизнь становится частью социальной жизни окружающих ребенка людей. По мнению Л.С. Выготского, максимальной социальностью человек обладает в младенческом возрасте. Полная биологическая беспомощность приводит к полной социальной опосредованности отношений ребенка с действительностью. С рождения начинается объективное раздвоение жизни человека: стремление к индивидуальному бытию и невозможность обладания этим бытием вне мира. Мир для новой жизни выступает как среда, в которой развиваются специфически человеческие свойства; она, по Выготскому, является источником развития. «Социальная ситуация развития» (Выготский) для каждого возраста специфична, она тоже развивается и изменяется. Ребенок фактом своей жизни вынужден общаться с предметной действительностью и со взрослыми людьми. В деятельности и речевом общении возникает сознание. «Сознание, – писал Э.В. Ильенков, – собственно, только и возникает там, где индивид оказывается вынужденным смотреть на самого себя как бы со стороны, как бы глазами другого человека, глазами всех других людей, только там, где он должен соразмерять свои индивидуальные действия с действиями другого человека, то есть только в рамках совместно осуществляемой деятельности» (2. 264).

Если далее следовать по этому абстрактному пути становления человека как существа социального, мы неминуемо приходим к пониманию наличия борьбы человека со средой. Стараясь сохранить себя, человек не только видит себя в социуме, но и пытается сознательно или бессознательно все переделать под себя, «ассимилировать среду по себе» (Ухтомский), чтобы наименее беспокоить себя. Человек становится опасен для окружающих. «Наделив человека умом, пишет В.Д. Шадриков, – природа внесла дисбаланс в гармонию инстинктов индивидуального и видового сохранения. Ум всегда эгоистичен, ум посоветует вначале стать эгоистом, и именно в эту сторону пойдет умное существо, если его ничто не остановит. Ум изобретает орудия труда, благодаря уму человек осваивает процесс их изготовления и учится применять орудия труда. Ум усиливает возможность человека в борьбе за существование, обеспечивает прогресс обществу. Но в то же время ум угрожает нарушить в некоторых пунктах сплоченность общества. И если общество должно сохраниться, то необходимо, чтобы существовал противовес уму, точнее, его индивидной ориентации» (15. 68:69).

Развитие человека в процессе его горизонтального вхождения в жизнь общества не совершается в абстрактном социуме. Каждое конкретное общество выработало свои механизмы самосохранения против эгоистических стремлений составляющих его членов. В развитых обществах это механизмы не подавления индивидуальной жизни, а механизмы, помогающие человеку в раскрытии его потенциальных возможностей. Особый характер взаимоотношения человека и общества – и есть основа традиционного уклада жизни, который вырабатывается на протяжении не одной сотни лет.

Человек, попадая в замкнутый круг самосмотрения себя в другом (по Ухтомскому ситуация «двойника»), жаждет увидеть другого, жаждет свободы и свободного общения (по Ухтомскому «заслуженного собеседника»), жаждет не только быть в среде, но быть и свободным от нее. Человек всегда ищет другое, вертикальное измерение жизни. Человек стремится преодолеть границы своей природы, выйти за ее пределы – не разлучаясь с ней, превзойти ее. Человек не только желает обрести индивидуальное разумное существование, но стремится обрести свое лицо, жить не только личной жизнью, но жизнью личностной. «Ни общее и социальное не может быть поставлено выше лица, – писал А.А. Ухтомский, – ибо только из лиц и ради лиц существует; ни лицо не может быть противопоставлено общему и социальному, ибо лицом человек становится поистине постольку, поскольку отдается другим лицам и их обществу» (11. 266).

Человек стремится не только к развитию, но и к духовному становлению. Он предчувствует, что истинное человеческое бытие – именно на пересечении горизонтальной и вертикальной составляющих его жизни. Точка соединения – крест – есть место реальной жизни человека. В момент пересечения линий развития и духовного становления человек совершает поступки. Соединить в себе личное и народное, земное и небесное, плотское и духовное – и есть крестная ноша каждого человека, призванного в этот мир.

Если общество не может создать благоприятные условия, способствующие человеку через самоограничение своих эгоистических тенденций открыть в себе глубины духовной жизни, оно обрекает своих членов на духовные мучения, на поиск удовлетворения эгоистических желаний и потребностей, на путь жизни за счет другого. Агрессия, конфликты, жестокость, войны, преступления становятся визитной карточкой таких сообществ. Такого вида самоутверждение следует рассматривать (по Ухтомскому) как проявление первородного греха в социальной жизни. Общество обязано создать условия не только для развития человека, но и для возвышения этой жизни в мир более высокий, мир личностного, а значит, духовного бытия. Изобрести эти условия невозможно. Они складывались в обществе на протяжении тысячелетий, и не каждое общество сумело эти условия в себе создать. Проявляются эти условия в традициях и обычаях жизни народа, основанных на его верованиях. Традиции, обычаи и предания формируют общественную мораль общества. В какой-то мере обычай занимает место инстинкта, это социальный инстинкт общества. Мы можем наблюдать процесс деградации общества, когда оно отказывается от выполнения этой функции или утрачивает свои традиции.

«Сила обычая, – пишет В.Д. Шадриков, – в формировании человечности (под человечностью Шадриков понимает духовность – Е.Ш.) заключается в том, что человек усваивает не нравственную норму, а способ действия, который нравственен по отношению к членам закрытого сообщества. В обычае человек живет. Научить обычаю – значит научить жить. Без обычая нравственность не входит интимно в сущность человеческого бытия... Через обычай человек идентифицирует себя со своим народом, вводится в свой род, ибо обычай – дух народа, его дела... Свою духовность мы получаем от предков. Она заключена в обычаях и преданиях» (15. 44–45).

Если общество не сумело создать эти условия, то с целью своего самосохранения оно добровольно вступает в союз с обществом, имеющим эти условия, при этом сохраняя те национальные обычаи и традиции, которые сформировались в нем за время его исторического бытия. Именно так собиралась Россия. Это позволило сохранить более ста пятидесяти народностей нашего Отечества, не успевших за время своего исторического бытия что-то противопоставить эгоистическим претензиям человека. Вхождение в православную традицию Руси для этих народов равнялось вхождению в Ноев Ковчег и спасению от неминуемой гибели. Выход из этой традиции неизбежно порождает национальные конфликты и изоляцию народа, противопоставившего себя целому как бывшая его часть.

Обычай, быт, традиции народа России складывались в лоне православной веры и хранились в простом народе. Подлинность народных воззрений выражается в самой жизни. Их не встретишь в трактатах, они не выдуманы искусственно – люди ими живут. Проявляются обычаи в повседневности, они устойчивы и входят в самые основания разных областей жизнедеятельности (1. 3). «Особенности того или иного народа, – пишет М.М. Громыко, более открыто проявляются в простонародье: в образованной части общества они как бы размыты за счет активного восприятия других культур, за счет сознательного прикровения некоторых взглядов. В образованном обществе «этничность» проявляется косвенно, менее поддается фиксации со стороны, если не заявлена самими носителями ее» (1. 7).

Православие формирует особое отношение человека к природной и социальной среде. Окружающий мир православный человек всегда воспринимает как мир, Богом сотворенный, а значит, мир Божий. Да, он претерпел изменения в процессе грехопадения человека, но при этом сохранил изначальное свое происхождение как творение. Если ты рожден на этой земле, в этом конкретном месте, значит, не случайно Господь призвал тебя из небытия в бытие именно здесь. На этой земле ты рожден, это и есть твоя родина, место жизни твоих отцов – Отчизна. В понимании этого мы видим истоки патриотизма православного человека. Сберечь возможно только в том случае, когда ты не будешь расточителен, будешь брать от природы только то, что потребно для жизни. В этом – истоки самоограничения и воздержания наших соотечественников.

Каждый человек согласно православным представлениям несет в себе образ и подобие Божие, а значит, каждый человек – великая ценность в очах Божиих. В этих взглядах коренится основа трепетного отношения людей между собой, стремление к идеализации любого другого, который встречается, может быть, первый раз в жизни. Любовь к другому и «собственные нравственные ресурсы» (А.А. Ухтомский) – основа отношений между людьми в православной традиции.

Человек, склонный к жизни, в основе которой лежат критерии самоутверждения и самосохранения, не сможет понять того, что любовь является руководством к познанию и к истине. «Узнает человек до тонкости лишь то, – по замечанию А.А. Ухтомского, – что действительно и прочно любит» (12. 186). Любовь к другому, его идеализация и покаяние в собственных грехах, видимых через другого, – основа социального общения в православной традиции.

Высшего единения достигал православный народ в Церкви, участвуя в таинстве Святого Причащения. Причащаясь Плоти и Крови Христовых, все несли в себе единую Плоть и единую Кровь, все становились братьями и сестрами во Христе. Вот почему в православном мире принято обращение «братья и сестры». Таинство объединяло не только людей между собой, но и соединяло каждого и всех с Самим Христом.

Главным критерием благоприятности условий, созданных обществом для правильного развития человека в процессе его духовного становления, является душевный покой человека. Состояние душевного покоя наступает только в том случае, если человека не обличает его совесть. Совесть не мучает человека, если он не переступает дозволенных границ по отношению к природе, другому человеку и к себе.

Воспринимая жизнь человека как непрестанное развитие в процессе духовного становления (что, собственно, и обеспечивает личностный рост человека), назовем этот процесс «непрерывным образованием» и рассмотрим его с точки зрения личностного роста.

Непрерывное образование представляет собой систему, включающую в себя процесс развития, процесс духовного становления и условия, в которых они совершаются. В условия входят содержательная часть процесса, формы, в которых он совершается, целенаправленные педагогические воздействия. Семья является основной средой, в которой совершается процесс непрерывного образования. Семья, являясь частью общества, несет в себе традиции, обычаи и предания этого общества. Мы уже говорили, что в основе традиции лежат религиозные воззрения народа. Семья вместе с Церковью создает условия правильного развития и духовного становления. По мере роста ребенка образовательные учреждения помогают семье осуществлять процесс непрерывного образования в линиях семейного образования. Мы считаем, что субъектом образовательного процесса является семья. Таким образом, семья – главный элемент системы непрерывного образования. Системообразующей основой являются традиции, обычаи и предания, сформировавшиеся на основе религиозных воззрений народа. Важно проследить, как происходит взаимовлияние развития и духовного становления, в каких формах взаимодействуют семья, Церковь и образовательные учреждения, как проявляются религиозные воззрения народа на разных этапах непрерывного образования.

История современной школы представляет непрерывную череду образовательных реформ. Как правило, их суть сводится к стремлению изменить сознание человека, его воззрения и ценности и воспитать «человека новой формации». Понимая, что в основе народных воззрений лежат религиозные воззрения, «реформаторы» свои усилия направляют главным образом на изменение именно этой основы.

Долгие годы в нашем обществе интенсивно внедрялось атеистическое мировоззрение. Политика укрепления государства в это время привела к пониманию необходимости укрепления семьи и возвращения к нравственным ценностям, в основе которых просматриваются и христианские мотивы. Защита государства требовала таких качеств, как патриотизм и самопожертвование. В эти годы в образовательном процессе большое внимание уделялось воспитанию «новой личности». В школьной жизни мы встречаем ценности, близкие к традиционным, такие, как коллективизм, взаимопомощь, чувство долга, ответственность, трудолюбие, дисциплинированность, воздержанность. В то же время, чтобы прервать духовную традицию, была переписана история нашего Отечества. Многое, что дорого русскому сердцу, предавалось осмеянию, целые пласты народной и духовной культуры были изъяты из образовательного пространства.

Жизнь государства не укладывалась в рамки жизни одного человека. Поэтому закономерно, что человек, верою и правдою созидая и самопожертвенно защищая государство, выносил цели своей жизни за ее земные рамки. Но проблема личного бессмертия решалась психологически: считалось, что «инобытие» индивида после смерти продолжается в других людях. «Если личность человека не сводится к представленности ее в телесном субъекте, а продолжается в других людях, то со смертью индивида личность «полностью» не умирает, – пишет, анализируя различные теории личности, в своей книге «Вопросы истории и теории психологии» А.В. Петровский. – Индивид как носитель личности уходит из жизни, но, персонализированный в других людях, он продолжается, порождая у них тяжелые переживания, объясняемые трагичностью разрыва между идеальной представленностью индивида и его материальным исчезновением. В словах «он живет в нас и после смерти» нет ни мистики, ни чистой метафоричности – это констатация факта разрушения целостной психологической структуры при сохранении одного из ее звеньев».

В основе различных педагогических направлений, как правило, лежит поиск источника духовно-нравственного роста. В период атеизма мы встречаемся с наиболее приземленной формой, лишающей педагогическое мышление вдохновения и низводящей его до уровня элементарной причинности, – с натурализмом. Натурализм осуществляет поиск движущих сил роста личности в природе, в том числе и в природе человека, абсолютизирует роль научного знания в педагогике, низводя все проявления духовной жизни к психологизму. В религиозном смысле этот подход приводит к пантеизму – обожествлению природы, замене Бога Его творением.

Школа этого периода имела и определенный положительный опыт. В частности, по содержанию образования школа подтверждала свой статус общеобразовательной. Изучались только основы наук, все прикладные направления были вынесены за рамки средней школы – в сферу профессионального образования различных уровней. Естественнонаучное направление и гуманитарное признавались равноценными. Такое образование формировало особый тип мышления, позволявший на основе целостных представлений о мире творчески решать различные задачи. На практике это проявилось, например, в том, что, имея самое малое количество компьютеров в мире, мы дали миру высокопрофессиональных программистов. Выпускник обычной школы с одинаковым успехом мог поступить в университет, технический или гуманитарный вуз. Школа обеспечивала не только профессиональное самоопределение, но создавала условия свободы этого самоопределения.

С воспитательной точки зрения уклад школьной жизни приближался к семейному укладу. Ученик, поступая в школу, обычно учился в одном классе до самого выпуска из нее. В классе складывались особые отношения. Присутствие учеников с различными способностями позволяло отстающим ориентироваться на более способных, а последние, оказывая помощь своим одноклассникам, помогали учителям. Индивидуальный дифференцированный подход, регулируя нагрузки и сложность задания ученикам, в сочетании с активными методами обучения позволял в рамках класса обеспечить вариативность обучения. Многолетнее знакомство и сотрудничество с родителями помогало учителям опираться на семейные традиции, при этом родителям обеспечивалась возможность активного участия в школьном учебно-воспитательном процессе.

Ставя, на первый взгляд, благородные цели, такие, как «всестороннее гармоничное развитие личности, сочетающей в себе духовное богатство, моральную чистоту и физическое совершенство», педагогика советского периода не могла этих целей достичь по причине отрицания существования духовного мира и признания примата материи над духом. Такой подход не позволял узнать истинную природу человека как образа и подобия Божия, глубоко поврежденного грехом, а значит, невозможно было разработать и научные психологические основы педагогического процесса.

Так называемые демократические преобразования в нашем обществе потребовали новых основ реформирования школы. От атеизма через оккультизм, теософию, сектантство, парапсихологию и другие учения, получившие общее название нетрадиционных, минуя традиционное Православие, система образования на какое-то время нашла свое успокоение в гуманизме. Само название этого мировоззрения происходит от латинского «humanus», что переводится как «человечный». В гуманистическом мировоззрении привлекают принципы равенства, справедливости, уважение к человеческому достоинству, забота о благе людей. Но по своей сути гуманизм является антихристианским направлением, замаскированным атеизмом. Гуманизм обожествляет человека, поклоняется твари вместо поклонения Творцу.

Процесс разрушения государства сопровождался целенаправленным разрушением традиционной системы ценностей. Патриотизм был осмеян, воспитание целомудрия заменялось сексуальным воспитанием, физическая культура уступила свое место валеологии. Наибольшим нападкам подверглась семья. Стимулирование вольной жизни подростка, основанной на непослушании своим родителям, стало излюбленным приемом средств массовой информации.

Изменилось содержание образования. Сокращены часы по предметам гуманитарного цикла, таким, как русский язык, русская литература, история. Вместо основ наук все более изучаются их прикладные направления. Целями обучения и воспитания становятся успешность, карьера, вхождение в общество западного типа. Формируется система образования адаптационного типа, позволяющая ученику приспособиться к условиям жизни в обществе, но исключающая условия для его духовного, а значит, личностного роста.

Результаты гуманистического воспитания можно проследить на примере Америки. Исследование, проведенное в школах одного из американских городов, показало резкий упадок нравов в среде учащихся². Целью исследования было сравнение «семи основных проблем» в школах города Фуллертона в 1940 и 1988 годах.

Аналогичный упадок нравов происходит и в нашем обществе.

Результаты демократического гуманистического воспитания позволили родителям на практике испытать все скорби семейной жизни, связанные с детьми. Учителя осознали реформаторские цели и ведомые своей совестью стали искать истинные основания образовательного процесса в традиционном образе жизни нашего народа. В первые годы поиска традиция рассматривалась преимущественно как фольклор, к нему и сводилось все культурное наследие. Быт изучался как феномен старины, неповторимый в наше время. Нашлись смельчаки, которые стали называть такой тип школ русскими.

Русскую школу открыли в некоторых городах в порядке эксперимента как школу с этнокультурным компонентом, уравняв в правах с другими национальными школами. Эти эксперименты оказались удачными, но единичными.

По мере понимания того, что народное сознание является отображением религиозного и что Традиционный образ жизни нашего народа определяется православной верой и Христовой Церковью, возникло благородное желание создать православную школу.

Православные школы приобрели форму православных гимназий и чаще всего являются школами церковными, то есть конфессиональными.

На наш взгляд, такой подход не позволяет воссоздать всю систему образования на правильных началах, ибо не могут все школы быть или конфессиональными, или национальными. Подход, верный по сути, оказался неверным по форме.

Исходными должны быть не интересы образовательного учреждения, а интересы ребенка и семьи. Мы должны спросить родителей, желают ли они видеть своих детей образованными себялюбцами и неблагодарными эгоистами. А может быть, они желают вырастить практичного рационалиста, озабоченного земным успехом и карьерой? Желают они видеть своих детей достойными сынами Отечества или же растят гражданина какого-либо иного государства?

Школа призвана помогать семье в образовании ребенка, в воспитании доброго гражданина для нашего Отечества. На каких началах должна основываться система образования, каково должно быть содержание образовательного процесса, чтобы ребенок радовал родителей добротой, послушанием, трудолюбием, смирением? Какие условия необходимо создать, чтобы ребенок правильно развивался, чтобы в нем не угасала духовная жизнь, пробужденная в семье, чтобы он освоил начала наук, познал родную и мировую культуру, чтобы он был патриотом своей Родины, готовым в трудную минуту живот свой за нее положить?

Необходима такая система образования, которая позволила бы в полной мере передавать от одного поколения к другому знания, опыт созидательной и творческой деятельности, ценности, присущие народу, опыт духовной жизни. Если мы попытаемся создать такую школу, то неминуемо придем к школе, основанной на православных традициях. Другого пути нет. Невозможно искусственно создать основания, позволяющие исправить присущую человеку от рождения поврежденность первородным грехом, возвысить жизнь человеческую до Божественной высоты, включить все познавательные силы человека, а не только его ум, освободить от власти эгоистических устремлений. Школа, основанная на православной традиции, является единственной природосообразной и научной, позволяющей детям всех национальностей и конфессий войти в мировую культуру посредством русской культуры, при этом создающей условия и для освоения своей национальной культуры.

Отделение государства от русской православной культуры неминуемо приведет (и этот процесс уже происходит) к возникновению неоязыческих националистических движений. В стране, где разрушается Божественный порядок, выражающийся в признании иерархичности и основанных на этом порядке терпимости и любви, неизбежны проявления национализма как реакции на безрелигиозность государства.

С этой точки зрения русская школа, основанная на православной традиции, не является национальной ли конфессиональной, она является народной, а значит, должна стать массовой. Все школы в России должны быть воссозданы на этих основаниях, за исключением случаев, которые, как показывает практика, достаточно единичны, когда семья или несколько семей пожелают обучать своих детей в национальной или конфессиональной школе.

Весь мир, который принято называть цивилизованным, живет в атмосфере христианской культуры. Россия на протяжении тысячи лет создавала свои традиции на основе христианских ценностей. Без понимания христианства ребенок не способен освоить русскую и мировую культуру. Образовательный стандарт должен включать в себя предметы религиозного содержания, которые знакомят школьников с основами православной христианской веры, с православной культурой, с духовной историей России.

Приобщение детей всех национальностей к мировой православной культуре позволит им освоить культурные богатства цивилизованного мира, облегчит процесс социализации в нашем обществе, жизнь которого определяется тысячелетней православной традицией.

Если мы желаем возродить школу на правильных началах, нам следует пересмотреть содержание образования. Необходимо вернуть в образовательное пространство изучение основ наук, восполнить курс истории и литературы разделами, связанными с историей Церкви и духовной литературой, изъятыми под воздействием ложно понятого светского характера образования. Без освоения музыкального и художественного творчества не может быть полноценного образования. Необходимо полноценное эстетическое образование, включающее освоение духовного культурного наследия, а для восстановления здоровья школьников – полноценная физическая культура. Духовному образованию следует присвоить особый статус и разработать его содержание.

По просьбе родителей в школе должна быть создана воскресная школа, а если есть возможность – то и с домовым храмом. Это не противоречит существующему законодательству, поскольку не нарушается запрет на создание в школе религиозных объединений и организаций. Но по программе воскресных школ необходимы знакомство детей с храмом и православным богослужением, участие детей и родителей в богослужениях и церковных таинствах. По просьбе родителей в домовой церкви воскресной школы могут совершаться богослужения во внеурочное время, если на то будет благословение правящего архиерея.

Таким образом, светский характер образования определяется тем, что государство обеспечивает семье как социальному организму и своим гражданам возможность полноценного образования и воспитания, включая и религиозное.

Если эти положения рассмотреть с позиции пункта 2 второй статьи Закона «Об образовании», в котором записано, что система образования защищает и развивает национальные культуры и региональные культурные традиции, которые, как известно, в своей основе имеют религиозные традиции, становится ясен статус светского характера образования. Таким образом, светский характер образования означает и то, что школа признает субъектом образовательного процесса не ребенка, а семью и строит свои отношения в вопросах религиозного воспитания на основании волеизъявления родителей. Тем самым соблюдается принцип свободы вероисповедания и предоставления семье возможности религиозного образования и воспитания своих детей. Это становится реальным, если школа кропотливо работает с семьей, помогает ей строить свою жизнь на правильных началах, объясняет мотивы реформ в образовании, а не скрывает их.

Школа должна вводить ребенка в мир культуры через религиозное просвещение, тем самым сохраняя за ним свободу выбора, по сути, предоставляя ему этот выбор приобщения к лучшему, но не может вовлекать без согласия родителей в практическое освоение конкретного духовного опыта. Практическое освоение этого опыта происходит в стенах школы только по просьбе родителей.

Главным достижением последнего десятилетия следует признать конституционно закрепленное положение о светском характере нашего государства. Мы законодательно распрощались с атеистическими временами и имеем возможность вернуть в образовательное пространство отечественную культуру и отечественную историю во всей полноте, без изъятий, произведенных в годы атеизма. Понятие «светское» имеет корень «свет». Светское государство – это государство просвещенное.

Нам следует поблагодарить Министерство образования и лично министра Владимира Михайловича Филиппова за то, что на сегодняшний день очень много сделано по изменению содержания образования на основе отечественных традиций, а вхождение нашего народа в третье тысячелетие ознаменовано возвращением воспитания в образовательное пространство.

В последние годы рассматривается вопрос о включении в федеральный стандарт образования предмета «Основы православной культуры». Во многих субъектах России этот предмет изучается на уровне национально-регионального компонента стандарта.

Более внимательное знакомство с содержанием образования позволяет нам сделать вывод о том, что православная культура хотя и не в достаточно полном, а иногда даже искаженном виде уже является неотъемлемой частью содержания образования. Нам остается проанализировать, в какой мере, в каком объеме она представлена и что нам необходимо сделать для выполнения таких принципов, как научность, систематичность, историзм и так далее.

Рассмотрим, что необходимо восстановить в различных образовательных областях.

Через все содержание образования должны проходить содержательно-смысловые линии. Назовем некоторые из них: эволюционистский и креационистский взгляды на происхождение мира; Православие как культурообразующая и государство-образующая конфессия России, церковно-государственные отношения на протяжении всей истории Отечества, церковный календарь как основа уклада жизни русского народа; библейские источники.

В образовательной области «Филология» необходимо расширить жанровое многообразие, включив изучение житийной литературы, проповедей, литературных форм молитвы, святоотеческой литературы, притчей и др.

При изучении русского языка следует более подробно знакомить учеников с историей создания русской письменности, русского литературного языка. Необходимо знание роли церковнославянского языка в письменной культурной традиции.

В образовательной области «Обществоведение и история» необходим сравнительный анализ христианской антропологии и дарвинизма. Православные ценности стоит рассматривать как основу становления общественных отношений в России, православную традицию семейного воспитания – как основу гражданского и патриотического воспитания молодежи. При изучении античного мира следует говорить о христианстве в античном мире. Важно знать роль Православия в становлении и развитии Российского государства.

Это далеко не полный перечень дополнений к проекту «Государственного образовательного стандарта». Надеюсь, что совместными усилиями специалистов Министерства образования и Патриархии стандарт обретет необходимую полноту.

Надо признать, что без изучения основ Православия изучение отечественной культуры и отечественной истории затрудняется, так как Православие является для них духовным основанием и смысловым содержанием. По своей сути отечественная культура синонимична православной культуре. Не зная Православия, невозможно осваивать отечественную культуру и отечественную историю. Во всем мире специалисты разных национальностей и вероисповеданий, изучающие русскую культуру, обязательно знакомятся с основами Православия как с языком этой культуры.

В прошлые времена этому языку детей учили в семье, в Церкви, на уроках Закона Божия. В наше время для того, чтобы в полной мере познать родную культуру и историю, ученик должен одновременно изучать в школе язык этой культуры и истории. Вот почему для повышения качества образования необходимо как можно скорее включить в содержание образования, кроме имеющихся уже содержательных блоков, «Основы православной культуры» не как вероучительный предмет, а как предмет, дающий нашим детям различных национальностей и вероисповеданий возможность не просто запомнить, а понять глубину и смысл изучаемых гуманитарныхи естественнонаучных предметов. Надеюсь, что это достаточно очевидно и бесспорно.

Очевидно и то, что на сегодняшний день восстановить содержание образования во всей полноте после десятилетий атеизма силами Министерства образования и Российской Академии Образования практически невозможно, так как отсутствовала подготовка специалистов, способных в полной мере освоить отечественную культуру. Таких специалистов готовили только в церковной системе образования.

Исходя из этого мы предлагаем:

1. Включить в группу разработчиков «Государственного образовательного стандарта» специалистов духовных школ и богословских институтов Московской Патриархии либо включить подготовленные названными специалистами дополнения к проекту «Государственного образовательного стандарта»;

2. При разработке программ и учебников по «Основам православной культуры» для федерального компонента образовательного стандарта использовать имеющиеся опытные разработки, подготовленные совместными усилиями духовенства и педагогов светских школ, прошедшие апробацию в различных регионах России. Во всех школьных библиотеках пополнить фонды православной литературой.

Решая конкретные проблемы современной школы, мы не должны забывать и о подготовке учителей. Рассматривая психолого-педагогическую подготовку в педагогических вузах и университетах, мы встречаем те же проблемы, вызванные исключением целых направлений и разделов, связанных с изучением отечественного психолого-педагогического опыта. Практически не изучаются многие выдающиеся деятели народного образования России, учителя и отцы Церкви, представители религиозно-философского направления русской мысли, внесшие неоценимый вклад в сокровищницу педагогической науки.

На сегодняшний день подготовлено учебное пособие «Православная педагогика», которое в небольшой мере восполняет данные пробелы. Готовится хрестоматия по психологии «Православный взгляд на человека в психологии». Следует совместными усилиями способствовать вхождению данных учебных пособий в образовательное пространство педагогических вузов.

Настало время создать совместный авторский коллектив по подготовке учебного пособия «Основы православной культуры» для вузов. Пока такого пособия нет, следует включить в систему переподготовки и повышения квалификации учителей обзорные просветительские лекции по основам православной культуры.

Вызывает озабоченность профессиональная подготовка будущих учителей как предметников. Традиционно в России профессиональная подготовка учителей велась на уровне образования классических университетов. Сегодня раздаются предложения обучать будущих учителей чуть ли не по школьным учебникам. Следует провести ревизию образовательных стандартов педагогических вузов с целью приближения их к уровню стандартов классических университетов.

Исходя из сказанного мы предлагаем:

1. Включить в список обязательных пособий для педагогических вузов учебное пособие «Православная педагогика»;

2. Подготовить учебное пособие «Основы православной культуры» для вузов;

3. Составить хрестоматию «Православный взгляд на человека в психологии»;

4. Министерству образования ни в коей мере не допускать снижения профессиональной подготовки учителей;

5. Включить в систему переподготовки и повышения квалификации педагогических кадров курс «Основы православной культуры».

При планировании и определении содержания воспитательной деятельности следует учитывать опыт Церкви по раскрытию смыслов основных педагогических понятий.

Наиболее часто мы встречаем такие понятия, как «духовность» И «патриотизм». С православной точки зрения в основе духовного воспитания лежит воспитание праведности и целомудрия. Именно это и следует положить в основу духовно-нравственного воспитания молодежи. Следует включить в различные образовательные области разделы, в которых обосновывалась бы необходимость целомудренной и праведной жизни. Примеры такой жизни мы найдем в житийной литературе, изучая детские годы святых и подвижников благочестия. Необходимо исключить из образовательного пространства предметы и разделы, проповедующие ценности, противоположные названным. Известно, что целомудренная праведная жизнь расширяет и познавательные способности учеников.

Патриотизм следует рассматривать как желание во имя любви для процветания своего Отечества в случае необходимости отдать за него жизнь. Патриотическое воспитание основано на православном представлении о вечной жизни, на воспитании жертвенности, на преодолении эгоизма и самости.

Большую роль в патриотическом воспитании детей играют музеи боевой и трудовой славы. Школам совместно с Церковью следует восстановить эти музеи, дополнив их разделами о мучениках и подвижниках благочестия.

Следует совместно восстановить молодежные организации и движения, положив в их основу военно-патриотическое воспитание.

Важным моментом является подготовка учеников к семейной жизни на основе православных традиций. В семье мы встречаем иерархические отношения, построенные на добровольном принятии своего места в семейной иерархии и связанных с этим обязанностей и ответственности. Иерархические отношения построены на основе послушания и смирения. В семье человек познает понятие власти и авторитета. Семейное воспитание является основой для воспитания законопослушных граждан, а значит, служит основой гражданского воспитания. Из непослушного ребенка вырастает непослушный солдат и непослушный гражданин.

Желательно восстановление предмета по подготовке к семейной жизни на основе православной традиции.

У Церкви имеется достаточно большой опыт по борьбе с наркоманией. Совместными усилиями следует изучить этот опыт, обобщить и внедрить в процесс воспитательной работы школ России.

Опыт совместной деятельности Самарской епархии и Комитета по делам семьи, материнства и детства Администрации Самарской области по организации воспитательной работы в приютах для детей, оставшихся без попечения родителей, показывает высокую эффективность подобных инициатив. Следует придать законные основания деятельности Церкви по окормлению детских домов, школ-интернатов, приютов, заключив соглашение о совместной воспитательной работе.

Для профилактики беспризорности следует общими усилиями проводить просветительскую работу среди родителей учащихся учебных заведений различных уровней.

В завершение этой темы хочется сказать, что одно из назначений образования заключается в сохранении преемственности отечественной культуры, в сохранении традиционных ценностей народа. Воспитание, способное решить задачу преемственности, осуществляется не только школой. Главный вопрос заключается в правильном построении системы отношений школы, семьи и Церкви, различных государственных институтов. Школа, осуществляющая функции преемственности, не противоречит, но способствует воспитывающему действию других институтов и форм культуры. Мы должны помнить, что не ребенок идет в школу, а школа входит в жизнь ребенка. Именно от нее должна исходить инициатива согласования государственных, народных, национальных, религиозных, семейных интересов. Школа, являясь одним из звеньев в системе воспитания, должна найти среди других институтов воспитания свое достойное место. Эту основную задачу и призван решать Координационный совет по взаимодействию Министерства образования России и Московской Патриархии Русской Православной Церкви.

В России всегда жил только один единый народ, который во всем мире принято называть русским. По своей сути этот народ включает в себя более 150 национальностей. Для русского народа Православие на протяжении более тысячи лет является государствообразующей и культурообразующей конфессией.

Христианство, разделившееся на восточное (византийско-православное) и западное (римско-католическое и протестантское), явилось основанием культуры стран, исповедовавших эту религию. Славянский мир, приняв византийско-православную культуру, создал русскую культуру, которая стала частью мировой православной культуры.

Известно, что национальные культуры могут развиваться как в рамках одной из мировых культур, так и изолированно от них. В первом случае национальная культура обретает мировое значение. Но, чтобы это произошло, национальная культура должна сохранять Божественное начало – предстояние перед Всевышним, должна очиститься от богопротивных обычаев и проявлений (кровавые жертвоприношения, законы кровной мести, война против иноверцев, колдовские и оккультные ритуалы, развратные и растлевающие действия, кровосмешения, примитивное идолопоклонство и др.).

Общению национальных культур, сосуществующих в рамках одной из мировых культур, служит ее основной язык. В восточно-православной культуре такими языками были греческий и церковнославянский, а впоследствии русский; в западной – латинский, впоследствии английский. Именно через основной язык происходит знакомство с национальными культурами. Посредством общего языка национальные культуры могут заявить о себе и занять достойное место в общемировой культуре. На территории нашего государства (как бывшего, так и настоящего) национальности, относящиеся в культурном плане к мусульманскому или западному миру, входили в мировую культуру именно в лоне русской культуры. Это объясняется тем, что не все мировые культуры одинаково отзывчивы к национальным культурам. По количеству сохранившихся в России национальностей и языков можно судить о более бережном отношении русской византийско-православной культуры к национальным культурам, чем это наблюдается в Европе и Америке, где происходит исчезновение не только многих национальных культур, но и их носителей – самостоятельных народов.

Проявляя себя вне мировой культуры, национальная культура отвергает установленную Господом иерархичность, горделиво возвеличивается. Культурное самовыражение людей одной национальности заменяется самоутверждением.

Самовыражение идет по пути культурного развития через поиск объединяющих начал с мировой культурой, через приобщение к почитанию Божественного. Самоутверждение требует поиска различий, культивирования и законодательного закрепления наметившегося противостояния мировой культуре. Этот путь порождает движение страстей, которые следует назвать националистическими.

Отпадение от мировой культуры ведет к самоизоляции и к возвеличиванию национальной самобытности, которая чаще всего определяется именно темными сторонами жизни отделившегося сообщества, ведет к культурной деградации и в итоге к его вымиранию или ассимиляции.

Проследить, как разрушалось пространство мировой культуры, можно на примере нашего государства. Схема разрушения такова: происходит изгнание русского языка, языка межнационального культурного общения, из национальной среды различных народов, наблюдается принижение роли русской византийско-православной культуры через приравнивание ее к национальной культуре славянского народа и законодательное отделение всех форм жизни государства от Православия под видом отделения Церкви от государства.

Инициатива принижения русской византийско-православной культуры и сведения ее к культуре славянского народа наблюдается не только в национальных республиках, но часто исходит от русских, которые объявляют себя сторонниками равноправия всех культур и не дают себе отчета в том, что русская византийско-православная культура является культурой не только славянского народа, а мировой культурой.

«Русский» – это прилагательное, а не существительное. Стать русским – значит приобщиться к особой многовековой традиции, объединяющей все народы России в единый не только земной, но и духовный организм. В этом смысле следует говорить о степени приобщения человека к традиции народа, в котором он вырос. На наш взгляд, следует говорить не просто «русский», а – «русский славянин», «русский чуваш, мордвин, татарин» и так далее. Надо сказать, что не только принадлежность к Православию служит отличительной чертой русского. Быть русским – значит быть жителем не только великой России, но и святой Руси. А для этого необходимы особые качества, точнее – добродетели, которые присущи православной традиции. Не отказываясь от своих национальных корней, человек обретает особые достоинства, которые отличают его и выделяют как русского. Не случайно весь мир называет любого выходца из России независимо от его национальности русским. Попытки уравнять все национальности и через их механическое соединение создать абстрактное российское общество похожи на организацию особой общности «советский народ». Такие попытки можно назвать социальной ересью, «национальным экуменизмом».

Стремление свести русскую православную культуру к национальной или конфессиональной приводит к разгулу национализма в худших его проявлениях во всех без исключения народах, населяющих Россию. Власть предержащие, заявляя, что «у нас все культуры и все конфессии равны», ратуют за национализм и создают все условия для его процветания.

Исключение русского языка из национальной среды народов, населяющих Россию и страны так называемого «ближнего» зарубежья, следует рассматривать как искусственную стимуляцию национализма, отрыв народа от мировой культуры, его раскультуривание, что является преступлением против собственного народа.

Изгнание Православия из образовательного пространства под видом решения искусственно преувеличенных национальных проблем, на самом деле не существующих или легко решаемых в конкретных случаях, следует рассматривать как антигосударственную политику, направленную на разделение единого русского многонационального народа, а значит, на развал России.

Национально-религиозный компонент должен стать содержательной основой духовно-нравственного образования. Необходим строгий контроль над правильным использованием данного компонента государственного стандарта.

В настоящее время в России сложилась трехчастная форма государственного образования, включающая в себя федеральный, национально-региональный и школьный компоненты. Каждый из компонентов связан с определенной социокультурной средой: государство, регион, округ (район). Соответственно, и разработка их содержания ведется государством (федеральный образовательный стандарт), регионом (региональный образовательный стандарт), образовательным учреждением.

Государственный (федеральный) стандарт стал объектом пристального внимания федеральных учреждений, школьный компонент разрабатывается во многих школах, гимназиях, лицеях, где имеются преподаватели, способные к программно-методическому творчеству. Национально-региональный компонент отечественного образования не только не разрабатывается, но в отдельных случаях вообще изымается из образовательной среды.

Для примера приведем несколько понятий, наиболее часто употребляемых на педагогических совещаниях и конференциях.

Странный и разнообразный смысл вкладывается зачастую в понятие «духовность». Потеря истинного смысла этого понятия проявляется в практическом отсутствии духовного воспитания и образования в государственной школе. Традиционно на Руси духовным человеком считался тот, кто жил праведной, благочестивой, богоугодной жизнью. Другого пути стяжания Божественной благодати, которая вдохновляет человека, не существует.

Духовное воспитание – это возвышение души человека. Каждый школьный предмет, каждое воспитательное мероприятие, вся атмосфера школьной жизни должны служить этой цели.

Духовное воспитание служит воспитанию целомудрия, чистоты, послушания, трудолюбия, смирения, патриотизма. Следует ввести в образовательный стандарт особые предметы, которые служили бы достижению этой цели, а также изменить содержание имеющихся предметов. Тема духовного воспитания должна проводиться на всех уроках.

Предметы, которые несут другие ценности и разрушают основы духовного воспитания, следует признать растлевающими внутренний мир ребенка. Необходимо исключить их из образовательного пространства.

Особому поруганию в секуляризованном мире подвергаются понятия «смирение» и «послушание». Современные либеральные представления о свободе как вседозволенности, освобождении человека и его греховной природы от всяческих ограничений не вмещают православного взгляда на свободу как независимость от греха, страстей и смерти. С православной точки зрения смирение и послушание – добродетели, характеризующие свободную личность.

Смиренный человек способен понять, что ему в этом мире позволяется и чего он должен избегать, то есть способен отличить добро от зла. Для этого необходимо иметь критерии различия. В православном мировоззрении все, что богоугодно, – добро. В практической жизни для человека руководством являются совесть, стыд, Священное Писание, святоотеческие наставления, церковная жизнь, советы старших. Выбрав доброделание, человек должен иметь добрую волю и силы воплотить свой выбор в реальной жизни. Смирение включает в себя мудрость, мужество, волю, способность себя ограничить, не давать себе распускаться.

Послушание – одна из основных добродетелей, без которой все в семейной, социальной и государственной жизни разрушается.

Если глава семьи, муж, не слушает Бога, не живет по Его законам, если жена не почитает и не слушает мужа – два непослушных человека не могут вырастить послушное чадо. В этом кроется причина разрушения семей и непослушания детей.

Вырастая, непослушные дети превращаются в непослушных граждан. Они не способны почитать авторитет власти и мудрость закона. Непослушные граждане, преступая закон и вступая в конфликт с властью, становятся преступниками. Рост преступности ослабляет государство.

Непослушные молодые люди, попадая в армию, не способны выполнять приказы командиров. Под угрозой становится жизнеспособность армии, а значит, безопасность государства.

Следующим наиболее часто встречающимся понятием является «патриотизм». Чаще всего под патриотизмом понимают только любовь к Родине. В православном понимании любовь к Родине проявляется и в готовности отстаивать ее от супостата до последней капли крови, в решимости в случае необходимости отдать за нее жизнь.

В патриотическое воспитание входит воспитание героической личности, способной на подвиги, лишения, терпеливое перенесение скорбей. Вся история нашего Отечества, ее герои, святые, цари и простой люд, в невероятных испытаниях сохранившие наше государство, нашу веру, культуру и традиции, показывают нам, как жить достойно. В этом смысле патриотизм проявляется как религиозное чувство человека, живущего вечной жизнью.

Истинное патриотическое воспитание становится невозможным при внедрении в сознание современного человека западного представления о том, что «жизнь – высшая ценность». К сожалению, эти представления становятся слишком распространенными, на них воспитываются будущие потенциальные предатели Отечества, любой ценой спасающие свои жизни.

Наступило время, когда необходимо прекратить насмехаться над собственной историей. Содержание гуманитарных предметов должно быть приведено в соответствие с задачами патриотического воспитания. Необходимо восстановить в школах музеи боевой и трудовой славы, дополнив их экспозиции разделами о подвижниках благочестия, отдавших свои жизни за веру и Отечество.

Формирование доброго, жертвенного гражданина и сына Отечества – основная задача патриотического воспитания. Наши дети должны прославлять земную Родину своими делами, всей своей жизнью, должны любить родную землю как подножие Престола Божия.

Часто мы встречаем понятие «компетентность», смысл которого можно определить как «приспособление» или «функционирование». В России всегда ценился человек умелый, умелец. С практической точки зрения человек компетентный является лишь пользователем плодов цивилизации, человек же умелый пытается проникнуть в суть явлений. Переход на уровень компетентности является результатом значительного понижения качества образования.

Многие новации в образовании объясняются увеличением объема информации и необходимостью научиться жить в информационном потоке.

Надо сказать, что в общеобразовательной школе приоритет отдавался изучению основ наук. Все прикладные направления выносились в сферу профессионального образования. Объемы основ наук со временем принципиально не меняются, поэтому и учебная нагрузка в данном случае остается стабильной. Освоение основ наук позволяет человеку формировать в сознании целостную картину мира или образ мира, иметь критерии работы с информацией, отличить научную информацию от мифологической, деловую – от развлекательной и так далее. В школе следует изучать технологии пользования информацией, но направлять информационные потоки в образовательное пространство общеобразовательной школы и на их основе строить процесс обучения неразумно, так же как осваивать прикладные направления в науках.

С православной точки зрения само понятие «образование» обретает особый смысл. В основе понятия «образование» лежит слово «образ». Священное Писание свидетельствует о сотворении человека Богом по образу и подобию Своему (Быт.1:26–27; 5:1–2). В Библии не уточняется, в чем именно состоят образ и подобие Божие в человеке. Святые отцы усматривали образ Божий преимущественно в духовной природе человека, в возможности преодолевать свою чувственную природу, возвышаться над законами материального мира, во власти человека над природой, в возможности достижения бессмертия, в разумности человека, в свободе, в совести, в творческих дарованиях, в способности человека ответить на любовь Божию своею любовью к Нему и к Его творению, в чувстве ответственности за окружающий мир.

Исходя из сказанного выше образование следует понимать как восстановление целостности человека, предполагающее развитие всех его сил и соблюдающее иерархический принцип в устроении человека.

Иерархический принцип требует такого устроения человека, при котором образ Божий мог бы раскрыться во всей силе, во всей полноте. В православной традиции речь идет в основном о духовном образовании – образовании Духом Святым. Бог открывает истинные знания человеку по мере подготовленности его к получению этих знаний. Господь открывает Себя чистому, смиренному сердцу. Духовное образование – путь стяжания Духа Святого, путь покаяния, смирения, нравственного очищения в процессе постоянного диалога живой души с Богом Живым. Это есть путь христианской мысли, которая, опираясь на Божественное Откровение, на Церковный разум, принимает, по словам В.В. Зеньковского, все, что родилось вне христианства, если это согласуется с началами христианства.

Педагогическая поддержка врожденной потребности человека к познанию Истины и к Богообщению составляет суть обучения. Если внутренние потребности человека с детства «заземляются», если учителя и родители в процессе общения передают детям чувство животной самодостаточности, лишая их «хлеба небесного», обучение прекращается и заменяется процессом социализации и профессионализации, что можно назвать не обучением, а приспособлением. В процессе приспособления не происходит обретение духовного опыта, а именно оно служит показателем, протекает процесс обучения или нет. Православный смысл такого изменения внутреннего мира определяется словом «покаяние». Мы склонны рассматривать обучение как частный случай покаяния, когда человек осознает свое несовершенство, свое незнание, и не только осознает, но и стремится к преображению себя. С этой точки зрения процесс обучения можно рассматривать как помощь кающемуся, стремящемуся к высотам святости человеку.

В основе православного подхода к обучению лежит понимание того, что знания не берутся, а обретаются в процессе обучения, когда процесс обучения направлен на готовность человека осознать, понять и вместить Богом данные знания, когда эрудиция дополняется интуицией, живым опытом Богообщения. Образование сводится не к доказательству Истины только силою разума, а к познанию Истины как откровения, свидетельства и описания.

Вера позволяет возвысить человека с уровня плотского бытия до духовного. На различных уровнях бытия, таких, как плотское, душевное и духовное, в человеке изменяется и состояние разумных сил души, таких, как ум, воля и чувство. По мере духовного возрастания расширяются познавательные способности ученика, которые нельзя низводить только до интеллектуальных способностей. Научная деятельность является особым видом духовного творчества. Научное открытие, как показывает история науки, является не только результатом кропотливого труда, но плодом духовного прозрения ученого.

Христианская точка зрения на происхождение человека и мира является наиболее научной и достоверной. В основе любой науки лежит допущение – аксиома или постулат. Это есть не что иное, как момент веры. Чаще всего гипотезы выдаются за научные теории. Анализ научных фактов говорит о том, что наука является средством подтверждения библейской картины мира.

Христианская точка зрения важна тем, что она открывает духовную основу мира и человека. Если человек есть творение Божие, значит, открывается возможность осознания своей жизни как вечной, появляется высокий смысл исполнения Божественного предназначения и человек осознает степень ответственности перед Богом за свою жизнь.

Материалистический, рациональный взгляд на людей как на потомков представителей животного мира выводит человека только на плотской уровень жизни, на уровень «общества потребления», модель которого широко рекламируется и внедряется в наш быт и сознание. Следует сказать, что данная точка зрения тоже является верой, так как до сих пор нет ее достаточных научных подтверждений.

Христианская точка зрения является традиционной для нашего народа. Если подходы к изучению явлений противоречат христианскому мировоззрению, это может восприниматься верующими людьми как оскорбление их религиозных чувств. Так, канонизация царя-мученика Николая II и его семьи требует коренного пересмотра истории нашего Отечества ХХ века. Если этого не произойдет, учителя будут совершать грех кощунства, смущая умы своих учеников.

Расцвет личности, ее духовное возрастание не происходят моментально, магически через приобщение человека в церковных таинствах Духу Святому. «Как закваска, – пишет А.И. Осипов, – положенная в тесто, может оказать свое действие постепенно и при вполне определенных условиях, так и «закваска» благодати таинства, иначе говоря, Дух Святой, может «переквасить» в «новое тесто» (1Кор.5:7) и изменить, сделав своим причастником некогда плотского, хотя и крещеного, человека в духовного (1Кор.3:1–3)... при исполнении им вполне конкретных духовно-нравственных требований, указанных в Евангелии. От христианина, таким образом получившего талант благодати оправдания даром (Рим.3:24), зависит как умножение этого таланта, что и есть сопричастие Духу Божию, так и погубление его в земле своего сердца (Мф.25:18). Отсюда становится понятным, что означает необходимость приобщения Духу Святому для христианина, уже получившего Его дары в таинствах. Здесь не тавтология, но главнейший принцип православного понимания духовной жизни, христианского совершенствования, святости. Этот принцип просто и кратко был выражен одним из величайших святых – преподобным Серафимом Саровским, когда он в одной из бесед сказал: «Цель жизни христианской состоит в стяжании Духа Божиего, и это цель жизни всякого христианина, живущего духовно». Так оказывается, что верующему, получившему в таинствах все дары Духа Святого, требуется еще стяжание этого Духа, и, более того, в этом именно стяжании должна заключаться вся цель его жизни» (6. 11–12).

Духовное возрастание личности имеет свои нижние и верхние границы, точнее сказать, противоположные состояния бытия. Священник Павел Флоренский характеризует эти состояния словами «личина» и «лик». «Лик есть проявление онтологии. В Библии образ Божий различается от Божиего подобия; и Церковное Предание давно разъяснило, что под первым должно разуметь нечто актуальное – онтологический дар Божий, духовную основу каждого человека как такового, тогда как под вторым – потенцию, способность духовного совершенства, силу оформить всю эмпирическую личность, во всем ее составе, образом Божиим, то есть возможность образ Божий, сокровенное состояние наше, воплотить в жизни, в личности и таким образом явить его в лице. Тогда лицо получает четкость своего духовного строения... Лик есть осуществленное в лице подобие Божие. Когда перед нами – подобие Божие, мы вправе сказать: вот образ Божий, а образ Божий – значит и Изображаемый этим образом, Первообраз его. Лик сам по себе как созерцаемый есть свидетельство этому Первообразу; и преобразившие свое лицо в лик возвещают тайны мира невидимого без слов, самим своим видом...

Полную противоположность лику составляет слово «личина». Первоначальное значение этого слова есть маска – то, чем отличается нечто подобное лицу, похожее на лицо, выдающее себя за лицо и принимаемое за таковое, но пустое внутри как в смысле физической вещественности, так и в смысле метафизической субстанциональности. Лицо есть явление некоторой реальности и оценивается нами именно как посредничающее между познающим и познаваемым, как раскрытие нашему взору и нашему умозрению сущности познаваемого. Вне этой своей функции, то есть вне откровения нам внешней реальности, лицо не имело бы смысла. Но смысл его делается отрицательным, когда оно, вместо того чтобы открывать нам образ Божий, не только ничего не дает в этом направлении, но и обманывает нас, лживо указывая на несуществующее. Тогда оно есть личина» (13. 92–93).

Мы можем предположить, что в психологическом плане различие между «лицом», «ликом» и «личиной» проявляется в дифференциации внешней и внутренней жизни человека. По мере приближения к «лику» дифференциация должна уменьшаться, в других случаях – увеличиваться. Отсутствие дифференциации между внешней и внутренней жизнью мы встречаем у детей. В Евангелии Спаситель сказал: «Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Мф.18:3).

Процесс духовного пробуждения и духовного становления личности мы можем видимым образом наблюдать в сфере социальной жизни человека. По нашему мнению, возможно выделить три уровня, точнее, три личностные основы или горизонта бытия человека, связанные между собой вертикальной связью: это нравственность, благочестие и благоговение. Таким образом, мы можем говорить о человеке нравственном, человеке благочестивом и человеке благоговейном.

Нравственность принято понимать как совокупность общих принципов и норм поведения людей по отношению друг к другу в обществе. Нравственность регулирует чувства, желания и поведение человека в соответствии с моральными принципами определенного мировоззрения. Мы не ставим своей задачей изучать природу нравственности или морали, соглашаясь с Т.И. Петраковой, специально изучавшей эту проблему, что в основе нравственности лежит безусловное и внеисторическое религиозное начало 37). Для нас важно то, что человек, возлагая на себя обязанность жить по нравственным законам, принятым в обществе на основе согласия общественного и личного миропонимания, совершает этот свободный акт не как религиозный, а как социальный. Другими словами, нравственным может быть и нерелигиозный человек. Нравственные законы регламентируют поведение человека только в рамках земной жизни, ставят человека перед лицом общества, в котором он живет.

Благочестие есть предстояние человека перед Высшим, переживание своей призванности, особого задания и связанного с этим чувства ответственности за свою жизнь. По словам философа И.А. Ильина, предстояние Высшему есть первый дар религиозности. Он писал: «Человек не может творить культуру, не чувствуя себя предстоящим именно тому, что он должен осуществить в своем культурном творчестве. «Творящий» без верховного Начала, без идеала, перед которым он преклоняется, не творит, а произвольничает, «балуется», тешит себя или просто безобразничает... Поклонение Богу не унижает человека, а впервые довершает его бытие и возвышает его. Человек же, который «ничему не поклоняется», обманывает сам себя, ибо на самом деле он поклоняется себе самому и служит своей бездуховной и противодуховной похоти... Предстоящий измеряет себя именно тем, чему он предстоит» (3. 400:401). Предстоящий всегда призван к высшему, к горнему, а призванный всегда ответствен. Вера открывает человеку знание о своем высшем предназначении.

Благоговейный человек не только верует и знает, но переживает свое предстояние Высшему в опыте личной жизни. Он воспринимает мир как творение Божие, а значит, относится к нему с особой любовью и кротостью. В каждом, даже самом падшем человеке ему открыт образ Божий, по которому человек сотворен, – это наполняет его любовью и состраданием. Себя он видит как существо греховное и несовершенное, которому дана возможность достичь высот святости через обожение своей природы, и это не только возможность, но и задание, которое делает человека ответственным перед Богом за свою жизнь. Предстояние перед святостью и поклонение ей – то, что заставляет человека связывать и смирять себя в поступках, желаниях, мыслях и словах. Человек живет не только состояниями, но в основном действиями и, соответственно, отвечает за эти действия. «Благоговение, – говорит в своих поучениях старец Паисий Святогорец, – это страх Божий, внутренняя скромность, духовная чуткость. Человек благоговейный может стесняться, но эта стеснительность источает мед в его сердце, она привносит в его жизнь не мучение, но радость. Движения человека благоговейного тонки и аккуратны. Он отчетливо ощущает присутствие Бога, Ангелов и святых, он чувствует близ себя присутствие призирающего его Ангела-Хранителя. В своем уме он постоянно имеет (мысль о том), что его тело есть храм Святаго Духа. И живет он просто, чисто и освященно. Человек благоговейный везде ведет себя со вниманием и скромностью, он живо ощущает всякую святыню... Для меня благоговение есть величайшая добродетель, потому что человек благоговейный привлекает к себе Благодать Божию, он становится приемником, и она естественно пребывает с ним... Скажу тебе, что если человек не имеет благоговения, то он не имеет ничего» (7. 134–137).

«Человек, как духовное существо, всегда ищет лучшего, – писал И.А. Ильин, – ибо некий таинственный голос зовет его к совершенству. Он, может быть, и не знает, что это за голос и откуда он... Он, может быть, чувствует бессилие своей мысли и своего слова каждый раз, как пытается сказать, в чем же состоит это совершенство и какие пути ведут к нему. Но голос этот внятен ему и властен над ним; и именно желание отозваться на этот призыв и искание путей к совершенству придают человеку достоинство духа, сообщают его жизни духовный смысл и открывают ему возможности творить настоящую культуру на земле» (3. 398). Духовный человек стремится к творчеству и одновременно понимает, что не может творить реальность из ничего, даже если это реальность художественного произведения. В этом смысле он – не творец, мы призваны соработать Творцу, сотворить с Ним.

В основе любого художественного произведения лежит духовная реальность, она определяется тем уровнем духовного состояния, на котором находится автор. Основой художественного произведения могут быть мечтательность, фантазия или личный пережитый опыт автора. Мечтательность, или, выражаясь святоотеческой терминологией, «парение ума», есть грех. «Не высокомудрствуйте, – писал апостол Павел, – но последуйте смиренным; не мечтайте о себе» (Рим. 12:16).

Природа фантазии, если ее рассматривать не как форму, не как средство или прием, а как содержательную основу художественного произведения, – в принятии помыслов, в их развитии, в их укорененности в душе человека. Природа помыслов духовна. Они есть семена плевел, которые сеет враг рода человеческого на ниве человеческого сердца. Обращаясь к миру падшему, миру духовному, но демоническому, человек обрекает себя на пленение этими силами. Потеря свободы приводит к потере личной, а точнее, личностной жизни. Помыслы выводят человека в запредельное состояние, выводят, уводят его от себя, из жизни, из бытия. Каждым своим произведением автор отвечает на извечный вопрос: «Быть или не быть?» Выход из себя или уход от себя, переход в мир нереальный, запредельный (демонические силы не способны к творчеству, а значит, мир, ими созданный, всегда нереален) – это есть переход от бытия в небытие. Как манителен и губителен этот путь, эта бездна! Вступивший на эту стезю дал себе ответ «не быть».

Мы не будем останавливаться на произведениях небытия. Примеров достаточно много. Православную культуру эта чаша миновала. Православная культура всегда бытийна. Она может быть событийной, когда автор, не находясь в потоке бытия, как бы со стороны пытается его описать. Автор наблюдает жизнь со стороны, живописует ее теми средствами, которыми он обладает, но не может проникнуть в нее, так как это не его жизнь, не его бытие, он находится рядом с бытием, пытается судить о нем. В бытовом смысле это есть подсматривание за чужой жизнью, отражение жизни. Он говорит о событии, не о себе, не о своем освоении жизни. Это еще не есть своя собственная духовная жизнь, это есть попытка научиться ей, и благо будет автору, если он наблюдает жизнь праведных, святых людей, а не подсматривает за чужими грехами. Такого рода произведения всегда современны тому периоду, в котором были созданы, и с годами теряют свою привлекательность.

Возвращение к себе, попытка разобраться в своем внутреннем мире, открыть в себе пробуждающийся духовный мир, осознать пережитый опыт порождают особый жанр произведений, который можно назвать исповедальным. Это может быть книга о жизни, о бытии, покаянная автобиография или автопортрет, с которого автор всматривается в себя. Не всегда автор открыто себя изображает, но в художественной форме свидетельствует о своей жизни. В названии таких произведений мы часто встречаем слова «жизнь» или «исповедь». С течением времени эти произведения интересуют нас больше как исторический факт, нежели как феномен культуры.

Духовный человек свидетельствует о реалиях Божественной жизни, свидетельствует об инобытии. Это есть свидетельство о соавторстве с Творцом. На этом уровне совершается переход от литературы к духовной литературе, если автор способен выразить невыразимое, если нет, то наступает безмолвие. Художник-живописец в соавторстве с Творцом становится иконописцем. Творческая деятельность приобретает род особого служения. Художественное произведение становится феноменом мировой культуры, так как его содержание находится за рамками времени и истории.

Творчество всегда порождает радость бытия, радость, не всегда покаянную, не всегда духовную, но радость от жизни, Богом данной, от жизни, с которой не во всем соглашаются, но и не отказываются от нее.

Всякая личность, всякое духовное существо есть некая исконная тайна, некое чудо, превосходящее все наши понятия. В подтверждение этого тезиса приведем слова архимандрита Платона (Игумнова): «В свете догматического учения Церкви личность как запечатленный в человеке образ Божий недоступна всеохватывающему и исчерпывающему познанию. Личность не может быть объектом научного изучения в той же полноте и объеме, как предметы внешнего мира. Она всегда остается непостижимой в своей конечной глубинной сущности. В недоступно-сокровенной жизни и в своем проявлении личность всегда пребывает оригинальной, своеобразной, неповторимой и потому единственной во всем мире духовной структурой, не сводимой ни к какой другой бытийной реальности» (9. 17).

Человек призван Богом в этот мир из небытия. Получив Божественный дар жизни, он должен быть ответствен за него, но одни ищут в этом мире наслаждения, другие – пользы, а третьи сознают себя предстоящими Высшему и Священному, ощущают себя призванными и ответственными.

«Это чувство предстояния и призванности, – писал И.А. Ильин, – сразу успокаивает их и тревожит: успокаивает – ибо дает им ощущение высшей «водимости» творческой основы, жизненного смысла и собственного достоинства; тревожит – ибо вызывает в них живое чувство духовного задания, высшей ответственности и собственного несовершенства. Это возлагает на них обязанность не мириться со всем тем, что происходит в них и во внешнем мире, обязанность оценивать, искать верных мерил, выбирать, решать и творить. Это зовет их сразу к труду, к дисциплине и к вдохновению.

Такое удостоверение в собственной духовности и приятие ее есть первооснова живой религиозности. Ибо то Высшее, чему предстоит, есть Господь, Его зовы и Его Божественные излучения. И призвание человека определяется именно свыше. И духовное измерение человеческой жизни и всех ее дел имеет тот же источник. И ответственность человека есть в последнем измерении всегда ответственность перед Богом.

Само собой разумеется, что человек не всегда отчетливо сознает это и редко может точно выговорить ощущаемое. Но это ничего по существу не меняет. Сознание есть не первая и не важнейшая ступень жизни, а вторичная, позднейшая и подчиненная» (3. 398–399).

Понимая, что «культурно-творящий человек» (И.А. Ильин) есть духовный человек, мы позволим дать свое определение одаренности.

Одаренность – открытие человеком в себе духовной жизни и способность творчески, т.е. самостоятельно и выразительно, проявить свой внутренний мир.

Содержание традиционного отечественного образования определялось необходимостью создания условий для пробуждения и развития духовной жизни, сохранения внутреннего мира ребенка от власти страстей и греха, развития всех разумных сил души (ума, воли и чувства), познания себя и мира как Божественного творения, осознания своей особой призванности в этот мир и ответственности за свою жизнь. Сочетание духовного становления ребенка и развития всех его сил с познанием мира и человека позволяет рассматривать традиционное образование как феномен духовной культуры России. Образовательный процесс в традиционной российской педагогике был направлен на сохранение и развитие одаренности детей. Одной школе с такой задачей справиться было невозможно. При этом содержание школьного образования определялось задачей научно обоснованного познания мира и формирования способов выражения своего внутреннего мира. Проблемы духовного становления решались семьей и Церковью. Научно обоснованное познание мира и умение выражать свой внутренний мир определяло содержание школьного образования.

Современное школьное образование, лишенное духовной поддержки Церкви и семьи, вынужденно сосредоточивается на психофизическом развитии ребенка и на оценке этого развития в различных видах деятельности по внешним показателям. В соответствии с таким подходом понимание одаренности свелось к проявлению достижений человеком в каких-либо видах деятельности. В различные исторические периоды приоритеты изменяются. Все мы помним времена «физиков» и «лириков». Изменение потребностей государства стимулировало развитие профильных специализированных учебных заведений для обучения детей с повышенными достижениями. Систему работы с одаренными детьми определил социальный заказ. Одаренность как особое предназначение человека в этом мире, как его способность к духовному творчеству в различных сферах деятельности низводилась до профессиональной подготовки.

Одаренность позволяет человеку проявить себя в духовном творчестве. И.А. Ильин различает две способности к духовному творчеству:

а) творческое созерцание;

б) способность легкого и быстрого проявления, яркого выражения своего внутреннего мира.

Вторую способность И.А. Ильин обозначает понятием талант. «Талант, – считает он, – есть дар легко и быстро, ярко и легко выражать все, что проносится через внутренний мир человека» (5. 342). Наличие таланта определяет не то, что человек делает, а лишь то, насколько ярко, выразительно, естественно и с легкостью он это делает. Если к этой способности добавляются техническое мастерство, опыт и умение, талант завораживает сам по себе, заслоняя проявляемое содержание.

Талант понуждает к проявлениям даже тогда, когда ему нечего сказать, когда он оторван от «таинственных родников духа» (И.А. Ильин), творческого созерцания, пуст и беспочвен, не имеет своего духовного опыта. В такие моменты он начинает жить случайным, заимствованным или совершенно недуховным содержанием.

«Такие таланты, – по словам И.А. Ильина, – часто бывают «медиумичны» – не в спиритическом, а в творческом смысле. Это не они творят, а через них несется и проносится разнообразное, разнокачественное, случайное, чаще дурное, чем хорошее, жизненное содержание: ветер жизни или вихрь страстей вдувает в них всякую всячину, а они ее более или менее талантливо вышвыривают. Такой талант есть не духовная личность и не творческий характер, а какая-то пропускная инстанция, медиум своих собственных страстей, своей эпохи, своей толпы, а иногда и просто своей житейской карьеры. С таких людей обыкновенно и не взыскивают строго ни за их выверты в искусстве, ни за их зигзаги в жизни и политике. За ними как бы признается привилегия безответственности: чем талантливее, тем безответственнее, и даже скандальные выходки самого дурного тона сходят за что-то вроде «проявления священного огня» (5. 343–344). Обращение к миру демоническому, погибельному всегда опасно для таланта. Не меньшую опасность представляет и то обстоятельство, что талантливость сама по себе может отучить людей от вкуса и воли к настоящим проявлениям духа.

В Евангелии от Матфея есть притча, в которой рассказывается о том, как человек, который отправляется в чужую страну, призвал своих рабов и поручил им свое имение: одному дал он пять талантов, другому два, а третьему один – каждому по силе. Получивший пять талантов употребил их в дело и приобрел другие пять талантов; точно так же и получивший два таланта приобрел другие два; получивший же один талант закопал его в землю и скрыл серебро господина своего. Через некоторое время приходит господин рабов и требует у них отчета. Получивший пять талантов принес ему другие пять и сказал: «Пять талантов ты дал мне – я другие пять талантов приобрел на них». Господин сказал ему: «Хорошо, добрый и верный раб! В малом ты был верен, над многими тебя поставлю; войди в радость господина своего». И получивший два таланта принес ему два приобретенных таланта и тоже получил свою награду. А получивший один талант сказал: «Господин! Я знал тебя, что ты человек жестокий, жнешь, где не сеял, и собираешь, где не рассыпал, и, убоявшись, пошел и скрыл талант твой в земле; вот тебе твое». Господин же сказал ему: «Лукавый раб и ленивый! Ты знал, что я жну, где не сеял, и собираю, где не рассыпал; посему надлежало тебе отдать серебро мое торгующим, и я, придя, получил бы мое с прибылью; итак возьмите у него талант и дайте имеющему десять талантов, ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимущего отнимется и то, что имеет; а негодного раба выбросьте во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов» (Мф.25:14–30).

Притча напоминает нам о том, что таланты дает нам податель всех благ Бог. И дает Он нам их для умножения. Талант нельзя закапывать. Умноженное должно возвратиться Господину. Не ради своей корысти трудится человек, а ради того, чтобы войти в радость Господина своего. Но Бог приемлет только Божественное, святое и совершенное.

«Талант нуждается не только в школе, в умении и в технике для того, чтобы не быть бессильным и неряшливым в вопросах эстетической материи, – писал И.А. Ильин. – Ему необходим еще духовный опыт, творческое созерцание, творческое вынашивание, чтобы не создавать пустую красивость или соблазнительную яркость. Без этого талант – то же, что природа без духа или «слишком человеческое» без Божественного» (5. 345). Талант и творческое созерцание часто оказываются несоизмеримы в жизни конкретного человека.

Одному дается талант, дар выражать и изображать, но не дается сила творческого созерцания. Другому даются сила творческого созерцания, духовное прозрение. Дар созерцания предполагает в человеке, по мысли И.А. Ильина, повышенную впечатлительность духа, способность восторгаться совершенством и страдать от несовершенства. «Это есть некая обостренная отзывчивость, – писал И.А. Ильин, – на все подлинно значительное и священное как в вещах, так и в людях. Душа, предрасположенная к созерцанию, как бы непроизвольно пленена тайнами мира и таинством Божиим, и жизнь ее проходит в интуитивном переживании их. Созерцающий не задерживается взором на поверхности явлений, хотя видит и эту поверхность с тем большей зоркостью, остротою и точностью, чем глубже он проникает в их сокровенную сущность; и так он не просто «наблюдает обстоятельства» (быт!), но созерцает скрытые за ними «обстояния» (бытие!)» (5. 350). Все великое в науке было создано созерцанием сущности, мгновенным прозрением или, что то же самое, – озарением. Великие умы человечества учились в процессе изучения природы не безбожию, а молитвенному созерцанию Божества. Не отрицая роли чувственного наблюдения и отвлеченной мысли в науке, следует сказать, что это лишь азбука научной методологии, ее поверхностные приемы.

Истинно великое возникает из сочетания таланта и духовного созерцания. Творческая судьба каждого человека не только в искусстве, но и в религии, философии, политике определяется тем, в какой мере сочетаются в нем эти две силы.

Многие современные люди живут вне духовного опыта, поэтому склонны одаренность сводить только к таланту. «Люди привыкают жить, – говорил И.А. Ильин, – «творить» и воспринимать без Главного, без Духа, без Бога; и уже не понимают, чего им не хватает; и уже не видят, что они плывут в потоке мировой пошлости; и не разумеют, что пошлость есть смерть и что от этой смерти не спасет никакая «талантливость». Талант, лишенный Божьего огня, есть лишь соблазн» (4. 91).

Духовную жизнь каждому необходимо в себе открыть. Для того, чтобы открыть в себе духовный мир и при этом научиться чувствовать, замечать и осмысливать свою внутреннюю жизнь, важно научиться внимать самому себе, ослаблять власть внешних впечатлений, а для этого необходимы уединение, молчание, крупные переломы в психических навыках.

Жизнь конкретного человека определяется логикой и ритмом духовного развития. Опыт православного воспитания показывает, что духовную жизнь в человеке нельзя пробудить, сохранить и взрастить через развитие его психофизических функций. Нельзя прийти к духовному росту через развитие интеллекта, воли или чувства, хотя духовная жизнь и опосредуется этим развитием душевной периферии. Пробуждение духовной жизни, одухотворение души благодатью происходит в определенных условиях. Православное воспитание направлено на создание условий, способствующих рождению духовной жизни и ее развитию.

Одаренность человека сохраняется, если с детской колыбели вокруг ребенка создается душеспасительная атмосфера, если поврежденная первородным грехом человеческая природа восстановилась в таинстве Крещения, если растущие и развивающиеся силы ребенка не попадают под власть страстей и греха.

Мы должны ясно представлять себе, какую роль в сохранении и развитии одаренности играет природа человека, что поддается воспитанию, а что созидается лишь действием Божественной благодати.

1. Громыко М.М., Буганов А.В. О воззрениях русского народа. М., 2000. |

2. Ильенков Э.В. Философия и культура. М., 1991.

3. Ильин И.А. Собрание сочинений: В 10 т. Т. 3. М., 1994.

4. Ильин И.А. Собрание сочинений: В 10 т. Т. 6. Кн. 1. М., 1996.

5. Ильин И.А. Собрание сочинений: В 10 т. Т. 6. Кн. 2. М., 1996.

6. Осипов А.И. Святые как знак исполнения Божия обетования человеку. // Русское возрождение. 1995. № 62. С. 9–32.

7. Паисий Святогорец. Духовное пробуждение. Слова. М., 2001. Т.2.

8. Петракова Т.И. Духовные основы нравственного воспитания. М., 1997.

9. Платон (Игумнов), архимандрит. Православное нравственное богословие. Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1994.

10. Психология и этика: опыт построения дискуссии. Самара, 1999.

11. Ухтомский А.А. Интуиция совести. СПб., 1996.

12. Ухтомский А.А. Заслуженный собеседник. Рыбинск. 1997.

13. Флоренский Павел, священник. Иконостас. // Богословские труды. Т. 9. С. 82–148.

14. Хрестоматия по гуманистической психотерапии. М., 1995.

15. Шадриков В.Д. Происхождение человечности. М., 1999.

Доклад прочитан на Десятых Международных Рождественских образовательных чтениях в Москве в январе 2002 г.

Ориентация современного содержания образования на рынок труда

На сегодняшний день очевидно, что вся система образования постепенно приобретает профессиональную направленность.

Средняя школа перестает быть школой общеобразовательной. Изучение основ широкого спектра наук заменяется получением информации из различных областей знаний и жизненных сфер, практикуется создание специализированных школ и профильных классов, воспитание ориентирует молодых людей на карьерный рост, заменивший рост личностный.

Аналогичную картину можно наблюдать и в высшей школе. Рассматривается вопрос о более узкой специализации выпускников вузов, меньше внимания уделяется общеобразовательной подготовке. Целью обучения является возможность включения специалиста в экономику современного цивилизованного мира, что определяет ориентацию на западные либеральные ценности и способствует сохранению рационалистического и материалистического мировоззрения.

Система профессионально-технического образования также переживает не лучшие свои годы. Значительно сокращается общеобразовательное обучение, а подготовка высококвалифицированных рабочих практически заменена подготовкой специалистов для сферы обслуживания.

Эти процессы объясняются ориентацией современной системы образования на рынок труда. Будущее человека стали связывать с его возможностью найти свое место в мире профессий – профессий престижных, нужных обществу.

Современное состояние российского общества таково, что многие уникальные профессии и специальности перестали быть востребованными на рынке труда, а значит, перестало быть нужным для современной экономики и огромное количество образованных, профессионально подготовленных людей. Для многих наших соотечественников такая ситуация оказалась неожиданной, а подчас и трагической.

Ориентация на рынок труда вытесняет из образовательной сферы понимание уникальности человеческой личности, ее высокого предназначения, наличия талантов и способностей. Современное образование становится безличным. Цель и смысл человеческой жизни низводятся до полезности человека в конкретной экономической и политической системе, что, естественно, приводит к конкретным педагогическим целям, среди которых определяющими являются социальная адаптация и профессионализация. В такой системе образования практически нет места общеобразовательной, или университетской, подготовке и духовно-нравственному воспитанию. Первое заменяется получением необходимой начальной грамотности и различными уровнями компетентности, второе – коммуникативными тренингами и технологиями общения.

Ранняя специализация ориентирует детей на участие в зарабатывании денег, а значит, подразумевает включение детского труда в современную экономику. Традиционно в России детей привлекали к хозяйственному домашнему труду с целью передачи им жизненного опыта, получения ими необходимых профессиональных и хозяйственных навыков и для помощи семье. Современный способ включения детей в сферу экономических отношений больше похож на эксплуатацию детского труда на малооплачиваемых неквалифицированных работах. Часто возникающий азарт зарабатывания денег отвлекает детей от дальнейшего профессионального и образовательного роста, вовлекает их в сферу криминального бизнеса. Иллюзия самостоятельной жизни приводит их к отрыву от семьи, что является причиной многих современных горестей и бед как для родителей, так и для самих детей.

Наибольший ущерб современными реформами образования был нанесен содержанию образования. Неопределенность ориентиров, а рынок труда изменчив и не всегда прогнозируем, привела к неуправляемой вариативности и атеистической направленности содержания образования. Следствием этого является постепенное распадение единого образовательного пространства России – одной из основ единения народа и целостности государства. Атеистическая направленность закономерна, если вся жизнь человека низводится только до земной жизни и приспосабливания к ней. Такая точка зрения, привычная для так называемого «современного цивилизованного мира» с его либеральными ценностями, не является традиционной для нашего общества. К сожалению, некоторые руководители системы образования, имея атеистическое мировоззрение, навязывают его всему современному обществу.

Ориентация ребенка, молодого человека, а значит, и всей семьи на раннюю профессионализацию лишает человека в первую очередь свободы на профессиональное определение.

Общеобразовательная школа, обеспечивая изучение основ наук в гуманитарной и естественнонаучной сферах, дает возможность своим выпускникам свободно определиться в дальнейшей жизни, так как они одинаково подготовлены для поступления как в гуманитарные, так и в технические учебные заведения. Напротив, ранняя специализация практически лишает молодых людей возможности изменить профиль своего образования в случае ошибки в избрании ими профессионального направления, что создает немало проблем в их дальнейшей жизни.

Высшая школа, осуществляя профессиональное обучение, должна обеспечить общеобразовательную подготовку, достаточную для самообразования и саморазвития в избранной профессиональной сфере.

Система среднего профессионально-технического образования, давая профессиональные навыки, должна выпускать специалиста умелого, или умельца, способного освоить необходимые смежные специальности.

Профессиональная подготовка, обеспечивая человеку возможность честно заработать средства на содержание себя и своей семьи, не защищает его от внутреннего беспокойства, возникающего при отсутствии осознания цели и смысла жизни. Профессиональная подготовка есть только часть системы образования. Цели всей системы образования гораздо значительнее и включают в себя открытие образа Божия в человеке, осознание человеком цели и смысла жизни, своего предназначения в этом мире и ответственности за свою жизнь.

С этой точки зрения жизнь человека нельзя рассматривать только как земную, ее следует рассматривать как Богом данную вечную жизнь. Полезность человеческой жизни определяется не только рынком труда: она в главном определяется тем, что Бог призвал каждого из небытия в бытие, а значит, у каждого человека есть свое предназначение в этом мире. В жизни человека есть своя логика, следовательно, определенная логика должна лежать в основе содержания образования. Понять эту логику возможно, только если в систему образования вернуть живого человека и осознать, в какой мир человек пришел, с чем он столкнется в этой жизни и куда отправится дальше.

Духовные основы содержания образования

Мы не будем изобретать особых моделей и по аналогии с принятой в Православии трехсоставностью человека (дух – душа – тело) рассмотрим три сферы бытия человека: духовную, социальную и материальную, или природную.

В первой половине ХХ века С.И. Гессен дал свою трактовку связи иерархической структуры личности и воспитания, обозначив четыре плана бытия: биологический, социальный, духовно-культурный и благодатный, которым соответствуют четыре уровня воспитания человека: как психофизического организма, как общественного индивида, как личности, включенной в культурную традицию, и как члена царства духа (7). Последнее он определял как Царство Божие. Рассматривая систему образования, мы ограничимся только первыми тремя планами бытия.

Познавая мир, с духовной точки зрения человек должен дать ответ на два самых важных вопроса. Первый вопрос касается происхождения мира, в котором мы живем, второй – происхождения человека. От ответов на эти вопросы зависит, с какой точки зрения мы увидим человеческое сообщество, а значит, социальную сферу и мир природы.

Содержание современного образования включает изучение социальной сферы и мира природы. При этом, видимым образом обходя духовную сферу, в содержание включили якобы научную теорию о происхождении человека из животного мира посредством эволюции и различные материалистические теории происхождения мира. Таким образом, из содержания образования тайным образом изгнана традиционная для России православная точка зрения на происхождение мира и человека и заменена материалистической и атеистической. Именно это содержание называют светским и ревностно отстаивают некоторые современные специалисты и руководители системы образования, представители власти.

Следует сказать еще об одной ложной посылке. Атеистическая точка зрения и связанное с ней светское образование оправдываются многоконфессиональностью России. Нам пытаются представить, что таким образом снимается напряженность в учебных заведениях, где вместе обучаются православные, мусульмане и иудеи. На самом деле совершенно очевидно, что атеистическая точка зрения равно оскорбляет религиозные чувства представителей всех основных конфессий, так как христиане, мусульмане и иудеи одинаково почитают Ветхий Завет, а значит, взгляды на происхождение мира и человека у них в основном совпадают и резко отличаются от атеистических. Оскорбление же религиозных чувств верующих в современном законодательстве является уголовно наказуемым деянием.

В соответствии с атеистическим подходом и социальный мир изучается вне российской традиции и истории, так как они в своей основе – православные. Изучение традиции и истории России заменяется в основном изучением новейшей истории и современной цивилизации. При этом подразумевается, что прошлое нашего Отечества не вписывается в рамки мировой цивилизации, а нам еще только предстоит в нее войти. Соответственным образом изучается и мир природы, к которому нам пытаются привить потребительский подход.

Атеистическое мировоззрение иерархически выше ставит в жизни человека не духовные, вечные ценности, а ценности более низкого порядка, низводя цели жизни до гедонизма, то есть получения удовольствия, или до утилитаризма, который проявляется в понятиях пользы или блага.

Духовная сфера бытия определяет содержание двух остальных – социальной и материальной. Мы не будем говорить в мировых масштабах, но для конкретного народа, общества и государства содержание духовной сферы, определяющей основные ценности в данном сообществе, связано с традицией, а значит, имеет религиозную основу.

Добросовестный исследователь окружающего мира понимает, что наука никогда не сможет дать точный ответ на вопрос о происхождении мира и человека. Метод экстраполяции локальных эволюционных процессов не может быть распространен на тысячи лет. Мы никогда не сможем доступными нам средствами получить информацию о начале творения мира и человека. Учитывая это, Творец мира Сам поведал человечеству в Божественном Откровении об этой тайне. Таким образом, Библия восполнила пробелы в знаниях о происхождении мира и человека. Христианство вывело человечество из плена языческого мрака, тем самым предоставив возможность объективного изучения окружающего мира. Изучая законы природы, ученые всегда понимали, что исследуют замысел Божий, заложенный в природе, и всегда восхищались красотой и гармонией мира, восхищались премудростью Творца.

Православные представления о мире и человеке Россия приняла от Византии – самого культурного и образованного государства своего времени. Эти воззрения стали традиционными для русского народа и российской системы образования. О них, по сути дела, и не говорили в учебных заведениях, так как каждый житель России с молоком матери впитывал эти воззрения и, читая Божественное Откровение, посещая церковные богослужения, слушая толкования и поучения святых отцов, укреплялся в Истине. Участие в церковной жизни и таинствах благодатно укрепляло человека в правдивости Слова Божия и давало каждому верующему неоспоримые доказательства правоты православного миросозерцания.

Современная ситуация требует осознания традиционных основ бытия народа, общества и государства, религиозных основ нашего быта и культуры. Семья после многих десятков лет атеизма не в состоянии справиться с задачей сохранения и передачи этих основ. Поэтому традиционные воззрения необходимо изучать в рамках существующей системы образования, и они должны быть включены в содержание образования. Также в обязательном порядке необходимо включить религиозные христианские представления о творении мира и человека, о первородном грехе и поврежденности человеческой природы, о Божественных и демонических силах, об иерархическом устроении мира. Ученики должны иметь представление о вечной жизни и смерти, о грехе и покаянии, о совести и стыде, о необходимости выполнять заповеди Божии и сохранять чистоту и целомудрие, о смирении и послушании как высших человеческих добродетелях.

Без определения смысла и цели жизни человеку невозможно не только обучаться, но и правильно жить. Православие определяет смысл жизни как богоугождение. Вся человеческая жизнь должна быть богоугодной, а значит, благодатной. Эта цель педагогична, она позволяет человеку ориентироваться как в социальном мире, так и в мире природы. Каждый получает точный критерий различения добра и зла: что является богоугодным – то добро, что приводит к ссоре с Богом – является злом и грехом.

На практике научиться исполнять Божью волю возможно, если слушаться голоса совести. Духовные законы – такие же законы, как и законы природы. Нарушая их, человек искажает свою жизнь, усложняет ее и делает безрадостной. Даже самый отъявленный атеист, нарушив духовный закон, совершив грех, будет испытывать мучения, вызванные голосом совести. И это будет продолжаться до тех пор, пока человек не растопчет, не сожжет свою совесть постоянными падениями. Но, как показывает практика, даже у самых заблудших душ голос совести способен к пробуждению.

Духовные законы изучаются в курсе Закона Божия, а также при изучении истории Российского государства и Церкви, отечественной культуры, традиционного уклада жизни родного народа.

Духовная сфера жизни человека является основой содержания светского образования. Слово «светский» в своем корне имеет слово «свет». Светское образование должно освещать, а значит, и просвещать человека, позволяя ему не только иметь знания, опыт, эрудицию, но и духовно осмысливать суть изучаемых явлений. Светское образование призвано возвысить человека до Божественной высоты в отличие от атеистического, низводящего человека до животной самодостаточности.

Отражение социальной сферы жизни человека в содержании образования

Всю социальную сферу мы разделим на три уровня: семья, народ и государство.

Подготовка ученика к семейной жизни в современном образовательном пространстве вытеснена «наукой о здоровом образе жизни». Под здоровым образом жизни в основном понимается защита от последствий греховной жизни, которую представляют современной и нормальной. Спектр таких подходов достаточно многообразен, начиная с «сексуального просвещения», которое чаще всего являет собой особый скрытый вид растления детей и молодежи, продолжая борьбой за выживание в современном обществе и заканчивая изучением различных оккультно-мистических учений, которые якобы способствуют раскрытию и совершенствованию способностей человека, умалчивая о демонической природе этих учений и их душевредности. В этих подходах утеряны главные понятия, такие, как «грех», «стыд», «совесть», «целомудрие».

Подготовка к семейной жизни включает в себя понимание особой роли человека во вселенской иерархии. Определив свое место в семейной иерархии, которая является частью иерархии вселенской, ученик знакомится с такими понятиями, как «долг» и «ответственность», со своими будущими обязанностями матери или отца и с настоящими обязанностями сына или дочери. Подготовка к материнству и отцовству требует осознания ценности семьи, понимания необходимости сохранения чистоты и целомудрия до брака как условия благополучия семейной жизни и рождения здоровых и полноценных детей, требует понимания блуда, прелюбодеяния и аборта как смертельных грехов. Необходимо знать, что деторождение и чадолюбие являются не только средством спасения душ родителей, но и гражданским долгом. Будущий ребенок должен восприниматься как Божий дар.

В семье каждый из нас впервые через послушание старшим осознает понятие авторитета, что является основой для такого качества, как законопослушание, без которого невозможно и гражданское воспитание. В семейной жизни искореняются ростки себялюбия и эгоизма, воспитывается жертвенная любовь к ближним вплоть до способности пожертвовать своей жизнью ради близких. Жертвенность является основой и патриотического воспитания.

Семья одновременно является малой Церковью, хранительницей народных традиций и ячейкой гражданского общества. Пренебрегая в содержании образования подготовкой к семейной жизни на основе традиций, практически невозможно найти духовную и логическую основу для всего цикла гуманитарных и общественно-политических дисциплин, отражающих социальную сферу жизни человека.

На практике подготовка к семейной жизни может быть выражена определенными предметами, такими, как освоение домашнего труда для девочек и мальчиков, изучение традиционного уклада жизни нашего народа. Особую роль играет знакомство с жизнью святых людей, выдающихся личностей и героев нашего Отечества, их детством и особенностями воспитания в семье.

Семья призвана передавать от одного поколения к другому особую духовно-религиозную, национальную и отечественную традицию. Чтобы это осуществилось в жизни, каждый выпускник школы сам должен быть носителем традиции.

Нам следует учитывать, что русский народ является по сути своей многонациональным. Русским называет себя каждый, кто любит Россию, кто верит в ее особое предназначение, почитает ее самобытную историю, кто считает своим домом именно Россию, а не только свою малую родину. Любовь к Отечеству начинается с любви к малой родине, но не следует возвеличивать свой край или национальную территорию и ставить их на один уровень или выше России. Россия – река, наша малая родина – только ручеек, а если ручеек не впадает в реку, он пересыхает. Мы должны различать народное и национальное воспитание и образование. «Неправославный, – писал И.А. Ильин, – может быть верным русским патриотом и доблестным русским гражданином, но человек, враждебный Православию, не найдет доступа к священным тайникам русского духа и русского миропонимания, он останется чужеродным в стране, своего рода внутренним «неприятелем» (3. 204).

В основе народного образования и воспитания лежит любовь к России, а значит, как принято говорить, патриотическое воспитание. В содержании образования это отражается практически во всех предметах. Изучая историю, культуру, различные науки, мы должны показать, какую роль сыграли наши соотечественники в этих направлениях бытия человечества, как они посвящали свои достижения России, как служили ей верой и правдой, как любили ее. Особенно глубокое отражение патриотическая направленность может найти в таких предметах, как история и литература. Следует отметить, что патриотизм не ограничивается только любовью к Отечеству, а возвышается до уровня жертвенного отношения к нему, до желания в случае необходимости отдать за него жизнь, до решимости вынести вместе со своим народом любые испытания, скорби и лишения. Но надо понимать, что на подвиги самопожертвования и самоотречения способны люди, живущие вечной жизнью, знающие, что за гробом тоже есть жизнь.

Учитывая, что и в наше непростое время мы должны быть готовы защищать Отечество, следует в полной мере восстановить цикл предметов, относящихся к начальной военной подготовке.

Русская культура как основа содержания образования и воспитания

Программу национального воспитания и образования можно увидеть в трудах русского философа И.А. Ильина. Он писал: «Есть закон человеческой природы и культуры, в силу которого все великое может быть сказано человеком или народом только по-своему, и все гениальное родится именно в лоне национального опыта, духа и уклада. Денационализируясь, человек теряет доступ к глубочайшим колодцам духа и к священным огням жизни, ибо эти колодцы и эти огни всегда национальны: в них заложены и живут целые века всенародного труда, страдания, борьбы, созерцания, молитвы и мысли. У римлян изгнание обозначалось словами «воспрещение воды и огня». И действительно, человек, утративший доступ к духовной воде и духовному огню своего народа становится безродным изгоем, беспочвенным и безродным скитальцем по чужим духовным дорогам, обезличенным интернационалистам. Горе ему и его детям: им грозит опасность превратиться в исторический песок и мусор» (3. 200). По мнению философа, чтобы этого не произошло, дети должны быть богаты национальными сокровищами. Главным сокровищем он считал язык.

Язык, по словам Ильина, вмещает в себя таинственным и сосредоточенным образом всю душу, все прошлое, весь духовный уклад и все творческие замыслы народа. «Особенно важно, – писал Ильин, – чтобы это пробуждение самосознания и личной памяти ребенка (обычно на третьем-четвертом году жизни) совершилось на его родном языке. При этом важен не тот язык, на котором говорят при нем другие, но тот язык, на котором обращаются к нему, заставляя выражать на нем его собственные внутренние состояния. Поэтому не следует учить его чужим языкам до тех пор, пока он не заговорит связно и бегло на своем национальном языке. Это относится и к чтению: пока ребенок не зачитает бегло на родном языке, не следует учить его никакому иному чтению. В дальнейшем же в семье должен царить культ родного языка» (3. 202–203). Культ родного языка должен царить не только в семье, но и на протяжении всего процесса образования, чтобы ученики и студенты прониклись богатством, благозвучием, выразительностью, точностью и творческой неисчерпаемостью родного языка.

Богатство современного русского языка может быть многократно умножено, если наши дети будут знать церковнославянский язык, понимать его и читать на нем. Знание церковнославянского языка умножает словарный запас человека, что позволяет более глубоко осознавать и выражать свои мысли и свой внутренний мир, прикоснуться к целому пласту возвышенной духовной литературы.

Изучение иностранных языков может осуществляться в рамках национального образования, если в содержание предмета включается изучение географии России, родной истории, культуры и опыта духовной жизни нашего народа. Следует расширить цели изучения иностранных языков, включив в них умение общаться с представителями других народов, знание географии, культуры и истории других стран и народов, возможность деятельного участия в экономике других государств. Одной из главных целей должно быть умение донести до собеседника глубину и красоту нашей культуры, истории и духовного опыта. Иностранный язык должен быть не только средством бытового и делового общения, но средством религиозного и культурного собеседования.

Вторым сокровищем И.А. Ильин называет песню. «Русская песня глубока, как человеческое страдание, – писал Ильин, – искренна, как молитва, сладостна, как любовь и утешение; в наши черные дни, как под игом татар, она даст детской душе исход из грозящего озлобления и каменения. Надо завести русский песенник и постоянно обогащать детскую душу русскими мелодиями – наигрывая, напевая, заставляя подпевать и петь хором. Всюду, по всей стране надо создавать детские хоры – церковные и светские, организовывать их, объединять, устраивать съезды русской национальной песни. Хоровое пение национализирует и организует жизнь – оно приучает человека свободно и самостоятельно участвовать в общественном единении» (3. 203–204).

Среди богатств национального воспитания и образования И.А. Ильин выделяет сказку и жития святых и героев. В сказке, в сказочных образах народ созерцает и осознает себя, хранит свою мудрость, свое страдание и свой юмор, показывая нравственные действия и поступки, учит отличать добро от зла и творить добро.

«Сказки, – пишет М.В. Захарченко, – также удерживают связь действий между собой. Но связь, которую пестуют сказки, – это связь явлений нравственного мира – того мира, который творится исключительно благодаря человеческой свободе. Сказка – нравственное поучение: она потихоньку учит тому, каковы устойчивые связи, которые неизменно воспроизводятся в изменяющемся мире человеческой свободы – нравственном мире. И в этом смысле она учит добру, постольку поскольку учит различать добро и зло: не образы добра и зла, не примеры и идеалы, а само по себе добро, отличенное от зла, как добро и зло действия. Сказка вся состоит из последовательности действий. В ней удивительно мало описаний. Сказители часто так редуцируют сказку, что в ней остаются только действия. «Какой» субъект – это не описывается. «Какой» он – это раскрывается по ходу из его действия. Пришла матушка на бережок, стала кликать Ивашеньку. Приплыл Ивашенька, матушка накормила его, приласкала. Ясно, какая матушка, кто она? Ясно. Пришла русалка на бережок. Стала кликать Ивашеньку. Приплыл Ивашенька. Русалка схватила его и потащила. Ясно, какая русалка? Конечно. И нигде в сказке не сказано про нее впрямую, что она злая. Нигде нет и описания внешности. Тут – простор воображения. И, кстати, внешне русалка разная – и молодая красавица, и безобразная старуха. Но... может ли быть вредоносное юным и красивым? Может оно быть безобразным и старым? Старое и безобразное – добрым? Безобразное – прекрасным? Эти вопросы уже не из сказки. Они – из рефлексии, из философии, а если из сказки, то из авторской, литературной. Эти вопросы задают и дети. Но – потом. И чем больше исходно слушали они сказок, тем больше задают таких рефлексивных вопросов и тем эти вопросы заковыристее. Потому что сказка учит потихоньку. Она не предлагает результаты рефлексии: она задает форму связи действий, в которой потом развернется собственное активное рефлексивное вопрошание ребенка» (2).

Жития святых и героев показывают ребенку и молодому человеку живые образы национальной святости и национальной доблести.

«Образы святости пробудят его совесть, – писал И.А. Ильин, – а русскость святого вызовет в нем чувство соучастия в святых делах, чувство приобщенности, отождествления; она даст его сердцу радостную и гордую уверенность, что «наш народ оправдался перед лицом Божиим», что алтари его святы и что он имеет право на почетное место в мировой истории («народная гордость»). Образы героизма пробудят в нем самом волю к доблести, пробудят его великодушие, его правосознание, жажду подвига и служения, готовность терпеть и бороться, а русскость героя даст ему непоколебимую веру в духовные силы своего народа. Все это вместе взятое есть настоящая школа русского национального характера.

Преклонение перед святым и героем возвышает душу; оно дает ей сразу – и смирение, и чувство собственного достоинства, и чувство ранга; оно указывает ей – и задание, и верный путь» (З. 204–205).

Вместе со сказками и житиями святых следует отметить и роль русской поэзии в национальном образовании и воспитании. «Как только ребенок начнет говорить и читать, – писал И.А. Ильин, – так классические национальные поэты должны дать ему первую радость стиха и постепенно раскрыть ему все свои сокровища. Сначала пусть слушает, потом пусть читает сам, учит наизусть, пытается декламировать – искренно, прочувствованно и осмысленно. Русский народ имеет единственную в своем роде поэзию, где мудрость облекается в прекрасные образы, а образы становятся звучащей музыкой. Русский поэт одновременно – национальный пророк и национальный музыкант» (3. 205).

Постепенно, в меру возрастания и с учетом возможностей ребенка, ему необходимо открывать все богатства национального искусства: литературу, поэзию, архитектуру, живопись и скульптуру, музыку, театр, танец. Сердцевиной всей этой предметной сферы внимания являются сами шедевры искусства.

Профессор Московской государственной консерватории В.В. Медушевский в «Концепции духовно-нравственного воспитания средствами искусства для общеобразовательных школ» называет важнейшие предметы осмысления на уроках искусства, раскрываемые на разных этапах обучения в посильной мере и в соответствующей возрасту словесной форме.

Перечислим главнейшие предметы.

1. Основные (методологического уровня) понятия истории (ее смысл, направленность, фундаментальная двойственность, архитектоника в целом); понятия традиции, культуры, представление о единстве культуры и ее двух сторонах.

2. Важнейшие для понимания искусства ключевые вехи истории: рождение христианской культуры, гуманистическое Новое время с его двумя «солнцами» – церковным и светским. Новейшее время с выделением в рамках светской культуры новой двойственности – традиционной культуры и оккультной антикультуры; особое место в истории России, определяющееся ее призванием, которое ясно чувствовали и о котором говорили все выдающиеся деятели русской культуры. «Это призвание есть восстановление Церкви в ее первобытной чистоте и святости, восстановление... великим примером чистой, самоотверженной, вселюбящей Веры» (1. 83).

В 80-х годах ХХ века Свиридов отметил в своей записной книжке: «Русская культура неотделима от чувства совести. Совесть – вот что Россия принесла в мировое сознание». Вера, совесть, святость, целомудрие, самоотвержение, чистота, смысл – это все одно, выраженное разными словами. Россия и в светской культуре явила миру близость Богу по заповеди: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его...» (Мф.6:33). «Все страны граничат друг с другом, а Россия – с Богом» (Рильке). Пронизанность России духом исходного вселенского Православия сделала понятие русского не этническим, не национальным, а духовным, выражающим духовную ориентацию в мире.

3. Сквозная тема – видение сущностных и исторических связей церковного и светского искусства в Новое и Новейшее время: светской музыке ничего невозможно выразить высокого и духовного без актуализации связей с церковной музыкой (и анализ способен это выявить). Также и в искусстве публичного слова: гомилетика (учение о проповеди) преобразила светское слово, тогда как риторика, отдалившаяся от нее в XVIII веке, тут же выродилась в хвастливо-виртуозную, но духовно пустую форму, потеряла глубину... и стала бранным словом! Единство церковного и светского выявляется и в вербальном языке. Фонвизин, с малолетства навыкший чтению церковных молитв на богослужениях и от младенчества усвоивший церковнославянский язык, утверждал, что «без него и русский язык понять невозможно». Человек без знания исторической глубины русского языка – некультурный человек (здесь, кстати, корень особо теплого единства славянских народов: в XXI веке, как и тысячу лет назад, богослужение в Сербии и Болгарии, Белоруссии и России совершается на церковнославянском языке в одних и тех же словах и грамматике). Мысль о неотторжимости русского языка от церковнославянского многократно исповедовали писатели и выдающиеся деятели русской культуры. «Как в разговорном, так и в письменном русском языке все духовно-содержательное, все вдохновенное, возвышенное и патетическое как-то неосознанно, само по себе требует своего выражения на церковнославянском... – и тут же все становится строгим и торжественным, чувствуется переход в состояние более высокого измерения, и душа начинает колебаться, тронутая далеким молитвенным звуком» (4. 454–455).

По мнению выдающихся деятелей русского зарубежья, орфографическая реформа подобно всем прочим деяниям большевистской власти главной целью имела убить русский народ, отрезав его от могучей православной традиции, а тем самым разрознить и славянские народы.

4. Эпохальные стили, каждый из которых имеет свою генеральную задачу: барокко с его принципом аффекта (чувства, заключающего в себе вечную идею) и принципиальной одноаффектностью развертывания (ибо превзойти вечность невозможно); классицизм с его открытием эффекта музыкального развития, заключенного в «магический кристалл» ясно схватываемой формы; романтизм XIX века с его новой мировоззренческой основой – недовольством миром и противостоящей ему грезой; его родной брат – западный реализм (недовольство без великих дерзновений мечты, как бы «сдувшийся» романтизм), не имеющий ничего общего с духовным реализмом России, онтологично совестливым в основании; антиромантическая направленность стилевых течений начала ХХ века; крах модернизма; рождение замешенного на безверии постмодернизма в конце века... Силы, противодействующие разлагающим тенденциям, – в шедеврах.

5. Особенности национальных стилей.

6. Индивидуальные стили – энтелехия, высота и красота своеобразия, открывающая душу стиля.

7. Жанры (силы, возводящие жанры и жанровые системы).

8. Художественная форма, стороны формы.

9. Исполнительское искусство, представление об интерпретации теоретической и исполнительской как сущностной стороне искусства. Понять – значит продолжить: ни один из гениев не приписывал красоты себе, но относил ее ко Всевышнему. А кто положит Ему предел? «Искусство не знает пределов – и кто же может достичь вершин мастерства?» – восклицал 40 веков назад египетский вельможа Птахотеп. Не тем более ли – искусство христианской эпохи?! Содержание шедевра неисчерпаемо, ибо в его сердцевине – неисчерпаемость мысли Божией.

10. Деятельность слушателя (ученика в частности), когда он вместе с композитором и исполнителем (а также и интерпретатором-педагогом) устремлен в бесконечность красоты. Его правильно воспитанный, нерастленный слух есть орган поиска неземной красоты. Искомой и обретаемой красотой он осветляет свою душу.

Сердцевиной всей этой предметной сферы внимания являются сами шедевры искусства. Все перечисленные выше предметы внимания не помимо них, но через них – на ладони анализа. (6)

Духовно-нравственные основы воспитания гражданина

Важнейшую роль в народном и национальном воспитании играет изучение отечественной истории. «Душа русского человека, – писал И.А. Ильин, – должна раскрыть в себе простор, вмещающий всю русскую историю так, чтобы инстинкт его принял в себя все прошлое своего народа, чтобы воображение его увидело всю его вековую даль, чтобы сердце его полюбило все события русской истории... При этом национальное самочувствие ребенка должно быть ограждено от двух опасностей: националистического самомнения и всеобъемлющего самоуничижения. Преподаватель истории отнюдь не должен скрывать от ученика слабых сторон национального характера, но в то же время он должен указать ему все источники национальной силы и славы. Тон скрытого сарказма по отношению к своему народу и его истории должен быть исключен из этого преподавания. История учит духовному преемству и сыновней верности: а историк, становясь между прошедшим и будущим своего народа, должен сам видеть его судьбу, разуметь его путь, любить его и верить в его призвание» (3. 206–207).

В истории своего народа следует увидеть особую логику, история народа священна. Его взлеты и падения зависели и зависят от того, как народ ходит перед очами Божиими, как выполняет Его законы и заповеди. Необходимо сопоставить духовную жизнь народа и ее земное проявление. Тогда мы увидим, что все лишения, скорби и испытания были попущены народу для вразумления и исправления в те моменты, когда он отпадал от Бога или восставал на Него. Благополучная жизнь, расцвет культуры и науки являются следствием возвращения народа на путь богоугождения и сопровождают расцвет духовной жизни.

Ребенок должен знать и ценить территорию, на которой проживает его народ. «Русский ребенок, – по словам И.А. Ильина, – должен увидеть воображением пространственный простор своей страны, это национально-государственное наследие России. Он должен понять, что народ живет не для земли и не ради земли, но что он живет на земле и от земли и что территория необходима ему, как солнце и воздух. Он должен почувствовать, что русская национальная территория добыта кровью и трудом, волею и духом, что она не только завоевана и заселена, но что она уже освоена и еще недостаточно освоена русским народом. Национальная территория не есть пустое пространство «от столба до столба» , но исторически данное и взятое духовное пастбище народа, его творческое задание, его живое обетование, жилище его грядущих поколений. Русский человек должен знать и любить просторы своей страны: ее жителей, ее богатства, ее климат, ее возможности так, как человек знает свое тело, так, как музыкант любит свой инструмент; так, как крестьянин знает и любит свою землю» (3. 207).

Каждый из нас является членом, гражданином Российского государства. Дети и молодые люди должны осознать духовную сущность государства. «Государство в его духовной сущности, – писал И.А. Ильин, – есть не что иное, как родина, оформленная и объединенная публичным правом, или иначе: множество людей, связанных общностью духовной судьбы и сжившихся в единство на почве духовной культуры и правосознания... Государство совсем не есть «система внешнего порядка», осуществляющаяся через внешние поступки людей. Оно совсем не сводится к тому, что «кто-то написал», «подписал», «приказал»; что «какие-то люди куда-то пошли», «собрались», «говорили», «кричали», «не давали друг другу говорить», «решили»; что «массы народа скопились на улице»; что «собрание было распущено полицией»; что «начали стрелять», «убили стольких-то», «посадили в тюрьму стольких-то» и т.д., и т.д. Словом: внешние проявления политической жизни совсем не составляют самую политическую жизнь; внешнее принуждение, меры подавления и расправы, к которым государственная власть бывает вынужденной прибегать, совсем не определяют сущности государства... На самом деле государство творится внутренне, душевно и духовно; и государственная жизнь только отражается во внешних поступках людей, а совершается и протекает в их душе; ее орудием, или органом, является человеческое правосознание. Разложение государства или какого-нибудь политического строя состоит не просто во внешнем беспорядке, в анархии, в уличных погромах, в убийствах и сражениях гражданской войны. Все это – лишь зрелые плоды или проявления уже состоявшегося внутреннего разложения. Люди «не видят» этого внутреннего разложения; тем хуже для них, тем опаснее для государства. Люди не умеют ни понять, ни объяснить, ни побороть эту душевную смуту, этот духовный распад; тем фатальнее будут последствия... Истинное государственное настроение души возникает из искреннего патриотизма и национализма и есть не что иное, как видоизменение этой любви. Здоровая, государственно настроенная душа воспринимает свою родину как живое правовое единство и участвует в этом единении своим правосознанием; это значит, что гражданин признает государство в порядке добровольного самообязывания и называет его «мое государство» или «наше государство» (3. 234–236).

Воспитание гражданина более всего связано с духовно-нравственными основами жизни человека. Безнравственные, честолюбивые люди, карьеристы и демагоги, властолюбивые авантюристы и преступники не могут быть опорой государства. Государству нужны не политиканствующие граждане, раскалывающие общество на партии и фракции, – ему нужны государственные деятели, для которых благополучие России и ее народа стоят на первом месте. По словам Ильина, государство есть «организованное общение людей, связанных между собою духовной солидарностью и признающих эту солидарность не только умом, но поддерживающих ее силою патриотической любви, жертвенной волей, достойными и мужественными поступками» (3. 238).

Заставить человека любить государство невозможно, но можно воспитывать дух любви, и государственная школа призвана к этому, она должна быть пронизана этим стремлением. Государство – не репрессивная машина для поддержания граждан в покорности, а организующая сила для защиты Отечества на основе права и справедливости. Власть и авторитет государства для этого и надобны. Для этих целей государство воспитывает и отбирает лучших людей, создает армию и флот.

Воспитание любви к своей армии – одна из главных составляющих воспитания гражданина. «Армия есть сосредоточенная волевая сила моего государства, – писал И.А. Ильин, – оплот моей родины; воплощенная храбрость моего народа, организация чести, самоотверженности и служения – вот чувство, которое должно быть передано ребенку его национальным воспитателем. Ребенок должен научиться переживать успех своей национальной армии как свой личный успех; его сердце должно сжиматься от ее неудачи; ее вожди должны быть его героями; ее знамена – его святынею. Сердце человека вообще принадлежит той стране и той нации, чью армию он считает своею. Дух воина, стоящего на страже правопорядка внутри страны и на страже родины в ее внешних отношениях, отнюдь не есть дух «реакции», «насилия» и «шовинизма» как думают иные даже до сего дня. Без армии, стоящей духовно и профессионально на надлежащей высоте, родина останется без обороны, государство распадется и нация сойдет с лица земли. Преподавать ребенку иное понимание – значит содействовать этому распаду и исчезновению» (3. 207).

Завершая наши рассуждения об отражении социальной сферы жизни человека в содержании образования, следует сказать, что содержание образования должно опираться на российскую национальную идею, которую для наших современных условий президент Российской академии образования Н.Д. Никандров сформулировал как триаду: Православие, патриотизм, народность.

Литература

1. Жуковский В.А. «Письма к его императорскому высочеству великому князю Константину Николаевичу. 1840 –51». М., 1867.

2. Захарченко М.В. «Сказка сказывается...» (рукопись). СПб., 2000.

3. Ильин И.А. Собрание сочинений: В 10 т. Т.1.М., 1994.

4. Ильин И.А. Собрание сочинений: В 10 т. Т. 6. Кн.2.М.,

1996.

5. Медушевский В.В. «Концепция духовно-нравственного воспитания средствами искусства для общеобразовательных школ» (рукопись). М., 2000.

6. Hessen S.O Sprzectnosciach i jednosci wychowania. Warszawa , 1939. S. 236.

Выступление на Кирилло-Мефодиевских образовательных чтениях во Владивостоке в мае 2001 года

В умах многих современных людей витает идея единой цивилизации. Идея эта неновая. Ее отцом является известный немецкий философ Гегель, который считал, что осознание мирового духа происходит через человека, через народ, но не через любой народ, а только через избранный. Такими народами он считал романо-германские, то есть европейские. Все остальные, по его мнению, являются народами нецивилизованными.

Наш соотечественник Николай Яковлевич Данилевский в книге «Россия и Европа» обосновал иную точку зрения. Он считал, что единой цивилизации в мире не существует, а есть несколько культурно-исторических типов цивилизаций, и каждая выполняет свою, Богом предназначенную ей роль. Все поле человеческой деятельности Богом создано для того, чтобы каждый народ прошел это поле в своем особом направлении.

Раз нет универсальной единой цивилизации, то должны бытовать разные традиции передачи жизненного опыта, а следовательно, не может быть и универсальной единой педагогики. То, что мы принимаем за универсальную педагогику, на самом деле является национальной немецкой педагогикой, присущей той европейской цивилизации, к которой этот народ принадлежит.

Что же мы должны передавать? Знания, умения и навыки, как обычно говорят учителя. Это мы более или менее умеем делать, но знания сейчас заменяют получением информации, навыки вырабатываются нетрадиционные, а умения почти не даются. Мы должны передавать опыт трудовой деятельности, и это тоже делаем. А вот опыт передачи творческой деятельности мы практически утратили. Печально, что Министерство образования идет по пути исключения из базовых учебных планов таких предметов, как живопись, музыкальная культура.

Для того, чтобы общество могло выжить и сохранить свою уникальную культуру, должна быть передача тех духовных, ценностных ориентиров, на которых держалось общество на протяжении сотен лет. Эти ценности сейчас почти не передаются, более того, происходит их подмена. Но без опыта духовной жизни общество существовать не может. Очень важно понять, что на сегодняшний день единственной хранительницей духовного опыта нашего народа является Русская Православная Церковь. Если общество не обратится за опытом передачи духовных ценностей к Церкви, то оно будет разлагаться, потому что без духовной основы долго существовать не сможет. Вхождение образовательного пространства в опыт Русской Православной Церкви в сфере духовной творческой деятельности – это объективная реальность, от которой не уйти.

Как говорил Николай Яковлевич Данилевский, цивилизации от одного типа другому просто так передаваться не могут. Известны совершенно конкретные способы передачи цивилизации. Самый распространенный – это колонизация, когда одна цивилизация захватывает другую. Американский любимый праздник – День благодарения. Напомню происхождение этого праздника. Когда колонизаторы приплыли к берегам Америки, добродушные индейцы вынесли им жареную индейку, как мы выносим хлеб-соль. Так вот, колонизаторы индейку съели, а индейцев истребили и теперь благодарят историю за то, что освободили североамериканский континент для своей жизни.

Второй способ передачи цивилизации связан с тем, что пытаются изменить суть народа подобно тому, как путем прививки отростка к дереву меняют его породу. Как это происходит? Первая ценность, которая признается Западом, – жизнь является высшей ценностью. Замечательные слова. Но что будет, если наступит война? Родину продавать пойдем, если жизнь – высшая ценность? У русского человека жизнь никогда не была высшей ценностью, он всегда шел умирать за Веру, Царя и Отечество. Если мы примем эту западную идею и признаем, что жизнь – высшая ценность, то потеряем основу свою – патриотизм.

Многие забывают, что патриотизм – это не только любить Родину, но и уметь за нее умереть. Сейчас хотят, чтобы дети жили хорошо, то есть были сытые, одетые, обутые и немножко образованные. В России традиционно учили детей страдать, терпеть лишения вместе с Отечеством и, если нужно, умирать. Первое, что сделали демократы, придя к власти, – это разорили наши музеи боевой славы. Только в одной школе я видел портреты пионеров-героев. Детей, которые погибли за Отечество.

На этих примерах мы воспитывались. Мы помним Александра Матросова, Зою Космодемьянскую, но мы должны помнить и Сергия Радонежского, и Александра Невского, мы должны вспомнить многих святых наших, Куликово поле, на котором полегли наши предки. Ведь суть патриотизма – в том, что русский человек всегда воевал до последней капли крови. У военных, если я не ошибаюсь, есть такое понятие, как упругость армии, ее выражением служит процент потерь, при котором армия покидает поле боя. Почему наши победили на Куликовом поле? Не потому, что их было больше или они были сильнее. Вражеская армия была намного больше. Но у татар было такое правило: при 50 % потерь они садились на коней и уезжали. Они потеряли половину людей на Куликовом поле и уехали, а наши полегли почти все. Наши предки умели воевать до последней капли крови за свое Отечество, умели жертвовать собой. Самоотречение свойственно именно православному человеку. Без возвращения к Православию мы воспитать патриота не сможем, потому что русский человек воевал не просто за землю, на которой вырос, он воевал за Пресвятую Богородицу, за Богом данную землю. Как говорил митрополит Иоанн, перед Богом надо отвечать не только за свою прожитую жизнь, но и за то, что мы – русские, за то, как мы Россию храним. Православный человек всегда понимал, что за Россию ему придется отвечать перед Богом. Поэтому лозунг «Жизнь – высшая ценность» для русского общества губительный. Мы же видим, что западный человек воевать уже разучился, остались только амбиции.

Следующая особенность нашей цивилизации – совпадение народных и религиозных взглядов. Это определила и ввела в научный обиход известный этнограф Марина Михайловна Громыко, автор книги «О воззрениях русского народа». Совпадение народных и религиозных взглядов в русском человеке очевидно, даже если он говорит: «Я – атеист, я – неверующий», – потому что он все равно несет в себе ценности Православия. Независимо от того, осознает эти ценности или нет, он последнюю рубашку отдаст, за Отечество воевать пойдет и, если надо, погибнет.

Это замечательная особенность русского народа – полное совпадение религиозных и народных воззрений, стопроцентное совпадение. Поэтому, когда мы говорим о педагогике, должны иметь в виду, что педагогика русской цивилизации – это есть по сути своей православная педагогика, потому что от одного поколения к другому передаются народные, а значит, и религиозные воззрения. Суть русской педагогики составляет Православие, при этом не исключается использование форм и методов универсальной педагогики.

Итак, Православие является основой всей нашей жизни, и отечественная педагогика как минимум должна это учитывать. Камнем преткновения для возрождения православной мысли в образовании, как правило, становятся светское государство и светское образование. Но ведь светское государство – это юридическое понятие, сформулированное в противовес государству атеистическому, то есть очевидна попытка преодолеть атеистический, материалистический подход к жизни, и это опять-таки объясняется тем, что в истории нашего народа атеистические и материалистические взгляды никогда не были традиционными, не были народными, не были первоосновой культурной жизни. Российское законодательство (Закон «Об образовании», Закон «О свободе совести и религиозных объединениях», Закон «О высшей школе») говорит о том, что мы должны образование базировать на национальных и культурных традициях. Но материализм и атеизм никогда не были национальными и культурными традициями русского народа. Значит, мы должны признать, что закон возвращает нас к православным традициям.

Если мы внимательно посмотрим статью 14 Конституции РФ, то обнаружим, что в ней дано определение светского государства. Некоторые говорят, что светское государство – это когда Церковь отделена от государства. Ни в одном ныне действующем законе таких слов вообще нет. Церковь отделил от государства В.И. Ленин своим декретом от 1918 года с целью дальнейшего тотального уничтожения граждан страны. Подумайте сами: Церковь – это народ Божий, это верующий народ. Так как же можно верующий народ отделить от государства? Что от государства останется? Ведь верующие – это не только православные, но и мусульмане, и буддисты, и иудаисты.

Современные законодатели пошли мудрым путем, они написали, что наше государство – светское и что религиозные объединения и организации нельзя создавать в государственных учреждениях. Вот что, оказывается, нельзя! Получается, мы вернулись к историческим традициям России. В России считалось светским то, что принадлежит государству, то, что не управляется Церковью. Статья 14 Конституции именно об этом говорит: понятие «светский» относится не к содержанию, а к форме управления. Если православная гимназия управляется государством, то она является светской. Она является государственной, так как государство в ее стенах готовит для себя кадры. Поэтому мнения, что нельзя слово Бог произносить в школе, что нельзя православную культуру преподавать, идут от эмоционального состояния конкретного человека, от его личного желания «не пущать», а не от того, что государство так решило. Если человек честный, если он – государственный деятель, если он любит и уважает наши законы, то он должен понимать это. Например, мы в Самаре создали в государственной школе домовую церковь. При этом не нарушили закон, потому что не создали в этой школе религиозную организацию. Эта церковь не принадлежит епархии, она является домовой церковью данной школы. Никто не заставляет молиться всех учащихся в этой церкви – только по желанию родителей. Таким же образом мы открыли домовую церковь в Техническом университете. Нарушением Конституции является только создание религиозной организации или объединения в учебном заведении. Если вы открываете домовую церковь, но при этом не регистрируете приход, то никакого нарушения законодательства нет.

Многие подходят к этому вопросу по инерции только с содержательной точки зрения и заявляют: «Давайте не будем преподавать ни в школах, ни в вузах эти предметы». А почему не будем?

Преподавать их обязательно нужно, потому что вся наша культура является христианской, основой нашей культуры является христианство. Вся европейская культура является христианской. Когда я был студентом и оказался в Германии, то стоял в Дрезденской галерее и ничего не понимал. Если сейчас многих русских людей привести в Эрмитаж, то они тоже будут ходить по залам, ничего не понимая, потому что 85 процентов произведений искусства создано по религиозным мотивам. Нужно быть культурным человеком, чтобы понимать произведения искусства.

Религиозное образование мы должны делить на две части – на просвещение и воспитание. Просвещать мы обязаны всех. В этом и состоит свобода, поскольку как можно сделать выбор, если ты не знаешь содержания того, что можешь выбрать? Верить и любить насильно не заставишь, но знать христианство человек просто обязан. Если мы хотим вывести на новый уровень наших детей и самих себя, то должны изучать Православие. Уча Православию, мы не заставляем людей молиться, креститься, мы открываем им основы нашей культуры, нашей традиции.

Еще одна основополагающая ценность нашей цивилизации – это духовность. Кто сейчас только не занимается духовно-нравственным воспитанием, и смысл вкладывают в это понятие совершенно различный. Архимандрит Платон, профессор Московской духовной академии, ответил мне на вопрос, что же такое духовность, в нескольких словах: в России в Х веке слово «духовность» не было принято произносить вообще. Сейчас говорят: «Какой духовный человек!» В России ХХ века сказали бы: «Какой благочестивый и праведный человек!»

Основой духовности является понимание того, что «блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф.5:8). Если человек неблагочестивый, неправедный, нецеломудренный, то он не может быть духовным. В России стремились сохранить праведность, чистоту, жить целомудренно. Если хотели детей воспитать духовно, то это было воспитание нравственности, целомудрия и праведности. Я думаю, что именно такое понимание духовности должно быть основой нашей образовательно-воспитательной деятельности. У нас же часто происходит так, что говорят о духовности и тут же развращают школьников сексуальными программами и предметами, которые толкают детей на потерю чистоты и целомудрия. Если взять за основу, что духовность связана с чистотой, нравственностью, целомудрием, то придется пересмотреть некоторые образовательные программы, их содержание.

Почему же произошла утрата изначального смысла понятия духовности? Потому что появилась категория людей, желающих быть духовными, а нравственными они быть не захотели или не смогли. Сейчас людей, которые считают себя духовными, а нравственными быть не хотят, еще больше. Образовался как бы слой людей, которые считают, что духовность – это культура и образованность, и только.

Следующая добродетель Православия – это послушание. Среди ценностей, которые сейчас навязывают нам, одна из главных – свобода, которая понимается прежде всего в смысле, что человек должен быть свободен от всех ограничений. Меня поразил один психолог, который буквально сказал следующее: «Ребенок волен быть наркоманом. Дайте ему это право». Он говорил это всерьез. Весь Запад говорит это всерьез. Хочет человек быть гомосексуалистом – пусть будет. Но ведь это же грех! Понятие греха, стыда потеряли.

В православном понимании быть свободным – значит быть свободным от греха, от зла, от самой смерти, а в западном понимании – быть свободным от всех ограничений, свободно потакать всем своим желаниям и прихотям, пусть и самым низменным. Наше сознание не может вместить западное понимание свободы – русский человек понимал, что себя надо связать. Зло из сердца человеческого исходит, и если его не связывать, то оно вырывается со всей своей разрушительной смертоносной энергией. Почему семьи сейчас распадаются? Потому что отец перестал слушать Бога, он не знает, как жить, как семьей руководить; жена перестала слушаться мужа, а дети перестали слушаться родителей. Если ребенок вырастает в такой непослушной семье, это будет гражданин, который не хочет слушать законы. Он не подчиняется законам, он начинает жить так, чтобы достигнуть своих эгоистических стремлений. Непослушный – по воспитанию преступник. Если такого человека взять в армию, он никогда не будет слушаться своих командиров. Меня поразило недавнее сообщение, что пограничник застрелил своего командира за то, что тот сделал ему замечание. Получается, что если нет послушания, то распадается семья, распадаются народ, общество, распадаются армия, государство. Но сейчас либеральное, западное понимание свободы буквально насаждается везде, где только это возможно. Я знаю, что есть учебники, где говорится: «Дети, не слушайте родителей, живите своим умом». Один популярный телевизионный комментатор (не буду называть его фамилию, некоторые так его любят!) тоже об этом говорит: «Не слушайте родителей, они – люди другого поколения. Вы должны жить своим умом. У вас – свои ценности, свои представления о жизни». Это и называется разрушением семьи и государства. Мы должны говорить о том, что либеральные ценности, ценности современного западного общества ведут к разрушению российского общества. Все прежние цивилизации, начавшие исповедовать подобные ценности, рухнули.

Возвращение к православным ценностям есть путь ко спасению России. Сейчас посчитали, что для выживания(!) России каждая молодая семья должна иметь 3–4 ребенка. Значит, о чем мы должны говорить? О запрещении абортов, о восстановлении российской семьи, о повышении рождаемости. Иногда говорят: «Ну как же в таких бедных условиях детей рожать?» А после войны жили еще беднее, но детей в семьях было много. На Западе хорошо живут, а детей и там рожают мало. Понятие «хорошо жить» в российском православном сознании имеет особую ценность, ведь русский человек никогда не стремился к богатству, к излишествам, он стремился жить в достатке. Русский человек понимал, что при нашем климате, при одном урожае в год богатым не станешь. Он всегда стремился к достатку, который необходим был, чтобы перезимовать без проблем, детей накормить, семью содержать. Русский человек всегда стремился к особым ценностям, которые мы сейчас противопоставляем либеральным, западным, – это воздержание, аскетический образ жизни. Западное является обществом потребления, оно основано на том, что граждане потребляют больше, чем нужно, имеют больше, чем необходимо.

Когда говорят о человеке вообще, я этих слов не понимаю. Когда говорят, что человек должен жить вот так-то и так-то, я этого не понимаю. Я говорю: «Вы мне скажите, пожалуйста, о каком человеке идет речь, ведь есть человек плотской, есть душевный и есть духовный. Вы мне скажите, какого из них вы имеете в виду». Плотской человек может быть образованным, может иметь два высших образования, быть культурным в простом смысле этого слова, но при этом он будет плотским, он будет видеть мир со своей сугубо материалистической точки зрения. Духовный человек мир воспринимает совсем по-другому. Православие одухотворяет, возвышает его. Идеал православного человека – это духовный человек, который прозревает духовный смысл мира, жизни, человека и вещей, которые его окружают. Сейчас нам с вами не хватает вдохновения. Мы перестали вдохновенно жить и детей перестали вдохновлять. Поэтому смысл образования – это открыть образ Божий в человеке, смысл воспитания – питание его благодатью Божией, смысл обучения – это есть покаянный смысл, потому что человек, обучаясь, идет от несовершенства к совершенству. Образование – это не просто открытие образа, а открытие образа Божия в человеке. Вот что самое главное.

Если мы хотим видеть Россию спасенной, вдохновенной, то должны (хотим мы этого или не хотим) вернуться к православной традиции, потому что православная традиция – это путь, к которому и государство-то нас возвращает. В государственной программе патриотического воспитания, кроме Русской Православной Церкви, никаких других национальных организаций или религиозных конфессий нет. Первые слова программы воспитания в системе образования школьников в России звучат так: «Духовно-нравственное становление детей и молодежи, подготовка их к самостоятельной жизни есть важнейшая составляющая жизни общества». Читаю министерское определение воспитания: «Воспитание – это есть создание условий для развития духовности обучающихся на основе общечеловеческих и отечественных ценностей». Что означают эти слова? То, что люди, которые пытаются разделить Церковь и образование, проводят антигосударственную политику. Они имеют возможность ее проводить потому, что сейчас нет настоящих государственных деятелей. Политиков у нас много, а государственных деятелей мало. Чем же отличается политик от государственного деятеля? Политик в основном о себе заботится, а государственный деятель заботится о России. Если люди будут о России больше заботиться, чем о себе, то есть надежда, что мы будем жить счастливо и долго во славу Божию.

Выступление в Саратовском государственном университете на встрече с ректорами вузов и студентами 17 февраля 2003 года

До принятия сана я преподавал психологию и педагогику в Самарском государственном университете. Каждый студент, изучающий психологию, знает, что в психологии есть простые эксперименты. Приглашают, например, двадцать человек, договариваются между собой показывать на черный предмет и говорить, что он белый. Договорились. Приходит двадцать первый, садится в зал – и вдруг все двадцать человек вокруг говорят: «Это белый предмет. Белый, белый!» Он смотрит на черный предмет и думает: «Может, я ненормальный, может, у меня со зрением что-то не так?» И тоже дрожащим голосом: «Бе-е-лый...». Эта манипуляция сознанием достаточно известная.

Почему я говорю об этом? Дело в том, что мы живем сейчас как бы в трех различных мирах. Первый мир – мир нашей реальной жизни, второй – мир законодательной жизни, который не всегда отражает реальную жизнь, и третий – это мир мифический, его еще можно назвать виртуальным: это когда нам что-то внушают и мы думаем, что так оно и есть на самом деле.

Первый из мифов – о том, что наше государство многонациональное. Вы сейчас внутренне возмутитесь: «Как же так? Оно ведь на самом деле многонациональное!» Если бы оно являлось таковым, то это обязательно было бы зафиксировано в наших законах. Но понятия «многонациональное государство» в Конституции РФ нет. Нам почему-то с экранов телевизоров высокие чиновники и политики без конца говорят: «Мы живем в многонациональной и многоконфессиональной стране», – и мы в это поверили. На самом деле мы просто живем в государстве, где есть много разных национальностей. А назовите хоть одно государство мира, где нет различных национальностей, хоть один город назовите, где нет разных национальностей! Но понятие «многонациональное государство» – это юридическая формула государственного устройства. Таких государств в мире – единицы, и существуют они в основном на конфедеративной основе.

Надо сказать, что есть нормы международного права, стандарты, принятые ООН, согласно которым государство классифицируется как мононациональное. Так, государство считается мононациональным, если удельный вес одной нации составляет не менее 67 % (т.е. 2/3) населения. Одно из самых мононациональных государств в мире – наша Россия. Согласно последней Всероссийской переписи населения 116 миллионов человек, т.е. 80 % – это русское население, которое в своей основе определяет себя принадлежащим к Православию. Поэтому по всем международным стандартам мы – мононациональное и моноконфессиональное государство.

Из-за непонимания этого возникают серьезные проблемы в системе образования. В системе образования мы должны говорить не о национальностях, а о культуре России – культуре, на основе которой созидалось наше государство. Когда спрашивают, почему нам необходимо изучать православную культуру, следует отвечать, что православная культура – это не культура одной национальности, это культура, в которой живут и жили тысячу лет в России все ее 150 национальностей. Православная культура – это знак нашей цивилизации, основа единения народов России.

В преамбуле Закона «О свободе совести и религиозных объединениях» мы читаем: «Федеральное Собрание Российской Федерации... признает особую роль Православия в истории России, в становлении и развитии ее духовности и культуры». То есть российское законодательство признает только Православие и его роль в становлении и развитии духовности и культуры России. Поэтому мы говорим о том, что православную культуру должны изучать на всей территории России.

В жизни Церкви нет «ни эллина, ни иудея» (Кол.3:11), есть только православный человек. В жизни России тоже не должно быть «ни эллина, ни иудея», а должны быть граждане России. Поэтому система образования должна быть едина для всех. Все школы нашей России должны быть школами русской культуры. Это должна быть не школа для русских, а школа русской культуры для всех национальностей, живущих в России.

Наш Закон «Об образовании» вводит в учебный стандарт национально-региональный компонент и школьный компонент. Они позволяют изучать и родные языки, и родные культуры людям других национальностей в местах их компактного проживания.

Отказываясь вводить православную культуру в нашу систему образования, тем самым раскультуривают не только русский народ, этим раскультуривают все народы, живущие в нашей стране. Потому что система национальных школ – это система, разрушающая единое образовательное пространство России. Если человек окончил национальную школу и захотел поступать, например, в Саратовский университет, как он будет сдавать экзамен по русской культуре, по русской филологии, русской истории? Что же, ему жить только в своем национальном местечке? Чтобы продолжить образование и иметь возможность жить и работать в любом регионе нашей страны, он должен знать нашу русскую культуру.

Наш образовательный стандарт состоит из трех частей. Я объясню для тех, кто не знает. Первая часть – это федеральный компонент. Он управляется Министерством образования и обязателен для изучения на всей территории России, составляет 15 % от общего количества учебных часов. 15 % отдано региональному компоненту. Вот губернатор решил, например, своим указом ввести во всем регионе православную культуру в школе, он имеет на это право по Закону «Об образовании», и ни министр, ни даже Президент не могут ему запретить. 10 % дается школе. Если директор, родители, учителя решили ввести православную культуру в школе, то по Закону имеют на это полное право.

По России сейчас тысячи школ ввели предмет «Основы православной культуры». Уже несколько губерний ввели этот предмет. Но когда мы, церковные исследователи, ученые, стали смотреть, как ведут этот предмет, кто его преподает, то ужаснулись. Преподают его часто совершенно непрофессионально. Под видом православной культуры в некоторых школах преподают оккультные, сектантские курсы. Поэтому мы обратились к Святейшему Патриарху и министру образования с просьбой ввести по стране единый выверенный стандарт православной культуры. Если кто-то хочет вводить, то пусть он вводит именно этот стандарт.

Что можно сказать о последовавшем за этим письме министра образования? Как член Координационного совета по взаимодействию Министерства образования и Патриархии я присутствовал на заседании, когда принималось решение о его написании. Министр написал письмо, в котором несколько строк о том, что разработан стандарт, если где-нибудь хотят вводить православную культуру – пусть вводят по этому стандарту. Проблему из этого письма создали средства массовой информации. Первое, с чего началось обсуждение вопроса о православной культуре, – со лжи. Газеты стали писать, что министр своим приказом по всей стране ввел православную культуру в обязательном порядке. На самом деле этого не было. По Закону православная культура вводится по желанию самих людей: родителей, учителей. И это – не факультативный курс, это не курс за пределами программы. Это обязательный курс регионального или школьного компонента государственного стандарта.

Мы видим по стране такие явления, когда власти пытаются этот курс запретить даже на вариативной основе. Возникает вопрос: «Почему? Почему не вводится православная культура?» Потому что это – прививка от пошлости, от разврата, от обмана. Православие учит человека хранить целомудрие, хранить свою чистоту.

Мы сейчас много говорим о духовности, что студент, ученик наш должен быть духовным. В православном понимании никогда грешный человек не мог стать духовным. Духовность всегда начиналась с праведности. Хочешь быть духовным – сначала стань праведным, сохрани чистоту сердца, души, тела своего. Сейчас в системе образования много говорят о духовности, но почти нет курсов, которые учили бы целомудрию, праведности, сохранению внутреннего мира, сохранению в чистоте своих ума, сердца и души. Православие как раз и говорит, что если мы хотим, чтобы Россия возрождалась, чтобы Россия стала духовной, то система образования должна вводить курсы, должна обучать наших студентов, чтобы они были целомудренными, чтобы они были чистыми, миролюбивыми, кроткими, смиренными и послушными.

Слово «послушный» раздражает сейчас почти всех. Как это так я буду послушным? Но если человек непослушный, из него не выйдет законопослушного гражданина. Если граждане непослушные, то государство не может стоять. Если муж не послушен Богу, жена не послушна мужу, если дети не слушаются родителей, как в этой семье можно сохранить любовь? Семья не может стоять, семья начинает распадаться.

Надо сказать, что Закон «О высшем и послевузовском профессиональном образовании» не просто рекомендует – он требует от руководства высших учебных заведений идти по пути нравственного развития студентов. Ректорам, деканам вузов я зачитываю выдержки из Закона. Послушайте, что в статье 8, в пункте 2.1, написано: «Основными задачами высшего учебного заведения являются удовлетворение потребностей личности в интеллектуальном, культурном и нравственном развитии...». Про интеллектуальное развитие говорят все, про культурное – почти все, про нравственное же почти все молчат. Читаем дальше об основных задачах вуза – пункт 2.2: «Развитие наук и искусств посредством научных исследований и творческой деятельности...». Далее, пункт 2.5: «Сохранение и приумножение нравственных, культурных и научных ценностей общества». То есть на первых местах стоит сохранение и приумножение нравственных и культурных, на третьем месте – научных ценностей общества.

В завершение своего выступления зачитаю одну статью из Конституции России. Это статья 44, пункт 3: «Каждый обязан заботиться о сохранении исторического и культурного наследия...». Обязан заботиться о сохранении! Что значит «заботиться»? Значит, знать, беречь, передавать это наследие. Таково требование Конституции к каждому гражданину России. Но как я могу хранить то, чего не знаю? Когда говорят, что нельзя изучать нашу традиционную православную культуру, то можно рассматривать это как антиконституционный акт. По Конституции нам заповедано это делать.

С точки зрения нашего государства православная традиция задавала уровень культурным традициям всех национальностей, живущих на территории России. Русская православная культура позволяла малым народностям стать феноменом мировой культуры. Когда исчезает общая традиция, традиция государства, а она всегда являлась православной, русской традицией, естественно разрушаются и национальные традиции. Это очень печально. Если мы пойдем по этому пути, то никогда национальные культуры народов России не станут уже феноменом нашей общей культуры. Мы никогда уже не услышим ничего, подобного произведениям Расула Гамзатова, Чингиза Айтматова, Олжаса Сулейменова, потому что кто бы их знал, если бы их сочинения не издавались на русском языке? Мы потеряем весь уровень общей многонациональной культуры.

Падает русская культура – падают и все остальные. Только возвращаясь в лоно Православия, в лоно Церкви, опять скажем, что у нас нет «ни эллина, ни иудея» – у нас есть общая культура и общая судьба.

Выступление на III Самарских областных школьных Кирилло-Мефодиевских чтениях 12 мая 2003 года

Цель православного образования для нас определена очень ясно – привести ребенка ко Христу. Но когда мы говорим о системе государственного образования, то оторвать государственную школу от самого государства невозможно. Сколько бы мы с вами ни спорили, ни говорили, мы ничего не сможем сделать, если не осознаем цели нашего образования, цели нашей работы. Чтобы замаскировать цели государственные и политические, нас с вами пытаются вывести на дискуссию по вопросам второстепенным. Вы, конечно, можете со мною не согласиться, но, например, вопросы содержания образования я считаю второстепенными. Так же, как и вопрос, что преподавать: православную культуру или Закон Божий. Формы и методы образования – это вопрос не основной. Потому что если мы не знаем самого главного – цели образования, – то не сможем определить ни содержание образования, ни формы, ни методы.

На мой взгляд, сейчас есть две различные цели – государственная и народная. Одна из них была и в двадцатом веке – воспитать человека новой формации. Помните, как коммунисты ставили задачу? Жил православный человек тысячу лет – его надо переделать. И весь двадцатый век нас переделывали на коммунистический лад. Сейчас то же самое происходит: надо создать человека, только не коммунистического, а западно-ориентированного. То есть задача, по сути, одна: опять нас переделать.

Но, кроме государственных и политических, есть еще цели самого народа. Цель народа, наша общественная цель – воспитать ребенка целомудренным, честным, совестливым, патриотичным, любящим свою Родину, историю, свой народ.

Получается, что у государства – одни цели (окончательно под видом реформ разрушить наше историческое Отечество), а у народа и общества – совсем другие. Спор происходит по одному вопросу: куда нам с вами идти?

Народ всегда формулировал задачи образования очень просто: научить ребенка жить так, как жили его предки много сотен лет. Иными словами, задача народного образования – ввести ребенка в жизнь традиции. В этом ключе становится понятна роль предметов «Основы православной культуры» или Закона Божия в образовательном пространстве.

Предмет «Основы православной культуры» отличается от Закона Божия подходом к преподаванию. Есть вероучительный подход, и есть подход культурологический. Вероучительный подход заключается в том, что мы требуем от человека, изучающего предмет, применения этих знаний в собственной жизни. Если мы, например, говорим о молитве, то вероучительный подход требует от учащегося знания молитвы и молитвенного, по силам, подвига, исполнения молитвенных правил. Если мы рассказываем о церковной жизни, то предполагается, что ученик будет жить церковной жизнью. При культурологическом подходе мы лишь объясняем, почему человек молится, почему он живет церковной жизнью и что в результате этого он получает. Мы объясняем, что есть добро и что есть зло, а как жить – это уже выбирает сам человек, сам ученик. Мы просто даем ему возможность выбора, просвещая его.

Если говорить об «Основах православной культуры», то дело – не в содержании предмета, а в методологии. Для чего нужен этот предмет? Если мы хотим, чтобы ребенок знал отечественную культуру, если мы требуем от него только знаний того, что мы даем на уроке, то это – культурологический подход. Можно и Закон Божий на этом уровне преподавать: рассказать ученикам про храм, молитву, иконы, догматы, каноны нашей Церкви, но не требовать от ребят жить по этим канонам, требовать только знаний, как в любом светском предмете, и именно за это ставить оценку. При таком подходе мы только просвещаем ребенка, даем ему право выбора.

Другое образование – вероучительное. Оно дается в духовных школах, в конфессиональных учебных заведениях, когда учащимся не просто рассказывают о молитве, а обязательно требуют, чтобы они молились. Например, в Духовной семинарии важно, чтобы учащиеся, проснувшись утром, шли на молитву. Вероучительный подход требует от человека свидетельствовать жизнью те знания, которые он получил.

Предмет «Основы православной культуры» по содержанию – глубже и шире Закона Божия. Закон Божий – предмет, который в большей степени абстрагируется от внешних форм нашей православной жизни. |

Если мы говорим в Законе Божием о храме, то рассказываем о том, из каких частей он состоит, где и что в нем расположено, но мы не говорим о конкретных храмах. Если же преподаем «Основы православной культуры», то, кроме этого, рассказываем и о шедеврах нашего зодчества: храме Христа Спасителя, храме Покрова на Нерли, соборе Василия Блаженного. Если Закон Божий говорит об иконе и ее назначении, то в «Основах православной культуры» можно иллюстрировать рассказ о богословии иконы еще и конкретным содержанием, например, об иконописных школах России, об Андрее Рублеве, о фресках Дионисия. На уроках мы можем говорить о библейских сюжетах в русской живописи, о живописи как изображении мира Божиего. Рассказывая о церковном пении, следует поговорить о русской классической музыке, которая вобрала в себя мотивы церковного пения.

Таким образом, преподавая православную культуру, мы обязательно будем говорить о догматической основе, мистическом смысле храмов, икон, молитв, богослужения и при этом будем иллюстрировать все конкретными примерами. А конкретный пример – это результат духовной жизни общества, народа, человека.

Мы не можем рассказывать о русской православной культуре, потеряв ее богословскую догматическую основу, которая существует в Законе Божием, но и преподавать просто Закон Божий, не говоря о культуре как внешнем проявлении духовной жизни, мы тоже не можем. Думаю, что такой подход – наиболее правильный и полноценный и его следует применить в работе по составлению учебников и программ. Он поможет нам избежать многих дискуссий и бесплодных споров.

Вероучительность и культурологичность предмета различаются главным образом в подходе к преподаванию, а не в содержании. Из-за непонимания этого возникают серьезные проблемы. Например, мы хотим преподавать православную культуру, а нам отвечают, что Православие в школе преподавать нельзя, если будут преподавать Православие, то надо преподавать и ислам. Хорошо, но только не ислам как вероучение, а исламскую культуру или буддистскую, т.е. культурологические предметы. Мы не собираемся преподавать Православие как вероучение, сила Православия – в том, что, кроме вероучения, оно дает человеку вдохновенную жизнь, позволяющую творить великую культуру. Поэтому мы эту культуру созидаем, преподаем, и противопоставить ей что-либо невозможно.

Если мы вводим преподавание православной культуры в школах, то для этого нужна особая, соответствующая атмосфера. Культуру в бескультурной атмосфере изучать нельзя. Нужно особое отношение учеников к учителям, потому что если мы учим тому, что ребенок должен чтить родителей, то он должен почитать и своих преподавателей. Учитель же должен показывать пример послушания и смирения перед своим руководителем. Это – особый уклад, атмосфера, которая пронизана иерархией и любовью: Преподаватель воспитывает ученика своим примером.

Сейчас идут разговоры о том, что можно снижать образовательный уровень преподавателя, что ему достаточно знаний в рамках школьного учебника. Речь идет о том, чтобы вырвать из рук учителя главное воспитательное средство – знание собственного предмета. Это – настоящая беда, потому что быть православным педагогом всегда означает быть профессионалом-предметником в своей области, а кроме того, иметь свой взгляд на предмет, на мир, жизнь ребенка, тот традиционный взгляд, который в России имели много-много веков, и быть церковным человеком.

Хотелось бы сказать еще о подмене понятий, используемых в образовательном пространстве. Вместо знаний нам говорят об информации. Чем эти понятия отличаются? Тем, что знания – это реальное отражение существующего мира, в котором мы живем, а информация – это виртуальное представление о нем. Сегодня очень популярна информация, получаемая из СМИ, вместо учебников выпускают книги для чтения, а историю учат по историческим романам. Таким образом мы получаем очень поверхностное, искаженное представление о мире. Ввести детей в информационное поле сегодня означает оторвать их от реального мира и ввести в какое-то виртуальное, ирреальное представление об этом мире.

Каждый раз, даже говоря о понятиях, вводимых в образовательное пространство, нас пытаются свести на какой-то другой, нетрадиционный уровень. А ведь даже в Законе «Об образовании» написано, что система образования является системой сохранения нашей традиционно-национальной культуры. Сохранять это – значит знать, изучать, передавать. Мы по Конституции обязаны этим заниматься. Тогда мы и научимся различать, где вероучительный момент, а где – культурологический.

✙✙✙