302. Беседа в день Святителя Николая и тезоименитства Благочестивейшего Государя Императора Николая Павловича

Какие полные собрания в церквах собирает ныне Святитель и Чудотворец Николай! В особенности это потому, что за Соименного ему Благочестивейшего Царя нашего стремятся принести молитву верноподданные: но и вообще наш православный народ являет много усердия к Святителю Николаю, и любит чтить его память.

Вдали от Отечества нашего, вдали от наших времен жил и прославился Святитель Николай: но близким и как бы присным нам он представляется; и как Церковь в общественном Богослужении и преимущественно часто прибегает к его предстательству пред Богом, назначив для сего день в каждой неделе, так преимущественно часто прибегают к нему и частно произвольные молитвенники. Слава его (впрочем и не одного его) простерлась и за пределы Православия, и даже за пределы Христианства; и оттуда простирают к нему молитвенные гласы некоторые, требующие помощи выше земной: и, видно, не без успеха, потому что иначе и не образовался бы у них сей обычай; видно и туда он уделяет нечто от сокровища данной ему благодати, подобно как Христос Спаситель от Своей всемощной чудодейственной силы уделил нечто и для языческой жены хананейской.

Как это происходит, что благодатная деятельность святых иногда получает как бы некое определенное, а иногда разнообразное направление, и наполняет обширный круг? – Если спросим о сем Апостола Павла, то можем иметь следующий ответ: «вся... сия» – подаяние благодатных дарований, определение их рода, степени, силы, пространства, – «вся... сия действует един и тойжде Дух, разделяя властию коемуждо, яко же хощет» (1Кор. XII. 11). Подвластные часто не могут знать, почему так или иначе действует человеческая власть, кольми паче власть непостижимого Божества.

Впрочем, как Дух Божий, по беспредельной благости, готовый дать всякому человеку всякое благодатное дарование, действительно раздает дарования сообразно с законом правды – достойным, и, сообразно с законом премудрости – способным употребить оные для благих целей: то можно полагать, что вышнее определение рода, степени, силы, пространства благодатных дарований, ниспосылаемых верующему человеку, бывает по некоему применению к роду, степени, силе, пространству его свободных духовных расположений, и его подвигов и добродетелей. Нечто подобное сей мысли находим у Апостола Павла, когда он о подвигах Самого Иисуса Христа говорит: «в немже бо пострада, Сам искушен быв, может и искушаемым помощи» (Евр. II. 18). Неужели Он не мог бы помогать искушаемым, если бы не пострадал и не был искушен Сам? Без сомнения, мог бы по Своему всемогуществу и благости: но закон правды и премудрости, и порядок Божественного домостроительства спасения нашего требовал, чтобы Спаситель Своими, по человеческому естеству, искушениями, подвигами, страданиями, вошел как бы в соприкосновение с нашими искушениями, подвигами, страданиями. Чрез сие Он с глубоким человеколюбием принял на Себя наши искушения и страдания к их облегчению (подобно как, и по нашему опыту, пострадавший сам тем более глубоко сочувствует и состраждет страждущему); и заслугою Своих чистых, из человеколюбия подъятых страданий приобрел право, и открыл путь, и на нас искушаемых, подвизающихся, страждущих и притом всегда небезвинных, простирать благодатное причастие Божественной силы, которою Он подъял для нас свои безмерно великие искушения, подвиги и страдания. Что во Христе Спасителе по Его естеству, по Его собственной силе, в полноте, без меры: тому нечто подобное и сообразное в спасаемых и спасенных Им, в которых Он «воображается» (Гал. IV. 19), бывает по благодати, по дару, по причастию, в меру. Посему можно полагать, что и в них, особенно в избранных между ими, в своем роде и степени действует открытый Апостолом закон благодатного домостроительства: «в немже... пострада Сам искушен быв, может и искушаемым помощи». Кто с верою и любовию к Богу и Его закону, с надеждою благодатной помощи Божией, твердо стоял против искушения, и действительно приял благодатную помощь к отражению оного; кто ревностно и постоянно упражнялся в некоем благочестивом подвиге или добродетели, и действительно приял благодатную помощь совершить подвиг и добродетель; кто мужественно решился лучше пострадать и умереть, нежели изменить истине и правде, и действительно приял благодатную помощь победоносно прейдти поприще неповинного страдания: тот «может» и другим «искушаемым» и подвизающимся «помощи»; или вообще потому, что привлеченная его верою и подвигом «вселяется в него сила Христова» (2Кор. XII. 9), и действует не только в нем, но и чрез него; и в особенности потому, что он, по опыту своего искушения и подвига, тем глубже сочувствует и состраждет другим в подобном искушении и подвиге, и тем ревностнее ищет им помощи, и, по опыту обретенной для себя благодатной помощи, тем с большим дерзновением веры и тем с большим успехом, предстательствует пред Богом и за других, требующих подобной помощи, находя притом в радости благотворения награду за свой подвиг.

Такое применительное направление благотворной силы святых можно усматривать на опыте в житиях их.

У преподобного Даниила Скитского просил помощи некто, тяжко боримый искушением, восставшим против его целомудрия. Старец послал его на гроб мученицы Фомаиды, молиться при ее предстательстве. И когда повеленное было исполнено: искушение исчезло. Почему же помощь должна была прийдти именно чрез сию мученицу? – Потому, что она в жизни прошла чрез тяжкое искушение против ее целомудрия, совершила подвиг целомудрия и мученически умерла за сохранение целомудрия.

В житии Святителя Николая можно примечать его сильную, многообразную, далеко простираемую ревность благотворить ближнему. «И бе, – говорит его жизнеописатель, – рука его простерта к требующим яко река многоводна, текущая преизобильно струями». Он не только облегчал являющуюся нищету, но и проникал в убежища скрытой бедности, и позади бедности и гладной нищеты открывал опасность еще большаго зла, нравственного: и искусно заграждал источники зла. Так он узнал, что обнищавший глава одного семейства почти решился средством для пропитания его употребить порок: мудрый человеколюбец отвратил сие тайною троекратною помощию, употребив сию постепенность, как предосторожность, чтобы, усмотрев правильное употребление первой помощи, благонадежнее подать вторую и третью. Как сильный, многообразный, далеко простираемый подвиг благотворения предприял он, по своему свободному расположению, жертвуя для сего всеми своими силами и средствами естественными: так сильный, многообразный, обширно действующий благодатный дар приял от Бога, чтобы благотворить вышеестественными средствами.

Воистину, Святителю Отче Николае, можеши со Апостолом рещи и нам: «разделил нам Бог меру, досязати даже и до вас» (2Кор. X. 13). Дерзаем рещи, что и наша вера во благодать, тебе данную, и наша любовь отвсюду простираются к тебе. Свидетель сему – самое твое имя, нареченное на Царе нашем, тогда как нарицавшим оное Павлу, или Марии, или Екатерине, мог бы кто-нибудь сказать, подобно как матери Иоанна: «никто же есть в родстве твоем, иже нарицается именем тем» (Лук. I. 61); – нареченное, почему иначе, как не по вере и любви? – Благоволи убо пребыти в благодатной близости к нам, якоже и мы к тебе. Предстательствуй, купно и с другими Святыми, пред Царем царствующих за Тезоименитого тебе Царя и за чтущее тебя царство. Враги, от неверия, нестроения и жестокости которых в развалинах лежит твой Мирликийский гроб и град, – и только ли? – от которых страждут и Святые Места Христовы, – восстали против нас, и, что не меньше удивительно, как прискорбно, нашли себе неестественное подкрепление в сынах Запада, которые воздвигли бурю разрушительных страстей, покушаясь ослабить мирный свет православного Востока. Господь сил не оставил нас. Он защитил от сильных нападений врагов и неукрепленный град и почти безоружную обитель; Он вооружил против врагов наших болезни и бури; Он дает нашему воинству непоколебимую твердость и силу против сильнейших. И ныне, Отче, якоже некогда Моисей от горы, или и паче Моисея, от небесе к Живущему превыше небес, воздвигни твои молитвенные неизнемогающие руце, да преодолен будет Амалик, неправедно нападший на невраждующего Израиля, и да возвратится Израиль победоносно в мир и тишину, из которых и не желал исходить.

Братия! По человеколюбию небесному, сильнейшему земного, призываемый нами в помощь Святитель не презрит нас. Но мнится мне, что он, подобно как некогда избавленным им от опасности мореплавателям, глаголет и нам: «О чада! Сердца ваша и помышления на благоугождение Богу исправите». Аминь.