Октябрь-рюин, листопад

Богатый константинопольский вельможа купил в числе друтих рабов и блаж. Андрея⁵⁷⁹. Раб Андрей был славянин и оказался выше современных умников и богачей греков. Он отличался красотою телесною, смышлённостию и хорошим поведением. Господин полюбил его и отдал его учиться книжной мудрости. При хороших способностях и старании Андрей скоро выучился и ходя в церковь читал книги и молился; мирской рассеянности и весёлостей не любил он, а искал нужного для вечности.

Особенным видением призванный на путь подвижнический, разодрал он на себе одежду и покрытый лохмотьями стал казаться помешавшимся в смысле. Господин жалел о нём и велел скованного отвесть к храму св. Анастасии, целительницы лишенных ума; здесь прожил он четыре месяца и господин его, увидев, что Андрей остаётся в прежнем виде, предоставил ему полную свободу жить, как хочет.

Юродивый Андрей ходил по улицам, как потерянный; над ним смеялись, его толкали и били, он как бы не понимал и не чувствовал того. Если кто подавал ему милостыню, отдавал её нищим и притом в виде шутки или с бранью. Дня по три обыкновенно не ел он ничего; если же не дадут куска хлеба, то бывал без пищи неделю и две. У него не было никакого пристанища; в сильный холод, в одних лохмотьях, ложился он, где случалось; бывало и то, что в сильную стужу ложился он между собаками, но и те иногда убегали от него. Это – подвиг нового мученичества.

Очищенный скорбями и нуждами, св. Андрей удостоился дара прозрения духовного.

Раз один недобрый человек решился ограбить погребенную богатую девственницу. Андрей, встретясь с ним, говорил: «не крадь, не увидишь солнца». Вор понял угрозу и однако, откопав могилу, стащил дорогую одежду с девственницы, но потерял зрение. Этот несчастный собирал потом милостыню и сам говорил о своём грехе.

Несли богатого мертвеца к могиле; похороны были великолепные. Но Андрей видит в воздухе сотни злых духов, злобно радующихся мертвецу, как своей добыче. – За что попался бедный во власть демонов? – думал с горестию Андрей. – Он был, – говорил Ангел Андрею, – человек жестокий, сладострастный, не знавший ничего святого: до 800 девушек лишены им невинности, несколько человек убил он тайно.

Один инок вёл жизнь постническую и усердно молился; по строгой жизни его многие приходили к нему за советами и приносили подаяния. Мало по малу инок пристрастился к деньгам и стал копить их. Св. Андрей видит светлого и чёрного духа, спорящих о душе инока. Чёрный говорит: он – мой, потому что сребролюбив; – нет, он – мой, – говорит светлый, – потому что постится. – Небесный голос объявляет светлому: – оставь его, он предался сатане.

В скорби о душе инока Андрей наедине показывает ему состояние души его и умоляет переменить жизнь. Инок роздал все собранные у него деньги. Ему приносили снова деньги, с просьбою оделять ими неимущих, но он не брал более ничего; – что мне за польза, – говорил, – возиться с чужим терновником?

Последнее, чудное, видение Андрея было в 909 г. Октября 1. С учеником своим Епифанием стоял он во Влахернском храме, во время ночного богослужения. И вот видит на воздухе Пресв. Богородицу, окруженную пророками, апостолами и Ангелами, и покрывающую омофором народ. – «Видишь ли, – говорит он ученику, – Царицу-Богородицу молящуюся за мир?» – Вижу и ужасаюсь, – отвечал Епифаний. Вслед за тем святой скончался⁵⁸⁰.

Писали, что по видению св. Андрея греческая церковь скоро стала праздновать Покрову Богоматери⁵⁸¹. Но в греческой церкви не знали и не знают сего праздника⁵⁸². Празднование Покрову Богородицы – праздник славянский, как славянин – св. Андрей, видевший Богоматерь молящуюся. В славянском прологе читаем: «се убо егда слышах, помышлях, како страшное и милосердное видение (заступления за нас) бысть без празднества. Тем восхотех, да не без праздника останет святый покров Твой, Преблагая». Кто говорит это? Конечно один из тех, кто имел право установлять праздник в церкви – митрополит русский или архиепископ сербский или первопрестольник болгарский, или князь благочестивый. Кто же именно из них? Кн. Андрей Боголюбский в 1164 г. устроил обитель в честь Покрова Богоматери⁵⁸³. Праздник Покрова показан в русском месяцеслове XIII в.⁵⁸⁴ В минее Макария видим кроме сказания два слова на Покров Богоматери⁵⁸⁵. По одному памятнику, в константинопольском предместье существовал болгарский храм Покрова Богоматери; но болгарские и сербские памятники пока ещё не столько известны, чтобы составлять решительное заключение о существовании праздника между болгарами и сербами⁵⁸⁶.

Праведный Стефан Щилянович родился от родителей благочестивых в Жупе, ныне называемой Паштровитье, в южной стороне Захолмья. Ещё в юности оказался он боголюбивым; когда же достиг зрелого возраста, то старался исполнить волю Божию со всем усердием. Он был умён, храбр, хорошо знаком с военным делом. Вступив в службу при сербском деспоте, выполнял все поручения верно и успешно. Вместе с тем пребывал он верным слугою пред Господом; страхом Божиим отгонял он от себя самые помыслы греховные, тем более не допускал души до того, чтобы овладел ею какой-либо грех. Храм арх. Михаила в Призрене, построенный благочестивым воеводою Щиляновичем, поныне ещё цел⁵⁸⁷. – За верную службу деспот дал ему земли близ Срема. Стефан жил здесь праведником: делился избытками с бедными и в сношениях с соседями соблюдал честность и правду. Случился жестокий голод в крае, не от неурожая хлеба, а от того, что нечестивые турки, воюя не один год с сербами, угнали весь скот у христиан и лишили средств к обработыванию земли. Праведный Стефан открыл житницы свои для несчастных и кормил бедных в голодное время. Поскольку же насилия и грабежи турок не прекращались и после голодного года, а защищаться от них не было сил, то Стефан вынужден был отдаться под защиту венгерского короля. Король с удовольствием принял в службу честного и храброго воина; он подарил ему прекрасные земли по берегам Дравы⁵⁸⁸. Праведник продолжал жить для ближних и в страхе Божием. В 1515 г. блаженно скончался он. Супруга его Елена, с честию похоронив тело его, удалилась к родным в Германию. Спустя неделю после того турки завладели краем. В одно время увидали они над могилою свет. Думая найти зарытое серебро, откопали могилу и увидали нетленное тело. – По докладе паше стали расспрашивать, кто похоронен был? Знавшие объявили, что это праведный Стефан, благотворитель бедных. Оказалось, что паша, бывший христианин, был родственником блаж. Стефана Щиляновича. Благоговейные иноки выпросили у паши за щедрый подарок мощи праведника и перенесли их в монастырь Фрушской горы, Шишатовец. Супруга Елена, услыхав о нетленном теле праведного мужа, хотя и была удерживаема родными, поспешила прибыть в Шишатовец и облобызала мощи праведника. Приняв монашество, она стала жить уединенно невдали от монастыря, в молитве и посте. Спустя три года она скончалась и похоронена была в обители. Мощи праведного Стефана почивают в храме обители⁵⁸⁹.

«Слава во бранех, воине Стефане Щиляновичу, великий целебниче приходящим к тебе с верою», – так сербская церковь говорит в молитве своей⁵⁹⁰.

Преп. Игнатий, в крещении Иоанн⁵⁹¹, родился в селении Эски-Загора епархии терновской.

Родители его, Георгий и Мария, переселясь в Филиппополь, отдали здесь сына учиться грамоте. Имея хорошие способности, он скоро выучился тому, чему учили. С молодых лет он почувствовал стремление к пустынной жизни и удалился в обитель преп. Иоанна рыльского. – Старец попался ему человек жестокий; шесть лет жил он у этого старца, выполняя должность чтеца в храме и с веселием незлобия перенося от старца брань и побои. Наконец, когда гневный старец бурею гнева подверг опасности жизнь послушливого Иоанна, тот вынужден был убежать от него.

В то время шла война между сербами и турками. Магометане принуждали отцаИоаннова идти на войну в звании тысященачальника, как человека сильного и храброго, но он отвечал, что не может воевать против единоверцев и единоплеменников. Дикари прокололи ему бок и потом лишили его головы. Недовольные тем, в бешенстве фанатизма захватили жену и двух дочерей страдальца и страхом принудили потурчиться. Иоанн, переодевшись, скрылся в доме доброй старушки; его искали здесь, но не угадали переодетого. Добрая старушка выпроводила его в Валахию. Переходя из одного места в другое, попал он в Бухарест и здесь подружился с блаж. Евфимием⁵⁹².

В Бухаресте и тогда жил разврат. – Иоанн, опасаясь соблазнов, решился пробраться в Афон. Дорогою был он в Шумле и здесь к скорби узнал о падении друга своего Евфимия. Между тем разбойничья шайка турок, производя грабеж, захватила Иоанна и принуждала его потурчиться. – Иоанн дал обещание принять исламизм и оставленный на свободе убежал из Шумлы в Эски-Загоры. Отсюда с одним афонцем обители Григориевой пришёл на Афон и поселился в Григориате. Пробыв здесь и в других местах несколько времени, пришёл в скит Анны к блаженному Василию. С ним вместе по надобности отправился он в Солунь; здесь при них пострадал за Христа преп. Давид; – твёрдость страдальца одушевила Иоанна желанием пролить кровь свою за веру Христову. По возвращении в скит старец скоро заболел и умер. Иоанн перешёл в такой же строгий скит Кавсокаливский. Скит св. Анны на восточном скате горы Афона; «тут же неподалеку скит кавсокаливский и третье отшельническое место – Каруля. Все эти высшия школы подвига устроены в местах диких, трудных и едва доступных путнику. – Восточная оконечность Афона до сих пор верна первому образцу афонскаго подвижничества, оставленному на горе св. Петром». Так говорит недавний посетитель Афона⁵⁹³. В кавсокаливском скиту Иоанн узнал, что друг его Евфимий совершил мученический подвиг. Радуясь блаженной доле друга, Иоанн ещё более стал желать мученичества. Явясь к преподобному духовнику Никифору, усердно просил он принять его в духовное руководство. Старец поручил его старцу Акакию. Пища его была хлеб и вода и то в малой мере; день и ночь молился он коленопреклонно и читал Св. Писание. Не взирая на такие подвиги, он был весел. Древняя злоба подняла против него сильную брань плоти; он пал на землю и долго лежал, борясь с адским огнём; потом прибежал к попечителю своему Акакию и просил помощи. Старец утешил скорбевшего. Подвижник пришёл в церковь, взял в руки икону Богоматери и лобызая, со слезами молил Пречистую избавить его от брани. Пречистая не оставила без помощи. Блаженный почувствовал внезапно чудное благоухание и брань не возвращалась более. Когда духовник Никифор увидел в Иоанне твёрдую решимость быть верным исповедником имени Христова, он постриг его в иночество с именем Игнатия и потом отпустил его в Константинополь с опытным старцем Григорием.

Прибыв 29 сентября в Константинополь, нашли путники нужное платье и решено было начать в пятницу подвиг. В назначенный день блаженный Игнатий являлся в суд, но узнал, что заседания не будет до вторника. Исповедник готовился слезною молитвою пред иконою Богоматери в доме одного христолюбца Григория. Во вторник, явясь в суд, он говорил судье: дурные люди выдают поддельную монету за настоящую, да ещё и насилием принуждают брать её. – Да, это – дело не доброе, – сказал кадий, – кто же эти такие нечестивцы? – Вы магометане, – отвечал исповедник. – В молодых годах ваши турки насилием принудили меня дать обещание отречься от Христа и принять магометанство. Вижу нечестие обещания моего – и свободно говорю, что магометанство ложь и пагуба души. С этими словами сбросил он с головы зеленую повязку. – Кто тебя привёл сюда? – с гневом закричал судья. – Моё собственное желание – очистить совесть свою. И вынув икону Спасителя, прибавил: видишь Судию вселенной. – Оставь глупости, – сказал наглый кадий. – Лучше будет, если выполнишь обещание, – будешь и в почёте и с деньгами. Иначе готова страшная казнь. Подумай хорошенько. Исповедник отвечал с улыбкою: «охотно уступаю тебе всё счастие земное; бедняку магометанину не может достаться иная доля, кроме земной, скотской, жизни. А там и ему и его обманщику куда как плохо будет!» Судья изменился от гнева в лице и слуги заперли Игнатия в сторожке, надев на него железные цепи. Недовольные тем, они то нагло насмехались над ним, то били его, заставляя принять магометанство. Кадий, окончив другие дела, вновь потребовал к себе исповедника. – Кто привёл тебя сюда? – снова спросил кадий. «Господь Иисус Христос», – отвечал исповедник. – Послушай, друг мой, – ласково говорил кадий, – ты горяч и заносчив, – одумайся; придётся тебе испытать такия муки, о каких ты и не думаешь. «Вечная участь, судья, стоит того, чтобы хлопотать о ней не холодно. Равнодушие в таком деле – неумно и преступно. Если уже не дорожим мы Небесною истиною и покойно любим ложь человеческих произволов (а как это безнравственно и низко!), то уже слишком неумно быть беззаботным на счёт своей вечной участи. -Не так ли? Между тем не трудно понять, что сколько рай магометов – грязен и вонюч, столько же рай, открытый Христом Господом, – истинный рай. Итак, прикажешь ли отрубить мне голову или повесить, готов на всё с радостию», – говорил исповедник. Судья велел отвесть его в темницу. Спутник Григорий с радостию выслушал, что было с страдальцем, – и другие христиане также хвалили Господа и молились за исповедника. Что делали в темнице с Игнатием, доподлинно неизвестно, но константинопольские христиане говорили, что страдальца жестоко терзали там. Когда кадий вновь призвал к себе Игнатия и увидел, что ни ласки, ни пытки не изменяют твёрдого исповедника, он определил удавить его. Так святой, повешенный на парма-кани, был задушен 8 октяб. 1814 г. в четверток в 6 часов.

Старец Григорий, спустя три дня, за дорогую цену купил мощи мученика и 20 октяб. прибыл с ними на Афон⁵⁹⁴.

Имп. Михаил Палеолог думал укрепить слабую империю свою союзом с папою – униею. Уния объявлена им в 1274 г., а в следующем году подвергал он казням осуждавших унию в столице. В 1278 г. издан был им указ вводить унию всеми мерами насилия⁵⁹⁵. Афонские иноки отправили послание к Михаилу. Здесь они основательно доказали, что ни главенство папы, ни поминание его в церквах, ни совершение евхаристии на опресноках, ни прибавление к символу веры: и от Сына, не должны быть терпимы. «Мы ясно видим, – продолжали они, – что ты еретик, но умоляем тебя: оставь все это и пребывай в том учении, которое ты принял... Отринь несвятыя новыя учения ложнаго знания, прибавляющаго к вере догадки»⁵⁹⁶. Особенно сильные протесты заявлялись со стороны славянских общин; сербский краль Милютин заявил протест мечем, отобрав у империи несколько городов, где жили славяне⁵⁹⁷. Гордый Михаил сильно был раздражен. Бродячие крестоносцы, выгнанные из Палестины и укрытые в Романии, заявили Михаилу ревность свою огнём и мечем раздвигать власть папы. Михаил нанял ещё турок и татар. Так он в 1283 г. двинулся против Сербии. На пути был теперь ненавистный ему Афон. Чтобы не раздражать греков, он положил и на Афоне излить злость свою за унию, особенно на славянах. Ещё под актом 1162 г. подписался «Симеон инък и игумън Зографо»⁵⁹⁸. – Столетием позже в Зографе конечно жили только одни болгары, считавшие Зограф своим монастырем, как сербы Хиландарь. По воле Михаила, слуги папы обрушились всею злобою своею на зографцев. Когда предъявлено было зографцам настойчивое требование принять унию, никто не хотел слушать о папизме. Большинство зографцев рассеялось, кто куда мог. Самые твёрдые, в числе 26, заперлись в военной башне. Это были игумен Фома, иноки: Варсонуфий, Кирилл, Михей, Симон, Иларион, Иаков, Иов, Киприан, Савва, Иаков, Мартиниан, Косма, Сергий, Мина, Иоасаф, Иоанникий, Павел, Антоний, Евфимий, Дометиан, Парфений и 4 мирянина. Когда не взирая ни на какие убеждения и ни на какие угрозы зографцы не хотели слышать об унии, считая её нечестием и оскорблением евангельской веры, твёрдые исповедники, все 26, были сожжены в башне⁵⁹⁹. На наружной стене Зографа представлено «мучение 26 зографских иноков, сожженных папою в монастырской башне» 10 октября 1284 г. за православиe⁶⁰⁰. По григорианскому счёту годов это было 10 октября 1283 г. Имп. Михаил, не дойдя до Сербии, скоропостижно умер в 1283 г. Ныне известно «исповедание» вдов ы Михаила, где она обязалась пред церковию не поминать души усопшего мужа своего Михаила. «Царственность моя, – писала она, – ненавидит и считает гнусным то дело (унию), которое недавно случилось в церкви и смутило её всю.... Поскольку же Церковь Божия осудила Векка (патриарха) за хульные догматы его и с ним Мелитиниота и Метохита и отлучила от общения с собою, то и царственность моя, вследствие такого решения ея, достойно считает их отобщенными и отверженными. А так как та же святая Церковь Божия определила не удостоивать уставных поминовений и скончавшагося супруга моего, владыку и царя, за помянутое дело и смятение, то и царственность моя, предпочитающая всему страх Божий и покорность святой церкви, одобряет и принимает это определение ея и никогда не понудит совершать поминовение о душе владыки и супруга моего»⁶⁰¹.

Мecтoм проповеднического служения святых Максимилиана и Кирина была Норика⁶⁰². Это была страна славян-норичей, получивших своё название от пребывания в горных норах, в пещерах и ущельях⁶⁰³. «Норцы суть словене», – говорил и преп. Нестор. Норичи часть вендов, занимавших под разными частными названиями обширную страну между Адриатикою и Дунаем и от вершины Дуная далеко на запад⁶⁰⁴. Имп. Август, покорив норичей, построил в стране норичей несколько крепостей, в том числе Лерх (Layreacum)⁶⁰⁵. Ныне родина св. Максимилиана называется Краиною, как крайняя страна славян, оттесненных немцами на юг. Ныне в Каринтии до 400.000 вендов или словенцев и до полтора миллиона кроато-сербов⁶⁰⁶.

Блаж. Максимилиан родился в гор. Зелье (Celeius), при вершине р. Савы. – Сын богатых родителей, на 7 году имел наставником священника Орания (пахаря), человека образованного и искреннего христианина. На 19 году лишившись матери (отец его ещё за 6 лет пред тем умер мучеником при Декие), Максимилиан остался наследником богатого имения; но он роздал его бедным и, дав свободу рабам, предал всего себя на служение Господу.

Около 260 г. Максимилиан избран и посвящен был в епископа норичского, для которого кафедра назначена была в г. Лерхе. – В этом звании он с полною ревностию трудился над распространением св. веры между славянами. Он не только просвещал евангельским учением родной свой край, но путешествовал на запад в нынешнюю Бaвaрию, тогда населённую славянами. Плодами трудов его пользовались здесь целые века и после него. Здесь найден пергаменный сборник X века; в нём две исповеди и поучение славянского языка, с отличиями сербского наречия, писаны латинскими буквами. Поучение то самое, которое читается в прологе под 25 апреля. Исповеди и поучение по содержанию назначены для новокрестившихся славян⁶⁰⁷. – Бл. святитель с любовию заботился о возможном успокоении больных и бедных, особенно же тех, которые терпели гонение за св. веру от язычников. Когда имп. Нумериан объявил гонение на христиан, префект Норики своею жестокостию навёл ужас на христиан и немалое число их от страха приносили жертвы. – Святитель поспешил в родной свой край, чтобы присутствием своим и живым словом ободрить дорогих родичей. Явясь к префекту, он в присутствии других сказал: «не для того ли ты прислан сюда, чтобы защищать страну от врагов? А ты оказываешься самым жестоким врагом». Префект смутился; потом с важностию сказал: ведите почтенного в храм Марса, для принесения жертвы. Не заставили святителя поступить в оскорбление имени Христова никакие угрозы префекта. И префект приказал отсечь Максимилиану голову. Определение выполнено 12 окт. 282 г.⁶⁰⁸

Мученическая кончина святителя содействовала распространению христианства между славянами на р. Саве и на берегу Адриатики. Вскоре после святителя (в 297 г.) в прибрежной Норике некоторые из воинов вытерпели самые жестокие мучения за св. веру⁶⁰⁹.

Блаж. Иероним в своей хронике почтительно говорит о святителе и мученике паннонском Кирине; Пруденций воспел его в стихах; третий древний учитель относит его к знаменитейшим свидетелям Христовым. О мученичестве его сохранилась и древняя запись⁶¹⁰.

Кафедра св. Кирина была на р. Саве, в Сиске (Siscia), ныне торговом местечке, тогда как кафедра – в Загребе.

Когда префект нижней Паннонии Максим поднял жестокое гонение против христиан, св. Кирин удалился из города своего. По приказанию префекта долго искали его и схватив представили к начальнику. Зачем ты бегал? – спросил Максим. «Напрасно думают, – отвечал епископ, – будто страх гонял меня; я исполнял волю Господа моего. Который сказал: когда гонят вас в одном городе, уходите в другой». – Кто это предписал? – спросил префект. «Христос, истинный Бог», – отвечал Кирин. – А ты не знаешь того, – говорил Максим, – что указы императоров найдут тебя везде? Тот, Котораго называешь ты Богом, не избавит тебя; вот ты пойман. – Кирин отвечал: «Он всегда с нами, где бы мы ни были и Он может помочь, когда захочет. Он был со мною, – и теперь Он укрепляет меня». – Ты уклоняешься от исполнения воли государей наших, – говорил Максим; непослушание – преступно. – Епископ отвечал: «не исполняю от того, что та воля противна воле Божией; боги ваши – пустота; а Бог, Которому служу я, – на небе и на земле, Он выше всего и все содержит, все Им создано и Им же сохраняется». – Максим сказал: ты выжил из ума и бредишь; слушайся; иначе готовы муки и смерть. – Епископ отвечал: «напасти, которыми грозишь ты, считаю за славу и обещаемая смерть даст мне жизнь вечную; покланяюсь Богу моему и Ему приношу достойную жертву, но не земным царям». – Префект приказал жестоко бить его. Потом сказал, что если Кирин послушается, признает могущество богов, которым подчинена римская империя, предоставлена ему будет должность жреца в храме Юпитера; иначе отослан будет к префекту верхней Паннонии. Епископ отвечал: «я и без того истинный священник, приношу себя Богу моему». Максим велел держать его в темнице и в тяжёлых оковах.

В темнице святитель славил Господа за участь свою и молился. В полночь темница озарена была сильным светом. Начальник темницы Маркелл, увидав это, пал к ногам епископа и со слезами говорил: «помолись за меня Господу; верю, что нет другого Бога, кроме чтимаго тобою». Блаженный епископ наставил его и запечатлел его именем Господа Иисуса Христа. Спустя три дня Максим велел отправить Кирина к префекту первой Паннонии⁶¹¹.

По всем городам придунайским вели епископа в оковах. – Префект Паннонии возвращался из Чепрега (de civ. Scarabetensi) и ему представили Кирина; но он велел вести Кирина в Сабарию, где сам будет. Благочестивые жены принесли тут епископу пищу и питье; он благословил приношение за веру их, а они лобызали оковы его. Когда покушал он, стражи повели его в Сабарию (ныне Сарвар, при Рабе). Префект был в театре, когда представили ему Кирина. Прочитав уведомление, спросил он: правда ли все то? Епископ отвечал: «в Сиське исповедал я Бога истиннаго; Ему всегда покланялся и Его ношу в сердце; Он единственный истинный Бог и от Него никто не отлучит меня». Префект употребил всё, чтобы поколебать твёрдость святого; говорил, что жалеет старость его и что неумно пренебрегать жизнию. Всё было напрасно. «Не похожу я на безумных, – говорил исповедник, – они, по желанию жизни отрекаясь от Бога, истинно умирают; а я исповедуя, перехожу к вечной жизни; законы ваши не удовлетворяют меня и я исполняю повеления Христа Бога моего, возвещенные для верных». Префект решил бросить Кирина в реку с камнем на шее. Когда он был брошен, то ещё долго оставался на поверхности воды, убеждал зрителей быть твёрдыми в вере и не страшиться ни мук, ни смерти; наконец только по молитве его, волны скрыли его. Святой увенчался мученическим венцем в 309 г.⁶¹²

Мученическая кончина святителя Кирина, как и страдание св. Максимилиана, не только вызвали подражателей святому примеру между верующими⁶¹³, но и содействовали распространению веры между славянами на р. Саве и на берегу Адриатики: епископ Мурсы, что на р. Саве, защищал православие на сардикском соборе 347 г.; епископ ядрский с Адриатики был на аквилейском соборе 381 г.⁶¹⁴

«Закон любви таков, – говорит описатель жизни св. Параскевы, – что он побуждает обновлять в памяти любезных нашему сердцу, чтобы могли мы созерцать в уме образ их и живописать речи их, тем более отрадно для сердца воспоминание о Божиих угодниках, столько полезное для всех. Как в летние дни, под благотворными лучами солнца, всё оживает и растёт: так и духовная повесть, прогоняя облако печали, веселит и живит душу и подавая силу усердию нашему, ведёт нас к лучшему. Уже во всей Мизии, Фракии и Далматии славится имя преп. Параскевы»⁶¹⁵.

Родители блаженной Петки были славяне и люди не бедные, пользовавшиеся известностию; жили они в местечке Эпиватос (Пивать, турецкий Баядос), на взморье, между Силимвриею и Константинополем. Кроме дочери Петки был у них сын. Его отдали они в училище, а дочь воспитывалась в доме родителей, под надзором матери. В Петке рано открылось пламенное желание жить для Господа. «Аще хощет по мне идти, да отвержется себе» (Мф.16:24): эти слова, слышанные ею в храме, как стрела, пронзили сердце её и она, при выходе из храма, отдала богатое своё платье встретившемуся бедняку, выменяв на него лохмотье. Родители побранили её за вымененный наряд; но сердце её горело любовию к Господу. Спустя несколько времени опять отдала она свою одежду нищенке и потом не раз повторяла тоже самое. Бранили её резко, но она чувствовала, что иначе не может она жить.

Брат Петки, когда достаточно научен был священному писанию, пожелал иночества и с согласия родителей постригся под именем Евфимия. Восходя постепенно в жизни духовной, он стал мужем твёрдым. По известности о его высокой жизни возведён он был на епископскую кафедру епархии мадитской; здесь он прославился добродетелями и борьбою с еретиками. Он почил в глубокой старости и тело его положено было в соборном храме, где источало чудеса. Михаил Пселл в похвальном слове п. Михаилу Керуларию (1043–1058 г.) с похвалами отзывается о святителе Евфимие, как о современнике или несколько прежде процветавшем на кафедре мадитской, на берегу моря⁶¹⁶.

По смерти родителей блаж. Петка решилась совсем расстаться с миром. По сведениям, собранным святогорцем Никодимом, прежде чем удалилась она в палестинскую пустыню, посетила Царьград и обошла св. места его; здесь выслушивала она наставления ревностных подвижников. По их совету поселилась в предместье ираклийском при уединенном храме покрова Богоматери; она провела здесь в молитвах, посте и слезах пять лет.

Исполняя давнее желание своё, отправилась она в Палестину и поклонившись местам, освященным жизнию Спасителя, осталась жить в иорданской пустыне. – Одному Господу известны все подвиги равноангельного пустынного жития преп. девы. Истаевая то от зноя, то от холода, она питалась только травою и то по закате солнца. Злой дух искушал её мечтами и привидениями: «но добрая Петка Вышняго положи прибежище себе». Так провела она жизнь до старости, не давая себе покоя, в ожидании небесного Жениха.

Однажды, когда она стояла на молитве, явился ей Ангел и сказал: «оставь пустыню и возвратись в твоё отечество, – там тебе надобно оставить тело на земле и душею перейти к Господу». – Преподобная возрадовалась, что близко время разрешения её от тела, но жаль ей было расстаться с пустынным уединением. Повинуясь воле Небесной, она отправилась в отечество и на море довелось ей испытать бурю. Прибыв в Константинополь, посетила св. Софию и во влахернском храме молилась пред чудотворною иконою Богоматери.

Воротившись в родное местечко Пивать, она не застала в живых никого из знакомых, и при храме св. Апостолов пребывала в молитве. Прошло два года по возвращении её из пустыни. Блаженная молилась в уединении своём и на молитве предала дух свой Богу. Тело её похоронено христолюбивыми, как тело странницы, никому не сказавшей о себе, откуда она. Это было в первой половине XI столетия.

Близ того места, где похоронена была преподобная, подвизался столпник. Случилось умереть моряку и тело его брошено было не вдали от того места. Смрад от тела до того был силен, что столпник вынужден был сойти со столпа и просить близких жителей предать земле тело несчастного. Благочестивые люди взялись копать могилу и обрели тело, к которому не коснулось тление. Сперва испугались они и недоумевали: что делать; как незнакомые с духовными вещами, по простоте, оставили они нетленное тело в могиле и тут же закопали смрадный труп. Потом, когда один из них, благочестивый Георгий, после вечерней молитвы, лёг на покой, явилась во сне облечённая в царственное одеяние дева, окружённая воинами; свет окружавший её до того был силен, что не мог он смотреть; один из воинов подошёл и взяв его за руку сказал: «Георий! зачем вы так презрели тело преп. Параскевы? Немедленно выньте его из смрадной могилы и положите в раке; Царь хочет прославить её на земле». Тогда и дивная дева сказала смущённому Георгию: «поспеши вынуть мои мощи, – не могу терпеть смрада; родина моя Пивать, где вы живёте». В ту же ночь благоговейная жена Евфимия имела подобное видение. Когда огласились оба явления, поспешили к могиле и вынули нетленное тело святой девы; оно с торжеством положено было в соборном храме Апостолов и от него потекли потоки исцелений: слепые прозирали, хромые начинали ходить, больные тяжкими болезнями получали здравие.

Прошло почти два столетия после кончины препод. Параскевы. Константинополь и близкие к нему места были в руках папистов-крестоносцев. Болгарский царь Иоанн Ясень, сын старшего Ясеня, решился освободить св. мощи Параскевы из нечистой власти папистов⁶¹⁷. Франки трепетали Ясеня. Потому когда объявил он, что желает перенести мощи преподобной в свой стольный город, они немедленно согласились отпустить их. Так с торжеством встретили их царь и патриарх Василий в Тернове и они положены были (1238 г.) в построенном для них храме преп. Параскевы⁶¹⁸.

Когда султан Баязет взял Тернов, все святыни были разграблены; валахский властитель успел взять мощи преподобной, одетые в одном рубище, и перенёс их в свою столицу. В 1396 г. Валахия также попала под власть магометан и владетель её сослан был в Бруссу. Благочестивая княгиня сербская Милица, быв у султана, выпросила мощи преп. Параскевы и они перенесены были в Сербию⁶¹⁹. При господаре Василие Лупуле, в 1641 г. благоговейно перенесли их в Яссы и они покоятся поныне в ясском соборном храме трех святителей. – Славою чудес своих они везде прославляли, как и прославляют, веру Христову, на утверждение слабых в вере⁶²⁰.

Святая девственница и невеста Христова Злата родилась и пострадала в мглинской болгарской епархии, в селении Златинах.

Дочь бедного простого поселянина, она сияла как душевными, так и телесными высокими качествами: душевными – твёрдою верою в Господа Иисуса, смирением и чистотою сердца, телесными – красотою редкою, которая и была поводом к тому, что жизнь её украсилась страданиями великой мученицы.

Местный турок, прельщённый редкою красотою Златы, решился найти время и во что бы то не стало, удовлетворить своей гнусной страсти. Раз Злата вместе с другими отправилась в лес за дровами. Сладострастный турок, подговорив подобных ему негодяев, при их помощи схватывает её и уводит в свой дом. Он старается сперва совратить её в исламизм разными обещаниями и даёт ей слово жениться на ней; за отказ же грозит ей пытками. Злата поражена была дерзостию, но отказалась с твердостию. Призвав в помощь имя Господа Иисуса, она отвечала: «я верую и покланяюсь только Господу Иисусу и от Него не отрекусь, хотя бы изрубили меня; да и я же дала обет девства, которому также не изменю ни для чего». – Турки поняли, что эту девушку нельзя склонять на свою сторону обыкновенными средствами, а нужно придумать что-нибудь особенное. Они поручают её женщинам, которым в подобных делах способнее завлечь девушку в обман. И чего не делали они с бедною? Каких хитростей не употребляли, чтобы совратить Злату в скотскую, чувственную, жизнь магометанства! И прелести роскошной жизни и выгоды богатства и увлечения чувственности представляли ей в картинах самых заманчивых. Всё оказалось напрасным. Чистая душа Златы ощущала смрадное зловоние проповедниц и с трепетом отвращалась от них. – Пение их было для неё пением сатанинским. Турчанки были раздражены твёрдостию Христовой невесты; они призывают родителей и трех сестёр страдалицы, чтобы употребили своё влияние на девушку, – склонили её к магометанству; иначе, говорили, и их подвергнут жестоким пыткам.

Пораженные страхом, родители и сёстры уговаривали Злату принять магометанство, но и их слова не изменили намерений её. «Дочь наша, дорогая наша! – рыдая говорили отец и мать, – пожалей нас и сестер; мы все погибнем, если не согласишься на желания турок; Бог милостив, – простит грех твой, вынужденный необходимостию».

Можно представить себе борьбу, которую должна была вытерпеть Злата. Любовь к родителям, любовь к сёстрам влекла в одну сторону, а долг христианки требовал своего. Слёзы родителей и сестёр раздирали, мучили сердце её. – Наконец она сказала: «если уже и вы понуждаете меня отказаться от Христа Господа, – то вы не родители и не сестры мне! Отцем моим остается один Господь Иисус и материю – Пречистая Матерь Его, – а братья и сестры – мученики и мученицы».

Когда неверные и особенно похититель девушки увидели, что все хитрости их не привели их ни к чему, то обратились к пыткам. Сперва в продолжение трёх месяцев били каждый день страдалицу палками. Потом вырезали из спины её ремни и повесили пред глазами; кровь струилась из неё и покрывала весь пол. Мало им было и того. Звери, а не люди, накалив железный прут, прокололи голову её с одного уха до другого.

Терпение страдалицы, очевидно, было не по силам человеческим. Оно было делом сильной благодати Христовой, всегда близкой к сердцам смиренным. При высоком терпении своём страдалица не ожидала от себя особенного. Это она выразила в опыте. До неё дошёл слух, что в селении находится игумен Ставроникитского афонского монастыря, духовник отца её, о. Тимофей. Она посылает к нему одного христианина с усердною просьбою своею помолиться за неё, дабы Господь сподобил её окончить свой подвиг богоугодно. – Смиренная молитва её исполнена: Господь дал ей силы окончить подвиг великой мученицы.

Кровожадные магометане повесили наконец страдалицу на пустыре и изрубили всё тело её в куски. Так св. Злата, очищенная огнём страданий в чистое золото, предала душу свою Господу, которого возлюбила любовию крепкою, как смерть. Великая мученица переселилась на небо в октябре 1795 г.⁶²¹

Блаж. Иларион происходил от родителей знатных и благочестивых⁶²². Они искренно старались жить по заповедям Господним и были усердные молитвенники Божии. – У них долго не было детей. Это печалило их. Особенно скорбела мать о своём неплодии и часто изливала скорбь свою пред Материю Божиею. Царица Небесная, сострадательная к скорбям сердец христианских, испросила ей у Сына и Бога утешение. Раз в сонном видении Пресвятая сказала ей: «не скорби, – родишь сына и он обратит многих к свету истины». – Слова Пречистой исполнились. Родившийся сын назван Иларионом, в означение того, что составил радость для скорбных родителей. Трёх лет дитя пело «свят, свят, свят Господь». Мальчика учили книжному чтению и он оказал быстрые успехи. На 18 году оставил он мир и принял монашество. В обители проходил послушания с ревностию и настоятель утешался им. Так прошло несколько лет. Настоятель на смертном одре собрал братию и передал её попечению блаж. Илариона. В звании настоятеля Иларион был умным наставником и продолжал строгую жизнь. Изучив правила преп. Пахомия, часто целые ночи проводил он без сна, – в молитве и чтении полезного душе⁶²³. Заботливый о спасении порученных ему душ, он побуждал их не терять дорогого времени на грехи. Особенно не терпел он нетрезвости и строго гнал её из обители. Случился сильный голод в стране. Иларион молился Богу и пустые житницы его наполнились зерном; он кормил не только своих, но и чужих, приходивших к нему. Строгая жизнь прославила блаж. Иларионa и знаменитость его привлекла многих в обитель; иные приходили за советами Илариона, другие оставались жить под его руководством.

По внушению Богоматери, болгарский архиепископ Евстафий посвятил блаж. Илариона в епископа мглинского, в 1134 г.⁶²⁴ Благое небо вступилось за Церковь свою и посылает нужного деятеля в Болгарии, тогда как людская политика, по слепоте своей, наделала себе самой страшные беды. Манихеи, живя в Армении, среди магометанства, мало вредили христианству. Имп. Цимисхий (969–976 г.) переселил их из Армении в Болгарию, тогда как и без того здесь уже были богомилы. Если бы Цимисхий был злодеем св. веры и империи, такой поступок был бы для него естествен. Но и не будучи таким, а оставаясь плохим хозяином империи, он перенёс разрушительное начало в среду империи и церкви⁶²⁵. Мглин (Μεγλενα, Μογλενα), на северо-востоке от Водины – греческой Эдессы, главный город области⁶²⁶ и соседняя славянская область драговичей во время св. Илариона приобрела печальную известность. Сами ересеучители богомилов писали: «общества наши римския, драговицкия, мглинския, булгарския, далматския разделены местами, но не в противоречии ни в чем между собою»⁶²⁷. По другому отзыву их же все общества богомилов, распространившиеся по разным странам запада, произошли от болгарских и драговичских богомилов⁶²⁸. Драговичская партия дуалистов держалась старой теории исконного бытия зла, равного добру; в болгарской богомильской партии держались новой теории дуализма, соединяя двуначалие с единоначалием⁶²⁹. В сущности как манихейство, так богомильство, – то же что впоследствии известно стало с именем протестантства; там и здесь гордый произвол, одетый в одежду преобразователя христианства, толкующий откровение Божие, как ему угодно и подчиняющий Божие человеческому.

Тому, кто дорожил Небесною истиною, славою Божиею и спасением людей, надлежало вести жестокую борьбу с людьми гордого произвола и надобно было иметь много благодати, чтобы вести борьбу с успехом. Св. Иларион вооружился апостольскою ревностью и усердными молитвами. Он неутомимо обличал нечестие богомилов, снимая с них личину лицемерной благости, которою обманывали они других. Проповедь его, подкрепляемая живым благочестием, оказывала чудесное действие. Число оставлявших заблуждениe время от времени возрастало. Предводители ереси злились и употребляли разные нечистые меры в поддержание своего общества. Но истина доходила до сердец, передаваемая живым словом искреннего благочестия. Пособием святителю в борьбе с богомилами служили современные определения константинопольской церкви. На православном востоке, после того, как в 1110 г. сожжён был лекарь Василий за распространение манихейства⁶³⁰, продолжали зорко смотреть за каждым проявлением манихейства. Охридский архиепископ, современный блаж. Илариону, два раза присутствовал на соборах в Цареграде против богомилов. На первом в 1140 г. осуждены были сочинения Константина Хризомаха, заразившегося учением богомилов, а в другой раз в 1144 г. подвергся осуждению и темничному заключению инок Нифонт, увлёкшийся преступною строгостию манихейства против тела и отвергавший еврейского Бога; в 1147 г. низвели с престола самого патриарха Козму, за то, что тот по простоте своей хвалил строгого Нифонта⁶³¹.

Предводители ереси отважились вступить в открытый спор с святителем Иларионом. Почему, – говорили они святому, – не принимаете вы очевидной истины – мысли о двух началах, добром и злом, когда добро и зло пред глазами каждого в этом мире? Почему не отличаете благого Творца неба от злого строителя вещества? – Святитель отвечал: некоторые из вас и самое небо считают творением врага. Как же Бог почивает на небе – творении лукавого? Надобно учиться всему у вечной истины – Бога, надобно мыслить и верить так, как учит откровение Божие. А откровение Божие говорит нам об одном Творце мира, всего видимого и невидимого. Отче наш, иже eси на небесех, – да будет воля Твоя яко на небеси и на земли (Матф. 6: 9, 10): так повелел нам молиться Господь Иисус. Не ясно ли тем показывает Он нам, что один есть Господь неба и земли, один есть Бог истинный, всемощный и вседержитель. Да и Бог истинный может быть только один; два всемощные не могут быть мыслимы; один чем-нибудь должен быть ниже другого; а в таком виде он уже не Бог. Зло, существующее в мире, произошло не от Творца миpa; оно явилось в мире после того, как сотворен мир. Зачем оскорблять и Бога и историю неумною мыслию о начале зла?

Богомилы говорили, что плоть Христова принесена с неба.

Иларион отвечает: откуда взяли вы это учение? Кто из апостолов или евангелистов учил так? Никто. Если бы тело Христа Иисуса было небесное, оно не испытывало бы ни алчбы, ни жажды, ни утомления, ни страдания и не подлежало бы крестной смерти.

Богомилы говорили, что Ветхий Завет произведение лукавого.

Если бы от лукавого, – говорил святитель, – происходил Ветхий Завет, то Христос не сказал бы: испытайте Писания, яко вы мните в них имети живот вечный (Ин.5:39). Христос Господь признал самыми высшими заповедями заповеди о любви к Богу и ближнему, данные Моисею. Не думайте, – говорил Он ещё, – что пришёл Я разорить закон, – не разорить, а исполнить пришёл Я (Мф.5:17).

Богомилы высказывали вражду на крест Христов. – Что станем мы думать, – говорил святитель, – когда явится на небе знамение Сына Человеческаго, Крест Его и восплачутся все колена земли, неверовавшие Кресту или не жившие по воле о Кресте? Бедные люди сами себя уличают во лжи, – говорят, что вся беда от материи злой и однако не хотят покланяться тому древу, которым освящен вещественный мир.

– Зачем вы богомилы, – продолжал святитель, – обманываете себя и других, называетесь христианами, когда вы вовсе не христиане, – враждуете против Креста Христа Спасителя, не признаете Бога единого, как веруют христиане, поносите древнее откровение, чтимое по слову Господа христианами? Простых добрых людей обманываете вы лицемерною кротостию, когда дышете гордостию. Быть не может истинного благочестия в тех, кто не признает в себе сердечной порчи самолюбием и не испрашивает благодати Божией молитвою и смиренною покорностию порядку спасения, установленному Господом. К чему посты ваши? Поверьте себя искренно – и увидите, что злые мысли: зависть, тщеславие, суетность, коварство, ложь, обманы – не дело в нас злого вещества, и не побеждаются постом, а они – плод испорченного самолюбия и потому требуют для себя духовных лекарств и духовных подвигов.

Внимая пастырскому увещанию, многие из богомилов умилились сердцем и, осудив прежнее нечестие своё, соединились с Христовою Церковию⁶³².

Ревностному пастырю мглинской церкви надлежало ещё бороться с армянами. Эти всесветные торгаши явились в Болгарии и по рассчётам торговли⁶³³; но они же были спутниками павликиян, переселённых Цимисхием из Армении. – Учители армянские досадовали на то, что святитель Иларион так успешно действовал на богомилов. – Они отважились вступить в спор с Иларионом о преимуществах своей церкви; хвалились, что «содержат они древнейшия предания, святыя службы, посты и все, что от первых времен предала Апостольская Церковь». «Хорошо, – отвечал святитель, – удерживать древние обряды. Еще более важно, что вы до IV вселенского собора держались учения, передававшегося в Церкви от Апостолов; но беда вам от того, что после халкидонского собора отделились вы от Церкви, удержав нечестивое Евтихиево учение». Святитель обличал армян за то, что не смешивают в евхаристии вина с водою. – Крест, – говорил он, – из чего бы он ни был сделан, не прежде начинаете вы чествовать, как окрестите его как человека, вонзете в него гвозди и помажете его кровию жертвенною. Если крест, воображаемый рукою, во всяком случае освящает предметы, осеняемые им, к чему же крестите и мажете его кровию? Откуда у вас пост Арцыбуриев? Он вовсе не пост отцов.

Обличаемые армяне жестоко злились на святителя. Раз дошли они до того, что побеждённые ответами его в порыве ярости взялись за камни и замертво избитым оставили святителя в поле, близ того места, куда любил он удаляться на безмолвие. Бог оживил его; он пришёл в чувство и кое-как дошёл до пустынной кельи своей. Православные мглиняне, узнав о всём том, хотели было перебить армян, но святитель удержал их. «Каждый поднимавший нож от ножа погибнет», – сказал он словами Господа. – Армяне, услыхав о таком решении святителя, пришли в раздумье и потом разбились в мнениях. – Это – добрый, истинный, пастырь, – говорили одни; – нет, – говорили другие, – он хитрит и обманывает людей. Некоторые из армян присоединились к православию.

Имп. Мануил в это время был против армян. Тероз, армянский князь, делал много оскорблений империи и Мануил в 1156 г. вынужден был укрощать дерзости его силою оружия⁶³⁴. В таком расположении узнав о подвигах мглинского святителя против армян, император послал послание, которым, побуждая продолжать дело своё, предоставлял блаж. Илариону выгнать непокорных и безпокойных армян из края. Воля императора имела то действие, что и остававшиеся с приверженностию к ложным мнениям армяне приняли православие.

Блаж. Иларион на месте еретического собрания построил великолепный храм св. Апостолов и устроил монастырь. Начальником над иноками поставлен был Петр, ученик святого, муж духовной жизни. Блаж. Иларион и сам зорко смотрел за жизнию иноков; особенно не терпел он между ними нетрезвости.

Блаж. Иларион мирно почил в 1164 г.

После смерти его стали нарушать в его обители заповедь его о трезвости. Игумен Петр увещевал слабых и скорбел о их невнимании к себе. В сонном видении видит он, что Иларион одних грозно обличал, а иных жестоко наказал палкою. Оказалось, что первые долго пролежали больными, но выздоровели, а другие скоро умерли. – По соборному определению открыты были мощи его, оказавшиеся нетленными. Многие больные получали исцеление при мощах его⁶³⁵.

При болгарском царе Иоанне Ясене, в 1206 г., мощи перенесены были в Тернов, а при сыне его положены были в новом храме 40 мучеников⁶³⁶. При нападении турок опустили их в подземелье и недавно открытые они тайно перенесены в Константинополь⁶³⁷.

Как по сербским памятникам показано чтить в 28 д. октября память св. Арсения, архиепиcкoпa сербского⁶³⁸, так и в русском лицевом подлиннике изображён «Арсений святый, архиепископ сербский, сед»⁶³⁹.

Сын православных родителей, славян, живших в Среме, блаженный Арсений, почувствовав в себе влечение к уединенной жизни, удалился в монастырь и принял монашество. Спустя некоторое время услышав о подвигах Саввы сербского, приходит он в Жичский монастырь. Духовный святитель на первый раз назначает ему простые послушания; потом узнав его способности и ревность к подвигам, определил его в екклесиарха; это назначение одушевило Арсения на подвиги самого искреннего служения Господу. – Когда ожидали, что венгры по внушениям оскорблённого папы вторгнутся в Cepбию с опустошениями, как вторгались они прежде, св. Савва поручил Арсению искать в Сербии покойное место для кафедры архиепископа и Арсений нашёл Печ; – место, – говорил он Савве, – ограждено с востока двумя высокими хребтами, – кажется, весьма удобно для архиепископии. Святитель одобрил выбор. Арсений поставлен в игумена жичского. Отправляясь в первый раз на восток, св. Савва поручил жичскому игумену не только обитель, но и некоторые дела кафедры⁶⁴⁰. По возвращению с востока, к утешению своему, нашёл в жичской обители такой порядок, какого только мог желать. – Решившись на вторичное путешествие в Иерусалим и вместе на отречение от кафедры, святитель назначил испытанного им Арсения в преемника по себе и посвятил его в архиепископа. Св. Савва уже не возвратился живым в Cepбию; на возвратном пути скончался он в Тернове. – И горько и стыдно нам, – говорил Арсений кралю Владиславу, – что просветитель Сербии лежит на чужой стороне, и наконец через год мощи св. Саввы перенесены были в Милешов монастырь⁶⁴¹. Самая усердная деятельность сербского архиепископа обращена была теперь на устроениe архиепископии в Пече и на построение там храма в честь ап. Петра и Павла.⁶⁴² Нападение монголов, врывавшихся в Сербию из Венгрии в 1242 г., останавливало успехи забот святительских о кафедральной обители⁶⁴³, но продолжительное управление сербскою церковию дозволило усердному архипастырю совершить свои намерения относительно архиепископии. В 1263 г. он был ещё жив⁶⁴⁴, последние три года своей жизни он был сильно болен, очищаясь скорбями для вечности и почил окт. 28, 1266 г.⁶⁴⁵ На алтарной стене печского храма ещё читается прекрасная надпись: «Господи Боже наш, вонми, посети и благослови храм сей... помените же и мене грешнаго Арсения». На левой стороне царских дверей у иконостаса стоит рака с главами святых «пятизарных» мучеников, которые получил блаж. Арсений из болгарского Тернова. У столба на правой стороне храма гробница из белого мрамора, в которой покоятся мощи основателя печской обители св. Арсения⁶⁴⁶.

Преосвященный Даниил передаёт чудный опыт загробной деятельности святителя Арсения. Болгарский князь Шишман, призвав в помощь хищных татар, двинулся с войсками, чтобы ограбить богатую тогда печскую обитель. – «В ту нощь спящим им близ места того Бог великое знамение страха яви им, молитвами угодников своих и apxиepея Христова Арсения, лежащаго ту в доме св. Апостолов. Знамение глаголю таково, яко видети им столп огнен велики, сходящий с небесе, от него же лучи пламенны исходяще паляху лица их, и мужие, огнени образы имуще, такожде и оружия имуще в руках своих, с нуждею великою гоняху секуще полки их». – Шишман в ужасе бежал и растерял большую часть войска. Это было при кор. Милютине⁶⁴⁷.

Иди со мною, – говорил св. Георгий магометанину, – я покажу тебе краля Милютина, лежащаго в этом городе – Софии; он почивает как уснувший и как цветок издает благоухание»⁶⁴⁸. Блаженный Милютин был младший сын короля Стефана Уроша I и внук первовенчанного⁶⁴⁹.

Старший брат его Драгутин не долго управлял всею Cepбиею (1270–1275 г.). Сломав себе ногу, он отяготился в душе тем, что для него отец удалён был с престола и добровольно предоставил престол Сербии брату своему Милютину, а сам поселился в Среме⁶⁵⁰. Драгутин, мало виновный в печальной участи отца, действовал так не только по голосу нежной своей совести, но и по убеждениям сербского народа, весьма строгого чтителя заповеди Божией: чти отца твоего и матерь твою (Исх.20:12). Вот что пишет серб-биограф блаж. Стефана деспота: «уважение сербов к родителям так велико, что ни один сын, хотя бы и в своем доме, не смеет вкушать пищу вместе с отцем своим, а стоит у стола как слуга. Это можно видеть как у богатых, так и у бедных, не исключая крайней нищеты. И не слышно, чтобы кто-либо оскорбил отца своего и мать»⁶⁵¹. После того понятно, что не легко было Драгутину примирить с собою и мать свою, но он наконец примирил её с собою. Младший брат, хотя и король всей Сербии, уважал старшего, предоставив ему титул короля сремского и они соединяли свои силы, когда нужно было действовать против сторонних врагов. Драгутин много трудился над обращением басанских еретиков-богомилов к правоверию и был чудным подвижником Божиим, закрытым от взора людей. По известию духовника его, после немногих годов супружества, не касался он тела жены своей, а жил с нею, как брат с сестрою; милостыню нищим, обителям иноческим и храмам раздавал щедрою рукою; между прочим посылал он дары и храмам России, столько страдавшей от татар; он был в дружеской связи с великим князем Василием Ярославичем († 1276 г.). Для тайных подвигов выкопана была у него могила; в ней набросаны были каменья и черепья; здесь-то проливал он слёзы о грехах и проводил ночи в молитвах; когда от утомления засыпал, острые камни скоро пробуждали его. Пред смертию († мар. 22, 1316 г.) принял монашество под именем Феоктиста. Когда готовили его к гробу, «обретоша его препоясавшася острою тростию по нагу и во власяное вретище облеченна и тростину влепшуся до внутренния кости; хотяще отъяти от тела его, не возмогоша и на мнозе мыюще водою едва разлучиша оную от тела сего блаженнаго»⁶⁵².

Дубровницкая торговая республика поспешила выпросить у нового короля грамоту о свободе торговли её в Сербии. Краль Милютин в 1276 г. писал: а) «какую оказал им милость брат мой Стефан (Драгутин), туже оказывает и мое королевство; б) купцы их могут свободно торговать в моей земле, пока не оскорблена будет правда; в) они дают королевству 2.000 перпер каждый год, на Димитриев день; г) если окажутся виновными пред моим королевством, то разбирает дело суд по закону; если судом не решится дело, то за три месяца объявляется срок, к которому купцы их должны выехать из Сербии с своим имуществом»⁶⁵³.

Недолго после того Милютину пришлось начать войны с соседями. Того требовали дела отчизны и веры. Войны шли одна за другою в продолжение 20 лет и все были изумительно счастливы. Признательный пред благодеющим Господом, благочестивый краль сам описывает эти дела в одной грамоте, и нам остаётся прибавлять только пояснения к его известию.

«Будучи рабом Господа моего Спаса Христа, – так пишет он, – я Стефан Урош, по милости Божией король и самодержец всех сербских и поморских земель, уразумел сладкия для меня слова твои, Иисусе, поучающия нас в Святом Евангелии: да просветится свет ваш пред людьми, чтобы видели добрыя дела ваши и прославили Отца Небеснаго (Мф.5:16). Узнав, что ничего нет лучше для царей и apxиepeeв, как объяснять с благоговением закон Божий на соборах, пришел я в соборную печскую церковь и поклонившись иконам, лобызав честную руку Предтечи Иоанна, приняв благословение отца моего духовнаго кир Никодима, архиепископа сербскаго, и сущаго с ним собора, полагаю на соборе, чтобы не остались в забвении чудныя Дела Божии: совершить обновление Хиландаря, возобновить писание в Жидичской обители, отдать селище Улиарское для печской обители». Дела Божии были таковы.

«Греческая империя простиралась до Липляны и греки делали насилия». Столько говорит король о причинах войны с греками. Очевидно, он не вполне высказался. – С одной стороны за сербскими горами, на равнине македонской, были поселения славянские; когда-то входили они в состав болгарского царства; а теперь были во власти греков. Это для славянской души было ненормально, оскорбительно. С другой Михаил Палеолог в 1274 г. составлял в Константинополе собор о принятии унии с папою. За исключением придворной партии, все другие были против папизма. Михаил обратился к мерам насилия против несоглашавшихся с его мыслию. Жестокости по местам и по временам были бесчеловечные; особенно сильно страдали афонцы, посылавшие смелое обличение Михаилу; в 1279 г. жестокости усилились⁶⁵⁴. И вот благочестивый король объявляет мечем протест против папизма. Он решился избавить от папизма по крайней мере дорогих славян.

«Благословясь, – говорит он, – пошел я в пределы греческаго царства и когда никто не противился, занял оба Полога с городами и округами, славный город Скопле, потом Овчеполе, Златову, Пианец; покорил все места и выслал греческия власти из тех пределов. – Озлившиеся, лукавые, греческие начальники обнесли меня пред царем Палеологом. Он набрал татар, турков, франков и пошел войною на короля; но дойдя до Илангыфа, где храм св. Георгия, внезапно скончался и похоронен в Силиврии. – Военачальники его устремились с войском на Сербию; доходили до Липляны и Призрена и наделав много бед воротились. Одна часть татарскаго ополчения доходила до р. Дрима, но переплывая её частию побита, частию потонула; голова старейшины из Черноглава принесена была королю. – Приняв смелость и благословение, с помощию брата моего Стефана, краля сремскаго, пошел я опять в пределы греческие, дошел до места на Суде и отпраздновав там рождество Христово, дошел до св. Афонской Горы. Заняв все пределы струмские и серские, Хрисополь и другия ближния места и взяв богатства и имущества, возвратился на родину. – Отпустив краля Стефана опять на Грецию, взяли мы землю Дебрскую, державу земли Кичавскую, землю Поречскую и все это присоединили к нашему королевству. Потом воевали мы влахиотскую землю (Эпир) и взяли там неисчислимыя богатства».

Все эти военные действия в краях империи, имевшие своим последствием присоединение славянских поселений к сербскому королевству, происходили в 1382–1385 г.⁶⁵⁵ Цена этих приобретений славянства возвышалась ещё отношением их к папизму. Палеологовы бродячие толпы крестоносцев немного нанесли вреда Сербии; но что они делали на Афоне? Они предавали пыткам и смертям разным исповедников православия. Милютин оградил славян от свирепых произволов романизма⁶⁵⁶.

«В Браничеве два брата вельможные Куделин и Дреман с своими силами нападают на брата Стефана короля, присоединив к себе много татарских войск. Тогда Стефан приходит к моему королевству и став станом на Мораве у Мачковцы, просит помощи. Мое кралевство немедля идет с войсками на тех безбожных и достигает желаемаго; дурные эти люди обратились в бегство, переходят Дунай и погибают. – Затем поднялся князь Шишман болгарский, живший в гор. Бдыне (Виддине) и владевший многими соседними болгарскими городами. Он, присоединив к себе проклятый татарский народ, дошел до места Хвостна и хотел занять место Ждрело. – Тут случилось великое чудо: явились огненный столп и мужи огненнаго вида, и прогнали болгар. – Тогда мы пошли до гор. Бдына. Он на деревьях переходит р. Дунай. Заняв все его владения, мое кралевство готово было разорить все жилья и город, где был дворец его. Но он униженно умоляет, как самый последний из слуг, обещаясь быть в полном послушании моему кралевству. От меня предложено, чтобы взял в жену дочь вельможи моего, великаго жупана Драгоши, и он так и поступил. Потом выдал я дочь мою за сына его Михаила».

Война с западною Болгариею происходила в 1292 г. Шишману вздумалось поживиться на счёт Сербии, как Милютин усиливался на счёт империи; но Стратимир не разсчёл, что у него далеко не те средства, что у Милютина⁶⁵⁷.

«Сильный, нечестивый, царь татарский Ногай поднимается против меня со всеми силами. Мое кралевство посылает ему дары. Беззаконный царь, спешивший против меня, возвращается назад. Послал я к нему на службу сына Стефана с знаменитыми начальниками. Когда уже отчаивались в возвращении его, он воротился невредимый; закипало междоусобие у нечестивых».

Татарин Ногай, столько известный России, в 1294 г. свергнул с болгарского престола Тертера и посадил Смильцу; – гордый хан грозил тем же и Милютину. Недолго после того закипело междоусобие между сыновьями Ногая; старший сын Тшуке (Цока) разбил на голову младшего; тот обратился с жалобою к х. Тохтаге; война кончилась пленом и смертию Ногая, в 1299 г.⁶⁵⁸

«Безбожные персы и арабы вооружились на христианский род. Они поселились в великой Романии и укоренились тут на полной свободе, живя 20 лет. Мое кралевство призывает некоторую часть их на службу, к зависти соседей царей. Когда же задумали они погибель моему кралевству, тогда я смирил их в конец не только в моем кралевстве, но и в Романии; города их были разрушены; никого не осталось из этого нечестиваго рода во всей Романии, за исключением тех, которые стали рабами сербских начальников».

Выгнанные из Палестины крестоносцы, смешавшиеся там с арабами, явились во Фракии с именем арабов; сперва терпели их, дали им земли в Романии. Но обжившись, они стали хозяйничать на манер разбойников, захватывали чужую собственность, похищали жен и девушек. Преследовавшие их магометане увеличивали страдания православных. Бессильная империя не могла совладеть с буйными бродягами-фонами. Когда обязавшиеся служить Милютину составили заговор на жизнь его, Милютин решился рассчитаться с незванными гостями по своему. Он выгнал всех их за Дунай, за исключением лучших, оставшихся в числе прислуги⁶⁵⁹.

«Кир Андроник Палеолог, вселенский царь, умолил искренняго сына державнаго царства послать войско против персов в Анатолию. Убежденный молением тестя, отрядил он дружину с великим воеводою Новаком Гребестрекою. Она, дойдя до гор. Ираклии, радостно встречена была Андроником и войдя на суда перешла в Анатолию. После многих сражений одержала победу и с благодарностию Андроника возвратилась».

Слабость империи была так велика, что и от восточных врагов надлежало защищать её сербскому королю⁶⁶⁰.

Милютин не упоминает в грамоте о своей войне с Андроником⁶⁶¹, начавшейся с 1298 г. Лучший греческий полководец заперся тогда в Солуне и боялся выдти из крепости. Сербы свободно заняли все места от Вардара до Афона; полководец Андроников писал наконец в столицу, что нет никакой надежды одержать оружием победу над королём и единственное средство спасти империю – мир с Cepбиею, тем более, что империи грозит ещё опасность от магометан. Тогда началась борьба греческой хитрости с открытым славянским умом. После долгих переговоров император предложил королю руку дочери своей Симониды. Милютин, вдовец после первого брака, согласился⁶⁶². Война с магометанами, упоминаемая в грамоте, была в 1303 г. и после неё Милютин венчался с Симонидою⁶⁶³. – Несомненно, что греческая империя окончила бы своё существование ещё при Милютине, если бы Милютин захотел того. Его великодушию одолжены были тем, что истощённая империя продолжала ещё влачить своё существование. Но едва ли не лучше было бы для всех, если бы умный и полный жизни король сербский взял в своё управление империю. Турки не окрепли бы в силах, на несчастие христианскому миру. И близкие следствия примирения с империею были горьки для Сербии. – Испорченная гречанка Симонида наделала много бед Сербии и Милютину. Интригами своими она довела мужа до того, что старший сын Стефан, наследник престола, был ослеплён и отослан в Царьград под стражу⁶⁶⁴.

Последние военные дела Милютина относились к 1318 г. Папа сильно негодовал на благочестивого и умного короля. Да и было за что! Папа совсем собрался было причислить Милютина и его королевство к числу подданных своих, написал Милютину послание с исповеданием веры, какое тот должен принять, – назначил полномочных послов своих для совершения соединения с римскою церковию, – в один день подписал целых шесть грамот о Милютине. А Милютин не только отверг предложения папы об унии, но укрощал папизм везде, где только мог. Силою оружия смирив рагузян, захватывавших православные города для себя и папизма, он «наложи даньки рагузянам двояки ради исповедания римскаго», а от Венгрии отобрал несколько пограничных мест⁶⁶⁵. Сборы папы присоединить Милютина и его подданных к числу слуг папы если не были одною комедиею, где всё было фальшь, – означали неумный шаг высокомерия, не думавшего встретить отпор своим желаниям. Во всяком случае неуспех римской манифестации был горек, особенно когда Милютин подбавил горечи распоряжениями в Рагузе и Мачве. Такого удара самолюбию гордому не могли простить в Риме. С 1314 г. папа начал проповедывать крестовый поход против Милютина; он поднимал против него едва не половину Европы – императора немецкого, королей польского, венгерского, богемского, неаполитанского. В 1318 г. Роберт венгерский соединился с Карлом сицилийским и графами бребирскими. Роберт занял Босну и Мачву. Сицилийцы вступили в Эпир. – Но бунт, поднявшийся в Венгрии, заставил Роберта поспешить в Венгрию. Сицилийцы выгнаны были из Эпира. Мечты папы об унии Эпира разсеялись, хотя он благодарил трёх эпирских вельмож за противодействие «схизматику королю сербскому». Так прошла буря, поднятая папою⁶⁶⁶!

Подвиги благочестия краля Милютина были изумительные. Сказав в грамоте своей о решимости принесть жертвы для трёх храмов Божиих, он сказал только о начале дела. С 1304 г. деятельность его посвящалась преимущественно на устроение внутреннего быта королевства.

Всех храмов каменных построено им более 40 и при многих устроены иноческие обители, а при других поставлены и кафедры. Самые видные и самые богатые храмы его: храм Богородицы в Трескавице с иноческою обителию⁶⁶⁷, кафедральный храм архид. Стефана в Банске, назначенный строителем для своего погребения, изумлявший массами золота⁶⁶⁸, кафедральный монастырь с больницами в Призрене, своей столице⁶⁶⁹, кафедральный храм Богоматери на р. Грачанице⁶⁷⁰, храм св. Георгия в кичавском округе⁶⁷¹. Храмы кр. Милютина – византийского стиля, с четырьмя или 8 колоннами, поддерживающими купол, или купола, с фресками Панселиновой школы, с крещальнею на западе; южная колонна поныне увешивается волосами, обрезываемыми при крещении и напоминающими об обете крещения, – прекрасное отличие⁶⁷²! Милютин и в чужих местах строил храмы молитвы и дома призрения. В Константинополе потроен им храм и при нём обширный странноприимный дом, а на содержание их назначены были земли. В Солуне построены храмы св. Николая и Св. Троицы⁶⁷³. Особенно же обеспечен был им Хиландарь, хотя не забывались и другие монастыри Афона⁶⁷⁴. – «Как часто, – говорит новый западный писатель и притом протестант, – западные писатели смеялись над множеством сербских монастырей! Но государство сербских кралей пало и монастыри ими основанные, связуя собою народность с религиею, наиболее содействовали к сохранению той и другой; справедливо объясняют переход босняков к исламизму тем, что в Боснии было менее монастырей, нежели в Сербии... Монастыри древних королей пользовались почитанием всех сербских племен»⁶⁷⁵. – Этот урок истории особенно должны затвердить непонятливые ученики Лютера, безсознательно повторяющие слова недовольства его монашеством, тогда как и история обличает их несогласие с Евангелием.

Историк блаженного краля и духовник его пишет: «бедные и нищие шли к нему не только из его отечества, но из стран заморских и с островов и из града Иерусалима. Из Азии приходили к нему странники, хромые, слепые, больные и никогда никто не отходил без пособия. Трудно знать, сколько раздавал он денег. Когда наступала ночь, чудный государь снимал с себя королевскую одежду и надев простую и дырявую, а лице закутав, с двумя или тремя верными слугами шел отыскивать бедность, одним давал деньги, другим одежду и пищу. – Он твердо помнил слова боговдохновенныя: блажен призираяй на нища и убога; в день лют избавит его Господь... Надобно еще знать подвиги Милютина, известные нам, – продолжает духовник, – изнурения тела, ночныя бдения, теплыя слезы, незлобивый и приветливый нрав. Богатства его в серебре, золоте, скотах, конях, нивах – неисчислимы. И однако все это не изменяло доброй души его и гордость не доступна к нему была до смерти»⁶⁷⁶. – Блаж. Милютин, при всём счастии, сохранял простую жизнь, какую любил отец его. Замечателен следующий случай. Михаил Палеолог, научившийся у папы употреблять всякие средства для достижения цели, хотел обманом запутать в свой союз кор. Уроша. Он отправил великолепное посольство в Cepбию и с ним дочь свою, предлагая её в супругу сыну короля Милютину. «Что это такое? К чему это? – говорил король пышному посольству. – Мы не привыкли к такой жизни». И указав рукою на девушку, одетую очень просто и сидевшую за прялкою, продолжал: «вот в каком наряде водим мы снох своих». Послы умники потоптались, потоптались и обратили оглобли назад, чтобы доставить Михаилу незавидное имя глупца⁶⁷⁷.

Благочестивый король приблизился к смерти тяжкою болезнию, постигшею е го в дворце породимльском и скончавшись окт. 29, 1320 г.⁶⁷⁸, погребен был в банской обители, согласно с давним желанием его⁶⁷⁹. – Спустя два года с половиною, после нескольких знамений, откопали гроб и тело короля оказалось нетленным до того, что не спал и волос с головы его⁶⁸⁰. – Мощи его положены были в богатой раке и перенесены в великолепный храм Софии, построенный им самим⁶⁸¹.

Мать блаженного краля Елена, по общему отзыву, также была примерною христианкою. Она была умна и добра, вела жизнь воздержную и чистую. В Скутаре, где жила она после супруга своего, она строила дома для бедных поселян, обители для девственников и воспитала в местных жителях страх Божий. Так близ Спича устроен был ею Речский монастырь и наделён угодьями⁶⁸². Пред смертию, в глубокой старости, приняла она иночество, и скончалась 8 февр. 1306 г. Тело её похоронено было в монастыре Градце архиепископом Саввою 3 в присутствии короля сына. Спустя три года тело найдено было нетленным и рашский епископ Павел поставил раку с мощами в храме пред иконостасом⁶⁸³.