Святитель Феофан о католицизме

В.В. Каширина, д-р филол. наук

В Своде законов Российской империи XIX в. было отмечено, что «первенствующая и господствующая в Российской империи вера есть христианская православная кафолическая восточного исповедания» ⁵¹⁷.

Как отмечал святитель Феофан, «господствующая: след<едовательно>, над всеми другими возвышающаяся, повсюду и во всем видимая, – проходящая во все отрасли народной жизни, все собою направляющая, освящающая и оживляющая. Она радость народа, окрыление его духа, возбуждение высоких порывов. Правительство Православное терпит не свое Православие: но при своем православии, любимом, чтимом и возвышаемом, терпит другие веры, держа их, однако же, в тени. Пока будет соблюдаться у нас такой порядок, нечего опасаться охлаждения к вере, и след<едовательно>, отвержения Божия» ⁵¹⁸.

В середине XIX в. усиливается политика прозелитизма со стороны католической Церкви как в границах Российской империи, так и вне ее. После Польского восстания 1830–1831 гг. в 1832 г. Главное управление духовных дел иностранных исповеданий было присоединено в качестве Департамента духовных дел иностранных исповеданий к Министерству внутренних дел.

В 1839 г. в России была полностью упразднена греко-католическая церковь. В 1842 г. папа Григорий XVI в элокуции «Hoerentem diu» осудил политику России по отношении к католической Церкви и обвинил Российское правительство в отсутствии веротерпимости, гонении и уничтожении католической Церкви.

В принятом в 1845 г. первом уголовном кодексе вторая глава «О преступлении против Веры и постановлений Церкви» содержала наказания «за совращения из Православного в иное христианское вероисповедание» (№ 195), в том числе в католическое. Виновный приговаривался «к лишению всех особенных лично и по состоянию присвоенных ему прав и преимуществ и к ссылке на житье в губернии Тобольскую или Томскую», или «к наказанию розгами <...> и к отдаче в исправительные арестантские роты гражданского ведомства на время от одного года до двух лет».

12 декабря 1845 г. в Риме состоялась встреча императора Николая I и римского папы Григория XVI, которая подготовила заключение 22 июля 1847 г. в Риме при папе Пии IX конкордата между Российской империей и Святым престолом, в котором оговаривались вопросы организации и устроения католической церкви в России.

6 января 1848 г. папа Пий IX выпустил энциклику «In suprema Petri Apostoli Sede», где призывал православных к «единству в общении с Римской Церковью». Послание резко отклонил Собор Восточных патриархов, который состоялся в мае 1848 г. в Константинополе под председательством Константинопольского патриарха Анфима.

После Польского восстания 1863–1864 гг. в 1866 г. Россия расторгла дипломатические отношения с Римом, считая, то Римский престол поддерживает антирусскую политику в Польше. 17 октября 1867 г. папа выпустил энциклику «Doverte», осуждавшую действия Российского правительства и запрещавшую католикам подчиняться указам Духовной коллегии.

В 1875 г. была упразднена последняя греко-католическая епархия на территории Российской империи – Холмская, и вместо нее учреждена одноименная православная епархия.

Кроме того, в самой России распространилось явление, получившее название «русский католицизм». В середине XIX в. ряд представителей знаменитых родов приняли католичество. Среди них – декабрист М.С. Лунин, князь И. С. Гагарин, В.С. Печерин, Д.Д. Голицын, Е.П. Балабин, С.С. Джунковский, З.А. Волконская, С.П. Свечина, М.А. Свистунова, Е.Г. Волконская, Н.А. Толстой, И.М. Мартынов и др. Многие из них стали активно насаждать свои идеи, публикуя за границей труды, которые затем проникали в Россию.

Мысль о кризисе русского Православия, о его преодолении путем соединения Церквей под главенством папы во второй половине – конце XIX в. распространялась в русском обществе и имела своих последователей. Среди ярких проводников этой идеи можно указать на философа В.С. Соловьева ⁵¹⁹, который принял католичество, и др.

На отношения двух Церквей оказывали влияние не только политические факторы, но и различия в догматических вопросах, умножившиеся в тот период.

В понтификат Римского папы Пия IX, причисленного в 2000 г. к лику блаженных Римско-Католической Церкви, который возглавлял католическую Церковь в течение 32 лет (1846–1878), в 1854 г. была издана булла «Ineffabilis Deus» (букв.: «Боже неописуемый»), провозгласившая догмат о непорочном зачатии Девы Марии ⁵²⁰. При нем был созван I Ватиканский собор (1869–1870), утвердивший догматическое учение о непогрешимости пап в вопросах веры и морали, переносящее функции Церкви на ее высшего иерарха, который, по словам современных богословов, становится «заместителем и наместником Христа», подчас заслоняющем невидимого Главу – Христа. Решением I Ватиканского собора утверждается, что «познание истины дается папе самостоятельно, лично, вне связи с Церковью» ⁵²¹.

Святитель Феофан, как и многие русские иерархи и церковные историки, живо реагировал на процессы, происходящие в отношении двух христианских Церквей. У него не было отдельного труда, посвященного этому вопросу. Но в отличие от многих авторов, он имел богатый личный опыт взаимодействия с католическими священниками, проходя свое служение на Святой Земле в составе Русской духовной миссии, в Константинополе и др. ⁵²², поэтому его высказывания представляют значительный интерес. Например, в письме от 29 июня 1851 г., будучи членом Русской Духовной миссии, он писал иеромонаху Антонину (Капустину) в Афины, что «злии латинове» активно занимаются прозелитизмом, однако «не хочется никому видеть их здесь владычество» ⁵²³.

Источниками для анализа взглядов святителя Феофана по вопросу отношения к католичеству являются:

письма;

проповеди, главным образом во время ректорства в Санкт- Петербургской духовной академии;

статьи, опубликованные в журнале «Домашняя беседа» в 1859–1877 гг.;

отдельные сборники;

рукописные источники – переписка святителя Феофана с князем Н.Б. Голицыным о непорочном зачатии Пресвятой Богородицы, и пометы на полях рукописи С.О. Бурачка «Ключ к Восточному вопросу».

Наиболее полно в духовном наследии святителя Феофана разобраны темы:

догматическое учение о непогрешимости пап в вопросах веры и морали;

догмат о Непорочном зачатии Девы Марии;

учение о чистилище;

тариф на индульгенцию;

Православие, католицизм, протестантство.

В 1854 г. из-за начавшейся Крымской войны Русская Духовная миссия в Иерусалиме вынуждена была приостановить свою работу. Российская империя и Турция, в границы которой входила Палестина, были противниками в этой войне, поэтому сотрудникам миссии пришлось возвращаться на родину через нейтральные страны.

В 1854 г. святитель Феофан, будучи иеромонахом, был на краткой аудиенции у римского папы Пия IX, у кардинала Антонелли, о чем сохранились воспоминания в сочинении епископа Порфирия (Успенского) «Книга бытия моего» ⁵²⁴. Епископ Порфирий подробно описывает эту встречу, передавая и разговор с Папой. Члены миссии провели в Риме неполных три недели (23 июня – 12 июля 1854 г.), поклонившись христианским святыням и знакомясь с живописными полотнами мастеров. В разговоре с членами Русской Духовной миссии понтифик заметил, что его «единственное счастье есть соединение Церквей в Иисусе Христе» ⁵²⁵.

22 августа 1854 г. по дороге от Папы в Вене вместе с о. Порфирием встретились со Степаном Степановичем Джунковским ⁵²⁶, где обсуждали вопросы «о соединении Церквей Восточной и Западной и о безгрешном зачатии Девы Марии» ⁵²⁷.

Но соединение Церквей мыслилось в этом контексте только под главенством Папы, именно в этом вопросе, по мнению современника святителя Феофана богослова и историка Церкви А.М. Иванцова-Платонова, заключается главное отличие римско-католического вероучения от православного, – в догмате о папе, «как видимой верховной и непогрешимой главе Церкви – Божием наместнике на земле» ⁵²⁸      .

В рукописном фонде святителя Феофана в Свято-Пантелеимоновом монастыре на Афоне сохранилась его переписка с князем Николаем Борисовичем Голицыным, который анонимно опубликовал за границей в 1858 г. книгу «О возможности соединения Российской Церкви с западною без изменения обрядов православного богослужения» ⁵²⁹ , утверждал, что «главная и можно сказать единственная преграда к соглашению к соединению Церквей Восточной и Западной заключается в признании видимою главою церкви вселенской римского первосвятителя» ⁵³⁰. Князь Голицын считал, что Русская Православная Церковь формально никогда не отделялась от Рима, сохранив чистоту веры. А Восточная, то есть греческая Церковь, ушла в раскол. Он выступил также защитником католического догмата о непорочном зачатии Пресвятой Богородицы. Черновик работы Голицына содержит многочисленные критические замечания на полях архимандрита Феофана, который в то время занимал пост ректора Санкт-Петербургской духовной академии ⁵³¹.

Авторство книги вскоре было обнаружено, и против книги князя резко выступили митрополит Московской Филарет (Дроздов), ректор Московской Духовной академии архимандрит Сергий (Ляпидевский) ⁵³² и известный духовный писатель А.Н. Муравьев ⁵³³.

В «Слове в день восшествия на престол благочестивейшего государя императора Александра Николаевича», которое было сказано 19 февраля 1855 г. в сложный для России период, когда шла Крымская война, где против России выступила коалиция в составе Британской, Французской, Османской империй, святитель Феофан вновь говорит о необходимости сохранения незыблемости веры и твердости при встречах с «обольстительной прелестью» европейской цивилизации: «знает враг нашего спасения, что вся сила и целительность Веры зависит от ее неизменности или этой решительной неподвижности, и потому всячески покушается ввести ее в поток человеческих изменений: возбуждает ереси, раздражает суемудрие, поднимает меч, рассыпает обольстительную прелесть, – все потребляет, чтобы ввести какие-нибудь перемены в ее божественном устройстве, и тем уничтожить силу ее. В иных странах, – под обманчивым предлогом цивилизации, гуманности, общечеловечности, – он успел уже склонить к переменам в Вере. В видах мнимого улучшения, там иное отменили, иное прибавили, и тем сгубили целительность Веры. Враг радуется успеху и пожинает плоды неверия, разврата, возмущений и всякого рода неустройства» ⁵³⁴.

Реакцией на полемику с папистами явилась и небольшая книга святителя Феофана «Предостережение от увлечения духом настоящего времени», вышедшая в 1858 г.⁵³⁵. В книге содержится четыре письма, первое из которых называется «Письмо духовного отца к смущенному речами вольнодумцев»⁵³⁶. Услышав хульные речи против Православия, святитель Феофан советует: «со всею простотою и со всею силою теплого убеждения выскажите ему, как вы исповедаете, как исповедуется и исповедовалась терпящая нападение истина всеми христианами во все времена, – и довольно. Не распространяйтесь в доводах и не напрягайтесь опровергать лжеумствований» ⁵³⁷, «равнодушным быть нельзя: это обличило бы нашу холодность; но можно сохранить более спокойствия духа и явить себя безропотным исповедником истины» ⁵³⁸.

17 февраля 1859 г. состоялось торжественное празднование 50-летия Санкт-Петербургской духовной академии, на котором ректор – будущий святитель Феофан – произнес слово, посвященное наиболее злободневной проблеме того времени – необходимости сохранения Православия от инославных влияний и искажений, которые приняли католическая и протестантская церкви.

Святитель Феофан отмечал, что в других Церквах распространились «новизны» ⁵³⁹, которые искажают учение Христово, – «со времени явления Господа на земле дух лжи не перестает восставать на истину и враждебно покушается подавить ее, видоизменяя способы и приемы и неизменным оставаясь только в коварстве, льсти и лукавстве. После разнообразных ересей он изобрел на Западе центр единства и с помощию его, прямо и косвенно, расплодил там множество зловредных учений, которые совсем почти заслонили собою истину, изнемогающую в борьбе с ними, потому что к ней самой примешана часть лжи, обессилившая ее. От того Европа, опередившая нас в некоторых отношениях, сильно страдает лжеверием, неверием и индифферентизмом (равнодушием в вере). А между тем у нас только Европа и восхваляется, – и вот целыми кораблями везут к нам оттуда, вместе с добром, и полчища врагов истины (вещи, лица, книги), которым трудно найти приличное имя, между которыми можно, однако ж, различить как бы два неприятельских стана: папизм и вольномыслие (как будто противоположности, а между тем это отец и исчадие его). Тайными путями входят они в область нашу в надежде на верный успех»⁵⁴⁰.

Слово было сказано так горячо и смело, что ректор Московской духовной академии протоиерей Александр Горский, бывший на юбилее, писал святителю Филарету (Дроздову): «На литургии ректор академии произнес слово, исполненное, подобно другим его словам, духа ревности о Православии, хотя некоторым и кажется, что приличнее было бы в церковном слове избежать некоторых резких выражений о протестантах, тем более что за Литургиею находился принц Петр Георгиевич Ольденбургский» ⁵⁴¹.

Святитель Феофан всегда последовательно выступал против соединения с католиками. В письме от 18 апреля 1882 г. к Н.В. Елагину он предлагал следующий проект ответа Папе на призыв к единению: «очень рады вас принять, и молимся усердно, чтоб Господь привел вас к единению с нами. Условия конечно вы знаете: вычеркнуть из ваших верований, непогрешимость вашего святейшества, Filioque, – безгрешность Божией Матери в рождении, – совершенное отречение от светского владычества, – возвращение к древнему чину в совершении некоторых таинств...»⁵⁴².

Н.В. Елагину святитель Феофан настоятельно рекомендовал перевести ⁵⁴³ книгу о. Владимира Гетте «Схизматическое папство»⁵⁴⁴.

Архимандрит Владимир Гетте – католический священник, в 1862 г. принявший православие. Через год, в 1863 г., вышел его труд, о котором писал святитель Феофан, за который Московская духовная академия удостоила его степени доктора богословия.

По свидетельству самого автора, в своем сочинении он последовательно доказал:

что папство с девятого столетия захотело наложить на Вселенскую Церковь, – и притом во имя Божие, – иго, неизвестное в первые восемь веков;

что это честолюбие вызвало со стороны Восточной Церкви законное сопротивление;

что именно папство было главной причиной разделения;

что оно укрепило и увековечило его своими новшествами и преимущественно признанием как догмата, незаконного верховенства, присвояемого им себе;

что оно превратило это разделение в настоящую схизму, установивши папскую Церковь в недрах самой кафолической Восточной Церкви, воздвигнувши алтарь против алтаря, учредивши незаконное епископство против епископства апостольского⁵⁴⁵ .

Отзываясь о сочинении архимандрита Владимира (Гетте) «История христианской церкви от Рождества Христова до наших дней», которое вышло в переводе на русский язык в 1872–1875 гг. ⁵⁴⁶, святитель Феофан отмечал, что этот труд «беспощадный молот для католиков» ⁵⁴⁷      .

В конце 1891 г. в письме к протоиерею Петру Алексеевичу Смирнову, редактору «Церковных ведомостей», которые выходили при поддержке обер-прокурора Св. Синода К.П. Победоносцева, святитель Феофан писал о необходимости создания сборника, который помогал бы «отражать бредни патеров. Те ведь наговорят столько, что слушающий поневоле изумится» ⁵⁴⁸. И далее продолжал: «Муравьев ⁵⁴⁹, Авдий Востоков (преосв. Анатолий Могил.) ⁵⁵⁰ грузны и не легки для головы. Papaute schismatique о. Владимира Гетте кому доступно?! и другого чай ничего нет. Да! Преосвященнейшего Никанора! ⁵⁵¹ – но то не полно. Подговорите кого-либо, чтобы извлек из всех самое рельефное, легко читаемое и победоносное. Будет благовременно и преполезно. Я и рванулся бы, да сил нет, мое писательство кончилось» ⁵⁵².

И с церковной кафедры, со страниц журналов и книг святитель Феофан призывал христиан бодрствовать, не быть теплохладными и равнодушными, когда они видят новые учения, которые противоречат истине: «пусть никто не оговаривается: что я как частный человек могу сделать? Ничего особенного не требуется. Будь только всякий истинным сыном Церкви, образуй себя по духу Ее, – и ничто противное сему духу не водворится среди нас. Если каждый отдельно не согласится слушать кое-нибудь превратное учение, как оно распространится? Если каждый отвергнет злой обычай, как он найдет себе место в обществе нашем? Если каждый неуклонно будет ходить по уставам Церкви, они будут владычествовать и во всех. Если б было так, тогда конец всем новым учениям, обычаям и нарушениям уставов Церкви: тогда если и явится кто противного духа, будет извержен вон, как мертвый член. От чего зло распространяется? От того, что мы сами равнодушно смотрим на него и охотно поддаемся ему. Печатается не истинное, – мы читаем и не оговариваем; вводится недобрый обычай, – и мы не только не противимся тому, но охотно и сами увлекаемся им» ⁵⁵³      .

В июле 1858 г. князь Н.Б. Голицын обратился с письмом в редакцию журнала Санкт-Петербургской академии «Христианское чтение», в котором защищал новый католический догмат на основе церковных песнопений, ссылаясь также на то, что это учение «всегда св. Отцами и Церковью почиталось благочестивою мыслию и вошло в состав западных катехизисов» ⁵⁵⁴. По мысли князя Н.Б. Голицына, «Греческая Церковь искони провозглашала непорочное зачатие Марии» ⁵⁵⁵, и в православных богослужебных текстах содержится подтверждение нового католического догмата. «Нескверная, Чистая, Пречистая, Непорочная, Пренепорочная Матерь Господа Нашего Иисуса Христа не может оскорбиться, если усердные почитатели Ее величают Ее чистою и при зачатии. А если было вышло на поверку, что оно действительно так, тогда те, которые усиливаются доказать, что Богоматерь есть такая же грешница от рождения, как и мы все, должны будут жалеть о том, что своими домогательствами хотели лишить чистейшую из Дев преимущества, неразлучного с высоким Ее предназначением» ⁵⁵⁶. Также были приведены другие многочисленные примеры, среди которых – слова канона Богородице: «Тя, Чистую, Тя Деву и Нескверную, едину имам стену необоримую», наименование Богородицы Неопалимой купиной и др. И здесь слова «нескверну и едину», по мысли Н.Б. Голицына, однозначно свидетельствуют в пользу подлинности католического догмата ⁵⁵⁷.

Если не признать католического догмата, то, следуя логике князя, «будут опровергать непорочное зачатие Самого Сына Божия под предлогом, что Мать Его не была изъята из общего закона, и потому якобы Сам Спаситель избавился от скверны первородного греха чрез крещение, которое получил от Иоанна Крестителя» ⁵⁵⁸. Князь приходит к выводу о том, что русские богословы не желают принимать новый догмат, который заключается во всех церковных песнопениях, «из одного враждебного чувства ко всему римскому» ⁵⁵⁹.

Судя по оговорке, сделанной в письме святителя Феофана, он неоднократно обсуждал новый догмат с князем. В письме также упоминается о двух письмах князя Ивана Сергеевича Гагарина ⁵⁶⁰ с защитой догмата, которые Н.Б. Голицын переслал святителю для ознакомления. В письмах кн. Гагарин утверждал, что «на Востоке всегда верили в зачатие без первородного греха, на Западе были споры» ⁵⁶¹. Эти же мысли князь отстаивал и в своих работах, опубликованных за границей. В том же 1858 г. за границей кн. И.С. Гагарин издал «Любопытные свидетельства о непорочном зачатии Богородицы», «О примирение Русской Церкви с римскою» ⁵⁶².

В ответном письме святитель Феофан объясняет, что «догматически определено, что Владычица наша есть Приснодева, Богородица – потому Честнейшая Херувим и славнейшая без сравнения Серафим – мощная Ходатаица о всех у Сына Своего, Христа Бога нашего. По сим преимуществам и в общем сознании Она стоит выше всего сотворенного» ⁵⁶³.

По словам святителя, принятие нового догмата связано с тем, что паписты «придумывают время от времени что-нибудь новенькое, чтоб занимать умы и поддерживать помышление о папе и его власти» ⁵⁶⁴, «дать знать миру, что папа существует и что власть его не пала», особенно вслед за событиями 1848 г., когда Римский Папа Пий IX бежал из Рима после начала итальянской революции.

Однако принятием догмата паписты достигли обратного результата. Желая возвысить Матерь Божию, они Ее «унизили», лишив свободы воли, сделав «несвободным орудием» ⁵⁶⁵. Более того, если продолжить линию рассуждения папистов, по мнению святителя, то и праведные Иоаким и Анна, родители Пресвятой Богородицы, также не могли быть подвержены первородному греху, ибо «для того, чтоб Она родилась безгрешною, надобно, чтоб Ее родители были тоже безгрешными...» ⁵⁶⁶. Эта линия может дойти и до Адама, и тем уничтожится «таинство искупления» ⁵⁶⁷.

По словам святителя, «отщепенцы от Православной Церкви, не знающие сей Церкви» ⁵⁶⁸, часто приводят в доказательство своих заблуждений отрывки из церковных православных песнопений. Святитель Феофан в письме к кн. Н.Б. Голицыну в конце 1858 г. подробно разбирает православные песнопения на праздник Зачатия святой Анны (9/22 декабря) и на праздник Рождества Богородицы (8/21 сентября).

В богослужении, или, по словам святителя Феофана, «поэме священной» ⁵⁶⁹, употребляются эпитеты «чистая, непорочная», которые папистам служат основанием в аргументации их догмата. Поясняя их, святитель пишет: «Слова «Чистая, Пречистая, Непорочная», прилагаемые к зачинаемой Деве, никак не следует толковать в том смысле, что она зачата без первородного греха, а в том только, что она присно пребыла Девою (то есть приписывается Ей последствие явленного в ней совершенства), подобно тому, как слова «Матерь Бога», «Вместившая Невместимого» и проч. приписываются Ей зачинаемой не ради того, что Она была таковою в зачатии и рождении, а ради того, что Она явлена таковою впоследствии и что сии преимущества никому, кроме Ее, не принадлежат» ⁵⁷⁰.

Одной из главных ошибок в аргументации папистов было то, что они использовали отдельные фразы, взятые из богослужебных текстов. Однако, как отмечает святитель Феофан, «в рассмотрении церковных служб надо брать во внимание всю совокупность служб, а не одни частные фразы» ⁵⁷¹.

Образцом такого подробного анализа богослужебных текстов на праздник Зачатия святой Анны является подробный разбор, сделанный самим святителем, в результате которого он приходит к выводу, что богослужебные тексты этого праздника «не дают даже повода думать, что Пресвятая Дева зачата была без первородного греха. Напротив, содержат ясные указания на то, что и Она не была чужда сего греха. Если б такое верование было когда-либо в Церкви, Оно не могло бы не быть выражено – именно в песнях на сей день, которого предмет главный есть зачатие. Если ж не выражено явно, что его не было, что оно чуждо Церкви» ⁵⁷².

Таким образом, в анализе нового догмата святитель Феофан следовал за доводами своих оппонентов, подробно разбирая их тезисы, которые основывались на богослужебных текстах. Догматический и исторический анализ догмата о непорочном зачатии был дан позднее в работах других исследователей ⁵⁷³.

Учение о чистилище как догмате католической Церкви было сформулировано на Ферраро-Флорентийском соборе (1439). Православная Церковь не принимает учения о чистилище. Объясняя различие чистилища от мытарств, святитель Феофан в письмах «к обратившейся от сектантских мудрований» ⁵⁷⁴ отмечал, что чистилище – «это место, на котором неочистившиеся грешники <...> очищаются. Очищение совершается мучениями, соответственно грехам. В него поступают все, в которых есть какая-либо нечистота греховная. – В православной церкви нет такого ученья, а есть верование, по коему умершие с покаянием и причащением, но не успевшие понести исправительных подвигов или епитимий, восполняют сие молитвами о них церкви и милостынями за них, и, конечно, своими там молитвами. Они живут в надежде и не страдают, не в муках суть. Это похоже на чистилище, но не то же» ⁵⁷⁵      , на мытарствах «жизнь умирающего пересматривается со всеми грехами и добрыми делами» ⁵⁷⁶.

Таким образом, святитель Феофан указал на основные различия учения у католиков и православных. Учение о чистилище у католиков усвоено как догмат, чистилище – это место наказания в соответствии с грехами. У православных учение о мытарствах не догматизировано. Мытарства, которые душа человеческая проходит в течение сорока дней, – не место наказания, а частный суд. В католической традиции душа очищается наказаниями, в православной – церковными молитвами и милостынями.

Индульгенция – это практика католической Церкви, «освобождение от временного наказания за отпущенные в таинстве покаяния грехи, а после смерти – от страданий в чистилище, очищающих от неискупленной вины за прощенные грехи» ⁵⁷⁷.

Полемика по вопросу об индульгенциях была острой в XIX в., так как Папы Пий IX и Лев XIII даровали большое количество индульгенций, в том числе полные индульгенции при празднованиях чрезвычайного (экстраординарного) юбилейного года в 1854, 1857, 1867, 1869 (в связи с подготовкой к Ватиканскому I Собору), 1879, 1881, 1886 гг., а также во время праздников Святейших Тела и Крови Христовых (1849), Непорочного зачатия Пресвятой Девы Марии (1854), Святого Сердца Иисуса (1856) ⁵⁷⁸.

В 1857 г., когда святитель Феофан служил настоятелем посольской церкви в Константинополе, в афинской газете «Век» (Aiwv. 1857. №№ 1525, 1526, 1530) был перепечатан «Тариф на индульгенцию» с парижского издания 1820 г. «при непосредственном участии» ⁵⁷⁹ святителя Феофана.

К публикации было сделано предисловие, переведенное на русский язык святителем Феофаном, где четко была обозначена цель статьи – «изобразить римскую Церковь, столько враждебную нам, и столько нас поносящую – в истинном ее виде», а также «усилить в нас чувства благоговейного почтения, какие мы, восточные христиане, питаем к Матери нашей Церкви, никогда не уклонявшейся к такого рода неподобным действиям» ⁵⁸⁰.

Перевод на русский язык первоначально был опубликован в 1895 г. в журнале «Душеполезное чтение» ⁵⁸¹ по автографу святителя. Публикаторы выделили курсивом то, что было вписано в перевод рукой самого святителя Феофана.

Анализируя эти пометы, можно сказать, что у святителя заострена тема сребролюбия Папы и кардиналов. Например, в небольшом абзаце рукой святителя Феофана сделана достаточно большая правка, что свидетельствует о его значительном интересе к данной теме: «Никто не может удостоиться видеть папу без платы, – у дверей его; и бедняки никогда не могут явиться пред лице папы, потому что им нечего дать. А что кардиналы. Руки их всегда отверсты на то, чтобы брать, и никто из них не скажет: довольно» ⁵⁸².

В публикации были напечатаны некоторые параграфы тарифа на индульгенцию, выделенные святителем Феофаном, которые касаются главным образом платы за совершение убийства. В зависимости от лица, которое совершило убийство, и лица, которое было убито, выплачивается определенная сумма. В списке параграфов поражает доскональная подробность, с которой описывается этот тяжкий грех. Не говорится о покаянии, а только с математической точностью определяется плата за прощение. Сопровождая публикацию, редакторы отмечали, что святителя: «не желание полемики, – нет: истинно пастырская ревность о спасении душ христианских и глубокая беззаветная преданность к православию» ⁵⁸³.

После публикации статьи настоятель Римско-Католической Церкви в Афинах Павел Гад написал опровержение, утверждая,

что такого тарифа не существует, это «выдумка, <...> клевета врагов католической церкви» ⁵⁸⁴, что вызвало письмо редактора газеты, в котором он защищал свои взгляды, подробно разбирая замечания оппонента.

Вопрос об индульгенциях рассматривался и в ряде других работ святителя Феофана. В письме к В.И. Аскоченскому, редактору журнала «Домашняя беседа», в 1873 г. святитель Феофан приводит один пример, которому он был свидетелем во время службы на Востоке, аллегорически показывая путь католической Церкви, которая отвращает человека от спасительного пути. Согрешивший человек пришел к своему духовному отцу и попросил уврачевать его греховные раны. Духовник, видя раскаяние человека и посочувствовав ему, не наложил того наказания, которое предписывает св. Церковь. После кончины христианина он не раз являлся во сне духовнику, укоряя его: «Я открыл тебе рану и просил пластыря, – ты не дал мне должного пластыря, – и вот меня не оправдывают за это». Священник от скорби и страха отправился на Афон, где несколько лет провел в молитве и трудах, чтобы получить прощение за ложное снисхождение ⁵⁸⁵.

Папские индульгенции святитель Феофан определял как «льготности и поблажки, какие он дает наперекор закону Христову», от которых «развратился в вере и жизни весь Запад и теперь гибнет в неверии и вольностях жизни, с своими индульгенциями. Папа изменил многие догматы, перепортил все таинства, расслабил правила церковного руководства и исправления нравов, и все пошло не по намерению Господа, хуже и хуже» ⁵⁸⁶.

Истинность православной веры определяется принципом преемства от апостолов и неизменяемости: «Мы веруем так, как приняли от отцев наших; отцы наши уверовали так, как предал им Православный восток; Восток верует, как научен от апостолов; а апостолы научены Господом и говорили Духом Святым. <...> Обозрите мыслию все пределы отечества нашего и увидите, что оно все усеяно то нетленными мощами, то чудотворными иконами, то другими знамениями особенной близости Божией к нам. Так благодатна была и есть св. вера наша!» ⁵⁸⁷. Православная Апостольская Церковь создана «по благоволению Отца Господом Спасителем благодатью Св. Духа чрез апостолов. Людям такой уж не создать» ⁵⁸⁸.

В слове «На прощание с Владимирской паствою» перед уходом на Вышу святитель Феофан, давая последний завет своей пастве, с церковного амвона свидетельствует о том, что в настоящее время распространилось «много лживых учений, ... растлительных, подрывающих основы веры, расстраивающих семейное счастье и разрушающих благосостояние государства» ⁵⁸⁹, и призывает ее словами

апостола Павла хранить предание Церкви (ср.: 1Тим. 6, 20).

В толковании на этот апостольский стих святитель Феофан дает четкое определение предания. Апостол заповедует святому Тимофею хранить предание, т.е. «то, что тебе вверено, а не то, что тобою изобретено, то, что ты принял, а не то, что ты измыслил, дело не ума, а учения, дело, к тебе переведенное, а не от тебя получившее начало, в коем ты не производитель (auctor), но страж, не учредитель, но последователь, не ведущий, но вслед идущий⁵⁹⁰.

По мнению святителя, «христианские догматы на вид очень

просты, но для ума, входящего внутрь их, они представляют все-

объемлющую стройную в себе систему, которой не порождал и породить не может ни один тварный ум»⁵⁹¹.

Учение Православной Церкви есть, по слову святителя Феофана, «камень, коим испытывается золото» ⁵⁹², поэтому «все не согласное с сим учение» необходимо «отвергать как зло, каким бы титлом благовидным оно ни прикрывалось» ⁵⁹³.

Православная вера, как не раз указывал святитель, – «область, не подлежащая уже поновлениям, именно потому, что, будучи обновлена однажды, она пребывает неизменно новою и всеобновляющею» ⁵⁹⁴, это духовная лествица, которая «уже утверждена и многих возвела на небо, не перестраивать ее нужно, а восходить по ней» ⁵⁹⁵.

Святитель Феофан не раз повторял: «Пусть в мире все движется и изменяется, – св. вера наша пребывает и пребудет неизменною»⁵⁹⁶. В статье «Стояние и шествие вперед в христианстве» святитель Феофан указывает, что эта неизменность в христианстве сочетается с постоянным духовным стремлением вперед. В христианстве нельзя быть неподвижным и неизменным. Но многие впадают в ошибку, – вместо того, чтобы «в стремлении вперед обновлять себя по образцу христианства, ... хотят поновлять христианство по своим прихотям, не себя ему подчиняя, а его к себе приноравливая» ⁵⁹⁷.

Многие, как отмечает святитель, думают, что «христианство может быть изменяемо в своих догматах, правилах и освятительных действиях сообразно духу времени и что оно, применяясь к изменчивым вкусам сынов века сего, может иное прибавить, иное убавить» ⁵⁹⁸. Однако на деле совсем иначе – «христианство должно пребывать вечно неизмененным, не состоя нисколько в зависимости и под контролем духа века; напротив, оно само назначено управлять, или властвовать над ним во всех тех, кто покоряется его водительству» ⁵⁹⁹      .

Важным свидетельством веры и ее «чудодейственности», «убеждением в истинности святой веры», по мнению святителя Феофана, являются святые мощи: «У нас, в России, есть они во всех пределах, и в каком еще количестве! На Западе они прекратились вместе с отделением от Востока и отпадением от истины»⁶⁰⁰.

У Востока и Запада совершенно разный вектор развития. На Востоке на смену языческих идеалов пришли христианские во все области человеческой жизни – «умственную, нравственную, эстетическую, семейную, политическую» ⁶⁰¹. «На Западе папа, отпав от Церкви, первый принял корень языческой жизни – гордыню» ⁶⁰². Постепенно «образовался круг людей, проникнутых языческим духом, которые поставили себе задачею снова ввести повсюду языческие начала» ⁶⁰³. Западное Возрождение стало возвращение к языческим началам жизни, по слову святителя Феофана, это «восстановление язычества наперекор христианству» ⁶⁰⁴. Эта же мысль неоднократно подтверждается и в рукописи Степана Онисимовича Бурачка «Ключ к Восточному вопросу»⁶⁰⁵, посвященной роли католицизма в событиях Всемирной истории, где святитель Феофан сделал характерные отчеркивания, позволяющие реконструировать его взгляды по вопросам отношения к католической церкви и распространению западной культуры ⁶⁰⁶.

Католическая церковь, а затем и протестанты отпали от «истинной Церкви» ⁶⁰⁷ по причине различных «измышлений» ⁶⁰⁸ и «новин», поэтому в католической Церкви «некие части в строе исповедания и церковного чина повреждены, или изменены с отступлением от древнейшего» ⁶⁰⁹.

Лютер – «человек умный, но своенравный», вслед за папой «начал все строить да перестраивать по-своему и учредил таким образом новую веру, лютеранскую, далеко не похожую на ту, какая заповедана Господом и передана нам святыми апостолами» ⁶¹⁰.

В статье «Новая язва» о религиозных воззрениях Лютера, вдохновителя Реформации, святитель пишет: «Построил он себе воззрение на дело Божие во Христе Иисусе и все разметал, что казалось ему несообразным с его построением. Голос Церкви в учении – прочь, таинства – прочь, подвижническую строгость – прочь, весь церковный чин богослужения – прочь. По следам учителя пошли и ученики. Всякий, бравшийся богословствовать, долгом считал придумать что-нибудь новенькое и перестроивать все по своей идее. В настоящее время и счету нет всем их воззрениям: единства никакого. От того-то у них нет богословия, а есть неукротимое богословствование. Говорят, и никак не сговорятся» ⁶¹¹.

Причина подобных нововведений – «пытливость – щекотание ума; не истина дорога ей, а новость и особенно эффектная, ... истина тут становится назади, а впереди стоит своя выдумка» ⁶¹².

Наряду с материализмом и спиритизмом, «немецкое богословствование» святитель Феофан считает разрушительной язвой для России ⁶¹³, ибо «они готовы идти против Самого Бога» ⁶¹⁴.

В октябре 1869 г. в журнале «Домашняя беседа» святитель

Феофан опубликовал заметки «Ум православный и ум немецкий» ⁶¹⁵, «Новая язва» ⁶¹⁶, посвященные отличию православного и протестантского мировоззрения.

По мнению святителя Феофана, сущность немецкого ума (в совр. терминологии протестантского) составляет «дух новизны и непрестанного поновления» ⁶¹⁷, т.е. «ум немецкий только умничает, у него нет нормы веры, и он все ищет ее; не изучать берется он веру, а изобретать и построевать, и даже построивши, не успокоивается раз навсегда, а еще ищет, еще ищет, не удовлетворяясь найденным. <...> Православный же ум, изучив и усвоив истину, почивает в ней и услаждается созерцанием ее божественного лика»⁶¹⁸. Святитель Феофан перечисляет признаки протестантских писаний, «немецкие замашки»:

1. «где строится теория или воззрение и потом подгоняются под них места Писания, готовность подчинять Божеское человеческому»⁶¹⁹ ;

«где нет простоты мысли и слова, а какие-то мудреные сплетения речений и понятий, так что ума не приложишь, о чем идет дело» ⁶²⁰;

стремление «построевать различные воззрения на христианство, относительно и существа его, и истории, и по этим воззрениям стремиться к перестройке христианского общества» ⁶²¹.

Подводя итог, святитель указывает: «Истина православная проста, ясна, понятна даже для детей. Кто понимает ее и приемлет сердцем, тот говорит всегда просто, без хитросплетений умственных и словесных. Немецкий склад ума и слова крючковатый, темный, запутанный. Со стороны поглядеть – немецкий ум как будто углубляется, а на самом деле ходит по верхам и околицей, не касаясь самого существа истины. Православный же ум признает истину в ее существе и без всяких околичностей» ⁶²².

В разборе учения протестантов святитель Феофан ссылается на 19-е правило VI Вселенского собора ⁶²³, – «кто вносит в область Божественной истины свое личное мудрование, тот подвергнется клятве» ⁶²⁴.

Православные почитают отеческие писания, ибо в них «блюдется Апостольское предание, которое узнается в общем согласии всех их» ⁶²⁵, «католики помутили Апостольское предание. Протестанты взялись поправить дело – и еще хуже сделали. У католиков один папа, а у протестантов, что ни протестант, то папа» ⁶²⁶. В результате таких «измышлений», как предрекает святитель Феофан, возникнет множество вероучений – «что ни царство, то свое исповедание, а там – что ни область, а далее – что ни город, а под конец, может быть, что ни голова, то свое исповедание. Где сами себе строят веру, а не принимают Богопреданную, там иначе и быть нельзя. И все такие будут присвоять себе имя христиан» ⁶²⁷.

В 70-е гг. святитель Феофан работал и над отдельным сочинением о протестантизме, о чем он упоминает в письме к Н.В. Елагину от 14 мая 1881 г.: «у меня большой был план: все протестантство понемногу разбранить. Да вот вся писательская задорность пропала» ⁶²⁸.

К середине XIX в., по свидетельству святителя Феофана, в России «образовался класс людей, которые твердят, что все церковное, все христианское есть ветхость, которую надо отбросить, а образование европейское есть обновление, которое следует усвоить» ⁶²⁹.

С особой тревогой святитель Феофан отмечает, что неверие и увлечение ложными учениями распространяется в современном ему обществе, где «неверы всех сортов нагородили себе множество мечтательных предположений» ⁶³⁰, однако «все их мудрования – карточный дом: дунь и разлетится» ⁶³¹.

У святителя Феофана есть поистине пророческие слова об умножении безверия и беззакония, о будущих гонениях и испытаниях для христиан: «Пока ходит повсюду только худое рыкание; но не дивно, что скоро начнется и прореченное Господом: «возложат на вас руки... и будут гнать вас... преданы будете... и умертвят вас». Дух антихристовый всегда один; что было вначале, то будет и теперь, в другой, может быть, форме, но в том же значении» ⁶³².

Противодействие этим силам – «коренные стихии жизни русской» – православие, самодержавие и народность. Именно эта идея, сформулированная министром народного просвещения С.С. Уваровым в 30-х гг. XIX в., стала предметом рассмотрения в статье святителя Феофана «Коренные стихии жизни русской», опубликованной в 1873 г. в журнале «Домашняя беседа» ⁶³³. Без этих «стихий» русский народ «перестанет быть русским и потеряет свое священное трехцветное знамя» ⁶³⁴. Эта идея была активно поддержана многими современниками святителя Феофана, известными историками, философами, публицистами: С.П. Шевыревым, М.П. Погодиным, Ф.В. Булгариным, Н.И. Гречем, М.Н. Загоскиным, Н.В. Кукольником, Д.А. Хомяковым и др.

Формулируя эту идею в традиционном русле, тем не менее, святитель придает ей особую остроту и четкость: «Православие выражается единством богодарованной истины; самодержавие – единством богодарованной власти; народность – единством стремлений, указанных царем и освященных Богом. Православие приемлет истину от Бога чрез Церковь и смиренно подчиняется ей; самодержавие принимает царя от Бога чрез преемство родов и вседушно повинуется ему; народность воспринимает сознание избранничества Божия для особых целей Провидения, измеряя их известною волею Божиею и представляя себя исполнительным ее орудием. Какая несокрушимая сила – народ преданный Богу и царю и единодушно стремящийся к исполнению указываемых Богом целей! Какой задаток благоденствия и благопоспешения его во всем! Есть что и есть из-за чего поберечь эти сокровища! Береги же, народ русский, не трать и не порти их!» ⁶³⁵

В Российском многонациональном государстве должна быть веротерпимость, однако, по слову святителя Феофана, «истинная веротерпимость искренно любит и благоговейно чтит единую св. Веру свою, ревнует о чистоте и славе ее, радуется возвышению ее; но при этом дает место близ нее и другим верам, не потому, что считают их равночестными и спасительными, а по снисхождению к немощам заблуждающихся. Она не теснит, не гонит, не преследует; но вместе не упускает случая с любовию указывать заблуждение и предлагать свободному убеждению и совести выбор лучшего» ⁶³⁶. Веротерпимость, которая понимается как терпение веры вообще – «дышит неверием», или как терпение всех вер – «обнаруживает отсутствие всякого убеждения и пахнет мертвым безразличием в вере (индифферентизмом)» ⁶³⁷.