Изъяснение псалма 41-го.

Пс.41:1. Начальнику хора. Учение. Сынов Кореевых.

«В конец, в разум сынов Кореовых». Бог Вавилонянам предал согрешивший народ, осудив его на семидесятилетний плен. Посему псалом сей изречен как бы от лица пленников, сетующих и желающих освобождения. Поскольку между ними были благочестивые, как божественный Даниил, как чудный Иезекииль, как добропобедные мученики Анания, Азария и Мисаил, со всею горячностию любившие Бога и желавшие законнаго служения Ему, то пророческое слово от лица их, что им надлежало говорить во время бедствия, изрекает это еще за много родов, чтобы утешались сим пророчеством и вразумлялись учением. Поэтому псалом и подписан: «в конец», потому что сказанное в нем восприяло конец по истечении многаго времени. А также присовокуплено: «в разум», потому что впадающим в бедствия особенно нужен разум.

Пс.41:2. Как лань желает к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже!

«Имже образом желает елень на источники водныя: сице желает душа моя к Тебе, Боже». Говорят, что олени пожирают ядовитых животных, и от того палит их сильная жажда, и со всем жаром устремляются они к воде. Посему и помянутые выше праведники, живя с Вавилонянами, людьми злочестивыми и беззаконными, которые вполне уподоблялись пресмыкающимся животным, справедливо говорили, что подобно еленям жаждут они Бога, желая освобождения себе из Вавилона и ожидая Божественной помощи.

Пс.41:3. Жаждет душа моя к Богу крепкому, живому: когда приду и явлюсь пред лице Божие!

«Возжада душа моя к Богу крепкому, живому: когда прииду и явлюся лицу Божию?» Желаю и жажду служения живому Богу моему, ибо явиться лицу Божию значит служить Ему по закону, а таковое служение ограничено было Иерусалимом. И сему научают не один блаженный Моисей, но и три блаженные мученика, Анания, Азария и Мисаил, молившиеся Богу в пещи. Весьма же прилично называют Бога крепким и живым, имея в виду неодушевленных и недвижущихся вавилонских идолов.

Пс.41:4. Слезы мои были для меня хлебом день и ночь, когда говорили мне всякий день: «где Бог твой?»

Пс.41:5. Вспоминая об этом, изливаю душу мою, потому что я ходил в многолюдстве, вступал с ними в дом Божий со гласом радости и славословия празднующего сонма.

«Быша слезы моя хлеб день и нощь, внегда глаголатися мне на всяк день, где есть Бог твой? Сия помянух, и излиях на мя душу мою». День и ночь сетуя, говорит Пророк, не мог я насытиться плачем, но как бы в некую пищу обращаю слезы, слыша делаемыя Тебе укоризны, потому что неприязненные мне издеваются надо мною, представляя попечение Твое о мне столько слабым, что не может преодолеть силы их. Посему, размышляя о сем непрестанно, не прекращаю я плача. Сие значат слова: «излиях на мя душу мою», то есть, истек я слезами и подвигся к рыданию.

«Яко пройду в место селения дивна, даже до дома Божия, во гласе радования и исповедания, шума празднующаго». Селением называет Пророк Божие покровительство. Посему возвещает после скорбнаго приятное, и наперед дает знать, что вскоре будут воззваны, путеводимые Божественною благодатию возвратятся в вожделенную для них землю, возсозиждут дом Божий и будут совершать обычныя торжества, и слух их огласится празднественным шумом и духовным сладкопением. Предвещает же и блаженный Исаия, что возвратятся с великою честию, что повезут их мски в колесницах, и сверху будут они прикрыты сенями, не обезпокоиваемые лучами солнечными (Ис. 66, 20). Сию мысль выражает и Акила: «войду в осененное место, изводя их до дому Божия, со гласом хваления и благодарения празднующаго народа»; то есть, ликуя, песнословля Бога Спасителя, и наслаждаясь тению во время шествия, дойдем мы до дому Божия, возвращаясь как бы торжественным каким ходом. Услышав сие предречение, будут сами себя утешать, говоря:

Пс.41:6. Что унываешь ты, душа моя, и что смущаешься? Уповай на Бога, ибо я буду еще славить Его, Спасителя моего и Бога моего.

«Вскую прискорбна еси, душе моя? И Вскую смущаеши мя? Уповай на Бога, яко исповемся Ему, спасение лица моего и Бог мой». Вняв сим обетованиям, перестань душа смущаться и скорбеть, но, подкрепляемая упованием, ожидай исполнения предречению, в котором увидев совершившееся спасение, возгласишь песнопения спасшему Богу.

Пс.41:7. Унывает во мне душа моя; посему я воспоминаю о Тебе с земли Иорданской, с Ермона, с горы Цоар.

«Ко мне самому душа моя смятеся: сего ради помянух тя от земли Иордански и Ермониимски, от горы малыя». Здесь представляется душа разговаривающею сама с собою. И поскольку сказано: перестань печалиться, вняв обетованиям благ, то ответствует на сие, говоря: не напрасно смущаюсь и предаюсь, как описано выше, плачу, потому что воспоминание об отечественной земле извлекает у меня слезы. Землею Иорданскою называет Пророк обетованную землю, а Ермониимскою – гору Аермон; обозначает же всю оную землю горою и рекою. Так перевел и Симмах: «душа моя истаевает, когда вспоминаю о тебе от земли Иорданской и от самой малой горы Ермониимской».

Пс.41:8. Бездна бездну призывает голосом водопадов Твоих; все воды Твои и волны Твои прошли надо мною.

«Бездна бездну призывает во гласе хлябий Твоих: вся высоты твоя и волны твоя на мне преидоша». Живя в земле той, был я предан множеству неприязненных мне и как бы погружен в какой-то бездне. Бездною же называет Пророк воинские ряды, и чрезмерное их множество уподобляет неизмеримым водам, сделанное ими – древнему потопу, опустошившему целую вселенную. И сие Симмах перевел яснее: «бездна сретилась с бездной от шума потоков Твоих, потому что Ты их навел, наказывая меня за беззаконие. Бури Твои и волны Твои прошли надо мною». Поскольку воинство уподобил бездне, то удержал то же иносказание, и нападения воинства назвал волнами и бурями. О сем-то и болезную, говорит Пророк. Вспоминание об этом уязвляет меня. Однакож утешением для себя имею Твое человеколюбие. Ибо присовокупил он следующее:

Пс.41:9. Днем явит Господь милость Свою, и ночью песнь Ему у меня, молитва к Богу жизни моей.

«В день заповесть Господь милость Свою: и нощию песнь Его от Мене, молитва Богу живота моего». Зная ниспосылаемую всегда Богом милость и ночью размышляя о сем сам с собою, пою и песнословлю так Промышляющаго о нас. Но приношу Ему и прошения, умоляя о том, чтобы мне не быть лишену сего человеколюбия. Потом передает нам и слова молитвы.

Пс.41:10. Скажу Богу, заступнику моему: для чего Ты забыл меня? Для чего я сетуя хожу от оскорблений врага?

Пс.41:11. Как бы поражая кости мои, ругаются надо мною враги мои, когда говорят мне всякий день: «где Бог твой?»

«Реку Богу: заступник мой еси, почто мя забыл еси? И Вскую сетуя хожду, внегда оскорбляет враг?»

«Внегда сокрушатися костем моим, поношаху ми врази мои, внегда глаголати им мне на всяк день: где есть Бог твой?» Вещая сие Владыке моему Господу, всегда пользовался я Твоим промышлением. Почему же ныне лишил меня онаго, так что принужден я непрестанно смущаться и плакать, слыша укоризны неприязненных мне? Ибо, оскорбляя меня, и ударами и узами сокрушая кости мои, смеются они надо мною, говоря: «где есть Бог Твой?» Говорят же сие предполагая, что терплю сие по Твоему безсилию. Сказано же: «забыл мя еси», т.е. не являешь на мне Твоего промышления. Ибо забвение есть человеческая немощь, Богу же свойственно безстрастие.

Пс.41:12. Что унываешь ты, душа моя, и что смущаешься? Уповай на Бога, ибо я буду еще славить Его, Спасителя моего и Бога моего.

«Вскую прискорбна еси, душе моя? И Вскую смущаеши мя? Уповай на Бога, яко исповемся Ему, спасение лица моего и Бог мой». Не отчаявайся, душа, во спасении, говорит Пророк: Ты имеешь Спасителя Бога; стяжав твердое на Него упование, истреби в себе боязнь, и приими утешение.