26. О втором браке

И что говорить о браке? Апостол узаконил даже и второе супружество. Ибо сказал: «глаголю же безбрачным и вдовицам, добро им есть, аще пребудут якоже и аз: аще ли не удержатся, да посягают: лучше бо есть женитися, нежели разжизатися» (1Кор. 7, 8–9). «Разжизанием» же назвал не тяжесть борения с похотию, но преодоление оной. И чрез несколько слов подтверждает закон, говорит же так: «жена привязана есть законом, в елико время живет муж ея: аще же умрет муж ея, свободна есть, за негоже хощет, посягнути, точию о Господе» (1Кор. 7,39), то есть целомудренно и законно, с мужем благочестивым и верным. А о воздержании дает совет: «блаженнейша же есть, аще тако пребудет, по моему совету» (1Кор. 7,40). И несомненность закона доказывает чрез наведение; "мнюся бо, – сказал, – и аз Духа Божия имети». Не человеческими умствованиями водясь, узаконяю это, но как соделавшийся орудием Духа Божия. Надлежит же заметить, что воздерживающуюся назвал не блаженною, а блаженнейшею, научая сим, что и возлюбившая второй брак не вовсе лишена блаженства, если только прияла на себя иго установленному закону. И пиша к римлянам и изъясняя различие закона и благодати, Апостол представил в пример второй брак. Ибо говорит: «или не разумеете, братие: ведущым бо закон глаголю: яко закон обладает над человеком, во елико время живет? ибо мужатая жена живу мужу привязана есть законом: аще ли же умрет муж ея, разрешится от закона мужескаго. Темже убо живу сущу мужу прелюбодейца бывает, аще будет мужеви иному: аще ли умрет муж ея, свободна есть от закона, не быти ей прелюбодейце, бывшей мужу иному» (Рим. 7, 1–3). Посему и здесь, имея в виду доказать иное, доказал вместе, что второй брак не отметается. Также, пиша к блаженному Тимофею, излагая законы о чинах церковных и входя в подробности о звании вдовиц, присовокупил: «юных же вдовиц отрицайся» (1Тим. 5, 11); и объясняя причины, прибавляет: «хощу убо юным вдовицам посягати, чада рождати, дом строити, ни едины же вины даяти противному хулы ради» (1Тим. 5,14).

Но когда Павел говорит: «хощу», Новат осмеливается сказать: не хочу. И мы следуем законам Павловым, а высокомерию Новатову предоставляем плакать о себе.