Беседа седьмая. Послушание и духовная брань¹¹²

Отцы! Немалое время один из братий, моё духовное чадо, долго пререкался со мной по некоторому вопросу; я, конечно, огорчался. На днях брат пришёл ко мне и попросил прощения, и я конечно же простил его от всей души.

Он сказал: «Отче, хочу Вам кое-что рассказать. В тот день, когда я Вас недавно огорчил, вечером я лёг спать, но сон не приходил ко мне. Не знаю как, но я вдруг очутился на Священной Голгофе и въяве увидел Распятого на Кресте Христа. Из ран у Него текла Кровь. Я тут же преклонил колена и стал с любовью и сокрушением просить Господа простить мне все мои прегрешения. Тут я поднял глаза, чтобы посмотреть и услышать, что мне скажет Спаситель, как примет моё покаяние, простит или нет, и вижу, что Он взглядом указывает мне направо. Я посмотрел и там увидел Вас. Тогда Христос мне сказал: “Если он, твой духовный отец, Мой служитель, уста, через которые Я говорю с тобой, тебя не простит, то и Я тебя не прощу! Через него ты получишь прощение”. Я опять стал плакать и умолять, а Спаситель только повторял: “Через него получишь прощение”. Когда же я пришёл в себя, то почувствовал в сердце такое страдание, такое раскаяние, что был готов, если бы только было возможно, в тот же самый миг бежать к Вам, броситься в ноги и просить прощения. Теперь у меня в душе такой покой, такая радость. Чувствую себя так, как чувствовал, когда впервые пришёл к Вам и ощутил первое действие Благодати».

Вот что рассказал мне брат, и это был не сон, а видение, настоящее истинное видение. Доказательство тому – Благодать Божия, которая сияла на его лице, была видна во всём его облике. Понятно, что после этого брат покаялся и внутренне переменился. На ум мне приходят слова, сказанные святым Иоанном Лествичником – они хорошо подходят для нашего случая: если послушник прогневает Бога, то у него есть ходатай – духовный отец, который просит Бога, и Бог прощает допущенное прегрешение. Но если послушник прогневает своего духовного отца, то кто будет за него ходатайствовать перед Богом о прощении?¹¹³

В былые времена послушники внимательно следили за тем, чтобы ничем не огорчать своего духовного руководителя, так как знали, что в этом случае они сами себе создают серьёзное препятствие на пути духовного преуспеяния и не смогут достичь единения с Богом. А так как духовный наставник – это предстатель, духовный Моисей, который ходатайствует перед Богом о прощении послушника и о его духовном преуспеянии, то, когда послушник чем-либо огорчает духовника, возникает стена, которая преграждает Благодати путь от Бога к послушнику. Возникает средостение между духовником и послушником, которое, если не будет разрушено, то не пропустит лучи Божественного света, просвещающие человека. В то время отцы старались не огорчать не то что старца, который был для них вершиной добродетели, но даже братий, рассуждая, что если огорчат чем-либо брата, то огорчат Самого Бога.

Так старец с послушниками¹¹⁴ пошёл в одно место и взял в провожатые некоего монаха. Они шли ночью, так как днём было жарко. Пройдя достаточное расстояние, братья поняли, что сбились с пути, что их провожатый потерял дорогу, и сказали старцу:

– Отче, похоже, что мы не туда идём.

– Я тоже так думаю, – ответил старец, – но подождите, надо сделать так, чтобы не подать брату повода к огорчению. Я сделаю вид, что устал, скажу, что не могу дальше идти, и попрошу остановиться на ночлег, а утром брат сам увидит, что ошибся.

Старец так и сделал, он сказал:

– Братья, я не могу дальше идти, устал; давайте остановимся здесь, а утром – как Бог даст.

Они остановились и заночевали, а утром брат, который был провожатым, увидел, что свернул не на ту дорогу, и сам поспешил к старцу:

– Прости, отче, я ошибся, – сказал он.

– Ничего страшного, чадо, все мы люди и все ошибаемся.

Так они исправили ситуацию, не огорчив брата.

Старец огорчается не только тогда, когда его послушник пререкается, спорит и проявляет непослушание, но и когда не видит в нём духовного преуспеяния. И наоборот, старец радуется, если тот растёт духовно.

Как мать, если видит, что ребёнок её заболел, – скорбит и заботится о его выздоровлении, подобным образом поступает и духовный отец: если видит в своём духовном чаде какую-то немощь, то печалится, молится и всеми силами старается помочь.

Я вам уже рассказывал, что когда я только пришёл на Афон, мой Старец¹¹⁵ наставлял меня, тогда ещё молодого новоначального монаха. В числе прочего он говорил мне следующее: «Чадо, наши отцы говорили нам, что если послушник угодит своему старцу, значит, угодит Богу, но если своей жизнью не угождает старцу, то и Богу не угождает».

Этот простой, но духовно очень мудрый совет я воспринял всей душой, затвердил его себе как Символ веры. Я сказал себе так: «Вот на что я сделаю ставку; большая польза тому, кто на деле исполнит этот совет. С помощью Божией и молитвами старца постараюсь ничем его не огорчить, но упокоить во всём». Так я постарался угодить старцу вдвойне. Бог знает, насколько мне это удалось. Но я на деле увидел, что когда послушник старается хранить заповеди и наставления старца, Благодать Божия его предваряет.

Невозможно, чтобы послушник, который в смирении упокоевает своего духовного отца, не преуспел в духовной жизни; даже больше – чтобы он не приобрёл Царствия Божия. Это по существу невозможно. И когда мы говорим «невозможно» – значит, уверены на сто, на тысячу процентов. Если послушник слушает и старается на деле исполнить даваемые ему наставления, то ему нельзя не спастись, нельзя не стяжать Благодати Божией.

Мы видим это на примере святого Симеона Нового Богослова¹¹⁶, который своим совершенным послушанием, совершенной верой и силой смирения не только вкусил Благодати Божией, но обрёл преизбыточествующую Благодать Святаго Духа. Он удостоился того, что Церковь наименовала его Новым Богословом за то, что он воспринял богословие непосредственно от Духа Святаго. Познал богословие не теоретически, но практически – через труды послушания и самоотречения.

Если Бог по безграничному Своему милосердию привёл нас сюда и удостоил облечься в монашеский образ, то зачем отказываться от таких милостей? Почему не порадеть о стяжании Духа Святаго, Который даёт духовную полноту и вселяет в душу покой.

Сначала, конечно, бывает трудно, потому что, приходя в монастырь, человек приносит с собой целый мир страстей, мыслей, фантазий... Вначале приходится крепко потрудиться. Но потом, когда пройдут первые трудности, обязательно посещает Благодать Божия – как плод тех трудов, которые были подъяты вначале; человек чувствует себя счастливым, путь открыт, и он с радостью ощущает себя обладателем большого богатства, и богатство это – опыт в борьбе с диавольскими искушениями. Такое состояние Святые отцы называют «второй благодатью».

Первая благодать даёт нам почувствовать любовь Божию, плоды Духа Святаго. А вторая благодать – это опыт, который неизгладимо остаётся в человеческой душе, не исчезает и не блёкнет. Вначале мы бываем обуреваемы искушениями, это вполне естественно – испытывать брань, ведь такой нам указан путь. Но, пройдя через это, мы обретаем вторую благодать, ценность которой велика. Ценность не только для нас, которые ей наслаждаемся, но и ценность для брата, немощного, боримого искушениями, новоначального, которому мы можем помочь, так как обладаем знанием. Как нам помогали другие, так и мы обязаны помогать своим братьями.

Поэтому не нужно удивляться, когда на нас воздвизается брань и находят искушения. Будем знать, что первая благодать отходит, покидает по временам человека для того, чтобы его испытать. И человек, бывает, часто сгибается под натиском брани и тяжестью креста. Тогда является вторая благодать, опытная, является благой киринеянин¹¹⁷ и помогает нам нести наш крест. Это, конечно, не значит, что благодать и опыт освобождают нас от искушения, нет, но наш опыт наставляет нас: «Терпи, пройдёт и эта брань, так же, как прошла предыдущая. Терпи это испытание. Помнишь, при прошлом искушении, когда оно прошло, какая после этого явилась благодать?! Так ведь и это искушение пройдёт, только потерпи немного. Знаешь, ведь Бог творит чудеса!» – так наставляет подвижника вторая благодать, утверждает его в надежде, воодушевляет. Человек обретает силу терпения, мужества, исполняется верой и надеждой на Бога, ощущает душевное облегчение и постепенно преодолевает искушение.

Потом, просвещённые второй благодатью, мы узнаём, что необходимо прийти искушениям от диавола, от страстей ли или от ближнего. Необходимо приходится подвергнуться новой брани. Но в ней мы очистимся. Придётся потрудиться, но эти труды станут камнем в основании, на котором впоследствии должен быть выстроен прекрасный дом Божественной Благодати. Следуя дороге прослушания, мы обогатимся неоценимым опытом ведения брани, знанием методов и приёмов борьбы, которые диавол употребляет против нас. Ведь если Бог не попустит нам подвергнуться брани, тот как мы постигнем науку и искусство борьбы?!

На этой войне мы покажем себя мужественными, отважными, упорными, находчивыми в отражении вражеских нападений. Святая Синклитикия¹¹⁸ наставляет: «Ловко и хитро диавол нападает на нас, и мы же ловко и хитро отражаем его нападения»¹¹⁹. Мужественное отражение бесовских нападений – это большое достижение, это победа; здесь начало преуспеянию – стяжанию Благодати и Царствия Божия.

Брань не есть зло. Брань не означает уничтожения; она пробуждает нас, побуждает к борьбе, к стяжанию Небесных венцов и похвалы от Ангелов в будущей жизни. Труд рабочему не во вред, наоборот, он за него получает плату. Так и мы, если хотим обогатиться духовно, будем принимать искушения как повод к преуспеянию, вступим в борьбу с бесом страсти или немощи, дабы победить его и Благодатью Божией двинуться дальше. Ведь, если мы не победим какую-либо страсть, искушение, то будем мучиться всю оставшуюся жизнь. Эта страсть будет повсюду волочиться за нами, как грязная тряпка. Потому Бог и попускает брань, чтобы мы победили и избавились от постыдных страстей, марающих душу. Каждый из нас чувствует это, когда его борет какая-либо страсть, потому что чувствует мерзость страсти, мерзость диавола. И наоборот, когда человек свободен от страстей, чист и непорочен, он ощущает благоухание этой чистоты и непорочности. Так, если одежда на человеке грязная, нестиранная и от долгой носки источает неприятный запах, то он ощущает дискомфорт, отвращение, хочет поскорее сбросить её с себя. Но если одежда чистая, гладко выглажена, приятно пахнет мылом, то человек носит её и радуется, и снимать не хочет. Так и страсти для души – они словно грязная одежда.

Когда человек не понуждает себя к добродетели, он страдает в жизни: уступает действиям страстей и после мучается угрызениями совести. В душе такой человек чувствует себя несчастным. Но если же человек подвизается, то ощущает счастье, радость, опытно постигая, что в духовной жизни заключена живая сила Божественной Благодати.

Нам нужно постараться исполнить то, чему наставлял меня Старец¹²⁰ в начале моей монашеской жизни. Постарайтесь же и вы для своей же пользы, для своего же блага, для своей же победы – Небесной победы. Постарайтесь, насколько возможно, не огорчать Бога непослушанием моим советам и заповедям. Мне лично нет никакой выгоды ни от ваших побед, ни от поражений. Я здесь просто для того, чтобы помогать вам даром, ради любви Христовой, в преуспеянии, в достижении познания Бога, как Он есть. В школе учителям платят, их долг учить детей и, между прочим, терпеть некоторые детские шалости. Но здесь по-другому: здесь всё даётся даром, ради любви к Богу и ближнему. Всё, что говорится и звучит как заповедь и как наставление, говорится с одной единственной целью – помочь вам победить искушение, свои страсти и прийти к Богу.

Следовательно, вы окажетесь в большом выигрыше, если «сделаете ставку» на послушание и скажете себе: «Нужно подвизаться, не огорчать Бога непослушанием старцу, но радовать Его, исполняя на деле наставления, которые слышу от этого человека, взявшего на себя ради любви к Богу и к нам такое тяжёлое бремя. Буду стараться угождать ему во всём, дабы угодить Богу; пусть он видит меня преуспевающим духовно, подвизающимся, грамотно отражающим вражеские нападения. Пусть я несвободен от страстей и недостатков, но и сам духовный труд – это уже великое достижение».

Духовный руководитель, опытный в духовной жизни, видя, что послушник его подвизается, знает, что в результате борьбы тот обязательно обретёт Божественную Благодать. Невозможно ему не воспринять Благодать. Духовник даже неким образом предугадывает, сколько именно Благодати тот воспримет.

Итак, беда не в том, что на нас находит брань, беда приходит, когда мы не противостоим нападениям надлежащим образом. Необходимо пребывать в подвиге, поражать страсти, искренне исповедоваться, ничего не утаивая в душе. Неисповеданные помыслы и прегрешения, как клин, – через них в сердце проникает диавол и разрушает изнутри духовное естество человека. Если кто и пал в духовной брани, так оттого, что был не до конца откровенен: не исповедовал до конца своих прегрешений и помыслов, не исторг из сердца все, даже самые малые и самые глубокие корни страстей, не был искренен пред Богом и старцем, мыслил неправо, не имел здравого рассуждения, а потому и потерпел крушение, и «дом его пал».

Если послушник во всём искренен перед старцем, то он не может пасть. А если и придётся ему изнемочь в брани, то это совершенно естественно. И Христос, неся Крест, несколько раз упал под его тяжестью, но нашёлся благой киринеянин¹²¹ и помог Ему понести Крест. Так и здесь, человек может оступиться, преткнуться, потерять равновесие, но старец поднимет его, приведёт в чувство, поддержит, освежит прохладной водой, похлопает рукой по плечу и подскажет: «Иди вперёд и не бойся». И вот человек продолжает путь вперёд, всё выше и выше.

Поэтому великое благословение Божие – встретить человеку руководителя в жизни. Наставник – это величайшее сокровище. Он, можно сказать, гарантия надёжности. В любом деле нужна гарантия, а иначе оно обречено на неудачу. Если у человека нет уверенности в жизни, то всё у него непостоянно, всё держится на волоске и в любую минуту может обрушиться. А человек, у которого есть уверенность, спокоен. Уверенность послушник обретает тогда, когда находит наставника, знающего путь духовной жизни, который может безопасно довести его до конца этого пути. А что значит для нас конец? Конец – это обретение Бога. Когда человек обретает Бога, он обретает всё, обретает бесконечное блаженство. А человек, который не знает Бога, несчастен.

Мы – дети Божии и не знаем своего Отца. У нас есть Небесный Отец, но мы Его не знаем. Мы верим в то, что Он – наш Отец, но сердце наше молчит, наше сердце Его не знает, и очи души не видели Его. Если бы мы знали, каков наш Отец, то кричали бы как безумные от радости! Мы – дети Великого Отца, великого в смысле богатства и дарований. У всякого, кто захочет говорить о Нём, не хватит слов. Чем ближе человек подходит к свету, тем больше свет ослепляет ему глаза и он совсем перестаёт видеть. И чем ближе человек к Богу, тем меньше у него остаётся слов, чтобы говорить о Нём. Досадно, что, имея такого Отца, мы находимся в такой духовной нищете, что чувствуем себя несчастными, не ощущаем Его любви, не переживаем счастья.

Зачем мы созданы? Бог сотворил нас не для того, чтобы просто показать умение создавать людей. Он привёл нас в бытие, чтобы мы были счастливы, чтобы наслаждались Им. Он сотворил блаженных людей для счастья. Но мы ослушались и сбились с пути, дошли до того, что совершенно забыли своего настоящего Отца, стали любить кого и что угодно, но только не Его. Если бы мы любили Бога, то заботливо хранили бы Его заповеди.

Послушание старцу – выразителю воли Божией – даёт послушнику упокоение, уверенность на пути к обретению Бога-Отца, стяжанию высшего счастья. Таким образом, встретить наставника – значит обрести неоценимое сокровище; и если человек видит, что получил от Бога руководителя, но вместе с тем понимает, что недостаточно его ценит, то у него возникает чувство вины. Это чувство пробуждает его и заставляет с новой силой взяться за подвиг, чтобы восполнить недостающее, ведь никто не знает дня и часа своего исхода.

Например, старец вразумляет: «Чадо, твори молитву, не забывай имени Божия, повторяй и поминай Его. Если не можешь творить молитву в уме, повторяй её хотя бы устами, тихо, хоть шёпотом, но чтобы молитва была слышна. Сначала ты не будешь её чувствовать, ум будет рассеиваться, блуждать туда-сюда, но всё равно, чем празднословить или забивать голову разными мыслями, лучше произносить молитву. Искуситель услышит эту молитву, и брат, который рядом, тоже услышит и получит пользу, как и те ближние, кто думал рядом о чём-то отвлечённом. Поэтому во время работы или любого другого занятия нужно шёпотом творить молитву. Была одна девушка из Малой Азии¹²², которая, когда молилась, видела рядом Ангела, а когда не молилась, Ангела не было. Поэтому она стала повторять молитву постоянно, чтобы Ангел всегда был рядом с ней».

Вот, пожалуйста, совет, наставление, которое не трудно исполнить и тем порадовать старца. И не только это, но и другие советы и наставления, которые мы здесь слышим.

Также нужно бороться с помыслами. К примеру, когда из картин прошлого, из того, что мы видели и слышали прежде – лицо, вещь, призрак, – является грешный образ, который приносит диавол, и нас начинает разжигать страсть, то образ этот надо сразу отгонять. Как только почувствуем, что этот злой живописец берётся за кисти и начинает в уме у нас рисовать картину, будем тут же его отгонять, бросим ему в лицо его кисти и краски, пока он не успел ещё ничего понаделать, и одновременно сосредоточимся на молитве: «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя!» И это будет хорошим началом для созидания доброго основания.

Страсти берут начало от пяти чувств и от человеческого воображения. Кто справился со своим воображением, защитил его от греховных образов, тот, можно сказать, справился с задачей, вышел на путь духовного преуспеяния. Что означает «справиться с воображением»? Это значит произвести расчёт и с Богом, и с диаволом. Аскетические писатели самый большой упор делали именно на вообразительную силу ума: только когда ум освободится от других образов, он станет готов принять образ Божий. Прежде чем писать картину, художник готовит материал: очищает бумагу или доску, наносит левкас, а потом делает набросок карандашом. Так и мы – очистим сначала с помощью Божией свой ум, а потом Бог уж укажет, что рисовать. Тогда, сочетая воедино помощь Божию и собственную волю, мы сможем писать в уме и душе Божественные образы.

Покажем, отцы, большую ревность в подвиге. Всё очень просто: с нашей стороны нужно только усердие, а помощь Божия готова всегда. Святые на Небесах молятся за нас, потому что Благодатью Божией мы идём тем же путём, которым прошли и они. И они прошли через искушения, скорби, и в их жизни так же случались преткновения и падения. У них есть огромный опыт, и они, конечно, знают, как мы, современные люди, слабы, как не расположены к подвигу. Потому они молятся и просят Бога о помощи, чтобы нам не потерять из виду свою цель и не забыть своего назначения.

Будем надеяться, что молитвы и предстательство к Богу Святых помогут нам хотя бы теперь положить доброе начало. Аминь!