Глава X. Наблус. – Сихем. – Сихарь

«Итак приходит Он в город Самарийский, называемый Сихарь, близь участка земли, даннаго Иаковом сыну своему Иосифу. Там был колодезь Иаковлев. Иисус, утрудившись от пути, сел у колодезя».

(Ин 4:5–6)

Вскоре от Рафидии, при спуске с горы, развертывается в живописной, покатой долине Наблус, окруженный масличными, шелковичными и смоковничными рощами. Наблус есть Библейский Сихем, один из первобытных городов Земли Обетованной, современный Салему Мельхиседекову. Пастырские сцены Книги Бытия происходили в долинах Сихема. Патриарх Авраам, отец многих языков, является на них первый с своими кочевыми шатрами, идя, по повелению Божию, из Харана: «По земле сей Авраам прошел до места Сихема до дубравы Море. В земле сей жили тогда Хананеи. И явился Иегова Аврааму, и сказал ему: потомству твоему отдам я землю сию; и тут создал он жертвенник Иегове, который явился ему» (Быт 12:6–7). Вот и другой патриарх, Иаков, приходит с подвижным домом своим и со стадами перед Сихем; он покупает у Эммора, отца Сихемова (чьим именем назывался город), то поле, на котором были разбиты его шатры; воздвигает здесь жертвенник и призывает имя Бога Израилева. После отмщения, совершенного сынами Иакова Сихему, властителю этих мест, за поругание, нанесенное их сестре Дине, – Иаков решился оставить Сихем, он переменил ризы свои для очищения, повергнул чуждых богов, зарыл их вместе с серьгами своих домашних под теребинтом, возле Сихема, – и удалился чрез Вефиль, Салем и Вифлеем в Хеврон, поразив ужасом жителей Сихема, которые не дерзали его преследовать. Собственность Иакова, приобретенная им возле Сихема, осталась неприкосновенною, и он из Хеврона посылал часть стад своих пастись в долине Сихемской под надзором детей своих. В окрестностях этой пастбищной долины происходило трогательное событие продажи Иосифа купцам измаильтянским, проходившим с верблюдами путем в Египет, с грузом благовоний. Дорога эта и теперь караванная, между Египтом и Сириею.

Сихем обнесен огромными горами; две из них высочайшие, отличительны от прочих: к северу – Гевал, к югу – Гаризим: гора Проклятий и гора Благословений, Моисей перед переходом израильтян чрез Иордан в Землю Обетованную, в предсмертном завещании своем сказал им: «Се аз даю пред вами днесь благословение и клятву. Благословение, аще послушаете заповедей Господа Бога вашего, елики аз заповедаю вам днесь: – и клятву, аще не послушаете заповедей Господа Бога вашего, елики аз заповедаю вам днесь, и совратитеся с пути, его же заповедах вам, идуще послужити богом иным, их же не весте. И будет, егда введет тебе Господь Бог твой в землю, в нюже преходиши тамо, наследити ю, да даси благословение на горе Гаризин, и клятву на горе Гевал» (Втор 11:26–30. См. также ст. 30, где определена эта местность). Законы Моисеевы Израилю, начертанные на великих камнях, были утверждены на жертвеннике, сооруженном из одних камней, без железа. Жертвенник этот был поставлен на горе Гевал. Великий вождь Израиля завещал ему, чтобы шесть колен взошли на Гаризим для благословений и шесть колен на Гевал, для проклятий. Левиты, со скиниею, находились в долине; они читали громогласно благословения и проклятия, обращаясь к той и другой горе, и с вершин их раздавалось: « да будет!» Здесь второй вождь израильский, также перед смертью, собрал все колена и заключил с ними пред лицом Бога завет.

Злобный Авимелех, убивший всех братий своих кроме Иоафама, который укрывался от него, разорил и срыл до основания Сихем, но после погиб по предсказанию Иоафама, который, с горы Гаризим, предрек сихемлянам будущее в притче. Иеровоам возобновил город. Здесь наконец Ровоам поднял знамя бунта против святого дома Давидова: «И отложися Исраиль от дому Исраилева даже до днесь» (3Цар 12:19). С той поры соперничество между Самариею и Иерусалимом не прекращается. Буйный дух древнего Сихема, замеченный Сирахом (Сир 50:27–28), сохранился в жителях Наблуса доселе; это одни из самых беспокойных арабов Палестины.

Мы упомянули о главных событиях Ветхого Завета в Сихеме; но самое трогательное, самое утешительное для христианина есть то событие, которое нам сохранил божественный Иоанн, – это беседа Иисуса с самарянкою при источнике Иаковлеве. Перенесемся туда прежде нежели будем говорить о нынешнем Сихеме.

Колодезь Иакова отстоит на полчаса езды от Наблуса на юго-восток. Сихемская плодоносная долина, стесненная громадами гор, идет постепенно расширяясь; тени древних маслин осеняют дорогу. Чрез четверть часа от города долина спускается довольно покато, образуя обширную поляну; у подошвы этого ската, на самом распутье трех дорог, находится священный колодезь Иаковлев. Против него направо выходит оконечность высокой горы Гаризим, увенчанная развалинами. Над колодезем Иакова еще в седьмом веке существовала церковь, построенная в виде креста; колодезь занимал средину; со всех четырех сторон были входы. Теперь нестройные развалины свидетельствуют только о существовании здания. Колодезь имеет неправильное отверстие промежду больших камней. Говорят, что источник еще не иссяк, но я это узнал уже после. Живописная местность этого священного источника, из которого пил Иаков и сыны его и стада его и который наконец утолил жажду Спасителя мира, совершенно соответствует рассказу святого евангелиста Иоанна (Ин 4:5–26). На этом месте читал я этот сладостный, божественный рассказ. Здесь Иисус, идя из Иудеи и устав от пути, сел у колодезя: путь из Иерусалима в Галилею есть доселе тот самый, который пролегает мимо источника. «Отцы наши поклонялись на сей горе», – говорила самарянка, и эта гора, с остатками святилища, – передо мною! Но какой свет просиял для слепотствующих очей наших из небесных речей Спасителя к самарянке! «Поверь мне, что наступает время, когда и не на сей горе, и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу… Но настает время, и настало уже, что истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких отец ищет поклонников Себе: Бог есть Дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине». Какое таинство, какой неистощимый предмет для дум молящегося христианина заключается в этих малых словах нашего Искупителя, здесь произнесенных! Некоторое время показывали камень, на котором отдыхал Иисус; но во времена Юстиниана он был перенесен в Константинополь.

В Евангелии от Иоанна сказано, что источник Иаковлев находился близ города, называемого Сихарь. Почти все писавшие о Палестине сливают имена Сихарь, Сихем и Неаполис или Наблус в одно имя. Мы не думаем, чтоб в тексте Евангелия святого Иоанна могла быть описка, как то многие полагают, потому что ни один список не разнствует в этом месте. Блаженный Иероним неопределительно различает Сихем от Сихаря и называет этот последний Неаполисом, а Сихем, как кажется, полагает возле источника Иаковлева. Нам кажется, что, придерживаясь буквально текста евангельского, можно остановиться на следующем: что название города Сихаря не есть ошибочное, что он точно существовал на отрасли горы Гаризим, выходящей против самого источника Иаковлева; разные развалины, существующие на этой горе, показывают следы населенности, и это будет совершенно согласно с повествованием святого Иоанна. Жители Сихема, который находился на том месте, где теперь Наблус, не могли ходить за водою к источнику Иаковлеву, который находится на полчаса езды от города. Притом в самом Наблусе нет недостатка в воде; тогда как Сихарь, построенный на ребрах скал, вероятно пользовался водою от священного источника; притом жена самарянская, обретшая Мессию, не могла бы, оставя водонос свой, идти обратно, на такое расстояние, в город. Наконец, возвращение Апостолов и самарянки с некоторыми из жителей показывает особенную близость города Сихаря от источника. В заключение Книга Сирахова показывает положительно различие между двумя городами; «седящии на горе Самарийской, и людие буи живущие в Сикимех [в Сихеме]», – говорит Сирах. Итак, Сихем был в долине между гор, а Сихарь на горе Гаризим. Прибавим, что блаженный Иероним, вероятно по подобному соображению, полагал ближайшее существование города от источника, и едва ли не по ошибке находится в его тексте перестановка имен Сихаря и Сихема. Заметим также прекрасное выражение блаженного мужа: «Там, – говорит он об источнике Иаковлевом, – Господь жаждущий и терпящий голод насытился верою самарянки» ¹¹⁷.

Этот колодезь доселе у жителей Востока считается священным. Ни один караван не проходит мимо него без поклонения. На оконечности горы Гаризим существовал при Зеноне и Юстиниане храм христианский; его остатки еще видны. Тут же при Александре Великом выстроено было жрецом Санабаллатом капище. На возвратном пути в Наблус я видел налево, у подошвы горы, погребальные пещеры; там покоится семейство Иакова, Иосиф, умерший в Египте, был погребен, по его завещанию, здесь, где протекло его детство (Быт 50:26). Сам же Иаков погребен в Хевроне (Быт 50:15; Нав 24:23; Деян 7:16). Солнце садилось, а месяц вставал над горами Самарийскими, когда я приближался к Наблусу под густыми навесами вековых маслин. Я довольно удивился, когда, подъезжая к воротам моего дома, услышал, что один житель Наблуса, по имени Хасан Камала, просит меня принять ночлег у него и что все мои пожитки перевезены туда. Узнав, что Хасан Камала приятель г-ну Мострасу, я согласился на это предложение. Мой хозяин встретил меня дружелюбно в сенях и показал много удовольствия, видя меня в своем дому. Мне отведена была его диванная. Низкие диваны занимали все четыре стены; ковры скрывали пол и разостланы были по окнам; густые пуки белых лилий стояли в высоких, узкогорлых стеклянных вазах; их сладостный запах сливался с запахом померанцевых дерев, наносимым каждым дуновением ветерка сквозь решетчатые окна. Томный свет большого фонаря, обтянутого масляною бумагою, освещал сверху комнату. Таков был роскошный ночлег, приготовленный Хасаном усталому поклоннику. Не без удовольствия погрузился я в пуховые подушки дивана. Невольники подали нам душистый сорбет и трубки, набитые латакийским табаком. Несколько друзей Хасана, в роскошных одеждах, присоединились к нашему обществу и уселись на диванах в почтительном расстоянии от нас; кофе и лакомства последовали за сорбетом. Хасан и друзья его не иначе принимали все, что им подносили, как обращаясь с почтительными знаками ко мне, то есть, по обыкновению, прикладывая правую руку к сердцу и челу. Драгоман сидел перед нами и переводил наши речи. Это угощение продолжилось довольно долго. Хозяин, заметив мою усталость, дал знак своим окружающим, – и все нас оставили; он остался со мною один, чтоб видеть приготовление моей постели. Вскоре были принесены несколько мягких тюфяков; их положили один на другой посреди комнаты и покрыли вместе с подушками шитыми золотом кисеями; затеплилась ночная лампада, и Хасан удалился.

Местоположение Сихема, который по свидетельству Иосифа Флавия ¹¹⁸находился, как мы сказали выше, стесненным между горами Гаризим и Гевал, соответствует совершенно местности Наблуса. Гора Гаризим, на юге, называется по-арабски Шех-Ганем, то есть Овечья, а Гевал – Эмадед-дин ( столп веры), на севере. Эта последняя, где совершались проклятия, имеет вид чрезвычайно грозный; облака скопляются на ее теме и огромная масса ее нагих скал отделяется от прочих гор. Гора Гаризим, или гора благословений, идет высоким хребтом; она местами оттенена деревьями и частью населена и обработана.

Город стоит на потоке, чрез который ведет мост со сводами; этот поток должен быть Фаффов (Tapuah), о котором говорится в книге Иисуса Навина (Нав 17:7). По разрушении города Самарии Сихем сделался столицею земли Самарийской. При Флавии Веспасиане город был возобновлен и назван Флавиа-Неаполис, т. е. новый город Флавия ¹¹⁹. Из имени Неаполис арабы сделали Наблус. Позднее, в VI столетии и во время владычества христиан, здесь было Епископство. Во время войны крестоносцев город был разрушен и вновь выстроен. Святая Елена и Юстиниан соорудили здесь несколько христианских церквей. Великолепный остаток одного храма, воздвигнутого Еленою, виден еще в Наблусе; там теперь главная мечеть города. Я был поражен красотою фасада, – он мне напомнил храм Гроба Господня; гений того же самого зодчего, как мне кажется, виден в строении и в украшениях. Вход увенчан высокими тройными огивами, которые поддержаны по бокам тремя совокупленными колоннами коринфического ордена; мраморная резьба принадлежит изящному резцу. Я не видал внутренности, которая возобновлена для мечети; там, говорят, колонны разных веков, мраморные и гранитные, смешаны и расположены по произволу.

В Наблусе считают от 9 до 10 тысяч жителей, но в это число входят, как я полагаю, близлежащие селения; согласно с плодородием земли, жители довольно зажиточны, несколько минаретов и куполов, принадлежащих баням, высятся над плоскими террасами домов. Две главные улицы, проходящие сквозь город почти в параллельном направлении, довольно шумны; они мощены большими камнями, а по сторонам тротуары; базар не велик, но наполнен товаром. Главный торг Наблуса производится с Дамаском и Яфою. Собственные произведения его состоят из бумажных изделий; поля обильны пшеницею, маслинами, хлопчатою бумагою и шелковичными деревьями. Арабы наблусские, огражденные горами, подобно жителям Ливана, смело защищают свои права и собственность. Покорение селений Бет-уазна и Джиннета дорого обошлось Ибрагиму.

Здесь очень мало греков. Евреев, самаританской секты, считают до пятисот человек; они занимают довольно глухую улицу, которую называют зеленою. Известно, что они признают законом только Пятикнижие Моисеево. Книга Иисуса Навина у них в большом уважении, а остальные части Библии отвергнуты. Гора Гаризим есть их основной камень веры; там они приносят свои пасхальные жертвы ¹²⁰; туда устремляют они свои взоры и помыслы, подобно как иудеи иерусалимские на гору Морию. Но они отвращаются от клятвенного Гевала, который грозно висит над их стенами. Там был воздвигнут, по завету Моисееву, жертвенник с скрижалями закона, а не на Гаризиме; мы видели, что арабское название Гевала Эмадед-дин значит столп веры. Не без намерения в тексте самарийском Гевал заменен Гаризимом. Над ними сбылось предречение великого Моисея, который грозил клятвою «аще не послушаете заповедей Господа вашего… и совратитеся с пути, его же заповедах вам, идуще послужити богом иным, их же не весте». «Вы кланяетесь его же не весте», – сказал им также Спаситель. Но малое число вняло призванию Искупителя человеческого рода! Он не нашел у них пристанища, по ненависти их к Иерусалиму; но возбранил Апостолам навлекать на жестокосердых суд Божий, сказав им: «не знаете, какого вы духа, ибо Сын человеческий пришел не погублять души человеческие, но спасать» (Лк 9:51–57). Он часто изливал Свое милосердие на грешных самаритян. Путем от Фавора к Иерусалиму, чрез Самарию, Он не преставал целить недужных. Даже при вознесении Своем Он заповедал Апостолам обращение самарян (Деян i:8).

Вражда самарян с иудеями, начавшаяся, как мы говорили, от Ровоама, означена во многих местах Священного Писания. «Иудеи с самарянами не сообщаются», – сказала уверовавшая самаритянка Спасителю. Евреи поносили Спасителя, называя Его Самарянином (Ин 8:48). Самое сильное выражение этой вражды находится в книгах Неемии и Сираха. Когда Санаваллат Араонитянин (Сихемский) пришел издеваться над зодчими новых стен Иерусалимских, Неемия отвечал ему: «Бог небесе, Той благоспешит нам, и мы раби Его чистии, востанем и созиждем: вам же несть части, и правды, и памяти во Иерусалиме!» (Неем 2:20). Вот слова Сираховы: «Два языка омерзеста души моей, – а третий несть язык: седящии на горе Самарийской, и Филистимляне, и людие буи живущие в Сикимех (в Сихеме)» (Сир 1:27–28).

Сверх буйного духа самарян, непостоянство их обнаруживалось во все времена. Когда Александр Македонский даровал большие льготы иудеям в Иерусалиме, самаряне называли себя иудеями, но при перевороте счастья против иудеев они не называли себя потомками Ефраима и Манассии, а чужеземцами, сидонянами. История передала нам их письмо к Антиоху Епифану. Надпись письма была следующая: «Царю Антиоху богу от Сидонян живущих в Сихеме». Просьба их состояла в том, чтоб им дозволено было построить на их священной горе Гаризиме храм Юпитеру Геллениусу! Известны их бесчеловечные поступки при сем случае против иудеев. Гиркан, иудейский первосвященник, разрушил впоследствии это идольское капище, существовавшее с лишком 2000 лет. Упорность защиты самарян против оружия Веспасьянова доказала их мужество. Юстиниан испытал от них не меньшее сопротивление. В новейшее время отряд Бонапартовой армии под начальством Жюно, состоявший из 1500 человек, был ими почти истреблен. Абдалла и Ибрагим испытали жестокие потери при их покорении.

Законоучители самарийские, которых глава должен всегда пребывать в Сихеме, производят себя от роду Аарона; поэтому Сирах назвал жреца Санаваллата Ааронитянином. Самарян упрекали, будто они поклоняются тем идолам, которые Рахиль похитила у отца своего Лавана и которые Иаков скрыл под теребинтом Сихемским ¹²¹; это, конечно, один из расколов учения самарийского, но не сущность. Они строго держатся обрядов Моисеева Пятикнижия в отношении обрезанья, браков, очищений и проч. В отличие от обряда иудейского, они не возжигают огня в день субботный. Их главные празднества суть Пасха, Пятидесятница и водружение Скинии Завета.

Полагают, что древнейший самарийский список Моисеева Пятикнижия хранится в Сихеме. Издание самарийского текста в полиглоте Иоанна Морина едва ли согласно со списком, хранящимся в Сихеме. Хотя здешние законоучители выдают списки своего Пятикнижия для общего употребления, но в этих списках находятся, как сказывают, изменения против древнего текста. Блаженный Иероним нашел много изменений в Пятикнижии самарийском; самаряне во многих местах исказили собственные имена мест и лиц ¹²². Переписка Скалигера с самарянами довольно известна.

Наблус состоит, так же как Иерусалим, под управлением паши Дамасского.