Слово в день святого Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова ⁷. О том, как должно смотреть на новое учение о христианстве, как религии любви

Заповедь новую даю вам, да любите друг друга: якоже возлюбих вы, да и вы любите себе (Ин.13:34)

Весьма тяжелое впечатление на здравомыслящего христианина производит бродящее ныне в нашем светском обществе, – по наружности благовидное, но в сущности искаженное понятие о христианстве, как религии любви. Стоит привести какое-либо изречение слова Божия, или напомнить событие из ветхого завета, как вам многие скажут с дерзостью неверия: «о, Ветхий Завет! это религия страха и суровых казней, ветхозаветный Бог (как будто это иной Бог, а не Тот, в Которого мы веруем) есть Бог страха казни; наш Бог христианский есть Бог любви и милосердия; христианство есть религия любви». Напомните о церковных уставах относительно поста, покаяния, молитвы, посещения храма Божия, вам ответят, что это «бессодержательные обряды, что основной закон христианства – любовь». Заговорите, наконец, о необходимости усиления строгости правосудия в виду крайнего размножения преступлений – опять услышите в ответ: «ныне не то время, ныне над всем должны господствовать любовь и всепрощение».

Что христианство вместе с другими богооткровенными истинами и правилами нравственности содержит в себе и учение о любви, это известно с самого его основания, но понятие о нем, как исключительно религии любви, новейшего происхождения. Откуда же оно? Из того же источника, откуда исходят и все ложные мысли о предметах веры, распространяемые ныне в нашем христианском обществе от тех свободных мыслителей, которые перемешали христианское учение с человеческими измышлениями и исказили божественные догматы веры. Для мыслителей новейших – философских школ, отвергающих бытие Божие, мир духовный, признающих единственным источником знания опыт внешний и отрицающих свидетельства опыта внутреннего, – для этих мыслителей невозможно было составить надлежащее учение о человеческой нравственности, которое обнимало бы все свойства, потребности и недостатки души человеческой. Между тем, нужно же было сохранить в человечестве понятия о порядке, долге, справедливости, без чего немыслима самая общественная жизнь. И вот они взялись за любовь, ограничив ее попечением людей друг о друге с материальной стороны (альтруизм), думая утвердить в людях эту любовь, а с нею и добрую нравственность общими выгодами от взаимных услуг. Но так как эти мыслители живут и действуют в среде христианства, то для доказательства достоинства их учения и для успеха в его распространении им выгодно было указать, что и учение христианское проповедует любовь и притом с особенною силою, поставляя в ней высшее человеческое совершенство. Это указание имеет такое же значение, как со стороны проповедников равноправности и насильственного раздела имуществ богатых между всеми бедными (социалистов) ссылка на «первое христианское общество, в котором было все общее вместе с единомыслием духовным» (Деян.4:32,34). Вот, откуда получили начало эти возгласы: «любовь, любовь! В ней сущность христианства; все остальное в нем для христианина необязательно». Очевидно, все это повторяется нашими светскими людьми с чужого голоса, понаслышке, и применяется к разным случаям жизни без размышления. Между тем, как много зла происходит в нашем обществе от этих ложных мыслей. Во имя мнимой любви пренебрегаются неотложные христианские обязанности, теряются добрые навыки, составляющие основание христианской добродетели, и самая любовь, этот цвет нравственного совершенства, теряет свои высокие свойства, превращаясь в попечение только о материальном благосостоянии людей.

Чтобы при научном образовании не увлекаться подобными ложными мыслями и сохранить целость и чистоту своей веры, нужно соблюдать два правила, завещанные нам святыми отцами церкви:

Первое. Нужно понимать божественное откровение не так, как нам желательно по нашим соображениям, а как оно само дает разуметь себя, или как Сам Бог, говорящий нам в нем, хочет, чтобы мы Его понимали.

Второе. Надобно изучать христианское учение не в начатках только, не урывками, не по частям, как большею частью делается нашими светскими людьми, а по возможности в полном его объеме, как требуется при изучении всякой человеческой науки, чтобы все части ее взаимно пополняли и поясняли одна другую.

Мы почувствуем силу и значение этих правил при изъяснении взятого нами учения о любви, как сущности христианства.

Господь Иисус Христос сказал ученикам своим в последней беседе пред своими страданиями: «заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, – так и вы да любите друг друга» (Ин.13:34). В этом изречении заключаются два указания. Первое: Господь дает новую заповедь о любви к ближним; это значит, что подобная заповедь о любви, – древняя, Им дана прежде. Когда? – В ветхом завете, так как Он же был основателем религии ветхозаветной до своего воплощения ⁸. Второе указание дает нам понять, что сущность новой заповеди заключается в том, чтобы ученики Его любили друг друга по примеру и первообразу любви, явленной миру Им, Сыном Божиим, во время земной Его жизни в Богочеловечестве. Ясно, что если нужна была новая заповедь, то потому, что первая была недостаточна, что по совершении искупления, для человечества, возрождаемого к новой высшей жизни, требовались высшие и совершеннейшие дела любви. Но так как новая заповедь составляла восполнение первой, то должно думать, что и в первой заключался божественный закон о любви, согласный с состояниями ветхозаветного человечества. Отсюда следует, что любовь составляет сущность религии ветхозаветной и христианской, т. е. всей богооткровенной религии.

Как высоко было учение о любви и в ветхом завете, Господь объяснил это в ответе одному законнику, вопрошавшему Его: «какая наибольшая заповедь в законе?» (разумеется, Моисеевом). «Возлюбиши Господа Бога твоего, сказал Господь, всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим. Сия есть первая и наибольшая заповедь. Вторая же, подобная ей: возлюбиши ближнего твоего, как самого себя. На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (Мф.22:36–40). Раскройте пятикнижие Моисеево, и вы найдете в нем не только заповеди, указанные Иисусом Христом (Втор.6:5; Лев.19:18), но и подробное раскрытие их в приложении к жизни.

Вот эти подробные постановления: «Не обижай ближнего твоего; плата наемника твоего не должна оставаться у тебя до утра. Не злословь глухого и пред слепым не клади ничего, чтобы преткнуться ему. Не делай неправды на суде; не ходи переносчиком в народе твоем и не воставай на жизнь брата твоего; не враждуй на брата твоего в сердце твоем; не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего» (Лев.19:13–18).

«Пришлец, поселившийся у вас, то же, что туземец ваш; люби его, как себя. Да будут у вас весы верные и гири верные» (Лев.19:34,36).

«В седьмой (субботний) год – прощение, чтобы всякий заимодавец, который дал взаймы ближнему своему, простил долг. Если будет у тебя нищий, не ожесточи сердца твоего и не сожми руки твоей пред нищим братом твоим» (Втор.15:2,7).

«Если дашь денег взаймы бедному из народа твоего, то не применяй его и не налагай на него роста. Если возьмешь в залог одежду ближнего твоего, до захождения солнца возврати ее: ибо она есть единственный покров у него; она одеяние тела его: в чем будет он спать? Итак, когда он возопиет ко Мне, Я услышу его, ибо Я милосерд» (Исх.22:25–27).

«Когда увидишь осла брата твоего, или вола упадшего на пути, не оставляй их, но подними их с ним вместе» (Втор.22:4). «Если найдешь вола врага твоего или осла его, заблудившегося, приведи его к нему. Если увидишь осла врага твоего, упадшим под ношею своею, то не оставляй его, развьючь вместе с ним» (Исх.23:4,5).

«В субботу не делай никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой» (Втор.5:14).

«В праздники веселися пред Господом Богом твоим и ты, и сын твой, и дочь твоя, и раб твой, и раба твоя, и левит, который в жилище твоем, и пришлец, и сирота, и вдова. Помни, что ты был рабом в Египте, и исполняй постановления сии» (Втор.16:11,12).

Ввиду этих постановлений ветхозаветного законодательства, отличающихся такою благостью и попечительностью об утверждении взаимной любви между людьми, как назвать слышимые нами ныне порицания этих законов и самого Законодателя, Бога Израилева? Не иначе, как богохульством.

Говорят: в Ветхом Завете повелено было требовать «глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу» (Исх.21:24). Таков действительно закон Моисеев об увечье. Но еще раньше Моисея дан был закон Ною об убийстве: «кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека: ибо человек создан по образу Божию» (Быт.9:6). Что же значат эти законы? То же, что во всяком законодательстве, т. е. требование правды и воздаяния за преступление, потом угроза людям развращенным и предупреждение преступлений. Они, очевидно, направлены на вразумление обидчиков, а не заключают в себе повеления потерпевшему непременно за зуб, вырванный у него, вырывать у ближнего зуб, и за руку и ногу повреждать ему те же члены. Но откуда же видно, что они исключают во всяком случае прощение обидевшему со стороны обиженного и всякое проявление сострадания и жалости к людям, впадшим в преступления? Нигде не запрещается милосердие.

Говорят: в Ветхом Завете Бог повелел истреблять с жестокостью народы земли ханаанской и другие соседние племена; но какая этому причина? Невозможность терпеть на земле народы, плодящие только зло и преступления, в которых не осталось и признаков духовной жизни, а одни животные инстинкты. Так были истреблены люди допотопные, жители Содома и Гомморы и пр. (Быт.6:5–7,12,19:24,28). Затем, – охранение народа Израильского, носителя истинного богопознания и обетований Божиих о спасении рода человеческого от развращения примером народов языческих. Сами благочестивые евреи понимали это, как нельзя лучше, так как они видели, что их соотечественники «смешивались с язычниками и научались делам их, поклонялись истуканам их, которые были для них сетью, и приносили сынов своих и дочерей своих в жертву бесам» (Пс.105:35–37).

Но, говорят, что Бог не щадил и народа своего и поражал его тяжкими казнями. И эту строгость понимали, как должно, сами избранные евреи, подвергавшиеся наказаниям за неверность Богу Израилеву. Они сознавались, что род их «упорный и мятежный, что они льстили Ему устами своими и языком своим, лгали пред Ним; сердце же их было не право пред Ним и они не были верны Завету Его» (Пс.77:8,36,37). И израильтяне молились во дни гнева Его: «страшный в правосудии, услыши нас Боже Спаситель наш» (Пс.64:6), и видели плоды постигавших их наказаний: «Ты испытал нас, Боже, переплавил нас, как переплавляют серебро» (Пс.65:10).

Новейшие мыслители не отрицают любви в религии новозаветной и даже, как мы видели, полагают в ней сущность христианства, называя его религией любви. Но что имеет общего любовь, заповеданная нам Христом Спасителем, с этою материальною, узкою, эгоистическою любовью новых учителей, которая заключает в самой сущности своей только взаимный обмен выгод и имеет своею тайною целью успокоить бедных с внешней стороны, чтобы они не обременяли богатых своими жалобами и не препятствовали им наслаждаться своим избытком? Так ли поставлена любовь в христианском учении, что она может быть самостоятельною и развиваться, не имея нужды в поддержке и питании со стороны других христианских свойств и добродетелей? Исключает ли она духовные упражнения и нравственные подвиги, к которым призывает нас церковь Христова? На все эти вопросы мы находим ответы в учении Христа Спасителя.

Иисус Христос в своей новой заповеди указал нам на все времена ясные признаки, по которым мы можем отличать истинную любовь к ближним от всяких односторонних человеческих чувствований, привязанностей и увлечений. Он не только в учении своем раскрыл высший смысл ветхозаветных заповедей о целомудрии, прощении долгов, примирении тяжущихся, о клятве, о соблазнах, о терпении обид, о молитве за врагов и о пожертвовании за ближних самою жизнью (Мф.6:1–34); но Он указал в своей жизни для всех верующих, ученых и простых, во избежание всяких недоразумений и перетолкований, полную картину всех подвигов своей божественной любви. «Как Я возлюбил вас», сказал Он в своей новой заповеди, «так и вы, да любите друг друга» (Ин.13:34).

А как Он возлюбил нас, и как повелел нам любить друг друга? На это мы находим ответ в следующем Его изречении, сказанном, как и новая заповедь, в последней Его беседе с учениками: «Не говорю вам, что Я буду просить Отца за вас: ибо Сам Отец любит вас, потому что вы возлюбили Меня и уверовали, что Я исшел от Бога» (Ин.16:26,27). Бесконечная любовь Бога Отца, даровавшего Своего Единородного Сына для спасения нашего, и послушание Отцу от Сына, совершившего наше спасение, есть глубочайшее основание для нашей взаимной любви. Если Сам Отец любит нас, если Сын Его для Него возлюбил нас: то и мы должны любить друг друга прежде всего для Бога, т. е. в удовлетворение любви Божией к роду человеческому. Мы должны привлекать друг друга к Богу, как дети на громкий призыв отца, обращенный ко всем им, зовут и ведут к нему друг друга. Отсюда открывается обширное поле для подвигов любви к ближним – духовной. Сюда относятся все учреждения для просвещения наших ближних истинным богопознанием и полезными науками, для охранения их от заблуждений, для обращения ко Христу неверующих, для общественных молитв, для улучшения народной нравственности, для исправления преступников и т. п. Во всех этих видах любви не только заключаются верные средства для благоустроения нашей внутренней и внешней жизни, частной и общественной, но и открывается неиссякающий источник для удовлетворения материальных нужд наших ближних; так как любовь к Богу и сердечное желание послужить ближним во славу Его питает в душах наших любовь чистую, бескорыстную, наполняющую и услаждающую наше собственное сердце. Отсюда получают истинно нравственный характер, одухотворяются и все жертвы и учреждения для облегчения физических нужд и страданий наших ближних, каковы: больницы, богадельни, общества для попечения о раненых, слепых, прокаженных и т. под. В чем же состоит их одухотворение? В обращении призреваемых к вере в Бога и к благодарности Промыслителю, посылающему, в лице благотворителей, благовестников и служителей Его любви к человекам. Здесь невольно вспоминается древний христианский обычай просящих помощи и благотворителей обмениваться выражениями веры во Христа: «Подай Христа ради! Прими Христа ради»!

Из жизни Спасителя нашего мы видим, что Он, по слову Евангелиста Иоанна, «возлюбив своих сущих в мире, до конца возлюбил их» (Ин.13:1), т. е., что Он совершил подвиг Своей любви с совершенным самоотвержением и самопожертвованием. Он был безгрешен, не имел нужды, как мы в борьбе со страстями и соблазнами, но по Своей природе человеческой Он претерпел всевозможные лишения и труды, и наконец крестную смерть для удовлетворения за нас правде Божией. И Он по человечеству пред своими страданиями имел нужду в подкреплении и утешении Ангела (Лк.22:43). Как же мы исполним долг любви к нашим ближним? – Шутя и играючи, как это делается в благотворительных увеселениях? – Нет, и нам нужны личные труды, чтобы принести ближним истинную пользу, нужно ограничение наших потребностей и удаление от роскоши по науке христианского смиренномудрия и нищеты духовной. Только таким образом мы можем иметь свободу в средствах для благотворения, большую часть которых пожирает наша плоть со своими наслаждениями. Нам нужны и духовные добродетели: терпение, смирение, кротость для перенесения несправедливостей от людей озлобленных и неблагодарных, для прощения обид от порицателей, всегда преследующих истинно подвижническую благотворительность. Здесь мы встречаемся с верою в Христа Сына Божия, от Которого получаем озарение нашего ума, очищение и умягчение нашего сердца и в святых таинствах причастие любви Божией, делающей нас способными «радоваться (без зависти) с радующимися и плакать (без лицемерия) с плачущими» (Рим.12:15). А это значит, что христианство есть, сколько религия любви, столько же, и еще прежде, религия веры.

Как утверждая, что религия ветхозаветная есть религия только страха и казней, новые мыслители отказывают ей в любви: так, называя христианство только религией любви, отказывают ему в правде и правосудии. Действительно, Иисус Христос во время земной своей жизни не карал никого за преступления, как вообще против закона, так и лично против Него Самого. Так, когда: «ученики просили у Него позволения низвести на негостеприимную весь самарянскую огонь с неба, по примеру пророка Илии», Он отвечал: «не знаете, какого вы духа» (Лк.9:54,55). Что это значит? – Не то, что по духу Христову должны оставаться безнаказанными все обидчики и преступники, но то, что время земной Его жизни было временем совершения искупления рода человеческого, а не суда. Он сказал: «если кто услышит слова Мои и не поверит, Я не сужу его; ибо Я пришел не судить мир, а спасти мир» (Ин.12:47). Время суда Его будет во втором Его пришествии, и именно, Он, Основатель христианской религии, будет судиею и мздовоздаятелем праведным и грешным: «Отец не судит никого, сказал Он, но всякий суд отдал Сыну» (Ин.5:22). Между тем, изрекая закон любви и милосердия, Он возвещал вместе и законы суда и правды. Так, Он сказал, при известии об избиении Пилатом Галилеян и о падении башни Силоамской, задавившей восемнадцать человек: «если не покаетесь, все так же погибнете» (Лк.13:3). И суд Его строже, чем ветхозаветный. Он возвещал наказание не за дела только, но и за имя оскорбительное для ближнего (Мф.5:22), за всякое слово праздное (Мф.12:36) и мысль нечистую (Мф.5:28). Он возвещал: «горе лицемерам, невежественным и развратным учителям, обидчикам вдов, богачам беспечным пресыщенным, всегда веселящимся и тщеславным» (Мф.23:14; Лк.6:24–26). Он предсказывал и земные бедствия за беззакония не менее страшные, чем казни ветхозаветные. Так, во время торжественного входа в Иерусалим, приближаясь к городу, «Он заплакал, смотря на него и сказал: о, если бы ты хотя в день сей узнал, что служит к миру твоему, но сие сокрыто от очей твоих; ибо придут на тебя дни, когда враги твои обложат тебя окопами и побьют детей твоих в тебе, и не оставят камня на камне, за то, что ты не узнал времени посещения твоего» (Лк.19:41–44). Кому же Господь являл и впредь обещал являть Свое бесконечное милосердие и всепрощение? Всем грешникам и преступниками, всяким беззаконникам, убийцам и разбойникам, но только кающимся и прибегающим к Нему с мольбою о помиловании во имя Его всепокрывающей от гнева и правосудия Божия искупительной жертвы. Св. Иоанн Златоуст с дерзновением утверждает, что и Иуда, предатель Самого Искупителя, был бы помилован, если бы не отчаялся, не кончил жизнь самоубийством, и поплакал бы так же горько, как Петр после троекратного отречения от своего Учителя ⁹.

К какому же заключению мы приходим относительно догматического и нравственного значения нового учения о христианстве, как религии любви, судя по тому разъяснению и приложению к жизни, какое дают ему его проповедники? Оно:

Во-первых, вопреки историческим свидетельствам Слова Божия несправедливо отрицает учение о любви в Ветхом и о правосудии в Новом Завете.

Потом, – оно отвергает учение о вере, как источнике всех духовных сил, необходимых для усовершенствования человека и для воспитания в нем самой любви.

Далее, – оно искажает и уничижает высокое евангельское учение о любви христианской и всепрощении.

Наконец, оно отвлекает христиан от церкви, ее спасительных таинств и уставов, предоставляя каждому жить, как вздумается, по воле плоти и помышлений (Еф.2:3), как жили язычники, утешая себя только некоторыми вещественными услугами ближним, под именем любви.

Из всего этого видно, что это понятие о христианстве – одностороннее, ложное и в нравственном отношении вредное. В нем и его распространении в нашем образованном обществе мы должны находить новое побуждение к основательному изучению божественного откровения, его истории, законов и установлений «церкви Господа и Бога, которую Он приобрел Себе кровию Своею» (Деян.20:28). Аминь.