Слово по освящении храма в Харьковской третьей мужской гимназии, 4 апреля 1893 года.

Не мнози учители бывайте, братие моя, ведяще, яко болшее осуждение приимем: много бо согрешаем вси. (Иак. 3:1).

Благодарение Богу, труд устроения сего св. храма, начатый робко, но с верою и с упованием на помощь Божию, ныне благополучно окончен. По молитвам Церкви он освящен благодатью Божиею и стал домом Божиим. Поздравляю, братие, ваше учебное заведение с приобретением этой духовной сокровищницы. Из нее, как из чистого источника, вы будете почерпать благодатные впечатления веры, вдохновение молитвы, благие мысли, намерения и надежды, – и на все ваши добрые начинания и труды Божие благословение. Приятно было слышать, что на устроение этого храма приносили посильные пожертвования не только здешние наставники, но и воспитанники, пожелавшие лучше употребить свои сбережения на это святое дело, чем на удовольствия, свойственные молодости. Все это свидетельствует о любви к храму Божию и чувстве благочестия, одушевляющих ваше училище.

Но наша обязанность утверждать и упрочивать в душах ваших наставлениями слова Божия и эту любовь к храму и эти благочестивые чувствования. Храм есть одно из многих учреждений Церкви. С любовью к нему надобно приобретать любовь ко всей Церкви Божией со всеми ее догматами, уставами, обрядами, священными обычаями и со всею ее красотою. Благочестивые чувствования должны быть утверждаемы на убеждениях разума в божественном происхождении Церкви, ее учения и законов и в благотворности ее влияния на жизнь и преуспеяние христианских народов. За эти убеждения, за чистоту и полноту вашей веры во едину, святую, соборную и апостольскую Церковь вам придется еще бороться со многими современными ложными учениями и суждениями о Церкви.

Правда, ныне заметно некоторое освобождение умов наших образованных людей из под гнета ложных философских учений и пробуждение их внимания к делам религии и Церкви. Но как после густого и смрадного дыма не скоро освежается воздух, а раздраженные глаза не скоро начинают распознавать окружающие нас предметы: так и после омрачения умов горделивыми мечтами и ложными учениями не скоро проясняется наше сознаше и с трудом усвояются чистые истины веры. Они перемешиваются в расстроенных умах с утвердившимися предрассудками, односторонними и ложными понятиями. Очевидно, нужно еще время и усиленные труды, чтобы могли в сознании многих из наших ученых людей придти в единение и согласие догматы веры с законными требованиями науки, и чтобы, умы отрешились в суждениях о предметах веры от напрасных и неуместных притязаний человеческого знания.

Нам известны в христианском мире два рода людей, рассуждающих и пишущих о религиозных вопросах: пастыри и служители Церкви, т. е. учители по призванию, поставляемые на это дело церковною властью, и миряне, или, как ныне называют, светские люди, т. е. члены Церкви, не посвященные и не принадлежащие к церковному клиру, занимающиеся исследованием христианских истин по свободному расположению и духовному влечению. Первых немного, так как число их определяется потребностью и нуждами Церкви; последних может быть неограниченное количестве, судя по духу времени, располагающему к делам религии, или отвлекающему от них. Для первых служение духовному просвещению обязательно, и они могут быть только побуждаемы и поощряемы к ревностному исполнению этого прямого своего долга; вторых, при увлечении религиозными вопросами, как видим из истории Церкви, особенно из слов Св. Григория Богослова, может быть так много, что их приходится ограничивать и остерегать. К ним, очевидно, и относится приведенное нами наставление св. Апостола Иакова: не мнози учители бывайте, братие моя, ведяще яко большее осуждение приимем: много бо согрешаем вси.

Ныне особенно много появилось учителей из мирян, устно и печатно рассуждающих о предметах веры, и при том с необычайною смелостью распространяющих в христианском обществе самые разнообразные, так называемые либеральные (свободные) суждения о предметах веры в большинстве неверные, а иногда и злонамеренные. Нам скажут эти свободные мыслители: „мы – не учители, мы никому не навязываем наших взглядов и суждений; но думать и писать обо всем волен всякий, где есть свобода мысли и слова“. Так; но для чего они рассуждают вслух и печатают свои сочинения? Конечно, для того, чтобы их слушали и произведения их читали. Почему они ведут прения и защищают свои воззрения? Очевидно, для того, чтобы дать торжество своим суждениям и приобрести себе единомысленников; а это значит знакомить с своими воззрениями тех, которые их не имели, и изменить образ мыслей у тех, которые дотоле думали иначе; а это именно и значит – учить. Но так как проповеди этих учителей оказываются вредными для чистоты веры и нравственной жизни христиан православных: то и настоит нужда определить истинное значение и достоинство их деятельности, и указать им надлежащее место в христианском обществе.

Чтобы иметь твердые основания дли суждений об этих новых учителях веры в нашем отечестве, мы изложим сначала наставления слова Божия и Церкви о церковном учительстве вообще, потом о правах на участие в этом учительстве мирян, и наконец, об условиях, при которых это участие может быть допускаемо и признаваемо благотворным, или же должно быть отвергаемо как вредное, и сами его проповедники должны быть признаваемы стоящими за оградою Церкви, и следовательно чуждыми для истинных ее членов.

В Церкви, основанной Искупителем нашим, Господом Иисусом Христом, нет других учителей, кроме Его Самого. „Вы не называйтесь учителями, говорит Он: ибо один у вас учитель – Христос, все же вы – братья“ (Мф.23:24). Если Апостол Павел говорит, что Христос для созидания Церкви поставил „одних апостолами, других пророками, иных евангелистами, иных пастырями и учителями“ (Еф. 4:11): то это не значит, чтобы все эти созидатели Церкви могли каждый по своему разумению продолжать и развивать преподанное им от Христа учение, а только, что они получили право, силу и способность передавать другим это учение в точном и неизменном виде, как сами его приняли. Господь не сказал им: примите мое учение и развивайте его дальше, как признаете лучшим применительно к различным людям, обстоятельствам и духу всякого времени, а сказал точно и определенно: „идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их блюсти все (без изменения), что Я заповедал вам“ (Мф. 28:19–20). Чтобы Его Апостолы и их ученики, которые в свою очередь должны были учить последующие поколения, по немощи человеческой, не исказили Его учения, Он дал им на все времена руководителя – Духа Святаго, чтобы он „пребывал с ними в век, научал их всему, и напоминал им все“, что говорил им Христос (Ин. 14:16–26). Итак, учители Церкви получили это имя только потому, что они суть переподаватели из века в век грядущим поколениям единого и неизменного учения единого истинного учителя Христа. И мы веруем, что охранитель учения Христова и просветитель его проповедников – Дух Святой со времени сошествия Своего на Апостол доселе пребывает в Церкви и „наставляет их на всякую истину“ (Ин. 16:13). Он и ныне в таинстве священства поставляет пастырей и учителей, из которых высшие руководят низших, и все вместе со всею истинною Православною Церковью хранят учение Христово во всей его чистоте и неприкосновенности. Кто знает историю Церкви, тот знает и то, с каким тщанием и опасливостью она хранит проповеданное Апостолами учение Христово. Избранный в епископа до рукоположения поставляется пред сонмом епископов и на вопрос: „как веруеши?“ – произносит символ веры, и потом пространно исповедует св. догматы и дает обет и клятву блюсти их во всей чистоте и полноте. Предназначаемые во пресвитеров приготовляются к своему служению под надзором епископов, или доверенных от них лиц, и по поставлении во все время проповедуют под их наблюдением. Всякая книга, излагающая учение веры, просматривается мужами испытанными в познании веры, и только с их одобрения выпускается в свет. Таким образом охраняется чистота учения Христова в мирное для Церкви время, но всем известно, что в смутные времена, при усилении заблуждений, пастыри Церкви возвышают свой голос для обличения и вразумления заблуждающихся, наконец собираются поместные и вселенские соборы, где голосом всей Церкви осуждаются ереси и нераскаянные еретики извергаются из Церкви. Так поставленным от Господа священством и учительством право правится слово истины (2Тим. 2:15).

Ныне многие думают, что этими законоположениями отнимается право у членов Церкви, не получающих священного рукоположения, исследовать и преподавать другим учение веры, и потому смотрят недоброжелательно на это якобы присвоение духовенством исключительного права церковного учительства. Напрасно. На эту подозрительность есть еще основания в римской Церкви, но не в Православной. Православная Церковь радуется появлению между мирянами духовных дарований учительства и ревности к исследованию и изъяснению учения веры для назидания всех членов Церкви; так как на это учительство мирян есть такие же законоположения, как и относительно священства. Дух Святой по заслугам Искупителя обитает во всей Церкви в каждой душе верующей, и свет Христов просвещает всякаго человека грядущаго в мир (Ин. 1:9). Дух иде же хощет дышет (Ин. 3:6) и являет дары духовного ведения и просвещения, когда и где Ему угодно. Св. Апостол Павел в первом послании к Коринфянам (гл. 12 и 14) весьма подробно говорит о различных дарах Св. Духа, сообщаемых верующим „каждому на пользу“ и между прочим дары изъяснения писаний и учительства почитает доступными и мирянам и повелевает пользоваться ими для „назидания Церкви“. Он дает заповедь относительно надлежащего уважения к дарованиям сообщаемым всем верующим: „духа не угашайте, пророчества (под которым наиболее разумеется учительство) не уничижайте“ (1Фес. 5:20). И с какою радостью пастыри Церкви замечали и привлекали на общую пользу дарования учительства в мирянах! И какое обилие духовных творений мы наследовали с древних времен от мирян, остававшихся в обществе, или живших в пустынях и монастырях, но не принимавших священства, из которых многим было усвояемо великое имя учителей церкви! Сколько ими совершено на пользу Церкви разнообразных подвигов учительства! В кратком слов нет возможности исчислять поименно этих подвижников веры, но изучайте историю Церкви: там вы увидите в числе членов Церкви не имевших степеней священства защитников христианства против язычников, сильных борцов против еретиков, составителей церковных песнопений, проповедников веры между народами, не знавшими имени Христова, и даже жен просветительниц целых царств верою Христовою, как святая Нина просветительница Грузии. Но рассмотрите их нравственный черты, и вы увидите, что это были люди, вдохновляемые внутренним призванием и ревностью к распространению учения Христова; это были избранники и истинные орудия всепросвещающего Духа Божия. Все они были в строгом послушании Церкви и единении с нею, все глубоко изучали слово Божие и хранили священные предания, все отличались высокими добродетелями и подвигами, и иногда, превосходя нравственными совершенствами и духовными дарованиями самих пастырей Церкви, чтили в них права священства и церковной власти, принимали от них святые таинства, и ни единым словом не нарушали почтительности, покорности и уважения к ним. И у нас были в древности поборники православия из князей и бояр, устроявшие братства для защиты веры и Церкви; были из пустынников и монахов, не принадлежавших к клиру истинные просветители нашего темного народа, обладавшие чудесными дарованиями и даром учительства. И в наш век неверия, благодарение Богу, мы видим у себя писателей из мирян, благоговейно участвующих в деле церковного учительства, сохраняющих духовное общение с пастырями Церкви, видим и благочестивых жен, посвящающих свои дарования и труды на составление общеполезных книг для просвещения народа. И Церковь радуется на них, и призывает на них и на труды их Божие благословение.

Теперь рассмотрите нравственные черты наших свободных мыслителей и писателей, вторгающихся в дело церковного учительства.

Во-первых, что ими движет? Внутреннее влечение к Богопознанию и любовь к духовному созерцанию? Дух ревности о благе Церкви и спасении верующих? Тот дух благодати, который даруется от Бога для „созидания Церкви“ и который так запрещается погашать и уничижать? Нет! Этот дух, по слову св. Иоанна Богослова, обитает только в душах совершенно и в полноте верующих во Христа во плоти пришедша (1Ин. 4:2–3). Он действует на почве смирения и покорности единому Учителю – Христу; а здесь мы видим указанного тем же Апостолом духа отрицания, не признающего во всей божественной полноте силе Христа во плоти пришедша, который в крайних своих последователях, как видим из сочинений свободно печатаемых русскими писателями за границею, и с осторожностью у нас, совершенно отвергает Христа и христианство, а в последователях робких и нерешительных прикрывается наружною принадлежностью к Церкви и двусмысленными словами: „я человек верующий“.

Далее, – эти свободные учители от чего освободили себя, и других стараются освободить, – из под какой неволи? От цельного и чистого исповедания догматов веры Христовой и от смиренного послушания законам Церкви, видя в них – не охранение ума от языческих заблуждений и сердца от развращения, – для чего они предназначены, а мнимое насилие и нарушение законных прав природы человеческой, природы по своей поврежденности прирожденным грехом всегда склонной к противлению разуму и воле Божией (2Кор. 10:5). От того они горделиво относятся к Церкви, и не у нее хотят учиться, а ее учить, не себя исправить под ее руководством, а ее преобразовать. И в церковную древность некоторые из них углубляются не по желанию стать ближе к свету Христову и первым носителям его – отцам Церкви, чтобы оживить сердце их верою и ревностью по Боге, а во имя интереса науки, из любознательности холодного разума, так склонного извращать богооткровенные свидетельства истины и искажать факты, не укладывающиеся в мерку человеческого понимания.

Может быть движет наших либералов к учительству скопившееся в душах их богатство религиозных познаний? Может быть эти познания, как вода из переполненного сосуда невольно сами собою изливаются в среду христианского общества для распространения духовного просвещения и во славу Божию? Увы! Большинство их совсем не знает слова Божия, не имеет понятия ни о богословских, ни о философских науках в их должной обширности и полноте, кроме отрывочных мыслей, повторяемых с чужого голоса; у них нет навыка к последовательному развитию мыслей, отчетливым прениям и собеседованиям, а есть только гордость и дерзость, с которыми даже женщины и передовые девицы заявляют свои отрицательные воззрения. Наиболее говорливые из новейших либералов с одними своими узкими специальностями по геологии, физиологии, медицине, химии, юриспруденции, социологии и пр., соединяемыми в их умах в одно общее разваливающееся понятие науки, с развязностью и самоуверенностью в кружках родных и знакомых ораторствуют и о Христе, и об Евангелии, и о Церкви, и о влиянии ее на народ наш, и о недостатках нашего церковного управления и богослужения и т. под. – и все это в духе порицания и требования реформ. К ним относится слово Апостола Павла: „желая быть законоучителями, не разумеют ни того, о чем говорят, ни того, что утверждают“ (1Тим. 1:7).

Как они относятся к пастырям Церкви? С тою ли любовью, почтительностью и единомыслием, как указанные нами истинные участники и сотрудники пастырей в деле церковного учительства? – Все знают и видят их горделивые отношения к служителям Церкви, как к людям темным в области научных знаний, как хранителям отживших учреждений и распространителям суеверий в народе, – и это не только к простым сельским священникам, но и к пастырям высоко образованным, у которых многому они могли бы поучиться. От личных собеседований с ними с целью выяснения истины они уклоняются; наша духовная литература, ныне обширная, разносторонняя и глубоко научная, для них не существует. Все это – и писатели христианские, и их творения, не только наши, но и иностранные, исключая разве тех, которые, как Ренан, отличаются крайним отрицательным направлением, – все ниже их достоинства и не заслуживает их внимания.

По всем этим отличительным чертам наших либералов видно, что они выделяются из христианского общества; они очевидно не сотрудники истинных проповедников учения Христова, не созидатели Церкви, а ее разорители и враги. К таким учителям, вторгающимся в Церковь вопреки ее власти и правам, относится слово Христа Спасителя: не входяй дверми во двор овчий, но прелазяй инуде, – той тать есть и разбойник (Ин. 10:1). Так их и разумейте.

Невозможно в кратком слове не только разобрать и обсудить, но и перечислить все возражения, полуистины и софизмы, направляемые против Церкви и распространяемые в обществе нашими свободными мыслителями. Мы укажем только главные направления их возрений, из которых исходят их частные мысли.

Первым основанием всех нападок на нашу Церковь для наших либералов служит учение, в последнее время получившее особую силу на Западе, „об отделении Церкви от государства“. Эта идея, не имея у нас открытого приложения на деле, по особому устройству нашего государства, глухо бродит в умах наших либералов. Многими из них она и не сознается, как должно, но выражается в требованиях свободы мысли и независимости в распоряжениях по делам просвещения, а иногда и законодательства, так чтобы представители Церкви не имели права и смотреть на то, что делается, и подавать свой голос. На Западе были на это исторические причины, которые всем известны, а у нас их не было и нет, кроме воображаемых. Там и теперь идет борьба правительств с церковными учреждениями, а у нас, может быть, некоторые только ее желают для устранения влияния Церкви на народ и государство. По отсутствию исторических причин у нас и выражается эта идея со свойственною нашим либералам неопределенностью и легкомыслием. У нас говорят: ,,Церковь сама по себе, а государство само по себе“.

Посмотрите на эту идею с православной точки зрения, и вы увидите, что здесь скрывается совершенное незнание и назначения Церкви, и истинной от нее. пользы для христианских государств. Иисус Христос пришел спасти все человечество от заблуждений и пороков, в каких оно погибало до Его пришествия. Для хранения возвещенной Им истины и дарованных Им средств спасения Он основал Церковь на все времена и для всех народов и государств. Следовательно, Церковь объемлет собою целые уверовавшие во Христа народы и членов всех государств просвещенных христианством, входящих в состав Церкви, – и управляющих и управляемых, или иначе сказать: все они и составляют самую Церковь. Отделите от нее все государство, она перестанет в нем существовать и переселится к другому народу; а что будет с государством, когда оно перестанет быть Церковью? Оно будет тем, чем были царства языческие, и погибнет, как те погибли, не взирая на внешние успехи образования, на распространение наук и искусств. Так должно быть; так и видим в жизни современных христианских государств, отвергающих руководство Церкви. Умы, не охраняемые евангельскою истиною, плодят год от году новые ложные философские системы; законы, не направляемые по учению христианской нравственности, теряют свою целесообразность и плодотворность; власть, не поддерживаемая в совести народов страхом Божиим, лишается своей силы и влияния, и должна вместо добровольной покорности и послушания встречать в народах своеволие и бунты, и смирять их страхом и силою оружья. Самые народы, утратив понятия о христианской честности и любви, о служении ближним с бескорыстием и самоотвержением, – становятся склонными к жадности и для удовлетворения своих страстей, – к хищениям, грабежам и убийствам. Итак, для нас, русских, отделить Церковь от государства значит и народ и его правителей лишить христианского здравомыслия, пустить умы на всю свободу размножения и распространения заблуждений, обречь народные нравы и обычаи на расхищение и развращение под влиянием постоянно умножаемых плотских, соблазнительных и преступных наслаждений; из народа послушного, покорного и царелюбивого, истинного воспитанника Православной Церкви, сделать буйное скопище необузданных и хищных варваров, которыми не управит современная наука. Скажем кратко: отделить наше государство от Православной Церкви, значит вынуть из него душу и обречь его на разложение и распадение по подобию древней Римской Империи.

Второе направление наших либералов имеет вид как бы некоторого благожелательства относительно Православной Церкви. Следя, как говорят, за „развитием богословской мысли“ на Западе, смотря на вновь возникающие там религиозные воззрения и учреждения, они приписывают нашей неразвитости это заботливое хранение догматов нашей Церкви в их целости и неповрежденности, которое мы почитаем нашею священною обязанностью и нашею честью. Им представляется застоем и неподвижностью это проповедание учения Церкви в виде вечных точно определенных истин, в неизменных узаконенных выражениях; им желательно видеть дальнейшее развитие догматов по запросам ума и современным научными требованиям. Они не знают, что только при свете христианских догматов и искренней вере в них разрешаются все неразрешимые для разума вопросы жизни человеческой; что при молитвенном настроении в них пролагается для нас путь к непосредственному созерцанию Божества и общению с Ним, что, наконец, изменение догматов сопровождается в жизни духовной такими же последствиями, как нарушение законов природы в жизни телесной. И в самом устройстве Церкви, в богослужениях, обрядах им неприятно это повторение одних и тех же молитвенных упражнений по однажды принятым уставам. Им хотелось бы видеть и у нас новое богослужение; им обидно, что наша Церковь не дает свободы „ творчеству“ современных талантов для усовершенствования нашей религии, чем так отличаются учредители новых религиозных общин и сект. Но и здесь видно совершенное незнание истинного положения и назначения Церкви Христовой. Почти две тысячи лет тому назад Господь сказал: „создам Церковь мою и врата ада не одолеют ее“ (Мф. 16:18). Спрашивается: создана ли она? Существует ли в течение веков с обещанною прочностью и неизменностью, или, как неоконченное здание, требует пристроек и добавлений, или, наконец, по обветшалости, нуждается в поправках? Кто верует слову Господа, тот может дать на все это один ответ: да, Церковь Божия существует; по слову Апостола: твердое основание Божие стоит, имущее печать сию: позна Господь сущия своя (2Тим.2:19). Эти сущие Господни ее и составляют, как живые члены ее единого тела, которого глава Христос. Что же они делают в Церкви? Все ее перестраивают, улучшают? Нет, в ней они сами созидаются в жилище Божие Духом (Еф. 2:22), т. е. по действию Св. Духа духовно рождаются в ней, возрастают, усовершаются и достигают вечного спасения. Итак, желать развития догматов веры, улучшать законоположения и учреждения Церкви сообразно с духом времени, значит потерять из виду истинную Церковь Божию, перестать понимать внутреннюю жизнь тех членов Церкви, которых познал, или избрал Господь для вечной жизни. Так и потеряли Церковь и сами потерялись для нее эти бесчисленные религиозные общества или секты, выродившиеся из протестантства, и не находящие пути для возвращения в ее лоно. Есть мудрецы, предлагающие крайнюю меру (которая, слышно, близка к осуществлению): для отыскания религиозной истины собрать в одно место представителей всех христианских обществ, и всех известных религий, даже языческих, и отобрав из всех верований, что признано будет лучшим, положить основания для составления „религии будущего“. Вот конец притязаниям разума на преобразования в Церкви! Дальше нельзя идти. Люди ученые будут сами себе сочинять религии собственную, человеческую, каких было много до пришествия Христова, т. е. языческую, разумеется, с своим культом, богослужением и обрядами неизбежно в виде древнего идолопоклонства. Поэтому во всей силе может быть отнесено к ним слово Апостола Павла, сказанное о мудрецах языческих: „называя себя мудрыми, обезумели“ (Рим. 1:22).

Взглянем беспристрастно на себя, и вообще на людей нашего времени: кто из нас может считать себя способным внести что-либо от себя в божественное здание нашей Церкви? Или мы прияли чрезвычайные дары Духа Святаго, как Апостолы, что безумно присвояют себе эти выродки из нашего народа и отщепенцы от Церкви, эти последователи заграничных сектантов, – пашковцы и штундисты? Или мы приобрели полноту духовного ведения, как отцы Церкви, обогатившие ее своими творениями? Или мы за наши добродетели удостоились дара созерцания, как св. Григорий озарения для составления литургий – до конца веков неподражаемых, как свв. Василий Великий и Иоанн Златоуст? Или мы чувствуем наитие священных вдохновений и божественного творчества, как св. Иоанн Дамаскин, доселе услаждающий Церковь и восторгающий чистые души к небесной радости пасхальными и другими песнопениями? Что подобное мы можем принести Церкви взамен или пополнение этих отеческих творений? Без сомнения, есть и ныне избранники, обладающие различными духовными дарованиями, но они в духе смирения в лоне Церкви, по слову Апостола, со страхом и трепетом содевают свое спасение (Флп.2:12), скорбя о неверии и развращении людей нашего времени.

Что же касается до употребления в нашей Церкви в неизменном виде древних уставов и богослужений, то чтобы понять их глубину, полноту и законченность, нужно не снаружи смотреть на них, а изучить их, войти в их дух и практически пользоваться ими, чтобы не желать не только отмены, но и пополнения их, разве какими-либо молитвословиями по случаю новых событий – скорбных, или радостных. Мало целой жизни нашей для того, чтобы возвыситься до достойного предстояния за нашими богослужениями, особенно за божественною литургиею, хотя они и каждый день повторяются. Говорят, что в нашей Церкви за множеством молитв мало остается места для проповеди: не унижая достоинства проповеди, скажем на это, что проповедь есть наставление в духовной жизни, а молитва есть сама жизнь духовная и приготовление к жизни вечной. И в нее-то нас вводит Православная Церковь своими богослужениями. Здесь заключается и тайна нравственного воспитания нашего народа.

Но самый легкомысленный, самый жалкий род наших либералов, восстающий против воспитательных учреждений Церкви, – это истинные сыны века сего, – материалисты по воззрениям и по жизни. Нет конца их глумлениям (разумеется, не в печати, а в устных разговорах) над святыми постами, над церковными праздниками, над благочестивыми обрядами и обычаями, над строгостью законов относительно брачных союзов и супружеского целомудрия, чистоты и скромности семейной жизни, осторожного сближения полов и пр. Из каких начал происходят эти нападки их на Церковь и возражения против ее учреждений? Они говорят, что эти учреждения несогласны с духом нашего времени, с указаниями науки и потребностями природы человеческой (особенно относительно целомудрия); они ссылаются на все, за что только можно ухватиться, в защиту своих нападений. Но в сущности все указываемые ими основания суть только предлоги, под которыми скрывается одно общее начало, многими из них не познаваемое – это плоть, и ее похоти по слову Апостола воюющие на душу (1Пет. 2:11). В наше время ей открыт такой широкий простор, какого ни в один век она не имела: все направлено на служение ей, – и наука, и искусство, и промышленность, и различные открытия, и изобретения для удобств жизни. Она-то делает людей нашего века, по слову Спасителя, глухими ко всем внушениям веры и благодати, – слепыми относительно всех очевидных опытных доказательств благотворного влияния церковных учреждений, так что они, „видя не видят, и слыша не слышат“, и не могут обратиться к Господу, чтобы Он исцелил их (Мф. 13:13–15). Это те пять братьев, указанные в притче Спасителя, к которым страждущий в муках сластолюбец просил Авраама послать кого-нибудь с того света, чтобы остеречь их от опасности погибели, и о которых сказал Авраам: у них есть Моисей и пророки, если их, т. е. предостережений слова Божия не послушают, то, и если кто из мертвых воскреснет, – не поверят (Лк. 16:19–31). Весьма вероятно, что и нынешних рабов плоти, вооруженных наукою, не вразумит и пришелец с того света: они скажут о подобном явлении: „вот новый опыт спиритизма“, и занесут его в свои ученые записки. Напрасно стали бы вы им говорить, что пресыщение тела подавляет дух, а пост окрыляет его, что в сосредоточенной молитве собираются все силы духа для всякой истинно-разумной деятельности; они этого не поймут. Напрасно будете доказывать им, что чувство духовного умиления, сокрушения о грехах и радости о Господе питательнее для духа, чем впечатления театральных зрелищ, о которых они так вздыхают во время постов: они не поверят. Так же они относятся и ко всем правилам христианской нравственности, установляющим порядок семейной и общественной жизни, сообщающим духу нашему бодрость, сознание силы и свободу к совершению добрых дел. Их может убедить только собственный опыт; но кто может заставить их подчинить изнеженную плоть столь страшным для нее христианским подвигам, чтобы „усмирить тело и поработить его духу“ (1Кор.9, 27)? Будем молиться, чтобы Господь, Глава нашей Церкви и всеблагой Промыслитель о народе нашем, изгнал дух материализма из отечества нашего и сподобил нас увидеть лучшее время.

Мне желательно заключить мое слово обращением к вам, старшие воспитанники здешнего учебного заведения. Вы готовитесь к высшему образованию и к общественной деятельности соответственно вашим способностям и успехам, следовательно, будете принадлежать к образованной и руководящей части нашего народа. Приобретайте специальные знания, полезные в жизни и для устроения вашего благополучия, но запомните, что такие познания не составят для вас истинного образования, т. е. развития и утверждения в вас образа истинного человека, созданного по образу Божию. Вера, заложенная в сердцах ваших учением Христовым и благодатными впечатлениями Церкви, должна быть для вас предметом изучения во всю последующую вашу жизнь посредством чтения книг христианского содержания: тогда вы будете богословами, способными защищать свои убеждения и принести духовную пользу нашему верующему, но малосведущему народу. Предпочитайте, так называему, легкому чтению книги по наукам созерцательным, составляемые нашими отечественными, или иностранными писателями в согласии с учением Христовым, а не враждующими со Христом, гордым и в гордости заблуждающимся разумом человеческим: тогда вы будете здравомыслящими философами, способными защитить наше отечество от наплыва ложных заграничных учений, заполонивших во вторую половину текущего столетия лучшую часть наших молодых поколений. Предпочитайте полезные занятия пустым развлечениям и привыкайте с презрением смотреть на эти страстные и порочные наслаждения, которые с такою услужливостью предлагает молодости наше время: тогда вы будете мужами с крепкими духовными и телесными силами. „Поворот к лучшему“, о котором ныне говорят, должны сделать вы, новое поколение, и не на словах только, а на деле. Тогда пережитое нами печальное время заблуждений останется в истории нашего отечества уроком на все времена. Аминь.