Источник

ВОСПИТАТЕЛЬНЫЙ ХАРАКТЕР ПЕРВОЙ ЗАПОВЕДИ

В чем же была суть и каково было содержание первой Божией заповеди? Какова была ее цель? Заключалась ли ее сущность в запрете и ограничении, как ее и другие заповеди, понимает, помраченный грехом, ум падшего человека, или ее сущность в чем-то ином?

Заповедь о неядении от древа познания добра и зла имела своей целью показать человеку его истинную меру, и открыть, что истинное его призвание в свободном выборе жизни или смерти. Первой своей заповедью, Бог поставил человека на путь жизни и путь смерти, поставил перед выбором. Соблюдение её, питание ей, как вечным Словом, которое исходит из уст Божиих, означали бессмертие человеческой природы; её нарушение значило победу смерти, лишение человека Хлеба Жизни и богопознания. И следовательно, первая заповедь несла не ограничение, но полноту, призыв к полноте и совершенству жизни, свободному сотрудничеству с Богом. Человек не создан пассивным потребителем божественных благ и вечной жизни, но призван путем динамического синергизма стремиться к своей конечной цели и полноте бытия, становясь, таким образом, сотворцом Бога по отношению к себе и окружающему миру..

Заповедь была призывом к добродетели и подвигу, за которыми, по словам Преподобного Таласия Ливийского, по самой природе вещей, следует жизнь, также как за нарушением заповеди – промрачение и смерть разума, а затем и самого человека и духовного и телесного (Добротолюбие В, 225,48–49). Святые Отцы учили, что добродетель – путь, ведущий в жизнь. Но не только это. Сам Бог сокрыт в Своих заповедях и тот, кто ищет Его, находит, в той мере, в какой вкладывает в поиск свой труд, т. е. соответственно своей добродетели и подвигу. (Добротолюбие, А, 107,190). Исполненная и, в добродетель обращенная завповедь, означает встречу с Богом и общение с Ним, не только сокрытым в заповеди, но в опыте переживаемым как «всесовершенная добродетель» (Григорий Нисский, «Жизнь Моисея»). Итак, исполняя заповедь, человек исполняет заповеданное Богом и стяжает добродетель, уподобляется Богу, как «совершенной добродетели», открывая и переживая Самого Господа «как сущность всех добродетелей». (Преп. Максим Исповедник ПГ, 91, 1081 Д).

Раскрытием в заповеди и ее исполнении того глубокого, не только этического, но и онтологически-антропологического и теологического смысла, мы познаем то, что божественная и живоносная заповедь в действительности – «всесвятая божественная воля и замысел о человеке и мире, и путь, которым осуществляется эта божественная воля и замысел.» (Преп. Филофей, Добротолюбие В,279,16). Божья воля о человеке, означает божественный замысел о человеке, означает вечную безграничную богоданную цель человеческого бытия. Заповедь – указатель к этой цели, призыв к согласованию бесконечной божественной воли со свободой и волей человека, чтобы человеческая воля в этом божественном согласовании открыла и дала возможность человеку осуществить эту, в Божией воле сокрытую и сокровенную, вечную цель человеческого существования. Божии заповеди и только они, есть «свет и жизнь» (Добротолюбие Г,238,11), они то, что делает человека целостным и настоящим. Нет ничего более соприродного человеческой природе, чем божественная заповедь; заповедью раскрывается человеческая природа и открывается, что добродетель, т. е. живот по Богу и в Боге – единственный естественный и нормальный способ человеческого существования. Добродетель как плод исполненной заповеди и как уподобление Богу представляет собой внутренний ритм человеческой жизни и роста. Исполнение заповедей и стяжание добродетели, тяжелы и мучительны только для той природы, которая порабощена противоестественным состоянием. Трудность заключается в освобождения от этого противоестественного, помраченного состояния, а не в самой заповеди и добродетели. Поэтому, когда в Новом Завете говорится о пути, ведущем в Царство небесное, как о «тесном и узком», то речь идет о начальном этапе жизни в добродетели, которому свойственна борьба с падшим греховным и помраченным состоянием человеческой природы; для тех же, кто преуспел на этом пути, иго заповеди открывается как «благо» и бремя добродетели – «легко» (Мф.7:13, 11:30). Эта первая степень, которая требует творить «дела правды», приближает человека к добродетели внешним образом, т. е. преимущественно имеет характер «этической педагогики». Этическая педагогика готовит человеческий ум и человека вообще, к более глубокому просветлению, к познанию внутреннего смысла и «словесности» (логосности) самих заповедей, а значит, она готовит его к познанию самой Истины. Через постижение внутреннего смысла заповедей приобретается истинное знание, человек становится истинно просветленным существом. Заповедь становится «свет стезям его» и просветлением ума его (ср. Преп.Максим Исповедник В, 112, 14–15)

Преп.Максим Исповедник не случайно говорит о добродетели, как о пище, питании человеческом. Согласно с ним, человек питаясь добро-деланием, «телом добродетели», возводит ум к истинному знанию, которое черпается из опыта встречи с самим Источником истины и знания, а точнее, к общению с самой Истиной. Но исполнение заповеди Божией дает не только истинную пищу, питая и воспитывая, заповеди не только «путь ведущий в жизнь», возводящий человека, как смертное существо, к вечной и бессмертной жизни, кроме этого, заповедь Божия учит человека благословенному употреблению вещей. Это значит: заповедь не только открывает Бога как истину, давая знание о Нем, возводя к общению с Ним, но и дает человеку возможность установить правильное отношение ко всему творению, открывая его внутреннюю тайну и смысл. Благословенное употребление творения и всех явлений в нем, есть единственно возможное употребление, которое согласуется с божественной волей и с целью, дарованной Богом, создавшим его силой Своего благословения, т. е. силой Своего Слова. Благословение, почивающее на творении, сокрытое в нем, идентично благословению, полученному человеком в заповеди. И то и другое, одновременно, благословение и заповедь – выражение божественной воли, как по природе и устройству, так и по цели и вечному назначению. Согласно этому божественному благо-слову, творение и человек не самородок и не самоцель. Отнесется ли человек к творению, как единственному источнику жизни, красоты и знания, он неминуемо превратит его в «древо познания добра и зла». Питаясь от этого древа, находя в нем только красоту и знание, т. е. употребляя творение неблагословенным образом, противоложным Божией заповеди, человек теряет истинное знание о творении и возможность приобретения этого знания; он становится слеп и умирает, вместе с собой погружая во тьму и смерть все творение. Нарушая заповедь, человек утрачивает божественный свет и знание, составляющие суть самой заповеди, в которых виден и открыт внутренний свет и смысл всего существующего. Так свет, который по природе и назначению, есть свидетельство божественного действия, присутствия и славы, превращается в непроницаемую стену, идол, которому человек начинает поклоняться, как Творцу. Благословенным же употреблением творения, согласным Божией заповеди, то же творение начинает «воспевать славу Божию», «вести и возводить к Богу, приводя человека своей внутренней истиной и богоподобием к вечной Божественной истине и вечному Слову Божию».

Значит, не только исполнение заповеди открывает сокрытого в ней Бога и ведет к Нему, но и благословенное, согласное с заповедью, употребление творения, человеческий синергизм с ней, делает творение богоявляющим и благовествующим. Вот как Преп. Максим Исповедник объясняет этот просветляющий и просвещающий характер божественной заповеди: «Сын Бога Отца, Бог Слово, таинственно присутствует в каждой заповеди. А Бог Отец, присутствует в Своем Слове по природе. Следовательно, тот, кто принимает и исполняет божественную заповедь, принимает Слово Божие. Тот же, кто через заповедь принял Слово, одновременно, через Него принял природно почивающего в Нем Духа, потому что сказано: «Истинно, истинно говорю вам: принимающий того, кого Я пошлю, Меня принимает; а принимающий Меня принимает Пославшего Меня» (Ин 13,20). Поэтому следовательно тот, кто принял заповедь и исполнил ее, таинственно принял в себя Святую Троицу» (Добротолюбие В, 82–83, 81).

В чем же все-таки состоит воспитательный характер Божией заповеди? Он состоит в вышеизложенной, ей свойственной, этической педагогике, которая готовит человеческий ум к более глубокому познанию Истины и просветлению. Она также воспитывает и учит человека благословенному и правильному подходу к природе в целом, с которой человек органически связан и самим своим рождением и историческим бытием. Без правильного отношения к тварному миру, в котором человек живет, без установления правильного отношения ко всему творению, также как и без познания его смысла, человек не только не способен познать самого себя, но и не в состоянии разгадать и достичь цели своего собственного существования. Это «благословенное употребление вещей» обусловливает воспитание и возрастание человека вместе со всей природой, но не ограничивает их в ее рамках. Оно свидетельствует и подтверждает, что человек является «природным» существом, но не ограниченным ей. Человек и природа сотворены благословением Божиим и тем же благословением и заповедью они открыты для непрерывного роста и перерастания самих себя в новые божественные бесконечности. В современном, так называемом, научном подходе к природе, и от него родившемся педагогическом натурализме, человек находится в постоянной опасности потерять именно это чувство именно этой открытости человека и природы и их общего вечного горизонта. Неблагословенное употребление себя и природы, точнее – злоупотребление, как раз состоит в этом самовлюбленном замыкании человека на себе, потребительском отношении к природе, существовании в этих замкнутых границах. Такое ограничение неминуемо ставит непреодолимые границы и воспитанию, на эти границы осуждена не только человеческая природа, но и вся историческая деятельность, и следовательно та, которая касается воспитания и образования.

Наконец, божественная заповедь воспитывает и своим сокровенным внутренним содержанием. Божественная тайна присутствует в заповеди и влечет своей глубиной и красотой, таинственно, изнутри возрождая и перерождая своим благодатным присутствием и действием, ум и сердце человека..

Воспитательный характер божественной заповеди заключается, как мы уже сказали, и в воспитании через ее исполнение, человеческой свободы для уподобления ее божественной воле и свободе. Заповедь была и остается своего рода распятием человеческой свободной воли и, таким путем, ее созревание и утверждение в Добре. Рассмотренная таким образом заповедь, раскрывает и свой крестоносный характер, она – первое испытание и крест для человека. Через нее, еще в Раю, была предуказана тайна Креста и то, что Истина требует восхождения, свободного подвига, свободного выбора. В возможности этого свободного выбора сокрыто истинное человеческое достоинство. Только вкладывая свой труд, человек приближается к обожению, к соединению со Святой Троицей, достигая таким образом, конечной цели и воспитания и всего своего исторического делания. Свобода воли, таким образом, раскрывается как корень истинного человеческого развития и роста, но с другой стороны, как мы увидим дальше из нашего изложения, как корень помрачения и гибели человека, как причина его обезбожения.

После этого краткого введения мы перейдем к более широкому изложению перечисленных основ православного воспитания. В заключение заметим, что целью этих очерков не является изложение систематической теории воспитания, но лишь краткое обозрение основ христианского воспитания.


Источник: Человек - носитель вечной жизни : Основы православного воспитания / митрополит Амфилохий (Радович) ; пер. с серб. С. Луганской. - Москва : Срет. монастырь, 2005. - 302 с. (Серия "Православное богословие" (ПБ)). ISBN 5-7533-0351-X

Комментарии для сайта Cackle