Глава 4. Новациан

Новациан⁸⁷⁸ был первым выдающимся римским богословом, писавшим на латыни, и печально известным церковным деятелем середины III века. Мы не знаем точной даты его рождения, которое следует относить к концу II – началу III века (между 190–210 гг.), поскольку в середине III века Новациан уже был пресвитером Римской церкви, игравшим важнейшую роль в ее церковной жизни. По сообщению церковного историка Филосторгия⁸⁷⁹, слова которого передает свт. Фотий Константинопольский, родиной Новациана была Фригия, хотя сам Фотий и не доверяет этому свидетельству. Возможно, оно связано со стремлением соединить экклезиологию Новациана с монтанизмом, возникшим во Фригии. В целом исследователи указывают как более вероятное место рождения Новациана – Рим или, по крайней мере, Италию⁸⁸⁰. О раннем периоде жизни Новациана нам практически ничего не известно. До своего обращения, которое произошло в зрелом возрасте, он был философом-стоиком⁸⁸¹. Обстоятельства крещения Новациана известны из послания его противника, папы Корнилия, к епископу Фабию Антиохийскому. В частности, Корнилий (свидетельство которого весьма далеко от объективности) говорит, что Новациан тяжело заболел, и поскольку была опасность для его жизни, то его крестили, окропив водой на той же постели, где он лежал. И хотя впоследствии Новациан выздоровел, над ним не было совершено остальное, что требуется церковными правилами: он не был запечатлен епископом⁸⁸². Как сообщает далее Корнилий, вскоре после того как Новациан уверовал, он был почтен священническим саном по милости епископа (по-видимому, папы Фабиана), который рукоположил Новациана во пресвитеры⁸⁸³. При этом возражал весь клир и многие миряне, ибо крещеному «крещением клиников» (т. е. окроплением на смертном одре), как был крещен Новациан, не дозволялось быть членом клира⁸⁸⁴, но епископ просил сделать для Новациана исключение⁸⁸⁵. Вскоре после этого Новациан зарекомендовал себя как один из самых ученых и ревностных членов Римского клира. Даже его противник Корнилий называл его «славнейшим» (λαμπρότατος), «ученым и поборником церковной науки» (ό δογματιστής, ό τής εκκλησιαστικής επιστήμης υπερασπιστής)⁸⁸⁶. Свт. Киприан Карфагенский говорит о его философии и красноречии (philosophia vel eloquentia)⁸⁸⁷. В одном анонимном полемическом трактате против Новациана (Ad Novatianum, 253–257 гг.), ранее приписывавшемся свт. Киприану, сообщается, что когда Новациан еще пребывал в Церкви Христовой, он оплакивал грехи своих ближних так, как если бы они были его собственными, носил бремя своих братьев, как увещевает апостол, и укреплял своим словом тех, кто был слаб в вере⁸⁸⁸. Так или иначе, после мученической кончины папы Фабиана в 250 г. Новациан занимал одну из лидирующих позиций в Римской церкви, о чем говорит тот факт, что он от имени всего Римского клира составлял послания главам других церквей, в частности, свт. Киприану Карфагенскому⁸⁸⁹. Из этих посланий ясно, что в то время позиция Новациана (т. е. позиция Римской церкви) по отношению к падшим во время гонений в целом совпадала с позицией свт. Киприана, то есть падшим могло быть предоставлено прощение и дарован мир епископом после соответствующего продолжительного покаяния (Ер. 30.3; 26.6–7); однако вопрос о принятии их в Церковь откладывается до избрания нового епископа, и только в случае угрозы для жизни им могло быть даровано прощение (Ер. 31.8). По-видимому, Новациан давно уже претендовал на место Римского епископа⁸⁹⁰. Однако на выборах нового папы в марте 251 г. шестнадцать епископов предпочли Новациану Корнилия⁸⁹¹ и избрали его новым Римским епископом. Новациан отказался признать итоги выборов и, по словам Корнилия, пригласив трех Южно-Итальянских епископов, «людей необразованных и простодушных», запер их в доме, и в десятом часу ночи, когда они напились допьяна, силой заставил их через возложение рук дать ему епископство⁸⁹². Так Новациан стал антипапой и произвел раскол в Римской церкви. Кроме того, Новациан обвинил Корнилия в слишком большой снисходительности к падшим и даже в том, что тот сам якобы был libellaticus⁸⁹³ инаходился в общении с теми епископами, которые приносили жертвы языческим богам (sacrificati)⁸⁹⁴. При этом сам Новациан изменил свое прежнее мнение по вопросу о падших и стал требовать, чтобы падшие были навсегда исключены из Церкви. Так он стал главой партии ригористов, которые впоследствии стали называться по имени своего основателя – новациане⁸⁹⁵. Среди сторонников Новациана были отдельные члены Римского клира, исповедники, многие из которых впоследствии вернулись в лоно Церкви⁸⁹⁶. Для того, чтобы предотвратить уход своих сторонников, Новациан, по словам Корнилия, во время совершения Евхаристического приношения, раздавая Св. Причастие, заставлял людей клясться Телом и Кровью Господа нашего Иисуса Христа, что они никогда не покинут его и не перейдут к Корнилию⁸⁹⁷. Так же, как и Корнилий, Новациан рассылал общительные послания разным епископам, стараясь заручиться их поддержкой, что ему некоторое время и удавалось. Однако в конце концов по поводу раскола Новациана в Риме был созван большой собор из шестидесяти епископов, а также священников и диаконов, на котором было принято решение отлучить Новациана и его сторонников от Церкви, а падших братьев лечить целительным покаянием⁸⁹⁸. Свт. Киприан Карфагенский и Малоазийские епископы после некоторых колебаний также единодушно признали Корнилия законно избранным епископом Римским и отвергли Новациана⁸⁹⁹.

О последующих годах жизни Новациана нам практически ничего не известно. По некоторым указаниям, содержащимся в его трудах, можно заключить, что они были написаны вовремя гонений Галла и Волюзиана (251–253 гг.), когда Новациан был вынужден покинуть Рим и разлучиться со своими последователями. Как сообщает церковный историк V века Сократ Схоластик, Новациан принял мученическую кончину вовремя гонений Валериана (257–258 гг.)⁹⁰⁰. По свидетельству Александрийского епископа Евлогия (580–607 гг.), в VI веке в распоряжении египетских новациан были мученические акты своего основателя, однако свт. Фотий отвергает их как подложные⁹⁰¹. В этих актах Новациан представлен не как мученик, но лишь как исповедник. Кроме того, как сообщает Барселонский епископ Пациан, один новацианин, диакон Симпрониан, утверждал, что свт. Киприан, первый Африканский епископ-мученик, в одном из своих писем так писал о Новациане, имея в виду его мученическую кончину: «Мой противник опередил меня»⁹⁰². В мартирологе, приписываемом блаж. Иерониму, дважды встречается имя мученика Новациана (без уточнения) – Кордовского (27 июня) и Римского (29 июня)⁹⁰³. Наконец, в апреле 1932 г. при раскопках древнего некрополя возле церкви св. Лаврентия в Риме была открыта могильная плита с надписью:

Novatiano beatissimo martyri Gaudentius diae [onus] fee [it]

(«Новациану, блаженнейшему мученику, изготовил диакон Гауденций»)

Однако вопрос о том, относится ли эта надпись к Новациану антипапе или к кому-то другому, остается спорным⁹⁰⁴.

Последователи Новациана быстро распространились по всему христианскому миру. Учение Новациана о мессианской Церкви, героической и непримиримой с миром сим, было своего рода возобновлением раскола между Ипполитом и Каллистом⁹⁰⁵. Кроме того, многие ригористические идеи Новациана были близки к монтанизму. После смерти Новациана общины новациан со своими собственными епископами продолжали существовать бок о бок с вселенской Церковью вплоть до V века на Западе и до VIII века на Востоке, особенно в Малой Азии. На Западе они распространились не только в Риме и Италии, но и в Африке и Испании. В V веке папа Иннокентий I (401–417 гг.) закрыл некоторые из новацианских церквей, а папа Целестин (422–432 гг.) изгнал их из Рима. В середине V века новацианский епископ Силезии Донат вернулся в лоно Церкви вместе со всей своей паствой⁹⁰⁶. На Востоке во многих городах Фригии, где ранее были сильны позиции монтанистов, появились новацианские епископы. В Сирии новациане существовали на протяжении нескольких столетий. Церковный историк Сократ Схоластик, не будучи новацианином, проявлял значительный интерес к новацианской церкви, ее выдающимся личностям и учению. Он дает ценные сведения о возникновении раскола Новациана⁹⁰⁷ и о новацианских епископах Константинополя⁹⁰⁸. Так, один из них, Акезий, был даже приглашен императором Константином на Никейский собор⁹⁰⁹. Вообще, у многих христиан новациане пользовались большим уважением, потому что с догматической точки зрения (в триадологиии христологии) они являлись православными, и их главное отличие от вселенской Церкви состояло только в строгости нравов и церковной дисциплины. Ввиду этого многие императоры, издававшие указы о преследовании других еретиков и раскольников, делали для новациан исключение. Последние общины новациан просуществовали вплоть до конца VII века.

Новациан был одним из самых талантливых западных богослов своего времени. Он был первым римским богословом, писавшим на латыни, поэтому его можно назвать основателем римского латинского богословия⁹¹⁰. Из христианских авторов на мысль Новациана большое влияние оказал Тертуллиан, а из языческих – стоики. Блаж. Иероним перечисляет девять сочинений Новациана: О Пасхе, О субботе, Об обрезании, О священстве, О молитве, Об иудейской пище, О ревности, Об Аттале, большое сочинение О Троице и многие другие, названий которых он не приводит⁹¹¹. Из перечисленных здесь сочинений два сохранились среди трудов Тертуллиана: О Троице и Об иудейской пище. В первой главе трактата Об иудейской пище Новациан сам указывает на два ранее написанных им сочинения, о которых упомянул Иероним: Об обрезании и О субботе. Кроме того, среди сочинений Киприана сохранились еще два трактата Новациана: О зрелищах и О благе целомудрия, которые не упомянул Иероним. Это может объясняться тем, что в 392 г., когда Иероним писал свое сочинение De viris illustribus, имели хождение «многие другие» (multaque alia) сочинения Новациана, которыми Иероним еще не располагал. Наконец, в другом месте Иероним упоминает о письмах Новациана (epistolae Novatiani)⁹¹², и свт. Киприан также часто говорит о его письмах⁹¹³. Имеется также свидетельство Сократа Схоластика, что Новациан писал всем церквям по всему миру⁹¹⁴. Однако сохранились только три послания Новациана, входящие в собрание писем Киприана Карфагенского.

1. De Trinitate («О Троице»⁹¹⁵, CPL 71; PL 3, 886–952; CC SL 4, 11–78). Этот главный богословский трактат Новациана был написан, по-видимому, до 250 г.⁹¹⁶ Иероним называет его «как бы конспектом труда Тертуллиана» (quasi επιτομή operis Tertulliani, De vir. ill., 70), скорее всего имея в виду трактат Тертуллиана Adversus Ргахеап⁹¹⁷. На самом деле трактат Новациана является вполне самостоятельным сочинением, в котором заметно влияние не только Тертуллиана, но и других апологетов – свт. Феофила Антиохийского, Иринея и Ипполита. Хотя в трактате не встречается сам термин Trinitas «Троица», он целиком посвящен тринитарному вопросу. Изучение исследуемого вопроса у Новациана гораздо более систематичное и исчерпывающее, чем все предыдущие попытки, хотя оно и не лишено недостатков. Трактат состоит из 31 главы и имеет структуру, точно отражающую древний римский символ веры (regula veritatis). В нем отчетливо выделяются четыре части:

I часть (гл. 1–8): О Боге Отце, «совершеннейшем Творце всех вещей», о Божественной сущности и ее свойствах, против антропоморфных представлений о Боге. В гл. 1 говорится также о творении мира, ангелов и человека, об устройстве неба и земли. В гл. 8 изображается величественная картина промысла Божия (providentia Dei), распространяющегося на весь мир в целом и каждую его часть в отдельности.

II часть (гл. 9–28): О Боге Сыне, двух Его природах и их единстве, против различных еретических учений: докетизма (гл. 10), эвионитов и адопцианства (гл. 11 и далее), савеллианства (гл. 23, 26–28) и патрипассианства (гл. 25).

III часть (гл. 29): О Святом Духе, Его благодатном действии в Церкви Христовой.

IV часть (гл. 30–31): Об Отце и Сыне и о единобожии. Гл. 31 представляет собой конспект всего тринитарного учения Новациана. Написанный поэтической прозой, выдающийся по своей форме и содержанию, этот трактат представляет собой наиболее ценное и наиболее обширное из всех сочинений Новациана и является причиной его высокой репутации как богослова. В своем трактате Новациан сочетает чисто разумные аргументы с обильными свидетельствами из Св. Писания.

2. De cibis Judaicis («Об иудейской пище»⁹¹⁸, CPL 68; PL 3, 953–964; CCSL 4, 89–101). Это небольшое сочинение, состоящее из 7-ми глав, является одним из трех сочинений Новациана, направленных против иудеев, которые упоминает Иероним⁹¹⁹. Как и два предыдущих, оно имеет форму письма к братьям христианам, которое было написано скорее всего во время гонения Галла и Волюзиана (253 г.). В сочинении Новациан доказывает, что законы о чистых и нечистых животных, как и все остальные Ветхозаветные установления, должны пониматься не буквально, а духовно (spiritaliter), ибо закон духовен (legem spiritalem esse, гл. 2, ср. Рим.7:14). В частности, в образе животных показаны человеческие нравы, действия и помышления; чистые животные означают различные добродетели, а нечистые – всевозможные пороки (гл. 3). В последней главе (7) Новациан предостерегает христиан от употребления в пищу идоложертвенного. Хотя толкования Новациана весьма схожи с толкованиями Филона Александрийского (см. De plantatione,43), Псевдо-Аристея и ап. Варнавы (см. Barnabae Epistola, 10), однако до Новациана никто еще не давал такого исчерпывающего анализа данного предмета. В трактате Новациана видно его знакомство с Сенекой (Ер. 122.6) и Вергилием.

3. De spectaculis («О зрелищах»⁹²⁰, CPL 70; PL 4, 779–788; CSEL 3.3, 3–12; CCSL 4, 167–179). В этом небольшом сочинении, состоящем из 10-ти глав и ранее приписывавшемся свт. Киприану, Новациан осуждает тех христиан, которые посещают публичные языческие зрелища и представления и особенно тех, кто осмеливается оправдывать это ссылками на Св. Писание (гл. 1–3). Действительно, происхождение всех тогдашних публичных зрелищ было тесно связано с языческим культом, который являлся «матерью всех зрелищ» (idololatria ludorum omnium mater, гл. 4). В сочинении дается живое описание различных видов языческих зрелищ и развлечений, а также жестокости, лживости, порочности и глупости, которые в них проповедуются (гл. 4–8). Новациан замечает, что христиане имеют гораздо более достойные зрелища (spectacula meliora) – это, с одной стороны, творения Божии (opera divina) и красота богозданного мира (pulchritudo mundi, гл. 9), а с другой стороны, различные назидательные истории и события, описанные в Св. Писании (гл. 10). В сочинении Новациана заметно влияние одноименного трактата Тертуллиана и послания свт. Киприана к Донату⁹²¹.

4. De bono pudicitiae («О благе целомудрия»⁹²², CPL 69; PL 4,819–828; CSEL 3.3, 13 и далее; CCSL 4, 113–127). Во вступлении к этому замечательному сочинению имеется много общего с трактатом De cibis judaicis. Здесь Новациан тоже пишет, что он разлучен со своей паствой и поддерживает с ней отношения посредством писем (гл. 1). Далее он побуждает свою паству сохранять целомудрие, которое подобает тем, которые суть храмы Господни, члены Христовы и вместилища Св. Духа (гл. 2). Новациан показывает преимущества целомудрия, противопоставляя его распущенности и разврату (гл. 3). По его мнению, существуют три ступени целомудрия: девство, воздержание и верность супружескому союзу (гл. 4). Хотя последний был установлен еще при сотворении человека и подтвержден Христом и апостолами (гл. 5–6), девство и воздержание намного его превосходят (гл. 7). Примеры целомудрия мы находим в Св. Писании, в частности, рассказы об Иосифе и Сусанне, которые за свою стойкость в искушениях получили от Бога награды (гл. 8–10). Но лучшая награда за целомудрие заключается в том, что тот, кто победил в себе желания, победил грех и стал истинно свободным (гл. 11). В последних главах (гл. 12–14) обсуждаются различные опасности, подстерегающие идущих по пути целомудрия, и способы защиты от них. Как и в предыдущем сочинении, здесь заметно значительное влияние трактатов Тертуллиана De virginibus velandis, De cultu feminarum и De pudicitia и свт. Киприана De habitu virginum⁹²³.

Как мы уже отмечали, в собрании писем свт. Киприана Карфагенского находятся три послания: 26-е⁹²⁴, 30-е⁹²⁵ и 31-е⁹²⁶, которые были написаны в период гонений Декия, когда Римская кафедра пустовала, и посвящены они, главным образом, вопросу опадших во время гонений. Хотя эти послания были направлены Киприану от имени Римских пресвитеров, диаконов и исповедников, однако, по свидетельству Киприана (Ер. 52.3), их подлинным составителем был Новациан. Все послания отличаются превосходным стилем, умеренностью и дальновидностью позиции их автора.

В своем учении о Боге и Св. Троице Новациан следует по стопам своих предшественников – св. Иустина, Феофила, Иринея, Ипполита и Тертуллиана. Хотя некоторые выражения Новациана предвосхищают догматические определения IV века, его учение о Св. Троице не идет дальше учения апологетов и не лишено серьезных недостатков, прежде всего субординационизма. Кроме того, следует иметь в виду, что Новациан излагает свое учение в ответ на различные еретические искажения церковного догмата, такие как адопцианство, маркионизм, савеллианство, патрипассианство. В своих рассуждениях Новациан лишь отчасти основывается на аристотелевской и стоической логике (не разделяя в отличие от Тертуллиана материалистической онтологии стоиков) и большое место отводит свидетельствам Св. Писания.

Прежде всего следует отметить, что для Новациана единый Бог (unus Deus) – это Бог Отец (De Trinit., I; 31). Поэтому его учение о Боге и Божественной сущности (substantia) есть учение о первом Лице Св. Троицы. Действительно, первый предмет нашей веры – это Бог Отец, Господь Вседержитель, совершеннейший Творец всех вещей, Который распростер в вышине небо, укрепил массу земли, разлил моря и произвел весь этот прекрасный и благоустроенный мир (ibid., 1)⁹²⁷. Свойства Его природы таковы: Он не имеет ни начала, ни конца, то есть Он бесконечен (immensus), ибо нет ничего более Него (nihil illo majus est, ibid., 2; 31). Он вечен (aeternus), и нет ничего древнее Его, ибо то, у чего нет начала, существует вне времени (ibid., 2). Он бессмертен (ibid., 2), неразрушим (ibid., 4) и бесстрастен (impassibilis substantia, ibid., 5). Он – нерожденный (natum non est) и поэтому не может изменяться (ibid., 4; 31). Он «есть Тот, Кто есть» («Ego sum qui sum»), то есть Сущий (ibid., 4). Бог всегда был Богом, сохраняя Самого Себя Своими силами; Он всегда в состоянии быть всем тем, что Он есть. Подобно Тертуллиану, Новациан определяет Бога как Наивысшее (summum)⁹²⁸; а Наивысшее – это то, что вне сравнения (extra comparem est). Поэтому Бог не имеет равного себе, а значит, Он единственный и единый (solum et unum ), и ничто с Ним не сопоставимо. Ибо не может быть двух бесконечностей, как диктует сама природа вещей. Бесконечное же – это то, что не имеет ни начала, ни конца (ibid., 4; 31). Далее, Бог прост и не составлен из телесных элементов; Он – Дух и всецело сознает Себя Самого (ibid., 5)⁹²⁹. Бог содержит в Себе все целиком, и вне Бога нет ничего (ibid., 2). Наконец, Бог благ (bonus, bonitas), и все, что Он сотворил –хорошо весьма (ibid., 4).

Бог не подобен человеку, хотя Св. Писание часто применяет к Нему антропоморфные выражения. В действительности не Бог является ограниченным, но разум людей; не Бог узок, но мыслящая способность простого народа (ibid., 6)⁹³⁰. Подобно свт. Иринею Лионскому, Новациан полагает, что Бог весь есть око, ибо Он весь видит; весь есть ухо, ибо весь слышит; весь есть руки, ибо весь действует; весь есть ноги, ибо весь присутствует всюду (ibid., 6)⁹³¹. Богу не нужен язык, ибо для Него повелевать – значит мыслить (cogitare jussisse est); Его действия следуют за Его волей (voluntas) не только без всякого промедления, но и сами действия происходят одновременно с волей. Для Бога нет адекватного имени, ибо Он не может быть постигнут как превосходящий наше понимание (extra intellectum) и превышающий обозначение и название (ibid., 4; 2). Ибо то, что Он есть (id quod est), согласно тому, что Он есть, не может быть выражено ни человеческим словом, ни воспринято человеческим слухом, ни постигнуто человеческим умом (ibid., 7)⁹³². Впрочем, мы можем в некоторой степени ощутить Его в молчании, но не можем выразить словом, что Он есть (ibid., 2)⁹³³. Таким образом, Новациан считает Божественную сущность (id quod est = Dei substantia) совершенно неопределимой и непознаваемой, так что даже такие имена Божии, как Любовь (Caritas), Свет (Lux) и Дух (Spiritus) не выражают сущности Бога (ibid., 7)⁹³⁴. Они относятся к Богу в несобственном смысле, или под ними надо понимать нечто большее, чем обычно (aliquid plus intelligi; aliud quid amplius; ibid., 7). При всей своей трансцендентности Бог является действительным Творцом и Промыслителем мира (ibid., 1; 2; 4; 8).

Говоря об особых, личных свойствах Бога Отца, отличающих Его от Сына, Новациан указывает следующие: «нерожденный» (innatus, non genitus), «безначальный» (sine origine, extra originem ), «начало всего» (principium omnium, principium caeteris, omnium rerum et principium et caput), «невидимый» (invisibilis), «непостижимый» (incomprehensibilis) (ibid.,31)⁹³⁵. Это учение о монархии Отца, идущее от Тертуллиана, является для Новациана основанием единства Божества (ibid.,31, см. ниже).

Тот же самый символ веры (regula veritatis) учит нас верить после Отца и в Сына Божия (Dei Filium), Иисуса Христа, нашего Господа и Бога, но Сына того Бога, Который един и единствен и есть Создатель всего (ibid., 9)⁹³⁶. Что же означает имя «Сын Божий»? На этот вопрос Новациан отвечает древним учением о Логосе. От Бога Отца, когда Тот захотел (quando ipse voluit)⁹³⁷, родился Сын Слово (Sermo Filius), Которое следует представлять не как звук сотрясающегося воздуха или напряжение исходящего изнутри голоса, но как ипостась происшедшей от Бога Силы (substantia prolatae a Deo virtutis)⁹³⁸. И тайну Его святого и Божественного рождения (sacrae et divinae nativitatis) не знают ни апостол, ни пророки, ни ангелы и вообще, никакая тварь; оно известно только одному Сыну, Который знает глубины Отца (ibid., 31)⁹³⁹. Таким образом, в отличие от Отца Сын является рожденным (natus, genitus) и получившим начало благодаря рождению (originem nascendo contraxit, ibid., 31)⁹⁴⁰. И все, что есть Сын – Слово, Сила, Премудрость, Свет – Он есть не Сам от Себя, но от Отца (ibid., 31). Можно даже сказать, что Сын меньше (minor) Отца, поскольку Он, рождаясь, имеет начало от Отца, Который один не имеет начала (ibid., 31)⁹⁴¹. Так Сын имеет «особенность Своего Лица» (proprietas personae suae), благодаря которой Он отличается от Отца (ibid., 27).

Вслед за свт. Иринеем Лионским Новациан в гораздо более сильной степени, нежели Тертуллиан, подчеркивает вневременный, вечный характер этого Божественного рождения. Действительно, по Божеству Слово произошло от Бога Отца прежде всякой твари (ibid., 21)⁹⁴². Хотя Сын был рожден от Отца, Он всегда есть в Отце (semper est in Patre), но не как нерожденный, а как рожденный. Ведь Тот, Кто существует прежде всякого времени, всегда был в Отце, ибо никакое время не может быть приписано Тому, Кто прежде времени. Итак, Сын всегда в Отце, чтобы не получилось так, что Отец не всегда есть Отец (ibid., 31⁹⁴³. Тем не менее чисто логически Отец как Отец предшествует Сыну (prior sit qua Pater sit), поскольку необходимо, чтобы Тот, Кто не имеет начала, предшествовал Тому, Кто его имеет (ibid., 31)⁹⁴⁴. Благодаря Своему рождению Сын является близким Отца (vicinus in nativitate, ibid., 31). Он есть Бог и Господь и рожден от Отца именно для того, чтобы быть Богом и Господом (ibid., 31)⁹⁴⁵.

Далее, основываясь на учении о двойственном слове⁹⁴⁶, Новациан отличает от вечного Божественного рождения Сына (divina nativitas) Его исхождение (processio) для творения мира: когда Отец захотел (quando Pater voluit), Сын исшел от Отца (processit ex Patre); и Тот, Кто был в Отце (in Patre), поскольку был от Отца, впоследствии был с Отцом (cum Patre), поскольку исшел от Отца, то есть та Божественная ипостась, имя которой – Слово (Verbum), через Которое всё начало быть и без Которого ничто не начало быть (ibid., 31, ср. Ин.1:3)⁹⁴⁷. Всё же остальное – после Сына, поскольку возникло через Него, а Он – прежде всего, но после Отца; ведь все возникло через Того, Кто исшел от Отца, по воле Которого все возникло. Итак, Бог исшел от Бога (Deus procedens ex Deo), став как Сын вторым Лицом после Отца (secunda persona post Patrem), не отнимая у Отца того, что Тот есть единый Бог (ibid., 31)⁹⁴⁸. Кроме того, в отличие от Отца Сын становился видимым и постижимым, когда являлся людям в различных образах в Ветхом Завете и в человеческом образе – в Новом (ibid., 18–20; 28; 31)⁹⁴⁹. Сын как Образ Бога Отца (imago Dei Patris) показывает в Себе невидимого Отца и всегда подражает Ему во всех делах (ibid., 18; 22; 28)⁹⁵⁰.

Согласно Новациану, вера в Бога Сына, отличающегося от Бога Отца по Лицу, не приводит к двоебожию, так как остается единое начало Божества – Бог Отец, от Которого «произошла сила Божества (vis divinitatis), т. е. Божественная природа (divinitas), которая была передана и направлена Сыну и опять возвращается от Него к Отцу благодаря общности сущности (per substantiae communionem). Так постепенно, обратным движением это Величие и Божество (majestas atque divinitas) возвращается от Сына к Отцу, Который его передал, чтобы по справедливости Бог Отец был Богом всего и началом Самого Своего Сына, Которого Он родил, а Сын был бы Богом всего остального (caeterorum omnium Deus), поскольку Бог Отец поставил Его над всем» (ibid.,31)⁹⁵¹. Таким образом, можно предположить, что Новациан представляет рождение Сына наподобие акта Божественного самосознания, отправной точкой которого является Бог Отец («мыслимое», «сущее»), от Него исходит Бог Сын («мысль»), Который вновь к Нему возвращается, завершая круг Божественного самосознания («мыслимое» – «мыслящее»)⁹⁵². Возможно, основанием для такого учения стала возникшая в то время (III в.) неоплатоническая философия⁹⁵³, где Ум в своем происхождении от Единого проходит три стадии: μονή – πρόοδος – επιστροφή (пребывание – исхождение – возвращение)⁹⁵⁴.

Единство сущности и различие Лиц Отца и Сына Новациан, вслед за Тертуллианом, доказывает на основании слов Самого Христа: Я и Отец одно есмы (Ин.10:30). Действительно, здесь сказано одно (unum), а не один (unus), поскольку слово одно, будучи среднего рода, указывает на союз согласия (societatis concordia), а не на единство лица. Также сказано есмы (sumus), а не есмь (sum), чтобы показать, что Отец и Сын – это два Лица (duae personae, ibid., 27). Вместе с тем Новациан понимает единство Отца и Сына скорее как союз согласия и любви (per concordiam et per amorem et per dilectionem )⁹⁵⁵, чем как единство сущности (ibid., 27). Поэтому в его учении о Св. Троице более ярко выражен момент различия Лиц (distinctio personarum), чем единства сущности (communio substantiae), что отчасти может быть объяснено полемическими целями опровержения савеллианства.

С этим связан и субординационизм Новациана⁹⁵⁶. По его словам, Сын отличается от Отца не только именем, но и порядком распределения власти (de ordine dispositae potestatis, ibid., 27). Получая освящение от Отца (ср. Ин.5:36), Сын является меньшим Отца (minor Patre, ibid., 27). Кроме того, у Сына иная воля, чем у Отца, хотя Он и ничего не делает по Своей воле и Своему совету, но всегда послушен всем повелениям и предписаниям Отца как Служитель Отчей воли (paternae voluntatis minister, ibid., 31; 18). Сыну все было подчинено Отцом, а Сам Сын вместе со всем тем, что Ему подчинено, подчиняется Своему Отцу (ср. 1Кор.15:28) и возвращает Ему всю Божественную власть (tota divinitatis auctoritas, ibid., 31). Сын получил от Отца Божественную власть (divina potestas) над всей тварью, так что Он есть Бог по примеру Отца (Deus est exemplo Patris) и унаследовал от Своего Отца то, чтобы быть Богом и Господом всего, Богом по образу Бога Отца, рожденным и происшедшим от Него (et Deus ad formam Dei Patris ex ipso genitus atque prolatus, ibid., 22)⁹⁵⁷. Хотя Сам Сын говорит, что Он Бог от Бога Отца, Он никогда не равнял Себя с Богом Отцом; поэтому и прежде восприятия плоти (ante carnis assumptionem), и после самого воскресения Он во всем проявлял полное послушание Отцу (ibid., 22). Таким образом, пытаясь избежать двоебожия, Новациан впадает в субординационизм, который все равно приводит к своего рода двоебожию, в котором Сын является не таким же высшим Богом, как Отец, но Богом, так сказать, второго порядка, вторичным Богом. Основная ошибка Новациана заключается в том, что он рассматривает многие природные свойства Божии (такие, как невидимый, непостижимый и др.) как ипостасные, и наоборот, ипостасные (нерожденный, безначальный) – как природные⁹⁵⁸.

Разумная последовательность и авторитет веры (ordo rationis et fidei auctoritas) побуждает нас верить далее и в Святого Духа, обещанного Церкви в Ветхом Завете через пророков и данного в назначенное время в Новом Завете (ibid., 29)⁹⁵⁹. Однако мы практически не находим у Новациана учения о предвечном бытии и Божестве Святого Духа, которое мы видели уже у Тертуллиана. Характерно, что в трактате Новациана не встречается сам термин Trinitas «Троица», который тогда уже использовался свт. Феофилом Антиохийским, Тертуллианом, Оригеном и Ипполитом. Новациан просто повторяет евангельские слова Спасителя, что Тот пошлет от Отца Утешителя, Духа истины, Который исходит от Отца (de Patre procedit, ibid., 29; Ин.15:26), но никак не различает вечного исхождения Св. Духа от Его временного посланничества. Основываясь на евангельском рассказе о крещении Господнем, Новациан утверждает, что Св. Дух во всей полноте и целости пребывает только во Христе как в источнике (in Christo fonte remanente), что может означать и то, что Христос является источником Св. Духа (ibid., 29)⁹⁶⁰. Кроме того, тот факт, что Св. Дух получает от Христа то, что Он возвестит апостолам, приводит Новациана к мысли о подчиненном положении Св. Духа по отношению ко Христу (т. е. к субординационизму): если Св. Дух получает от Христа то, что Он возвестит апостолам, следовательно, Христос больше Его; ведь Он не мог бы получить это от Христа, если бы Сам не был меньше Христа (minor Christo). И тем, что Утешитель меньше Христа, Он только подтверждает, что Христос – Бог, от Которого Он получил то, что возвещает (ibid., 29). По всей вероятности, в учении Новациана подчиненное положение Св. Духа по отношению к Сыну такого же порядка, как и подчиненное положение Сына по отношению к Отцу. Однако остается неясным, признавал ли Новациан Святой Дух Богом, хотя он и старается показать связь Св. Духа с Сыном и домостроительством спасения, а также Его высшее положение по сравнению с тварными существами. В частности, на это может косвенно указывать утверждение Новациана, что не Св. Дух получает что-то от человека, но Он Сам дает человеку знание; и не Св. Дух узнает будущее от человека, но Сам наставляет человека о будущих событиях (ibid., 16). Наконец, Новациан говорит о Божественной вечности Святого Духа (Spiritus Sancti divina aeternitas, ibid., 29).

Тем не менее учение Новациана о Св. Духе сосредоточено на временном, икономическом аспекте Его действия в-мире и особенно в Церкви Христовой. Новациан предпринял серьезные усилия для собирания воедино мест из Св. Писания, относящихся к деятельности Св. Духа. Хотя в разные времена у Св. Духа были разные обязанности (differentia genera officiorum), но Сам Он при этом не разделялся и остается одним и тем же (unus et idem, ibid., 29). Вознесшись на небо, Христос послал Своим ученикам Св. Духа, Утешителя («Защитника», advocatus) и Покровителя (tutor) верующих. Св. Дух укреплял дух апостолов; Он распределяет в Церкви различные благодатные дары (dona charismatum), творит чудеса, раздает различные церковные служения и Евангельские таинства (Evangelica Sacramenta)⁹⁶¹, управляет Церковью, дает советы и, таким образом, делает Церковь Господню везде и во всем совершенной (ibid., 29). Св. Дух сохраняет Свою полноту и целостность и нив коей мере не уменьшается, когда раздается и посылается верующим во всем Своем изобилии (cum tota sua redundantia, ibid., 29). Св. Дух обитает в каждом верующем, ведет его по духовной жизни и приводит к святости, воскресению и бессмертию на небесах. В целом Св. Дух сохраняет Церковь, Невесту Христову (Christi sponsa), нетленной и непорочной в святости вечной девственности и истины (ibid., 29)⁹⁶².

Как мы уже сказали, согласно Новациану, Бог Отец есть Создатель всего (conditor rerum omnium, artifex), Господь (Dominum) вследствие могущества, Родитель (parens) вследствие устроения, Который сотворил весь этот прекрасный и благоустроенный мир (ibid., 1; 3; 9). Скорее же Богу Отцу следует приписывать волю к творению, в то время как само творение совершается действием Его Слова (ibid., 31). Сначала (prius) Бог создал ангелов, распределил духовные силы, установил престолы и господства, сотворил многие другие безграничные небесные пространства (caelorum immensa spatia) и бесконечные таинственные творения (sacramentorum infinita opera, ibid., 1). Затем Он создал мир телесный (mundus corporalium rerum, ibid.,1). Новациан рисует величественную картину мира, составленного из различных противоположных начал и соединенного воедино промыслом Божиим (providentia Dei)⁹⁶³: «Бог все в Себе содержит, ничего не оставив вне Себя... Он заключил вселенную в лоно Своего совершенного величия и могущества, всегда наблюдая за Своим творением, проходя сквозь все, приводя все в движение, оживотворяя все, созерцая все, связывая различные вещества в единое согласие всех элементов, чтобы единый мир, составленный из неравных элементов, был так скреплен связующей их симпатией, что не мог быть разрушен никакой силой, если только Тот, Кто его создал, не повелит ему разрешиться в нечто лучшее, что нам обетовано» (ibid., 2)⁹⁶⁴.

После творения материального мира Бог создал человека (ibid.,21)⁹⁶⁵ и поставил его во главе созданного мира (ibid., 1)⁹⁶⁶. Человек был сотворен по образу Божию (ad imaginem Dei factus), поскольку Бог наделил его умом, разумом и рассудительностью (mens et ratio et prudentia), чтобы тот мог подражать Богу. И хотя тело человека имело земное происхождение, но в него была вдохнута «небесная сущность Божественного дыхания» (caelestis et divini halitus inspirata substantia, ibid., 1). Кроме того, само тело человека получило прямую осанку, так что естественно направляло его к высшему (De cibis jud., 2). Бог отдал человеку в услужение (in servitutem) все существа, но его самого пожелал сделать свободным (liberus, De Trinit., 1). Для первозданных людей Бог создал на Востоке рай – как бы особый мир вечной жизни (peculiaris aeternae vitae mundus), в котором Он насадил древо жизни и древо познания добра и зла (ibid., 8). Для того, чтобы неограниченная свобода человека (soluta libertas) не подверглась опасности, Бог дал ему заповедь (mandatum) и указание против греха (sententia contra delictum), из которого он мог понять, что хотя в плоде древа познания изначально и не заключалось зло, но оно могло возникнуть в будущем, если воля человека свободно нарушит данный ему Богом закон (ibid., 1; 8). В самом деле, человеку подобало быть свободным, чтобы образ Божий не оказался в рабстве, но следовало дать и закон, чтобы необузданная свобода не дошла до презрения к Давшему, но чтобы она получила или достойные награды, или справедливые наказания, ибо в ее власти было то, что она захотела бы сделать, склоняясь умственным движением в ту или другую сторону (т. е. к добру или злу, ibid., 1). Первоначально человек находился в состоянии невинности (innocentia, De cibis jud., 2). Однако человек добровольно совершил грех против закона Божиего (De Trinit., 10)⁹⁶⁷. По зависти диавола в человека вошла смертность (mortalitas), которой он мог избежать своим послушанием, но столкнулся с ней, когда по лукавому совету поспешил стать богом (deus essefestinat, ibid., 1). Впрочем, Бог по своему милосердию смягчил его наказание, ибо был проклят не столько сам человек, сколько его труды на земле (ibid., 1). Кроме того, во Христе Бог уже тогда показал человеку надежду будущего обретения и спасения; и то, что человек был удержан от прикосновения к древу жизни, произошло не от злой зависти, но для того, чтобы человек не носил с собой как наказание бессмертный грех, вечно живя без отпущения Христом грехов (ibid., 1)⁹⁶⁸.

Христологическое учение занимает весьма важное место в богословии Новациана, однако используемые им термины и выражения гораздо менее точные, нежели у Тертуллиана. У Новациана можно даже обнаружить следы будущих христологических ересей, таких как аполлинаризм и несторианство. Хотя Новациан усиливает терминологическую связь между триадологией и христологией и говорит о лице Христа (persona Christi, ibid., 21), он делает это, как правило, в триадологическом смысле, подчеркивая различия между Отцом и Сыном⁹⁶⁹.

Согласно Новациану, Господь Иисус Христос есть одновременно Бог и человек (et Deus ethom o Christus Jesus, De Trinit., 17). Новациан выражает единство лица и двойство природ во Христе весьма перспективной формулой: Verbum Dei incamatum «Слово Божие воплощенное» (ibid., 24)⁹⁷⁰. Таким образом, для Новациана вполне ясно, что Сын Божий является субъектом воплощения, что подчеркивается выражением «один и тот же» (hunc eumdem), с которым соединяется представление о двух природах Христа: «Один и Тот же называется и Богом, и Сыном Божиим... и как человек Он произошел от Авраама, а как Бог был прежде самого Авраама; и как человек Он называется Сыном Давида, а как Бог – Господом Давида» (ibid., 24)⁹⁷¹. Подобно Тертуллиану и даже в большей степени, чем свт. Ириней и Ипполит, Новациан различает две природы Христа, Сына Божиего и Сына человеческого, а соединение их описывает, как правило, с помощью терминов permixtio «смешение», соппехiо «связь», concretio «сращение», «сочетание» и их глагольных вариантов (ibid., 11;13; 24 и др.)⁹⁷². Таким образом, так же, как и Тертуллиан⁹⁷³, Новациан понимает соединение двух природ во Христе в свете стоического учения о κρασις δι’ ολων «всецелом смешении», то есть как всецелое взаимопроникновение Слова Божия и воспринятой им человеческой природы: «Божество Слова смешалось [с сущностью тела] в самом сочетании» (divinitate sermonis in ipsa concretione permixta, ibid., 11). Христос «был образован из соединения Слова и плоти» (ex Verbi et carnis conjunctione concretus). Кроме того, Новациан говорит о соединении Слова и плоти как «восприятии» плоти Словом (carnis assumptio, assumptio corporis, ibid., 13; 22), так что благодаря такой взаимной связи и плоть носила Слово Божие, и Сын Божий воспринял немощь плоти, которая была как бы Его невестой (ibid., 13)⁹⁷⁴. Сын Божий, будучи Образом Божиим (in forma Dei), принял образ раба (forma servi, ср. Флп.2:6–7), то есть стал человеком, и благодаря рождению воспринял сущность плоти и тела, происшедшую по человечеству от рабства отеческих преступлений, в то время, когда Он истощил Себя (se exinaniuit)⁹⁷⁵ и не отказался принять слабость человеческой природы (humana condicionis fragilitas, ibid., 22). Наконец, Новациан говорит о соединении Слова и плоти как Его облачении в сущность плоти (Sermonem Dei indutum carnis substantiam), которую Оно совлекло с себя в смерти и вновь восприняло после воскресения, словно некую одежду (quasi indumentum resumpsit, ibid., 21)⁹⁷⁶.

В полемике с адопцианами, считавшими Христа простым человеком (homo nudus et solitarius), Новациан ясно доказывает Его Божественную природу различными свидетельствами Св. Писания (ibid., 11–16), а также апелляцией к противоположной ереси – модализму: «В Св. Писании столь ясно передано, что Он – Бог, что многие еретики, изумленные величием и истиной Его Божества, превысили меру в Его почитании, так что осмелились проповедовать и считать Его Самим Богом Отцом. И хотя это противоречит истине Писаний, однако является веским и важнейшим доказательством Божественности Христа» (divinitatis Christi argumentum grande atque praecipuum, ibid., 23).

В полемике с докетизмом Новациан утверждает истинность тела, воспринятого Словом Божиим: «По справедливости в Нем было наше тело, поскольку Слово восприняло нашу плоть (nostram carnem Serm o suscepit). И кровь истекла из Его рук, ног и самого ребра, чтобы подтвердить, что Он был причастен нашему телу (nostri consors corporis), когда умер по законам нашей смерти» (ibid., 10)⁹⁷⁷. Это не было призрачное или мифическое тело (phantasma, corpus fabularum, ibid., 10) или просто образ (in imagine), но истинная сущность тела (substantia veri corporis, ibid., 11)⁹⁷⁸. Действительно, если бы Христос был только Богом, а Христос умер, тогда получилось бы, что умер Сам Бог. Однако Он был не только Богом, но и человеком, поэтому то, что в Нем было бессмертно, осталось неразрушимым. Ведь ясно, что Божество бесстрастно, а подвержена страданиям немощная человеческая природа (ibid., 25)⁹⁷⁹. Однако Новациан в отличие от Тертуллиана ничего не говорит о человеческой душе Христа. Более того, когда он сравнивает смерть Христа со смертью других людей, он приводит следующую параллель: «Во Христе Божество не умирает, но умерщвляется лишь сущность плоти, тогда как в остальных людях, которые не суть только одна плоть, но плоть и душа, одна лишь плоть претерпевает уничтожение, поскольку душа остается нетленной и не затрагивается законом смерти и уничтожения» (ibid., 25)⁹⁸⁰.

Наряду со схемой «Слово–плоть» у Новациана часто встречается другая схема: «Слово–человек». Согласно этой последней, Слово восприняло человека и сына человеческого: «Слово, [существовавшее] прежде всякой твари и рожденное прежде всякой твари, стало плотью и обитало в нас, то есть Оно восприняло того человека, который возник после всякой твари, и так в нем и с ним Оно обитало в нас, чтобы во Христе ни человек не исчез, ни Божество Слова не отрицалось» (ibid.,21)⁹⁸¹. «Сын Божий, – говорит Новациан в другом месте, – воспринимает то Святое (Лк.1:35), соединяет с Собой сына человеческого, восхищает и приводит его к Себе, возвеличивает его связью и объединяющим соединением с Собой и делает его Сыном Божиим, чем тот по природе не был, чтобы первенство имени «Сын Божий» принадлежало Духу Господню (=Сыну), Который снисходит и приходит, но чтобы имя Сына Божия сопровождало и сына человеческого, и он по справедливости стал бы Сыном Божиим, поскольку не был Им изначально» (ibid., 24)⁹⁸². В связи с этим для описания соединения природ во Христе у Новациана нередко встречаются такие выражения, как sociatio «союз»⁹⁸³, concordia «согласие» и confibulatio «скрепление». Например, обе сущности Христа были соединены союзом согласия (ibid., 13)⁹⁸⁴, так что «Господь Иисус Христос есть одновременно Бог и человек, соединенный и, так сказать, сплетенный и сращенный из того и другого (т. е. Божества и человечества), и в одном и том же согласии обеих сущностей соединенный скрепой взаимного договора» (ibid.,23)⁹⁸⁵. Сам факт восприятия плоти Сыном Божиим Новациан ставит в один ряд с восприятием Слова Божиего сыном человеческим (receptio Dei Verbi, ibid., 23)⁹⁸⁶.

Таким образом, можно вполне согласиться с выводом Грильмайера, утверждающего, что «христология Новациана представляет собой замечательную смесь, в которой основанная на схеме «Слово–плоть» древняя Римская христология, созданная Ипполитом, по-прежнему играет большую роль. Вместе стем уже на этом этапе появляются и усиливаются тенденции к христологической схеме «Слово–человек», характерной для последующего латинского богословия»⁹⁸⁷.

В целом сотериологии Новациан отводит немного места. Так, он говорит, что только во Христе Бог дарует нам спасение (non salvat nisi in Christo Deus, De Trinit.,12; cp. 1; 14). Христом нам даровано прощение грехов (ibid., 1). Христос как Посредник Бога и человеков (Mediator Dei et hominum) соединил в себе Бога и человека (in se Deum et hominem sociasse) и стал залогом согласия Божества и человечества (pignerata in illo divinitatis et humanitatis concordia, ibid., 21). Согласно Новациану, именно Воплощение Бога Слова является залогом нашего спасения: «Если [Сын Божий] пришел к человеку, чтобы быть Посредником Бога и человеков, следовало и этому последнему (т. е. человеку) быть с Ним (т. е. с Сыном Божиим), и Слову стать плотью, чтобы в Самом Себе привести в согласие земное и небесное, поскольку Он, связав в Себе характерные признаки той и другой [Своей] части (utriusque partis pignora), и Бога сочетал с человеком, и человека с Богом, чтобы по справедливости и Сын Божий посредством восприятия плоти мог бы стать сыном человеческим, и сын человеческий посредством восприятия Бога Слова мог бы стать сыном Божиим. Это возвышеннейшее и сокровенное Таинство, прежде веков определенное для спасения рода человеческого, было исполнено в Господе Иисусе Христе, Боге и Человеке, что может быть условием для [обретения] плода вечного спасения рода человеческого» (ibid., 23)⁹⁸⁸. Христу как Посреднику подчинено все творение, а Сам Он подчиняется Богу Отцу (ibid., 31). Кроме того, Христос в Своей плоти показал законы нашего воскресения (resurrectionis nostrae leges in sua carne monstravit), когда Он в Своем воскресении восставил тело, которое воспринял от нас. Ибо был положен закон воскресения, когда Христос воскрес в телесной сущности как пример для остальных (ibid., 10)⁹⁸⁹.

Новациан также отмечает роль Св. Духа в спасении каждого человека. Св. Дух производит второе рождение от воды, является как бы семенем Божественного рода и освятителем небесного рождения, залогом обетованного наследия и словно рукописанием небесного спасения; Он делает нас храмом Божиим и Его домом; Он ходатайствует за нас пред Богом воздыханиями неизреченными; Он обитает в наших телах и производит освящение; Он ведет нас к вечности, воскресению и бессмертию, поскольку в Самом Себе приучает нас соединяться с Небесной силой и сочетаться со Своей Божественной вечностью (ibid., 29)⁹⁹⁰. В крещении и упразднении смерти (in baptismate et in mortis dissolutione) человек наследует спасение, возвращаясь в состояние невинности (ad statum innocentiae) после отложения смертной вины (criminis mortalitate, ibid., 10).

Как мы уже упомянули, учение Новациана о Церкви прошло определенную эволюцию. До своей неудачной попытки занять Римскую епископскую кафедру Новациан проявлял умеренные взгляды по вопросу возможности покаяния в тяжких грехах, таких как идолопоклонство. Так, он говорил, что падшие, то есть принесшие жертвы языческим богам (qui sacrificassent) и таким образом совершившие грех идолопоклонства, должны принести соответствующее продолжительное покаяние в своем грехе, проявить кротость, смирение, покорность и низвести на себя Божественное милосердие должным почтением к священнику Божию (т. е. к епископу, de honore debito in Dei sacerdotem), после чего они могут примириться с Церковью (см. Ер. 30.3; 26.6–7; 31.8).

Однако после раскола в Римской церкви взгляды Новациана, возглавившего партию ригористов, существенно изменились. Церковь для Новациана стала представляться группой избранных харизматиков, пророков и мучеников⁹⁹¹. Уже в трактате De Trinitate Новациан, подобно Тертуллиану, из церковных служений особо выделяет служение пророков и учителей (ibid., 29). Св. Дух непосредственно управляет Церковью, дает советы, распределяет харизмы (charismatum dona, ibid., 29). Церковь есть Невеста Христова (Christi sponsa), которая благодатью Св. Духа сохраняется нетленной и непорочной в святости вечной девственности и истины (De Trinit., 29)⁹⁹²; De bono pudic., 2). Церковь Господня везде и во всем должна быть совершенной (ibid., 29). Поэтому, по мнению Новациана, все христиане, после крещения совершившие смертные грехи (είς θάνατον άμαρτίαν» πεποιηκότας), такие как идолослужение, должны быть отлучены от таинств и исключены из Церкви⁹⁹³. Ибо грех одного заражает другого, и идолослужение согрешившего переходит и на не согрешившего⁹⁹⁴. Сколько бы согрешившие ни каялись, они все равно вне Церкви, и что бы они ни делали для мира с нею, они никогда не получат искомого мира⁹⁹⁵. Таковых следует побуждать к покаянию, но прощение оставлять на усмотрение одного Бога, ибо только Бог имеет право прощать грехи⁹⁹⁶. Однако Римский собор из 60-ти епископов справедливо посчитал такое мнение «братоненавистническим и бесчеловечным» и постановил врачевать согрешивших братьев целительным покаянием⁹⁹⁷.