Историко-библиографический обзор православных акафистов, разрешенных духовной цензурой к церковному употреблению, за Синодальный период

Ко времени учреждения Святейшего Синода в России имелось уже значительное число церковных акафистов – не только рукописных, но и печатных, не только переводных, но и составленных русскими песнописцами. Многие из этих акафистов имели значительные недостатки и неточности богословского характера и нуждались в исправлении и переработке.

Уже «Духовный регламент» обращает внимание на потребность тщательного пересмотра составленных и употреблявшихся в Досинодальный период Русской Церкви акафистов. Во второй части «Духовного регламента», в том отделе, где идет речь «об общих делах Церкви», говорится: «Розыскать вновь сложенныя и слагаемыя акафисты и иныя службы и молебны, которые наипаче в наша времена в Малой России сложены суть не малое число, суть ли оная сложения Писанию Священному согласная и не имеют ли нечто в себе Слову Божию противное или хотя нечто непристойное и празднословное? Також определить, что оныя многочисленныя моления, хотя бы и прямыя были, однако не суть всякому должныя, и по воли всякаго наедине, а не в соборе церковном употреблять оных мощно, дабы по времени не вошли в закон и совести бы человеческой не отягощали. <...> Смотреть историй святых, не суть ли некия из них ложно вымышленныя, сказующыя чего не было, или и христианскому православному учению противныя, или бездельныя и смеху достойныя повести, и таковыя повести обличить и запрещению предать со объявлением лжи во оных обретаемой» ⁵⁷.

Святейший Синод с первых же дней своего существования принял меры к тому, чтобы противодействовать появлению и распространению неисправных и изданных с погрешностями против православного учения церковных служб вообще и акафистов в частности. Важнейшей мерой в данном случае являлся контроль за типографиями, печатавшими акафисты и другие церковные службы, и цензура церковно-богослужебных произведений.

В 1721 году, 17 и 22/28 февраля, состоялось синодальное определение о том, чтобы «находящиеся в Петербурге, Москве, Киеве, Чернигове и других местах Российского государства типографии состояли в ведении Синода, а Киево-Печерский и Черниговский монастыри, именовавшиеся и титуловавшиеся ставропигиями Константинопольского патриарха, впредь писались ставропигиями Всероссийского Синода и чтобы типографии, существующие при этих монастырях и печатавшие книги по воле лиц, в них начальствующих, от чего происходила неисправность, отныне состояли под ведением Св. Синода, от которого требовали бы повеления на печатание книг, а без повеления Синода никаких книг не печатали бы» ⁵⁸. Вскоре, 14/28 марта того же года, Святейшему Синоду пришлось рассматривать дело, препровожденное из Канцелярии тайных розыскных дел, об акафисте Алексию, человеку Божию, и службе Марку Фраческому, сочиненных дворовым человеком Кузьмой Любимовым ⁵⁹, о котором уже сказано в предыдущей главе исследования. 30 августа того же 1721 года состоялось определение Святейшего Синода касательно печатания книг в Киевской и Черниговской типографиях: «Вновь книг никаких, кроме церковных прежних изданий, не печатать, а и оные церковные старые книги для современного согласия с великороссийскими с такими ж церковными книгами справливать прежде печати с теми великороссийскими печатьми, дабы никакой розни и особого наречия во оных не было; а других никаких книг, ни прежних, ни новых изданий, не объявляя об оных в Духовной коллегии и не взяв от оной позволения, не печатать, дабы не могло в таких книгах в Церкви Восточной никакой противности и с великороссийской печатью несогласия произойти» ⁶⁰.

В 1726 году Черниговский епископ Иродион, донося Святейшему Синоду о потребности в издании некоторых церковных книг, просил о дозволении печатать в Черниговской типографии церковные книги. Синод дозволил печатание, но с тем условием, чтобы по печатании каждая книга в двух экземплярах представлялась Святейшему Синоду на рассмотрение ⁶¹.

В 1726 и 1727 годах в Синоде рассматривалось дело по прошению иеромонаха Киево-Печерского монастыря Енната и иеродиакона Полиена о печатании в Киево-Печерской типографии некоторых церковных книг и между прочим акафистов. Указанные лица испрашивали разрешения вновь напечатать «исперва» печатавшиеся в Киево-Печерской типографии книги для келейного и путешественного моления по желанию малороссийского и зарубежного православных народов (Повечерник, молитвослов с акафистами и прочими молениями, Служебник) и приложили реестр с подробным обозначением содержания каждой из упомянутых книг: «Повечерника» – по изданию 1716 года, «молитвослова» по изданию 1721 года, акафиста по изданию 1709 года. Святейший Синод 9 декабря разрешил печатать в Киево-Печерской типографии вышеозначенные книги, но с условием, чтобы в них «никакой Святой Церкви противности не было и все наречие, а также правописание в литерах и просодиях было согласно с великороссийскими печатными книгами без всякой отмены».

3 мая 1727 года прибывший из Киево-Печерского монастыря иеромонах Исайя подал в Святейший Синод доношение, в котором, объясняя, что «на иные книги много великороссийской печати экземпляра не имеется, чего ради с прежних своих книг печатать они не смеют, дабы не подпасть безвинному штрафу», просил Святейший Синод рассмотреть приложенные к прошению экземпляры упомянутых книг, по одному каждого названия, и, «исправя, паки отдать, дабы впредь с тех книг без опасения печатать было можно и, выпечатав показанные книги, как экземплярные, так и нововыпечатанные, для всестороннего рассмотрения представить из типографии в Св. Синод». Синод, приняв книги от иеромонаха Исайи, поручил рассмотрение их: акафиста – преосвященному Георгию, архиепископу Ростовскому, молитвословца – преосвященному Феофилакту Тверскому, Повечерника – Афанасию Вологодскому. 9 июня Святейший Синод определил: «По силе прежнего, 1726 года 9 декабря, синодального определения, оные книги печатать с новоисправными великороссийскими печатными книгами без всякой отмены, а сверх того лишнего ничего не примешивать, также и акафисты и молитвы, которые в великороссийских книгах печатаны, печатать неотменно. А которых в великороссийских книгах не обретается, те рассмотреть опасно и выправить со тщанием тоя Киево-Печерския обители настоятелю с другими учеными и искусными людьми, чтобы никакие Святой Церкви противности не было, а именно, например: в акафисте Иисусу Сладчайшему в начале первого на десять икоса о самом Господе Боге напечатано «светоприемна светильника», а приличнее положить «светодательна светильника», зане Той Сам есть Светодавец, и прочее, тому подобно, а свыше потребы положенные Гробу Господню и Честному Кресту и Успению Богородицы акафисты отложить, потому что, и кроме тех, Господу Иисусу и Пречистой Богородице акафисты обретаются» ⁶².

В 1728 году по просьбе наместника Киево-Печерской Лавры иеросхимонаха Романа дозволить напечатание некоторых благопотребных книг, и в том числе акафистов, Святейший Синод указом от 21 февраля 1728 года предписал «печатать вышеозначенные книги против великороссийских книг, которые в Киево-Печерской обители имеются, а которых не имеется, печатать по-прежнему, но смотреть накрепко, чтобы никаких Святой Церкви противностей и погрешностей в них не было» ⁶³. Вследствие указанных распоряжений Святейшего Синода все вновь издаваемые в России книги богослужебного характера, и в частности акафисты, в дальнейшее время печатаются по рассмотрению их Святейшим Синодом, а в следующих изданиях перепечатываются с одобренных уже Синодом оригиналов.

В сентябре 1781 года Святейший Синод рассматривал доношение архимандрита Киево-Печерской Лавры Зосимы о необходимости напечатать в Киево-Печерской типографии книгу «Акафисты с каноны». Зосима доносил Святейшему Синоду: «Прежде сего по дозволительному Святейшего Правительствующего Синода 1728 года февраля 21 дня состоявшемуся указу печатались в Киево-Печерской типографии книги, именуемые «Акафисты с каноны», которые все разошлись в народ до единой. А как от многих великороссийских и малороссийских разного звания господ и от заграничного благочестивого священства непрестанные требования тех акафистов заходят, лавка ж, не имея оным московского экземпляра, за силу Святейшего Правительствующего Синода, 1766 года ноября 9 дня состоявшегося, к печатанию их без особливого на то Святейшего Правительствующего Синода дозволительного указа приступить не может. Для сего прилагая при сем на благоусмотрение един экземпляр тех акафистов», архимандрит просит дозволить печатать в Киево-Печерской Лавре «к народному удовольствию». Святейший Синод, заслушав 27 сентября 1781 года вышеуказанное доношение, постановил: «От оного архимандрита потребовать объяснения, в означенную книгу что именно из каких книг внесено или сверх печатаемых в Московской типографии книг прибавлено, и те сверх московской печати каноны и акафисты, которой кем и где сочинены и апробованы и с коего времени и почему в лаврской типографии сначала печататься начаты».

На запрос Святейшего Синода архимандрит Зосима с братией дал объяснение, что:

1) в представляемую книгу «все моления взяты из книг, печатаемых в Московской типографии. Если же некоторое в малейшем положении и сверх прибавлено, то никакой в этом прибавлении противности Святой Греко-Российской Церкви не заключается;

2) хотя о сем, кем и где прибавленные сверх московских книг молении сочинены, и не осталось подлинного вида причины бывшего в Лавре 1718 года пожарного случая, через который как библиотека и типография, так и другие письменные документы погорели, однако настоящей оных апробацией почитает Лавра Святейшего Правительствующего Синода 1728 года состоявшийся указ, в котором по довольном в Святейшем Правительствующем Синоде тех акафистов рассмотрении и печатать Лавре дозволено;

3) равно и о всем, с коего времени и почему сначала печататься начаты, хотя также точного сведения причиною пожара нет, но сие по справке оказалось, что оные книги «Акафисты» 1606 года в Лавре уже печатаны на желание и прошение духовного и мирского разного звания людей, которые и ныне из великороссийских и малороссийских, равно и заграничных благочестивых мест приходя на богомолие в Киево-Печерскую Лавру, непрестанно продажи оных требуют; для того о всем вышеписанном докладываю, представляя и из объяснения от правителя типографии иеромонаха Феофана экстракт на благоусмотрение Святейшему Правительствующему Синоду».

В экстракте объяснено, что именно в означенную книгу и из каких книг внесено и прибавлено сверх содержащегося в книгах, печатаемых в Московской типографии.

Приводим те пункты экстракта, которые касаются акафистов.

«1. Акафист Богоматери внесен в оную книгу из Триоди Московской постной, недели пятой Великого поста, имеется оный напечатан и в других московских книгах, токмо в печерском прибавлены четыре молитвы.

2. Акафист Сладчайшему Иисусу весь взят из Московской следованной Псалтири, кроме только что в Печерском на конце прибавлены три молитвы Спасителю, из которых 1-я, как из надписи явствует, сочинена Филофеем, архиепископом Константинопольским, и еще две, из которых последняя в акафисте Иисусу Сладчайшему Московского правильного Канонника имеется.

5. Акафист Успению Пресвятой Богородицы, в оном стихиры и канон внесены из Минеи Московской, месяца августа пятого на десять дня, кондаки же, икосы и молитвы составлены в честь Божией Матери из канона и истории честного и славного Ее Успения. Сей акафист печататься начал в Лавре с 1606 года, как из надписей древней печати акафистов значится, печатался оный в Киево-Печерской Лавре единственно в удовлетворение требований приходящих в сию Лавру разного звания людей на поклонение чудотворному образу Успения Пресвятой Богородицы, которые как прежде всегда пели, так и ныне перед образом тем поют акафист сей, и потому оный для Лавры необходимо нужным состоит.

7. Акафист святителю Христову Николаю, в оном стихиры взяты из Московской месячной Минеи месяца декабря 6-го дня. Канон же, кондаки, икосы и молитвы составлены из истории жития святого Николая, печатался сей акафист от давных времен в лаврской типографии во удовлетворение требований как российского, так и заграничного благочестивого народа».

В 1782 году, на заседании 27 мая/1 июня, Святейший Синод определил: «Означенную книгу «Акафисты с каноны» в разсуждении того, что по данному еще в 1728 году от Св. Синода указу печатать дозволено, да и ныне по рассмотрении Св. Синодом той книги никакой противности Святой Церкви в ней не найдено, а при том и для народного удовольствия в той лаврской типографии печатать дозволить, но с тем, чтоб против прежних выходов ничего излишнего печатано не было» ⁶⁴.

Прежде чем перейти к обозрению дальнейших дел о цензуре акафистов, нам необходимо указать на ту перемену, какая произошла в конце XVIII века и в XIX веке в процессе цензуры как богослужебных книг, так и вообще книг духовного характера.

На Святейший Синод при его учреждении была возложена обязанность цензуры всех книг, относящихся к Церкви, и церковного учения, что подтверждалось и дальнейшими императорскими указами: «Також все печатные в России книги, принадлежащие до Церкви и до церковного учения, печатать по апробации Святейшего Правительствующего Синода» ⁶⁵. Сосредоточение цензуры всех книг, касавшихся Церкви, церковного учения и богослужения, в Святейшем Синоде составило с течением времени для членов его тяжелое бремя. Члены Святейшего Синода, занятые делами не только синодальными, но и епархиальными и монастырскими, испытывали затруднения от нелегкой цензорской обязанности и многократно обсуждали вопрос о том, чтобы создать в помощь себе в отношении цензуры вспомогательный орган, например иметь в своем ведении контору, где были бы искусные переводчики и особые, достойные цензоры книг ⁶⁶. Только в 1799 году Святейший Синод создает наконец особое учреждение для цензуры духовных книг, именно Цензурную комиссию при Московском Донском монастыре ⁶⁷. А по проекту Устава духовных академий 1814 года были учреждены при академических конференциях духовно-цензурные комитеты, состоявшие из трех членов, которые избирались конференциями из среды их членов. Положение Академического устава 1814 года о цензурных комитетах вошло в Духовно-цензурный устав 1828 года ⁶⁸. Статьи же Духовно-цензурного устава 1828 года, касавшиеся разрешения к напечатанию вновь составляемых богослужебных произведений, почти без изменения перешли и в общий Устав о цензуре, где и составили отдельную главу.

Приводим те статьи Цензурного устава разных изданий, которыми руководствовались и доселе руководствуются и на которые ссылались и доселе ссылаются духовные цензоры при одобрении акафистов как удовлетворительных к печати и церковному употреблению и при представлении их на благоусмотрение Святейшего Синода:

«Рассмотрению духовных цензурных комитетов подлежат все вообще духовные сочинения и переводы, а именно: все вновь составляемые сочинения, относящиеся до церковного служения и жизнеописаний святых» ⁶⁹.

«Достоинство сочинений, предназначаемых для общественного употребления, смотря по их содержанию, состоит в важности и истине мыслей, сообразных с учением Церкви, в чистоте слога, ясности и правильности изложения. В особенности все вновь составляемые сочинения, относящиеся до церковного служения, должны заключать в себе чистые и назидательные мысли, чистые и назидательные чувствования. Кроме того, они должны быть писаны, по принятому обыкновению, славянским наречием» ⁷⁰.

«Жизнеописания должны быть почерпнуты из достоверных источников и представлены в том чистом духе, которым святой постоянно руководствовался в жизни своей или восставал от падения, укреплялся среди соблазнов и соблюдал живую веру до конца своей жизни» ⁷¹.

«Определения или мнения о книгах, назначенных для общественного употребления и заключающих в себе вновь назначаемые к печатанию сочинения, к церковному служению относящиеся, комитет представляет Св. Синоду и не прежде пропускает таковые сочинения и переводы к печатанию, как по рассмотрении и разрешении Св. Синода» ⁷².

Со времени учреждения духовно-цензурных комитетов дела об акафистах стали поступать на рассмотрение сначала в комитеты духовной цензуры, и потом только дела об одобренных уже цензурою акафистах представлялись на рассмотрение Святейшего Синода.

В Санкт-Петербургском духовно-цензурном комитете в 1835 году мы встречаем дело о рассмотрении печатной книги «Акафисты с каноны». Духовный собор Киево-Печерской Лавры 13 февраля 1835 года за № 165 обратился в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет с отношением следующего содержания: «Указом Святейшего Правительствующего Синода 1834 года декабря 24 дня предписано, если нужно будет печатать в Киево-Печерской типографии вновь прежде напечатанные богослужебные и другие книги, которые не сходны буквально с изданиями Московской Синодальной типографии, то таковые препровождать на рассмотрение Санкт-Петербургского или Московского комитета для цензуры духовных книг. Во исполнение оного указа книга, называемая «Акафисты с каноны», при сем на рассмотрение Санкт-Петербургского комитета и препровождается» .

Цензурным комитетом были замечены особенности книги «Акафисты с каноны» сравнительно с Канонником.

«1. В книге «Акафисты с каноны» содержатся многие такие предметы, которых вовсе нет в Каноннике. Таковы: а) акафист Успению Пресвятой Богородицы, б) акафист свт. Николаю, в) канон о Распятии Господни, г) служба преподобным печерским.

С другой стороны, в Каноннике есть предметы, которых нет в книге «Акафисты с каноны». Таковы: а) канон Пресвятой Богородице Одигитрии, кроме четырех начальных стихир, которые в книге акафистов помещены в молебном каноне к Пресвятой Богородице после катавасии 9-й песни, б) стихиры и каноны свт. Николаю.

Различаются по месту акафист Пресвятой Богородице, помещенный в Каноннике после утренних молитв и после акафиста Иисусу Христу; в книге акафистов занимает первое место и содержит в себе две молитвы ко Пресвятой Богородице и молитвы ко Господу нашему Иисусу Христу, которых вовсе нет в Каноннике.

2. Акафист Сладчайшему Иисусу, в книге акафистов следующий за акафистом Пресвятой Богородице, содержит тропарь, который в Каноннике заменен другим, два Богородична и две молитвы ко Господу нашему Иисусу Христу, которых вовсе нет в Каноннике» ⁷³.

Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет по обсуждении дела разрешил печатание книги, послав отношение в Духовный собор Киево-Печерской Лавры от 9 мая 1836 года за № 75. Вообще из акафистов Досинодального периода упомянутые четыре акафиста были приняты Святейшим Синодом к церковному употреблению без изменения. Только в изданиях акафиста Иисусу Сладчайшему в 11-м икосе сделано было исправление эпитета «светоприемна», замененного другим словом – «светоподательна» (светильника). В изданиях «Молитвословец повседневный» (Киев, 1713), «Молитвослов» (Чернигов, 1714), «Акафисты и каноны» (Могилев, 1728), «Акафисты, каноны и прочая душеполезная моления» (Киев, 1731) употребляется выражение «светоприемна светильника», а в книгах «Молитвослов» (Киев, 1737), «Акафисты с каноны» (Киев, 1741,1747), «Канонник» (Киев, 1743) печатается уже «светоподательна светильника», что остается и во всех дальнейших изданиях.

В тексте акафиста Пресвятой Богородице Святейшим Синодом не было сделано исправлений. Текст его печатался без изменений до 60-х годов прошлого (XIX. – Ред.) столетия. Лишь по указанию преосвященного Филарета, митрополита Московского, внесены в него некоторые исправления.

В письме к обер-прокурору Святейшего Синода графу А. П. Толстому с мнением «о Молитвослове, предполагаемом к изданию» от 17 марта 1860 года митрополит Филарет указывал, что в молитвослове киевском требуются, между прочим, следующие исправления:

«В стихире, пред акафистом Пресвятой Богородице, сказано: «Радуйся, Божественная ручко манны». Выражение «ручко манны» не имеет значения. Манна при Ковчеге Завета хранилась не в «ручке», а в золотом сосуде, который в Священном Писании называется «стамной». Итак, не следует ли исправить: «Радуйся, Божественное стамно манны».

В икосе 2: «Радуйся, бесов многоплачевный струпе». Не тяжко ли сие выражение? Не лучше ли поставить «радуйся, бесов многоплачевное поражение». Такое заменение обветшавших и непонятных слов понятными употреблялось и в прежние времена до книгопечатания.

В икосе 4 (следует: в ик. 3) Гобзование щедрот». Не яснее ли «многоплодие щедрот».

В кондаке 6: «Оставиша Ирода, яко блядива». Слово сие имеет ныне новое позорное значение. Не должно ли по силе греческого слова поставить «оставиша Ирода, яко празднослова или буесловяща"» ⁷⁴.

В дальнейших изданиях мы видим акафист исправленным по указанию Московского митрополита Филарета. Впрочем, в позднейшем издании московском 1899 года текст восстановлен прежний. В икосе 2 оставлено выражение «бесов многоплачевный струпе», в икосе 3 – «гобзование щедрот»; лишь в 6-м кондаке употреблено слово, рекомендуемое Филаретом: «оставиша Ирода, яко буесловяща» (в киевских изданиях – «буесловна»). Впрочем, не во всех изданиях и прежних (то есть до 60-х годов XIX века) употреблялось в кондаке 6 вышеупомянутое неудобное слово. Если в книге «Акафисты с каноны» (Киев, 1804) встречаем фразу «оставиша Ирода, яко блядива», то в киевском же издании 1731 года читаем: «оставиша Ирода, яко лжива, неведуща пети аллилуиа».

В акафистах Успению Пресвятой Богородице и свт. Николаю Чудотворцу за Синодальный период мы изменений в тексте не встречаем.

Правда, была попытка Московского духовно-цензурного комитета в 1836 году внести некоторые изменения в акафист Успению Пресвятой Богородицы, но Святейшим Синодом разрешение дано не было. В заседании Московского духовно-цензурного комитета 17 апреля 1836 года было доложено дело о новом издании «Службы с акафистом Успению Пресвятой Богородицы». Рассмотрев службу с акафистом, напечатанную в Киево-Печерской Лавре 1822 года, комитет нашел в ней места, требующие исправлений. 19 апреля 1836 года за № 43 комитет доложил Святейшему Синоду: «В акафисте Успению Пресвятой Богородицы выражение «светло о ней блистаяся» (ик. 1) невразумительно; слова «и Господа Того разумеете» (ик. 5), внесенные единственно по подражанию без всякой мысли, лишние; выражение «Сынови Своему сопричтенная» (ик. 7) неверно; в выражениях «радуйся, закона и пророков главизно совершенная» и «радуйся, звездо Иаковля, Валаамом пророкованная» (ик. 9) в первом сказано более надлежащего, а во втором приложение пророчества неверно; также в выражении «вышняго смотрения вся за спасение мира совершившая» (ик. 9) сказано слишком много; в выражении «пение всякое богодухновенных песней не довлеет от нас» (конд. 11) слово «богодухновенных» лишнее».

Святейший Синод 19 августа /18 сентября 1836 года за № 107 по поводу доношения Цензурного комитета определил: «Книгу «Служба с акафистом Успению Пресвятой Богородицы и повестью о всечестном и бессмертном успении Ее» разрешить напечатать вновь согласно с прежним ее изданием от Киево-Печерской Лавры 1822 года, за исключением токмо помещенного в сем издании чина надгробного пения Пресвятой Богородице» ⁷⁵.

Акафисты Пресвятой Богородице, Господу Иисусу Сладчайшему, Успению Пресвятой Богородицы и святителю Христову Николаю, Мирликийскому чудотворцу, – за Синодальный период Русской Церкви были многократно издаваемы в печати как в сборниках акафистов и в канонниках, так и в отдельных изданиях ⁷⁶.

К числу акафистов, кроме четырех вышеуказанных, принятых Святейшим Синодом к церковному употреблению из Досинодального периода Русской Церкви, принадлежит также акафист св. великомученице Варваре.

В 1728 году Святейший Синод рассматривал дело о разрешении напечатать в Киево-Печерской типографии службу с акафистом св. великомученице Варваре. Игумен Архангельско-Михайловского Златоверхого монастыря Алексей Петрина с братией в доношении Святейшему Синоду от 3 ноября 1726 года писал: «В прешедших годах по требованию из оного Михайловского монастыря печатались в Киево-Печерской типографии службы с акафистами и с житием святой великомученицы Варвары, которые службы во время приезжающих в оный Михайлов монастырь для богомолья всяких чинов людей по требованиям их им раздавались безденежно, а овогда от своего произволения в монастырь за те службы деньгами и подаяние покладали; ныне оных служб в Михайловском монастыре не обретается, понеже все в расходе, а требующий люди оных служб со усердием спрашивают; и о напечатовании оных служб было наше прошение у архимандрита Киево-Печерскаго, но он нам отказал и объявил, что де указом Императорского Величества и Вашего Святейшества соизволением в Киево-Печерской типографии никаких книг печатать не повелено, которых служб без повеления Вашего Святейшества он, архимандрит, печатать без указа принимать не смеет. Дабы Вашего Святейшества милосердым приказанием повелено было, по требованию нашему оные святой великомученицы Варвары службы в Киево-Печерской типографии по потребности нашей, сколько возможно, печатать; и о том к Киево-Печерскому архимандриту Иоанникию с братией послать Ее Императорского Величества указ». Святейший Синод постановил: «Оных святой великомученицы Варвары служб с акафистами и с житием по вышепоказанному того Михайловского-Золотоверхова монастыря игумена Алексея (Петрина) с братией требованию велеть в Киево-Печерской типографии для раздачи по требованию богомольцев колико пристойно напечатать; токмо при этом печатании смотреть накрепко, дабы в тех службах никакой Святой Восточной Великороссийской Церкви и состоявшемуся октября 5 дня прошлого 1720 года Императорского Величества указу противности не было» ⁷⁷.

Рассмотрение просьб о дальнейших изданиях акафиста св. великомученице Варваре неоднократно встречается в делах Святейшего Синода.

От 21 июля 1776 года архимандрит Киево-Печерской Лавры Зосима с соборной братией доносил Святейшему Синоду: «Печатанные пред сим в типографии Лавры сей книги «Акафисты святой великомученице Варваре с житием ее» все распроданы в народ, и теперь оных вовсе нет. Многие ж как из российского, так и из заграничного благочестивого народа, будучи в Киеве на богомолье и по другим надобностям, и особливо к святой великомученице Варваре, нетленно мощами в Киевском Златоверхо-Михайловском монастыре почивающей, усердствуя и желая получить при своем из Киева возвращении как благословение о святом ее житии и страдании особо изданную книгу, требуют, почитать беспрестанно, продажи тех акафистов. А акафистов уже Лавра не имеет, а прежде печатались по дозволению Св. Синода 1726 года декабря 17 и 1727 года декабря 20-го».

Рассмотрев прошение архимандрита Зосимы, Святейший Синод 18 ноября 1776 года определил: «Оных акафистов св. великомученице Варваре с ее житием против присланного оригинала в Киево-Печерской типографии для прописанных резонов потребное число напечатать дозволить» ⁷⁸.

26 июня 1783 года поступило в Святейший Синод «доношение» преосвященного Феофила, епископа Черниговского, о дозволении печатать в Черниговской типографии порознь потребное количество акафистов свт. Николаю и великомученице Варваре. Преосвященный Феофил писал: «Сего июня 3 дня Троицкого Ильинского Черниговского монастыря архимандрит Поликарп с братией поданным доношением представил: «Бываемые де в Троицком монастыре для поклонения чудотворной иконе Пресвятой Богоматери духовного и мирского звания народы требуют книг акафистов святителю Николаю и великомученице Варваре порознь напечатанных"». 12/17 июля 1783 года за № 34 по поводу доношения преосвященного Черниговского Феофила состоялось определение Святейшего Синода: «Того ради и ныне означенных акафистов в той Ильинской Черниговской типографии особыми книжицами потребное число напечатать дозволить, но с тем чтобы оные акафисты печатаны были против помянутых дозволенных печатанием в типографии Киево-Печерской Лавры, и ничего б излишнего печатано не было» ⁷⁹.

30 сентября 1787 года в Святейший Синод от митрополита Киевского Самуила поступает доношение (от 11 сентября) о потребности вновь издать акафист св. великомученице Варваре с житием ее, так как прежде напечатанные экземпляры «все уже произведены в продажу». 6/8 октября 1787 года Святейший Синод определил потребное количество акафистов св. Варваре «напечатать дозволить» ⁸⁰.

После учреждения духовно-цензурных комитетов дела о напечатании акафиста св. великомученице Варваре стали поступать на рассмотрение сих комитетов.

В 1835 году Духовный собор Киево-Печерской Лавры обратился в Московский духовно-цензурный комитет с отношением, в котором изъяснил, что «указом Св. Синода 1834 года, декабря 24, предписано: если нужно будет напечатать в Киево-Печерской типографии вновь прежде напечатанные богослужебные и др. книги, которые несходны буквально с изданиями Московской Синодальной типографии, то таковые препровождать на рассмотрение в Санкт-Петербургский и Московский комитеты для цензуры духовных книг. Во исполнение оного указа книги «Служба с акафистом и повестью

Успения Божией Матери», «Акафист святой великомученице Варваре» и сборник препровождаются для рассмотрения».

Московский цензурный комитет, рассмотрев представленный экземпляр книги, как показывает журнал его 20 апреля 1836 года, выразил недоумение принципиального характера и обратился в Святейший Синод с доношением от 22 апреля 1836 года за № 45 следующего содержания:

«Цензурный комитет, рассмотрев книгу «Акафист святой великомученице Варваре», печатанную 1832 года в Киево-Печерской Лавре и поступившую из Духовного собора ее 14 августа 1835 года, находит следующее:

1) В предисловии к книжице упоминается о чуде, в 1710 году бывшем, которое в Четьи-Минеи не упоминается между чудесами св. великомученицы Варвары;

2) В службе, названной «акафист»: а) порядок отличен от обыкновенного молебного пения; б) стихиры и канон, кроме светильна и стихир на хвалитех, не те, какие печатаются в месячной Минеи декабря 4 дня; в) некоторые выражения требуют исправления, как-то: [в выражении] «чисто присвой» слово «чисто» лишнее; в выражении «не возможе истины отторгнути от истиннаго Бога» слово «истины» затемняет смысл; выражение «услышавши прещения отеческая, и муки от него терпящи» неправильно в словосочинении; в выражении «глас благословенных, призывающих в царство» запятая между словами «благословенных» и «призывающий» делает речь неудобопонятной; выражение «целость ранам подаде» обоюдно; выражение «детородию Твоему Девою по Рождестве пребывшу» непонятно; выражения «едино ми прибежище» и «да напишет мя в книзе животней» напряженны».

В светильне и стихирах есть некоторые разности с Минеей месячной московской печати:

По мнению Московского духовно-цензурного комитета, книга не иначе может быть пропущена к напечатанию, как по исправлении. 21 августа /11 сентября 1836 года состоялось определение Святейшего Синода по поводу приведенного донесения Московского духовно-цензурного комитета. Синод приказал книгу «"Акафист св. великомученице Варваре» разрешить напечатать вновь согласно с прежним ее изданием от Киево-Печерской Лавры в 1822 году». Указ был послан 19 сентября 1836 года ⁸¹. 26 июня 1837 года дано было Московским духовно-цензурным комитетом разрешение Киево-Печерской Лавре на напечатание акафиста св. великомученице Варваре.

Не останавливаемся на других делах, касающихся цензуры следующих изданий рассматриваемого акафиста, так как они не представляют особого интереса. Отметим лишь дело, бывшее в Святейшем Синоде по доношению от 22 июля 1835 года за № 364, преосвященного Владимира, епископа Чигиринского, викария Киевской епархии, который испрашивал разрешение на напечатание представленного им сокращенного акафиста великомученице Варваре. Преосвященный Владимир писал Синоду, что акафист «сокращен с тем намерением, дабы употреблять его при служении молебнов по желанию богомольцев во время многочисленного стечения их. Чтение пространного акафиста по причине растянутых во многих икосах стихов, требующих особенного напряжения духа, неудобно, сопряжено с немалыми затруднениями». Заслушав это доношение преосвященного Владимира в заседании 16 сентября /15 ноября 1835 года за № 67, Святейший Синод не признал нужным печатание представленного им сокращенного акафиста св. великомученице Варваре ⁸².

Мы видели, что еще в Досинодальный период русского церковного песнотворчества был уже составлен не один акафист прп. Сергию Радонежскому. Но в печати акафисты св. Сергию появляются в конце XVIII века.

В 1788 году Московская Синодальная контора обратилась в Святейший Синод с рапортом от 19 февраля следующего содержания: «Сего февраля 9 дня Святейшего Правительствующего Синода конторе синодальный член Преосвященный Платон, митрополит Московский, письменно предлагал, что в Троице-Сергиевой Лавре отправляются почивающему там преподобному отцу Сергию, Радонежскому чудотворцу, во дни святых его памятей моления по напечатанным службам в Минеи, так как и при гробе цельбоносных его мощей исправляются акафисты, но по книжицам письменным, а напечатанных не имеется, а как де он, Преосвященный, прилагаемые при сем два акафиста рассмотрев и исправив и не нашедши в них ничего сомнительного, желает, чтобы оные церковной печатью в прославление Божие и угодника и во удовольствие усердных христиан были напечатаны, того ради да благоволит Св. Синода контора Московской Синодальной типографии предписать тех акафистов книжиц напечатать церковной печатью». Далее указывается потребное количество экземпляров (1200), из которых нужно «половину напечатать со службой празднуемой ему, чудотворцу, сентября в 25-й день, включив оные акафисты с молитвами в каноне по 6-й песни, а другую половину одних акафистов с молитвами без службы». При этом ставится условием, «чтоб при печатании последний лист для корректуры приносим был к нему, Преосвященному». По справке в конторе Святейшего Синода оказалось: «Разосланными из Святейшего Синода во все епархии и монастыри прошлого 1787 года сентября 25 указами велено: ежели кто из духовных чинов пожелает сочинения свои или переводы напечатать, то бы преосвященные архиереи и ставропигиальных монастырей архимандриты, как собственные свои, так и подчиненных своих сочинений рассматривая, оные представляли прежде на апробацию к изданию их в печать в духовных типографиях Святейшему Синоду или в контору оного, а без того как сами собой, так и посредством других для издания в печать никуда ни под каким видом не отдавали; когда же кому и какую именно книгу от конторы Святейшего Синода дозволено будет издать в печать, о том ей в то же время рапортовать, и по указу Ее Императорского Величества Святейшего Правительствующего Синода конторой определено: оные приложенные при предложении и исправленные синодальным членом Преосвященным Платоном, митрополитом Московским, и Свято-Троицкой Сергиевой Лавры архимандритом ⁸³ преподобному Сергию Радонежскому, чудотворцу, два акафиста отослать (и отосланы) в Московскую типографскую контору при указе, и велено прописанное в предложении его Преосвященства число акафистов с службами и без оных церковной печатью напечатать».

Состоялось журнальное определение Святейшего Синода 2 марта 1788 года за № 8: «По рапорту Московской Св. Синода конторы, что по предложению синодального члена Преосвященного Платона, митрополита Московского, оной конторой велено в Московской типографии напечатать книжиц акафистов прп. Сергию Радонежскому с службами и без служб по предложенным от него, Преосвященного, и исправленным экземплярам один завод, приказали: оной рапорт приняв во известие, отдать в приказной стол» ⁸⁴.

В ноябре 1790 года в Святейшем Синоде был рассмотрен рапорт Московской Святейшего Синода конторы по поводу доношения эконома Свято-Троицкой Сергиевой Лавры иеромонаха Иосифа, что «в напечатанных де по указу Святейшего Правительствующего Синода преподобному богоносному отцу Сергию, игумену Радонежскому, чудотворцу, в службах и акафистах Троицкой Лавре имеется надобность». Синодальной конторой определено: «О напечатании означенного числа прп. Сергию, игумену Радонежскому, чудотворцу, акафистов с службами и без служб против прежнего, 1788 года, издания таковых же на кошт Св. Троицкой Лавры в Московскую типографскую контору послать (и послан) указ».

В сентябре 1794 года также было рассмотрено в Святейшем Синоде дело по рапорту Московской Святейшего Синода конторы о данном от нее дозволении по просьбе эконома Троице-Сергиевой Лавры Иосафа напечатать в Московской Синодальной типографии на кошт Лавры служб и акафистов с молитвами прп. Сергию чудотворцу 1200 экземпляров. Журнальное определение Святейшего Синода 25 сентября 1794 года за № 10: «Оный рапорт приняв во известие, отдать в повытье». В 1798, 1799, 1804 и 1811 годах снова в Святейшем Синоде были заслушаны рапорты Московской Святейшего Синода конторы о данном от нее дозволении напечатать в Московской Синодальной типографии на кошт Троице-Сергиевой Лавры потребное количество экземпляров служб и акафистов: в 1798 году – 600 экземпляров службы преподобному с акафистом, в следующем году – 600 экземпляров акафистов со службами и столько же без служб, а в 1804 и 1811 годах – жития преподобного со службой и акафистом. В вышеуказанных изданиях служб и акафистов помещались оба акафиста прп. Сергию. Первый начинается кондаком:

«Возбранный воеводо воинов духовных, под знамением креста воинствующих на невидимаго врага, Сергие чудотворче, яко избавльшеся от бед твоими победоносными предстательствы, в брани жития сего, похвальная восписуем тебе, в хвале небесной торжествующему добропобедно, ты же, имея дерзновение к непобедимому Царю, пособствуй ходатайственне всем верно призывающим тя, даруя победу на видимых и невидимых врагов, да зовем ти:

Радуйся, преподобне чудотворче, Сергие отче наш».

Кондак 1 второго акафиста:

«Возбранный от Царя сил Господа Иисуса данный России воеводо и чудотворче предивный, преподобне отче Сергие, прославляюще мы прославльшего тя славы Господа, благодарственное пение воспеваем ти, ибо молитвами твоими от нашествия иноплеменных и скорбных обстояний нас присно избавляеши, яко имея дерзновение ко Господу, от всяких нас бед свободи, да зовем ти:

Радуйся, Сергие, скорый помощниче и преславный чудотворче».

В изданиях служб с акафистами прп. Сергию 1788, 1799–1829, 1833 годов напечатаны оба акафиста. Но в службе преподобному, изданной в 1837 году, помещен только один акафист, именно – второй. В дальнейших изданиях перепечатывается также один акафист – второй ⁸⁵.

Святой Димитрий Ростовский скончался в коленопреклоненной молитве 28 октября 1709 года.

21 сентября 1752 года были обретены его мощи, от которых стали совершаться чудотворения. По освидетельствовании нетленности честных мощей и удостоверении в подлинности совершавшихся чудес Святейший Синод причислил свт. Димитрия к лику святых, при этом озаботился о составлении новоявленному угоднику церковной службы.

9 апреля 1757 года в Святейшем Синоде рассматривалось дело следующего содержания: «Сего апреля 3 дня Государыня Императрица Елизавета Петровна после поздравления с праздником Святой Пасхи против поданного Ее Императорскому Величеству от Синода о новоявленных Преосвященного Димитрия, митрополита Ростовского, мощах доклада, оные святые мощи за совершенные святые мощи огласить, празднование оному новоявленному чудотворцу святителю Димитрию 21 сентября, коего оные святые мощи обретены, установить, всенощные бдения и молебные пения желающему народу открыто отправлять, святому новоявленному чудотворцу службу сочинить и в печатаемые церковные книги с прочими святыми наряду Высочайше указать соизволила внесть. И во исполнение оного Высочайшего Ее Императорского Величества именного указа Св. Правительствующим Синодом того же апреля 9 числа определено: о непременном и действительном по оному исполнении и Преосвященному Арсению, митрополиту Ростовскому, послать указ, и послан, с таковым при том повелением, чтобы надлежащую тому новоявленному святителю Димитрию особливую службу в непродолжительном времени сочинил Его Преосвященство» ⁸⁶. Митрополит Арсений (Мацеевич) уклонился от порученного ему составления службы, предложив ее написать архимандриту Толгского монастыря Вонифатию. Вонифатий написал две службы. Но трудом его Арсений остался недоволен. Тогда вызвался написать службу приехавший в Ростов для поклонения мощам святителя епископ Переяславский Амвросий (Зертис-Каменский). Службу, составленную Амвросием, митрополит Арсений представил Святейшему Синоду, но Святейший Синод не признал ее удовлетворительной и затребовал также службу, написанную архимандритом Вонифатием ⁸⁷. Хотя Амвросий и отказывался от писания второй службы, но, по всей вероятности, она была напечатана после ее исправления. Первое издание вышло в 1758 году, повторные – в 1759 и затем в 1763 годах. А 4 апреля 1765 года Святейший Синод издал указ, которым велено «сочиненную на память святителя Димитрия, митрополита Ростовского, службу для некоторых резонов до указу как особыми книжицами, так в Минеях месячных печатанием удержаться» ⁸⁸.

Вскоре после открытия мощей св. Димитрия был ему составлен и акафист. В одном из нескольких тождественных рукописных акафистов, находящихся в Императорской публичной библиотеке, помещено послесловие – «Сказание, коея ради вины изложися акафист святителю Христову Димитрию». Из «Сказания» видно, что «настоящий акафист сочинен Кашинского Воскресенского собора священником Димитрием Михайловым в 1761 году по обещанию в благодарность за полученное им от мощей святителя Димитрия исцеление от болезни, которой он страдал три с половиной года». Составитель акафиста начал его писать в феврале 1761 года, но иногда переставал его писать, и тогда всякий раз у него появлялась какая-либо болезнь, но молитвами свт. Димитрия он был исцеляем. «Того ради сим моим объявлением, – говорится в конце «Сказания», – и всему Освященному Собору предлагаю сию мою скудоумную композицию на благоусмотрение Ваше, и аще что-либо в сенсе, в дикциях противно обрящется, всепокорно прошу снисходительно благорассмотреть и исправить, а впрочем, как Ваше будет благорассуждение». В конце подпись и помета «В подлинном пишет тако Кашинского Воскресенского собора священник Димитрий Михайлов, февраля дня 1763 года» ⁸⁹.

Кондак 1 акафиста читается:

«Избранный во иерарсех, многоцелебный чудес источниче, неисчерпаемая благодати пучино, угодниче Христов, великий святителю Димитрие, яко имея дерзновение ко Христу Господу от всяких мя бед свободи зовуща:

Радуйся, новый чудотворче Димитрие».

В кондаке 4-м автор вспоминает факт чудесного его исцеления от болезни:

«На твое скорое предстательство уповая, священник Димитрий, аще уже и при самой смерти бывши, обаче егда токмо призвал на помощь тебе, скорого помощника, святителю Димитрие, абие теплыми твоими к Богу молитвами получил себе спасение телесное вкупе и душевное, получив убо таковая, со многим благодарением воспел Богу: Аллилуиа».

Приводим еще начало 5-го икоса:

«Ужасил еси твоим писанием самосожигателей и яко громом устрашил еси морельщиков, овии убо подвигом мученичества прельщающе, неповинных сожигают душею и телом, овии же под видом поста безчисленных гладом уморяют. Мы тобою таковыя прелести избавлшеся, радостно вопием ти:

Радуйся, громе поражаяй еретическия умы. Радуйся, молние яко хврастие попаляющая противных учения. Радуйся, море всякое нечестие потопляющее» и т. д.

В конце икосов повторяются три воззвания:

«Радуйся, суемудренных расколов истребителю. Радуйся, православных укрепителю. Радуйся, новый чудотворче Димитрие».

Акафист священика Михайлова остался ненапечатанным.

В 1798 году Святейшим Синодом был разрешен к печати акафист свт. Димитрию, но другого автора, князя Гагарина ⁹⁰. «1798 года ноября 12/22 Святейший Синод слушал словесный доклад синодального обер-прокурора князя Василия Алексеевича Хованского о том, что к нему от действительного тайного советника сенатора князя Гаврила Петровича Гагарина поступила просьба о дозволении напечатания в Московской Синодальной типографии на его кошт книги, содержащей в себе «Службу иже во святых отцу нашему Димитрию, митрополиту Ростовскому, и акафист св. апостолу и евангелисту Иоанну Богослову», один завод. При этом был представлен обер-прокурором и оригинал службы и акафиста. Святейший Синод определил: «Оный экземпляр книги под названием «Служба иже во святых отцу нашему Димитрию Ростовскому и акафист апостолу и евангелисту Иоанну Богослову» отослать в Московскую типографскую контору при указе и велеть против оного напечатать в тамошней Синодальной типографии на кошт означенного г-на действительного тайного советника сенатора князя Гавриила Петровича Гагарина один завод». 10/12 января 1799 года было заслушано в Святейшем Синоде дело о напечатанной уже в Московской Синодальной типографии книге, причем синодальный обер-прокурор Хованский словесно доложил, что князь Гагарин просит Святейший Синод, «дабы приказано было от Св. Синода отослать сто экземпляров в Ростовский Яковлевский монастырь безденежно», а остальные затем экземпляры отдать ему, кому от него будет поручено принять. Святейший Синод приказал сто экземпляров книги отправить в Ростовский Яковлевский монастырь. В мае того же года поступило в Святейший Синод от архимандрита Ростовского Яковлевского монастыря Мелхиседека следующее прошение: «По силе указного Правительствующего Синода Московской типографской конторе повеления из оной конторы из напечатанных в Синодальной типографии на кошт г-на тайного советника князя Гагарина книг, содержащих в себе «Службу, иже во святых отцу нашему Димитрию, митрополиту Ростовскому», в реченный Яковлевский монастырь в нынешнем году прислано сто экземпляров безденежно, о которых узнав приезжающие на поклонение сему угоднику знатные особы весьма желают иметь оные за деньги от монастыря, но как означенных книг в присылке имеется не весьма многое количество, то желающих оными книгами всех и удовольствовать невозможно. Того ради осмеливаюсь Св. Синод нижайше просить, не соблаговолит ли Св. Синод повелеть вышеозначенной книги, содержащей в себе «Службу, иже во святых отцу нашему Димитрию, митрополиту Ростовскому» по усердию желающих иметь оные в Московской Синодальной типографии напечатать один завод на кошт здешнего Яковлевского монастыря». Дело было заслушано в Святейшем Синоде 11 июля 1799 года. Ввиду того, что книга, содержащая в себе службу свт. Димитрию, митрополиту Ростовскому, напечатана была по дозволению Святейшего Синода на кошт князя Г. П. Гагарина, Святейший Синод поручил обер-прокурору испросить согласия автора на напечатание ее архимандритом Мелхиседеком на кошт Яковлевского монастыря. Когда князь Гагарин дал свое согласие на напечатание книги, от Святейшего Синода был прислан Московской типографской конторе указ с повелением напечатать на кошт монастыря означенной книги, содержащей в себе «Службу иже во святых отцу нашему Димитрию Ростовскому», один завод в полудесть такою же азбукою и с теми же украшениями, как напечатана она была при первом ее издании. 4/9 ноября 1799 года в Святейшем Синоде был заслушан рапорт Московской типографской конторы от 26 сентября, что вышеозначенная служба свт. Димитрию Ростовскому напечатана ⁹¹.

В службу свт. Димитрию Ростовскому был включен составленный князем Г. П. Гагариным акафист святителю ⁹².

Приводим 1-й кондак его и начало 1-го икоса по изданию 1799 года.

Кондак 1:

«Избранному чудотворцу и угоднику Христову Димитрию составим похвалы, яко заступнику нашему и теплому о нас молитвеннику; ты же имеяй дерзновение ко Господу, преклонися милостивне к зовущим ти:

Радуйся, Димитрие великий чудотворче».

Икос 1:

«Ангел нравом, аще и человек естеством был еси, святителю Димитрие, незлобием бо души твоея, кротостию и милостию привлекл еси благодать Всесвятаго Духа, и явился еси его обиталищем; темже мы благодаряще Бога, прославившаго в земли нашей таковаго святителя, воспеваем тебе сице:

Радуйся, незлобием твоим агнца прореченнаго Исаием подражавый» и т. д.

Припев:

«Радуйся, Димитрие, великий чудотворче».

Наряду с акафистом свт. Димитрию, митрополиту Ростовскому, как выше сказано, был представлен в Святейший Синод князем Гагариным еще и другой – св. апостолу и евангелисту Иоанну Богослову. Второй акафист был также разрешен Святейшим Синодом к напечатанию и был напечатан в Московской Синодальной типографии в декабре 1798 года.

Кондак 1 этого акафиста:

«Избранный от мрежей рыбарских на проповедь Евангелия и от ловли рыб на уловление человеков во свет истиннаго боговедения, о великий апостоле, учениче, друже и наперсниче Христов, моли Единаго истиннаго Человеколюбца, егоже ты серафимскою любовию возлюбил еси, да помилует нас, ищущих твоего к Нему предстательства, и зовущих ти:

Радуйся, Иоанне апостоле, наперсниче Христов и Богослове».

Начало икоса 1:

«Ангельских сил и всякия твари Творца Владыку и Господа, восприемшаго плоть нашу и явльшагося на земли спасения нашего ради, узрев ходящаго при мори Галилейстем, и взывающаго тя с братом твоим, Иоанне блаженне, в звание апостольства, оставль мрежи рыбарския и отца твоего в корабли, неуклонно оттоле последовал еси стопам Спасителевым. Сего ради вопием ти сице: Радуйся, любве ради Христовы отца по плоти оставивый. Радуйся, Христом Небеснаго Отца обретый» и т. д.

Дальнейшие издания службы и акафистов, составленных князем Гагариным, обычно печатались в Московской Синодальной типографии ⁹³.

В 1799 году в Святейшем Синоде рассматривалось дело об акафисте св. Стефану Пермскому, составленном священником Московского Спасского, что на Бору, собора Иоанном Алексеевым (о чем будет сказано ниже), а в 1800 году несколько заседаний Святейшего Синода (2/13 июля, 8 августа) было посвящено рассмотрению вновь составленных службы и акафиста св. Димитрию Ростовскому и св. евангелисту Иоанну Богослову тем же священником Алексеевым ⁹⁴.

Акафист св. Димитрию Ростовскому священника Алексеева начинается следующим кондаком:

«Возбранный чудотворче и изрядный угодниче Христов, многоцелебный чудес источниче, неисчерпаемыя благодати ходатаю, теплый молитвенниче, великий святителю Христов Димитрие, яко имеяй дерзновение ко Христу Богу нашему, от всяких нас бед свободи зовущих: Радуйся, Димитрие, новый и великий чудотворче».

Начало 1-го икоса:

«Ангел нравом, аще и человек естеством был еси, святителю Димитрие; от самых бо младых ногтей ум твой пренебрегши земная в небесная вперил еси, и плоть нося, о плоти нерадил еси. Темже и вселися в тя Пресвятый Дух, егоже тя обиталищем быти уведевше, похвальная восписуем ти:

Радуйся, незлобием Твоим агнца прореченнаго Исаием подражавый».

1-й кондак акафиста св. апостолу и евангелисту Иоанну Богослову:

«Возбранный апостоле и евангелисте, сыне громов, девственниче, друже и наперсниче Христов, Иоанне Богослове, похвальная восписуем ти творящий всечестную память твою; ты же яко велие имеяй дерзновение ко Господу, от всяких нас бед свободи зовущих:

Радуйся, апостоле и евангелисте Иоанне Богослове».

Начало 1-го икоса:

«Ангельских сил и всего мира Творца Господа Иисуса узрев, при мори Галилейстем взывающаго тя: Иоанне, блаженне оставив корабль и отца своего, с братом твоим последовал еси ему. Сего ради вопием ти: Радуйся, плоть твою духови поработивый. Радуйся, дух твой Сладчайшему Иисусу покоривый. Радуйся, мир и блага Его презревый».

Священник Алексеев, домогаясь напечатания своей службы и акафистов, повел дело не обычным путем – представлением их на цензуру в Святейший Синод, а обратился 14 июня 1800 года с прошением на имя императора Павла Петровича: «Всеавгустейший Монарх! По сочинении акафиста равноапостольному святителю Стефану Пермскому, ободренный и поощренный к таковым трудам высочайшим Вашего Императорского Величества мне рескриптом, ныне повергаяся к стопам Вашего Императорского Величества, паки приемлю смелость просить всемилостивейшего монаршего соизволения сочиненные мной и доставленные в руки Вашего Императорского Величества духовнику святым апостолу и евангелисту Иоанну Богослову и святителю Димитрию Ростовскому, новому чудотворцу, акафисты с собранной из разных сочинений ему, святителю, службой, житием его, чудесами, позволить мне отпечатать на пользу православных для употребления в церкви».

По поводу приведенного прошения священника Алексеева и представленных им акафистов последовало на имя Амвросия, архиепископа Санкт-Петербургского, от тайного советника Димитрия Николаевича Неплюева 21 июня 1800 года отношение, в котором сообщалось, что «Государь Император высочайше повелеть изволил по сношении Вашего Высокопреосвященства с духовником Его Величества оные акафисты напечатать» ⁹⁵. Архиепископ Амвросий по поводу отношения Неплюева и представленных акафистов сделал о них предложение Святейшему Синоду: «В отношении, от его превосходительства господина тайного советника и кавалера Дмитрия Николаевича Неплюева, сего июня от 21 числа мною полученном, изображено: что по поводу присланного на высочайшее Его Императорского Величества имя прошения из Москвы священника Спасского собора, что на Бору, Иоанна Алексеева, просившего сочиненные и доставленные к духовнику Его Величества акафисты святым, апостолу и евангелисту Иоанну Богослову и святителю Димитрию Ростовскому, новому чудотворцу, с собранной из разных сочинений сему святому службой, житием его, чудесами, прочими принадлежностями высочайше позволить ему отпечатать на пользу правоверным и для церковного употребления и при том изъяснившего, что издание сие интересам казенным убытка не доставит, и хотя отпечатанные прежде сего сим же святым акафисты по шесть стихов в икосах и имеются в употреблении, но по примеру двух равносочиненных акафистов преподобного Сергия могут и сии вторые приняты быть; Государь Император, высочайше на сие соизволяя, повелеть изволил по сношению моему с духовником Его Величества оные акафисты напечатать».

Святейший Синод 2 июля 1800 года, заслушав дело, определил: «Сии сочиненные помянутым священником Алексеевым акафисты для рассмотрения, не заключают ли они в себе что противного, чтобы можно было оные напечатать, поручить синодальному члену Преосвященному Павлу, архиепископу Ярославскому, что на себя и принял, и те акафисты ему сего же числа в собрании Св. Синода вручены». Затем дело об акафистах священника Алексеева рассматривалось в заседаниях Святейшего Синода 13 июля и 8 августа. Синодальным членом преосвященным Ярославским Павлом дано было Святейшему Синоду «изъяснение, что акафист святым апостолу и евангелисту Иоанну Богослову и святителю Димитрию Ростовскому со службой и прочим сему святителю выбраны тем священником Алексеевым из таковых же напечатанных уже прежде сего, с некоторой в акафисте Иоанну Богослову, напечатанном в 1798 году, переменой, да из других печатных церковных книг также собраны и переставлены; а потому оные хотя и должны почитаться излишними, но впрочем противного в себе к изданию в печать ничего не заключают». Святейший Синод изъявил свое соизволение на напечатание книги, сделав распоряжение: «Списав копию, отослать в монастырскую типографскую контору, которой и велеть, буде оный священник Алексеев пожелает их за свой счет напечатать, сколько и в какой формат он рассудит, то на основании посланного из Св. Синода в типографскую контору 1796 года ноября 3 указа и напечатать оные в типографии, а по напечатании и по взносе от него, Алексеева, в ту типографскую контору сколько за тем следовать будет денег, отдать ему те книги с роспиской». Подлинное члены Синода подписали 10 августа 1800 года ⁹⁶.

Разрешенная Святейшим Синодом к напечатанию служба св. Димитрию Ростовскому священника Алексеева составлена из двух прежних: из служб 1759 и 1798 годов. Большинство песнопений взято из службы 1759 года, из службы же 1798 года заимствованы песни: на стиховне стихиры «Приидите, Грекороссийския Церкве сынове», «Богодухновенный орган»; подобны «Украсив твою душу добродетельми», «Пастырю добрый», «Похвалами ублажим», глас 1; «Граду Ростову», «Управив паству твою добре», «Просиял еси». Канон также соединен из служб 1798 и 1759 годов. Некоторые песнопения службы Алексеева (1801 года) составлены из [песнопений] двух [служб]: «Воздаждь славу Богу твоему...» начало взято из службы 1759 года, а продолжение (со слов «благий рабе») заимствовано из службы 1798 года; по 50-м псалме стихира гласа 6-го составлена из двух: начало «Благий рабе и верный» заимствовано из службы 1798 года, а продолжение (со слов «излияся бо благодать») перепечатано из службы 1859 года.

Что касается акафиста св. Димитрию Ростовскому, то это отчасти оригинальный труд священника Алексеева: он обширнее чем акафист князя Гагарина, воззваний в икосах имеет 12 (во втором их 6); но есть в нем и заимствования фраз из акафиста князя Гагарина и священника. Например, 1-е, 2-е, 5-е и 6-е воззвания 1-го икоса «Радуйся, незлобием твоим агнца прореченнаго Исаием подражавый. Радуйся, милосердием нищия препитавый. Радуйся, к подвластным чадолюбивым отцом бывый. Радуйся, страдающия сердоболием утешивый» взяты из 1-го же икоса акафиста князя Гагарина (воззвания 1, 3–5). В 3-м икосе 4-е воззвание «Радуйся, благочестия столпе неподвижимый» соответствует 1-му воззванию 2-го икоса «Радуйся, великий благочестия столпе»; 6-е воззвание «Радуйся, мечу острейший, посекая злочестие» соответствует 3-му воззванию 3-го икоса «Радуйся, мечу, пороки посецающий», и т. д. Из акафиста священника Михайлова взяты, например, повторяющиеся в икосах два предпоследних воззвания: «Радуйся, православия ревнителю; Радуйся, душепагубных расколов искоренителю».

«Служба св. Димитрию, митрополиту Ростовскому» с акафистом священника Иоанна Алексеева была напечатана в 1801 году. В отчете Императорской публичной библиотеки за 1887 год ⁹⁷ высказывается сомнение относительно того, был ли священник Иоанн Алексеев составителем акафиста свт. Димитрию. В «Отчете» написано: «В книге «Св. Димитрий, митрополит Ростовский» (М., 1849) сочинителем службы и акафиста (?) св. Димитрию показан епископ Амвросий ⁹⁸. В «Опыте Российской библиографии» Сопикова (Ч. 1. СПб., 1813), под № 23 показана следующая книга: «Акафист и служба святому Димитрию, митрополиту Ростовскому, чудотворцу» сочинения священника Ивана Алексеева (М., 1801). Вероятно, основываясь на Сопикове, и Преосвященный Филарет Черниговский в своем «Обзоре русской духовной литературы» (СПб., 1884. С. 396) в числе трудов священника Иоанна Алексеева указывает акафист и службу св. Димитрию (М., 1801). Между тем в самой «Службе с акафистом иже во святых отцу нашему Димитрию», напечатанной в Москве в 1801 году, нет никаких сведений о том, что она была бы написана священником И. Алексеевым, а помещенная в ней служба с акафистом святителю Димитрию – та же самая, которая имеется и в московском издании 1758 года. Быть может, священнику Алексееву принадлежит в этой книге вторая ее часть, начиная с жития св. Димитрия».

Сомнение в авторстве священника И. Алексеева естественно произошло от того, что службу св. Димитрию он составил из прежде напечатанных. Но выше мы показали, что он был составителем акафиста свт. Димитрию, хотя и в акафисте его тоже имеются значительные заимствования.

В акафисте священника Алексеева св. евангелисту Иоанну Богослову также имеется много заимствований.

В 1-м икосе взяты фразы из 1-го икоса акафиста князя Гагарина:

«Ангельских сил и всего мира Творца Господа Иисуса узрев при мори Галилейстем взывающаго тя, Иоанне блаженне, оставив корабль и отца своего, с братом твоим последовал еси ему. Сего ради вопием ти: Радуйся, плоть твою духови поработивый; Радуйся, дух твой Сладчайшему Иисусу покоривый; Радуйся, мир и благая его презревый; Радуйся, любве ради Христовы отца по плоти оставивый; Радуйся, Христом Отца Небеснаго обретый».

Кроме того, взято из 2-го икоса:

«Радуйся, незлобия рачителю; Радуйся, чистоты хранителю; Радуйся, смиренномудрия зерцало».

Чтобы видеть характер заимствований, приведем для сравнения икос 11 из [двух] акафистов:

князя Гагарина:

«Светозарная душа твоя, достигнув в меру возраста и в мужа совершенна, познала приближение времени, нужнаго человеку изменения, во еже тленному наследити обещанное нетление, и смертному обещанное безсмертие; тогда повелел еси учеником твоим погребсти себе жива, наутрие же пришедше ко гробу твоему и откопавше, ничтоже в нем обретоша. Познавше убо, яко изменение твое сотворися необыкновенным человеческим смертным успением, воспета себе тако:

Радуйся, орле, обновивый твою юность безпрепятственым возлетанием к Солнцу славы Божия; радуйся, таковым изменением превозшедый все уставы естества человеческаго. Радуйся, по обещанию благаго Учителя твоего возседый на одном из дванадесяти престолов; радуйся, творяй на оном суд и правду посреде людей Божиих Израиля. Радуйся, наслаждался лицезрением того Сладчайшаго Иисуса, к Нему же на перси прежде Его страсти и Воскресения возлег еси; радуйся, от Его благоутробия ходатайствуяй нам вся благая. Радуйся, Иоанне апостоле, наперсниче Христов и Богослове»;

священника Алексеева:

«Светоподательна тя светильника, по твоему повелению жива погребена, наутрие ученицы пришедший ко гробу твоему, откопавше, ничтоже в нем обретоша; не восхоте бо Господь таковаго светильника оставити под спудом. Таковое чудо видевше, воспеваем ти:

Радуйся, орле обновивый юность твою. Радуйся, беспрепятственно возлетевший к Солнцу славы Божия. Радуйся, таковым изменением превозшедый уставы человечества. Радуйся, на едином от двунадесяти престолов судити имеяй. Радуйся, в пакибытие, судия Израилю. Радуйся, асийская похвало. Радуйся, ефесская славо. Радуйся, Патмоса украшение. Радуйся, Церкве утверждение. Радуйся, не токмо душею, но и телом в жилище святых помещенный. Радуйся, за подвиги на земли небесная благая в возмездие получивый (взято из 1-го икоса). Радуйся, апостоле, евангелисте Иоанне Богослове».

Получив дозволение от Святейшего Синода напечатать акафисты свв. Димитрию Ростовскому и Иоанну Богослову, священник Иоанн Алексеев вошел в Святейший Синод с прошением, чтобы он повелел «потребное количество вышеозначенных книжиц разослать для употребления при священнослужении по церквам во все епархии со внесением за оные священнику Алексееву принадлежащие суммы». По поводу новой просьбы священника Алексеева Святейший Синод 11/14 февраля 1801 года определил: «Книжицы сии вследствие именного Его Императорского Величества Высочайшего повеления позволено только по просьбе сего священника, напечатать, о чем и указ в Московскую типографскую контору от 22 августа того же года послан; но чтоб рассылать их во все епархии по церквам, как о сем он, Алексеев, ныне Св. Синод просит, со внесением за оные ему принадлежащей суммы, на сие Синод не имеет Высочайшего повеления; а напротив того, вопреки теперешнему корыстолюбивому желанию его во Всеподданнейшем прошении Его Императорскому Величеству от 14 июня того же года присланном, писал он, Алексеев, что то издание интересам казенным и Синоду по типографским счетам никакого убытка не доставит, то Св. Синод, не находя в россылке сих книжиц никакой надобности, поскольку они собраны им, Алексеевым, из разных печатных книг, кои, без сомнения, имеются во многих церквах и продаются в Московской типографской конторе, почитает за излишнее и к собственной только пользе его относящееся сие его, Алексеева, прошение».

Служба и акафист свт. Димитрию Ростовскому, составленные священником Алексеевым, в дальнейших изданиях печатались в Киево-Печерской Лавре. Акафист же св. апостолу и евангелисту Иоанну был напечатан только однажды, в 1801 году, и более не издавался.

Делались издания акафиста, составленного князем Гагариным. Укажем на одно из дальнейших изданий. В декабре 1867 года обратился в духовную цензуру действительный статский советник, состоящий на службе в IV отделении собственной Его Величества канцелярии, Михаил Петрович Дмитревский, с прошением следующего содержания: «Бывший доселе в употреблении Богословского монастыря Рязанской епархии и уезда экземпляр акафиста св. апостолу и евангелисту Иоанну Богослову, напечатанный в 1798 году в Московской Синодальной типографии, пришел в ветхость, другого же экземпляра нельзя было найти ни в Москве, ни в Петербурге». Представляя такой экземпляр, Дмитревский просит дозволения напечатать за собственный счет в Санкт-Петербургской Синодальной типографии. Духовная цензура акафист одобрила. Святейший Синод, ввиду того, что «Акафист св. апостолу и евангелисту Иоанну Богослову», напечатанный еще в 1798 году, «составлен в духе Православной Церкви и сообразно с обстоятельствами жизни и достоинством звания апостола и евангелиста Иоанна Богослова», разрешил издание акафиста, с объявлением, что «Дмитревскому дозволяется напечатать за свой счет в Синодальной типографии 300 экземпляров сего акафиста, именно для принесения оных согласно его заявлению в дар Богословскому монастырю» ⁹⁹ (Рязанской губернии и уезда).

В 1868 году был представлен в Московский духовно-цензурный комитет новый акафист св. апостолу и евангелисту Иоанну Богослову, составленный архимандритом Мисаилом. Цензурным комитетом акафист был одобрен, как могущий «доставить многие утешения и назидание читателям». Святейший Синод передал акафист на рассмотрение Харьковскому преосвященному Нектарию. Но отзыва о рукописи в Святейший Синод преосвященный Нектарий не представил и по смерти его рукопись не была найдена. В 1886 году в Святейшем Синоде относительно данного акафиста было сделано постановление: «За непредоставление в свое время в Св. Синод архиепископом Нектарием, бывшим Преосвященным Харьковским, отзыва о рукописи архимандрита Мисаила под заглавием «Акафист св. Иоанну Богослову» и за неразысканием этой рукописи и после кончины Преосвященного, а также принимая во внимание, что с 1868 года со стороны составителя рукописи не было возобновляемо ходатайства о ее напечатании, Св. Синод определяет: начатое вследствие представления Московского духовно-цензурного комитета от 14 ноября 1868 года за № 611 дело по сему предмету дальнейшим производством прекратить» ¹⁰⁰.

В 1799 году Московского Спасского собора священник Иоанн Алексеев вошел с прошением на высочайшее имя о дозволении напечатать составленный им «Акафист в Бозе почивающему великому во святителях Стефану, епископу Пермскому». Приводим текст этого прошения: «Всеавгустейший Монарх! Посреде Московского Вашего Императорского Величества дворца стоит собор, сооруженный благочестивыми предками твоими во имя Спасова Преображения. В сем Спасском соборе, что на Бору, древностью, аки сединами украшенном, с 1396 года опочивает великий во святителех Стефан епископ, просветитель Пермской земли, всегда теплый молитвенник о Царех Российских и ныне немолчный ходатай о мире и благоденствии богохранимой державы Вашего Императорского Величества. Сему равноапостольному святителю особенная в Минеях имеется служба, в дополнение которой, а святителю Стефану в похвалу, акафист мной за его молитвами сочиненный всеподданнейше к престолу Вашего Императорского Величества подношу и, повергая себя к освященным Вашего Императорского Величества стопам, прошу всемилостивейшего монаршего соизволения сей акафист на пользу правоверных со службой, положенной в Минеи, и житием его, что в Прологе, особенной отпечатать книжицей. Да восхваленный по достоинству акафистовой песнью сей святитель, особенный о здравии и спасении Вашего Императорского Величества молитвенник и предстатель у Престола Всевышнего явится. Спасского собора, что на Бору, священник Иоанн Алексеев». [Действительный] тайный советник Дмитрий Николаевич Неплюев, представляя акафист обер-прокурору Святейшего Синода Дмитрию Ивановичу Хвостову, писал от 9 июня 1799 года, что «Государь Император повелел соизволить сообщить к Вашему превосходительству с тем, чтоб рассмотреть оное сочинение в Св. Синоде, нет ли чего-нибудь в нем противного принятому порядку и сочинитель не вводит ли каких непозволительных толкований». В журнале Святейшего Синода 1799 года 11 июля под № 3 записано: «По именному Его Императорского Величества высочайшему указу, объявленному Синоду синодальным обер-прокурором, а ему в отношении г-на тайного советника кавалера Неплюева, что дошедшее на всевысочайшее имя из Москвы Спасского собора священника Иоанна Алексеева прошение о напечатании сочиненного им, при том приложенного акафиста в Бозе почивающему великому во святителях Стефану епископу со службой положенной в Четьи-Минеи и житием его, что в Прологе, особой книжицей Государь высочайше повелеть соизволил сообщить к нему, г-ну обер-прокурору, с тем, чтобы рассмотреть оное сочинение в Св. Синоде, нет ли чего-нибудь в нем противного принятому порядку и сочинитель не вводит ли каких непозволительных толкований. Приказали: Во исполнение высочайшего повеления означенный акафист <...> препоручить рассмотреть синодальному члену Преосвященному Павлу, архиепископу Тверскому, что он на себя и принял». 12 августа архиепископ Тверской Павел донес Святейшему Синоду, что акафист сей им рассмотрен «и, где за нужное он почел, исправлен, противного же в нем принятому порядку ничего, равно и непозволительных толкований нет». Вследствие сего Святейшим Синодом определено означенный акафист, исправленный синодальным членом преосвященным Тверским Павлом, а сочиненный священником Иоанном Алексеевым, «отослать при указе в Московскую типографскую контору с тем, что буде он, Алексеев, или кто другой пожелает за свой счет напечатать с службой сему святителю положенной в Четьи-Минеи и житием его, что в Прологе, особой книжицей, то оные Св. Синод дозволяет, а синодальному члену Преосвященному Платону, митрополиту Московскому, для объявления о сем ему, священнику Алексееву, дать знать указом с тем, что как оный священник, миновав начальство, вопреки многих предписаний, дерзнул утруждать сей просьбой Высочайшую Его Императорского Величества особу, то за сие учинить ему в присутствии Московской консистории выговор, с подтверждением притом, дабы впредь подобно сему поступать он не отваживался под опасением суждения по законам». Подлинное подписано 17 августа 1799 года ¹⁰¹.

Начало акафиста свт. Стефану Пермскому:

«Возбранный святителю, учителю премудрый, равноапостольный Стефане, всем верою к тебе прибегающим источаяй многоцелебные дары, похвальная восписуем ти любовию творящий память твою».

Припев:

«Радуйся, Стефане, великий чудотворче».

Приводим несколько примеров сделанного преосвященным Павлом исправления текста акафиста.

Икос 4:

У священника Алексеева было: «Слыша архиерей Ростовский Арсений при целомудренной жизни искусство твое в чтении и пении Святаго Писания призыванием Духа Святаго в начале постави тя града Устюга в соборном Пресвятыя Богородицы храме чтеца».

Исправлено: «Слыша архиерей Ростовский Арсений целомудренное житие твое и тщание во славословии и в воспевании дивных Божиих, действующу и наставляющу Святому Духу, призва тя в клир и града Устюга в соборнем храме проглагола тя чтецем».

В икосе 5:

Было: «Радуйся, совета божественнаго сокровище».

Исправлено: «Радуйся, тайн Божиих вещателю».

Было: «Радуйся, знания совершеннаго ковчеже; Радуйся, органе боговедения».

Исправлено: «Радуйся, боговедения рачителю; Радуйся, органе псалмопения и славословия».

В кондаке 6:

Было: «Проповедник богопознания неленостен был еси в неверной земли и святым твоим поведением любовь и уважение к себе стяжал еси толикое», и проч.

Исправлено: «Проповедник боговедения неленостен был еси в неведущей Бога земли, и благим своим житием любовь и благоверие к вещаниям твоим приобрел еси толикое», и проч.

Кондак 7:

«Хотя тайну вечнаго спасения пермяном открыта всемерно потщался еси достигнути совершеннаго искусства самоличныя с ними иметь беседы; по сем составив им письмена и потребныя к службе Божественной на их языке написав книги, даровал еси пособие пети: «Аллилуиа«».

Исправлено и напечатано: «Хотя тайну вечнаго спасения пермяном поведати, потщался еси первее навыкнути несведомому их словеси и самоособен (в новейших изданиях печатается «близкий») к ним быта беседник, таже составив письмена и ими к назиданию их и службе Божественной потребная изобразив многия писания, даровал еси пособие пети: «Аллилуиа»».

Икос 10:

Было написано: «Радуйся, вместо душевреднаго пред идолами сожжения драгоценных мехов, земли их и отечество обогативый».

Исправлено и в издании 1799 года напечатано: «Радуйся, вместо душевреднаго пред идолами драгоценных мехов сожжения добрейшую их потребу на службу человекам показавый и тако страну их и все отечество умудривый».

В новейших изданиях печатается: «Радуйся, благая их, вместо душевреднаго пред идолы сожжения, в потребу им и на службу человеком показавый, и тако страну их умудривый».

Было написано: «Радуйся, без кровопролития и убийства пределы Отечества распространивый».

Исправлено и в издании 1799 года напечатано: «Радуйся, пределы Росския без меча и без пролития крови разширивый».

В новейших изданиях печатается: «Радуйся, пределы Российския проповедию Слова Божия разширивый».

Напечатанный в 1799 году, акафист святителю и чудотворцу Стефану Пермскому не издавался до 60-х годов прошлого столетия (XIX. – Ред.) .

В 1859 году от 17 ноября преосвященный Неофит, архиепископ Пермский и Верхотурский, вошел в Святейший Синод со следующим представлением: «Пермской губернии Осинского уезда г-н помещик Павел Дмитриевич Дягилев письмом ко мне изъяснил: «Весьма давно отпечатан в Москве акафист св. Стефану Велико-Пермскому с кратким жизнеописанием сего святителя, имеется в Пермской губернии, сколько известно, не более как в трех экземплярах, между тем как многие из благочестивых жителей сего края желают иметь оный, да и для молитвенного употребления вообще в храмах Божиих встречается в нем ощутительная надобность. Вследствие сего он, Дягилев, изъявил свое усердие принять на себя издержки на отпечатание вторым изданием книги «Служба с акафистом иже во святых отцу нашему Стефану, епископу Пермскому» по образу вновь отпечатанной третьим изданием в 1853 году «Службы преподобному Сергию, игумену Радонежскому». Пермского кафедральнаго собора протоиерей со старшей братией, со своей стороны изъясняя, что при сем образе в зимнем храме во имя святого Стефана Пермскаго имеется один только экземпляр службы святителю Стефану с акафистом с присовокуплением жития сего святого, отпечатанный в Москве 1799 года, и в Пермской епархии находится, как известно, еще того ж издания сей службы два экземпляра, один при Успенской церкви города Кунгура, другой – при Спасской церкви Нытвинского завода в Оханском уезде, признают необходимым отпечатание сей службы вторым изданием, потому что как в Пермском соборе, так и в других местах Пермской епархии много бывает желающих слышать молебное пение с акафистом святому Стефану, Пермскому чудотворцу, и иметь экземпляры сей книги для домашнего молитвенного употребления». Представляя один экземпляр книги «Служба с акафистом св. Стефану, епископу Пермскому», отпечатанной в 1799 году, преосвященный Неофит просил указа на разрешение напечатания книги. В заседании 15/27 января 1860 года, заслушав вышеприведенный рапорт преосвященного Неофита, архиепископа Пермского, Святейший Синод приказал препроводить книгу в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет для рассмотрения при указе. Получив указ Святейшего Синода, комитет рассмотрел книгу и нашел, что «"Служба с акафистом св. Стефану, епископу Пермскому» не заключает в себе ничего противного Уставу духовной цензуры, мысли и чувствования в «Службе и акафисте» назидательны, благохваления в честь святителя Стефана приличны и сообразны с «Житием его» и потому помянутая «Служба с акафистом святителю Стефану» может быть одобрена к напечатанию новым изданием с разрешения Св. Синода». Святейший Синод 22 апреля / 4 мая 1860 года за № 38, по заслушании донесения Санкт-Петербургского духовно-цензурного комитета от 24 февраля о книге, определил: означенную книгу препроводить при указе к епископу Тульскому Алексию с тем, чтобы о достоинстве ее он представил Святейшему Синоду свое заключение. От 27 мая последовало донесение преосвященного Алексия Святейшему Синоду о книге: «При указе Св. Синода от 13 текущего мая препровождена ко мне на рассмотрение книга, одобренная Санкт-Петербургским духовно-цензурным комитетом «Служба с акафистом...» и проч. По рассмотрении оной сомнений к напечатанию новым изданием не оказалось. Но, кроме сделанных в ней исправлений цензурным комитетом, оказывается неизлишним сделать исправление в Житии», что и сделано преосвященным. В заседании 13 июня 1860 года Святейший Синод, выслушав донесение преосвященного Алексия, постановил: «Представленную Преосвященным архиепископом Пермским книгу «Служба с акафистом св. Стефану, епископу Пермскому» к напечатанию новым изданием разрешить, но не иначе, как с исправлениями, сделанными Санкт-Петербургским духовно-цензурным комитетом и Преосвященным Тульским Алексием» ¹⁰².

28 марта 1799 года Святейший Синод, «по словесному синодального члена Преосвященного Иринея, архиепископа Псковского, предложению о дозволении исправленную им службу преподобному Никандру, Псковскому чудотворцу, и житие сего преподобного напечатать на кошт Его Преосвященства в Московской Синодальной типографии», определил: «Показанную службу преподобному Никандру, Псковскому чудотворцу, и житие его, преподобного, отослать в Московскую типографскую контору при указе для напечатания в тамошней типографии» ¹⁰³.

В 1802 году в Святейшем Синоде рассматривалось дело о напечатании акафиста св. Никандру Чудотворцу. От 26 января в Святейший Синод поступило «причисленной к великому приорству Российскому державного ордена святого Иоанна Иерусалимского пустыни святого Никандра Чудотворца от архимандрита Геннадия всепокорнейшее прошение: Псковской епархии, города Острова, Троицкого собора протоиереем Андреем Львовым из усердия к святой обители, а паче к преподобному Никандру, Псковскому чудотворцу, сочинены к житию его предисловие и акафист, да его ж трудами переведены с иностранного языка книги: первая под заглавием «Иисус всяческая во всех», а вторая под титулом «Пост и молитва, или приватные беседы с христианином», которые книги и представляя, прошу повелеть напечатать за счет Никандровской обители». 31 января /15 февраля 1802 года Святейший Синод, заслушав приведенное прошение, определил: «Означенные книги отослать при указе в учрежденную в Москве духовную цензуру для учинения надлежащего свидетельства и рассмотрения на основании сделанных ей от Св. Синода предписаний». От 24 апреля 1802 года последовал в Святейший Синод из учрежденной в Москве духовной цензуры рапорт, в котором духовная цензура свидетельствовала, что в рассмотренных книгах «нет ничего противного Закону Божию, правилам государственным, благонравию и самой литературе, а оный акафист сделан сообразно с прочими Церковью принятыми акафистами». 14 мая/ 16 мая в Святейшем Синоде состоялось определение: «На кошт помянутой Никандровой пустыни 1200 экземпляров акафиста напечатать дозволить».

20 сентября 1804 года архимандрит Никандровой пустыни Геннадий снова обратился в Святейший Синод с просьбой о дозволении напечатать один завод службы с житием и акафистом прп. Никандру Чудотворцу на кошт той пустыни в Московской Синодальной типографии, указывая в прошении, что «в пустыни той имеется недостаток в книгах, содержащих в себе службу с житием и акафистом преподобного Никандра чудотворца». 21 октября/2 ноября 1804 года Святейший Синод, по выслушании прошения, определил: «Означенной книги под названием «Службы с житием и акафистом преподобного Никандра чудотворца» в Московской Синодальной типографии на кошт оной Никандровой пустыни один завод сходственно с прежним изданием напечатать дозволить». 6 ноября 1804 года в Святейший Синод архимандрит Никандровой пустыни Геннадий прислал еще прошение: «В рассуждении, что 1805 год почти уже наступает, а посему осмеливаюсь Вашего Святейшества нижайше просить о припечатании дня памяти преподобного Никандра Чудотворца во всех церковных, наряду с прочими святыми, книгах, учинить согласное правилам святых отец благорассмотрение». 14/23 ноября 1804 года по поводу этого второго прошения архимандрита Геннадия состоялось постановление Святейшего Синода: «В печатаемые впредь в обеих синодальных типографиях и Киево-Печерской Лавре церковные книги, в кои следует, вносить наряду с прочими и преподобного Никандра Чудотворца согласно напечатанной ему службе с житием сентября 24 числа тако: в той же день память преподобного отца нашего Никандра, пустынножителя Псковского, нового чудотворца». Но потом сделано дополнительное определение: «Речи новой не писать» ¹⁰⁴.

Акафист прп. Никандру начинается словами:

«Возбранный от начальника и совершителя веры, Господа Иисуса, данный во образ последования Православныя Церкви сословию, доблественный подвижниче и чудотворче предивный, преподобне отче Никандре».

Припев:

«Радуйся, преблаженне Никандре, преподобне отче наш».

В оригинале акафиста, представленного архимандритом Геннадием, было сделано духовной цензурой только одно исправление текста: в 8-м икосе 7-е воззвание «Радуйся, человече, объятый Божеством, презревый земная» было исправлено так: «Радуйся, человече, исполненный богомыслия и презревый вся земная» ¹⁰⁵.

25 февраля 1802 года поступил в Святейший Правительствующий Синод из учрежденной в Москве духовной цензуры рапорт от 17 февраля того же года следующего содержания: «Прошлого 1801 года ноября 26 дня представлен при прошении святой великомученице Екатерине акафист, Замоскворецкого сорока церкви Великомученицы Екатерины от священника Ивана Николаева, в котором прописано, что найден им между церковных книг святой великомученице Екатерине акафист, прежде сего сочиненный, но без надлежащего рассмотрения употреблять оный не смеет, и просил духовную цензуру оный принять и, рассмотрев, позволить напечатать типом церковным. Учрежденная в Москве духовная цензура по силе данных ей из Святейшего Правительствующего Синода предписаний свидетельствовала, рассматривала и должным образом как в словах, так и в целых изречениях исправила, а за таковым исправлением нашла, что в нем нет ничего противного Закону Божию, правилам государственным, благонравию и самой литературе». По заслушании рапорта Московской духовной цензуры Святейший Синод 6 марта / 10 марта 1802 года определил: «Об одобряемом цензурою акафисте св. великомученице Екатерине дать знать Платону, митрополиту Московскому, указом с тем, что ежели он, Преосвященный, со своей стороны найдет издание его в печать надобным, в таком случае Св. Синод напечатать оный в Московской Синодальной типографии на кошт издателя помянутого священника Ивана Николаева сколько он экземпляров пожелает дозволяет». От 23 марта синодальный член Платон, митрополит Московский, доносил Святейшему Синоду рапортом: «От Святейшего Правительствующего Синода указом мне дано знать, что, ежели я со своей стороны найду издание его в печать надобным, в таком случае Св. Синод напечатать оный дозволяет. Во исполнение оного Св. Синода указа мною предписано, что хотя оный акафист нужным быть и не признается, однако как нет в нем ничего принятому в Церкви обыкновению противного, то напечатать дозволить». От 20 марта 1802 года за № 189 Московская типографская контора извещала Святейший Синод, что акафист св. великомученице Екатерине для напечатания ею получен ¹⁰⁶.

23 июля 1860 года в Санкт-Петербургском духовно-цензурном комитете была рассмотрена и одобрена к напечатанию рукопись «Акафист св. великомученице Екатерине». Святейший Синод 12/30 августа 1860 года, получив рукопись акафиста, поручил прочитать ее и дать о ней отзыв присутствовавшему в Святейшем Синоде епископу Кишиневскому Антонию. Преосвященный Антоний 19 сентября донес Святейшему Синоду рапортом, что акафист этот «составлен православно и может быть одобрен для душеполезного употребления в Святой Церкви». 12/26 октября 1860 года за № 2656 Святейший Синод определил: «Представленную Санкт-Петербургским духовно-цензурным комитетом рукопись под заглавием «Акафист св. великомученице Екатерине» согласно с заключением Преосвященного епископа Кишиневского Антония к напечатанию разрешить» ¹⁰⁷.

Вновь представленный в Святейший Синод акафист св. великомученице Екатерине в существенных чертах тот же самый, что и в издании 1802 года, но исправленный. Сравним оба издания акафиста.

Начало акафиста в издании 1802 года:

«Избранную и венчанную деву мученицу, невесту Христову Екатерину похвальными песньми воспоим».

В издании 1861 года исправлено:

«Избранную от рода царскаго и венчанную на небеси деву мученицу, невесту Христову Екатерину похвальными песньми воспоим».

Заключительное воззвание в том и другом издании одно и то же:

«Радуйся, Екатерино, невесто Христова премудрая».

В 1-м, 2-м, 4-м и 13-м кондаках издания 1861 года сравнительно с изданием 1802 года сделаны некоторые изменения. Остальные кондаки (3, 5–12) буквально сходны между собой. Икосы того и другого издания в исторической части буквально сходны (2, 4–8, 10–12). В исторической же части 1-го, 3-го, 9-го икосов в позднейшем издании допущены небольшие изменения. Что касается воззваний в икосах того и другого издания, то они частью сходны, частью различны. В 1-м икосе обоих изданий сходны воззвания: 2-е, поставленное в позднейшем издании на третье место; 6-е воззвание, помещенное на пятом месте; 7-е – на шестом, 8-е и 9-е – на восьмом и девятом. 5-е воззвание взято в измененном виде. Остальные воззвания разные.

Из воззваний 2-го икоса заимствованы в позднейшем издании 2-е, 3-е, 4-е и поставлены восьмым, девятым и десятым; 7-е и 8-е – одиннадцатым и двенадцатым. Остальные воззвания различны.

В 3-м икосе из воззваний сходны 3-е «Радуйся, пчело, дыма идольскаго отлетевшая», поставленное в позднейшем издании на первом месте, и 4-е, переделанное, [поставленное] на втором; остальные воззвания различны.

В 4-м икосе издания акафиста 1861 года первые пять воззваний вновь составлены, а с 6-го по 12-е представляют заимствование с 1-го по 7-е воззваний из акафиста 1802 года.

В икосе 5 воззвания 1 и 2 заимствованы и поставлены на том же месте, 6-е поставлено на одиннадцатом, 8-е, 9-е, 10-е, 11-е – на седьмом, восьмом, девятом и десятом месте. В икосе 6 в обоих изданиях воззвания сходны.

В икосе 7 из воззваний заимствованы 2-е, 3-е и 4-е и поставлены в позднейшем издании десятым, одиннадцатым и двенадцатым.

В икосе 8 воззвания заимствованы: 2-е – с некоторой переменой, 3-е и 4-е – помещены на пятом, седьмом и восьмом месте.

В икосе 9 в позднейшем издании сделано заимствование 1-го и 2-го воззваний.

В 10-м икосе издания 1861 года воззвания заимствованы: 1-е – первым, 2-е и 3-е – вторым, 4-е – третьим, 5-е – четвертым. Остальные вновь составлены.

В 11-м икосе обоих изданий акафиста сходны семь первых воззваний, остальные различны.

В 12-м икосе все воззвания сходны, сделана лишь небольшая поправка в 10-м воззвании.

Количество воззваний в издании 1861 года – 12, кроме заключительного. В издании же 1802 года в разных икосах количество воззваний различно: кроме заключительного, в 1-м икосе имеется девять воззваний, во 2-м – восемь воззваний, в 3-м – пять, в 4-м – семь, в 5-м – 12, в 6-м – 11, в 7-м – шесть, в 8-м – девять, в 9-м – семь, в 10-м – семь, в 11-м – 16, в 12-м – 12 ¹⁰⁸.

Кроме дел об акафистах преподобному Никандру Псковскому и св. великомученице Екатерине, в 1802 году в Святейшем Синоде было рассмотрено еще одно дело о вновь составленном акафисте. 6 июня 1802 года был заслушан в Святейшем Синоде рапорт Московской Синодальной конторы о данном ею дозволении напечатать в тамошней Синодальной типографии службы с акафистом свт. Алексию, митрополиту Московскому. Московская Синодальная контора сообщала Святейшему Синоду: «Сего мая 28 Святейшего Правительствующего Синода Конторе оный член Преосвященный Серафим, епископ Дмитровский, предложил о напечатании в здешней Синодальной типографии в сходство требования синодального члена Преосвященного Платона, митрополита Московского, служб святителю Алексию, митрополиту Московскому, против печатанных в здешней Синодальной типографии в 1760 году на дни: первый – преставления его 12-го февраля и второй – обретения мощей 20-го мая с помещением в первую службу по шестой песни взнесенного им, Преосвященным Дмитровским, в Контору Св. Синода вновь сочиненную сему святителю и им, синодальным членом, рассматриваемого и одобренного акафиста с молитвой, а за второй службой – напечатанных при тех же службах жития и сказания об обретении мощей сего святителя на кошт статского советника Никанора Плещеева, и по указу Его Императорского Величества Святейшего Правительствующего Синода Конторой определено: означенных служб святителю Алексию со вновь сочиненным акафистом с молитвой, синодальным членом Преосвященным Платоном, митрополитом Московским, рассматриваемым и одобренным, вышепоказанным порядком в здешней Синодальной типографии церковными литерами ползавода на кошт помянутого господина Плещеева напечатать дозволить». В журнале Святейшего Синода 7 июля 1802 года сделано постановление: «Оный рапорт, приняв во известие, отдать в повытье» ¹⁰⁹. В синодальном деле не упомянут автор акафиста свт. Алексию, а только сказано, кем оный был исправлен. Составителем акафиста по указанию Филарета, архиепископа Черниговского, был иеромонах Ювеналий Медведский (†1809), бывший наместником Хутынским, а потом катехизатором Сергиевской семинарии ¹¹⁰.

После дела об акафисте свт. Алексию в продолжение целого десятилетия на рассмотрение духовной цензуры не поступало ни одного нового акафиста. Только уже в 1813 году, 10 марта, в Святейшем Синоде обсуждалось дело касательно представленных синодальным членом преосвященным Амвросием, митрополитом Новгородским, двух акафистов: 1) св. великомученику Георгию и 2) св. Савве, Вишерскому чудотворцу.

На предложение преосвященного Амвросия, «не благоволено ли будет означенных акафистов напечатать по 300 экземпляров и что следующие за напечатание их деньги будут внесены», последовало определение Святейшего Синода: «Означенных акафистов напечатать в здешней Синодальной типографии каждого по 300 экземпляров церковными литерами дозволить, и по внесении следуемых за напечатание их денег отдать оные экземпляры ему, Преосвященному». Подлинное подписали 1 апреля 1813 года ¹¹¹.

В 1837 году дело об акафисте св. великомученику Георгию снова рассматривалось в Святейшем Синоде. В Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет поступило прошение Афонского Зографского Свято-Георгиевского монастыря поверенного в делах иеромонаха Анатолия: «Прилагаемые при сем молебен и акафист св. великомученику Георгию, из коих последний сокращен и сверен с житием великомученика, напечатанным в Четьи-Минеи под 23 числом апреля, покорнейше прошу комитет рассмотреть и, если не окажется препятствий, дозволить напечатать по примеру напечатанных при Святейшем Правительствующем Синоде в 1813 году». Рассмотрение представленного акафиста и молебна было поручено члену цензурного комитета архимандриту Платону, который 14 декабря 1837 года донес комитету, что «не нашел никаких препятствий к напечатанию» рукописи. Цензурным комитетом было определено представить акафист на благоусмотрение Святейшего Синода. В Святейшем Синоде дело было рассмотрено 22/31 декабря 1837 года. Приказали: «Мнение Санкт-Петербургского духовно-цензурного комитета, коим положено рукопись «Молебное пение и акафист св. великомученику победоносцу и чудотворцу Георгию» одобрить к напечатанию, утвердить» ¹¹².

Приводим для сравнения начало акафистов по изданиям 1813 и 1837 годов.

Акафист св. великомученику Георгию 1813 года.

Кондак 1:

«Избранному Богом и призванному во язык свят, в люди обновления, воину Христову <...> зовем тебе: Радуйся, Георгие, воине Христов, славный победоносче».

Икос 1:

«Ангела образом, земнаго суща естеством яви тебе всея твари Создатель, благоплодную доброту души твоея провидев, святый великомучениче Георгие, научи вопити тебе сице:

Радуйся, от родителей просвещенный;

радуйся, в добродетели совершенный;

радуйся, цвете райскаго прозябения;

радуйся, славу мирскую ни во что же вменивый;

радуйся, многий народ просветивый.

Радуйся, Георгие воине Христов, славный победоносче».

Акафист св. великомученику Георгию по изданию 1837 года.

Кондак 1:

«Возбранному воеводе и победоносцу Георгию составим похвалу, яко ходатаю нашему и скорому помощнику <...> да зовем ти:

Радуйся, Георгие, великий победоносче».

Икос 1:

«Ангелов Творец и всея твари содетель, явивый тя Церкви Своей веры поборника и за веру непобедимаго страстотерпца, внушает нам за подвиги страданий твоих восхваляти тя, святе Георгие, сице:

Радуйся, до конца Иисуса Сына Божия возлюбивый;

радуйся, за имя его с любовию душу свою положивый;

радуйся, исповедниче, от Бога призванный;

радуйся, подвижниче, Божиею благодатию прославленный;

радуйся, ангелов сожителю;

радуйся, пророков равностоятелю.

Радуйся, Георгие, великий победоносче».

В 1846 году в Санкт-Петербургском духовно-цензурном комитете был рассмотрен новый акафист св. великомученику Георгию, написанный прот. В. Дем-м. Акафист не был одобрен цензурою к напечатанию как неудовлетворительный. В 1848 году акафист этот снова был представлен в цензурный комитет. Член Санкт-Петербургского духовно-цензурного комитета прот. Тимофей Никольский дал следующий отзыв о нем: «Акафист св. великомученику Георгию, сочиненный протоиереем Дем-м, разноречит с акафистом тому же великомученику Георгию, напечатанным при Св. Синоде 1813 года, и по своему достоинству ниже акафиста, изданного от Св. Синода. Но как чин Православной Церкви не терпит разноречия и разногласия в священных своих песнопениях, то совершать молебное пение св. великомученику Георгию благоприличнее по одному акафисту, нежели по двум разным, и притом преимущественно по акафисту, от Синода напечатанному, ибо сие согласно с разумом 116-го правила Карфагенского Собора». Журналом 14 февраля 1848 года было постановлено: «В напечатании акафиста протоиерею Дем-ву отказать» ¹¹³.

В продолжение двух с половиной десятилетий не было представляемо на рассмотрение Святейшего Синода вновь составленных акафистов. Первым после перерыва было дело об акафисте свт. Воронежскому Митрофану.

23 июня 1839 года в Святейший Синод поступило следующее предложение от обер-прокурора графа Н. А. Протасова: «Генерал-адъютант граф Бенкендорф сообщает мне, что он получил от Санкт-Петербургского купца 3-й гильдии Сергея Феодорова Масленикова написанный им акафист святителю Митрофану, чудотворцу Воронежскому, с просьбой о содействии в одобрении к напечатанию». В журнале Святейшего Синода от 28 июня состоялось определение: «Предложенную рукопись препроводить к Преосвященному Антонию, архиепископу Воронежскому, чтоб он, рассмотрев содержащийся в сей рукописи акафист, представил о нем Св. Синоду заключение». Архиепископ Антоний, рассмотрев рукопись, в рапорте донес Святейшему Синоду (1839, 7 сентября. № 5521), что акафист свт. Митрофану «найден сочиненным не по чину употребляемых Церковью акафистов, состав его не сообразен с составом церковных акафистов, а притом и язык акафиста сего недовольно церковный». Святейший Синод 25 сентября/16 октября 1839 года за № 89 по заслушании дела определил, что составленный С. Маслениковым акафист не может быть пропущен к напечатанию. 11 ноября того же года в Святейший Синод снова поступило предложение от обер-прокурора графа Протасова с сообщением: «Ныне Маслеников изъяснил, что упомянутый акафист он исправил и дополнил по замечаниям Преосвященного и просит об одобрении его рукописи». 17 ноября Святейший Синод «препроводил акафист к Преосвященному Воронежскому при указе на рассмотрение, с тем чтобы он представил Св. Синоду касательно напечатания оного для церковного употребления свое мнение». Во втором рапорте (1839, 22 декабря. № 8104) Антоний, архиепископ Воронежский, писал Святейшему Синоду: «Рассмотрев акафист, остаюсь при прежнем своем мнении; впрочем, как по моему прошению Высокопреосвященнейший Филарет, митрополит Киевский, принял на себя труд послужить Святой Церкви составлением службы с акафистом новоявленному святителю и чудотворцу Митрофану, и от меня для соображения препровождено к нему подобных тому несколько акафистов, от разных лиц на имя мое присланных; то, дабы труд купца Масленикова не остался без внимания, не благоугодно ли Св. Синоду и сей акафист представить рассмотрению Высокопреосвященного Филарета». По заслушании рапорта архиепископа Воронежского Антония состоялось журнальное определение Святейшего Синода 15 января 1840 года за № 23: «Представленную купцом Маслениковым рукопись «Акафист святителю Митрофану Воронежскому» препроводить при указе синодальному члену Преосвященному Филарету, митрополиту Киевскому, на рассмотрение».

Тогда настойчивый в своих домогательствах купец Сергей Маслеников 20 февраля подает прошение на высочайшее имя, решившись, как он пишет, свое дело об акафисте и службе св. Митрофану «представить на милостивое воззрение Вашего Императорского Величества как покровителя и защитника Православной господствующей Церкви Российской и виновника счастья и блаженства россиян». А 5 марта 1840 года он подает новое прошение на имя государя Николая Павловича относительно составленных им акафиста и службы свт. Митрофану. «А как долговременное неразрешение предмета, близкого сердцу христианина, – пишет Масленников, – меня беспокоит тем, что могут и другие особы, имея повод от моего начала, сочинить гораздо витийственнее и пожелают для славы своего имени мой труд уничтожить, то я во избежание сего и в доказательство бескорыстного усердия желаю, если осчастливлен буду благословением Св. Синода, напечатать представленные акафист и службу без обозначения имени, ибо всякое тщеславие чуждо моему намерению, потому более, что составление акафиста произошло нечаянно во дни Святой Пасхи 1839 года при уединенном размышлении о чудесах и святой жизни святителя Митрофана, чудотворца, коего предстательство пред Господом нашим Иисусом Христом дано мне, человеку ничтожного звания и не учившемуся наукам, мысль и ревность на сие видимое предприятие, предположенное самим Св. Синодом в постановлении о несомнительной святости мощей его, обнародованном в высочайшем указе от 19 июля 1832 года, где именно сказано, в 3-м пункте: «Службу Преосвященному Митрофану» отправлять общую, положенную святителям, пока не будет составлена и Синодом одобрена особая ему служба. А как в оном пункте не ограничено, кто и какого звания должен службу составить, то я, как истинно чтущий святую память угодника Божия, верующий и покоряющийся Церкви Христовой, принял труд и Бог мне благословил представить оный Св. Синоду. <...> Всеподданнейше прошу, дабы высочайшим Вашего Императорского Величества указом повелено было сие мое прошение в Св. Синоде принять и представленный мной акафист, бывший на рассмотрении Преосвященнейших Московского митрополита Филарета и местного архиепископа Антония дозволить напечатать без означения в публику моего имени, равно и службу, представленную мной на рассмотрение для той же цели, рассмотреть и удостоить к напечатанию с сокрытием имени и звания».

Святейший Синод 2/26 апреля 1840 года за № 97 и 31 мая / 12 июня 1840 года, ввиду неодобрительного отзыва об акафисте преосвященного Воронежского и митрополита Киевского, определил: «Как по отзывам синодального члена Преосвященного Филарета, митрополита Киевского, и Преосвященного Антония, архиепископа Воронежского, составленный и представленный купцом Маслениковым акафист святителю Митрофану не имеет того достоинства, с которым он мог быть допущен к церковному употреблению, то представить обер-прокурору графу Николаю Александровичу Протасову объявить купцу Масленикову, что Св. Синод не находит основания разрешить ему, Масленикову, напечатать сей акафист».

13/28 февраля 1842 года за № 104 Святейший Синод слушал донесение синодального члена преосвященного Филарета, митрополита Киевского, который, представляя рукопись под заглавием «Служба и акафист святителю Христову Митрофану, первому епископу Воронежскому», просил Святейший Синод «на напечатание оной, буде окажется того достойной, преподать благословение Преосвященному Антонию, архиепископу Воронежскому». Святейший Синод определил: «Представленную синодальным членом Преосвященным Филаретом, митрополитом Киевским, рукопись «Служба и акафист святителю Христову Митрофану, первому епископу Воронежскому» дозволить напечатать, предоставя надлежащее к тому распоряжение Преосвященному Антонию, архиепископу Воронежскому» ¹¹⁴.

В печати мы встречаем некоторые указания на составителей акафиста св. Митрофану. В 1839 году митрополит Киевский Филарет писал Иннокентию Херсонскому: «О. Иеремии (впоследствии епископу Нижегородскому) поручаю заняться делом по сердцу его благочестивому, составлением службы с акафистом святителю Митрофану. Надеюсь, что не откажется» ¹¹⁵. Сбылась ли надежда преосвященного, то есть был ли составлен акафист о. Иеремией, не знаем. Но известно, что в первый же год по открытии мощей свт. Митрофана был написан ему акафист М. Н. Савастьяновым. Акафист сохранился в рукописи ¹¹⁶.

Автором печатного акафиста обычно называется кн. Ширинский-Шихматов (в монашестве Аникита) ¹¹⁷. Из синодального дела мы видим, что составителем акафиста свт. Митрофану должен быть признан митрополит Киевский Филарет (Амфитеатров), а труды Шихматова-Ширинского, Савастьянова, Масленикова и других были лишь предоставлены в его распоряжение в качестве материала ¹¹⁸.

В заседании Санкт-Петербургского духовно-цензурного комитета 14 ноября 1852 года была доложена записка члена оного архимандрита Иоанникия. Цензор сообщил, что он рассмотрел «Акафист святому благоверному великому князю Александру Невскому, в иноцех Алексию», составленный экстраординарным профессором Санкт-Петербургской духовной академии, о. архимандритом Кириллом, и доносил комитету, что: 1) повествуемые в акафисте события, относящиеся до жизни св. благоверного великого князя Александра Невского, заимствованы из достоверных исторических о нем сказаний; 2) мысли и чувствования акафист содержит по духу благочестивые, достойные воспеваемого святого и для всех поучительные; 3) по внешнему составу и порядку он написан по образцу древних, употребляемых в Православной Церкви акафистов и, наконец, 4) по языку церковнославянскому, правильному и чистому, соответствует своему богослужебному назначению. Посему акафист, по его мнению, вполне заслуживает издания в свет для церковного употребления.

Одобренный цензурным комитетом, акафист донесением от 18 ноября за № 408 был представлен на благоусмотрение Святейшего Синода. От 31 декабря того же года за № 148 последовал указ Святейшего Синода комитету с возвращением рукописи и предписанием исправить акафист по сделанным замечаниям. Акафист был передан автору, который сделал в нем исправления. Указываем некоторые из них.

В икосе 3 слова «ревнителю спасительнаго самоиспытания» заменены словами «добрый подвижниче благочестия, преуспевый в разуме и деянии» (4-е воззвание).

В икосе 6 слова «от души глаголем» заменены словами «усердно вопием».

В икосе 7 слово «должнаго» исправлено словом «подобающаго» (1-е воззвание), а слово «спасительном» – словом «Богозаповеданном» (7-е воззвание); слова «Радуйся, яко смирением своим был еси виновен спасительнаго татар от народа твоего отдаления» заменены словами «Радуйся, яко оградил еси люди твоя от зловреднаго с неверными общения» (11-е воззвание).

В икосе 8 слова «латинское лукавство» заменены словами «лукавство проповедников лжеверия».

В кондаке 13 слова «приими от нас» заменены словами «благоволи прияти от нас»; слова «приими всех нас под кров молитв твоих» исправлены [на слова] «охраняй всех нас молитвами твоими».

Рассматривавший исправленную рукопись цензор архимандрит Иоанн одобрил ее. 30 января 1853 года рукопись была рассмотрена в комитете и снова представлена в Святейший Синод. В конце июня цензурным комитетом был получен указ Святейшего Синода от 28 июня 1853 года за № 12 относительно данной рукописи. В синодальном указе содержалось предписание: «Предположенные Санкт-Петербургским комитетом духовной цензуры исправления некоторых мест в рукописи одобрить с тем, чтобы в икосе 5 слова «злобственных противу тебе ливонцев» заменены были словами «ненавидевших мира усмирителю»; в икосе 12 слова «радуйся, исполненный благодати и славы наш небесный сожителю» заменены были словами «радуйся, славо и утверждение тезоименитыя тебе обители»; чтобы в кондаке 13 выражение «приими от нас» оставлено было без перемены. Все таковые изменения внести в рукопись и затем сам акафист препроводить для пропуска к напечатанию установленным порядком» ¹¹⁹.

Составителем акафиста св. Александру Невскому архимандритом Кириллом была переработана и служба благоверному князю. Составление первой службы св. князю Александру, по всей вероятности, последовало вскоре после открытия святых мощей его в 1380 году. В одной из рукописей Румянцевского музея (№ 397) помещена служба святому где над каноном помечено, что он составлен «Михаилом мнихом тоя же обители» (вероятно, Рождественского монастыря, где был погребен св. Александр). В службе встречаются выражения «моли спасти державу князей наших», «раздреши междоусобную брань», выражения, указывающие на раннее происхождение службы. В Минеях помещались две службы святому – в ноябрьской и августовской книгах ¹²⁰. На основании этих двух служб по поручению митрополита Новгородского и Санкт-Петербургского Никанора и была составлена новая служба (бывшим архимандритом) преосвященным Кириллом, епископом Мелитопольским.

Перемены в песнопениях прежних служб, допущенные преосвященным, касались преимущественно тех песней, в которых упоминалось имя «града Владимира».

Места из печатной Минеи, подвергшиеся исправлению:

1. Граде Владимире.

2. Христова церковь, в ней же положено честное тело блаженнаго Александра.

3. Александре божественный.

4. Светло предыграйте.

5. Александр великий.

6. Приидите вси язы́цы, восплещите руками.

Те же места, исправленные:

1. Граде святаго Петра.

2. Честная обителе, в нюже перенесено бысть честное тело российскаго Иосифа, блаженнаго князя Александра.

3. Богоблаженне Александре.

4. Светло торжествуйте.

5. Александр блаженный.

6. Приидите, сынове российстии, восплещите руками.

В Санкт-Петербургском цензурном комитете переработанная служба была одобрена 23 сентября 1860 года. Определением Святейшего Синода 7/26 октября поручено было означенную службу рассмотреть викарию Санкт-Петербургской епархии, преосвященному Леонтию, который в отзыве от 14 ноября признал ее заслуживающей одобрения к напечатанию. 14/31 декабря 1860 года в Святейшем Синоде состоялось постановление: представленную службу св. благоверному князю Александру Невскому к печатанию разрешить.

Указ дан Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету от 13 января 1861 года за № 131 ¹²¹.

В 1854 году в Санкт-Петербургском духовно-цензурном комитете и в Святейшем Синоде рассматривалось дело об акафисте св. Архангелу Михаилу. Рукопись акафиста была препровождена от преосвященного Иннокентия, архиепископа Херсонского. 10 октября 1854 года, как значится в журнале Санкт-Петербургского духовно-цензурного комитета, была заслушана записка члена комитета архимандрита Кирилла о том, что акафист св. Архистратигу Михаилу не заключает в себе ничего противного Уставу духовной цензуры и может быть представлен на благоусмотрение Святейшего Синода как достойный одобрения к напечатанию. Только представлялось бы нужным: 1) название «Акафист св. Архистратигу Михаилу» заменить названием «Служба св. Архистратигу Михаилу», так как акафист помещен среди службы; 2) в стихире [слова] «покрый нас кровом крыл твоих, величайший Михаиле Архангеле» лучше бы заменить словами «покрый нас кровом крилу твоею, великий Архистратиже Михаиле». От 9 ноября того же года последовал от Святейшего Синода указ о разрешении напечатать данный акафист преосвященного Иннокентия ¹²².

Хотя при составлении акафиста св. Архистратигу Михаилу преосвященный Иннокентий в основу взял существовавший в рукописях и старопечатных книгах, а также печатавшийся в униатских изданиях акафист св. Архангелу, но существенно его переработал. Так, начало 1-го кондака по изданию «Пречестные акафисты» 1677 года «Возбранному воеводе небесных воинств Архистратигу Михаилу» или по униатскому изданию 1798 года «Взбранный небесных сил воеводо Архистратиже Михаиле» заменил преосвященный словами «Избранный небесных сил воеводо и рода человеческаго заступниче». Затем выражение «имея дерзновение ко Господу» заменено другим: «предстояй престолу Царя Славы», а фраза «да зовем ти» распространена: «да с верою и любовию тебе зовем». Припев оставлен прежний: «Радуйся, Михаиле, великий Архистратиже со всеми небесными силами».

Дальнейшие кондаки (2, 4, 6, 8, 11) заимствованы из прежнего акафиста, но перефразированы и переработаны, а кондаки 3, 5, 7, 9, 10, 11, 12 и 13 вновь составлены.

Икосы в исторической их части некоторые переработаны, другие – вновь составлены. Вновь составлена историческая часть в икосах 1, 4, 5, 8, 9, 11 и 12. Заимствована, но исправлена – во 2, 3, 6, 7 и 10-м. Воззвания в икосах также отчасти заимствованы, отчасти – вновь составлены. Новые воззвания встречаем в икосах 2, 4, 5, 7, 9, 10, 11 и 12.

В 1-м икосе воззвания 1 и 2 переделаны из 1-го и 2-го воззваний униатского издания акафиста.

В униатском акафисте – «Радуйся, звездо миру светоносная»; у преосвященного Иннокентия – «Радуйся, звездо мира первообразная». В униатском – «Радуйся, свеще закону светозарная»; у преосвященного Иннокентия – «Радуйся, свеще истины и правды златозарная».

Остальные воззвания вновь составлены.

В 3-м икосе воззвание 1 заимствовано из 11-го, 2-е – из 12-го, остальные – вновь составлены.

В 6-м икосе 1-е воззвание униатского акафиста «Радуйся, известное защищение царей благочестивых» преосвященным Иннокентием перефразировано: «Радуйся, боговенчанных глав неусыпный охранителю»; со 2-го по 6-е воззвания вновь составлены.

В 8-м икосе воззвание 1 заимствовано из 4-го, 5-е – из 11-го, 2-е, 3-е и 4-е – вновь составлены.

Количество воззваний в икосах акафиста, печатавшегося в униатских изданиях, а также встречающегося в рукописях – 12, а у преосвященного Иннокентия – 6. Древнейший акафист сравнительно с переработанным беден мыслью; прославления св. Архистратига состоят из общих фраз. При переработке преосвященным Иннокентием введено в акафист много новых мыслей и сообщается ему фактическая определенность ¹²³.

В Архиве Святейшего Синода мы, к сожалению, не встретили дел о разрешении к печати других акафистов архиепископа Иннокентия, кроме акафиста ко Причащению Святых Тайн. Поэтому сведения об остальных акафистах преосвященного мы присоединяем к делу об акафисте св. Архистратигу Михаилу.

Акафист Покрову Пресвятой Богородицы встречается в печати в XVIII веке. Акафист напечатан в книге «Акафисты различный по подобию первообразного в Восточней Церкви акафиста, си есть неседального пения Благовещению Пресвятые Богородицы различными временми сложени, с прочими душеполезными молении благословением его Преосвященства кир Сильвестра Лубенецкого Рудницкого. Второе с некиим исправлением. Типом изданы в монастыре Почаевском. 1776 года». Кто был составителем акафиста Покрову Пресвятой Богородицы, точно неизвестно. В Указателе к «Опыту российской библиографии В. С. Сопикова» к книгам гражданской печати В. Н. Рогожин называет составителем этого акафиста Н. Струйского. Рогожин пишет, что «автор его (то есть акафиста Покрову Пресвятой Богородицы) Николай Струйский, что видно из заглавия книги, так как Струйский печатал в своей типографии только свои произведения» ¹²⁴. При этом г-н Рогожин ссылается на книгу Губерти «Материалы для русской библиографии». В своем хронологическом обозрении редких и замечательных книг XVIII столетия Губерти сообщает: «Акафист Покрову Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии (4°, 56 нум. стр.). На последней странице: печатано в селе Рузаевке, Струйское тож, в лето от Христа 1796 года, июня в двадесять вторый день, в царствование премудрой Екатерины» ¹²⁵. Издание акафиста было последним произведением Рузаевской типографии, появившимся еще при жизни Струйского. Он скончался в 1796 году.

У Губерти нет прямого указания, что Струйский не только напечатал, но и составил акафист.

Мы видели уже, что еще за 20 лет до издания Струйского акафист Покрову Пресвятой Богородицы имелся в печатном виде. Мнение г-на Рогожина научно не обосновано и подлежит сомнению. Существует мнение, приписывающее составление акафиста св. Димитрию Ростовскому. Графиня Блудова, передавая в своих записках случаи, характеризующие генерала Д. П. Бутурлина, рассказывает между прочим о споре, возникшем между ее отцом и Бутурлиным касательно цензуры (в 1848 году). Бутурлин «хотел, чтобы вырезали несколько стихов из акафиста Покрову Божией Матери, находя, что они революционны. Батюшка сказал ему, что он таким образом осуждает своего собственного Ангела, святого Димитрия Ростовского, который сочинил этот акафист и никогда не считался революционером; Преосвященный же Иннокентий поновил в этом акафисте, так сказать, слог устаревший». «Кто бы ни сочинил, тут есть опасные выражения», – отвечал Бутурлин. Опасными местами в акафисте Бутурлин считал: «Радуйся, незримое укрощение владык жестоких и зверонравных <...>. Советы неправедных князей разори; зачинающих рати погуби» и проч. ¹²⁶

Утверждение, что автором акафиста Покрову Пресвятой Богородицы был св. Димитрий Ростовский есть только частное мнение графа Блудова. В своих специальных исследованиях о св. Димитрии Ростовском преосвященный Виссарион (Нечаев) и профессор И. А. Шляпкин, упоминая и о небольших литературных трудах св. Димитрия, не касаются вопроса о составлении им акафиста Покрову Пресвятой Богородицы. Значит, они не имели научных данных, чтобы приписать составление его св. Димитрию.

Еще в первых изданиях акафист Покрову Пресвятой Богородицы подвергался исправлениям. Сравнив издания его, сделанные в Почаеве в 1776 и в 1798 годах, мы замечаем переработку акафиста, хотя и небольшую. Серьезно он был рассмотрен и исправлен преосвященным Иннокентием, архиепископом Херсонским. Приводим для сравнения 1-й кондак и несколько других мест акафиста в трех редакциях.

Икос 1:

Униатский 1776 года:

«Избранной вышним Царем превышшой всякаго создания, Царице небесе и земли, пришедшей иногда во Влахернскую церковь, достойное поклонение с благодарением приносим Тебе, рабы Твои, Богородице, за весь мир к Сыну Твоему и Богу молящейся, но яко в тме сущий под Твой омофор светящийся прибегаем, имущи бо державу непобедимую, от всяких нас бед свободи, да зовем Ти: Радуйся, Радосте наша, покрый нас от всякаго зла, честным Твоим омофором».

В издании 1798 года:

Изменена одна фраза кондака таким образом: «но понеже в тме сущий под Твой светящийся омофор тощно прибегаем».

У преосвященного Иннокентия:

«Избранной предвечным Царем, превысшей всякаго создания, небесе и земли Царице, пришедшей иногда во Влахернскую церковь на молитву, достойное поклонение с благодарением приносяще, яко во тме сущий, под Твой светящийся омофор с верою и умилением прибегаем; Ты же, яко имущи державу непобедимую, от всяких нас бед свобождай, да зовем Ти: Радуйся, Радосте наша, покрый нас от всякого зла честным Твоим омофором».

Икос 1 в издании 1776 года начинается словами «Ангел множество с Предтечею и Богословом, и многих святых воинстви, в церкви предсташа Царице Своей»; в издании 1798 года – «Ангел множество, с Предтечею, Богословом и многих святых чинным собранием, в церкви предсташа Царице Своей»; у преосвященного Иннокентия – «Архангел и ангел множество с Предтечею, и всех святых ликом, сопредсташа Тебе, Царице своей, в церкви Влахернстей».

4-е воззвание 2-го икоса в издании 1776 года – «Радуйся, праведный гнев Божий слезами скоро утоляющая»; в издании 1798 года – «Радуйся, праведный гнев Божий Твоим молением скоро утоляющая»; у преосвященного Иннокентия – «Радуйся, праведнодвижимый гнев Божий на нас Твоим молением скоро утоляющая».

6-е воззвание того же икоса в издании 1776 года – «Радуйся, страсти наша слезами Твоими потопляющая»; в издании 1798 года – «Радуйся, страсти наша Твоим предстательством укрощающая»; у преосвященного Иннокентия – «Радуйся, злые страсти наша всемощным мановением укрощающая».

Не делаем других сопоставлений. Мы видим, что в 1-м кондаке сделанные преосвященным Иннокентием исправления текста состоят в небольших выпусках, перестановках слов. То же нужно сказать и о тексте всех следующих кондаков, которые заимствованы буквально из униатского акафиста, но в них введены поправки. Более других кондаков подверглись исправлению три последние: 11-й, 12-й и 13-й.

В икосах акафиста историческая часть также заимствована из униатского акафиста, лишь с небольшими исправлениями. Более значительное исправление коснулось исторической части икосов 1-го, 4-го, 5-го и 9-го.

Что касается воззваний в икосах, то там преосвященным Иннокентием сделаны значительные исправления. Да и количество воззваний разное: в униатском, кроме заключительного, – 12, а в акафисте преосвященного Иннокентия – 8. В 1-м икосе первые три воззвания преосвященным Иннокентием заимствованы из униатского акафиста, только прибавлены определительные слова: «предвечное», «пречистое», «избранное»; 4-е воззвание переделано из 10-го; 5-е – вновь составлено; 6-е и 7-е – представляют заимствование 8-го и 9-го; 8-е воззвание заимствовано из 12-го.

Во 2-м икосе сделано заимствование в 3-е воззвание из 4-го, в 7-е – из 9-го; все остальные воззвания вновь составлены, так же, как и все воззвания третьего икоса.

В 4-м икосе из воззваний 1-е взято из 1-го и 2-го униатских, второе – из 3-го, 3-е – из 4-го; остальные – составлены вновь.

Из воззваний 5-го икоса заимствовано 1-е из того же униатского и 4-е – из 11-го; остальные воззвания новые.

В 6-м икосе из воззваний большинство взято из униатских: 1-е – из 8-го, 2-е – из 7-го, 3-е – из 11-го, 5-е – из 2-го; 6-е – переделано из 3-го, и [ему] придан другой смысл: «решения гаданий сказующая» заменено на «лживых провидцев и суетная гадания посрамляющая»; 4-е, 7-е и 8-е воззвания вновь написаны.

Большинство воззваний 7-го икоса заимствовано, но распространено определениями и дополнениями: 1-е воззвание соответствует 1-му же, 2-е – 2-му, 4-е – 5-му, 5-е – 6-му, 8-е – 7-му, 3-е, 6-е и 7-е вновь составлены.

В икосе 8-м все воззвания вновь написаны, кроме 8-го, которое взято из 10-го.

В 9-м икосе заимствованы: 1-е воззвание – из 2-го, 2-е – из 3-го, 3-е – из 4-го, 4-е – из 5-го, 5-е – из 6-го, 7-е – из 8-го, 8-е – из 9-го, причем во 2-м воззвании слово «от труса» заменено словами «от внезапнаго колебания земли», в 3-м – вместо слов «от потопа греховнаго» поставлено «от разлияния вод и потопления»; 6-е воззвание новое.

Воззвания 10-го и 11-го икосов все составлены вновь. Так, в 11-м икосе униатского акафиста Пресвятая Богородица именуется в воззваниях: Свещею, горящею к людям неугасимою любовию; Кадильницей; Престолом царским; Чашей, напояющей верных Кровию Непорочного Агнца, и т. д. У преосвященного Иннокентия Божия Матерь прославляется как Подательница духовных и телесных даров, Отрада кротких и страждущих, «всежеланное Совершение благих супружеств», «матерей детородящих скорое и безболезненное Разрешение», «в час кончины единая нам всем Помощница».

В 12-м икосе кроме 1-го воззвания, заимствованного из 3-го, все остальные воззвания новые.

Кондак 13 переработан. Между прочим опущено неуместное обращение к Богоматери «К Тебе возвожду душевныя и телесныя очи, Святейшее Слово», – термин, прилагаемый Христианской Церковью ко Господу Иисусу Христу.

Акафист Покрову Пресвятой Богородицы со времени исправления его преосвященным Иннокентием издавался многократно ¹²⁷.

Синодального дела об акафистах преосвященного Иннокентия Божественным Страстям Христовым, Живоносному Гробу и Воскресению Господню в Синодальном архиве мы не встретили.

Приводим мнение о них синодального члена преосвященного Филарета, митрополита Московского.

Относительно первого акафиста преосвященный Филарет высказывает свое суждение в письмах архимандриту Антонию. «Акафист Страстям Господним доставил мне добрые минуты. Но разрешить употребление его на общем правиле сомневаюсь. Что он принадлежит святителю Димитрию, то не довольно верно известно. Список неисправен так, что в некоторых местах не догадаешься, как восстановить смысл. Правильно ли сказано: «странно от мертвых воставше, явися тебе Моисей и Илиа?» Илии нужно ли было востать от мертвых? Не думаю, чтобы святитель Димитрий изъяснялся таким образом. И в выражении неправильность: святитель сказал бы «явишася». Вообще, мне кажется, не излишняя осторожность, чтобы при общих молитвах употреблять только то, что благословлено и принято Церковью, а не вводить нового, хотя и доброго, по частному изволению, которое может отворить дорогу к нововведениям сомнительным» ¹²⁸.

В другом письме он пишет: «Если акафист Страстям Господним напечатан в Почаеве в униатском издании, то как согласить сие обстоятельство с мнением, что он есть творение святителя Димитрия? Со времен святителя сего униаты никогда не были с православными в таком отношении, чтобы принять от них акафист. Уклоняться от употребления изданий униатских есть особенная причина ныне, когда стараются и в униатских церквах ввести книги православных изданий. Говорю сие, не восставая против изданий, но объясняя мою нерешимость на употребление оного» ¹²⁹.

В письме от 4 июня 1848 года к архиепископу Херсонскому Иннокентию митрополит Филарет высказывает свое мнение об акафисте Живоносному Гробу и Воскресению Христову и вообще об акафистах, печатанных в униатской Почаевской типографии: «Сообщенный Вашим Высокопреосвященством мне в рукописи акафист Живоносному Гробу и Воскресению Господню прочитал я.

Я сказал и по размышлении не убеждаюсь отказаться от сказанного, что Дух Божий через богомудрых отцов наших в песнопениях Великой Субботы и великого дня Пасхи даровал нам сокровища созерцания, молитвы, умиления, радования, которые не нуждаются в дополнении от нашей скудости, что можно решаться на составление новых церковных молитвословий по требованию особенных обстоятельств и по указанию Провидения Божия, например в честь новопрославленного Богом святого; но что не так удобно, по произволу вновь решиться на составление акафиста священному предмету, пред которым Вселенская Церковь от своего начала через многие века благоговела, не судив потребным составлять акафист; что в наше не очень богатое усердием к протяженной молитве время от ревности пастырской требуется не произвольное умножение протяженных молитвословий, но поддержание точного, без опущений и невнимательной поспешности, исполнения издревле преданных общих молитвословий Православной Церкви.

Сказанному теперь мной Вы противополагаете то, что акафист Гробу и Воскресению Господню, печатанный в бывшей униатской Почаевской типографии, представляет признаки древности. Мне представляется не то. Признак не древнего сочинения представляет и неискусство сочинителя в православно-церковных соображениях. В каноне Гробу и Воскресению Господню он не положил ирмосов ни Великой Субботы, ни великого дня Пасхи, а положил часто употребляемые Богородичные ирмосы «Отверзу уста моя». Вы усмотрели сию несообразность и нашли нужным переменить не только ирмосы, но и канон.

Признак древности акафиста указываете Вы в надписании положенной при нем молитвы: «творение Кирилла, монаха», – и здесь мне представляется иное. Молитва сия не принадлежит составителю акафиста; ибо если бы он составлял ее, то, без сомнения, применил бы ее содержание к содержанию акафиста, но сего в ней нет. Вся сия молитва есть покаянная в свойственных сему содержанию выражениях, и о Воскресении Господнем есть одно только в начале ее выражение: «Сподобил мя еси видети день преславнаго из Гроба Воскресения Твоего», – которое, быть может, и подало случай воспользоваться ею для акафиста. Итак, пусть будут древние Кирилл монах и его молитва; но потому-то его имя и означил в надписании молитвы сочинитель акафиста, что взял ее к акафисту, существовавшую уже прежде».

Далее указывается догматическая несообразность молитвы. Она обращена к Иисусу Христу, а в конце [стоит] «яко Ты еси Бог наш Отче, и Сыне, и Душе Святый».

«Возвращаясь к акафисту, с удовольствием признаю, что исправлением Вашим он очищен от немаловажных неточностей и возвышено его достоинство, но все ли трудности преодолели Вы в пересоздании правильно строенного здания, о том признаюсь в моем сомнении» ¹³⁰. Например: «В икосе 9 сказано: «дверем заключенным ко учеником Твоим вшел еси; вкушь от хлеба и сота истиннаго их Учителя и Господа быти уверил еси; темже с радостию неизреченною глаголаху: радуйся, Живоносный Гробе». Апостолы видят Господа воскресшего, удостоверяются в истине Его явления и, оставив присутствующего Господа, обращаются с похвалами к отсутствующему Гробу Его. Представление вообразительное, неестественное, принужденное и несообразное с существом предметов. Сие замечание в некоторой степени может отнесено быть и к некоторым другим икосам. В кондаке 3 сказано: «пребеззаконнии воздвигоша всех пети Тебе: аллилуиа». Пребеззаконнии не могли воспрепятствовать славословию Воскресшего; но не они воздвигли славословие.

В икосе 7: «Поносим был еси от них». Мне кажется, в словах Луки и Клеопы: «Ты ли еси един пришлец еси» (то есть неужели нашелся хоть один пришелец в Иерусалиме, который еще не знает происшедшего в нем в сии дни; что, Ты такой пришелец?) – не заключается поношения.

В икосе 8: К «самому Гробу Твоему благодарим зовуще». Благодарность лучше отнести к Господу, нежели ко Гробу.

О греческом акафисте Гробу Господню, который сходствует с Вашим в том, что в нем хвалебно-молитвенное воззвание постоянно обращено не к Лицу Господа, но ко Гробу Господню или, как сказано в Вашем первом кондаке, «к месту погребения Его», представлял я мое мнение Святейшему Синоду, и Святейший Синод утвердил оное своим указом. Список с моего представления и с указа Святейшего Синода при сем прилагается. (Но в бумагах митрополита не сохранился.) С достоинством Святейшего Синода, без сомнения, сообразно то, чтоб об одном и том же предмете решению, вчера данному, не произносить противного ныне» ¹³¹.

Переходим к обозрению перемен, сделанных в акафисте Страстям Христовым преосвященным Иннокентием.

Все кондаки в акафисте Страстям Христовым заимствованы, но перефразированы и переработаны, некоторые восполнены (например, 3, 7, 11), другие сокращены (6, 10).

То же нужно сказать и об исторической части икосов, которая вообще заимствована, но исправлена, в некоторых икосах сокращена (например, 6,10), в иных восполнена (7).

Что касается воззваний, то в униатском акафисте количество их в икосах 12, а в акафисте преосвященного Иннокентия, кроме заключительного, – пять.

Вместо воззвания в 1-м кондаке «Помяни мя, Господи, во Царствии Твоем», а в икосах – «Иисусе, Боже мой, помяни мя в Царствии Твоем» у преосвященного Иннокентия употреблено «Иисусе, Сыне Божий, помяни нас, егда приидеши во Царствии Твоем».

В 1-м икосе 1-е воззвание заимствовано из 1-го же воззвания, но изменено: вместо «Иисусе, Боже любы предвечная, тако мир возлюбивый» употреблено выражение «Иисусе Боже, любы предвечная, тако о нас земнородных возблаговоливый». 2-е воззвание «Иисусе, ангелов горе оставивши, к человеком же снисшедый» заимствовано (только в акафисте преосвященного Иннокентия прибавлены слова «падшим долу»); заимствовано 4-е воззвание из 5-го; 3-е и 5-е – вновь составлены.

Во 2-м икосе 1-е воззвание переделано из 2-го, 2-е – заимствовано из 3-го, 3-е – из 4-го, 4-е – из 5-го, 5-е – из 6-го.

В 3-м икосе воззвания также заимствованы: 1-е – из 1-го, 2-е – из 3-го, 3-е – из 6-го, 4-е соединено из 7-го и 8-го, 5-е [взято] из 10-го.

В 4-м икосе воззвания заимствованы: 1-е – из 1-го («озлобленный» заменено словом «умученный»), 2-е – из 3-го и 4-го, 3-е – из 5-го; 4-е – из 8-го, 5-е – из 9-го.

В 5-м икосе воззвания заимствованы: 1-е – из 7-го, 2-е – из 8-го, 3-е – из 3-го, 4-е – из 5-го, 5-е – из 2-го.

В 6-м икосе 1-е воззвание заимствовано из 5-го, 3-е – из 9-го, 4-е – из 11-го, 5-е – из 12-го; 2-е воззвание «Иисусе, премудрости Подателю, ответа безумным не давый» вновь составлено.

В икосе 7 воззвания заимствованы: 1-е – из 2-го (причем слова «пакости приемый» заменены «тернием увенчанный»), 2-е – заимствовано из 6-го, 3-е – из 7-го, 4-е – из 10-го (только слово «безпомощный» заменено выражением «всеми оставленный»), 5-е – из 12-го.

В 8-м икосе 1-е воззвание переделано из 8-го, 2-е – из 10-го, 4-е – заимствовано из 11-го, 5-е – из 12-го, 3-е – вновь составлено.

В икосе 9 воззвания заимствованы: 1-е – из 1-го, 2-е – из 2-го и 3-го, 3-е – из 5-го, 4-е – из 9-го, 5-е – из 12-го.

В 10-м икосе воззвания также заимствованы: 1-е – из 3-го, 2-е – из 5-го, 3-е – из 6-го, 4-е – из 7-го, 5-е – из 11-го.

В 11-м икосе 1-е воззвание заимствовано из 2-го, 3-е – из 4-го, 2-е – переделано из 2-го (в униатском: «Иисусе, Девственнику, Деву даруй»; у преосвященного Иннокентия: «Иисусе, Девственнику, Приснодеву в Матерь даровавый, да нас девству и чистоте научиши»), 4-е – переделано из 9-го, 5-е – из 7-го воззвания.

В икосе 12 воззвания заимствованы: 1-е – из 4-го, 2-е – из 6-го, 3-е – из 9-го, 4-е – из 11-го, 5-е – из 10-го.

Кондак 13 переработан ¹³².

В акафисте Гробу Господню кондаки все заимствованы из униатского акафиста, но исправлены, некоторые написаны пространнее (2, 4, 8–9), а 6-й кондак сокращен.

Икосы в исторической части своей заимствованы, по местам – исправлены: только историческая часть 9-го и 11-го икосов вновь составлены преосвященным Иннокентием. Икос 9 в униатском акафисте: «Прииде Мария Магдалина, сущей тме, на гроб, и виде камень взят от гроба; темже скоро пришедши учеником глаголаше: яко взяша Господа от гроба. Петр убо, яко теплейший верою ученик, с Иоанном ко гробу текоста, и притекше в гроб, видеша ризы едины лежаща, и уразумевше Воскресение Твое, похвальная живоносному Гробу Твоему вопияху». У преосвященного Иннокентия в исторической части взято другое событие: явление Иисуса Христа ученикам при дверях затворенных.

В исторической части 11-го икоса униатского акафиста есть католическая тенденция. Поэтому выражение «и по трикратном того любве к Тебе извещении, Церкви Твоей первопрестольника его устроил еси» преосвященный Иннокентий заменил другим: «и по трикратном любве его к Тебе извещении, Церкви Твоей паки учителя и апостола даровал еси». Воззвания в икосах акафиста есть и заимствованные, и вновь составленные.

В 1-м икосе 1-е воззвание заимствовано из 1-го же, 2-е – из 3-го, 3-е – из 4-го, 4-е – из 6-го, 5-е и 6-е вновь составлены.

В икосе 2 воззвание 1 заимствовано из 1-го, 2-е – из 5-го, 3-е – из 6-го, 4-е, 5-е и 6-е – вновь составлены.

В 3-м икосе 2-е воззвание заимствовано из 1-го воззвания 5-го икоса, 3-е – из 2-го воззвания 5-го икоса, 1-е, 4-е, 5-е и 6-е – вновь составлены.

В икосе 4 воззвания 1-е, 3-е и 6-е вновь составлены, 2-е – переделано из 4-го, 4-е – заимствовано из 5-го, 5-е – из 6-го.

В 5-м икосе воззвание 3 заимствовано из 3-го же воззвания 2-го икоса, остальные – вновь составлены.

В икосе 6 воззвание 1-е переделано из 1-го, 2-е – из 2-го, 3-е – из 5-го, 6-е – заимствовано (только «Аримафее» заменено словом «Иосифе») из 6-го же, 4-е и 5-е – вновь составлены.

В икосе 7 историческая часть переделана. Воззвания 1-е, 2-е, 3-е, 4-е вновь составлены, 5-е заимствовано из 5-го же, 6-е переделано из 3-го.

В икосе 8 воззвание 1-е заимствовано из 1-го, 4-е – из 4-го, 2-е, 3-е, 5-е, 6-е – вновь составлены.

В икосе 9 воззвания заимствованы из того же икоса: 1-е – из 3-го, 2-е – из 4-го, 4-е – из 5-го, 3-е – переделано из 6-го, 5-е и 6-е – вновь составлены.

В икосе 10 воззвание 1-е переделано из 4-го и 5-го, 2-е заимствовано из 6-го, 3-е – из 2-го, 4-е, 5-е, 6-е – вновь составлены.

В 11-м икосе воззвания вновь составлены, только 6-е переработано из 1-го.

В 12-м икосе воззвания вновь составлены.

Кондак 13 начинается сходно с униатским, но содержание переработано ¹³³.

Кроме рассмотренных, преосвященным Иннокентием был переработан акафист Пресвятой и Животворящей Троице и составлен новый к Причащению Святых Тайн.

Акафист Пресвятой Троице в переработке преосвященного Иннокентия предварительно напечатания был рассмотрен членом Святейшего Синода митрополитом Филаретом. По указаниям митрополита Филарета были сделаны некоторые исправления в тексте акафиста ¹³⁴. Так, в икосе 4 было написано: «Отец создавый нас по Образу Своему». Митрополит Филарет на эти слова возражал: «От действия создания не исключается и Сын Божий, и Дух Святой. И то верно ли, что человек создан по образу единого Лица Отца?» Данная фраза в акафисте была изменена таким образом: «Отец воззвавый нас от небытия».

Относительно другого выражения того же икоса: «Знамение триипостаснаго существа Своего на всех делех рук Своих в мире видимом и невидимом положивый», – высокопреосвященный Филарет возражал: «Сего нет в учении Церкви». Но архиепископ Иннокентий, вероятно, не согласился с мнением митрополита, и приведенная фраза печатается в акафисте без изменения.

Касательно выражения в икосе 9: «Во еже не одолети ей и вратам адовым», – митрополит Филарет заметил: «Обоюдно». Приведенная фраза в акафисте исправлена: «Свят еси, Господи, Боже наш, обещавый Церковь Свою до конца мира непоколебиму соблюсти, во еже неодоленной быти ей и от врат адовых».

Обратимся к детальному рассмотрению акафиста Пресвятой Троице, переработанного из униатского издания.

Кондаки в акафисте Пресвятой Троице у преосвященного Иннокентия почти все заимствованы, но исправлены, более других переработаны – 1-й, 9-й и 13-й; вновь составлен 7-й кондак.

В большинстве икосов историческая часть заимствована, вновь составлена в икосах 7-м, 8-м, 9-м и 11-м. Воззвания в икосах есть и заимствованные, есть и новые. Количество воззваний в икосах униатского акафиста – 12, в акафисте преосвященного Иннокентия – 6, кроме заключительного.

Начало 1-го икоса в акафисте преосвященного Иннокентия представляет сходство с униатским. Далее идет переработка текста. Так, выражение «Серафимы двема крылома закрывают лица своя, двема же ноги, двема же летающе, един ко другому непрестанно победительныя похвалы приносят, вопиюще» сокращено и изменено: «Серафими, закрывающе лица своя, точию с трепетом и любовию взывают друг ко другу».

Выражение «с нимиже и мне, брению и персти, творению и делу рук Твоих, отверзи устне умнии сердца, да зову Ти: Свят...» расширено и изменено: «нам убо, иже прах и пепел есмы, кольми паче удобее любити молчание; но, да не толиких щедрот, в создании и искуплении на нас излиянных, непамятливы явимся и неблагодарни, подражая горнему славословию, с верою и любовию взываем: Свят...» Далее до конца икос у преосвященного Иннокентия имеет совершенно другое содержание. В изданном униатами акафисте к воззваниям «Свят, свят, свят еси, Господи, Боже мой» прибавляются выражения: «Серафимов пламенно горящая Любы», «Херувимов всеведущая Премудросте», «Престолом превышний Царю», «Господствиям истинный Господи», «Силам непобедимая Крепосте», «Властем всемогущий Властителю», «Началом горным единое Начало», «Архангелам всерадостное благовестие», «Ангелом неизреченная Доброто», «тысящей слуг Владыко», «тмами тем предстоящих Повелителю», «всех Небесных Сил Творче и Вседержителю». У преосвященного Иннокентия за обращениями «Свят, свят, свят еси, Господи, Боже наш» следуют другие воззвания: «неисповедимая совершенств высото и неизследимая тайн пучино», «везде сый и вся исполняяй, единый и той же, вчера, днесь и во веки», «вся могий, нарицаяй несущая, яко сущая, низводяй даже до ада и паки возводяй», «испытуяй сердца и утробы человеческия, исчитаяй звезды и всем им имена нарицаяй». «Свят еси, Господи, Боже наш, егоже вси путие истинны и все судьбы оправданны вкупе и вожделенны. Свят еси, Господи, Боже наш, отдая грехи отцев на чада, милуяй же и награждаяй в роды родов».

Воззвания 2-го икоса взяты из 1-го икоса униатского акафиста: «Свят, свят, свят еси, Господи, Боже наш, Серафимов пламенно горящая Любы и Херувимов выну светящаяся Премудросте», «небесных Престолов превышний Царю и премирных Господствий всеистинный Господи», «вышних Сил непобедимая Крепосте и горних Властей всемогущий Властителю», «Архангелов всерадостное Благовестие и Ангелов неумолкающая Проповедь», «разумных Начал верховное Всеначало, и всех прочих небесных чинов державный Повелителю». Конец икоса у преосвященного Иннокентия заключает новые воззвания: «Свят еси, Господи, Боже наш, един имеяй безсмертие и живый во свете неприступнем со избранными же Твоими, яко со други, лицем к лицу беседуя».

В 3-м икосе после буквально взятых воззваний «Свят еси, Господи, Боже наш, от четырех стихий составивый тварь и четырьми времены круг лета венчавый», у преосвященного Иннокентия идут частью переделанные воззвания, частью – новые.

В униатском акафисте:

«Свят» и проч. «Тебе поет солнце, Тебе славит луна», «Тебе молятся звезды и работают источницы», «Ты простерл еси небо, яко кожу», «Ты утвердил еси землю на водах», «Ты оградил еси море песком», «Ты к воздыханию воздух пролиял еси» и проч.

У преосвященного Иннокентия:

«Свят еси, Господи, Боже наш, повелевый солнцу светити во дни, и луне со звездами просвещати нощь», «изводяй ветры от сокровищ, одеваяй небо облаки и посылаяй дождь и росу в прохлаждение зноя», «препоясуяй холмы радостию и долы веселием» и проч.

В 4-м икосе первые три воззвания заимствованы, только в 3-м воззвании вставлены слова «вкупе» и «особь»: «Едине вкупе несозданне, а не три особь не созданны». С 4-го – идут другие воззвания, составляющие точное и сильное переложение догматического учения о Пресвятой Троице. Соответствующие воззвания в униатском акафисте по содержанию бедны: «едине милосерде, а не три милосерды», «сердце отверзто стеня глаголет к Тебе», «видение и обоняние Тебе призывают», «вкушение и осязание Тебе желают», «кости и вся составы Тебе кланяются».

В 5-м икосе в воззваниях сделаны переделки и вставки. Вместо выражения в униатском акафисте «разумом превышше скота вознесый мя» у преосвященного Иннокентия употреблено другое: «разумом превыше всего видимаго мира вознесый нас».

В кондаке 6 униатского акафиста воззвания малосодержательны: «Боже мой, Пение, егоже ухо не слыша», «Сладкоухание человеком недоведомое» и т. д. У преосвященного Иннокентия воспоминаются события промышления Божия о людях в Ветхом Завете.

Икос 7 также вновь составлен преосвященным Иннокентием. В униатском икосе представлена картина сотворения мира и промышления Божия в мире физическом. У преосвященного Иннокентия изображено промышление Божие в новозаветной Церкви.

Икос 8 преосвященным Иннокентием вновь составлен. В униатском акафисте в этом икосе заключается прославление славы Божией, являющейся в мире физическом. У преосвященного Иннокентия прославляется промышление Божие о роде человеческом, разделенном на племена и языки.

В икосе 9 униатского акафиста представлено прославление величия Божия от лица природы. Икос 9 у преосвященного Иннокентия переносит мысль и чувства молящегося к кончине мира, к последнему праведному суду Божию.

Икос 10 заимствован из униатского; есть лишь небольшие замены одних слов другими.

Икос 11 вновь составлен. В униатском акафисте прославляется Господь, потопивший фараона в Чермном море, одождивый манну людям непокоривым. У преосвященного Иннокентия прославляется Господь, уготовавший избранным своим блага, «ихже око не виде, ухо не слыша, и яже на сердце человеку не взыдоша».

12-й икос по содержанию просительный; первая половина его заимствована из униатского, только выражение «человеки и скоти спасаяй, спаси и мене грешнаго» заменено словами «грешныя кающияся спасаяй, спаси убо и нас многогрешных». Два предпоследних воззвания заменены другими.

В униатском акафисте:

«избави мя от всякия болезни душевныя и телесныя»;

у преосвященного Иннокентия:

«избави ны искушений, от мира, плоти и диавола находящих».

В униатском:

«в час смерти моея приими мя в небесный Твой двор»;

у преосвященного Иннокентия:

«сподоби ны лицем к лицу узрети Тя, и внити в светлый чертог Твой на брак Агнчий».

В 13-м кондаке начало сходно с униатским, но со слов: «низпосли нам благодать» в акафисте преосвященного Иннокентия идет другое содержание.

При сравнении акафиста Пресвятой Троице преосвященного Иннокентия и акафиста, печатавшегося в униатских изданиях, замечается решительное превосходство первого над последним. Архиеписком Иннокентий вообще стремится дать своей мысли и чувству точную формулировку, особенно когда нужно по ходу речи представить изложение православного учения догматического характера. В этом случае преосвященный Иннокентий иногда приводит буквальные тексты Священного Писания и молитв. По местам в униатском акафисте замечается больше непосредственности чувства, чем в акафисте преосвященного Иннокентия, но униатский акафист, безусловно, уступает последнему – и со стороны содержания, и со стороны изложения. Униатский акафист беднее содержанием, в нем много фраз общего характера и малосодержательных, особенно в воззваниях, тогда как в акафисте Иннокентия преобладает изложение фактической стороны над общими фразами: мысль как в кондаках и исторической части икосов, так и в воззваниях выражается полнее, обстоятельнее и точнее. Отсюда в акафисте преосвященного Иннокентия получается более и ясности, и рельефности, и достоинства сравнительно с униатским оригиналом.

То же нужно сказать и о других акафистах, взятых из униатских изданий и переработанных преосвященным Иннокентием ¹³⁵.

4 июля 1855 года за № 2052 Алексий, епископ Дмитровский, обратился в Московский духовно-цензурный комитет с прошением следующего содержания: «Препровождая при сем рукопись «Акафист преподобному Савве, игумену Сторожевскому, Звенигородскому чудотворцу», издавна употребляемый, а ныне отчасти исправленный, покорнейше прошу Московский духовно-цензурный комитет подвергнуть рукопись цензурному рассмотрению. При сем долгом поставляю объявить, что намерение печатать акафист для употребления в обители преподобного Саввы известно Высокопреосвященнейшему Филарету, митрополиту Московскому, и архипастырское согласие изъявлено его Высокопреосвященством июня 4 дня текущего года». Московский духовно-цензурный комитет поручил дать отзыв об акафисте члену комитета, инспектору Московской духовной академии архимандриту Сергию, который 16 июля 1855 года доносил комитету: «Составлен сей акафист по образу других древнейших акафистов, написанных в похвалу святых угодников Божиих, в России почивающих. Все кондаки и икосы оного изложены благоговейно и стройно. Молитва, к оному присоединенная, при краткости изложения отличается полнотой христианских прошений и совершенно соответствует своему назначению. В некоторых, впрочем, выражениях представляются потребными малые изменения. А именно:

Кондак 1:

Кондак 10:

Признавая справедливым и полезным акафист сей одобрить в печать, полагаю, что он должен быть представлен в Св. Синод».

Московский духовно-цензурный комитет на основании 232-й ст. Устава о цензуре ¹³⁶ представил рукопись на благоусмотрение и Святейшего Синода (разрешение от 19 июля 1855 года за № 223).

В заседании Московского духовно-цензурного комитета 26 сентября 1855 года был заслушан указ Святейшего Синода от 19 сентября за № 43. Святейший Синод «приказали: как по заключению Московского комитета духовной цензуры и отзыву Преосвященного Симбирского Феодотия, рукопись «Акафист преподобному Савве Сторожевскому» написана в духе православной нашей веры, по образцу других древнейших акафистов, написанных в похвалу угодников Божиих, то разрешить оную напечатать, но с тем, чтобы замеченные в ней духовной цензурой места были исправлены, а употребленное в 5-м икосе акафиста слово «финиксе» было заменено словом «цвете», как более употребительным в подобных сочинениях».

При вторичном издании акафист подвергся некоторым поправкам. Московскому духовно-цензурному комитету 3 ноября 1875 года было доложено мнение члена комитета священника М. Боголюбского о книге «Служба и акафист преподобному Савве Сторожевскому» следующего содержания: «"Служба и акафист преподобному Савве Сторожевскому», представленный настоятелем Саввино-Сторожевской обители для второго издания, содержит поправки и изменения в икосе 3, 8 и в молитве при акафисте. Дополнения и изменения внесены с благословения Высокопреосвященного митрополита Московского и представляются нужными для восстановления исторической точности и благоприличия в изображении святого».

Приводим для сравнения икос 3:

Было:

«Имеяй прозорливость духовную, богомудрый Сергий провиде тя быти подобна ему сподвижника, и благоискуснаго споспешника хотящим спастися. Сего ради, прежде отшествия своего, вдаде попечению твоему обитель Пресвятыя Богородицы, на реце зовомой Дубенке; ты же смиренномудрия исполнен, аще и устрашаяся бремени начальства, обаче не преслушав воли святаго старца, приял еси порученное тебе стадо Христово, и добре в пасении его пребыл еси. Ныне же выну предстоя Престолу Божию, благоспоспешествуй молитвами твоими всем, взывающим к тебе: Радуйся, безпрекословный воли учителя твоего исполнителю» и т. д. Исправлено:

«Имея душу смиренномудрия исполнену, аще и устрашаяся бремени начальства, обаче не преслушав воли Божия, приял еси порученное тебе стадо Христово, и добре в пасении его пребыл еси. Ныне же выну предстоя Престолу Божию, благоспоспешествуй молитвами твоими всем, взывающим к тебе: Радуйся, безпрекословный воли учителя твоего исполнителю» и т. д.

В комитете возник вопрос, представлять ли исправленный акафист Святейшему Синоду или комитет своею властью может исправить его и разрешить напечатание вторым изданием. Член комитета прот. Сергиевский указывал, что комитет может исправить акафист и без разрешения Святейшего Синода. «Предположенные при сем поправки в акафисте, – доказывал он комитету, – не могут быть почитаемы препятствием к тому, потому что, во-первых, касаются не существенных частей его содержания, а двух исторических подробностей, сведения о которых они очищают согласно новым добросовестным исследованиям; 2) предполагаются в тексте не древнейшей части службы, а новейшей, впервые отпечатанной только в 1856 году». Комитет определил одобрить исправленную книгу в печать ¹³⁷.

Из рассмотренных дел об акафисте св. Савве мы не узнаем, кто был составителем акафиста преподобному. В «Рязанских епархиальных ведомостях» за 1877 год, в некрологе архиепископа Алексия, указывается, что служба и акафист прп. Савве Сторожевскому были сочинены и изданы Алексием, архиепископом Тверским (Ржаницыным) ¹³⁸.

В 1858 году в Санкт-Петербургском духовно-цензурном комитете появляется дело об акафисте прп. Геннадию, Костромскому и Любимоградскому чудотворцу. Началось оно еще в 1857 году. 27 ноября 1858 года прот. Иоанн Яхонтов вошел в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет с запиской: «В 1857 году, когда я находился в числе членов комитета духовной цензуры, представлена была мне одним из братии Сергиевой пустыни рукопись под заглавием «Служба и акафист преподобному Геннадию» и потом возвращена мной для исправления, преимущественно в славянском языке. Ныне рукопись эта исправлена. Прошу покорнейше цензурный комитет рассмотреть ее и потом возвратить мне». В журнале Санкт-Петербургского духовно-цензурного комитета 5 декабря 1858 года значится, что, по мнению цензурного комитета, «рукопись под заглавием «Служба и акафист преподобному отцу нашему Геннадию, Костромскому и Любимоградскому чудотворцу», с присовокуплением жития его, писанного учеником преподобного, игуменом Алексием, может быть одобрена к напечатанию, так как не заключает в себе ничего противного Уставу духовной цензуры, кроме некоторой разности акафистного пения преподобному Геннадию с общепринятым Церковью, а именно в том, что приветственное воззвание в икосах слова «Радуйся» повторяется не 13 раз, а 9, однако же равномерно по 9 во всех 12-ти икосах». Доношение Санкт-Петербургского духовно-цензурного комитета с отзывом архимандрита Макария о службе и акафисте прп. Геннадию Костромскому и Любимоградскому от 12 декабря 1858 года было заслушано в Святейшем Синоде 16/23 января следующего года. Святейший Синод поручил рассмотрение рукописи преосвященному Нилу, архиепископу Ярославскому и Ростовскому. Архиепископ Нил донес Святейшему Синоду, что «Служба и акафист потребовали не только исправления, но и пересочинения, и это сделано с тщанием, достойным цели и значения статей». «После сего препровожденная ко мне рукопись, – пишет преосвященный, – оказалась негожей, и она заменена новой, которая и представляется. В рукописи этой икосы без изменения оставлены при том же числе хвалений (то есть 9 числом), какое допущено было и в прежней рукописи, что, по мнению моему, не только не роняет достоинства акафиста, но и избавляет его от излишних повторений». 23 декабря 1859 / 30 января 1860 года Святейший Синод по заслушании рапорта преосвященного Нила постановил: «Так как представленная Санкт-Петербургским духовно-цензурным комитетом рукопись, заключающая в себе службу и акафист преподобному Геннадию Костромскому, рассматривавшим сию рукопись Преосвященным архиепископом Ярославским Нилом не одобряется, то и не разрешать оную к печатанию; о чем с возвращением рукописи и послать цензурному комитету указ. Затем составленную Преосвященным Нилом вместо вышеозначенной новую рукопись препроводить к нему при указе обратно с тем, что если он заблагорассудит пожертвовать свою рукопись автору не одобряемой ныне рукописи, то вошел бы в подлежащее о том сношение с Санкт-Петербургским комитетом цензуры». 14 октября 1860 года поступило в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет отношение архиепископа Нила следующего содержания: «На рассмотрении цензурного комитета находилась в прошедшем году рукопись Г. Карцева под заглавием «Служба и акафист преподобному Геннадию» с присовокуплением жития его и сказания о его чудесах. Рукопись сия, быв препровождена Св. Синодом на мое рассмотрение, пересочинена мной, и сию последнюю, по подлежащем соглашении с Г. Карцевым на счет издания и цели оного, честь имею представить в цензурный комитет». Преосвященный просит рассмотреть рукопись и затем возвратить к нему «для напечатания в пользу Любимского Спасо-Геннадиева монастыря». Акафист был разрешен к напечатанию. Первое издание службы и акафиста прп. Геннадию вышло в 1861 году ¹³⁹.

С конца 50-х годов и начала 60-х прошлого (XIX. – Ред.) столетия производительность акафистов быстро возрастает. В некоторые годы духовная цензура разрешает к напечатанию до пяти и более оригиналов. Уже в 1859 году было на рассмотрении духовной цензуры значительное число новых акафистов.

В июне 1859 года в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет была представлена от настоятеля Луховско-Тихоновской пустыни (Костромской епархии) игумена Димитрия, через иеромонаха той же пустыни, старца Серафима, рукопись [из трех частей]: а) «Служба с акафистом преподобному отцу нашему Тихону, Луховскому чудотворцу», б) «Житие преподобного отца нашего Тихона, Луховского чудотворца» и в) «Извествование (сказание) об обретении телесе преподобного Тихона». Читавший рукопись цензор архимандрит Сергий, как значится в журнале Санкт-Петербургского духовно-цензурного комитета от 7 июля 1859 года, сообщил комитету, что в «рассмотренной им рукописи а) «Служба с акафистом преподобному отцу нашему Тихону, Луховскому чудотворцу», б) «Житие преподобного Тихона Луховского» и в) «Повествование об обретении телесе» мысли и чувствования назидательны, изложены довольно ясно, и потому рукопись, как не заключающая в себе ничего противного Уставу духовной цензуры, может быть одобрена к напечатанию с предварительного разрешения в Св. Синоде». По поводу отношения Санкт-Петербургского духовно-цензурного комитета о рукописи Святейший Синод 3/14 августа 1859 года постановил послать оригинал к епископу Калужскому Григорию. Преосвященный Григорий по рассмотрении рукописи донес Святейшему Синоду рапортом от 25 августа 1859 года за № 4949, что «рукопись не заключает в себе ничего такого, что составляло бы препятствие к напечатанию для местного употребления, так как все песни службы и акафиста составлены подобно таковым, имеющимся в печатных службах преподобным; только весьма не обильны содержанием, а состоят из повторения немногих мыслей, разными словами и оборотами выраженных, кроме малой вечерни, в которой довольно искусно и последовательно представлена жизнь угодника». 7/25 сентября 1859 года Святейший Синод по заслушании рапорта преосвященного Григория постановил: «Представленную Санкт-Петербургским духовно-цензурным комитетом рукопись, содержащую и акафист преподобному отцу нашему Тихону, Лухскому чудотворцу, разрешить к напечатанию» ¹⁴⁰.

В 1859 году была представлена настоятелем Переяславского Никиты Столпника монастыря в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет рукопись, содержавшая «Акафист преподобному отцу нашему Никите Столпнику, Переяславскому чудотворцу». Рассматривавший рукопись цензор архимандрит Феодор в заседании цензурного комитета 28 сентября 1859 года одобрил ее для напечатания.

В заседании Святейшего Синода 9/20 октября 1859 года было определено: представленную Санкт-Петербургским духовно-цензурным комитетом рукопись препроводить при указе викарию Санкт-Петербургской епархии, епископу Ревельскому Агафангелу. Преосвященный Агафангел, рассмотрев присланную ему рукопись, нашел мнение о ней цензурного комитета основательным и полагал, что она может быть с пользой напечатана. В заседаниях 12/30 ноября 1859 года Святейший Синод постановил: рассматриваемый «Акафист преподобному отцу нашему Никите Столпнику, Переяславскому чудотворцу» разрешить к напечатанию.

Указ Святейшего Синода послан цензурному комитету от 3 декабря 1859 года за № 3391 ¹⁴¹.

31 октября 1858 года в Санкт-Петербургском духовно-цензурном комитете была доложена записка архимандрита Феодора, в которой цензор доносил комитету, что им рассмотрена рукопись «Акафист преподобному отцу нашему Григорию, Вологодскому чудотворцу» и что эта рукопись не представляет ничего противного Уставу духовной цензуры и с разрешения Святейшего Синода может быть одобрена к напечатанию. Комитетом рукопись была представлена в Святейший Синод.

31 марта 1859 года в цензурном комитете был доложен указ Святейшего Синода от 31 марта того же года за № 2207, которым предписывалось комитету согласно с заключением и мнением преосвященного Тверского Филофея рукопись «Акафист преподобному отцу нашему Григорию, иже на Пельшме реце, Вологодскому чудотворцу» одобрить к печати ¹⁴².

Автор акафиста в деле не указан. Можно думать, что это акафист древний. Архимандрит Леонид в своей книге «Святая Русь» сообщает, что служба св. Григорию встречается «в списках XVII века, с акафистом» ¹⁴³.

20 июля 1859 года в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет были доставлены два акафиста и отношение от преосвященного Евлампия, бывшего архиепископа Тобольского, с 30 июля 1856 года уволенного на покой в Свияжский Богородицкий монастырь Казанской епархии. Преосвященный писал комитету:

«1. Препровождаю в оный комитет акафист на день Успения Божией Матери. <...> Акафист составлен по такой мысли, что в нем сколько возможно соблюден порядок происшествий, предшествовавших Успению Божией Матери, бывших при оном и сопровождавших оное, дабы при чтении для слушающего важнейшие обстоятельства Успения Божией Матери точнее и раздельнее напечатлевались в мысли и памяти. При том в Свияжском монастыре главный собор, сооруженный самим святителем Германом, есть во имя Успения Божией Матери.

2. Акафист святителю Герману, основателю Свияжского монастыря, первому настоятелю и священноархимандриту оного. Побуждением к составлению акафиста служила потребность удовлетворить благочестивому желанию местных и окрестных жителей, усердных к святителю и с благочестивым усердием притекающих к мощам его. Многие из таковых, совершая моление при мощах святителя, дабы теплее принести молитву . свою, просят, чтобы на молебне читаем был акафист святителю, полагая по примеру других подобных мест, что таковой имеется в составе службы его; но акафиста при службе нет. И этот акафист составлен применительно к историческому порядку обстоятельств жизни святителя, и в случае дозволения будет и может иметь не инаковое, как только местное употребление в обители, так же, как и будет печататься на мой собственный счет».

Акафисты по поручению цензурного комитета были рассмотрены архимандритом Фотием и одобрены. Об акафисте святителю Герману цензурный комитет 10 августа того же года сообщил Святейшему Синоду, что согласно с отзывом цензора акафист мог бы быть напечатан. В своем сообщении комитет воспроизводит содержание просьбы преосвященного Евлампия.

Святейший Синод 18 августа / 7 сентября 1859 года за № 10, выслушав донесение Санкт-Петербугского духовно-цензурного комитета, приказал: означенную рукопись препроводить при указе епископу Агафангелу, викарию Санкт-Петербургской епархии. Преосвященный Агафангел 20 января 1860 года донес Святейшему Синоду, что рукописи с акафистами могут быть напечатаны, но с условием, чтобы акафист Успению, в отличие от имеющегося уже в Святой Церкви акафиста на сей праздник, озаглавлен был так: «Новый акафист Успению Пресвятой Богородицы, составленный в Свияжской Успенской обители». 5/18 февраля 1860 года Святейший Синод слушал дело о рукописях и определил: «"Акафист иже во святых отцу нашему Герману, Архиепископу Казанскому и Свияжскому» согласно с отзывом Преосвященного Агафангела разрешить к напечатанию».

Дело же относительно нового акафиста Успению Божией Матери затянулось. Только в 1861 году, 10/19 мая, было дано Святейшим Синодом окончательное постановление: «Имея в виду, что акафиста Успению Пресвятой Богородицы, заключающегося в книгах церковных и принятого издревле в повсеместное употребление, никто никогда не находил недостаточным и для Свияжского монастыря, во 2-х, что составленный Преосвященным Евлампием акафист не содержит в себе ничего нового особенно важного, а состоит из похвал и воспоминаний почти таких же, какие содержатся и в древнем акафисте, Св. Синод определил: составленный Преосвященным Евлампием акафист Успению Божией Матери не разрешать» ¹⁴⁴.

Составив акафист свт. Герману, преосвященный Евлампий занялся исправлением и переработкой службы в честь святителя. От 15 мая 1860 года он прислал в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет службу свт. Германа с отношением следующего содержания: «Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет от 24 февраля 1860 года за № 152 препроводил ко мне акафист святителю Герману, одобренный к напечатанию. Это расположило меня пересмотреть всю службу святителя для напечатания. Основанием к составлению ее послужили две службы: одна – сочинения Преосвященного архиепископа Казанского Лаврентия, другая – Тихона III; первая написана, по-видимому, одушевленнее, но по изложению имеет много неровностей и в выражении, и в мыслях, притом приспособлена более к святительству св. Германа и имеет употребление в Казани; другая написана в общем духе, более имеет и общих мест, но составлена спокойнее и по местам с выбором из печатных служб и употребляется в Свияжском монастыре. Представляемая служба составлена из обеих означенных служб, но со значительным изменением, какового требовал и сам порядок службы. В ней в стихирах малой вечерни излагаются общие иноческие качества святителя, в стихирах великой вечерни – качества частью иноческие, частью святительские; та же постепенность была соблюдена и в ирмосах канона, где, начиная с иноческих подвигов, мысль проводится по важнейшим обстоятельствам жизни святителя до его прославления. Богородичны сначала взяты из предпразднства Введения, вообще же – из печатных служб подлинными словами или подражательно. В конце службы присовокуплены три молитвы святителю, тоже прежние, исправленные».

Цензор архимандрит Макарий одобрил вновь составленную службу, с чем согласился и цензурный комитет, представлявший 6 июня того же года свое мнение Святейшему Синоду. По поручению Святейшего Синода (журнал 28 июня / 20 июля) службу свт. Герману рассматривал преосвященный Григорий, епископ Калужский, который от 8 августа писал Святейшему Синоду, что «мысли, составляющие службу сию, не заключают в себе ничего такого, что составляло бы препятствие к напечатанию оной (службы), впрочем, для местного только употребления, так как она составлена применительно к месту», но что встречаются «неправильности: употребление некоторых слов в формах неславянских; так, в тропаре – «царстве Казанском», а не «Казанстем»; в стихире – «вещественнаго мира» можно заменить словом «дольняго»; «разгони облака» вместо «облацы»; «среди мирской лести», «бренной жизни» вместо «мирския», «бренныя»; «тщимся ходить», «паче всего любить», «исполнять», «служить во благо», «соделовать спасение» вместо «ходити», «любити»; «предстоящий», «почивающий», «совершающий» вместо «предстояй» и проч.» Преосвященный Григорий находил, что нужно представленную службу «выправить в начертании». Святейший Синод 12 сентября / 24 октября 1860 года, заслушав рапорт преосвященного Григория, определил: «Дозволить комитету разрешить к напечатанию в таком только случае, когда рукопись сия исправлена будет согласно с замечаниями рассматривавшего оную Преосвященного епископа Калужского Григория» ¹⁴⁵.

Кроме акафиста свт. Герману Казанскому, в 1860 году в Святейшем Синоде были разрешены к напечатанию акафисты: прп. Кириллу Новоезерскому, свт. Иннокентию Иркутскому, свтт. Гурию и Варсонофию Казанским, прпп. Зосиме и Савватию Соловецким, св. великомученику Пантелеймону, св. мученице Параскеве, в честь [иконы] Божией Матери «Утоли моя печали» и Воскресению Христову.

Дело об акафисте прп. Кириллу, Новоезерскому чудотворцу, в духовной цензуре возникло таким образом.

Настоятель Кирилло-Новоезерского монастыря, бывший инспектор Харьковской духовной семинарии, архимандрит Иаков 17 января 1859 года представил в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет рукописи: «Служба на обретение и честное перенесение святых мощей преподобного и богоносного отца нашего Кирилла, Новоезерского чудотворца» и два «Акафиста преподобному отцу нашему Кириллу, Новоезерскому чудотворцу». По поручению цензурного комитета рассматривал рукописи архим. Сергий, который 29 января донес комитету, что рукописи по своему содержанию не представляют ничего противного Уставу духовной цензуры; в частности, об одном из акафистов донес, что в нем «благохваления в честь преподобного Кирилла приличны и согласны с сказанием о жизни преподобного». При отношении от 28 ноября 1859 года служба и акафист были представлены цензурным комитетом на благоусмотрение Святейшего Синода. Святейший Синод 7/18 декабря 1859 года за № 13 поручил рассмотреть их епископу Вятскому Елпидифору.

По отзыву преосвященного Вятского Елпидифора от 11 января 1860 года обнаружилось, что первая рукопись – служба – «не отличается особенной возвышенностью и силой мыслей и чувствований и тем сладкозвучным складом речи, каким отличаются церковные песнопения древних песнописцев; но нет в ней каких-либо несообразностей, напротив, мысли согласны с вероучением и поучительны, и строй речи довольно правильный и приличный церковному употреблению. Во второй же рукописи – акафисте – кроме немалого пустословия и повторения одного и того же, есть выражения частью неясные и неопределенные, частью же и не совсем правильные, посему она и не заслуживает одобрения к напечатанию».

1/16 февраля 1860 года Святейший Синод слушал отзыв о рукописях «Служба и акафист преподобному Кириллу Новоезерскому» и определил: службу разрешить к напечатанию, а акафист к напечатанию не разрешать. Но акафист прп. Кириллу Новоезерскому был потом тщательно исправлен и согласно с мнением рассматривавшего рукопись по поручению Святейшего Синода преосвященного Черниговского Филарета был Святейшим Синодом также разрешен к печати ¹⁴⁶.

7 декабря 1830 года архиепископ Иркутский Михаил препроводил к преосвященному Серафиму, митрополиту Новгородскому, рукопись под названием «Служба св. Иннокентию, епископу Иркутскому», причем писал: «Одним из духовных лиц, который желает скрыть свое имя от человек, сочинена и представлена ко мне служба святителю Иннокентию, епископу Иркутскому, чудотворцу. Прошу исходатайствовать позволение напечатать сию службу, как, по моему мнению, не имеющую в себе ничего противного слову Божию и учению Православной Церкви».

Рукопись была передана на рассмотрение Санкт-Петербургского духовно-цензурного комитета. 17 марта 1830 года цензор прот. Симеон Платонов доложил комитету, что данная служба не заключает в себе ничего противного православию нашей Церкви и составлена слогом ясным и приличным для богослужения. От 24 марта 1830 года за № 30 цензурный комитет донес об этом Святейшему Синоду. 16 мая 1830 года состоялось дозволение Святейшего Синода означенную службу свт. Иркутскому Иннокентию напечатать.

Дело об акафисте свт. Иннокентию в цензуре возникает 30 лет спустя. В 1860 году в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет поступило дело об акафисте свт. Иннокентию. Акафист был прислан из г. Горбатова Нижегородской губернии от состоявшего в отставке смотрителя Енисейских духовных училищ, кандидата Льва Митропольского. Л. Митропольский, извещая, что «Акафист Иннокентию, епископу

Иркутскому, чудотворцу» составлен им по службе святителю, отпечатанной в 1849 году отдельной книжкой в Московской Синодальной типографии, писал цензурному комитету: «Считаю долгом указать места службы, которые были приняты мной в основание.

За исключением кондаков 1 и 3, равно икоса 12 и молитвы святителю Иннокентию, которые вновь составлены мной из соображения подвигов святителя, места его действия и отношения его к верующим, все прочее основано на службе св. Иннокентию. Так, икос 1 составлен по икосу службы; кондак 2 – по 1-му тропарю 8-й песни канона; икос 2 – по 3-й стихире на литии; кондак 3 – по 3-й стихире на «Господи, воззвах»; икос 3 – по 2-й стихире; кондак 4 – по 1-му тропарю 1-й песни канона; икос 4 – по 2-му тропарю той же песни; кондак 5 – по 1-му тропарю 7-й песни; икос 5 – по 3-му тропарю 1-й песни; кондак 6 – по 1-му тропарю 3-й песни; икос 6 – по 2-му тропарю той же песни; кондак 7 – по 3-му тропарю 3-й песни; икос 7 – по седальну по 1-м стихословии; кондак 8 – по 1-му тропарю 4-й песни; икос 8 – по 3-му тропарю 6-й песни; кондак 9 – по 2-му тропарю 4-й песни; икос 9 – по стихире евангельской; кондак 10 – по 3-му тропарю 4-й песни; икос 10 – по 2-й стихире на литии; кондак 11 – по 2-му тропарю 9-й песни; икос 11 – по 2-му тропарю 6-й песни; кондак 12 – по 1-му тропарю 5-й песни канона».

Цензор архимандрит Макарий одобрил акафист; 8 сентября 1860 года цензурный комитет представил его на благоусмотрение Святейшего Синода.

Святейший Синод 28 сентября/16 октября 1860 года поручил рассмотреть рукопись викарию Санкт-Петербургской епархии, епископу Леонтию. Преосвященный Леонтий 27 октября 1860 года донес рапортом Святейшему Синоду, что служба и акафист составлены согласно с учением Православной Церкви, изложены вразумительно и назидательно для верующих, а потому могут быть одобрены: первые – к новому изданию без перемены, а последний – к печатанию с некоторыми исправлениями, сделанными цензором.

11/24 ноября 1860 года за № 2994 состоялось определение Святейшего Синода: согласно заключению преосвященного епископа Ревельского Леонтия вновь составленный акафист разрешить к печатанию с некоторыми исправлениями, сделанными цензором и преосвященным Леонтием ¹⁴⁷.

В начале следующего года в Святейшем Синоде возникло дело о другом еще акафисте свт. Иннокентию. От 16 марта 1861 года поступило в Святейший Синод представление Парфения, епископа Иркутского, следующего содержания: «Еще во время служения в Томской епархии мне приводилось слышать от разных богомольцев, бывших в г. Иркутске на поклонении великому угоднику Христову Иннокентию, выражение скорби, что такому великому угоднику не приносится акафистова пения, подобно тому, как это совершается в разных святых местах православной России другим угодникам Божиим.

По поступлении в управление Иркутской епархии, я услышал общий голос благоговеющих к великому угоднику Божию, что они от всей души желали бы приносить у святых мощей великого угодника Божия не одно молебное пение, но с присовокуплением акафиста. Побужденный таким утешительным усердием к великому угоднику Христову Иннокентию и желая не только поддерживать его, но и возбуждать более в сердце благоговеющих к Христову святителю, долгом считаю представить при сем вниманию и благорассмотрению Св. Синода акафист святителю Христову Иннокентию и покорнейше просить, если акафист этот окажется достойным одобрения, о дозволении напечатать его совокупно с прежде составленной службой».

29 мая/23 июня 1861 года по поводу приведенного представления преосвященного Парфения состоялось в Святейшем Синоде постановление: «Имея в виду, что по определению Св. Синода 24 ноября 1860 года разрешено уже напечатать представленный Санкт-Петербургским духовно-цензурным комитетом акафист святителю Иннокентию, епископу Иркутскому, с приложением к сему и службы святителю и что потом Синод, не найдя нужным иметь в употреблении другой акафист тому же святителю, представленный в январе сего (1861) года из Московского духовно-цензурного комитета, по определению своему, Состоявшемуся 16 марта, не разрешил к печатанию сей последний акафист, Св. Синод определяет: дав знать о вышеизложенных распоряжениях Синода Преосвященному Иркутскому с возвращением представленного им акафиста, предписать ему, Преосвященному, указом, чтобы он в том случае, если разрешенный к печатанию акафист святителю Иннокентию по каким-либо обстоятельствам не будет напечатан, а затем и введен в церковное употребление в течение года со времени одобрения его, донес о том Св. Синоду с представлением составленного Преосвященным акафиста».

От 26 ноября 1861 года снова поступило в Святейший Синод доношение Парфения, епископа Иркутского, в котором он писал: «Указом Св. Синода от 23 июня за № 2550 дано мне знать, что в том случае, если разрешенный 24 ноября 1860 года к напечатанию акафист святителю Иннокентию по каким-либо обстоятельствам не будет напечатан, а затем и введен в церковное употребление в течение года со времени одобрения оного, то я донес бы о том Св. Синоду с представлением составленного мной акафиста. Донося Св. Синоду, что благоговеющие к памяти угодника Божия доселе не имеют утешения приносить святителю Иннокентию акафистова пения по случаю неотпечатания и невведения разрешенного к напечатанию акафиста, долгом считаю снова представить на благоусмотрение Св. Синода прежде представленный мной акафист святителю Христову Иннокентию и покорнейше просить о разрешении его к напечатанию».

На запрос Святейшего Синода Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет донес, что разрешенный 24 ноября 1860 года акафист уже напечатан и на выпуск его в свет 23 января 1862 года выдан из комитета билет. 20/29 марта 1862 года состоялось определение Святейшего Синода: «Усматривая из дел Санкт-Петербургского духовно-цензурного комитета, что разрешенный Св. Синодом в 1860 году к напечатанию акафист святителю Иннокентию Иркутскому уже напечатан и выпущен в свет, Св. Синод согласно постановлению своему, состоявшемуся 20 июня 1861 года, не находит нужным иметь в употреблении другой акафист тому же святителю, а потому определяет: не подвергая цензурному рассмотрению представленного Преосвященным Иркутским акафиста святителю Иннокентию, возвратить оный при указе к Преосвященному Парфению». Преосвященный Парфений напечатал акафист в «Иркутских епархиальных ведомостях» под заглавием «Память праведного с похвалами» ¹⁴⁸.

Дело об акафисте, составленном преосвященным Парфением, было вновь возбуждено в духовной цензуре в 1897 году. Святейший Синод, заслушав донесение Санкт-Петербургского духовного-цензурного комитета от 26 августа 1897 года за № 1162 по ходатайству преосвященного Евсевия, епископа Камчатского и Благовещенского, о напечатании рукописного акафиста, составленного бывшим архиепископом Иркутским Парфением, и представление о нем преосвященного Виссариона, епископа Костромского, определил представленный акафист разрешить к напечатанию с теми поправками и изменениями, какие были сделаны в тексте акафиста. Указ Святейшего Синода послан в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет 24 ноября 1897 года.

Духовной цензурой акафист охарактеризован таким образом: «Хотя в нем встречается излишнее многословие с повторением одних и тех же мыслей, выраженных только разными словами, но зато весь он проникнут духом благочестия, отличается ясностью и одушевлением и выдержанностью церковнославянского склада речи, каковыми привлекательными качествами может производить благотворное действие на души слушающих и читающих» ¹⁴⁹.

Приводим для сравнения 1-й кондак акафиста свт. Иннокентию по трем изданиям:

1. Акафист свт. Иннокентию, Иркутскому чудотворцу (СПб., 1862):

«Возбранный чудотворче и скорый в скорбех помощниче, святителю отче Иннокентие, яко имея велие дерзновение пред Господом, от всяких нас бед свобождай, да с радостию зовем ти: Радуйся, Иннокентие, молитвенниче о душах наших».

2. «Память праведного с похвалами» (Иркутск, 1896):

«Возбранный в бедах и скорбех, заступниче, благоутробия неистощимое сокровище, святителю отче Иннокентие! Великаго тя пред Господом ходатая и чудес множеством свидетельствованна помощника имущий, к тебе во обстоянии от всяких нужд и зол с верою и любовию притекаем; и тако ти во уповании зовем: Радуйся, Иннокентие, великий в скорбех помощниче».

3. Акафист свт. Иннокентию, Иркутскому чудотворцу (СПб., 1898):

«Равноапостольный христианския веры благовестниче, языческаго зловерия искоренителю, скорый в бедах и скорбех заступниче, благоутробия неистощимое сокровище, святителю отче Иннокентие! Великаго тя пред Господом ходатая и чудес множеством свидетельствованна помощника имуще, к тебе во обстоянии от всяких нужд и зол с верою, надеждою и любовию притекаем, и тако ти зовем: Радуйся, Иннокентие, святый угодниче Спаса Христа».

Акафисты свтт. Гурию и Варсонофию, Казанским чудотворцам, были составлены архимандритом Климентом, проживавшим в Спасском монастыре г. Казани.

В 1860 году они были представлены в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет. 9 февраля 1860 года цензор архимандрит Феодор доносил комитету, что оба акафиста могут быть одобрены к напечатанию с разрешения Святейшего Синода. 17 февраля того же года Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет донес об этом Святейшему Синоду. 29 февраля/12 марта 1860 года за № 33 Святейший Синод, заслушав донесение Санкт-Петербургского духовно-цензурного комитета, определил: «Означенные рукописи препроводить при указе к Преосвященному епископу Тверскому Филофею с тем, чтобы о достоинстве оных представил Св. Синоду свое заключение».

12 апреля преосвященный Филофей, епископ Тверской, доносил Святейшему Синоду: «Рассмотрев препровожденные ко мне при указе Св. Синода от 15 марта за № 956 рукописи, нахожу, что могут быть одобрены к напечатанию». 18 мая/ 6 июня 1860 года состоялось определение Святейшего Синода: «Представленные Санкт-Петербургским духовно-цензурным комитетом рукописи как не заключающие в себе, по отзывам комитета и Преосвященного Филофея, епископа Тверского, ничего противного Уставу духовной цензуры к напечатанию разрешить».

В сентябре 1866 года ктитор Казанского кафедрального Благовещенского собора, потомственный почетный гражданин, казанский купец Семен Борисов Мурзаев обратился в Святейший Синод с прошением следующего содержания: «Сим честь имею донести Святейшему Правительствующему Синоду, в 1860 году сочинены акафисты святителям Казанским Гурию и Варсонофию блаженной памяти архимандритом Климентом, которые цензором пропущены, но в церквах оные при молебнах не читают. Сочинитель архимандрит Климент несколько экземпляров выдал мне для продажи. Жители г. Казани, так и прочих городов, многие означенные акафисты приобрели и жалеют о том, что не разрешено читать их в церквах. В таком случае осмеливаюсь донести Св. Синоду о желании христолюбивых христиан. Блаженной памяти архимандрит Климент неоднократно просил Преосвященного Афанасия доложить Св. Синоду, но Преосвященный, не знаю, по какой причине, о сем Св. Синоду не доносил, но как я ктитор, служу по выбору целого общества и скорблю о том, как и прочие православные христиане. Желая слушать благоговейно при молебне иерарха святителя Гурия акафист, мы должны чувствительно благодарить сочинителя акафиста за то, что с протечением около трехсот лет едва нашелся ревнитель сочинить подобный акафист радовать нас радостью».

31 октября 1866 года за № 2441 состоялось определение Святейшего Синода: «В удовлетворение благочестивого желания православных жителей Казани и других городов приносить моления святителям Казанским Гурию и Варсонофию с чтением составленных и напечатанных по одобрении духовной цензуры акафистов сим угодникам Божиим, разрешить чтение тех акафистов в церквах».

Указ об этом в Казанскую духовную консисторию был послан 3 декабря 1866 года за № 2171.

По этому делу резолюцией Антония, епископа Казанского и Свияжского, 29 декабря 1866 года было предписано: «Препровождается в консисторию, которая имеет объявить о разрешении читать в церквах акафисты святителям Гурию и Варсонофию как ктитору Казанского собора и кафедральному протоиерею, так и повсеместно по Казанской епархии». Консисторией 30 декабря 1866 года определено и его Высокопреосвященством утверждено: «О разрешении Св. Синодом читать в церквах акафисты святителям Казанским Гурию и Варсонофию, составленные покойным архимандритом Климентом, дать знать печатными указами как ктитору кафедрального собора купцу Мурзаеву и кафедральному протоиерею, так и по всей Казанской епархии через благочинных монастырей и приходских церквей» ¹⁵⁰.

Дело о службе свт. Гурию рассматривалось в духовной цензуре в 1870 и 1871 годах.

22 декабря 1870 года за № 3962 Антоний, архиепископ Казанский и Свияжский, сделал следующее представление Святейшему Синоду: «Память святителя Гурия, первого архиепископа Казанского и чудотворца, вместе со святителем Варсонофием, бывшим сперва сотрудником святителя Гурия в Казани, потом епископом Тверским, житие же скончавших в Казани, чтится во Всероссийской Церкви с самого открытия честных мощей их, почивающих вместе в одной гробнице в Казанском Спасо-Преображенском монастыре и обретенных нетленными при митрополите Казанском, бывшем впоследствии Патриархом Всероссийским, Гермогене в 1596 году. Сим приснопамятным святителем написано и житие угодников Божиих Гурия и Варсонофия, и сказание об обретении мощей их. На память сего обретения, бывшего 4 октября, составлена и совокупная служба обоим сим святителям с особыми лишь каждому стихирами на «Господи, воззвах» и канонами. Эта служба вошла в месячную нашу Минею под 4-м числом октября, и по ней отправляется в Казанской епархии всенощное бдение обоим святителям. Но, кроме 4 октября, память святителя Гурия чтится еще в Казани с давнего времени особо два раза: 5 декабря, в день преставления его, и 20 июня, в день перенесения мощей его из Спасского монастыря в кафедральный собор, бывшего в 1630 году при митрополите Матфее. На сии дни также составлена была издавна особая служба, в состав коей некоторые стихиры и один канон заимствованы из общей службы святителям Гурию и Варсонофию 4 октября, а некоторые вновь написаны, в том числе особый канон, составленный по благословению митр. Лаврентия (бывшего от 1657 по 1673 год), как это видно из заглавных букв тропарей сего канона. Эта служба сохранилась в старинной рукописи, хранящейся в ризнице Казанского кафедрального собора, писаной в то время, когда новоисправленные при патриархе Никоне церковные книги не были повсюду распространены, отчего некоторые песнопения (например, Богородичен, тропарь 4-го гласа) и паримии удержали еще старинную редакцию. По сей рукописи и отправляема была, по всей вероятности, служба святителя Гурия в день преставления и перенесения мощей до времени митрополита Казанского Тихона III (бывшего с 1699 по 1724 год). При нем она была вновь пересмотрена, дополнена и изложена особо для 5 декабря и 20 июня современником Тихона святителем Димитрием Ростовским, который составил и житие святителей Гурия и Варсонофия, извлеченное из Гермогенова и помещенное в Четьи-Минеи под 4 октября, а также написал похвальное слово святителю Гурию, печатаемое в 3-м томе его творений. Служба сия содержится в другой старинной рукописи Казанского кафедрального собора, внесенной в сей собор в 1710 году митрополитом Тихоном. На той и другой службе значится, что они суть творение святителя Димитрия. Сии службы святителю Гурию доселе не были изданы в печати, а потому в Казанской епархии совершаются они по означенной единственной рукописи». Посему преосвященный Антоний просит Святейший Синод разрешить напечатать означенные службы.

Святейший Синод 14 апреля 1871 года за № 389 постановил поручить Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету рассмотреть рукописи. Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет доносил от 3 июня 1871 года за № 373, что служба может быть напечатана, но можно бы с пользой сделать в ней некоторые исправления; например, слова «се бо недра земная издадоша тело нетленно» исправить: «се бо недра земная возвратиша тело нетленно».

28 июля 1871 года за № 970 Святейший Синод определил: «Благословить напечатать сии службы в Синодальной типографии на счет сумм Казанского архиерейского дома согласно представлению Преосвященного» ¹⁵¹.

Кроме акафиста свт. Гурию, Казанскому чудотворцу, составленного архимандритом Климентом, имеется в рукописном виде еще другой акафист сему святителю, составленный в 1860 году Александром Алексеевичем Карачевым ¹⁵².

Акафист был послан автором митрополиту Санкт-Петербургскому Григорию при письме от 30 апреля 1860 года. А. Карачев писал:

«Родившись (3 февраля 1816 года) от благочестивых родителей, руководимый дедом по матери к служению Господу, я, едва выучившись азбуке, увидел у моего родителя книгу «Патерик Печерский». Пытливо прочел, пламенно принял к сердцу новость, что и на земле живут как ангелы, любя Бога более всего, любимые Богом, получающие награду, не истребляемую временем. К этому присоединилось новое обретение в книгах деда: «Ефрем Сирин». Он-то навеял на меня презрение к миру, равнодушие ко всем его обаяниям. Родитель отдал меня в гимназию, необходимость водила меня в училище, а сердце влекло далеко! Желание разгоралось и 6 января 1832 года я объявил родителям... но слезы, отчаяние матери, непреклонность родителя толкнули меня в университет. Здесь я кончил первым кандидатом, выдержал экзамен на магистра, получил кафедру, два года читал лекции, потом как юрист уехал в Петербург, поступил на службу в Правительствующий Сенат, два раза был на придворном бале, а сердце мое тосковало, рвалось, было всем недовольно! Родитель мой перешел в вечность, и я тотчас оставил службу. Живу при родительнице, но горе мне безответному. Господь даровал мне все средства благоугождать Ему, а я изждиваю дни мои в унынии и лености.

Глубоко уважая из детства подвижнический труд преподобных, я благоговею к памяти их, и Господь благоизволил изнести от моих недостойных уст хвалу просветителю Казанской страны. Приимите, Святый Владыко, прочтите, поправьте, прославьте».

Акафист г-на Карачева остался ненапечатанным, потому что Святейшим Синодом был уже разрешен к печати акафист, составленный архимандритом Климентом.

Помещаем для сравнения 1-й кондак акафиста печатного и акафиста рукописного.

Из акафиста свт. Казанскому Гурию, составленного архимандритом Климентом:

«Возбранный святителю и чудотворче, Гурие, приими от нас недостойных подобающую ти похвалу, яко первосвятителю, учителю и покровителю града Казани. И яко имеяй дерзновение ко Господу, от всяких нас бед и скорбей избавляй, да с радостию зовем ти: Радуйся, Гурие, Казанский и Свияжский чудотворче».

Из акафиста, составленного А. А. Карачевым:

«Избранному Богом во просветителя страны, омраченныя нечестием Маомета, новому мироточцу и чудотворцу, святителю Гурию, равноапостольну и сопрестольну, составим хвалебное пение, да молитвами его избывше огненнаго прещения, пожирающаго наше достояние, в немятежнем дусе возможем прийти на покаяние: молитвеннику же своему благодарными сердцем и устами воспевати: Радуйся, святителю Гурие, отче предивный, граду Казани похвало и утверждение».

Приводим еще из рукописного акафиста г-на Карачева кондаки 5, 8 и икос 9:

Кондак 5:

«Богомудрая свеща показался еси, святе Гурие, под спудом послушания; сего ради не возмогл еси укрытися смирением от зрящих твоя подвиги, богоносне, о тебе Бога славящих и непрестанно воспевающих: Аллилуиа».

Кондак 8:

«Странное чудо является, како старец претружденный апостольскаго труда емлется, како смиренный победителем зверонравных быти тщится, како отеческия страны лишается и во уста злохульные богопротивников млеко евангельскаго учения влагати стремится; Бог, идеже хощет, побеждается естества чин и волки в овцы прелагает. Тому возопиим: Аллилуиа».

Икос 9:

«Ветия велемудрая недоумеют, что воспети первее: послушание ли твое безпрекословное, на смерть изводящее, или любовь ко ближнему, душу за други предлагающую; мы же воспеваем обоя, яко крила, зловерныя ко Христу возносящая, и тебе приглашаем:

Радуйся, послушание даже до смерти сохранивый;

радуйся, его ради смерти не устрашивыйся.

Радуйся, яко смиренный сердцем приклони к тебе злосердных;

радуйся, яко видя погибающих во тьме злочестия душу твою, якоже апостол Павел, за спасение других предложил еси.

Радуйся, яко по словеси Господню крайния любве достигл еси;

радуйся, яко сия любовь согре сердца, оледеневшыя злочестием.

Радуйся, яко видя твое смирение и они на кротость прелагахуся;

радуйся, яко на пажити вражией дарова тебе Господь стяжати Ему ревнители добрым делом.

Радуйся, яко Промысл Божий покры тя от сопротивных; радуйся, яко ярость их ничтоже успе на тя.

Радуйся, святителю Гурие, отче предивный, граду Казани похвало и утверждение».

В акафисте г-на Карачева в нескольких местах отмечается местное явление – бывшие истребительные пожары в г. Казани.

Так, в 1-м кондаке читаем:

«Да избыше огненнаго прещения, пожирающаго наше достояние».

В икосе 10:

«Стена еси нерушима твоея помощи ищущим, святителю Гурие, темже и нас защити от огненнаго прещения, праведно, за грехи наша Господем от нас многочастне ниспосылаемаго, да твоими молитвами избывше лютых, обшедших ны, возможем благодарным сердцем воспети ти: Радуйся, молитвенниче наш теплый» и т. д.

В кондаке 11:

«Ты бо, яко добрый отец, милуя наказуеши нас и наказуя милуеши, аще бо и попущаеши жещи домы наша и достояние, но се есть недомысленое твое еже о нас промышление <...> посещаеши многочастне сим прещением, да научиши ны ни любити мира, ни яже в мире, но собирати себе сокровище на небеси и обучиши бдению неведущих, в кую стражу тать приидет домы наша огню предати, стяжания же разграбити».

В икосе 11:

«Радуйся, проповедниче немолчный, сим огненным прещением во уши сердца каждаго вопия; аще тако жалостно есть вам жжение вашего стяжания, ничтоже обще души вашей имущаго, то како стерпите огнь геенский, жещи имущий ваша телеса, окалянныя духовными сквернами. Радуйся, пестуне наш благоразсудительный, неразумныя нас вразумляющий, яко всуе мятется всяк человек; сокровиществует и не весть кому соберет.

Радуйся, свет наш спасительный, омраченных мшелоимством просвещающий; ничтоже внесохом в мир сей, яве ниже изнести что можем: понесет же кийждо свое бремя еже с телом сод ела или блага, или зла».

20 июля 1858 года была представлена священником Константином Васильевичем Семеновым в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет на рассмотрение рукопись «Акафист святой мученице Параскеве». Представленная рукопись требовала исправления.

Согласно указаниям цензора архимандрита Сергия акафист автором был исправлен и вторично представлен в цензуру. 3 декабря 1859 года архимандрит Сергий доносил цензурному комитету, что в «исправленном виде эта рукопись не представляется противной Уставу духовной цензуры и могла бы быть одобрена к напечатанию».

Святейший Синод 16 декабря 1859/8 января 1860 года, получив донесение Санкт-Петербургского духовно-цензурного комитета о рукописи, определил препроводить ее при указе к преосвященному епископу Вятскому Елпидифору с тем, чтобы о достоинстве оной представлено было Святейшему Синоду заключение. Преосвященный Елпидифор 18 января 1860 года, уже назначенный архиепископом Таврическим и Симферопольским, в своем донесении Святейшему Синоду сообщил, что «рукопись «Акафист святой мученице Параскеве», составленный священником Константином Семеновым, не заключает в себе ничего несообразного с общим вероучением христианским, со сказанием о житии песнословимой мученицы и с образом составления других подобных песнословий церковных, почему и может быть одобрен к напечатанию».

25 января / 7 февраля 1860 года Святейший Синод сделал постановление о рукописи под заглавием «Акафист св. мученице Параскеве», определив: согласно с мнением цензурного комитета и заключением преосвященного архиепископа Таврического Елпидифора, рассматривавшего сию рукопись по поручению Святейшего Синода, разрешить ее к напечатанию.

Указ Синода Духовно-цензурному комитету послан от 8 февраля 1860 года за № 488 ¹⁵³.

15 декабря 1824 года за № 1216 обратился с прошением на имя государя императора Александра Павловича казначей ставропигиального первоклассного Соловецкого монастыря иеромонах Паисий. В своем прошении он писал: «По случаю стекающегося в летнее время в Соловецкую обитель во множестве народа, находятся желающие получить особые книжки: «Службу на перенесение мощей преподобных отцев Зосимы и Савватия, чудотворцев», еще не напечатанную. <...> Дабы высочайшим Вашего Императорского Величества указом поведено было сие мое прошение с прилагаемой доверенностью в Св. Синоде принять и дозволить на кошт упоминаемого монастыря в Санкт-Петербургской Синодальной типографии напечатать 600 экземпляров». Государь препроводил прошение в Синод, который 12 января 1825 года за № 41 направил его в Комиссию духовных училищ для рассмотрения. Комиссия препроводила его в Комитет духовной цензуры при Санкт-Петербургской духовной академии, который отозвался: «Рукопись написана слогом славянским ясно и благоприлично для употребления при богослужении церковном и не заключает в себе ничего противного Святой Церкви», – о чем и было донесено 31 марта 1825 года Святейшему Синоду, который 1/14 мая 1825 года определил означенную рукопись «"Службу на перенесение мощей преподобных отцев наших Зосимы и Савватия, чудотворцев» напечатать в Московской типографии на кошт Соловецкого монастыря потребное для оного количество экземпляров».

Дело об акафисте началось позднее, в 1857 году.

5 июля 1857 года в Санкт-Петербургском духовно-цензурном комитете был заслушан указ Святейшего Синода от 28 июня 1857 года за № 5893 о рассмотрении представленной настоятелем ставропигиального первоклассного Соловецкого монастыря архимандритом Александром рукописи «Акафист преподобным и богоносным отцам нашим Зосиме и Савватию, Соловецким чудотворцам» и представлении о ней Святейшему Синоду надлежащего заключения. Дать отзыв об этой рукописи комитет поручил члену оного, архимандриту Сергию, который 9 апреля 1858 года доносил, что «в настоящем виде оная не может быть одобрена к напечатанию для церковного употребления, потому что в предмете благохвалений в акафисте по местам избраны такие частные действия, обстоятельства и события, о коих приличнее было бы умолчать, например: орел крыльями воду из ладьи, по повелению святых, исчерпывает (ик. 8); на имя святых купленное в утробе матери отроча делается здравым (ик. 9); некто Феодор получает здравие за приведенного в обитель святых коня (ик. 9); мирские ловцы дают в обитель десятину (чего – не сказано) и за то от святых получают многий добыток, кто что завещавает в обитель святых, все это преподобные назирают (конд. 9), а ничто же давшие от святых наказываются лишением всего (ик. 9). Православная Церковь, по учению Святого Евангелия, верует, что святые туне прияли от Господа благодать дарований, туне и сами подают ее верующим, не ожидая от них каких-либо вещественных приношений. Посему 8-й и 9-й икосы и 9-й кондак в мыслях должны быть исправлены, и благохваления в честь святых приличнее изложить в общих чертах».

Комитет не одобрил рукописи, о чем и доносил Святейшему Синоду. Рукопись была возвращена в Соловецкий монастырь.

26 мая 1859 года за № 217 собор Соловецкого монастыря представил акафист свв. Зосиме и Савватию в исправленном виде при прошении, в котором он писал: «Святейший Синод в 1858 году, при указе от 20 августа за № 8452 препровождая к нам рукопись «Акафист преподобным и богоносным отцам Зосиме и Савватию, Соловецким чудотворцам», представленную (и составленную) бывшим настоятелем архимандритом, ныне епископом, Александром дал знать, что рукопись не одобрена к напечатанию для церковного употребления, почему предписал исправить ее в мыслях и изложении согласно замечаниям цензора и по исправлении представить в цензурный комитет. Во исполнение предписания Св. Синода честь имеем представить новосоставленный нами акафист соответственно замечаниям цензора. Впрочем, откровенно сознаемся, что и в сем нашем труде есть много недостатков и погрешностей, коих мы не могли избегнуть по несовершенству знания в таком деле, а посему просим исправить наши недостатки для чести и славы святых угодников Божиих и великих чудотворцев Зосимы и Савватия и для пользы нашего душевного спасения. Вместе с сим представляем и возвращенный к нам акафист, составленный бывшим настоятелем Александром» ¹⁵⁴. Подписали: управляющий Соловецким монастырем архимандрит Мелхиседек; наместник иеромонах Матфей.

В заседании Санкт-Петербургского духовно-цензурного комитета 8 января 1860 года архимандрит Сергий доложил, что «рассмотренная им рукопись «Акафист преподобным и богоносным отцам нашим Зосиме и Савватию, Соловецким чудотворцам» в исправленном виде не представляет ничего противного Уставу духовной цензуры и может быть одобрена к напечатанию, предварительно же как сочинение, относящееся к церковному служению, акафист должен быть представлен на рассмотрение Святейшего Правительствующего Синода (при сем возвращается и прежний акафист чудотворцам Соловецким, бывший в цензуре в 1858 году)». 15 января 1860 года Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет доносил Святейшему Синоду, что акафист свв. прпп. Зосиме и Савватию мог бы быть напечатан. Святейший Синод 20 января/ 1 февраля 1860 года постановил: означенную рукопись препроводить к преосвященному архиепископу Таврическому Елпидифору с тем, чтобы о достоинстве оной он представил Святейшему Синоду свое заключение, что и было исполнено 6 февраля 1860 года за № 463.

Преосвященный Елпидифор 25 февраля 1860 года доносил Святейшему Синоду, что рассмотренная им рукопись акафиста преподобным Зосиме и Савватию «по составу и строю своему согласна с духом вероучения христианского и песнопений церковных и потому может быть дозволена к напечатанию».

Синод 21 марта/ 11 апреля определил: «Согласно с мнением Преосвященного архиепископа Таврического и Санкт-Петербургского духовно-цензурного комитета рукопись под заглавием «Акафист преподобным и богоносным отцам нашим Зосиме и Савватию, Соловецким чудотворцам, разрешить к напечатанию"».

Указ Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету послан 18 апреля 1860 года за № 1570.

В акафисте преподобным Зосиме и Савватию были сделаны некоторые исправления. Так, во 2-м икосе 3-е воззвание «Радуитеся, подобницы Аврааму, образом от рода и отечества преселения» исправлено на «Радуитеся, подобницы Аврааму не точию верою и упованием, но и добровольным от рода своего и дома отеческаго преселением». В 4-м икосе 3-е воззвание «Радуитеся, поты постническими углие страстей угасивший» исправлено на «Радуитеся, покаянными слезами пламень страстей угасивший». Кондак 7-й «Хотяй спасти <...> яви вас быти не точию киновиархи и наставники сонма иночествующих, но якоже и другая апостолы, возвестившия имя Божие в странах Лапландии» исправлено на «Хотяй спасти Бог яви вас быти не точию наставники сонма иночествующих, но якоже боговещанныя проповедники, возвестившия имя Божие в странах Лапландии». В 8-м икосе 7-е воззвание «Радуитеся, в недузех целители и в бури страждущим окормители» исправлено на «Радуитеся, в недузех целители и в бури страждущим благонадежднии кормчий и избавители». В икосе 11 4-е воззвание «Радуитеся, яко два столпа, утверждающий здание постничества и веру православную» исправлено так: «Радуитеся, яко два столпа в пределах севернаго помория утверждающий веру православную» ¹⁵⁵.

Акафист св. великомученику и целителю Пантелеймону, рассмотренный архимандритом Макарием, был одобрен в Санкт-Петербургском духовно-цензурном комитете к печатанию 10 марта 1860 года. 21 марта/ 11 апреля 1860 года за № 30 Синод, заслушав донесение Санкт-Петербургского духовно-цензурного комитета, препроводил рукопись на рассмотрение преосвященному архиепископу Таврическому и Симферопольскому Елпидифору. Но преосвященный Елпидифор 31 мая скончался. 19 сентября /13 октября 1860 года за № 28 Синод слушал рапорт преосвященного Леонтия, епископа Ревельского, викария Санкт-Петербургского, коим он доносил, что при составлении описи имущества покойного преосвященного Елпидифора в числе бумаг оказалась рукопись «Акафист св. великомученику Пантелеймону», просмотренная уже и одобренная цензором, и указ, коим предписано было покойному преосвященному представить Святейшему Синоду заключение свое о достоинстве означенного произведения. Синод определил: означенную рукопись препроводить при указе к преосвященному Антонию, епископу Кишиневскому. Преосвященный Антоний, присутствовавший в Синоде, прочитав препровожденную к нему рукопись, 2 декабря 1860 года доложил Святейшему Синоду, что акафист «написан православно, может быть одобрен к напечатанию и употреблению для назидания верующих в Церкви Православной». Святейший Синод 14/31 декабря 1860 года, рассмотрев дело об акафисте св. великомученику Пантелеймону, разрешил согласно с отзывом преосвященного Антония, епископа Кишиневского, рукопись напечатать ¹⁵⁶.

Автор акафиста св. Пантелеймону в деле о цензуре рукописи не указан. В книге Л. Денисова «Святые заступники и молитвенники наши пред Богом» составителем его назван иеросхимонах Сергий Святогорец ¹⁵⁷. Но мы имеем сведение из Пантелеимоновского монастыря на Афоне через иеромонаха Пиора, настоятеля Ново-Афонского подворья в Санкт-Петербурге, что автор акафиста св. великомученику Пантелеймону – схимонах Пантелеимоновского монастыря на Афоне Аркадий, кончивший курс в Вятской духовной семинарии ¹⁵⁸.

В 1869 году была представлена в духовную цензуру служба св. великомученику Пантелеймону и в 1871 году разрешена к печати ¹⁵⁹.

В августе 1859 года в Санкт-Петербургском духовно-цензурном комитете была на рассмотрении рукопись под заглавием «Служба Пресвятой Богородице, совершаемая в день празднества св. чудотворной Ее иконы, именуемой «Утоли моя печали«». Архимандрит Феодор, рассмотрев рукопись, доложил комитету, что она может быть одобрена к напечатанию. Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет 24 августа представил рукопись Синоду с одобрительным отзывом. Святейший Синод 31 августа/ 11 сентября 1859 года за № 17 постановил препроводить рукопись к преосвященному Агафангелу, епископу Ревельскому, для рассмотрения и отзыва. Преосвященный Агафангел, рассмотрев рукопись, нашел, что она может быть напечатана, о чем и докладывал Святейшему Синоду 26 января следующего года. 5/18 февраля 1860 года Святейший Синод определил: рукопись под заглавием «Служба Пресвятой Богородице, совершаемая в день празднества св. чудотворной Ее иконе, именуемой «Утоли моя печали»» согласно с мнением цензурного комитета и отзывом преосвященного Агафангела к напечатанию разрешить. В том же 1860 году, в котором была разрешена к напечатанию служба, она была и напечатана вместе с находившимся в ней акафистом.

23 июня 1862 года Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет разрешил напечатать его вторым изданием. Но в 1863 году в Святейшем Синоде возникли некоторые недоумения относительно акафиста в честь иконы Божией Матери «Утоли моя печали». В указе от 10 апреля 1863 года за № 1073 Синод сделал Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету запрос: «В 1860 году напечатана была в Санкт-Петербурге первым, а в 1862 году – вторым изданием служба Пресвятой Богородице в день празднества чудотворной Ее иконы «Утоли моя печали» с присоединением акафиста и молитвы к Божией Матери. Между тем из дел Синодальной канцелярии и Санкт-Петербургского духовно-цензурного комитета усматривается, что: а) разрешение дано было на напечатание только службы, б) на издание акафиста совсем не было испрашиваемо разрешение, а молитва же была положительно запрещена». Синод предписал Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету представить объяснения. Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет во исполнение указа от 10 апреля 1863 года доносит Святейшему Синоду, что «"Служба Пресвятой Богородице в день празднества чудотворной Ее иконы «Утоли моя печали» с присоединением акафиста и молитвы к Божией Матери (напечатана в Санкт-Петербурге в 1860 году первым изданием, а в 1862 году – вторым изданием) разрешена была к напечатанию указом Св. Синода от 24 февраля 1860 года за № 705. При сем комитет представляет, что акафист и молитва, находясь в одном составе и одной рукописи со службой, в этом именно составе были представлены в Св. Синод и в этом же составе одобрены были Св. Синодом к напечатанию, заключаясь под общим заглавием рукописи «Служба Пресвятой Богородице». А что акафист и молитва находились в одной рукописи и в одном составе со службой и вместе с ней разрешены к напечатанию, в этом могут удостоверить: а) представивший рукопись, а потом двукратно напечатавший ее в 1860 и 1862 годах иеромонах Александро-Невской Лавры Сергий; б) Преосвященный Агафангел, бывший епископ Ревельский, ныне Вятский, рассматривавший ее по поручению Св. Синода, и в) самый оригинал рукописи, находящийся в здешней Синодальной типографии. Молитва же – это совсем иная против напечатанной в службе Пресвятой Богородице».

Акафист Пресвятой Богородице «Утоли моя печали» издавался многократно ¹⁶⁰.

Акафист Воскресению Христову, составленный бароном Николаем Карловичем Нольде, в Санкт-Петербургском духовно-цензурном комитете был одобрен к напечатанию архимандритом Феодором.

Святейший Синод, принимая во внимание благоприятный отзыв об акафисте епископа Тверского Филофея, определением 18 мая / 6 июня 1860 года за № 1326 разрешил его напечатать, о чем и был послан Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету указ от 29 июня 1860 года за № 2697. Акафист был напечатан в журнале «Странник», в апрельской книжке 1861 года.

14 января 1863 года контора типографии Михаила Ионова Мещова, бывшая Басова, в Туле обратилась в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет с прошением, где было написано: «Белевский помещик Николай Карлович барон Нольде просил контору отпечатать особой статьей «Акафист Воскресению Христову», помещенный в журнале «Странник», в апрельской книжке 1861 года». Архимандрит Сергий 26 января 1863 года доносил Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету, что рассмотрел печатный акафист Воскресению Христову, помещенный в журнале «Странник», в апрельской книжке 1861 года, и что означенный акафист как уже одобренный высшим духовным начальством по силе 268 ст. Цензурного устава, может быть разрешен к напечатанию вторым изданием и отдельной статьей ¹⁶¹.

В конце 1860 – начале 1861 года был разрешен Синодом к печати акафист прп. Феодосию, Тотемскому чудотворцу.

Дело об акафисте прп. Феодосию Тотемскому рассматривалось в Святейшем Синоде еще в 1803 году. В конце декабря 1802 года на имя императора Александра I, пожертвовавшего какие-то священные вещи в Тотемский Спасосуморин монастырь, поступило от попечителя этого монастыря, коллежского асессора Ивана Андреева Кузнецова, прошение, в котором он, принося благодарность государю за пожертвование, между прочим писал: «Что же тебе принесем, Богопомазанный Царю? Яко благих наших не требуеши! Персидские цари, со звездою путешествующие, новорожденному предвечному Младенцу приносят злато, ливан и смирну; равно и я с ними, яко пресветлой звездой руководим высокомонаршим Твоим и христоподражательным снисхождением и ревностью о благочестии, приемлю в лице всего общества дерзновение Вашему Императорскому Величеству, с Едесским князем Авгарем на день обретения святых мощей преподобного Феодосия службу, акафист, житие, повесть и слово похвальное с чудесами, по просьбе моей новосочиненные ржевским священником Иоанном Алексеевым, что у Пречистенских ворот в Москве». Дело об акафисте по высочайшему повелению было передано синодальному члену преосвященному Амвросию, митрополиту Новгородскому. Преосвященный Амвросий вошел в Святейший Синод с предложением: «Г-н действительный тайный советник сенатор Дмитрий Прокофьевич Троцинский в прошении своем ко мне прописывает, что Его Императорское Величество, получив Тотемского Спасосуморина монастыря от попечителя коллежского асессора службу на день обретения святых мощей преподобного Феодосия, акафист, житие, слово похвальное, при прошении о напечатании высочайше повелеть соизволил: все сии сочинения препроводить ко мне на рассмотрение. Вследствие чего означенные сочинения поручены были от меня ректору и префекту Невской академии, которые, рассмотря, сделали в некоторых местах исправления. Почему, оные сочинения прилагая при сем, имею честь предложить об оном Св. Синоду для надлежащего рассмотрения и определения».

Журналом 2 марта 1803 года Синод поручил означенные сочинения рассмотреть еще синодальному члену преосвященному Иринею, архиепископу Псковскому. Преосвященный Ириней дал следующий отзыв об акафисте. «Исправленный мной акафист и канон преподобному Феодосию Тотемскому сужу быть достойным печати, також и проповедь. Что же касается до жития и чудес, то как оные уже напечатаны, то, по мнению моему, следует оные оставить».

При обсуждении дела об акафисте в Синоде было выведено на справку, что высочайшим указом поведено было учинить празднование прп. Феодосию Тотемскому один только день в году – преставления его 28 января.

Вследствие сего 2, 23 и 29 марта 1803 года в Синоде состоялось постановление: «Как именным высочайшим указом, объявленным Синоду 1798 года 4 октября, повелено праздновать преподобному Феодосию Тотемскому навсегда один только день в году – преставления его 28 января – по прежнему установлению, то Св. Синод согласно мнению синодального члена Преосвященного Псковского, хотя и признал бы достойными к напечатанию акафист и канон преподобному Феодосию, а также и проповедь, но как оные сочинены на день обретения мощей его, который не празднуется, то за силой означенного высочайшего повеления и не может дать на то дозволения своего, да и не находит к тому надобности, тем паче что служба сему святому напечатана в Московской Синодальной типографии в 1798 и 1800 годах, а в прошлом 1802 году издана еще с присовокуплением к ней жития сего святого и описания обретения мощей его и чудотворений по рассмотрении и дозволении Св. Синода».

В 1835 году дело об акафисте прп. Феодосию Тотемскому в духовной цензуре возобновилось. 9 февраля 1835 года в Московский духовно-цензурный комитет был прислан из Тотемского Спасосуморина монастыря акафист преподобному с препроводительной бумагой игумена Геннадия и разъяснениями о происхождении акафиста послушника Григория Патокова. Цензуру акафиста принял ректор Вифанской семинарии, архимандрит Агапит. В своей записке комитету он указал, что «рукопись имеет основание сомнительное. В основание кондаков и икосов взяты подвиги и добродетели из жизни преподобного и чудеса по смерти его; но есть ли описание жития и чудес преподобного, и если есть, кем оно написано, кем засвидетельствовано и одобрено и точно ли в оном находятся положенные в основание кондаков и икосов акафиста подвиги, добродетели и чудеса преподобного, неизвестно».

Указав далее, что «в некоторых икосах частные мысли не имеют связи и взаимного отношения с главными мыслями, взятыми в основание икосов», что «в некоторых икосах в основание положены неважные подвиги и обстоятельства жизни преподобного, а похвалы за оные восписуются слишком великие», что «есть по местам выражения, неприличные преподобному, например, в икосе 11 говорится, что мощи преподобного все страны облагоухают; в икосе 8 – радуйся, преподобных превозшедый трудами», и т. д., что, наконец, в некоторых кондаках и икосах повторяются одни и те же мысли с малым изменением в словах, цензор дал о рукописи отрицательный отзыв, признав, что рукопись к напечатанию и церковному употреблению одобрена быть не может.

6 марта 1835 года за № 58 Московский комитет для цензуры духовных книг доносил Святейшему Синоду: «Тотемского Спасосуморина монастыря настоятель игумен Геннадий при рапорте своем от 9 февраля 1835 года представил на рассмотрение цензурного комитета «Акафист преподобному Феодосию, Тотемскому чудотворцу» с приложением прошения того же монастыря послушника Григория Патокова, в котором прописано, что в означенном монастыре со времени обретения мощей преподобного Феодосия существует доселе не напечатанный акафист преподобному, неизвестного сочинителя, и коего подлинник затерян. Поскольку же многие из богомольцев желают иметь сей акафист, потому и написывается оного каждогодно до 100 и более экземпляров, в коих сказываются весьма значительные разности, то он, Григорий Патоков, с благословения настоятеля принял смелость, сообразуясь с полным житием преподобного и чудесами, от мощей его бывшими, написать акафист снова».

Далее цензурный комитет указывает недостатки акафиста:

«1) Основанием сего акафиста взяты житие преподобного и чудеса, по кончине его бывшие; но в Четьих-Минеях и прологах, издаваемых по благословению Св. Синода, не печатаются ни те, ни другие, да и едва ли были напечатаны когда особо; а посему комитет не имеет с чем поверить означенного акафиста.

2) В новосочиненном акафисте встречаются следующие несообразности и недостатки: а) сочинитель, приняв в основание неважные обстоятельства из жизни преподобного, восписывает ему похвалы несравненно того высшие (ик. 4, 8); б) взяв в основание икоса какую-либо мысль, не выдерживает оной в частных мыслях того же икоса, так что последние части не имеют ни малейшего отношения к главной (ик. 3–4); в) в некоторых кондаках и икосах повторяет одни и те же мысли с малым изменением в словах (конд. и ик. 7, ик. 10, 12). Употребляет выражения слишком напряженные и преувеличенные, как-то: «преподобных превосшедый трудами (ик. 8), душу свою за человеки положивый (ик. 10), всякий недуг телесный и душевный врачующий (ик. 12)».

Посему цензурный комитет находит, что акафист должен быть возвращен без одобрения».

Определение Синода 16 апреля / 4 июня 1835 года № 30 признало мнение цензурного комитета об акафисте основательным.

В 1860 году акафист прп. Феодосию Тотемскому был прислан на рассмотрение в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет. 24 сентября 1860 года цензором архимандритом Феодором рукопись была одобрена и представлена комитетом в Синод. По синодальному определению 3/19 октября 1860 года за № 36 рукопись была препровождена к преосвященному Леонтию, епископу Ревельскому. Преосвященный Леонтий 8 ноября того же года дал о рукописи одобрительный отзыв, засвидетельствовав, что она составлена в духе Православной Церкви и в исправленном виде может быть одобрена к изданию в свет.

Святейший Синод постановлением 19 декабря 1860 /12 января 1861 года дал разрешение напечатать исправленную преосвященным Леонтием рукопись, содержащую акафист прп. Феодосию Тотемскому.

Указ дан комитету 18 января 1861 года за № 241 ¹⁶².

Казначеем Авраамиева Городецкого монастыря Чухломского уезда Костромской губернии иеромонахом Нафанаилом был представлен в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет в 1861 году акафист преподобному отцу нашему Авраамию, Городецкому чудотворцу. Рассматривавший рукопись архимандрит Макарий одобрил ее, и цензурный комитет представил акафист на благоусмотрение Святейшего Синода. В журнале Синода 15 февраля/30 марта 1861 года сделано было постановление: препроводить рукопись при указе преосвященному епископу Калужскому Григорию. Преосвященный Григорий, рассмотрев рукопись, в рапорте от 17 мая 1861 года донес Святейшему Синоду, что акафист «проникнут духом благоговения, составлен из выражений, приличных предмету, по примеру подобных акафистов печатных, и соответственно жизни преподобного Авраамия, а потому, по его мнению, печатание оного может быть разрешено для местного употребления». 12 июля/ 14 августа 1861 года Святейшим Синодом акафист прп. Авраамию Городецкому был разрешен к печатанию ¹⁶³.

В 1859 году строителем Чухломского Авраамиева монастыря была представлена в Московскую духовную цензуру «Служба преподобному Авраамию Городецкому». Рассматривавший ее по поручению Святейшего Синода (16/26 ноября 1859 года за № 19) епископ Вятский Агафангел не одобрил ее. И Синод в заседании 15/28 марта 1860 года не разрешил рукопись к печатанию.

В 1891 году настоятель Авраамиева Городецкого монастыря игумен Гавриил по распоряжению преосвященного Августина, епископа Костромского, представил в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет вновь составленную «Службу преподобному Авраамию, игумену Городецкому, Чухломскому чудотворцу». Рассматривавший ее цензурный комитет нашел, что: 1) по мыслям и чувствам, выраженным в этой службе, она производит доброе влияние; 2) по внешней форме изложения она не отступает от принятых и одобренных Церковью служб св. угодникам Божиим; 3) язык песнопений в ней церковный, удобопонятный и благоприличный. 19 ноября 1891 года служба была представлена в Синод и по его поручению была рассмотрена и исправлена высокопреосвященным Феогностом, архиепископом Владимирским. Определением Синода 8/16 января 1892 года рукопись, содержащая службу прп. Авраамию, Городецкому чудотворцу, разрешена к напечатанию со сделанными в ней исправлениями ¹⁶⁴.

Из Ниловой пустыни Осташковского уезда Тверской губернии был в 1861 году в Санкт-Петербургскую духовную цензуру прислан рукописный акафист прп. Нилу, Столобенскому чудотворцу. Рассматривавшим рукопись цензором архимандритом Феодором, а также и всем цензурным комитетом 17 февраля 1861 года акафист был одобрен. Синод журналом 13/21 марта 1861 года постановил означенную рукопись препроводить к епископу Ревельскому Леонтию, викарию Санкт-Петербургской епархии. Преосвященный Леонтий 5 апреля того же года донес Святейшему Синоду, что акафист не заключает в себе ничего противного учению Православной Церкви: он составлен по образцу многих других в честь святых Божиих, применительно к жизни прп. Нила и может быть напечатан с пользой особенно для местного края, только в 1-м кондаке и во всех икосах акафиста вместо «Радуйся, преподобне отче Ниле, небесный гражданине» лучше бы употребить воззвание «Радуйся, преподобне отче Ниле, Столобенский чудотворче». 13/22 апреля 1861 года Синод разрешил печатание акафиста согласно с отзывом преосвященного Леонтия ¹⁶⁵.

Дело о службе прп. Нилу Столобенскому рассматривалось в Святейшем Синоде еще в 1756 и 1761 годах. Но служба напечатана была впервые в 1819 году в Московской Синодальной типографии.

19 марта 1860 года Санкт-Петербургским духовно-цензурным комитетом была одобрена служба в честь явленной Иверской иконы Божией Матери. Рассматривавший рукопись по поручению Святейшего Синода (журнал 18 января/1 февраля 1861 года) преосвященный епископ Тверской Филофей также одобрил ее. И Св. Синод 12/23 мая 1861 года разрешил рукопись к напечатанию. 7 марта 1861 года в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет поступило прошение статского советника Николая Васильевича Елагина, в котором он писал, что по поручению архимандрита Валдайского Иверского монастыря он представляет на рассмотрение комитета службу с акафистом Пресвятой Богородице в честь явления чудотворной Ее иконы Иверской. Цензурировавший службу и акафист архимандрит Макарий в заседании комитета 18 марта того же года одобрил их. Синодом (журнал 3/13 апреля 1861 года) рукопись препровождена была Кишиневскому архиепископу Антонию. Преосвященный Антоний в своем докладе Синоду сообщил, что «служба Божией Матери с акафистом по чистоте мыслей, по господствующему в оной благочестивому христианскому чувству умиления и по ясности изложения может быть употребляема в Церкви Святой с пользой на похвалу чудес Царицы Небесной и потому он, Преосвященный, полагал бы разрешить эту службу с акафистом к напечатанию». 10/21 мая 1861 года Святейший Синод согласно с мнением архиепископа Кишиневского Антония разрешил службу и акафист к печати ¹⁶⁶.

12 января 1859 года преосвященный Неофит, архиепископ Пермский и Верхотурский, вошел в Святейший Синод со следующим рапортом: «Настоятель Верхотурского монастыря архимандрит Гавриил с братией вошел к пермскому епархиальному начальству с докладом, коим изъясняет: в Верхотурском Николаевском монастыре с давних времен известен и был в церковном употреблении в сем монастыре еще в прошедшем столетии акафист праведному Симеону Верхотурскому, открыто святыми мощами своими, от лет древних (1692 год) и до настоящего времени источающими многоцелебную силу Божию, почивающему в одном из храмов монастыря, после того как они по освидетельствовании митрополитом Тобольским Игнатием (в 1692 и 1695 годах) перенесены были в 1704 году из места явления их в этот монастырь, по благословению митрополита Филофея, как то значится и в напечатанных: 1) житиях святых Российской Церкви Муравьева (1856 год, декабрь, прилож., с. 229–242) и 2) сказании о жизни и чудесах праведного Симеона архимандрита Макария (1857 год).

О каковом употреблении в Церкви помянутого акафиста свидетельствует находящийся в прописанном монастыре список с повести о явлении мощей праведного Симеона и о жизни и чудесах сего угодника, где между прочим при повествовании об исцелении от некоей болезни (в 1791 году февраля 18) казака Феодора Кайданова по молитвам его к праведному Симеону говорится, что казак этот в 1795 году, по обещании прибывши из Тобольской губернии в г. Верхотурье, исправлял угоднику Божию Симеону по три дня всенощное бдение с акафистом. Кем составлен был сей акафист и с чьего разрешения был тогда в церковном употреблении, неизвестно. Освященный, впрочем, давностью и древним употреблением церковным, он имеет великое уважение к себе ныне в народе. Многие приходящие из ближних и дальних стран в немалом количестве, как то: из Тобольской, Пермской, Уфимской и Вятской губерний – на поклонение праведному Симеону пред святыми мощами его просят исправлять молебное ему пение с акафистом же; а иные изъявляют желание и приобрести в собственность список с этого акафиста для домашнего по оному молитвословия во славу праведного. Между тем сей акафист положительно не утвержден и за неимением печатных экземпляров оного чтители праведного прибегают к рукописным спискам существующего ныне акафиста ему, иногда неверно передается, да и не всегда можно получить таковые списки, так как находящимся в монастыре не позволяется писать списки с имеющегося в оном акафиста, а пишут их, как слышно, разные лица, проживающие в г. Верхотурье, для снабжения ими желающих за цену в свою пользу, а продают их дорого. О чем сожалея, один из бывших в конце февраля текущего 1859 года на поклонении пред святыми мощами праведного, коллежский советник Павел Дмитриевич Дягилев изъявил усердие напечатать за свой счет в удовлетворение чтителей праведного и в пользу прописанного монастыря 1200 экземпляров акафиста праведному, ежели на то последует разрешение и благословение высшего начальства. Каковое усердие его, Дягилева, монастырь тем с большей признательностью приемлет, что для славы угодника Божия, чтимого и всей Западной Сибирью, и сопредельными жителями Урала в Пермской, Уфимской и Вятской губерниях, необходимым считает сохранять вполне утвержденный для сего предмета порядок. Настоятель с братией просит епархиальное начальство исходатайствовать у Св. Синода разрешение напечатать сей акафист».

В заключение рапорта преосвященный Неофит пишет, что он приемлет долг представить акафист св. праведному Симеону, Верхотурскому чудотворцу, на благоусмотрение Святейшего Синода.

Святейший Синод 11/21 декабря 1859 года препроводил рукопись в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет. По поручению комитета отзыв о рукописи дал архимандрит Макарий. 23 января 1860 года он донес комитету, что хотя по внешнему сложению своему акафист выдерживает условия, требуемые образцовыми акафистами, но как в содержании его встречается: 1) много повторений одной и той же мысли, почти без всяких оттенков или буквально тождественных; 2) есть по местам в икосах воззвания к святому черезмерные, например, «радуйся, святче Божий, во святых прославляемый» (ик. 8), «радуйся, неисчерпаемая пучино милосердия» (ик. 11), «радуйся, неисчерпаемая пучино чудных исцелений» (ик. 2), – потому без исправления замеченных (на самой рукописи) недостатков акафист этот не может быть одобрен к напечатанию. Получив донесение Санкт-Петербургского духовно-цензурного комитета, что акафист этот без исправления указанных недостатков не может быть одобрен к печатанию, Синод определил 5/18 февраля 1860 года означенный рукописный акафист праведному Симеону отослать при указе к преосвященному Пермскому с тем, что если он признает нужным исправить через кого-либо из благонадежных и способных духовных лиц означенный акафист по замечаниям цензуры, то сделал бы распоряжение об отсылке оного на рассмотрение в один из цензурных комитетов, учрежденных в Санкт-Петербурге, Москве и Киеве, сообразно с 182, 184 и 199-й статьями XIV тома Свода законов Цензурного устава.

Через два года акафист св. праведному Симеону снова был представлен в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет. В отношении от 9 марта 1862 года за № 116 преосвященный Неофит писал комитету, что в исполнение указа Святейшего Синода от 25 февраля 1860 года за № 757 «поручено было пермским епархиальным начальством исправление означенного акафиста настоятелю Верхотурского монастыря, архимандриту Гавриилу (Любомудрову, кандидату Санкт-Петербургской духовной академии 1825 года), который, исправив оный акафист по указаниям духовной цензуры, присовокупил и вновь составленную им службу святому праведному Симеону, Верхотурскому чудотворцу».

Рассмотрев рукописный «Акафист св. праведному Симеону, Верхотурскому чудотворцу, со службой тому же угоднику Божию», цензор архимандрит Сергий запиской от 21 апреля 1862 года доложил цензурному комитету, что означенный акафист представлен в исправленном виде с присовокуплением вновь составленной службы св. праведному Симеону, что акафист и служба как не заключающие в себе ничего противного Уставу духовной цензуры и составленные довольно стройно и с приличными благохвалениями угоднику Божию могли бы быть одобрены к печатанию в исправленном против прежней рукописи виде. По выслушании донесения цензурного комитета Святейший Синод 11/21 мая 1862 года препроводил рукопись при указе на рассмотрение Преосвященному епископу Ревельскому Леонтию, викарию Санкт-Петербургской епархии. Преосвященный Леонтий в своем рапорте Святейшему Синоду от 31 июля высказался, что рассмотренные им акафист и служба «составлены удовлетворительно и могут быть одобрены к напечатанию». 17/27 августа 1862 года Святейший Синод согласно с мнением комитета и отзывом преосвященного Леонтия, епископа Ревельского, определил разрешить рукопись к печатанию в том виде, как она исправлена.

Указ комитету послан от 29 августа 1862 года за № 4404 ¹⁶⁷.

В мае 1863 года в Санкт-Петербургском духовно-цензурном комитете был выслушан доклад цензора архимандрита Сергия о рукописи под заглавием «Служба и акафист преподобному Тихону, Калужскому чудотворцу», представленной из Тихоновой Калужской пустыни через книгопродавца Глазунова. Рукопись, по мнению цензора, «не заключает ничего противного Уставу духовной цензуры, благохваления в честь преподобного Тихона приличны, выражены довольно правильно, сообразны с характером древних песнопений и написаны на церковнославянском языке». Цензурный комитет, полагая, что рукопись могла бы быть одобрена к напечатанию, представил ее в Синод. По синодальному определению 3/15 июля 1863 года рукопись была препровождена к преосвященному Григорию, епископу Калужскому, для рассмотрения. Преосвященный Григорий, которому Святейшим Синодом поручалось доставить свое мнение о достоинстве рукописи, рапортом от 4 сентября за № 2839 донес Синоду, что мнение его о достоинстве данной рукописи согласно с одобрительным мнением цензора, рассматривавшего оную, что «в печатном издании службы преподобному Тихону, Калужскому чудотворцу, весьма чувствуется потребность для обители, чествующей сего угодника Божия и носящей имя его как основателя своего, а также и для народа, благоговеющего и притекающего к угоднику для испрошения небесной помощи». Святейший Синод 21/26 августа 1863 года за № 1801, рассмотрев отзывы о рукописи цензурного комитета и преосвященного Григория, определил: представленную службу преподобному Тихону Калужскому с акафистом согласно с одобрительным отзывом преосвященного Калужского разрешить к напечатанию ¹⁶⁸.

В марте 1858 года в Святейший Синод поступило от 25 февраля того же года прошение духовника Киево-Печерского Екатериновского монастыря иеромонаха Арсения. В своем прошении он изложил следующее: «Более 20 лет как я уже нахожусь в Киеве, где постоянное мое пребывание было в Киево-Братском монастыре, а ныне – в греческом Екатериновском, с возложением на меня обязанностей духовника означенных монастырей. В продолжение этих годов призывания к послушаниям духовника я весьма часто в утешение и облегчение иноческого жития своего занимался составлением стихир, молитв и духовных песен в честь Пресвятой Богородицы, Матери Господа нашего Иисуса Христа, и из написанных мной в течение нескольких лет таковых духовных песнопений я наконец составил две службы с акафистами во имя Пресвятой Богородицы: 1-я – «Всем скорбящим Радосте» и 2-я – «Во утоление сущим в печали». Далее иеромонах Арсений просил Святейший Синод, чтобы ему дозволено было напечатать их на его счет в Киевской типографии. По определению Святейшего Синода 19 декабря 1858 года за № 394 рукописи были препровождены в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет.

31 июля 1859 года в комитете была доложена записка члена [комитета], архимандрита Сергия, о том, что рассмотренные им рукописи: 1) «Служба с акафистом Пресвятой Богородице “Всем скорбящим Радосте” пред честным и чудотворным Ее образом» (празднование 24 октября) и 2) «Служба с акафистом Пресвятой Богородице “Утоли моя печали”» – по содержанию своему хотя и не представляются противными Уставу духовной цензуры, но в настоящем своем виде, без исправления и пересмотра, не могут быть одобрены к напечатанию для общественного употребления, потому что: в «“похвалах” в честь Божией Матери встречаются такие выражения (Всемощный, Божественный), кои благоприличнее относить к Сыну Божию Иисусу Христу, яко Богу (например, в славнике на литии великой вечерни 2-й службы); нет правильной последовательности в мыслях; в некоторых из тропарей 2-го канона 2-й службы заметен слишком жалобный тон и сильное чувство негодования и прещения против врагов; в самих акафистах нередко одна и та же мысль несколько раз повторяется в икосах, только другими словами, весьма сходными. Службы при многих их достоинствах суть только подражания первоначальному акафисту Пресвятой Богородицы и по мыслям, чувстованиям и изложению их в многом уступают акафистам в честь Божией Матери, уже употребляемым Православной Церковью».

Когда рукописи иеромонаха Арсения были возвращены, Святейший Синод по выслушании заключения о них цензурного комитета 5/25 сентября 1859 года за № 1672 определил, что в настоящем виде представленные службы и акафисты не могут быть одобрены к напечатанию, о чем и дано было знать через преосвященного митрополита Киевского Исидора иеромонаху Арсению с тем, что если он пожелает исправить свои рукописи, то представил бы их по исправлении в цензуру.

Пока рассматривалось в духовной цензуре данное дело, поступило в Святейший Синод от и. д. обер-прокурора Синода князя Сергея Николаевича Урусова предложение, что учитель Устюжского причетнического училища священник Петр Ильинский представил ему рукопись свою под заглавием «Служба Божией Матери «Всех скорбящих Радосте"». По определению Святейшего Синода 28 августа/ 18 сентября 1859 года рукопись препровождена была при указе к епископу Ревельскому, викарию Санкт-Петербургскому, преосвященному Агафангелу. Преосвященный Агафангел 26 января 1860 года рукопись одобрил. Святейший Синод определением 5/18 февраля 1860 года разрешил рукопись к печатанию.

В 1863 года вновь возникло в духовной цензуре дело об акафисте Пресвятой Богородице «Всех скорбящих Радосте». Акафист был представлен в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет действительным статским советником Елагиным. Рассматривавший акафист архимандрит Сергий в докладе своем о нем 19 июня 1863 года не одобрил его, потому что в рукописи: 1) во многих местах «недоставало правильного смысла»; 2) «акафист составлен без соблюдения правил церковнославянского языка и общепринятых форм древних акафистов, например воззваний: «радуйся» инде употреблено 11 раз, инде – 10, а инде – 9 и притом не вкупе от всех православных христиан, а от лица некоторых особ женского пола (например, кондак 7), что в церковных песнопениях и молитвах при общественном богослужении не допускается».

23 сентября г-н Елагин снова представил исправленный акафист Пресвятой Богородице «Всех скорбящих Радосте» в цензурный комитет. На сей раз в заседании комитета 9 октября архимандрит Сергий отозвался о рукописи одобрительно.

Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет, представляя на рассмотрение и разрешение Синода полученный от господина Елагина рукописный акафист, доносил Святейшему Синоду, что «рукопись эта как составленная по образцу общего первоначального «Акафиста Пресвятой Владычице», употребляемого Православной Церковью, по содержанию своему не представляется противной Уставу духовной цензуры: благохваления в честь Божией Матери приличны, выражены на славяноцерковном языке, изложены в последовательном порядке – и потому может быть одобрена к напечатанию». По журналу Св. Синода 16 октября/ 1 ноября 1863 года рукопись передана была присутствовавшему в Синоде архиепископу Рижскому Платону с тем, чтобы он о достоинстве ее представил Святейшему Синоду свое мнение. Преосвященный Платон рапортом от 8 ноября 1863 года за № 282 донес Синоду, что рукопись эта, по его мнению, может быть напечатана с теми исправлениями и дополнениями, какие сделаны в ней. По выслушании рапорта Святейший Синод в заседании 13/20 ноября 1863 года за № 2546 определил представленную Санкт-Петербургским духовно-цензурным комитетом рукопись «Акафист Пресвятой Богородице «Всех скорбящих Радосте"» согласно с мнением архиепископа Рижского Платона разрешить к напечатанию с теми исправлениями и дополнениями, какие в оной сделаны ¹⁶⁹.

6 мая 1863 года за № 524 Арсений, митрополит Киевский и Галицкий, обратился в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет с отношением, в котором писал: «Прошу оный комитет прилагаемую при сем рукопись под заглавием «Акафист преподобным отцам Антонию и Феодосию Печерским» рассмотреть и, если не окажется препятствий, разрешить оную напечатать в типографии Киевской Лавры». В Санкт-Петербургском духовно-цензурном комитете рукопись рассматривал цензор архимандрит Макарий и нашел, что рукопись могла бы быть напечатана, о чем комитет и послал Святейшему Синоду донесение от 25 мая того же года. 3/15 июля 1863 года Святейший Синод, заслушав донесение Санкт-Петербургского духовно-цензурного комитета, постановил: препроводить рукопись для рассмотрения к преосвященному Антонию, епископу Смоленскому.

12 сентября преосвященный Антоний, епископ Смоленский, доносил рапортом Святейшему Синоду: «Рассмотрев присланную ко мне при указе Св. Синода от 19 июля за № 2273 рукопись под заглавием «Акафист преподобным отцам Антонию и Феодосию Печерским», я долгом считаю благопочтительнейше донести, что акафист сей по содержанию своему хорош и не заключает в себе ничего несообразного с достоинством и святостью лиц, прославлению коих он посвящен, относительно изложения – правильно составлен, по образцам древних известных акафистов, в языке только встречаются обороты грамматические, свойственные русскому, а не строго славянскому наречию. Посему к напечатанию сего акафиста нет препятствий. Впрочем, при сем не могу не заметить, что изданный сам по себе сей акафист не будет иметь надлежащей полноты, потребной для церковного употребления его в дело. Ибо все вообще известные у нас акафисты составляют обыкновенно лишь часть целого молебного пения тому святому, прославлению коего посвящены, предваряются другими некоторыми стихирами и песньми, и в том числе тропарем, и занимают место среди канона, между шестой и седьмой песнями оного. Посему весьма не излишне было бы, если бы теперь или при дальнейшем издании акафиста преподобным Антонию и Феодосию был восполнен сей недостаток, если не составлением новой службы им, то выбором нужных стихир и песней, а равно и канона из служб сим преподобным, имеющихся в месячной Минее под 3-м числом мая и 10 июля».

25 ноября / 9 декабря 1863 года Святейший Синод определил: «Принимая во внимание, что представленная Санкт-Петербургским духовно-цензурным комитетом рукопись под заглавием «Акафист преподобным отцем Антонию и Феодосию Печерским» по отзыву Преосвященного Антония, епископа Смоленского, не заключает в себе ничего, не сообразного с достоинством и святостью лиц, прославлению коих акафист посвящен, относительно изложения – правильно составлен, по образцам древних известных акафистов, и что препятствий к отпечатанию сего акафиста нет, Св. Синод определяет означенную рукопись к напечатанию разрешить».

Указ Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету был послан 13 декабря 1863 года за № 3935 ¹⁷⁰.

В прошении от 26 марта 1863 года, поданном в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет, иеромонах Филумен Николаевского Луховского монастыря Костромской епархии писал комитету, что с разрешения преосвященного Платона, епископа Костромского, он представляет «Акафист святому Ангелу Хранителю», составленный с целью издать его в свет, причем он пояснил, что при составлении акафиста пользовался мыслями, частью и выражениями, которые имеются в двух канонах Ангелу Хранителю, печатаемых в каждом Каноннике. Рассмотрение акафиста принял на себя архимандрит Макарий, который 11 июня 1863 года сообщил комитету, что «акафист святому Ангелу, неусыпаемому Хранителю человеческой жизни», как составленный в приличных вере и благочестию выражениях может согласно проекту Устава духовной цензуры быть дозволен к напечатанию, но как в первый раз предназначается он к изданию в печать, то требуется представить его на разрешение Святейшего Синода. 18 июня с донесением от цензурного комитета акафист был представлен в Святейший Синод. А по синодальному определению 3/15 июля рукопись была препровождена к преосвященному Григорию, епископу Калужскому. Возвращая рукопись в Святейший Синод, преосвященный Григорий в рапорте от 17 августа 1863 года доносил ему, что акафист составлен довольно искусно, на основании канона Ангелу Хранителю, печатаемого в Каноннике, потому он полагает возможным напечатание оного с некоторыми поправками, сделанными в рукописи. 28 августа 1863 / 29 января 1864 года состоялось определение Синода: представленную Санкт-Петербургским духовно-цензурным комитетом рукопись акафиста «разрешить к напечатанию с теми исправлениями, какие сделаны Преосвященным епископом Калужским Григорием, по поручению Св. Синода оную рассматривавшим» ¹⁷¹.

В декабре 1849 года в Санкт-Петербургском духовно-цензурном комитете было получено от отставного майора Ивана Николаевича Мордвинова следующее прошение: «Проживая восемь лет в обители преподобного Антония Дымского, приметил я, что служба преподобному правится там по рукописным книгам, имеющим каждые свои более или менее значительные особенности, что и усердные богомольцы, в большом количестве собирающиеся туда к 24 июня, на день преставления преподобного Антония, со всей России и усердствующие иметь у себя службу преподобного, должны довольствоваться только рукописными копиями тропаря, кондака и молитвы преподобному. Чтобы доставить обители удобство к совершению службы и к удовлетворению благочестивого желания богомольцев, я решился, пересмотрев рукописные службы и составив на основании прежних служб и жития преподобного Антония службу с акафистом ему, издать в печати в собственную пользу монастыря. Изложив сие, имею честь представить составленную службу с акафистом и с приложенным к ней изображением преподобного Антония и святителя Дымской обители на рассмотрение цензурного комитета. Покорнейше прошу, если по рассмотрении не окажется препятствий, исходатайствовать мне разрешение напечатать ее».

31 октября 1852 года была доложена в комитет записка члена его архимандрита Иоанникия относительно «Службы с акафистом преподобному Антонию, Дымской обители начальнику, с присовокуплением жития и сказания о чудесах его». Цензор доносил комитету, что эта «служба в своем чинопоследовании во всем согласна с Церковным уставом; написана языком церковнославянским, чистым и правильным; содержит мысли и чувствования благочестивые, молитвенно-благоговейные, вполне приличные богослужебному ее назначению. Поэтому означенная служба с акафистом, по его мнению, может быть с пользой напечатана и введена в церковное употребление. К службе присовокуплено житие преподобного Антония Дымского и сказание об одиннадцати чудесах его. Достоверность жития и шести первых чудес преподобного, бывших в XVII веке, подтверждается записью в книге, представленной в цензурный комитет из Дымского монастыря. Долгом поставляю присовокупить, что преподобный Антоний Дымский принадлежит к числу святых местночтимых и его имени нет в русских месяцесловах, издаваемых по благословению Святейшего Правительствующего Синода». Члены комитета согласились с мнением цензора, архимандрита Иоанникия. Рукопись была представлена на благоусмотрение Святейшего Синода с заключением комитета, что она с пользой может быть напечатана, за исключением сказаний о пяти последних чудесах.

Святейшим Синодом было поручено рассмотреть службу и акафист архиепископу Астраханскому Евгению. Преосвященный Евгений донес Святейшему Синоду, что им рассмотрена рукопись под названием «Служба с акафистом преподобному Антонию, Дымской обители начальнику, с присовокуплением жития и сказания о чудесах его». Находя службу в своем чинопоследовании согласной с Церковным уставом, он заключает, что рукопись может быть напечатана и введена в церковное употребление, за исключением сказания о последних пяти чудесах, достоверность которых ничем не подтверждается, но, добавляет преосвященный, «так как имени преподобного Антония, Дымской обители начальника, нет ни в Святцах, ни в Четьих-Минеях, то он полагал бы предварительно истребовать от кого следует надлежащие сведения: а) совершается ли служба преподобному Антонию Дымскому, и если совершается, то когда стала совершаться и с чьего разрешения, б) нет ли в Дымской обители особого храма или придела, построенного во имя преподобного Антония Дымского, и ежели есть, то с чьего благословения устроен и освящен сей храм или придел; причем в) он полагал бы неизлишним обратить внимание и на железную шляпу, при гробе преподобного Антония Дымского лежащую, ибо хотя и многие из святых подвижников удручали плоть свою веригами, ношением камней с одного места на другое, стоянием на столпах и другими средствами, но не видно, чтобы кто из них утруждал плоть свою ношением на главе своей железной шляпы». Святейший Синод предписал истребовать надлежащие сведения касательно изложенных в рапорте преосвященного Евгения вопросов. Строитель Тихвинского Антониева Дымского монастыря иеромонах Зоровавель на отношение Санкт-Петербургского духовно-цензурного комитета от 15 мая с вышеприведенными запросами ответил, уведомляя:

«1)что во вверенной ему обители служба преподобному Антонию Дымскому совершается с давнего времени, но, с какого именно года и с чьего разрешения началась совершаться, из хранящихся с 1794 года бумаг не видно, а известно, что мощи преподобного (как значится и в житии его) обретены были в княжение великого князя Иоанна Даниловича в 1330 году, спустя 97 лет по преставлении преподобного; что мощи сии опущены в землю по случаю нашествия татар в княжение великого князя Василия Димитриевича в 1409 году и что после сего в продолжение 30-ти лет, с 1763 по 1794 год, монастырское место было под приходской церковью в заведовании священников;

2) в обители сей имеется придел во имя преподобного Антония Дымского в верхнем этаже соборной каменной церкви, придел этот устроен и освящен с благословения Высокопреосвященнейшего митрополита Амвросия, последовавшего 9 февраля 1806 года на выданном и освященном его же Высокопреосвященством 1803 года июня 2-го антиминсе за собственноручным на оном подписании;

3) что касается до шляпы железной, имеющейся при гробе преподобного Антония, то хотя об оной особых местных сказаний нет, кроме предания, значащегося в житии его, однако большая часть богомольцев, из дальних мест притекающих в обитель для поклонения гробу преподобного Антония, с настоятельным желанием и благоговением испрашивают позволения надевать на себя таковую шляпу в подражание угоднику Божию Антонию».

Вышеприведенные сведения были доставлены комитетом Святейшему Синоду. От 31 декабря 1855 года за № 74 последовал цензурному комитету от Святейшего Синода указ, которым предписывалось следующее: «Так как преподобный Антоний Дымский принадлежит к числу святых местночтимых и его имени нет в месяцесловах, издаваемых по благословению Св. Синода, то из представленной Санкт-Петербургским духовно-цензурным комитетом рукописи «Служба с акафистом преподобному Антонию, Дымской обители начальнику, с присовокуплением жития и сказания о чудесах его» к напечатанию не разрешать службы и акафиста, не возбраняя, впрочем, существующего издавна церковного употребления их в самой обители; издание же особой книгой «жития» и «сказания» разрешить, за исключением только повествования о пяти чудесах (под числами 7, 8, 9, 10 и 11), достоверность коих ничем не подтверждается».

7 ноября 1858 года от Тихвинского Антониева Дымского монастыря было получено в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет новое прошение рассмотреть службу и акафист прп. Антонию Дымскому. Дальнейших подробностей дела не знаем.

В 1864 году дело об акафисте увенчалось успехом. Встречавшиеся затруднения были устранены. От 12 августа 1864 года за № 3535 последовал Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету указ Святейшего Синода о рукописи «Служба преподобному и богоносному отцу нашему Антонию, Дымской обители начальнику, вместе с акафистом». В указе сказано, что в обстоятельства сего дела входил рапорт преосвященного митрополита Исидора от 19 июля за № 2474, которым преосвященный свидетельствовал, что служба и акафист составлены благоприлично, с обстоятельствами жизни преподобного сообразно и для чтущих память его назидательно, а потому могут быть одобрены к напечатанию. Святейший Синод согласно с мнением преосвященного митрополита Исидора службу с акафистом прп. Антонию, Дымской обители начальнику, разрешил к напечатанию.

Указ Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету послан от 12 августа 1864 года за № 3535 ¹⁷².

20 июня 1861 года Санкт-Петербургским духовно-цензурным комитетом была одобрена представленная статским советником Николаем Васильевичем Елагиным служба свт. Тихону, епископу Воронежскому; 21/22 июня того же года она была разрешена к напечатанию Святейшим Синодом ¹⁷³.

С 17 марта 1864 года возникает в Св. Синоде дело об акафисте святителю. Поступает донесение Санкт-Петербургского духовно-цензурного комитета от 15 марта за № 240 с рукописью, содержащей акафист свт. Воронежскому Тихону. И вносится рапорт митрополита Киевского Арсения также с предложением рукописного «Акафиста святителю Христову Тихону», «составленного Киево-Фроловского Девичьего монастыря казначеей, монахиней Парфенией, сочинительницей службы свв. просветителям славян Кириллу и Мефодию». При докладе Синоду упомянутых донесения и рапорта митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский Исидор заявил, что к нему в разное время и от различных лиц поступили еще акафисты тому же свт. Тихону, которые и препровождены им к преосвященному Воронежскому. Святейший Синод постановил: представленные акафисты препроводить к преосвященному Иосифу Воронежскому с тем, чтобы он, учредив по своему усмотрению из лиц подведомственного ему духовенства комиссию, поручил оной рассмотреть как сии акафисты свт. Тихону, так и препровожденные к нему преосвященным митрополитом Исидором, и по рассмотрении избрать или составить из них лучший; по исполнении же сего с возвращением посылаемых ныне рукописей донес Святейшему Синоду, о чем ему, преосвященному, и послан указ. От 4 июня за № 154 архиепископ Воронежский представил Святейшему Синоду рапорт, в котором доносил, что для пересмотра и исправления и составления акафиста свт. Тихону из присланных к нему акафистов он составил комиссию под председательством ректора Воронежской семинарии архимандрита Феодосия из учителей семинарии иеромонаха Арсения, соборного священника Иоанна Адамова и Спасской церкви священника Михаила Некрасова.

В рапорте от 31 октября преосвященный Иосиф сообщал Святейшему Синоду, что комитет для составления акафиста свт. Тихону, внимательно просмотрев все бывшие в его ведении рукописные акафисты, нашел, что все они при многих достоинствах имеют в себе и очень значительные недостатки, исправление которых комитет счел для себя, с одной стороны, необязательным, а с другой – трудным и почти невозможным; а потому согласно указу Святейшего Синода от 20 мая составил новый акафист свт. Тихону. Соглашаясь с мнением комитета и составленный им новый акафист свт. Тихону признавая более других приличным и соответствующим и жизни святителя, и религиозному чувству верующих, преосвященный Иосиф представил его на благорассмотрение Синода с возвращением и всех присланных к нему в рукописи акафистов св. Тихону.

Вновь составленный акафист был препровожден на рассмотрение Санкт-Петербургского духовно-цензурного комитета. Цензурный комитет одобрил акафист, который перешел на рассмотрение преосвященного митрополита Новгородского и Санкт-Петербургского Исидора. Высокопреосвященный Исидор не только внимательно рассмотрел его, но исправил и улучшил.

Приводим несколько примеров исправления текста акафиста высокопреосвященным Исидором:

Кондак 2:

Первоначальный текст:

«Видя в твари, аки в зерцале, разум и славу художника всех Бога, к Тому выну умом возносился еси, святителю отче Тихоне; и нас от неразумия к свету истины, от неправды к добродетели обрати, и от тления страстей свободи, да вопием прославившему тя Богу: Аллилуиа».

Текст, исправленный митрополитом Исидором:

«Видя в творениих, аки в зерцале, премудрость и славу Творца всяческих Бога, к Нему духом выну возносился еси, богомудре; светом же богоразумия твоего и нас озари, да вопием купно: Аллилуиа».

Икос 6:

Первоначальный текст:

«Возсиял еси, яко звезда лучезарная паствы воронежской, сиянием твоего учения озаряя души верных и разгоняя тму злочестия, темже молим тя: от мрака неведения и нас к свету заповедей Христовых обрати, да зовем ти: Радуйся» и проч.

Текст, исправленный митрополитом Исидором:

«Возсиял еси, яко звезда лучезарная, воронежской пастве, блистанием учений твоих озаряя души верных и разгоняя тму нечестия и суеверия. И ныне сладостию писаний твоих насыщаеши вся алчущыя и жаждущыя правды, иже благодарне и взывают к тебе: Радуйся» и проч.

Кондак 11:

Первоначальный текст:

«Пение надгробное не умолкало в честнем месте твоего упокоения от дне блаженныя кончины твоея до дне светлаго твоего прославления. Вси бо ведяху тя равноангельна, милостивна, боголюбива же и благоглаголива, темже и ныне вся благодарная Российская земля вопиет прославльшему тя Богу: Аллилуиа».

Текст, исправленный митрополитом Исидором: «Пение у гроба твоего, угодниче Божий, святителю отче Тихоне, не умолче от дне блаженнаго успения до дне светлаго прославления твоего; мнози бо ведяху тя богоносна и равноангельна суща. Ныне же вся Российская земля благодарне вопиет прославльшему тя Богу: Аллилуиа».

В исправленном виде 8/15 июня 1866 года акафист свт. Воронежскому Тихону был разрешен Святейшим Синодом к печати с предоставлением права на издание Задонскому монастырю ¹⁷⁴.

Первое издание акафиста в пользу Задонского монастыря было сделано на средства вдовы адмирала Рикорда.

В «Энциклопедическом словаре» Брокгауза и Ефрона ¹⁷⁵ сообщается, что акафист свт. Тихону Воронежскому составил Антоний, епископ Чебоксарский, ректор Казанской духовной академии, но из вышеприведенного дела об акафисте видим, что данное сообщение ошибочно.

Среди «мнений» митрополита Московского Филарета мы встречаем отзыв о рассматриваемом акафисте. «Теперь перед глазами поспешно составленный акафист новоявленному святителю Тихону. Некоторые части его написаны с силой, но многие представляют следы поспешности. Многие выражения с малым изменением заимствованы, особенно из акафиста преподобному Сергию. Кондак 12 почти весь из акафиста преподобному Сергию. Житие и писания святителя Тихона дают возможность составить ему службу и акафист не из общих неопределенных хвалебных выражений, но из таких изображений и мыслей, в которых бы видны были его собственные черты жизни и подвигов и его учение, дабы читающий акафист с ним беседовал, с ним молился, от него поучался. Думается, что лучше не спешить сорвать недозрелый плод, а подождать зрелого» ¹⁷⁶.

Акафист свт. Воронежскому Тихону выдержал уже много изданий ¹⁷⁷.

В ноябре 1864 года поступил в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет на рассмотрение акафист из Николаевского Лухского монастыря Костромской епархии, от иеромонаха Филумена. Автор акафиста в своем прошении от 2 ноября писал комитету: «Честь имею представить составленный мной акафист преподобному Макарию, Унженскому чудотворцу. В губерниях Костромской и Нижегородской имя этого великого угодника Божия весьма знаменито и чтится с благоговением; есть три обители во имя его, и тысячи усердных поклонников приходят в Макарьевский Унженский первоклассный монастырь, где под спудом почивают мощи преподобного. Потому желательно, чтобы акафист этот был издан в свет». Рассматривавший рукопись цензор архимандрит Макарий донес комитету, что «"Акафист преподобному отцу нашему Макарию, Унженскому и Желтоводскому чудотворцу» иеромонаха Филумена может быть дозволен к напечатанию как обстоятельно составленный и назидательный». 26 ноября цензурным комитетом акафист был представлен на благоусмотрение Святейшего Синода.

По синодальному постановлению 3/17 февраля [1865 года] рукопись была препровождена для отзыва епископу Костромскому Платону, который дал обстоятельное донесение Святейшему Синоду об акафисте. «Хотя акафист преподобному Макарию Унженскому, – пишет преосвященный Платон, – составлен по образцам других акафистов и имеет довольно полезного, но в настоящем его виде не может быть одобрен к напечатанию: 1) кондаки и икосы слишком растянуты и многословны, через что, без сомнения, не только ослабеет внимание молящихся, но родится утомление в них и даже скука; 2) многие частности из жития преподобного Макария, хотя и дают характер особенности акафисту, но они недоступны для разумения простого народа и неприятно действуют на слух, например: «царь Златыя Орды Улу-Ахмет, татар казанских»; 3) икос 11 неприличен для церковного чтения как основанный не на житии преподобного, а на гражданской истории, не относящейся к жизни преподобного Макария; 4) некоторые сведения неверны, например, сказано: «Царь Иоанн Васильевич воздвиже во граде Свияжске обитель во имя твое» (то есть преподобного Макария). Свияжская Макарьевская пустынь не в Свияжске, а в двух или более верстах от Свияжска. Сомнительными можно признать сведения и в икосе 10. Имена, принадлежащие гражданской и церковной истории, также без нужды внесены в сей молитвенный икос; 5) в 9-м икосе написано: «Радуйся, егоже мощи честныя, аки благовонное миро благоухают». Но святые мощи преподобного Макария не открыты, а находятся под спудом; не раз встречающиеся в акафисте выражения, из которых незнающий должен заключить, что будто святые мощи открыты, как несогласные с действительностью могут породить в верующем простом народе разные вредные для православия толки, а неверующим подать повод к глумлению и насмешкам; 6) неприлично то, что преподобный Макарий восхваляется за Нижегородскую ярмарку (см. ик. 11); 7) неуместна похвала Унженской обители, которая (будто бы) «аки крин цветет и всюду прославляется». Слава Унженской обители далее Костромской и соседних епархий едва ли простирается. Вообще в акафисте недостает церковности и духа молитвенного. Подобные произведения как не возбуждающие к молитве нельзя признать приобретением для богослужения православного».

По приведенным соображениям преосвященный Платон полагал, что нужно возвратить рукопись сочинителю для исправления и разрешить ее к напечатанию не иначе, как после нового рассмотрения. Рукопись акафиста была возвращена в цензурный комитет при указе от 26 июня 1865 года за № 1078, а цензурным комитетом возвращена автору.

Через полтора года исправленный акафист снова был представлен в цензуру Макарием, епископом Балахнинским. Цензор архимандрит Макарий 5 ноября 1866 года дал одобрительный отзыв об исправленном акафисте св. Макарию Унженскому и Желтоводскому, свидетельствуя, что акафист «составлен сообразно с жизнеописанием преподобного и выражает благомерно чувства благочестивые и назидательные для верующих».

Из Синода акафист был переслан снова епископу Костромскому Платону. На этот раз в своем донесении Святейшему Синоду от 12 ноября 1867 года за № 455 и преосвященный Платон одобрительно отозвался об акафисте. Приводим его отзыв: «Г-н товарищ обер-прокурор Св. Синода при отношении от 28 июля за № 3924 препроводил мне представленную Преосвященным Макарием, викарием Нижегородской епархии, рукопись «Акафист преподобному и богоносному отцу нашему Макарию, Желтоводскому и Унженскому чудотворцу». Долг имею донести, что акафист был рассмотрен и тщательно поверен с достоверными сказаниями о житии преподобного отца Макария. Я нахожу сей акафист согласным с историей жизни преподобного Макария и исполненным благочестивых чувств, изложенным искусно и православно и потому заслуживающим одобрения к напечатанию».

В заседании Синода 27 ноября 1867 года за № 2779 выяснилось, что для акафиста в его настоящем исправленном виде нет препятствий к напечатанию, и он был разрешен к печати ¹⁷⁸.

Приводим два-три примера исправления текста акафиста, вторично представленного в цензуру

Было:

Икос 1, 11-е воззвание:

«Радуйся, яко пустынным житием доброкрасен венец сплел еси».

Исправлено цензурой:

«Радуйся, до конца жизни твоея в терпении и подвизех неослабно пребывавый».

Кондак 11:

Было:

«Пение умиленное приносим ти, преподобне отче Макарие, и молим тя, да принесеши ко Господу крепкое моление о нас грешных, да избавимся вечных мук и сподобимся в вечном Царстве Божием во веки веков с тобою и всеми святыми пети Богу: Аллилуиа».

Исправлено:

«Пение благодарственное Господу Богу, в Троице покланяемому и славимому, приносим яко даровал нам в тебе, преподобне отче Макарие, теплаго молитвенника, скораго помощника и дивнаго чудотворца, воспевающе Ему: Аллилуиа».

Икос 12:

Было:

«Поюще чудеса, подвиги и труды твоя, блаженне Макарие, восхваляем тя сице: Радуйся, яко и по смерти восставил еси запустевшую обитель твою».

Исправлено:

«Поюще знамения и чудеса, яже твориши живущею в тебе благодатию Божиею, блаженне Макарие, восхваляем тя сице: Радуйся, яко и по преставлении твоем восставил еси запустевшую обитель твою».

В 1867 году действительный статский советник Николай Васильевич Елагин вошел в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет с прошением, в котором писал следующее: «От многих благочестивых лиц приходилось слышать изъявление желания иметь акафист Богоматери в честь явления Ее чудотворной иконы Казанской. Милосердие Богоматери к нашему Отечеству через явление сей иконы открылось особым образом. Казань признает сию икону главной своей святыней и ее явление считает залогом утверждения христианства в бывшем магометанском царстве. Москва с празднеством сей иконы соединяет воспоминание об избавлении от поляков, прекращении смут междуцарствия и утверждении на престоле русского благословенного Дома Романовых. Вследствие чего праздник в честь Казанской иконы сделался праздником всероссийским. Для Петербурга Казанская икона есть также главная святыня, с которой соединено воспоминание о победе императора Петра I над шведами и с тем утверждение безопасности и величия народа. Сей иконе посвящен собор столицы; пред сей иконой цари и простолюдины изливают свои молитвы и во дни радости, и во дни скорби. Во всех пределах России многие обители, многие храмы посвящены сей чудотворной иконе. Православная Церковь вскоре после явления Казанской иконы Богоматери приняла в состав своего богослужения особо составленную службу, которой умилительный тропарь с сердечным умилением любят повторять православные. Но благочестивому чувству желательно при молитве пред сей иконой вспоминать и ряд чудес Богоматери, через посредство сей иконы совершенных и в позднейшие времена. Воспоминание ближайших к нам опытов милости Богоматери, непосредственно совершенных для молящихся пред сей иконой, более утверждает веру в сию непоборимую Заступницу земли Русской. Желая удовлетворить благочестивому желанию и послужить прославлению Богоматери и возбуждению веры и усердия к Ее Покрову, представляю на благоусмотрение комитета «Акафист Пресвятой Богородице в честь явления чудотворной иконы Казанской"».

Цензор архимандрит Сергий и комитет одобрили рукопись акафиста к печатанию, о чем комитет и доносил Святейшему Синоду 3 мая 1867 года за № 289.

Святейший Синод 19 мая / 7 июня 1867 года за № 1075 определил: «Рукопись препроводить при указе к Преосвященному Антонию, архиепископу Казанскому, на рассмотрение».

3 октября 1867 года за № 3068 преосвященный Антоний сообщил Святейшему Синоду, что «в акафисте содержатся общие и обыкновенные восхваления Пресвятой Богоматери, заимствуемые часто даже буквально из разных известных песнопений церковных, впрочем с некоторым приспособлением к прославлению собственно иконы Ее, именуемой Казанской. Изложение вообще ясно и вразумительно, и характер славянского языка выдержан. К напечатанию сего акафиста препятствий не встречается».

Святейший Синод 8 декабря 1867 года за № 2860 определил: рукопись акафиста в честь Казанской иконы Божией Матери может быть одобрена к напечатанию и церковному употреблению.

Указ Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету послан 11 декабря 1867 года ¹⁷⁹.

Вопрос об акафисте св. апостолу Андрею Первозванному возникал в Святейшем Синоде еще в 1818 году. 6 февраля Амвросий, митрополит Новгородский, доносил Св. Синоду, что им «получена просьба от г-на генерала от артиллерии графа Алексея Андреевича Аракчеева о дозволении ему напечатать собственным его иждивением в Киево-Печерской типографии службы св. ап. Андрея Первозванного, положенной в месячных Минеях ноября 30 дня, с дополнением к оной малой вечерни, псалмов, ектений, отправляемых на всенощном бдении, и ежели есть в Киеве акафист сему святому, то и с оным». На указ Святейшего Синода от 15 февраля к Серапиону, митрополиту Киевскому: «Ежели есть сему святому акафист, то, не приступая к напечатанию, представить оный прежде Святейшему Синоду для рассмотрения» – митрополит Серапион 27 марта доносил, что «акафиста святому апостолу Андрею в типографии здешней (то есть Киевской) никогда не печатано и в типографском архиве не находится, да и в других местах по многому расследованию нигде не отыскано» ¹⁸⁰.

Была разрешена к печати и напечатана только служба святому апостолу, с добавлением малой вечерни, псалмов и проч.

Акафист св. апостолу Андрею Первозванному появился в печати в 1867 году, составлен Андреем Николаевичем Муравьевым ¹⁸¹.

Еще прежде напечатания акафиста автор вел по поводу его переписку с митрополитом Московским Филаретом. Когда А. Н. Муравьев сообщил преосвященному Филарету, что он «составил по просьбе священнослужителей церкви Андреевской в Киеве акафист первозванному апостолу для его храма», митрополит Филарет 5 февраля 1867 года ответил ему письмом, в котором писал: «Всем новым творцам акафистов надобно пожелать, чтобы их акафисты были произведением духа, а не литературы, чтобы они читающего возводили к созерцанию или погружали в умиление и питали назидательностью, а не осыпали градом хвалебных слов, с напряженным усилием отовсюду собранных. Святой Григорий Богослов не написал акафиста св. Василию Великому. Мудрствуйте о Господе и радуйтесь о Нем» ¹⁸².

Можно предполагать, что данным письмом г-н Муравьев был обижен, так как в дальнейшем письме митрополит употребляет выражение «о Вашем акафисте я ничего не говорил, а говорил о новых акафистах» и дальше пишет: «Православное богослужение, древнее, мудрое, полное благодати и назидательности, мы исполняем слабо, спешим, сокращаем и еще стесняем оное новосоставленными песнопениями, подражая одному или двум истинно церковным во внешней словесной форме, не много заботясь о том, ясен ли в них дух жизни. Что же нужнее: стараться ли дать большую силу существенному богослужению или усложнить стесняющую его силу» ¹⁸³.

В дальнейших письмах А. Н. Муравьеву митрополит делает замечания относительно некоторых слов, употребленных в акафисте св. апостолу Андрею. Между прочим, относительно фразы «яко Церкве возследователю верховному» (в 1-м кондаке) преосвященный Филарет писал (письмо № 441), что св. Андрей – «последователь Христа и сделался таким еще прежде, нежели Христос сказал: Созижду Церковь Мою. В отношении к Церкви св. апостол есть не последователь, а один из вождей ее». А. Н. Муравьев со своей стороны давал объяснение слов «Церкви восследователю верховному» такое, что «первозванный апостол своим примером вслед себя ведет Церковь ко Христу и потому, собственно, он назван «восследователем», и к тому же еще «верховным», то есть главным, или начальным» ¹⁸⁴. В другом письме [он] писал митрополиту Филарету: «"Верховный последователь Церкви» выражает совсем иную мысль, чем «яко апостолов первозванный, первозванный ученик Спасов», хотя и вкратце: что первозванный апостол через свое последование за Христом сделался началовождем Церкви» ¹⁸⁵.

Акафист св. апостолу Андрею Первозванному был представлен на рассмотрение в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет. Член комитета архимандрит Сергий доносил комитету 7 декабря 1866 года, что в акафисте «благохваления в честь св. апостола Андрея приличны, соответствуют святому его житию и апостольским подвигам, также довольно поучительно применены к местности богоспасаемого града Киева и славянским племенам православной нашей России. Рукопись акафиста св. апостолу Андрею Первозванному для назидания верующих могла бы быть одобрена к напечатанию». От 10 декабря того же года за № 955 Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет представил акафист на благоусмотрение Святейшего Синода.

Синод в заседании 16/19 декабря 1866 года за № 2695 определил препроводить рукопись к митрополиту Киевскому и Галицкому Арсению на рассмотрение.

10 января 1867 года за № 92 высокопреосвященный Арсений доносил Святейшему Синоду, что «рукопись сия по добрым заключающимся в ней мыслям, благочестивым чувствам и благопристойному образу выражения может быть к напечатанию одобрена, кроме последней части – заключительной молитвы. Привязчивая критика могла бы, конечно, поставить в вину автору, что в составлении своего акафиста он не вполне сообразовался с принятыми Церковью образцами акафистного пения, то есть не присоединил к нему особого канона, стихир на стиховне и на хвалитех и светильна, вместо 12-кратного в икосах приветствия словом «радуйся» употребил только 7-кратное и в славянском тексте допустил несколько руссицизмов; но, по моему мнению, все это не должно служить препятствием к напечатанию и церковному употреблению акафиста, ибо православная вера от этого нисколько не постраждет, а небольшое примешение русских оборотов речи к славянским при настоящем знании в народе славянского языка может быть даже полезно».

Святейший Синод в заседании 8/18 февраля 1867 года за № 302 слушал вышеприведенное донесение митрополита Киевского Арсения. По рассуждении Святейшим Синодом было «признано нужным сделать в тексте рукописи некоторые исправления сверх исправлений, сделанных Преосвященным митрополитом Киевским». После этого состоялось синодальное постановление: «Находя, что сочинение под заглавием «Акафист святому апостолу Андрею Первозванному» может быть одобрено к напечатанию и церковному употреблению, Св. Синод определяет: рукопись сию в исправленном виде к напечатанию разрешить».

Указ Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету был послан 21 февраля 1867 года за № 916 ¹⁸⁶.

В 1866 году в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет была представлена рукопись акафиста прп. Антонию Римлянину, Новгородскому чудотворцу, составленного ректором Новгородской семинарии архимандритом Макарием, впоследствии епископом Балахнинским, викарием Нижегородской епархии ¹⁸⁷. Рассматривавший рукопись член Санкт-Петербургского духовно-цензурного комитета архимандрит Макарий одобрил ее. Комитет представил рукопись акафиста в Св. Синод.

24 августа/21 сентября 1866 года Св. Синод постановил означенный акафист препроводить к преосвященному Серафиму, епископу Старорусскому, викарию Новгородской епархии, с тем чтобы по рассмотрении рукописи представил о достоинстве акафиста свое мнение. Преосвященный Серафим в своем рапорте Святейшему Синоду сделал выписку мест и выражений в акафисте прп. Антонию, требующих исправления или замены другими. Автор акафиста на замечания преосвященного Серафима представил свои объяснения. Святейший Синод от 4/25 сентября 1867 года постановил передать акафист преосвященному Макарию для исправления. 3 декабря 1867 года за № 50 Макарий, бывший уже епископом Орловским и Севским, доносил Синоду рапортом, что «по указаниям рецензента места и выражения в оном акафисте по возможности им, Преосвященным, исправлены и заменены другими».

Ввиду глубокого интереса и поучительности сделанных замечаний на разные места акафиста, а также и объяснений, данных автором по поводу замечаний, приводим в последовательном порядке и замечания преосвященного Серафима (Протопопова), и объяснения преосвященного Макария (Миролюбова), и исправленный текст акафиста.

В икосе 2 воззвание «Радуйся, отступлений Западныя Церкви обличителю» преосвященный Серафим предлагает заменить таким: «Радуйся, отступлений римских обличителю». Преосвященный Макарий возражает: «Не один Рим отступил, а вся Западная Церковь – от Православной Восточной». Однако исправляет текст по указанию преосвященного – рецензента: «Радуйся, отступлений римских обличителю».

В кондаке 3 «Богодухновенне Антоние» преосвященный Серафим рекомендует заменить словами «богомудре» или «богоносне Антоние». Преосвященный Макарий объясняет: ««Богодухновенне» употреблено в смысле «богоносне» и может быть заменено этим словом как имеющим отношение к чудесному приплытию Антония на камне». Исправляет: «Богомудре Антоние».

В икосе 4 «Радуйся, римскаго воспитания древле-православное осияние» преосвященный Серафим замечает: «Мысль, которую хотел выразить составитель, что воспитание преподобного Антония было некогда православно, выражена неясно и обоюдно. Точнее сказать: «Радуйся, древле бывшаго Римския Церкви православия осияние»». Возразив, что «в кондаке преподобного Антония он именуется «Римское воспитание«», преосвященный Макарий принял рекомендуемую ему формулировку фразы.

Там же [по поводу] «Радуйся, морския воды освятивый» преосвященный Серафим замечает: «Мысль выражена слишком обще и сильно. Лучше заменить другой». Преосвященный Макарий оправдывает употребленное выражение. «Приплывший на камне может быть назван так: «морския воды освятивший»». Исправляет: «Радуйся, по водам чудесно плавание совершивый».

Там же [по поводу] «Радуйся, утопших оживление» преосвященный Серафим пишет: «Ни в житии преподобного, ни в описании чудес его не усматривается такого события, на котором можно было бы основать сие восхваление. Измышлений же не должно быть в молитвенном прославлении». Преосвященный Макарий отвечает: «Касательно спасения утопающих и оживления утопших в Новгороде имеют веру к преподобному Антонию как чудесно плывшему по водам. Но есть в житии и частный факт, что одна утопавшая жена, выронившая из рук грудного младенца, молитвенно поручила его преподобному; младенец невредимо принесен был водой к Волховскому мосту, где и взят из воды» ¹⁸⁸.

Воззвание «Радуйся, утопших оживление» автор – преосвященный – заменил другим: «Радуйся, утопающих избавление».

[Относительно] икоса 5 «Радуйся, истолкователю Евангельскаго учения; радуйся, наставниче и нас во гресех живущих» преосвященный Серафим пишет: «Сопоставление мыслей неудобное. Связь речи заставляет ожидать, что учитель, прославленный как верный истолкователь Евангельского учения, будет прославлен далее в лице учеников своих как верных хранителей верно истолкованного им учения». Преосвященный Макарий дает объяснение: «Преподобный Антоний своим учением и житием есть истолкователь Евангельского учения, наставник нас ко спасению недостойных, во грехах живущих, подобно Спасителю, наставляющему всех грешных на путь спасения. Духовного врачества требуют не здоровые, а болящие». Вышеприведенные воззвания оставляет без изменения.

В кондаке 8 «На созидание церкви Пречистыя Богородицы и обители; в ней бо и малое моление приносяще, великих недугов приемлем исцеление, аще токмо...» преосвященный Серафим ставит на вид: «Мысль дает какой-то оттенок, что обитель преподобного имеет особое некое преимущество пред другими, что в ней и малое моление приносит великие плоды исцелений, как будто другие места и обители при тех же условиях молитвы этого преимущества не имеют». Преосвященный Макарий пишет в защиту своих слов: «Почивающие мощи дают преимущество обители св. Антония Римлянина пред другими обителями, того не имеющими. Между тем преимуществами сими нисколько не унижаются другие обители с другими преимуществами, так же, как не унижается похвала одного святого похвалой другого или как один акафист – другим. А молитва, возносимая с верой, везде и всегда сопровождается благодатными следствиями». В кондаке автором сделано сокращение: «На созидание храма Пречистыя Богородицы и обители, в нейже молимся и о Твоем ходатайстве у Христа Бога нашего, верно вопиюще: Аллилуиа».

В кондаке 10 «Отче Антоние, ты умолил еси Господа, да соберет юных отроков под кров святыя обители сея» [и] в икосе 10 «Радуйся, яко ты просвещаеши детей духовных светом благоразумия» преосвященный Серафим высказывает следующие соображения: «При молитвенном употреблении рассматриваемого акафиста на месте в самой обители преподобного ничего не было бы особенного в том, что прославление святому заимствуется из личных и местных отношений к нему молящихся. Здесь эти отношения и вполне понимаются, и живо чувствуются. Но в акафисте, назначенном для всеобщего употребления во всех местах, предметом прославления должно быть то, что близко, доступно, важно и досточтимо для каждого и всех. Личные и местные отношения должны здесь уступить место общим отношениям христианской души, прибегающей к святому как посреднику и споспешнику ее на пути ее ко спасению. С сей точки зрения представляется не совсем удобным, что составитель акафиста содержание кондака 10 и икоса 10 заимствовал из местных и личных отношений к святому помещающейся в стенах его обители семинарии. Для молящихся в других местах эти отношения и непонятны, и неважны. Кроме того, есть выражения обоюдные и неточные. Так, выражение «детей духовных» у составителя означает детей духовенства, но это выражение употребляется в значении детей по духу».

Преосвященный Макарий отвечает на приведенные соображения такими доводами: «В акафисте прославляется преподобный Антоний как покровитель Новгородской семинарии, каковым он действительно есть и почитается; потому что семинария находится к нему в особенном отношении как помещающаяся в стенах обители с 1740 года, как воспитавшая между многими знаменитыми лицами и прославленного Церковью святителя Тихона, который был из числа 200 учеников, на первый раз собранных в семинарию архиепископом Амвросием (Юшкевичем), покоющимся в обители. По сим обстоятельствам преподобный Антоний Римлянин может быть прославляем в акафисте и в отношении к семинарии так же, как в состав других акафистов входят частные черты угодников, ограничивающиеся известной местностью; иначе с одними общими изображениями нельзя будет отличить один акафист от другого».

Преосвященный – автор – все же признал нужным в кондаке опустить вышеприведенное выражение, а в икосе исправить таким образом: «Радуйся, воспитавший в обители твоей многия подражатели; радуйся, просветивший в ней учением Христовым ищущих света».

По поводу слов (в конд. 11) «прокаженныя очищая» преосвященный Серафим возражает: «В описании чудес преподобного повествуется об исцелении имевших на руках и на ногах язвы, но об очищении прокаженных не говорится. Да и болезнь сия не северного климата». Преосвященный Макарий отвечает на возражение: «Прокаженными могут назваться на церковном языке страждущие от гнилых язв, а таковые были в числе исцеленных молитвами преподобного Антония (Житие 1862 года, с. 29)». Слова «прокаженныя очищая» в кондаке 11 автор опустил.

Переписанный в исправленном виде акафист прп. Антонию Римлянину Святейшим Синодом 20 декабря 1867 /15 января 1868 года был разрешен к напечатанию для церковного употребления ¹⁸⁹.

16 февраля 1868 года за № 1090 обратился в Святейший Правительствующий Синод преосвященный Иосиф, митрополит Литовский и Виленский, с представлением такого содержания: «Ко мне неоднократно поступали заявления желания, как от духовных, так и от светских лиц, иметь особенную службу Виленским мученикам свв. Антонию, Иоанну и Евстафию, почивающим нетленными мощами своими в пещерной церкви Виленского первоклассного Свято-Духовского монастыря. Заявления сии сопровождались иногда и представлением составленной более или менее полной службы сим святым и указанием на местное предание о существовании такой службы в древнее время православия в западном крае России. Уступая благочестивому желанию, а паче для вящшего прославления Бога, дивного во святых своих, я образовал 14 апреля 1867 года комиссию под председательством викария Литовской епархии Преосвященного Александра из членов: ректора Литовской семинарии архимандрита Иосифа, наместника Свято-Духовского монастыря архимандрита Иоанна и кафедрального протоиерея Виктора Гомолицкого – и предложил ей рассмотреть все представленные мне службы сказанным святым и сообразить, не окажется ли возможным избрать одну из них или составить особую из всех их и представить к одобрению Св. Синоду. Ныне комиссия сия представила мне составленную ей службу и акафист свв. мученикам Виленским Антонию, Иоанну и Евстафию, празднуемым Церковию 14 апреля, и при сем пояснила, что в этом составлении она придерживалась, во-первых, списка из рукописи Трефология Московской Синодальной библиотеки (№ 317, XVI века, л. 177 об. – 281 об., и № 316, XVI века, л. 23–33) и, во-вторых, старообрядческого списка из Минеи (месяц апрель), изданной в Москве в лето от сотворения мира 7154 (1646), в четвертое лето патриаршества кир Иосифа, Патриарха Московского и всея России. Служба по первому списку по языку и составу представляется очень древней и по содержанию вполне соответственной для совершения по ней богослужения; служба же по второму списку, сходствуя в главном с первой, разнится от нее в немногих словах и речениях, и главным образом в прибавлениях, видимо позднейшего времени, в которых замечается усилие показать, что мученики пострадали от Ольгерда, главным образом за сопротивление в брадобритии. Почему комиссия в составлении службы сказанным мученикам почти буквально следовала первому списку и только для полноты оной заимствовала из общей Минеи общие мученикам стихиры на стиховне и на хвалитех, паремии и седальны, так чтобы напечатанная служба святым Виленским имела полный состав с включением в нее и акафиста. Этот акафист избран один из двух, представлен неизвестными лицами, пересмотрен и исправлен комиссией согласно принятым и употребляемым в Церкви к прославлению других святых». Представленную службу с акафистом Синод поручил рассмотреть Григорию, епископу Выборгскому, викарию Санкт-Петербургской епархии, который 30 мая 1868 года за № 606 на имя исправляющего должность г-на оберпрокурора Св. Синода действительного статского советника Юрия Васильевича Толстого писал, что означенная служба с акафистом по рассмотрении их и сделанном исправлении некоторых замеченных в оных недостатков, впрочем неважных, может быть одобрена к напечатанию.

3/20 июля 1868 года за № 1310 Святейший Синод определил, что означенный акафист, а равно и рукопись службы святым мученикам Виленским в исправленном виде могут быть напечатаны для церковного употребления ¹⁹⁰.

Настоятель второклассного Свято-Троицкого Антониева Сийского монастыря архимандрит Мелхиседек 16 августа 1867 года за № 130 обратился в Московский духовно-цензурный комитет со следующим прошением: «Предоставляя при сем в комитет просмотренный епархиальным начальством Архангельской губернии акафист преподобному Антонию, Сийскому чудотворцу, покорнейше прошу комитет означенный акафист рассмотреть и по рассмотрении прислать в Свято-Троицкий Антониево-Сийский монастырь Архангельской губернии через станцию Сию».

Рукопись была рассмотрена цензором профессором Петром Казанским. 7 сентября в заседании Московского духовно-цензурного комитета был заслушан данный им отзыв:

«Акафист в кондаках и икосах последовательно прославляет жизнь преподобного и в этом отношении заслуживает одобрения, так как избегает повторений.

Но: 1) при прославлении жизни помещаются такие подробности, какие совсем неприличны акафисту; например: икос 1 «рождейся в убозей веси кихта близ Северный Двины сын Никифора земледельца»; икос 2: «пять лет работал господину, лето едино живый с женою, последиже сый тридесяти лет»; подобные же излишние подробности встречаются в 4-м кондаке, а в икосе 4 даже автор распространяется в географических сведениях: «озеро Михайлово, еже река сия текуще в Двину связа со иными многими озеры». Все кондаки и икосы очень многословны;

2) Встречаются мысли неверные или такого рода выражения, которые могут породить неверную мысль; например, в икосе 1 «ангелов ревнитель от юности показался еси, преподобне, не срамляяся бо худородия по плоти благородие Крещения непосрамленно соблюл еси»; как будто ангелы посрамляются также своего худородия по плоти; в икосе 2 похваляется познание тщеты мирской работы; едва ли полезно неуважение к труду честному.

Есть неточные, преувеличенные выражения. В настоящем виде акафист не может быть представлен в Св. Синод».

Рукопись была возвращена. 28 октября 1867 года за № 190 архимандрит Мелхиседек снова обратился в Московский духовно-цензурный комитет с прошением, в котором писал: «Возвращенную оным комитетом при отношении от 7 сентября за № 568 по причине оказавшихся неправильностей и многословия рукопись «Акафист преподобному отцу нашему Антонию Сийскому» Сийский монастырь, по посильном исправлении и сокращении вновь препровождая при сем оную, покорнейше просит комитет принять на себя труд исправить недостатки, если таковые окажутся, и если окажется возможным, то дать надлежащее действие».

В заседании 20 ноября 1867 года Московский духовно-цензурный комитет нашел, что «акафист написан правильным церковнославянским языком; жизнь и подвиги преподобного описаны в нем согласно с житием и службой, назидательно и в хронологическом порядке, мысли, содержащиеся в нем, согласны с учением Православной Церкви». Находя, что акафист может быть разрешен к напечатанию, комитет представил рукопись на благоусмотрение Святейшего Синода при донесении от того же 20 ноября 1867 года за № 722.

Святейший Синод 7 декабря 1867 / 3 января 1868 года определил: «Означенный акафист преподобному Антонию препроводить при указе к Преосвященному Нафанаилу, епископу Архангельскому, с тем чтобы по рассмотрении представил Св. Синоду свое мнение о том, может ли быть акафист сей одобрен к напечатанию».

1 мая 1868 года Нафанаил, епископ Архангельский, донес Святейшему Синоду представлением за № 983: «Во исполнение указа Св. Синода от 9 января сего года за № 70 имею честь донести, что акафист преподобному Антонию, Сийскому чудотворцу, составленный священником Императорского Санкт-Петербургского Воспитательного дома Николаем Малиновским, первоначально по поручению Архангельской консистории был рассматриваем протоиереем Холмогорского собора Иаковом Ключаревым, и по замечаниям, сделанным им, протоиереем, относившимся большей частью до собственных имен, местностей и лиц, священником Малиновским исправлен и по поручению консистории вновь был читан бывшим ректором Архангельской духовной семинарии архимандритом Вениамином, и по отзыву его, архимандрита, акафист этот написан на славянском наречии, близком к языку наших богослужебных книг как по духу его, так и по изложению. Вообще по слогу он написан удовлетворительно. Ныне во исполнение помянутого выше указа Св. Синода акафист вновь поручался рассмотрению настоятеля Онежского Крестного монастыря архимандрита Павла, и по рассмотрении им найдено, что акафист составлен по форме правильно; содержание его извлечено из жизнеописания святого верно, прилично и без излишеств, и язык славянский чист. На основании этих отзывов, по мнению Архангельской духовной консистории, представленному мне в особом журнальном постановлении, мной утвержденному, к напечатанию означенной рукописи акафиста препятствий не имеется».

22 сентября 1869 года за № 1450 Святейший Синод определил: «Акафист к напечатанию и употреблению разрешить».

Указ об этом Московскому духовно-цензурному комитету был послан 9 октября 1869 года за № 3469 ¹⁹¹.

В 1870 году преосвященный Иаков, епископ Муромский, представил в Московский духовно-цензурный комитет рукопись «Акафист святым благоверным князьям Константину, Михаилу и Феодору Муромским». 29 июня 1870 года духовно-цензурный комитет постановил возвратить рукопись для исправления. После исправления указанных цензором профессором П. Казанским недостатков преосвященный Иаков снова представил рукопись в Московский духовно-цензурный комитет, который вновь поручил рассмотреть акафист профессору П. Казанскому. В заседании 16 июля 1870 года профессор П. Казанский представил комитету свое мнение об акафисте свв. князьям Константину, Михаилу и Феодору Муромским следующего содержания: «Акафист сей написан языком правильным, исполнен благочестивых чувствований и мыслей; изложен в стройном порядке; в кондаках и икосах события жизни святого князя Константина представлены сходно с известным в рукописи житием сего князя. Принимая во внимание достоинство акафиста и давнее его употребление, полагаю, что может быть разрешен к напечатанию». Комитет согласился с мнением цензора. Донесение Святейшему Синоду с рукописью акафиста было послано 16 июля 1870 года за № 432. Синод от 5/12 августа 1870 года за № 892 определил: «Согласно с представлением Московского духовно-цензурного комитета печатание акафиста святым благоверным князьям Константину, Михаилу и Феодору разрешить с тем, чтобы экземпляры означенного акафиста по его отпечатании не были обращаемы в продажу, а служили лишь для местного употребления, о чем Московскому духовно-цензурному комитету и дать знать».

Указ Московскому духовно-цензурному комитету был послан 22 августа 1870 года за № 1833 ¹⁹².

Акафист св. и праведному Иосифу, обручнику Пресвятой Девы Марии, был препровожден в Санкт-Петербургский комитет духовной цензуры на рассмотрение советом Могилевского православного братства 30 мая 1868 года. Прося разрешения на напечатание акафиста праведному Иосифу, означенный совет дал в своем прошении следующее объяснение: «Ко дню освящения в г. Могилеве кафедрального собора 16 августа 1866 года по благословению Св. Синода принесена была со Святого Афона часть святых мощей Иосифа Обручника и с подобающей честью при стечении до 50 тысяч богомольцев поставлена в соборе на вечные времена. Почитание святого Иосифа Обручника особенно распространено в западных губерниях между православными и католиками, и в настоящее время, с пребыванием в г. Могилеве частицы мощей сего святого, выражается общее желание чествовать великого угодника Божия чтением составленного в честь его особого акафистного пения. Православный здешний народ с особенной любовью и благоговением слушает чтение акафистов; ибо это здесь с давних времен в обычаях народа». После объяснения, что изданием акафиста имеется в виду «удовлетворить духовной потребности народа», в прошении делается добавление, что «католики, возможно, стараются распространять в народе молитвы своих изданий, поэтому совет Могилевского православного братства долгом своим считает распространять в народе духовные книги русской печати».

Акафист цензурным комитетом был поручен на рассмотрение цензору архимандриту Ефрему. Совет Могилевского православного братства от 20 июня 1868 года за № 678 обращается на имя цензора архимандрита Ефрема с дополнительными объяснениями относительно важности напечатания акафиста: «Почитание святого Иосифа, обручника Пресвятой Девы Марии, особенно распространено в Римской Церкви. Нет большого города, в котором бы не было в храме престола, посвященного праведному Иосифу. Особенно Жерсон, известный канцлер Парижского университета в XIV веке, заботился о распространении почитания святого Иосифа. Терезия, основательница монашеского ордена в XVI веке, избрала патроном его праведного Иосифа. В Восточной Церкви, хотя у отцов оной, как, например, у Златоуста в беседах на Святое Евангелие от Матфея, встречается немало сильных слов о высоком достоинстве нравственного характера святого праведного Иосифа и в церковных службах в честь Богоматери прославляется Ее обручник, но нет особой службы сему праведнику. Декабря 26 положен ему в служебной Минее общий канон с воспоминаемыми вместе с ним царем Давидом и апостолом Иаковом, творение Косьмы. В западных губерниях России, где почитание святого Иосифа Обручника особенно распространено и между православными, даже для избежания упреков со стороны последователей Римской Церкви весьма благопотребно употребление акафиста в честь сего праведного. Чтение акафистов очень любимо и в большом употреблении как в Малороссии, так и в Белоруссии. Акафист, не входя в состав общего богослужения, вместе с тем для чувства благоговеющего к праведному Иосифу дает удовлетворение, представляя и воспоминание жизни его, и прославление его добродетелей, и молитвенное к нему обращение. Часть святых мощей праведного Иосифа, сохранявшаяся на Афоне и перенесенная в Могилев, оживила в жителях сей страны особое чувство усердия сему угоднику Божию. Для удовлетворения сей духовной потребности и предназначается акафист святому Иосифу, обручнику Пресвятой Девы Марии, представленный в Санкт-Петербургский комитет от 30 мая. Есть уверенность, что и лица римско-католического исповедания будут посещать храм для слушания акафиста святому Иосифу».

Цензором архимандритом Ефремом, а также и цензурным комитетом акафист был одобрен к напечатанию, о чем от 18 декабря 1868 года за № 967 последовало в Святейший Синод донесение. Но Святейший Синод определением от 31 января 1869 года постановил дело об акафисте возвратить в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет.

В мае 1871 года бывший член Санкт-Петербургского духовно-цензурного комитета преосвященный Ефрем, епископ Березовский, донес комитету, что он вторично рассмотрел рукописный акафист св. праведному Иосифу, обручнику Пресвятой Девы Марии, составленный профессором Московской [духовной] академии П. С. Казанским, и нашел рукопись заслуживающею издания в свет.

Цензурный комитет 7 мая 1871 года согласно с отзывом преосвященного Ефрема представил акафист вторично на благоусмотрение Святейшего Синода. 28 мая 1871 года за № 640 донесение Санкт-Петербургского духовно-цензурного комитета было заслушано в Святейшем Синоде и состоялось постановление: «Принимая во внимание, что потребность составления акафиста святому праведному Иосифу, по засвидетельствованию совета Могилевского православного братства, вызвана особенным почитанием святого Иосифа в западных губерниях и что при этом имеется целью посредством настоящего издания противодействовать распространению в народе молитв католического издания, Св. Синод определяет: разрешить напечатание акафиста, о чем и последовал комитету указ от 19 июня 1871 года» ¹⁹³.

14 марта 1864 года настоятель Херсонского первоклассного монастыря архимандрит Евгений, представляя государыне императрице рукописный акафист к Причащению Святых Тайн, составленный покойным архиепископом Иннокентием ¹⁹⁴, испрашивал покровительства Ее Величества к отпечатанию этого акафиста в пользу Херсонского монастыря. При этом брат покойного [архиепископа] Иннокентия просил при отпечатании акафиста пожертвовать при продаже экземпляров 200 в пользу престарелой вдовствующей диакониссы Екатерины Алексеевны Тебеньковой, родной старшей сестры покойного архиепископа Иннокентия, 22 года жившей в Харьковском женском монастыре безвыходно.

Святейший Синод 7/14 октября 1864 года за № 1 определил: «Рукопись препроводить к Преосвященному Димитрию, архиепископу Херсонскому, с тем: а) чтоб о достоинстве означенной рукописи представил свое мнение и б) не встречается ли к предполагаемому архимандритом Евгением изданию акафиста препятствий со стороны наследников покойного архиепископа Иннокентия». Указ был послан 16 октября 1864 года за № 4734. Дело на время прекратилось.

В 1870 году составленный преосвященным Иннокентием акафист к Причащению Святых Тайн был представлен в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет на рассмотрение. Комитет в своем донесении Синоду 13 августа 1870 года за № 553 писал: «Рассматривавший означенную рукопись член комитета архимандрит Геласий донес комитету, что этот акафист составлен в духе православного учения, исполнен живых чувствований и назидательных мыслей и потому может быть одобрен к напечатанию».

Святейший Синод 28 января /19 февраля 1872 года за № 117 сделал такое определение об акафисте к Причащению Святых Тайн: «Не встречая и со своей стороны препятствий к напечатанию такового акафиста, Св. Синод не может, однако, не заметить, что при существовании последования к Святому Причащению, которое по Церковному уставу читается всякий раз для готовящихся к принятию Святых Тайн, в издании, а особенно в допущении к употреблению означенного акафиста Преосвященного Иннокентия, не представляется надобности. Вследствие чего Св. Синод определяет: предоставить комитету разрешить напечатание акафиста к Причащению Святых Тайн Преосвященного Иннокентия, но отнюдь не отдельным изданием, а не иначе, как в полном собрании сочинений сего Преосвященного» ¹⁹⁵.

Кроме акафиста к Причащению Святых Тайн, написанного преосвященным Иннокентием Херсонским, печатается по благословению Святейшего Правительствующего Синода еще «Акафист ко Причащению Божественных Тайн, самем токмо иереем приличный» ¹⁹⁶. Этот акафист был издан в собрании акафистов, напечатанном в Почаеве в 1776 и 1798 годах. Так как «Акафист ко Причащению Божественных Тайн, самим токмо иереем приличный» сравнительно с акафистом к Причащению Святых Тайн, напечатанным в Почаеве в книгах «Акафисты различные» (1776,1798), издается с некоторыми изменениями в тексте, приводим исправленные места.

В 1-м икосе 4-е воззвание «Иисусе, Сожителю мой, живый со мной в теле моем» заменено другим: «Иисусе, Жизнодавче, жизнь духовную даруяй ми».

В кондаке 3-м вместо «и словесы Твоими, мною изреченными, вдохни в хлеб и вино дыхание вечныя жизни» распространено: «и по изречении словес Твоих призыванием и действием Святаго Духа и знамением крестным вдохни в хлеб и вино дыхание вечныя жизни».

В 3-м икосе 1-е воззвание «Иисусе, разжженное Слово, не опали мене» изменено: «Иисусе, Слово Божие, огнь сый, не опали мене».

В кондаке 9 сделаны следующие изменения: слова «человека малолетна» заменены словами «человека плотяна»; «Ты же безсмертия ради Твоея милости по кратком служении, некончаемый обед священнодействующим обещавши, зовущим» заменено выражением: «Ты же безконечныя ради Твоея милости, по кратцем служении, нескончаемое общение трапезы Твоея в невечернем дни Царствия Твоего священнодействующым обещаеши, зовущым: «Аллилуиа"».

В 9-м икосе 4-е воззвание «Иисусе, уничижителю всякия вражды» изменено: «Иисусе, истребителю всякия вражды». _;

В кондаке 13 начало «О Господи живый, живи мя еще Тебе благоутробно жити» изменено таким образом: «О Господи Спасителю, даруй ми еще Тебе благоутробно пожити»; фраза «умори живущий во мне грех» изменена в выражение «истреби живущий во мне грех».

В 3-м икосе в 10-м воззвании выпущено слово «Слове».

В 5-м икосе в 10-м воззвании слово «умудряли» заменено другим: «уцеломудряяй».

Незначительные изменения имеются в икосе 4 (вместо «дар Бога своего» – «дар Богу своему») и в кондаке 8 (вместо «учеников» – «учеником»).

За исключением указанного, «Акафист ко Причащению Божественных Тайн, самим токмо иереем приличный» является буквальным воспроизведением акафиста к Причащению Божественных Тайн, напечатанного в книге «Акафисты различные», изданной в Почаевском монастыре в 1776 году.

20 февраля 1872 года Суздальского Спасо-Евфимиева монастыря архимандрит Досифей обратился в Московский духовно-цензурный комитет с прошением следующего содержания: «Издавна при святых мощах преподобного и богоносного отца нашего Евфимия читаем был акафист сему угоднику Божию, находящийся в рукописи. Желая предохранить его от повреждений при переписке, прошу покорнейше оный комитет рассмотреть его и одобрить к напечатанию для местного употребления».

Отзыв об акафисте представил комитету цензор священник Михаил Боголюбский. В отзыве он писал: «Акафист преподобному и богоносному отцу нашему Евфимию, архимандриту, Суздальскому чудотворцу, представленный в рукописи, содержит сведения о жизни святого, сообразные с его жизнеописанием и представленные в том чистом духе, которым святой руководствовался в своей жизни, мысли и чувствования заключает в себе чистые и назидательные, написан чистым славянским наречием».

В заседании комитета 22 мая 1872 года это мнение было заслушано, принято, и того же дня послано в Святейший Синод донесение за № 341 с одобрительным отзывом.

В Синоде 26 июля / 8 августа 1872 года за № 1052 было сделано следующее постановление: «Св. Синод не находит препятствия издать акафист преподобному Евфимию Суздальскому для местного употребления».

19 августа 1872 года за № 1602 Московскому духовно-цензурному комитету был послан указ Святейшего Синода ¹⁹⁷.

15 апреля 1871 года в Московский духовно-цензурный комитет поступили рукописи «Служба преподобной Евфросинии Суздальской», «Акафист святой преподобной матери Евфросинии, княжне Суздальской, чудотворице» от игумении Суздальского Ризоположенского девичьего монастыря Евфросинии. Комитет поручил рассмотрение рукописей цензору архимандриту Сергию. 19 апреля 1871 года в заседании комитета было доложено мнение цензора о рукописях – службе и акафисте прп. Евфросинии: «Обе рукописи не могут быть представлены в Св. Синод на утверждение по важным недостаткам, в них заключающимся. В акафисте слог очень тяжел и затрудняет понимание мыслей, есть даже противоречия, например: икос 3: «Разсудиша (родители) тя не вдавати в поучение стихийной премудрости» [и] кондак 4 «Вдаша тя в научение внешней мудрости». Служба и акафист требуют внимательного пересмотра и капитального исправления опытным в сем деле лицам. Рукопись должна быть возвращена».

4 ноября 1871 года в Московский духовно-цензурный комитет снова были представлены служба с акафистом прп. княжне Евфросинии. Рассматривавший рукописи член комитета архимандрит Сергий 15 ноября донес комитету, что «служба св. благоверной княжне Евфросинии составлена хорошо: написана правильным языком церковнославянским, содержит мысли назидающие и к молитве располагающие; с православным учением и с жизнью св. благоверной княжны согласно. Посему заслуживает одобрения к печатанию». Комитет, составив на основании мнения цензора донесение, препроводил его вместе с рукописью в Святейший Синод того же 15 ноября 1871 года за № 673.

Синод 28 января /11 февраля 1872 года за № 116 постановил: «Напечатание рукописи разрешить». Кроме службы, в рукописи помещен и акафист прп. Евфросинии ¹⁹⁸.

12 марта 1872 года в заседании Санкт-Петербургского комитета духовной цензуры член оного архимандрит Геласий сделал доклад, что им рассмотрен рукописный акафист св. Иоанну Пророку, Предтече и Крестителю Господню, представленный в комитет майором П. И. Кириным, и что «акафист этот как по содержанию, так и по изложению заключает в себе много недостатков...». Рукопись акафиста была возвращена для исправления. От 10 апреля 1872 года совет Могилевского православного братства обратился в Санкт-Петербургский комитет духовной цензуры с прошением, в котором изъяснял: «Могилевской губернии в Быховском уезде находится Баркалабовская женская обитель, в которой, кроме чудотворной иконы Баркалабовской Божией Матери, находится местночтимая икона св. Предтечи и Крестителя Господня Иоанна». Представляя исправленный акафист П. И. Кирина, совет Могилевского братства писал, что «издание акафиста предпринимается ввиду удовлетворения постоянной религиозной потребности народа, стекающегося 29 августа в большом числе на поклонение иконе Предтечи и Крестителя Господня Иоанна, находящейся в Могилевской губернии, Быховского уезда, в Баркалабовской женской обители». В записке комитету, поданной 25 апреля 1872 года за № 46, архимандрит Геласий доносил: «Так как акафист по рассмотрении оказался составленным тщательно и может удовлетворять религиозное чувство молящихся, то цензор архимандрит не находит препятствий к дозволению напечатать его». Рукопись была представлена на благоусмотрение Синода.

Святейший Синод 19/30 июля 1872 года за № 1017 определил: дать знать комитету, что акафист сей может быть издан для местного употребления.

Указ Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету был послан 4 августа 1872 года ¹⁹⁹.

Составителем акафиста св. Иоанну Предтече и Крестителю Господню, по извещению из Пантелеимоновского монастыря на Афоне, полученному нами через о. настоятеля Новоафонского подворья в Санкт-Петербурге иеромонаха Пиора, был духовник афонского монастыря иеросхимонах Иероним ²⁰⁰, а исправлен акафист был схимонахом о. Аркадием.

В 1872 году в Санкт-Петербургский комитет духовной цензуры преподаватель Вологодской духовной семинарии Николай Суворов представил по поручению братии Павло-Обнорского монастыря акафист прп. Павлу Обнорскому с просьбой о разрешении к напечатанию его. На запрос комитета о некоторых подробностях касательно этого акафиста Н. И. Суворов 19 октября 1872 года писал Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету: «Вследствие полученного сообщения, которым требуются от меня некоторые сведения относительно препровожденного мной в комитет акафиста преподобному Павлу, Обнорскому и Вологодскому чудотворцу, я обращался к настоятелю Павло-Обнорского монастыря игумену Иоасафу с просьбой о доставлении мне требуемых цензурным комитетом сведений и, получив от него ответное на мои вопросы письмо, имею честь при сем препроводить, вполне соглашаясь с изложенными в нем ответами о происхождении и употреблении акафиста, а равно и о нужде его напечатания».

При прошении Н. Суворова было приложено и письмо к нему братии Павло-Обнорского монастыря. Вот текст этого письма: «На вопросы Ваши об акафисте преподобному Павлу Обнорскому, препровожденном Вами по поручению нашей обители в Санкт-Петербургский комитет духовной цензуры, а именно: 1) о происхождении и употреблении сего акафиста, 2) о том, какая представляется надобность в его напечатании и 3) кто будет печатать этот акафист, – честь имею ответствовать вам, что: 1) время происхождения этого акафиста, равно и составитель оного неизвестны, а употреблялся он с давних времен в Павло-Обнорском монастыре на церковных службах преподобному Павлу Обнорскому; 2) надобность в напечатании акафиста в настоящее время ощущается в особенности по тому обстоятельству, что число усердствующих к обители и содействующих к ее благоустройству своими щедрыми пожертвованиями день ото дня увеличивается и многие из сих благотворителей по вере их в благодатную помощь преподобного Павла Обнорского заявляли и заявляют искреннее желание иметь у себя для молитвенного употребления акафист сему угоднику Божию. Просим ходатайствовать о напечатании акафиста. Настоятель Павло-Обнорского монастыря игумен Иоасаф. Казначей иеромонах Гавриил».

18 октября 1872 года в Санкт-Петербургском духовно-цензурном комитете поручено было рассмотреть представленный Н. И. Суворовым акафист члену комитета архимандриту Арсению. В своем отзыве 1 ноября 1872 года архимандрит Арсений об акафисте прп. Павлу Обнорскому писал: «Что же касается акафиста преподобному Павлу Обнорскому, то по искренности чувства, доброте слога, соответствии житию преподобного и ясности изложения он не противен требованиям Цензурного устава». 14 ноября 1872 года за № 967 Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет донес Святейшему Синоду, что акафист прп. Павлу Обнорскому мог бы быть напечатан. На представление цензурного комитета от 14 ноября Святейший Синод 30 декабря 1872 года определил: напечатание сего акафиста разрешить для местного употребления с тем, чтобы оный был напечатан в Синодальной типографии на иждивение Павло-Обнорского монастыря и в ограниченном количестве экземпляров, соответствующем действительной потребности ²⁰¹.

В 1875 году прот. Кронштадтского собора Иоанн Ильич Сергиев представил в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет «Акафист св. Артемию, Веркольскому чудотворцу» на рассмотрение и разрешение к напечатанию ²⁰². Рассматривавший рукопись архимандрит Иосиф 3 октября 1875 года донес комитету, что этот «акафист, во 1-х, вполне согласен с биографическими сведениями, изложенными в «Службе» сему святому от 1610 года и в «Прологе» от 1685 года; во 2-х, составитель акафиста преимущественно прославляет те черты св. Артемия, юного отрока, убиенного молнией и прославленного нетлением и чудесами, какие составляют его особенность, именно: детское незлобие, чистую невинность, ангелоподобную праведность, – и усматривает в прославлении его нетлением и чудесами не столько заслугу за христианские подвиги, сколько знамение Божьего благоволения, зарю бессмертия и вечного блаженства; в 3-х, в самом изложении акафиста, кроме ясности и вразумительности языка, ощущается благоговейное умиление пред Богом, дивным во святых своих, и сердечное упование на предстательство дивного праведника Артемия». А потому напечатание находит «полезным для религиозно-нравственного назидания богомольцев, притекающих к мощам сего святого».

Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет согласился с мнением архимандрита Иосифа, о чем и доносил Святейшему Синоду 3 октября 1875 года за № 838. Святейший Синод в своем определении 29 октября/ 10 декабря 1875 года за № 1388 признал «возможным напечатание сего акафиста для употребления в том месте, где почивают мощи св. Артемия».

Указ с рукописью был послан в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет 10 декабря 1875 года за № 3223 ²⁰³.

5 ноября 1858 года обратился в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет коллежский секретарь г-н Прудников с просьбой рассмотреть две его рукописи – «Житие преподобного и богоносного отца нашего Макария, Калязинского чудотворца» и «Акафист преподобному Макарию, игумену, Калязинскому чудотворцу» – и разрешить их напечатать. Цензор архимандрит Феодор 7 ноября запиской доложил, что акафист прп. Макарию, игумену, Калязинскому чудотворцу, не представляет ничего противного, Уставу духовной цензуры и потому может быть одобрен к напечатанию с разрешения Святейшего Синода. Рукопись акафиста была представлена на благоусмотрение Синода.

В заседании 31 марта 1859 года в Санкт-Петербургском духовно-цензурном комитете был доложен указ Святейшего Синода от 30 марта того же года за № 2201, которым предписывалось комитету согласно с заключением и мнением преосвященного Алексия, епископа Тульского, разрешить к напечатанию рукопись «Акафист преподобному Макарию, игумену, Калязинскому чудотворцу» в исправленном виде. Но данный акафист почему-то напечатан не был.

По архивным делам Санкт-Петербургского духовно-цензурного комитета и Святейшего Синода значится разрешенным еще другой акафист прп. Макарию Калязинскому, составленный архимандритом Виктором, настоятелем Кашинского Димитровского монастыря. 20 ноября 1875 года архимандрит Виктор обратился в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет с прошением следующего содержания: «В 1854 году я страдал воспалением легких и стеснением в груди, от каковых недугов я был исцелен преподобным Макарием Калязинским в то время, когда определен был к исправлению молебнов при святых мощах его. В знак моей благодарности к сему угоднику Божию за исцеление меня от означенных болезней я принял на себя труд составить акафист преподобному Макарию с тем, чтобы акафист сему угоднику всегда был читаем при мощах его во время молебнов».

Отзыв об акафисте в комитет представил 28 ноября 1875 года архимандрит Геласий. В отзыве он писал: «мной рассмотрен акафист преподобному Макарию Калязинскому, составленный архимандритом Виктором». В прошении о. архимандрит объясняет, что «потребность и нужда в акафисте прп. Макарию давно уже чувствуется многочисленными чтителями святой памяти преподобного, и потому он во исполнение как своего желания, которое особенно усилилось после чудесного исцеления его от опасной болезни молитвами угодника, так и желания молящихся и принял на себя труд составления акафиста св. прп. Макарию. Как плод особенного усердия акафист оказался составленным тщательно и вполне согласно с духом и характером и формой акафистов, употребляемых в Православной Церкви, причем составитель не упустил из виду особенных черт из жизни преподобного. Препятствий к напечатанию не встречается. Акафист имеет в виду единственно душевную пользу молящихся при мощах угодника Божия и предназначен только для употребления при молебствиях в Калязинском монастыре и в продажу не будет пущен. 28 ноября 1875 года».

Комитет в своем донесении Синоду 5 декабря 1875 года за № 1010 добавил, что препятствий к напечатанию акафиста прп. Макарию Калязинскому нет.

Святейший Синод 23 января/ 16 февраля 1876 года за № 131 постановил следующее: «Св. Синод признает возможным напечатание сего акафиста в ограниченном количестве экземпляров для употребления оного в том месте, где почивают мощи преподобного Макария».

Указ Святейшего Синода Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету был послан 16 февраля 1876 года ²⁰⁴.

10 июня 1833 года помещик сельца Гравон Одоевского уезда [Владимирской губернии] коллежский асессор Михаил Михайлович Желябужский на имя государя императора Николая Павловича обратился с прошением следующего содержания: «Страдая несколько лет внутренней болезнью и не видя помощи от земных врачей, прибег с пламенной молитвой к милосердому Врачу Небесному. Находясь для молитвы в губернском городе Владимире, что на Клязьме, по неведомому мне предчувствию я посетил обитель, в коей почивают мощи святого мученика Авраамия, и, принесши пред лицем Его молитву, живую ощутил в себе надежду на спасение, по окончании молитвы ощутительно почувствовал большое облегчение в болезни, вскоре совершенно избавился от оной. Видя на себе опыт милосердия Божия и ходатайства сего святого мученика, что мог принести ему кроме сердечной благодарности. А как сие чувство побудило меня составить хвалебную ему песнь, которую при сем представляя, всеподданнейше прошу, дабы высочайшим Вашего Величества указом повелено было сие мое прошение в Святейшем Правительствующем Синоде принять и, рассмотрев, позволить напечатать».

В Святейшем Синоде 7 августа 1833 года за № 30 состоялось по прошению Желябужского определение: «Рукопись означенного акафиста отослать к Преосвященному Владимирскому при указе с тем, чтобы по надлежащем рассмотрении оной и соображении с имеющимися в Успенском девичьем монастыре рукописными сведениями о св. мученике Авраамии представил в Св. Синод свое мнение». 13 октября того же года за № 4471 преосвященный Парфений, епископ Владимирский и Суздальский, писал Синоду, что во исполнение указа Святейшего Синода от 28 августа, при котором препровождена рукопись акафиста, составленная коллежским асессором Михаилом Желябужским по случаю исцеления его при мощах св. мученика Авраамия, почивающих в г. Владимире, он доносит следующее: «Начав читать рукописный акафист, я нашел сходство с представленным в марте месяце сего же года ко мне акафистом от уроженца владимирского, Калужской семинарии ректора, архимандрита Владимира и препровожденным от меня в библиотеку Успенского монастыря; по истребовании и сличении рукописи акафиста, сочиненного архимандритом Владимиром, с рукописью г-на Желябужского ни малейшей не оказалось разницы. Для удостоверения, кто сочинитель рукописи, я сносился с калужским ректором, архимандритом Владимиром, и получил от него следующий отзыв: что «действительно покойный Желябужский, еще при жизни своей, в 1830 году видевшись со мной и разговорившись о мощах святого угодника Авраамия, рассказал мне, как он получил исцеление от болезни молитвами его. В то же время он просил меня издать в свет написанный мной акафист в честь упомянутого угодника Божия с тем, чтобы присовокупить к сему акафисту и молитву, им самим написанную. Поскольку в сей молитве я нашел весьма много галлицизма и с тем вместе открыл ему, что мое было обещание написать сей акафист не с тем, чтобы печатать его, то он просил его у меня для списания. В сем прошении я не мог отказать ему, как благочестивому старцу, особенно чтущему угодника Божия Авраамия и на себе чудотворную помощь его, и ту самую рукопись, которую некогда представлял Вам, давал ему, и которую он мне возвратил. Вот вся история моей рукописи!» В заключении письма просит меня: «нельзя ли представить Св. Синоду, что нет нужды в напечатании сего акафиста, написанного мной по обету в благодарность за исцеление от известной Вам болезни в 182 ⁵/ ₆ году». Из сего видно, что г-н Желябужский уже умер, что сочинитель рукописи акафиста не он, а ректор Калужской семинарии архимандрит Владимир. Рукопись акафиста я сличал и соображал с имеющимися в Успенском девичьем монастыре рукописными сведениями о святом мученике Авраамии. Сии сведения находятся в рукописной службе мученику Авраамию и в рукописном же житии его и в чудесах, написанных после жития, кои заключаются в исцелении трех жен и одной девицы от слепоты, а одной жены – от кровотечения. Служба и житие с чудесами написаны в 1798 году без обозначения сочинителя. Они, кроме чудес, основаны на «Летописце Пушкинском» и на «Степенной книге». Рукопись акафиста по содержанию своему сообразна с имеющимися в монастыре рукописными сведениями, так и с летописцами. Слог приличен Церкви и исполнен благоговейных чувствований. Поскольку же рукопись достойна напечатания, а Владимирский Успенский девичий монастырь имеет достаточную сумму для напечатания, то не благоволено ли будет напечатать оную на кошт монастыря в числе 1200 экземпляров».

Святейший Синод 30 октября 1833 года постановил: «За смертью просителя Желябужского означенное дело считать конченым».

В 1874 году в Санкт-Петербургский комитет духовной цензуры настоятельница Владимирского Успенского женского монастыря игумения Мария обратилась с прошением, в коем писала: «Представляя при сем в рукописи одобренную епархиальным архиереем службу с акафистом св. мученику Авраамию, мощи которого почивают во вверенном моему управлению монастыре, покорнейше прошу сделать распоряжение о напечатании. Самая служба святому мученику издавна совершается в церкви по рукописи, а акафист читается по рукописи с некоторого времени с разрешения местного Преосвященного и вполне удовлетворяет благочестивым чувствам богомольцев, которые для своей душевной пользы и спасения неоднократно изъявляли свое желание иметь печатную службу с акафистом св. мученику».

Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет от 19 июля за № 508 представил службу с акафистом св. мученику на рассмотрение Святейшего Синода, который 4 сентября/ И октября 1874 года за № 1316 постановил: «Принимая во внимание, что служба св. Авраамию употребляется лишь в означенной обители, Св. Синод не усматривает потребности в печатном издании той службы».

9 марта 1876 года игумения Мария снова обращается с прошением в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет. Находя употребление во вверенном ее управлению монастыре службы с акафистом св. мученику Авраамию крайне неудобным по причине часто допускаемых в ней переписчиками грубых ошибок, она просит цензурный комитет «исходатайствовать благословение Св. Синода на отпечатание означенной службы хотя бы в ограниченном количестве для употребления собственно в монастыре».

В то же время Антоний, архиепископ Владимирский и Суздальский, 2 июня 1876 года за № 341 обращается с рапортом в Святейший Синод. В рапорте он пишет: «Владимирского Успенского женского монастыря игумения Мария в прошении изъяснила, что в июле 1874 года она обращалась в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет с просьбой о разрешении напечатать рукописную службу с акафистом св. мученику Авраамию, которая доселе в обычное время совершается во вверенной ей обители. В октябре того же года цензурный комитет прислал выписку из указа Св. Синода от 14 октября 1874 года за № 2857, где сказано, что Св. Синод, принимая во внимание, что вышеупомянутая служба употребляется лишь в одном Успенском женском монастыре, не усматривает потребности в печатном издании оной. Настоятельница полагает, что она не вполне раскрыла воззрению комитета основания своего желания иметь печатную службу, высказав мне то именно обстоятельство, что служба совершается издавна по рукописи, и совершается по благословению епископскому, но при этом не упомянула, и Св. Синоду осталось неизвестным, о крайнем неудобстве употребления службы по рукописи. Это неудобство происходит частью по причине почти неизбежно допускаемых переписчиками грубых ошибок, пропусков и других неправильностей, а частью от трудности подыскать в нужное время искусных писцов». Признавая доводы основательными, преосвященный Антоний находит, что акафист св. мученику Авраамию мог бы быть напечатан.

Святейший Синод 7/27 июля 1876 года за № 1229 определил: «Разрешить напечатание рукописи в ограниченном количестве экземпляров, какое потребно для местного употребления».

Указ Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету был послан 30 июля 1876 года за № 2519 ²⁰⁵.

Акафист св. мученику Авраамию по указанию графа Г. А. Милорадовича был составлен Андреем Феодоровичем Ковалевским ²⁰⁶.

17 июня 1830 года Олонецкая духовная консистория отношением в Санкт-Петербургскую духовную типографию сообщала, что слушала присланный к преосвященному Игнатию, епископу Олонецкому и Петрозаводскому, от Александро-Свирского архимандрита Варсонофия доклад, в котором изъяснено, что напечатанные в 1818 году с дозволения Святейшего Синода 1200 экземпляров книги жития и службы прп. Александра Свирского вышли все, а требования от приходящих богомольцев бывают частые, и выражается просьба исходатайствовать дозволение напечатать еще таковых же книг 1 200 экземпляров. На определении консистории по этому делу резолюцией преосвященного было предписано приложить «список таких мест из книги, где упоминается о Новгороде, с замещением того слова и других подобными ему речениями (Олонецкая страна), так как ныне отделена уже она от Новгорода, и именовать ей как бы собственным покровителем одного из святых угодников Божиих принадлежит к особливым христианским утешениям, сопряженным с празднованиями святым. Места сии означить в выписке с означением листов и с прописанием, как именно должны быть заменены те места».

Святейший Синод 27 июня 1830 года дозволил напечатать службу прп. Александру Свирскому «с учинением в некоторых местах перемены слов «Великий Новгород» на слова «Олонецкая страна"».

Наместник Александро-Свирского монастыря Олонецкой губернии архимандрит Савватий с братией в 1875 году представил в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет для рассмотрения и разрешения к напечатанию акафист прп. Александру, Свирскому чудотворцу. Рассматривавший означенную рукопись член комитета архимандрит Иосиф донес комитету, что «акафист преподобному Александру Свирскому заключает в себе мысли и чувства, согласные с духом православной веры и с особенностями святой жизни и подвигов сего угодника Божия». Комитет нашел, что акафист прп. Александру Свирскому «можно разрешить напечатать в небольшом количестве экземпляров собственно для употребления в монастыре при служении молебнов, а не для продажи», о чем и доносил Синоду 12 декабря 1875 года за № 1029.

29 декабря 1875 /21 января 1876 года за № 1963 Святейший Синод признал «возможным напечатание сего акафиста для употребления оного в том месте, где почивают мощи преподобного Александра».

Указ цензурному комитету был послан 26 января 1876 года за №223 ²⁰⁷.

Автором акафиста прп. Александру, Свирскому чудотворцу, по указанию С. И. Пономарева, был А. Ф. Ковалевский ²⁰⁸.

В 1866 году в Санкт-Петербургском духовно-цензурном комитете, а потом в Святейшем Синоде было рассмотрено дело об акафисте св. пророку Божию Илии. Акафист, представленный священником Костромской епархии А. Св-ским, был препровожден Синодом к епископу Костромскому Платону для отзыва.

В своем донесении Святейшему Синоду от 14 апреля 1866 года за № 66 преосвященный Платон писал:

«Рукопись под заглавием «Акафист святому пророку Илии», – нашел я, – имеет значительные недостатки, как А) в содержании, так и Б) в изложении.

А. В содержании:

1) В припеве акафиста «Радуйся, пророче Божий Илие, с плотию взятый на небо» заключается неправильное понятие. По учению Слова Божия, только один Господь Иисус Христос взошел на небо с плотию и, по преданию, взята с плотию Преблагословенная Мать Его, Пренепорочная Дева Мария.

По свидетельству св. Ефрема Сирина, Илию поднял огненный вихрь, но куда занес его, Писание не говорит, однако оно говорит, что через несколько лет прислано грозное письмо от него к царю Иудейскому Иораму (см. 2Пар. 21:12). Принимающие и в буквальном смысле слова Писания о вознесении пророка Илии на небо толкователи на основании 1Кор. 15: 51 и след., а также 1Сол. 4: 15 и след. говорят, что при самом вознесении пророка Илии на небо плоть его подверглась изменению, упоминаемому апостолом в местах, здесь указанных. Посему неверно и понятие, выраженное в следующих словах: «Радуйся, венца небеснаго с плотию сподобившийся».

2) Неправильное учение в 6-м икосе выражается в словах «Радуйся, яко от антихриста убиен будеши за Христа». Хотя некоторые толкователи на основании «Апокалипсиса» главы одиннадцатой в числе двух свидетелей полагают одного пророка Илию, но если пророк Илия имеет такую плоть, которая может обитать на небе, то она, конечно, не подлежит смерти и он не может быть умерщвлен антихристом. Подобные сомнительные предметы нельзя вводить в богослужебные книги и в молитвы, где должно быть только верное и ясное учение.

3) На незнакомого вполне с историей жизни пророка Илии странное, очень нехорошее могут произвести впечатление следующие слова: «Радуйся, поток Кисов кровию лжепророк обагривший!» (ик. 12) и «Радуйся, Иезавелины жрецы избивый» (ик. 1).

4) В икосе 9 выражение «витийствующие нечестивые пророки» не согласно с историей; сии пророки нисколько не витийствовали.

5) Не согласна со Священным Писанием мысль в кондаке 5: «боготечная духовно-огненная колесница подъят тя».

6) В акафисте несколько раз повторяется имя Иеговы, но сие имя нигде не употребляется в Церкви, и нет основания, как новость неслыханную, вводить его в церковное употребление. Также имена Ваала и Астарты могут показаться благочестивому христианскому чувству неуместными в молитве.

Б. В изложении:

1) Есть неправильности в языке, например «возбранный во пророцех» (ик. 1). Это выражение взято из акафиста Спасителя или Божией Матери, но оно с греческого (ὑπὲρμαχος) означает «поборающий», то есть говорит о победе, а выражение «поборающий во пророцех» не имеет смысла.

2) Много повторений одного и того же слова: «колесница Израилева» в икосе 1, икосе 5, а в икосе 8 – «звездо путеводящая» и икосе 11 – «светозарною звездою был еси». И невозможно перечислить всех тождесловий.

3) Есть странное сочетание выражений, например: «Радуйся, камене зиждущий путь» (ик. 11), «Радуйся, зноя солнечного утишителю» (ик. 8).

Рукопись не заслуживает одобрения к напечатанию, а тем более к употреблению в Церкви».

При этом преосвященный Платон представляет вниманию Святейшего Синода свое мнение, что «необходимо высшей духовной власти противодействовать умножению акафистов, которые появились в огромном числе с сороковых годов сего столетия. Пример был подан изданием акафистов, взятых из униатских акафистников. Впрочем, сии акафисты и по молитвенному духу, и по изложению далеко превосходят все появившиеся после акафисты. Всякая неудачно сложенная церковная служба, не поддерживая духа благочестия, обращается, и не одними врагами, обыкновенно в хулу и поношение Церкви».

Святейший Синод в заседании 2/21 мая 1866 года за № 901, соглашаясь с мнением преосвященного, что при значительном умножении акафистов издание их в свет должно быть допускаемо со строгой разборчивостью, определил означенный акафист к напечатанию не разрешать ²⁰⁹.

30 октября 1874 года в Санкт-Петербургский комитет духовной цензуры снова был представлен акафист св. пророку Божию Илии, но уже другим лицом, священником Сретенской церкви г. Скопина Рязанской епархии, о. Симеоном Соловьевым. Представляя в цензуру рукопись акафиста, о. С. Соловьев писал: «При составлении акафиста св. пророку Илии я имел в виду то, что этому великому пророку, к ходатайству которого мы имеем нужду прибегать с молитвой во время бездождия и глада и во имя которого существует множество храмов в нашем государстве, нет доселе акафиста. Притом я имею особое уважение к сему великому пророку, потому что на моей родине, где доселе священствует родитель мой, где священствовали мои дед и прадед, – храм во имя св. пророка Илии, священный для меня по многим воспоминаниям».

Дальше сообщается, что предлагаемый акафист был представлен на рассмотрение епархиальному преосвященному Алексию, епископу Рязанскому и Зарайскому, который на прошении о засвидетельствовании касательно нужды и пригодности его для церковного употребления резолюцией от 30 декабря 1875 года уполномочил священника Симеона Соловьева при представлении акафиста в цензурный комитет предъявить оному, что со своей стороны признает напечатание акафиста полезным.

Акафист был рассмотрен в цензурном комитете, и цензурой найдено, что «и по мыслям, и по чувствам благочестивым, заключающимся в нем, и по изложению их, он вполне соответствует своему назначению и может быть одобрен к напечатанию». Акафист был представлен на благоусмотрение Синода. На представление комитета духовной цензуры от 18 мая 1876 года последовал в комитет указ Святейшего Синода, в котором приписывалось: разрешить напечатание акафиста св. пророку Божию Илии ²¹⁰.

Московский духовно-цензурный комитет в донесении Святейшему Синоду от 6 июня 1868 года за № 318 излагал: крестьянин Владимирской губернии Иов Шумов представил на рассмотрение сего цензурного комитета рукопись акафиста св. великомученику Димитрию Солунскому, составленный, по объяснению Шумова, одним из бывших архипастырей Владимирских. По рассмотрении акафиста оказалось, что «он в последовательном порядке прославляет жизнь и чудеса великомученика, исполнен мыслей и чувствований благочестивых, способен возбуждать молитвенное усердие в читателе или слушателе, написан языком ясным и сообразным с предметом». Рукопись была представлена в Святейший Синод.

Святейший Синод 29 ноября/31 декабря 1868 года за № 2399 сделал такое постановление: «Рассмотрев означенный акафист, Св. Синод находит, что акафист не представляет никаких особенных указаний, приложимых собственно к святому, имени коего посвящен, а содержит общие выражения, заимствованные из акафистов, уже обнародованных, и крайне скуден по содержанию». К печати акафист Святейшим Синодом разрешен не был.

Преосвященный Палладий, епископ Тамбовский и Шацкий, представил Святейшему Синоду: «Настоятельница Лебедянского Троекуровского Иларионовского женского монастыря игумения Анфиса в поданном мне 2 февраля сего года прошении объяснила, что церковь во вверенном ей монастыре устроена в честь св. великомученика Димитрия Солунского, которому с давнего времени читается в обители рукописный акафист. Представляя сей акафист на благоусмотрение мое, она просит ходатайствовать пред Св. Синодом о разрешении на отпечатание оного в количестве 200 экземпляров. Принимая во внимание, что народ, посещающий монастырь в большом количестве, привык к акафисту св. Димитрию и любит слушать чтение его, осмеливаюсь представить при сем оригинальный акафист на благоусмотрение Св. Синода».

8 марта / 27 апреля 1877 года за № 22 Св. Синод определил: рукопись препроводить в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет.

Комитет 17 мая за № 398 доносил Святейшему Синоду следующее: «Архимандрит Иосиф донес комитету, что: 1) акафист заключает в себе важнейшие из несомненных исторических сказаний о его жизни (св. Димитрия) и прославлении по смерти и 2) располагает эти сказания правильно и в исторической последовательности; наконец, 3) благоприлично выводит из них назидательные ублажения сего великого угодника Божия и молитвенные воззвания к нему о благодатной помощи пред Богом и потому с пользой может быть одобрен к напечатанию».

3 июля / 8 августа 1877 года за № 1077 в Святейшем Синоде состоялось определение: «Св. Синод признает возможным разрешить напечатать упомянутый акафист в количестве 200 экземпляров для употребления в Лебедянском Троекуровском монастыре».

Указ Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету был послан 10 августа 1877 года за № 2608 ²¹¹.

Акафист св. великомученику Димитрию Солунскому составлен схимонахом Аркадием, автором акафиста св. великомученику Пантелеймону.

14 декабря 1877 года настоятель Сретенской церкви города Скопина Рязанской губернии священник Симеон Соловьев представил в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет прошение о разрешении напечатать акафист св. равноапостольному князю Владимиру, при чем была приложена резолюция преосвященного Палладия, епископа Рязанского и Зарайского.

В Санкт-Петербургском духовно-цензурном комитете отзыв поручено было дать архимандриту Виталию, который 17 января 1878 года доносил комитету: «Акафист св. равноапостольному князю Владимиру, составленный священником г. Скопина Рязанской губернии Симеоном Соловьевым, и по мыслям, догматически и исторически верным, и по чувствам благочестивого усердия к равноапостольному просветителю земли Русской, и по правильному изложению соответствует своему назначению и может быть одобрен к напечатанию».

Преосвященному Палладию, епископу Рязанскому и Зарайскому, автор священник Симеон Соловьев в сентябре 1877 года писал: «Побуждением для меня к составлению сего акафиста служили: а) чувства благодарности и благоговения пред величием благодеяний, оказанных равноапостольным князем Владимиром народу русскому через просвещение его православной верой; б) желание принести посильную лепту в пользу раненых и больных русских воинов пожертвованием этого акафиста в случае одобрения цензурного комитета в комитет о раненых».

Это обстоятельство, а также одобрительный отзыв об акафисте архимандрита Виталия были приведены в донесении Санкт-Петербургского духовно-цензурного комитета Святейшему Синоду от 24 января 1878 года за № 59.

15/27 февраля 1878 года за № 256 Синод, заслушав дело об акафисте св. равноапостольному князю Владимиру, признал возможным разрешить напечатать сей акафист.

Указ Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету с приложением рукописи был послан 9 марта 1878 года за № 593 ²¹².

20 августа 1876 года настоятель Тверского Успенского Желтикова монастыря архимандрит Иосиф представил в Санкт-Петербургский комитет для цензуры духовных книг рукописный акафист св. Арсению, епископу Тверскому, с прошением о разрешении его к напечатанию. В прошении сообщалось, что означенный акафист был представляем высокопреосвященному Филофею, митрополиту Киевскому и Галицкому, в бытность его архиепископом Тверским, которым дозволено было представить его в цензурный комитет.

27 января 1878 года цензор архимандрит Иосиф доложил в комитет запиской об акафисте свт. Арсению: «Акафист св. Арсению, Тверскому чудотворцу, составлен согласно с историческими обстоятельствами его жизни и сообразно с требованиями богослужебных творений, отличается духом христианского благоговения и спасительного умиления, а потому с пользой может быть одобрен к напечатанию». Как на побуждение к изданию акафиста архимандрит Иосиф указывал на то, что «потребность в этом акафисте вызывается желанием многих тверских и нетверских богомольцев слушать молебны святителю Арсению с акафистом по примеру других многих угодников Божиих отечественной Церкви, которым имеются печатные акафисты».

Того же 27 января 1878 года за № 68 Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет составил в Святейший Синод донесение об этом акафисте с одобрительным отзывом о нем. Синод от 8 февраля 1878 года за № 200 определил: препроводить рукопись к преосвященному Феогносту, епископу Подольскому, с тем чтобы с возвращением рукописи представлено было заключение о достоинстве ее и о возможности или неудобстве дозволить напечатать оную. Преосвященный Феогност 9 марта того же года за № 41 донес Святейшему Синоду, что прочитанный и исправленный им по местам акафист св. Арсению, епископу Тверскому, он находит и по мыслям, и по изложению достойным напечатания.

От 23 марта 1878 года за № 468 Синод сделал постановление, что «признает возможным разрешить напечатать сей акафист, но не иначе, как с исправлением некоторых мест, указанных в самой рукописи Преосвященным Феогностом».

Указ с акафистом был послан Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету 8 апреля 1868 года за № 1025 ²¹³.

В декабре 1877 года смотритель Переяславль-Залесского духовного училища священник Александр Свирелин представил в Московский духовно-цензурный комитет прошение, в котором он изъяснял, что по желанию братии Переяславского Данилова монастыря и по своему усердию он составил акафист прп. Даниилу. Акафист составлен им на основании рукописного жития прп. Даниила, хранящегося в обители. Он просил разрешения его напечатать.

4 января 1878 года в заседании комитета поручено было архимандриту Сергию дать отзыв о представленном акафисте, а 23 января было заслушано мнение цензора о рукописи: «Акафист сей, состоящий по большей части из общих мыслей, имеет немало недостатков в отношении к выражению и изложению мыслей, приближается часто к русскому языку. Главный недостаток тот, что в акафисте часто смешиваются времена настоящее и прошедшее, например икос 1: «имеяй, распинаяй» и потом «соблюдавый; пребываяй» и потом «поспешивый»; кондак 3: «Родителя недомышляхуся, что убо будет болезнь чаду», неточно и неполно, и т. д.»

Московский духовно-цензурный комитет постановил: акафист прп. Даниилу Переяславскому без исправления не может быть допущен к печати.

В том же 1878 году настоятель Переяславского Троицкого Данилова монастыря архимандрит Митрофан представил в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет в рукописи для рассмотрения и разрешения к напечатанию «Акафист преподобному Даниилу, Переяславскому чудотворцу», составленный смотрителем местного духовного училища священником Александром Свирелиным.

29 мая 1878 года в Санкт-Петербургском духовно-цензурном комитете был дан отзыв об этом акафисте архимандрита Иосифа. «Акафист св. Даниилу, – говорится в отзыве цензора, – составлен согласно с житием и обстоятельствами современного ему быта России, все ублажения, относящиеся к лицу великого угодника Божия, отличаются духом высокого благочестия и располагают к молитве и покаянию». Комитет нашел, что акафист может быть разрешен к напечатанию, о чем и послал в Святейший Синод 2 июня 1878 года за № 353 соответствующее донесение. В определении Святейшего Синода 21 июня/ 12 июля 1878 года за № 955 значится: «Св. Синод признает возможным разрешить напечатать упомянутый акафист в ограниченном количестве экземпляров для местного употребления в Переяславском Троицком Даниловом монастыре».

Указ с рукописью Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету был послан 17 июля 1878 года за № 2237.

В акафисте прп. Даниилу Переяславскому духовной цензурой были сделаны некоторые исправления. Так, в 1-м икосе 8-е воззвание «яко монастырския службы со всяким усердием прохождаше» было исправлено на «радуйся, монастырския послушания со всяким усердием проходивый». В 3-м икосе 5-е воззвание «радуйся, тайнами святыми совершавый человеки в жизнь духовную» исправлено так: «радуйся, от плотския жизни возставлявый человеки в жизнь духовную». В том же икосе 8-е воззвание «радуйся, яко Товит, взыскавый измерзших от мраза, убиенных от разбойник и поверженных на распутиих на снедение зверем» исправлено так: «радуйся, новый Товите, взыскавый умершия разными смертьми и поверженные на распутиих». Были и другие исправления текста акафиста.

12 июля 1888 года в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет настоятелем Троицкого Данилова монастыря города Переяславля Залесского Владимирской губернии архимандритом Модестом было представлено прошение: «В Переяславском Троицко-Даниловом монастыре открыто почивают святые мощи преподобного Даниила, Переяславского чудотворца. Книжиц прежней службы преподобному Даниилу остается только два экземпляра, так что монастырь не может удовлетворить благочестивое чувство богомольцев, желающих иметь ее. Между тем из архивных документов оказывается, что книжица, по которой совершалась доселе служба преподобному, составлена в 1780 году настоятелем монастыря архимандритом Иосифом, ректором Владимирской семинарии, взамен службы, составленной в честь преподобного Даниила через 12 лет после его кончины (бывшей в 1540 году) и употреблявшейся в монастыре с благословения патриарха Никона со времени открытия мощей преподобного Даниила (с 1652 года). Желая возобновить священную древность службы преподобному Даниилу и находя более удобопонятной для простых чад Церкви, нежели службу, составленную о. архимандритом Иосифом, просим цензурный комитет дозволить к напечатанию прилагаемую при сем в рукописи древнюю службу преподобному Даниилу вместе с акафистом и молитвой, также издавна читаемой».

Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет в донесении Святейшему Синоду 12 января 1890 года относительно службы прп. Даниилу, представленной архимандритом Модестом, отозвался одобрительно. Синод 8/20 марта 1890 года за № 550 определил, что представленная Санкт-Петербургским духовно-цензурным комитетом служба прп. Даниилу Переяславскому может быть одобрена к напечатанию ²¹⁴.

В журнале Московского духовно-цензурного комитета под 6 апреля 1878 года помещено мнение цензора архимандрита Сергия о рукописи «Акафист святым бессребреникам и чудотворцам Косме и Дамиану». В «мнении» этом архимандрит Сергий говорит: «Акафист писан рукой, недостаточно искусной в составлении произведений сего рода, и имеет немало важных недостатков: в изложении жизни святых нет последовательности – более поздние события из жизни их поставлены впереди, например по кондакам 4 и 5 мучитель Карин царь уже уверовал после мучения святых, а по кондакам 7 и 9 они еще только идут на мучения; мысли в акафисте большей частью общие с другими акафистами известными и многократно повторяющиеся; слог и склад речи довольно тяжел и есть в частностях промахи. В икосе 3 «радуйтеся, любве ради Христовы пострадавшие и нас небесных благ причастника покажите» – необычное моление, в других известных акафистах не соединяемое со словом «радуитеся». В икосе 4 прямая несообразность: «Римляне, узнав об исцелениях святых при жизни их или чудесное врачевание их ощутивше(?) величаху вопиюще сицевая: радуитеся, вся немощная туне врачевавший, радуитеся, и ныне исцеления неоскудно источающий» – это идет уже к почившим святым. В кондаке 12 автор заставляет притекать к иконе святых, а в молитве – к самим мощам их, но где мощи их?»

Акафист не был одобрен к напечатанию.

Этот же акафист в исправленном виде был представлен в 1880 году в Московский духовно-цензурный комитет действительным статским советником Андреем Николаевичем Шишковым. В комитете 24 марта 1880 года были даны следующие отзывы об акафисте. Член комитета архимандрит Сергий доносил, что акафист свв. бессребреникам Косме и Дамиану «написан правильным славянским языком; жизнь и подвиги святых бессребреников мучеников изображены в нем согласно с житием их, принятым Православной Церковью (1 июля); чтение его и служение может возбудить благочестивые чувствования в христианах, среди которых чествование этих святых мучеников распространено настолько, что издание акафиста им, конечно, желательно для многих, посему этот акафист может быть одобрен к напечатанию». Об этой же рукописи другой член комитета прот. Филарет Сергиевский дал отзыв: «Рукопись сия имеет обычный состав акафистов, а именно заключает в себе 13 кондаков и 12 икосов и молитву святым бессребреникам. В заключение ее присоединены сведения о лицах, ублажаемых в акафисте. При рассмотрении ее я нашел: 1) как сведения сии с буквальной почти точностью извлечены из житий святых святителя Димитрия, а именно из жития святых бессребреников Космы и Дамиана, помещенного под 17 числом октября, так и весь акафист вообще воспевает доблести и подвиги ублажаемой им двоицы по всему согласно со сказанием о сих самих бессребрениках, находящихся в тех же житиях святых под тем же числом, в которое творится их память (то есть под 1 июля). Только об упоминаемом в кондаке 6 исцелении некоей жены в сонном видении нет сведений в этом сказании; впрочем, упоминание это ни по существу, ни по изложению сомнительного в себе не представляет. 2) Акафист сей по форме не отступает от общепринятой в Церкви Православной формы этого рода молитвословий. 3) Мысли и чувствования заключает в себе чистые и назидательные. 4) Изложен в духе благоговения к ублажаемым бессребреникам и в выражениях, приличествующих достоинству сочинений, могущих быть в употреблении при церковном служении. Притом, согласно требованию ст. 226 Устава цензуры, написан славянским языком, довольно чистым и большею частью правильным: неупотребление в акафисте форм двойственного числа при обращении к ублажаемой двоице не может быть почитаемо за нетерпимую погрешность, тем более что при необычности этих форм для нашего уха настойчивое соблюдение их в речи скорее может произвести недоумение в слушателях, нежели способствовать яснейшему уразумению речи. По всем сим наблюдениям признаю вышеозначенный акафист заслуживающим одобрения к печати».

Московский духовно-цензурный комитет 28 марта 1880 года за № 388 представил рукопись и заключение комитета о ней на благоусмотрение Святейшего Синода. Определение в Св. Синоде состоялось 8 апреля / 5 мая 1880 года за № 785. Формулировано было так: «Св. Синод признает возможным напечатание сего акафиста в ограниченном числе экземпляров для местного употребления в Троекуровском женском монастыре Тамбовской епархии». Указ из Синода Московскому духовно-цензурному комитету был послан 10 мая 1880 года за №1768.

30 ноября 1883 года действительный статский советник Андрей Николаевич Шишков (в г. Владимире) обратился в Святейший Синод с прошением такого содержания: «Тамбовской губернии Лебедянского уезда в селе Троекурове в храме святого Димитрия имеется икона свв. бессребреников Космы и Дамиана, местночтимая за чудотворную. С двадцатых годов настоящего столетия поселился при сем храме некий старец Ларионий, собравший около себя несколько беличек, из коих после кончины старца образовалась женская обитель, посещаемая усердными богомольцами и почитателями памяти отца Лариония. Пред иконой бессребреников издревле при служении читается акафист, уже напечатанный по разрешению Св. Синода. В настоящее время, представляя вышеупомянутый печатный акафист и рукописную службу бессребреникам, имею честь испрашивать дозволения: во-первых, напечатать акафист с приложенными при нем рисунками и, во-вторых, напечатать службу угодникам для употребления оной при богослужении».

Святейший Синод 30 ноября/21 декабря 1883 года за № 155 определил отправить прошение с приложениями в Московский духовно-цензурный комитет, о чем и послан был последнему указ от 30 декабря 1883 года за № 4158. Московский духовно-цензурный комитет в своем донесении Святейшему Синоду от 28 января 1884 года за № 44 писал: «Комитет полагал бы службу и акафист одобрить к напечатанию». Святейший Синод поручил прочитать службу и акафист свв. Косме и Дамиану преосвященному Ионафану, архиепископу Ярославскому,, который и представил Синоду 8 февраля 1884 года за № 417 свои замечания. По рассмотрении рукописи «Служба святым бессребреникам и чудотворцам Косме и Дамиану» и картин к печатному акафисту сим святым высокопреосвященный Ионафан писал: «1) Из сличения рукописи со службой «безмездникам и чудотворцам», находящейся в Минее общей, со службой «святым и чудотворцам бессребреникам Косме и Дамиану, в Риме мучившимся», находящейся под первым числом июля в Минее месячной, оказалось, что праздничная служба в рукописи позаимствована из сих Миней без всякого прибавления из других книг или от своего сочинения и расположена, как требует Церковный устав. 2) Канон святым в рукописи дословно позаимствован из Минеи месячной с прибавлением в песнях 1, 3, 4, 5, 6, 7 и 8 по одному тропарю из Минеи общей».

Канон в рукописи позаимствован из службы, помещенной в Минее месячной под первым числом июля, и не имеет (в Минее славянской) никакого надписания и акростиха, комитет же указал на канон Минеи под первым числом ноября, под которым числом помещена служба святым и чудотворцам бессребреникам Косме и Дамиану, «иже от Асии», каковая служба составлена в прославление других святых бессребреников и немучеников, каковы под первым числом июля, и во всем отличается от службы 1 июля. К этой службе (под первым числом ноября) не один, а два канона: оба имеют краегранесия, творец первого канона неизвестен, второго же канона – св. Иоанн Дамаскин; и из этих канонов ни один не имеет никакого сходства с каноном, что под первым числом июля, и глас иной (6-й, а глас канона под первым числом июля 4-й), и ирмосы и тропари иные.

Служба в рукописи написана неисправно, с ошибками и пропусками против печатного текста. Касательно картин к акафисту архиепископ Ионафан выразился, что они «соответствуют содержанию кондаков и икосов».

8 февраля / 29 марта 1884 года за № 343 Синод постановил разрешить к печати представленные действительным статским советником Андреем Николаевичем Шишковым службу и акафист Косме и Дамиану, но службу не иначе, как по исправлении оной.

Указ Московскому духовно-цензурному комитету был послан 20 апреля 1884 года за № 1261 ²¹⁵.

Из дела об акафисте и службе свв. бессребреникам Косме и Дамиану мы узнаем, что «пред иконой бессребреников издревле при служении читается акафист», автор которого не указан. В издании «Русские книги» С. И. Пономаревым сообщается, что акафист свв. Косме и Дамиану «составлен г-жой А. А. Шишковой» ²¹⁶.

В 1872 году настоятельница Московского Вознесенского первоклассного девичьего монастыря игумения Сергия представила в Московский духовно-цензурный комитет на рассмотрение рукопись под названием «Служба и акафист св. благоверной великой княгине Евдокии, во инокинях Евфросинии, положившей основание Московского Вознесенского монастыря». В прошении, при котором представлена эта рукопись, игумения Сергия писала: «Служба и акафист основательнице Вознесенского монастыря, преподобной княгине Евдокии, во инокинех Евфросинии, с давних пор совершается в сей обители по рукописным книгам. Желая охранить службу и акафист от неизбежных в рукописях ошибок и удовлетворить молитвенному усердию почитающих память преподобной Евфросинии, представляю при сем в рукописи употребляющуюся в нашей обители службу и акафист преподобной Евфросинии и прошу Московский духовно-цензурный комитет оную службу и акафист рассмотреть и к напечатанию одобрить для местного употребления».

Член комитета цензор прот. Филарет Сергиевский в своем мнении о службе и акафисте прп. Евдокии излагал следующее: «Служба и акафист заключают в себе вообще мысли и чувствования чистые и назидательные; в частности, встречающиеся в них сведения о жизни прп. Евфросинии достоверны, поскольку согласны с показаниями «Степенной книги» и летописей, и притом сведения эти изложены в том чистом духе благочестия, которым преподобная руководилась в своей жизни. Служба и акафист написаны правильным церковнославянским языком, а акафист, кроме того, составлен правильно и вполне точно по форме, утвержденной церковным обычаем для сего рода песнословий».

Рукопись службы и акафиста Московским духовно-цензурным комитетом 23 ноября 1872 года за № 781 была представлена на рассмотрение Святейшего Синода. Синод 19 января / 28 марта 1873 года за № 82 определил: «Имея в виду, что благоверная великая княгиня Евдокия, в инокинях Евфросиния, только лишь местно чествуется, как основательница Московского Вознесенского девичьего монастыря, Св. Синод не находит основания для разрешения издания в печати употребляемых в обители акафиста и службы сей преподобной».

Указ Московскому духовно-цензурному комитету был послан 31 марта 1873 года за № 949.

30 января 1881 года за № 29 член Святейшего Синода Макарий, митрополит Московский, сделал Святейшему Синоду следующее представление. Напомнив, что в 1872 году на рассмотрении Московского духовно-цензурного комитета находилась и им была одобрена рукопись «Служба и акафист св. благоверной великой княгине Евдокии, во инокинях Евфросинии, положившей основание Московского Вознесенского монастыря», поступившая от игумений монастыря Сергии, а Святейшим Синодом, ввиду того что великая княгиня Евдокия местно чествуется, не было дано разрешения на напечатание их, митрополит Макарий сообщал: «Ныне игумения Московского Вознесенского монастыря Сергия вновь обратилась ко мне с просьбой ходатайствовать о разрешении ей напечатать службу и акафист преподобной Евфросинии вовсе не для продажи, а только для местного употребления их в означенной обители в день памяти преподобной. Не находя со своей стороны к сему препятствий, имею честь благопочтительнейше ходатайствовать пред Св. Синодом о разрешении на напечатание прилагаемых при сем службы и акафиста преподобной Евфросинии для употребления их в Московском Вознесенском девичьем монастыре».

Святейший Синод от 24 марта/ 11 апреля 1881 года за № 664 определил: «Согласно изъясненному ходатайству Преосвященного митрополита Московского, Св. Синод определяет: представленные игуменией Московского Вознесенского девичьего монастыря рукописные службу и акафист св. благоверной великой княгине Евдокии, в инокинях Евфросинии как одобренные уже Московским духовно-цензурным комитетом разрешить напечатать, но в ограниченном числе экземпляров для местного употребления в упомянутом монастыре».

Указ Московскому духовно-цензурному комитету был послан от 22 апреля 1881 года за № 1389 ²¹⁷.

12 марта 1772 года Платон, архиепископ Тверской, представил в Синод следующего рода доношение: «Епархии моей Новоторжского Борисоглебского монастыря архимандрит Феофилакт просил меня, чтобы у Св. Синода исходатайствовать дозволение о напечатании службы преподобному Ефрему, архимандриту Новоторжскому, в оной обители нетленно почивающему. И как оная служба по рассмотрении моему ничего Святой Церкви противного в себе не содержит и оный преподобный Ефрем есть из древнейших российских чудотворцев, того ради Святейший Правительствующий Синод прошу оную службу, которая при сем сообщается, приказать напечатать».

Святейший Синод 27 мая 1774 года определил «оной преподобному Ефрему Новоторжскому чудотворцу службы на кошт Новоторжского монастыря 600 экземпляров напечатать, как от его Преосвященства требовано будет».

8 октября 1834 года за № 4762 в Святейший Синод архиепископ Тверской и Кашинский Григорий представил доношение: «Новоторжского Борисоглебского монастыря архимандрит Арсений с братией просил ходатайствовать у Св. Синода благословение на напечатание службы преподобному Ефрему, архимандриту Новоторжскому, чудотворцу, 600 экземпляров, так как из книжиц сей службы, напечатанной в 1774 году в Московской типографии, за раздачей осталась только одна, а в месячной Минее таковой службы преподобному Ефрему не помещено».

8 октября 1834 года за № 7 Синод предоставил Московской Синодальной типографской конторе напечатать просимое Новоторжским монастырем количество экземпляров той службы.

Дело об акафисте преподобному Ефрему Новоторжскому начинается только в 1874 году. 30 января 1874 года настоятель Новоторжского Борисоглебского монастыря архимандрит Антоний с братией обратился в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет с прошением о разрешении вновь к напечатанию службы прп. Ефрему Новоторжскому, изданной в 1834 году, и акафиста сему же святому неизвестного составителя, издревле находящегося в келейном употреблении у чтителей преподобного. 21 февраля 1874 года об акафисте был дан Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету отзыв архимандритом Иосифом. «В рассмотренном мной акафисте преподобному Ефрему Новоторжскому, – сообщает цензор, – заключаются по местам неудачные выражения, требующие исправления, немало также повторений и тождесловий. В общем же составе акафист соответствует своей цели – прославить угодника Божия – и может в слушателях возбуждать христианские мысли и чувствования. Посему можно рекомендовать, чтобы монастырское начальство по исправлении акафиста обратилось к епархиальному начальству, не признает ли оно возможным ходатайствовать пред Св. Синодом о разрешении напечатать оный акафист, особенно если в обители уже давно читается и если на богомольцев производит благотворное влияние, так как цензурный комитет со своей стороны не находит достаточных оснований к такому ходатайству».

Акафист был возвращен. Архимандрит Антоний по исправлении этого акафиста представил его архиепископу Тверскому Савве. Архиепископ Савва 16 января 1881 года за № 275 доносил Синоду: «Настоятель Новоторжского Борисоглебского монастыря архимандрит Антоний с братией в докладе ко мне объяснил, что в означенном монастыре с давних времен находится в частном употреблении неизвестного составителя акафист прп. Ефрему, Новоторжскому чудотворцу, честные мощи которого нетленно почивают в соборном храме монастыря». Далее, указав на то, что в 1874 году акафист был представляем в комитет цензуры духовных книг и возвращен монастырю с уведомлением, что в акафисте заключаются по местам неудачные выражения, требующие исправления, хотя в общем он соответствует своей цели, высокопреосвященный Савва писал: «Архимандрит Антоний, исправив рукопись, представил на мое благоусмотрение, прося ходатайствовать о разрешении напечатать. По рассмотрении и надлежащем исправлении акафиста кафедральным протоиереем магистром Григорием Первухиным честь имею представить Св. Синоду».

Святейший Синод от 1/20 мая 1881 года за № 979 постановил препроводить акафист в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет, которому и был послан при указе от 25 мая 1881 года за № 1919. Рассмотрев этот акафист прп. Ефрему Новоторжскому, Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет 10 июля 1881 года за № 516 доносил Синоду, что акафист может быть разрешен к напечатанию, так как «исправлен согласно с замечаниями, прежде сделанными цензурным комитетом, и в настоящем своем виде отличается не только внутренними свойствами христианского назидания, но и внешними достоинствами изложения; и при соглашении сего акафиста со службой преподобному Ефрему, напечатанной в 1874 году, он оказался вполне сходным в главнейших ублажениях, какие восписуются там и здесь сему угоднику Божию».

Святейший Синод от 23 сентября 1881 года за № 1972 определил: «Разрешить акафист преподобному Ефрему Новоторжскому к напечатанию, но не иначе, как в ограниченном количестве экземпляров для местного употребления в Новоторжском Борисоглебском монастыре Тверской епархии».

Указ Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету был послан 8 октября за № 3734 ²¹⁸.

Составителем акафиста св. Ефрему Новоторжскому графом Г. А. Милорадовичем называется Андрей Феодорович Ковалевский ²¹⁹.

Служба свтт. Феодору и Иоанну, Суздальским чудотворцам, была разрешена к напечатанию Святейшим Синодом в 1870 году. 1 января 1870 года за № 5 Московский духовно-цензурный комитет представил Синоду донесение, в котором излагал следующее: «Протоиереем г. Суздаля Богородице-Рождественского собора Александром Кротковым представлены в Московский комитет цензуры духовных книг две рукописи, в одной из коих изложена служба святителям и чудотворцам Суздальским Феодору и Иоанну, каждому отдельно, в другой изложен чин молебного пения общего обоим святителям». В прошении своем прот. Кротков изъясняет, что службы сии составлены были в конце XV века иноком Григорием и что по ним издавна совершается празднование и молебное пение сим угодникам Божиим. Святейший Синод указом от 27 августа 1755 года подтвердил употребление сих служб для прославления памяти угодников. Но в тексте служб вкралось, вероятно от невнимания переписчиков, немало ошибок, затемняющих смысл. Посему прот. Кротков, восстановив по лучшим спискам при указаниях преосвященного Феофана более правильное чтение рукописей, просит

разрешения напечатать сии рукописи во избежание на будущее время повреждения их переписчиками. Московский комитет препятствий к напечатанию не имеет.

Святейший Синод 25 мая 1870 года за № 609, «не встречая препятствий к напечатанию одобренных духовной цензурой рукописей», разрешил их напечатать.

Дело о разрешении к напечатанию акафиста свтт. Феодору и Иоанну Суздальским началось в конце 70-х годов. В 1879 году на имя преосвященного Феогноста, епископа Владимирского и Суздальского, благочинный города Суздаля прот. Богородице-Рождественского собора Александр Кротков подал следующее прошение: «Благочестивые почитатели угодников Божиих Феодора и Иоанна, епископов Суздальских, чудотворцев, нетленно в Суздальском соборе почивающих, обращаясь к ним с молением, многократно заявляли мне желание слышать при молебных пениях и акафистное святителям чтение. В настоящее время один из усердных почитателей оных святителей, внемля общему голосу благочестивого желания слышать при молебном пении у мощей святителей и акафистное им чтение, составил таковое и просит их принять его к употреблению».

Резолюцией преосвященного Феогноста на этом прошении разрешено было прот. Кроткову представить акафист свтт. Феодору и Иоанну в цензурный комитет. От 19 октября 1879 года акафист был представлен в цензурный комитет и затем возвращен автору для исправления. Как на недостаток рукописи было указано цензурой на «немногосодержательность» акафиста «вследствие скудости исторических сведений об ублажаемых в акафисте епископах».

25 июня 1881 года прот. А. Кротков снова обратился с прошением о разрешении к печати исправленного акафиста в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет. 14 июля 1881 года за № 528 Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет доносил Святейшему Синоду: «Суздальского Богородице-Рождественского собора протоиерей Александр Кротков с разрешения Преосвященного Феогноста, епископа Владимирского и Суздальского, представил в комитет рукопись «Акафист святителям Феодору и Иоанну, Суздальским чудотворцам», составленный одним из усердных почитателей святителей с просьбой о рассмотрении к напечатанию».

Рассматривавший рукопись архимандрит Иосиф донес комитету, что «акафист изложен благоприлично и согласно с церковной службой святым Феодору и Иоанну, Суздальским чудотворцам, напечатанной в 1870 году». Синод от 29 июля/6 августа 1881 года за № 1580 постановил: «Разрешить акафист святителям Феодору и Иоанну Суздальским к напечатанию, но не иначе, как согласно со сделанными в той рукописи комитетом исправлениями и в ограниченном количестве экземпляров для местного употребления во Владимирской епархии» ²²⁰.

11 августа 1881 года за № 3164 был послан из Святейшего Синода указ Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету.

22 июня 1881 года в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет мещанином г. Твери Иваном Васильевичем Долговым был представлен акафист св. князю Михаилу Тверскому. Архимандрит Иероним 7 августа доносил Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету: «Так как из прошения мещанина Долгова, при котором представлен акафист, не видно ни того, не имелся ли доселе и не имеется ли теперь в употреблении акафист св. благоверному и великому князю Михаилу Тверскому, ни того, существует ли действительная нужда в таком акафисте, то я полагал бы предварительно испросить об этом сведений от тверского епархиального начальства». В соответствии с этим духовно-цензурный комитет потребовал от Долгова, чтобы он испросил от тверского епархиального начальства официальный отзыв о том: а) существует ли действительная нужда в новом акафисте св. благоверному князю Михаилу и б) нет ли препятствий со стороны епархиального начальства к дозволению автору издать оный в том виде, в каком он представлен. На эти вопросы Тверская духовная консистория 15 октября 1881 года ответила, что она препровождала акафист протоиерею кафедрального собора Первухину, который дал отзыв: «1) Акафист св. благоверному великому князю Михаилу Тверскому составлен удовлетворительно как по содержанию, вполне согласному с историей, так и по изложению, вразумительному для читателей. 2) До сего времени никакого (ни письменного, ни печатного) акафиста благоверному великому князю Михаилу в кафедральном соборе не имелось, а иметь таковый для душевного назидания многочисленных поклонников, прибегающих с молитвами к мощам благоверного князя, было бы весьма благопотребно. Желающих или прослушать акафист св. князю на молебне, или даже приобрести в собственность, всегда было очень много». Консистория добавляет, что «в акафисте существует действительная нужда». 27 ноября 1881 года Долгов вместе с прошением о разрешении напечатать акафист св. князю Михаилу Тверскому представил и приведенное разрешение тверского епархиального начальства о пользе и необходимости этого акафиста. Архимандрит Иероним в своей записке от 22 декабря 1881 года доносил Санкт-Петербургскому комитету духовной цензуры: «Как видно из приложенного при сем постановления Тверской духовной консистории, в акафисте существует нужда, с другой стороны, имея в виду, что акафист, как оказалось по рассмотрении, и по содержанию, и по изложению не отступает от духа и образа выражения церковных песнопений и молитв и вполне согласуется с историей и житием св. страстотерпца, я находил бы возможным представить на благоусмотрение Св. Синода». 31 декабря 1881 года за № 1057 Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет доносил Синоду, что акафист св. князю Михаилу Тверскому может быть напечатан. Святейший Синод 22 января /15 февраля 1882 года за № 154 постановил: «Предварительно разрешения на напечатание означенного акафиста препроводить оный к Преосвященному Тверскому при указе с тем, чтобы он представил Св. Синоду заключение о том, находит ли он со своей стороны возможным и полезным допустить печатание этого акафиста».

Высокопреосвященный Савва, архиепископ Тверской, доносил Синоду: «Указом Св. Синода от 18 февраля текущего года, при коем препровожден составленный тверским мещанином Иваном Долговым акафист св. благоверному великому князю Михаилу Тверскому, предписано мне представить Св. Синоду заключение о том, нахожу ли я возможным допустить печатание акафиста. Во исполнение сего долгом поставляю объяснить следующее: поскольку составленный мещанином Долговым акафист по внимательном мной рассмотрении не заключает в себе ничего несоответственного с известными по летописям обстоятельствами жизни св. благоверного великого князя Михаила Тверского, изложен языком ясным и вразумительным для читающего или слушающего и поскольку до настоящего времени не было никем составлено акафиста благоговейно чтимому не только гражданами города Твери, но и обитателями отдаленных городов и весей страстотерпцу князю Михаилу Тверскому, то я со своей стороны нахожу печатание оного акафиста возможным и благопотребным».

Определение об акафисте состоялось в Святейшем Синоде 28 апреля / 14 мая 1882 года за № 795: «Имея в виду, что составленный мещанином Иваном Долговым «Акафист св. благоверному и великому князю Михаилу Тверскому» одобряется и Санкт-Петербургским духовно-цензурным комитетом, и Преосвященным Тверским, Св. Синод определяет: разрешить печатание акафиста».

Указ Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету был послан 27 мая 1882 года за № 1737 ²²¹.

Приводим дополнительные сведения о рассматриваемом акафисте и его авторе, полученные нами от Тверской ученой архивной комиссии через члена оной, ректора Тверской духовной семинарии, архимандрита Иннокентия (от 26 февраля 1902 года за № 42), что «составителем акафиста св. благоверному великому князю Михаилу Ярославичу был тверской мещанин Иван Васильевич Долгов, умерший 18 августа 1901 года. И. В. Долгов не получил школьного образования, отличался благотворительностью и религиозностью. Составленный И. В. Долговым акафист был исправлен и переделан покойным протоиереем кафедрального собора Григорием Петровичем Первухиным и в этой исправленной редакции напечатан в 1883 году».

4 октября 1881 года настоятель Кирилло-Белоезерского монастыря архимандрит Иаков представил в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет «Акафист преподобному и богоносному отцу Кириллу Белоезерскому, основателю Кирилло-Белоезерской обители», составленный А. Ф. Ковалевским. При этом архимандрит Иаков изъяснял: «Кирилло-Белоезерская обитель будет очень утешена духовно, если Господь поможет ввести у мощей преподобного Кирилла акафистное чтение по примеру других именитых обителей наших. Печатные книжицы акафиста могли бы мы раздавать бесплатно в благословение приходящих богомольцев для душеполезного чтения: народ православный их так любит».

Рассматривавший рукопись архимандрит Тихон 23 марта 1882 года доносил комитету, что акафист св. Кириллу Белоезерскому «содержит в себе прославления в последовательном порядке жизни и подвигов преподобного и написан языком ясным и сообразным с предметом; имеет также и назидательность и способен возбуждать молитвенное усердие в читателе или слушателе».

Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет нашел, что акафист этот может быть одобрен к печати и должен быть представлен на благоусмотрение и разрешение Святейшего Синода. 13 апреля 1882 года за № 335 комитетом было послано в Святейший Синод донесение с одобрительным отзывом об акафисте. Синод поручил рассмотреть акафист и дать о нем отзыв высокопреосвященному митрополиту Санкт-Петербургскому, который уведомил Святейший Синод, что препятствий к напечатанию сего акафиста нет. Синод определением 7 мая / 4 июня 1882 года за № 885 разрешил напечатание акафиста, о чем и послан был Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету указ 7 июня 1882 года за № 1853 ²²².

В 1879 году настоятель Толгского первоклассного монастыря Ярославской епархии представил в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет акафист Божией Матери в честь иконы Ее Толгской. Комитетом акафист был одобрен к напечатанию и представлен на благоусмотрение Синода, который определением 11/18 июля 1879 года разрешил акафист напечатать в самом ограниченном количестве экземпляров, о чем был послан Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету указ от 18 июля 1879 года за № 2555. Акафист был напечатан в количестве 500 экземпляров.

11 сентября 1882 года за № 10624 хозяйственное управление при Святейшем Синоде извещало Синод, что преосвященный Ионафан, архиепископ Ярославский, в отношении от 28 июля 1882 года за № 287 объяснив, что в продолжение трех лет все экземпляры упомянутого акафиста частью розданы были благочестивым посетителям Толгской обители, а частью от долговременного употребления пришли в ветхость, просит исходатайствовать у Святейшего Синода разрешение Толгскому монастырю напечатать акафист на тех же основаниях. Святейший Синод 29 сентября 1882 года за № 2024 постановил: «Дозволить напечатать акафист вторым изданием в количестве 500 экземпляров» ²²³.

«Акафист Пресвятой Владычице нашей Богородице в честь и память явления чудотворной иконы Ее, нарицаемой Толгская», составлен помещиком Харьковской губернии Андреем Феодоровичем Ковалевским ²²⁴.

В 1882 году настоятель Святогорской Успенской пустыни Харьковской губернии, архимандрит Герман представил в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет рукопись под заглавием «Служба и акафист Пресвятой Владычице нашей Богородице в честь и память явления чудотворной иконы Ее «Неопалимая Купина"» и просил о разрешении к напечатанию ее и употреблению при богослужении, приложив и отзыв о ней преосвященного епископа Харьковского.

Цензор архимандрит Арсений 22 августа 1882 года донес комитету, что «хотя ни в отзыве Преосвященного, ни в прошении настоятеля не упоминается о необходимости тех служб и акафиста для епархии или обители, но как та, так и другой составлены согласно требованиям Цензурного устава и отличаются теми качествами, которые замечены в одобрительном отзыве Преосвященного, то не оказывается препятствий к представлению их на благоусмотрение Св. Синода». Служба и акафист были посланы в Святейший Синод при донесении от 24 августа 1882 года за № 726. 22 сентября 1882 года за № 1940 состоялось определение Синода. Заслушав представление Санкт-Петербургского духовно-цензурного комитета и отзыв преосвященного Харьковского, Святейший Синод признал возможным разрешить акафист Пресвятой Богородице в честь явления чудотворной Ее иконы «Неопалимая Купина» к напечатанию, но не иначе, как в ограниченном количестве экземпляров для местного употребления в Святогорской пустыни Харьковской епархии. Указ Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету был послан 6 октября 1882 года за № 4371 ²²⁵.

Составителем рассматриваемого акафиста был харьковский помещик Андрей Феодорович Ковалевский ²²⁶.

Служба в честь Тихвинской иконы Божией Матери отдельно издавалась еще в XVIII столетии.

Акафист Божией Матери в честь иконы Ее Тихвинская был представлен в духовную цензуру в 1866 году священником П. Т., но Святейшим Синодом 9 ноября 1866 года за № 2394 не был разрешен к напечатанию.

30 марта 1869 года акафист в честь Тихвинской иконы Божией Матери представил в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет священник М. Б. Архимандрит Геласий дал следующий отзыв о представленном акафисте: «Акафист Пресвятой Богородице и Приснодеве Марии ради явления Ее чудотворной иконы Тихвинская составлен весьма неудовлетворительно; в нем: а) дано слишком много места историческому изложению явления иконы Божией Матери, что может служить в ущерб молитвенному настроению духа, приковывая внимание к одной внешней стороне события; б) в своих обращениях к Божией Матери составитель ограничивается самыми общими выражениями, и притом часто неопределенными и неточными (например, «радуйся, при кресте Сына Твоего всех верующих в Него усыновившая»); между историческими событиями, помещаемыми в начале икосов и следуемым затем обращением к Божией Матери нет ни малейшей связи; так, например, изложив в начале третьего икоса рассказ о том, как священники по создании храма Божией Матери послали некоего Григория в окрестности с вестью о времени освящения его и как на пути явилась посланному Сама Богоматерь и повелела поставить на созданном в честь Ее храме вместо железного деревянный крест, составитель вслед за тем в молитвенном обращении к Богоматери вспоминает события: рождение от Нее Спасителя, поклонение волхвов, бегство в Египет, принесение в Храм и др. Таким образом, акафист Тихвинской Божией Матери как составленный без понимания духа, требуемого акафистными песнопениями, а потому неназидательный, не может быть разрешен к печатанию».

24 февраля 1872 года при отношении за № 625 Санкт-Петербургская духовная консистория препроводила в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет акафист в честь Тихвинской иконы Божией Матери, составленный Николаем Васильевичем Елагиным. По поручению Санкт-Петербургского духовно-цензурного комитета рассматривавший рукопись архимандрит Геласий 9 марта доносил комитету: «В этом акафисте, по принятому обычаю, помещено 13 кондаков и 12 икосов, и в каждом икосе, тоже по принятому обычаю, содержится по 13 молитвенных обращений к Божией Матери, начинающихся словом «радуйся», за исключением, впрочем, 6-го икоса, в котором составитель отступил от принятого обычая и вместо 13-ти молитвенных обращений поместил только 11. В своих молитвенных обращениях к Божией Матери составитель пользуется готовыми выражениями, заимствованными частью из Священного Писания, частью – из богослужебных книг, частью – из акафиста Божией Матери, но этим материалом он не воспользовался настоящим образом и допустил немало погрешностей в отношении верности мысли, определенности выражений и точности изложения. Например, в кондаке 1 сказано: «Радуйся, Дщи Бога и Отца». «Дщи» – неуместно, потому что далее следует «Радуйся, Мати Сына Божия».

Обращая затем внимание на общий ход течения мыслей в тех же икосах, трудно найти в них строго логическую связь между исторической частью, обыкновенно помещаемой в начале каждого икоса и заимствованной из сказания о чудотворной Тихвинской иконе Божией Матери, и следующими за ней обращениями к Богоматери. Для примера можно указать хоть на икос 9. В начале этого икоса составитель, указавши на особенный способ благопромышления Божией Матери о спасении иноков Тихвинской обители, именно от огненного очищения (посредством пожара) обители, от уязвления врага невидимого (от вкравшихся в иноках обители некоторых пороков), в обращениях к Божией Матери он говорит о том, между прочим, как Пресвятая Дева искала Возлюбленного Сына Своего, как Она нашла Его в доме Отца Его, как слагала все глаголы о Сыне Своем в сердце Своем, как прежде всех признала в Сыне Своем Бога и проч. Такую неточность можно встретить в каждом икосе, что, очевидно, не может благотворно действовать на ум и чувства молящихся. Таким образом, рассмотренный акафист составлен не совсем удовлетворительно и заключает в себе много недостатков».

Акафист был возвращен.

21 декабря 1882 года действительный статский советник Николай Васильевич Елагин обратился в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет с прошением: «Исправив по замечанию комитета духовной цензуры акафист чудотворной иконе Тихвинской Божией Матери, имею честь просить по рассмотрении одобрить к печатанию». Член комитета архимандрит Арсений в отзыве своем от 28 декабря 1882 года изъяснил, что «означенный акафист как исправленный по указанию цензуры и вообще составленный на основании исторических преданий об иконе и применительно к церковным службам может быть одобрен к напечатанию». Того же 28 декабря 1882 года за № 1102 Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет послал донесение об этом акафисте Святейшему Синоду.

В Святейшем Синоде было поручено рассмотреть акафист и дать о нем отзыв преосвященному Леонтию, архиепископу Холмскому и Варшавскому. Отзыв архиепископа Леонтия, данный 25 января 1883 года, был следующий: «Можно печатать. Но припев к кондакам полагаю нужным изменить, вместо «радуйся, Владычице Богородице, мира Спасение» точнее и справедливее сказать «радуйся, Владычице Богородице, милостивая о нас пред Богом Заступнице», так и исправить следует. Мира Спасение есть Господь Иисус Христос (1Тим. 1, 15), и так Он называется в пасхальной церковной песни: «Плотию уснув» и проч. В кондаке на праздник Тихвинской Божией Матери «мира спасение» употреблено не совсем точно». 4 февраля 1883 года за № 212 Святейший Синод определил акафист разрешить к печати, но не иначе, как по замене во всех местах сего акафиста «радуйся, Владычице Богородице, мира Спасение» следующим припевом «радуйся, Владычице Богородице, милостивая о нас пред Богом Заступнице».

Указ Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету был послан 22 февраля 1883 года за № 480 ²²⁷.

13 февраля 1872 года законоучитель Нежинского лицея князя Безбородко и Нежинской гимназии магистр богословия, настоятель лицейской Свято-Александровской церкви священник Андрей Хойнацкий обратился в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет с прошением, в котором писал: «Составив по просьбе и под руководством многих опытных и благочестивых обывателей Волыни «Акафист Пресвятой Владычице нашей Богородице и Приснодеве Марии, чудесами своими в чудотворной Ее иконе Почаевской благодатне сияющей» и ныне исправив и обделав оный окончательно, прошу всепокорнейше разрешить оный к печатанию».

Рассмотрев рукопись, архимандрит Арсений 12 июня 1872 года представил в комитет записку, в которой он заявлял, что «ни по языку, страдающему ошибками против словосочинения славянского, ни по выражениям, часто неудобовразумительным, ни по мыслям, могущим вести к неправославному пониманию учения веры, ни по назидательности, которой и не представляет, акафист не может быть дозволен к напечатанию. Кроме указанных недостатков считаю нужным обратить внимание и на то, что автор не приложил пояснительной записки о подлинности чудес, упоминаемых в акафисте, то есть какими одобренными Св. Синодом источниками пользовался он в сведениях о них». Акафист был возвращен священнику Хойнацкому.

В 1873 году священник А. Хойнацкий представил в Московский духовно-цензурный комитет тропарь, канон и акафист Почаевской иконе Божией Матери. Цензор прот. Филарет Сергиевский в своем мнении об акафисте писал: «Состав они (тропарь, канон и акафист) имеют полный, обычно усвоенный этим молитвословиям в богослужебных книгах. В икосах акафиста сверх одного общего заключительного припева положено по шесть припевов, вместо двенадцати, изначала усвоенных акафистом; впрочем, отступление сие от первоначальной полноты состава акафистного может быть извинено тем, что оно допущено уже во многих акафистах позднейшего происхождения, принятых в церковное употребление. Содержание рукописи, кроме общих молитвенных хвалений Богоматери, исполнено множества исторических указаний, к истории иконы Почаевской относящихся. Все таковые указания подтверждаются достоверной историей сей иконы. Изложение рукописи проникнуто всюду благоговением пред величием чудодейственной силы, явленной через икону Богоматери Почаевскую, и вообще пред дивными судьбами православия на Волыни и соответствует богослужебным образцам, по образу которых рукопись составлена. По языку своему рукопись удовлетворяет требованию, предписанному ст. 226 Устава цензуры для сочинений, относящихся до церковного служения».

Московский духовно-цензурный комитет 10 января 1874 года за № 23 препроводил рукопись священника Хойнацкого в Святейший Синод, который 1 февраля / 8 марта 1874 года за № 176 постановил: «Так как при существовании общего акафиста и канона молебного Божией Матери издание акафистов в честь разных икон Ее представляется излишним, то и составленный священником Хойнацким акафист в честь Почаевской иконы Божией Матери не может быть разрешен к напечатанию».

Указ Московскому духовно-цензурному комитету был послан 21 марта 1874 года за № 725.

Дело о разрешении к напечатанию этого акафиста снова стало рассматриваться в Синоде вместе с акафистом прп. Иову Почаевскому и двумя службами, составленными тем же священником, теперь протоиереем Хойнацким. 12 января 1883 года за № 9 Тихон, архиепископ Волынский и Житомирский, священноархимандрит Почаевской Успенской Лавры, доносил Святейшему Синоду: «13 октября текущего 1883 года исполнится ровно пятьдесят лет со дня включения Почаево-Успенской Лавры в семью лавр Российской империи. Ко дню кончины этого пятидесятилетия профессор богословия Нежинского историко-филологического института, протоиерей Андрей Хойнацкий составил две службы и два акафиста в честь Почаевской чудотворной иконы Божией Матери и преподобного Иова, игумена Почаевского, и просит исходатайствовать разрешение Св. Синода на напечатание составленных им, Хойнацким, служб и акафистов и введение их в употребление в богослужебной практике Российской Церкви. При этом профессор Хойнацкий в докладной записке изложил мотивы, которыми руководствовался при составлении служб и акафистов. Мотивы следующие: 1) Древность основания Почаевской обители. Хотя Почаевская Лавра и воссоединена к православию из униатства в первой половине текущего столетия и посему почитается младшей дщерью в числе лавр российских, тем не менее первоначальное ее основание как обители восходит ко временам монгольского ига и Батыева нашествия и положено православными иноками, бежавшими при татарском погроме из Киево-Печерского монастыря на гору Почаевскую. С этой поры, то есть со времени основания своего, Почаевская обитель неизменно пребывала в православии до времени насильного захвата ее униатами. Ввиду такой древности Почаевской Лавры, по мнению профессора Хойнацкого, ничем другим нельзя так ознаменовать торжество ее пятидесятилетия, как изданием особых служб в честь почаевской святыни. 2) Высокое значение Почаевской Лавры как религиозного центра не только для местного края, но и для всего русского народа. Многие из богомольцев, придя в Почаев, изъявляют желание приобрести службы в честь святыни почаевской и выражают удивление, когда им объявляют, что таковых служб не имеется. Посему по случаю юбилейного торжества Почаевской Лавры было бы вполне благовременно издать службы и акафисты Почаевской чудотворной иконе Божией Матери и преподобному Иову для удовлетворения религиозного чувства православных богомольцев. 3) Наконец, географическое положение Почаевской Лавры, вследствие которого она является стражем православия на окраине России, привлекая к оному своей святыней отторгнутых от него чад соседней Холмщины и Галиции. Почему ввиду разного рода сомнительных слухов, которыми враги православия стараются подорвать уверенность в простом народе в подлинности святыни почаевской, необходимо издать особые службы для прославления этой святыни, чтобы заградить уста глаголющих лукавое».

Прося разрешить напечатание сих служб и акафистов, преосвященный Тихон ходатайствует пред Святейшим Синодом о соизволении Святейшего Синода торжественно отпраздновать Почаевской Успенской Лавре 13 октября 1883 года пятидесятилетний юбилей ее со времени возведения из простой обители на степень лавры.

Святейший Синод 17 марта 1883 года за № 524 постановил: «Препроводить рукописи при указе в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет для рассмотрения». 20 марта 1883 года за № 542 Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет доносил Синоду: «Рассмотрев рукописи, архимандрит Арсений донес комитету, что в них оказались некоторые неточности догматического свойства, неправильные применения изречений Священного Писания к почаевским событиям, неточность выражений и погрешности в словосочетании, иногда зависевшие, может быть, от переписчика, и что все таковые места по возможности им исправлены». Комитет духовной цензуры полагал, что означенные рукописи со сделанными в них цензором архимандритом Арсением исправлениями могут быть одобрены к напечатанию.

Синод 27 июля /14 августа 1883 года за № 1372 определил: «Службы и акафисты разрешить к печати, но не иначе, как со сделанными в них цензором архимандритом Арсением исправлениями и 2) уведомить указом Преосвященного Волынского, что Св. Синод одобряет представленный Преосвященным проект программы празднования 13 октября 1883 года пятидесятилетнего юбилея Почаевской Лавры со дня включения ее в число православных российских лавр».

Указ Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету был послан 17 августа 1883 года за № 2536 ²²⁸.

5 июля 1881 года Московскому духовно-цензурному комитету было сдано от высокопреосвященного Макария, митрополита Московского, прошение настоятельницы Московского Алексеевского монастыря игумений Антонии о разрешении напечатать рукопись «Акафист святому Алексию, человеку Божию» с резолюцией митрополита: «3 июля 1881 года предлагаю цензурному комитету рассмотреть этот акафист и о достоинствах его дать свой отзыв».

В заседании цензурного комитета 16 июля было доложено мнение о рукописи рассматривавшего ее члена комитета архимандрита Сергия: «Означенный акафист имеет немало недостатков; главные из них: неправильная во многих местах славянская речь с нарушением даже грамматического смысла, затем – нередкое употребление мыслей и выражений, взятых из других акафистов. Этот акафист имеет ту особенность, что ему предшествует молитва, обращенная к св. Алексию, в которой акафист как-то не совсем складно называется новым молебным пением. Эта молитва – нововведение излишнее, ибо молитва обыкновенно полагается в конце молебного пения, как и в самом этом же акафисте есть.

1-й кондак почти весь буквально составлен из кондаков акафистов Пресвятой Богородице и преподобному Сергию, и не совсем уместны к св. Алексию обращенные слова акафиста Богородичного «яко избавльшеся тобою от злых, благодарственная восписуем ти раби твои, богомудре Алексие!»

Конец 1-го кондака и всех икосов такой: «Радуйся, отче Алексие, преподобных красное удобрение». Святой Алексий даже и монахом не был, и в службе церковной он преподобным называется только два раза, а во всех прочих местах ему даются другие наименования; гораздо лучше конец кондака в церковной службе: «Алексие, человече Божий, ангелом и человеком радование».

2-й кондак составлен необычно; он не составляет обращения к св. Алексию, как принято в акафистах и как и в сем акафисте сделано в прочих кондаках, а [в нем] говорится о св. Алексии в третьем лице. Во 2-м икосе вначале не видится грамматического смысла, а в конце непонятно выражение «Радуйся, исполнивый озлобленное грехами сердце мое радости духовныя».

В 5-м кондаке [говорится]: «Благоволением Божиим паки к отечеству ти возвращающуся»; при этом отечество Рим в акафисте нигде не поименовано, а о других городах его странствования говорится, так что у слушающего акафист в понятиях выйдет неясность и отсюда неудовлетворенность.

В 6-м икосе не хорошо обращение к святому «Радуйся, змий мудрейший, сквозе тесную покаяния скважину проходяй, радуйся, обветшавшую грехопадением кожу издеявый (м. б., издравый)».

В икосе 10 делается такое обращение к св. Алексию: «Расточи належащий на ны страх и трепет, утиши праведно движимый на ны гнев Божий, и языки укроти, и сущий посреде нас распри и мятежи усмири».

По-видимому, здесь говорится о какой-то угрожающей внешней войне и о настоящей внутренней крамоле. Но во всяком случае война и мятежи – явление временное и в таком тоне в акафисте, назначаемом к постоянному употреблению, говорить о них, кажется, не следовало бы.

Окончание икоса 10 влагается в уста не только человеков, но и ангелов: «Радуйся, яко твоему светлому житию ангели удивишася и вопияху с человеки сице: радуйся, отче Алексие, преподобным красное удобрение».

В 12-м икосе: «Радуйся, яко ждет тя (а не получена еще?) пренеизглаголанная радость, в нюже и ангели желают приникнути"».

Акафист цензурным комитетом не был одобрен к напечатанию.

23 октября 1882 года игумения Антония представила высокопреосвященному Иоанникию, митрополиту Московскому, донесение следующего содержания: «Благочестивое усердие богомольцев, притекающих к молитвенному покрову преподобного Алексия, человека Божия, в обитель, посвященную его имени, часто выражается желанием слышать акафист пред святой его иконой, а как такового до сего времени издано не было, то приходится отказывать в их просьбе. Между тем издавна существовавший в управляемой мной обители рукописный акафист, неизвестно кем составленный в похвалу преподобному человеку Божию Алексию, в прошлом году был мной представлен в Бозе почившему Высокопреосвященнейшему митрополиту Макарию. Переданный им на рассмотрение в духовно-цензурный комитет акафист этот вызвал замечания означенного комитета, кои были по распоряжению митрополита Макария переданы мне к сведению. Ныне, через посредство чтителей угодника Божия сделав соответственно замечаниям цензурного комитета требуемые исправления и изменения, приемлю смелость нижайше просить благосклонного распоряжения Вашего Высокопреосвященства о пересмотре акафиста вновь в цензурном комитете и, если сделанные исправления окажутся удовлетворительными, не отказать в милостивом ходатайстве Вашем пред Св. Синодом о разрешении издать акафист печатно на средства управляемого мной монастыря для удовлетворения местного требования лиц, с верой и усердием прибегающих с молитвенными прошениями своими к угоднику Божию».

Рукопись акафиста, рассмотренная в Московском духовно-цензурном комитете, еще раз возвращена была для исправления. Представленная же в исправленном виде, встретила одобрительный отзыв со стороны Московского духовно-цензурного комитета. Приводим отзыв в формулировке прот. М. Боголюбского: «Акафист преподобному Алексию, человеку Божию, представленный игуменией Московского Алексеевскою девичьего монастыря: 1) вполне согласен с житием преподобного; 2) хваления, приносимые ему, приличествуют подвигам именно сего преподобного; 3) в составе своем акафист полон, имея в икосах обычные в акафистах 12 хвалений; 4) изложен слогом чистым и ясным. Потому много мог бы приносить пользы душевной для подвизающихся в Алексеевской обители. По 237 ст. Цензурного устава акафист сей прежде одобрения к печати должен быть представлен на рассмотрение и разрешение Св. Синода».

Но дело об акафисте в Московском духовно-цензурном комитете было задержано прошением от 18 января 1884 года игумений Антонии возвратить рукопись, «так как по некоторым обстоятельствам монастырь отлагает напечатание означенного акафиста».

Дело об акафисте было перенесено в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет. 7 января 1884 года за № 5 от настоятельницы Московского Алексеевского монастыря поступило на имя Московского митрополита Иоанникия доношение: «Губернский секретарь Андрей Феодорович Ковалевский по вере своей к св. угоднику Алексию, человеку Божию, и по усердию к вверенной мне Алексеевской обители представил мне своего составления акафист св. праведному Алексию, человеку Божию, с предложением представить оный в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет для пересмотра, так как он все свои сочинения всегда представлял в Санкт-Петербург. Приемлю смелость просить архипастырского разрешения Вашего Высокопреосвященства по желанию автора представить акафист в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет». От 3 января 1884 года в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет от настоятельницы Московского Алексеевского монастыря поступило следующее прошение: «Представляя при сем в комитет рукописный акафист, составленный в честь св. Алексия, человека Божия, прошу означенный комитет рассмотреть и разрешить к напечатанию в самом ограниченном количестве экземпляров не для продажи, а для домашнего употребления во вверенной мне Алексеевской обители, так как благочестивое усердие богомольцев, притекающих к молитвенному покрову преподобного Алексия, человека Божия, в обители, посвященной его имени, давно выражается желанием слышать акафист пред Его чудотворной иконой».

Рассматривавший рукопись цензор архимандрит Тихон 10 января 1884 года донес комитету, и комитет согласился с мнением, что «акафист составлен согласно с житием св. Алексия, и все восхваления и ублажения в нем проникнуты благоговением к дивной благодати, просиявшей в изумительных подвигах человека Божия, и самый язык, каким написан акафист, отличается церковностью и благоприличием». Акафист комитетом был представлен на рассмотрение и разрешение Святейшего Синода.

Святейший Синод в заседании 27 января /14 февраля 1884 года за № 215 определил: «Предоставить Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету представленный им акафист св. Алексию, человеку Божию, разрешить к печати».

Указ Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету был послан от 20 февраля 1884 года ²²⁹.

15 ноября 1882 года поступило в Московский духовно-цензурный комитет прошение, к которому был приложен рукописный акафист священномученику Антипе, поданное священником Крестовоздвиженской церкви на Воробьевке г. Калуги о. Алексеем Беляевым. Священник А. Беляев в своем прошении писал: «Представляемый при сем в рукописи акафист священномученику Антипе составлен мной с целью удовлетворить религиозному желанию приходящих богомольцев, которые усердно просят служить названному угоднику Божию молебны с акафистом. Почему покорнейше прошу комитет разрешить мне напечатать приложенный акафист в Калужской типографии губернского правления». Московский духовно-цензурный комитет поручил рассмотреть акафист члену цензурного комитета прот. Михаилу Боголюбскому, который и дал следующий отзыв: «Акафист священномученику Антипе, епископу Пергамскому, составлен согласно с житием священномученика, восхваляет преимущественно ревность святителя о распространении веры Христовой среди язычников и непоколебимую твердость его среди мучений за веру. Изложен акафист языком богослужебным, правильным и чистым. От первоначального образца акафистов греческого акафиста Богоматери отступает он в том, что имеет похвалений в каждом икосе не по 13, а по 7; впрочем, в этом уклонении от образца греческого он имеет впереди себя немало акафистов славянских, имевших также по 7 хвалений, каковы, например, акафисты Живоносному Гробу и Воскресению, Иоанну Богослову, Илии Пророку и др. Так как составление акафиста священномученику Антипе вызвано усердной просьбой почитателей памяти святителя, то для удовлетворения благочестивому усердию прибегающих к мощам святого мученика акафист мог бы быть напечатан, если бы Св. Синод на основании 257 ст. Цензурного устава разрешил напечатание его».

Согласно с этим отзывом Московский духовно-цензурный комитет в январе 1884 года сделал Синоду донесение, в котором говорил, что «комитет полагал бы разрешить означенный акафист к напечатанию». Заслушав это донесение Московского духовно-цензурного комитета, Синод 16/28 февраля 1884 года за № 440 определил: «Представленный священником Алексеем Беляевым акафист священномученику Антипе разрешить к напечатанию согласно сделанным в нем изменениям».

Указ для исполнения этого определения был послан в Московский духовно-цензурный комитет от 22 марта за № 927.

В 1886 году тот же священник А. Беляев в прошении Московскому духовно-цензурному комитету изъяснял: «Так как первое издание акафиста священномученику Антипе в количестве одной тысячи экземпляров все разошлось, покорнейше прошу разрешить напечатать еще одну тысячу». Акафист был одобрен комитетом 23 декабря 1886 года ²³⁰.

19 декабря 1883 года за № 395 митрополит Московский и Коломенский Иоанникий обратился в Московский духовно-цензурный комитет с отношением, в котором было сказано: «Препровождая при сем в духовно-цензурный комитет «Акафист Пресвятой Богородице пред иконой Ее, именуемой Троеручица», доставленный ко мне от Преосвященного Михаила, митрополита Сербского, предлагаю комитету представить мне отзыв по рассмотрении означенной рукописи». Московский духовно-цензурный комитет поручил дать отзыв цензору прот. Михаилу Боголюбскому. В своем отзыве, данном 20 января 1884 года за № 18, цензор прот. М. Боголюбский выразил следующее: «Акафист Пресвятой Богородице пред иконой Троеручицы составлен на основании преданий афонских монастырей и Сербской Церкви о происхождении иконы Богоматери, именуемой Троеручицей, и перенесении ее из обители Саввы Освященного в Сербию и потом – в Хиландарскую Афонскую обитель. Предание сие известно в нашей Церкви со времени путешественника Барского и печатания в изданной Афонским Пантелеимоновым монастырем книги «Вышний покров над Афоном или сказания о святых чудотворных на Афоне прославившихся иконах».

В составе акафиста автор его держится порядка первоначального акафиста Богоматери греческого, и хотя в каждом икосе помещает не по 12 хвалений Богоматери, как это находится в греческом акафисте, а только по 6, но подобное отступление от первоначального образца допущено уже во многих печатных акафистах.

Составитель акафиста «Троеручице» с любовью и благоговением останавливается на указании чудес и благодатной помощи, являемой Богоматерью через чудотворную Ее икону. Встречающиеся в акафисте повторения (см. ик. 7, конд. 9–10, 12) при изложении, согретом благоговением к Богоматери, должны только усиливать благоговейное, молитвенное настроение читающих или слушающих акафист. Изложен акафист правильным церковнославянским языком богослужебных книг; встречающиеся по местам грамматические неправильности легко могут быть поправлены.

По близкому приложению акафиста к обстоятельствам явления иконы «Троеручицы», по благоговейному воспоминанию явлений благодатной помощи, открывшихся через сию икону, по крепкому молитвенному духу в прошениях к Богоматери акафист сей может доставлять много душевной пользы молящимся пред иконой Богоматери «Троеручица"».

Получив отзыв Московского духовно-цензурного комитета об акафисте 1 февраля 1884 года за № 31, митрополит Московский Иоанникий обратился в Святейший Синод с прошением, в котором писал: «Преосвященный Михаил, митрополит Сербский, препроводил ко мне рукописный акафист Пресвятой Богородице «Троеручице», прося моего содействия к разрешению напечатать его на средства, предлагаемые для сего Афонской Пантелеимоновой часовней в Москве. Московский комитет для цензуры духовных книг, которому передан был акафист на рассмотрение, представил мне следующий отзыв (далее следует буквально вышеприведенный отзыв). Ввиду такого отзыва цензурного комитета, представляя Св. Синоду акафист, почтительнейше испрашиваю разрешения на напечатание его».

Заслушав это представление высокопреосвященного Иоанникия о разрешении напечатать акафист в честь иконы Божией Матери, именуемой «Троеручица», Святейший Синод 22 марта 1884 года за № 636 определил: «Имея в виду, что представленный Преосвященным митрополитом Московским препровожденный к нему Сербским митрополитом Михаилом «Акафист Пресвятой Богородице Троеручице» одобряется как Преосвященным митрополитом Иоанникием, так и Московским духовно-цензурным комитетом, разрешить печатание означенного акафиста».

Указ Синода Московскому духовно-цензурному комитету был послан от 20 апреля 1884 года за № 1288. 7 мая 1884 года за № 57 состоялась резолюция митрополита Иоанникия: «Отослать книгу афонским монахам, живущим при часовне св. великомученика Пантелеймона» ²³¹.

«Акафист Пресвятой Богородице пред иконой Ее, именуемой «Троеручица"» есть произведение А. Ф. Ковалевского, но с поправками Сербского митрополита Михаила.

3 января 1884 года за № 35 Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет препроводил в Святейший Синод донесение такого содержания: «Новгородского Сковородского монастыря настоятель архимандрит Леонид представил прошение на имя его Высокопреосвященства митрополита Исидора рукопись «Акафист святителю Моисею, Новгородскому чудотворцу», изъяснив, что имеющаяся в печати служба сему святителю предполагается к напечатанию новым изданием, а между тем посещающие обитель богомольцы издавна выражают усердие к чтению и акафиста тому же святителю, который ныне составлен и мог бы быть напечатан при новом издании службы. Сданная в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет рукопись была рассмотрена цензором архимандритом Арсением, который донес, что рукописный акафист святителю Моисею, Новгородскому чудотворцу, согласно с житием святителя написан слогом вразумительным и приличным такого рода произведениям, языком славянским, церковно-богослужебным, согласным с правилами речи славянской, а посему он мог бы быть согласно цензурным постановлениям представлен на усмотрение и разрешение Св. Синода».

Святейший Синод 16/28 февраля 1884 года за № 444 определил: «Разрешить печатание означенного акафиста вместе с напечатанной прежде службой святителю, но не иначе, как со сделанными в акафисте этом изменениями».

Указ Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету был послан 23 марта 1884 года за № 944 ²³².

Второе издание службы и акафиста св. Моисею, архиепископу Новгородскому, было разрешено Санкт-Петербургским духовно-цензурным комитетом 3 ноября 1888 года.

Акафист прп. Варлааму Хутынскому впервые был представлен в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет 29 ноября 1878 года, но не был одобрен к печати и был возвращен Новгородскому викарию, преосвященному Варсонофию.

В 1884 году высокопреосвященный Исидор, митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский, сдал в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет рукопись «Акафист преподобному и богоносному отцу нашему Варлааму, игумену Хутынскому, Новгородскому чудотворцу» с предложением рассмотреть. Комитет поручил дать отзыв об акафисте цензору архимандриту Арсению. 7 февраля 1884 года архимандрит Арсений донес комитету, что «означенный акафист составлен согласно с житием преподобного Варлаама, изложен приличным церковно-богослужебным языком и исполнен чувством благоговения и назидания для слушателей». 14 февраля 1884 года за № 126 Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет донес Святейшему Синоду, что не встречается препятствий к напечатайте этого акафиста. Синод поручил рассмотрение акафиста преосвященному Ионафану, архиепископу Ярославскому и Ростовскому, который 4 мая 1884 года представил в Святейший Синод об акафисте прп. Варлааму, игумену Хутынскому, Новгородскому чудотворцу, донесение такого содержания: «Прочитав по поручению Св. Синода с полным вниманием акафист преподобному и богоносному Варлааму, игумену Хутынскому, Новгородскому чудотворцу, имею долг благопочтительнейше доложить Св. Синоду таковой отзыв: акафист преподобному Варлааму Хутынскому составлен согласно с житием его, изложен правильным церковно-богослужебным языком, внушает чувство благоговения и любви к Богу и усердие к прославлению угодника Божия и потому может быть отпечатан». 4 мая 1884 года за № 968 состоялось определение Святейшего Синода «разрешить к напечатанию вышеупомянутый акафист».

Указ Синода Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету был послан 25 мая 1884 года за № 1802 ²³³.

Второе издание акафиста прп. Варлааму Хутынскому по прошению наместника Новгородского первоклассного Хутынского св. Варлаама монастыря игумена Иринея было разрешено Санкт-Петербургским духовно-цензурным комитетом 5 мая 1888 года.

Составитель акафиста прп. Варлааму Хутынскому в деле о напечатании акафиста не указан. Нужно думать, что это акафист давний, составленный иеромонахом Ювеналием (Медведским) ²³⁴.

1 июля 1865 года в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет протодиакон Костромского кафедрального собора Павел Орлов представил акафист Пресвятой Богородице, составленный им в честь явленной и чудотворной иконы Ее Феодоровская, находящейся в кафедральном соборе г. Костромы. Цензор архимандрит Макарий дал комитету об этом акафисте 27 августа 1865 года отзыв неодобрительный: «Акафист Пресвятой Владычице нашей Богородице в честь явления чудотворной Ее иконы, нарицаемой «Феодоровская, яже во граде Костроме», хотя вообще составлен благочестно и применительно к образцовым, но, как в нем встречаются в икосах некоторые возношения со словами «Радуйся» неполные, неопределенные, некоторые малосильные, акафист в настоящем виде не может быть дозволен к печатанию».

Значительно позднее, в 1883 году, Павел Орлов, уже священник Богородицко-Скорбященской церкви г. Костромы, что при губернской земской больнице, обратился в Московский духовно-цензурный комитет с прошением, в котором он писал: «С дозволения Преосвященного Игнатия, епископа Костромского и Галичского, последовавшего на прошении 30 мая 1883 года, почтительнейше представляя в Московский духовно-цензурный комитет на благоусмотрение рукопись под заглавием «Акафист Пресвятой Владычице нашей Богородице, в честь Ее явленной чудотворной иконы, нарицаемой Феодоровская, яже во граде Костроме, ею же умолен бысть на царство благоверный государь Михаил Феодорович, родоначальник царствующего дома Романовых», покорнейше прошу комитет разрешить напечатать сию рукопись в воспоминание священного венчания на царство благочестивейшего Государя Александра Александровича и Государыни Марии Феодоровны».

В цензурном комитете отзыв об этом акафисте дал цензор прот. Ф. Сергиевский. В своем отзыве он писал: «Акафист сей правилен по форме и легок по языку. Но по требованию

Устава эти сочинения, то есть относящиеся до церковного служения, «должны заключать в себе чистые и назидательные мысли, чистые и назидательные чувствования»; в акафисте сем их место нередко заступают чисто риторические словоизвития. От этого составитель акафиста, не замечая, что повторяет одно и то же: на обороте листа 1 – «Радуйся, родшая нам Искупителя», а на обороте листа 3 – «Радуйся, родшая нам Царя Христа», на листе 4 еще повторяет «Радуйся, нам Сына Божия родившая» или на листе 3 – «Радуйся, от всех земнородных ублажаемая», а на листе 7 – «Радуйся, от всех родов на земли прославляемая». Нередко же и этот источник для наполнения акафиста у составителя его оскудевает; и тогда он прибегает к заимствованию готовых уже оборотов из других акафистов, переделывая только немного эти обороты по-своему и не совсем удачно. С каким искусством делаются эти заимствования и соблюдается при них самостоятельность, можно судить по следующему примеру. В акафисте Сладчайшему Иисусу встречается выражение «Иисусе прелюбимый, пророков исполнение». Применяя это выражение к Богоматери, составитель рассматриваемого акафиста воспевает: «Радуйся, пророков Проречение». Есть заимствования, соединенные с искажением заимствуемого. Составитель акафиста в кондаке 6 говорит, будто все, видевшие Феодоровскую икону, «проповедницы богоноснии быша», а в икосе 6 утверждает, что благодать, воссиявшая от сей иконы, «тму неверия разгна и веру утверди в Сына Богоматери», как будто до явления сей иконы Костромское княжество было страной неверных!»

Акафист был возвращен автору для исправления.

21 сентября 1884 года в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет обратилась настоятельница Костромского Богоявленского Анастасиина девичьего монастыря игумения Мария с просьбой о разрешении напечатать рукопись «Акафист в честь иконы Богоматери Феодоровской», автором которого был священник Павел Орлов. Отзыв об акафисте в комитете дал цензор архимандрит Арсений; он писал 28 сентября 1884 года: «Прочитанный мной в рукописи акафист в честь Феодоровской иконы Богоматери по форме и содержанию как составленный согласно требованиям от произведений такого рода применительно к истории и изложенный приличным церковно-богослужебным языком, проникнутый чувствами умиления и благоговения, мог бы быть одобрен в печать с некоторыми исправлениями, указанными в самой рукописи».

28 сентября комитет послал донесение об акафисте в Святейший Синод за № 972. Автор акафиста о. Павел Орлов обращался с прошением к преосвященному Костромскому, епископу Александру, прося «явить свое архипастырское соизволение на представление рукописи в Св. Синод для испрошения у Св. Синода употреблять сей акафист в молитвословии». На этом прошении преосвященный Александр положил резолюцию 1 октября 1884 года: «Составленный священником Павлом Орловым акафист Пресвятой Владычице нашей Богородице в честь явленной и чудотворной Ее иконы Феодоровской, яже во граде Костроме, уже одобренный моим предместником б. п. епископом Игнатием, был бы, и по моему мнению, как первый и единственный весьма полезен для употребления местным православным населением, горячо ревнующим о вящшем прославлении дорогой ему отечественной исторической святыни».

12 октября 1884 года за № 2155 состоялось определение Синода: «Акафист, составленный священником Орловым, разрешить к напечатанию, но не иначе, как согласно со сделанными в той рукописи комитетом исправлениями и в ограниченном числе экземпляров для местного употребления в Костромской епархии».

Указ Синода Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету был послан 23 октября 1884 года за № 3555 ²³⁵.

Печатный акафист носит сложное название: «Акафист Пресвятой Владычице нашей Богородице явления ради чудотворной иконы Ее Феодоровской, яже в граде Костроме, Ее же ради изволением от людей Российской земли умолен бысть на царство благоверный Государь Михаил Феодорович, родоначальник царствующего дома Романовых».

В марте 1882 года к преосвященному Ионафану, епископу Ярославскому и Ростовскому, иеромонах Ростовского Петровского монастыря Павлин обратился с такого рода прошением: «Составя акафист св. Петру царевичу, мощи которого почивают в означенном монастыре, и представляя его при сем», составитель акафиста просил преосвященного по рассмотрении акафиста представить его в цензурный комитет с тем, чтобы по отпечатании «сумма, какая будет выручена за него, шла в пользу означенного монастыря». На том же прошении иеромонаха Павлина сделана приписка: «Представленный при сем акафист в честь св. Петра царевича по исправлении указанных в нем недостатков может быть представлен в духовный цензурный комитет для разрешения печатания его. Лицейской церкви протоиерей Алексий Лавров. 1882 года ноября 29».

Иеромонах Павлин 14 января 1884 года представил свою рукопись «Акафист св. Петру царевичу» в Московский духовно-цензурный комитет с просьбой о разрешении его к напечатанию. Комитет поручил цензуру акафиста прот. Симеону Вишнякову. В своем отзыве, данном 31 января 1884 года, цензор прот. Вишняков указал, что представленный акафист прп. Петру царевичу, Ростовскому чудотворцу, заключает в себе много мыслей или неправильных, или неясно и неточно выраженных. Рукопись комитетом была возвращена для исправления.

По исправлении иеромонах Павлин снова представил свой акафист вместе со службой прп. царевичу Петру в Московский духовно-цензурный комитет. 12 ноября 1884 года за № 197 был дан отзыв о рукописи цензором прот. М. Боголюбским: «Служба, помещенная в рукописи, есть та самая, которая совершается в Ростовском Петровском монастыре в честь преподобного Петра царевича. Служба сия, по свидетельству Филарета, архиепископа Черниговского (Русские святые. Июнь 30 дня), встречается в рукописях XVI столетия и напечатана в Минее июльской 1646 года. Акафист Петру царевичу составлен вновь. Содержание кондаков и икосов соображено с обстоятельствами жития преподобного; похваления написаны с искренним благоговением к святому и чудесным его дарованиям; акафист изложен правильным церковнославянским языком». На основании этого отзыва состоялось и постановление духовно-цензурного комитета: одобряемые службу и акафист прп. Петру царевичу представить на благоусмотрение Святейшего Синода. Соответствующее донесение было послано 24 ноября 1884 года за № 538.

Святейший Синод поручил прочесть акафист и дать о нем отзыв синодальному члену преосвященному Леонтию, архиепископу Холмскому и Варшавскому. Преосвященный Леонтий, рассмотрев рукопись и сделав в ней некоторые исправления, одобрил ее к печатанию и изданию в таковом исправленном виде. 7 марта 1885 года за № 451 Синод определил: «Разрешить к напечатанию представленную Московским духовно-цензурным комитетом рукопись под заглавием «Служба и акафист преподобному Петру царевичу, Ростовскому чудотворцу, но не иначе, как со сделанными в рукописи синодальным членом, Преосвященным Леонтием, архиепископом Холмским и Варшавским, исправлениями».

Указ Московскому духовно-цензурному комитету был послан 1 апреля 1885 года за № 1082 ²³⁶.

6 июня 1884 года на имя митрополита Московского Иоанникия было подано прошение настоятеля Николаевского Пешношского монастыря игумена Дионисия следующего содержания: «Преподобный Мефодий, игумен Пешношский (1* 1392), причтен к лику святых в начале XVI века. В конце XVII века монахом Мисаилом составлена ему особая служба, которая с того времени, с благословения московских архипастырей, и отправляется в честь преподобного в нашей обители. Но служба сия существует в рукописи, в разных списках, не вполне между собой согласных. Желая, с одной стороны, предохранить ее от повреждений, неизбежных при переписке, с другой стороны – удовлетворить нуждам обители и усердию чтителей памяти преподобного, а главное, придать ей высшее церковное значение», о. игумен испрашивает у высокопреосвященного митрополита дозволения представить ее в комитет духовной цензуры. Дозволение было дано, и служба была представлена в Московский цензурный комитет на рассмотрение.

Отзыв о рукописи «Служба преподобному и богоносному отцу нашему Мефодию, игумену, Пешношскому чудотворцу, с приложением акафиста ему же, составленного А. Ф. Ковалевским» дан был в комитете 16 декабря 1884 года за № 220 цензором прот. Платоном Капустиным. «В службе и акафисте преподобному Мефодию, – писал прот. Платон Капустин, – прославляются святое иноческое его житие, подвиги и чудеса и изъясняется отношение его к преподобному Сергию, Радонежскому чудотворцу, благословившему его на основание особой иноческой обители во имя святителя и чудотворца Николая при Пешноше. Изложенные в них священные песнопения проникнуты благоговейным молитвенным настроением, по внешнему виду составлены полно и правильно и написаны вообще чистым церковнославянским языком. Впрочем, некоторые места нуждаются в исправлении. А именно: на странице 1 акафиста сказано: «К великому Сергию в Радонежскую пустынь притекл еси», – что могло бы быть заменено словами: «К добродетелей подвижнику преподобному Сергию в обитель притекл еси», – так как обитель преподобного Сергия находится в значительном расстоянии от местности бывшего Радонежа. Многократно и как бы с некоторой настойчивостью повторяемое автором о преподобном Мефодии выражение «пеш нося древа велия на построение монастыря» (на с. 11, 23 службы и с. 3–4 акафиста), по-видимому, с целью разъяснить название Пешношского монастыря, дает автору повод утверждать, что сие пешее ношение строевого леса, для обыкновенного человека невозможное, в преподобном Мефодии совершалось особенной силой Божией; следовательно, проповедуется совершение чуда, не основывающееся ни на каком историческом доказательстве. Так как в священных песнях неуместно ни разъяснять филологию названия монастыря, более нежели сомнительную, ни подкреплять ее сведениями недостоверными, то означенные места должны быть исключены из текста службы и акафиста с заменой их общими выражениями о личном труде преподобного в созидании обители. Встречаются также метафоры и эпитеты, изысканные или не удобоприложимые к предметам, ими характеризуемым. Так, на с. 1 службы преподобный именуется «древом сада Иисусова», с. 5 – «кипарисом чудоточным», на с. 21 Божия Матерь – «приемшею росу небесную в чрево Свое»; на с. 24 рука Богородицы именуется «божественною». В акафисте есть таковые же выражения: с. 4 – «священства мастию достойно помазался еси», с. 8 – «слезный искателю», с. 14 – «главо богомудрия наполненная, языче богогласный», «елеем трудов умастив сердца человеческия», «не прелестный руководителю» вместо «нелестный», с. 6 – «поучений твоих богодухновенных», с. 11 – «наставник ковчега мысленнаго», с. 17 – «Российскаго царства благодатное удобрение». На с. 6 акафиста неправильно употреблено «во еже» (по-русски «для того, чтобы»), ибо преподобный не для того, конечно, руководствовал других ко спасению, чтобы его восхваляли. На с. 9 – «в залог спасения» вместо «во спасение». Есть несколько слов неупотребительных и грамматических недостатков, так: «путевождь (вместо «путеводитель») ко спасению был еси <...> в посте и воздержании мнозем (вместо «мнозе»); «сланныя» вместо «сланыя»; «паствивый» (вместо «упасый»); «разделявый» неблагозвучно и неупотребительно, лучше – «разделяти обыкший»; с. 1 – «звании сими» (вместо «воззвании»). Есть слова, неупотребительные на славянском языке, так: на с. 6 службы – «Богу их препоручил еси» (вместо «вдал»), с. 10 – «обитель построил еси», на с. 13 акафиста – «вельмож и простолюдинов» вместо «простых». В случае, если автор не имеет в виду подробных и достоверных сказаний о видах чудотворений, описанных в кондаке 12, требуется упомянуть о них в чертах более общих; если же имеются таковые, то сообщить о них комитету духовной цензуры».

Служба и акафист были возвращены для надлежащего исправления. По исправлении рукопись была снова представлена в Московский духовно-цензурный комитет. 15 февраля 1885 года за № 78 Московский духовно-цензурный комитет доносил Синоду: «Настоятель Николаевского Пешношского Московской епархии монастыря игумен Дионисий представил на рассмотрение Московского комитета для цензуры духовных книг исправленную согласно замечаниям комитета рукопись «Служба и акафист преподобному и богоносному отцу нашему Мефодию, игумену Пешношскому, чудотворцу». Комитет нашел, что служба с акафистом составлены по общепринятой форме подобных церковных служб, изложены чистым и правильным славянским языком и содержат выражение благоговейных и назидательных чувств и мыслей и потому полагал бы рукопись одобрить к напечатанию». Мнение комитета вместе с рукописью были представлены на благоусмотрение Синода.

Святейший Синод поручил рассмотреть рукопись и дать о ней отзыв Московскому митрополиту Иоанникию. Преосвященный Иоанникий одобрил ее к напечатанию. 7 марта 1885 года за № 529 состоялось определение Святейшего Синода: «Согласно отзыву Преосвященного митрополита Московского разрешить к напечатанию представленную Московским духовно-цензурным комитетом рукопись под заглавием «Служба и акафист преподобному и богоносному отцу нашему Мефодию, игумену Пешношскому, чудотворцу"».

Указ Святейшего Синода был послан Московскому духовно-цензурному комитету 20 апреля 1885 года за № 1422 ²³⁷.

3 марта 1885 года высокопреосвященный Ионафан, архиепископ Ярославский, обратился в Санкт-Петербургский комитет цензуры духовных книг с прошением: «Рассмотреть прилагаемую рукопись акафиста святителю и чудотворцу Ростовскому Леонтию и одобрить к печатанию, если она окажется достойной». Рассматривавший рукопись архимандрит Арсений донес комитету, что «означенный акафист составлен правильно и согласно с историческими известиями о святителе, изложен языком приличным, церковнославянским, употребляемым в богослужебных книгах, и проникнут духом благоговения и молитвы усердной и потому мог бы быть одобрен к напечатанию». Комитет 8 марта 1885 года за № 301 послал донесение Святейшему Синоду.

Святейший Синод поручил рассмотреть рукопись архиепископу Холмскому и Варшавскому Леонтию, который рукопись одобрил к напечатанию и изданию. 5 апреля 1885 года за № 606 Св. Синод определил: «Согласно отзыву Преосвященного Холмско-Варшавского разрешить к напечатанию представленную Санкт-Петербургским духовно-цензурным комитетом рукопись под заглавием «Акафист св. Леонтию, епископу Ростовскому"». 20 апреля 1885 года за № 1420 был послан указ Святейшего Синода Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету ²³⁸. Представленный архиепископом Ионафаном акафист, как значится на рукописном оригинале, хранящемся в библиотеке Московской Синодальной типографии, «написан по благословению Высокопреосвященного Ионафана, архиепископа Ярославского и Ростовского, Харьковской губернии Змиевского уезда села Высочиновки помещиком Андреем Феодоровичем Ковалевским. 1885 года 20 февраля».

24 января 1884 года в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет обратился преосвященный Иаков, епископ Муромский, с прошением, в котором писал: «Честь имею представить в комитет акафист святым Муромским чудотворцам Петру и Февронии на рассмотрение и покорнейше прошу исходатайствовать у Св. Синода разрешение напечатать этот акафист и употреблять в Муромском Богородицком соборе при почивающих там мощах». Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет поручил дать отзыв цензору архимандриту Тихону. Архимандрит Тихон нашел, что «акафист святым Муромским чудотворцам Петру и Февронии составлен согласно с житием и службой чудотворцам, помещенной в Минее месячной за июнь, написан языком правильным и сообразным с предметом и по содержанию своему способен возбуждать молитвенное усердие в читателе или слушателе». Согласно с таким отзывом Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет 24 февраля 1884 года за № 173 доносил Синоду, что акафист мог бы быть напечатан.

Святейший Синод поручил прочесть представленный преосвященным Иаковом, епископом Муромским, акафист и дать о нем отзыв преосвященному Ионафану, архиепископу Ярославскому. 4 мая 1884 года преосвященный Ионафан, разбирая рукопись, писал Святейшему Синоду об акафисте: «В нем восхваляются не одно лицо, а два – мужеское и женское совокупно, и тому и другому приписываются почти нераздельно одни и те же подвиги и добродетели, что не совсем согласно с житием их. В акафисте встречаются по местам грамматические неточности и сочетания слов, повторения одной и той же мысли, набор слов, выражений и хвалений, позаимствованных из других акафистов более чтимых святых. Читающий и слушающий сей акафист не составит себе определенного и ясного понятия о жизни и деяниях чудотворцев Муромских Петра и Февронии. Посему и к напечатанию для употребления в Муромском соборе не может быть допущен сей акафист».

Определением Святейшего Синода 4 мая 1884 года за № 975 акафист не был разрешен к напечатанию, о чем и послан был 21 мая 1884 года за № 1687 указ Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету.

Преосвященный Иаков исправил акафист свв. благоверным князю Петру и княгине Февронии Муромским и 3 января 1885 года снова представил его в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет с прошением о разрешении его и дозволении напечатать для употребления в Муромском Богородичном соборе, где почивают мощи свв. Петра и Февронии. Член комитета архимандрит Тихон, рассматривавший акафист, нашел, что замеченные в акафисте недостатки исправлены согласно с указаниями Святейшего Синода, изъясненными в указе от 21 мая 1884 года за № 1687, и что акафист по своему содержанию способен возбуждать молитвенное усердие в читателе или слушателе, написан языком ясным и сообразным с предметом и может быть одобрен к напечатанию. 29 марта 1885 года за № 400 было послано донесение комитету Святейшего Синода.

Присутствующий в Св. Синоде преосвященный Савва, архиепископ Тверской, рассматривавший по поручению Синода означенную рукопись, одобрил оную к напечатанию и изданию. Святейший Синод 22 апреля 1885 года за № 755 определил: «Согласно отзыву Преосвященного Саввы, архиепископа Тверского, разрешить к печатанию представленную Санкт-Петербургским духовно-цензурным комитетом рукопись под заглавием «Акафист свв. благоверным князю Петру и княгине Февронии"».

Указ Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету был послан 29 апреля 1885 года ²³⁹.

29 марта 1885 года на имя высокопреосвященнейшего Исидора, митрополита Санкт-Петербургского, настоятель Валдайского Иверского Богородицкого первоклассного монастыря архимандрит Леонид представил прошение, в котором писал: «В обители нашей почивают мощи св. праведного Иакова, Боровичского чудотворца; не только православные, но и зараженные расколом питают к нему великое благоговение и приносят молитвы у мощей его. При этом всегда выражают желание приобрести «службу» праведному Иакову, изъявляют сожаление о неимении «акафиста» праведному Иакову. Служба существует и помещается в месячной Минее, а акафист имеется в рукописи и составлен лет десять назад при покойном настоятеле архимандрите Лаврентии». Далее архимандрит Леонид просит высокопреосвященного Исидора «благословить намерение напечатать отдельной книжкой службу и акафист св. праведному Иакову и исходатайствовать у Св. Синода позволение выполнить усердное желание, вызываемое и посетителями обители, и удобствами совершать отдельное молитвословие угоднику Божию». Преосвященный Исидор препроводил представленный ему акафист в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет на рассмотрение. 16 апреля 1885 года член Санкт-Петербургского комитета духовной цензуры архимандрит Арсений доложил комитету, что им рассмотрена сданная Высокопреосвященным митрополитом Исидором рукопись «Акафист преподобному Иакову, Боровичскому чудотворцу». «Произведение это, – писал в своем отзыве архимандрит Арсений, – по содержанию вполне согласно с достоверными историческими сказаниями о мощах преподобного Иакова, изложено приличным, употребительным в богослужебных книгах славянским наречием, проникнуто чистыми и назидательными чувствованиями. И потому акафист мог бы быть представлен в Св. Синод». Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет согласился с отзывом архимандрита Арсения и представил рукопись акафиста в Синод при донесении от 19 апреля 1885 года за № 500.

Святейший Синод поручил рассмотрение рукописи преосвященному Серафиму, епископу Самарскому. Преосвященный Серафим сделал в рукописи исправления. 14 августа / 8 сентября 1885 года Синод определил: «Разрешить названному архимандриту напечатать акафист св. Иакову, Боровичскому чудотворцу, для местного употребления в отдельной книжке вместе со службой, помещенной в месячной Минее, но не иначе, как со сделанными в рукописи исправлениями».

Указ Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету был послан 9 сентября 1885 года ²⁴⁰.

11 октября 1885 года преосвященный Ионафан, архиепископ Ярославский, препроводил в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет при прошении рукописный акафист благоверным князьям, Ярославским чудотворцам Феодору, Давиду и Константину и просил комитет разрешить акафист к отпечатанию для молитвенного употребления в подведомственной ему Ярославской епархии. Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет нашел, что «акафист составлен правильно и согласно с жизнеописанием святых, написан языком приличным и исполнен мыслей и чувствований благочестивых» и мог бы быть одобрен к печати, о чем и сделал донесение в Святейший Синод 18 октября 1885 года за № 1325.

Святейший Синод от 12 ноября 1885 года за № 2362 определил: «Представленный Преосвященным Ярославским в рукописи акафист святым благоверным князьям Феодору, Давиду и Константину разрешить к печати для молитвенного употребления в Ярославской епархии».

15 ноября 1885 года за № 3959 был послан в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет из Св. Синода указ ²⁴¹.

Акафист свв. благоверным князьям Феодору, Давиду и Константину, Ярославским чудотворцам, был в духовной цензуре исправлен. Приводим некоторые исправления. Так, в икосе 6 в воззваниях 7 и 8 «радуйтеся, фиали златии мира многоцелебнаго; радуйтеся, алавастри драгии» слова «фиали» и «алавастри» заменены словами «сосуды» и «сокровищницы». В 7-м воззвании 9-го икоса «радуйтеся, не веровавшаго в святость вашу протоиерея Константина разслаблением тела наказавший» слово «протоиерея» заменено словом «пресвитера».

Что касается вопроса об авторе этого акафиста, то он разрешается припиской, сделанной на оригинале этого акафиста (библиотека Московской Синодальной типографии). Текст этой приписки следующий: «Акафист написан Харьковской губернии помещиком А. Ф. Ковалевским 1885 года 30 июня и принесен им в дар Спасо-Преображенскому монастырю Ярославскому, к святым мощам святых благоверных князей Феодора, Давида и Константина, Ярославских чудотворцев, для молитвенного поминовения потрудившегося Андрея и усопших родителей его Феодора и Александры».

7 июня 1861 года Антоний, епископ Смоленский, обратился к обер-прокурору Святейшего Синода графу А. П. Толстому со следующим отношением: «Память славянских апостолов Мефодия и Кирилла, коим славянские народы обязаны просвещением, верой Христовой и переводом на родной их язык Священного Писания и богослужебных книг, положена в Церкви Православной 11 мая, но, к сожалению, память сия вовсе не чтится подобающим образом, потому что в месячной Минее нашей нет вовсе службы сим приснопамятным мужам, и в Месяцеслове нет даже ни тропаря, ни кондака. Древность была благодарнее к просветителям славян, и память их чтилась особыми службами; но не вошедши, к удивлению, в свое время в состав Минеи при первом издании ее в печати, службы сии сохранились не вполне и не в удовлетворительном виде. В одной из рукописей Московской Синодальной библиотеки находится под 14 февраля неполная служба одному Кириллу, а под 6 апреля – один канон обоим святителям. На греческом языке отыскана служба, но не им одним, а совместно с другими пятью преемниками их. В Болгарии и Сербии, куда относился я, тоже не оказалось службы просветителям славян по той, вероятно, причине, что у них употребляются с давних времен Минеи нашей печати. Вследствие сего, озаботившись составлением вновь службы апостолам славянским, я долгом считаю препроводить рукопись, содержащую сию службу, к Вашему сиятельству, прося Вас представить оную Св. Синоду и ходатайствовать, дабы оная, если призвана будет удовлетворительной для своей цели, напечатана была в Синодальной типографии и разослана по церквам, а вслед за тем, при новом издании месячных Миней, внесена была и туда под 11 числом мая, дабы могла быть отправляема в означенное число неопустительно как у нас, так и у других славянских народов, пользующихся нашими богослужебными книгами.

Так как в следующем, 1862, году, будет праздноваться у нас тысячелетие России, а славянские народы собираются праздновать тысячелетие просвещения своего через святых Кирилла и Мефодия светом Евангелия и изобретения ими славянских письмен, то издание представляемой службы славянским апостолам могло бы быть, по мнению моему, особенно прилично сему знаменательному времени».

Граф А. П. Толстой представленное преосвященным Антонием отношение и службу предложил Святейшему Синоду. Святейший Синод 26 июля/ 14 августа 1861 года постановил: означенную рукопись препроводить в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет с тем, чтобы по рассмотрении представил свое мнение. Отзыв о службе дал комитету архимандрит Фотий. Комитет 5 апреля 1862 года донес Святейшему Синоду, что «Служба преподобным отцам нашим, равноапостольным Мефодию и Константину, нареченному Кириллом» составлена согласно с жизнью преподобных и в духе Православной Церкви и что препятствий к напечатанию ее нет.

3 апреля 1862 года обер-прокурор Святейшего Синода А. П. Ахматов писал митрополиту Московскому Филарету: «Вашему Высокопреосвященству известно, что 1862 год считается тысячелетием славянского просвещения, получившего начало от святых Кирилла и Мефодия, коих память чествуется Православной Церковью 11 мая. В рассмотрении Св. Синода находится ныне акафист святым Кириллу и Мефодию, составленный Преосвященным Смоленским (епископом Антонием (Амфитеатровым)). Не благоволите ли, Ваше Высокопреосвященство, признать благоприличным воспользоваться настоящим случаем для рассылки сего акафиста, если он одобрен будет Св. Синодом, во все епархии с тем, чтобы он был прочитываемым при молебствиях в те дни, в которые память сих святых празднуется. Такое распоряжение Св. Синода могло бы последовать к 11 числу будущего мая, в год исполнившегося тысячелетия» ²⁴².

Митрополит Московский Филарет, высказывая свое мнение о церковном праздновании тысячелетия славянского просвещения, находил, что «прилично было бы в настоящем случае, чтобы составлен был канон, который бы заключал в каждой песни по три стиха, один – во славу Пресвятой Троицы или Христа Спасителя, другой – в честь Кирилла и Мефодия и третий – в честь Божией Матери, и чтобы сей канон на молебне по Литургии между пением ирмосов внятно был прочитан, дабы сие было и торжественно, и назидательно.

Есть сведение, что составлен акафист Кириллу и Мефодию. Ничего нельзя сказать о нем, когда нет его в виду. Но можно сказать вообще, что нынешняя щедрость на составление акафистов не всегда сообразна с древним духом и чином церковно-служебных установлений и не всегда истинно назидательна» ²⁴³.

Хотя в письме А. П. Ахматова говорится об акафисте свв. Мефодию и Кириллу, будто бы составленном епископом Смоленским Антонием, и в приведенной заметке митрополита Филарета указывается на существование такого акафиста, но из синодального дела вытекает, что преосвященным Антонием (Амфитеатровым) была составлена и представлена в Св. Синод служба свв. Мефодию и Кириллу, а не акафист.

25 мая /11 июня 1862 года был заслушан в Св. Синоде отзыв духовно-цензурного комитета о службе свв. Кириллу и Мефодию. Синод поручил рассмотрение рукописи архиепископу Тверскому Филофею. 2 октября 1862 года преосвященный Филофей доносил Святейшему Синоду, что он не находит препятствий к напечатанию рукописи. Только название свв. Кирилла и Мефодия «равноапостольными» возбудило в преосвященном Филофее недоумение.

10 октября/7 ноября 1862 года Св. Синод поручает еще раз рассмотреть службу и исправить ее преосвященному Евсевию, епископу Могилевскому

Преосвященный Антоний, епископ Смоленский, 28 декабря 1862 года писал к обер-прокурору Святейшего Синода Алексею Петровичу Ахматову:

«Долгом считаю ответствовать следующее.

Хотя название святых первоучителей славянских равноапостольными не употребляется в наших месяцесловах, но в представленной мной службе оно усвоено им сколько по глубокому убеждению в том, что оно по всей справедливости должно принадлежать им за их в высшей степени апостольские труды в просвещении Евангелием славянских племен, сколько и на том основании, что в древних сказаниях о житии их, похвальных словах им и также в отрывках служб в честь их, какие дошли до нас в старинных рукописях, они постоянно сравниваются с апостолами и именуются не только равноапостольными, но даже прямо апостолами». (Далее преосвященным указываются памятники, где свв. Мефодий и Кирилл наименованы апостолами.)

Митрополит Московский Филарет в своем «мнении» от 14 января 1863 года высказывается таким образом: «Что касается до вопроса о наименовании свв. Кирилла и Мефодия равноапостольными, он может быть решен из уст защищающего сие наименование. Он говорит, что они называются апостолами. Это правда. Проповедники веры, которые первые распространили христианство в каком-либо народе, нередко называются апостолами того народа. Но из сего следует, что называть Кирилла и Мефодия равноапостольными – значит смешивать понятия. Равноапостольный, или равный апостолу, есть тот, кто не есть апостол, но оказал Христовой Церкви такие великие услуги, что может быть сравнен с апостолом, каков, например, Константин Великий, признавший христианство государственной религией и созвавший великий и чудный Первый Вселенский Собор».

23 января / 2 марта 1863 года Святейший Синод, заслушав дело о службе свв. Кириллу и Мефодию, определил: «Представленную Преосвященным епископом Смоленским Антонием и по поручению Св. Синода рассмотренную и исправленную Преосвященными архиепископом Тверским Филофеем и Могилевским Евсевием службу преподобным Кириллу и Мефодию, напечатанную в 1862 году в Белграде, препроводить при указе в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет для сделания на оной установленной надписи к разрешению печатанием».

Указ Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету был послан от 12 марта 1863 года за № 654. В указе значится, что Святейшим Синодом постановлено: «По получении из комитета означенной службы передать оную в хозяйственное управление при Св. Синоде для немедленного отпечатания в количестве 35 тысяч экземпляров» ²⁴⁴.

Был ли акафист свв. Кириллу и Мефодию составлен преосвященным Антонием (Амфитеатровым), (скончавшимся в сане архиепископа Казанского), как писал митрополиту Филарету А. П. Ахматов, или слово «акафист» употреблено им в письме не в собственном, точном смысле, а более широком – для обозначения вообще составленной службы для прославления святых первоучителей славянских, не знаем.

Дело об акафисте святым просветителям славян Мефодию и Кириллу возникло в духовной цензуре значительно позже, только 10 апреля 1885 года. Канцелярия Святейшего Правительствующего Синода представила в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет следующее отношение: «Синодальная канцелярия, препровождая при сем составленный студентом IV курса Санкт-Петербургской духовной академии А. Храповицким ²⁴⁵ акафист святым учителям словенским Мефодию и Кириллу на рассмотрение комитета, имеет честь покорнейше просить о доставлении по возможности в непродолжительном времени заключения по содержанию этого акафиста с возвращением оного». Комитет поручил дать отзыв об акафисте архимандриту Тихону. Цензор архимандрит Тихон 16 апреля 1885 года доносил комитету: «Представляя при сем рассмотренный мной акафист свв. учителем словенским Мефодию и Кириллу, имею донести комитету следующее. Акафист составлен вообще правильно и по содержанию своему представляет ряд восхвалений в последовательном порядке жизни и подвигов свв. Кирилла и Мефодия, исполнен также мыслей и чувствований благочестивых и способен возбуждать молитвенное усердие в слушателе или читателе». Далее делается в отзыве замечание, что в акафисте «недостатки незначительны» и по исправлении их акафист может быть напечатан. Цензурный комитет препроводил рукопись акафиста с отзывом о нем в Святейший Синод.

Святейшим Синодом поручено было рассмотреть акафист присутствовавшему в Синоде преосвященному Самарскому Серафиму. Рассмотренную и одобренную преосвященным Серафимом рукопись «Акафист святым учителем словенским Мефодию и Кириллу» Святейший Синод разрешил к напечатанию. В 1886 году по благословению Святейшего Правительствующего Синода было напечатано первое издание акафиста ²⁴⁶.

17 мая 1858 года настоятель Ростовско-Богоявленского Авраамиева монастыря, ректор Ярославской духовной семинарии архимандрит Антоний обратился в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет с прошением процензуровать представленный им акафист прп. Авраамию архимандриту, Ростовскому чудотворцу.

Комитет поручил рассмотреть акафист архимандриту Феодору, который 16 июня 1858 года доносил комитету, что рукопись «Акафист преподобному Авраамию архимандриту, Ростовскому чудотворцу» может быть одобрена к напечатанию с разрешения Святейшего Синода. Донесение комитета о рукописи в Св. Синод было послано 21 июня 1858 года за № 494.

19 ноября /11 декабря 1858 года Святейший Синод определил рассмотрение означенной рукописи поручить преосвященному Иоанну, архиепископу Донскому, с тем чтобы представил Св. Синоду свое заключение. Преосвященный Иоанн свой отзыв об акафисте представил Синоду только 18 марта 1867 года за № 627. В своем рапорте преосвященный Иоанн писал: «Цензор архимандрит Феодор, рассматривавший рукопись, написал, что она не заключает ничего противного Уставу духовной цензуры и может быть одобрена к печати, с каковым отзывом согласен и цензурный комитет. Что, повидимому, справедливо, то есть что в рукописи противного уставу Цензурному ничего не заключается. Но при ближайшем рассмотрении рукописи оказывается, что она по своему составу и изложению не вполне соответствует тому назначению, чтобы ее предать печати для богослужебного употребления, так как в ней:

1) Слог вообще не имеет изящества и высокости, какая прилична торжественным песнопениям церковным.

2) В ней почти беспрестанное повторение одних и тех же слов, выражений и оборотов речи.

3) Часто описываются в форме рассказа предметы и события слишком обыкновенные, например семейные, частные свидания, перехождения с одного места на другое.

4) Наконец, встречается несоответственность одних мыслей с другими, последующими, или, иначе сказать, преувеличенность предмета заимствованными из других акафистов выражениями, например (конд. 9): «всякое естество ангельское удивилось» смирению преподобного, представленного к великому князю в обыкновенной власянице. Не говоря уже о том, что преподобному придано много наименований таких, кои показывают какую-то напряженность со стороны сочинителя рукописи. Так, у него преподобный называется и землей, и нивой, сосудом, крином, мечом, пламенем, лествицей, бисером, стеной, столпом и проч.»

26 апреля / 4 сентября 1867 года за № 1666 Св. Синод определил, что «рукопись в том виде, как она изложена, не может быть одобрена к печати». Указ Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету был послан 11 сентября 1867 года за №4807.

12 ноября 1885 года акафист прп. Авраамию Ростовскому был снова представлен в Московский духовно-цензурный комитет московским купцом Алексеем Семеновым Шмагиным. Цензор прот. Михаил Капустин дал о нем удовлетворительный отзыв. 5 декабря 1885 года Московский духовно-цензурный комитет определил мнение прот. Капустина принять и вместе с означенным акафистом представить на благоусмотрение Святейшего Синода. В своем донесении Синоду Московский духовно-цензурный комитет писал: «Из Ростовского Авраамиева монастыря 12 минувшего ноября в Московский духовно-цензурный комитет представлен через московского купца Алексея Семенова Шмагина список с находящегося в оном рукописного акафиста с некоторыми сделанными против оного исправлениями; причем купец Шмагин комитету объяснил, что он по своему усердию желает напечатать несколько экземпляров сего акафиста в пользу Авраамиева монастыря в Московской Синодальной типографии на собственный счет. По рассмотрении сего акафиста комитет нашел, что он по внешней форме составлен правильно, содержит в себе выражения благоговейных чувств и назидательных мыслей и изложен чистым и правильным церковнославянским языком».

20 мая / 5 июня 1886 года за № 1095 Святейший Синод определил: акафист прп. Авраамию Ростовскому «разрешить к печатанию, но не иначе, как со сделанными в самой рукописи исправлениями». Указ Московскому духовно-цензурному комитету был послан 6 июня 1886 года за № 2033 ²⁴⁷.

Оригинал акафиста, испещренный поправками, показывает, что он для печати был тщательно исправлен цензурой. Особенно значительные поправки сделаны в кондаках 5, 7, 8, 9, 11 и 12 и в икосах 5, 6, 8 и 12. Приводим для примера два-три исправленных места в тексте акафиста.

Конец 5-го кондака:

Было:

«И пришед в Чудский конец, вселился еси при езере Неро в пустем месте близ бездушного идола Белеса и в тишине душевней воспевал еси Богу: Аллилуиа».

Исправлено:

«Темже пришед в Чудский конец, вселился еси близ озера Неро в пусте месте, идеже идол Белее стояше, емуже неразумнии людие покланяхуся, ты же верою крепко воспевал еси Богу: Аллилуиа».

В икосе 5 сделана перестановка слов:

Было:

«Радуйся, возлюбивый пустынное житие о Бозе. Радуйся, добрый подражателю древним пустынножителем».

Исправлено:

«Радуйся, пустынное житие о Бозе возлюбивый. Радуйся, древним пустынножителем добрый подражателю» ²⁴⁸.

Было:

«Радуйся, яко в непрестанном бдении и богохвалении уподобился еси чину безплотных».

Исправлено:

«Яко с непрестанным бдением и богохвалением безплотным поревновал еси».

Икос 6 (2–4-е, 6-е воззвания): Было:

«Радуйся, лествице, возводящая по степеням добродетелей от земли на небо. Радуйся, яко ангельскому житию всех учиши. Радуйся, яко страсти греховныя в человецех искоренявши. Радуйся, зерцало совершеннаго самоотвержения».

Исправлено:

«Радуйся, лествице, возводящая последующих ти по степенем добродетелей от земли на небо. Радуйся, яко равно ангельскому житию, всех образом жития твоего учиши. Радуйся, яко страсти греховныя подражающих ти побеждати руководиши. Радуйся, зерцало истиннаго самоотречения».

Кондак 11: Было:

«Кто бо от человек возможет по достоянию прославити жестокое житие твое, кто возвеличит многотрудныя подвиги твоя, за няже сподобился еси со всеми праведными духи богоугодне в телесех своих подвизавшимися на небесех жити и воспевати Христу Богу: Аллилуиа».

Исправлено:

«Кто бо возможет по достоянию прославити многотрудное житие твое или восхвалити подвиги твоя, яже по вся дни и нощи в постех и бдениих, стояниих и коленопреклонениих богоугодне подъял еси, ихже ради предстоя ныне престолу Божию на небесех со всеми святыми поеши Христу Богу: Аллилуиа».

3 марта 1886 года за № 1395 на имя члена Московского духовно-цензурного комитета прот. Платона Ивановича Капустина поступило от управляющего Московской Синодальной типографией А. Шишкова следующее отношение: «Препровождая при сем полученный мной от г-на управляющего канцелярией Св. Синода Владимира Карловича Саблера акафист св. великомученице Анастасии, именуемой Узорешительница, имею честь покорнейше просить процензуровать оный по возможности в непродолжительном времени и в случае одобрения не отказать препроводить на имя его Превосходительства для представления на благоусмотрение Св. Синода».

Протоиерей П. И. Капустин 9 марта 1886 года доносил Московскому духовно-цензурному комитету о полученном им акафисте св. великомученице Анастасии, именуемой Узорешительница: «Славянское название святой Анастасии Узорешительницей не имеет ничего общего с греческим ее названием «φαρμαϰολυτρία» и избрано, конечно, для обозначения подвига благочестивой жизни, которому она себя исключительно посвятила. Но это название, будучи выражено одним термином, не дает молящимся ясного понятия о ее подвиге, между тем оно повторяется в конце 1-го кондака и каждого икоса. Потому полагаю возвратить акафист его автору для замены в конце каждого икоса названия «Узорешительница» каким-либо перифразом, ближе выражающим особенность подвига св. великомученицы, а также для исправления и других замеченных мест акафиста с тем, чтобы по исправлении и переписке он снова был представлен для представления Св. Синоду».

По исправлении акафист снова был представлен в Московский духовно-цензурный комитет. 31 марта 1886 года в заседании комитета было заслушано мнение цензора прот. Капустина об исправленной рукописи акафиста св. великомученице Анастасии, именуемой Узорешительница: «Акафист сей, представленный от управляющего Московской Синодальной типографией, составлен на основании жизнеописания св. великомученицы, помещенного в Четьих-Минеях по подобию других акафистов, принятых Церковью, проникнут благоговейными чувствами и мыслями и изложен правильным церковнославянским языком». Акафист был представлен комитетом на благоусмотрение Святейшего Синода при доношении от того же 31 марта 1886 года за № 636.

27 мая 1886 года за № 1931 Синод послал Московскому духовно-цензурному комитету указ, которым предписывалось: «Акафист разрешить к напечатанию, но не иначе, как со сделанными в самой рукописи исправлениями» ²⁴⁹. Исправления были сделаны, например, в кондаке 9 в выражении «нечестивии мучителие совет сотвориша на тя, страдалице Христова»; последние слова исправлены так: «страстотерпице непобедимая». В кондаке 10 вместо «и испроси отпущение грехов почитающим страдания твоя и о них вопиющих: Аллилуиа» исправлено так: «и испроси разрешение грехов почитающим страдания твоя, да вопием с тобою: Аллилуиа».

От 23 октября 1885 года за № 45 прот. Устюжского Прокопиевского собора Вологодской епархии Кирилл Ванеев обратился в Московский духовно-цензурный комитет со следующим прошением: «Харьковский помещик губернский секретарь Андрей Феодорович Ковалевский по любви и усердию к св. праведному Прокопию, Устюжскому чудотворцу, составил акафист, который в мае месяце сего 1885 года принесен им в дар сему собору для молитвенного его поминовения пред святыми мощами угодника. Представляя при сем означенный акафист в цензурный комитет на рассмотрение, покорнейше прошу оный комитет дозволить сей акафист напечатать, если после цензуры он окажется во всем исправлен. Акафист сей по распоряжению Преосвященнейшего Израиля, епископа Вологодского и Устюжского, уже был рассматриваем местным епархиальным цензором и ныне представляется в цензурный комитет в копии в исправленном виде». Московский духовно-цензурный комитет поручил дать отзыв цензору прот. Михаилу Капустину. Протоиерей М. Капустин от 12 ноября 1885 года доносил комитету: «Акафист и молитва Прокопию, Христа ради юродивому, Устюжскому чудотворцу, содержит обычные похвальные приветствия, применительно к его жизнеописанию составленные, проникнутые благоговейным чувством и изложенные чистым и правильным славянским языком с соблюдением общей принятой формы акафистов. Посему на основании 226 ст. Цензурного устава полагаю одобрить к напечатанию для богослужебного употребления в одной из типографий Св. Синода с его разрешения с исключением в оной в 9-м икосе слов о трех кочергах, которыми блаженный предзнаменовал будущее плодоносие или неурожай земли, так как сказания о подобных действиях Христа ради юродивых помещаются в их жизнеописаниях, в акафистах же по преимуществу прославляются их подвиги и добродетели».

26 ноября 1885 года за № 1330 Московский духовно-цензурный комитет послал в Св. Синод донесение об акафисте. В своем донесении комитет не обозначил лица, представившего акафист, почему Синодальная канцелярия в Московский духовно-цензурный комитет сделала запрос от 14 января 1886 года за № 167, кем представлена в комитет рукопись под заглавием «Акафист св. Прокопию, Христа ради юродивому, Устюжскому чудотворцу». По получении нужных справок Святейший Синод дал свое определение об акафисте св. Прокопию Устюжскому: «Поступившую из Московского духовно-цензурного комитета рукопись «Акафист св. Прокопию Устюжскому» разрешить к напечатанию, но не иначе, как со сделанными в самой рукописи исправлениями».

Указ был послан Московскому духовно-цензурному комитету от 6 июня 1886 года за № 2032 ²⁵⁰.

Исправлений в рукописи акафиста было сделано довольно много.

Заключительное воззвание 1-го кондака и всех икосов исправлено добавлением «и преславный».

В икосе 1-м воззвания 1, 2, 3 и 4 «Радуйся, на западе плотски рожденный; радуйся, на восток куплю деяти пришедый. Радуйся, в Велице Новеграде веру православную познавый; радуйся, еретическое инославие отринувый» изменены так: «Радуйся, от земли отечествия твоего спасения ради в землю Российскую смотрением Божиим приведенный; радуйся, от купли житейския к купле духовной промышлением Его обращенный. Радуйся, в Велицем Новеграде светом веры православныя озаренный; радуйся, заблуждение еретическаго инославия далече от себе отринувый».

В икосе 2 воззвание 11 «Радуйся, оскорбления и оплевание мирно и незлобиво терпевый» изменено на «Радуйся, оскорбления и оплевания кротце и незлобиве терпевый».

В кондаке 3 период «Силою Господа сил укрепляемый мраз и зной мужественне переносил еси, Прокопие терпеливодушне, полунагии в единой ризе лето и зиму ходяй по стогнам великого Устюга» исправлен на «Силою Господа сил укрепляем, мраз и зной добльственне претерпел еси, Прокопие блаженне, полунаг, во единей ризе, лето и зиму обходяй стогны Великаго Устюга».

В икосе 7 первые воззвания изменены. Было написано: «Радуйся, три кочерги в руках твоих юродственно носивый; радуйся, сими благоплодие и неплодие земли прозорливо проявлявый. Радуйся, егда кочерги выспрь главами носил еси, благоплодие тогда бываше; радуйся, егда сия вниз главами носил еси, неплодие наставаше». Исправлено так: «Радуйся, провидче, образы многими грядущая юродственне предвозвещавый. Радуйся, сими благоплодие и неплодие земли в пользу людем предзнаменовавый. Радуйся, прозорливче, сокровенная сердец человеческих духом Божиим прозиравый. Радуйся, ко вразумлению слышащих сия им покаяния ради открывавый».

Кроме указанных было немало и других исправлений.

17 февраля 1886 года за № 1075 контора Московской Синодальной типографии доносила Московскому духовно-цензурному комитету: «Статская советница Анисья Андреевна Шишкова представила в контору типографии для напечатания оригинал акафиста Пресвятой Богородице в честь чудотворной Ее иконы, нарицаемой Владимирская». А так как акафист этот духовной цензурой для напечатания еще не был одобрен, то контора типографии и препроводила его в цензурный комитет для рассмотрения. Московский духовно-цензурный комитет в заседании 6 марта 1886 года заслушал мнение об акафисте в честь Владимирской иконы Божией Матери, данное цензором прот. Боголюбским: «Акафист Пресвятой Богородице в честь чудотворной Ее иконы, нарицаемой Владимирская, представленный на рассмотрение цензурного комитета статской советницей Анисией Андреевной Шишковой, по содержанию своему представляет полное изложение благодеяний, явленных России через икону Богоматери Владимирскую, написан акафист правильным церковнославянским языком; богат мыслями и чувствованиями, соответствующими различным благодеяниям Богоматери, явленным через чудотворную Ее икону».

Означенный акафист как одобренный цензором был послан цензурным комитетом на благоусмотрение и разрешение Святейшего Синода при доношении от 10 марта 1886 года за № 424. Определение Святейшего Синода состоялось 17 июня / 20 августа 1886 года за № 1318: «Так как рассматривавший по поручению Св. Синода акафист Преосвященный Палладий, архиепископ Казанский, присутствующий в Синоде, объяснил, что акафист может быть напечатан с исправлениями согласно сделанным указаниям, то Св. Синод постановил: рукопись акафиста Божией Матери в честь чудотворной Ее иконы, нарицаемой Владимирская, разрешить к напечатанию, но не иначе, как со сделанными в самой рукописи исправлениями».

Указ Московскому духовно-цензурному комитету был послан 22 августа 1886 года за № 3048 ²⁵¹.

Что касается исправлений, то заключительное воззвание 1-го кондака и икосов «Радуйся, все упование наше, о всемилостивая Заступнице, Небесная Царице» заменено следующим: «Радуйся, Пресвятая Владычице Богородице, благодать и милость иконою Твоею нам являющая». В икосе 2 выражение «разум, уста, сердце песньми духовными восхваляют Тя, Небесная Царице» исправлено так: «Разум не доразумевает достойно песньми духовными восхвалити Тя, Небесная Царице». В икосе 8 воззвание 12 «Радуйся, домы и имения наша от расхищения сохраняющая» исправлено: «Радуйся, земное наше житие добре устрояющая».

9 мая 1858 года иеромонах Боголюбова монастыря Владимирской губернии Амфилохий представил в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет рукопись «Служба Божией Матери, отправляемая на память явления иконы Ее месяца июня в 18 день в Боголюбской обители» с просьбой о разрешении напечатать ее. Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет 13 мая 1858 года одобрил ее и представил дело на разрешение Святейшего Синода. Последний поручил рассмотреть рукопись Агафангелу, епископу Ревельскому. Преосвященный Агафангел дал о рукописи следующее донесение: «Святой Боголюбской иконой Пресвятой Богородицы несправедливо почитается в этой рукописи другая икона, которую привез св. благоверный князь Андрей Боголюбский из Вышгорода. Икона, привезенная из Вышгорода, написана св. евангелистом Лукой и, быв привезена из Царьграда в Киев, а потом в пределы Владимирского княжества (где она чудесным образом остановилась), пребыла на месте Боголюбской обители непродолжительное время. По сооружении храма Успения Пресвятой Богородицы во Владимире сия икона внесена была во вновь сооруженный храм и находилась в нем до конца XIV столетия. Потом перенесена была в Москву, где и ныне хранится в Успенском соборе под именем Владимирской. Изображение Божией Матери на ней неясное. Дева имеет Божественного Младенца. Боголюбская же икона Богоматери написана по распоряжению св. Андрея Боголюбского вследствие явления Божией Матери ему в ночном видении. Святой Андрей узрел Ее молящеюся ко Господу нашему Иисусу Христу, Который с небесной высоты осенял Ее Своим благословением. В таком виде он и изобразил Пресвятую Богородицу в рост человека и сей образ оставил в основанном им Боголюбском монастыре, отчего и сама икона получила наименование Боголюбской. Так повествуется о сих двух чудотворных иконах в древних летописях, так говорится и в позднейших исторических изследованиях, как-то: в «Истории Русской Церкви» Преосвященного Филарета, архиепископа Харьковского, и Преосвященного Макария, епископа Тамбовского, а также и в других сочинениях, например в «Истории» Карамзина, в повествовании Арцыбышева и др.»

Исправив рукопись, преосвященный находил, что можно ее напечатать. Святейший Синод разрешил представленную иеромонахом Амфилохием службу к печатанию, о чем и послал Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету указ от 3 июля 1858 года за № 6176.

Что касается акафиста в честь иконы Божией Матери, именуемой Боголюбская, то уже в 1860 году иеромонах В. представил в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет рукописный акафист. Но акафист не был разрешен к печатанию. Основания отказа цензором были указаны следующие: «Во внутреннем составе акафиста нет связи и порядка, потому кондаки и икосы, кроме первого, можно переставлять одни на место других кому и как угодно, в самих приветствиях, обращенных к Богородице, недостает в большей части икосов соотношения, встречаются во многих местах и буквально тождественные воззвания. Во внешнем составе со 2-го кондака и икоса ни в одном из последующих не удержаны начальные слова образцовых акафистов».

В 1861 году иеромонах В. снова представил свой акафист, сделав в нем исправления. Но определением Санкт-Петербургского духовно-цензурного комитета 27 июня 1861 года и он не был одобрен.

В 1884 году в Московский духовно-цензурный комитет представил рукописный акафист иконе Божией Матери Боголюбской Н. Щ. Комитет находил возможным его отпечатание и в этом смысле послал донесение Св. Синоду 6 мая 1884 года за № 196. Святейший Синод определил 12 октября 1884 года за № 2169 поручить прочесть акафист и дать о нем отзыв преосвященному Феоктисту, епископу Рязанскому.

Преосвященный Феоктист 12 апреля 1885 года за № 2205 указал в акафисте целый ряд неточных выражений. Таковы: «Единей бо токмо Тебе нетленней и Пречистей Богоматери дадеся благодать прошения рабов исполняти» (конд. 3); «Радуйся, совершенный разум младенцем подавающая; радуйся, праведных в райских селениях вселяющая» (ик. 3); «Даровав нам Твоея Матери икону паче солнечных лучей просвещающую земножителей. Радуйся, Церковь освятившая тоя явлением» (ик. 7); «Радуйся, примирение наше с Богом соделавшая; радуйся, Бога и человека соединившая; радуйся, спасение человеком устроившая; радуйся, смертное наше естество безсмертием озарившая» (ик. 8); «Радуйся, от смертоносныя раны словом Твоим нас исцеляющая» (ик. 9); «Спасти хотя род человеческий от прелести вражия человеколюбец Господь, Сам вознесся на небо, Тебе же Матерь Свою дарова земным на помощь» (конд. 10); «Радуйся, Стамно златая наше недостоинство осиявающая; радуйся, естество наше тленное в нетленное обращающая; радуйся, Солнце правды нас обличающее» (ик. 10); «Радуйся, не почитающих иконы Твоея святыя, яко прах от лица земли, развевающая» (ик. 12). «Приведенные выражения, – пишет преосвященный, – такого характера, что или недостаточно отчетливо и правильно выражают прославление Божией Матери, или приписывают Богоматери то, что в строгом и точном смысле принадлежит Богу». «В отношении правильности логического построения речи, – по замечанию преосвященного Феоктиста, – нуждается в исправлении начало 2-го икоса: «Разум (к чему) подаждь нам, всемогущая Предстательнице наша, Небесная Царице, из уст бо наших скверных, как можно певаему быти имени Твоему, яко благих еси нам Ходатаице«».

Кроме вышеприведенного отзыва о рукописи, епископ Феогност представил Святейшему Синоду еще дополнительное донесение: «Вменяю себе в обязанность благопочтительнейше присовокупить, что рассматриваемый акафист существенно сходен с акафистом Пресвятой Богородице «Утоли моя печали», всецело составлен по нему и в сравнении с ним представляет те особенности, что одни выражения по местам заменены другими, некоторые воззвания выпущены и икосы изложены в более сокращенном порядке или же вставлены иные воззвания; только два кондака, 6-й и 8-й, составлены так, что по содержанию и изложению не представляют сходства с соответствующими кондаками акафиста Пресвятой Богородице «Утоли моя печали»».

Святейший Синод 2 мая 1886 года за № 969 постановил отклонить напечатание рукописи ввиду многих недостатков ее, а также несамостоятельности изложенного в ней акафиста, существенно сходного с напечатанным уже и находящимся в употреблении акафистом «Утоли моя печали», по содержанию несравненно лучшим.

Указ Святейшего Синода Московскому духовно-цензурному комитету был послан от 12 мая 1886 года за № 1865.

Несколько раньше, в заседании 17 февраля 1886 года, Московский духовно-цензурный комитет слушал мнение члена комитета прот. Платона Капустина о другой рукописи – «Акафист в честь св. чудотворной Боголюбской иконы Божией Матери», представленной от статской советницы Анисий Шишковой через контору Московской Синодальной типографии при отношении от 3 февраля 1886 года за № 726. «Акафист, – докладывал цензор прот. П. Капустин, – составлен сходственно с другими подобными священными песнопениями, верен историческому событию, положившему начало прославления св. иконы, исполнен благоговейных мыслей и чувств и изложен приличным славянским языком».

Одобряемый цензором к напечатанию для богослужебного употребления, акафист цензурным комитетом 17 февраля 1886 года за № 283 был представлен на рассмотрение и разрешение Святейшего Синода, который 17 июня 1886 года за № 1318 определил: «Акафист разрешить к напечатанию, но не иначе, как со сделанными в самой рукописи исправлениями».

Указ Московскому духовно-цензурному комитету был послан 7 июля 1886 года за № 2470.

Приведем некоторые из исправлений, сделанных цензурой в акафисте, представленном г-жой Шишковой.

Так, в 1-м кондаке и икосах изменен заключительный возглас «Радуйся, боголюбимая Мати, надеждо и прибежище наше». Здесь слово «Мати» заменено словом «Царице».

В кондаке 3 в выражении «Сила Вышняго осеняет всех с верою и трепетом притекающих» слово «трепетом» заменено словом «благоговением».

В икосе 10 выражение «Стена <...> егда со умилением призываем мы в помощь нашу Тя, святую Боголюбивую Матерь» изменено таким образом: «егда со умиленною молитвою призываем мы в помощь нашу Твое Матернее милосердие».

В кондаке 11 в выражении «в память торжества, егда святая икона Твоя, Владычице, хвалебно приносится в славный град Владимир» слово «хвалебно» заменено «с пениями духовными» ²⁵² и т. д.

Акафист св. праведному Симеону Богоприимцу был представлен в Санкт-Петербургский комитет духовной цензуры настоятельницей Новгородского Покровского Зверинского монастыря игуменией Лидией, которая в прошении от 4 августа 1886 года о рассмотрении акафиста и разрешении к напечатанию дала следующее объяснение о происхождении его. «Акафист сей, – пишет она, – прислан во вверенный мне монастырь в 1876 году по почте без письма или какой-либо препроводительной бумаги лицом, не назвавшим своего имени, которое и доселе мне остается неизвестным. По просьбе моей одним духовным лицом акафист исправлен в языке и в порядке расположения кондаков и икосов, которые приведены к хронологической последовательности воспеваемых событий, каковые не везде точно соблюдены были в полученном мной по почте акафисте. В сем исправленном виде он и представляется.

Содержание первых девяти кондаков и икосов, как очевидно, взято из Евангелия; кондак и икос 10 – из жития преподобного Петра Афонского в Четьих-Минеях св. Димитрия Ростовского под 12 июня. Воспеваемое в 11-м и 12-м кондаках и икосах событие случилось в Новгороде в 1467 году и известно из летописей новгородских ²⁵³, где повествуется о смертной болезни, бывшей в Новгороде, о явлении Симеона Богоприимца архиепископу Ионе, о построении обыденной церкви и о явлении иконы святого. Икона сия с того времени находится в Покровском Зверинском девичьем монастыре и чествуется как чудотворная.

Никакого другого акафиста, ни печатного, ни писаного, доселе в обители не было и не существует, и есть ли где-либо другой какой-либо акафист сему святому, мне вовсе не известно».

Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет поручил рассмотреть рукопись цензору архимандриту Тихону, который по рассмотрении рукописи донес комитету, что «акафист содержит в себе общепринятое в других акафистах число кондаков и икосов, расположенных в хронологической последовательности воспеваемых событий, заимствованных частью из Евангелия, а частью из сказаний Четьи-Минеи и летописи новгородской о чудесах св. Симеона, бывших по молитвам пред его иконой и представляющих собой по-этому ряд восхвалений, прославляющих жизнь и чудеса собственно святого, имени коего посвящен; написан языком правильным, церковнославянским и сообразным с предметом и способен возбуждать молитвенное усердие в слушателе или читателе».

26 августа 1886 года цензурный комитет постановил, что акафист может быть одобрен к печати. 1 сентября дело об акафисте поступило в Св. Синод. 10 сентября согласно распоряжению Святейшего Синода акафист препровожден к преосвященному Серафиму, епископу Самарскому, на рассмотрение. Рассмотрев акафист, преосвященный Серафим донес Святейшему Синоду, что «заключение Санкт-Петербургского духовно-цензурного комитета касательно акафиста св. праведному Симеону Богоприимцу вполне верно», что «акафист соответствует всем требованиям для молитвословий этого рода». 17/29 сентября состоялось за № 1964 постановление Святейшего Синода: «Представленный акафист разрешить к напечатанию, но не иначе, как со сделанными в самой рукописи исправлениями и с тем, чтобы рукопись эта была напечатана в Синодальной типографии» ²⁵⁴.

23 августа 1886 года в заседании Московского духовно-цензурного комитета было заслушано мнение цензора прот. Капустина об акафисте свт. Савве, архиепископу Сербскому: «Представленная на рассмотрение Московского духовно-цензурного комитета от Высокопреосвященнейшего Михаила, митрополита Сербского, рукопись «Акафист святителю Савве, архиепископу Сербскому, и три молитвы» заключает в себе выраженные правильным церковнославянским языком чистые и назидательные мысли и чувствования; посему полагаю, что она согласно со сделанными им в ней исправлениями могла бы быть по 226 ст. Цензурного устава одобрена к напечатанию, за исключением 3-й молитвы, но на основании 257 ст. Цензурного устава должна быть представлена на благоусмотрение Св. Синода».

Московский духовно-цензурный комитет представил означенную рукопись с отзывом о ней в Св. Синод; 17 сентября 1886 года согласно распоряжению Святейшего Синода рукопись была препровождена к преосвященному епископу Герману на рассмотрение. 24 сентября / 9 октября 1886 года за № 2020 Синод определил: «Акафист святителю Савве, архиепископу Сербскому, разрешить к напечатанию, но не иначе, как со сделанными в самой рукописи исправлениями».

Указ Московскому духовно-цензурному комитету был послан 10 октября 1886 года за № 3628 ²⁵⁵.

Акафист свт. Савве, архиепископу Сербскому, написан А. Ф. Ковалевским, но, как видим из дела, исправлен митрополитом Сербским Михаилом ²⁵⁶.

10 марта 1886 года в Московский духовно-цензурный комитет обратился священник Московской Спиридоновской церкви Александр Цветков с прошением: «Представляя при сем акафист и молитву святителю Спиридону, Тримифунтскому чудотворцу, мной составленные, прошу согласно законам духовно-цензурного комитета допустить оные к напечатанию». Комитет поручил дать о представленном акафисте отзыв прот. М. Боголюбскому. Цензор прот. М. Боголюбский доносил комитету: «Рукопись «Акафист святителю Спиридону, епископу Тримифунтскому, чудотворцу», представленный на рассмотрение цензурного комитета священником Московской Спиридоновской, за Никитскими воротами, церкви Александром Цветковым составлен на основании жития св. Спиридона и богослужебных песнопений в честь его; изложен он правильным церковнославянским языком; похваления святому исполнены благоговения к нему Акафист предназначается для употребления в Спиридоновской церкви в Москве, где есть чтимая жителями Москвы древняя икона святителя».

Московский духовно-цензурный комитет, согласившись с мнением прот. М. Боголюбского, 13 марта 1886 года за № 467 представил акафист на благоусмотрение Святейшего Синода, который возвратил рукопись при указе для исправлений. Когда исправления были сделаны, рукопись снова была представлена в Московский духовно-цензурный комитет. В заседании комитета 26 июня 1886 года цензор прот. М. Боголюбский доложил, что священник Московской Спиридоновской церкви Александр Цветков, согласно указу Святейшего Синода от 27 мая 1886 года за № 1935 исправив указанные недостатки в рукописи, вновь представил акафист на рассмотрение Московского духовно-цензурного комитета. Полагая, что акафист в исправленном виде мог бы быть одобрен к напечатанию, комитет представил его 7 июля 1886 года за № 1172 в Св. Синод.

Из Св. Синода рукопись акафиста свт. Спиридону, Тримифунтскому чудотворцу, 27 августа 1886 года была препровождена для прочтения высокопреосвященному Палладию, архиепископу Казанскому. По одобрении акафиста преосвященным Палладием Святейший Синод 24 сентября/13 октября 1886 года за № 2019 определил: «Представленный акафист святителю Спиридону, епископу Тримифунтскому, разрешить к напечатанию, но не иначе, как со сделанными в самой рукописи исправлениями и с тем, чтобы рукопись эта была напечатана в одной из синодальных типографий».

Указ Московскому духовно-цензурному комитету был послан 6 октября 1886 года за № 3572 ²⁵⁷.

25 октября 1886 года за № 8225 в Московский духовно-цензурный комитет обратился преосвященный Модест, епископ Нижегородский, со следующим предложением: «Настоятель Афонского Свято-Пантелеимоновского монастыря архимандрит Макарий с братией в письме своем от 16 сентября сего 1886 года изложил следующее: «Имея у себя два акафиста в честь чудотворных икон Богоматери Достойно есть и Скоропослушницы, мы душевно желали бы отпечатать их и тем удовлетворить желание многих просящих у нас сих акафистов, но, к прискорбию, нам непосредственно от обители весьма трудно ходатайствовать о дозволении напечатать их». Вследствие чего они просят моего ходатайства по этому делу. Имея в виду, что списки с упомянутых чудотворных афонских икон Богоматери распространены в России, и, в частности, по Нижегородской епархии весьма чтут указанные иконы, и при посещении мной Серафимо-Дивеевского и Понетаевского женских монастырей настоятельницы этих монастырей лично выражали желание для духовной пользы их обителей иметь упомянутые акафисты напечатанными, и прилагая при сем означенные два акафиста, покорнейше прошу Московский духовно-цензурный комитет ходатайствовать пред Св. Синодом о разрешении их напечатать, если не встретится каких-либо особых препятствий».

В заседании Московского духовно-цензурного комитета 15 ноября 1886 года были доложены записки об акафистах:

а) Отзыв цензора прот. М. Боголюбского об акафисте Пресвятой Владычице нашей Богородице в честь и память явления чудотворной Ее иконы, именуемой «Скоропослушница»: «Основанием для прославления Божией Матери имеет сказание о чудесах от иконы Богоматери в Дохиарском монастыре на Афоне, о чем повествуется и в изданной в России книге под названием «Покров Богоматери над Афоном». Похваления Богоматери частью заимствуются из общего акафиста Богородице, частью из молитвенных хвалений Богоматери в других богослужебных доследованиях, частью применяются к состоянию иноков святой горы Афонской. Некоторые из хвалебных призываний по неясности мысли я полагал бы или совсем исключить, или неясные выражения заменить более понятными»;

б) Отзыв цензора прот. Капустина об акафисте Пресвятой Владычице Богородице в честь и память явления чудотворной Ее иконы, именуемой «Милостивая» и «Достойно есть»: «Представленный на рассмотрение комитета от Преосвященного Модеста, епископа Нижегородского, акафист Пресвятой Владычице в честь чудотворной Ее иконы «Милостивая» и «Достойно есть» содержит составленное на основании преданий Святой Горы описание явления некоему послушнику Святой Горы св. Архистратига Гавриила, посланного от Пресвятой Девы и научившего его пению песни «Достойно есть», описание, проникнутое благоговейными чувствами относительно Пресвятой Девы. Акафист изложен в общепринятой для акафистов форме, вообще правильным славяно-русским языком, хотя и встречаются в нем некоторые выражения, не довольно понятные и употребительные, которые и потребовали исправлений, а частью даже исключений из текста рукописи».

Оба вышеупомянутых акафиста по исправлении их цензорами и с отзывами о них были представлены Московским духовно-цензурным комитетом на благоусмотрение Св. Синода от 17 ноября 1886 г. за № 2009 и 2010. Рукописи переданы были на рассмотрение присутствовавшему в Святейшем Синоде архиепископу Иркутскому Вениамину, который донес Св. Синоду, что акафисты могут быть напечатаны с исправлениями согласно сделанным указаниям.

Святейший Синод в заседании 17/29 декабря 1886 года за № 2789 определил: «Акафист Пресвятой Владычице нашей Богородице в честь и память явления чудотворной Ее иконы, именуемой «Скоропослушница», разрешить к напечатанию, но не иначе, как со сделанными в самой рукописи исправлениями». 22/30 декабря 1886 года за № 2827 состоялось синодальное определение и относительно акафиста Пресвятой Владычице нашей Богородице в честь и память чудотворной иконы, именуемой «Достойно есть – Милующая». Акафист разрешен к напечатанию также «не иначе, как со сделанными в самой рукописи исправлениями».

Указ о первом акафисте Московскому духовно-цензурному комитету был послан от 31 декабря 1886 года за № 4671; о втором – от 2 января 1887 года за № 5.

Приводим несколько примеров исправления текста в рассматриваемых акафистах.

1) В акафисте Пресвятой Богородице в честь Ее иконы, именуемой «Скоропослушница»:

Во 2-м икосе воззвание 7 было: «Радуйся, растворившая нам плоть и кровь Божественнаго Агнца». Цензурой исправлено: «Радуйся, родшая Божественнаго Агнца».

В 3-м икосе воззвание 5 было: «Радуйся, девство и матерство чудесно сочетавшая». Исправлено: «Радуйся, девство и рождество чудесно сочетавшая».

В 4-м икосе воззвание 7 было: «Радуйся, волнение страстей умиротворяющая». Исправлено: «Радуйся, волнение страстей утишающая».

2) В акафисте Пресвятой Богородице в честь Ее иконы, именуемой «Достойно есть – Милующая»:

В икосе 7 были воззвания: «Радуйся, гнездо Орла Небеснаго; радуйся, Ластовице, вечную весну всем возвестившая» – заменены другими.

В 11-м икосе воззвания 9 и 10 были: «Радуйся, воскресший Господень Кивоте псалмопевца и царя Давида; радуйся, Премудрости Божией Храме премудраго Соломона» – заменены другими.

Для третьего издания акафист Пресвятой Богородице в честь чудотворной Ее иконы, именуемой «Достойно есть», был представлен в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет в измененном виде. Цензурный комитет, «находя, что означенный акафист в настоящем своем виде содержит некоторые изменения и сокращения, и дополнения сравнительно с текстом его во втором издании и со своей стороны признавая их исполненными удовлетворительно», представил на благоусмотрение Св. Синода.

Святейший Синодом поручено было рассмотреть акафист высокопреосвященному митрополиту Санкт-Петербургскому Палладию. 15/29 декабря 1895 года за № 4012 Святейший Синод по выслушании донесения Санкт-Петербургского духовно-цензурного комитета и отзыва, данного Санкт-Петербургским митрополитом Палладием, разрешил означенный акафист к напечатанию третьим изданием ²⁵⁸.

Акафисты Пресвятой Богородице в честь чудотворных икон «Скоропослушница» и «Достойно есть – Милующая» были составлены харьковским помещиком Андреем Феодоровичем Ковалевским ²⁵⁹.

Издавались акафисты многократно ²⁶⁰.

Акафист прп. Иосифу Волоколамскому был представлен настоятелем Волоколамского монастыря архимандритом Сергием в 1885 году в Московский духовно-цензурный комитет. Представленный архимандритом Сергием акафист списан был со старинной рукописи, написанной в 1809 году иеромонахом Волоколамского монастыря Иоакимом, но с некоторыми исправлениями. Получив акафист, Московский духовно-цензурный комитет поручил дать о нем мнение цензору прот. М. Капустину. 31 октября 1885 года прот. Капустин доносил об акафисте прп. Иосифу Волоколамскому следующее:

«Акафист сей списан со старинной рукописи, составленной в 1809 году иеромонахом Волоколамского монастыря Иоакимом, дополненный некоторыми словами и двумя молитвами.

Изображая святую жизнь и назидательные подвиги преподобного, акафист не чужд и весьма важных недостатков как по своему содержанию, так и по изложению. Так, например, описание чуда в кондаке 5, что по преставлении преподобного «лице его облиста, паче солнечных лучей возсиявше», жизнеописанием преподобного не подтверждается.

Изложение акафиста по местам бессвязно, язык по большей части неправилен по словосочинению и изобилует выражениями темными и не соответствующими предметам:

Икос 1: «Радуйся, пресветлая звездо, в полудни (?) возсиявшая».

Кондак 2: «(Моисей) через пустыню не мятежным умом (?) люди проведе. Яко пресветлый светильник посреде еретичеству ющих (?) возсиял еси».

Икос 2: «Радуйся, яко лев страшен из пустыни устремився, устрашил еси еретики»; «Радуйся, презревый во младости родительскую любовь (?), да Христа возлюбиши».

Кондак 3: «К святому (?) твоему гробу припадающе».

Кондак 4: «Преблаженные <...> вразуми нас воспевати песнь <...> сладкому твоему вещанию».

Икос 4: «Радуйся, яко новый Моисей скрижали от Бога Евангелие прием».

Кондак 8: «Всяк письменник, научився Божественному Писанию, подобен есть Царствию Небесному» и проч.

Подобные недостатки встречаются и в других икосах и кондаках.

Икос 11: «Радуйся, яко сожжеся Схариа евреина на Св. Троицу блядословие».

Кондак 12: «Мы возрадовашася».

Во всех икосах к весьма приличному их окончанию «Радуйся, преподобне отче Иосифе богомудрие», помещенному в прежней рукописи, без надобности придано воззвание «ересей посрамителю». Оно неуместно как потому, что преподобный опроверг не многие ереси, а только одну – ересь жидовствующих, так и потому, что слово «посрамитель» не довольно благоприлично для частого торжественного возглашения в похвалу преподобного.

К акафисту присоединены две молитвы. Автор поместил в молитве имена современных начальствующих лиц епархиального и монастырского управления, что в акафистах не принято, так как акафисты составляются для постоянного богослужебного употребления навсегда, имена же начальствующих лиц постоянно меняются».

Московский духовно-цензурный комитет в заседании 31 октября 1885 года нашел, что «означенная рукопись, прежде представления в Св. Синод, требует тщательного пересмотра и должна быть возвращена по принадлежности без одобрения к напечатанию».

По исправлении архимандрит Сергий снова представил акафист прп. Иосифу Волоколамскому в Московский духовно-цензурный комитет. Тот же цензор прот. Капустин запиской доложил в комитет следующее: «Акафист преподобному Иосифу Волоколамскому, представленный на рассмотрение комитета архимандритом Иосифова Волоколамского монастыря Сергием, по внешней форме составлен правильно, содержит в себе выражения благоговейных чувств и назидательных мыслей и изложен правильным церковнославянским языком. Посему полагаю, что согласно 226 ст. Цензурного устава акафист сей мог бы быть одобрен к напечатанию». В заседании 1 мая 1886 года Московский духовно-цензурный комитет определил: «Представить рукопись на благоусмотрение и разрешение Св. Синода». Донесение Святейшему Синоду было послано 5 мая 1886 года за № 816.

Святейший Синод 24 сентября/ 11 октября 1886 года за № 2027 постановил: «Представить акафист митрополиту Московскому Иоанникию, так как мощи преподобного Иосифа почивают под спудом в основанном им Волоколамском монастыре, находящемся в пределах Московской епархии». Митрополит Иоанникии 22 января 1887 года доносил Синоду, что он со своей стороны не находит «препятствий к напечатанию означенного акафиста согласно с теми поправками, какие сделаны в возвращаемой рукописи».

Святейший Синод 3/14 марта 1887 года за № 387 определил: «Представленный Московским духовно-цензурным комитетом акафист преподобному Иосифу, Волоколамскому чудотворцу, разрешить к напечатанию, но не иначе, как со сделанными в самой рукописи исправлениями».

16 мая 1887 года был послан указ Московскому духовно-цензурному комитету за № 829 ²⁶¹.

Из исправлений в акафисте самое серьезное – это исправление, сделанное в икосе 7. Было написано: «Новаго Феодосия <...> якоже бо той иноческия леты восприя в любве родительския утаився и юн сый твердость мужа совершенна в себе показа и тако уставом иночества предан бяше, яко ниже матере своея посещение прияти, сице и ты сим шествуяй путем, в терпении мнозе заповедем святых отец неуклонно последовал еси». В исправленном виде приведенное место читается так: «Новаго Феодосия (общих житий начальника зрит в тебе страна Российская, преподобне отче Иосифе), якоже бо той иноческие обеты восприяв, всем сердцем и душею уставом общаго иноческаго жития предан бяше, сице и ты сим шествуяй путем, в терпении мнозе заповедем общежития святых отец неуклонно последовал еси».

21 апреля 1887 года строитель Махрищского монастыря иеромонах Амфилохий представил в Московский духовно-цензурный комитет рукопись под названием «Служба преподобному отцу нашему Стефану, игумену, Махрищскому чудотворцу». Московский духовно-цензурный комитет поручил дать отзыв прот. Симеону Вишнякову. От 7 мая 1887 года прот. С. Вишняков писал комитету: «Служба преподобному Стефану и входящие в состав ее акафист и молитва составлены правильно, написаны языком понятным, церковнославянским, проникнуты живым и религиозным чувством». Службу с акафистом, молитвой и житием прп. Стефана Святейший Синод поручил рассмотреть преосвященному Герману, присутствовавшему в Св. Синоде, который дал отзыв, что представленная рукопись может быть напечатана с исправлениями согласно сделанным указаниям. 15 июля 1887 года Св. Синод определил: «Представленную рукопись разрешить к напечатанию, но не иначе, как со сделанными в самой рукописи исправлениями».

Указ Московскому духовно-цензурному комитету был послан 17 июля 1887 года за № 2328 ²⁶².

Акафист прп. Стефану, Махрищскому чудотворцу, составлен А. Ф. Ковалевским ²⁶³.

В 1886 году граф Григорий Александрович Милорадович представил в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет два акафиста: первый – прп. Антонию Печерскому и второй – прп. Феодосию Печерскому, составленные Андреем Феодоровичем Ковалевским. Цензор архимандрит Тихон, рассмотрев акафисты, 9 декабря 1886 года доносил Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету: «Акафисты содержат в себе ряд восхвалений в последовательном порядке жизни и подвигов печерских угодников Божиих согласно сказаниям Четьи-Минеи о святых и составлены правильно; но в выражениях по местам встречается неясность и употребляются иногда слова неудобопонятные. Со стороны изложения акафисты требуют исправления».

После сделанных по указанию духовной цензуры исправлений оба акафиста снова были представлены в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет. 17 апреля 1889 года вновь рассматривавший акафисты архимандрит Тихон доносил Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету, что «акафисты: а) преподобному и богоносному отцу нашему Антонию, Печерскому чудотворцу, и б) преподобному и богоносному отцу нашему Феодосию Печерскому – составлены согласно с жизнеописанием святых, и по сличении с имеющимися акафистом общим преподобным Антонию и Феодосию Печерским оказалось, имеют ту особеность, что каждый акафист в отдельности по содержанию своему представляет в последовательном порядке ряд восхвалений жизни и подвигов собственно того преподобного, имени коего посвящен; написаны правильным церковнославянским языком и исполнены мыслей и чувствований благочестивых».

17 апреля 1887 года за № 419 Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет послал в Святейший Синод донесение с одобрительным отзывом об акафистах прп. Антонию и прп. Феодосию Печерским. 19/29 мая 1887 года за № 951 Св. Синод, принимая во внимание, что мощи преподобных Антония и Феодосия, Печерских чудотворцев, в честь коих составлены представленные акафисты, почивают в Киево-Печерской Лавре, определил препроводить при указе к преосвященному митрополиту Киевскому, поручив ему по рассмотрении оных представить в Святейший Синод свое заключение. Высокопреосвященный Платон, митрополит Киевский, 24 ноября 1887 года за № 3501 доносил Святейшему Синоду: «Рассмотрев сии рукописи, нахожу возможным согласно с мнением Санкт-Петербургского духовно-цензурного комитета одобрить оные к напечатанию с теми лишь поправками, которые сделаны мной карандашом».

Синод от 15/22 января 1888 года за № 84 определил: «Разрешить оные рукописи (акафисты) к напечатанию, но не иначе, как со сделанными в самих рукописях исправлениями».

Указ Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету был послан 26 января 1888 года за № 393 ²⁶⁴.

19 сентября 1888 года в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет советом Православного братства святого благоверного и великого князя Александра Невского была представлена рукопись – акафист св. благоверному и великому князю Георгию, Владимирскому чудотворцу, составленный ввиду предстоявшего 4 марта 1889 года празднования во Владимире и Нижнем Новгороде 700-летия со дня рождения св. Георгия. Рассматривавший эту рукопись член Санкт-Петербургского духовно-цензурного комитета архимандрит Тихон 7 февраля 1889 года доносил комитету, что акафист св. благоверному и великому князю Георгию, Владимирскому чудотворцу, «по мыслям и составу соответствует своему назначению и может быть одобрен к печати, но не иначе, как со сделанными исправлениями». Духовно-цензурный комитет согласился с отзывом архимандрита Тихона, о чем и сделал Св. Синоду доношение от 7 февраля 1889 года за №134.

Святейшим Синодом 14 марта 1889 года за № 920 рассмотрение акафиста св. князю Георгию Владимирскому было поручено преосвященному Герману, который 20 марта 1889 года дал отзыв, что акафист можно дозволить напечатать в исправленном виде. Святейший Синод 14 марта / 8 апреля 1889 года за № 536 определил: «Представленный Санкт-Петербургским духовно-цензурным комитетом в рукописи акафист св. князю Георгию, Владимирскому чудотворцу, разрешить к напечатанию, но не иначе, как со сделанными в самой рукописи исправлениями».

Указ Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету был послан 13 апреля 1888 года за № 1301 ²⁶⁵.

21 сентября 1868 года за № 695 Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет представил в Святейший Синод донесение с одобрительным отзывом об акафисте с молитвой прп. Арсению Великому, составленным губернским секретарем Андреем Ковалевским. По рассмотрении настоящего акафиста Св. Синод нашел, что акафист не представляет никаких особенных указаний, приложимых собственно к святому, имени коего посвящен, а содержит общие выражения, заимствованные из других акафистов, уже обнародованных прежде, скудные по содержанию. Не находя удобным разрешать напечатание акафиста и молитвы прп. Арсению Великому, Святейший Синод 4/11 октября 1868 года за № 2009 отклонил ходатайство цензурного комитета о напечатании рукописи.

В 1888 году Донская духовная консистория по резолюции высокопреосвященного Макария, архиепископа Донского, представила в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет рукописный «Акафист преподобному Арсению Великому», составленный помещиком села Высочиновка Змиевского уезда Харьковской губернии, губернским секретарем Андреем Феодоровичем Ковалевским для Усть-Медведицкого Спасо-Преображенского женского монастыря Донской епархии, и просила разрешить его к напечатанию.

Рассматривавший рукопись член цензурного комитета архимандрит Григорий донес комитету, что вновь составленный акафист прп. Арсению Великому по местам исправлен им и со сделанными исправлениями может быть одобрен к напечатанию. Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет 24 мая 1888 года за № 533 сделал об этом донесение Святейшему Синоду.

Святейший Синод 4 июня 1888 года за № 3807 через г-на управляющего канцелярией Св. Синода Владимира Карловича Саблера препроводил акафист для рассмотрения преосвященному Александру, епископу Костромскому и Галицкому. Преосвященный Александр доносил В. К. Саблеру: «На отношение Вашего Превосходительства от 4 июня честь имею сообщить, что акафист преподобному Арсению Великому, составленный г-ном Ковалевским, и по мыслям, и по чувствам, и по выражениям заслуживает одобрения. Похвалы, восписуемые преподобному, вполне соответствуют обстоятельствам его святой жизни; мольбы, обращенные к избранному угоднику Божию и великому пустынножителю, проникнуты благочестивым стремлением предстательством преподобного стяжать веру праву, надежду благу, любовь нелицемерну и благочестие непоколебимое, и все это изложено в выражениях ясных, точных и удобопонятных даже для людей совершенно некнижных». Святейший Синод от 8/14 июня 1888 года за № 1279 определил: «Представленный Санкт-Петербургским духовно-цензурным комитетом акафист преподобному Арсению Великому разрешить к напечатанию, но не иначе, как со сделанными в самой рукописи исправлениями».

Указ Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету был послан 15 июня 1888 года за № 3890 ²⁶⁶.

7 сентября 1887 года в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет титулярный советник Иван Павлович Протопопов представил акафист св. мученику и чудотворцу Иоанну Воину с просьбой рассмотреть его. В прошении своем И. П. Протопопов писал, что «акафист составлен по поручению брянского купеческого брата Алексия Никифоровича Комарева, пожелавшего почтить память святого мученика Иоанна Воина, имени которого посвящен престол соборной церкви города Брянска Орловской епархии». Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет поручил рассмотреть акафист архимандриту Тихону. В своей записке, представленной комитету 26 июля 1888 года, архимандрит Тихон изъяснял: «Акафист святому мученику и чудотворцу Иоанну Воину составлен согласно с житием святого и представляет собой ряд восхвалений мученических его подвигов; не чужд назидательности и написан языком правильным церковнославянским, а потому может быть одобрен к печати». Донесение Святейшему Синоду духовно-цензурный комитет послал того же 26 июля 1888 года за № 754.

31 августа 1888 года за № 4677 акафист св. мученику Иоанну Воину был препровожден преосвященному Гермогену, епископу Псковскому и Порховскому, для отзыва.

В своем отзыве о рукописи титулярного советника Ивана Протопопова, содержащей акафист св. исповеднику и чудотворцу Иоанну Воину, преосвященный Гермоген от 6 сентября 1888 года за № 2612 писал, что «акафист не особенно богат содержанием, но составлен правильно по образцу обычных употребляемых в богослужении акафистов, изложен достаточно правильным церковнославянским языком и потому может быть в исправленном виде разрешен к напечатанию».

Святейший Синод 7/19 сентября 1888 года за № 1918 определил: «Представленный Санкт-Петербургским духовно цензурным комитетом акафист св. мученику Иоанну Воину разрешить к напечатанию, но не иначе, как со сделанными в самой рукописи исправлениями».

Указ Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету был послан 20 сентября 1888 года за № 4873 ²⁶⁷.

20 января 1889 года за № 393 в Московский духовно-цензурный комитет обратился с отношением управляющий Московской Синодальной типографией А. Шишков с просьбой рассмотреть препровождаемый рукописный «Акафист иже во святых отцу нашему Петру митрополиту, всея России чудотворцу», составленный губернским секретарем А. Ф. Ковалевским. Московский духовно-цензурный комитет поручил рассмотреть рукопись прот. Симеону Вишнякову. Цензор прот. Вишняков 30 января 1889 года доносил: «"Акафист иже во святых отцу нашему Петру, митрополиту Киевскому, Московскому и всея России чудотворцу», составленный г-ном Ковалевским и представленный на рассмотрение Московского духовно-цензурного комитета управляющим Московской Синодальной типографией Шишковым, в каждом икосе имеет только шесть восхвалений; написан он церковнославянским языком, правильным и ясным; с обстоятельствами жития святителя и чудотворца Петра согласен; проникнут теплым религиозным чувством; незначительные в нем погрешности комитетом исправлены». Донесение Святейшему Синоду с одобрением акафиста Московским духовно-цензурным комитетом было послано 6 февраля 1889 года за № 260.

Святейшим Синодом акафист был препровожден к митрополиту Московскому Иоанникию для прочтения и отзыва. Так как отзыв высокопреосвященным Иоанникием об акафисте дан был одобрительный, то Святейший Синод 14 марта/8 апреля 1889 года за № 537 определил: «Акафист иже во святых отцу нашему Петру митрополиту, всея России чудотворцу, разрешить к напечатанию, но не иначе, как со сделанными в самой рукописи исправлениями».

Указ Святейшего Синода Московскому духовно-цензурному комитету был послан 13 апреля 1889 года за № 1304 ²⁶⁸.

В заседании Московского духовно-цензурного комитета 24 апреля 1889 года цензор прот. Симеон Вишняков представил донесение следующего содержания: «Настоятелем Вологодского Спасо-Прилуцкого монастыря архимандритом Анатолием 28 марта 1889 года представлен для рассмотрения в Московский духовно-цензурный комитет составленный губернским секретарем Андреем Ковалевским «Акафист преподобному и богоносному отцу нашему Димитрию, игумену Прилуцкому, Вологодскому чудотворцу». Означенный акафист составлен правильно, написан понятным церковнославянским языком, проникнут теплым религиозным чувством, с событиями из жизни преподобного согласен, немногочисленные и неважные неточности в нем предположительно исправлены». Комитет постановил означенный акафист одобрить к напечатанию, о чем и послал донесение Синоду от 24 апреля 1889 года за №741.

Святейший Синод поручил 24 мая 1889 года за № 1948 преосвященному Герману дать отзыв об акафисте. Преосвященный Герман 27 мая дал требуемый отзыв, донося, что рукописный «акафист может быть напечатан со сделанными на нем исправлениями». Святейший Синод от 24 мая /16 июня 1889 года за № 1117 определил: «Представленный Московским духовно-цензурным комитетом в рукописи акафист преподобному Димитрию, игумену Прилуцкому, разрешить к напечатанию, но не иначе, как со сделанными в самой рукописи исправлениями».

Указ Московскому духовно-цензурному комитету был послан 19 июня 1889 года за № 2346 ²⁶⁹.

28 января 1809 года в Святейший Синод был послан следующий рапорт Московской духовной цензуры: «Духовная цензура, свидетельствуя и рассматривая представленную Московской славяно-греко-латинской академии ректором архимандритом Сергием книжицу под названием «Служба с акафистом и житием преподобного Ферапонта, Можайского и Белоезерского чудотворца» находит: поскольку служба и акафист преподобному сему не содержат в себе ничего противного и несообразного с другими службами святых, духовная цензура не находит препятствий к напечатанию службы преподобному Ферапонту с акафистом и житием его особой книжицей по желанию начальства Можайского монастыря, ежели воспоследует на то соизволение и благословение Св. Синода».

Святейший Синод 15 марта 1809 года постановил: «Духовной цензуре дать знать указом, что о книжице сей Св. Синод не оставит впредь сделать надлежащее рассмотрение». Но из синодального дела более ничего о службе и акафисте неизвестно. Акафист в печати не появился.

Спустя 80 лет, в 1888 году, архимандрит Можайского Лужецкого монастыря Дионисий через книгоиздателя Ивана Петровича Малышева представил в Московский духовно-цензурный комитет рукопись «Служба и акафист преподобному Ферапонту Можайскому». Член комитета цензор прот. Капустин высказал в комитете 8 декабря 1888 года об этой рукописи следующее мнение: «Служба и акафист с молитвой преподобному Ферапонту, Можайскому Лужецкому чудотворцу, составлены согласно с жизнеописанием его, в духе Православной Церкви, по принятым ее образцам, содержат в себе и назидательные мысли и чувствования и изложены церковнославянским языком, исключая некоторых сомнительных и предположительно исправленных слов и выражений. Посему полагал бы я одобрить оные к напечатанию. Но как сочинение сие предполагается напечатать в первый раз, притом в комитет не доставлено сведений, кто намерен издать оное и в чью пользу, каковые сведения неоднократно в подобных случаях требовались Св. Синодом, то нужно вытребовать оные откуда следует через типографию Малышева и затем на основании 283 ст. Цензурного устава представить службы и акафист преподобному Ферапонту Можайскому на благоусмотрение и разрешение Св. Синода».

Московский духовно-цензурный комитет сделал запрос И. П. Малышеву, кто именно намерен издать службу и акафист и в чью пользу, и возвратил рукопись настоятелю Лужецкого монастыря для исправления.

По исправлении службы и акафиста прп. Ферапонту Можайскому рукопись снова была представлена в Московский духовно-цензурный комитет. В журнале заседания этого комитета под 6 февраля 1889 года значится: «В Московский духовно-цензурный комитет 30 ноября 1888 года от настоятеля Можайского Лужецкого монастыря архимандрита Дионисия представлена на одобрение к напечатанию рукопись «Служба и акафист с молитвой преподобному отцу нашему Ферапонту, Можайскому Лужецкому чудотворцу» с последовавшим затем объяснением, что сия служба и акафист имеют быть изданы им в пользу Лужецкого монастыря. По рассмотрении сего сочинения комитет нашел, что служба и акафист составлены по принятой для них форме, содержат в себе назидательные мысли и чувствования, изложены языком ясным и правильным, церковнославянским, исключая немногих сомнительных выражений, предположительно замененных другими».

Донесение цензурного комитета Св. Синоду с рукописью было послано 6 февраля 1889 года за № 259. В Святейшем Синоде 6 июля 1889 года за № 2625 поручено было рассмотреть эту рукопись преосвященному Гермогену, епископу Псковскому и Порховскому. В отзыве о службе и акафисте прп. Ферапонту Можайскому преосвященный Гермоген писал 18 июля того же года: «Служба с акафистом и молитвой преподобному Ферапонту содержит в себе здравые мысли и назидательные чувства, которые изложены в обычной для подобных служб форме и языком правильным, за исключением немногих неправильных или темных слов и выражений, которые в рукописи исправлены частью цензурным комитетом, частью мной. В службе имеются два канона, из коих каждый имеет свое краегранесие, и в обоих оно соблюдено с точностью, то есть начальные буквы стихов в первом каноне, кроме ирмосов, составляют краегранесие «Воспоим преподобному отцу Ферапонту», а во-вторых – «Молитву нашу к тебе сию приими, отче наш». Только в последнем каноне слово «ездяй» на херувимех как неудобное заменено цензурой словом «седяй"».

Святейший Синод от 5 июля / 2 августа 1889 года за № 1498 определил: «Представленную Московским духовно-цензурным комитетом рукопись – службу с акафистом преподобному отцу нашему Ферапонту, Можайскому Лужецкому чудотворцу – разрешить к напечатанию, но не иначе, как со сделанными в самой рукописи исправлениями».

4 августа 1888 года был послан указ Московскому духовно-цензурному комитету за № 3001 ²⁷⁰.

20 июля 1891 года ректор Донской духовной семинарии прот. Митрофан Васильевич Симашкевич представил в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет составленный им «Акафист иже во святых отцу нашему Симону, епископу Владимирскому и Суздальскому, Печерскому чудотворцу» с просьбой разрешить его напечатание. 27 сентября 1891 года в Санкт-Петербургском духовно-цензурном комитете было найдено, что акафист свт. Симону, епископу Владимирскому, «по мыслям, изложенным с благочестивым чувством церковным языком, напоминающим язык богослужебных книг, производит доброе впечатление на христианское сердце и посему может быть одобрен к напечатанию». Одобрительный отзыв об акафисте комитет представил Св. Синоду 27 сентября за № 1075.

Святейший Синод поручил прочитать рукопись преосвященному Псковскому Гермогену, который 23 октября 1891 года доносил Святейшему Синоду, что «со стороны содержания и изложения нет препятствий к напечатанию и допущению в церковное употребление» означенного акафиста.

Святейший Синод 30 октября/6 ноября 1891 года за № 2729 определил: «Представленный прот. М. Симашкевичем акафист святителю Симону, епископу Владимирскому, разрешить к напечатанию».

Указ Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету был послан 7 ноября 1891 года за № 5345 ²⁷¹.

В акафисте цензурой были сделаны некоторые исправления. Больше всего подвергся исправлению 1-й кондак.

31 августа 1888 года за № 3665 Савва, архиепископ Тверской и Кашинский, в доношении Святейшему Синоду писал, что настоятельница Осташковского Знаменского женского монастыря Антония представила ему составленный А. Ф. Ковалевским акафист в честь иконы Знамения Божией Матери с просьбой ходатайствовать о разрешении его напечатания, причем печатание его брала на средства Осташковского монастыря. Святейший Синод, заслушав этот рапорт архиепископа Саввы, 7/21 сентября 1888 года за № 1921 постановил препроводить акафист в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет. В цензурном комитете рукопись акафиста не была одобрена. Акафист был возвращен для исправления.

В 1891 году этот акафист был снова представлен в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет игуменией Серафимо-Понетаевского женского монастыря Нижегородской епархии Евпраксией. Цензурный комитет одобрил исправленный акафист, о чем и доносил Св. Синоду 9 июля 1891 года за №717.

Святейший Синод 21 августа/2 сентября 1891 года за № 2191 разрешил его напечатание. Указ Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету был послан 3 сентября 1891 года за № 4530 ²⁷².

Акафист Божией Матери, честному Ее Знамению, духовной цензурой был подвергнут значительным исправлениям.

В 1892 году с благословения Святейшего Синода за подписью цензора прот. Димитрия Правдина в Рязани вышел акафист св. угоднику Божию Василию, епископу Рязанскому. В 1899 году повторено издание акафиста, также с благословения Святейшего Синода за подписью цензора прот. А. Боголюбова. Из дел об акафисте, имеющихся в Архиве Синода, а также в Архиве Санкт-Петербургского духовно-цензурного комитета, не видно, когда последовало разрешение Святейшего Синода о напечатании данного акафиста. Поэтому даты о разрешении Синодом акафиста к печати не знаем ²⁷³.

13 декабря 1891 года за № 148 настоятель Корнилиево-Комельского монастыря Вологодской епархии иеромонах Антоний представил в Московский духовно-цензурный комитет рукопись под заглавием «Акафист преподобному и богоносному отцу нашему Корнилию, игумену Комельскому, Вологодскому чудотворцу». Московский духовно-цензурный комитет по рассмотрении означенного акафиста признал, что «он написан довольно искусно, правильным церковнославянским языком, верен историческим сказаниям о преподобном Корнилии и проникнут теплым религиозным чувством». Акафист был представлен комитетом в Святейший Синод при донесении от 6 февраля 1892 года за № 298.

Святейший Синод поручил прочесть акафист и дать о нем отзыв архиепископу Литовскому и Виленскому Донату, который 10 марта 1892 года возвратил акафист с одобрением его к напечатанию. Святейший Синод 17/31 марта 1892 года за № 730 определил: «Представленный Московским духовно-цензурным комитетом «Акафист преподобному и богоносному отцу нашему Корнилию, игумену Комельскому, Вологодскому чудотворцу» разрешить к напечатанию».

Указ Московскому духовно-цензурному комитету был послан 31 марта 1892 года за № 1367 ²⁷⁴.

Автор указан на обложке изданного акафиста, где напечатано следующее объяснение: «Составлен Харьковской губернии Змиевского уезда села Высочиновки помещиком, губернским секретарем Андреем Феодоровичем Ковалевским 1883 года 13 июня для Корнилиева Комельского монастыря и молитвенного поминовения в нем потрудившегося раба Божия Андрея и усопших родителей его Феодора и Александры».

В феврале 1891 года священник Московской Благовещенской, на Житном дворе в Кремле, церкви Николай Константинович Лебедев представил в Московский духовно-цензурный комитет составленные им службы и акафист Божией Матери в честь иконы Ее, именуемой «Нечаянная Радость», с просьбой разрешить их напечатание. Московский духовно-цензурный комитет по рассмотрении их нашел, что «как служба, так и акафист проникнуты благоговейными чувствами, исполнены назидания для молящихся и вполне верны историческому сказанию об иконе, именуемой «Нечаянная Радость», и церковно-богослужебным прославлениям Богоматери. Внешняя форма службы и акафиста соблюдена в точности согласно принятой Православной Церковью; язык правильный, церковнославянский, за исключением немногих слов, кои исправлены». Акафист был представлен на благоусмотрение Святейшего Синода при донесении комитета от 21 марта 1891 года за № 580.

Святейший Синод поручил рассмотреть акафист митрополиту Киевскому Иоанникию. Высокопреосвященный Иоанникий 15 марта 1893 года за № 904 доносил Святейшему Синоду, что он не находит препятствий к напечатанию рукописи. 9/16 апреля 1893 года за № 796 Святейший Синод определил: «Представленную Московским духовно-цензурным комитетом рукопись – служба и акафист Пресвятой Богородице ради чудотворного Ее образа «Нечаянная Радость» – разрешить к напечатанию».

Указ Московскому духовно-цензурному комитету был послан 19 апреля 1893 года за № 1576 ²⁷⁵.

17 августа 1892 года в Московский духовно-цензурный комитет был представлен акафист свв. мученицам Вере, Надежде и Любови и матери их Софии. Цензурный комитет нашел, что акафист этот «может быть книгой вполне пригодной для нравственно-назидательного и благоговейно-молитвенного чтения, поскольку мысли, составляющие содержание акафиста, все основаны на правильном усвоении истин св. православной веры Христовой и проникнуты глубокими чувствованиями благочестивого сердца. Написан акафист церковнославянским наречием, слогом, за немногими исключениями, чистым и правильным». Посему Московский духовно-цензурный комитет, признавая акафист заслуживающим одобрения к напечатанию, представил его на благоусмотрение Святейшего Синода 23 ноября 1892 года за № 2405.

Из Св. Синода рукопись акафиста была передана для прочтения преосвященному епископу Герману, который 27 августа 1893 года дал отзыв, что «акафист составлен удовлетворительно и может быть напечатан с теми немногими исправлениями, какие в нем были сделаны». Святейший Синод 10/17 сентября 1893 года за № 2501 постановил: акафист свв. мученицам Вере, Надежде и Любови и матери их Софии разрешить к напечатанию со сделанными в нем исправлениями.

Указ Московскому духовно-цензурному комитету был послан 17 сентября 1893 года за № 4186 ²⁷⁶.

Акафист свв. мученицам Вере, Надежде и Любови и матери их Софии написан Леонидом Ивановичем Денисовым, бывшим студентом Московского университета, составителем многих книг и брошюр религиозно-нравственного содержания.

24 февраля 1893 года действительный тайный советник П. И. Саломон представил в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет рукопись под заглавием «Служба с акафистом святителю Игнатию Богоносцу», составленную супругой действительного статского советника Шишковой. 4 мая 1893 года архимандрит Тихон, рассматривавший рукопись, доложил комитету, что акафист «как по содержанию своему, так и по изложению вполне соответствует церковным песнопениям и может быть одобрен для церковно-молитвенного употребления». Духовно-цензурный комитет представил акафист на благоусмотрение Святейшего Синода 7 мая 1893 года за № 572.

2 июня 1893 года за № 2428 управляющий канцелярией Святейшего Синода препроводил преосвященному епископу Герману для прочтения донесение Санкт-Петербургского духовно-цензурного комитета от 7 мая сего года за № 572 с приложением рукописи службы и акафиста св. Игнатию Богоносцу. 8 июня 1893 года преосвященный Герман доносил Св. Синоду: «Полагаю, что означенную рукопись можно разрешить к напечатанию со сделанными в ней исправлениями для употребления».

Святейший Синод 9/14 июня 1893 года за № 1516 определил: «Представленную Санкт-Петербургским духовно-цензурным комитетом рукопись под заглавием «Служба и акафист св. Игнатию Богоносцу» разрешить к напечатанию со сделанными в ней исправлениями».

Указ Святейшего Синода Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету был послан 15 июня 1893 года за № 2659 ²⁷⁷.

В деле об акафисте указана фамилия составительницы акафиста, но не указано имени. Принадлежит ли данный акафист Анисье Андреевне Шишковой, написавшей несколько акафистов, или другому лицу, не знаем. Поэтому считаем неизлишним привести места из переписки преосвященного Феофана ²⁷⁸ с составительницей акафиста св. Игнатию Богоносцу. Письма к М. Д. и ее мужу ²⁷⁹: «Спешу вам сказать потребное по поводу предпринимаемого вами труда составления акафиста священномученику Игнатию Богоносцу. О том, что имя Господа Иисуса оказалось написанным в сердце сего святителя, древнейшие сказания не упоминают. Святой Димитрий Ростовский не вставил сказания о сем в тексте жизнеописания св. Игнатия, но в конце особым шрифтом присовокупил: «неции повествуют» и проч. Так обыкновенно он поступает, когда достоверность каких-либо сказаний сознается им не вполне обоснованной. И в церковной службе св. Игнатию не упоминается о сем. Потому, как ни желательно, чтоб было так, неупоминание о сем в акафисте не будет грехом. Взамен того умудритесь раза два-три вставить выражение, что у него в сердце обитал Христос, что он ощущал его Сущим в себе и носил Его в сердце своем. Для обогащения ума мыслями, кроме жития св. Игнатия в Четьи-Минее, прочитайте церковную ему службу в Минее месячной и, если найдете, послания его. Они были изданы давно уже. Итак, благослови вас Бог потрудиться в сем деле» ²⁸⁰. «Поздравляю с окончанием акафиста св. Игнатию Богоносцу. Цензурных мытарств.чего бояться? Ныне у ней двери очень широки. Прежде были очень тесноваты. Впрочем, что идет в церковное употребление, строже рассматривается и, кажется, в Синод препровождается» ²⁸¹. «Акафист св. Игнатию лучше не присылать. Напрасная проволочка времени. Наперед знаю, что он хорош и не уступит прежним, а удовольствие прочитать буду иметь и без этой присылки. Впрочем, если находите предварительный просмотр потребным, пришлите. Поспешу просмотреть и возвратить» ²⁸². «Просмотрел акафист и кое-что поправил. Акафист очень хорош» ²⁸³.

В июле 1891 года преподаватель Московского реального училища, кандидат математических наук Владимир Анатольевич Богданов представил в Московский духовно-цензурный комитет составленный им акафист св. мученику Трифону. Представляя рукопись, составитель писал: «Акафист св. мученику Трифону написан мной вследствие особого усердия к мученику, так как он постоянно чтился у нас (в семье) как наш постоянный молитвенник пред Богом». Акафист требовал некоторого исправления.

15 мая 1892 года В. Богданов снова представил в Московский духовно-цензурный комитет составленный им акафист в исправленном по указаниям комитета виде. Рассмотрев этот акафист, Московский духовно-цензурный комитет нашел, что «означенный акафист составлен по общепринятой для акафистов форме, проникнут благоговейными мыслями и чувствованиями, написан правильным и чистым славянским наречием, отличается стройным и ясным изложением, вполне соответствует со стороны содержания тем сведениям, которые имеются о жизни, страданиях и чудотворениях св. мученика Трифона в Четьи-Минее св. Димитрия Ростовского и в составленной ему службе и молитве». Московский духовно-цензурный комитет, одобряя акафист св. мученику Трифону к напечатанию, 20 июня 1892 года за № 1250 препроводил его в Св. Синод.

Святейший Синодом поручено было рассмотреть акафист преосвященному Гермогену, епископу Псковскому, который доносил Святейшему Синоду, что, рассмотрев рукопись, он нашел в ней немало недостатков и, сколько дозволяли время и силы, исправил ее. Исправление состояло в том, что некоторые места в рукописи были выпущены, в других исправлены неточные или неправильные выражения, а в иных сделаны небольшие добавления или сокращения. «Принимая во внимание, – писал далее преосвященный Гермоген, – что акафист проникнут благочестивыми чувствами, составлен в общепринятой для акафистов форме и изложен в порядке времени жизни св. мученика Трифона, начиная от отроческих его лет до мученической кончины включительно, я со своей стороны полагал бы возможным и даже полезным разрешить напечатание оного в исправленном виде».

Святейший Синод 23 июня / 2 июля 1893 года за № 1674 определил: разрешить акафист св. мученику Трифону к напечатанию со сделанными в нем исправлениями ²⁸⁴.

Преосвященный Антонин, епископ Псковский и Порховский, представил 27 января 1894 года за № 491 в Святейший Синод акафист св. благоверному князю Всеволоду, во святом Крещении нареченному Гавриилом, составленный А. Ф. Ковалевским, и ходатайствовал о его напечатании для чтения на торжественных вечернях, совершаемых в Псковском кафедральном соборе в воскресные дни, мотивируя свою просьбу тем, что «со стороны православных граждан г. Пскова, в великом множестве собирающихся к этим вечерням, неоднократно заявлялось желание слышать, кроме читаемых Спасителю, Божией Матери и свт. Николаю Чудотворцу, и акафист местному угоднику Божию св. благоверному князю Всеволоду-Гавриилу, Псковскому чудотворцу».

Святейший Синод 14/23 февраля 1894 года за № 432 определил препроводить акафист при указе в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет, чтобы последний представил Св. Синоду свое мнение. Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет от 17 мая того же года за № 879 доносил Св. Синоду, что «1) означенный акафист изложен удовлетворительным церковнославянским языком, довольно содержателен, заключая в себе прославление многих частных подвигов и черт из жизни св. Гавриила, написан размером, принятым при составлении этого рода церковных песнопений, и не содержит в себе мыслей и выражений, противных учению Православной Церкви, и 2) что печатного акафиста св. Гавриилу не имеется». Находя означенный акафист заслуживающим одобрения к печати, комитет представил его на благоусмотрение Святейшего Синода.

Святейший Синод поручил прочесть акафист и дать о нем отзыв преосвященному епископу Герману, который от 22 июня 1894 года писал Святейшему Синоду, что «этот акафист, ввиду одобрительного о нем отзыва цензурного комитета, по вниманию к ходатайству Псковского Преосвященного и в удовлетворение удостоверяемого им желания псковитян можно дозволить напечатать со сделанными в нем исправлениями исключительно для чтения на торжественных вечернях, совершаемых в Псковском кафедральном соборе в воскресные дни». 22/26 июня 1894 года за № 1633 Святейшим Синодом было постановлено «рукопись под заглавием «Акафист св. благоверному князю Всеволоду, во святом Крещении нареченному Гавриилу, Псковскому чудотворцу» по исправлении ее согласно сделанным указаниям разрешить к напечатанию в одной из синодальных типографий».

Указ Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету был послан 30 июня 1894 года ²⁸⁵.

22 ноября 1892 года был представлен в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет настоятелем Санкт-Петербургского Адмиралтейского собора прот. Доримедонтом Поповицким составленный им акафист св. Марии Магдалине. Представляя акафист в цензуру, составитель его писал, что «издание акафиста предпринято в пользу Волонского Мариинского женского монастыря в видах религиозно-нравственного утешения сестрам обители, дух которых песнь неседальная воскриляла бы горе и давала бы им в образе Марии Магдалины идеал святой любви к Сладчайшему Иисусу». По рассмотрении рукописи в цензурном комитете было найдено, что «акафист написан удовлетворительным славянским языком, довольно содержателен и написан размером, вполне соответствующим этому роду церковных песнопений». 19 августа 1894 года за № 1502 акафист был представлен Санкт-Петербургским духовно-цензурным комитетом Святейшему Синоду с одобрительным отзывом.

Святейший Синод поручил рассмотреть рукопись преосвященному Виссариону, епископу Костромскому и Галичскому, который и представил 20 октября 1894 года в Святейший Синод свой отзыв. В отзыве преосвященный Виссарион писал: «Достоинство рассмотренного мной акафиста св. равноапостольной Марии Магдалине состоит в выдержанности церковнославянского склада речи и в заметном проявлении благочестивого чувства. Но усиленная забота автора о том, чтобы непременно написать 13 кондаков и 12 икосов и чтобы в каждом икосе непременно было двенадцать приветственных воззваний, была причиной того, что он при скудости сведений о св. Марии Магдалине принужден был часто повторять одни и те же мысли о ее достоинствах и похвальные о ней выражения. Многословие при бедности содержания есть обыкновенный недостаток большей части позднейших, известных под именем акафистов церковных песнопений. Составители их являются неудачными подражателями двух древних акафистов Богоматери и Иисусу Сладчайшему. Тем не менее акафист св. Марии Магдалине, написанный протоиереем Доримедонтом Поповицким, отнюдь не хуже, если не лучше, многих появившихся в последнее время акафистов, а потому с отзывом Санкт-Петербургского духовно-цензурного комитета о беспрепятственности к напечатанию его можно согласиться. В тексте акафиста сделаны мной поправки». Святейший Синод 26 октября/ 17 ноября 1894 года за № 3038 определил: разрешить акафист св. Марии Магдалине к напечатанию со сделанными в нем исправлениями.

Указ Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету был послан 18 ноября 1894 года за № 5142 ²⁸⁶.

5 февраля 1894 года экзарх Грузии высокопреосвященный Владимир уведомлял Санкт-Петербургского митрополита Палладия, что ему представлен кафедральным протоиереем Тифлисского кафедрального Сионского собора Евстафием Елиевым им составленный по поручению преосвященного Палладия акафист св. равноапостольной Нине, покровительнице Грузии. Акафист этот поступил на рассмотрение Санкт-Петербургской духовной цензуры. Цензурный комитет нашел, что «акафист св. равноапостольной Нине как по содержанию своему, так и по изложению удовлетворяет требованиям, существующим относительно составления этого рода произведений, и написан довольно правильным церковнославянским языком, а потому может быть одобрен к напечатанию». Духовно-цензурный комитет 19 июля 1894 года за № 1298 представил акафист на благоусмотрение Св. Синода.

Святейший Синод поручил митрополиту Палладию сделать отзыв об акафисте, для чего и препроводил к нему рукопись. 1 октября 1894 года за № 4164 высокопреосвященный митрополит Палладий дал отзыв об акафисте Св. Синоду: «Просмотрев присланный ко мне от 3 августа текущего 1894 года, № 3415, акафист св. равноапостольной Нине, просветительнице Грузии, процензированный и представленный на благоусмотрение Св. Синода Санкт-Петербургским духовно-цензурным комитетом от 19 июля нынешнего же года за № 1298, со своей стороны нахожу этот акафист составленным удовлетворительно как по содержанию, так и по изложению. Содержание его заимствовано из жизнеописания св. Нины и других источников и богато местными историческими сведениями, и вообще выражает благоговейные молитвенные чувства к равноапостольной подвижнице и восхваление ее подвигов, подъятых к просвещению языческой страны светом Христова учения, изложение акафиста соответствует содержанию; язык правильный славянский. Возвращая настоящий акафист, долгом своим поставляю присовокупить, что разрешение печатать оный признаю делом полезным и желательным, так как в Грузии доселе еще не было акафиста ее просветительнице и небесной предстательнице».

Святейший Синод 5/12 октября 1894 года за № 2729 постановил акафист св. равноапостольной Нине, «ввиду данного Преосвященным митрополитом Палладием одобрительного отзыва разрешить напечатать».

Указ Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету был послан 12 октября 1894 года за № 4558 ²⁸⁷.

15 ноября 1892 года служащий в Министерстве путей сообщения коллежский асессор Александр Степанович Шмаков представил в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет составленные им по просьбе настоятеля Красногорского Богородицкого монастыря Архангельской епархии иеромонаха Ювеналия «Службу и акафист Божией Матери, прославления ради чудотворной Ее иконы «Грузинская"». Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет рукопись одобрил к напечатанию и представил в Святейший Синод. Святейшим Синодом поручено было дать отзыв преосвященному Анастасию, епископу Воронежскому, который нашел, что акафист нуждается в исправлении.

1 июня 1897 года А. Шмаков снова представил в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет акафист Божией Матери в честь Ее иконы «Грузинская». Комитетом акафист был одобрен. Святейший Синод поручил прочесть акафист снова преосвященному Анастасию. На этот раз преосвященный Анастасий, исправив шероховатости в языке акафиста, в своем отзыве от 4 августа 1897 года высказался об акафисте одобрительно. Святейший Синод разрешил напечатание акафиста.

Указ Св. Синода Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету был послан от 1 мая 1898 года ²⁸⁸.

31 декабря 1894 года за № 1091 преосвященный Никанор, епископ Архангельский и Холмогорский, представил в Святейший Синод службу и акафист прп. Никодиму Кожеезерскому, препровожденные к нему настоятелем Кожеезерского монастыря игуменом Питиримом, и ходатайствовал перед Синодом об их напечатании в количестве 500 экземпляров за счет монастыря. По поручению Святейшего Синода Синодальная канцелярия препроводила рукопись в Московский духовно-цензурный комитет для отзыва. В отзыве Московского духовно-цензурного комитета были указаны недостатки, требовавшие исправления представленного акафиста. 7 ноября 1895 года за № 675 преосвященный Никанор в представлении сообщал Святейшему Синоду: «Студент Санкт-Петербургской духовной академии Александр Кононов представил мне исправленный им акафист преподобному Никодиму, Кожеезерскому чудотворцу, для отпечатания его. Находя этот акафист по составу его весьма полным и по изложению приличным, а употребление его в Кожеезерской обители в печатном виде неотложно необходимым, почтительнейше и усерднейше прошу разрешить печатание его в Синодальной типографии за счет Кожеезерского монастыря». Синод 3/15 ноября 1895 года за № 3482 определил: «Представленную Преосвященным Архангельским рукопись под заглавием «Акафист преподобному Никодиму, Кожеезерскому чудотворцу» разрешить к напечатанию».

Указ Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету был послан 18 ноября 1895 года за № 5868 ²⁸⁹.

В 1895 году в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет студент Санкт-Петербургской духовной академии Александр Кононов представил на рассмотрение «Акафист преподобному Трифону, Печенгскому чудотворцу». Рукопись была рассмотрена духовно-цензурным комитетом, и было признано, что «акафист написан правильным церковнославянским языком, по изложению вполне удовлетворяет требованию, предъявляемому к этого рода церковным песнопениям, и содержателен». Рукопись с одобрительным отзывом была препровождена в Святейший Синод 20 января 1895 года за №93.

Святейший Синод 23 февраля / 3 марта 1895 года за № 517 поручил рассмотреть акафист преосвященному Никанору, епископу Архангельскому. От 13 апреля 1895 года за № 301 преосвященный Никанор доносил Св. Синоду, что акафист прп. Трифону, Печенгскому чудотворцу, был им рассмотрен и найден удовлетворительным как по содержанию, так и по изложению; некоторые недомолвки и погрешности им исправлены в рукописи; напечатание акафиста он нашел желательным. Святейший Синод 14/26 июня 1895 года за № 1746 постановил: «Акафист прп. Трифону Печенгскому разрешить к напечатанию со сделанными в рукописи исправлениями». Указ Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету был послан от 30 июня 1895 года за № 3128 ²⁹⁰.

В 1895 году настоятель Новоафонского подворья игумен Алексий представил в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет «Акафист и молитву св. апостолу Христову Симону Зилоту», составленные А. Ф. Ковалевским, с просьбой рассмотреть рукопись и одобрить к печати. Комитет 25 апреля 1895 года нашел, что «акафист и молитва составлены с достаточным искусством как содержащие в себе определенные указания на жизнь святого апостола Симона и как написанные довольно правильным церковно-славянским языком». Одобренная рукопись 25 апреля 1895 года за № 1834 была представлена на благоусмотрение Св. Синода.

Святейший Синод поручил рассмотреть акафист и дать о нем отзыв экзарху Грузии, высокопреосвященному Владимиру. Высокопреосвященный Владимир в своем отзыве писал, что акафист св. апостолу Симону Зилоту «составлен удовлетворительно, согласно со сказанием о жизни сего апостола и может быть допущен к напечатанию». Святейший Синод 14/27 июля 1895 года за № 2042 определил: «Означенную рукопись (акафист с молитвой святому апостолу Симону Кананиту) по исправлении ее согласно сделанным на ней отметкам к напечатанию разрешить».

Указ Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету был послан 31 июля 1895 года за № 3489 ²⁹¹.

Акафист святым священномученикам, в Херсоне епископствовавшим, был составлен преосвященным Димитрием, архиепископом Херсонским. Представлялся он в Святейший Синод два раза двумя разными лицами. В первый раз он был представлен в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет в 1895 году. Комитет, рассмотрев рукопись акафиста, 22 сентября 1895 года нашел акафист по содержанию высоконазидательным, о чем и доносил Святейшему Синоду 29 сентября 1895 года за № 2107.

Этот же акафист был представлен в 1897 году на рассмотрение Московской духовной цензуры. 11 сентября 1897 года за № 2283 Московский духовно-цензурный комитет доносил Святейшему Синоду, что «означенный акафист отличается обычными достоинствами, свойственными перу знаменитого отечественного богослова и проповедника – обилием и ясностью мыслей, особенной теплотой чувства и живостью изложения. В своем произведении Высокопреосвященный автор весьма искусно препобеждает трудность составления акафиста – общего нескольким святым, в должной полноте приводит исторические обстоятельства их жизни и указывает их личные особенности. Немалым достоинством акафиста нужно признать также удачное соединение в нем славянских речений с русской речью, что способствует его большей удобопонятности и назидательности. Если что может в нем нуждаться в некотором исправлении, то разве только немногие его выражения. По своим несомненным достоинствам, далеко превосходящим незначительные недостатки, означенный акафист с пользой мог бы быть употребляем в церковном богослужении и вместе с тем для почитателей памяти святителя Димитрия мог бы служить памятником его церковно-богослужебной литературной деятельности, по которой он доселе еще не был известен печати».

Святейший Синод, убедившись, что два экземпляра акафиста святым священномученикам, в Херсоне епископствовавшим, представленные духовной цензурой в 1895 и в 1897 годах, тождественны и принадлежат архиепископу Херсонскому Димитрию, в заседании 26 августа / 6 сентября 1898 года за № 3278 определил: акафист святым священномученикам, в Херсоне епископствовавшим, составленный почившим архиепископом Димитрием, разрешить к напечатанию.

Указ Санкт-Петербургскому духовно-цензурному комитету был послан 10 сентября 1898 года за № 5052 ²⁹².

В 1900 году в Санкт-Петербургском духовно-цензурном комитете был рассмотрен «Акафист преподобной матери нашей Евфросинии, княжне Полоцкой», составленный, как мы слышали, иеромонахом Никодимом. Так как данный акафист имеет все качества, которыми отличаются существующие у нас лучшие акафисты, именно: проникнут глубоким чувством благоговения ко святой избраннице Христовой, назидательностью для читающих и слушающих, вызывающие и воспитывающие религиозное чувство, – то акафист не встретил препятствий к одобрению в цензурном комитете, а затем и Святейшим Синодом «Акафист преподобной матери нашей Евфросинии, княжне Полоцкой» был разрешен к напечатанию. Первое издание акафиста разрешено к печати за подписью старшего цензора архимандрита Владимира 10 июня 1900 года ²⁹³.

В 1899 и 1900 годах в Московском духовно-цензурном комитете был на рассмотрении «Акафист святым мученикам Христовым Адриану и Наталии», составленный священником И. В. Арсеньевым. Как произведение, проникнутое живым религиозным чувством, искусно составленное, останавливающее внимание читателя на главном и существенном в житии святых мучеников, трогательно изображающее красоту христианской супружеской любви, как произведение, написанное чистым, правильным и по местам изящным церковно-славянским языком, акафист встретил одобрение в цензурном комитете. Представленный в обычном порядке на благоусмотрение Святейшего Синода, акафист был разрешен к напечатанию Синодом. Первое издание акафиста разрешено к печати 11 января 1901 года за подписью цензора прот. Григория Дьяченко ²⁹⁴.

* * *

Православной Русской Церковью за Синодальный период ее принято в церковное употребление до 130 акафистов. Но еще большее количество рукописных акафистов духовной цензурой не было разрешено к печати ²⁹⁵.

В своем исследовании, расположив дела об акафистах в хронологической последовательности, в какой они были разрешены Св. Синодом к печатанию, мы обозревали движение акафистов в цензуре и видели, что представляемые акафисты подвергались тщательному рассмотрению в цензурных комитетах и в Св. Синоде и в большинстве только после предварительных исправлений были признаваемы Св. Синодом достойными разрешения к печати и церковному употреблению.

В некоторые годы количество разрешенных к печати акафистов было значительным: разрешалось духовной цензурой до четырех, пяти и более новых акафистов в год. Так, в 60-х годах нужно отметить 1860 и 1861 годы, в 70-х – 1872 и 1876 годы, в 80-х – 1882, 1884,1885,1886 и 1888 годы, в 90-х – 1891 и 1894 годы. В большинстве разрешалось к печати Святейшим Синодом в год два или три вновь составленных акафиста. В некоторые годы (1865,1873–1874,1879,1890,1896–1897) не было разрешено духовной цензурой к печати ни одного нового акафиста.

Что касается вообще представленных в цензуру акафистов (неодобренных), то их, начиная с 60-х годов прошлого (XIX. – Ред.) столетия, ежегодно представлялось на рассмотрение цензурных комитетов значительное количество.

Мотивами к отклонению ходатайств о разрешении к напечатанною вновь представленных акафистов обычно духовной цензурой указываются допущенные в рукописях недостатки, касающиеся содержания акафистов или их изложения, построения, языка. Причинами неодобрения акафистов указываются скудость и бесцветность содержания их, набор общих фраз, неосновательные мысли, ошибки догматического или церковно-исторического характера, изложение фактов сомнительных, легендарных или извращенных, недостаток назидательности, сухость и натянутость изложения, отсутствие поэтического чутья у автора, недостаток возвышенности и молитвенного духа, отсутствие характеристических черт прославляемого угодника Божия или чествуемой чудотворной иконы, отсутствие исторического элемента в акафисте или, напротив, излишество его в ущерб молитвенному настроению, неправильное и неумелое построение акафиста, необработанность языка и тяжелая конструкция речи, ошибки в употреблении славянского языка, неправильности логические, грамматические и синтаксические и т. д.

Иногда в качестве причины отклонения ходатайств о разрешении напечатания акафиста указывается цензурой на отсутствие нужды в нем, если имеется уже печатный акафист данному святому угоднику, празднику или чудотворной иконе, а вновь представленное произведение по достоинству ниже печатного. Таковыми признаны, например, акафисты в честь иконы свт. Николая в селе Промзине, Гробу Господню сочинения Я. Б., Господу Спасителю для юношества и др.

Препятствием к одобрению акафиста для печатания его служит и то, если имя прославляемого святого угодника не внесено в синодальный Месяцеслов, или святой угодник только местночтимый, или не представлено доказательств в подтверждение того, что прославляемый праведник причислен к лику святых и подлинность чудес его не засвидетельствована надлежащей духовной властью, или чествуемая акафистом икона ничем особенным не замечательна, или чествуемая икона не признается еще чудотворной в Русской Церкви, или празднование в честь иконы не вошло в Святцы, изданные Святейшим Синодом. По вышеприведенным основаниям не одобрены цензурой к печати акафисты: прп. Александру Ошевенскому, свв. Иоанну и Иакову Менюшским, прп. Пахомию Нерехтскому, в честь снимка с Афонской иконы «Экономисса», в честь иконы «Млекопитательница», в честь Курской иконы Божией Матери «Знамение». Не разрешается также духовной цензурой к печатанию, если акафист составлен в честь не существующего в Православной Русской Церкви церковного празднования. Так, о рукописном акафисте Господу Богу Саваофу, представленном в цензуру мещанкой О-ковой, цензор замечает: «В Православной Церкви не положено ни дня службы, ни особенной службы Богу Отцу; нет особых ни канонов, ни стихир, не совершается молебных пений одному Богу Отцу, к чему же будет акафист? Представленный акафист не отличается силой мысли и чувства, а состоит большей частью из выражений общих. Есть мнения, противные православному учению» и проч.

Находя некоторые вновь составленные акафисты неудовлетворительными в том или другом отношении, духовная цензура имеет в виду и нередко ссылается в своих определениях о них на приведенное нами место из Регламента: «Розыскать вновь сложенные и слагаемые акафисты и иные службы и молебны, которые наипаче в наша времена в Малой России сложены суть не малое число, суть ли оные сложения Писанию Священному согласные и не имеют ли нечто в себе Слову Божию противное или хотя нечто непристойное и празднословное? Також определить, что оные многочисленные моления, хотя бы и прямые были, однако не суть всякому должные, и по воле всякого наедине, а не в соборе церковном употреблять оных можно, дабы по времени не вошли в закон и совести бы человеческой не отягощали». «Боясь сего последнего», по выражению цензора, то есть дабы слабые акафисты по времени не вошли в закон и совести бы человеческой не отягощали, духовная цензура, отметив в рукописях неудовлетворительных акафистов промахи и недостатки, отклоняет поступившие ходатайства о разрешении печатать их, а иногда берет на себя труд исправить рукописи. Так, в отзывах цензоров встречаются замечания о рукописях акафистов: «Акафист сей не раз поступал на рассмотрение Санкт-Петербургской цензуры, но ввиду бывших в нем недостатков разрешения к печати до сих пор не получал. Однако неоднократные исправления и указания слабых мест акафиста, деланные читавшими его о.о. цензорами и другими заинтересованными лицами, настолько улучшили его первоначальную форму, что ныне уже нельзя указать в нем каких-либо резких и бросающихся в глаза шероховатостей». Или: «Настоящий акафист представляет собой результат работы целого ряда лиц, которые своим посильным трудом желали сообщить ему наиболее совершенный вид». Или: «Настоящая редакция (акафиста) есть уже третья, над выработкой которой много поработала наша духовная цензура. Теперь, после неоднократных цензорских замечаний и исправлений, оказываются уже устраненными почти все резкие шероховатости языка и другие недостатки акафиста, мешающие его дальнейшему движению».

* * *

Сделав обзор русских печатных акафистов и перечисление не одобренных духовной цензурой к печати как неудовлетворительных, переходим к рассмотрению содержания и построения их для уяснения особенностей русского церковного акафиста как литературной формы молитвенно-поэтического творчества.