Любовь – жизнь Иисуса Христа Богочеловека
Теперь возникает вопрос: в чем же и каким образом Божественная жизнь любви проявлялась в жизни Богочеловека Христа; а равно, каким образом жизнь Христова обновляла и обновляет жизнь всего человечества?
Само собой разумеется, что, если Иисус, Сын Божий, явился в мир для обновления жизни человека и восстановления его единства с Богом, Он должен был совершить это обновление прежде всего Своей собственной жизнью, т.е. явить пример и образец Своей любовью, словом и делом, в которых реализуется деятельность всякого духа. И действительно, Божественная жизнь любви Богочеловека Христа явила себя в Слове и деле полностью.
Иисус Христос явил Себя истинным Человеком, т.е. таким, каким должен быть каждый из нас по Божественной идее. Он явил себя идеалом истинного человека; Он называл Себя Сыном Человеческим и Сыном Божиим: тело Его было человеческим, а жизнь абсолютной жизнью Божественной любви. Иисус Христос был весь Любовь, и любовь чистая, бескорыстная, не к Себе одному, но к нам: Он "не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и принести Себя в залог любви к человечеству» (Мф.20:28).
Между обыкновенными людьми если и возникает любовь, то более или менее самолюбивая, расчетливая; и даже если любовь эта достаточно искренна и чиста, она всегда очень чувственна и человечна. Христос первый явил на земле небывалую, новую, самую чистую Божественную любовь. Любовь Его нелицемерная, бескорыстная и невероломная. Хотя Он знал сердца людей и их самолюбивые мысли, предвидел и наблюдал падения Своих учеников, все равно Он любил их такими, каковы они были. Христос любит нас, говорит св. ап. Иоанн, «до конца» любовью непреложной, вечной (Ин. 13:1).
Любовь Христа не есть слабость и изнеженность без энергии и без воли; она не есть страстное увлечение, каким является человеческая любовь; она не есть любовь социальная во имя братства и равенства, под маской христианской любви. Любовь Христа есть любовь святая, исполненная правды, добра и красоты, совершенно чуждая самолюбия и слабости – она вполне обнимает идею посланнического служения царству Божию и единству любви с Богом, она есть жизнь Христа Богочеловека.
Любовь Его есть совершенство и центр нравственного закона, Им возвещенного, а потому все называли Его Святым и Праведным. Закон любви Христовой касается не одного только воздержания от самолюбивых поступков, но состоит в постоянном стремлении к совершенству. А потому Христос горел желанием возжечь то же пламя любви в сердцах людей, оживить их любовью, доселе мертвых из-за самолюбия и его следствия – греха. Чем более всматриваешься в жизнь Христа, тем сильнее чувство смирения перед Ним, любви к Нему.
Любовь Христа к Отцу состояла в совершенной Ему преданности и была целью всей жизни Христа. Он в Своем Лице воплотил Божественную жизнь любви, призывая всех к единению с ней и тем образуя религию жизни любви, или теснейший союз человека с Богом.
Любовь Христа к человеку была облечена в милосердие, благость, долготерпение и изливалась из Его сердца на всех. Она собрала около Христа грешников, мытарей, прелюбодеев, разбойников. Любовь его радовалась с радующимися на браке, плакала с плачущими о Лазаре, исцеляла страждущих, воскрешала мертвых. Любовь заставила Христа пострадать и умереть за грехи мира. И все дела милосердия Его были искренни, нелицемерны, ибо «не было лести в устах Его» (1Пет. 2:22). Любовь Христа была неизмерима; превышала всякое разумение (см. Еф. 3:18–19); она обнимала все человечество.
На всех людей изливалась эта любовь: Иисус жил только ею. Если Он иногда произносил порицание богатым, пресыщенным и веселящимся, то лишь потому, что они всецело отдались самолюбию и чувственности, сластолюбивой жизни, утратив всякую способность к восприятию любви Его. Это был не гнев Его, но желание противостоять нарушению порядка Божественной жизни. С какой бы стороны мы ни рассматривали земную жизнь Иисуса Христа, она вполне воплощает в себе Божественную любовь, которая проявлялась в Нем безгранично. Чем больше земная жизнь Его приближалась к концу, тем сильнее выражалась любовь Его, пока наконец не дошла до предела, превосходящего человеческое разумение.
«Перед праздником Пасхи..., – по словам апостола Иоанна, – Иисус, зная, что пришел час Его перейти из сего мира к Отцу, явил самым делом беспредельную любовь ко всем людям, возлюбил их до конца» (см. Ин. 13:1–2). Наивысшую любовь и смирение Иисус показал ученикам Своим в омовении ног их, и в этом смирении Он явил величие духовного Его царства. И тем большее смирение мы узрим, если припомним, что там был Иуда – предатель Его, перед которым Христос тоже преклонил колена. Наше самолюбивое сердце не способно постигнуть всей глубины Божественного милосердия и любви.
Мы не поймем, что, глядя на Иуду во время омовения его ног, Христос в последний раз призывал его к покаянию. Это было действие в высшей степени изумительное; оно могло возникнуть только из любви Божественной, желающей спасти погибающего человека. Это есть явление любви, всегда стремящейся к совершенству; это тайна примирения человека с Богом, восстанавливающая его в единство Божественной жизни, тайна, которую установил Христос на последовавшей за омовением ног вечере любви. На этой вечере Христос установил видимое общение Божественной жизни любви с человеком, предложив в пищу Свои Тело и Кровь под видом хлеба и вина.
Здесь совершилось наглядное воссоединение человека с Богом в единстве жизни плоти и духа. На вечери любви положено начало нового человечества во главе с новым Адамом – Христом. Это новое, или обновленное, человечество есть царство Божие на земле, или Церковь Христова.
Учение о любви к Богу и ближнему, т.е. о единстве и общении всех людей друг с другом и с Богом, составляет сущность христианства. Вся земная жизнь Иисуса Христа, была постоянным осуществлением в жизни Божественной любви. Везде и во всем проявляется Его любовь к Богу Отцу и к человеку. В каждом слове и в каждом звуке Его благовестия слышна любовь.
Говорит ли Христос о Своем Отце Небесном, беседует ли просто с учениками Своими о чем-нибудь, поучает ли народ, обличает ли книжников и фарисеев, изгоняет ли торгующих из храма – везде и во всем сквозит Его Божественная любовь. Эта любовь сильнее всего сближала Иисуса Христа с апостолом любви, Иоанном, которого Господь любил и который сам был исполнен жизни любви. Любовь Христа к апостолам и апостолов ко Христу вдохновляла их до того, что они готовы были страдать за Него, и привела к отречению во имя этой любви от мира и всего, что в нем; они с радостью шли на мучения, как на праздник.
Любовь поддерживала их в скорбные минуты; любовь помогала апостолам перенести все беды и лишения, случающиеся в жизни их. Этим же путем жизни любви к Богу и ближнему шли христианские мученики и пролагали путь Христову учению в сердца народов. Все их земное существование было основано на любви, все они жили единой со Христом богочеловеческой любовью. История христианства знает массу примеров обращения ко Христу неверующих именно потому, что их трогала и оживляла христианская любовь, заставлявшая их убеждаться в величии и святости христианства.
И особенно поражало неверующих то, что святые мученики, страдая и умирая, молились Богу за мучителей и врагов. Святого Иустина Философа именно любовь христиан убедила в нравственной чистоте и истинности их учения и заставила его обратиться ко Христу.
Апостолы Христовы и их сотрудники и ближайшие преемники, мужи апостольские, излагая христианское вероучение и нравственные догматы, т.е. правила жизни, постоянно учили любви к Богу и ближнему. Святой апостол Варнава утверждает, что любовь соединяет нас с Богом, покрывает, вернее, уничтожает множество грехов, все прощает, все терпит. «Велика и дивна любовь и невыразимы ее совершенства»,– говорит он.
Святой Игнатий Богоносец пишет: «Все совершенство – в любви, и нет ничего выше ее». Ибо она есть Божественная жизнь, добавим мы от себя. По словам того же Св. Отца, «любовь служит путем к Богу». Она же служит средством прославления Христа, Который есть воплотившаяся любовь. Любовь есть верное средство в борьбе с дьяволом, который есть воплощенное самолюбие.
Мужи апостольские, поучая любви к Богу и ближнему, указывают и то, как она должна выражаться в жизни. По словам Климента Александрийского, «любовь к Богу должна выражаться исполнением воли Его, или заповедей, и добрыми делами». Вообще, любовь к Богу должна выражаться делами на пользу ближнего и во славу Божию.
В тесной, неразрывной связи с любовью к Богу стоит любовь к ближнему потому, что жизнь всех людей должна быть едина с Божественной жизнью, которая проявляется в любви. Где нет любви, там нет и единства с Богом, там разделение и беспорядок, там нет Церкви. Поэтому Христос Спаситель, Источник любви, и Его святые апостолы и мужи апостольские – все проповедуют любовь. «Люби ближнего более своей души»,– сказал апостол Варнава.
«Не называй ничего своей собственностью, употребляй руки свои для милостыни», т.е. для дел любви, ибо жизнь любви, проявляющаяся в деятельности, есть естественная обязанность человека. Только древнее и современное самолюбие извратило жизнь, ставшую служением себе, вместо служения Богу – Первоисточнику жизни и любви.
Двенадцать апостолов Христовых суть двенадцать учителей веры во Христа Сына Божия, положивших основание Христовой Церкви; они же послужили вместе и проводниками Божественной благодати и жизни любви в мир и во все народы. Апостолы – это иерархи Церкви, Христом обновленной.
Хотя любовь и мир суть главные начала, которые принес на землю Христос и которые проводили свв. апостолы устно и письменно, но эти начала не могли сразу водвориться на земле; им предстояло победить самолюбие и раздоры, овладевшие миром со времени отпадения человека от Божественной жизни любви. А так как зло усилилось и укоренилось в жизни народов в течение нескольких тысяч лет, то неизбежно должна была возникнуть борьба между проявлениями любви и проявлениями самолюбия. Потому Церковь Христова именуется воинствующей.
Хотя жизнь Божественной благодати и обновляет постоянно род человеческий, но и самолюбие не уступает своего места в сердцах человеческих.
Таким образом, и до сего времени самолюбие остается не изгнанным из жизни человечества и доселе преобладает над многими не только языческими, но и христианскими народами. Дело в том, что самолюбие более доступно и ощутительно для плотского человека и понятно его уму, чем Божественная духовная жизнь самоотверженной любви. Самолюбию весьма сильно содействуют чувственность и плотские страсти.