Тема «крестные и крестники», конечно, не сравнима с вечной темой «отцы и дети», но все-таки и она весьма актуальна в наше время. Ведь традиции восприемничества были прерваны. И часто получается так, что люди, далекие от Церкви, желающие все же крестить ребенка, выбирают для него крестного по чисто житейским соображениям. Да и в семьях воцерковленных людей, бывает, возникают преткновения в отношениях между крестными и крестниками. О некоторых подобных проблемах мы и хотим поговорить.
История вопроса
Роль крестных родителей у первых христиан невозможно понять, не зная условий, в которых они жили.
Согласно императорским эдиктам, христианство было поставлено вне закона как вредная секта. Приобщение кого-либо к вероучению, которое отрицало божественность правящего Августа и запрещало приносить общеобязательные жертвы богам и изображениям императора, рассматривалось как государственное преступление и преследовалось по закону об оскорблении величия императора.
Для римских христиан было важно такое наставление и воспитание новокрещеных, которое помогло бы им стать настоящими членами Церкви. Особую сложность ситуации придавало то обстоятельство, что, в отличие от более поздних времен, основную часть крестившихся составляли не младенцы, а взрослые люди, приходившие к крещению сознательно. Это понуждало христиан сохранять для них длительный срок оглашения для усвоения сути вероучения и помогать им, удерживая от сомнений и отступлений.
В домах состоятельных римлян жили домашние рабы – прислуга, воспитатели, кормилицы детей. Фактически они были младшими членами семьи, причастными ко всем ее делам. Среди них постепенно распространялось христианство, и для человека, привязанного к детям, было естественно пытаться спасти ребенка для будущей жизни. Это дало основание для тайного обучения детей основам христианской веры и их крещения людьми, не состоящими с ними в кровном родстве. Эти люди становились их восприемниками, крестными родителями.
При крещении взрослого восприемник был свидетелем и поручителем за серьезность намерения и за правую веру крещаемого. При крещении младенцев и больных, лишенных дара речи, восприемники давали обеты и произносили Символ веры. 54-е правило Карфагенского собора предусматривало: «Болящие, которые за себя отвещати не могут, да будут крещаемы тогда, когда, по их изволению, изрекут свидетельство о них другие, под собственною ответственностью».
В развитие 83-го и 72-го правил Карфагенского собора Трулльский собор в 84-м правиле установил, что найденные дети, о крещении которых нет достоверных сведений, также должны были быть крещены. В этом случае восприемники становились фактически наставниками детей.
Первоначально в крещении участвовал только один восприемник: при крещении женщины – женщина, мужчины – мужчина. Впоследствии на крещение была распространена аналогия с физическим рождением: в нем стали участвовать одновременно крестный отец и крестная мать.
Церковные правила (и в полном согласии с ними – гражданские законы принявшей христианство Империи) не допускали до восприемничества физических родителей крещаемого (людей и без того для него близких), малолетних (людей, не способных по возрасту осуществлять духовное наставничество) и монахов (людей, отрешившихся от мира).
В России XVIII-XIX веков в деревнях детей крестили во младенчестве спустя несколько дней, реже – недель от рождения. Последнее было связано не с какими-то особыми обычаями, а, например, с удаленностью деревни от храма.
Как правило (исключения были крайне редки), в крещении детей участвовали восприемники. Их старались выбирать среди хорошо знакомых людей, чаще – родственников.
Среди славянских народов, в том числе и среди русских, очень быстро распространился обычай иметь одновременно крестного отца и крестную мать. Они должны были быть совершеннолетними, способными ответственно относиться к своим обязанностям. В 1836 году Синод установил нижний возрастной предел для крестных – 14 лет. При совершении самого таинства в обязанности крестного отца входила оплата всех материальных расходов по его проведению и последующего празднества, а также забота о крестике для младенца. От крестной матери требовалось преподнести младенцу ризки – ткань, в которую его заворачивали, вынув из купели, одеяло и крестильную рубаху.
Часто крестных родителей старались найти среди кровных родственников, которые могли бы в случае смерти родителей взять на себя ответственность за воспитание детей. Эта практика не осуждалась: считалось, что родственные отношения только укрепляются.
Свадебный генерал или фея-крестная?
Крестный или, иначе говоря, восприемник – это человек, который берет на себя обязательства по церковному воспитанию ребенка. Он дает за крестника обеты Христу, отрекается от сатаны, читает Символ веры во время Таинства Крещения. После того как младенца трижды погружают в купель, священник передает его на руки крестному, который и воспринимает его от купели – поэтому «восприемник».
Но вот Таинство Крещения совершилось, его отпраздновали, жизнь потекла дальше, и через некоторое время у родителей крещеного младенца возникают претензии: «крестный (ая) нас забывает» – мало общается с ребенком, редко звонит, вплоть до того, что вообще исчезает из жизни крестника. Расстраивает даже не то, что крестный редко появляется (это, конечно, неприятно, но можно понять, учитывая, насколько сегодня все загружены). Обидно формальное отношение к восприемнику. Например, одна девушка рассказывала, что ей в крестные отцы пригласили авторитетного для них воцерковленного человека, но за всю жизнь он так и не пытался наладить с ней контакта. Однажды давно в детстве он подарил ей букетик цветов – это ее единственное воспоминание о нем. Конечно, крестный молился за нее – эта обязанность восприемника при любых обстоятельствах, – но ребенку этого было явно недостаточно.
Говоря об обязанностях крестного, трудно перечислить: мол, должен выполнять то-то и то-то. Все – кроме молитвы – зависит от ситуации. Часто крестные видят свою помощь только в «транспортировке» ребенка в храм и обратно. Но если родителям крестника нужна помощь, а у крестного есть свободное время, то сходить погулять с ребенком или посидеть с ним дома – долг любви. Многие «расчетливые» (в хорошем смысле этого слова) родители, думая о том, кого попросить стать крестным, выбирают именно таких восприемников, на которых можно положиться.
Кроме того, крестным нужно помнить, как важно для любых детей – из церковных и нецерковных семей – ощущение праздника, дружеского общения. Например, одна молодая женщина вспоминала о том, что в детстве крестная всегда после причастия водила ее в кафе «Шоколадница» или рыбный ресторан «Якорь». Посещение храма переходило в дружеское общение за праздничным столом, от всего вместе осталось в памяти впечатление волшебной сказки. Конечно, этим общение не ограничивалось. Крестная и возила ее по монастырям, и читала хорошие книги, например Никифорова-Волгина (причем именно сама читала вслух, а не дарила «правильную» книжку для галочки), и делала запоминающиеся подарки. Крестной всегда можно было позвонить перед трудным экзаменом с просьбой о молитвенной помощи – и быть уверенной, что она будет молиться за тебя.
Невоцерковленная семья: настаивать или отступиться?
Крестные, рассказывая о сложностях в отношениях с крестниками, чаще всего упоминают ситуации, связанные с тем, что родители крестника невоцерковлены. Например, сначала обещали не препятствовать воцерковлению ребенка, даже проявляли интерес к Церкви, но вскоре после крещения про все обещания забыли. На словах вроде бы возможность общения сохраняется, но реально... Летом надо на дачу, зимой – эпидемия гриппа. В остальное время то насморк, то бабушку надо навестить, то на рынок за комбинезоном съездить, да и вообще воскресенье – единственный выходной, когда выспаться можно. И если получается выбираться в храм с крестником хотя бы два раза в год – это хорошо.
Вообще, прежде чем соглашаться стать крестным ребенка из невоцерковленной семьи, необходим совет с духовником. Но что делать, если ребенка уже крестили, а родители, несмотря на свои обещания, остаются индифферентными к Церкви?
Крестные, знакомые с такой ситуацией, советуют не возить ребенка в храм, расположенный далеко от дома крестника. Лучше пойти в ближайшую церковь, предварительно узнав, когда начинается служба и в какое время удобней причастить ребенка. Если около дома несколько храмов, то лучше узнать, где менее многолюдно, где спокойнее и приветливее атмосфера.
Стоит ли крестному, которому не дают выполнять его прямые обязанности, настаивать на своих правах? Можно предположить, что агрессивная проповедь скорее всего вызовет отторжение. Значит ли, что надо отступиться? В ответ на этот вопрос хорошую историю рассказал протоиерей Феодор Бородин, настоятель храма святых бессребреников и чудотворцев Космы и Дамиана на Маросейке: «Со своей будущей крестной мы с сестрой познакомились, казалось бы, случайно. В наш дом переезжала какая-то женщина, и отца попросили перенести ей мебель. Отец увидел у нее иконы. Поэтому, когда позже зашла речь о том, чтобы крестить детей, родители обратились к ней – к Вере Алексеевне. Эта нечаянная встреча изменила всю нашу последующую жизнь. Все думали, что мы покрестимся – и все, но Вера Алексеевна стала нас просвещать и, видимо, очень крепко за нас молилась. Водила нас в храм. Мне это было очень тяжело. Все мое детское воспоминание от храма – это только боли в спине и бутерброды, которые она нам давала, когда мы, усталые и голодные, выходили после причастия из церкви.
Бывает, что некоторые крестные молятся, переживают за ребенка, но боятся быть навязчивыми.
А она настаивала, говорила: «Вы же мне обещали», предупреждала: «Через две недели я возьму Аню и Федю в храм, пожалуйста, пусть они не едят с утра». Спрашивала: «Аня и Федя, а вы читали молитвы?» Я помню, она подарила нам молитвослов и отметила три молитвы, которые надо читать. Через две недели пришла к нам: «Ну как, Федя, ты читал молитвы?» Я говорю: «Да». Она взяла молитвослов и сказала: «Если бы ты его читал, то первая обложка бумажная была бы вот такой чертой отдавлена, этого нет, значит, ты редко его открывал. Нехорошо обманывать крестную». Мне стало стыдно, и с тех пор я начал читать молитвы.
А еще мы были втянуты в круг христианского просвещения, который был у крестной дома. У нее было несколько десятков крестников. Она пыталась достучаться до их сердец через вечера чтения, христианского переосмысления поэзии, музыки, литературы. Благодаря этому мы совершенно по-новому открывали веру. Мы узнавали, что Православие – это не старушки в церкви, что наследие всей русской культуры по существу своему православно. Ей удалось по-настоящему воцерковить очень большое количество людей. Среди ее крестников три священника, много людей, живущих полноценной церковной жизнью. Притом, что большинство из нас было из семей, абсолютно далеких от Церкви».
Если все же получилось так, что отношения с нецерковными родителями крестника зашли в тупик и ваши жизненные пути разошлись, а ребенок еще слишком мал, чтобы общаться самостоятельно, то превращаться в «свадебного генерала» не следует. Честнее будет просто сердечно молиться за этого ребенка.
Подросток
Многие священники и педагоги предупреждают, что в переходном возрасте ребенок почти неминуемо будет восставать против родительского авторитета и искать поддержку вне семьи. «Такова возрастная особенность у подростков – им обязательно нужен кто-то вне семьи, авторитетный взрослый человек, на которого можно было бы положиться. И крестный может стать таким авторитетом, – говорит преподаватель воскресной школы при храме святителя Николая в Кузнецах педагог Елена Владимировна Воспенникова. – Как готовить себя к этому? Во-первых, крестный с детства должен принимать участие в жизни ребенка, в любых вопросах, не только касающихся Церкви. Общение с крестным должно быть разносторонним – это и помощь в домашнем задании, и совместные походы в театр, и обсуждение того, что интересно и вам, и ребенку. Во-вторых, крестный должен быть авторитетом для ребенка. А это возможно только тогда, когда ребенок видит, что вы занимаетесь им искренне, не по долгу службы».
Но важно не просто сохранить хорошие отношения. Главное – помочь подростку не потерять веру. Как это сделать? Только личным примером. Елена Васильевна Крылова, преподаватель Свято-Димитриевского училища сестер милосердия: «Если ребенок видит, что для крестного невозможно в воскресенье остаться дома вместо того, чтобы идти на Литургию, что жизнь крестного не существует без храма, только тогда слова крестного могут быть услышаны. Если ребенок почувствует благодаря участию в церковных таинствах, благодаря общению с крестным, что существует другая жизнь, то, даже если он отпадет в мытарствах переходного возраста, он потом вернется в Церковь. А привлечь подростка в храм можно через общие дела. Сейчас в молодежном мире вне Церкви все ограничивается тусовкой, дискотеками, а подростку нужны и реальные дела».
Таких дел в Церкви очень много: поездки в детские дома, помощь людям, миссионерские походы, восстановление старинных храмов с молодежью из «Реставроса» в самых живописных местах и еще очень много чего!
Крещение в детском доме
В древней Церкви младенцев не крестили без восприемников, поскольку в языческих семьях нельзя было гарантировать христианское воспитание. И сейчас нельзя крестить ребенка без взрослого восприемника. Но как быть с детьми в детских домах и домах ребенка? Ведь здесь ситуация совершенно особая. Крестным младенца (если их удается найти) проследить дальнейшую судьбу своего крестника очень трудно
Повод ли это для того, чтобы вообще отказываться от крещения брошенных младенцев? Светлана Покровская, руководитель Попечительского совета свят. Алексия: «Раз в месяц мы ходим в детскую больницу, где лежат новорожденные брошенные дети с тяжелыми пороками сердца. Дети, как правило, безымянные. Батюшка нарекает им имена и крестит. Впоследствии мы не можем проследить судьбу этих детей, администрация больницы таких сведений не дает. Многие из них умирают, не дожив до трех-четырех месяцев. И выжившим малышам гарантировать христианское воспитание мы не можем. Поэтому наша деятельность вызывает противоречивое отношение. Бывало так, что я обращалась с просьбой о крещении к священнику, но он отказывался крестить без крестных, причем таких крестных, которые понесли бы свои обязанности полностью вплоть до усыновления. Но многие другие священники считают, что нельзя лишить благодати младенцев только потому, что нет восприемников. Ведь крестный может молиться за ребенка, писать его имя в записках, чтобы в алтаре вынималась частица за больного страдающего малыша, а это же очень важно. Поэтому тех, кто соглашается быть крестным, мы просим прежде всего молиться за детей».
Ситуация, когда детдомовского ребенка крестят в сознательном возрасте, значительно отличается от предыдущей. Здесь крестный должен понимать, что дети очень привязываются к взрослым, которые проявляют к ним внимание, и поэтому оставить ребенка, раз начав с ним общаться, будет нельзя. Многие боятся такой ответственности, боятся, что ребенок захочет, чтобы его взяли в семью. Марина Нефедова (она в числе других прихожан храма Благовещения в Федосьине помогает ближайшему детскому дому крестить детей), опираясь на свой опыт, говорит: «Дети старше семи лет понимают, что крестный водит в храм, навещает, но не становится усыновителем. Мне кажется, было бы очень хорошо, если бы у детдомовских детей были крестные, которые бы общались с ними на протяжении многих лет».
Бывает так, что крестным просят стать слишком часто. Но есть разумные человеческие пределы. По мнению многих духовников, следует трезво оценить свои возможности и в тех отношениях, которые уже есть, стараться быть постоянными. Ведь с нас спросят, что мы делали и как заботились о воспринятых нами от купели.