Что такое свобода? Какая свобода, с христианской точки зрения, настоящая, а какая ложная? Как погибает свобода в обществе потребления? Об этом разговор с протоиереем Вадимом Леоновым, доцентом Сретенской духовной семинарии, кандидатом богословия.
– Слово «свобода» сегодня одно из самых популярных, причем не только сегодня, а вообще на протяжении последних 200–300 лет. Все хотят быть свободными. На ваш взгляд, почему современная эпоха так ценит свободу?
– Мне кажется, что во все века и во всех народах свобода была важнейшей ценностью для людей. Различие во мнениях возникает из-за того, что даются разные ответы на вопрос, в чем ее суть и как ее достичь. Иногда задача обрести свободу казалась людям столь сложной, что они провозглашали свободу недостижимой или иллюзией человеческого сознания, однако стремление к свободе от этого не угасло. В последние 200–300 лет в это понятие привнесены новые смыслы, что породило новое ощущение его значимости. Если рассуждать в рамках европейской истории, то до начала XVIII века свобода понималась как свобода во Христе, а после наступления так называемой эпохи «просвещения» ее начинают понимать как свободу от Христа, от религиозных и нравственных норм и даже как свободу против Христа. В связи с этим у христиан и нехристиан стали возникать острые дискуссии, взаимные обвинения в несвободе, хотя для обеих сторон свобода – величайшая ценность человеческой жизни.
Мое глубокое убеждение, что значимость свободы нигде, ни в одном религиозном или философском учении не раскрыта так глубоко и сильно, как в христианстве. Христианство – это религия любви и свободы. Эти ценности не просто декларируются, но к ним проложен путь. Вспомните слова Христа: Если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои ученики, и познаете истину, и истина сделает вас свободными (Ин.8:31–32).
Вы спрашиваете, почему современная эпоха так ценит свободу? Люди начинают ценить ту или иную вещь в полной мере лишь тогда, когда она исчезает или существенно повреждается. Кто больше жаждет свободы – человек в тюремной камере или тот, кто за ее пределами? Для человека в тюремной камере повседневная жизнь – это свободная жизнь, он думает и мечтает о свободе, а человек вне камеры считает, что он просто живет. Так и со свободой в наши дни – большинство людей искренне стремятся к свободе, потому что в глубине души ощущают, что эту свободу они потеряли, чувствуют необходимость в ней, желают обрести ее, но не знают, где ее найти и в чем ее суть.
– Вы употребили понятие, которое, я думаю, будет непонятно для нецерковного человека, да и для многих, ходящих в Церковь, тоже будет не совсем ясно. Что такое «свобода во Христе»?
– Чтобы понять «свободу во Христе», надо сначала разобраться с понятием «рабства греху». Если человек привык курить и не в состоянии бросить, то он становится рабом сигареты. Как только у него исчезает возможность получить очередную дозу никотина, он страдает и готов на многое ради этого яда. Помню, когда я служил срочную службу на флоте, то возникали ситуации, что на корабле в плавании у сослуживцев заканчивались сигареты, и они начинали копаться в мусорных баках, выискивая выброшенные окурки. Быть рабом сигареты или любой другой греховной страсти – это унижение человеческого достоинства, это гораздо унизительнее, чем быть рабом какого-либо человека. Более того, это гораздо опаснее. От рабства земному господину раб избавляется, переступив порог смерти, а от рабства греховной страсти человек будет страдать и после смерти. Одно из святоотеческих толкований вечного огня для грешников – это огонь греховных страстей, которые невозможно будет удовлетворить.
Христос пришел освободить нас от рабства греху, смерти и диаволу: Истинно, истинно говорю вам: всякий, делающий грех, есть раб греха. Но раб не пребывает в доме вечно; сын пребывает вечно. Итак, если Сын освободит вас, то истинно свободны будете (Ин.8:31–36). Как Он это делает? Никто из людей не способен освободиться от рабства греху самостоятельно, без Божественной благодати, которая дарована нам Христом и изобильно преподается через церковные таинства, молитву и добрые дела. Человек в сотрудничестве с Богом, под воздействием Его благодати не просто избавляется от той или иной греховной привычки, но преображается, становится духовно свободным от оков греха и может творить добро, уподобляясь Богу. Насколько человек может беспрепятственно творить благо, настолько он и ощущает себя настоящим свободным человеком.
Один молодой человек рассказал мне о своих переживаниях после первой Исповеди, к которой он подошел весьма тщательно, желая начать христианскую жизнь. После Исповеди произошел странный сдвиг в его жизни. Как он сам рассказывал: «Главная страсть и привычки, в которых я покаялся, вдруг резко потеряли надо мной власть. Я не мог сразу в это поверить. Если раньше моя жизнь была похожа на жизнь человека в городе, куда пробрались дикие животные, готовые выскочить из-за угла и растерзать меня, то теперь я мог спокойно ходить по улице и даже рассматривать трупы этих поверженных хищников, не боясь, что они меня укусят». Несомненно, это был первичный опыт духовной свободы от греха, или свободы во Христе.
Во II-м веке после Рождества Христова Климент Александрийский сказал, что «желать» и «мочь» у совершенного христианина – это одно и то же, к этому приходят через упражнение и очищение, а несовершенные, хотя и не могут, но имеют желания. Букет неудовлетворенных желаний рождает ощущение несвободы.
– Мне кажется, вам могут возразить, что христианство специально стремится низвести уровень «хотеть» на минимальный уровень, чтобы человек практически ничего не хотел, не проявлялся в мире и всячески ограничивал свое земное присутствие. То есть у человека специально как бы уничтожаются любые хотения и желания.
– Христианство, в отличие, например, от буддизма, не уничтожает человеческие желания, но позволяет четко различить их духовное содержание. Те желания, которые не соответствуют богообразному достоинству человека, принесут ему страдания, а богоугодные стремления станут залогом его подлинного счастья. Человек часто не способен оценить духовные последствия своих стремлений. Помните, как это выражено в известной поговорке: «благими намерениями устлана дорога в ад». Христианство ориентирует человека в соответствии с замыслом Божиим и прокладывает дорогу к вечной блаженной жизни с Богом, и здесь без самоконтроля и преображения своих желаний не обойтись.
– То есть это как бы просветление и очищение желаний?
– На первом этапе – очищение и даже отсечение греховных желаний, что у святых отцов называется отсечением своей воли, но в целом – это путь постепенного преображения и уподобления Богу.
– Как вы думаете, а почему тогда многим нецерковным людям Церковь кажется собранием несвободных и закомплексованных, слишком послушных людей?
– Многие нецерковные люди видят свободу, прежде всего, в возможности беспрепятственно удовлетворять греховные стремления, и сквозь призму такого представления пытаются оценить христианскую жизнь. Они рассуждают так: я себе позволяю пить, курить, блудить, ругаться матом, а он не позволяет себе этого, поэтому я свободен, а он нет. Таким людям можно задать вопрос: а как долго вы можете не пить, не курить, не блудить, не ругаться матом? Скорее всего, такой человек не сможет продержаться и нескольких дней. Тогда кто же свободен – тот, кто способен управлять своими желаниями, или тот, кто раболепствует перед ними постоянно?
Христианство – это другой тип жизни, другой тип свободы, который выпадает из поля зрения нецерковного человека, из его мировоззренческого восприятия.
– Люди церковные могут показаться несвободными еще и потому, что они придерживаются определенных догматов, верят во что-то, не удостоверив это своим разумом, как говорят оппоненты. Может представляться, что в Церкви нет свободы мнений и т.д. Вообще, насколько важна для Церкви ценность плюрализма, говоря современным языком?
– Если говорить о ценности плюрализма, то апостол Павел говорит: Ибо надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные (1Кор.11:19). То есть разномыслие в церковной жизни – это нормальное явление с первых веков христианства, если это разномыслие не повреждает наше единство в Церкви со Христом. Со временем эта идея нашла свое отражение в известной фразе: «В главном – единство, во второстепенном – свобода, во всем – любовь».
Мне кажется большой ошибкой утверждение, что люди, которые находятся вне Церкви, свободны от догматов и следуют лишь тому, в чем удостоверились своим разумом и опытом. Люди вне Церкви, в большинстве своем, переполнены некритично воспринятыми стереотипами, слепо следуют современным «трендам», легко увлекаются иллюзиями. У религиозного человека есть абсолютные вневременные критерии: Бог, Священное Писание, опыт святых людей, которые своей жизнью доказали истинность христианских идей. У человека нецерковного есть только его поврежденный ум и зараженное страстями сердце, которыми легко манипулировать. Поэтому он неизбежно превращается во флюгер, доверяя одновременно артистам, политикам, каким-то гламурным дамам, блогерам, своим страстям, желаниям и так далее. Разница лишь в том, под какой именно поток этот флюгер подставится. Человек за оградой церковной жизни, как правило, эти аспекты не рефлексирует и не осознает, что он кому-то бессознательно доверяет и следует информации, которую он не проверял и проверить не в состоянии. И почему-то это считается признаком свободы.
Возможность опытного познания и проверки на себе христианского учения открыта для каждого человека. Если на первом этапе для ее реализации необходима вера, то вскоре она превращается в глубочайший духовный опыт и знание, как это было в жизни святителя Николая Сербского. В фашистском концлагере Дахау, где он был узником, к нему подошел молодой немецкий офицер и, видя необыкновенный ум и образованность владыки Николая, решился заговорить с ним: «Неужели вы и вправду верите в Бога?» «Нет, не верю», – ответил епископ. – «Как я рад встретить культурного человека. Когда я был ребенком, я верил, потому что меня так учили, а сейчас совсем не верю». – «Со мной было по-другому, – пояснил владыка, – когда я был ребенком, я верил, а сейчас мне и верить незачем, потому что я знаю, что Бог есть. Через искушение моя вера стала знанием. Теперь я точно знаю, что Бог существует». Для любого христианина достаточно быстро его вера превращается в личный жизненный опыт, подтверждающий Евангелие.
– Как вы относитесь к знаменитой фразе, что «свобода есть осознанная необходимость»?
– Это довольно интересная философская фраза. Ее относительная истинность связана с тем, что умный человек на определенном этапе начинает понимать, что он в значительной степени несвободен. Его существование обусловлено множеством внешних условий: физическими и социальными законами, воздухом, пищей, ограниченными ресурсами тела и психики и так далее. И только тогда, когда человек осознает и примет эти условия со смирением, тогда он приблизится к внутренней свободе. Он подчиняется им не потому, что они на него неумолимо давят, но осознавая их необходимость и неизбежность. Он понимает и принимает эти условия и добровольно им подчиняется.
По сути, данная фраза – это попытка достигнуть свободы без Христа, просто смирившись с разного рода необходимостями. Я должен сказать, что для этого осознания нужен определенный духовный уровень. Конечно же, это не та христианская свобода, которую Господь по благодати дает верующим в Него, когда человек становится способным творить благо даже вопреки внешней ограниченности (подвиг Христа, мучеников, преподобных). Но это все-таки лучше, чем свобода во грехе, потому что человек, принимая и осознавая свою обусловленность этим миром, не ропщет и не богоборствует, а, по сути дела, говорит: «Да будет воля Твоя!», еще не зная Бога. Поэтому я к этой фразе отношусь положительно, по крайней мере лучше, чем к либеральному толкованию свободы как вседозволенности и стремлению удовлетворить любое свое желание во что бы то ни стало.
– Скажите, пожалуйста, каково, с догматической точки зрения, соотношение свободы с Божественным Промыслом? Если человек свободен, то как это соотнести с тем, что Бог все знает заранее и что Он все определяет в мире, что все зависит от Него?
– Богословие четко разделяет две категории: Божественное предвидение и Божественное предопределение. Преп. Иоанн Дамаскин говорит: «Бог все предвидит, но не все предопределяет». В отношении неразумных тварей Бог все предвидит и предопределяет. Для них таким предопределением являются, например, законы бытия. Поступки разумных свободных существ, каковыми является ангелы и люди, Бог предвидит, но не предопределяет.
Эту мысль не так просто осознать, но ее можно проиллюстрировать на таких жизненных примерах. Например, вы наблюдаете за шахматной партией между гроссмейстером и любителем и можете легко предвидеть победу первого. Но ваше предвидение не будет предопределением для шахматистов. Они будут совершать свои ходы свободно и сознательно, независимо от вас. Или другой пример: вы с ребенком приходите на кухню, а на столе стоит торт. Вы знаете, что ребенок попросит кусочек торта, но он это сделает свободно и сознательно, ни в коем случае не ориентируясь на ваше предвидение. Если даже мы, люди, в локальных ситуациях можем предвидеть, но это не становится предопределением, то тем более Бог, поскольку Он знает наши возможности, предвидит наши поступки, но не предопределяет их. Отсутствие предопределения понятно и из того, что мы несем перед Богом ответственность за наши поступки. Если бы все было предопределено, то требовать у нас отчета за дела, от которых мы не могли уклониться, – предел несправедливости. В этом плане Православие кардинально отличается от фаталистических религий, например, от ислама, где предвидение Божие – это предопределение.
– В приведенных вами примерах я все же предвижу несколько вариантов возможного развития событий, а Бог сразу предвидит то, что будет.
– Бог предвидит все возможные варианты и готов на них отреагировать, но при этом прекрасно понимает, к чему склонится человеческая воля. Человек свободен и может отступать от замысла Божия в той мере, в какой этого захочет, и это также входит в предвидение Божие. Взаимодействие предвидения Божия и свободной человеческой воли прекрасно отражено в последних главах книги Деяний Апостолов. Сначала Господь является ап. Павлу и говорит: Дерзай, Павел; ибо, как ты свидетельствовал о Мне в Иерусалиме, так надлежит тебе свидетельствовать и в Риме (Деян. 23:11). Очевидно, Бог предвидит, что ап. Павел попадет в Рим, и, кажется, все участники соответствующих событий должны были этому содействовать, осознанно или неосознанно. Но что было на самом деле? На пути в Рим люди много раз сознательно, с потрясающим упорством противились воле Божией, несмотря на прямые откровения, возвещенные через ап. Павла. Сначала апостол, по откровению Божию, уговаривает капитана остаться на Крите, чтобы не было беды для корабля и людей, но капитан его не слушает и попадает в шторм. Кажется, что нарушение воли Божией должно было привести к гибели, и все уже потеряли надежду выжить, но апостол сказал: Ни одна душа из вас не погибнет, а только корабль (Деян.27:22). Отступление капитана от воли Божией было прощено ради молитв ап. Павла. Кажется, что теперь можно успокоиться, но далее следует очередное отступление, грозящее гибелью. Когда они уже приплыли к острову, то корабельщики хотели уплыть на лодке, но Павел предупредил: Если они не останутся на корабле, то вы не можете спастись (Деян.27:31). Затем, уже при высадке на берег, над Павлом опять нависает смертельная опасность: воины решили умертвить узников, чтобы кто-нибудь, выплыв, не убежал, но сотник, желая спасти Павла, удержал их от сего намерения, и велел умеющим плавать первым броситься и выйти на землю (Деян.27:43). Во всех этих случаях ярко видно, что, несмотря на ясно выраженное предвидение Божие, все участники событий не были ограничены в своих решениях, действовали свободно и сознательно, даже если их решения прямо противоречили замыслу Бога. Господь привел ап. Павла в Рим, но каждый человек, кто оказался с ним на этом пути, ответил за то, как он содействовал или препятствовал осуществлению воли Божией.
– Как вам кажется, современный мир – это мир свободных людей или нет?
– Современные люди обладают потенциалом свободы не меньше и не больше, чем люди древности. Другое дело, что раскрыть потенциал свободы им сложнее. Потому что в гораздо большей степени мы опутываем себя не только греховными страстями, но и разными внешними зависимостями. Например, не можем жить без высокого уровня комфорта, без Интернета, без мобильного телефона, без социальной инфраструктуры и так далее. В той мере, насколько мы можем жить без этого, настолько мы и свободные люди.
– Они ответят: «А зачем нам без этого жить? Это нам удобно и нравится, зачем же отказываться?»
– Чтобы обеспечить высокий уровень комфорта, люди должны работать с утра до вечера, постоянно думать об этом, переживать, жертвовать своими семьями, любимыми и близкими людьми. Получается замкнутый круг: я своим трудом должен обеспечить то, что мне даст комфорт, но плачу за это такую цену, что весь этот комфорт теряет смысл. Я как бы изготавливаю те цепи, которые меня сковывают и тащат в могилу. Я ради этого работаю, посвящаю этому всю свою жизнь, а на себя, на свое отношение к Богу, на членов моей семьи, на друзей у меня почти ничего не остается – ни сил, ни времени, ни чувств.
– Многие считают, что деньги и богатство – это и есть настоящая свобода. Ты располагаешь большими ресурсами и благодаря им можешь делать то, что хочешь.
– Это один из самых наивных взглядов на свободу, который распространен среди людей. Можно ли с помощью богатства купить вечную блаженную жизнь с Богом, любовь, дружбу, счастье, здоровье? Все, что я могу с помощью богатства, – это удовлетворять свои греховные страсти и тем самым делать себя еще более зависимым от них.
– Как этот средний путь между отречением от мира и растворением в мире можно реализовать современному христианину?
– Следует стремиться к такой форме отношений с миром, которая позволит не разрушаться самому и при этом развивать и преображать окружающий мир. Внутренний духовный рост – главный критерий. Здесь можно вспомнить православный христологический принцип: «неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно». Его уместно будет применить и в данном случае. Мы призваны не растворяться в мире, не изменяться под его воздействием, но и не уходить из него и не разлучаться с миром, потому что христиане – это соль земли, семена, которые должны быть брошены в землю и принести плод. Без земли и вне земли наше существование лишено смысла. Каждый эту проблему должен решить для себя сам, может быть, в диалоге с духовником. И думаю, что простых решений здесь не найдется.
беседовал Юрий Пущаев
15 мая 2018 г.