Оба поминаемых в этот день епископа расстреляны не были. Одного просто замучили в лагере, другой арестовывался не менее 5 раз, провёл много лет в заключении, из лагерей вышел с подорванным здоровьем и умер через 2 года после возобновления архиерейского служения.
Священномученик епископ Липецкий Уар (Шмарин)
На сайте есть житие, к которому можно добавить лишь несколько полезных ссылок.
Дореволюционной деятельности будущего архиерея посвящена статья Просветительское служение священника Петра Шмарина в приладожской пограничной Карелии, 1910-1918 г. на сайте Липецкой митрополии:
"Приехав на остров, отец Петр досконально изучает нужды и особенности карел, их язык. Будучи по натуре деятельным, он становится членом Карельского Православного Братства и объединяет жителей острова в устроении школьного дела: в организации учебно-воспитательного процесса, в построении нового здания русской школы.
Через три месяца по прибытии в Финляндскую Карелию, он устраивает встречу крестьян острова с Начальником края Генерал-Губернатором Франц-Альберт Александровичем Зейном. Во время приема крестьяне смогли выразить свои нужды, просить об улучшении законов края по отношению к русско-язычному населению, об улучшению связи острова с материком (нужен мост, пристань,....). Отец Петр начинает писать статьи в местные газеты.
Изучив нужды карел, испытав на себе тяготы жизни «на глухом и нередко совершенно отрезанном от сообщения с материком острове», он берет на себя в 1913 г. редактирование и издание печатного просветительского органа ? новой газеты-журнала «Карельские Известия». Это был двухнедельный орган по вопросам религиозно-православной, политической, общественной и народной русско-карельской жизни.
Вся тяжесть издания такого журнала пала на плечи редактора. На практике: в написании статей, в корреспонденции из местной жизни, мало кто участвовал в «Карельских Известиях». «Подавляющее большинство русских ратаев по Карелии, несмотря на наши неоднократные вопли и призывы о помощи, остались к задачам «Карельских Известий» – «теплохладны»... так горькая и неизбежная действительность постепенно и неуклонно разбивала наши первоначальные планы и мечты», – писал о. Петр в отчете за второй издательский год.
Зная законы края, отец Петр давал консультации на русском и карельском языке, помогал устраивать детей в русскую школу, вселял веру карел в справедливость. Из «Карельских Известий» узнаем, что заводчики часто решали уволить рабочего карела, отдавшего своих детей в русскую школу.
Отец Петр был также постоянным участником школьных вечеров со «световыми картинами», помощником патриотических постановок – «живых картин», давал их объяснение зрителям и сам совершал благотворительный сбор в пользу «Красного Креста». Он был человеком открытым, общительным. Прихожане уважали его за ум, благородство и точность, внимательность и доброту, любили его, относились к нему как к народному пастырю. Приезжали часто валаамские монахи, в его доме всегда кто-нибудь жил, и за стол никогда не садились одной семьей, но всегда были гости. В семейном предании говорится, что дома на о. Манчинсаари была большая библиотека из книг духовного и светского содержания. Он сам лечил своих детей, за исключением случаев чрезвычайных, когда требовалось хирургическое вмешательство. К нему за медицинской помощью обращались крестьяне всех окрестных селений. О. Петр полюбил карельскую землю, её народ, близкий ему по живому характеру. Изучил и полюбил Ладогу, ее водное пространство и острова, изучил так, что мог сесть ночью в лодку и плыть до Валаамского монастыря на утреннюю службу, любил молиться в монастыре. Он вникал во все вопросы жизни карел и умел привлечь к решению их вышестоящее начальство."
На сайте "Государственный архив Липецкой области" священномученик назван "первым епископом Липецкой епархии". По ссылке приводится много фотоматериалов: фотографии, протоколы допросов, фрагменты переписки.
О последнем аресте там говорится:
"8 июня 1935 года он был арестован за «антисоветскую агитацию с использованием религиозных предрассудков крестьянской массы» и приговорен к 8 годам тюремного заключения. После недолгого пребывания в тюрьме г. Мичуринска Тамбовской области был отправлен в Карагандинские лагеря. Сначала содержался вместе с политическими заключенными, затем был переведён в барак уголовников, где 23 сентября 1938 года был убит. Погребен на лагерном кладбище; ныне это с. Самарка Мичуринского района Карагандинской области."
Также на сайте Липецкой митрополии есть материал Жизнь за Христа, где рассказано как о самом епископе, так и о его дочери, прожившей очень долгую жизнь: родилась она в 1909 году, а скончалась в 2012-м:
"До канонизации епископа Уара дожила его дочь – Клавдия Петровна Шмарина. В 95-летнем возрасте, в 2004 году, приезжала из Воронежа в Липецк. Во время освящения придела и Литургии редко кто из прихожан Никольского храма догадывался, что за невысокая женщина истово молится на левом клиросе храма.
Все стало ясно во время проповеди епископа Липецкого и Елецкого Никона. Владыка сказал: «Братья и сестры! Это дочь священномученника, первого епископа Липецкого Уара, основателя нашей епархии. В знак признательности я преподношу ей икону Пресвятой Богородицы. Ее я привез с Афона».
После службы Клавдия Петровна рассказала, каким был ее отец.
- Исключительно заботливым. В свободное время с удовольствием учил нас играть на пианино. Музыкальный инструмент папа освоил самоучкой. Любил петь, был тенор. Часто разучивал с нами песни. Предпочитал народные, «Ивушку», например…
Епископа обожали дети, у него была интересная методика их воспитания.
- Папа никогда не наказывал за шалости. Хотя был один исключительный случай, - вспоминала Клавдия Шмарина. – Когда мы жили в Тютчево (Лебедянский район), я подговорила мальчишек залезть к соседке в сад. Она пожаловалась. «Кто заводила?» - спросил отец. «Не знаю» - отвечаю. А братья выдали меня. Тогда он меня наказал в первый и последний раз. «Запомни, - говорит. - Я наказываю не за твой проступок, а за ложь»."
Архиепископ Молотовский и Соликамский Александр (Толстопятов)
Толстопятов Анатолий Михайлович родился в 1878 году в Москве в семье выдающегося русского ученого, доктора минералогии и геогнозии, профессора Московского Императорского университета Михаила Александровича Толстопятова. Был седьмым ребенком в семье, через некоторое время скончались три первенца.
«С самого раннего возраста, – писал Владыка в своих воспоминаниях, – я сильно полюбил церковную службу и, живя в Москве, охотно посещал свой приход – церковь Рождества Богородицы в Путинках – и Высокопетровский монастырь, где пел на клиросе». Глубокое духовное влияние на будущего иерарха оказал настоятель Высокопетровской обители архимандрит Никифор (Бажанов), автор популярной Библейской энциклопедии. Отец Никифор сразу заметил благочестивого юношу и уделял ему много внимания.
В апреле 1890 года скончался отец. В 1894 году старший сын Владимир поступил в институт инженеров путей сообщения в Санкт-Петербурге. Туда вскоре переехала вся семья: мать Елизавета Дмитриевна, сыновья Вадим и Анатолий, дочь Евгения.
Учился в 5-й Санкт-Петербургской гимназии. Посещал церковные службы в подворье Киево-Печерской лавры.
Новые обстоятельства - море, портовый город, знакомство с детьми морских офицеров - привлекли его внимание к морской службе.
Окончил Кронштадтское морское инженерное училище в 1901 году. Был произведен в чин мичмана и назначен в Сибирский флотский экипаж на службу во Владивостоке.
Участник русско-японской войны, плавал на судах «Якут», «Пересвет», «Диана», «Петр Великий». В одном из боев попал в плен, чему посвятил книгу «В плену у японцев». Их отправили в Японию, в город Фукуока, где поместили в приюте для военнопленных. Организовал попытку побега, 9 суток пробирался к морскому побережью, но был схвачен. Лейтенанта Толстопятова и его четверых товарищей, закованных в кандалы и связанных веревками, поездом возвратили в Фукуоку. Как зачинщик побега, он был сразу посажен в тюремный карцер.
Освобожден после заключения мирного договора, возвратился в Петербург. Служил воспитателем в Морском кадетском корпусе.
В 1912 году окончил в Москве Михайловскую артиллерийскую академию по, в следующем году был произведен в чин капитана II ранга.
В 1918 году Морской кадетский корпус был переименован в «Курсы по подготовке командного состава флота». Был оставлен в нём в качестве преподавателя.
В 1920 г. окончил Петроградский Богословский институт со степенью кандидата богословия. В том же году рукоположен во священника, служил настоятелем храма Рождества Богородицы при Петроградской консерватории.
13 марта 1922 года был арестован за «за оказание сопротивления комиссии и возбуждение прихожан против ее законных действий при изъятии церковных ценностей», приговорен к трем годам заключения, освобожден досрочно через 2,5 года.
В сентябре 1924 г. пострижен в мантию в Александро-Невской лавре, с именем в честь св. Александра Невского, рукоположен во иеромонаха.
8 марта 1924 года вновь арестован и 26 сентября ОСО при коллегии ОГПУ приговорен к двум годам заключения в Соловецкий лагерь особого назначения.
БД ПСТБИ: Арестован по "делу о православных братствах".
Обвинение при аресте: "уговаривал монахов Александро-Невской Лавры не платить квартирной платы".
На Соловках, как инженер-технолог, сразу же был назначен помощником начальника завода сухой перегонки. В течение полугода монах-инженер не только наладил едва теплящееся производство, но и в значительной степени расширил завод. В феврале 1925 года «по зачетам рабочих дней» срок его заключения был сокращен. Оставшийся год пребывания в концлагере заменялся двухлетней ссылкой. Однако Соловки не скоро выпустили ценного специалиста, свободу ему удалось увидеть лишь 18 июня.
Местом ссылки выбрал Нижний Новгород, куда прибыл 26 июня 1925 года, поселился в Печерском мужском монастыре. За каждым шагом ссыльного монаха непрестанно следили. Вся корреспонденция отца Александра скрупулезно прочитывалась. На все просьбы кратковременно выехать за пределы города следовал категорический отказ.
Начал писать научные богословские труды, но рукописи были не изданы - изъяты и уничтожены при арестах.
В декабре 1926 года арестован. 28 января 1927 года решением Особого Совещания при Коллегии ОГПУ СССР приговорен к 3 годам высылки в Пермскую губернию. В начале марта 1927 года этапом прибыл в Пермь, затем отпущен под подписку о невыезде. В августе 1928 года назначен настоятелем Никольской церкви на Слудской горе в Перми.
По одним данным в 1928 году был арестован и за "антисоветскую агитацию" отправлен в Белбалтлаг; по другим до 1931 года пребывал в ссылке в Перми.
15 февраля 1931 года снова арестован и обвинен в антисоветской деятельности, виновным себя не признал. В качестве вещественных доказательств вины были изъяты научные и религиозные книги. Решением ОСО при коллегии ОГПУ от 15 мая 1931 года приговорен к трем годам заключения в ИТЛ.
Отбывал срок в Вишерских лагерях, в Усолье, куда он прибыл в середине мая 1931 года. Затем был отправлен в Беломоро-Балтийский ИТЛ. Из лагерной характеристики: «Анатолий Михайлович Толстопятов – техник-сметчик. Владеет большим техническим образованием, которое применяет к делу строительства дороги. Порученную работу выполняет добросовестно. По характеру спокоен, застенчив, трудолюбив и дисциплинирован. Имеет ряд изобретений в области жилстроительства. Поведение хорошее».
20 июня 1933 года был досрочно освобожден, ему разрешили проживать в Москве.
21 августа 1933 года был хиротонисан во епископа Алма-Атинского, хиротонию возглавил митрополит Сергий (Страгородский).
Приехав в Алма-Ату, принялся за устроение церковной жизни, которая находилась в совершенном упадке после ареста его предшественника епископа Германа (Вейнберга), к тому же в Алма-Ате почти год не было архиерея. В городе действовало обновленческое митрополичье управление. Лучшее православное духовенство находилось в ссылках и заключении. Являющаяся кафедральным собором Никольская церковь хотя и была открыта, но служить в ней было некому. В то время, пользуясь атмосферой безвластия и анархии, с разных концов страны, и особенно из Сибири, в Алма-Ату стали съезжаться бесприходные священники. По свидетельству очевидцев, некоторые из них открыто заявляли прихожанам о своем богоотступничестве и неверии в Бога. В церквах царила полная неразбериха. Не было дисциплины и необходимого послушания даже среди монашествующих. В храмах хозяйничали члены «двадцаток». То и дело из алтарей пропадали ковры, чаши и прочие предметы церковной утвари. Власти сознательно препятствовали возвращению на церковную службу освобожденных из заключения истинных пастырей и стояли на стороне «атеистов в рясе», запрещая применять по отношению к ним всю полноту архиерейской власти.
БД ПСТБИ: "Бывший морской инженер, за свою чрезмерную строгость Владыка был прозван в народе "Иван Грозный". Алма-Атинская епархия была в очень тяжелом состоянии: в это время в Алма-Ате активно действовали обновленцы и "Союз воинствующих безбожников", проводивший в действие свой безбожный пятилетний план, резко участились материальные хищения, Владыке постоянно писали доносы.
Владыка ревностно принялся за дело. Его прямодушие и крепкий морской характер, выработанная во флоте привычка повелительного обращения с подчиненными, вероятно, и делали его "грозным" в глазах алмаатинцев. В 1935г. из ссылки прибыл в Алма-Ату священник о.Иоанн Мельников, который стал служить в Никольской церкви. В Алма-Ату приехала также и сестра о.Иоанна, Мельникова Мария Афанасьевна, принявшая монашество в 16-летнем возрасте. Монахиня Мария неизменно следовала за Владыкой Александром (Толстопятовым), помогая ему и своему брату в лагерях и ссылках."
В марте 1936 года был арестован. При аресте изъяты 9 богословских трудов («История раскола в Русской Церкви», «История Церкви», «Беспричинная тоска», «Творение мира», «Научное обоснование библейского сказания о сотворении мира», «Иисус Христос как историческая личность», «Пояснительная записка к схеме истории Вселенских Соборов», «Православное богослужение», «Путь ко спасению»), четыре из которых были написаны в ссылке в Нижнем Новгороде. Одновременно с ним был арестован священник Никольской церкви Алма-Атыо.Иоанн Мельников.
Из обвинительного заключения: "Проведенным следствием по делу контрреволюционной группы монахов и антисоветской хищнической группы церковников-тихоновцев Никольской церкви установлено, что практическое руководство и установки в контрреволюционной деятельности указанным группам давались епископом Толстопятовым. После революции бывший морской офицер царского флота Толстопятов переходит на церковную службу с целью "укрепления" церкви, причем в программу "укрепления" входила пропаганда контрреволюционных религиозных идей и активная борьба с материализмом как основой революционной теории. Сконцентрировал вокруг себя контрреволюционеров, преимущественно монашествующий элемент."
3 сентября 1936 года приговорен к трем годам заключения в ИТЛ, отбывал срок в Ухтинлаге.
По одним данным освобожден в марте 1939 года и по благословению митрополита Сергия в течение пяти лет находился на покое в Сарапуле, работая инженером на одном из предприятий города. "Здоровье было серьезно подорвано лагерной жизнью; запущенная сердечная болезнь (миокардит) с каждым годом все более давала о себе знать."
По другим, оставался в лагере до сентября 1943 года.
7 сентября 1943 года назначен на Молотовскую (Пермскую) кафедру. Принимал участие в Архиерейском Соборе 1943 г., избравшем митрополита Сергия (Страгородского) Патриархом Московским и всея Руси.
В начале октября 1943 года прибыл в Молотов (Пермь). Город был ему знаком по ссылке 1929–1931 годов. С тех пор здесь многое изменилось. Никольский храм, где он служил, закрыли, и в нем была устроена мастерская по пошиву обмундирования. В городе богослужения проводились только в одной церкви – Всех святых – на кладбище. А всего в то время в епархии действовало только девять церквей. Поэтому важнейшим вопросом для архипастыря стало открытие новых приходов.
В 1944 году от граждан Молотовской области поступило 316 заявлений с просьбой об открытии храмов, но удалось открыть всего 38. Власти всячески препятствовали созданию приходов, находили самые разные предлоги для отклонения прошений. Долго пришлось хлопотать об открытии в Перми кафедрального Троицкого собора. Храм был закрыт еще в 1932 году и отдан под склад тяжелых орудий. 28 февраля 1944 года было получено разрешение на передачу церковного здания.
Власти настороженно и пристально наблюдали за происходящим. Владыке Александру приходилось работать под жестким контролем уполномоченного Совета по делам Русской Православной Церкви. Действуя смело и решительно, епископ нередко принимал на службу и переводил настоятелей в другие храмы без согласования с уполномоченным, чем постоянно вызывал его недовольство. Владыка настойчиво требовал от властей снижения чрезмерно завышенных налогов на храмы, но его заявления неизменно отклонялись.
3 августа 1945 года ходатайствовал об отпуске «вследствие расстройства нервов». Несколько дней он провел в городе Осе на богослужениях, где сильно заболел. Врачи поставили диагноз – правосторонний инсульт. Во второй половине сентября здоровье владыки улучшилось настолько, что он смог совершать службы в соборе.
Скончался 23 сентября 1945 года в Молотове (сейчас городу возвращено историческое название Пермь) от кровоизлияния в мозг. Похоронен за алтарем Троицкого кафедрального собора. Проститься с архипастырем приехало все духовенство епархии: 29 священников и 7 диаконов.
Есть очень подробный рассказ (и неформальный) об архиепископе Александре на сайте Вознесенского Печерского мужского монастыря Нижегородской епархии.
Небольшой фрагмент: "Служившие с ним священники отмечали его удивительную выдержанность и высокую духовную культуру. Владыка никогда не позволял себе делать замечания, одергивать и поучать во время богослужения. Но после каждой архиерейской службы настоятель храма получал маленькие, исписанные бисерным, но очень разборчивым почерком листочки, в которых архиепископ очень вежливо предлагал исправить все подмеченные им ошибки. В случае неисполнения этих указаний следовала новая бумага, затем вызов к архиерею и разговор с глазу на глаз, после которого провинившийся нередко переводился на другой приход.
В общении с пастырями и прихожанами архиепископ Александр никогда не допускал панибратства, всегда держался на высоте. Некоторые за глаза упрекали его за это, что-де «Владыка не свойский, держит нас в ежовых рукавицах»; как и прежде, за строгость и внешнюю выправку его прозывали «флота Его Величества архиерей» или «Преосвященный первого ранга»."
Рекомендую.
Священномученик епископ Липецкий Уар (Шмарин)
На сайте есть житие, к которому можно добавить лишь несколько полезных ссылок.
Дореволюционной деятельности будущего архиерея посвящена статья Просветительское служение священника Петра Шмарина в приладожской пограничной Карелии, 1910-1918 г. на сайте Липецкой митрополии:
"Приехав на остров, отец Петр досконально изучает нужды и особенности карел, их язык. Будучи по натуре деятельным, он становится членом Карельского Православного Братства и объединяет жителей острова в устроении школьного дела: в организации учебно-воспитательного процесса, в построении нового здания русской школы.
Через три месяца по прибытии в Финляндскую Карелию, он устраивает встречу крестьян острова с Начальником края Генерал-Губернатором Франц-Альберт Александровичем Зейном. Во время приема крестьяне смогли выразить свои нужды, просить об улучшении законов края по отношению к русско-язычному населению, об улучшению связи острова с материком (нужен мост, пристань,....). Отец Петр начинает писать статьи в местные газеты.
Изучив нужды карел, испытав на себе тяготы жизни «на глухом и нередко совершенно отрезанном от сообщения с материком острове», он берет на себя в 1913 г. редактирование и издание печатного просветительского органа ? новой газеты-журнала «Карельские Известия». Это был двухнедельный орган по вопросам религиозно-православной, политической, общественной и народной русско-карельской жизни.
Вся тяжесть издания такого журнала пала на плечи редактора. На практике: в написании статей, в корреспонденции из местной жизни, мало кто участвовал в «Карельских Известиях». «Подавляющее большинство русских ратаев по Карелии, несмотря на наши неоднократные вопли и призывы о помощи, остались к задачам «Карельских Известий» – «теплохладны»... так горькая и неизбежная действительность постепенно и неуклонно разбивала наши первоначальные планы и мечты», – писал о. Петр в отчете за второй издательский год.
Зная законы края, отец Петр давал консультации на русском и карельском языке, помогал устраивать детей в русскую школу, вселял веру карел в справедливость. Из «Карельских Известий» узнаем, что заводчики часто решали уволить рабочего карела, отдавшего своих детей в русскую школу.
Отец Петр был также постоянным участником школьных вечеров со «световыми картинами», помощником патриотических постановок – «живых картин», давал их объяснение зрителям и сам совершал благотворительный сбор в пользу «Красного Креста». Он был человеком открытым, общительным. Прихожане уважали его за ум, благородство и точность, внимательность и доброту, любили его, относились к нему как к народному пастырю. Приезжали часто валаамские монахи, в его доме всегда кто-нибудь жил, и за стол никогда не садились одной семьей, но всегда были гости. В семейном предании говорится, что дома на о. Манчинсаари была большая библиотека из книг духовного и светского содержания. Он сам лечил своих детей, за исключением случаев чрезвычайных, когда требовалось хирургическое вмешательство. К нему за медицинской помощью обращались крестьяне всех окрестных селений. О. Петр полюбил карельскую землю, её народ, близкий ему по живому характеру. Изучил и полюбил Ладогу, ее водное пространство и острова, изучил так, что мог сесть ночью в лодку и плыть до Валаамского монастыря на утреннюю службу, любил молиться в монастыре. Он вникал во все вопросы жизни карел и умел привлечь к решению их вышестоящее начальство."
На сайте "Государственный архив Липецкой области" священномученик назван "первым епископом Липецкой епархии". По ссылке приводится много фотоматериалов: фотографии, протоколы допросов, фрагменты переписки.
О последнем аресте там говорится:
"8 июня 1935 года он был арестован за «антисоветскую агитацию с использованием религиозных предрассудков крестьянской массы» и приговорен к 8 годам тюремного заключения. После недолгого пребывания в тюрьме г. Мичуринска Тамбовской области был отправлен в Карагандинские лагеря. Сначала содержался вместе с политическими заключенными, затем был переведён в барак уголовников, где 23 сентября 1938 года был убит. Погребен на лагерном кладбище; ныне это с. Самарка Мичуринского района Карагандинской области."
Также на сайте Липецкой митрополии есть материал Жизнь за Христа, где рассказано как о самом епископе, так и о его дочери, прожившей очень долгую жизнь: родилась она в 1909 году, а скончалась в 2012-м:
"До канонизации епископа Уара дожила его дочь – Клавдия Петровна Шмарина. В 95-летнем возрасте, в 2004 году, приезжала из Воронежа в Липецк. Во время освящения придела и Литургии редко кто из прихожан Никольского храма догадывался, что за невысокая женщина истово молится на левом клиросе храма.
Все стало ясно во время проповеди епископа Липецкого и Елецкого Никона. Владыка сказал: «Братья и сестры! Это дочь священномученника, первого епископа Липецкого Уара, основателя нашей епархии. В знак признательности я преподношу ей икону Пресвятой Богородицы. Ее я привез с Афона».
После службы Клавдия Петровна рассказала, каким был ее отец.
- Исключительно заботливым. В свободное время с удовольствием учил нас играть на пианино. Музыкальный инструмент папа освоил самоучкой. Любил петь, был тенор. Часто разучивал с нами песни. Предпочитал народные, «Ивушку», например…
Епископа обожали дети, у него была интересная методика их воспитания.
- Папа никогда не наказывал за шалости. Хотя был один исключительный случай, - вспоминала Клавдия Шмарина. – Когда мы жили в Тютчево (Лебедянский район), я подговорила мальчишек залезть к соседке в сад. Она пожаловалась. «Кто заводила?» - спросил отец. «Не знаю» - отвечаю. А братья выдали меня. Тогда он меня наказал в первый и последний раз. «Запомни, - говорит. - Я наказываю не за твой проступок, а за ложь»."
Архиепископ Молотовский и Соликамский Александр (Толстопятов)
Толстопятов Анатолий Михайлович родился в 1878 году в Москве в семье выдающегося русского ученого, доктора минералогии и геогнозии, профессора Московского Императорского университета Михаила Александровича Толстопятова. Был седьмым ребенком в семье, через некоторое время скончались три первенца.
«С самого раннего возраста, – писал Владыка в своих воспоминаниях, – я сильно полюбил церковную службу и, живя в Москве, охотно посещал свой приход – церковь Рождества Богородицы в Путинках – и Высокопетровский монастырь, где пел на клиросе». Глубокое духовное влияние на будущего иерарха оказал настоятель Высокопетровской обители архимандрит Никифор (Бажанов), автор популярной Библейской энциклопедии. Отец Никифор сразу заметил благочестивого юношу и уделял ему много внимания.
В апреле 1890 года скончался отец. В 1894 году старший сын Владимир поступил в институт инженеров путей сообщения в Санкт-Петербурге. Туда вскоре переехала вся семья: мать Елизавета Дмитриевна, сыновья Вадим и Анатолий, дочь Евгения.
Учился в 5-й Санкт-Петербургской гимназии. Посещал церковные службы в подворье Киево-Печерской лавры.
Новые обстоятельства - море, портовый город, знакомство с детьми морских офицеров - привлекли его внимание к морской службе.
Окончил Кронштадтское морское инженерное училище в 1901 году. Был произведен в чин мичмана и назначен в Сибирский флотский экипаж на службу во Владивостоке.
Участник русско-японской войны, плавал на судах «Якут», «Пересвет», «Диана», «Петр Великий». В одном из боев попал в плен, чему посвятил книгу «В плену у японцев». Их отправили в Японию, в город Фукуока, где поместили в приюте для военнопленных. Организовал попытку побега, 9 суток пробирался к морскому побережью, но был схвачен. Лейтенанта Толстопятова и его четверых товарищей, закованных в кандалы и связанных веревками, поездом возвратили в Фукуоку. Как зачинщик побега, он был сразу посажен в тюремный карцер.
Освобожден после заключения мирного договора, возвратился в Петербург. Служил воспитателем в Морском кадетском корпусе.
В 1912 году окончил в Москве Михайловскую артиллерийскую академию по, в следующем году был произведен в чин капитана II ранга.
В 1918 году Морской кадетский корпус был переименован в «Курсы по подготовке командного состава флота». Был оставлен в нём в качестве преподавателя.
В 1920 г. окончил Петроградский Богословский институт со степенью кандидата богословия. В том же году рукоположен во священника, служил настоятелем храма Рождества Богородицы при Петроградской консерватории.
13 марта 1922 года был арестован за «за оказание сопротивления комиссии и возбуждение прихожан против ее законных действий при изъятии церковных ценностей», приговорен к трем годам заключения, освобожден досрочно через 2,5 года.
В сентябре 1924 г. пострижен в мантию в Александро-Невской лавре, с именем в честь св. Александра Невского, рукоположен во иеромонаха.
8 марта 1924 года вновь арестован и 26 сентября ОСО при коллегии ОГПУ приговорен к двум годам заключения в Соловецкий лагерь особого назначения.
БД ПСТБИ: Арестован по "делу о православных братствах".
Обвинение при аресте: "уговаривал монахов Александро-Невской Лавры не платить квартирной платы".
На Соловках, как инженер-технолог, сразу же был назначен помощником начальника завода сухой перегонки. В течение полугода монах-инженер не только наладил едва теплящееся производство, но и в значительной степени расширил завод. В феврале 1925 года «по зачетам рабочих дней» срок его заключения был сокращен. Оставшийся год пребывания в концлагере заменялся двухлетней ссылкой. Однако Соловки не скоро выпустили ценного специалиста, свободу ему удалось увидеть лишь 18 июня.
Местом ссылки выбрал Нижний Новгород, куда прибыл 26 июня 1925 года, поселился в Печерском мужском монастыре. За каждым шагом ссыльного монаха непрестанно следили. Вся корреспонденция отца Александра скрупулезно прочитывалась. На все просьбы кратковременно выехать за пределы города следовал категорический отказ.
Начал писать научные богословские труды, но рукописи были не изданы - изъяты и уничтожены при арестах.
В декабре 1926 года арестован. 28 января 1927 года решением Особого Совещания при Коллегии ОГПУ СССР приговорен к 3 годам высылки в Пермскую губернию. В начале марта 1927 года этапом прибыл в Пермь, затем отпущен под подписку о невыезде. В августе 1928 года назначен настоятелем Никольской церкви на Слудской горе в Перми.
По одним данным в 1928 году был арестован и за "антисоветскую агитацию" отправлен в Белбалтлаг; по другим до 1931 года пребывал в ссылке в Перми.
15 февраля 1931 года снова арестован и обвинен в антисоветской деятельности, виновным себя не признал. В качестве вещественных доказательств вины были изъяты научные и религиозные книги. Решением ОСО при коллегии ОГПУ от 15 мая 1931 года приговорен к трем годам заключения в ИТЛ.
Отбывал срок в Вишерских лагерях, в Усолье, куда он прибыл в середине мая 1931 года. Затем был отправлен в Беломоро-Балтийский ИТЛ. Из лагерной характеристики: «Анатолий Михайлович Толстопятов – техник-сметчик. Владеет большим техническим образованием, которое применяет к делу строительства дороги. Порученную работу выполняет добросовестно. По характеру спокоен, застенчив, трудолюбив и дисциплинирован. Имеет ряд изобретений в области жилстроительства. Поведение хорошее».
20 июня 1933 года был досрочно освобожден, ему разрешили проживать в Москве.
21 августа 1933 года был хиротонисан во епископа Алма-Атинского, хиротонию возглавил митрополит Сергий (Страгородский).
Приехав в Алма-Ату, принялся за устроение церковной жизни, которая находилась в совершенном упадке после ареста его предшественника епископа Германа (Вейнберга), к тому же в Алма-Ате почти год не было архиерея. В городе действовало обновленческое митрополичье управление. Лучшее православное духовенство находилось в ссылках и заключении. Являющаяся кафедральным собором Никольская церковь хотя и была открыта, но служить в ней было некому. В то время, пользуясь атмосферой безвластия и анархии, с разных концов страны, и особенно из Сибири, в Алма-Ату стали съезжаться бесприходные священники. По свидетельству очевидцев, некоторые из них открыто заявляли прихожанам о своем богоотступничестве и неверии в Бога. В церквах царила полная неразбериха. Не было дисциплины и необходимого послушания даже среди монашествующих. В храмах хозяйничали члены «двадцаток». То и дело из алтарей пропадали ковры, чаши и прочие предметы церковной утвари. Власти сознательно препятствовали возвращению на церковную службу освобожденных из заключения истинных пастырей и стояли на стороне «атеистов в рясе», запрещая применять по отношению к ним всю полноту архиерейской власти.
БД ПСТБИ: "Бывший морской инженер, за свою чрезмерную строгость Владыка был прозван в народе "Иван Грозный". Алма-Атинская епархия была в очень тяжелом состоянии: в это время в Алма-Ате активно действовали обновленцы и "Союз воинствующих безбожников", проводивший в действие свой безбожный пятилетний план, резко участились материальные хищения, Владыке постоянно писали доносы.
Владыка ревностно принялся за дело. Его прямодушие и крепкий морской характер, выработанная во флоте привычка повелительного обращения с подчиненными, вероятно, и делали его "грозным" в глазах алмаатинцев. В 1935г. из ссылки прибыл в Алма-Ату священник о.Иоанн Мельников, который стал служить в Никольской церкви. В Алма-Ату приехала также и сестра о.Иоанна, Мельникова Мария Афанасьевна, принявшая монашество в 16-летнем возрасте. Монахиня Мария неизменно следовала за Владыкой Александром (Толстопятовым), помогая ему и своему брату в лагерях и ссылках."
В марте 1936 года был арестован. При аресте изъяты 9 богословских трудов («История раскола в Русской Церкви», «История Церкви», «Беспричинная тоска», «Творение мира», «Научное обоснование библейского сказания о сотворении мира», «Иисус Христос как историческая личность», «Пояснительная записка к схеме истории Вселенских Соборов», «Православное богослужение», «Путь ко спасению»), четыре из которых были написаны в ссылке в Нижнем Новгороде. Одновременно с ним был арестован священник Никольской церкви Алма-Атыо.Иоанн Мельников.
Из обвинительного заключения: "Проведенным следствием по делу контрреволюционной группы монахов и антисоветской хищнической группы церковников-тихоновцев Никольской церкви установлено, что практическое руководство и установки в контрреволюционной деятельности указанным группам давались епископом Толстопятовым. После революции бывший морской офицер царского флота Толстопятов переходит на церковную службу с целью "укрепления" церкви, причем в программу "укрепления" входила пропаганда контрреволюционных религиозных идей и активная борьба с материализмом как основой революционной теории. Сконцентрировал вокруг себя контрреволюционеров, преимущественно монашествующий элемент."
3 сентября 1936 года приговорен к трем годам заключения в ИТЛ, отбывал срок в Ухтинлаге.
По одним данным освобожден в марте 1939 года и по благословению митрополита Сергия в течение пяти лет находился на покое в Сарапуле, работая инженером на одном из предприятий города. "Здоровье было серьезно подорвано лагерной жизнью; запущенная сердечная болезнь (миокардит) с каждым годом все более давала о себе знать."
По другим, оставался в лагере до сентября 1943 года.
7 сентября 1943 года назначен на Молотовскую (Пермскую) кафедру. Принимал участие в Архиерейском Соборе 1943 г., избравшем митрополита Сергия (Страгородского) Патриархом Московским и всея Руси.
В начале октября 1943 года прибыл в Молотов (Пермь). Город был ему знаком по ссылке 1929–1931 годов. С тех пор здесь многое изменилось. Никольский храм, где он служил, закрыли, и в нем была устроена мастерская по пошиву обмундирования. В городе богослужения проводились только в одной церкви – Всех святых – на кладбище. А всего в то время в епархии действовало только девять церквей. Поэтому важнейшим вопросом для архипастыря стало открытие новых приходов.
В 1944 году от граждан Молотовской области поступило 316 заявлений с просьбой об открытии храмов, но удалось открыть всего 38. Власти всячески препятствовали созданию приходов, находили самые разные предлоги для отклонения прошений. Долго пришлось хлопотать об открытии в Перми кафедрального Троицкого собора. Храм был закрыт еще в 1932 году и отдан под склад тяжелых орудий. 28 февраля 1944 года было получено разрешение на передачу церковного здания.
Власти настороженно и пристально наблюдали за происходящим. Владыке Александру приходилось работать под жестким контролем уполномоченного Совета по делам Русской Православной Церкви. Действуя смело и решительно, епископ нередко принимал на службу и переводил настоятелей в другие храмы без согласования с уполномоченным, чем постоянно вызывал его недовольство. Владыка настойчиво требовал от властей снижения чрезмерно завышенных налогов на храмы, но его заявления неизменно отклонялись.
3 августа 1945 года ходатайствовал об отпуске «вследствие расстройства нервов». Несколько дней он провел в городе Осе на богослужениях, где сильно заболел. Врачи поставили диагноз – правосторонний инсульт. Во второй половине сентября здоровье владыки улучшилось настолько, что он смог совершать службы в соборе.
Скончался 23 сентября 1945 года в Молотове (сейчас городу возвращено историческое название Пермь) от кровоизлияния в мозг. Похоронен за алтарем Троицкого кафедрального собора. Проститься с архипастырем приехало все духовенство епархии: 29 священников и 7 диаконов.
Есть очень подробный рассказ (и неформальный) об архиепископе Александре на сайте Вознесенского Печерского мужского монастыря Нижегородской епархии.
Небольшой фрагмент: "Служившие с ним священники отмечали его удивительную выдержанность и высокую духовную культуру. Владыка никогда не позволял себе делать замечания, одергивать и поучать во время богослужения. Но после каждой архиерейской службы настоятель храма получал маленькие, исписанные бисерным, но очень разборчивым почерком листочки, в которых архиепископ очень вежливо предлагал исправить все подмеченные им ошибки. В случае неисполнения этих указаний следовала новая бумага, затем вызов к архиерею и разговор с глазу на глаз, после которого провинившийся нередко переводился на другой приход.
В общении с пастырями и прихожанами архиепископ Александр никогда не допускал панибратства, всегда держался на высоте. Некоторые за глаза упрекали его за это, что-де «Владыка не свойский, держит нас в ежовых рукавицах»; как и прежде, за строгость и внешнюю выправку его прозывали «флота Его Величества архиерей» или «Преосвященный первого ранга»."
Рекомендую.
