Любимые рассказы

Москва
Православный христианин

Иду после утреннего молебна домой, с предвкушением свободного интернетного времени и возможности разгрести почти недельный бардак в папке «Поступления». До подъезда - всего ничего, и, вдруг, крик: «Подождите, дайте мне пройти». Это с учетом того, что вокруг, поблизости, ни души.
На всех парах бежит мужичок лет пятидесяти, которому я пересекаю путь. Проскочил между мной и углом дома. Остановился.
- Успел, елки зеленые!
На мой вопрошающий взгляд добавил: «Не хватало еще, чтобы поп с утра дорогу перешел».
И пошел дальше. По делам своим. С уверенностью пошел, препятствие злокоснительное преодолев.
Только я, аки столп соляной, стоял в 30 метрах от родного дома и долго соображал: с чем же себя сравнивать?
С пустым ведром или с черной кошкой?

Протоиерей Александр Авдюгин
 
Москва
Православный христианин

Неудачная проповедь...

Говорю в воскресенье проповедь. Тема евангельская. Рассуждаю о последнем стихе воскресного чтения: "С того времени Иисус начал проповедовать и говорить: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное" (Мф. 4:17)

Только словесно разогрелся - падает в обморок наш давний прихожанин.
Прервал проповедь.
Вызвали скорую, да и аптечка у нас "богатая".
Использовали.

Продолжаю проповедь, мое красноречие идет к завершению и тут в храме и окрестных домах полностью пропадает свет.
Литургию заканчиваю со "свечной" подсветкой в темном алтаре.

Причащаю.
Служил сам, так как второй священник приехал позже, потому что добраться из-за морозов с шахтерского поселка не смог, сломался автобус.

После службы прихожу домой.
Ставлю тарелку борща в микроволновку, включаю… и в квартире, после щелчка в электросчетчике, полностью отрубается электричество.

Злой, голодный и неприкаянный звоню в коммунальщикам, где мне говорят, что сегодня воскресенье и по законам гражданского и военного времени дежурного электрика в наличии присутствия не имеется.
Расстроился еще больше. И не мудрено. Отопление у нас индивидуальное, котел без электричества не греет, а на улице далеко не лето.

Вспомнил о «звонке другу», тем паче, что друг нынче в больших городских начальниках пребывает.
Помог.

Через час приехал электрик. Успокоил. Сказал, что все сделает, правда предварительно рассказывал мне о том, как китайцы строили китайскую стену. Китайская тема была понятна, так как рядом с моим счетчиком стоит «барьер», то бишь «охранник» перепада напряжения, происхождением Made in China, который электрику крайне не понравился.

Поломка была в распределительном щитке, в подъезде. Напрочь отгорела фаза.
Слава Богу, электрик профессионал, все сделал!

Отблагодарил электрика и распевая «Тебя Бога хвалим», поставил борщ в микроволновку, с внутренней радостью, что скоро поем горяченького.
Когда вытаскивал тарелку, кот слева заорал «Мяу!». Вся тарелка на штанах…

Вот скажите, чего я наговорил на проповеди, а?

Протоиерей Александр Авдюгин
 
Москва
Православный христианин

Ольга Рожнёва

Афонское искушение

Как-то я приехал на Афон на месяц помолиться и потрудиться. Мне дали послушание развешивать для просушки постиранное бельё со всего архондарика, целую кучу сырого белья, потом собирать его, гладить и сдавать. Работы было много, и жизнь протекала обычно для монастыря: молитва, службы, послушание. Только службы ночные, молитва длиннее, а послушание отнимало необычно много сил и времени.

Первую неделю я адаптировался, постепенно стало легче, втянулся. А на второй неделе навалилась смертельная тоска. Меня стало просто ломать, выгонять с Афона. Было плохо и душевно и физически, накатилось такое уныние, что я стал раздумывать, не уехать ли раньше намеченного срока. Если так тяжело, то, может, поменять билет? Никто не пострадает, если я уеду раньше, а терпеть это страшное уныние уже не было никаких сил.

Решил на следующий день обменять билет, почувствовал некоторое облегчение и решил немного почитать. У меня с собой была книга архимандрита Софрония (Сахарова) про старца Силуана. И вот открываю я книгу на первой попавшейся странице и читаю строки очень подходящие к моему настроению, только из строк этих явно следует, что нельзя мне никуда уезжать.

Я подумал: вот старец Силуан ответил на моё тяжёлое духовное состояние, значит, нужно остаться. Прошёл час, я забеспокоился снова. Понимал умом, что это искушение такое, но душа беспокоилась всё равно, не мог справиться с искушением. Снова навалилась такая мука, тоска. Я подумал: слова старца просто совпали с моими чувствами, и совпали совершенно случайно, а сказал он эти слова совершенно по другому поводу, и ко мне они никакого отношения не имеют. Нет, нужно уезжать раньше, сил нет терпеть эту тоску.

Пытаясь спастись от уныния, достал послания Апостолов, открываю, читаю, а там, другими словами, но то же самое. Один смысл – что нельзя мне сейчас уезжать, смертельно опасно, последствия будут страшные. На меня нападает уже мистический страх. Я понял, что уже Сам Господь мне как Фоме неверующему даёт ответ, и нужно терпеть до конца это странное, такое тяжёлое искушение, с которым раньше на родине я не сталкивался: было уныние, была и тоска, но такой силы они никогда не достигали, никогда не были столь мучительны.

И я, получив внутренний ответ, приготовился терпеть до конца. Мне было так тяжело, что, видимо, даже мой внешний вид выдавал душевную тугу. Я шёл по монастырскому дворику, и ко мне подошёл отец Философ. Внимательно посмотрел и спросил прямо:

– Что, отче, ломает тебя?

– Очень ломает…

– Ну, помоги тебе Бог! Мы за тебя помолимся…

И, видимо, отцы помолились. Потому что спустя короткое время искушение отошло. На душе стало спокойно и мирно, и я уже сам недоумевал: как мог так страдать, как мог планировать уехать раньше срока и прервать такую желанную, такую долгожданную поездку на Афон?

Так что афонские монахи с этим искушением, с унынием необычным, бранью на грани сил человеческих, хорошо знакомы. Они помогли мне своей молитвой. И я теперь знаю, что это за брань. Возможно, Господь попустил мне её для духовного опыта.

И я хорошо запомнил духовное переживание: одной половинкой своей души я находился в аду, а другой половинкой – в раю. Страшное томление – и блаженство – и всё это во мне. Это была моя первая поездка на Святую Гору, когда я понял, что Афон – это ещё не небо, но уже и не земля. Афон – это такая ступенька, промежуточное звено между небом и землёй. И искушения здесь тоже непростые. Школа духовная – вот что такое Афон.

Иногда меня спрашивают, какое воспоминание об Афоне – самое радостное. И мне не нужно долго рыться в кладовых памяти: я хорошо помню этот день. Только не знаю, смогу ли передать вам ту радость, которую тогда испытал. Внешнего – ничего, никаких особых красок, никаких впечатляющих событий или ярких встреч…

Праздничная служба в Покровском храме русского монастыря. Как обычно, полунощница, утреня, праздничная Литургия. Я причастился на Литургии, в конце службы мы все пошли ко кресту, а потом в полном молчании стали выходить из храма и спускаться по каменным ступеням в трапезную.

И я почувствовал, как переполняет меня пасхальное ощущение радости, необычно светло и легко на душе. Конечно, я и раньше переживал моменты духовной радости, но такой духовный подъём, покой, тишина помыслов, блаженство – Фаворское блаженство – такое бывает редко. Милость Божия. Такая внутренняя встреча с Господом.

Мне было отчасти – только отчасти, конечно, понятно состояние апостолов, которые воскликнули: «Господи, как хорошо нам здесь – хорошо нам зде быти! Давай построим три кущи и будем здесь жить!»

Рядом со мной спускался по лестнице иеромонах Исидор. Взглянув на меня, он тихонько сказал:

– Какая благодать! А ты чувствуешь, какая сейчас благодать?

Я тихо ответил:

– Да… Как хорошо!

И он стал спускаться вперёд, чтобы я не начал разговаривать с ним, и чтобы мы оба не расплескали эту духовную радость.

И я был счастлив до слёз, что не один я так чувствую, что мы переживаем одинаковые чувства – Господь пришёл и нас благословил. И можно отчасти – опять же, только отчасти, почувствовать, как люди живут в раю – ни зависти, ни злобы, только счастье и Бог во всём. И эти переживания уже не забыть. Не променять на мирские суетные удовольствия. Душа тянется к этому раю, ищет его, и не может удовлетвориться ничем земным.

Эти истории рассказал мне игумен Савватий (Рудаков), строитель и духовник Казанской Трифоновой пустыни.
 
Москва
Православный христианин
Чтобы не убивали будущее.

15–17 мая 2015 года по благословению митрополита Лазаря – правящего архиерея Симферопольской и Крымской епархии – состоится ( cостоялся ) общекрымский фестиваль «Крым за жизнь» с большой насыщенной программой и при участии общин храмов и приходов епархии. А с 26 апреля по 8 августа по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла в год 1000-летия преставления святого равноапостольного князя Владимира и 70-летия Великой Победы при поддержке Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества проходит пеший крестный ход Севастополь–Керчь–Смоленск.

Об этих акциях, о других крестных ходах в защиту жизни, проходивших в недавнее время, об удивительной иконе Божией Матери «Скорбящая о младенцах, во чреве убиенных» мы беседуем с севастопольцем Олегом Шелягом – активистом движения «За жизнь». Кстати, этим молодым человеком написана песня на слова жителя Симферополя Геннадия, в которой есть такие строки: «Прости, Владычица, безумных нас, прости, / Что мы творим, не ведаем, не знаем, / Детей своих по всей Святой Руси / В утробах материнских убиваем…»
Запись беседы находится по ссылке :

 

Вложения

  • 5735abe65ea512d00159890290105ef1.jpg
    5735abe65ea512d00159890290105ef1.jpg
    160,6 KB · Просмотры: 18
Москва
Православный христианин

С самого раннего детства я часто слышал эти слова от моего отца и от других взрослых: "черт возьми". И, научившись говорить, я стал уже постоянно, при всяком случае повторять их...
Эту молитву дьяволу, лишающую всякой силы наше седьмое прошение в молитве Господней - "избави нас от лукавого", - я многократно ежедневно произносил, с детского возраста до сорока девяти лет.
И вот к чему привела меня эта постоянная молитва сатане: первый смертный грех я сделал уже в двенадцать лет, после которого пропали мои большие способности к учению. В юности злой дух подсунул мне антиправославную литературу, приведшую меня к потере веры в Бога, и я впал в атеизм...

И в течение всего моего пребывания во власти сатаны, то есть до пятидесяти лет, Господь посылал мне Свои вразумительные наказания - серьезные болезни, коих за мою жизнь у меня было одиннадцать.
Но я никак не мог понять этих болезней. Постоянная молитва "черт возьми" - держала крепко меня во власти дьявола...
Господь дивным путем повел меня, как малого ребенка, по незнакомому мне пути покаяния...
Путь был долгий и невероятно тяжелый.
ХОТЕЛОСЬ БЫ ВСЕМ В МИРЕ РОДИТЕЛЯМ СКАЗАТЬ, ЧТОБЫ НЕ ПРОИЗНОСИЛИ ОКОЛО ДЕТЕЙ СВОИХ ГНИЛЫХ СЛОВ, ДА И ВООБЩЕ, СТРАШИЛИСЬ БЫ ЛЮДИ МОЛИТЬСЯ ТОМУ, КТО "ЧЕЛОВЕКОУБИЙЦА ЕСТЬ ".

Рассказ корреспондента газеты "Известия", 20-е годы прошлого века.
Из книги: Архиепископ Иоанн Шаховский. Избранное. Том второй.
 
Москва
Православный христианин

f09fa781.png
Второй шанс

В жизни бывает много случаев, когда хотел было сделать что-то хорошее — но постеснялся. А почему? Да много причин. Первое: мы живем в городе, люди заняты, и проявлять мелочное сочувствие часто кажется неприличным, даже какой-то гордостью. Ну вроде: кто я такой, чтобы помогать? Второе: не всегда успеваешь среагировать. Много людей вокруг, мыслей, ты не сосредоточен ни на чем, и — раз! — момент упущен.

Стою в очереди в дорогом кафе. Хочу кофе и пирожное. Входит бабушка. Она внимательно изучает витрину пирожных, я знаю, бабушки очень любят сладкое, моя бабушка любила. Она спрашивает у продавца: вот это, с кремом — сколько стоит? Продавец и рад бы назвать ей сумму, намного меньшую настоящей, но он — просто продавец, и с виноватым видом он говорит: 200 рублей. Бабушка вздыхает и уходит.

Уходит, уходит — у меня есть несколько секунд — где, объясните, где моя реакция? Секунды проходят — ну скорее! — я наконец вспоминаю свою бабушку, вспоминаю, что бабушки любят сладкое, прокручиваю в голове сумму 200 рублей — и вылетаю на улицу, чтобы догнать бабулю! Я так хочу купить ей все пирожные, что она захочет! Но она завернула за какой-то из углов и лишила меня возможности ее побаловать.

Объясните мне, почему мне больше не хочется ни кофе, ни пирожных? Я сажусь в свою машину, трогаюсь с места, говорю: «Господи, ну если Ты дал мне такие медленные реакции, так давай мне каждый раз другой шанс! Ну типа дубль два: чтобы успеть!» Почему-то на сердце скребут кошки. И тут же к машине на светофоре подходит бабуля, за подаянием. Я даю ей денежку, почему-то смущенно бормоча: «Во славу Божью!» — и она с достоинством отвечает: «Крепости в вере вам!» Трогаясь на зеленый, с умопомрачительной ясностью осознаю эту ко мне милость: «Второй шанс, барышня, заказывали?»

Я очень стараюсь реагировать вовремя, но когда не получается, можно помолиться о втором шансе…

✏
Анна Леонтьева
 
Москва
Православный христианин

Я даже не помню, как называлась та книга. Помню только, что на коричневой обложке длинным зигзагом алел вымпел какого-то парусника.

Я не особенно любил читать, но с удовольствием давал книги из нашей домашней библиотеки своим одноклассникам. Петька Солодков вытащил её из портфеля и положил на стол. Мы стояли у окна и смотрели на хмурое октябрьское небо, с которого, словно пух, падал редкий снег.

— Санёк, спасибо за книгу! Я всю ночь сегодня читал: не мог оторваться! — восхищённо улыбаясь, произнес Петька и пожал мне руку.

В это время в класс вошел мой сосед по парте — Колька Бабушкин. Носатый, долговязый, нескладный… У него не было отца. Его и маленькую сестренку воспитывала мать, истеричная, крикливая женщина, которая то и дело приходила в школу, чтобы разобраться с обидчиками её детей. Но такое заступничество только усиливало наше презрительно-высокомерное отношение к её жалкому отпрыску.
Увидев Бабушкина, все сурово умолкли, и, когда он кивком головы, улыбаясь, поздоровался с нами, никто даже не взглянул на него. Он поставил изжёванный дерматиновый портфель на стол и вдруг увидел книгу. Она лежала на его половине парты.

Бабушкин замер и благоговейно, словно святыню, взял её в руки.

— Санёк, глянь! — толкнул меня Петька. Я от возмущения разинул рот.

Бабушкин полистал книгу, и странная восторженная улыбка появилась на его лице.
Он посмотрел на нас и вдруг сказал: — Спасибо за подарок!

— Положи книгу на место и не трогай чужого! — выйдя из оцепенения, прорычал я. Бабушкин испуганно вздрогнул и выронил книгу.
Все засмеялись. А он, готовый от стыда провалиться сквозь землю, густо покраснел, торопливо поднял её и, погладив обложку, отодвинул от себя, словно извиняясь за то, что посмел к ней прикоснуться.

— Просто у меня сегодня День Рождения, и я подумал, что…

Тридцать лет прошло с тех пор. Когда я оглядываюсь назад и вижу, как много несчастий и бед окружает нас, я почему-то думаю, что всему виной не какие-то исторические закономерности, не какие-то высшие силы, а тот случай с книгой, когда я нечаянно разрушил огромный дом человеческой веры, когда я сделал больно другому и не нашёл в себе мужества исправить ошибку.

И наша жизнь пошла по другой дороге, где всем больно и одиноко, где нет тех, кто может поднять упавших. А эта книга…

Колёк, да я отдал бы тебе всю библиотеку! Да мы бы всё тебе отдали…

Но только он сгорел в танке под Кандагаром, в Афганистане, когда я учился на втором курсе университета. Боль стала моей неразлучной спутницей, она смотрит на меня глазами долговязого восьмиклассника и терпеливо напоминает: человеческая жизнь коротка, можно не успеть, поэтому никогда не жалей того, что можешь дать, и никогда не отнимай того, что у тебя просят.

© Виктор Дроганов
 
Москва
Православный христианин

Когда невидимое рядом

На праздники Иоанна Предтечи мы часто ездили на Ильинку. Есть такая горка в Забайкалье, недалеко от Троицкого и Посольского монастырей. Добирались с вечера, ночевали в храме на полу в притворе, а на утро служили Литургию, славили великого праведника, а после шли крестным ходом во главе с забайкальскими священниками по проселочной дороге в лес, где ждал крутой подъем на горку. Так с песнопениями братия затаскивала чашу с водой для совершения водосвятного молебна, и после отцы всех щедро кропили. В июле, как правило, добавлялся дождик, и старший священник объявлял:
– Мне и кропить вас не надо, сам Иоанн Предтеча вас щедро окропил.
Все радовались как дети, а после, вернувшись в храм, сытно отобедав, дружно разъезжались по своим городам и весям.

И вот как-то в очередной раз решили мы с будущим отцом Алексием, а тогда еще просто Лешей, проехать дальше в Батурино. Там есть женский монастырь, попасть туда можно переправившись через реку Селенга. Что мы и сделали. Нас встретила, с огромными, как озера, лучистыми глазами, тогда еще молодая матушка Евникия, временно заменяющая игуменью монастыря. Она улыбнулась, узнав, что мы от батюшки К. (его имя часто распахивало многие двери), и тут же поселила нас, предварительно покормив. А после обеда повела нас знакомиться с храмом и всем монастырем.

Поднимаясь на второй этаж, она рассказывала, сколько еще предстоит работ со строительством. И тут, подведя нас к окну, показала сложенные по-забайкальски дрова в виде шалашика, а не поленницей, как обычно. И, глядя на меня, поведала историю, произошедшую с иркутянами.

– Приехали они к нам нести послушание, потрудиться. Попросила я одних сложить дрова и показала, как, то есть круговой укладкой. Но они посчитали, что знают, как лучше, и сложили их рядами. Первый же ветер раскидал неудачно сложенную поленницу. Это же Читинский край, здесь степи и ветра нешуточные. Вот так и по жизни несем мы свое «непослушание», ненужное ни Богу, никому.
«Ясно, – подумала я, – в мой адрес камешек».

Пошли мы дальше. Дошли до звонницы, и тут матушка повернулась ко мне и пригласила позвонить в колокола, почему-то обратившись с именем Елена. Я поправила ее, сказала, что меня зовут Ирина, она улыбнулась и опять пригласила к колоколам. Испугавшись, что не справлюсь, я отказалась. Но услышав игру Леши – кто в лес, кто по дрова – не выдержала, отодвинула его в сторону и зазвонила, как смогла. Матушка улыбнулась, и мы пошли дальше. От стыда я чуть не провалилась. Маловерие, непослушание… Что еще на сегодня покажет мне матушка?

Но на этот день «сюрпризы» закончились и мы тепло попрощались на ночь. Мы отправились в отведенные комнаты, а матушка – по своим делам. На утро мы стояли на службе.

Закончилась Литургия. Начали раздавать просфорки, и мне, идущей в конце, не хватило. Расстроиться я, конечно, успела, иначе бы это была не я. Но вышел батюшка и раздал первым попавшимся ему на пути людям большие богослужебные просфоры, среди которых «нечаянно» оказалась и я.

Начался молебен. Наверное, во всех храмах на молебнах за батюшкой пытаются оказаться все бабушки сразу, что и вызывает порой суету. И причина этому одна. Священник разворачивается и начинает читать на весу Евангелие, под которое и мечтает попасть каждая прихожанка. Если она, конечно, в курсе получаемой «благодати». Тогда, в далеком и нежном возрасте неофитки, мечтала и я. Хотя мне было еще далеко до пенсионного возраста...

Нам тогда всего было мало: и Крещенской воды, и просфор, и святых масел, и чудотворных икон, как и самих чудес. И как батюшка не объяснял с амвона, что «не надо канистрами воду набирать, хватит и маленького сосуда, откуда и капля вам море освятит», мы упорно шли с несколькими трехлитровыми банками, которые не разводя выпивали в течение года. Это мы сейчас «помудрели», не прошло и каких-то тридцати лет, но некоторые и по сей день благословение священника с амвона ловят ладошками и прижимают благоговейно к груди. Поймали «благодать»!

Так вот, возвращаясь к молебну в Батуринском монастыре. Тогда я с великим сожалением мысленно посетовала, что не могу переступить через себя и пробиться к заветному месту, где скопились бабушки. Началось чтение, и вдруг над головой услышала звук перелистываемых страниц какой-то гигантской книги. Да так отчетливо услышала их, что сначала замерла от неожиданности. И тут же вместо благоговейного стояния с опущенной головой перед чтением Слова Божьего, я задрала ее вверх так, что чуть не вывернула шею, тщетно просматривая потолок в поисках причины услышанного мною звука.

Звук прекратился, как только закончилось чтение Евангелия. Мысль металась в поисках ответа на вопрос, что это было? Сначала подумалось – мощная акустика. Увы. Батюшка страниц не переворачивал, кусочек текста помещался на одной страничке. А перевернули не меньше трех. Выйдя на улицу, я задалась другим вопросом и уже вслух:
– Ребята, а у кого-нибудь за эту службу было что-нибудь необычное?
– Да, – с удивлением глядя на меня, протянула Маша, наш приходской повар. – Я стояла напротив иконы Иоанна Предтечи и частицы мощей Варлаама Чикойского. Во время службы меня вдруг так обдало опаляющим жаром, будто из печи с открытой створкой, и я отшатнулась в сторону, испугавшись… А благодаря кому из этих святых, попробуй пойми.

Мы замолчали, каждый думая о своем. А перед отъездом матушка Евникия подозвала меня и с той же улыбкой, упорно называя Еленой, попросила отвезти братии Посольского монастыря букет цветов от сестер из Батурино. Поправлять я ее уже не стала. А она напоследок сказала:
– Мы у вас часто бываем, и вы почаще нас навещайте.

Может, со временем Господь откроет, что произошло с нами в этом замечательном монастыре. К сожалению, текст, читаемый батюшкой, я не помню, уж больно увлечена была поиском на потолке храма гигантской книги.

Ирина Дмитриева
 
Москва
Православный христианин

Архимандрит Серафим Тяпочкин : Возрождал не храмы, а души.

Ксения Орабей

Отрывки

.... ( c )....

«Ты сухого привезла, шкелета»

В село Ракитное старец приехал в 1961 году после 15 лет лагерей и ссылок. Староста Никольского храма Мария, недовольная непредставительным видом нового настоятеля, выговаривала и даже била Екатерину Лучину, хлопотавшую о новом священнике: «Ты сухого привезла, шкелета!». Вскоре староста Мария умерла. Шла со службы, случился приступ, она упала лицом в грязь и уже не поднялась.

В доме, где поселили батюшку, было не топлено, он сидел на полу и обмакивал в консервную банку сухарь. А рядом, в храме, из разбитого купола шел снег.

Электричества не было, свечей вначале тоже. Богослужения разрешили только в ночное время, — чтобы от работы в колхозе народ не отвлекать. Отец Серафим, знавший службу наизусть, служил в совершенной темноте, причем всегда произносил проповедь. Позже внук спросил его: «Для кого же ты говорил?». Батюшка ответил: «Но ведь в темноте кто-то мог быть. Для них и говорил».

«Я не исцеляю, я молюсь»


Со временем о «монахе в миру», молитва которого выручает из самых сложных обстоятельств, стало известно далеко за пределами Белгородской области. Отчаявшиеся люди приезжали отовсюду, везли больных детей, родственников. Однажды к батюшке, шедшему в храм на службу, из толпы народа выскочила девочка со словами: «Исцели меня, отец Серафим!» Батюшка погладил ее по щеке и произнес: «Деточка, я не исцеляю, я молюсь».

«Всецелебная моя сила – Христос»! – восклицал в дни земной жизни великомученик Пантелеимон, и я, недостойный, тоже», — говорил о. Серафим. — Сколько раз приходилось исправлять ваши обращения с просьбой «исцелиться». Я только молюсь. И если по молитве больные получают исцеления, скорбящие – утешение, то это от Господа. …Прежде же всего нужны вера и покаяние больного».

Но о. Серафим из опыта знал, что без помощи свыше человек не может по-настоящему ни видеть грехов своих, ни искренне, от сердца покаяться.

Поэтому сам, со слезами молил Бога о том, чтобы Господь послал благодать согрешившим. В общении с о. Серафимом человек постепенно начинал открываться, сам снимал свою маску, потому что с ним можно было только быть, а не казаться.

Он всем своим существом призывал тебя жить, быть живым и давал искру этой жизни. От него люди уходили согретыми, преображенными его миром и любовью.

Исповедуя, о. Серафим не давал епитимий, не делал строгих выговоров, не назначал особых молитвенных правил или постов, но умел дать почувствовать человеку его ценность в глазах Божиих, как-то донести до него Божию любовь, весть о Божей любви к нему лично. И в этом человек находил силы для жизни, для перемен.

Борьба с осуждением

Всей душой отец Серафим избегал греха осуждения и старался оградить от него своих духовных чад. Когда ему начинали рассказывать о нанесенном ущербе, обиде или оскорблении со стороны другого человека, старец просил молиться за обижающего.

Однажды представители советской власти, которых раздражало то, что в село Ракитное приезжает к отцу Серафиму много людей, приказали правящему епископу изменить сложившуюся ситуацию.

Архиерей прибыл на приход с инспекцией и обратился к духовным чадам старца: «Что вы сюда ездите? Какую вы тут святыню нашли? Святыни есть повсюду!»

Многих эти слова огорчили. За трапезой один из духовных чад отца Серафима хотел осудить архиерея, указать на его неправоту. Но как только он собрался произнести задуманное, батюшка его опережал словами: «Какой у нас хороший архиерей». За время обеда батюшкин защитник еще несколько раз пробовал «осудить» архиерея, но каждый раз батюшка ласково его предупреждал. А через некоторое время строгий владыка познакомился с отцом Серафимом поближе, исповедовался у него, и с тех пор стал его покровителем.

Когда общение с кем-либо теряло духовный смысл, батюшка часто выключался из разговора.

К нему приезжал священник, служивший «в верхах» и начинал рассказывать о «мелочах архиерейской жизни». Батюшка вставал из-за стола и уходил к себе в келью. Тогда священник приходил в келью батюшки и наклонившись над его ухом, продолжал свои рассказы, а о. Серафим засыпал.

Кротость батюшки была просто ошеломляющей. Был случай, когда строители, ремонтирующие храм в Ракитном, выпили в свой обеденный перерыв, захмелели и высказались в адрес проходившего мимо отца Серафима непочтительно. Свидетели этой сцены замерли. Но старец, неожиданно для всех, по очереди подошел к каждому рабочему, обхватывая его лицо руками, и целовал в обе щеки. Рабочие так изумились, что протрезвели, и немедленно отправились работать.

Любовь ко всей твари (про кота)

Как-то о. Серафим спросил у работающих на кухне при храме: «А где наш кот?». Ему ответили, что кот уже старый, беззубый, ловить мышей не может, к тому ж плешивый, проку от него никакого и потому его снесли в овраг. Батюшка помолчал, потом ответил: «Отыщите кота, вымойте, постелите ему чистую подстилку, и пусть живет на кухне, кормите его до самой смерти».

... ( c )....

 
Москва
Православный христианин

Разговор в очереди магазина. Двое здоровых мужиков стоят за пивом, ухахатываются:

- Я, короче, своим малым купил крольчонка. Маленький такой, рыженький, пушистый. Заводчик еще говорит: «Рано его от мамки забирать». А я говорю: «Пофиг! Главное, что моим понравится». Мои его сразу купать потащили. Набрали полную ванну и утопили его, короче. Что я им сказал? Да ниче! Лучше б планшет купил за эти деньги!
И смеется. И тот, другой, тоже смеётся...

Цитаты о взаимосвязи «венца природы» и братьев меньших существуют веками: «праведник заботится о своей скотине, сердце же грешника не знает милосердия»...

Я каждый раз думаю: «На какое будущее рассчитывает наглухо больное общество, в котором из поколения в поколение, с молоком матери, передается равнодушие и жестокость (в данном случае, это синонимы) к тем, кто слабее?»


Это, например, моя личная сводка историй за последний месяц. Так сказать - к столу, приятного аппетита:

Девушка, тоненькая, лет 16-17, заходит в набитый сотый автобус, за плечами рюкзак огромный, явно с фотоаппаратом, на руках котенок, крохотный совсем, в полотенце. Из ее разговора по телефону, зажатому между щекой и плечом, и внешнего вида малыша, выглядывающего из полотенца, ясно, что едут они в ветлечебницу - только подобрали с улицы детеныша.

Садится на единственное свободное место, с облегчением стаскивает рюкзак, укладывает котенка на колени, он засыпает.

Рядом появляется женщина с сыном лет 7-8. Нормальный такой, здоровый мальчуган. Но нет, мамаша с кондуктором начинают вопить в один голос: "Ребенок стоит, а эта уселась со своим котом. Тьфу! Отношение к деткам! Растет будущая мать! Ни стыда не совести!"
Встает. Котенок просыпается, громко плачет, как маленький ребенок. Полный салон - все сидят, все молчат.

***

Зоомагазин. Папа с сыном выбирают хомяка. Берут «вот того жирного и красивого, который больше всех бьется об стекло».
Продавец спрашивает:
- А в чем понесете?
- А не в чем нам…
- Ну ничего, я запакую...

И засовывает хомяка в коробку из-под лампочки. Пихает его в голову, тот упирается лапками, коробка не закрывается. Но засовывает и закрывает.

В ребенке - как в каждом маленьком человеке, еще не испорченном до конца родительским воспитанием, - чужая боль отзывается:

-Папа, папа, а может, не надо? Может, хомяку плохо там будет?
- Неее… Ты что! Он же не понимает ничего.

***

Выношу к подъезду еду для мамы-кошки и ее пятерых котят. Крошечные, тощие, кости торчат. Мама такая же — худющая и несчастная.

Вылезает из своего BMW женщина лет 35, с ней двое детей. Тут же руки в боки и заявление:

— Так вот кто тут еду им приносит! Вот из-за кого вся эта антисанитария тут плодится!

Стоят дети, рот открыв, смотрят на маму и на котят, которые жмутся к своей, немного другой, маме.

***

Ребенок с мамой ждут на остановке трамвая. С ними — маленький щенок бигля. Веселый, живой, вертится вокруг своей оси, повизгивает от радости.

Ребенок с абсолютным остервенением на лице натягивает поводок, так что щенок начинает хрипеть. А потом бьет его поводком по мордочке, больно, размахиваясь.

— Женщина, почему вы позволяете своему сыну издеваться над собакой?
— Мой сын, моя собака! Пошла в ****!

***

Знакомая подобрала котенка.
Живет знакомая в общежитии, в отдельной, ясное дело, комнате. Но ее соседка, у которой пьяный муж традиционно устраивает дебоши, и дети орут круглыми сутками, внезапно решила, что причина ее несложившейся в целом жизни именно этот маленький кот.

Поэтому, когда его хозяйки не было дома, соседка выбросила котенка в мусоропровод: «А че он мяукал? Выбесил меня!»

Кота нашли. Но «блохоноса» уже пообещали в ближайшее время отправить «обратно на улицу».

***

Подруга забрала собаку у людей, которые хотели ее усыпить, потому что собрались переехать за границу, а «документы так долго и трудно оформлять, да и 10 лет ей уже».

Собака была и есть в диком стрессе — предательство хозяев, смена места и человека, страх и непонимание ситуации.

Но понемногу она заново начинает жить, кладет голову на колени своей спасительнице и долго-долго внимательно и благодарно смотрит ей в глаза.

***

А я тем временем думаю: если бы усыпить решили, допустим, пожилого члена семьи, которого трудно перевозить в новое, более успешное будущее??

Если бы соседка по общежитию выбросила в мусоропровод чужого младенца, потому что он «орал»?

Если бы ребенок из интереса жестоко избивал на глазах у мамы своего младшего брата, как бы она отреагировала на это?

Если бы ребята постарше, играя, утопили в ванной ребенка помладше, какие слова нашли бы для них взрослые?

Пока на эти вопросы можно дать вполне себе однозначные ответы, но это, поверьте, вопрос времени, не более.

Когда одно поколение, равнодушное к чужой боли, растит следующее такое же, надо отдавать себе отчет в том, что будет только хуже.

Хотите узнать, почему у нашего общества нет будущего? Посмотрите на больную и избитую кошку или собаку, живущую у вашего подъезда.

Хотите, чтобы будущее появилось? Давайте строить его вместе.

из интернета

Р.S:
Храни Господь все живое на земле.
Спаси и сохрани, нас Боже , и сохрани в нас людей.
Аминь .
 
Последнее редактирование:
Москва
Православный христианин

Житие и подвиги преподобного и богоносного отца нашего Паисия Великого

О преслушании

Однажды, когда божественный молился в своей келье, к нему пришел Христос с двумя Ангелами, как некогда к патриарху Аврааму, и сказал:

– Радуйся, Паисие, ныне ты должен принять нас. Подражая патриарху, Паисий охотно оказал прием и, не став заботиться о приготовлении пищи и пития, как тот, он принял Вездесущего чистыми помыслами. Затем, налив воды в умывальницу, он умыл, – о чудо! – по крайнему снисхождению Господа, пречистые Его ноги. Паисий прилежно заботился о приеме гостей, Спаситель показал ему Свою великую любовь. Поскольку же вымыть ноги гостям – это самое лучшее в гостеприимстве и наиболее угодное, а Паисий все исполнил, то Христос возвестил ему:

– Мир тебе, избранный Мой служитель, – после чего стал невидим.

Пламенея от Божественной любви и подражая Клеопе, ибо сердце его горело и сильно билось в груди, Паисий устремился к воде, которой омыл ноги Господа, и с сильным желанием выпил ее, оставив немного ученику, бывшему в то время в Египте. Когда тот пришел, сильно уставший от пути, преподобный послал чадо к умывальнице выпить ту воду, что там осталась, дабы погасить жажду от знойного солнца.

Ученик отвечал, что исполнит его повеление. Однако в уме он стал упрекать старца в том, что он послал его пить не чистую воду из источника, а грязную, в которой мыли ноги. Пока послушник так рассуждал, подвижник снова отправил его к умывальнице, ученик отвечал: «Иду», а сам не пошел. Праведник велел ему и в третий раз выпить той воды, но он не послушался. Тогда Паисий сказал ему:

– Вот, чадо, ты получил награду за свое преслушание, лишившись Божественных милостей.

Услышав это, инок сильно опечалился и подбежал к умывальнице, но ничего там не обнаружил.

– Отче, в умывальнице нет воды, – обратился он тогда к авве.

– Да и как можно ее найти, когда ты показал себя недостойным. Ведь преслушание лишает ослушника Божественной милости, подобно тому, как послушание является их виновником у послушного.

– А что это за великий дар был, которого я лишился, и как он исчез из умывальницы? – опечалившись, спросил ученик.

И преподобный рассказал ему обо всем, что с ним случилось, добавив и следующее:

– Поскольку ты упорствовал в преслушании и не согласился выпить воду, что было велено тебе сделать трижды, с Небес сошел Ангел Господень и, с благоговением взяв в руки священную ту воду, снова вознесся на Небо.

Когда инок весь задрожал, затрепетал и пребыл долгое время безгласен. Затем, придя в себя, он стал сокрушаться и оплакивать свое несчастье, громко рыдая:

– Горе мне, несчастному, какое благо я потерял! Какой завистливый демон не дал мне насладиться им!

Сжалившись, старец утешал инока:

– Адам, чадо мое, лишился рая за преслушание, приобретя вместо вечной жизни смерть. Будучи недостоин той славы и райских благ, он был изгнан. Вот так и ты лишился благодати, которой мог бы насладиться, за то, что преслушался моей заповеди. Но поскольку ты так сильно печалишься и раскаиваешься, восстань от преслушания, послушайся и тепло умилостиви Бога, испросив у него для себя прощение, ибо Бог милосерден к кающимся и милует молящих Его.

После этих слов ученик немного успокоился, однако, вспомнив снова то зло, которое претерпел, он стал вновь сильно печалиться.

– Отче, я совсем безутешен от помыслов и, как только вспомню ту благодать, которую потерял, оплакиваю мое несчастье, не зная, что делать. Я погружаюсь своими помыслами в отчаяние. Позволь мне пойти к какому-нибудь опытному старцу, может, там я избавлюсь от печали.

Взяв немного хлеба, божественный Паисий дал его ученику.

– Возьми хлеб и ступай в город. Там, рядом с городской стеной, справа, найдешь одного нищего, сидящего на навозной куче, в которого дети швыряют камни и смеются. Отдай ему хлеб и услышишь то, что послужит тебе на пользу, – промолвил ему подвижник.

Найдя того Божия человека, послушник стал ждать, пока дети прекратят играть, чтобы подойти. Но тот, увидев его, обратился к нему:

– Подойди и дай мне благословение, то есть хлеб, который послал твой старец.

Ученик передал его бездомному, и нищий стал целовать сей хлеб.

– Как поживает Паисий? Я очень хотел узнать о нем. А ты, чадо, почему медлишь выполнять то, что он тебе говорит, и не подчиняешься его повелениям? Разве ты не знаешь, что именно за свое преслушание ты лишился того Божественного омовения и благодати, которую ты бы получил от него. Но мало того, ты не только не слушаешь совета своего духовника, но приходишь к другому! Ты похож на того, у кого в руках чистая и холодная вода, но он не пьет ее, а скитается повсюду в поисках воды, чтобы утолить жажду. Итак, ступай и слушайся Паисия Великого, ибо тот, кто не делает этого, не подчинится и повелениям Спасителя нашего Христа, – обратился к иноку нищий.

После этого ученик, славя Бога, вернулся в пустыню и с тех пор стал во всем беспрекословно слушаться повелений преподобного Паисия.

Прошло немного времени, и ученик тот, вспомнив о той благодати, которой лишился, стал оплакивать свою погибель и снова просить Паисия Великого позволить ему сходить к тому человеку, что сидел на навозной куче. Преподобный же не советовал ему ходить, но поскольку из-за беспокоивших его помыслов тот не слушался, старец сказал ему:

– Чадо, тот человек упокоился о Господе. Но так как я вижу, что ты возлагаешь свои надежды только на него и слушаешься его советов, позволяю тебе идти. Ступай в северную часть страны и найдешь огромную гробницу. Войди в нее, там погребены тела трех святых мужей, которые удостоились пророческих дарований. Предузнав о своей кончине, они пришли к этой гробнице и легли там. Так вот, скажи тому, кто лежит посредине: «Силою Иисуса Христа, Который воскресил четверодневного Лазаря, раб Христов Паисий повелевает тебе воскреснуть и сказать мне то, что послужит к моей пользе».

После этих слов ученик с ревностью поспешил и, придя в северную область страны, нашел гробницу, зашел внутрь и сказал усопшему то, что велел ему старец. И – о чудо! – мертвец тотчас же воскрес и сказал:

– Почему ты не послушался меня, когда я советовал тебе подчиниться своему духовнику? Ступай, и без сомнения подчинись ему, слушай его слова, если хочешь спастись, потому что тот, кто не слушает его слов, поистине противится заповедям Христа, – с этими словами покойник снова почил, а инок, удивившись произошедшему, вернулся к священному Паисию.

С той поры помыслы его успокоились, и, совершенствуясь в добродетели, он стал стараться через послушание приобрести то, что потерял преслушанием.
 
Москва
Православный христианин
Рассказ старца Паисия Святогорца об одном очень безграмотном, но простом монахе.
Из книги старца Паисия Святогорца: «Страсти и добродетели».

Помните рассказ об очень простом монахе, который удостоился есть вместе со Христом? До того как стать монахом, он был пастухом, и единственное, что его интересовало, - как спастись. Как-то через те края проходил пустынник, который ему сказал: «Если хочешь спастись, иди прямым путем».

Тот понял его слова буквально. Пошел по дороге и три дня шел все время прямо, пока не пришел к воротам монастыря. Игумен монастыря видя рвение пастуха ко спасению, сразу постриг его в монахи и поставил прислуживать в церкви.

Однажды, когда он убирался в храме, мимо шел игумен и дал ему некоторые наставления относительно работы. Монах, выслушав наставления, спросил настоятеля, указывая на изображение распятого Господа: «Отче, кто это там наверху? Я столько дней здесь, а он ни разу не спустился вниз, чтобы поесть или выпить воды».

Игумен удивился его простоте и сказал: «Это я его наказал за то, что он плохо делал свою работу». Монах выслушал его, не сказав ни слова. Вечером он взял из трапезной свою порцию еды и заперся в храме. Подошел к распятию и с состраданием сказал: «Спускайся, брат, поедим вместе». Тогда Христос сошел вниз и ел вместе с простым монахом. Господь пообещал, что возьмет его в дом Своего Отца, где он будет вечно радоваться. Действительно, спустя несколько дней этот простой монах мирно отошел ко Господу. Видите, он был совершенно безграмотным, а чего удостоился за свою великую простоту и чистоту!
 
Москва
Православный христианин

Я была сложным подростком. С проблемами в семье, осуждением родителей, смертями близких и частыми переездами я привыкла справляться с помощью алкоголя, курения, а иногда и других запрещенных веществ. Часто я ходила на сомнительные — абсолютно безнравственные — вечеринки с ровесниками и наносила себе порезы, пытаясь заполнить зияющую пустоту внутри. Только она становилась всё больше.Помимо этой темной стороны моей жизни была и другая: я занималась волонтерством. Мне хотелось делать что-то важное для других, хотя в душе я понимала, что помощь нужна мне самой.

Тот день был самым обычным. Стоял февраль. Я ехала на волонтерскую работу в колл-центр, где я принимала заявки на помощь от пожилых людей. Мой автобус сломался, и мне пришлось пересесть на другой. Только в спешке я не разобрала, что это за автобус и куда он едет. Если честно, я не знаю этого до сих пор. Так я оказалась в незнакомой части города. Я одна, мне холодно, и я не знаю, куда идти. Да еще и телефон на морозе выключился — навигатор не включить.

Я опаздывала уже на двадцать минут и знала, что подменить меня было некому. Даже предупредить о том, что опоздаю, я не могла. Подводить людей, которым должна была помочь, да еще и по такой глупой причине… Я совсем не представляла, что мне делать.

Вдруг мне показалось, что я уже была здесь когда-то, и, если пойти прямо, можно выйти к центру города, а оттуда уж как-нибудь доберусь.

Я побежала вверх по улице. Был сильный гололед, и ноги разъезжались. А я тем временем все больше опаздывала. Стараясь бежать еще быстрее, я поскользнулась и полетела на землю — только лед захрустел.

Я обернулась — нет, не киношно «медленно повернулась направо, потом налево, и, о чудо, церковь», я просто огляделась и заметила храм. Он казался мне странным, но чем-то всё равно к себе притягивал.

Раньше в церкви я не была. Понятия не имела, как там молятся и что такого особенного в Том, к Кому эти молитвы обращены. Но в тот день мне очень захотелось зайти и посмотреть этот храм. Тогда мне показалось, что это простой интерес: ведь даже в компании моих приятелей христиан не было. Да если бы они и были, мы вряд ли бы заговорили с ними о Христе — нас интересовали совсем другие темы.

Адрес я запомнила и, когда ехала домой из колл-центра, куда мне все-таки удалось добраться, посмотрела в Интернете, что это за место. Мне всё больше хотелось туда вернуться. И на следующий день я, жутко волнуясь, впервые пришла на службу.

Как бы банально это ни прозвучало, но я почувствовала, что наконец-то вернулась домой. Хотя мне всё еще было непривычно. Я думала: «Где была моя жизнь, мои мысли, дела, и где был Бог?» Совершенно разные уровни. Я — маленькая, потерянная, со своими убогими увлечениями. И Господь — великий и справедливый. Мы с Ним не должны были встретиться.

Самое яркое впечатление — проповедь. Я не знала, кто такие Мария и Иосиф, о которых говорил священник, но мне казалось, что абсолютно каждое слово — для меня. Всё совпало, сложилось, как два плюс два. Ответ, который я так долго искала, оказался совсем простым и бесконечно сложным одновременно. От этого было радостно и немного страшно.

Мне захотелось побывать в церкви еще раз, но приходить на службы одной было неловко, и я стала таскать в храм друзей. Они в церкви скучали, и вскоре им это надоело. Друзья ушли, а я осталась. Оказалось, что одной мне нравится даже больше: неловкости я больше не чувствовала.

С тех пор я стала постоянно ходить в тот храм, познакомилась с настоятелем. Именно он, его проповеди и беседы стали для меня спасительным маяком.

Первое время я запоминала каждую его проповедь — хоть изложение пиши. Господь был очень близко. Теперь-то я знаю, что так бывает с каждым неофитом, а тогда казалось, что эта благодать, такая легкая и светлая, навсегда останется. Что вера — это каждодневный труд, я потом поняла.

Помню, как еще в январе мне было физически плохо от алкоголя и духовно — от одиночества и неприкаянности. А в апреле я плакала на праздничной службе, и на душе было светло и тихо.

Алсу
 
Москва
Православный христианин


В нашем городе моего дедушку знали все, он был соборным протоиереем. Поэтому когда он собрался на богомолье в Иерусалим, то о таком событии толковали чуть ли не в каждом доме.
За два дня до дедушкиного отъезда мы сидели с ним на балконе нашего дома: я громко читал заданный в гимназии латинский текст и переводил, а дед, большой знаток древних языков, делал мне замечания.

Залаял Шарик, мирно лежавший на коврике, и мы увидели подошедшего к балкону старого еврея Рабиновича, два сына, тоже старики, поддерживали его под руки.
- Разрешите зайти к вам с разговором? - снимая с головы картуз, спросил один из сыновей.
- Пожалуйста, - пригласил дедушка и поднялся навстречу.

Старик, едва двигая ногами, с трудом одолел ступеньки балкона и в изнеможении опустился на подставленный мною стул. Я со страхом смотрел на его худое лицо с черными глазами и красными веками, на белую бороду и курчавые пейсы, спускавшиеся вдоль щек; смотрел и боялся, что старый Рабинович умрет сию минуту. Но старик отдышался, вытер ситцевым платком лицо и беззубый рот и, после обоюдных приветствий, начал:

- Я слыхал, что вы, господин батюшка, едете в Иерусалим?
- Да, если Господь благословит, то послезавтра собираюсь в путь, - ответил дед.

Старик закрыл глаза, покачал головой и тихо сказал:
- Я имею к вам большую просьбу. Вы сами видите, что я скоро умру. - Он вздохнул. - Каждый еврей хочет одного: если не пришлось жить на земле отцов, то хотя бы в нее лечь... Привезите мне горсть земли из Иерусалима, одну горсть! - Старик поднял дрожащие руки, и, сжав, протянул деду. - Когда я умру, ею посыплют дно моей могилы, и я лягу как бы в родную землю... Исполните просьбу старого еврея, и Господь наградит вас.
- Привезу, - пообещал дедушка.

Рабинович повернулся к сыну и что-то сказал ему по-еврейски. Тот быстро вынул из кармана сафьяновый мешочек и протянул отцу. Старик подал его деду:
- Это для родной земли.

Дедушка отсутствовал ровно год. Я очень боялся, что старый Рабинович умрет за это время, но старик дождался дедушкиного возвращения.

На третий день по его приезде он пришел к нам, поддерживаемый сыновьями. Дедушка тепло поздоровался и на тревожный вопрос старика, привез ли он землю, подал сафьяновый мешочек, наполненный иерусалимской землей.

Старик протянул было к нему руки, но быстро отдернул и покачал головой.
- Не могу так, - прерывающимся голосом сказал он. - Это святая земля отцов! Положите ее мне на голову, а прямо в руки - не смею!
Сыновья подхватили отца под локти, а он нагнул голову. Дедушка взволнованно и торжественно положил на нее мешочек, старик плакал, и слезы, как дождинки, падали на пол. Капнули слезы и из глаз моего деда.

С того времени прошло много лет, теперь я сам стал дедушкой, но не в этом дело, а в другом...
У меня есть сестра. В двадцатом году она вместе с семьей эмигрировала за границу и поселилась в Париже. Последние годы она каждое лето приезжает к нам в Ленинград по экскурсионной путевке и проводит с нами несколько дней.

Накануне ее отъезда мы идем с ней в булочную, выбираем самый круглый, самый аппетитный черный хлеб, и она увозит его в Париж. Там она передает хлеб старому и уважаемому человеку из числа близких ей русских эмигрантов. Он благоговейно принимает у нее хлеб с родной земли, режет на маленькие кусочки и, как просфору, раздает родным и знакомым. Приняв кусочек, люди целуют его, многие плачут...

Это хлеб с земли отцов.
«Непридуманные рассказы»
 
Православный христианин
Взыскал Господа, и Он услышал (пс.33)

Христианин я никудышный, но сколько себя помню, ни разу не помню себя атеистом, как-то уже с самого раннего детства я веровал, что Бог есть. И не только веровал, но и многие промыслительные действия Человеколюбивого, я сохранял в своем сердце, и даже те эпизоды очень далёкого детства, когда ругатели и враги моего спасения не раз и не два, покушались погубить мою жизнь, все они, как вбитые гвозди и до ныне живут в моей памяти, и в каждом отдельном случае всегда присутствовало какое-либо необыкновенное действие, которое чудным образом избавляло меня от пагубной катастрофы.

В кратких словах расскажу одну такую историю. Замечательна она своими непредсказуемыми последствиями, которые побудили одного убежденного атеиста задуматься о существовании Вышних сил.

Было мне лет пять-шесть, не больше, когда в один прекрасный день стал я просить родителей отпустить меня на рыбалку с дядей Серёжей, нашим соседом. Мама долго не соглашалась, волновалась.

Да не беспокойтесь вы, говорил дядя Сережа, пусть погуляет на природе, всё будет хорошо, ждите к обеду с рыбой. В общем, стали снаряжаться. Лето было очень жаркое, потому для защиты от солнца на голову мне водрузили огромную, круглую, смешную, соломенную шляпу, смешную потому, потому что все смеялись. Конечно же, никто не мог догадываться, что это шляпа будет иметь особое значение в этой истории.

Словом, радости не было придела, я иду на рыбалку. Дойдя до места назначения, это были деревянные лавы через реку Клязьма, на середине которых дядя Серёжа объявил: Рыбачить будем здесь, достал удочку, размотал леску, нацепил что-то на крючок и закинул в воду. Затем, сев на деревянный пол, свесив ноги к воде, говорит мне: будь рядом и смотри.

Смотреть на парализованный поплавок, мне быстро наскучило, и я стал гулять по мосту. Мост не высокий, и если осторожно спуститься по доске, прибитой к сваям, то можно, наклонившись, достать и потрогать воду рукою, и это была очень заманчивая идея.

Дальнейшее повествование идёт от самого дяди Серёжи. «Сижу, смотрю на поплавок, Славик гуляет рядом за спиной. Течение воды в этом месте тихое, спокойное, я, как всегда, расслабился, отдыхаю. Прошло какое-то время, вижу, в стороне, метрах в пяти из-под моста, медленно на поверхности воды плывёт очередная какая-то вещичка. На Славкину шляпу похожа, с улыбкой подумал я. И вдруг, сердце ёкнуло, оборачиваюсь: Славика нет. Как это! Где?! В невообразимой тревоге я вскочил на ноги, душа трепетала от дурных предчувствий. Господи помилуй! — что делать?! — Господи, помилуй, кричал я в отчаянье. Господи, помилуй. Господи, помилуй...

Я был в полной растерянности, в это момент ноги сами понесли меня, пролетев метров пять, я прыгнул через перила с моста в тёмную воду. И — о чудо, тут же, под мостом, в глубине руки наткнулись на Славика, подняв его, я задыхался от волнения, до берега было недалеко, и уже кто-то кричал и плыл мне на встречу. На берегу, Славика стали откачивать, и когда он закашлял, у меня слёзы пошли градом, и как никогда раньше, я долго — долго плакал».


……………………………………………………………………………………………………………

Тогда, в период правления Никиты Сергеевича, помышлять о религии было не принято. Какой Бог?! — когда на дворе социализм. Если кто и рассуждал вслух, то больше цитатами Берлиоза — из «Мастер и Маргарита».

Дядя Серёжа, помню, так до конца своих дней оставался коммунистом. Однако, о том, что отчаяние заставило его криком кричать, призывая милосердие Божие, он не отрицался. (Помяни, Господи, аще возможно есть, душу Сергея, отшедшего от жизни)
«Непридуманные рассказы»
 

Вложения

  • 8XIHxst15Ss  лавы.jpg
    8XIHxst15Ss лавы.jpg
    182,5 KB · Просмотры: 13
  • UnfaoSy4R9s Никита.jpg
    UnfaoSy4R9s Никита.jpg
    38,3 KB · Просмотры: 13
Крещён в Православии
Дядя Серёжа, помню, так до конца своих дней оставался коммунистом. Однако, о том, что отчаяние заставило его криком кричать, призывая милосердие Божие, он не отрицался.
есть такая пословица: "Утопающий и за змею ухватится".
 
Крещён в Православии
Только я, аки столп соляной, стоял в 30 метрах от родного дома и долго соображал: с чем же себя сравнивать?
С пустым ведром или с черной кошкой?
странно, что священник удивился. У нас подавляющее большинство людей крестят детей просто потому, что так все делают и чтобы ребёнок не болел. А в церковь ходят на крестины, Крещение и Пасху.
 
Сверху