Церковь рассматривает как тяжкий грех намеренное прерывание беременности, он ложится и на женщину, и на мужа, и на душу врача. Войной, бойней называет автор книги «Казнь над нерожденными. О страшном грехе аборта» архимандрит Рафаил (Карелин).
Часть I
Повсюду мы слышим слово «мир», но это ложь. Это гнусное лицемерие. Это одна из звериных гримас современного цивилизованного мира. Вокруг нас идет война, непрекращающаяся и жестокая, где нет перемирия или окончания, где нет победителей и побежденных, а только палачи и их жертвы. Эта война охватила весь мир, но с особой силой те страны, которые гордятся своей цивилизованностью, культурой и прогрессом.
Это война — бесчеловечная, методическая бойня, геноцид, не имеющий прецедента или сравнения в истории человечества. Это война родителей против своих же детей. Это война, где льются потоки крови, где убийство сопряжено с пытками.
И эта бойня, уносящая ежегодно многие десятки миллионов жертв, с лицемерием, присущим современному человеку, почему-то не называется настоящим именем — побоищем невинных и беззащитных, садизмом, узаконенным правом на убийства и преступления, а скрыто и замаскировано туманным и бессовестно лицемерным термином аборт, т.е. «выбрасывать вон», как будто дело идет о ненужном хламе, который выбрасывают из дома в мусорную кучу, а не о живом существе, не о ребенке.
В бывшем Союзе в год совершалось 7-8 млн. абортов, только зарегистрированных в медицинских учреждениях. Число тайных абортов вообще не подлежит учету. Огромное количество жертв унесла Вторая мировая война, но в среднем, за такое же время, детей, убитых своими родителями, было гораздо больше, чем солдат, убитых на фронте.
Эта темная сторона жизни современного человечества явственно доказывает, что цивилизация превратилась в эскалацию жестокости.
Мы слышим призывы к миру, но вокруг нас не только продолжается, но и нарастает кровавое побоище, которое по числу своих жертв превзошло нашествие гуннов и монголов, злодеяния Тамерлана и Батыя, в жестокости превосходит тиранов и палачей в концлагерях и застенках.
Жертв от этой невидимой войны больше, чем от всех войн, вместе взятых, от всех убийств и казней. Этим преступлением перечеркивается всякое, не только Божественное установление, но и человеческое право.
Уже с момента зачатия образуется живой организм, который несет в себе весь потенциал человеческой личности. Экспериментально доказаны сложные и целесообразные реакции плода на окружающую среду. Это существо, испытывающее чувство боли, обладающее желанием жизни.
Узаконение абортов ниспровергает все нравственные и юридические кодексы, целью которых является защита человеческой личности.
Наш первых вывод: плод как человеческая личность нуждается в защите, плод как человеческая личность не подлежит уничтожению.
Принципиальной разницы между убийством плода и другими видами убийств не существует. Право или ненаказуемость аборта наделяет родителей не принадлежащим ни одному человеку правом тирана, который может по своему усмотрению и произволу оставлять живыми или умерщвлять своих подданных.
Ненаказуемость абортов, отсутствие нравственных и юридических законов защиты плода и его неотъемлемого права на жизнь делают лицемерными и бессмысленными все декларации по защите достоинства и свободы человека.
Убийство беззащитного — самый подлый и мерзкий вид убийства,
поэтому люди, решившиеся на убийство беззащитного младенца, могут при определенных обстоятельствах совершить любое другое преступление. Афоризм древних судей гласил: «Лучше оправдать 10 виновных, чем наказать одного невинного». А здесь невиновный наказывается смертью, притом казнью садистской — он живым разрывается на части.
Раньше палачу не протягивали руку, не садились с ним за один стол, а современным палачам — родителям, убивающим детей, и врачам, которые, может быть, неосознанно становятся в этом случае рофессиональными убийцами, общественное мнение не высказывает порицания. Значит, все общество участвует в убийствах. Долг врача — оказывать помощь даже врагу. Теперь он становится подобным наемному убийце.
Убийство младенцев является преступлением против Божественного и человеческого права, против самой идеи семьи и супружества, против самой человеческой природы, против своего народа и всего человечества. Убийство детей — это сгусток эгоизма, жестокости, трусости и лицемерия.
- Семья, по христианскому учению, есть малая домашняя церковь; аборты превращают ее в шайку разбойников.
- Семья — это взаимопомощь и общность прав во временной и вечной жизни, а здесь люди толкают друг друга на преступление, к нравственной гибели: вместо дружбы и взаимопомощи поступают друг с другом хуже всяких врагов.
- Семья — это взаимная любовь. Можно ли любить убийцу своего ребенка, если даже оба супруга повинны в этом?
Преступление и человеческая кровь никогда не соединяют, а только разделяют, поэтому число абортов и разводов соответствуют друг другу. Убийство младенца профанирует сложные многогранные взаимоотношения супругов, сводя их к одному сексу, который не может дать ни счастья, ни душевного тепла, к культу наслаждения, в котором есть нечто жестокое и безобразное.
Доказано, что дети наследуют не только физические свойства, но и определенные душевные качества своих родителей. Эмоциональная жизнь родителей отражается в наследственности и переходит, в виде предрасположений, к их детям.
Родители, решившиеся на убийство своего ребенка, уже внесли в свой генетический фонд предрасположение к убийству, которое отяготит психику будущих детей, а иногда душевное свойство передается не прямо, а через поколения. Поэтому родители, решившиеся на убийство своего ребенка, совершили преступление не только перед ним, но и перед детьми, которых они оставили живыми.
Родители, передавшие своим детям потенциал жестокости и подсознательного стремления к убийству, часто сами становятся жертвами жестокости своих детей, и удивляются, откуда, по их мнению, такая несправедливость?
Для христианина убийство младенцев открывается не только как нравственное падение и деградация человека, но как страшная духовная бездна.
В Библии сказано: «Не убий». Эта заповедь — непременное условие союза человека с Богом. При нарушении заповеди союз расторгается самим человеком, он остается без Бога…
В Карфагене стоял идол по имени Молох. Он был сделан из меди и серебра. Внутри его разжигали огонь; металл раскалялся, тогда на протянутые руки идола клали детей, которых добровольно приносили родители. Убийство ребенка считалось высшей жертвой демону.
Чтобы заглушить стоны и крики детей, жрецы играли на музыкальных инструментах, пели и плясали. Молох считался божеством богатства. И теперь этому демону богатства (наслаждения) и гедонизма приносятся в жертву дети.
Некоторые оправдываются и говорят: «Мы делали аборты из-за нужды». Но парадокс: у бедных более многочисленные семьи, чем у богатых. Истребление ханаанских племен псалмопевец Давид объясняет карой Божьей за человеческие жертвоприношения.
В колдовских и магических ритуалах средневековья кульминационным пунктом являлось убийство младенца,
поэтому с мистической точки зрения аборты можно рассматривать, как неосознанное людьми демонопоклонение, как всемирную гекатомбу (массовые убийства) в честь богини Гекаты, богини колдовства и смерти, которую изображают обвитую змеями. Это неосознанное призвание демона — и демон находится неразлучно с такими людьми.
Часть II
Во время англо-французской войны, называемой столетней, одним из выдающихся полководцев Франции был герцог де Ре. Жизнь этого человека похожа на страшную сказку, но к несчастью и стыду человечества это не сказка, не кошмарная легенда, а быль, зафиксированная в судебных протоколах и исторических хрониках.
Ребенком он лишился отца, был оставлен матерью на попечение деда, получил блестящее светское образование, но без всяких нравственных устоев. Он уже в 25 лет стал маршалом Франции и блистал не только воинскими подвигами, но своим изысканным воспитанием, обворожительными манерами, знанием искусства и философии.
Он получил в наследство огромное имение, и его двор соперничал по роскоши с королевским двором. Со всех концов Франции в его дворец тянулись вереницы гостей. В его замках находили приют и щедрую помощь музыканты, поэты, художники и трубадуры. Но такая жизнь не могла продолжаться долго. Сундуки и сокровищницы его стали пустеть.
В это время он познакомился с колдуном-алхимиком, который пообещал сделать его более богатым, чем он был раньше: открыть секрет изготовления золота из человеческой крови. Алхимик-оккультист поставил перед де Ре условие — продать свою душу демону, без чего не ручался за успех. Де Ре исполнил условие алхимика. Был похищен 10-летний мальчик, у которого отрезали правую руку; затем выкололи глаза, вырезали из груди еще бьющееся сердце.
Кровью этого сердца де Ре написал расписку о том, что отдает свою душу демону.
После этого герцог и колдун пропели восторженный гимн сатане. Де Ре изгнал из своего дворца жену и дочь. Он возненавидел их и отправил в дальний замок как в ссылку. Затем вместе с колдуном они приступили к магическим опытам. В окрестных деревнях стали пропадать малые дети. Пропадали бесследно, безвозвратно.
Безошибочный инстинкт матерей указывал на замок герцога, который высился на равнине, как огромный мрачный склеп. Герцог чувствовал себя безнаказанным, если не считать, что по временам его мучили угрызения совести.
И тогда он хотел на оставшиеся деньги воздвигнуть собор или постричься в монахи, или ходить как нищий странник по святым местам. Но эти порывы бесследно проходили, и он опять предавался убийствам детей, которые совершал с неслыханной жестокостью и садизмом.
Наконец слух дошел до местного епископа. Он вызвал герцога на суд; тот не явился. Епископ обратился за помощью к королю, и правительственные войска штурмом взяли дворец. В потаенных комнатах и подземельях было найдено множество скелетов и искалеченных трупов детей, а также сосуды, колбы, наполненные их кровью.
На суде герцог признался во всем. 700-800 детей было зверски убито им. Суд приговорил его к сожжению. Перед смертью осужденный со слезами просил прощения у родителей детей и умолял Бога о помиловании. Вместе с ним был сожжен алхимик, который смеялся над слезами герцога, как над слабостью, и умер, проклиная Бога.
Когда читаешь историю жизнь этого злодея, то хочется думать, что это только кошмарная легенда или сон, но это явь. А еще ужаснее, что злодейства де Ре продолжают теперь те, кто должны стать матерьми.
Не у них похищают детей преступники-сатанисты, а они сами похищают своих детей у Бога.
Убивают с такой же жестокостью, как это делал продавший душу дьяволу герцог. Убивают большей частью из-за земных материальных расчетов, поэтому, образно говоря, так же хотят превратить в золото кровь своих детей. Если некоторые из них каются в совершенном злодеянии, как де Ре перед костром, то большинство живут и умирают без покаяния с ожесточенно холодным сердцем, как учитель герцога.
Умирают в отречении от Бога, потому что кровь ребенка, не омытая покаянием, превратится в огненную реку, которая отделит в вечности убийц от Бога.
Ни одно животное, ни одно пресмыкающееся, ни змея, ни скорпион не уничтожает своих детей ради наслаждения. Человек эпохи цивилизации, просвещения и гуманизма превзошел в жестокости все существа, живущие на земле, стал безжалостнее змей и скорпионов.
Пока убийство детей не будет объявлено самым большим злодеянием и поставлено вне закона, все призывы к миру и справедливости будут только маской на лице каннибала.
В агиографической (житийной) литературе описан пример самого глубокого нравственного падения, случившегося с отшельником по имени Иаков. Он совершил в состоянии опьянения три греха: прелюбодеяние, убийство, а затем скрыл труп своей жертвы, лишив его христианского погребения.
В этом житии описан также необычный подвиг покаяния, который возложил на себя падший подвижник, отвергнутый Богом прелюбодей и убийца. В течение 10 лет он молился в подземелье, в каморке, вырытой под полом дома, где жил священник — его духовный отец.
Он не видел солнечного света, питался только хлебом и водой, и это подполье было настолько тесно и низко, что он не мог стать во весь рост, не мог лечь на пол, а сидел скорчась. Через десять лет было знамение, что он прощен. Супруги, обрекающие на убийство своего младенца, повторяют грех Иакова, вовсе не думая о каком-либо покаянии.
Запланированное убийство ребенка, то, что в нашем лицемерном обществе называют гнусным по своей лжи, наукообразным термином «регулирование семьи» содержит в себе прелюбодеяние,
т. к. голый секс — это разрушение и семьи, и личности; убийство, притом зверское и циничное, лишение человеческого существа простого предания земле. Имя первой женщины Ева означает «жизнь». Имя женщины, совершающих детоубийства — » смерть».
Эти матери становятся демонами своего собственного тела, т. е. ту, созданную Богом палату, в которой зарождается и развивается человеческая жизнь, они превратили в застенок, где палач четвертует их ребенка, их сына или дочь. Затем труп находит место на какой-нибудь свалке.
И эти женщины-вампиры будут считать себя оскорбленными, если кто- либо усомнится в их порядочности.
Иаков совершил свой грех в состоянии опьянения. В состоянии душевного опьянения гневом или ревностью, убийца, будучи вне себя, может, как в припадке безумия, лишить жизни свою жертву.
А здесь происходит нечто худшее и более страшное: родители спокойно, чуть ли не со счетами в руках рассуждают, жить или не жить их ребенку. От этого недалеко до тех нацистов, которые рассуждали, сколько килограммов мыла можно сварить из трупа или сколько мешков волос можно настричь с расстрелянных или задушенных в газовых камерах жертв.
Убийство с холодным расчетом, убийство ради выгоды — самый гнусный вид убийства и самое страшное падение человека.
Великое бедствие — война, в ней как бы воплощается та сатанинская энергия греха, которую накапливает человечество. На войне совершают жестокости, на поле боя убивают врага и погибают сами. А здесь убийца убивает беззащитного. Он застрахован от отпора.
На поле боя с врагом воин решает исход схватки, а родители, умерщвляющие своих детей, намного хуже бандита и разбойника. По крайней мере, и бандит, и разбойник тоже идут на риск, хотя бы перед законом,
а здесь закон молчит, здесь убийца заранее оправдан нашими законами, законами страны, которая декларирует право на жизнь, но не защищает это право,
он оправдан своей развращенной совестью, оправдан мнением современного либерального общества, которое, не протестуя против этого преступления, по сути дела стало солидарно с убийцами.
Многие говорят о своем патриотизме, о своей любви к Родине, но Родина — это, прежде всего, сами люди. Родина не только прошлое, это настоящее и будущее.
Те родители, которые убивают младенцев, убивают будущее своей Родины. Они ведут геноцид против своего народа.
Разврат, распадение семей и все увеличивающееся число абортов — это процессы взаимосвязанные. В последнее время открылось много храмов; возобновляются старые, строятся новые; число прихожан увеличивается.
Но в то же время кривая статистики абортов не падает. Чем объяснить такой парадокс? Ведь обычно числом действующих церквей и количеством посещающих богослужение людей внешне определяется духовность народа; это, можно сказать, некие зримые ориентиры.
Но темный мир зла не отступил в борьбе с христианством, а если и отступил, то для того, чтобы занять другие стратегические позиции.
Церковь — это та духовная среда, где человеческая душа входит в общение с Богом. Без этого храмы, сколько бы их ни было, останутся надгробиями на кладбище духовности. Открываются храмы, но параллельно этому и куда более интенсивно открываются заведения, где торгуют порнографией и сексом; издается религиозная литература, но наряду с этим, куда в больших масштабах, издается самая неприкрыто развратная порнографическая литература, кинофильмы, видеофильмы и прочий духовный яд, который глубже, чем наркомания отравляет современное общество, превращает детей в стариков, которые испытали все виды разврата, а стариков, которые забывают свой возраст, уподобляет развратным юнцам.
Люди живут в атмосфере цинизма и разврата, разврата наглого, объявившего целомудрие и стыд темными пережитками, неким атавизмом. Разврат, который смотрит на нас с витрин магазинов, с реклам, со страниц журналов.
Люди, пропитанные пороками, стоят в храме как мертвецы.
Микроб разврата — самый страшный микроб; нужны многие годы покаяния и борьбы, чтобы избавиться и очиститься от этой заразы и стать способным к богообщению. Поэтому храм в этом море грязи, извращенной чувственности, цинизма и утонченно-дикого разврата только для немногих остается лечебницей, а для большинства — моргом, где нераскаянные, не объявившие с сексом борьбу люди похожи на гниющие трупы.
Сатана знал, что он делал: растлив внутренний храм человеческой души и лишив человека покаяния, он уже не боялся тех храмов, перед которыми трепетал еще вчера.
Мы похожи на людей, для которых строят больницу и в то же время рядом десяток атомных реакторов, испускающих свои смертоносные лучи. Получай смертельную дозу радиации, а затем иди и лечись. Развращенная душа без долгого, искреннего покаяния не может получить благодать Духа Святаго; она неспособна к самоотверженному духовному труду; получается замкнутый круг.
Всякий грех проходит несколько фаз в своем развитии. Перед тем, как убить своего ребенка женщина внутренне совершает ряд грехов, связанных друг с другом как звенья цепи. Чтобы убить ребенка она должна прежде убить в себе любовь к этому ребенку. Это уже внутреннее отречение от Христа, Который есть Любовь и Который сказал: «Не препятствуйте детям приходить ко Мне».
Во-вторых, она должна уничтожить в себе присущий женщине инстинкт материнства, т. е. в этом отношении стать хуже животного и зверя.
Затем она должна внутренне отчуждить себя от своего ребенка, смотреть на него не как на часть себя, а как на инородное тело в своем организме, вроде опухоли или кисты, которые подлежат удалению. Она должна отрицать ценность вечной жизни, и отрицать у ребенка право на личную жизнь, лишая Таинства святого Крещения, оставляя его не приобщенным к Церкви. Она отрицает право Бога на этого ребенка, считает, что может распорядиться им как вещью. Она отрицает промысел Божий об этом ребенке, думая, что не сможет воспитать его. Она отрицает Ветхий и Новый Завет, которые говорят: «Не убий».
Противопоставляя жизни ребенка свое собственное благополучие, она отказывается от своего креста. Более того, убивая ребенка, она попирает и топчет свой крест.
Убивая ребенка, она заглушает свою собственную совесть. Она становится нравственной самоубийцей.
Убивая ребенка, она ставит высшей ценностью самое себя, т.е. этот акт является проявлением, в самом концентрированном и рафинированном виде, эгоизма и эгоцентризма.
Убивая ребенка, она становится единым духом с демоном, о котором сказал Спаситель: «Он, сатана, человекоубийца с самого начала».
Перед физическим убийством ребенка, она убивает его в своем сердце и в своих мыслях, и ребенок, будучи органически связанным со своей матерью, инстинктивно чувствует это. Еще до физической пытки и смерти он уже чувствует ужас смерти.
Родители, убивающие своих детей, виновны перед настоящим, перед сегодняшним днем человечества, так как уничтожают существа, принадлежащие всей человеческой семье, они виновны перед будущим человечеством, т. к. нравственные преступления родителей трансформируются в нервные болезни и уродства их потомства.
Они враги человечества, т.к. своим преступлением увеличивают и сгущают темное поле демонических сил, уже нависших подобно грозовым тучам над землей. Кровь невинных безгласно вопиет к небу об отмщении. Эти гекатомбы младенцев, соединяясь с другими грехами человечества, разразятся страшными потрясениями и катаклизмами: ядерной войной, всемирным голодом, неизлечимыми мучительными болезнями и т. д.
В притчах Соломона сказано: «Чего боится грешник, то придет к нему». Тот, кто кровью невинных детей думает купить свое иллюзорное счастье, право на наслаждение, за которое не хотят ничем платить, тот приближает мировую трагедию, когда земля, напоенная кровью жертв, будет корчиться в пламени пожарищ, в судорогах голода и в агонии войн.
Часть IV
У людей различные характеры, различные вкусы, различные потребности. То, что один считает главным в жизни, может быть чуждым и неприемлемым для другого. Но есть нечто, лежащее за пределами материального, в чем нуждается каждый человек, хотя бы он и не признавался открыто в этом, хотя бы это было тайной его сердца. То, в чем нуждается каждый человек — это любовь.
Это то загадочное чувство, в тепле которого хочет согреться душа каждого человека, даже преступника.
Высшая форма любви — мистическая любовь человеческой души к Божеству.
Любовь в самом совершенном и в самом непосредственном, в самом законченном виде проявляется в монашестве, где любовь к Богу становится целью всей человеческой жизни. Духовная любовь не знает ни разочарований, ни измен; она требует многого, но дает гораздо больше.
Потеря любви к Богу сделала человечество несчастным и все достижения цивилизаций — надгробиями на кладбище душ. Теперь мало счастливых людей.
Внутренняя постоянная неудовлетворенность, чувство оставленности и отчужденности постепенно трансформируется в злобу, желание разрушения и уничтожения.
Внешне это проявляется в самых различных формах: в наркомании, алкоголизме, семейном садизме, национализме, в тирании в своем кругу, в бессмысленных актах жестокости, язвительных насмешках, как будто человек мстит за себя всем и самому себе.
Кроме того, душевная опустошенность человека и холодность окружающей среды вызывает чувство постоянного опасения, постоянного ожидания нравственных ударов со стороны самых близких людей.
Чувство своей незащищенности и бессилия порождает целые комплексы нервных и психических болезней, когда человек как будто хочет убежать от действительности в свою болезнь.
Духовная опустошенность человека и современного общества делают из человека или примитивное бесхарактерное существо, лишенное нравственных устоев, в сущности, очень несчастное, или насильника над более слабыми, или человека, живущего в этом мире, как в лесу, наполненном зверями, вечном страхе перед ожидающим его несчастьем.
Наше общество глубоко больное и глубоко несчастное. Мы утверждаем, что начало истерий и депрессий — эгоцентризм, дефицит любви, катастрофическая неспособность любить.
Высшая любовь — любовь к Богу, почти потеряна. Любовь к Богу завоевывается в борьбе с грехом и страстями. Кроме монашества, которое по своей идее является концентрированной любовью к Богу, есть и другая форма любви, любви как бы отраженного света — это христианская семья.
Семья, построенная на принципах Евангелия, на уважении и любви друг к другу, объединенная одной верой, является живым оазисом в мертвой пустыне, в нашей бездушной цивилизации. Если храм — это огромный огненный столп, то христианская семья — малая свеча, зажженная от этого огня.
Семья названа апостолом Павлом «домашней церковью». В семье воспитывается чувство долга и смирения, осуществляется служение друг другу. Христианская семья должна быть объединена верой, молитвой и милосердием. Она первая школа для детей христиан.
Демон старается разрушить Церковь извне и изнутри, а также пытается разрушить и семью извне и изнутри; или вообще уничтожить семью как форму человеческих отношений, или, оставив ее как внешнюю оболочку, уничтожить дух самой семьи — христианскую любовь и ту душевную теплоту, без которой жизнь превращается в трагедию или бессмыслицу.
Одной из самых страшных форм уничтожения семьи, как благословленного Богом союза для помощи друг другу и продолжения человеческого рода, является уничтожение детей самими родителями, т.е. попрание воли Божией, извращение идеи и смысла семьи. Семья из домашней церкви превращается в сожительство разбойников.
Господь Иисус Христос сказал, что любовь исчезнет, иссякнет из-за беззаконий. Двое убийц не могут любить друг друга. Двое убийц не могут уважать друг в друге человеческую личность; поэтому их взаимоотношения вырождаются в семейный эгоизм, где каждая из сторон видит в другом только инструмент нужный для него, а не человека, и при ненадобности спокойно отбрасывает.
Убийство детей уничтожает любовь между супругами, и семья распадается, как бы разламывается.
Эгоизм и преступление — это внутренняя борьба за власть, борьба за свои привилегии внутри самой семьи. Убийство ребенка родителями обычно переходит и продолжается в нравственном постоянном убийстве ими друг друга. Убийство ребенка привлекает к себе темных духов ада, духов зла и преступлений. В таких семьях возникают какие-то духовные поля черных демонических сил, которые гнетут человеческую душу, как будто гонят ее из этого места. Дом перестает быть родным для членов семьи. Часто они испытывают необъяснимую злобу друг против друга и ищут несуществующего счастья где- то на стороне.
Закон узаконил вопиющее беззаконие — отнять жизнь. В прессе замелькали циничные объявления-рекомендации, как лучше расправиться со своим ребенком, в газетах, например, было напечатано сообщение о том, что французский фармацевтический концерн изобрел эффективное средство, которое безотказно и безопасно для матери убивает плод. С жестокостью этой статьи может соперничать только ее лицемерие.
Убийство хитроумно, спрятано под фарисейски-туманной фразой: «Временный отказ от материнства», и там же помещен рисунок-реклама: в открытом зубастом рту — таблетка, которая несет неминуемую смерть ребенку…
В Библии есть поразительные слова. Господь говорит Каину: » Голос крови брата твоего вопиет ко Мне от земли». Кровь невинных детей, как и кровь Авеля, вопиет к небу. Не только в будущей жизни, но и в земной жизни убийцы получают возмездие. Загрязненная совесть лишает человека самого главного — духовного мира и духовной радости. Только через покаяние могут они вернуться душе.
Древние предания, отраженные в мировой литературе говорят об угрызениях совести, о внутренних муках, которые испытывал убийца. Может быть, теперь преступление так глубоко эмоционально и не переживается, но человеческая кровь по-прежнему мстит за себя. Убийцы нашего времени, избежав суда на земле, еще до суда Божия убивают свою собственную душу, теряют человеческое сердце и живут в духовном холоде и пустоте.
Грех никогда не соединяет, но только отчуждает.
Братья и сестры! Отвратимся же от этого мерзкого греха, который затмевает запечатленный в наших сердцах образ Божий, убивает в нас самих все чистое и доброе.
Вспомним, что безгранично милосердие Бога. Он «Не до конца прогневается, ниже во век враждует». (Пс. 102) Он лишь ждет нашего покаяния, искреннего и открытого сокрушения сердца, которое и есть настоящая жертва: «Жертва Богу дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит» (Пс. 50).
Через святой таинство исповеди в церкви Божией, начинается путь очищения и освобождения от греха, от уз наших преступлений. И Церковь святая ждет нашего возвращения с любовью и надеждой на нас.
По благословению епископа Балтийского Пантелеимона
© «Новый город», Санкт-Петербург, 1998.
© Православный медико-просветительский центр «Жизнь».
© Библиотека Веб-Центра «Омега».
Архимандрит Рафаил (Карелин)
Архимандрит Рафаил (Карелин) служит Господу в земле Иверской (Грузия) в столице ее — Богохранимом граде Тбилиси. Служение его проходит преимущественно в церкви во имя благоверного Великого князя Александра Невского.
Российскому православному читателю он известен как автор книг, а также многих проповедей и статей, опубликованных в различных сборниках, в том числе в качестве столь же запоминающихся, сколь и душеполезных, поучительных приложений к православным молитвословам и календарям.
Глубокое знание Священного Писания и Священного Предания, широкая эрудиция автора придают этим статьям особенный интерес.
Комментировать