В древнем Иерусалиме в Неделю 5-ю Великого поста читали Евангелие о богаче и Лазаре (Лк.16:19-30); практика чтения этой притчи засвидетельствована уже в Лекционарии VII – VIII вв. В дальнейшем на тему этой притчи были составлены канон и стихиры; в Иерусалиме Неделя 5-я Великого поста оставалась «Неделей о богаче и Лазаре» вплоть до конца существования древней иерусалимской традиции, то есть до начала XI века.
Когда в середине XI века появился Иерусалимский устав (который представлял собой переработанную в Палестине версию Студийского устава), в него вошли некоторые более ранние песнопения на тему притчи о богаче и Лазаре, при том что само Евангелие уже не читалось; вместо него читали константинопольское зачало Мк.10:32-45.
В кафедральном богослужении Константинополя Неделя 5-я поста не имела специфической памяти и совершалась служба рядового святого Минеи. Однако в монастырском богослужении уже довольно рано (не позже XI века) стали присоединять службу преподобной Марии Египетской; интересно, что память преподобной Марии в Неделю 5-ю поста появилась и закрепилась намного раньше, чем аналогичная память преподобного Иоанна Лествичника в Неделю 4-ю поста.
В Русской Церкви до середины XVII века Неделя 5-я Великого поста также была связана с памятью Преподобной Марии Египетской, однако служба святой не была обязательной: настоятель мог по своему усмотрению вместо служения преподобной Марии совершить службу святого Минеи. Также характерно, что песнопения преподобной Марии отсутствовали в Триоди, их следовало брать из Минеи 1 апреля.
После середины XVII века служба Недели 5-й поста приобрела современный вид: песнопения преподобной Марии были перенесены в Триодь, служба её теперь обязательна к совершению в этот воскресный день, отменяется только в строго определенных случаях: при совпадении Недели 5-й с полиелейным, престольным праздником, а также с любым из трех дней благовещенского цикла (предпразднство Благовещения, сам праздник и его попразднство).
В Русской Церкви в службе Недели 5-й Великого поста на тему древней притчи о богаче и Лазаре сохранились только покаянный канон и одинокий самогласен на «Слава»; можно сказать, что Неделя 5-я является еще и «Неделей о богаче и Лазаре». В то же время в современном греческом Уставе эти песнопения удалены, так что там от древней притчи не осталось следа и в Неделю 5-ю поются службы только воскресная гласа и преподобной Марии Египетской.
Покаянный канон Недели 5-й на тему притчи о богаче и Лазаре – замечательный образец гимнографического осмысления евангельской причти, он поистине является украшением данной службы и несет в ней значимую смысловую нагрузку. В этом каноне мы как великие грешники по своему образу жизни сравниваем себя с богачом из притчи, однако мы надеемся на милость Божию: «Одеяхся Спасе сластьми, якоже обложивый себе виссон и злато, и златую одежду, но мя во огнь якоже онаго, да не послеши» (1-я песнь, 2-й тропарь). Вместе с тем мы просим Господа, чтобы Он обогатил нас добродетелями, которые, несомненно, имел нищий Лазарь: «Убогаго мя Лазаря Христе, молюся, соделай, сластей возжеления моя потребляя, яко естеством Бог: добродетельми же мя богата сотвори, да верою в песнопениих величаю Тя». (9-я песнь, 1-й тропарь) Также есть интересная мысль, что богач наказан адскими муками в первую очередь по причине его равнодушия к страданиям Лазаря (6-я песнь, 1-й тропарь) Наконец, в содержании притчи усматривается призыв к совершению милостыни, причем дела милосердия в Великий пост следует усугубить: «Несть Царство Божие пища и питие, но правда и воздержание со святостию. Темже не богатии внидут в не, но елицы сокровища своя в руки нищих влагают. <…> Сия же вся к наказанию нашему писашася, яко да постящеся благостыню творим, и даст нам Господь вместо земных небесная» (самогласен в конце утрени).
