Толкования на Книга Притчей Соломоновых 18:19

Жребий прекращает споры и решает между сильными

Жребий прекращает споры и решает между сильными (Притч 18:19), ибо лучше, чтобы Бог разбирал такого рода околичности, нежели люди: удостоит ли Он призвать лучших к тому, чтобы они разделили Его страсти и щадили слабых, или немощным придаст сил к перенесению зла и изымет из этой жизни тех, жизнь которых не может способствовать Церкви Божьей настолько, насколько жизнь тех. Хотя и меньше для пользы дела, если продолжится тот спор, но, если он получит разрешение, кто посмеет вынести на этот счет порицание? Кто, если только не невежда и завистник, не отзовется об этом с подобающим восхвалением?

Ст. 18-22 Первый в тяжбе своей прав, но приходит соперник его и исследывает его. Жребий прекращает споры и решает между сильными. Озлобившийся брат неприступнее крепкого города, и ссоры подобны запорам замка. От плода уст человека наполняется чрево его; произведением уст своих он насыщается. Смерть и жизнь - во власти языка, и любящие его вкусят от плодов его

Ст. 18 содержит, по-видимому, совет судье - не обольщаться показаниями одной из тяжущихся сторон (ср. Авот I, 8-9). По ст. 19 в спорах и тяжбах, при неимении другого выхода, решающим средством был жребий (ср. XVI:33). Смысл ст. 20 (евр., LXX., Vulg. - 19 ст.) иначе передается евр. т. и русск. (Синод. и Архим. Макария) - «брат, озлобленный («изменою», по архим. Макарию), неприступнее крепкого града», чем у LXX (ἀδελφὸς ὑπὸ ἀδελφοῦ βοηθού­με­νος, ὡς πόλις ὀχυρὰ καὶ ὑψηλή), в Vulg. - (frater, qui adjuvatur a fratre, quasi civitas firma), и в слав.: «брат от брата помогаем, яко град тверд и высок». Хотя образ укрепленного города более обычно означает нечто защищающее, дающее надежное прибежище ищущим его, и потому мог бы быть принят смысл, даваемый LXX, Vulg., слав., но контекст речи данного места - ст. 18-19, ср. вторую половину ст. 20 - говорит в пользу евр.-русск. чтения. Ст. 21 сн. XII:14; XIII:2. Ст. 22. О важном значении языка, то благотворном, то гибельном (ср. Сир. XXVIII:20-22), подобным образом, но гораздо подробнее говорит Апостол Иаков (Иак III:5-9).

Только один человек может управлять нашим сердцем - игумен. Второго быть не может, потому что монах не нуждается больше ни в чьей поддержке.

В миру человек чувствует нужду в опоре, поскольку мир лежит во зле (1Ин. 5:19). Там большинство людей не постится, не молится, не почитает Бога, не имеет любви, сквернословит, богохульствует. Куда не пойдешь, везде тебя лишают Христа, и потому тебе необходима помощь, как говорит мудрый Соломон: Брат, получающий помощь от брата, словно город укрепленный. Вполне естественно, что христиане, живущие в миру, ради взаимоподдержки организовывают воскресные школы, православные общества, устраивают духовные беседы и совместные трапезы, подобно первым христианам. Если ты будешь одинок, то, видя, как все вокруг тебя грешат, ты тоже начнешь грешить. Станешь сомневаться: «Неужели я один верующий и никто больше не верит?» - и потеряешь веру. Горе одному, - говорит Писание, - когда он упадет, никто не сможет его поднять (Еккл. 4:10). В хорошем обществе мы находим себе опору.

Однако в монастыре недопустимо привязываться ни к брату, ни к родственнику по крови или по духу. Для монаха любая привязанность и сердечная склонность к тем или иным лицам - скверна, позор, отпадение от любви Божией, ведь таким образом оно отвращает свой слух от Бога, не слушает Его извещений, а ищет поддержки у брата. И это по сути не духовная дружба, но совместное впадение в греховную скверну. По-настоящему духовной признается только жизнь в Святом Духе. Поэтому, уходя из мира, необходимо разорвать все узы, чтобы ничего не принести с собой в монастырь, в том числе сердечных привязанностей.