Толкования на Евангелие от Матфея 21:26

Ст. 24-27 Иисус сказал им в ответ: спрошу и Я вас об одном; если о том скажете Мне, то и Я вам скажу, какою властью это делаю. Крещение Иоанново откуда было: с небес, или от человеков? Они же рассуждали между собою: если скажем: «с небес», то Он скажет нам: «почему же вы не поверили ему?» А если сказать: «от человеков», - боимся народа, ибо все почитают Иоанна за пророка. И сказали в ответ Иисусу: не знаем. Сказал им и Он: и Я вам не скажу, какою властью это делаю

Это то, что в простом народе называется: «В дурной сук дерева должно вбить дурной гвоздь или клин». Открытым ответом Господь мог отвергнуть хулу искусителей; но Он ставит перед ними мудрый вопрос, чтобы они своим молчанием или ответом осудили сами себя. Действительно, если бы они ответили, что крещение Иоанна было с неба (что они с опытностью предусмотрели), то следующим вопросом был бы вопрос: «Почему же вы не крестились у Иоанна?» А если бы они захотели сказать, что оно измышлено человеческим обманом и не имело в себе ничего Божественного, то они должны были бояться народа; ибо все множество народа в своей совокупности приняло крещение Иоанна и таким образом признало его пророком. Поэтому нечестивейшее скопище дало ответ, оно воспользовалось словом смирения, говоря, что «не знает», чтобы приспособиться к ответу на опасный для себя вопрос.

Сказал им и Он: и Я вам не скажу, какою властью это делаю. - Они своим ответом о незнании сказали ложь. Соответствующим их ответу должен бы и от Господа последовать ответ: И Я не знаю. Но Истина не может говорить лжи, потому Он и сказал: И Я вам не скажу. Этим Он показал, что и они знают, но не хотят отвечать, и Он знает, но не говорит потому, что они молчат относительно того, что им известно. Непосредственно затем Он присоединяет притчу, которой и их обличает и показывает, что Царство Божие должно быть перенесено к язычникам.

Ст. 23-27 И когда пришел Он в храм и учил, приступили к Нему первосвященники и старейшины народа и сказали: какою властью Ты это делаешь? и кто Тебе дал такую власть? Иисус сказал им в ответ: спрошу и Я вас об одном; если о том скажете Мне, то и Я вам скажу, какою властью это делаю. Крещение Иоанново откуда было: с небес или от человеков? Они же рассуждали между собою: если скажем: с небес, то Он скажет нам: почему же вы не поверили ему? А если сказать: от человеков, боимся народа, ибо все почитают Иоанна за пророка. И сказали в ответ Иисусу: не знаем. Сказал им и Он: и Я вам не скажу, какою властью это делаю

Учители закона, завидуя Его власти, с какою Он изгнал из храма торгующих, подходят к Нему с таким вопросом: кто такой Ты, что изгоняешь из храма торгующих? Ты сделал это по полномочию священника? Но ты не имеешь священнического сана. Или Ты поступаешь, как царь? Но Ты не царь. Да если бы Ты и был царем, то и тогда бы не мог так поступать: и цари в храме не имеют власти распоряжаться. Так спрашивали Господа враги Его со следующей целью: если Он скажет: «Я делаю это Своей властью», они могут оклеветать Его, как мятежника, присваивающего себе власть; если же Он скажет: «так поступаю Я по власти, данной Богом Мне», они отклонят от Него народ, который прославлял Его, как Бога,- они обнаружат пред народом, что Он не Бог и поступает так, как раб, в силу власти Божией. Как же отвечает им Христос, Сама Премудрость? Он «уловляет мудрых в коварстве их». Он подобным же образом спрашивает их об Иоанне, чтобы, если они скажут: «проповедь Иоанна была с неба», уличить их в богоборчестве, как не принявших оную, а если скажут: «от человеков», то чтобы подверглись опасности от народа, так как все почитали Иоанна за пророка. Этим Господь научает, что не должно отвечать на вопросы со злым умыслом. Он и Сам не дал ответа на коварный вопрос иудеев, хотя и не затруднился бы в ответе. Здесь же научаемся из примера Христа, что не должно и хвалиться. Господь хотя и мог бы сказать, по какой власти Он так поступает, все же не сказал, дабы не показалось, что Он прославляет Сам Себя.

Ст. 23-27 И когда пришел Он в храм и учил, приступили к Нему первосвященники и старейшины народа и сказали: какой властью Ты это делаешь? и кто Тебе дал такую власть? Иисус сказал им в ответ: спрошу и Я вас об одном; если о том скажете Мне, то и Я вам скажу, какою властью это делаю; крещение Иоанново откуда было: с небес, или от человеков? Они же рассуждали между собою: если скажем: с небес, то Он скажет нам: почему же вы не поверили ему? а если сказать: от человеков, - боимся народа, ибо все почитают Иоанна за пророка. И сказали в ответ Иисусу: не знаем. Сказал им и Он: и Я вам не скажу, какою властью это делаю

О власти Иисуса Христа и о власти Предтечи

Богочеловек Иисус говорил и действовал «какъ власть имеющiй» (Мф. 7:29; Мк. 1:22). Была в Его словах и делах некая сила и власть, непреодолимая и всепобеждающая. Это та власть, которая неодолимо властвовала и над людьми, и над демонами. Люди себя спрашивали в недоумении: «Что это? что это за новое ученiе, что Онъ и духамъ нечистымъ повелеваетъ со властiю и они повинуются Ему?» (Мк. 1:27). Это та сила и власть, которые Он дает ученикам Своим над всеми бесами. Евангелие свидетельствует: «Далъ имъ силу и власть надъ всеми бесами» (Лк. 9:1). Разумеется, эту силу и власть может дать только Бог. Если бы вопрошающие хотели логически помыслить о той силе и власти, которые лучились из слов и дел Спасителя, они должны были бы придти к заключению, что носитель этой власти – Бог. А это как раз то, чего вопрошающие упорно не хотели признать за Иисусом Назарянином. На эту Свою Божественную власть Спаситель и раннее указывал таким вопрошающим (Мф. 12:25–28). Это та власть, которая лилась из богоносной личности Святого Предтечи. С той разницей, что власть эту Предтеча получил от Бога, между тем как Иисус ее имел как Бог. Это та Божественная власть, всевласть, которая дана Господу Иисусу, потому что Он совершил Богочеловеческий подвиг спасения: «Дана Мне всякая власть на небе и на земле» (Мф. 28:18).

Ст. 23-27 И когда пришел Он в храм и учил, приступили к Нему первосвященники и старейшины народа и сказали: какой властью Ты это делаешь? и кто Тебе дал такую власть? Иисус сказал им в ответ: спрошу и Я вас об одном; если о том скажете Мне, то и Я вам скажу, какою властью это делаю; крещение Иоанново откуда было: с небес, или от человеков? Они же рассуждали между собою: если скажем: с небес, то Он скажет нам: почему же вы не поверили ему? а если сказать: от человеков, - боимся народа, ибо все почитают Иоанна за пророка. И сказали в ответ Иисусу: не знаем. Сказал им и Он: и Я вам не скажу, какою властью это делаю

Торжественный вход Господа Иисуса в Иерусалим привел первосвященников и книжников в крайнее замешательство. Незадолго перед тем они решили убить Его и сделали распоряжение, чтобы каждый, кто узнает, где Иисус, немедленно о том донес им. И вдруг они слышат, что этот, осужденный ими Иисус, по-царски торжественно вступает в Иерусалим и, в явный укор им самим, не радевшим о святости храма Божия, изгоняет из этого храма торговцев и менял… Ясно, что Он начинает действовать, как Мессия. Что им было делать? Немедленно задержать Его, предать суду? Но Его постоянно окружают тысячи преданного Ему народа… может произойти возмущение. Это они уже раньше обдумали и постановили взять Иисуса и убить, «только не в праздник, чтобы не сделалось возмущения в народе» (Мф. 26:5). Они придумали отправить к Нему от лица всего синедриона посольство, чтобы публично, в присутствии народа, произвести формальный допрос касательно Его поступков и намерений.

Цель этого допроса поставить Иисуса Христа в затруднение и уловить в словах. Они были уверены, что Господь в оправдание Своих действий укажет им на Свои права, объявит Себя Мессией – Христом, а тогда уже им нетрудно будет обвинить Его перед римским правительством. Все было обдумано очень хитро и в то же время благовидно и законно. По общему мнению, синедрион имел право испытывать пророков и судить об их достоинстве. Вопрос ставился прямо, открыто, перед всем народом; Учитель мог так же открыто доказывать и Свое Божественное звание, если Он может это доказать. Избраны были из членов синедриона почетнейшие священники, которых евангелист называет даже архиереями, потому, вероятно, что они стояли во главе той или другой «чреды» священников, а также народные старейшины и ученые книжники (Лк. 1:5). Без сомнения, это посольство обратило на себя всеобщее внимание народа, наполнявшего все притворы храма, и толпы почтительно расступились, давая дорогу столь важным членам синедриона… В лице этих избранников являлся перед Господом не только синедрион, но и весь народ Иудейский. Самые ученики Господа не могли равнодушно отнестись к этому посольству: они, конечно, желали, чтобы члены синедриона признали их Божественного Учителя за Мессию так же, как признали и они, Его ученики. Тогда исчезла бы всякая опасность со стороны синедриона как для Господа, так и для Его последователей. И вот, на другой день после торжественного входа Господа в Иерусалим, когда пришел Он, Иисус Христос, в храм, в один из обширных притворов храма, где всегда собиралось множество народа, и учил, с важностью и сознанием своего достоинства подошли, приступили к Нему, прерывая Его беседу с народом, эти первосвященники, представители верховного иудейского судилища, и старейшины народа с учеными книжниками и сказали, обращаясь к Иисусу Христу со строгим допросом, как начальники: синедрион желает, по своему долгу, знать: какой властью, Божеской или человеческой, Ты это делаешь? Вот Ты принимаешь от народа название Сыном Давидовым, входишь по-царски в Иерусалим, изгоняешь, без нашего ведома, из храма торжников, которым мы не запрещали торговать в этих притворах, – всенародно здесь учишь без нашего дозволения… И кто Тебе дал такую власть? От Бога ли прямо Ты получил ее, или Тебя на это уполномочил кто-либо другой, имеющий общение с Богом, подобно тому, как Иеремия давал полномочия своему ученику Варуху? (Иер. 36:4–6; 43:2–3; 45:1–4). Тогда скажи, – кто же этот избранник Божий? Мы, синедрион, должны знать это. Такая точность и раздельность вопроса показывала, что ученые книжники долго обдумывали свой вопрос.

Они так рассуждали: если Он скажет, – Я это делаю Своей властью, то можно будет оклеветать Его, как самозванца; а если скажет, – Я творю это Божественной властью, то потребовать от Него доказательств Божественного посланничества, а не представит, то обвинить Его в богохульстве. «Хотя Христос, – замечает святитель Златоуст, – ничего не сделал, что показывало бы гордость, а только установил благочиние в храме, но не имея ничего сказать против Него, Иудеи и в этом Его укоряют. Впрочем, по причине чудес, совершенных Им вчера во храме, они не посмели укорять Его в то время, когда Он изгнал торжников из храма, но укоряют уже после, когда увидели Его». Нет сомнения, что весь окружавший народ с глубоким вниманием ожидал, что скажет им в ответ великий Учитель Чудотворец. Господь выслушал, но не ответил прямо. Он дал им понять, что если бы они действительно нелицемерно хотели знать о Его власти, то давно бы уже знали, и не спрашивали Его Самого. Иисус сказал им в ответ: спрошу и Я вас об одном; если о том скажете Мне, если вы дадите Мне прямой ответ, то и Я вам скажу, какою властью это делаю. Книжники молчали, показывая согласие. У них самих было в обычае отвечать на вопрос вопросом же, и это служило даже к чести того, кто отвечал таким образом. И Господь продолжал: как вы думаете, крещение Иоанново, а равно и все служение Его, откуда было: с небес, от Бога, или от человеков, человеческое изобретение? Богом ли послан Иоанн на свое служение, или он простой человек и сам себя выдавал за посланника Божия, т.е. обольщал народ? Отклонить этот вопрос не было возможности; напротив, нельзя было найти другого вопроса, столь близкого к делу. Если бы синедрион признал Иоанна за истинного пророка Божия, то незачем было бы ему исследовать и об Иисусе: Мессия ли Он и какой властью Он действует. Иоанн давно провозгласил, в присутствии, может быть, тех же членов синедриона, которые были посланы и к нему, на Иордан, как теперь посланы к Иисусу, что Иисус есть Агнец Божий, вземлющий грехи мира, что Он есть грядущий свыше, Сущий над всеми, Сын Божий, у Которого Иоанн не достоин быть последним слугой. Таким образом, в вопросе Господа книжникам относительно крещения Иоаннова неприметно, но всецело уже заключался и ответ на их вопрос: кто Сам Он и какой властью действует. Господь как бы так говорит им: рассудите сами, кто Я. Вы знаете, что говорил обо Мне Иоанн, и Я, действительно, Тот, за кого Меня признавал Иоанн: итак, если вы верите Иоанну, как пророку Божию, то сами должны знать, кто Я; а если ему не верите, то, конечно, и Мне не поверите. Книжники хорошо поняли смысл слов Господних; они сразу почувствовали, что сами попали в то безвыходное положение, в какое хотели поставить Иисуса Христа.

Воплощенная Божия Премудрость, по выражению блаженного Феофилакта, «уловила самих мудрецов в коварстве их». Если бы они говорили с Господом наедине, то их язык, привыкший ко всякой лжи и лукавству, не затруднился бы ответить, что Иоанна они не признают пророком Божиим, что поэтому и его крещение они считают человеческим измышлением, а не Божиим учреждением. Но теперь, когда вопрос предложен им в присутствии множества народа, который так уважал Иоанна при жизни, и еще более стал чтить после его мученической кончины, они не посмели высказать свое мнение об Иоанне. Может быть, прошло несколько минут, пока они молча обдумывали свой ответ. Они же рассуждали между собою: если скажем: с небес, то Он скажет нам: почему же вы не поверили ему? Почему не хотите принять его свидетельство обо Мне? А если сказать: от человеков, - боимся народа, ибо все почитают Иоанна за истинного Божия пророка. Тогда народ может побить нас камнями. «Видишь ли развращенное сердце? – говорит святитель Златоуст. – Богом всюду пренебрегают, а для людей все делают. Ибо и Иоанна боялись для людей, уважая святого мужа не для него самого, а для народа»; чтобы народ не перестал их самих чтить, как им хотелось, «они не хотели веровать и в Иисуса Христа, и вот где источник всех зол для них». Наконец, Господь прервал их молчание: отвечайте Мне, – сказал Он. И вот, вопреки своему обычаю выставлять себя перед народом всеведущими, они почли за лучшее на этот раз отозваться незнанием. И, невольно скрывая в себе чувство злобы, сказали в ответ Иисусу: не знаем откуда было крещение Иоанново; синедрион наш еще не решил этого вопроса. Какой стыд, какой позор должны были испытать при этом гордые представители синедриона! Они, присяжные толкователи Писаний, признанные учители народа, теперь вынуждены перед всем народом публично засвидетельствовать, что они плохие судьи в решении вопросов о достоинстве пророков: им ли было решать вопрос об Иисусе? Это было поистине страшное унижение, которого они никогда не могли ни забыть, ни простить. И, однако же, – как праведно они понесли этот всенародный позор! Вопрос, которым они думали поразить Господа, обратился на них самих, повергая их в невыносимое смущение и стыд… Иисус Христос не стал, по милосердию Своему, допрашивать их больше, но не счел нужным отвечать и на их вопрос: сказал им и Он: и Я вам не скажу, какою властью это делаю. Вы лукаво поступаете, и потому не стоите ответа. Господь не говорит: Я не знаю, но говорит: «не скажу», ибо «Истина говорить неправды не может»…

Аще ли речем, от человек, боимся народа: вси бо имут Иоанна яко пророка

О рабское человекоугодничество низких людей! Бога презирают, а боятся людей и в угоду им делают все.

а если сказать: от человеков, — боимся народа, ибо все почитают Иоанна за пророка

(Мк. 11:32; Лк. 20:6). После слов “от человеков” здесь предполагают так называемый “апосиопезис” — неполную речь, или умолчание, употреблявшееся ради краткости. Полная речь была бы такова: если скажем: крещение Иоанна было от человеков, то “весь народ побьет нас камнями” (Лука), и мы боимся народ. Страх этот отчасти был напрасен, потому что народ едва ли осмелился бы поднять руку на людей, находившихся под защитой римлян. Но, с другой стороны, и иной оборот, при восточной вспыльчивости и быстрой раздражительности, был возможен. Если не теперь, то в другое время можно было опасаться народного раздражения, а последнего, особенно ввиду сильного врага, начальникам не хотелось возбуждать. Таким образом, в словах врагов Христа обнаружилась смесь, как говорят, субъективного страха с объективным. Если бы начальники храма дали прямой ответ и правильный, то и Христос мог бы спросить их: quare ergo non estis baptizati а Joanne (почему же вы не приняли крещения Иоанна, — Иероним)?

Ст. 25-27 крещение Иоанново откуда было: с небес, или от человеков? Они же рассуждали между собою: если скажем: с небес, то Он скажет нам: почему же вы не поверили ему? а если сказать: от человеков, - боимся народа, ибо все почитают Иоанна за пророка. И сказали в ответ Иисусу: не знаем. Сказал им и Он: и Я вам не скажу, какою властью это делаю

Крещение Иоанново откуду бе (откуда было): с небесе или от человек? Словом крещение Господь называет здесь все дело служения Иоанна, как пророка, учителя и Своего предтечи, так как Иоанн тех, которые принимали его учение, крестил в Иордане, где крестил и Иисуса Христа. С небес, — от Бога, — или от человек, т. е. Бог ли послал Иоанна на служение, или он самовольно начал оное и только обольщал народ? Иисус Христос предложил такой вопрос об Иоанне для того, чтобы изобличить лукавство вопрошавших: этот вопрос был самый близкий к делу и в то же время прямо вел к посрамлению вопрошавших. Они могли знать, какою властию Господь действует, но не хотели; дело Господа и Иоанново было одно и то же — Иоанн начал, Господь продолжал это дело; следовательно, если Иоанн послан от Бога, как не могли не признавать и сами первосвященники и старейшины, то от Бога же и Он — Христос. Тем более могли знать это, что Иоанн говорил всем об Иисусе Христе, что Он Агнец Божий, вземлющий грехи мира, что Он грядущий свыше, Сущий над всеми, Сын Божий, у Которого Иоанн недостоин быть последним слугою (Ин. 1:27, 29; 3:31 и др.). Как же ответили Господу первосвященники и книжники на Его вопрос? Они сначала рассуждали, как ответить, и потом ответили: не вемы (не знаем): потому что иначе нельзя было ответить, как прямо признать Господа за Мессию. Не вемы (не знаем). Тут новое лукавство и при этом еще ложь и гордость: потому что знали, но не хотели признаться. Ни Аз вам глаголю (и Я вам не скажу). Не скажу, потому что нечего и говорить: так как это само собою видно и понятно; да если и скажу, все равно — вы не поверите. «Так воплощенная Божия Премудрость, — говорит блаж. Феофилакт, объясняя ответ Господа врагам Его, — уловила сих мудрецов в коварстве их». Так сильна бывает злоба, что готова принять позор, как приняли фарисеи, когда публично сказали относительно служения Иоаннова: не знаем, лишь бы не верить в то, во что не хотят верить!