Толкования на Евангелие от Матфея 16:23

Он же, обратившись, сказал Петру: отойди от Меня, сатана! ты Мне соблазн! потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое

Он сказал: «У Меня есть власть положить душу Мою, и вновь взять ее» (см. Ин. 10:17). Поэтому и Петру Он гневно запретил, когда тот «начал прекословить Ему» (см. Мф. 16:22), чтобы Господа не распяли, чтобы как-то избежать того, чему надлежало быть. «Он же, обратившись… воспретил Петру, сказав: отойди от меня, сатана, ибо ни мыслишь о том, что Божие, но мыслишь человеческое», то есть: иди вслед за Мной, а не обгоняй и не постигай разумом Промысл.

Ст. 21-23 С того времени Иисус начал открывать ученикам Своим, что Ему должно идти в Иерусалим и много пострадать от старейшин и первосвященников и книжников, и быть убиту, и в третий день воскреснуть. И, отозвав Его, Петр начал прекословить Ему: будь милостив к Себе, Господи! да не будет этого с Тобою! Он же, обратившись, сказал Петру: отойди от Меня, сатана! ты Мне соблазн! потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое

Оттоле начат Иисус сказовати им, яко подобает Ему пострадати. Оттоле: с которого времени? С того, когда насадил в них учение о Своей божественности, - когда положил начало обращения языков. Но и тогда они не поняли еще слов Его, - сказано: бе сокровен глагол сей от них (Лк. XVIII, 34); они все еще оставались как бы в некоем мраке, не зная, что должно Ему воскреснуть. Вот почему Христос и останавливается на этом трудном для них предмете, распространяет Свое слово, чтобы отверсть их ум и дать выразуметь, что значат слова Его. Но они не разумеша, но бе глагол сей сокровен от них; они даже боялись спрашивать Его, впрочем не о том, точно ли умрет Он, но о том, как и каким образом, и что значит эта тайна? Они не знали, что такое значит воскреснуть, и считали важнейшим никогда не умирать. Вот почему, при общем смущении и недоумении учеников, пылкий Петр опять один осмеливается продолжить об этом разговор, но и то не при всех, а наедине, т. е. устранившись от других учеников; И говорит: милосерд ты Господи: не имать быти тебе сие (ст. 22)! Что это значит? Тот, который удостоился откровения, назван блаженным, так скоро споткнулся и упал так, что побоялся страдания? Но что удивительного, если это случилось с человеком, который не получил о том откровение? Чтобы знать тебе, что он не сам от себя произнес слова (Ты еси Христос Сын Божий см. Мф. 16:16), - смотри, как он смущается и недоумевает о том, что ему еще не открыто, и, тысячу раз слыша, не понимает, что говорят ему. Он познал, что Иисус есть Сын Божий; а что такое тайна креста и воскресения, - то ему еще не было известно. Сказано: и бе сокровен от них глагол сей. Видишь ли, что Христос справедливо запретил сказывать о том другим? Если сказанное так смутило и тех, кому нужно было это знать, то чего не случилось бы с другими? Но Христос, желая показать, что Он ни мало не против собственной воли идет на страдание, даже обличил Петра и назвал сатаною.

Да слышат это все те, которые стыдятся крестных страданий Христовых. Если и верховный апостол, и притом, когда не понимал еще всего ясно, назван сатаною за то, что устыдился креста, то какое извинение найдут те, которые при всей очевидности отвергают это таинство? Если слышит такой упрек названный блаженным и исповедавший божество Христово, то подумай, чему подвергнутся те, которые и ныне отвергают таинство креста? Христос не сказал: сатана говорит твоими устами; но: иди за Мною сатано! потому что противник именно желал того, чтобы Христос не страдал. Вот причина, почему Он с такою силою обличил Петра; Он видел, что и Петр, и другие всего более того боялись, и не могли спокойно слышать. По той причине Он обнаруживает и тайные его мысли, говоря: не мыслиши, яже суть Божия, но человеческая. Что значит: не мыслиши, яже суть Божия, но человеческая (ст. 23)? Петр, заключая о деле по человеческому и плотскому рассуждению, думал, что страдание для Христа позорно и несвойственно. Итак, проникая в его мысли, Христос говорит: ни мало не несвойственны Мне страдания, но ты так судишь по плотскому разуму; напротив, если бы ты в божественном Духе, освободившись от плотских помыслов, высказал сказанное Мною, то понял бы, что это Мне весьма прилично. Ты думаешь, что страдать для Меня низко, а Я тебе говорю, что эта мысль - не страдать Мне - от дьявола. Так Он страхом противного рассеивает боязнь Петра. Как и Иоанна, когда тот почитал низким для Христа креститься от него, Он убедил крестить, сказав: тако подобает нам (Мф. III, 15); как и самому Петру, когда не давал Ему умыть ног своих, сказал: аще не умыю ног твоих, не имаши части со Мною (Ин. XIII, 8), так и здесь Он вразумил Петра страхом противного и силою обличения, уничтожил страх, возбужденный мыслью о страдании.

Ст. 22-23 И взяв Его, Петр начал противоречить (increpare, запрещать) Ему, говоря: Да не будет с Тобою, Господи [Absit a te, употребляется в смысле: Да сохранит тебя Бог! или: Не дай Бог!], этого не будет с Тобою. Он же, обратившись к Петру, сказал: Следуй за Мною, Сатана, ты для Меня соблазн, потому что не разумеешь того, что божественное, а разумеешь то, что человеческое

Мы много раз говорили, что Петр был одушевлен пламенной и наибольшей любовью к Господу. Поэтому, - после исповедания своего: Ты еси Христос, Сын Бога Живого и награды от Спасителя: Блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, сущий на небесах (Мф. 16:17), - когда он внезапно услышал от Господа, что Ему должно идти в Иерусалим и там многое претерпеть от старейшин и книжников, и первосвященников, быть убитым и воскреснуть в третий день, то не хочет (или: хочет) ниспровергнуть свое исповедание; он не допускает и мысли, что Сыну Божию возможно быть убитым, и, движимый своим внутренним желанием, берет Его или отводит в сторону, чтобы не показаться другим соученикам, что он в присутствии их обличает Учителя, и начинает возражать Ему с чувством любви и желания сказать: Господи! Да сохранит Тебя Бог, или, как это лучше передается на греческом языке, ίλεώς σοι, Κύριε, ού μή έσται σοι τούτο, т. е. Будь милосерд к Себе, Господи, да не будет этого с Тобою. Не может этого быть, не может слух мой вынести того, чтобы Сын Божий был убит. Господь, обратившись к нему, сказал: Отступи назад (Vade retro, или Vade retro me - иди позади Меня), Сатана, ты соблазн для Меня. Слово Сатана значит или: «враг», или: «противник». Так как ты говоришь противоречащее Моему желанию, то должен называться врагом. Многие думают, что [в настоящем случае] упрек относится не к Петру, а к враждебному духу, который внушал апостолу сказать это. По мне это апостольское заблуждение, происходящее притом из чувства благорасположения, никогда не покажется внушением дьявола. Следуй за Мною, Сатана (Vade retro me). Дьяволу говорится: Отступи назад, Сатана (Vade retro). Петр слышит: Иди позади Меня (Vade retro me) [Если греческий текст в обоих даже случаях (и в Мф. 4:10, и в Мф. 16:23) имеет: Ιπαγε όπίσω μου, σατανά, что значит: «Отступи назад от меня!» или: «Прочь от меня!» то и тогда нет нужды делать усилий истолковывать эти два места различно, потому что и апостол Петр (в 16:22-23), и сатана (в 4:10) как соблазнители одинаково заслуживали запрещения от Господа ], т. е. следуй Моему решению, ибо ты не разумеешь того, что Божие, а то, что человеческое. Чтобы Я умер для спасения людей, это есть произволение Мое и отца Моего (волю Которого Я пришел исполнить (Ин. 6)), а ты, обращая внимание только на свое желание, не хочешь, чтобы зерно пшеницы пало на землю и принесло многий плод (Ин. 12:24). Благоразумный читатель спросит, почему после обещания стольких благ, - как: Блажен ты, Симон, сын Ионин (Мф. 16:17), и: Ты - Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее (Мф. 16:18), и: Дам тебе ключи Царства Небесного, и: Что ты свяжешь или разрешишь на земле, будет связано или разрешено на небесах (Мф. 16:19), - теперь Петр слышит: Следуй за Мною, Сатана, ты - соблазн для Меня! Или: что значит столь внезапное изменение, что, после столь великих наград, он называется Сатаной? Но если тот, кто задает такие вопросы, обратит внимание на то, что вышеуказанное благословение, блаженство и власть Петра и основание на нем Церкви обещано в будущем, то он поймет, что в настоящем это еще не дано. Он говорит: Воздвигну на тебе Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее и: Дам тебе ключи Царства Небесного (Мф. 16:18-19). Все это говорится о будущем; если бы Он дал ему это немедленно, то заблуждение извращенной мысли никоим образом не нашло бы в Петре места для себя.

Он же, обратившись, сказал Петру: отойди от Меня, сатана! ты Мне соблазн! потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое

Отчего Господь, укорив Петра, назвал его сатаной

Господь называет Петра сатаной не для того — как некоторые думают, — чтобы побранить его. Поскольку бывшее для Господа лишением для нас стало обретением, как, например, Его смерть стала для нас жизнью, а Его бесчестье стало для нас славой; а апостол Петр, когда Господь говорил, что Ему предстоит страдать, подумал, исходя из естественного [порядка] вещей, что невозможно [допустить], чтобы жизнь была погублена, а слава обесчещена, — поэтому Господь, отвергая эту мысль, ибо в сверхъестественном не должно искать естественную последовательность (ведь совершая это посредством противоположностей, Он замыслил [даровать нам] жизнь через смерть и славу через бесчестье), [так вот, Господь, имея в виду,] что эта мысль Ему противоположна, сказал: Иди позади Меня, как если бы сказал: Следуй Моему замыслу и не пытайся искать естественную последовательность вещей. Имя же Сатана, как говорят, переводится как противник. Господь произнес это слово не как бранное, но так, как если бы сказал: Противник моей цели.

Он же, обратившись, сказал Петру: отойди от Меня, сатана! ты Мне соблазн! потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое

За то, что верно сказал Петр, Христос ублажает его, а за то, что он неразумно опасался и желал, чтобы Он не страдал, укоряет, говоря: «отойди от Меня, сатана!» Под «сатаной» разумеется противник. Итак, «отойди от Меня», то есть не противостой, но следуй Моему хотению. Называет же Петра так потому, что и сатана не желал, чтобы Христос пострадал. Говорит: ты по человеческому соображению думаешь, что страдание неприлично для Меня. Но ты не понимаешь того, что Бог чрез это совершает спасение и что это более всего приличествует Мне.

Ст. 22-23 И, отозвав Его, Петр начал прекословить Ему: будь милостив к Себе, Господи! да не будет этого с Тобою. Он же, обратившись, сказал Петру: отойди от Меня, сатана! ты Мне соблазн! потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое

Надо знать, что всякий помысл, являющийся с свойством противоречия и противодействия судьбам Божиим, исходит от сатаны, и есть его исчадие. Такой помысл, как богопротивный, должно отвергать при самом появлении его. Пример этого подал нам Господь. Когда Он поведал ученикам о предстоящих Ему страданиях и насильственной смерти, тогда апостол Петр, движимый состраданием по свойству ветхого человека, начат пререцати Ему глаголя: милосерд Ты, Господи: не имать быти Тебе сие. Господь отвечал Петру, обличая начало выраженной им мысли: иди за Мною, сатано, соблазн Ми ecи: яко не мыслиши, яже суть Божия, но человеческая. Отчего возмущается дух наш против судеб и попущений Божиих? Оттого, что мы не почтили Бога как Бога; оттого, что мы не покорились Богу как Богу; оттого, что мы не дали себе должного места пред Богом; от нашей гордости, от нашей слепоты: оттого, что падшая, поврежденная, извращенная воля наша не уничтожена и не отвергнута нами.

Ст. 20-23 Тогда Иисус запретил ученикам Своим, чтобы никому не сказывали, что Он есть Иисус Христос. С того времени Иисус начал открывать ученикам Своим, что Ему должно идти в Иерусалим и много пострадать от старейшин и первосвященников и книжников, и быть убиту, и в третий день воскреснуть. И, отозвав Его, Петр начал прекословить Ему: будь милостив к Себе, Господи! да не будет этого с Тобою! Он же, обратившись, сказал Петру: отойди от Меня, сатана! ты Мне соблазн! потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое

Читая Святое Евангелие, нельзя не удивляться той премудрой постепенности, с какой Господь Иисус Христос открывал людям тайну спасения рода человеческого. Приготовив учеников, Он сначала открыл им со всей ясностью тайну Своего Божества, и притом так, что они сами, устами апостола Петра, исповедали эту Божественную тайну. Но народ не мог еще принять эту тайну как подобало, и потому Господь строго запрещает ученикам разглашать о ней в народе: тогда Иисус запретил ученикам Своим, чтобы никому не сказывали, что Он есть Иисус Христос. «Для чего Он запретил? – вопрошает святитель Златоуст. – Для того, чтобы, по совершению крестного подвига, когда уже некому было препятствовать и вредить вере в Него многих, тогда чисто и твердо напечатлелось в уме слушающих верное о Нем понятие. Он хотел, чтобы апостолы только тогда начали проповедовать о Его Божестве, когда очевидная истина проповедуемого и сила событий будут подтверждать слова их. Если и ученикам говорил Он: «Еще многое имею сказать вам, но вы теперь не можете вместить» (Ин. 16:12), – то тем более смутился бы народ, если бы прежде времени открыта была ему высочайшая из тайн».

Апостолы теперь восприняли сердцем и исповедали только тайну воплощения Сына Божия, а спасение рода человеческого совершилось не одним воплощением, но и страданиями Спасителя; поэтому, прежде чем проповедовать о Его Божестве, апостолам необходимо было усвоить и воспринять сердцем и другую величайшую тайну – тайну искупительных страданий и смерти Господа. Они веровали, что Иисус Христос есть Спаситель мира, но не знали еще, как Он спасет мир. Вот почему Господь, тотчас же после исповедания ими Его Божества, открыто в первый раз возвестил им о Своих страданиях и смерти в Иерусалиме, как необходимом условии для открытия Его Царства: c того времени Иисус начал открывать ученикам Своим, а потом при всяком удобном случае все чаще и чаще повторять, все яснее и яснее раскрывать, что Ему должно идти в Иерусалим и много пострадать от старейшин и первосвященников и книжников, и быть убиту, и в третий день воскреснуть. Избранные апостолы, Петр, Иаков и Иоанн, скоро услышали учение об этом на Фаворе, когда два величайших пророка, Моисей и Илия, явившись из другого мира, беседовали с преобразившимся Господом о Его грядущих страданиях. Но и в этом откровении Господь соблюдал ту же мудрую постепенность. До сих пор Он говорил об этом ученикам и народу таинственно: Он указал на это еще в первое посещение храма Иерусалимского, когда сказал: «разрушьте храм сей» (Ин. 2:19), потом – в речи к фарисеям: о знамении Ионы пророка, далее – в беседе к народу о плоти и крови Своей. Еще Предтеча Иоанн назвал Его Агнцем, подъемлющим на Себя грехи мира. Но все это не приготовило учеников слышать прямое возвещение о страданиях и смерти Того, Кто, по их верованию с прочими Иудеями, должен пребывать вовеки. Теперь Господь открывает им только то, что подобает много пострадать и быть убиту, позднее скажет, что Он будет выдан язычникам, и, наконец, уже незадолго перед самими страданиями, – что Он будет распят. Чтобы облегчить тяжесть этих предсказаний для сердец учеников, каждый раз Он прибавлял, что в третий день Он воскреснет. Но, несмотря на всю ясность предсказаний Господа о грядущих страданиях, на этот раз апостолы еще не поняли слов Его: «слова сии были для них сокровенны» (Лк. 18:34); «они все еще оставались как бы в некоем мраке, не знали, что такое значит воскреснуть и считали самым важным, чтобы Он никогда не умирал» (свт. Иоанн Златоуст). Потому Петр, при общем смущении и недоумении учеников, по своей горячности, опять один осмеливается продолжать об этом разговор, впрочем, не при всех, а наедине: и, отозвав Его, отведя Иисуса Христа в сторону, Петр начал прекословить Ему, прекословить Тому, Кого только что назвал Богом, говоря: будь милостив к Себе, Господи! да не будет этого с Тобою!

Недавно от Господа названный блаженным за свою веру, он стал смело и горячо отговаривать Иисуса Христа от путешествия в Иерусалим, где Его ожидали страдания. «Что значит, – говорит святитель Златоуст, – что тот, который удостоился откровения и был назван блаженным, так скоро споткнулся и упал, что побоялся страданий? Но что удивительного, если это случилось с человеком, который не получил об этом откровения? Чтобы знать тебе, что он не от себя произнес слова: «Ты Христос, Сын Бога Живаго» (Мф. 16:16), смотри, как он смущается и недоумевает о том, что ему еще не открыто, и много раз слыша, не понимает, что говорят ему. Он познал, что Иисус Христос есть Сын Божий; а что такое тайна Креста и Воскресения, то ему еще не было известно. Видишь ли, что Иисус Христос справедливо запретил сказывать другим? Если те, которые видели многие чудеса, слышали столько неизреченных тайн, соблазнились при одном слухе о страданиях, притом не только прочие апостолы, но и верховный из них, Петр, то представь, какому бы соблазну подвергся народ, если бы он знал, что Иисус Христос есть Сын Божий, и потом увидел, что Его распинают и оплевывают, между тем, как не разумел еще сокровенного в сих тайнах, не принял Духа Святаго?» Таким образом, в словах Петра повторилось второе из искусительных предложений в пустыне Иорданской: «если Ты Сын Божий, бросься вниз..» (Мф. 4:6). Петр все еще воображал, что Христос будет земным царем, и что для Него лучше всего силе врагов противопоставить Свою силу. Но Господь отверг этот соблазн с такой же силой, с какой отразил Он слова искусителя в пустыне: Он же, обратившись, остановился и обратился ко всем ученикам Своим и, устремив строгий взор на противоречащего Петра, сказал Петру: отойди от Меня скройся с глаз Моих, cатана! злой советник! ты Мне соблазн! Вместо камня веры ты являешься для Меня камнем преткновения, даешь советы губительные, противные воле Отца Моего, потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое. Ты не знаешь и не думаешь, что все это предусмотрено Самим Отцом Моим, и должно совершаться без всякого стеснения свободы человеческой. Ты судишь по-человечески, думаешь, что страдания для Меня позорны и не свойственны Христу, но это – рассуждение плотское; «если бы ты, в Божественном Духе, освободившись от плотских помыслов, выслушал сказанное Мною, то понял бы, что это Мне весьма прилично. Ты думаешь, что страдать для Меня низко; а Я тебе говорю: эта мысль – не страдать Мне – от диавола. Так Господь страхом противного рассеивает боязнь Петра» (свт. Иоанн Златоуст).

Спаситель наш, по выражению святителя Филарета, «носил Свою смерть в уме и сердце Своем так, что за неосторожное желание поколебать в Нем эту мысль, друга, которого только что назвал камнем веры, которому вверял ключи Царства Небесного, поразил ужасным наименованием сатаны!» Он видел духом Своим, кто подстрекает Петра противоречить Ему, видел сатану, который хотел через Петра внушить Ему то же, что внушал в пустыне: отказаться от страданий, ибо есть иной путь, кроме позорного пути крестного, чтобы вознестись на престол славы, – и отверг со всей решительностью это искушение. «Так и Иоанна, – говорит святитель Златоуст, – когда он почитал низким для Христа креститься от него, Господь убедил крестить, сказав: «так надлежит нам» (Мф. 3:15); так и тому же Петру, когда он не давал Ему умыть своих ног, сказал: «если не умою тебя, не имеешь части со Мною» (Ин. 13:8); так и здесь, вразумив Петра страхом противного и силой обличения, уничтожил страх, возбужденный мыслью о страдании. Да слышат это все те, которые стыдятся крестных страданий Христовых! Если и верховный апостол, даже когда не понимал еще всего ясно, назван сатаной за то, что устыдился креста, то какое извинение найдут те, которые при всей очевидности отвергают Таинство креста! Иисус Христос не сказал: сатана говорит твоими устами, но – «отойди от Меня, сатана!», потому что противник именно желал того, чтобы Христос не страдал. Вот причина, почему Он с такой силой обличил Петра. Итак, никто не стыдись достопокланяемых знаков нашего спасения, коими мы живем, и начала всех благ, коим существуем. Но как венец будем носить крест Христов, ибо через него совершается все, что для нас нужно. Потому-то мы со всяким тщанием начертываем его и на домах, и на стенах, и на дверях, и на челе, и на сердце. Ибо крест есть знамение нашего спасения, нашей свободы и милосердия нашего Владыки, Который «как овца веден был на заклание» (Ис. 53:7). Поэтому, когда знаменуешься крестом, то представляй всю знаменательность креста, погашай гнев и прочие страсти. «Вы куплены дорогою ценою» (1Кор. 7:23) – говорит апостол Павел, а под дорогою ценою разумеет крест. И не просто перстом должно его изображать, но с сердечным расположением и полной верой. Если так изобразишь его на лице твоем, то ни один из нечистых духов не возможет приблизиться к тебе, видя тот меч, от которого получил смертельную рану. Если и мы с трепетом взираем на те места, где казнят преступников, то представь, как ужасаются диавол и демоны, видя оружие, которым Христос разрушил всю силу их и отсек главу змия. Вот почему, когда при нас крест, тогда демоны уже не страшны и не опасны, смерть уже не смерть, а сон. Крестом все враждебное нам попрано и низложено»…

Он же обращься рече Петрови: иди за мною, сатано, соблазн ми еси: яко не мыслиши яже (суть) Божия, но человеческая

Он же обращься рече Петрови: иди за Мною, сатано

Марк (8:33) сказал, что Христос, обратившись и взглянув на учеников Своих, запретил Петру, т.е. порицал его. Он желал, чтобы и они слышали это порицание и вразумились, потому что чувствовали то же, что и Петр. Сатаною назвал его, как подражающего сатане в том, что он не желал, чтобы Христос был умерщвлен. И сатана не желал, чтобы Христос был умерщвлен для того, чтобы оказались ложными все пророчества об Его смерти, и чтобы телесная смерть Христа не была смертью Его собственной власти; хотя сам же он возбудил иудеев к убиению Спасителя и оказался побежденным собственной злобой.

Можно сказать и иначе: так как «сатана» значит – противник, а Петр, отклоняя Христа от смерти, не следовал, а противился Его воле, то Спаситель говорит ему: иди за Мною, сатано, т.е. следуй за Мною, противник…

соблазн Ми еси

Противодействуя Моей воле, ты служишь для Меня препятствием. Далее высказывает и причину, почему он противодействовал.

яко не мыслиши яже (суть) Божия, но человеческая

Ты так полагаешь, потому что размышляешь не о Божественном, а о человеческом. Если бы ты думал о Божественном, то считал бы для Меня достойным умереть за мир, а так как ты думаешь о человеческом, то считаешь для Меня недостойным даже умереть.

Ты же обрати внимание на то, что недавно весьма ублажаемый теперь сильно порицается, – чтобы сдерживать и свою смелость и знать, что Спаситель был нелицеприятен. Когда тот сказал верно, ублажил его, а когда неверно – порицал. Верно он сказал то, относительно чего получил откровение от Бога, а неверно – то, что сказал от себя самого.

Он же, обратившись, сказал Петру: отойди от Меня, сатана! ты Мне соблазн! потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое

(Мк. 8:33). Возражение Петра свидетельствует о том, что ни он, ни другие ученики недостаточно понимали речь Христа о Его истинном мессианском величии. “Петр, заключая о деле по человеческому и плотскому рассуждению, думал, что страдание Христа позорно и Ему несвойственно” (Иоанн Златоуст). Отвечая Петру, Христос, по Златоусту, сказал, что препятствовать Ему и сокрушаться о Его страдании не только вредно и пагубно для Петра, но что он и сам не может спастись, если не будет всегда готов умереть. Некоторые толкователи думали, что не Петр был теперь порицаем, а злой дух, который внушил апостолу такие речи. Здесь употреблено такое же выражение, какое Спаситель употребил в 4:10. И, без сомнения, Он высказал его относительно того же самого искусителя. Он взглянул на мгновение через Петра и увидел за ним прежнего Своего врага, искусно воспользовавшегося предрассудками, вспыльчивостью и честностью неразвитого апостола. В действительности же это было прежнее искушение, которое было теперь сделано через Петра — избежать страданий, гонения, злобной ненависти, презрения и смерти и вместо этого воздвигнуть земное владычество с полной властью над земными престолами.

Он же, обратившись, сказал Петру: отойди от Меня, сатана! ты Мне соблазн! потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое

Иди за Мною (отойди от Меня) и пр. В этих словах Господь укоряет ап. Петра за то, что он как бы не хотел признать божественного определения относительно страданий и смерти Мессии. Сатана значит противник, диавол или князь бесовский (чит. в объясн. 26 ст. 12 гл.). Господь назвал ан. Петра сатаною в том смысле, что он выражает такую мысль, которая противна определению Божию относительно смерти Его, как Спасителя мира. С другой стороны, потому, что Своим духом Господь видел, что сатана внушил Петру мысль противоречить Ему. Ты Мне соблазн, т. е. ты служишь Мне препятствием, когда желаешь, чтобы не исполнилось то, что предопределено от вечности и для чего Я пришел на землю. Думаешь (мыслиши) не о том, что (яже суть) Божие, т. е. не о том, что предусмотрено и определено Богом относительно смерти Мессии; но что человеческое, т. е. о том, что, по человеческому мнению, Мессии должно быть царем, завоевателем всего света, а не умирать позорною крестною смертию: это низко для Него; тогда как, напротив, не страдать для Него — низко, и эта мысль не страдать — от диавола. Спаситель наш, как говорит митрополит московский Филарет, носил Свою смерть в уме и сердце Своем постоянно.