Толкования на Книга пророка Аввакума 1:12

Разве же не Ты изначала, Господь Бог мой, Святый мой? и разве мы умрем? Господи! Ты для суда поставил его, и утвердил его крепким, чтобы сделать орудием наказания

Симмах перевел ясно: «Разве не Ты от начала, Господи Боже мой, святый мой, чтобы мы не умерли? Господи! Ты назначил его для наказания, и сделал его крепким для исправления.» – На жалобы пророка в словах: «Доколе, Господи, я буду восклицать, и Ты не услышишь?» Бог отвечал словами: «Присмотритесь к народам и внимательно смотрите», и после этого предисловия показывает: «Вот Я воздвигну Халдеев, народ жестокий и неудержимый» и потом после полного описания уже в конце упоминает, – или это о Навуходоносоре, или о диаволе, – в таких выражениях. «Тогда изменится дух его, и будет он ходит вокруг и падет: эта сила его есть сила Бога его». Слыша это и понимая это, иди в том смысле, что Навуходоносор возьмет верх над Иудою, или в том, что диавол возобладает над верующими, чтобы наказать их и в конце самому понести наказание после наказания других, – пророк отвечает Господу: „Разве не Ты, Господи Боже мой, Святый мой, – и это говорится с чувством кротости, смирения и раскаяния, – не Ты, Который сотворил вас от начала и милосердием Которого мы до сего времени держимся. Ибо я не знал, что враги наши столь могущественны, и не ведал, что Навуходоносор или диавол возобладает над этим миром и над всеми народами. Пред его силами никто из нас не может устоять; но вследствие милосердия Твоего Тебе мы обязаны всем, – и тем, что живем, и тем, что мы не убиты им и не доведены до деяний смерти. Ибо Ты, Господи, поставил его для суда, чтобы он был и врагом, и мстителем, и чтобы чрез него Ты подверг наказанию всякого, кто согрешит пред Тобою. Но так как мы раз под халдеями уже разумели демонов, а под Навуходоносором – царя их диавола, то теперь должны вкратце дать описание диавола и силы его, чтобы показать, как справедливо говорит пророк: «Господи! Ты для суда поставил его, и утвердил его крепость, чтобы сделать его орудием наказания.»

Против людей неверующих и презирающих Бога воздвигается полчище демонов, жестоких в наказании и всюду появляющихся. Оно носится по всем широтам земли, чтобы завладеть теми людьми, в которых должен обитать Христос. Оно страшно и ужасно и с большим трудом может быть побеждено кем-либо, и не прежде сокрушается, как только после того, когда придет к истощанию, отягощенное множеством грехов и тяжестию нечестия своего. Кони и всадники его, подобно барсам и волкам, всегда будут насыщаться кровию и с жадностию искать добычи; они будут притворяться отсутствующими, но быстро налетят издали, когда их никто не будет ожидать. Они налетят подобно орлу, который, поднимаясь в высоту, хочет между звездами небесными устроять свое гнездо и всегда бросается на добычу. И в книге пророка Иезекииля под образом Навуходоносора и царя Египетского описывается диавол. Нет ни одного демона, который оказал бы снисхождение: все поспешно устремляются на добычу: пред лицем их – жгучий ветер: на что бы они ни посмотрели, что бы ни попалось им на встречу, – все они пожелают сжечь и погубить. Среди же пленных он будет царем всемогущим и множество их он со спутниками своими соберет отовсюду, как бы число песка морского, а сам будет торжествовать над царями, и жестокие правители будут для него предметом забавы. Ибо он обольстит своими ухищрениями многих святых, и подчинит своему рабству и подвергнет поруганиям тех, которые думают о себе, что они очень тверды, что могут безгранично управлять демонами и изгонять их из тех тел, которыми они завладели. А сам он – могущественный, сплотив свои отряды и собрав войско из людей погибельных, будет смеяться над всяким укреплением и постарается низвергнуть все, что́ ни будет крепким. Ибо он устроит насыпь, т. е. окружит земными делами, и когда земля будет насыпана, он легко возьмет всякое укрепление. Но после столь великой победы его, изменится его дух и вознесется лицо его даже к небу и, созерцая Бога в себе, он станет злословить Творца своего. Когда же он это сделает, низвергнется, и падение его покажет, какова степень силы его и каков обман в идолах его, под образами которых он требовал от людей богопочтения самому себе. – Итак, слыша, что царь мира сего будет столь велик и таких качеств, что соберет пленников, как песок морской, и будет торжествовать над царями, и что жестокие правители будут в посмеянии у него, и что он будет смеяться над всяким укреплением, и сначала устроит насыпь, а потом возьмет его; и что он дойдет до такой степени гордости, что осмелится противостать своему Создателю и сделать себя как бы Богом, – слыша все это, пророк, – прежде дерзостно взывавший к Господу и упоминавший о том, что он, или его народ, или те, от лица которых он говорил, праведны, – теперь изливает душу свою в словах кротости и смирения и говорит; ,,Разве же не Ты от начала, Господи Боже мой, святый мой! То, что мы не умираем и не делаемся пленниками такого врага, есть дело Твоего милосердия. Ибо ты, Господи, поставил его исполнителем наказания, и сделал его настолько крепким, что или никто, или только редкий может противостоять его силе“. Далее, то, что́ у LХХ говорится в конце: «И создал меня, чтобы я обличил в научении его», может быть отнесено к лицу пророка, так что смысл будет такой: Я же для того вдохновлен, чтобы, в качестве пророка, обличать колеблющихся и учить повелениям Господа. Некоторые думают, что это говорится о Господе, или, от Господа, Который для того создан Отцом и принял плоть, чтобы учить людей повелением Бога Отца. Но насколько это не согласно с предыдущим текстом, и с общим содержанием отрывка, это я предоставляю не столько своему суду, сколько суду читателя.

Ст. 11-14 Тогда пременит дух и прейдет и помолится. Сия крепость Богу моему. Неси ли ты искони, Господи Боже, святый мой? и не умрем. Господи, на суд учинил еси его, и созда мя обличати наказание его. Чисто око еже не видети зла и взирати на труды болезненныя. Вскую призираеши на презорливыя? премолчаваеши, егда пожирает нечестивый праведнаго? И сотвориши человеки яко рыбы морския и яко гады не имущыя старейшины

Что народ израильский не совсем погибнет и не будет презрен во век, но настанет для них время благополучия и избавление от тяжкого бедствия после возвращения их в родную страну и после свержения ими ига рабства – об этом дает разуметь, говоря, что в Господе всяческих совершится перемена духа, то есть, перемена намерений и определений. Не то хотим сказать, что Он осудит уже свершившееся над нами Свое определение, как не вполне справедливое; но именно то, что Он, потребовав с них достаточное удовлетворение и соответственно их грехам подвергнув их наказанию, преклонится на милость, оставит Свой гнев и будет милостив к пострадавшим. Это, думаю, и означает слово: «помолится».

Когда Бог возвестил, что помилует их и предсказал перемену скорбного их положения на лучшее; то пророк от чрезмерной радости как бы скачет, говоря, что никому иному невозможно возвратить Израиля, освободить его от уз и рабства и помиловать сокрушенного, кроме Тебя, единого Бога, могущего соделать все беспрепятственно, уравнивающего неравности, как бы расстилающего долу высоты и крутизны, Который может исполнить все, что бы ни сказано было всяким святым, и ни в чем не изнеможет. Потом пророк говорит: «неси ли ты искони, Господи Боже, святый мой? и не умрем». Если, говорит, Израиль и был обольщен и введен в заблуждение и в странные идолослужения, то все же Ты, Боже всяческих, как святой, миловал согрешающих и сохранял, и не допускал Израиля до совершенной погибели. Итак, недалеко надежда, что если ты сжалишься и повелишь, то он будет спасен и бедствия исчезнут. И святые, зная о спасении Израиля в последние времена, радовались, совершали молитвы и возносили благодарственные гласы и песни. Посему и блаженный Давид, духом предузнав будущее милосердие к ним и как бы видя их избавленными от уз плена, воспевает и говорит: «благоволил еси Господи землю твою» и далее (Пс. 84).

Опять речь пророка. Но о чем он говорит в словах: на суд учинен от Бога, – весьма не ясно. Поэтому нам необходимо тщательно вникнуть в смысл сказанного и изъяснить его. Если говорится о царе вавилонском, что он на суд поставлен от Бога, то мы утверждаем, что он поставлен исполнить определенный свыше суд над израильтянами, то есть опустошение, пленение, сожжение городов, словом, разорение Иудеи. Если же это не так, и мы смысл этого места будем относить к лицу Израиля, то опять мы скажем, что и он на суд поставлен от Бога. Под судом же разумеем осуждение. Посему и Господь наш Иисус Христос негде сказал об иудеях: «на суд аз в мире сей приидох, да невидящии видят, и видящии слепи будут» (Ин. 9:39). Итак, Израиль осужден за то, что поступал неправо, пренебрегал законами и безмерно оскорбил Господа всяческих. Меня же, то есть пророка, говорит, «созда» или сделал и уготовал «обличати наказание», которое определил для них; ибо война была для Израиля наказанием и бичом, и случившееся с ними было средством наказания их, а не просто делом вавилонян. Если же, говорит, кто-либо спросит и скажет: почему вавилонянин избирается орудием наказания, а Израиль приговорен на осуждение и страдание? – вопрошающий так пусть выслушает ответ. Поскольку око Господа чисто и Он не может быть зрителем нечистых и беззаконных дел, и не может взирать на страдания слабейших, проистекающие от неправд и притеснения их, то Он отвращает око Свое от приобретших привычку так поступать. Когда же это будет, то всенепременно случатся бедствия и навлекший на себя Божие отвращение подвергнется крайним страданиям. Зная это, божественный Давид умолил: «не отврати лица твоего от мене, и не уклонися гневом от раба твоего» (Пс. 26:9); а отвращение Божие непременно сопровождается последствиями гнева (божественного).

Возвестив, что око Божества чисто и не может видеть совершающих лукавое, и взирать благосклонно на тех, которые решаются притеснять слабейших и причинять им страдания, пророк вслед за этим как бы увлекается такими размышлениями. Неисчислимые бедствия и весьма тяжкие страдания причинило народу иудейскому жесточайшее войско вавилонян, которые излишество своей необузданности простирали до такой степени силы и крайности, что не остановились даже пред самыми священными местами и сожгли в Иерусалиме священный храм, и вместе с простым народом уводили в плен и священнослужителей при божественных жертвенниках и оскверняли святое, по написанному. Возвратившись же домой, они проводили веселую жизнь, пользуясь награбленным богатством, не подвергаясь наказанию за нечестивые свои дела, не боясь врагов и не страшась войны; напротив, сами они восставали против всех и без труда покоряли кого хотели и наслаждались большим благополучием, величались бедствиями погибших, – неумеренность в гневе, необузданность в угнетении и преобладание над всеми поставляли себе в особую честь. Посему пророк, видя их бесчувственное превозношение, пришел в изумление и касается самых божественных судов, и пытается понять и уразуметь никому не доступное и никакому уму непостижимое. Он старается понять, какой смысл заключается в столь великом долготерпении всемогущего Бога, что Он снисходительным и кротким взором смотрит на привыкших ко всему относится презрительно и проводящих нечестивую жизнь, и молчит, и бездействует, когда нечестивый человек как бы пожирает благочестивого и праведного. А так как, говорит, наказание не тотчас постигает грешников, напротив, гнев (Божий) на них отклоняется, то жители земли дошли до того, что стали нападать друг на друга и подобно рыбам пожирать слабейших, и проглатывать друг друга невоздержной и ненасытной пастью, – они проводят такую грубую и необщительную жизнь, как жизнь пресмыкающихся в горах, и немногим отличаются от тех, которые вследствие большой дикости и чрезвычайной свирепости неукротимы и не подражают свойствам других животных, пасущихся толпами и под предводительством одного вожака стада и являющихся как бы войском, управляемым военачальником. А вавилоняне были необщительны и недоступны другим, жестоки, исполнены яда и погибели, и жадно пожирали слабейших.

Не невероятно, что слова пророка, по-видимому, направлены против дьявола и находящихся с ним лукавых сил. Эти поистине презрители, всецело отвергающие страх божественный, весьма нечисты и доходят до крайней жестокости, между тем как Бог весьма долготерпелив.

Ст. 12-17 Но не Ты ли издревле Господь Бог мой, Святый мой? мы не умрем! Ты, Господи, только для суда попустил его. Скала моя! для наказания Ты назначил его. Чистым очам Твоим не свойственно глядеть на злодеяния, и смотреть на притеснение Ты не можешь; для чего же Ты смотришь на злодеев и безмолвствуешь, когда нечестивец поглощает того, кто праведнее его, и оставляешь людей как рыбу в море, как пресмыкающихся, у которых нет властителя? Всех их таскает удою, захватывает в сеть свою и забирает их в неводы свои, и от того радуется и торжествует. За то приносит жертвы сети своей и кадит неводу своему, потому что от них тучна часть его и роскошна пища его. Неужели для этого он должен опорожнять свою сеть и непрестанно избивать народы без пощады?

Впечатление ответа на пророка, новые недоумения, новые сетования и новые вопросы его Богу

По получении странного ответа Божия (ст. 5-11), в не постигающем судеб Божиих, хотя и глубоковерующем духе пророка, невольно возникает новое недоумение, почему Бог решил наказать иудеев именно через Халдеев, большая преступность которых сравнительно с первым открывается уже из первого Божественного отчета? Как согласить пагубное дело руки нечестивых с Божественным избранием, Израиля, с святостью, милосердием и Правосудием Божиим? В чувстве этого недоумения пророк еще раз с дерзновением веры вопрошает Бога: до какого предела будет простираться господство нечестивых язычников над богоизбранным народом (ст. 12-17), как ранее спрашивал о преобладании нечестивых над праведниками в собственном народе (ст. 2-4).

Основанием нового дерзновенного обращения пророка к Богу служат особенные, благодатные отношения Бога-Иеговы к Израилю, начавшиеся давно - при Синайском Завете (Исх XIX:4-6), а также истинное понятие о Боге и Его свойствах, данное в ветхозаветном откровении и в высшей степени присуще пророкам. Высочайшие, бесконечные совершенства Бога служат для теократического общества вернейшим залогом и ручательством его спасения силою и милостью Божией. Истинный Бог Израиля существует «искони» евр. миккедем, греч. ἀπ' ἀρχη̃ς, Vulg. a principio, - это свойство Его ведомо Израилю с первого момента его существования (ср. Пс LXXIII:12), но оно присуще Ему всегда, как Богу вечному (Втор XXXII:27). Он, далее, есть Иегова - существо самобытное и во всех словах и делах Себе равное, верное и неизменное (Исх III:14; VI:2; 1Кор I:9), «превысший всего сущего» (блаж. Феодорит, с. 25). В живейшем чувстве и сознании своей принадлежности к Богоизбранному народу, которому изречена страшная угроза Божия, пророк называет Иегову Богом своим, Святым своим, разумея себя, конечно, не в индивидуальном смысле, - против чего говорил бы непосредственно следующий глагол множ. ч. «мы не умрем», - а как представитель целого народа, от имени которого, как народа завета, он и взывает к Богу завета: «Разве не Ты, Господи Боже мой, Святый мой, - и это говорится с чувством кротости, смирения и раскаяния, - не Ты, который сотворил нас от начала и милосердием которого мы до сего времени держимся» (блаж. Иероним, с. 144). Но главною опорою надежды пророка (а в лице его всего народа Божия) является свойство святости Божией: «Святый мой», т. е. Святый Израилев - выражение встречающееся особенно часто у пророка Исаии (Ис I:4; XXX:11; XLIII:3, 14; XLIX:7 и др. ). Святость Божия означает не только неприступность, бесконечную возвышенность Бога над всем земным (1Цар VI:20) и ужас, благоговение внушаемые Им людям (Пс ХCVIII:3, 5, 9; СХ:9), равным образом и то, что имя Его не может безнаказанно подвергаться бесславию (Иез ХХХIX:7) и Он не терпит греха и любит только правду (Ис V:16), но и вообще высочайшее совершенство Божие (Ис VI:3), частнее же беспредельную благость, любовь и милость Божию (1Цар II:2; Ис LVII:15; Ос XI:15; Ос XI:9; Исх XXI:4). Святость Божия - смертельный ужас для грешника, но для верующего, для праведника она - основание надежды «на святое имя» Божие (Пс XXXII:21), надежды на жизнь от Бога, - потому пророк за себя и всех верующих в своем народе (ср. II:4) уверенно взывает: - «мы не умрем!» не может быть мы - народ Святого и Живого Бога - совершенно погибли, и слово Божиих обетований не совершилось о нас ради алчности врагов, «мы не умрем!». Многие древние и новые толкователи в этом «ло намут» видели один из примеров так называемых «пиккуним-соферим», корректур книжников; предполагали, что первоначальное чтение было: ло тамут - Ты не умрешь, а затем это выражение, представлявшееся соблазнительным, было заменено стоящим в тексте (см. A. Geiger. Urschritt u. Uebersetzungen der Bibelfn ihrer Abhfngigkeit, V, d. inner Entwicklung der Sudenthums. Breslau 1857:, s. 309). Однако догадка эта ничем не подтверждается; напротив, древние переводы читали, очевидно, намут, так у LXX стоит οὐ μὴ ἀποθάνωμεν.

Во второй половине ст. 12-го пророк развивает ту же уверенность с положительной стороны: подобно другим боговдохновенным людям своего народа (ср. напр. Пс СХVII:18; Иep XLVI:28), он высказывает убеждение, что тяжкое бедствие халдейского порабощения будет лишь временно, преследуя цель исправления, вразумление Израиля, а не его гибель. Эту надежду он здесь связывает с именем Бога - Цур, скала, твердыня, понятием, образно обозначающим то же, что прямо выражается в имени Иегова (ср. Втор XXXII:4, 37; 2Цар II:2; Пс XVII:32; Исх XXVI:4). Начиная с ст. 13, пророк от взгляда на народ избранный (ст. 12) обращается к народу нечестивому - орудию гнева Иегова и этим путем еще более утверждается в своей дерзновенной молитве к Судящему праведно народы и племена земли (Пс LXV:5). И прежде всего останавливаясь еще на упомянутом ранее (ст. 12) свойстве святости Божией, пророк утверждает (подобно псалмопевцу. Пс V:5-6), что все нравственно нечистое недостойно зрения светлейших очей Святейшего Бога (ср. Ис VII:8), и отсюда (как выше ст. 3) делает заключение, что Бог не может равнодушно смотреть на крайнее угнетение (пожирание, евр. бала в II) нечестивцем Иудеев, которые, при всей повинности своей пред правдою Божиею, все же праведнее своих поработителей. «Это не то значит, что угнетаемый праведен вполне, а только то, что он праведнее своего угнетателя» (блаж. Иероним); «подобно тому, как Содом и Гоморра кажутся праведными по сравнению с Иерусалимом (ср. Мф XI:24), и как мытарь в Евангелии оправдан более по сравнению с фарисеем (Лк XVIII:10-14), так и здесь мучимый действительно грешен; однако он праведнее, чем тот, который угнетает его» (он же, с. 149). Это пророческое (а вместе и всего народа) недоумение раскрывается и далее, до конца главы (ст. 14-17). В ст. 14-15 понятие полной беззащитности народов вообще и Израиля в частности пред хищничеством Халдеев выражено в образном сравнении жертв их хищничества с рыбой, живущей как бы в анархии, и потому легко уловляемой (ср. Ам IV:2). Если в этих двух стихах образно выражена мысль, прямо высказанная отчасти уже выше в ст. 10, то стих 16-й представляет подобное образное выражение мысли о самообоготворении Халдеев, высказанной ранее в ст. 11; о том, чтобы халдеи-вавилоняне фактически приносили жертвы орудиям войны (как подобное известно, напр., о Скифах в Сарматах, из сообщений Геродота, Histor. IV, 59, 62, и Климента Александр., Protrept. 64), ничего не известно из истории. Блаж. Феодорит в пояснение ст. 16 говорит «впадши в страсть высокомерия, причиной совершаемого (враг - халдеи) почитает одну собственную свою силу, и повелевает воздавать ей Божеское чествование. Яснее открыл нам это Божественный Даниил, сказав, что царь вавилонский соорудил золотой истукан, и все множество подданных принуждал поклоняться ему» (с. 23). Ст. 17: представляет резюмирующее предыдущие вопросы недоумения пророка заключение: «ужели не будет конца избиению народов?»