И моли́лся он Го́споду и сказа́л: о, Го́споди! не э́то ли говори́л я, когда́ ещё был в стране́ мое́й? Потому́ я и побежа́л в Фарси́с, и́бо знал, что Ты Бог бла́гий и милосе́рдный, долготерпели́вый и многоми́лостивый и сожале́ешь о бе́дствии.

И ны́не, Го́споди, возьми́ ду́шу мою́ от меня́, и́бо лу́чше мне умере́ть, не́жели жить.

И сказа́л Госпо́дь: неуже́ли э́то огорчи́ло тебя́ так си́льно?

И вы́шел Ио́на из го́рода, и сел с восто́чной стороны́ у го́рода, и сде́лал себе́ там ку́щу, и сел под не́ю в тени́, что́бы уви́деть, что бу́дет с го́родом.

И произрасти́л Госпо́дь Бог расте́ние, и оно́ подня́лось над Ио́ною, что́бы над голово́ю его́ была́ тень и что́бы изба́вить его́ от огорче́ния его́; Ио́на весьма́ обра́довался э́тому расте́нию.

И устро́ил Бог так, что на друго́й день при появле́нии зари́ червь подточи́л расте́ние, и оно́ засо́хло.

Когда́ же взошло́ со́лнце, навёл Бог зно́йный восто́чный ве́тер, и со́лнце ста́ло пали́ть го́лову Ио́ны, так что он изнемо́г и проси́л себе́ сме́рти, и сказа́л: лу́чше мне умере́ть, не́жели жить.

И сказа́л Бог Ио́не: неуже́ли так си́льно огорчи́лся ты за расте́ние? Он сказа́л: о́чень огорчи́лся, да́же до сме́рти.

Тогда́ сказа́л Госпо́дь: ты сожале́ешь о расте́нии, над кото́рым ты не труди́лся и кото́рого не расти́л, кото́рое в одну́ ночь вы́росло и в одну́ же ночь и пропа́ло:

Мне ли не пожале́ть Ниневи́и, го́рода вели́кого, в кото́ром бо́лее ста двадцати́ ты́сяч челове́к, не уме́ющих отличи́ть пра́вой руки́ от ле́вой, и мно́жество скота́?