4. Грех, его свойство и виды
Грех, также как и добродетель, можно рассматривать в трех видах проявления: как грешное дело, как греховное расположение или страсть и как общее греховное состояние души. Также грешная жизнь человека имеет свои возрасты, подобно как и добродетельная.
Что такое грех?
Грех есть преступление (нарушение) заповеди Божией или по выражению апостола: «грех есть беззаконие» (1Ин. 3:4), т.е. неисполнение воли Божией. Св. Иоанн Златоуст говорит: «грех есть ни что иное как действие против воли Божией» (св. Иоанн Златоуст. Творения, т.6, кн. I; СПб. 1900, с.184).
Слово Божие открывает нам, что грех возник вследствие злоупотребления со стороны первых людей дарованною им свободою, что он не был необходим, что первые люди могли не согрешить. Они могли пережить грех только в уме или представлении, могли только представить себя нарушителями заповеди Божией, но не было никакой необходимости, чтобы это представление из области возможного перешло в область действительного. «Начало греха, – говорит св. Иоанн Златоуст, – не в природе, но в душевном расположении и в свободной воле» (его же. Творения, т. IV, кн. I, СПб, 1898, стр. 312), в сознательном противлении воле Божией. «Прародителей наших хотя искушал ко греху диавол, но он не связывал их свободы, а только обольщал; поэтому они, когда преступили заповедь, согрешили свободно, сами собой», – говорит еп. Феофан (еп. Феофан. Начертание христианского нравоучения, с. 146).
Чтобы согрешить, от нас для этого не требуется так много усилий, как от наших прародителей. Это потому, конечно, что каждый из вас, потомков Адама, уже от природы носит в себе наклонность ко греху в виде греховного пожелания или «похоти» – по выражению ап. Павла. Эта врожденная человеку похоть есть самый глубокий и первый источник искушения, с которого начинается всякий грех. «Каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственной похотью» (Иак. 1:14), – говорит ап. Иаков.
Другим источником искушений людей на грех и грехопадение является диавол. Он наводит на душу помрачение и, содержа ее как бы в каком опьянении, доводит до того, что она впадает в грех, сначала в себе, а потом и во вне. Однако это не извиняет человека в грехе, в его свободе противостоять греховному искушению.
Развитие греха от мысли к делу
Святые подвижники, наблюдавшие за постепенным развитием греха, указывают несколько моментов образования греха из мысли в дело и определяют виновность каждого из них. Чем дальше какой-либо момент отстоит от зарождения греха и чем ближе к концу, тем он значительнее, развратнее, греховнее. Наибольшая виновность – в деле.
Весь ход развития греха от мысли, к делу изображается так: сначала бывает Прилог, далее Внимание, потом Услаждение, за ним Желание, из него Решимость и, наконец, само греховное дело (см. преп. Филофея Синайского. Сорок глав о трезвении, гл. 34–36; Добротолюбие в русск. пер. т. III, изд. 2-е. М., 1900, стр. 417–418. Несколько иное деление, чем у преп. Филофея, указывают преп. Ефрем Сирин, преп. Исихий Иерусалимский, Нил Синайский. Об этом см. Л. Соколов. Психология греха и добродетели. Вологда 1905, стр. 5–9; 9–13; 44. С. Зарин. Аскетизм, ч. 1. кн. 2-я, стр. 248–253).
Зарождение греха бывает от приражения греховной мысли, помысла представления или Прилога. Прилог – это зарождение в душе против воли греховной мысли или греховного ощущения, возникающих чрез тело и органы внешних чувств или чрез внутреннее чувство, память и воображение. Источником прилогов большей частью бывает нечистое воображение, питаемое лукавым сердцем иногда память, воскрешающая различные греховные образы, и иногда органы наших чувств, особенно зрение, слух и осязание, дающие душе материал для греховных помыслов и чувств. Прилог, если он возникает помимо нашей воли и не вызывается нами добровольно, не есть еще грех, а только повод к греху. Их не избегали даже и великие подвижники, которые в самые священные минуты нередко подвергались искушениям, называемым прилогом, и должны были бороться с ними.
Искушаемость сама по себе еще не составляет греха. Можно быть искушаемым и не согрешить.
Другое дело, если мы сами добровольно чрез нечистые мечты или намеренно вызываем греховный образ, греховную мысль, – тут уже есть наша вина и такой прилог уже есть в определенной степени грех. В прилоге человеку самому предоставляется или побороть искушение, или по собственному избранию воли поддаться ему. Поэтому ап. Иаков и говорит, что грех рождается, когда «похоть», т.е. сильное влечение к греху, «зачнет». Зачинает же похоть от воображения. Между похотями (греховными влечениями) и греховными пожеланиями и воображением существует тесное соотношение. Когда пробуждается похоть, то сейчас же приходит в движение воображение.
Воображение создает соответствующий греховному влечению очаровательный образ, имеющий для нас притягательную силу. Задача христианина – сейчас же вступить в борьбу с грехом на этой именно ступени, изгнать возникший в его душе греховный образ, как сделал это некогда патриарх Иосиф по отношению к своей искусительнице; в результате человек победит искушение и голос истины снова заговорит в нем.
Вторая ступень развития греха – Внимание. Внимание есть установление сознания или ока ума исключительно на родившемся помысле (греховном образе) с тем, чтобы осмотреть его, как бы побеседовать с ним. Это медление в помысле простом или многосложном. Этот момент очень важный в нравственной жизни. Он стоит на переходе к делам. Кто пресек помысел вначале, не останавливается на нем вниманием, тот погасил всю брань, пресек грех в его зарождении. Напротив, кто допустил в себе прилог, останавливается за нем своим вниманием, рассматривает его, любуется им, тот обличает этим худое настроение сердца. Он походит на того, кто в чистый покой вводит нечистое животное. Здесь человек уже прирождается греху и здесь еще необходимее вступить в борьбу и побороть искушение. Но борьба тут уже трудная, труднее, чем на первой ступени (с прилогами). Этот момент греха средневековые богословы называли «медлительной похотью», медлительно останавливающейся именно на созерцании запрещенного плода. Этот момент зарождения греха хорошо отмечен в истории грехопадения прародительницы Евы, которая вместо того, чтобы сказать искусителю «отойди от меня сатана» (как сказал ему во время искушения в пустыне Христос), продолжала смотреть с вожделением на древо познания добра и зла, пока не взяла от запрещенного плода и не съела. Главная опасность в искушении состоит в отсрочке, в замедлении борьбы. В искушении каждый момент имеет необычайную важность потому, что с каждой минутой возрастает страсть и чтобы избежать греха, надо всячески использовать те немногие моменты, пока еще не поздно побороть искушение. Поэтому подвижники советуют все внимание обращать на прилоги помыслов и с ними воевать.
Третья ступень греха – это Услаждение. Оно характеризуется тем, что к предмету греха, вслед за умом, прилепляется сердце. Оно приходит, когда, вследствие оказанного нами внимания к предмету греха, он начинает нам нравиться, мы находим удовольствие в умном смотрении на него, лелеем его в мысли, услаждаемся им в сердечном чувстве. Услаждение греховными предметами есть уже прямо (внутренний) грех, (ср. Мф. 15:18), ибо если сердце наше должно быть предано Богу, то всякое его сочетание с греховными помыслами и желаниями есть нарушение верности Богу, измена Ему, разрыв союза с Ним, духовное прелюбодеяние (еп. Феофан. Начертание христианского нравоучения, стр. 158). На этой ступени человеку необходимо собрать все силы духа, чтобы остановиться и извергнуть из сердца грех и не пасть еще ниже и глубже.
Четвертая ступень развития греха от мысли к делу – Желание. От услаждения до желания «один шаг». Отличие между ними состоит в том, что душа услаждающаяся пребывает в себе, душа же желающая склоняется к предмету, имеет к нему стремление, начинает его искать. Желание или искание греховного предмета, которым услаждается сердце, рождается в душе одновременно с Согласием на грех (к чему склоняет сердце).
В желании и согласии, если они не пресечены, полагаются основы следующей ступени греха – Решимости. Решимость в слабом виде уже имеется в желании и согласии. Решимость отличается от них только тем, что в состав или в условие ее рождения входит уверенность в возможности греховного дела и учет средств для его совершения. Желающий изрек свое согласие на дело, но еще ничего не придумал и не предпринял к достижению своей цели. У решившегося же уже все осмотрено и учтено, осталось только совершение самого дела. Таким образом, решимость – это дальнейшее укрепление и развитие согласия.
Когда же, наконец, и это будет совершено, тогда является самое греховное дело. Это уже полный грех, – «плод развращения, зачатого внутри и родившего беззаконие во вне» (еп. Феофан. Начертание христианского нравоучения, стр. 159. Сравн. его же. Письма о духовной жизни. Письмо 57, стр. 202–205).
Таким образом, прилог, допущенный умом, под влиянием нечистых движений сердца принимается волею (согласие), усвояется желанием и намерением совершить внушенный прилогом грех, вызывает в воле решимость согрешить, после чего осуществляется на деле. Греховность всех этих моментов все более усиливается к концу, так как постепенно грех захватывает все силы души: ум, чувство, волю. В главнейшем ходе образования греха заметно, как одна за другой силы человека сочетаются с грехом. После того, как в услаждении осквернилось сердце, оскверняется в желании воля, а в решимости, чрез изобретение и изыскивание средств ко греху, становится причастником сей греховной скверны и рассудок. В греховном же деле, наконец, и самые силы тела проникают грехом, и весь человек становится грешным. Особенно быстрым стремление к греховному делу бывает после услаждения, когда греховной страстью охватывается сердце. Оно напоминает падение тяжелого камня по крутому спуску. Поэтому правило подвижников: бори и гони помыслы, пока ими еще не уязвлено сердце, ибо тогда будет трудна, если не невозможна, победа.
Относительно греховности отдельных моментов развития греха еп. Феофан указывает следующее: «Уже и тот, кто возжелал или внутренне изрек согласие на дело, в нравственном смысле совершил грех пред Богом, видящим сердец. Кто зачал похоть – родил грех (ап. Иаков 1:15), и пожелавший при воззрений на жену уже любодействовал с нею (в сердце), говорит Господь (Мф. 5:28). Однако же решившийся грешнее его, по большему напряжению сил на грех, по большему объему внутреннего отрешения, по большему упорству и развращению воли. От решимости до дела одна черта».
«Хотя в желании и решимости есть уже грех, однако ж из этого не должно заключать, что самому грешному делу нечего прибавить к их греховности и оно грешно не более их. Решившийся еще может или имеет время отказаться от дела и, следовательно, однажды воспротивившись закону, оказать ему покорность в другой раз, когда он в совести предъявит требования; между тем, сделавший дело попирает закон и внутренне и внешне. Совершающий дело во все продолжение его борется с совестью, которая не престает вразумлять его, следовательно (противясь и попирая совесть), более развращает себя и расстраивает свою нравственную природу».
«Отсюда самой собою очевидно, как думать о грехах, которые не совершаются делом не по свободному произволению, а по нужде или внешней невозможности. Тяжесть этого греха равна почти делу. Разница между ними только в следствиях (последствиях греха), притом все внутренние последствия уже есть, недостает только внешних. В этом отношении разница тем менее или значительнее, чем меньших или больших худых последствий надо было ожидать от (греховного) дела. Где этих последствий нет и не бывает, там, можно сказать, и разница (между грехом, совершенным в душе и греховным делом) исчезает» (еп. Феофан. Начертание христианского нравоучения, с. 161).
§1. Грех как (грешное) дело
Виды греха
Всякий грех, даже самый малый, по своему существу есть нарушение заповеди Божией, вражда против Бога. Поэтому грех в своем существе может быть только единым, как и добродетель. Но так как греховная воля по пути ко греху должна преодолевать разные препятствия и при этом проявлять различную степень энергии в преодолении этих препятствий, то это дает нам возможность различать разные виды или степени греха.
Грех есть преступление заповеди, повелевающей или запрещающей что-либо делать, преступление произвольное, непринужденное. Отсюда есть грехи опущения и нарушения заповеди.
«Уклонись от зла и сотвори благо» (Пс. 33:15); христианину одно необходимо делать, а другое не делать. Поэтому, когда мы делаем, чего не должно, творим грех и, когда не делаем, что заповедано, тоже творим. И нарушение и неисполнение заповеди есть грех. Первое преступнее последнего, ибо требует большего напряжения сил и совершается с большим упорством и развращением воли.
Грехи Опущения, т.е. неделание человеком заповеданного ему законом Божиим, могут быть иногда не менее важны, чем сами нарушения закона Божия, по тем последствиям, к которым они приводят, например, опущение (неисполнение) своих обязанностей отцом, священником, воспитателем детей и др. В притче о рабе, скрывшем свой талант, Спаситель показал, какому строгому осуждению подлежит тот, кто оставляет дарованный ему талант без надлежащего употребления (Мф. 25:30).
Более разнообразия существует в области греховных дел, как сознательных и свободных Нарушений заповеди. Все наши сознательные действия совершаются при участии разума и воли. Эти же силы (разум и воля) души участвуют и в совершении греха.
Дело разума в нравственной деятельности познавать, уяснять закон Божий и руководить человека к его исполнению. Если разум не исполняет этой своей обязанности, то происходят грехи неведения и неосмотрительности. Тяжесть такого рода грехов увеличивается в том случае, когда они совершаются не по простоте сердца, а вследствие невнимания к себе и своему долгу знать волю Божию, от беспечности и равнодушия к своему спасению и нелюбви к добру.
Грехи неосмотрительности бывают разных видов. Бывает так, что даже христианин, строго наблюдающий за собою, за своим сердцем и мыслями, впадает против воли в прегрешения мысли, чувства, слова или дела, вследствие обычной всем людям подвижности и неустойчивости душевных сил, например, появление в душе осуждения, зависти. Но если он сразу, как заметит, отвергает эти грехи сердцем, не услаждается ими, а очищает и освящает себя покаянной молитвой. сердечным покаянным чувством к Богу, то тогда эти заглаженные покаянием проступки не вменяются ему в вину.
В числе грехов неосмотрительности находятся действования по влечению своего характера или чувствам сердца, например: вспыльчивость, веселонравия, суровости, ложной снисходительности и проч. Греховность этих действий тем значительнее, чем важнее последствия и трудность поправить совершенную ошибку. Виновность здесь умаляется только старанием исправлять себя, что делается не вдруг, а постепенно и потому среди грехопадений.
Когда хотят различать грехи по участию в них воли и самодеятельности человека, то обращают внимание или на начало греха или на его развитие от мысли к делу. Так могут быть грехи вольные и невольные. Они зависят от силы нашей воли и ее возможности противостоять силе искушения.
Есть грехи слабости от свойственной нашему существу немощи, которой никто из нас избежать не может. От этой немощи происходит, например, некоторая невнимательность в молитве, встречающаяся даже у великих подвижников. Но есть грехи, которые совершаются по увлечению развратных желаний, происходят от нашего нерадения и вследствие этого совершаются как будто невольно, по неведению. Но все же от нас часто зависит предотвратить их, а не оправдываться неопредолимостью влечения инстинкта, слабостью человеческой природы и удобопреклонностью на грех и др. Поэтому и грехи увлечения, грехи невольные нельзя сказать что извинительны.
Тем большая тяжесть грехов вольных, особенно грехов тяжких, исходящих из развратного и злого ума и сердца.
Вообще грехи тяжкие совершаются при ясном сознании закона и при полной достаточности духовных сил для борьбы с ними; но и тяжкие грехи могут иметь различные степени тяжести.
Тяжкий грех будет более тяжек, чем больше расстройства он вносит в нравственный мир, т.е. чем больше он противоположен началу любви к Богу и ближнему. В его крайней степени человек сам в своем лице становится исходящем зла, близким пособником злого сатаны, услаждающегося злом и о нем только и помышляющего. Такой стоит уже в глубине зол, «в которую приведши, нерадит» (Притч. 18:3), «и не уснет, еще не сотворит зла» (Притч. 4:16).
Иногда бывает, что в грех нам вменяются те или иные греховные действия других людей, когда они бывают исполнителями греха по нашему желанию, влиянию или принуждению. И чем больше наше участие в чужом грехе, тем больше они нам вменяются. Побуждать других на совершение греха мы можем чрез приказание, совет, согласие, намеренный соблазн, попущение или незамечание, необъявленно греха, а также ободрение на грех.
И, наконец, важность грехов различают по степени их влияния на внутреннее настроение души, на духовную жизнь христианина: различают грехи Смертные и Несмертные.
Смертный грех (или грех к смерти) есть тот, который отнимает, погашает у человека его нравственно-христианскую жизнь. Христианская жизнь есть ревность и сила пребывать в общении с Богом исполнением Его святого закона. Потому всякий грех есть грех смертный, когда он погашает ревность, отнимает силу и расслабляет душу, отдаляет от Бога и лишает Его благодати, так что человек после него не может воззреть на Бога, а чувствует себя отвергнутым (отрешенным) от Него (еп. Феофан. Начертание христианского нравоучения, стр. 164).
Такой грех лишает человека благодати, полученной в крещении, отнимает Царство Небесное и подвергает суду. «Или вы не знаете, – пишет ап. Павел, – что неправедные царства Божия не наследуют? Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни любостяжатели, ни завистники, ни гневливые, ни враждующие, ни еретики, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые Царства Божия не наследуют» (1Кор. 6:9–10; Галат. 5:19–21; Ефес. 5:5).
Грех является смертным, если кто преступает ясную заповедь Божию, с греховным желанием и услаждением, с сознанием самого себя и греховности дела (еп. Феофан. Цитир. соч., стр. 165. «Смертным грехом нужно почитать всякий тяжкий грех, который, овладевая душою человека, делается в нем господствующим, подавляет в нем духовную жизнь, ожесточает его сердце нераскаянностью, делая его неспособным к принятию благодати Божией. Такие грехи называются смертными как потому, что свидетельствуют об омертвении в нас любви к Богу и ближним и вообще духовной жизни, так и потому, что, лишая нас Царствия Божия, подвергают вечной погибели и смерти» (1Кор. 6:9–10). (А. Покровский, Нр. Богословие, изд. 1-е, Самара, 1891, стр. 90–91). По разъяснению VII Вселенского собора «грехом к смерти называется такой грех, когда совершающие его... гордо восстают против благочестия и истины, предпочитают маммону (наживу, богатство), повиновению Богу, и не держатся Его постановлений» (правило 5-е. Деян. Вселенских соборов. Изд. Казанской Духовной Академии, т. VII, Казань, 1891, стр. 304). Если есть степень духовной смерти, то есть и различные степени и виды смертных грехов. Наиболее тяжкое состояние, – ожесточение во злобе, злоба нераскаянная, окончательная потеря всякой приемлемости к благодати.
В «Православном Исповедании» подробно описаны смертные грехи (см. часть 3, вопр. 18:42). Они разделяются на три вида. К первому относятся грехи, которые служат источником для множества других грехов, например объявление несправедливой войны. Сюда же относятся греховные духовные страсти или пороки, от которых происходит множество других грехов, а именно чревоугодие, блуд, корыстолюбие, гнев, гордость, зависть, леность (о них см. ниже § 2).
Ко второму виду относятся Грехи Против Духа Святого, т.е. упорное противление Божественной истине, дерзкое ее отвердение, несмотря на самые очевидные доказательства, отвержение Божественной истины не по недостатку оснований, а вопреки всяким основаниям, единственно по упорству и ожесточению сердца, соединенному с отвращением от всего, что свято и богоугодно. К такого родам грехам относятся: отчаяние (в своем спасении), безмерное упование на благость Божию при упорном нежелании вести добродетельную жизнь, отложение покаяния до смерти, противление ясной истине и богоборство, застарение в злобе, а также зависть к духовным совершенствам других.
В числе смертных грехов против Святого Духа в Евангелии указывается хула на Духа Святого, грех, который «не простится ни в сем веке, ни в будущем» (Мф. 12:31–32). К этому греху относится явное и сознательное противление истине и правде о Иисусе Христе как Сыне Божием, которые становятся очевидными для людей силою и действием Св. Духа, противление чудесным делам Христа и Его последователей, совершаемых силою Божиею и др. Однако, и грех против Св. Духа не прощается не потому, чтобы не превышал бесконечное милосердие Божие, но потому, что такие грешники, при своем упорстве и нераскаянности, неспособны принять прощение и воспользоваться средствами спасения (2Сол. 2:10; проф. прот. Н. Стеллецкий. Опыт нравственного Богословия, т. I, ч. 1-я, стр. 377–380; свт. Иоанн Златоуст. Творения, 7, стр. 140 (о том, как понимать непростительность этого греха); еп. Феофан. Начертание христианской нравственности, стр. 164–167).
К третьему виду грехов относятся Грехи, Вопиющие На Небо (Иак. 5:4), чем обозначается особая тяжесть этих грехов, каковы: вольное убийство, содомское дело, обида нищих, вдов и сирот, лишение мзды наемников, оскорбление и непочитание родителей, досаждение родителям.
Грехи несмертные, иначе простительные, по противоположности со смертными, есть те, которые не погашают духовной жизни, не отдаляют человека от Бога, так что человек может без смущения обратиться к Богу и искренно беседовать с Ним в молитве. Таких грехов очень много и от них никто не свободен, кроме Иисуса Христа и Пречистой Богородицы. К таким грехам относятся, например, грехи невинного неведения, ненамеренной неосмотрительности, легкого неблагоразумия и неприличия и др. Кто, увидев их в себе, осудит их в сердце и загладит покаянным чувством, тому они простятся. Но чем сознательнее и с большим худым намерением их совершаем, тем увеличивается их худость и близость к смертным. Извинительность таких грехов зависит не только от маловажности предмета, но и внутреннего расположения духа человека; от того, как в них участвовало намерение и желание сделать что-либо недоброе.
§2. О грехе как расположении (греховной) наклонности или страсти
Исполняющий греховное дело всего себя исполняет грехом, все силы и все существо наклоняет и направляет к греху. Поэтому уже в первом совершении дела греха полагается основание привычке, ибо сделавший однажды какое-либо дело, легче, скорее и охотнее совершит его в другой раз и так далее (особенно плотские грехи). Таким образом, грех, однажды совершенный, если не будет изглажен покаянием, но будет повторяться, мало-помалу обращается в греховную привычку, из греховной же привычки образуется постоянное расположение, наклонность ко греху или страсть. Посредством привычки страсть пользуется как духовными, так и телесными органами для служения греху, а когда уже органы приобретают большой навык ко греху (привычку), они, в свою очередь, приводят страсть в движение. Между ними устанавливается полное взаимодействие.
Наряду с понятием «страсть» существует еще другое – «порок». Порок вообще обозначает порчу или повреждение, постоянно пребывающее, будет ли это повреждение физическое или нравственное. Состояние греховного повреждения (порока) характеризуется тем, что человек становится рабом того или иного отдельного греха. Понятие «порок» близко к понятию «страсть», понимаемой в широком смысле.
Греховное расположение, иначе греховная наклонность или страсть есть постоянное желание грешить известным образом или любовь к каким-нибудь греховным делам или предметам. Например, страсть чревоугодия есть постоянное желание неумеренного насыщения пищей и питьем и т.п.
Такие греховные склонности (или страсти) в нравственной жизни имеют великое значение. В них крепость зла, как в добрых расположениях крепость добра.
Страсть в отношении к деятельности человека есть истинно духовное рабство: человек ею, как невольник, ведется на зло, даже против воли, против своего желания. «Велико, – говорит св. Иоанн Златоуст, – «мучительство обычая (навыка), потому что он превращается в истинную потребность» (св. Иоанн Златоуст. Беседы на 2 Кор., беседа 7-я). Здесь человеческая природа терпит полное унижение от греха. Иной пытается воздерживаться от греха, но вскипает, как огонь, страсть, и увлекает к привычным греховным делам. Иной терзается, мучится, окаявает себя, когда страсть утихает, но лишь придет она в движение, беспрекословно покорствует ей и охотно предается в руки своего мучителя. У иного сила и господство страсти доходит до того, что ни убеждение, ни страх, ни стыд, ни беды, ни даже смерть не в силах отвратить его от греховного дела.
Человек, работающий страсти, есть беднейшее существо. В религиозно-нравственном отношении страсть есть настоящее духовное идолопоклонство. Она, как идол, стоит в сердце, в котором как в капище все приносится ей с охотой в жертву. Чье сердце пристрастилось к какому греху, для того он бог. Для чревоугодника бог – чрево (Фил. 3:19), для сребролюбца и лихоимца – деньги (Кол. 3:5) и т.д.
Отсюда всякая страсть есть тяжкий и смертный грех, ибо отдаляет от Бога и погашает ревность к богоугодной жизни.
Никак не должно думать, что страсти образуются естественно, сами собою. Всякая страсть есть наше дело. Каждый из нас приходит на свет только с семенем всех страстей – самолюбием. И это семя потом жизнью и свободной деятельностью развивается и вырастает в большое ветвистое дерево всякого рода страстей. От нас зависит противиться греху, не давать ему войти в привычку, в страсть.
Из самолюбия, как из корня, произрастают основные, главные ветви: гордость, любостяжание и сластолюбие. От этих же корней, истошных страстей рождаются уже другие страсти – блуд, чревоугодие, зависть, леность, памятозлобие (гнев). Вместе с первыми тремя они составляют семь начальных страстей и являются возбудителями греха и всякой другой греховной склонности и страсти (см. Православное Исповедание, ч. III, вопрос 18–40; ср.: преп. Иоанн Лествичник. Слово 26, § 39; слово 23, §5; См. в Добротолюбии, т. IÏ деление на 8 главных страстей у преп. Иоанна Кассиана, Синайского, Ефрема Сирина, Иоанна Лествичника; так же см. у преп. Сорского и др.).
Об искоренении страстей подробно пишут все св. подвижники, которые касаются в своих писаниях духовной жизни. Ниже, в отделе о христианском подвижничестве, мы коснемся еще этого вопроса более подробно.
§3. О греховном настроении
Греховное настроение или греховное состояние духа легко определить по противоположности с настроением духа доброделающего, как оно изображено прежде.
В духе человека, в котором преобладает греховное настроение нет жажды Божественного, духовного, он не ощущает в нем никакой сладости, а иной человек даже отвращается от него и бежит. Нет силы к добродетельной жизни, такой человек говорит: «часто хотел бы исправиться и жить как надо, но не могу пересилить себя».
В этом состояний нет Богообщения: грешник отвратил свой очи от Бога и не только не взирает на Него, но и не хочет взирать и даже боится. Внутреннее чувство и совесть уверяют его, что он отпал от Бога, отвергается Им.
Вместо желания ходить по воле Божией у него преобладает своеволие, – своя воля служит началом всей его деятельности; вместо потребности и ожидания небесной помощи – самонадеянность и надежда на земные средства: на имущество, покровительство сильных мира сего, на свою житейскую опытность, хитрость и изворотливость и т.п.
Не чувствует грешник нужды в защите и помощи со стороны веры Христовой и Церкви. Христос Спаситель и св. Церковь для него – что-то стороннее, не совсем нужное, если не излишнее.
Вообще же главные черты господства греховного настроения в духе человека – жизнь по своей воле с отвращением от Бога, невнимание к Нему и Его закону. Из этих уже развиваются другие черты.
Мы указали три стороны греха: грех как греховное состояние (настроение), страстное расположение и грешное дело.
Какая же между ними связь и взаимозависимость? Отношение между ними точно такое, как в добродетели, – в соответствующих ей добрых сторонах. Отвратившийся от Бога в свою волю, частым повторением одних и тех же грешных дел осаждает в сердце пристрастие к ним (страсть). И постепенно человек начинает жить по своей воле с отвращением от Бога, не внимая ни голосу совести, ни откровенному Божию закону. Из состояния духовного ослепления, нерадения и нечувствия, пребывая в греховной жизни, человек может постепенно ниспасть в еще большую глубину зол: неверие, развращение, нераскаянность, отчаяние и ожесточение во грехе.
§4. Виды порочного состояния
(см. проф. прот. Н. Стеллецкий. Опыт нравственного православного богословия, т. I, ч. I)
Все отдельные единичные грехи происходят на почве владеющих человеком страстей. Владеющие человеком страсти образуют то или иное общее греховное, порочное состояние всего человека, состояние греховной испорченности человека, особенно его воли. И каждый единичный грех может быть правильно понят, когда он будет поставлен в связь с этим общим порочным или греховным состоянием человека. Источником такого состояния является жизнь по своей воле, самолюбие. Из самолюбия, как из корня, развиваются все порочные состояния.
Порочное греховное состояние бывает весьма разнообразным. Наиболее часто встречаются: состояние нравственного неведения, нравственного нерадения и беспечности, нравственного самообольщения, нравственного лицемерия, нравственного рабства, нравственного отчаяния и нравственного ожесточения.
Состояние нравственного неведения
Оно характеризуется тем, что человек, увлекаясь материальными интересами или корыстными расчетами, теряет всякий интерес к нравственным вопросам, и о своей греховности или совсем не имеет представления, или имеет представление смутное и неопределенное. Таково было состояние людей во время язычества, когда, по словам ап. Павла, люди «поступали по суетности ума своего, отчуждены были от жизни Божией, не знали Христа, не имели надежды обетования и были безбожниками в мире» (Еф. 4:14–18). В таком состоянии нравственность обыкновенно заменяется приличием, добродетель – внешней благовидностью, долг – юридической законностью поступков, без оживляющего их духа доброй нравственности. Опасность этого состояния понятна: без всякого сознания своего нравственного положения человек не может сделать ни одного шага к своему исправлению.
Состояние нравственного нерадения и беспечности
Оно характеризуется тем, что человек в этом состоянии живет без всякой заботы или тревоги о своем нравственном состоянии, совершенно не углубляясь в себя и не пытаясь узнать, как повелевает ему жить закон Божий и согласны ли его дела с этим законом. В таком состояний люди находились перед потопом, когда они «ели, пили, женились и выходили замуж, и не думали, пока не пришел потоп и не истребил всех» (Мф. 24:37–39). В таком состоянии люди будут находиться, по словам Спасителя, перед вторым Его пришествием: они будут жить в полной беспечности, в заботах только о материальных благах, пока не застигнет их страшный переворот. Беспечность их будет основываться на невнимании к свидетельству истины, к учению Христа и Апостолов, на легкомысленном отношении к свидетельствам их о сверхчувственном мире, будущем суде и воздаянии.
Состояние нравственного самообольщения
Это состояние характеризуется тем, что человек, замечая в себе некоторые, иногда даже мнимые достоинства, не видит уже за ними никаких недостатков в своем нравственном поведении, с самодовольством засматривается на себя и ставит себя выше других людей (ср. Лк. 18:11). Такой человек отвергает для себя необходимость какого-либо нравственного исправления. Образцами самообольщенных людей являются евангельские фарисеи, любившие при всяком случае выставлять свои добродетели на вид, а недостатки скрывать от себя и от других. Они с удовольствием выслушивали похвалы о себе от других и с самодовольством порицали недостатки других. Не далёк был от них и евангельский юноша, воображавший, что он сохранил все заповеди закона от юности своей. О самообольщающихся достаточно сказать словами ап. Иоанна: «Если говорим, что не имеем греха, обманываем самих себя, и истины нет в нас» (1Ин. 1:8).
Состояние нравственного лицемерия
Это порочное состояние характеризуется тем, что человек на этой ступени, являясь по сердцу рабом греха, старается казаться благочестивым, принимает на себя личину честности и нравственности, порядочности, чтобы таким путем снискать себе уважение от других, или по крайней мере, успешнее скрыть свои порочные склонности. Евангельские фарисеи-лицемеры надевали на себя маску благочестия, чтобы показаться перед людьми благочестивыми. На практике лицемерие может встречаться в самых разнообразных сферах жизни, когда люди обманывают друг друга, злоупотребляя языком в целях взаимной тщеславной лести или выгоды. Там, где слышатся пустые, бездушные фразы, там уже есть лицемерие.
Состояние нравственного рабства
Оно характеризуется тем, что в человеке до того ослабевает сила воли и он настолько подчиняется какой-либо греховной привычке или страсти, что не в силах бывает бороться против нее, считает исправление для себя невозможным; эта привычка или страсть обращается для него как бы в другую природу. Такой человек, ощущая в себе присутствие «греховного закона» и сознавая, что он «предан греху» (Рим. 7:14–23), мало-помалу действительно становится рабом греха. В таком состояний человек знает закон и уважает его, ненавидит грех и не хочет делать его, но греховная привычна влечет его ко греху против его воли. Он сам себя осуждает, досадует, кается, плачет, но в то же время продолжает творить грех. Состояние рабства, соответственно тройственной похоти, выражается в трех видах: плотоугодия, любостяжания и гордости. Оно столь тяжкий нравственный недуг, что в Священном Писании приравнивается к идолопоклонству, потому что доводит человека до практического безбожия (Филип. 5:19; Ефес. 5:5).
Состояние нравственного отчаяния
Оно характеризуется тем, что человек, пробудившийся от своей греховной дремоты и представляя всю глубину своего падения, с одной стороны, и всю строгость правосудия Божия, с другой стороны, теряет всякую надежду на свое спасение, не надеясь не только на себя самого как нравственно-свободное существо, но и на Бога, будучи проникнут мыслью, что его нечестие превышает милосердие Божие. Это есть состояние полной нравственной беспомощности, в котором для человека исчезают все возможности, закрываются все пути и двери. Пример такого состояния можно видеть в Иуде Искариотском.
Состояние нравственного ожесточения
Это самый опасный из нравственных недугов. Если в состоянии нравственного рабства и даже нравственного отчаяния у человека есть еще хотение делать добро, но не достает сил к этому, то в состоянии нравственного ожесточения человек, зная добро и сознавая в себе даже некоторую силу для его совершения, обнаруживает полную невосприимчивость в нему, так, что, смотря очами, он не видит, слушая ушами, – не слышит, и не разумеет сердцем (Ис. 6:9–10). Это есть состояние нравственного отчаяния, нравственной мертвенности, совершенного прекращения функций совести, следовательно, состояние морального трупа. Но это только еще одна сторона ожесточения – пассивная. Активная же сторона этого состояния – в полной ненависти к добру, упорной, чисто сатанинской, направленной единственно на разрушение и уничтожение добра. Вопреки своей совести, предпочитая зло добру и находя постоянное удовольствий только в нем одной, такие люди упорно хотят и творят только злое, чтобы распространить и утвердить царство и господство зла. Хоть здесь ясно сознается реальность (действительность) добра, но так как человек не хочет добра, вступает в отрицательное отношение к нему, то он поэтому ненавидит его.
Состояние нравственного ожесточения есть результат долгого и упорного коснения во грехе. Так как в таком состояния человек намеренно отвергает самую благодать Божию, без которой ни один нравственный недуг не уврачуется, то ясно, что из этого состояния едва ли возможно освободиться тому, кто имел несчастье глубоко предаться ему. Пример такого состояния Св. Писание указывает в фараоне (Исх. 5:2).
Вопросы для повторения к 4 главе
Какие три стороны греха?
Грех как (грешное) дело. Что такое грех? Что является корнем, основою греха? Кто еще искушает человека на грех?
Зарождение и развитие греха от мысли к делу (прилог, внимание, услаждение, желание с согласием, решимость и дело).
Виды или степени греха: грехи опущения и нарушения заповеди. Грехи нарушения заповеди: неведения, неосмотрительности, слабости и увлечения, грехи вольные и невольные, легкие и тяжкие.
Грехи смертные и не смертные. Виды смертных грехов: грехи, являющиеся источником для многих других грехов, грехи против Духа Святого, хула на Духа Святого, грехи, вопиющие на небо.
Что понимается под грехами не смертными? Какие к ним относятся грехи?
О грехе как греховной наклонности (расположении) или страсти. Что такое страсть? В чем гибельность страсти для человеческой души?
Как образуются страсти? Источники страстей как и греха вообще.
О грехе как греховном состоянии (настроении) духа. Чем это состояние характеризуется?
Связь между тремя сторонами греха?
Виды греховных (порочных) состояний человека (состояние нравственного поведения, беспечности, самообольщения, лицемерия, нравственного рабства, отчаяния и ожесточения).
Литература
Еп. Феофан. Начертание христианского нравоучения. – Изд. 2-е, 1896, стр. 145–182.
Проф. прот. Н. Стеллецкий. Опыт нравственного православного богословия, т. 1, ч. 1-й. Харьков, 1914, гд. 24, с. 358–390.
Проф. М. Олесницкий. Нравственное богословие, §§ 20–21.