Толкования на Книга пророка Наума 3:17

Ст. 13–17 Вот народ твой, как женщины среди тебя; врагам твоим настежь отворятся ворота земли твоей, огонь пожрет запоры твои. Начерпай себе воды ради осады; устраивай крепости твои; войди в грязь, топчи глину, приготовляй кирпич. Там пожрет тебя огонь; ты погибнешь от меча; он поест тебя, как гусеница. Поэтому ты соберись, как гусеница, умножься, как саранча. Умножились у тебя торговые дела более звезд небесных; гусеница распространилась и улетела. Стражи твои, как саранча, и младенцы твои, как саранча саранчи, которая во время холода садится на оградах. Взошло солнце, и она улетела, и не узнаешь места, где она была

Речь продолжается еще относительно Ниневии. Неудивительно, что твои храбрецы и воители, подобно спелым плодам смоковницы, прямо падают в рот ядущего, когда народ твой стал женоподобным и не может противустоять. Ворота твои отворятся, город откроется для врагов и самые крепкие запоры, которыми запирались ворота, пожрет огонь. Поэтому начерпай воды и позаботься о том, чтобы не было недостатка в питье при осаде крепости; приготовь кирпичей для исправления проломов в стенах, потому что приближается осада. Когда ты все это сделаешь, то будешь пожран мечем, как трава (humus) гусеницею. Но когда ты умножишься, как гусеница, и соберешься вместе подобно саранче и соберешь богатства свои, как звезды небесные; то ты рассеешься и убежишь подобно саранче и гусенице и тому роду небольшой саранчи, которая называется аttеlаbi и которая при солнечной жаре улетает, – так что нельзя найдти ее. Ибо саранче свойственно во время холода оставаться без движения, а при жаре – летать. Далее аttelabus, что́ Акила выразительнее перевел чрез слово «пожиратель» (соmessоrеm), есть небольшая саранча, нечто среднее между саранчею и гусеницею (bruchus); обладая небольшими крыльями, она более ползает, нежели летает, и постоянно подпрыгивает; поэтому где она появится, там она истребляет все до последней пылинки, потому что, пока не вырастут крылья, она не может удалиться. Это, для облегчения понимания читателю, я раскрыл и изъяснил применительно к еврейскому тексту, следуя шаг за шагом за самыми словами Писания. Теперь я продолжу начатое иносказательное толкование (τροπολογίαν) применительно к переводу LХХ, сначала вкратце, то есть как бы в сокращенном виде (in epitone), а затем подробно раскрывая каждый пункт в частности. Жители твои, Ниневия, то есть люди мирские, которые собственно называются народом города ассирийского, так обессилели вследствие страстей и так ослабели вследствие пороков, что уподобляются бессильным женщинам; ибо они не имеют в душах своих ничего сильного, ничего твердого и мужественного. Поэтому враги, одолев их, открыли все чувства их и вошли в них через телесные двери. Воротами земли Ниневийской явственно называются телесные чувства. Также те, которые преданы порокам, со времени самого сотворения Богом имеют возможность к познанию Бога, как бы весьма крепкие запоры, служащие к тому, чтобы запирать и заграждать Ворота чувств. Но и их пожрет огонь, окрыленный стрелами палящими. Поэтому говорится Ниневии: начерпай себе воды, ороси себя словом и разумом и воспользуйся для борьбы врожденною своею способностию к познанию Бога и совершению добродетелей. Но ты руками расслабленными, то есть делами похоти, погубила всю ту силу, какая была в тебе; поэтому обратись, принеси покаяние и снова овладей крепостями своими. Так как ты раз вошла в грязь и заключена в тело (которое составлено из плоти, крови, жил, нервов и костей, как бы из земли, соломы и воды), то переноси обиды и нужды телесные: подвергайся попранию со стороны врагов и выноси все то, что служит к усовершенствованию плоти и что достойно покаяния. Ибо раз приняв грязь и солому и предавшись делам мира сего, ты добровольно должна подвергаться несправедливому попранию; и однако не отчаявайся в спасении, но надейся, и кирпич твой, то есть тело, восприявшее слово, как воду, обращай на служение и подчиняй себе, чтобы господствовать над кирпичем своим; иначе, если ты не сделаешь этого, неугасающее пламя, возженное или в геенне, как наказание, или пылающими стрелами врага, истребит тебя впоследствии, и ты не только будешь истребляем огнем, но также меч будет пожирать тебя, как саранча пожирает растения на земле. Это ты испытаешь в том случае, если не возвысишься над кирпичом, но, будучи обременена собственною тяжестию и утратив всякую способность к летанию, совсем опустишься на землю, подобно тому, как гусеница вдруг падает на землю, когда, утомившись от летания, она не может далее двигаться. Пусть твои силы будут столь бесчисленными, как гусеница, чтобы тебе, вследствие собственной тяжести, не опуститься на землю подобно гусенице. Ты все это испытала потому, что умножила у себя богатства и торговлю различными учениями, считая их более яркими, чем светила, и более блестящими, чем звезды небесные. Это, как я сказал, изложено нами для понимания смысла вкратце; теперь, возвращаясь к началу отдела, мы объясним, но мере своих сил, каждый пункт в частности. Кто не скажет, что красивая Ниневия есть прекрасная по своей природе душа, которая, изнежившись вследствие роскоши и удовольствий мира сего и обратившись к свойственным женщинам наслаждениям, утрачивает мужественность и делается слабою подобно женщине? Ибо если душа праведника, пришедши в мужа совершенного (Ефес. 4, 13), сохраняя свойственную ей крепость и соединяясь с Богом, есть один дух с Ним (1Кор. 6, 16); то почему, наоборот, душа, любящая мир, не составляет единства с миром и, дошедши до женской изнеженности, не утрачивает свойственную мужам крепость? Я полагаю, что по этой причине в книге Исход (гл. 1) фараон повелел всякое дитя мужеского пола, которое родится у евреев, бросать в реку, а всякое дитя женского пола оставлять в живых. Ибо царь египетский, который в другом месте говорит: моя суть реки, и аз сотворих я (Иезек. 29, 3), не мог ничего другого повелеть, как только то, чтобы бросалось в воду и течением ея уносилось в море все то, что есть сильного и мужественного у евреев и у тех, которые проходят чрез мир этот, и наоборот, чтобы оставлялось в живых, возрастало и умножалось все женственное и слабое и то, что считается красивым в этом мире. При этом заметь, что властитель египетский не может убивать ни мужей из числа евреев, ни тех, которые уже вышли из состояния детства, а только тех, которые находятся еще в нежном возрасте, имеют слабое тело и лишь начинают развиваться. Он знает, что женщины могут возрастать лишь в том случае, если будут убиваемы Мужчины; поэтому он хочет все сильное и мужественное у евреев задушить в этой пучине своей реки, чтобы свободнее у них развивалось одно только женственное. Что же касается следующих затем слов: врагам твоим настежь отворятся ворота земли твоей, то ты можешь понять их, взяв из Иеремии свидетельство, в котором написано: взыде смерть сквозе окна ваша (Иерем. 9, 21). Что у Иеремии называется окнами, это, – скажешь ты, – здесь называется воротами, а эти последние отнесешь к чувствам. Ибо слово Божие, зная, что чувства двоякого рода, говорит в Притчах (гл. 2) в отличие от худых чувств: ты найдешь чувство божественное. Чувство же здесь следует понимать не в смысле духа и ума, что́ по-гречески называется νοῦς, но как способность чувствования (αἰσθήσει), отчего получили название и пять чувств: зрение, обоняние, вкус, осязание, слух. Таким образом под воротами Ниневии следует понимать телесные чувства, а под воротами небесного Иерусалима – всякое божественное чувство и свыше сходящее. Эти ворота Ниневии отворяют жители ея, стараясь чрез зрение и слух и все другие чувства, как бы чрез широкий и пространный путь, ведущий к смерти (Матф. 7), получать телесные наслаждения, для которых люди Божии затворяют ворота свои, затыкая уши, чтобы не слышать суда крови, закрывая глаза, чтобы не видеть беззакония, зажимая нос, чтобы не обонять запаха наилучших благовоний, изнеживающего душу, заграждая уста от объядения и удерживая руки свои от нежного прикосновения, чтобы возбужденное похотию чрево не привело распаленную страстию душу к женским объятиям. Но эти люди Божии отверзают чувства свои, то есть врата небесного Иерусалима, для того, чтобы в них проникло слово Божие. Примером худых ворот служит следующий: возносяй мя от врат смертных (Псал. 9, 14); а вот пример хороших: яко да возвещу вся хвалы Твоя во вратех дщере Сиони (Псал. 9, 15). Когда ты увидишь человека, любящего более удовольствия, чем Бога, и преданного сладострастию; то тотчас скажи о нем: он врагам своим отворил ворота земли своей, потому что таковые но для друзей души своей, а для врагов отворяют ворота земли Ниневийской. Если и те, которые считаются князьями среди народа, тоже делают; то не убойся также о них сказать: старейшины людей Моих извергутся из домов сладости своея (Мих. 2, 9). Если же ты увидишь, что они, будучи связаны узами наслаждений и роскоши, окружающей их со всех сторон, не имеют никакого сострадания к бедным и не заботятся о народе Божием; то примени к ним следующие слова: спящии на одрех от костей слоновых и ласкосердствующии на постелях своих, ядущии козлища от паств и телцы млеком питаеми от среды стад, пиющии процеженое вино и первыми вонями мажущиися, и не страдаху ничесоже в сокрушении Иосифове (Амос. 6. 4, 6). Далее, что касается слов: «огонь пожрал запоры твои», то смысл их следующий: если в душе твоей оставался, по-видимому, зачаток естественного добра, который, подобно запорам, мог удерживать и удалять врагов, пытавшихся вторгнуться чрез врата чувств твоих, то он был истреблен огнем Вавиловским. Также в словах: начерпай себе воды для укрепления говорится о слове Божием, что Ниневия должна окружить себя, как самою крепкою стеною, учением и разумением Писаний, чтобы враг не мог вторгнуться внутрь ея. «Удерживай», – говорит, – «крепости твои». Все то доброе, что ты имеешь от природы и в чем отпечатлевается происхождение от преблагого Творца, удерживай, несчастная душа Ниневийская, для защиты себя и не допускай, чтобы оно исчезло из главенствующего пункта (ήγεμονιχῶ) сердца. Следующие затем слова: «войди в грязь, подвергайся попранию с соломою» некоторые будут относить, может быть, к душе в том смысле, что она, будучи связана с грязью тела и всецело вращаясь в соломе мира сего, то есть среди суетного и скоропреходящего, попирается демонами; но я полагаю, что ей говорится следующее: переноси испытания, обиды, которым ты предана, и наказания, которым ты заслуженно подвергаешься; потому, что если ты будешь возвышаться над суетою и бренностию мира сего, то, знай, что эти испытания послужат для тебя средством врачевания, если только ты будешь господствовать над кирпичем и будешь подчинять плоть власти души. Наконец следует: «там пожрет тебя огонь» Если ты не будешь возвышаться над кирпичем и господствовать над плотью, но пребывая в кирпиче, будешь любить солому и будешь жить в плоти по плоти; то не только пожрут тебя палящие стрелы врага, по и меч его будет истреблять тебя, и, подобно саранче, уничтожит в тебе жадными зубами или гусеницею будет пожрано и уничтожено) все то, что казалось зеленеющим и что само собою возникало в тебе благодаря благотворному действию природы, и, подобно гусенице, утратившей способность к летанию и обремененной своею тяжестью, ты, будучи отягчена бременем грехов, опустишься на землю. Итак, чтобы не испытывать всего этого, ты должна умножиться подобно гусенице и иметь столько добродетелей, насколько она многочисленна. Ибо, умножив свои торговые дела и всякими способами, правдою и неправдою, собрав для себя тленные богатства (как бы желая обладать небесными благами), ты должна уравнять множество грехов чрез множество добродетелей. Выше я дошел по еврейскому тексту до того места, где говорится: взошло солнце, и она улетела, и не узнаешь места, где она была, и что считал нужным, высказал в связи с самым текстом. Но так как в переводе LХХ начинается, по-видимому, особая мысль, то я, представив их свидетельство, продолжу начатое объяснение.

LХХ: Гусеница (bruchus) вторглась и улетела; смесник (commixticius) твой спрыгнул, как кузнечик (аttelabus), как саранча, которая села на ограду во время холода: взошло солнце, и она спрыгнула, и не узнаешь места ея. Горе им! Мне кажется, что жители Ниневии, составляющие смешанную, собравшуюся отовсюду толпу, не имеющую руководителя и порядка и стремительно бросающуюся то в ту, то в другую сторону, сравниваются здесь с гусеницею, небольшим, но многочисленным насекомым, едва поднимающимся от земли. Также под кузнечиком (аttelabus), который по-гречески называется συμμιλτὸς и в латинском переводе commixticius (смешанным или смесником), мы можем разуметь чернь и народ, образовавшийся из собравшихся отовсюду племен, то есть не граждан, а чужеземцев. Поэтому и о народе Израильском, вышедшем из Египта, говорится (Исх. 12), что среди него было πολὺν συμμιχτὸν (множество разноплеменных людей), то есть египтяне, ефиопляне и различные племена. Таким образом а эта, так сказать, смешанная (miхtiсius) Ниневия сравнивается с прыгающим кузнечиком и саранчею, которая во время холода, не будучи в состояния улететь, сидит на ограде, но после того, как взойдет солнце и согреет ее своею теплотою, она вспрыгивает и улетая в другие страны, не вспоминает более о той ограде, на которой сидела во время холода. Это сказано нами παραφρστιχῶς (в виде перифраза) для более легкого понимания слов пророка. Впрочем, без колебания можно назвать гусеницею множество людей, идущих по широкому пути и живущих жизнию мира сего, когда видишь, что они всецело преданы земле, устремляются по легкомыслию своему то в ту, то в другую сторону и не могут возноситься мыслию в высшие области. Посмотри на Рим и на Константинополь, оставивший вместе с прежним именем прежнюю бедность, посмотри на Александрию, столицу Египта, и когда увидишь, что вследствие недостатка хлеба или (вследствие чего следует стыдиться и краснеть) из-за наездников, мимов и актеров происходит восстание и народ, всецело отдавшись порокам, устремляется, вследствие своего легкомыслия и непостоянства, подобно гусенице, то туда, то сюда, то по истине можешь сказать: «гусеница стремительно удалилась» и улетела. Что касается следующих затем слов: «спрыгнул кузнечик или (еt) смесник твой, как саранча», то смесник, как я полагаю, тем отличается от гусеницы, что гусеница указывает на невежество и многочисленность народа, а смесник на разнообразный состав его из всяких племен. И как жители городов состоят или из граждан, или из чужеземцев, предпочитающих жить не в своем городе; так под смесником, живущим в Ниневии, я разумею тех, которые считают себя следующими каким-либо учениям истины и которые в том отношении лучше гусеницы, что гусеница постоянно остается только на земле и, не имея крыльев, заботится лишь о пище и чреве, а кузнечик пользуется по крайней мере небольшими крыльями, и хотя не может высоко летать, однако старается подняться от земли; впрочем, когда из него образуется саранча, то хотя она летает, но летание ее не продолжается постоянно, потому что, при отсутствии крыльев и сжавшись от холода, также и саранча сидит, и сидит не на плодоносном дереве и не на зеленых листьях, а на изгороди, сплетенной из терновника и хвороста, или на ограде, сложенной из всяких, попавшихся под руку, камней. Взглянем на мудрецов греческих, египетских и персидских, на гимнософистов индийских, на самарян с их разнообразными, взаимно противоречащими мнениями, на иудеев с их фарисеями и саддукеями и на разнообразные ереси церкви, – и мы увидим и кузнечика, едва поднимающегося от земли, и саранчу, хотя и летающую, но не с полною свободою, и так как она не согревается Солнцем правды, то, по охлаждении любви к Богу, садится на колючих изгородях. Ибо все учения их, охладев и не будучи способны к парению, находят себе место и успокоение среди терний Аристотеля и Хризиппа. Поэтому Евномий говорит: что родилось, то не существовало прежде, чем родилось. Поэтому Манихей, с целью избавить Бога от создания зла, измышляет другого виновника зла. Поэтому Новат отрицает возможность прощения, чтобы отвергнуть покаяние. Одним словом, вот те источники, которыми все учения пользуются в своих умозаключениях, так что и те самые места, откуда заимствуются доказательства, называются τοπιχά. Таким образом эта саранча, сидящая теперь на изгородях, когда настанет время суда и когда мир согреется от восхода солнца, оставит место своего пребывания, в котором она находилась во время холода, и, направившись в лучшую сторону, не будет вспоминать о прежнем месте, Что сказано нами вообще о времени суда. это отчасти можно понимать и в отношении к настоящему времени, в том смысле, что, благодаря людям ученым и образованным, восходит свет солнца правды для саранчи подобного рода, и она, оставив терния, переходит в ту чистую область, в которой может свободно летать.

Ст. 17-18 Князья твои - как саранча, и военачальники твои - как рои мошек, которые во время холода гнездятся в щелях стен, и когда взойдет солнце, то разлетаются, и не узнаешь места, где они были. Спят пастыри твои, царь Ассирийский, покоятся вельможи твои; народ твой рассеялся по горам, и некому собрать его

Выражает сожаление о толпах народа, поддавшихся такому малодушию и страху, что они при одном только приближении войны обессилели и побежали на вершины гор, и непроходимые места считали как бы ограждением от опасности. Потом, объясняя причину такой боязливости, в качестве соответствующего разъяснения делает указание на погибель их начальников, как бы говоря благоприлично, что от сего они подверглись разорению и погибели и оказались несведущими в военном искусстве. Употребляя выражение: «воздремашася», указывает на то, что предались сну (бездействию) те, которые обладали могуществом и властью, предводители народа и достигшие высоких и славных почестей. Подверглись они усыплению от царя Ассириян, то есть имеющего происхождение от них; ибо Кир был туземец и происходил от крови Персидской. Но пророческое слово располагает нас к плачу или насмешке над легко поддающимися страху: «воздвигошася, – говорит, – людие твои на горы, и не бяше приемлющаго», то есть такого, который отличается отвагой, пресекает робость бегущих и может бессильного и бросающего щит свой от страха перед врагом воина отвлечь от нанесших первые удары; так как способные делать это и знатоки военного искусства погибли прежде.

Но слова: «люте им. Воздремашася пастуси твои, царь Ассирийск успи сильныя твоя» можно относить, и вполне справедливо, и к толпе Иудейской. Подлинно горе тем, которые убили Спасителя и Искупителя всех и к крови святых присовокупили и кровь самого Господа. Это пришлось им испытать вследствие того, что сильно задремали по причине развращения призванные начальствовать над ними и поставленные быть пастырями, говорю, книжники и фарисеи и увенчанные преимуществами священства, которых действительно усыпил ассирийский царь, то есть сатана; ибо часто для изображения его берется начальство Вавилонское. А что задремали пастыри и имеющие власть у них, – как можно усомниться в этом, когда богодухновенное Писание повсюду приписывает им погибель народа? Ибо написано: «о пастыри, погубляющие и расточающие овцы паствы моея» (Иер.23:1) и опять: «священницы не рекоша, где есть Господь? и держащии закон не ведеша мя, и пастыри нечествоваша на мя, и пророцы пророчествоваша в Ваала» (Иер.2:8). И Исаия также говорит: «како бысть блудница град верный Сион полон суда, в немже правда почиваше, ныне же… убийцы: сребро ваше неискушено, корчемницы твои мешают вино с водою. Князи твои не покаряются, общницы татем, любяще дары, гоняще воздаяние, сирым не судящии, и суду вдовиц не внимающии» (Ис.1:21–23).

См. также Толкование на Наум 3:16

Ст. 14-17 Начерпай воды на время осады; укрепляй крепости твои; пойди в грязь, топчи глину, исправь печь для обжигания кирпичей. Там пожрет тебя огонь, посечет тебя меч, поест тебя как гусеница, хотя бы ты умножился как гусеница, умножился как саранча. Купцов у тебя стало более, нежели звезд на небе; но эта саранча рассеется и улетит. Князья твои - как саранча, и военачальники твои - как рои мошек, которые во время холода гнездятся в щелях стен, и когда взойдет солнце, то разлетаются, и не узнаешь места, где они были

Наконец, еще раз утверждается неизбежность гибели Ниневии вследствие совершенной непригодности находящихся в ее распоряжении средств защиты; при этом гибель мировой столицы и мировой державы будет встречена единодушною радостью подвластных Ассирии племен, народов и стран.

Как выше в гл. II ст. 1, евр. 2, так и здесь, ст. 14, пророк с горькою ирониею советует Ниневии напрячь все силы, употребить все средства защиты города против осаждающих врагов, но все эти усилия и меры будут совершенно бесплодны, ст. 15-17:. Общую мысль этого отдела блаж. Федорит выражает так: «Не полагайся на сии твердыни, ибо никакой не окажут тебе помощи, но, подобно брению, которое для делания из него плинф топчут вместе с плевелами, и ты будешь попираема наступившими на тебя врагами: город сожгут, а вас жителей поражать будут всякого рода стрелами, как саранчу и мшицу вконец истребят всех вас; богатство же, которое собрали вы отовсюду, и которое также нелегко исчислить, как звезды небесные, возьмут неприязненные» (с. 18-19). В ст. 17: по евр. подлиннику стоят два слова: миннезарим и тифсарим, филологический состав, этимологическое образование и точное значение которых определить трудно. Иудейские толкователи (напр. Абарбанел) производили миннезарим от евр. незер диадема, передавали значение этого термина так: principes, quorum capitibus diadema et corona inest. В новое время Гезениус, Кёниг и др. сближали это слово с словом назир, князь, посвященный, назорей. Но, по более принятому в науке мнению (leremias, lensen, Zimmem), и миннезарим и тифсарим - оба ассирийского корня и являются названиями важных военных должностей или чинов в ассирийском войске; прототипом первого считают ассир. massaru (tanzaru) «стражи», а второго - ассир. dupsarru (tupsams) «писцы». Так или иначе, но сравнение ассирийских военачальников с саранчою и мошками (ст. 17) указывает одновременно - и на чрезвычайное их множество, и на особенную быстроту, с какою они исчезнут, не доставив Ниневии никакой защиты.