Толкования на Деяния апостолов 10:1

Ст. 1-22 В Кесарии был некоторый муж, именем Корнилий, сотник из полка, называемого Италийским, благочестивый и боящийся Бога со всем домом своим, творивший много милостыни народу и всегда молившийся Богу. Он в видении ясно видел около девятого часа дня Ангела Божия, который вошел к нему и сказал ему: Корнилий! Он же, взглянув на него и испугавшись, сказал: что, Господи? Ангел отвечал ему: молитвы твои и милостыни твои пришли на память пред Богом. Итак пошли людей в Иоппию и призови Симона, называемого Петром. Он гостит у некоего Симона кожевника, которого дом находится при море; он скажет тебе слова, которыми спасешься ты и весь дом твой. Когда Ангел, говоривший с Корнилием, отошел, то он, призвав двоих из своих слуг и благочестивого воина из находившихся при нем и, рассказав им все, послал их в Иоппию. На другой день, когда они шли и приближались к городу, Петр около шестого часа взошел на верх дома помолиться. И почувствовал он голод, и хотел есть. Между тем, как приготовляли, он пришел в исступление и видит отверстое небо и сходящий к нему некоторый сосуд, как бы большое полотно, привязанное за четыре угла и опускаемое на землю; в нем находились всякие четвероногие земные, звери, пресмыкающиеся и птицы небесные. И был глас к нему: встань, Петр, заколи и ешь. Но Петр сказал: нет, Господи, я никогда не ел ничего скверного или нечистого. Тогда в другой раз был глас к нему: что Бог очистил, того ты не почитай нечистым. Это было трижды; и сосуд опять поднялся на небо. Когда же Петр недоумевал в себе, что бы значило видение, которое он видел, - вот, мужи, посланные Корнилием, расспросив о доме Симона, остановились у ворот, и, крикнув, спросили: здесь ли Симон, называемый Петром? Между тем, как Петр размышлял о видении, Дух сказал ему: вот, три человека ищут тебя; встань, сойди и иди с ними, нимало не сомневаясь; ибо Я послал их. Петр, сойдя к людям, присланным к нему от Корнилия, сказал: я тот, которого вы ищете; за каким делом пришли вы? Они же сказали: Корнилий сотник, муж добродетельный и боящийся Бога, одобряемый всем народом Иудейским, получил от святаго Ангела повеление призвать тебя в дом свой и послушать речей твоих

Корнилий был не иудей и не жил по закону (иудей­скому), но уже следовал нашему образу жизни. Обрати вни­мание на двух уверовавших, которые оба были сановниками, – на евнуха из Газы и этого, – и на то, как велико было об них попечение (Божие). Но не подумай, чтобы это – за их сан. Нет, не за то, – да не будет! – но за благочестие. Для того и замечено о сане, чтобы более явно было их благочестие. Когда кто бывает таким среди богатства и власти, то это более до­стойно удивления. Великая похвала первому, что он предпри­нял такое путешествие, что на пути, когда время не благоприят­ствовало, занимался чтением, что, сидя на колеснице, пригла­сил к себе Филиппа, и за весьма многое другое; великая (по­хвала) и последнему, что он творил милостыни и молитвы, и был благочестив при такой начальственной должности. По­этому естественно (писатель) упоминает и о должности этого мужа, чтобы кто-нибудь не сказал, что повествование Писаний не точно. «Из полка», говорит, «называемого Италийским». «Благочестивый и боящийся Бога со всем домом своим». Говорит это для того, чтобы ты не подумал, будто случившееся с ним сделано ради (его) сана. Когда нужно было обратить Павла, то является не ангел, но сам Господь; и посылает его не к кому-либо из двенадцати, но к Анании. А здесь, напротив: посылает верховного (апостола), подобно тому, как Филиппа к евнуху, снисходя к их слабости и научая, как должно поступать с такими (людьми). И Христос часто сам приходит к тем, которые страдают тяжко и сами не могут приступить (к Нему). Заметь, прошу, также и здесь новую похвалу милостыне, как там (в сказании) о Тавифе. «Благочестивый и боящийся Бога со всем домом своим». Да услышат это те из нас, которые не заботятся о домашних. Он же заботился и о вои­нах и «творивший много милостыни народу». Так были благоустроены у него и понятия, и жизнь. «Он в видении ясно видел около девятого часа дня Ангела Божия, который вошел к нему и сказал ему: Корнилий!». Для чего он видит ангела? Это – для удостоверения Петра, или лучше – не его, но остальных слабейших. «Около девятого часа дня», когда он был свободен от забот и не был за­нят делами, и между тем (предавался) молитвам и сокру­шению. «Он же, взглянув на него и испугавшись, сказал». Смо­три: ангел не тотчас говорит то, что он сказал, но сна­чала рассевает страх и возносит горе мысли Корнилия. Ви­дение произвело (в нем) страх, но страх умеренный, чтобы только сделать его внимательным. Потом слова (ангела) рас­сеяли этот страх, или лучше – заключающаяся в них похвала смягчила неприятное (чувство) страха. Послушай же и сами слова. «Молитвы твои и милостыни твои пришли на память пред Богом. Итак пошли людей в Иоппию и призови Симона, называемого Петром». Чтобы они не пришли к другому, для того указывает не только прозвание, но и местопребывание этого мужа. «Он гостит у некоего Симона кожевника, которого дом находится при море». Видел ли, как апостолы, любя уеди­нение и тишину, искали отдаленных мест в городах? Но что, если бы случилось быть и другому Симону и также кожев­нику? Для того дан был еще иной признак – жительство близ моря; трем же (признакам) вместе невозможно было совпасть. Не сказал (ангел), для чего (послать), чтобы не сму­тить Корнилия, но, возбудив в нем стремление и желание слышать (Петра), так оставил его. «Когда Ангел, говоривший с Корнилием, отошел, то он, призвав двоих из своих слуг и благочестивого воина из находившихся при нем и, рассказав им все, послал их в Иоппию». Видишь ли, что не напрасно (писатель) говорит это, но чтобы показать, что и служившие при Корнилие были таковы же, (как он)? «И, рассказав им все». Смотри, как он не горд. Он не сказал: призовите ко мне Петра; но рассказал все, чтобы убедить: так он был благоразумен! Он не хотел своею властью призвать его; потому и рассказывает: так этот муж был кроток, хотя он не мог представить себе ничего высо­кого о человеке, жившем у кожевника! «На другой день, когда они шли и приближались к городу, Петр около шестого часа взошел на верх дома помолиться». Смотри, как Дух со­четавает времена, и устрояет, что это случилось ни раньше, ни позже. «Петр около шестого часа взошел на верх дома помолиться», т. е., в уединении и тишине, в горнем месте. «И почувствовал он голод, и хотел есть. Между тем, как приготовляли, он пришел в исступление и видит отверстое небо». Что такое «исступление»? Прои­зошло, говорит, в нем духовное видение; душа, так сказать, отрешилась от тела. «И видит отверстое небо и сходящий к нему некоторый сосуд, как бы большое полотно, привязанное за четыре угла и опускаемое на землю; в нем находились всякие четвероногие земные, звери, пресмыкающиеся и птицы небесные. И был глас к нему: встань, Петр, заколи и ешь. Но Петр сказал: нет, Господи, я никогда не ел ничего скверного или нечистого. Тогда в другой раз был глас к нему: что Бог очистил, того ты не почитай нечистым. Это было трижды; и сосуд опять поднялся на небо».

Что это значит? Это видение означает всю вселенную. Корнилий был необрезанный и не имел ничего общего с иу­деями. Поэтому, имея в виду, что все будут обвинять его, как нарушителя (закона), – а это весьма много значило у них, – (Петр) необходимо располагается сказать: «никогда не ел», не сам возбудив в себе такое опасение, – нет! – но, как я сказал, будучи расположен к тому Духом, чтобы иметь ему в оправдание против обвинителей то, что он даже прекосло­вил; а они весьма заботились о соблюдении закона. Он был посылаем к язычникам. Поэтому, как я выше сказал, и совершается это для того, чтобы иудеи не обвиняли его. А чтобы это не показалось каким-либо призраком, он сказал: «нет, Господи, я никогда не ел ничего скверного или нечистого. Тогда в другой раз был глас к нему: что Бог очистил, того ты не почитай нечистым». Это, по-видимому, говорится к нему, но все относится к иудеям. Если учитель получает такое внушение, то тем более они. Итак, плащаница – это земля; находившиеся в ней животные – язычники; слова: «заколи и ешь» – что должно обратиться и им; троекратное же повторение знаменует крещение. «Нет, Господи, я никогда не ел ничего скверного или нечистого». Для чего, скажут, он возражал? Чтобы кто-нибудь не сказал, что Бог иску­шал его, как Авраама, когда повелевал принести в жертву сына, или как Филиппа, когда Христос спрашивал его: «сколько у вас хлебов?» (Мк. 6:38), не для того, чтобы узнать это, но искушая его (Ин. 6:5). Притом и в законе Моисей раздельно указал чистых и нечистых (животных), как зем­ных, так и морских. Но он, однако, не уразумел этого. «Когда же Петр недоумевал в себе, что бы значило видение, которое он видел, – вот, мужи, посланные Корнилием, расспросив о доме Симона, остановились у ворот, и, крикнув, спросили: здесь ли Симон, называемый Петром?». Когда Петр изумлялся сам в себе и недоумевал, те мужи приходят и благовре­менно разрешают недоумение; так и Иосифу (Бог) попускает прежде смутиться, а потом посылает архангела (Мф.1:20). Душа, которая прежде была в недоумении, легко принимает разрешение (недоумения). Таким образом, недоумение его про­должалось не долго и (началось) не прежде того, но около вре­мени обеда. «Между тем, как Петр размышлял о видении, Дух сказал ему: вот, три человека ищут тебя; встань, сойди и иди с ними, нимало не сомневаясь; ибо Я послал их». Это опять служит к оправданию Петра пред учениками, чтобы они поняли, что и он сомневался и затем был научен – нисколько не со­мневаться. «Ибо Я», говорит, «послал их». Смотри, какова власть Духа. Что делает Бог, то называется действием Духа. Не так (говорит) ангел; но, сказав наперед: «молитвы твои и милостыни твои», потом говорит: «пришли», чтобы показать, что он послан свыше. Дух же, как господственный, (говорит): «Я послал их». «Петр, сойдя к людям, присланным к нему от Корнилия, сказал: я тот, которого вы ищете; за каким делом пришли вы? Они же сказали: Корнилий сотник, муж добродетельный и боящийся Бога, одобряемый всем народом Иудейским, получил от святаго Ангела повеление призвать тебя в дом свой и послушать речей твоих». Они восхваляют (Корнилия), чтобы уверить, что ангел явился ему. Призвав же их учреди (ст. 23). Видишь ли, с кого начинается (обращение) язычников? С человека благочестивого, явившегося достойным того делами. Если и при этом иудеи, однако, соблазняются, то чего не сказали бы они, если бы было иначе? «Тогда Петр, пригласив их, угостил». Смотри, какая в нем уверен­ность! Чтобы они не потерпели чего-нибудь неприятного, он приглашает их к себе, и потом без всякого опасения вме­сте с ними принимает пищу. «А на другой день, встав, пошел с ними, и некоторые из братий Иоппийских пошли с ним. В следующий день пришли они в Кесарию» (ст. 23, 24). Известный человек был (Корнилий) и жил в известном городе. Потому все это и происходит с ним, и от Иудеи начинается дело (обраще­ния язычников); видение же было ему не тогда, когда он спал, а когда бодрствовал, – во время дня, около девятого часа: так бодрственно он вел себя! Но обратимся к вышесказанному. «Ангел отвечал ему: молитвы твои и милостыни твои пришли на память пред Богом». Отсюда явно, что когда ангел назвал его, тогда он и увидел его, так что, если бы не назвал, то он и не увидел бы так он был углублен в дело, которым занимался! «И призови Симона, называемого Петром». Открыл только, что он пригласит Петра на доброе дело; а на какое доброе, этого еще не (открыл). Так и Петр не все высказывает. По­всюду изречения (их) только отчасти (ясны), чтобы возбудить внимание слушателей. Так и Филиппа (ангел) только посы­лает в пустыню. «Петр около шестого часа взошел на верх дома помолиться. Он пришел в исступление и видит отверстое небо и сходящий к нему некоторый сосуд, как бы большое полотно, привязанное за четыре угла и опускаемое на землю». Заметь, что даже и голод не принудил его приступить к плащанице. А чтобы он не оставался долее в недоумении, слышит голос, говорящий: «встань, Петр, заколи и ешь». Мо­жет быть, он стоял на коленах, когда созерцал видение, и, кажется мне, видел его для (успеха) проповеди (евангель­ской). А что это событие было божественное, явно из того, что (Петр) видел сосуд нисходящим свыше, и что он – апостол – находился в исступлении. Также и то, что слышан был от­туда голос, что это повторялось трижды, что небо отверзлось, что (сосуд) был спущен оттуда и опять взят туда, – слу­жит великим доказательством Божественности этого события.

Для чего же такое событие? Для последовавших поко­лений, которым оно имело быть рассказано; да и сам (Петр) слышал (заповедь): «на путь к язычникам не ходите» (Мф. 10:5). Не уди­вляйся этому. Если Павел считал нужными обрезание и жер­твы, то тем более они казались нужными тогда, в начале проповеди, когда (между верующими) были еще слабейшие. «Вот, мужи, посланные Корнилием, расспросив о доме Симона, остановились у ворот, и, крикнув, спросили: здесь ли Симон, называемый Петром?». Как пред бедным домом, они спрашивали внизу (пред вра­тами его), а не расспрашивали у соседей. «Между тем, как Петр размышлял о видении, Дух сказал ему: вот, три человека ищут тебя; встань, сойди и иди с ними, нимало не сомневаясь; ибо Я послал их». Смотри, не сказал: для того тебе и ви­дение явилось, но: «Я послал их», внушая, что так должно повиноваться (Богу), не спрашивая о причинах. Для совершен­ного убеждения достаточно услышать от Него: сделай то-то, скажи то-то, и не требовать ничего более. «Петр, сойдя к людям, присланным к нему от Корнилия, сказал: я тот, которого вы ищете». Почему же он не тотчас при­нял их, а спрашивает? Он увидел в посетителях вои­нов: потому не просто спрашивает, но сначала называет себя, а потом разузнает о причине прибытия, чтобы не подумали, будто он спрашивал потому, что желал скрыться. Спраши­вает же для того, чтобы, если бы они потребовали, тотчас же и идти вместе с ними; если же нет, то принять их к себе. А почему они говорят: «призвать тебя в дом свой»? Потому что так приказал им (Корнилий); а может быть, они, извиняясь за него, говорят как бы так: нисколько не осуди (его), по­тому что он послал не из пренебрежения (к тебе), но так ему было приказано. «Корнилий же ожидал их, созвав родственников своих и близких друзей» (ст. 24). Так и следовало; несправедливо было бы не собрать сродников и друзей; а с другой стороны, присутствуя здесь, они могли более слушать его (Петра).

Видели ли вы, какова сила милостыни, и из прежней беседы, и из настоящей? Там она избавила от смерти времен­ной, здесь – от вечной, и отверзла врата неба. Смотри, как много сделано было для того, чтобы уверовал Корнилий: ан­гел был послан, Дух действовал, верховный из апосто­лов был призван, явлено было такое видение, и вообще не было оставлено ничего. Сколько было сотников, тысяченачаль­ников и царей, и никто из них не удостоился того, чего он? Послушайте все вы, принадлежащие к войску, предстоя­щие царям. Он был «благочестивый», говорит (писатель), и «боящийся Бога», а что еще более, был таков «со всем домом своим». Он так был этому предан и благорасположен, что не только себя вел хорошо, но и домашних своих направлял точно также. Не так, как мы, которые делаем все к тому, чтобы слуги боялись нас, но ничего к тому, чтобы они были благо­честивыми. А он не так, но боялся Бога со всем домом своим, будучи как бы общим отцом не только для всех, бывших с ним, но и для воинов, бывших под его властью. Послушай, что еще другое они говорят, – не напрасно ведь прибавлено: «одобряемый всем народом Иудейским», но чтобы никто не сказал: что в том, да если он был необрезанный? И те, говорят, свидетельствуют о нем. Итак, нет ничего равного милостыне; или лучше: так велика сила этой добродетели, когда она происходит из чистых сокровищниц! Как происходящее от неправедных подобно источнику, изливающему нечистоты, так происходящее от праведных стяжаний есть как бы прозрачный и чистый поток в саду, приятный на вид, усладительный на вкус, доставляющий свежесть и прохладу во время полудня. Такова милостыня!

Ст. 1-8 Муж же некий бе в Кесарии именем Корнилий, сотник от спиры нарицающияся италийския. Благоговеин и бояйся Бога со всем домом своим, творяй милостыни многи людем, и моляйся Богу всегда: Виде в видении яве, яко в час девятый дне, ангела Божия сшедша к нему, и рекша ему: Корнилие. Он же воззрев нань и пристрашен быв рече: что есть Господи? рече же ему: молитвы твоя и милостыни твоя взыдоша на память пред Бога. И ныне посли во Иоппию мужей, и призови Симона, нарицаемаго Петра. Сей странствует у некоего Симона усмаря, емуже есть дом при мори: той речет тебе глаголы, в нихже спасешися ты и весь дом твой. И якоже отъиде ангел, глаголяй Корнилию, пригласив два от рабов своих, и воина благочестива от служащих ему. И сказав им вся, посла их во Иоппию

Этот Корнилий не был ни иудеем, ни из подзаконных, а между тем уже вел такой же образ жизни, как и мы. Вот двое уже из людей облеченных почестями веруют во Христа, казнохранитель эфиоплянки и этот. Благоговеин и бояйся Бога со всем домом своим. Послушаем этого мы; мы не заботимся о своих домашних, а этот заботился и о воинах. Сотник от спиры нарицающияся италийския. Он, говорит, был из великой спиры нарицающияся италийския, а спира есть то же, что мы теперь называем ротою (nemeron). Этого человека он для того делает известным и сообщает о нем подробные сведения, чтобы кто-либо не сказал, что в Писании священном встречаются погрешности против истории. Надобно знать, что спира состояла из двухсот воинов, а кустодия из шестидесяти. Виде в видении яве, яко в час девятый дне, ангела Божия сшедша к нему. Видит ангела для восполнения веры Петра. Или лучше не для него, но для других более слабых в вере. В час девятый, когда он оставил заботы и находился в тишине и покое. Так как истинное Око и великий Судия знает, что и великие дела, не имея веры, мертвы: то Он и посылает ангела, который утверждает за делами их значение, чтобы увенчались верою тех, которые хорошо подвизаются. От видения же в Корнилие возбудился страх, впрочем умеренный, сколько только было его необходимо для того, чтобы возбудить внимание его. Потом слова ангела уничтожили страх. Молитвы твоя и милостыни твоя взыдоша на память пред Бога. Посмотри, куда идет молитва на высшее небо и становится пред самым престолом царским. Обрати внимание и на ангела; он сначала возвышает и возносит мысли его Корнилия к высшему, потом уже говорит то, что он говорит дальше: И ныне посли во Иоппию мужей, и призови Симона, нарицаемаго Петра. Сей странствует у некоего Симона усмаря. Чтобы они не пошли к кому-либо другому, он определяет этого человека не только по имени, но и по месту, где он находится. Емуже есть дом при мори. Апостолы избирали места отдаленные от городов: они любили пустыню и тишину. Что, если случится, что есть и другой Симон усмарь? Вот признак: этот живет при море. Ангел не сказал, для чего надобно сделать это, чтобы переполнить его радостию. Пригласив два от рабов своих и воина благочестива. Смотри, недаром сказано, что это были люди, постоянно при нем находившиеся. И сказав им вся, посла их во Иоппию. Заметь отсутствие высокомерия. Не сказал: призовите мне Петра, но все рассказал, чтобы тем побудить его придти к нему; потому что он считал делом неприличным звать его в силу своего авторитета. Потому-то и рассказал все посланным.

В Кесарии был некоторый муж, именем Корнилий, сотник из полка, называемого Италийским

В Кесарии − см. Деян. 8:40, прим.

Из полка, называемом Италийским, т. е. полка из природных италийцев, в отличие от воинов, набиравшихся на службу из туземцев. Кесария была резиденцией римских прокураторов Палестины, почему при них и состоял особый полк из природных римлян или италийцев, как людей более надежных и искусных. Вероятно, и Корнилий, сотник этого полка, был тоже природный римлянин или италиец. И во всяком случае, он не был даже иудейским прозелитом, а был просто язычник доброй души и природно-благочестивой настроенности (ср. ст. 28, 34 и до XI:1, 18; Деян. 15:7). Приобщение такого человека к Церкви Христовой, притом непосредственно, без всякого посредства иудейства, хотя бы в виде прозелитизма врат, было событием великой важности, эпохою в истории апостольской Церкви. На эту особую важность события первого обращения ко Христу язычника указывает и то, что оно совершается при посредстве первого Апостола Христова − Петра, нарочито призываемого Богом из другого города, хотя в Кесарии находился в это время известный благовестник и креститель эфиопского вельможи − Филипп.