У Христа Спасителя по человечеству то же знание, как и по божеству?

У Богочеловека Иисуса Христа была одна личность - второго Лица Святой Троицы - Бога Сына. Всеведением обладает Лицо, личность.

Господь Иисус Христос обладает всеведением по Божеской природе (естеству).

Просьба и вопрос от участника диалога: "Если можно более четкий ответ (это очень важно) — вот эту формулировку: «у Христа Спасителя по человеческой природе было такое же абсолютное всеведение, как и по Божеству, т.к. если допустить хоть малейшего неведения в Человечестве Христа, то этим сразу вводится в Нем второе лицо и соответственно впадаем в несторианство». — можно считать догматически правилным?"

Ответ. Логика автора вопроса сводится к следующему:  признать, что по человеческому естеству Господь Иисус Христос не обладал таким сущностным Божеским свойством как всеведение, значит признать "в Нём второе Лицо".

Очевидно, что следуя в русле этой (как минимум, странной) логики, такого же рода соображения необходимо будет распространить и на все прочие Божественные сущностные свойства, то есть необходимо будет признать, что Спасителю по человеческому естеству (как Человеку) были свойственны: духовность, бестелесность (а это напоминает ересь докетизма), вечность, неизмеримость, самобытность, простота и др.

Иными словами, выражение автора вопроса - "если допустить хоть малейшего неведения в Человечестве Христа, то этим сразу вводится в Нем второе лицо" - аналогично по своей абсурдности выражению: "если допустить, что Христос обладал хоть малейшей телесностью, как Человек, то этим сразу вводится в Нем второе лицо"

Ответ на Ваше недоумение дает прп. Иоанн Дамаскин:

Если плоть с начала бытия истинно соединилась с Богом Словом, лучше же: в Нем получила бытие и возымела ипостасное с Ним тождество, то каким образом она не совершенно обогатилась всякою мудростью и благодатью! Не так, что она получала участие в благодати, и не так, что по благодати причащалась того, что принадлежало Слову, но лучше: по причине ипостасного соединения, когда и человеческое, и Божественное сделалось собственностью единого Христа, так как Один и Тот же был и Бог вместе, и человек, она источала миру благодать, и мудрость, и полноту всяких благ. <...>

Должно знать, что Христос восприял естество, не обладавшее ведением и рабское; ибо человеческое естество является рабским по отношению к сотворившему его Богу и не обладает знанием будущего. Поэтому если ты, согласно с мнением Григория Богослова, отделишь видимое от того, что воспринимается умом, то тогда плоть называется и рабской, и не обладающей ведением, но по причине тождества Ипостаси и по причине неразрывного соединения душа Господа весьма обогатилась знанием будущего, подобно тому как и остальными Божественными знамениями. Ибо, подобно тому как плоть людей по своей собственной природе не есть животворяща, а плоть Господа, ипостасно соединенная с Самим Богом Словом, хотя не потеряла своей естественной смертности, но, по причине ипостасного соединения со Словом, сделалась животворящей, и мы не можем говорить, что она не была животворяща и не есть всегда животворяща; так и человеческое естество по своей сущности не владеет ведением будущего, а душа Господа, по причине соединения с Самим Богом Словом и ипостасного тождества, весьма обогатилась, как я сказал, вместе с остальными Божественными знамениями также и ведением будущего.

Наличие свойственного природе (в том числе телесной ограниченности и неведения) не вводит второе лицо, а подтверждает истинность человеческой природы Бога Слова. В силу ипостасного соединения человечество Иисуса Христа свое для Слова и всецело обожено, поэтому единый Христос обладает всеведением. Он может попустить Себе по человечеству проявить незнание, как, например, когда спрашивает, где похоронили Лазаря. Подробный ответ на Ваш вопрос в контексте святоотеческого Предания см. в этой статье. Вот цитата из начала этой статьи, вполне подтверждающая значимость Вашего вопроса для еретического мышления и инородность - для православного:

К числу видимых противоречий, становящихся порой неразрешимыми антиномиями, можно отнести и вопрос о знании или незнании Господа, который, по констатации одного исследователя, превратился в один из важнейших вопросов современной христологии694. По нашему мнению, данный вопрос приобрел подобную важность прежде всего потому, что западная христология (как католическая, так и протестантская) в ряде своих представителей встала на тот ложный путь дискурсивно-понятийного мышления, который из сопутствующего фактора превратился в фактор определяющий. Если обратиться к Священному Писанию Нового Завета, то в нем можно найти лишь очень слабые предпосылки для возникновения такого вопроса. Можно указать только на высказывание Господа: О дне же том или часе никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец (Мк. 13, 32; ср. Мф. 24, 36) – и на сообщение, что Иисус преуспевал в премудрости и возрасте и в любви у Бога и человеков (Лк. 2, 52; ср. 2, 40), предполагающее определенную неполноту ведения (премудрости) у Спасителя. Также с некоторой натяжкой можно отметить в этом плане и Ин. 11, 34, где намекается на то, что Иисус Христос не знал о месте погребения Лазаря. Это отсутствие серьезных предпосылок для возникновения вопроса о неведении Христа имело следствием тот факт, что святые отцы Церкви по собственной инициативе практически не поднимали его. Указанный вопрос ставили преимущественно еретики, и решение его у отцов Церкви и древнецерковных писателей было лишь ответом на суемудрое «богословствование» еретиков.