Все, устала, больше не могу. Горы немытой посуды, разбросанные по дому вещи и игрушки, и снова пустые кастрюли. Значит, опять предстоит трехчасовая вахта у плиты, к которой ты прикована, как раб к галерам. А потом – снова посуда, уборка, готовка, уроки с детьми, и снова по кругу. Каждый день – как день сурка, сплошная повседневность…
Счастье жить по воле Божией
Признаться, мне стыдно за мысли отчаянной домохозяйки: у меня замечательная семья, муж, дети – Господь дал мне все, что нужно для счастья. И не то, чтобы я была измождена домашней работой: в кране есть вода (не надо носить ведра от колодца), в квартире есть электричество (не надо рубить дрова или топить дом углем), есть мультиварка, которая сама сварит кашу, и стиральная машинка, которая постирает и даже высушит белье. Почему же вместо радости в сердце – раздражительность?
Преподобный Амвросий Оптинский говорит: «Семейные тяготы до́лжно переносить как добровольно избранную нами долю. Задние мысли тут скорее вредны, нежели полезны. Спасительно лишь то, чтобы о себе и о семействе молиться Богу, да сотворит о нас полезное по воле Своей святой».
Прости меня, Господи. «Нам щедро дается сокровище дней, и мы не находим в том счастья. Не значит ли сие, что не знаем или не понимаем цены и употребления времени, когда так пренебрегаем оное?» – читаю у святителя Филарета (Дроздова) в книге его писем «Призовите на помощь Бога». И у него же нахожу ответ на вопрос, что же такое счастье: «Господь да обновит дни дщери Вашей, благословя ее здравием и миром и счастьем знать и находить свое счастье в том, чтобы жить по воле Божией».
Счастье жить по воле Божией. В письмах святителя Феофана, затворника Вышенского, нахожу строки, адресованные, вероятно, такой же потерявшей радость в повседневных хлопотах женщине: «Вы – жена, вы – мать, вы – хозяйка. Обязанности по всем сим частям изображены в писаниях апостольских. Просмотрите их и возьмите на совесть исполнять. Ибо сомнительно, чтобы спасение могло устроиться помимо исполнения обязанностей, которые налагаются званием и состоянием. Ибо как то и другое от Бога, то то и другое может быть обращено или на угождение Ему, если верно исполняется, или на оскорбление Его, если не исполняется».
Немало духовных советов дает женщинам и преподобный Макарий Оптинский: «Чадородие есть благословение Божие, данное человекам… В этом нет сомнения, что для тебя утомительно иметь попечение о детях, но и в этом имеешь помощь Божию; а труд и утомление послужат тебе к спасению, ибо Писание говорит: жена спасется чадородия ради (1 Тим. 2:15). Лучше отдаться в волю Божию и считать чадородие благословением Божиим, благодаря Его; тогда Господь и облегчит труд твой».
Почему же вместо слов благодарности, которым должна начинать, продолжать и заканчивать свой день, я бесконечно ропщу и унываю? Из-за неотложных дел не смогла пойти в храм? Но разве виной тому «враги – домашние твои», а не собственная лень? Ведь даже в суете домашних забот главное должно оставаться на первом месте. А если главное – единое на потребу – на втором или даже на третьем месте? Чья в этом вина?
«Сыне, даждь мне твое сердце» – обращается к нам Господь. Но какое сердце ожидает принять Он? Сердце раба, служащего из страха наказания, наемника, работающего за плату, или сына, выполняющего послушание по любви к Отцу?
Смирение от слова «мир»
«Умудряйся жить ради Христа в семейной жизни, и Господь, видя твое произволение, поможет тебе спастись… Конечно, мир требует свое: труды, хлопоты и заботы, иначе и быть не может, если при этом иметь память Божию – и довлеет с тебя», – утешает валаамский старец схиигумен Иоанн (Алексеев).
В его письмах, изданных в сборнике «И душа моя трепещет», читаю: «Святой Иоанн Лествичник удивляется странному в нас действию, почему мы, имея помощниками на добродетель и Всесильного Бога, и Ангелов, и святых человеков, а на грех – одного беса лукавого, удобнее и скорее преклоняемся к страстям и порокам, нежели к добродетелям? Вопрос остался открытым, святой не захотел нам объяснить. Однако можно догадываться, что наша природа, испорченная преслушанием, и мир, со своими разными ошеломляющими соблазнами, помогают диаволу, и Господь не нарушает наше самовластие. Нам должно стремиться к добродетели, насколько хватит наших сил, но устоять в добродетели – не в нашей власти, а в Господней, и хранит Господь не за наши труды, а за смирение: насколько человек смиряется, настолько и благодать посетит».
Смирение. Вот что пишет о нем валаамский старец: «О, блаженное смирение, ты Божественно, ибо преклонило небеса и воплотилось в человечество, и грехи всего мира пригвоздило ко Кресту. Душа моя трепещет, как я могу сказать что-нибудь о величии Твоем? Богомудрые святые отцы вот что говорят о смирении: от него происходит кротость, приветливость, удобоумиление, милосердие, тихость, благопокорность. Смиренный не любопытствует о предметах непостижимых; а гордый хочет исследовать глубину судеб Господних. Смиренный не хвалится природными дарованиями и гнушается людскими похвалами – как одетый в шелковую одежду отбегает, если брызнуть на него дегтем, чтобы не замарать своей дорогой одежды, так и смиренный убегает человеческой славы. Свойство смирения – видеть свои грехи, а в других – добрые качества; а гордости свойственно видеть в себе только хорошее, а в других – только худое. Вот еще черты смирения: простота, откровенность и естественность. А что такое смирение и как оно рождается в душе, никто не может выяснить словами, если человек не научится сему из опыта. Из одних слов нельзя сему научиться».
Старец сравнивал человеческую жизнь с плаванием: «Пока наш душевный кораблик плавает в житейском море, всегда будет подвергаться переменным погодам: то дождь, то вёдро; а иногда сильная буря подымется, того и гляди, что выбросит на подводный камень или на берег; иначе и быть не может в сей юдоли плачевной (см.: Пс. 83:7); только в будущей жизни будет без перемен. Когда мы подвержены страстям – говорю о душевных – самомнению, тщеславию, гневу, лукавству и бесовской гордости, – то под влиянием этих страстей думается нам, что все люди виноваты и нехороши. Однако мы не имеем такой заповеди, чтобы требовать от других любовь и справедливость, а сами обязаны исполнять заповедь о любви и быть справедливыми… Эта наша земная жизнь – действительно житейское море, и кораблику нашему приходится переживать разные невзгоды, так и жди, когда выкинет. Однако ж унывать не надо, с Божией помощью будем стараться переплывать это море и достигать тихого пристанища Царства Небесного».
Об исполнении заповедей и смирении говорит и преподобный Макарий Оптинский: «Везде нужно исполнение заповедей Божиих со смирением, от них же рождается плод духовный: любы, радость, мир, долготерпение, вера, кротость, воздержание и прочее: ибо деланием заповедей является любовь Божия, по неложному Его словеси: “любяй Мя заповеди Моя соблюдает” (ср.: Ин. 14:21). А заповеди Его и состоят в любви к Нему и ближнему. И ежели мы думаем исполнить одну только к Нему любовь совершением правил и молитв, а о другой не печемся, относящейся к ближнему, то и той не совершаем, ибо они совокуплены между собою тесным союзом, одна без другой не может совершиться, по слову святого апостола Иоанна: “аще кто речет, яко люблю Бога, а брата своего ненавидит, ложь есть…” (1Ин. 4:20). И паки Сам Господь глаголет: “Не всяк глаголяй Ми: Господи, Господи, внидет в Царствие Небесное: но творяй волю Отца Моего, Иже есть на небесех” (Мф. 7:21)».
Свойство настоящей любви
О том, что невозможно достичь счастья в семейной жизни без жертвенности, пишет и святой Паисий Святогорец. На вопрос, что больше всего соединяет мужа с женой, старец отвечал: «Признательность. Один человек любит другого за то, что тот ему дарит. Жена дает мужу доверие, преданность, послушание. Муж дает жене уверенность в том, что она находится под его покровом, защитой. Жена – хозяйка дома, но и главная служанка в нем. Муж – властитель дома, но и носильщик его тяжестей.
Между собой супруги должны иметь очищенную любовь для того, чтобы получать друг от друга взаимное утешение и быть в состоянии исполнять свои духовные обязанности. Чтобы прожить в согласии, они должны, прежде всего, положить в основание жизни любовь – ту драгоценную любовь, которая заключается в духовном благородстве, в жертвенности, а не любовь ложную, мирскую, плотскую. Если присутствует любовь и жертвенность, то один человек всегда ставит себя на место другого, понимает его, испытывает за него боль. А принимая ближнего в свое страдающее сердце, человек принимает в свое сердце Христа, Который вновь исполняет его Своим невыразимым радованием.
Когда один из супругов любит другого, то, даже находясь вдали от него (если этого потребуют обстоятельства), он все равно будет близко, потому что для любви Христовой не существует расстояний. Однако если, Боже упаси, между супругами нет любви, то они, даже находясь рядом, могут быть, по сути, друг от друга далеко. Поэтому каждый из супругов должен стараться всю свою жизнь сохранить любовь к другому, принося себя в жертву ради него».
Радость в служении
– Варю борщ, ну и муторное это дело! – пожаловалась я как-то своей знакомой.
– Да ладно! Это увлекательный творческий процесс!
– Это кому как. Ну не люблю я готовить. Ни результат, ни тем более процесс меня не радуют.
– Ну а как он тебя будет радовать, если ты с таким настроем готовить идешь: я не люблю готовить, как все это нудно… Готовить надо увлеченно и с радостью, с предвкушением удовольствия, которое получат те, для кого ты готовишь. Тогда и процесс с результатом радовать будут. Как по мне, так вкусная готовка – один из способов делать маленькие приятности близким каждый день.
Такой рецепт счастья я получила вместе с рецептом борща от другой домохозяйки – моя знакомая посвятила свою жизнь служению мужу и воспитанию детей, а теперь и внука. В ее доме всегда чистота и порядок, а на плите – кулинарные изыски не хуже ресторанных. Заботы о семье отнимают у нее все силы и время, но я ни разу не слышала от нее жалоб, напротив, она вся светится любовью и благодарностью, которые наполняют ее дом теплом и радостью.
«Только лестница о двух ступенях нам предлежит, – говорит святитель Иоасаф Белгородский, – это любовь к Богу и родственная ей любовь к ближнему». Не раб на галерах, отбывающий наказание, и не наемник, ожидающий мзду, а только сын, любящий Отца, взойдет по двум ступеням, ведущим на небо. Почему же эта вторая ступенька дается особенно тяжело? Потому что любить надо не абстрактных «ближних», а самых что ни на есть близких, своих родных, свою семью, и трудиться для этого каждый день, ведь для сохранения мира и покоя в семье порой бывает достаточно чистых полов и вкусного обеда. И в этом служении можно обрести радость.
Подготовила Анна Владимирова
Источник: «Православное Заволжье»
Комментировать