сост. В.Б. Синильщиков, П.А. Пашков
Почему не три Бога?

Учение о Пресвятой Троице — самая непостижимая из тайн, которую человеческий разум может лишь созерцать в благоговении. Тем не менее, долг богословия состоит в том, чтобы устранять сомнения, которые могут возникнуть относительно тех или иных догматов. Догмат о Троице, в частности, может вызвать недоумение: почему же Богов все-таки не три? Почему при существовании трех Божественных ипостасей мы все-таки говорим о единстве Бога?

Это единство часто связывают с единосущностью Отца, Сына и Святого Духа. Действительно, единосущность является необходимым условием единичности Бога. Но это условие само по себе не является достаточным. Все люди тоже единосущны друг другу, но Петр, Павел и Иоанн – это не один, а три разных человека. Более того, если мысленно допустить реальность существования языческих богов, то окажется, что Зевс, Посейдон и Аид — тоже единосущны друг другу, хотя язычников христиане совершенно справедливо называли политеистами (многобожниками).

Если резюмировать святоотеческие свидетельства, можно указать следующие основания, по которым мы называем Отца, Сына и Святого Духа – одним Богом, а не «тремя богами»:

1. Единосущность
2. Идентичность (нумерическое единство) воли, силы, ума, действия и т.п., а также пребывание Лиц Троицы друг в друге (перихорезис). Свв. Григорий Богослов и Иоанн Дамаскин поясняют, каждое из Лиц столь же едино с двумя другими, как и с самим собой.
3. Единство происхождения: совечность Ипостасей, безначальность Отца и происхождение Сына и Святого Духа от Отца как причины.

Согласно отцам, три Ипостаси идентичны во всем кроме происхождения (Отец нерожден, Сын рожден, а Святой Дух — исходит) и тропоса энергии (проявления вовне). Последнее можно проиллюстрировать следующими примерами: сотворение мира и спасение падшего человечества являются общими действиями всей Троицы, но каждое из Лиц участвует в них особым образом.1

Наиболее точные ответы на поставленный в заголовке вопрос мы находим в текстах св. Григория Богослова и прп. Иоанна Дамаскина, поэтому их цитаты мы приведем в начале подборки. Ниже приводятся фрагменты текстов св. Григория Нисского, которого некоторые участники обсуждения поспешили признать несогласным с мнениями других отцов. Как видно из приведенных свидетельств – он, вероятно, мыслит так же, как св. Григорий Богослов, хотя использует несколько иную (и не всегда удачную) терминологическую систему.

I. Св. Григорий Богослов

1. «… Надобно и соблюсти веру в единого Бога, и исповедовать три Ипостаси, или три Лица, притом – каждое с личным Его свойством. Соблюдается же, по моему рассуждению, вера в единого Бога, когда и Сына и Духа будем относить к единому Виновнику (но не слагать и не смешивать с Ним), – относить как по одному и тому же, назову так движению и хотению Божества, так и по тождеству сущности»2.
2. «…Скажут: “Что же? Не одно ли Божество и у язычников, как учат те из них, которые совершеннее других любомудрствовали? И у нас целый род — одно человечество. Однако же у язычников богов, как и у нас людей, много, а не один”. Но там, хотя общность и имеет единство, представляемое, впрочем, мысленно, однако же неделимых много и они разделены между собой временем, страстями и силой. Ибо мы не только сложны, но и противоположны, как друг другу, так и сами себе; не говоря уже о целой жизни, даже и одного дня не бываем совершенно теми же, но непрестанно течем и переменяемся и по телу, и по душе. А не знаю, едва ли не таковы же Ангелы и всякое, кроме Троицы, горнее естество, хотя они просты и по близости своей к верховному Благу крепко утверждены в добре.
   А что касается до чтимых язычниками богов и, как сами называют, демонов, то нам нет нужды быть их обвинителями; напротив того, по обличению собственных их богословов, они преданы страстям, мятежам, преисполнены злом и превратностями, состоят в противоборстве не только сами с собой, но и с первыми причинами, как называют они океанов, тифиев, фанитов и еще не знаю кого, а напоследок какого-то чадоненавистника — бога, который из любоначалия и по ненасытности пожирает всех прочих, чтобы стать отцом всех людей и богов, несчастно поглощенных и изблеванных. Если же, как сами они говорят во избежание срамословия, все это басни и какие-то иносказания, чтo скажут в объяснение того, что все у них разделено тречастно и над каждой частью существ начальствует иной бог, различный от прочих и веществом и достоинством? Но не таково наше учение. “Не такова часть Иаковля”, — говорит мой богослов (Иер.51:19). Напротив того, каждое из [лиц Троицы] по тождеству сущности и силы имеет такое же единство с Соединенным, как и с Самим Собой. Таково понятие сего единства, сколько мы постигаем оное»3.
3. «Тремя богами можно было бы назвать тех, которых разделяли бы между собой время, или мысль, или держава, или произволение, — так что каждый никогда бы не был тождествен с прочими, но всегда находился с ними в борьбе. Но у моей Троицы одна сила, одна мысль, одна слава, одна держава (κράτος); а чрез сие не нарушается и единичность, которой великая слава в единой гармонии Божества»4.
4. «Так понимаем и слова: “Отче, если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу”, но да превозможет воля Твоя (Мф.36:39); да и невероятно, чтоб Христос не знал, что возможно и что нет, и чтоб стал противополагать одну волю другой. Но поскольку это речь Воспринявшего (что значит слово: “снизошедший”), а не воспринятого, то дадим следующий ответ: это говорится не потому, что собственная воля Сына действительно есть отличная от воли Отца, но потому, что нет такой воли, и смысл, заключающийся в словах, таков: “не да творю волю Мою, потому что у Меня нет воли, отдельной от Твоей воли, но есть только воля общая и Мне и Тебе. Как Божество у Нас одно, так и воля одна”»5.

2. Прп. Иоанн Дамаскин

«...Во всех созданиях различие лиц созерцается делом. Ибо [самым] делом созерцаем, что Петр отличен от Павла. Общность же, и связь, и единство созерцается разумом и мыслью. Ибо умом замечаем, что Петр и Павел — одной и той же природы и имеют одно общее естество (sic!). Ибо каждый из них — живое существо, разумное, смертное; и каждый есть плоть, одушевленная душою как разумною, так и одаренною рассудительностью. Итак, эта общая природа может быть созерцаема разумом. Ибо ипостаси не находятся друг в друге, но каждая – особо и порознь, то есть поставлена отдельно сама по себе, имея весьма многое, отличающее ее от другой. Ибо они и отделяются местом, и различаются по времени, и отличаются по уму и по силе, и по наружности, то есть форме, и по состоянию, и темпераменту, и достоинству, и образу жизни, и по всем характеристическим особенностям; более же всего отличаются тем, что существуют не друг в друге, но — отдельно. почему и называются двумя и тремя человеками и многими (sic!).
Это же можно усмотреть и во всей твари. Но в Святой и пресущественной, и высшей всего, и непостижимой Троице — противоположное. Ибо там общность и единство созерцается [самым] делом, по причине совечности [Лиц] и тождества их существа и деятельности и воли (sic!), и по причине согласия познавательной способности, и — тождества власти силы и благости. Я не сказал “подобия”, но: тождества, также — единства происхождения движения (sic!). Ибо — одна сущность, одна благость, одна сила, одно желание, одна деятельность, одна власть, одна и та же самая, не три подобные друг другу, одно и то же самое движение трех лиц. Ибо каждое из них не в меньшей степени имеет единство с другими, чем само с собою (sic!); это потому, что Отец, и Сын, и Святой Дух суть во всем единое, кроме нерожденности и рождения и исхождения (sic!); мыслию же разделенное. Ибо мы знаем единого Бога; но замечаем мыслию различие в одних только свойствах как отечества, так и сыновства и исхождения; как относительно причины, так и того, что ею произведено, и исполнения Ипостаси, то есть образа бытия. Ибо в отношении к неописуемому Божеству мы не можем говорить ни о местном расстоянии, как в отношении к нам, потому что ипостаси находятся одна в другой (sic!), не так, чтобы Они сливались, но так, что тесно соединяются, по слову Господа, сказавшего: “Аз во Отце, и Отец во Мне” (Ин.14:11); ни о различии воли, или разума, или деятельности, или силы, или чего-либо другого, что в нас производит действительное и совершенное разделение. Поэтому об Отце, и Сыне, и Святом Духе говорим не как о трех богах, но вернее как об едином Боге (sic!), Святой Троице»6.

3. Св. Григорий Нисский

1. «Итак, поскольку у людей при одних и тех же занятиях деятельность каждого отдельна; то они в собственном смысле называются многими (sic!), так как каждый из них по своеобразности действования отделяется от других в особый округ. Но о Божеском естестве узнали мы не то, именно же, не то, что Отец Сам по Себе творит что-либо, к чему не прикасается Сын, или Сын опять производит что-либо особо без Духа; но что всякое действование, от Божества простирающееся на тварь и именуемое по многоразличным о Нем понятиям, от Отца исходит, чрез Сына простирается и совершается Духом Святым. Поэтому имя действования не делится на множество действующих, так как нет усвоенного каждому и особенного попечения о чем-либо (sic!). Но что ни происходит, касающееся или промышления о нас, или домостроительства и состава вселенной — все производится Тремя… всякую деятельность Святая Троица не приводит в действие раздельно по числу Ипостасей; напротив того происходит одно какое либо движение и распоряжение доброй воли, переходящее от Отца чрез Сына к Духу (sic!). Поэтому, как производящих одну и туже жизнь не называем тремя животворящими, ни созерцаемых в одной и той же благости тремя благими, ни о всем другом не выражаемся множественно: так не можем именовать тремя Богами совокупно и нераздельно друг чрез друга приводящих в действие на нас и на всяких тварях оную Божескую (θεικὴν), то есть надзирающую, силу и деятельность... ни одно действование не различается по ипостасям, как бы каждою особо и отдельно, без обнаружения в действии и прочих, совершаемое; напротив того вся промыслительность, попечительность и бдительность над вселенной, относительно к чувственной твари и к естеству премирному и охраняющая существа, и исправляющая погрешительное, и научающая исправности, единственна, а не трояка, хотя совершается Святою Троицей, однако же не рассекается тречастно по числу созерцаемых верою Лиц, так чтобы каждое из действий, само по себе рассматриваемое, было или одного Отца, или особо Единородного, или отдельно Святого Духа.
   <…>
   [Писание] допускает употребление слова “человек” во множественном числе, потому что от такого образа речи никто не впадет в предположение множества человечеств, и не подумает, будто означаются многия человеческия естества, потому что имя естества выражено множественно. Но слово “Бог” с осторожностию возвещает Писание в единственном видоизменении слова»7.
2. «Но, может быть, скажешь вот еще что: если Отец, будучи совершенным, все наполняет: то что же остается наполнять совершенному Сыну? Говорю, что они взаимно восприемлют и вмещают один другого. Ибо сказано: “Аз во Отце и Отец во Мне”. А взаимно один другoго вмещающие, по величию будут равны между собою»8.
3. «Оба едино по существу и единению сил, и что сей единый Бог разделяется по ипостаси и наименованию на Отца и Сына»9.
4. «Мы исповедуем, что Дух Святый равночестен с Отцом и Сыном, так что между Ними нет никакого различия ни в чем, что благочестно мыслится и именуется относительно Божеского естества, за исключением особенности Духа Святого по Ипостаси, — именно, что Он от Бога есть и Христов есть, как написано (Ин.15:26; Гал.4:6); с Отцом Он не сливается, потому что Отец не рожден, а с Сыном – потому что Сын есть Единородный. И мы исповедуем, что, имея некоторые отличительные (личные) свойства, Он во всем прочем, как сказано, имеет равенство»10.