Кири́лл и Мефо́дий
Кири́лл (ок.826–869) и Мефо́дий (ок.815–885), святые равноапостольные, просветители славян, создатели славянской азбуки, переводчики Писания на славянский язык.
Кирилл (в миру Константин) и Мефодий родились в г. Солуни (Фессалоники) в семье военачальника (друнгария) Льва. Мефодий с 833 состоял на военной службе при дворе императора Феофила, а в 835–845 был правителем (архонтом) одной из славянских областей. Затем Мефодий удалился в Вифинский монастырь на Олимпе (М. Азия). Кирилл, отличавшийся с детства выдающимися дарованиями, в 40-х гг. учился в Константинополе в императорской Магнаурской школе, где его наставниками были Лев Математик, глава столичного университета, и будущий патриарх*Фотий. Вероятно, в этот период сфера научных интересов Кирилла приобрела ярко выраженную филологическую направленность, вообще характерную для всего фотиевского кружка. Полагают, что «именно под руководством Фотия Константин сделал первые шаги на пути к превращению в крупнейшего ученого-филолога своего времени» (Б.Н.Флоря).
После окончания Магнаурской школы Кирилл принял иерейский сан и был назначен библиотекарем при соборе св. Софии. Вскоре, однако, из-за разногласий с патриархом Игнатием он покинул Константинополь и уединился в одном из монастырей на берегу Босфора. Полгода спустя он вернулся и занял место преподавателя философии в воспитавшей его школе. С тех пор, вероятно, его стали называть Кириллом Философом.
Около 855 Кирилл принял участие в дипломатической миссии к арабам, а в 860–861 оба брата входили в состав хазарской миссии. Во время путешествия, в Херсонесе, они обнаружили Евангелие и Псалтирь, «написанные русскими письменами» (Житие св. Кирилла, VIII). Это сообщение древнего жития трактуется различно. Одни исследователи считают, что речь идет действительно о древней, докирилловой письменности Руси, другие полагают, что агиограф имел в виду готский перевод *Ульфилы, большинство же думает, что слово «русские» следует читать как «сурские», т.е. сирийские. В Хазарии Кирилл вел богословские диспуты с иноверцами, в т.ч. с иудеями. Эти диспуты были записаны и нашли отражение в житии святого. Они дают представление о библейской *герменевтике Кирилла. Например, он указывал не только на преемственность между двумя Заветами, но и на последовательные этапы *Завета и *Откровения в рамках Ветхого Завета. Авраам, говорил он, соблюдал обряд обрезания, хотя оно не было заповедано Ною, в то же время он не мог исполнять законы Моисея, ибо их еще не существовало. Точно так же христиане приняли новый Завет Божий, и прежнее для них миновало (Житие св. Кирилла, 10).
После возвращения из Хазарии осенью 861 Мефодий был поставлен игуменом монастыря Полихрон, а Кирилл продолжил свои научно-богословские занятия при Константинопольской церкви Двенадцати Апостолов. Через два года, по просьбе моравского князя Ростислава, братья были направлены для научения народа «правой христианской вере» в Великую Моравию. Евангелие там было уже проповедано, но глубоко не укоренилось из-за отсутствия религиозного просвещения. Готовясь к этой миссии, братья создали азбуку для славян. Вопрос о том, была ли это глаголица или кириллица, долгое время обсуждался историками и филологами. Итогом дискуссии явился вывод о приоритете глаголицы, созданной на основе греческого минускульного письма (буква Ш была создана на основе еврейской буквы шин). Лишь позднее, к концу 9 в., глаголица во многих южнославянских землях была заменена кириллицей (см. статьи: *Минускулы; *Церковно-славянской Библии издания).
Используя новоизобретенный алфавит, Кирилл и Мефодий приступили к переводу *Евангелия Апракос, выбор которого был обусловлен потребностями богослужения. Текстологическим исследованием Л.П.Жуковской доказано, что Кирилл перевел сначала краткий, воскресный Апракос, древнейшие списки которого дошли до нас в славянской редакции 11 в. (например, Ассеманиево Евангелие), параллельно с избранным Апостолом (наиболее ранний, т.н. Енинский список, также относится к 11 в.). В своем предисловии к переводу Евангелия на славянский язык Кирилл ссылался на переводческий опыт некоторых сирийских авторов, считавшихся неправоверными, что свидетельствовало не только о знании Философом семитских языков, но и о широте его взглядов. После смерти Кирилла краткие переводы были доведены до полных Мефодием и их учениками.
Переводческие труды, начатые братьями в Константинополе, были продолжены ими в Моравии в 864–867. В основу славянского перевода Библии была положена *Лукианова (называемая также константинопольской, или сирийской) рецензия Писания, на что указывал еще *Евсеев. Об этом, в частности, свидетельствует и состав славянского сборника *Паремий. Братья не составляли новых книг, а переводили аналогичные греческие сборники-Профитологии, которые восходят к Лукиановой версии. Паремийник Кирилла и Мефодия воспроизводит не просто константинопольский тип Профитология, но «является копией текста самого центра византизма – чтения константинопольской Великой Церкви» (Евсеев).
В результате за три с лишним года Кириллом и Мефодием был не только завершен славянский сборник текстов Писания, включавший Псалтирь, но и одновременно заложены основы языка средневековых славян в достаточно развитой форме. Деятельность братьев протекала в сложной политической обстановке. К тому же немецкие епископы, опасаясь посягательств на их права в Моравии, выдвигали т.н. *«трехъязычную доктрину», согласно которой свыше избрано «лишь три языка, еврейский, греческий и латинский, на которых и подобает воздавать хвалу Богу». В связи с этим они пытались опорочить все дело солунских братьев. В Венеции был даже собран епископский синод, защищавший «трехъязычников». Однако Кирилл успешно отражал все нападки. На его сторону стал папа Адриан II, который с честью принял миссионеров в Риме, куда они принесли из Херсонеса мощи сщмч. Климента, папы Римского.
После смерти Кирилла, скончавшегося и погребенного в Риме, Мефодий продолжил его дело, став архиепископом Моравии и Паннонии. В 870 он с тремя учениками за 8 месяцев перевел большую часть библейского *канона. Хотя этот перевод полностью до нас не дошел, о составе его можно судить по перечню священных книг, приведенных Мефодием в тексте славянского Номоканона. Следы перевода Мефодия и его помощников сохранились и в более поздних хорватских глаголических рукописях (например, Книга Руфи, которая, по мнению А.В.Михайлова, относится к лучшим переводам мефодиевской группы, или перевод Песни Песней). По наблюдению Евсеева, перевод Мефодия воспроизводил полностью и без изменений паремийные тексты; остальные части переводились с теми же грамматическими и лексическими особенностями, что и паремийник.
Апостольская деятельность Мефодия встречала среди латинского духовенства такое противодействие, что Риму пришлось защищать его. «Брат наш Мефодий свят и правоверен, – писал папа Иоанн VIII, – и апостольское дело делает, и в руках его от Бога и престола апостольского все славянские земли». Однако борьба за влияние на славянские земли между Римом и Византией постепенно обострялась. Мефодий перенес тяжелое трехлетнее заключение. Умирая, он завещал свою кафедру моравскому уроженцу Горазду. В последние годы он больше надеялся на помощь Константинополя, нежели Рима. И действительно, после кончины Мефодия его противник немец Вихинг получил перевес. Мефодия обвинили в нарушении обязательства сохранить богослужение на латинском языке, и ученики его были изгнаны из Моравии. Тем не менее плоды деятельности солунских братьев не погибли. Славянская Библия получила жизнь у многих народов и вскоре дошла до Руси.
Память св. Кирилла Православная Церковь празднует 14 февраля, св. Мефодия – 6 апреля, обоих – 11 мая.
В исследованиях историков и филологов нет единства в оценке качества перевода Мефодия. Еще в начале 20 в. Евсеев и Михайлов полагали, что переводы его хуже раннего паремийного. Другие авторы (А.А.Алексеев, К.Горалек) считают, что именно в последние годы жизни Мефодием были сделаны переводы наиболее высокого качества.
Тем не менее в целом перевод священных книг Кириллом и Мефодием отличается свободой в интерпретации греческого текста. Это относится не только к передаче его грамматической структуры, но и к лексическому составу славянской версии.
Высокие качества перевода Кирилла и Мефодия были частично утрачены поздними переписчиками и переводчиками Библии на славянский язык, деятельность которых отличало нетворческое отношение к оригиналу. По словам А.И.Соболевского, перевод Кирилла и Мефодия «стоит несравненно выше исправленного текста, употребляемого теперь в нашей церкви».
■ Написание о правой вере, ЖМП, 1969, №6; Сказания о начале славянской письменности, М., 1981.
● Артамонов М.И., История хазар, Л.,1962; Бернштейн С.Б., Константин-Философ и Мефодий, М.,1984; Верещагин Е.М., Из истории возникновения первого литературного языка славян. Переводческая техника Кирилла и Мефодия, М.,1971; *Воскресенский Г., Кирилл-Философ, ПБЭ, т.10, с.246–279; *Евсеев И.Е., Заметки по древнеславянскому переводу Священного Писания, СПб.,1898; Комаров К., Славянские просветители св. Кирилл и Мефодий, ЖМП, 1963, №8; архим. Мефодий, Дело святых первоучителей славянства, там же, 1959, №9; митр. Никодим (Ротов), Великое дело святых братьев, там же, 1969, №6; его же, Миссионерское дело святого Кирилла среди хазар, там же, 1969, №7; Филарет (Вахромеев), Церковно-богослужебное почитание св. братьев Кирилла и Мефодия в России, там же, 1969, №7.