Глава II. Источники канонического (церковного) права

1. Общая характеристика источников канонического (церковного) права. 2. Церковь как источник своего права. Божественное право и церковное законодательство. 3. Источники канонического (церковного) права государственного происхождения. Источники русского канонического права от середины XV столетия до учреждения Патриаршества. Источники русского канонического (церковного) права эпохи Патриаршества. 4. Источники канонического (церковного) права синодальной эпохи. Взаимоотношения Церкви и государства. «Духовный Регламент». Церковное законодательство начала XX в. 5. Источники канонического (церковного) права новейшей эпохи. Первый период (1917–1918 гг.). Второй период (1918–1945 гг.). Третий период (1945–1990 гг.). Четвертый период (1990-е гг. – по настоящее время).

Вопрос об источниках права имеет серьезное теоретическое и практическое значение, так как от особенностей источников зависят правовая система в целом и многие ее элементы в частности (например, общеобязательность, нормативность и степень юридической силы правовых актов, методы и способы правового регулирования общественных отношений, включая корпоративные).

Идеальный источник права – правосознание, т. е. все духовное, в том числе идеи философские и нравственные, экономические и политические, обыденные и научные, религиозные и профессиональные, юридические и иные, а также теории, оценки, установки, взгляды и соответствующие каждому из данных компонентов способы выражения (научные труды, учебная литература, результаты социологических опросов и т. д.).

Исторические источники права – конкретно-исторические условия жизнедеятельности общества на определенном этапе его становления (к примеру, уровень развития производства, правосознания, правовой культуры).

Фактические источники права – реально существующие в настоящее время обстоятельства материальной и духовной жизни, действующие формально-юридические и другие факторы, служащие основанием для совершенствования законодательства и правового регулирования общественных отношений в целом.

Институциональные источники – «творцы» права, соответствующие субъекты и участники правоотношений, деятельность которых направлена на создание права.

Формальные, или формально-юридические, источники – способы (формы) внешнего выражения содержания (политического, нравственного, юридического, психологического и т. п.) права. В литературе еще выделяется внутренняя форма права, т. е. его строение, структура, деление на нормативно-правовые предписания, институты, отрасли и т. п., тесно взаимосвязанные и взаимодействующие между собой.

Текстуальные источники права – большинство форм права: правовые обычаи, нормативные правовые акты, материалы юридической практики и другие официальные акты-документы.

Нетекстуальные источники права – разнообразные виды правосознания и различные духовные ценности (например, философские, религиозные и нравственные).

Традиционные (типичные) формы права для российской правовой системы – нормативные правовые акты.

Нетрадиционные (редко используемые) – правовые обычаи.

Как отмечает специалист в области канонического права М. Ю. Варьяс, в настоящее время в литературе по каноническому (церковному) праву мало внимания уделяется общему понятию его источников, при этом несколько преувеличивается описание некоторых из них и их генезиса⁹.

М. Ю. Варьяс делит источники канонического (церковного) права на материальные, рецептивно-преемственные, гносеологические, формально-юридические. К материальным источникам он относит следующие.

1. Божественную волю, выраженную в Священном Писании и Священном Предании. Первоисточником канонического (церковного) права является Божественная воля Основателя Церкви, главным источником Божественное Откровение и его наиважнейшая часть – Священное Писание (Библия). Все писания, утверждает Церковь, «богодуховенны».

Помимо Священного Писания, существует и Священное Предание. Под ним подразумевается совокупность правил церковной веры и жизни, полученных Церковью от тех же боговдохновенных авторитетов, от которых она имеет и Священные Писания, но переданных не письменно, а устно, или в непосредственных апостольских постановлениях.

Священное Писание – важнейший из источников всего церковного учения, в том числе и канонического (церковного) права. Священное Писание делится на две части: Ветхий Завет и Новый Завет.

Большинство ветхозаветных предписаний, согласно решениям Апостольского Собора, утратило свою силу. Собор предписал лишь «...воздерживаться от идоложертвенного и крови, и удавленины и блуда, и не делать другим того, что себе не хотите...» (Деян. 16:28–29).

К числу тех норм Ветхого Завета, которые сохранили обязательную силу и сегодня, относятся Десять заповедей (Исх. 20:2–17), данных Богом пророку Моисею на горе Синай. Если первоначально они действовали как моральные нормы, то впоследствии как духовные источники права.

Четыре Евангелия – первоисточники христианского догматического, нравственного учения и канонического права. Заповеди Христовы как прямое выражение Божественной воли общеобязательны для Церкви, они составляют краеугольный камень ее учения и жизни. Кроме того, именно в Новом Завете (главным образом в Евангелиях) закреплены основные юридические факты, имеющие значение для общественных отношений в Церкви (имеется в виду семь Таинств Церкви)¹⁰.

2. Церковь в целом как корпорацию особого рода в лице своих органов власти.

3. Отдельные Поместные автокефальные Церкви в лице своих органов власти. Источники норм канонического (церковного) права (правда, необязательные для Вселенской Церкви, а действующие в пределах власти установившего их органа или в пределах степени его авторитетности) – акты Поместных Соборов (т. е. Соборов Поместных Церквей, например Русской Православной Церкви), статуарное право (постановления, издаваемые своей властью, в своей области отдельным епископом, монастырем, другим церковным обществом), обычай (об их сохранении говорят и сами церковные каноны), судебный прецедент, мнения авторитетных канонистов и др.

4. Государство в лице его властных органов.

Существуют и другие подходы к классификации источников права. Автор учебника «Церковное право» протоиерей Владислав Цыпин, например, выделяет материальные и формальные источники права (под материальными источниками подразумеваются лица и институты, создающие правовые нормы, под формальными – документы, памятники, в которых они изложены), а также Божественное право. Первоисточником последнего является Божественная воля Основателя Церкви. Она действовала в Церкви при ее создании, ей Церковь будет подчиняться «во все дни до скончания века» (Мф. 28:20).

Божественное Откровение содержит в себе полноту истины о Боге и человеке. Догматы веры и нравственные заповеди – главное в Откровении. Оно включает в себя и учение Спасителя об устройстве Церкви, о способах поддержания церковного мира и благочиния, о средствах восстановления попранного церковного порядка. Данная сторона в учении Христа носит правовой характер.

Заповеди Спасителя и постановления, изданные боговдохновенными апостолами (например, о епископах и диаконах – 1Тим. 3:1–13, об отношении к государственной власти – Рим. 13:1–7), содержащиеся в Священном Писании, составляют по общепринятой у канонистов терминологии Божественное право (jus divinum). Однако область Божественного права не ограничивается правовыми нормами, содержащимися в Священных Книгах. Заповеди, которые, хотя и не вошли в Писание, но хранились в Церкви изначально (Откровенная истина, Священное Предание, правила, которые Церковь получила от апостолов), являясь частью Священного Предания, также составляют Божественное право.

Некоторые канонисты ограничивают сферу Божественного права теми нормами, которые имеют абсолютно неизменный характер. Правда, при такой точке зрения не все правовые заповеди, включенные в Писание, могут иметь вес Божественного права. А. С. Павлов писал: «Какой же критерий должно принять для безошибочного суждения о том, что из правил церковно-общественной жизни, содержащихся в Священном Писании, принадлежит к jus divinum и что не принадлежит? Таким критерием может служить только ясно выраженное сознание Вселенской Церкви, что известное правило или установление имеет свой источник в Божественной воле, а не есть только предписание, вызванное исключительно обстоятельствами Церкви первенствующей»¹¹.

Приводя в пример правило апостола Павла о том, что «...епископ должен быть непорочен, одной жены муж...» (1Тим. 3:2), он сопоставляет его с обязательным по действующему церковному праву безбрачием епископа. На том основании, что эта заповедь апостола не осталась действующей нормой во все века церковной истории и происхождением своим обязана обстоятельствам «Церкви первенствующей», А. С. Павлов выводит ее за рамки Божественного права.

Однако, как представляется, не включать в Божественное право те заповеди, которые хотя и имеют свой источник в Божественной воле, но не носят абсолютно неизменного характера, а вызваны преходящими обстоятельствами времени, было бы насилием над логикой. Вопрос об изменяемости правовых норм следует отделить от вопроса об их источниках.

Неизменность нормы нельзя считать непременным критерием ее принадлежности к Божественному праву. С одной стороны, воля Божия выражается в попечении о наших временных нуждах, с другой – изменяемость правил апостольского, а значит, Божественного происхождения (поскольку «Писания Апостолов» имеют для нас авторитет совершенно надежной, аутентичной сокровищницы Божественных заповедей) не тождественна их отменяемости.

Вдумаемся в смысл приведенного профессором Павловым правила о единобрачии епископов. Каково намерение законодателя, устанавливающего эту норму? Оно, безусловно, заключается не в требовании, чтобы епископ был непременно женат, а в запрещении ему второбрачия. Поэтому установившееся в Церкви впоследствии безбрачие епископата никоим образом не нарушает (а лишь восполняет) апостольскую заповедь, вводит новое, более жесткое условие, которому должен отвечать кандидат в епископы, оставляя неприкосновенным идущий от Апостольского писания запрет второбрачия епископам.

Божественное право и церковное законодательство. Первоисточник канонического (церковного) права – Божественная воля. Второй материальный источник – Церковь. Поэтому, безусловно, правомочны изданные церковной властью правила и нормы, которые не только не противоречат Божественной воле, но и вытекают из нее. Из данного принципа становится очевидной условность границы, отделяющей Божественное право (в узком смысле слова) от церковного права, которое отдельные канонисты называют человеческим правом Церкви. Рассмотрим подробнее нормы и правила, составляющие церковное законодательство.

Каноны¹². В состав канонического свода входят «Правила святых Апостолов», «Каноны шести Вселенских и десяти Поместных Соборов» и «Правила тринадцати отцов». Известный сербский богослов архимандрит Юстин (Попович) писал: «Святые каноны – это святые догматы веры, применяемые в деятельной жизни христианина».

Соборы. Это орган Вселенского епископата (носителя высшей церковной власти). Вселенские Соборы по учению Церкви непогрешимы, что вытекает из догмата о непогрешимости Церкви. Некоторые канонисты, среди них профессор Н. С. Суворов, ограничивают непогрешимость Соборов лишь их догматическими определениями (о́росами), не распространяя ее на соборные каноны.

Частное церковное законодательство. Церковное законодательство в древности не исчерпывалось канонами. Его развитие не прекратилось и после того, как сложился основной канонический корпус. Однако законодательные акты, изданные высшей властью Поместных Церквей или епархиальными архиереями, не имеют общецерковного значения. Применение их ограничено границами епархий или автокефальных¹³ Церквей.

Статуарное право. Включает церковные локальные нормативные акты. Низшая законодательная инстанция в Церкви – епископ. Правда, свои особые правила, уставы, статусы могут издавать и некоторые монастыри, церковные братства, общества. Однако законодательное творчество перечисленных и подобных им институтов, подчиненных епископу или непосредственно высшей власти Поместной Церкви, осуществляется не в силу прав, принадлежащих им самим по себе, а по полномочиям церковных инстанций, имеющих самостоятельную законодательную власть.

Обычай. Писаными законами не охватывается действующее в Церкви право. Есть еще такой вид церковного права, как обычай. Последний действует и вне церковной сферы. Юристы определяют обычай как регламентированный образ действий, обязательность которого основана не на прямом предписании закона, а на общем убеждении в том, что он традиционен, правомочен, необходим. Право народов догосударственной эпохи утверждается на обычае.

Своеобразие отечественной истории в период зависимости Русской Церкви от Константинопольского Патриарха состояло в том, что действовавшие на Руси церковно-правовые документы государственного происхождения издавались разными инстанциями: местной великокняжеской и удельной княжеской властью, византийскими императорами и золотоордынскими ханами.

Законодательство русских князей, естественно, составляет большую часть церковно-правового материала. Так называемые княжеские уставы (в отличие от законов византийских императоров) практически не затрагивают внутрицерковную жизнь, а касаются лишь взаимоотношений между Церковью и государством: чаще всего в них перечисляются предоставляемые Церкви льготы.

Важнейший памятник отечественного права – «Устав святого Владимира». Он сохранился в нескольких редакциях. В нем говорится об обязательном пожаловании государством десятины в пользу Церкви, определены также круг лиц и перечень дел, подсудных святительскому суду. Столь разные темы присутствуют в одном документе потому, что их связывает забота князя о содержании митрополии: суды предполагают взимание судебных пошлин.

Согласно Уставу к ведению церковного суда отнесены бракоразводные дела («роспуст»); так называемое смилное заставание, которое одни ученые понимают как преступную любовную связь, другие, в частности А. С. Павлов, – как тяжбу о неустойках, связанных с приданым. Святительский суд рассматривает также следующие дела: «пошибание» (изнасилование) и умычка (похищение невесты, девушки), браки между близкими родственниками, разные виды волшебства (ведьмство, зелейничество, потвори, чародеяния, волхования, зубоежа, еретичество), татьба (воровство), гробокопательство, идолопоклонство, осквернение храмов, избиение сыном отца или матери дочерью, неприличное защищение женою своего мужа в драке, противоестественные пороки, убийство матерью незаконно прижитого младенца.

К кругу лиц, подсудных церковной власти, в «Уставе святого Владимира» отнесены «игумен, поп, диакон, дети их, попадья и кто в клиросе, игумения, чернец, черница, проскурница, псаломник, лечец (лекарь), прощеник и задушный человек (вольноотпущенники), сторонник (странник, богомолец), слепец, хромец, моностыреве, гостиницы, странноприимницы»¹⁴.

«В 1926 г. профессор С. В. Юшков, изучая научное издание текстов Устава, пришел к выводу, получившему всеобщее признание в современной науке: „В основе Устава... лежит грамота о выделении десятины церкви Богородицы в 995–996 годах, которая была переработана в первый Устав в начале XI века (до 1011 г.) в связи с учреждением епископских кафедр, распространением на них церковной десятины и установлением церковной юрисдикции. Устав продолжал складываться и развиваться в XI–XII веках вместе с укреплением и расширением церковной организации. В него были внесены перечни церковных судов и церковных людей. Архетипический текст, лежащий в основе существующих редакций, сложился в середине или второй половине XII века"»¹⁵.

Влияние Устава на русское право огромно: вплоть до эпохи Петра Великого судебная власть Церкви по тяжбным и уголовным делам сохранялась в тех пределах, которые были очерчены Уставом святого Крестителя Руси.

До нас дошел также «Устав князя Ярослава Мудрого». О его происхождении высказывались суждения, аналогичные суждениям о происхождении «Устава святого Владимира». Так, по мнению А. С. Павлова, «Устав князя Ярослава Мудрого» появился в результате частной кодификации норм церковного права, вызванных исторической (жизненной) необходимостью перенести в сферу церковного суда систему вир (денежных штрафов) и продаж, принятую в «Русской Правде». Мы согласны с К. А. Неволиным, утверждающим, что основа Устава «могла быть древняя, принадлежащая времени введения христианства в России, ярославовская... но говорить о подлинности этого Устава в собственном смысле, то есть о принадлежности его как письменного памятника самому Ярославу, можно еще менее, чем о подлинности такого же устава, приписываемого святому Владимиру».

Между тем «Устав князя Ярослава Мудрого» интенсивно изучался в XX в. С. В. Юшков пришел к выводу, что архетипический текст Устава принадлежит к XII в. Историк А. А. Зимин, продолжая гиперкритическую тенденцию русской науки XIX столетия, отнес составление текста Устава к рубежу XIV–ХV вв., считая местом его происхождения канцелярию святителя Киприана.

Наиболее убедительна точка зрения Я. Н. Щапова, полагавшего, что архитипический текст Устава относится к XI в., а упоминание, что он составлен князем Ярославом по согласованию с митрополитом Илларионом, вполне достоверно. Пространная редакция «Устава князя Ярослава Мудрого» появилась на рубеже XII–XIII вв., а краткая редакция восходит к середине XIV столетия, хотя она точнее воспроизводит его первоначальный текст. Концепцию Я. Н. Щапова разделяет и современный американский ученый, крупный специалист по средневековому русскому праву Д. Кайзер.

В «Уставе князя Ярослава Мудрого» определен не только круг дел, связанных с совершением церковных преступлений и подведомственных святительскому суду, но и предусмотрены наказания для виновных, весьма необычные для церковно-судебной практики, – денежные штрафы. Например, «аще жена будет чародеица, паузница, или волхва, или зелейница, и муж, доличив, казнит ю (накажет), а не лишится (то есть она не перестанет заниматься волшебством), митрополиту 6 гривен».

Уставы святого Владимира и князя Ярослава Мудрого включались в русские рукописные «Кормчии».

Источники русского канонического (церковного) права от середины XV столетия до учреждения Патриаршества. С середины XV в. начинается период автокефального бытия Русской Церкви. Одновременно она разделяется на две метрополии: одна (с центром) – в Киеве, другая – в Константинопольском Патриархате.

Установление автокефалии ненадолго прервало общение Русской Церкви с Константинопольским Патриархом, которое после падения Константинополя (1453 г.) и восстановления в Византии Православия возобновилось. Правда, автокефалия нашей Церкви не признавалась на Востоке вплоть до учреждения на Руси Патриаршества (1589 г.).

Получив автокефалию, русские митрополиты попали в несравненно большую, чем прежде, зависимость от московских государей, ставших после освобождения Руси от монголо-татарского ига самодержавными правителями. Именно в них стали видеть правопреемников государей Третьего Рима (Москвы).

Источники русского канонического (церковного) права остались неизменными: «Номоканон» в виде «Кормчей книги», постановления Соборов, канонические ответы и послания иерархов, Уставы святого Владимира и князя Ярослава Мудрого. Однако канонические нормы сохраняли свою силу в области внутрицерковного права, в отношениях же Церкви с государством давление светской власти стало намного сильнее прежнего. Государи присвоили себе право избирать митрополитов. Так, Великий князь Василий Темный в послании польскому королю писал: «Кто будет нам люб, тот и будет митрополитом всея Руси».

Главным церковным законодательным органом оставались Поместные Соборы, но влияние московских государей и на состав, и на постановления Соборов было огромно. По словам А. С. Павлова, великие князья и цари «сами указывали предметы соборных рассуждений, и притом такие, которые относились не только к сфере внешнего, но и внутреннего права Церкви, они же нередко публиковали соборные постановления от своего собственного лица».

Московский Собор 1551 г. (Стоглавый), созванный при святом митрополите Макарии и Иоанне Грозном, имеет большое историческое значение. Предметы соборных рассуждений были предложены царем в 69 вопросах (действительно ли вопросы сформулированы самим царем или отредактированы и составлены святым Макарием или его помощниками, сказать трудно). Собор издал «Уложение», разделенное (по аналогии с «Судебником Ивана Грозного») на 100 глав и названное «Стоглавом». В нем затронуты главные стороны церковной жизни, собраны и систематизированы все нормы действующего права Русской Церкви. Исходным материалом послужили «Кормчая», «Устав святого Владимира», постановления Собора 1503 г., послания митрополитов. В постановлениях «Стоглава» говорится об архиерейских пошлинах, церковном суде, дисциплине духовенства, монахов и мирян, богослужении, монастырских вотчинах, народном образовании и призрении (заботе) нищих. Собор предложил епископам и городскому духовенству устраивать школы для подготовки ставленников¹⁶; мирянам предоставил возможность выбирать кандидатов священства. Надзор за благочинием Стоглавый Собор возложил на поповских старост и десятильников, а надзор над ними самими – на соборных священников, архимандритов, игуменов и протопопов.

«Стоглав» отменил «несудимые» грамоты, тем самым сделав все монастыри и приходские причты¹⁷ подсудными своим епископам. Светским судам он запретил судить духовных лиц. В соборных постановлениях осуждались распространенные в народном быту бесчинства и пережитки язычества: судебные поединки, скоморошеские представления, азартные игры, пьянство.

Многие постановления «Стоглава» касаются богослужения. Некоторые из них (о двуперстии, о сугубой аллилуйи) стали впоследствии знаменем старообрядцев. Отменил их Большой Московский Собор 1667 г., который объяснил факт их принятия «простотою и невежеством» отцов «Стоглава».

Вопреки постановлению Собора 1503 г., «Стоглав» разрешил взимание ставленнических пошлин, но установил для них, равно как и для треб, твердую таксу. При этом было решено, что все дани должны собирать не архиерейские чиновники, а поповские старосты и десятильники.

Собор 1572 г. издал грамоту о четвертом браке¹⁸ Иоанна Грозного (1530–1584 гг.), в которой в виде исключения брак не расторгли, но на царя наложили епитимью¹⁹. Собор подтвердил недопустимость четвертого брака, подлежащего непременному расторжению.

Постановлением Собора 1580 г. архиерейским домам и монастырям запрещалось приобретать новые земельные владения. Исключение было сделано лишь для бедных монастырей, но и они могли получать новые вотчины только через царские пожалования.

Источники русского канонического (церковного) права эпохи Патриаршества. После учреждения Патриаршества в Москве в 1589 г. Поместный Собор 1590 г. издал деяние (помещено в начале «Кормчей») с грамотой Константинопольского Патриарха Иеремии II об избрании Патриархом Иова и о патриаршем титуле его преемников.

В XVII в. Соборы продолжали оставаться высшей церковной инстанцией. Собор 1621 г. при Патриархе Филарете вынес постановление «О перекрещивании католиков, лютеран и реформаторов, присоединяемых к Православной Церкви». Данное постановление сначала в отношении католиков отменил Собор 1656 г., а затем в отношении лютеран и реформаторов – Собор 1667 г.

Собор 1666 г., созванный для суда над расколоучителями, издал «Наставления благочиния церковного» как руководство для приходских священников.

Собор 1667 г. (при правлении царя Алексея Михайловича) вошел в историю под названием Большого Московского. В нем участвовали восточные Патриархи Паисий Александрийский и Макарий Антиохийский. Собор рассмотрел дело Патриарха Никона, отменил благоприятные старообрядчеству постановления «Стоглава», а также постановление Филаретовского Собора о перекрещивании западных христиан и запрет священнослужения вдовым священникам и диаконам. Отцы Большого Московского Собора запретили рукополагать невежд. Священникам Собор повелел обучать своих детей грамоте.

Вступивших же во второй брак священнослужителей он постановил лишать сана, но дозволял им петь на клиросе или поступать на государеву службу, кроме военной. Мирянам вновь воспретили судить клириков за церковные преступления. Повторены были прежние постановления о наказании еретиков не только церковными, но и «градскими» казнями. Собор запретил постригать одного из супругов без согласия другого, требовать от постригающихся вкладов в монастырь, а также посвящать за литургию²⁰ более одного епископа, священника и диакона, самовольно открывать мощи без предварительного дознания и соборного постановления.

С сентября 1648 г. по январь 1649 г. в Москве заседал двухпалатный Собор: в одной палате совещались царь Алексей Михайлович, Боярская дума и Освященный (Архиерейский) Собор 1649 г., в другой – выборные люди от всех чинов Российского государства. Двухпалатный Собор составил «Уложение», которое напечатали в 1649 г.

Его первая глава «О богохульниках и о церковных мятежниках» предусматривала наказания за совершение церковных преступлений: «Будет кто иноверцы, какия ни буди веры, или и русский человек, возложит хулу на Господа Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, или на рождшую Его Пречистую Владычицу нашу Богородицу и Приснодеву Марию, или на Честный Крест, или на святых Его угодников, и про то сыскивати всякими сыски накрепко. Да будет сыщется про то допряма, и того богохульника обличив, казнити, зжечь. А будет какой бесчинник пришед в церковь Божию во время Святыя Литургии, и каким ни буди обычаем, Божественная Литургии совершити не даст, и его изымав и сыскав про него допряма, что он так учинит, казнити смертию безо всякия пощады... А будет такой бесчинник кого ни буди в церкви Божии ударит, а не ранит, и его за такое бесчиние бити батоги, да на нем же взяти тому, кого он ударит, бесчестие».

В гл. 13 «Уложения» предусматривалось учреждение Монастырского приказа: «А ныне Государь царь и Великий князь Алексей Михайлович... указал Монастырскому приказу быти особно, и на митрополитов, и на архиепископов, и на епископов... и на их крестьян, и на монастыри, и на архимандритов, и на игуменов, и на строителей, и на келарей, и на казначеев, и на рядовую братью, и на монастырских слуг, и на крестьян, и на попов, и на церковный причет, во всяких исцовых искех суд давати в Монастырском приказе».

Монастырский приказ учреждался как высшая судебная инстанция по тяжбным (спорным по поводу того или иного права гражданского) делам для монастырей, монастырских людей и приходских причтов. Митрополит Новгородский Никон, будущий Патриарх, решительно противился учреждению Монастырского приказа, считая неправомерной судебную власть светских чиновников над духовенством и церковными людьми даже по гражданским делам. Однако его протесты оказались тщетными.

Взаимоотношения Церкви и государства. В 1700 г. скончался Патриарх Адриан. Двадцать один год во главе Русской Церкви стоял Местоблюститель Патриаршего престола митрополит Стефан (Яворский), а в 1721 г. Патриаршество было упразднено. Вместо Патриарха и Соборов учреждался малый собор – Святейший Синод, который и стал высшим органом церковной власти.

Началась новая эпоха в истории нашей Церкви, получившая название синодальной. Характер взаимоотношений между Церковью и государством существенно меняется. Симфония²¹ церковной и государственной власти подвергается деформации, смещается в сторону так называемого территориализма (протестантского принципа главенства светского государя над всеми религиозными общинами подвластной ему территории).

Привилегированное положение Православной Церкви в государственно-правовом сознании связывается уже не столько с тем, что учение ее истинно, сколько с тем, что Православие, согласно основным законам государства, является вероисповеданием монарха и большинства его подданных.

Государственная власть в синодальную эпоху жестко контролирует церковную жизнь. Соборы не созываются, а Святейший Синод действует не только как орган высшей церковной власти, но и как правительственное учреждение, которое, подобно Сенату, Государственному Совету или Кабинету министров, имеет на то полномочия от Высочайшей власти. Все распоряжения Синода выходят со штемпелем «По указу Его Императорского Величества» и с визой синодального обер-прокурора.

В системе церковного законодательства рассматриваемой эпохи профессор Н. С. Суворов выделяет «императорское церковное законодательство, указы и определения Святейшего Синода и государственное о Церкви законодательство».

С церковной точки зрения было бы правильно различать лишь два основных материальных источника русского церковного права: государство (Высочайшую власть и зависимые от нее органы правления – Сенат, Государственный Совет, Кабинет министров) и Церковь в лице Святейшего Синода. Распоряжения последнего приобретали законную силу в государстве вследствие их утверждения государем, но церковный авторитет данных распоряжений покоился на том, что Синод – малый архиерейский собор – представлял весь российский епископат. Такое различие важно, поскольку в зависимости от того, принадлежит тот или иной акт синодальной эпохи к области собственно церковного законодательства или государственного законодательства о Церкви, определяется его авторитетность в наше время.

«Духовный Регламент». Это важнейший церковно-правовой памятник эпохи, на котором зиждется синодальный строй церковного управления. «Духовный Регламент» составлен епископом Феофаном (Прокоповичем) в 1719 г., подписан Освященным (Архиерейским) Собором и утвержден Петром I в декабре 1720 г. Впервые напечатан в 1721 г. после учреждения Синода. Точное название документа – «Регламент, или Устав Духовной коллегии», хотя предусмотренная в нем коллегия была переименована на первом ее заседании в Святейший Синод.

«Регламент» состоит из трех частей. В первой части, озаглавленной «Что есть духовное коллегиум и каковыя суть важные вины такового правления?», дается общее представление о коллегиальной форме правления, объясняются ее преимущества перед единоличной властью; проводится мысль об опасности двоевластия в государстве.

Во второй части, названной «Дела управления, сему подлежащие», описывается круг дел, подведомственных новоучрежденному церковному правительству; в общей форме говорится об обязанностях епископов, священников, монахов и мирян.

В третьей части «Самих управителей должность и сила» определяются состав Духовной коллегии и обязанности ее членов.

Церковное законодательство начала XX в. В 1905 г. государственный строй Российской империи подвергся радикальным преобразованиям. Помимо императора, статус высших законодательных органов получили Государственный Совет и Государственная Дума. В связи с этим встал вопрос о созыве Поместного Собора. Подготовка к нему продолжалась с перерывами до августа 1917 г. Документы, связанные с ней, являются важными церковно-историческими и церковно-правовыми памятниками, поскольку в них отражено каноническое сознание епископата, духовенства и мирян в данный период.

В новейшей эпохе развития канонического права можно выделить четыре периода: 1) 1917–1918 гг.; 2) 1918–1945 гг.; 3) 1945–1990 гг.; 4) 1990-е гг. – по настоящее время. Каждому из них соответствуют свои источники.

Первый период (1917–1918 гг.). Поместным Собором Российской Православной Церкви 1917–1918 гг. и восстановлением Патриаршества открылся новейший период в истории нашей Церкви. В жизнь Церкви вновь вошел Поместный Собор как ее высший орган. Собор продолжал работу более года. На нем обсуждались все важные вопросы церковной жизни: об устройстве высшей церковной власти и епархиального управления, о взаимоотношениях Церкви и государства, о проповедничестве, о Духовных школах, монастырях. В силу обстоятельств того времени Собор программу до конца не выполнил. Тем не менее он принял ряд определений, которые сначала были опубликованы в церковной печати, а затем в 1918 г. вышли отдельным изданием в четырех выпусках под названием «Определения» (в 1994 г. появился его репринт). Важнейшие из них: «О правах и обязанностях Святейшего Патриарха Московского и всея России», «О Священном Синоде и Высшем Церковном Совете», «О круге дел, подлежащих ведению органов высшего церковного управления», «О порядке избрания Святейшего Патриарха», «О Местоблюстителе Патриаршего престола», «О епархиальном управлении», «О викарных епископах», «О православном приходе (Приходской устав)», «О монастырях и монашествующих», «О поводах к расторжению брака», «О правовом положении Церкви в государстве», «О привлечении женщин к деятельному участию на разных поприщах церковного служения».

«Определения» образовали «Кодекс Русской Православной Церкви», заменивший «Духовный Регламент», «Устав Духовных консисторий»²² и ряд частных законодательных актов синодальной эпохи.

Канонические определения Собора стали для Русской Церкви на ее многотрудном пути твердой опорой и безошибочным духовным ориентиром в решении крайне сложных проблем, которые впоследствии ставила перед ней жизнь.

Второй период (1918–1945 гг.). Церковная жизнь после Собора 1917–1918 гг. складывалась в чрезвычайных обстоятельствах. Важнейшие церковно-правовые акты 1920–1930-х гг. направлялись на сохранение канонического преемства высшей церковной власти в экстремальных условиях.

Высший Церковный Совет просуществовал в Русской Церкви недолго. Уже в 1921 г. в связи с истечением трехлетнего межсоборного срока прекратились полномочия избранных на Соборе членов Синода и Высшего Церковного Совета, а новый состав органов был определен Указом Патриарха. В 1923 г. Высший Церковный Совет распущен. 25 декабря 1924 г. (по старому стилю) / 7 января 1925 г. (по новому) святитель²³ Тихон составил следующее распоряжение: «В случае нашей кончины наши Патриаршие права и обязанности до законного выбора Патриарха предоставляем временно Высокопреосвященнейшему митрополиту Кириллу. В случае невозможности по каким-либо обстоятельствам вступить ему в отправление означенных прав и обязанностей, таковые переходят к Высокопреосвященнейшему митрополиту Агафангелу. Если же и сему митрополиту не представится возможности осуществить это, то наши Патриаршие права и обязанности переходят к Высокопреосвященнейшему Петру (Полянскому)».

На основании этого распоряжения сонм²⁴ архипастырей в составе шестидесяти иерархов, собравшихся на погребение Патриарха Тихона 30 марта (12 апреля) 1925 г., постановил, что «почивший Патриарх при данных обстоятельствах не имел иного пути для сохранения в Российской Церкви преемства власти». Поскольку митрополиты Кирилл и Агафангел находились в ссылке, было признано, что митрополит Петр «не имеет права уклониться от возлагаемого на него послушания».

Митрополит Петр (Полянский) возглавлял Русскую Церковь в качестве Патриаршего Местоблюстителя²⁵ до 23 ноября (6 декабря) 1925 г. Своим распоряжением от 23 ноября (6 декабря) 1925 г. на случай невозможности для него исполнять обязанности Местоблюстителя он поручил временное исполнение их митрополиту Сергию (Страгородскому), который и приступил к их отправлению в должности Заместителя Местоблюстителя.

В мае 1927 г. Заместитель Местоблюстителя митрополит Сергий учредил Временный Патриарший Священный Синод. Но это было лишь совещательное учреждение при Первоиерархе, которому принадлежала тогда вся полнота высшей церковной власти. В акте митрополита Сергия об открытии Синода говорилось: «Во избежание всяких недоразумений считаю нужным оговорить, что проектируемый при мне Синод ни в какой степени не полномочен заменить единоличное возглавление Российской Церкви, но имеет значение лишь вспомогательного органа, лично при мне, как Заместителе первого епископа нашей Церкви. Полномочия Синода проистекают из моих и вместе с ними падают». В соответствии с разъяснением и сами участники Временного Синода, и их число определялись не избранием, а волей Заместителя Местоблюстителя.

Нормализация церковно-государственных взаимоотношений началась в 1943 г. после встречи Сталина с митрополитами Сергием, Алексием и Николаем. От правительства было получено согласие на созыв Собора и избрание на нем Патриарха.

8 сентября 1943 г. в Москве открылся Архиерейский Собор, на котором Патриархом Московским и всея Руси избрали митрополита Сергия. Изменение титула Патриарха (с «...всея России» на «...всея Руси») связано с изменением официального названия Церкви: вместо Российской – Русская. Заметим, что Россией в ту пору называлась только часть страны – РСФСР, слово же «Русь» обозначало Украину и Белоруссию, иными словами, бо́льшую часть канонической территории нашей Поместной Церкви. Святейший Патриарх Сергий почил в 1943 г. После его кончины Русскую Церковь возглавил, согласно завещанию почившего Первосвятителя, в должности Местоблюстителя митрополит Ленинградский Алексий (Симанский).

Третий период (1945–1990 гг.). В 1945 г. состоялся Поместный Собор, на котором Патриархом был избран митрополит Ленинградский Алексий (Симанский). Собор издал краткое «Положение о Русской Православной Церкви», которое заменило «Определения» Собора 1917–1918 гг. Между законодательными актами двух Поместных Соборов существует несомненная преемственная связь. Внесенные же изменения, обусловленные обстоятельствами времени и основанные на бесценном опыте Церкви, закрепляли иерархичность церковного строя. «Положение» Собора 1945 г. расширило компетенцию Патриарха, епархиального архиерея и приходского настоятеля.

Архиерейский Собор, состоявшийся в 1961 г., пересмотрел «Положение о Русской Православной Церкви» в части, касавшейся приходского управления; клирики отстранялись от распоряжения материальными средствами приходов, которое возлагалось исключительно на приходские собрания и приходские советы во главе с их председателями-старостами. Сделано это было по прямому требованию властей, юридически аргументировавших его необходимостью привести «Положение об управлении Русской Православной Церковью» в строгое соответствие с постановлением ВЦИК и Совнаркома РСФСР от 1929 г. «О религиозных объединениях». Согласно последнему священнослужители (как лица, лишенные избирательного права) отстранялись от участия в хозяйственных делах религиозных общин. (Заметим, что постановление находилось в грубом противоречии с Конституцией СССР 1936 г., предоставлявшей всем гражданам одинаковые права.) Данная реформа должна была, по замыслу ее действительных инициаторов, привести к расстройству приходской жизни, и в некоторой степени им это удалось.

Поместный Собор 1971 г. избрал Патриархом Московским и всея Руси митрополита Крутицкого и Коломенского Пимена (Извекова) и утвердил изменения, внесенные Архиерейским Собором 1961 г. в «Положение о Русской Православной Церкви». Поместный Собор вынес также постановление об отмене клятв Большого Московского Собора 1667 г.

В год 1000-летнего юбилея Крещения Руси (1988 г.), когда в результате политических перемен в стране Церковь начала обретать свободу, состоялся Поместный Собор Русской Православной Церкви. Среди документов, принятых Собором, важнейшее значение имеет «Устав об управлении Русской Православной Церковью» – первый Устав в истории Русской Церкви. Напомним, что в синодальную эпоху управление Русской Церковью осуществлялось на основании «Духовного Регламента», в некотором отношении сходного с Уставом; затем его заменили отдельные «Определения» Поместного Собора 1917–1918 гг. и, наконец, с 1945 по 1988 г. действовало краткое «Положение об управлении Русской Православной Церковью». Проект Устава разработал и представил архиепископ Смоленский и Вяземский Кирилл (ныне Патриарх). Во время предварительного обсуждения на Архиерейском Предсоборном Совещании и дискуссии, состоявшейся на Поместном Соборе, были рассмотрены и внесены поправки в текст Устава, уточнены отдельные формулировки.

Устав содержит 15 глав. В нем подробнее, чем в «Положении о Русской Православной Церкви» 1945 г., регламентированы устройство высшего, епархиального и приходского управления, деятельность Духовных школ и монастырей. Устав вобрал в себя принципы церковного строя, изложенные в «Определениях» Поместного Собора 1917–1918 гг. и «Положении», изданном Собором в 1945 г. Его главные тезисы сохранены и в ныне действующем «Уставе Русской Православной Церкви».

«Устав об управлении Русской Православной Церковью» на Архиерейском Соборе, состоявшемся в январе 1990 г., был дополнен гл. VII «Экзархаты», в соответствии с которой епархии, находящиеся на территории Украины, образовали Украинский экзархат²⁶ Московского Патриархата. Епархии, находящиеся на территории Беларуси, составили Белорусский экзархат – Белорусскую Православную Церковь во главе с митрополитом Минским и Слуцким, Патриаршим экзархом всея Белоруссии. Собор упразднил зарубежные экзархаты Русской Церкви.

Четвертый период (1990-е гг. – по настоящее время). Новая эпоха в истории Русской Православной Церкви началась Поместным Собором 1990 г., который после кончины Святейшего Патриарха Пимена избрал нового Первосвятителя – Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Але́ксия II. Важнейший результат Архиерейского Собора 1990 г. – предоставление Украинской Православной Церкви независимости и самостоятельности в ее управлении при сохранении юрисдикционной связи с Московской Патриархией, о чем записано в «Определении» Собора и грамоте, адресованной епископату Украинской Православной Церкви.

С прекращением существования СССР в 1991 г. церковная жизнь начала протекать в новых правовых и политических условиях: она обрела свободу, ее каноническая территория оказалась в пределах не одного, а нескольких государств. Учитывая их, Архиерейский Собор 1994 г. принял ряд определений, среди которых: «О православной миссии в современном мире», «О псевдохристианских сектах, неоязычестве и неооккультизме», «Об отношении Русской Православной Церкви к межхристианскому сотрудничеству в поисках единства». Архиерейский Собор 1997 г. издал определения «Об отдельных вопросах внутренней жизни и внешней деятельности Церкви», «О взаимоотношениях с государством и светским обществом» и др.

Архиерейский Собор, состоявшийся в августе 2000 г., принял ныне действующий «Устав Русской Православной Церкви», который заменил Устав 1988 г.

Главные новации Устава 2000 г. – перераспределение компетенций Поместного и Архиерейского Соборов (полномочия последнего расширились). Новый Устав не определял декларированную Уставом 1988 г. периодичность созыва Поместных Соборов. Он предусматривал проведение реформы в сфере церковного суда (так, положения, регламентирующие судоустройство и распределение компетенции разных инстанций церковного суда, выделены в нем в отдельную главу); устанавливал различный статус для Церквей, имеющих разный уровень самостоятельности по отношению к кириархальной²⁷ Русской Православной Церкви; формулировал положения, регламентирующие порядок распоряжения церковным имуществом (с учетом ныне действующего законодательства). Заметим, когда принимался Устав 1988 г., вопрос о признании за церковными учреждениями прав юридических лиц только решался. «Устав об управлении Русской Православной Церковью» стал именоваться просто «Уставом Русской Православной Церкви».

Однако основные положения и большая часть формулировок Устава 2000 г. совпадают с положениями и текстом предыдущего Устава, поэтому его можно рассматривать как новую редакцию прежнего Устава.

Ныне действующий Устав состоит из 18 глав: 1 – «Общие положения», 2 – «Поместный Собор», 3 – «Архиерейский Собор», 4 – «Патриарх Московский и всея Руси», 5 – «Священный Синод», 6 – «Московская Патриархия и Синодальные учреждения», 7 – «Церковный суд», 8 – «Самоуправляемые Церкви», 9 – «Экзархаты», 10 – «Епархии», 11 – «Приходы», 12 – «Монастыри», 13 – «Духовные учебные заведения», 14 – «Церковные учреждения в дальнем зарубежье», 15 – «Имущества и средства», 16 – «О пенсионном обеспечении», 17 – «О печатях и штампах», 18 – «Об изменениях настоящего Устава».

Русская Православная Церковь именуется в первой (вводной) главе Устава «...многонациональной Поместной автокефальной Церковью, находящейся в вероучительном единстве и молитвенно-каноническом общении с другими Поместными Православными Церквами». Приводится и другое официальное наименование Церкви – Московский Патриархат. Согласно Уставу «юрисдикция Русской Православной Церкви простирается на лиц православного исповедания, проживающих на канонической территории Русской Православной Церкви: в России, Украине, Белоруссии, Молдавии, Азербайджане, Казахстане, Киргизии, Латвии, Литве, Таджикистане, Туркмении, Узбекистане, Эстонии, а также на добровольно входящих в нее православных, проживающих в других странах».

В Уставе говорится, что «Русская Православная Церковь при уважении и соблюдении существующих в каждом государстве законов осуществляет свою деятельность на основе: а) Священного Писания и Священного Предания; б) канонов и правил святых Апостолов, святых Вселенских и Поместных Соборов и святых отцов; в) постановлений своих Поместных и Архиерейских Соборов, Священного Синода и Указов Патриарха Московского и всея Руси; г) настоящего Устава».

В вводной главе Устава констатируется, что Русская Церковь зарегистрирована в качестве юридического лица в Российской Федерации как централизованная религиозная организация. При этом «Московская Патриархия и иные канонические подразделения Русской Православной Церкви, находящиеся на территории Российской Федерации, регистрируются в качестве юридических лиц как централизованные или местные религиозные организации», а «канонические подразделения Русской Православной Церкви, находящиеся на территории иных государств, могут быть зарегистрированы в качестве юридических лиц в соответствии с существующими в каждой стране законами».

В Уставе перечислены высшие органы церковной власти и управления: Поместный Собор, Архиерейский Собор, Священный Синод во главе с Патриархом Московским и всея Руси, а также органы церковного суда трех инстанций – епархиальный суд, общецерковный суд, Суд Архиерейского Собора.

В заключительных параграфах вводной главы содержатся два исключительно важных канонически обоснованных положения: 1) «должностные лица и сотрудники канонических подразделений, а также клирики и миряне не могут обращаться в органы государственной власти и в гражданский суд по вопросам, относящимся к внутрицерковной жизни, включая каноническое управление, церковное устройство, богослужебную и пастырскую деятельность»; 2) «канонические подразделения Русской Православной Церкви не ведут политической деятельности и не предоставляют свои помещения для проведения политических мероприятий». Данная норма косвенным образом вытекает из 81-го Апостольского правила, которое гласит: «Не подобает епископу или пресвитеру вдаватися в дела народного управления».

В последней главе Устава указывается, что «с момента принятия настоящего Устава утрачивает силу Устав об управлении Русской Православной Церковью, принятый Поместным Собором 8 июня 1988 года». Право внесения поправок к Уставу предоставляется Архиерейскому Собору (ранее такой компетенцией обладал Поместный Собор). Чтобы не войти в противоречие с положениями прежнего Устава, Архиерейский Собор 2000 г. вынес особое «Определение». Согласно ему настоящий Устав будет рассматриваться и утверждаться на следующем Поместном Соборе, после чего эта важнейшая законодательная функция – принятие Устава и внесение в него изменений – станет исключительной компетенцией Архиерейского Собора.

На Архиерейском Соборе 2000 г. также приняли «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви». В них содержатся положения, вносящие уточнения и частично изменения в основные нормы действующего канонического (церковного) права (например, о взаимоотношениях Церкви и государства, церковном браке, епитимийной практике).