Да святится Имя Твое

Так: «да святится Имя Твое» – молились мы не для того, чтобы людям прилично было благожелательствовать Богу, как бы было ещё нечто, чего можно пожелать Ему и в чём Он будет недостаточествовать, если мы не поблагожелательствуем Ему того. Но так как нам подобает «благословлять Господа, вся дела Его, на всяком месте владычества Его» (Пс.102:22) и во всякое время, всегда памятуя великие Его к нам благодеяния, то это слово – «да святится Имя Твое» – стоит здесь вместо благословения (то есть вместо: да благословляется). К тому же, когда не свято и когда не святимо Имя Бога само по себе, когда Он из Себя освящает всех? Но так как обстоящий Его сонм Ангелов непрестанно взывает: «Свят, Свят, Свят» (Ис.6:3; Откр.4:8); то и мы, кандидаты на Ангельский чин, отселе ещё научаемся такой же воссылать к Богу небесный глас, здесь ещё приучаясь к будущему торжествованию. Итак, первая здесь мысль – мысль о славе Божией.

Молящийся выражает в своей молитве частью то, чего ещё не получил он; частью же то, чем он уже обладает, желает, чтобы то оставлено было за ним и на следующее время; здесь же буквальным смыслом слов этого прошения, переданных Матфеем и Лукой согласно друг с другом, явно повелевается нам просить, чтобы Имя Божие святилось, как если бы оно ещё не святилось: да святится Имя Твое. Но каким образом, быть может, спросит кто-нибудь, человек может о том молиться, чтобы Имя Божие святилось, как если бы оно до того мгновения не святилось? В ответе на это мы намерены рассудить, какое значение имеет имя «отец» и как можно «святить» это имя.

Имя есть такое слово, которым обозначается по большей части преимущественное свойство лица, носящего то имя. Так, например, апостол Павел отличается особенными свойствами: частью – души, по которым он таков и таков; частью же – духа, по которым он мог постигать то и то; частью же и тела, по которым он был тем-то и тем-то. Отличительные черты этих-то свойств, которые в других людях не встречались, потому что каждый чем-нибудь да отличается от Павла, и выражены в слове «Павел». Если же у людей отличительные их свойства, так сказать, изменяются, то в совершенном согласии с этим ему переменяется, по Писанию, и имя. После изменения своих свойств, например, Аврам получил имя Авраам (Быт.17:5), Симон был назван Петром (Мк.3:16;Ин.1:42) и Савл, бывший до того времени преследователем Иисуса, стал называться Павлом (Деян.13:9). Богу, напротив, Который неколебим и неизменен, свойственно вовеки некоторым образом лишь одно и то же имя, встречаемое в Книге Исход, – это имя «Сущий» (Исх.3:14), толкуемое и иным подобным образом.

Так как все мы каждый раз, когда думаем о Боге, связываем с этим именем какие-либо определённые представления, но представляем себе под этим именем далеко не всё, чем Бог является, потому что лишь немногие из людей и даже, если я могу так выразиться, менее чем немногие постигают Его во всех отношениях особенное существо, – то, конечно, с нашей стороны справедливо будет здесь высказать, что правильнейшим понятием о Боге будет то, когда особенностями Его будут признаваемы творчество и промышление, – то, что Он судит, избирает и оставляет, принимает и отвергает и каждого по заслугам награждает и наказывает. В таких и подобных чертах может быть выражено, так сказать, то особенное свойство Божие, которое, по моему пониманию, в Священном Писании означается Именем Божиим. Кто с понятием о Боге соединяет неподобающие вещи, тот произносит Имя Господа Бога напрасно; а кто, подобно дождю, умеет речью своей оплодотворять души слушателей и преподносить им слова утешения, подобные росе, и в дальнейшем назидании слушателей изливает на них дождь слов и возбуждает ими весьма потребный ливень, тот может это делать лишь при посредстве этого Имени. Признавая, что без Бога произвести этого он не в состоянии, призывает он на помощь Имя Божие (что равносильно с призыванием Его Самого), и Бог дарует ему силы для совершения всего того, о чем мы только что сказали. Каждый, наконец, объясняющий и Божественное (то есть свойства Божий, по Пс.44:18, равнозначительные с Именем Божиим), воспроизводит в своей памяти об этом предмете большее, нежели чему он учит, хотя бы и казалось, что тайнам религии он от кого-либо научился или хотя бы и думал, что сам дошёл до них.

Но, прося о том, чтобы святилось Имя Божие, молящийся должен наблюдать как то, что здесь сказано (то есть он должен быть проникнут при молитве правой идеей о Боге и иметь понятие о Его свойствах), так равным образом и то, о чём в псалмах говорится: превознесём Имя Его вместе (Пс.33:4). Требует этим праотец Давид, чтобы мы предварительно в полном согласии, в одном духе и в одних мыслях (1Кор.1:10), возвышались до истинного понимания существенной особенности Божеского существа, ибо в этом, конечно, состоит превознесение Имени Божия вместе. Если кто-либо стал через это причастником излияния Божества, так что принятым оказался под Божественную защиту и таким образом стал побеждать врагов, которые теперь не могут более радоваться его падению, то именно превозносит он это могущество Божие, которого он стал участником. Но Бог превозносим бывает, если Ему внутренность наша освящается в жилище.

Мы говорим: да святится Имя Твое, – не в том смысле, будто мы желаем Богу: да святится Он нашими молитвами; но мы просим у Него, чтобы Имя Его святилось в нас. Ибо от кого же освятится Бог, Который Сам освящает? Но потому, что Он сказал: «будьте святи, яко Аз свят есмь» (Лев.20:7), – мы просим и молим, чтобы, освященные в крещении, мы и пребыли такими, какими быть начали. И об этом молимся ежедневно, потому что имеем нужду в ежедневном освящении, чтобы ежедневные грехи наши очищать непрестанным освящением. Каково же освящение, даруемое нам Богом по Его благости, – это поясняет апостол, говоря: «ни блудницы, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни сквернители, ни малакии, ни мужеложницы, ни лихоимцы, ни татие, ни пияницы, ни досадители, ни хищницы царствия Божия не наследят. И сими убо нецыи бесте; но омыстеся, но освятистеся, но оправдистеся Именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего» (1Кор.6:9–11). Он называет нас освятившимися Именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего; и мы молимся, да пребудет в нас такое освящение. А так как Господь и Судия Наш исцеленному от Него и оживотворенному с угрозой заповедал не грешить более, чтобы ему не было хуже (Ин.5:14), то мы непрестанной молитвой умоляем, днем и ночью просим, чтобы освящение и оживотворение, принятое нами от Божией благодати, соблюдено было в нас божественным охранением.

Ничего не просить прежде славы Отца небесного, но всё почитать ниже хвалы Его – вот молитва, достойная того, кто называет Бога Отцом! Да святится – значит да прославится. Бог имеет собственную славу, исполненную всякого величия и никогда не изменяемую. Но Спаситель повелевает молящемуся просить, чтобы Бог славился и нашею жизнью. Сподоби нас – как бы так учит нас молиться Спаситель, так чисто жить, чтобы чрез нас все Тебя славили. Пред всеми являть жизнь неукоризненную, чтобы каждый из видящих её возносил хвалу Владыке, – это есть признак совершенной мудрости.

Пусть никто не имеет безрассудной мысли, будто Богу даруется прибавление святыни словами: да святится Имя Твое. Он – свят и всесвят и святее всех святых. И Серафимы приносят Ему такое песнопение, непрестанно взывая: «свят, свят, свят Господь Саваоф; исполнь небо и земля славы Твоея» (Ис.6:3). Как те, которые приносят хвалы царям и называют царями и самодержцами, не дают им то, чего они не имеют, но славословят то, что имеют; так и мы не сообщаем Богу святости, как бы не бывшей у Него, когда говорим: да святится Имя Твое, но прославляем находящуюся у Него; ибо «да святится» здесь сказано вместо «да прославится».

Имя Божие по естеству свято, хотя говорим или не говорим сие. Но пoелику иногда бывает оно в согрешающих и поругано, по сказанному: «вас ради присно имя Мое хулится во языцех» (Ис.52:5); то молимся, чтобы в нас святилось Имя Божие; не потому, что оно из не святого делается святым, но потому, что в нас оно бывает свято, когда мы освящены и делаем достойное святыни.

Мне кажется, что изложение сих слов молитвы просто, по первому взгляду, не доставит нам удобопонятного смысла. Сказано: Да святится Имя Твое. Как относится это к моей потребности? скажет иной человек, или покаянием наказывающий себя за грехи, или чтоб избежать от восставшего против него греха, призывающий на помощь Бога, потому всегда пред очами у него борющий его враг. Здесь раздражительность выводит разум из упорядоченного состояния; там пожелания неуместного расслабляют силы души; в другой раз наводят слепоту на зоркость сердца любостяжательность, кичливость, гордыня, ненависть и остальная толпа, противоборствующая нам, и подобно полчищу окрест нападающих врагов ввергают душу в опасность. Заботящемуся, при Божием содействии, избавиться от сих зол, какие всего пригоднее употребить слова? Не те ли, которые употребил великий Давид, сказав: «да избавлюся от ненавидящих мя» (Пс.68:15), и еще: «да возвратятся враги мои вспять» (Пс.34:4), и еще: «даждь нам помощь от скорби» (Пс.59:13), и другие им подобные, которыми можно восставить Божие против врагов содействие? Теперь же что говорит закон молитвы? Да святится Имя Твое. Если и не будет это мною сказано, ужели возможно Имени Божию не быть святым? Если же Имя Божие всегда свято, и в святыне не требует прибавлений во всем Нескудный и Совершенный: то что выражает молитва словами: да святится Имя Твое?

Писание под видом молитвы не учит ли, может быть, чему-либо такому: природа человеческая для приобретения чего-либо доброго немощна, и потому, о каком бы добре ни заботились, мы не достигали бы оного, если бы не совершало сего в нас Божие содействие. А главное для меня из всех благ то, чтобы жизнью моею прославлялось Имя Божие. Вразумительнее же делается для нас этот смысл чрез предположение противного. Слышу, что Священное Писание осуждает где-то тех, которые делаются виновниками хулы на Бога. Ибо сказано: «горе тем, ихже ради Имя Мое хулится во языцех» (Ис.52:5). А сие значит: не уверовавшие ещё слову истины взирают на жизнь приявших веру в таинство Евангелия; а посему когда иные носят на себе имя веры (христиан), а жизнь их противоречит имени, или тем, что они идолопоклонствуют любостяжанию, или тем, что безчинствуют в пьянстве и на пиршествах, или тем, что наподобие свиней валяются в тине распутства; тогда у неверных тотчас готов отзыв, осуждающий не произвол худо пользующихся жизнью, но таинство (Евангелие, христианство), как будто оно учит поступать таким образом и будто бы такой-то человек, посвященный в божественные таинства, не сделался бы или злоречивым, или любостяжательным, или хищником, или подверженным иному какому пороку, если бы грешить не было им позволительно. Посему-то Писание обращается к таковым с строгою угрозою, говоря: горе тем, ихже ради Имя Мое хулится во языцех (Ис.52:5)²

Если это понято нами, то благовременно будет обратить внимание на то, что говорится с противной стороны. Ибо прежде всего, думаю, надлежит молиться и главным предметом молитвы поставить то, чтобы жизнью моею Имя Божие не хулилось, но прославлялось и святилась вера в таинство Евангелия. Посему молящийся говорит: «во мне да святится призываемое мною Имя Твоего владычества, да видят человеки добрыя дела, и прославят Отца, Иже на небесех» (Мф.5:16). А кто столько звероподобен и неразумен, что, в верующих в Бога видя жизнь чистую, преуспевающую в добродетели, свободную от всех скверн греха, чуждую всякого подозрения в худом, сияющую целомудрием, достойную уважения за благоразумие, мужественно отражающую приражения страстей, нимало не расслабляемую телесным сладострастием, всего более удаляющуюся от забав, неги и кичливой суетности, столько пользующуюся житейским, сколько сие необходимо, концами только ножных перстов касающуюся земли; во время пребывания на земле, не утопающую в наслаждениях удовольствиями сей земной жизни, но стоящую выше всякого чувственного обольщения и в жизни во плоти соревнующую жизни бесплотных, признающую единственным богатством приобретение добродетели, единственным благо- родством – усвоение себя (родство) Богу, единственным достоинством и единственным владычеством обладание самим собою, и не раболепство человеческим страстям, тяготящуюся продолжительностью жизни в вещественном веке, и подобно бедствующим на море, поспешающую в пристань сретить там успокоение; кто, видя всё сие и сему подобное, не прославит Имени, призываемого такою жизнью?

Посему, кто говорит в молитве: да святится Имя Твое во мне, тот, по силе произносимых им слов, молится о следующем: «при содействии Твоей помощи да соделаюсь неукоризненным, справедливым, благочестивым, буду воздерживаться от всякого дела злого, говорить истину, делать правду; ходить по правоте, отличаться целомудрием, украшаться нерастлением, мудростию и благоразумием; мудрствовать горнее, презирать земное, прославлять Ангельским житием». Сие и подобное сему содержит в себе это краткое прошение, в молитве взывающее к Богу: да святится Имя Твое. Ибо не иначе возможно Богу прославляться в человеке, как разве когда добродетель его свидетельствует, что причина благ в Божием могуществе.

Какое же благодеяние мы испрашиваем у Бога, говоря: «Да святится Имя Твое»? Ведь не может случиться так, чтобы Имя Его не было свято. Имя Божие всегда свято; стало быть, не потому ли мы просим: «Да святится», как не для того, чтобы нам самим через Него освятиться? Мы молим, чтобы то, что всегда свято, святилось и в нас. Будет и в вас святиться Имя Божие, когда примете Крещение, но и после Крещения будете молить об этом, дабы то, что приняли, в вас пребывало.

Сказано, кто – Тот, к Кому обращаемся с моленьем, и где Он обитает. (Это в словах: Отче наш, Иже еси на небесех). Теперь посмотрим, о чём надлежит молить Его. Первое из всего, что испрашивается, есть: да святится Имя Твое. О сем просим не в том смысле, будто бы Имя Божие не было свято, но в том, да имеется оно святым у людей: то есть, так да ведом им будет Бог, чтоб они не почитали что-либо другое более святым и что оскорбить более боялись бы они, чем Имя Его. Подобно сему, когда сказано: «ведом во Иудеи Бог, во Израили велие имя Его» (Пс.75:2), то сие должно не так понимать, как бы в одном месте Бог был менее велик, а в другом более; но там велико Имя Его, где оно именуется по великости величия своего. Таким образом там именуется Имя Божие, как святыня, где именуется со благоговением и страхом оскорбить Его.

Чего ради просишь – да святится Имя Божие? – Оно свято. Что же и просить, да будет свято то, что уже свято есть? К тому же когда просишь: да святится Имя Его – не о Нём ли Его просишь, а не о себе. Но уразумей (как должно смысл слова, и увидишь), что о себе просишь. Ибо того просишь, чтоб то, что само в себе всегда свято, святилось в тебе. Что значит«да святится»? Святым да имеется, да не презирается. Видишь ли теперь, что себе добра желаешь, когда сего желаешь. Ибо для тебя пагубно, когда презришь Имя Божие, а не для Бога.

Когда говорим «Да святится Имя Твое», то самих себя убеждаем желать и искать, чтоб Имя Его, которое всегда в себе свято есть, святым имелось и у людей, то есть не было презираемо; что не для Бога потребно, а для людей спасительно.

Достигши столь высокой степени сынов Божиих, мы не можем не гореть свойственною добрым детям любовью, которая заставит нас во всём искать не своей пользы, но славы Отца нашего. Посему и говорим «да святится Имя Твое», чем свидетельствуем, что наше чаяние, наша радость – есть слава нашего Отца, последуя Тому, Кто сказал: «ищай славы пославшаго Его, сей истинен есть, и несть неправды в нём» (Ин.7:18).

Слова: «да святится Имя Твое» – справедливо могут давать и ту мысль, что священие Бога есть наше совершенство. Посему говоря ему: «да святится Имя Твое», мы говорим как бы следующее: «Отче! сделай нас такими, чтобы мы могли разуметь величие Твоей святости, или удостоиться приятия оной, или, лучше, да открывается святость Твоя в духовной жизни нашей». А это только тогда исполняется действительно, когда люди «видят добрая дела наша, и прославляют Отца нашего. Иже есть на небесех» (Мф.5:16).

Святим мы Имя небесного Отца своего по благодати, когда умерщвляем привязанную к материи похоть и очищаемся от тлетворных страстей. Ибо освящение есть полнейшая неподвижность и умерщвление чувственной похоти. Находясь в таком состоянии, мы унимаем непристойный вой ярости, не имея более похоти, возбуждающей её, а также подстрекающей её воевать из-за своих наслаждений. А поэтому похоть, благодаря сообразной с разумом святости, умерщвляется в нас. Ведь ярость, по природе своей неся в себе возмездие за похоть, обыкновенно перестаёт неистовствовать, когда видит похоть умерщвлённой.

Итак, через отвержение похоти и ярости естественным образом приходит к нам, согласно Молитве Господней, мощь Царства Бога Отца, когда мы после отвержения страстей удостаиваемся говорить: «Да приидет Царствие Твое», то есть Дух Святой, и когда уже соделались, через этот Дух и благодаря образу существования и логосу кротости, и храмами Бога.

«Да святится» – вместо «да прославится», то есть устрой нашу жизнь так, чтоб она была во славу Твою. Ибо как злыми хулится Имя Божие, так ведущими добрую жизнь прославляется.

«Да святится Имя Твое». То есть, сделай нас святыми, дабы посредством нас прославлялось Имя Твое. Ибо как моими худыми делами Бог хулится, так моими добрыми делами святится, то есть прославляется как Святый.

Имя Божие прославляется, когда слово Его чисто проповедуется, и мы по слову Его житие наше исправляем, якоже глаголет Христос:тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела, и прославят Отца вашего, Иже есть на небесех (Мф.5:16).³ Сего сами мы, без Божией благодати, чинить не можем; того ради просим небесного Отца, да тое милостиво нам подаст. Отсюда примечается немощь наша, что мы без Бога никакого добра не можем творить, якоже глаголет Христос: без Мене не можете творити ничесоже (Ин.15:5).⁴ Аще просим, дабы святилося и славилося Имя Божие, то не должно нам нашему имени славы искать от дел добрых. Кто иначе учит или живёт, как слово Божие научает, тот имени Божия не прославляет. Сего ради, чтобы до того сам Бог не допустил нас, молимся Ему: да святится Имя Твое.

Да святится Имя, то есть да славится Имя Твое, глаголет Златоуст. Сие значит, чтобы мы ничего иного, как только славы Божией, не искали. Достойна молитва того, глаголет Златоуст, который Бога Отцем нарицает, – ничего не просить прежде славы Божией, но всему предпочитать хвалу Ему. Имя Божие свято и славно есть без нашего прославления, но мы должны стараться, чтобы и в нас оно славилось.

Имя Божие свято, и свято, без сомнения, само в себе: «свято Имя Его» (Лк.1:49). Оно может ещё святиться в людях, то есть вечная святость Его в них может являться. Происходит это следующим образом: во-первых, когда мы, имея в мыслях и в сердце Имя Божие, так живём, как требует Его святость, и такой жизнью прославляем Бога; во-вторых, когда, видя нашу добрую жизнь, и другие прославляют Бога. «Тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела и прославят Отца вашего, Иже на небесех» (Мф.5:16).

Дана молитва Господня грешникам, и прежде всего они научаются просить у Бога, Отца своего: да святится Имя Твое. В этом прошении человека заключается сознание в греховности. В этом прошении заключается прошение о даровании искреннего покаяния. «Да святится Имя Твое в моем душевном храме! Прошу этого, потому что не нахожу в себе этого. Нахожу противное: я – в горестном порабощении у греха и у падших духов, изобретших грех, заразивших меня грехом, поработивших себе и держащих в порабощении посредством греха. В душе моей витают помышления и ощущения преступные, смрадные. Входят ли они в неё извне или рождаются в ней – не знаю: знаю то, что являются невозбранно и властительски, что изгнать их из себя и извергнуть не имею силы. Этими помышлениями и ощущениями прогневляется Бог; их отвращается всесвятый Бог; ими хулится Бог; при них я пребываю чуждым Бога. Мне необходимо очищение! мне необходимо покаяние! Даруй мне, Отец мой небесный, могущественное покаяние, которое очистило бы внутренний храм мой от всех нечистот и зловония, соделало бы меня способным принять данное Тобою усыновление, соделало бы меня ещё во время моего земного странствования жителем неба. Доселе я пресмыкаюсь по земле. Да внидет в душу мою истинное Богопознание! да освятит оно мой ум, мое сердце, всю деятельность мою: да святится во мне Имя Твое (Мф.6:9). Такое значение этого прошения. Желать покаяния и чистоты мы можем; мы можем и должны употреблять все зависящие от нас средства к снисканию их; но приобретение их зависит не от нас. Оно – дар Божий. Мы должны прежде всего молить небесного Отца, чтоб Он из духовных сокровищниц Своих ниспослал нам дар покаяния, покаянием очистил нас от греховного осквернения, украсил нас блаженною чистотою, которая зрит Бога, которая одна способна к принятию истинного Богопознания. Да святится Имя Твое!

Да святится есть – да благоговейно чтится. Ибо что свято, то окружаем мы всяким почтением, пред тем всегда благоговеинствуем, к тому относимся с должным страхом. «Да святится Имя Твое» будет то же, что: страх Твой всади в сердца нас, поющих Тя! – И пристойно сему прошению стоять на первом месте: ибо благоговейный страх Божий есть источник духовной мудрости и богоугодной жизни. Кто его имеет, тот имеет и руководителя, и возбудителя, и подкрепителя. Пока он есть, душа бывает полна несокрушимою силою против всякого греха и на всякое добро. Пoелику таким образом он есть первое в духовной жизни, то о нём и первая молитва.

К сим мыслям, как дополнение и приложение, можно прибавить следующие две.

ПЕРВАЯ. Прославляется и благоговейно чтится Имя Божие, когда познаны бывают неизреченное всесовершенство Божие и величие Его с неумытною правдою и судом, превосходящие меру постижения нашего. До познанья сего можно доходить и собственным размышленьем при руководстве божественного откровения. И смиренный Богомысленник не может не заключать своего богомыслия – или славословием Богу, предивному в совершенствах своих, или падением пред Ним в страхе и трепете, при представлении Его величия необъятного и Его страшной правды и судов неумытных. Но такие проявления славословия и благоговеинства, происходя от меры постижения Божиих свойств и величия, и сами не восходят выше сей меры, и далеко бывают от меры Божией. К тому же они проявляются вследствие натиска от ума на сердце, почему бывают поверхностны. Настоящее же словословие и благоговеинство бьют ключом из сердца, заставляя ум только изумляться. Сие производится действием благодати Божией. Она дает чувству вкусить, сколь благ и велик Господь, и за сердцем вводит в созерцанье сего ум. И бывает тогда истинное славословие и благоговеинство в глубине души. Бывает и то, что у них однажды водрузившись, оно не отходит от них никогда. И вот о сем-то благодатном воздействии и гласят слова молитвы: да святится Имя Твое.

Даруй, Господи, благодатию Твоею сердцу нашему вкусить, сколь Ты благ еси, дивен и велик, и уму нашему войти в созерцание сего, чтоб наше славословие и благоговеинство, хоть мало, подходили в меру Твою и, водворившись внутрь нас, никогда не отходили от нас! – Не потому ли и повелел Господь говорить: да святится, а не: да святим мы, что благодатные славословие и страх Божий, когда приходят, действуют сами собою, оставляя дух наш быть только сознавателем происходящего и вкушателем того.

ВТОРАЯ. Да прославляется и да благоговейно чтится Имя Твое всеми людьми. Молящиеся о сем, конечно, сами славословят Бога и благоговеинствуют пред Ним, сознав долг свой к тому. Дети естественно и чтут и славят отца. Но самая любовь к отцу не даст им довольствоваться славою и почитанием отца только в своём кругу; они желают и ищут, чтоб отец их всеми был славим и чтим. Так и в отношении к Богу, именующие его Отцем своим не могут довольствоваться только своим Его прославлением и чествованием; но желают, чтоб и все люди славили Его и благоговеинствовали пред Ним. Так как сие иначе исполниться не может, как распространением истинного познания о Боге, чрез распространение божественного откровения, то в желании, чтоб все славили и чтили Бога – Отца нашего, естественно выражается желание и того, чтоб распространялось благовестие о Боге и всеми было познано Имя Его. Ибо Бог наш таков, что только познай Его, и уже не возможешь не славословить Его и не благоговеинствовать пред Ним. Блаж. Августин, выразив мысль, что в слове «да святится» содержится моление о том, да благоговейно чтится Имя Божие, приложил: «и сие-то совершает ныне Евангелие, возвещаемое всем народам!» Св. Кассиан, после приведенных выше слов о желании славы Отцу небесному от лица детей, движимых любовью к Нему, присовокупляет: «сосуд избранный, будучи исполнен сими чувствованиями, желает отлучен быти от Христа (Рим.9:3), чтоб только приобрести Ему многочисленное семейство, и присовокупить к славе Отца своего спасение всего Израиля». Тертуллиан ту же мысль выражает: «молимся, да святится Имя Божие не в нас только, кои уже присвоились Ему, но и в прочих людях, коих еще ожидает Божия благодать. Мы повинуемся заповеди, повелевающей нам молиться за всех, и даже за врагов наших (Мф.5:44). Не говоря: да святится Имя Божие только в нас, мы тем самым говорим: да святится оно и во всех». Таким образом молясь: да святится..., молимся – да распространится во всём роде человеческом истинное Боговедение, чтоб из всех людей составилось одно семейство Божие, Бога именующих Отцем своим, славящих и благоговейно чтущих Его.

Есть еще ТРЕТЬЯ мысль – в слове: да святится... – которую можно признать и дополнительною, как две предложенные пред этим, а принимать, как прямую мысль молитвы, именно: да прославляется Бог жизнию нашею. Сию преимущественно мысль внушают все святые отцы.

Вместо всяких хитроумных рассуждений и толкований этих слов легче всего, как кажется, понять смысл прошения из противоположения. Когда не святится среди людей Имя Божие? Когда они не знают Бога, учат о Нём неправильно, не чтут Его своею жизнью и прочее. Отношение людей к Богу во всех прошениях представляется под образами земных отношений. Нам вполне понятно, когда дети не чтут своего земного отца. То же можно сказать и относительно почитания Имени Бога. Бог Сам по Себе свят. Но мы противоречим этой святости, когда с непочтением относимся к Имени Божию. Дело, таким образом, не в Боге, а в нас самих. Что касается самого выражения «да святится Имя Твое», а не самое существо, или какое либо из свойств Божиих, то о существе Божием и свойствах не говорится не потому, что оно само по себе свято, а потому, что самое существо Божие для нас непостижимо и что Имя Божие есть обозначение, в смысле, доступном всем простым людям, самого божественного Существа. Не о существе Бога, а о Имени Его говорят простецы, об имени думают, при помощи имени отличают Бога от всех других существ. По словам Толюка, слово «святить» соответствует «прославлять» и «славословить» (εύλο-γεΐν). У Оригена – υψουν, возвышать, возвеличивать и прославлять. Феофилакт говорит: «сделай нас святыми, подобно тому, как и Ты чрез нас прославляешься. Как богохульства произносятся мною, так пусть и святится Бог мною же, то есть пусть прославляется как святый».

Имя Божие свято само в себе, но оно может святиться еще в верующих и верующими, когда они и словом и делом прославляют Имя Божие; точно так же, как оно может бесславиться богохулением и тяжкими грехами и пороками. Пусть Твое святое Имя славится и превозносится всеми, во всех местах, во все времена, во всей вселенной». Имя Твое: все что Твое Имя заключает в себе и выражает собою, Твое существо, Твои совершенства и свойства, открытые людям для познания и прославления их. Имя – вместо сущности.

Может ли Бог быть еще святее, чем Он есть? В Себе Самом не может; это Имя само в Себе пребывает одно и то же, во веки святое; но святость его может умножаться и возрастать в нас самих и в других людях, и в этом прошении мы молимся, чтобы род человеческий более и более познавал Бога и чтил Его Всесвятого.

Да святится – значит «да прославится». Сподоби нас – как бы так учит нас Спаситель молиться – так чисто жить, чтобы чрез нас все Тебя славили.

В начале Нагорной проповеди Иисус сказал Своим ученикам: Да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного. Добрые дела совершаются во исполнение воли Божией; видящие осуществление этой воли в добрых делах познают святость Бога, во имя Которого эти дела совершаются, познают святость Имени Его; а через это Имя Божие Бог святится, признается святым, прославляется даже и теми людьми, которые до того времени были далеки от Бога.

В первые века христианства истинные последователи Христа исполнением заповедей Христовых, в которых им открыта была воля Божия, самоотверженною любовью к ближним и всегдашнею готовностью душу свою положить за них привлекали к Христу толпы язычников, познававших в них величие и святость Того Бога, воля Которого вдохновляла их и Имя Которого святилось в них.

Можно привести много примеров и из позднейших времён, даже из нашего времени, когда добрые дела и вообще святая жизнь праведника заставляли маловерных и даже неверующих признать величие Божие и святость Имени Его.

Поэтому, слова – да святится Имя Твое – можно понимать так: да проявится святость Имени Твоего в людях, творящих волю Твою! да светит свет Твой в них, и да познают и прославят Тебя все народы земли! да будет везде свято Имя Твое!

Когда Спаситель наш, братия, учит молиться учеников Своих, то прежде всего Он ставит их в надлежащее положение, в детское отношение к Богу, и говорит: Сице молитеся: Отче наш.. Иже eси на небесех. Чем более молящийся оправдывает слова этого призывания, чем более мы являемся действительными по своему настроению детьми Бога, тем более молитва наша делается достойной и угодною Богу. Это обнаруживается сейчас же, при первых словах, которыми начинаем мы свою молитву: Да святится Имя Твое! Кто не питает к Богу истинно детских чувств, кто не почитает Его выше и дороже всего, кто ради Отца не может забыть себя самого и всё свое, тот хотя и будет произносить слова: Да святится Имя Твое, – сердце его не будет участвовать в этой молитве. Он начинает молиться только с четвёртого прошения: «хлеб наш насущный даждь нам днесь» или «избави нас от лукаваго». Только тот, кто имеет истинно детское сердце, для кого честь и слава Божия действительно выше всего, кто действительно любит Бога больше всего, тот только и может обращаться к Богу со словами: «Отче наш» и искренно просить у Бога главного – чтобы святилось (прославлялось) Его Имя или, что то же, – чтобы прославлялся Он Сам.

Святое Имя Свое Бог открыл, без сомнения, всюду, во всём Своём творении: небеса поведают славу Божию, и земля возвещает творение рук Его. Он написал Своё Имя на каждом прутике, на каждой травке, на каждом червячке земляном. Его поёт солнце, Его славит луна. Его проповедует песок морской. Но сколько людей остаются глухи к этой проповеди и, взирая на красоту и величие природы, не замечают Того, Кто всё это сотворил и так чудно устроил! В продолжение тысячелетий язычники шли своими путями, вели войны и завладевали царствами и землями, делали разного рода открытия и изобретения, познавали все сокровища человеческой мудрости, но Самого Бога они в Его делах не усмотрели, ничего не прочитали о Его имени в Его творении. Бог открывается тебе в твоей совести, тут написано Его Святое Имя, тут является Он тебе как Святое и Правосудное Существо. Ты можешь слышать Его голос в каждом призыве, предостерегающем тебя в наказаниях, в несчастиях, в угрызении совести за содеянный грех. Но сколько между нами таких, которые не слышат этих Его призывов, которые глухи и бесчувственны к голосу совести! Или хотя ты и слышишь призыв Его, хотя и доносится до тебя голос Святого и Правосудного Бога, Который не дозволяет над Собою ругаться, но не чувствуешь Его отеческого голоса. Для тебя остаётся замкнутым внутренейшее сердце твоего Бога! Это сердце открыл Он, и только в Своём Слове. Там находишь ты Его, находишь и в Его величии, и в Его милосердной любви. Почему и ветхозаветный праведник уже молится так: «Поклонюся храму святому Твоему, и исповемся Имени Твоему о милости Твоей и истине Твоей, возвеличил еси над всем Имя Твое святое» (Пс.137:2). Как же не сливаться в этой молитве нам, всем христианам, для которых Он сделал Своё Имя ещё более славным чрез Своего Единородного Сына, чрез то Слово, Которое сделалось плотью и жило между нами, «полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу как Единородного от Отца» (Ин.1:14). Задача и цель пришествия на землю нашего Спасителя в том и состояли, чтобы прославить имя Отца, чтобы Отец был поклоняем в Сыне. Вот почему Он молится: «Отче праведный! и мир Тебя не познал; а Я познал Тебя, и сии познали, что Ты послал Меня. И Я открыл им Имя Твое и открою, да любовь, которою Ты возлюбил Меня, в них будет, и Я в них» (Ин.17:25–26). Спаситель, влагая в это первое прошение всю Свою душу, хочет, чтобы так делали и ученики Его, то есть первее всего и больше всего желали бы и молились бы о том, чтобы святилось Имя Бога, их Отца.

Конечно, своими славословиями, поклонением и почитанием мы не можем Имя Божие сделать более святым, чем оно есть само в себе; с другой стороны, и всеми нашими грехами, хулою, непочтением и оскорблениями не можем осквернить Его и сделать менее святым. Теряет ли что солнце от того, если туманные облака затемняют свет его? Мы только чувствуем при этом недостаток света и теплоты, но оно само остается неизменным и неослабно испускает свои лучи и за облаками. Или какой вред получает драгоценный камень от того, что ты точишь его кремнем или бросаешь в грязь и пыль? Если и происходит отсюда какой-нибудь вред и убыток, то только для тебя самого, но самый камень остается тем же, чем и был, сохраняя и при этом своё драгоценное качество. Так и здесь. Имя Божие от наших грехов само по себе не теряет ничего и сохраняет свою светлость и при них, но мы просим Его, чтобы оно и в нас сохраняло свою святость, чтобы и между нами, и в нашей святой жизни оно прославляемо было в Его величии и могуществе, в Его мудрости и благости, в Его правде и любви.

Теперь подумай, в каком, собственно, смысле мы должны употреблять эти слова молитвы Господней: «Отче наш, Иже еси на небесех, да святится Имя Твое». Это суть слова хвалы, славословия и поклонения пред величием и благодатью нашего Бога. Из этой земной юдоли бед и скорбей, из бездны греха и порока я возвожу свои очи к Небесному Отцу своему, к Богу, Который возвестил чрез Своё Слово Имя Своё во всей Вселенной. Глубокое чувство любви, благоговения, благодарения и поклонения наполняет и движет мою душу. Боже, о Творче мой и Господи, взываю я! Что такое пред Тобою тварь Твоя, о Неизмеримый и Неисследимый Боже? Кто такой я пред Тобою? Не более как червь земляной, как самое ничтожное насекомое. Ты скажешь слово – и явятся миры, отымешь дух Твой – эти миры исчезнут и в персть свою обратятся. И, однако, Ты так близок, о Боже, так ощутительно близок к нам, во всякой нашей немощи Твоею силою и во всяком нашем грехе Твоею благодатью, что мы дерзаем приближаться к Тебе, обращаться к Твоему сердцу с нашими молитвами и просим Тебя, как любящие дети просят своего любимого отца: Отче наш! Можем ли мы достаточно возблагодарить Тебя за то, что Ты удостоил нас такой отеческой любви, что мы дерзаем наш детский лепет присоединять к пению хора небожителей, с которым они поклоняются Тебе у престола Твоей славы! И так пусть не устает ни душа наша прославлять Твоё Имя, ни уста наши возвещать хвалу Твою, Боже, до тех пор, пока мы существуем, пусть всегда святится Имя Твоё и между нами!

Таковы, братия, должны быть у нас мысли и чувства при произнесении этих слов Господней Молитвы. Так, несомненно, думал и наш Спаситель, когда учил молиться такими словами. Само собою понятно, что у кого сердце не будет проникнуто при произнесении этой молитвы такими мыслями и чувствами, у того она не будет истинною Молитвою Господнею.

Но когда посмотришь на нравственное состояние человеческого мира, то какая тяжёлая картина представляется нашему взору! Как далеко не соответствует она той чести, которая подобает нашему Богу, и той славе, какой Он желает от Своего создания! Миллионы людей ещё не знают Его, не знают Имени Отца своего, и чрез их уста не проходит ещё ни одного слова хвалы, благодарения и поклонения своему Богу. Да и в среде христианского мира, которому Он открыл Своё отеческое Имя и который призван к Его прославлению, к чему направлена вся эта напряжённая, лихорадочная погоня за мудростью, счастьем и благами этой земли? Из каких побуждений делаются эти быстрые успехи во всех отраслях наук и искусств, в устроении внешнего благосостояния и удобств жизни? К чести и во славу кого все это совершается? Делается ли это в честь и во славу Того, Которому одному только принадлежит эта честь и от Которого происходит всякое даяние благо и всяк дар совершенный? Для того ли это совершается, чтобы прославлять Отца света, Его отеческую любовь, святить Его Имя? Или же это делается человеком для собственной чести, для своего собственного имени? И не говорят ли современные люди, как некогда говорили вавилоняне: «Построим себе город и башню высотою до небес, и сделаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всей земли» (Быт.11:4)?

От внешнего мира обратись теперь, друг, к своему внутреннему миру, загляни в своё собственное сердце и посмотри, насколько и твоя собственная жизнь направлена к прославлению твоего Бога и Его святого Имени. Всё, что ты говоришь и делаешь, во Имя ли Господа Иисуса делаешь и с благодарностью ли к Богу Отцу? Чрез всю твою жизнь проходит ли, звучит ли один только тон: не нам, не нам, но Имени Твоему, Господи, даждь славу? Или же жизнь твоя построяется на других началах и все действия и поступки твои имеют другие цели и побуждения? После столь многих и поучительных проявлений в твоей жизни могущества, премудрости и благости Твоего Бога в душе твоей всё ещё находят себе место маловерие, неверие и ропот? После столь многих и неопровержимых обнаружений твоего бессилия и грехопадений в ней всё ещё есть место для самоправедности и упорной гордости? После столь дорогих минут блаженного общения с Богом в таинствах Церкви и святой решимости жить только для Него и для Его славы и свято сохранять Его Имя, у тебя, однако, так много ещё себялюбия и потворства плоти и так мало сыновней преданности Богу и братской любви к ближним? Не должен ли Он в таком случае и нам, когда мы обращаемся к Нему со словами: Отче наш, Иже еси на небесех, отвечать так же, как некогда Он говорил Своему народу Израильскому: сын чтит отца и раб – господина своего: «если Я – Отец, то где почтение ко Мне? И если Я Господь, то где благоговение предо Мною? Ибо велико будет имя Мое между народами, а вы хулите его» (Мал.1:6,11:12).

Таким образом, слова «да святится Имя Твое – не суть только выражение нашего прославления Отца нашего Небесного, но в то же время и выражение искренней и смиренной нашей молитвы, в которой, с сокрушением сердца исповедуя пред Отцом Небесным, что Имя Его на земле далеко ещё не славится так, как бы это подобало Ему, просим Его, чтобы Он Сам благоволил положить конец этому нашему нечестию и оскорблению Его Имени, Сам Своею благодатью содействовал тому, чтобы всеми силами была признана и по достоинству оценена Его отеческая любовь к нам и прославляема нашею благочестивою, полною сыновней преданности Ему жизнью.

Да благословит же нас на это Господь и да просветит Он нас Своим светом, дабы и наш свет светился пред людьми, чтобы они видели добрые дела наши и прославили Отца нашего, Иже на небесех! Аминь.

Ты не становишься святее от наших славословий, однако, прославляя Тебя, мы делаем святее себя. Имя Твое чудесно! Люди препираются об именах – чьё имя лучше? Хорошо, что и Твое Имя вспоминают иногда в этих спорах, ибо в тот же миг спорящие затихают в нерешительности оттого, что все великие человеческие имена, сплетённые в прекрасный венок, не могут сравниться с Твоим Именем, Святый Боже, Пресвятый!

Когда люди хотят прославить Твое Имя, они просят природу помочь им. Они берут камень и дерево и возводят храмы. Люди украшают алтари жемчугом и цветами и возжигают огонь растениями, их сестрами; и берут ладан у кедров, их братьев; и придают силу своим голосам звоном колоколов; и призывают животных прославлять Имя Твое. Природа чиста, как Твои звёзды, и невинна, как Твои ангелы, Господи! Смилуйся над нами ради чистой и невинной природы, воспевающей вместе с нами святое Имя Твое, Святый Боже, Пресвятый!

Как нам славословить Имя Твое?

Может, невинной радостью? – Тогда помилуй нас ради наших невинных детей.

Может, страданьем? – Тогда взгляни на наши могилы.

Или самопожертвованием? – Тогда вспомни мучения Твоей Матери, Господи!

Имя Твое тверже стали и ярче света. Благо человеку, который уповает на Тебя и становится мудрее Твоим Именем.

Глупцы говорят: «Мы вооружены сталью, так кто сможет дать нам отпор?» А Ты уничтожаешь царства мизерными насекомыми!

Страшно Имя Твое, Господи! Оно озаряет и сжигает, как огромное огненное облако. Нет на свете ничего святого или ужасного, что не было бы связано с Твоим именем. О, Святый Боже, дай мне в друзья тех, у кого Твое Имя врезалось в сердце, а во врагов – тех, которые не желают и знать о Тебе. Ибо такие друзья останутся мне друзьями до смерти, а такие враги падут предо мной на колени и покорятся, как только переломятся их мечи.

Свято и ужасно Имя Твое, Святый Боже, Пресвятый! Да будем помнить Имя Твое в каждый миг нашей жизни, и в минуты радости, и в минуты слабости, и вспомним его в наш смертный час, Отец наш Небесный, Святый Боже!

И вот – Да святится Имя Твое. «Святиться» – с одной стороны, от слова «свят», с другой – говорит о сиянии. Я сейчас не путаю оба слова, но когда мы говорим о святыне, мы говорим о чём-то, что преисполнено света. «Аз есмь свет миру» (Ин.8:12); «вы посланы как свет в этот мир» (Мф.5:14). И так просто было бы понять значение этих слов, если бы мы просто к ним подходили. Именно: представьте себе, какая была бы реакция каждого из нас, если имя самого любимого нами человека употребляли бы в грязной шутке или каким-нибудь порочащим образом; какое было бы в нас возмущение и больше того – какая была бы нестерпимая боль, что имя моей матери так употребляют, имя моей Родины так употребляют, имя того, что для меня – святыня, так употребляют. В этом вся простота этого прошения. Если бы для нас Бог был не самым любимым (мы ведь не можем хвалиться тем, что любим Бога больше, чем родителей, родных, детей), но если бы мы любили Его хоть сколько-то, нам было бы невыносимо, что Имя Божие произносится в контексте, недостойном Его. В полном смысле слова только Господь Иисус Христос мог произнести Имя Божие с совершенной чистотой сердца, ума, уст, воли, плоти, всего Своего существа. Мы можем произносить эти слова во Христе, бережно, с трепетом, не употребляя слишком легко такие слова, от которых бесы дрожат и перед которыми мы не благоговеем... Ведь страшно подумать, что «пред именем Иисуса преклонилось всякое колено» (Флп.2:10), кроме нас, верующих христиан. Иоанн Златоуст где-то говорит, что когда мы произносим Имя Спасителя Христа, бесы отходят от нас в ужасе, а мы произносим его без ужаса... Как это жутко и какую ответственность мы берём на себя, зная это Имя, потому что мы ведь знаем Имя Отец и знаем его через Единородного Сына, и знаем земное Имя для Бога: Иисус, «Бог спасает». Мы можем эти слова произносить, и таких слов достаточно, чтобы весь мир дрожал – кроме нас... «Да святится» учит нас: береги его как святыню, это больше, чем икона, это больше, чем имя любимого человека. Мы не дадим икону на поругание, а о Боге говорим с такой лёгкостью.

Нельзя не желать, чтобы само Имя Божие было свято для всех, и чтобы мы сами словом и делом прославляли Его, были бы достойными детьми небесного Отца. «Да святится Имя Твое» – в этих словах все наше воздыхание о святости.

Так как Ты свят еси, то освяти Имя Твое и в нас, чтоб, соделавшись свойственниками Тебе, мы святили Имя Твое и чтоб оно, будучи проповедуемо нами яко святое, и славимо было чрез нас, а не хулилось из-за нас.

Бог свят и пресвят в Самом Себе. И даже если бы не было ни человеческого рода, ни ангельских сил, то Бог был бы всегда свят и пресвят. Бог не только свят, но Он является Источником святости для всего творения. Всякая святость, всякая святыня исходит от Него, всякая святыня освящается Им. Бог – Начало святости, Бог – Источник святости.

Если наш Отец Небесный является святым и пресвятым, если наш Отец Небесный является Источником святости, то это нас, детей Божиих, обязывает знать и помнить о святости Божией, благоговейным чувством сердца ощущать Его святыню, стремиться к уподоблению Ему.

Еще в Ветхом Завете Бог, обращаясь к людям, говорил: «Святы будьте, ибо свят Я, Господь, Бог ваш» (Лев.19:2;20:7). Слова эти приводит в своём Первом соборном послании и апостол Петр (1Пет.1:16).

Если у человека имеется живое знание Отца Небесного, благодатное ощущение Его святости, постоянное волеустремление уподобиться Небесному Отцу, то в этом человеке прославляется и святится Имя Божие.

А если человек забыл своего Небесного Отца, если в сердце человека нет никакого благоговения к святыне Божией, если у человека нет устремлённости уподобиться Отцу Небесному, то в таком человеке Имя Божие поносится, хулится.

Таким образом, в первом прошении Молитвы Господней мы просим о том, чтобы Бог просветил наш ум знанием о Своей святости, осенил наше сердце благодатным ощущением Своей святыни, направил нашу волю к уподоблению Ему, Небесному Отцу.

Вот что значит: Да святится Имя Твое, Если мы посмотрим на людей, достигших высшей степени духовного совершенства, много потрудившихся над собой и с помощью благодати действительно ставших чадами Божиими, то увидим, что в их устроении всё это имеется: имеется и знание Отца Небесного, и благодатное ощущение Его святости, и постоянное целеустремление – уподобиться Небесному Отцу.

Но если мы обратимся к своему внутреннему состоянию, то увидим, что в нас не прославляется Имя Божие, потому что мы настолько погружены в грех, что сила греха отводит нас от уподобления Отцу Небесному.

Мы стремимся выйти из этого положения и начать прославлять Имя Божие.

Мы смотрим на духовное совершенство святых, и у нас возникает вопрос: с чего начать, как сделаться действительно чадами Божиими? Что нам нужно сделать, чтобы и в нашем сердце прославлялось Имя Божие?

Если мы обратимся к творениям святых подвижников, которые опытно прошли духовную жизнь, то они говорят, что первой ступенью прославления Имени Божиего является страх Божий.

В Ветхом Завете говорится: «Начало премудрости – страх Господень» (Притч.1:7). Вспомните также слова Псалмопевца: «Работайте Господеви со страхом и радуйтеся Ему с трепетом» (Пс.2:11); или «Приидите, чада, послушайте мене, страху Господню научу вас» (Пс.33:12).

В творениях святых отцов много внимания уделяется страху Божиему. Если возьмём книгу, которую можно назвать азбукой христианской жизни, – «Душеполезные поучения» преподобного Аввы Дорофея или книгу «Лествица» преподобного Иоанна Лествичника, то они говорят, что желающие спастись, желающие сделаться чадами Божиими должны научиться страху Божиему.

Страх Божий – это сознание и чувство ответственности за свою жизнь; сознание того, что жизнь дана человеку Богом и человек несёт ответственность перед Богом за то, как проведёт жизнь.

Из страха Божиего вырастает решимость порвать с греховной жизнью. Под влиянием страха Божиего человек начинает исполнять заповеди Божий; со страха Божиего начинается прославление Имени Божиего.

Если человек начнёт со страха Божиего, если он углубит чувство ответственности перед Богом за всю свою жизнь, то это чувство ответственности заставит человека действовать, трудиться, чтобы исполнять волю Божию, чтобы уподобляться Богу; а когда человек начнет исполнять волю Божию, начнёт уподобляться Богу, то в его сердце станет произрастать сыновнее благоговение по отношению к Небесному Отцу.

Страх Божий – это начальная ступень, это «начало премудрости», а завершение – это сыновнее прославление Имени Отца Небесного.

И если мы действительно хотим спастись, хотим быть чадами Божиими, то должны начать со страха Божиего.

Мы должны заботиться, чтобы воспитывать в своей душе страх Божий. На страхе Божием, как на фундаменте, возрастает всё прочее, необходимое для духовной жизни. На этом фундаменте возрастает и благоговейное сыновнее отношение к Отцу Небесному.

Да святится Имя Твое – это значит: да прославляется в нас Имя Твое. Высшая ступень прославления Имени Божиего – это сыновнее отношение к Небесному Отцу.

Святые подвижники дают целый ряд практических указаний, как воспитывать в нашей душе страх Божий.

Так, в книге Аввы Дорофея мы находим следующие наставления: тот, кто хочет воспитать в своей душе страх Божий, должен прежде всего ежедневно вспоминать о смерти и о том, что следует за смертью, то есть о Суде и о вечном наказании преступающих волю Божию. Если мы будем помнить, что на земле живём временно, что нам придется переходить в другую жизнь и мы понесём величайшую ответственность за неисполнение воли Божией, то эта память о смерти будет порождать в нашей душе страх Божий.

Это первое средство для воспитания страха Божиего. Второе средство – это ежедневно вечером, перед отходом ко сну, проверять себя, как провёл минувший день, вспоминать основные особенности минувшего дня, вспоминать, в чём нарушил заповеди Божий. Нужно не только вспоминать, что сделал плохого, но и раскаяться в этом и решиться в дальнейшем воздерживаться от греха.

Далее преподобный Авва Дорофей говорит, что если хочешь научиться страху Божиему, то живи с человеком, который живёт со страхом Божиим.

Если мы будем сближаться с такими людьми, которые внимательны к себе, то от них научимся страху Божиему. Одна душа влияет на другую. Если человек имеет страх Божий, то из его души и в нашу душу может влиться страх Божий.

Итак, первый путь воспитания страха Божиего – думать о смерти; второй путь – ежедневно просматривать все события минувшего дня; третий путь – стараться сближаться с людьми, имеющими страх Божий.

Святые отцы указывают ещё один путь, одно практическое средство, как воспитать в своей душе страх Божий.

Преподобный Авва Дорофей говорит о том, что если мы хотим научиться страху Божиему, мы должны отучиться от вольного обращения со своими ближними.

Когда вы в первый раз знакомитесь с человеком, то вы относитесь к нему со вниманием; вы заботитесь, как бы чем-нибудь его не обидеть, не оскорбить. Так бывает первое время, потом у вас образуется панибратское отношение к человеку: вы теряете первое благоговейное отношение к нему, позволяете себе и пренебрегать им, и презирать его, и даже оскорблять; вот это и есть так называемое вольное обращение.

Если мы посмотрим, как мы относимся к своим ближним, то увидим, что многие из нас заражены этим вольным обращением.

Такое отношение искореняет из души страх Божий, искореняет бдительность и заботу о своём спасении.

Итак, братие, на нас лежит великая обязанность, чтобы в нашей жизни прославлялось, святилось Имя Божие, чтобы мы уподоблялись Отцу Небесному, а для этого мы должны заботиться о воспитании в нашей душе страха Божиего, должны идти тем путем, каким шли святые отцы. Аминь.

Отче наш, сущий на небесах! Твое имя само в себе свято и пресвято, от вечности и в беспредельную вечность: но Твое Имя должны знать и исповедовать все человеки; всем необходимо прославлять Тебя, и поклоняться Тебе духом и истиною.

Все человеки должны знать, что Ты Бог вечный, беспредельный и всесовершенный; что Ты Творец неба и земли; что Ты премудрый Вседержитель и Правитель всех созданий, видимых и невидимых; что Ты благий Отец всех человеков.

Все должны знать и исповедывать Твое Имя и, именуя Тебя Богом и Отцем, благоговейно прославлять Твои величайшие совершенства, Твое неизмеримое величие, Твое всемогущество и премудрость, Твою всесовершенную святость и беспредельную благость.

Все должны знать и исповедывать, что Ты, Благий, велишь восходить солнцу над злыми и добрыми, и посылаешь дождь на праведных и неправедных (Мф.5:45); что Ты отверзаешь руку, и всё исполняешь дарами Своей благости (Пс.103:28); что Ты Отец щедрот и всяких утех, и щедроты Твои на всех делах Твоих (Пс.144:8–9); даёшь всем жизнь и дыхание и всё, и Тобою живём мы и движемся и существуем (Деян.17:25–28).

Отче небесный! Да святится Имя Твое в нас, так чтобы святы мы были по образу Твоей всесовершенной святости, и всегда своими делами прославляли Твое всесвятое Имя. «Сия бо есть воля Божия, святость ваша» (1Фес.4:3); κ сему Ты призываешь всех, когда говоришь: «будете святи, яко свят есмь Аз Господь Бог ваш» (Лев.11:44).

Отче небесный! Молим Тебя, да святится Имя Твое не только в нас, но и в ближних наших. Даруй, благий Боже, да каждый из нас святит Имя Твое пред ближними своими и возбуждает их к святости и прославлению Имени Твоего словом, примером, властию – кто как может.

Отче небесный! Молим и просим Тебя, да все мы любим друг друга и всех человеков нелицемерно и свято, как Ты, Господи, любишь всех человеков, и да будем совершенны в любви сей, как Ты, благий Боже, совершен; да прощаем всем оскорбляющим нас и враждующим против нас, как Ты прощаешь и милуешь; да помогаем, сколько можем, нуждающимся в нашей помощи, как Ты всем дарствуешь; да всегда и во всем исполняем святые заповеди Твои, и стараемся сообразовать с Твоею всесовершенною волею все наши мысли, чувствования, желания и дела.

Отче небесный! Да святится и прославляется Имя Твое от всех нас, как прославил Тебя на земле Единородный Сын Твой, Иисус

Христос. Даруй нам всегда славить Имя Твое всеми своими делами, по примеру Спасителя нашего, который говорил: «Мое брашно есть: да сотворю волю Пославшаго Мя и совершу дело Его» (Ин.4:34).

О, с каким смирением и самоосуждением должны мы взирать на образ совершенств, открытых нам во Иисусе Христе! Как далеки мы от того совершенства, чтобы слава Твоя, Боже, – наша святость, была нашею пищею, жизнью, всем для нас!

Но хотя бы доныне блуждали мы в удалении от Тебя – Бога, Творца и Спасителя нашего: по крайней мере отныне даруй нам, Господи, да взыщем Тебя всем сердцем и будем чрез Тебя воссылать усердные молитвы наши к Отцу Твоему небесному, будем взывать к Нему не устами только, но и сердцем, и всею душою и всеми делами: Отче наш. Иже еси на небесех! Да святится Имя Твое. Да будут все наши мысли, желания и вся жизнь наша одним согласным повторением молитвы нашей к Тебе, благий Боже и Отче наш: да святится Имя Твое!

Тебе единому, Отец наш небесный, принадлежит Имя истинного Бога: Тебе единому подобает божеская слава, честь и поклонение. Но есть люди и целые племена и народы, сидящие во тьме и сени смертной, которые не ведают Тебя и подобающую Тебе единому божескую честь воздают тварям. Есть люди и целые народы, которые, хотя не обожают твари вместо Творца, но не воздают Тебе тройческого поклонения, не просвещены верою в Отца и Сына и Св. Духа (каковы магометане и иудеи), не прияли евангельской истины; но и из тех, которые веруют Евангелие, не все право веруют в Тебя, каковы еретики и разные лжеучители, не все благоговейно чтут Тебя. А есть и такие, которые по гордости ума и ослеплению совсем не имеют веры в Бога и дерзко проповедуют безбожие. Молим Тебя, Боже, сотвори, да святится – да свято чтится, да с благоговением всюду призывается и прославляется прелестное и великолепое Имя Твое, как Имя единого истинного Бога, и светом истинного богопознания разгони мрак языческого многобожия и магометанских и иудейских заблуждений. Сотвори, да святится Имя Твое между самыми христианами, да не будет между ними разномыслия в познании и чествовании Тебя, да все они единомысленно, единым сердцем и едиными усты исповедуют веру в Тебя и славят Тебя. И так как для распространения истинного боговедения и богопочтения потребны проповедники учения истины, то воздвигни их, Господи, из среды нас, изведи их на жатву Твою в потребном количестве и одушеви их неослабевающею ревностью к прохождению их служения. Сподоби и всех нас самою жизнью нашею святить, прославлять Тебя и тем возбуждать других, Тебя не ведущих или неправославно в Тебя верующих и пред Тобою не благоговеющих к прославлению Тебя, – содействовать распространению между ними истинной веры и истинного богопочтения. Внуши нам, Отец небесный, благоговение к самому звуку Имени Твоего, да не всуе оно произносится нами.

«Да святится Имя Твое...» Вот каково первое прошение той молитвы, которую Господь дал Своим ученикам как образец молитвы. О чём просим мы в этих словах?

Прежде всего надо обратить внимание на то, что это первое прошение к Богу не есть прошение о себе, о своих нуждах, а о величии и славе Божией. Только на четвёртом месте Господь поставил прошение о наших нуждах, о нашем насущном хлебе. Но что же выражает это наше прошение об освящении Божиего Имени? Здесь следует различать два вопроса: что это означало для апостолов-иудеев, вышедших из ветхозаветной традиции и воспитанных в понимании библейского богословия?

И второе: каково значение этих слов для нас?

Иудеи знали, что «велие имя» Господне (Ис.12:4). Бог был недосягаем для сознания ветхозаветного Израиля, почему и имя Его было неприкосновенно. Иудей жил в исключительном восприятии святости Божией. В видении пророка окрест престола Божией славы таинственные существа «поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще» немолчными славословениями прославляют святость Божию «свят, свят, свят Господь Саваоф» (Ис.6:3). И Бог повелевает Израилю: «будьте святы, якоже Аз свят есмь» (Лев.11:44), и не только свят Сам Бог, но свято и все, что окрест славы Его. Свято и Имя Его, «свято и страшно» (Пс.110:9). И говорит Господь: «Имя Мое навеки, и памятование о Мне из рода в род» (Исх.3:15). Это Имя пребывало в дому Божием, в храме начертано было на ковчеге, и прославлялась Его святость.

Не только бесчестить это имя было запрещено, не только произносить его всуе, но и вообще произносить его было небезопасно. Часто в рукописных свитках Ветхого Завета это Имя обозначалось одною только начальной буквой, или иногда даже оставалось и вообще необозначенным, и вместо него оставалось пустое место, закрашенное подчас золотой краской, чтобы этим ещё больше оттенить неприкосновенность, недоступность этого священного Имени для уст человеческих. Иудеи привыкли почитать это святейшее Имя благоговейным молчанием, таким образом прославляя его святость и величие его мощи. Посему и сознанию иудея было так понятно желание, чтобы это Имя святилось, ибо через священие Имени святилось и Само Божество. И потому-то Господь и дал в Своей Молитве заповедь молиться об освящении этого имени. Сознанию иудеев-апостолов это было близко и понятно.

Но для нас в свете христианского откровения и церковного предания Имя Господне имеет ещё и иное значение. Не отрицая ветхозаветного понимания святости этого имени, мы воспринимаем его несколько полнее и глубже. Имя для нас – не только название или определение, которое мы даем Богу. Имя даётся в откровении Божием нам. Всякое слово, всякое имя, а особливо Имя Божие, является пришельцем из иного мира. Оно открывает нашему религиозному сознанию нечто таинственное и неведомое, неся в себе отражение вечной истины и преднебесных тайн.

Предвечный Разум Божий, или Его Слово, разумная основа всякого бытия и всего мироздания, отражают Себя в наших словах, как некие несовершенные лучи этого мирового Разума и Смысла. Слова не суть только сочетания звуков, но частичное, раздробленное отражение Мирового Смысла. Слова – суть некие символические откровения, при вдумывании в которые нам сообщается истинное, хотя бы и неполное и несовершенное, ведение о Вечной Разумности мира.

Если всякое слово есть пришелец из иной действительности, то имя вообще, и особливо Имя Божие, есть отблеск Божией Славы и Его Самого. Нельзя говорить, что Имя Божие есть Бог, или что оно является частью Божества; но в Имени Божием обитает Бог, не самым существом Своим, но одним из действий Своих, одной из энергий, несозданных, вечных и божественных. В Имени Божием происходит встреча и пересечение двух планов бытия, двух миров – запредельного, потустороннего и мира здешнего, мира реального. Именованием Божиего Имени мы не только произносим известные словосочетания, но прикасаемся к божественной жизни, к Богу. В произнесении Божиего Имени происходит и наше прикосновение к богопознанию и даже больше, к богопричастию. Это не есть и не может быть познанием Бога по существу, что вообще невозможно и немыслимо, но познание Его свойств, Его проявлений, Его действий, словом, того, что окрест Его. В произнесении Имени Божиего мы причащаемся Богу не так и не в том смысле, как в Евхаристии, но вроде того, как в иконопочитании. Наше поклонение там «переходит в Первообразное», а здесь произнесение Его имени причащает нас, наш ум, нашу душу к Богу и к Его божественному бытию.

Для иудея Имя Бога было только велико, страшно и свято, а потом и неприкосновенно, а для нас оно, не переставая быть святым, есть путь нашего богопознания, нашего богопричастия. И в этом богообщении, в произнесении имени происходит и наше освящение, ибо тот, кто помазывает благовонным составом или прикасается его, сам воспринимает и передает это благоухание; так и произнося Имя Божие, воспринимая его нашим сознанием, мы и сами причащаемся Богу и освящаемся святостью Его Имени.

Вот это христианское, церковно-богословское содержание мы и вкладываем в это первое прошение Молитвы Господней: «да святится Имя Твое». Потому мы и просим на литургии: «Даждь нам едиными усты и единым сердцем славити и воспевати пречестное и великолепное Имя Твое, Отца и Сына и Святого Духа, ныне и присно и во веки веков, аминь».

«Да святится», по Златоусту, – да прославится. Ясно, что Безначальный не нуждается в славе от тех, кому Он дал начало. Но Он хочет, чтобы мы прославляли его, потому что это полезно нам.

Он ограждает нас от опасности прославлять самих себя выдуманной славой, которая не принадлежит нам. Эгоизм рождает мечты. Для святых отцов слава – это откровение Бога твари в Его величии и совершенствах, то есть проявление энергий Божества. Она носит независимый от внешних причин характер, в отличие от атрибутов человеческой славы, известности и почета, которые всегда относительны. Слава, которой Бог прославляет святых Своих, есть не что иное как причастность Его славе, Его нетварным энергиям. Именно в этом смысле слава принадлежит только Богу, человек в падении лишился славы, Господь же в Воплощении возвращает ему утерянное. «Все лишены славы Божией» (Рим.3:23); «домогаться славы не есть слава» (Притч.25:27); «друг от друга принимаете славу, а славы, которая от Бога, не ищете» (Ин.5:44), и др.

Мы смотрим на мир немечтательно, когда воздаём славу Богу, признавая Его одного достойным славы, как Создателя, Отца, Всесвятого, Спасителя и как начало, середину и конец всего: «Ибо всё из Него, Им и к Нему, Ему слава во веки» (Рим.11:36). Это не литературный приём, не усиление повторением, как может показаться неподготовленному читателю. Всё сотворенное причастно Богу своим «началом» (сотворением), «серединой» (осуществлением бытия) и «концом» (совершенством в будущем веке) – и причастно не сущности Его, а именно энергиям, славе Божества. Отпадая от славы Божией, тварь оказывается в области небытия, нереальности, «мечтаний». Мы лишь Его создания, имеющие бытие и жизнь постольку, поскольку благоволит Он.

Прославляя себя, мы обманываемся. А прославляя Его – реализуем свою природу, своё назначение. Осознаём, что не мы центр вселенной, не мы – источник жизни и святости, что мы сами по себе не бесконечны и подвержены смерти. Иными словами, признаём свою ограниченность.

Люди не могут прославить Бога, прославляя себя. Это то, что случилось с прародителями. Это то, что случилось с израильскими книжниками, которым Господь говорил: «Как вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу, а славы, которая от Единого Бога, не ищете?» (Ин.5:44). Это то, что теперь происходит с гуманистической философией, которая хочет поставить человека в центр всех вещей.Религиозные взгляды гуманизма точно выражены французским атеистом Ж.П. Сартром в таком обращении к Богу: «Когда Ты есть, я не могу существовать. Или Ты, или я».

Однако святитель Григорий Палама свидетельствует о том, что, напротив, человек тогда достигает подлинной славы, когда прославляет Бога. В том его слава, чтобы стать в Боге (не вне Его, не ложным богом), стать подлинно богом по Благодати, неограниченным и вечным.

Новейшая история Восточной Европы стала еще одной иллюстрацией того, как, не желая воздать славу Богу, люди начинают воздавать божеское поклонение кому-нибудь из политиков. И вот идолы – в прахе, а отвергающие поклонение Богу – в смятении.

Кроме того, тот, кто отвращается от прославления Бога, оказывается в конце концов окружён вместо славы невыразимым бесчестием страстей и пороков.

Христиане умножают славу Божию, когда живут свято. Нам не следует забывать, что Господь сказал нам: «Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (Мф.5:16).

И наоборот, когда мы не живём в согласии с волей Бога, в Которого верим, то из-за нас «Имя Божие хулится у язычников» (Рим.2:24). Поэтому святой Златоуст говорит о том, что «да святится значит – да прославится. Сподоби нас, учит нас молиться Спаситель, так чисто жить, чтобы чрез нас все Тебя славили».

И далее говорит, что признаком совершенной мудрости является жизнь настолько безупречная, чтобы все видящие её возносили хвалу Богу.

Имя Божие прославляется, когда христиане непрестанно, умом и сердцем, взывают: Господи, Иисусе Христе, помилуй мя грешнаго. Мы знаем Имя Божие – Иисус. Призывание божественного Имени освящает. А когда человек освящается, его Небесный Отец прославляется.

Воспользуюсь случаем, чтобы высказать мнение, что Иисусова молитва: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго – вмещает в себя Молитву Господню. Первые три прошения вместе с обращением заключены в «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий»; в то время как три последние прошения выражены кратким «помилуй мя грешнаго». Во всяком случае, Иисусова молитва выражает дух Молитвы Господней и помогает молящемуся глубже понять и сердечнее почувствовать её значение.

Так обращаемся мы прежде всего к Богу, нашему Небесному Отцу.

Это не значит, что мы просим у Бога, чтобы Имя Его стало ещё святее, чем есть. Оно само по себе вечно «свято и славно без нашего прославления», «исполнено всего величия и неизменяемости». Но среди верующих оно может и прославляться их высокой нравственной жизнью: «Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (Мф.5:16), и хулиться мерзкими поступками: «И теперь что у Меня здесь? Говорит Господь; народ Мой взят даром, властители их неистовствуют, говорит Господь, и постоянно всякий день Имя Мое бесславится» (Ис.52:5), вызывающими соблазн у окружающих. Поэтому Господь и внушает тем, которые называют Бога Отцом своим и носят имя христианина, чтобы они просили Бога сподобить их прославлять Его своею жизнью, своими добрыми делами и распространять Его славу между людьми. «Кто говорит в молитве: да святится Имя Твое во мне, – пишет святитель Григорий Нисский, – тот, по силе произносимых им слов, молится о следующем: при содействии Твоей помощи да соделаюсь неукоризненным, справедливым, благочестивым, буду воздерживаться от всякого дела злого, говорить истину, делать правду, ходить по правоте, отличаться целомудрием, украшаться нерастлением, мудростью и благоразумием; мудрствовать горнее, презирать земное, прославляться Ангельским житием».