Х

(HUXLEY. JULIAN)

Джулиан Сорелл Хаксли (1887–1975) был внуком Томаса Генри Хаксли (Гексли), известного своими выступлениями в поддержку Чарлза °Дарвина. Джулиан Хаксли изучал зоологию в Оксфордском университете и позднее преподавал в нём. Он возглавил отделение биологии в университете Райса в 1912 г. В 1925 г. он стал профессором биологии в лондонском Кингс-колледже. Начиная с 1952 г. он был президентом Ассоциации британских гуманистов (British Humanist Association). Он вошёл в число тех, кто в 1973 г. подписал второй «Гуманистический манифест» (Humanist Manifesto II; см. гуманизм секулярный). Среди его главных трудов – «Принципы экспериментальной эмбриологии» (Principles of Experimental Embryology; 1934), «Эволюция, современный синтез» (Evolution, the Modern Synthesis) и «Религия без Откровения» (Religion Without Revelation; 1928, переизд. 1957).

Джулиан Хаксли известен своей системой эволюционного гуманизма. Наиболее полно она изложена в книге «Религия без Откровения». Основываясь на эволюционной биологии Дарвина, эволюционной философии Герберта Спенсера (Spencer) и эволюционной этике своего деда Т. Г. Хаксли, он разработал всестороннюю концептуальную систему, которую назвал «эволюционным гуманизмом». Хаксли выразил свои взгляды по целому кругу вопросов, в том числе на темы о Боге, о происхождении человека, о религии, ценностях, науке, искусстве и о своих надеждах на будущее человечества.

Бог и религия. Подобно другим гуманистам, Хаксли не верил в теистического Бога (см. теизм). Он верил, что эволюция способна объяснить всё (см. атеизм: эволюция биологическая).

Неверие Хаксли в Бога. Хаксли отвергал Бога, но в пользу религии. Он говорил: «Я убеждён (...) что мы, вполне бесспорно, в настоящее время не знаем ничего, кроме этого мира и естественного опыта». То есть «о личностном Боге, будь то Иегова, или Аллах, или Аполлон, или Амен-Ра, или просто безымянный Бог, я не знаю ничего». Впрочем, он и не хотел знать. «В этом вопросе я не просто агностик (...) Я не верю в личностного Бога в любом смысле этого слова, в котором оно обычно употребляется» (Huxley, 17, 18).

Вера в Бога, считал Хаксли, обусловлена чисто психологически. Бог Отец был олицетворением природы; Святой Дух символизировал идеалы; Сын воплощал идеальную человеческую сущность. Таким образом, «боги суть творения человека, персонифицированный символ сил судьбы, причём такое понятийное единство придано им человеческой мыслью и воображением» (ibid., 51).

Хаксли полагал, что в свете современного научного знания концепция Бога устарела. «Бог больше не может рассматриваться в качестве блюстителя Вселенной иначе, чем в духе диккенсовского мистера Пиквика. Гипотеза Бога больше не имеет никакой прагматической ценности», заявил он. В функциональном смысле, «Бог начинает напоминать не властелина, а последнюю исчезающую улыбку вселенского Чеширского кота» у Л. Кэрролла (ibid., 58, 59). По сути дела, считает Хаксли, «скоро для интеллигентных, образованных людей так же невозможно будет верить в Бога, как сейчас невозможно верить, что Земля плоская» (ibid., 62).

Неверие принесло Хаксли большое облегчение. «Что касается меня лично, – заключает он, – чувство духовного облегчения, возникающее с отказом от идеи Бога в качестве сверхъестественного существа, было просто грандиозным». Он страстно надеется, что другие присоединятся к нему в его вере (и неверии). Тогда «невыносимая надменность тех, кто претендует на исключительное обладание религиозной истиной, счастливо исчезнет». Вместе с ней исчезнут фанатизм, религиозные войны, религиозные гонения, ужасы инквизиции, попытки запрещать знание и науки, не вынося социальные и нравственные перемены (ibid., 33).

Вера Хаксли в религию. Несмотря на своё твёрдое неверие в Бога, Хаксли считал себя глубоко религиозным человеком. «Я убеждён, – говорил Хаксли, – что необходимо во что-то верить. Безудержный скептицизм ни на что не годен» (ibid., 13). В конце концов он обнаружил, что вера в научный метод удовлетворяет некоторые его религиозные потребности. Итак, Хаксли считал, что научный метод – это «единственный метод, который в конечном счёте даёт достаточное основание для веры» (ibid., 13).

Хаксли, применяя научный метод в исследовании религиозного духовного опыта, включая свой собственный, пришёл к выводу о том, что «религия возникает как чувство священного». Способность испытывать такое чувство он считал фундаментальной способностью человека, некоей данностью и следствием в природном строении нормальной человеческой души. Хаксли искренне и выразительно рассказывает о проявлениях религиозного чувства в своей жизни:

Ещё один случай, произошедший в тот же самый год, живо сохранился в моей памяти. Мы совершали вечернюю прогулку между Олдершотом и Флитом [близ Лондона): тёплый июньский воздух пах ракитником; монотонность движения, вынужденное молчание и темнота, сочетаясь с очарованием часа, располагали к беспредметным раздумьям.

Внезапно, без всякой видимой причины, без явной связи с другими мыслями, проблема и её решение молнией промелькнули у меня в голове. Я понял, почему так бывает, что два разных подхода, два разных образа действий могут не только совершенно искренне считаться благом, но действительно оба быть благом, – а когда они входят в соприкосновение, один из них может и казаться злом, и таковым и быть. Так может получиться, если оба они направлены к одной и той же общей цели, но один движется к ней настолько медленней, что становится обузой для другого. Идеи и факты, частные примеры и их обобщённый смысл, трагедия жестокого конфликта между двумя замечательными реальностями, двумя кристальными честностями, – наперегонки хлынули в мой разум в этот миг озарения, и я сделал ещё один шаг вперёд к той основе миролюбия, которая описывается французской пословицей tout comprcndre – c’est tout pardonncr, «понять – значит простить».

Это озарение имело также те явные черты вторжения в сознание, подразумеваемые словом «откровение», которые отмечали для моментов своих чисто интеллектуальных открытий многие математики и люди науки, особенно Пуанкаре (Poincare) в его эссе о научном методе. Это было высшим проявлением того чувства, которое приходит, когда человек вдруг осознаёт мысль, ускользавшую от понимания, но при этом без всякого сопровождающего ощущения интеллектуального усилия. То же самое общее ощущение может возникнуть в сфере эмоций, когда на человека вдруг снисходят умиротворённость и покой при виде отдалённых холмов за равниной; или неожиданных красок, рождённых необычным освещением – «тем светом, что не знали ни суша, ни моря», но вот он внезапно просиял, преображая знакомый пейзаж; или благодаря поэме, картине, чьему-то взгляду. Но только один раз до этого у меня было такое законченное впечатление прихода моих озарений извне – в том единственном случае, когда у меня было видение (не галлюцинаторное, но удивительно реальное; нечто подобное, с выраженным религиозным оттенком, часто встречается в рассказах мистиков [см. мистицизм], таких, как святая Тереза) [ibid., 86, 87].

Такие яркие религиозные переживания принесли Хаксли страстную «убеждённость в высшей ценности определённых идей и действий». Он говорил: «На языке богословов это называется Верою» (ibid., 76). Хаксли даже признавался: «Жизнь была бы невыносима без [таких] проблесков иных возможностей, случайных моментов великого счастья и духовного обновления, которые обычно приходят благодаря поэзии, или красоте природы, или общению с людьми» (ibid., 77).

Однажды в местной библиотеке г. Колорадо-Спрингс Хаксли наткнулся на сборник эссе лорда Морли (Morley), где нашёл такие слова: «Следующей грандиозной задачей науки будет создание религии для человечества». У Хаксли этот прогноз вызвал горячий отклик. Он писал: «Меня вдохновила его убеждённость в том, что наука неизбежно будет играть существенную роль в формировании любой религии будущего, достойной так называться» (ibid., 82).

Религия для гуманистов. Хаксли воспринял как достойную задачу для себя предсказание лорда Морли о создании научной религии. Он назвал эту религию «эволюционным гуманизмом». Одним из её основополагающих постулатов, как указывает само её название, выступает теория эволюции.

Эволюция и судьба человечества. Опыт мистических переживаний побудил Хаксли отказаться от материалистического толкования Вселенной, такого, какое он встретил в марксизме (см. материализм). Он приходит к выводу: «Материалистическая гипотеза, отрицающая значение разумных и духовных факторов в Космосе, выглядит для меня столь же ошибочной – хотя и более изощрённой, – как и наивные представления магической гипотезы, проецирующей действие духовных сил в область материальных явлений». Но несмотря на своё несогласие с чистым материализмом, Хаксли оставался убеждённым натуралистом. Он настаивал, что открытия в области физиологии, биологии и психологии требуют признать натурализм. Для сверхъестественного больше не остаётся места. Как материальные, так и духовные силы Космоса являются частью природы (ibid., 187).

Эволюция, разумеется, выступает единственным натуралистическим объяснением происхождения жизни. Хаксли писал: «Лично я верю в единообразие законов природы, иными словами, в то, что природа являет нам свою упорядоченность [...] и что нет двух сфер реальности, из которых одна естественная, а другая – сверхъестественная, время от времени вторгающаяся в естественную и изменяющая ход событий в ней» (ibid., 45). Хаксли добавляет: «Я также верю в единство природы». Далее: «Я верю в единство через непрерывность. Материя не появляется и не исчезает, а живые организмы не возникают иначе, как из других, прежде существовавших организмов, в значительной степени похожих на них» (см. натурализм). Поэтому «более сложная материя, являющаяся живой, должна была в какой-то момент возникнуть из материи, которая живой не являлась» (ibid., 45).

Эволюция, двигаясь вперёд, движется вверх. Дело в том, что каждый новый доминирующий тип живого обладает улучшенной общей организацией. Эта прогрессивная смена доминирующих классов и отрядов лучше всего видна на примере позднее появившихся позвоночных. «Поэтому совершенно уместно, – говорит Хаксли, – употреблять такие термины, как высшие и низшие, для описания различных классов организмов и слово прогресс – для описания определённых тенденций в эволюции» (ibid., 192).

Венцом биологического эволюционного процесса является человечество. Как полагает Хаксли, единственным оставшимся направлением развития было совершенствование мозга и умственных способностей. «Очевидно, что человек находится в самом начале периода своего эволюционного доминирования, и все безбрежные, невообразимые пока возможности дальнейшего развития ещё только раскрываются перед ним» (ibid., 193). Биология выявила предназначение человека как высшей формы жизни, выработанной эволюцией, новейшего доминирующего вида организмов и единственного, способного к существенному дальнейшему прогрессу. Предназначение человека состоит в том, чтобы реализовать для мира новые возможности и служить орудием продолжающегося эволюционного процесса (ibid., 193).

Природа человека. Хаксли не питал ясноглазых иллюзий в отношении сущности человека. Хаксли видел его злые побуждения и дела, такие как алчность, надменность, фанатизм, садизм и эгоизм (ibid., 196–97). Он тем не менее верил, что человечество способно само избавить себя от этих зол.

Далее, Хаксли не был строгим материалистом (см. материализм). Он верил в «разумный» и «духовный» аспекты «субстанции» Вселенной, а не только в её «материальный» аспект (ibid., 186–87). Он отвергал марксистский (см. Маркс, Карл) материализм и благожелательно отзывался о «мистическом» духовном опыте. При всём при том он был убеждённым натуралистом в объяснении феномена человека.

Достаточно очевидно, что Хаксли оптимистично оценивал способность человечества прийти к великому будущему. В человеке он видел единственную надежду для дальнейшей эволюции. Вслед за своим дедом Джулиан Хаксли провозглашал: «Моя вера – это вера в возможности человека» (ibid., 212). Эта великая надежда состояла в том, что Homo sapiens будет реализовывать всё новые возможности, открытые продолжающейся эволюцией.

Эволюция и этика. Эволюционный прогресс в прошлом определяет руководящие принципы для будущего. В связи с этим человечество как вид должно стремиться к таким качествам, которые дают в эволюции преимущество. К таким принципам относятся общая эффективность и контроль над окружающей средой, самоуправление и независимость, процветание индивидуальности и высокий уровень организованности, гармония в трудовых отношениях, развитие знания и наук, накопление опыта и интеллектуально-психологическая структуризация (ibid., 193). Человеческие существа лучше выполнят своё предназначение, используя возможности разума, воображения и концептуального мышления, свою уникальную способность накапливать, систематизировать и применять полезный опыте помощью культуры и обмена идеями (ibid., 193). Их самая священная обязанность и самая блестящая возможность для них – обеспечить максимальный успех эволюционного процесса и полностью реализовать скрытый потенциал человечества (ibid., 194).

Однако, несмотря на то что «расцвет человеческой личности рассматривается как самоценность, как самоцель», значение индивидуализма ограничено необходимостью обеспечивать общее благо и совершенствование общества (ibid., 194, 195). На личность возлагается обязанность саморазвития и помощи другим людям в том, чтобы они, как индивидуально, так и коллективно, полностью раскрыли свой личностный потенциал. Каждый человек должен хотя бы немного способствовать эволюционному прогрессу в целом (ibid., 195).

Согласно Хаксли, «основополагающий постулат эволюционного гуманизма состоит в том, что разумные и духовные начала [...] имеют вполне реальный функциональный эффект и действительно решающее значение для весьма практичной задачи реализации человеческого предназначения; но они не являются сверхъестественными, находятся не вне человека, а внутри него» (ibid.). Эти начала действуют не только внутри отдельных людей, но также через общий социальный процесс. Поскольку лишь сам человек имеет сознательный контроль над этими силами, только люди и несут ответственность за обеспечение дальнейшего прогресса в жизни человечества. Хаксли указывает, что эта критика «относится как к слепой жажде размножаться, так и к личной алчности и властолюбию, как к заносчивости и фанатизму, националистическому или религиозному, так и к неприкрытому садизму и эгоизму» (ibid., 197).

С точки зрения эволюционного гуманизма, основная обязанность индивидуума – реализовать свой личностный потенциал. При правильном формировании личности всегда остаются открытыми пути для её дальнейшего развития. Возможны три направления личностного роста: углубление специализации, раскрытие личностных способностей во всех сферах жизни и совершенствование внутренней гармонии, духовной умиротворённости (ibid., 199, 200).

По сути дела, эволюционный гуманизм ставит перед человеком две цели: личностная самореализация сейчас и общекосмический прогресс в долговременном масштабе. Вторую из этих ценностей Хаксли называет «евангелием эволюционного гуманизма», представляющим собой «трансцендентную ценность» (ibid., 201).

Наука и будущее. Хотя Хаксли не верил в индивидуальное бессмертие (ibid., 18), он полагал, что существование рода человеческого должно продолжаться. Он считал, что лучшим средством для достижения этой цели является наука – не наука вопреки религии, а религиозная наука. Он писал:

Человек двадцатого столетия, как стало ясно, нуждается в новом институте для реализации своего предназначения, в новой системе религиозных верований и отношения к жизни, приспособленной к той новой ситуации, в которой отныне предстоит существовать человеческому обществу. Радикально новые черты современной ситуации следует, по всей видимости, определить так: прежние религии и системы верований были преимущественно приспособлены к тому, чтобы иметь дело с человеческим невежеством и страхами, и в результате стали прежде всего обеспечивать религиозную стабильность в умонастроениях. Но сегодня нужна система верований, приспособленная к таким качествам человека, как знание и творческие возможности; а это подразумевает способность принимать, инициировать и контролировать изменения (ibid., 188].

Гуманистическая религия Хаксли, таким образом, есть институт для реализации предназначения человечества. Но при этом у Хаксли не было мании величия в отношении ближайших перспектив для религии такого рода. «Как и все новые религии [...] она сначала будет исповедоваться и распространяться незначительным меньшинством». Тем не менее Хаксли предсказывал, что «в своё время она станет всеобщей религией, не только потенциально, в теории, но реально, на практике». Это неизбежно в силу самой психологии человека. «Человечество не может избежать процессов конвергенции, когда несхожие или враждебные группировки людей постепенно интегрируются в единое и органичное мировое сообщество, в единую культуру» (ibid., 208).

Итак, неизбежный эволюционный процесс приведёт к всемирной гуманистической религии. Образовавшееся атеистическое сообщество продолжит своё эволюционное развитие по всё время обновляющимся интеллектуальным, психологическим и социальным путям.

Хаксли не знал, какие формы примет его новая религия, какие обряды или праздники в ней могут установиться, будет ли в ней священничество, культовые здания или заимствованная символика (ibid., 209). Какой бы ни была её форма, эта религия будет одновременно «унифицированной и веротерпимой» (ibid., 160). Хаксли был уверен, что она в любом случае придёт. Поскольку «научный дух и научный метод оказались наиболее эффективными средствами для постижения и покорения физического аспекта природы», грядущим поколениям остаётся только применить их в задаче выполнения человеческого предназначения (ibid., 205).

Сравнения и контрасты. Эволюционный гуманизм как теория много шире, чем его разновидность у Хаксли. Практически все гуманисты верят в ту или иную форму эволюции. Расходятся они в вопросе о том, по какому механизму она идёт. Не все согласны с Хаксли в том, что средством осуществления эволюции является естественный отбор (выживание наиболее приспособленных). Ещё одно специфическое отличие системы взглядов Хаксли состоит в том, что, по его убеждению, её следует сделать всеобщей религией и основой этики. То есть всё, что содействует эволюционному процессу, есть благо, а всё, что ему препятствует, есть зло.

Оценка. Мечтания Хаксли не получили скорого признания в качестве новой религии. Похоже, многие секулярные гуманисты в действительности и не хотели бы, чтобы это произошло. В дальнейшем гуманисты признавали, что Хаксли был чересчур оптимистичен (ср. °Humanist Manifesto II, 1973). Не наблюдается достоверных свидетельств, указывающих на неизбежность эволюции в сторону всеобщей гуманистической религии.

Эволюционная этика порождает ряд серьёзных проблем. Как общество будет охранять индивидуальные права тех, кто стоит на пути социальной эволюции (см. нравственность: абсолютная природа)? Каким образом этическое «должно быть» вывести из биологического «есть»? Может ли гипотетический факт эволюции быть основой для нравственных ценностей? Многие нехорошие организмы тоже эволюционируют. А если так, должен существовать какой-то критерий вне самого эволюционного процесса, чтобы определять, что хорошо и что плохо.

Религия Хаксли, с её вероисповеданием трансцендентных высших ценностей, мистического духовного опыта и предназначения мироздания, будет приветствоваться теми, кто скажет, что это словесные символы суррогатного «Бога». Они будут настаивать, что только разум может «предназначать» и только личность может быть объектом религиозных чувств. Они будут настаивать, что Хаксли избегал слова «Бог», но не избежал обозначаемой им реальности.

Сейчас, когда рушатся основания современной теории эволюции (см. эволюция), эволюционный гуманизм Хаксли тоже лишается почвы под ногами. Более того, Хаксли непоследователен. Сначала он заявляет, что первая жизнь возникла из неживой материи (ibid., 45), и тут же высмеивает веру в спонтанное самозарождение жизни (ibid., 62). Хаксли ошибочно применяет науку о функционировании мироздания для объяснения проблем происхождения (см. происхождение вселенной). Он пытается объяснить невоспроизводимые события прошлого через воспроизводимые события настоящего. Хаксли неверно применяет тот самый научный метод, который расценивает в качестве основы своего эволюционного гуманизма. Подобный натурализм тоже философски несостоятелен. Хаксли не выдвигает адекватных обоснований для своего отрицания возможности сверхъестественного вмешательства (см. чудеса: аргументы против).

И наконец, критика Бога (см. Бог: возражения на доказательства бытия) у Хаксли, как и у других нонтеистов, бессодержательна и неадекватна. Хаксли даже не рассматривает фундаментальное свидетельство о существовании теистического Бога (см. Бог: свидетельства существования).

Библиография:

A. Desmond, Huxley: From Devil's Disciple to Evolution’s High Priest.

N. L. Geisler, Is Man the Measure?

J. Huxley, Religion Without Revelation.

T. M. Kitwood, What Is Humanism?

E. Lo, «Religion Without Revelation» // J. W. Montgomery, ed., Christianity for the Tough Minded.

E. L. Mascall, The Secularization of Christianity.

D. A. Noebel, Understanding the Times.

R. Seeger, «J. Huxley, Atheistic Religionist», JASA 39.3 (December 1987).

(CANAANITES, SLAUGHTER OF THE)

Когда израильтяне подошли к ханаанскому городу Иерихону в начале своего завоевания земли обетованной, Иисус Навин и его воины «предали заклятию всё, что в городе, и мужей и жён, и молодых и старых, и волов, и овец, и ослов, всё истребили мечем» (Нав. 6:20). Критики Библии выдвигают такое обвинение, что подобное безжалостное уничтожение безвинных людей и всего их достояния не может быть нравственно оправдано. Оно выглядит явно противоречащим Божьей заповеди не убивать невинных (см. Исх. 20:13).

Причины истребления. Апология этих действий древнего Израиля осуществляется по трём линиям: 1) опровержение предпосылки о моральной невинности хананеев; 2) выведение следствий из уникального теократического характера повеления об их уничтожении; 3) уточнение обстоятельств, при которых оно было выполнено.

Писание достаточно ясно указывает, что хананеи были далеко не «безвинными». В главе Лев. 18 выразительно говорится об их грехах: «и осквернилась земля, и Я воззрел на беззаконие её, и свергнула с себя земля живущих на ней» (Лев. 18:25). Их аморальность была подобна злокачественной раковой опухоли, они «осквернили» себя всевозможными «мерзостями», в том числе принесением в жертву детей (Лев. 18:21, 24, 26).

Бог дал народу Палестины свыше 400 лет на то, чтобы он раскаялся в своём беззаконии. Народ этой земли имел все возможности отвратиться от своих мерзостей. Как сказано в Быт. 15:16, Бог обещал Аврааму, что его потомки вернутся и овладеют этой землёй, но не сразу, поскольку мера беззакония живущих на ней народов ещё не наполнилась. Это пророческое указание свидетельствует, что Бог не обрёк бы на полное уничтожение народы этой земли до тех пор, пока их вина не стала заслуживать такой кары Божьего суда.

При этом Иисус Навин и народ Израиля не действовали по собственной инициативе. Уничтожение Иерихона войско Израиля осуществило, выступая орудием воздаяния за грехи этих народов, орудием суда праведного Судии всей земли. Никакой другой народ, ни до, ни после, не вступал в такие особые взаимоотношения с Богом и не получал таких прерогатив (Исх. 19:5; Вт. 4:8; Пс. 147:9; Рим. 3:1–2). Соответственно, всякий, кто сомневается в оправданности этого деяния, сомневается в справедливости Бога.

Бог является верховным Владыкой всей жизни и имеет право забирать то, что даёт. Иов провозглашает: «Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно!» (Иов 1:21). Моисей записывает слова Бога: «Видите ныне, что это Я, Я – и нет Бога, кроме Меня: Я умерщвляю и оживляю, Я поражаю и Я исцеляю, и никто не избавит от руки Моей» (Вт. 32:39). Человеческие существа не создавали жизнь и не имеют права её отбирать (Исх. 20:13), за исключением выполнения повелений Того, Кому принадлежит жизнь всех людей.

Бог разрешает отбирать жизнь при самозащите (Исх. 22:2), при совершении смертной казни (Исх. 9:6) и в справедливой войне (ср. Исх. 14:14–20). И когда дано теократическое повеление сделать это, как в случае Израиля и хананеев, нравственная оправданность такого деяния гарантирована суверенностью Бога.

Что касается убийства детей, как составной части этого повеления, следует отметить, что, учитывая злокачественное состояние общества, в котором они родились, они не смогли бы избежать пагубного осквернения в нём. Если дети, которые умерли до наступления возраста ответственности, попали на небеса (см. спасение младенцев), то это был акт милосердия Бога, принявшего их в Свою святость, избавив их от их нечестивого окружения. И в конце концов, главный довод, поддержанный всем Писанием, состоит в том, что Бог есть верховный Владыка жизни (Вт. 32:39; Иов 1:21). Он может преследовать Свои цели в соответствии со Своей волей, и Его народ может быть безоговорочно уверен, что все деяния Бога благи.

Заключение. В случае с хананеями было необходимо для утверждения богоизбранного народа и его священничества пресечь безБожье этого города и его обитателей. Если бы в нём что-нибудь осталось, за исключением того, что было взято в сокровищницу дома Господня, всегда сохранялась бы угроза языческих влияний, отвлекающих святой народ от поклонения своему Господу в чистоте. Как показывает последующая история Израиля, именно это и происходило.

Библиография:

G. L. Archer, Ап Encyclopedia of Biblical Difficulties.

N. L. Geisler and T. Howe, When Critics Ask.

J. Haley, Alleged Discrepancies of the Bible.

W. Kaiser, ed., Classical Evangelical Essays in Old Testament Interpretation.

J.Orr, Christian View of God and the World, appendix to Lecture 6.

(HICK, JOHN)

Жизнь и труды Хикка. Джон Хикк является одним из самых значительных религиозных философов конца двадцатого века. Его литературные труды и его влияние сыграли во многих критически важных аспектах серьёзную отрицательную роль для ортодоксального христианства. К числу таких тем относятся вопрос о существовании Бога, проблема зла, участь человеческих существ и божественность Христа.

Взгляды Хикка. Хикк твёрдо отстаивал °плюрализм и унитарианство (отрицание учения о Троице). Его теодицея (см. проблема зла) подразумевает одновременно °универсализм и веру в °реинкарнации. Все эти проблемы, наряду со взглядами Хикка, обсуждаются в соответствующих статьях. Основные произведения Хикка и некоторые отклики на них указаны ниже в списке литературы.

Библиография:

A. D. Clarke and В. Hunter, eds., One God. One Lord: Christianity In a World of Religious Pluralism.

D. Geivett, Evil and the Evidence for God: The Challenge of John Hick's Theodicy.

D. Geivett, et al. // Dennis Okholm, et al., More Than One Way? Four Views on Salvation in a Pluralistic World.

K. Gnanakan, The Pluralistic Predicament.

J. Hick, Death and Eternal Life.

→ An Interpretation of Religion.

→ The Metaphor of God Incarnate: Christology in a Pluralistic Age.

→ «A Pluralist’s View» in Dennis Okholm, et al., More Than One Way? Four Views on Salvation in a Pluralistic World.

A. McGrath, «The Challenge of Pluralism for the Contemporary Christian Church». Journal of the Evangelical Theological Society (September 19921.

→ «Response to John Hick» // Dennis Okholm, et al., More Than One Way? Four Views on Salvation in a Pluralistic World.

R. Nash, Is Jesus the Only Savior?

H. Netland, Dissonant Voices: Religious Pluralism and the Question of Truth.

D. Okholm, et al., More Than One Way? Four Views on Salvation In a Pluralistic World.

(CHRIST, DEITY OF)

В христианском вероучении центральное место занимает исповедание того, что Иисус Христос есть Сын Божий, иными словами, Бог, воплотившийся в человека. Эта вера обосновывается следующим свидетельством:

1) Истина о реальности познаваема (см. агностицизм; природа истины).

2) Противоположности не могут быть верны одновременно (см. логика; плюрализм религиозный).

3) Бог существует (см. Бог: свидетельства существования).

4) Чудеса возможны (см. чудеса).

5) Чудо есть деяние Бога для подтверждения Божьей истины, провозглашённой посланником Бога (см. чудеса: значение для апологетики).

6) Новозаветные документы достоверны (см. Новый Завет: историческая достоверность; Новый Завет: рукописи; Новый Завет: рукописи).

7) Согласно Новому Завету, Иисус провозглашал Себя Богом.

8) То, что Иисус есть Бог, доказано беспрецедентным стечением чудесных явлений (см. чудеса в Библии).

9) Следовательно, Иисус был Богом в человеческом воплощении.

Поскольку первые шесть утверждений рассматриваются в указанных статьях, в данной статье мы сосредоточимся на седьмом и девятом.

Иисус провозглашал Себя Богом. Иисус провозглашал Себя Богом, как прямо, так и косвенно, в качестве необходимо следующего вывода из Его слов и дел.

Иисус провозглашал Себя Яхве. Яхве (YHWH; в английских переводах иногда передаётся как слово «Jehovah» [«Иегова»] или как слово «LORD» [«Господь»], напечатанное мелкими заглавными буквами) – это особое имя, которое Бог даёт Себе в Ветхом Завете. Это имя, раскрытое Моисею, согласно Исх. 3:14, где Бог говорит: «Я ЕСМЬ СУЩИЙ». Люди иногда используют и другие имена Бога, например, Adonai («Господь») в Быт. 18:12, или – такое же, как для ложных богов – elohim («боги»), Вт. 6:14. Однако только имя Яхве указывает на единственно истинного Бога. Никакому другому существу и никакой вещи нельзя поклоняться и служить (Исх. 20:5), и Его имя и славу нельзя переносить на иной объект. Исаия пишет: «так говорит Господь [...] Я первый, и Я последний, и кроме Меня нет Бога» (44:6), и ещё: «Я Господь, это – Моё имя, и не дам славы Моей иному» (42:8).

Иисус провозглашал Себя Яхве. Он молился: «и ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира» (Ин. 17:5). Но в Ветхом Завете Яхве сказал: «не дам славы Моей иному» (Ис. 42:8). Иисус также провозглашает: «Я есмь первый и последний» (Отк. 1:17) – именно это говорит Господь Бог в Ис. 42:8. Иисус сказал: «Я есмь пастырь добрый», а в Ветхом Завете сказано: «Господь – пастырь мой» (Пс. 22:1). Кроме того, Иисус провозглашает, что будет судить всех людей (Мф. 25:31 и далее; Ин. 5:27 и далее), однако Иоиль приводит слова Господа: «ибо там Я воссяду, чтобы судить все народы отвсюду» (Иоиль 3:12). Точно так же, Иисус сравнивает Себя с «женихом» (Мф. 25:1), а в Ветхом Завете такое сравнение относится к Яхве (Ис. 62:5; Ос. 2:16). Тогда как псалмопевец восклицает: «Господь – свет мой» (Пс. 26:1), Иисус говорит: «Я свет миру» (Ин. 8:12).

Самое, возможно, сильное утверждение Иисуса о том, что Он – Яхве, мы находим в Ин. 8:58, где Он говорит: «прежде нежели был Авраам, Я есмь». Это утверждение подразумевает не только существование до Авраама, но и равенство с «Я ЕСМЬ» из Исх. 3:14. Присутствовавшие при этом иудеи ясно поняли, о чём идёт речь, и взяли каменья, чтобы побить Иисуса за богохульство (ср. Ин. 8:59 с Ин. 10:31–33). Такие же утверждения высказываются в Мк. 14:62 и Ин. 18:5–6 {«Я» и «это Я»}.

Иисус провозглашал Себя равным Богу. Иисус и другими способами провозглашал Себя равным Богу. Один из них – осуществление того, что является прерогативой Бога. Иисус сказал расслабленному: «Чадо! прощаются тебе грехи твои» (Мк. 2:5–11). Книжники тут же задали справедливый вопрос: «Кто может прощать грехи, кроме одного Бога?» Тогда, чтобы показать, что Его слова не были пустой похвальбой, Иисус исцелил этого человека, дав прямое доказательство того, что сказанное о прощении грехов тоже есть истина.

Ещё одна прерогатива, осуществляемая Иисусом, связана с властью воскрешать и судить мёртвых: «истинно, истинно говорю вам: наступает время, и настало уже, когда мёртвые услышат глас Сына Божия и услышавши оживут [...] и изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло в воскресение осуждения» (Ин. 5:25, 29). Он не оставил возможности сомневаться, о чём идёт речь, когда сказал: «Ибо, как Отец воскрешает мёртвых и оживляет, так и Сын оживляет, кого хочет» (Ин. 5:21). Но ведь Ветхий Завет ясно учит, что только Бог даёт жизнь (Вт. 32:39; 1Цар. 2:6), только Он воскрешает мёртвых (Пс. 2:7), и только Он может судить (Вт. 32:35–36; Иоиль 3:12). Иисус открыто принимает властные прерогативы, которые по праву принадлежат только Богу.

Иисус провозглашал также, что Его следует почитать как Бога. Он указал, чтобы все люди «чтили Сына, как чтут Отца. Кто не чтит Сына, тот не чтит и Отца, пославшего Его» (Ин. 5:23). Слушавшие Его иудеи знали, что никто не смеет таким образом делать себя равным Богу, и снова тянулись за камнями (Ин. 5:18).

Иисус провозгласил Себя Мессией-Богом. Даже Коран признаёт, что Иисус был Мессией (Коран, сура 5:19/17, 79/75). Однако Ветхий Завет учит, что грядущим Мессией будет Сам Бог. Поэтому, когда Иисус провозгласил Себя таким Мессией, Он одновременно провозгласил Себя Богом. Например, пророк Исаия (Ис. 9:6) называет Мессию: «Бог крепкий». Псалмопевец взывает к Мессии: «престол Твой, Боже, вовек» (Пс. 44:6; ср. Евр. 1:8). В Пс. 109:1 приведены слова Отца, обращённые к Сыну: «Сказал Господь [Яхве] Господу [Adonai] Моему: седи одесную Меня». В Мф. 22:43–44 Иисус относит эти слова к Себе. В великом мессианском пророчестве главы Дан. 7 Сын Человеческий назван так: «Ветхий днями» (Дан. 7:22); и в этой же главе так дважды назван Бог Отец (Дан. 7:9, 13). Далее, представ перед первосвященником, Иисус сказал, что Он – Мессия. На вопрос: «Ты ли Христос ["Мессия» по-гречески], Сын Благословенного?» Иисус отвечал: «Я; и вы узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных». На это первосвященник, разодрав свои одежды, воскликнул: «на что ещё нам свидетелей? Вы слышали богохульство» (Мк. 14:61–64). Ни у кого не возникло сомнений, что Иисус, провозгласив Себя Мессией, одновременно провозгласил Себя Богом (см. также Мф. 26:54; Лк. 22:70).

Иисус провозглашал Себя Богом, принимая поклонение. Ветхий Завет запрещает поклоняться кому бы то ни было, кроме Бога (Исх. 20:1–4; Вт. 5:6–9). Новый Завет подтверждает это, приводя в пример, как запрещают поклоняться себе люди (Деян. 14:15) и ангелы (Отк. 22:8–9). Однако Иисус много раз разрешал такое поклонение, тем самым показывая, что приравнивает Себя к Богу. Ему поклонился исцелившийся прокажённый (Мф. 8:2), а один из начальников излагал Ему свою просьбу, кланяясь (Мф. 9:18). После того, как Он усмирил бурю, те, кто были с Ним в лодке, «подошли, поклонились Ему и сказали: истинно Ты Сын Божий» (Мф. 14:33). Несколько хананеянок (Мф. 15:25), мать Иакова и Иоанна (Мф. 20:20), Гергесинский прокажённый (Мк. 5:6) – все они поклонялись Иисусу, не встретив ни единого упрёка. Ученики поклонялись Ему после Его воскресения (Мф. 28:17). Фома, узрев воскресшего Христа, воскликнул: «Господь мой и Бог мой!» (Ин. 20:28). Позволить такое мог только Тот, Кто действительно приравнивал Себя к Богу. Иисус не только принимал поклонение, предназначенное исключительно для Бога, без единого упрёка тем, кто это делал, но даже заповедовал делать это всем, признающим Его божественную сущность (Ин. 20:29; Мф. 16:17).

Иисус провозглашал, что Его авторитетность равна Божьей. Иисус также ставил свои слова наравне со словами Бога. Оборот «вы слышали, что сказано древним [...] а Я говорю вам [...]» (Мф. 5:21–22 и другие) повторяется снова и снова. «Дана Мне всякая власть на небе и на земле: итак идите, научите все народы [...]» (Мф. 28:18–19). Бог дал Моисею Десять заповедей, но Иисус сказал: «заповедь новую даю вам, да любите друг друга» (Ин. 13:34). Иисус также сказал: «доколе не прейдёт небо и земля, ни одна йота или ни одна черта не прейдёт из закона» (Мф. 5:18), однако позже сказал о Своих словах: «небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут» (Мф. 24:35). О том, кто отвергает Его, Иисус сказал: «слово, которое Я говорил, оно будет судить его в последний день» (Ин. 12:48). Не может быть сомнений, что Иисус предполагал для Своих слов такую же авторитетность, как для откровений Бога в Ветхом Завете.

Иисус провозглашал Себя Богом, требуя молиться во имя Своё. Иисус не только наставлял людей верить в Него и выполнять Его заповеди, но и учил их молиться во имя Его. «И если чего попросите у Отца во имя Моё, то сделаю [...] Если чего попросите во имя Моё, Я то сделаю» (Ин. 14:13–14). «Если пребудете во Мне и слова Мои в вас пребудут, то, чего ни пожелаете, просите, и будет вам» (Ин. 15:7). Иисус даже утверждал: «никто не приходит к Отцу, как только чрез Меня» (Ин. 14:6). В ответ на эти слова ученики не только молились во имя Иисуса (1Кор. 5:4), но молились и Христу (Деян. 7:59). Определённо, Иисус предусматривал, чтобы Его имя упоминалось в молитвах как при обращении к Богу, так и в качестве самого этого обращения к Богу.

Учитывая эти недвусмысленные способы, которыми Иисус указывал на Свою божественную сущность, любой непредвзятый читатель Евангелия должен будет признать, что Иисус из Назарета провозглашал Себя Богом в человеческом воплощении. Он провозглашал, что тождественен ветхозаветному Яхве.

Предполагаемые противоположные высказывания Христа.

Несмотря на эти Его многократные провозглашения Себя Богом, некоторые критики расценивают определённые высказывания Христа как отрицание Его Божественной сущности. Обычно приводят два таких примера. В первом из них богатый юноша из начальствующих подошёл к Иисусу, обратившись к Нему: «Учитель благий». Но Иисус упрекнул его, говоря: «что ты называешь меня благим? Никто не благ, как только один Бог» (Мк. 10:17–18; см. Мк. 10:17–27; ср. параллельные Мф. 19:16–30; Лк. 18:18–30).

Отметим, однако, – Иисус не стал отрицать, что Он есть Бог; Он переспросил юношу, чтобы удостовериться, понимает ли тот, что подразумевают его слова. Иисус как бы говорит: «Понимаешь ли ты, что это значит, когда ты называешь Меня благим? Ты действительно хочешь сказать, что Я есть Бог?» Разумеется, этот юноша не понимал ни того, что следует из его собственных слов, ни того, что подразумевают известные положения закона, и Иисус заставил его решать весьма затруднительную дилемму. Либо Иисус благ и имеет божественную сущность, либо, как человек, полон зла, ибо всякий человек несёт в себе зло и не заслуживает вечной жизни.

Второй из предполагаемых опровергающих примеров встречаем в Ин. 14:28, где Иисус говорит: «Отец Мой более Меня». Как Отец может быть больше, если Иисус равен Богу? Ответ состоит в том, что Иисус, как человек, подчиняет Себя Отцу и принимает ограничения, присущие человеческой природе. Таким образом, по сравнению с Иисусом, как человеком, Отец больше. Далее, в промысле спасения Отец занимает более высокое положение, нежели Сын. Иисус действует от имени Отца как пророк, несущий слово Божье людям, и как первосвященник, ходатайствующий за Его народ. По Своей божественной сущности Иисус и Отец равны (Ин. 1:1; 8:58; 10:30). Так и земной отец имеет равную человеческую сущность со своим сыном, однако занимает более высокое положение. Следовательно, Отец и Сын в Троице равны по сущности, но различаются по роли. Сходным образом, мы говорим, что президент страны выше других по своему служебному положению, но не по своей сущности.

О Иисусе нельзя сказать, что Он считал Себя в аспекте божественной сущности меньше Отца. Следующая таблица поможет нам понять, в чем здесь разница:

Отец и Иисус как Бог

Иисус равен Отцу...

Иисус подчинён Отцу...

по Своей божественной природе

по Своей человеческой природе

по Своей божественной сущности

по Своим человеческим функциям

по Своим божественным атрибутам

по Своему человеческому служению

по Своему божественному характеру

по Своему человеческому положению

Другие люди провозглашали Иисуса Богом. Кроме того, что Иисус провозглашал Себя Богом, Его ученики тоже признавали Его божественную сущность. Они это проявляли многими способами, в том числе следующими:

Ученики наделяли Иисуса божественными титулами. В полном согласии со своим Наставником, апостолы Иисуса называли Его «первый и последний» (Отк. 1:17; 2:8; 22:13), «Свет истинный» (Ин. 1:9), сравнивали с «камнем» или «скалой» (1Кор. 10:4; I Пет. 2:6–8; ср. Пс. 17:2; 94:1), «женихом» (Еф. 5:28–33; Отк. 21:2), именовали «Пастыреначальником» (1Пет. 5:4) и «пастырем овец великим» (Евр. 13:20). Ветхозаветные упования на «Искупителя» (ср. Пс. 129:7; Ос. 13:14) в Новом Завете переносятся на Иисуса (Тит. 2:13; Отк. 5:9). В Нём видят Того, Кто прощает грехи (Деян. 5:31; Кол. 3:13; ср. Пс. 129:4; Иер. 31:34), и «Спасителя мира» (Ин. 4:42; ср. Ис. 43:3). Апостолы учат о Нём так: это Иисус Христос, «Который будет судить живых и мёртвых» (2Тим. 4:1). Все эти титулы в Ветхом Завете указывают исключительно на Иегову, однако в Новом Завете они относятся к Иисусу.

Ученики считали Иисуса Мессией-Богом. Новый Завет начинается с текста, приходящего к выводу, что Иисус есть «Еммануил» («с нами Бог») – это ссылка на мессианское пророчество Ис. 7:14. Само слово «Христос» несёт тот же самый смысл, что и еврейское обращение «Мессия» («помазанный»). В Зах. 12:10 Иегова говорит, что «они воззрят на [Него,1 Которого пронзили». Однако новозаветные священнописатели относят эти слова к распятию Иисуса (Ин. 19:37; Отк. 1:7). Павел понимает слова из Ис. 45:22–23 («ибо Я Бог, и нет иного [...] предо Мною преклонится всякое колено, Мною будет клясться всякий язык») как относящиеся к Иисусу: «дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено [...] и всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца» (Флп. 2:10–11). Павел говорит, что все сотворённые существа будут звать Иисуса и Мессией («Христом»), и Яхве («Господом»).

Ученики признавали за Христом силу Божию. Дела и власть, которые могут принадлежать только Богу, ученики соотносили с Иисусом. О Нём говорили, что Он воскрешает мёртвых (Ин. 5:21; 11:38–44) и прощает грехи (Деян. 5:31; 13:38). Он назван первоначалом в сотворении (Ин. 1:2; Кол. 1:16) и существовании (Кол. 1:17) мироздания.

Ученики связывали имена Иисуса и Бога. Его последователи обращались к имени Иисуса не только как посредника при ответе на молитвы, но и как их восприемника (Деян. 7:59; 1Кор. 5:4). Нередко в молитвах или благословениях имя Иисуса упоминается наряду с именем Бога, например: «благодать вам и мир от Бога Отца и Господа нашего Иисуса Христа» (Гал. 1:3; Еф. 1:2). Имя Иисуса появляется в равной позиции с именем Бога в так называемых тройственных формулах: Иисус заповедал крестить «во имя [в единственном числе] Отца и Сына и Святого Духа» (Мф. 28:19). Эта же связь устанавливается в конце 2 Коринфянам: «Благодать Господа (нашего) Иисуса Христа, и любовь Бога (Отца), и общение Святого Духа со всеми вами» (2Кор. 13:13).

Ученики называли Иисуса Богом. Фома, увидев раны Иисуса, воскликнул: «Господь мой и Бог мой!» (Ин. 20:28). Павел считает Иисуса Тем, в Ком «обитает вся полнота Божества телесно» (Кол. 2:9). В Послании к Титу Иисус назван: «великий Бог и Спаситель» (Тит. 2:13), а священнописатель Послания к евреям говорит о Нём: «престол Твой, Боже, в век века» (Евр. 1:8). Павел подтверждает, что Христос, прежде чем существовал в образе человека (что ясно указывает на Его полностью человеческую сущность), существовал в «образе Божьем» (Флп. 2:5–8). Параллельность конструкций подразумевает, что Иисус, коль скоро был полностью человеком, то был и полностью Божеством. Аналогичная фраза «образ Бога» в Кол. 1:15 обозначает проявления Бога. Такое представление Иисуса усилено в Послании к евреям, где сказано: «Сей, будучи сияние славы и образ ипостаси Его и держа всё словом силы Своей [...]» (Евр. 1:3).

В прологе к Евангелию от Иоанна сказано категорично: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово [Иисус] было Бог» (Ин. 1:1; курсив Н. Г.).

Ученики считали, что Иисус превосходит ангелов. Ученики не просто верили, что Иисус больше, чем человек; они верили, что Он больше любого сотворённого существа, в том числе ангелов. Павел говорит, что Иисус «превыше всякого начальства и власти, и силы и господства, и всякого имени, именуемого не только в сем веке, но и в будущем» (Еф. 1:21). Бесы подчиняются Его повелениям (Мф. 8:32). Ангелы, отказывающиеся от поклонения человека, изображены поклоняющимися Ему (Отк. 22:8–9). Священнописатель Послания к евреям приводит полное обоснование превосходства Христа над ангелами, указывая: «Ибо кому когда из Ангелов сказал Бог: «Ты Сын Мой, Я ныне родил Тебя»? [...] Также, когда вводит Первородного во вселенную, говорит: «и да поклонятся Ему все Ангелы Божии"» (Евр. 1:5–6).

Предполагаемые опровергающие высказывания учеников о божественной сущности Иисуса. Критики ссылаются на определённые тексты в доказательство того, что ученики Иисуса не считали Его Богом. Эти тексты необходимо вкратце проанализировать с учётом контекста. Свидетели Иеговы указывают на Ин. 1:1 как подтверждение того, что Иисус был «некий» бог, а не «именно» Бог, поскольку в греческом тексте не стоит определённого артикля. Это неправильное понимание как особенностей языка, так и данного стиха. В греческом языке определённый артикль в норме употребляется, когда хотят подчеркнуть «индивидуальность», а если его нет, это подразумевает, что речь идёт о «природе» существительного. Таким образом, данный стих можно было бы перевести как «[и Слово имело божественную сущность]». В контексте следующих стихов и всего остального текста Евангелия от Иоанна (например, 1:3; 8:58; 10:30; 20:28) представляется невозможным, чтобы стих Ин. 1:1 подразумевал что-то меньшее, нежели божественность Иисуса. Остальные книги Нового Завета присоединяются к Евангелию от Иоанна в прямом провозглашении того, что Иисус есть Бог (например, Кол. 1:15–16 и Тит. 2:13).

Далее, в некоторых новозаветных текстах определённый артикль всё же употребляется, и присутствует явное указание на Христа, «именно» как на Бога. Не имеет значения, употребил ли Иоанн определённый артикль в Ин. 1:1. Он и другие новозаветные священнописатели считали Иисуса именно Богом, а отнюдь не «неким богом» (см. Евр. 1:8).

Критики также упоминают стих Кол. 1:15, где Павел определяет Христа как «рождённого прежде всякой твари». Как может показаться, это подразумевает, что Христос сотворён, причём сотворён первым, когда создавалось мироздание. Но подобное толкование точно так же противоречит контексту, ведь в Кол. 1:16 Павел сразу говорит, что Христом «создано всё», и готовится далее сказать, что «в Нём обитает вся полнота Божества» (Кол. 2:9). Слово перворождённый {«рождённый прежде»} зачастую употребляется для обозначения статуса первенца в семье, что, очевидно, и имеет место в данном контексте (ср. Кол. 1:18). Христос есть наследник всего творения, его творец и владелец. Он предшествует всей твари.

То же самое можно сказать в связи с Отк. 3:14, ещё одним стихом, упоминаемым при отрицании божественной сущности Христа. Здесь Иоанн называет Христа: «начало создания Божия». Это звучит так, как если бы Христос был первым сотворённым существом. Смысл, однако, таков, что Христос есть первоначало созидания, а не начало при творении. То же самое греческое слово, обозначающее «начало», употребляется по отношению к Богу Отцу в Отк. 21:6–7: «Совершилось! Я есмь Альфа и Омега, начало и конец; жаждущему дам даром от источника воды живой: побеждающий наследует всё, и буду ему Богом, и он будет Мне сыном» (курсив Н. Г.).

Сила свидетельства. Мы располагаем многогранным свидетельством со стороны Иисуса и тех, кто лучше других знал Его, о том, что Иисус провозглашал Себя Богом, и его последователи твёрдо в это верили. Имелись ли у них обоснования, или нет, но не может быть сомнений, что они верили именно в это. Как отметил К. С. °Льюис, с учётом прямоты и определённости высказываний Христа, перед нами встаёт выбор из двух противоположностей.

Здесь я хотел бы предостеречь всех – насколько же, в сущности, неумно то высказывание, которое часто можно услышать о Нём: «Я готов признать Иисуса как великого учителя нравственности, но я не признаю Его притязаний на божественную сущность». Это именно то, что нам не следует говорить. Человек, который был бы просто человеком и говорил бы такие вещи, какие говорил Иисус, не был бы великим учителем нравственности. Скорее его можно было бы счесть душевнобольным – на той стадии помешательства, когда человек думает, что он чайник, – или диаволом из преисподней [Lewis, 55–56].

Свидетельства того, что Иисус есть Бог. Тот факт, что Иисус провозглашал Себя – и Его ученики провозглашали Его – Богом, воплотившимся в человека, сам по себе ещё не доказывает, что Он действительно Бог. Вопрос состоит как раз в том, существует ли достаточно оснований для веры в эти утверждения. В доказательство Своей божественной сущности Иисус продемонстрировал сверхъестественные могущество и власть, уникальные в человеческой истории.

Исполнившиеся мессианские пророчества. В Ветхом Завете записаны десятки пророчеств относительно грядущего Мессии (см. пророчества как подтверждение Библии). Рассмотрим следующие предсказания, сделанные за целые столетия, о том, что Иисус:

1) будет рождён от жены (Быт. 3:15; ср. Гал. 4:4);

2) будет рождён от Девы (Ис. 7:14; ср. Мф. 1:21 и далее) (см. Христос: рождение от Девы);

3) будет предан смерти спустя 483 года после повеления о восстановлении храма в 444 г. до Р. Х. (Дан. 9:24 и далее; это исполнилось с точностью до года, см. Hoehner, 115–38);

4) будет от семени Авраама (Быт. 12:1–3; 22:18; ср. Мф. 1:1; Гал. 3:16);

5) будет из колена Иудина (Быт. 49:10; ср. Лк. 3:23, 33; Евр. 7:14);

6) будет потомком Давида (2Цар. 7:12 и далее; ср. Мф. 1:1);

7) родится в Вифлееме (Мих. 5:2; ср. Мф. 2:1; Лк. 2:4–7);

8) будет помазан Святым Духом (Ис. 11:2; ср. Мф. 3:16–17);

9) будет предварён вестником о Нём (Ис. 40:3; Мал. 3:1; ср. Мф. 3:1–2);

10) сотворит чудеса (Ис. 35:5–6; ср. Мф. 9:35; см. чудеса в Библии);

11) очистит храм (Мал. 3:1; ср. Мф. 21:12 и далее);

12) будет отвергнут иудеями (Пс. 117:22; ср. 1Пет. 2:7);

13) умрёт презренной смертью (Пс. 21; Ис. 53; ср. Мф. 27:31 и далее). При этом в обстоятельства Его смерти входит следующее:

окончательное отвержение Его со стороны Его народа, евреев (Ис. 53:3; ср. Ин. 1:10–11; 7:5,48);

Его молчание перед лицом обвинителей (Ис. 53:7; ср. Мф. 27:12–19);

насмешки над Ним (Пс. 21:8–9; ср. Мф. 27:31);

Его руки и ноги пронзены (Пс. 21:17; ср. Лк. 23:33);

Он распят вместе со злодеями (Ис. 53:12; ср. Мк. 15:27–28);

Он молится за Своих преследователей (Ис. 53:12; ср. Лк. 23:34);

Он пронзён копьём (Зах. 12:10; ср. Ин. 19:34);

Он погребён в гробе у богатого человека (Ис. 53:9; ср. Мф. 27:57–60);

Его одежды делят по жребию (Пс. 21:19; ср. Ин. 19:23–24);

14) воскреснет из мёртвых (Пс. 2:7; 15:10; ср. Деян. 2:31; Мк. 16:6);

15) будет вознесён на небеса (Пс. 67:19; ср. Деян. 1:9);

16) воссядет одесную Бога (Пс. 109:1; ср. Евр. 1:3).

Эти пророчества были записаны за сотни лет до рождения Христа. Они слишком точны, чтобы основываться на предугадывании веяний времени или просто на разумных допущениях, как «пророчества» в бульварных таблоидах. Они также намного точнее так называемых пророчеств Мухаммеда в Коране (см. Коран: предполагаемое божественное происхождение). Даже самые ярые либералисты среди критиков признают, что создание пророческих книг завершилось по меньшей мере за 400 лет до Христа, а Книга Даниила окончена не позднее 165 г. до Р. X. (см. Книга протока Даниила: датировка). Существуют веские основания для гораздо более ранней датировки этих книг (некоторые псалмы и ранние пророки относятся к восьмому и девятому векам до Р. X.). Но любая разумная датировка относит эти произведения к периоду задолго до времени жизни Иисуса. Для человека невозможно сделать ясные, неоднократные и точные предсказания на 200 лет вперёд. Исполнение этих пророчеств в теистической Вселенной представляет собой чудо и указывает на божественное подтверждение того, что Иисус есть Мессия.

Кое-кто предполагает, что в данном случае существуют естественные объяснения для того, что только кажется сверхъестественными пророчествами. Одно из таких объяснений сводится к тому, что эти пророчества случайно исполнились в Иисусе. Просто Он в нужное время оказался в нужном месте. Но что мы должны сказать о пророчествах, предполагающих совершение чудес? «Ему просто посчастливилось сделать слепого человека зрячим?» «По чистому везению Ему удалось воскреснуть из мёртвых?» Эти события вряд ли можно счесть случайными. Если мирозданием правит Бог, то случайности исключаются. Далее, маловероятно, чтобы все эти события сошлись в жизни одного человека. Вероятность того, что шестнадцать пророчеств исполнятся в одном человеке, оценивается как 1 шанс из 10⁴⁵. Если речь пойдёт о сорока восьми предсказаниях, вероятность упадёт до 1 из 10¹⁵⁷. Такое огромное число почти невозможно себе представить (Stoner, 108).

Но отказаться от этой теории заставляет непросто ничтожно малая математическая вероятность; дело в нравственной невозможности того, чтобы всемогущий и всеведущий Бог выпустил ход событий из-под контроля, так что все Его замыслы об исполнении пророчеств могли быть разрушены из-за кого-то, кому просто посчастливилось оказаться в нужное время в нужном месте. Бог не может лгать, не может Он и нарушить обетование (Евр. 6:18). Итак, мы должны прийти к выводу, что Бог не допустил бы, чтобы Его пророческие обетования нарушились из-за игры случая. Все свидетельства указывают на Иисуса в качестве божественно предопределённого исполнения мессианских пророчеств. Он был от Бога, что подтверждалось Божиими знамениями. Коль скоро Бог сделал предсказания, которые должны были исполниться в жизни Христа, Он не допустил бы, чтобы они исполнились в жизни кого-то другого. Бог истины не позволил бы, чтобы ложь получила подтверждения, как истина (см. чудеса: значение для апологетики).

Ознаменованная чудесами, безгрешная жизнь. Сам характер жизни Христа доказывает Его божественную сущность. Жить подлинно безгрешной жизнью уже было бы великим достижением, но провозглашать Себя Богом и приводить в качестве свидетельства жизнь без греха – это другое дело. Мухаммеду это не удавалось (см. Мухаммед: личные качества). Как и Будде, и другим религиозным учителям (см. Христос: уникальность). Кое-кто из врагов Иисуса выдвигал против Него ложные обвинения, однако приговор Пилата после его разбирательства равносилен приговору истории: «я не нахожу никакой вины в Этом Человеке» (Лк. 23:4). Воин у креста подтвердил это, сказав: «истинно Человек Этот был праведник» (Лк. 23:47), и распятый рядом с Иисусом злодей тоже говорил: «Он ничего худого не сделал» (Лк. 23:41). Но настоящей проверкой являются отзывы о Иисусе тех, кто был к Нему ближе всего. Его ученики жили рядом с Ним и были Его ближайшими сотоварищами на протяжении трёх лет, однако их мнение о Нём от этого не пострадало. Пётр сравнил Христа с «непорочным и чистым агнцем» (1Пет. 1:19) и добавил: «не было лести в устах Его» (1Пет. 2:22). Иоанн называет Его «Иисусом Христом, Праведником» (1Ин. 2:1; ср. 1Ин. 3:7). Павел выражает единодушную веру земной Церкви в то, что Христос – «не знавший греха» (2Кор. 5:21), а священнописатель Послания к евреям говорит, что Иисус, как человек, был «искушён во всем, кроме греха» (Евр. 4:15). Сам Иисус однажды упрекнул Своих обвинителей: «кто из вас обличит Меня в неправде?» (Ин. 8:46), но никто не смог найти Его вину в чём-либо. Он запрещал мстить (Мф. 5:38–42). В отличие от Мухаммеда, Он никогда не прибегал к мечу для распространения Своей проповеди (Мф. 26:52). С учётом всех этих фактов безупречная нравственность Христа служит двойным свидетельством истины Его слов о Его божественной сущности. Она выступает, как и предполагалось, в роли косвенного подтверждения, но она также заставляет нас искренне поверить, что Иисус не лгал, когда говорил, что Он есть Бог.

Помимо нравственных аспектов жизни Иисуса, ещё одним божественным подтверждением являются чудеса в Его служении. Совокупность чудес Иисуса не имеет себе равных. Он превращал воду в вино (Ин. 2:7 и далее), ходил по воде (Мф. 14:25), умножал хлебы (Ин. 6:11 и далее), вернул слепому зрение (Ин. 9:7 и далее) и паралитику – возможность ходить (Мк. 2:3 и далее), изгонял бесов (Мк. 3:11 и далее), исцелил множество самых разных болезней (Мф. 9:35), в том числе проказу (Мк. 1:40–42), и даже в нескольких случаях воскрешал мёртвых (Ин. 11:43–44; Лк. 7:11–15; Мк. 5:35 и далее). На вопрос, Мессия ли Он, Иисус указал на чудеса в качестве свидетельства, подтверждающего Его слова: «пойдите, скажите Иоанну, что слышите и видите: слепые прозревают и хромые ходят, прокажённые очищаются и глухие слышат, мёртвые воскресают» (Мф. 11:4–5). Это особое сочетание чудес есть особый знак пришествия Мессии (см. Ис. 35:5–6). Один из начальников иудейских, Никодим, даже сказал: «Равви! мы знаем, что Ты – Учитель, пришедший от Бога; ибо таких чудес, какие Ты творишь, никто не может творить, если не будет с ним Бог» (Ин. 3:2). Для иудеев в первом столетии такие чудеса, какие творил Иисус, были ясным указанием на Божье одобрение проповеди чудотворца (см. чудеса: значение для апологетики). Однако в случае Иисуса составной частью Его проповеди была та истина, что Он – Бог, воплотившийся в человека. Таким образом, Его чудеса подтверждали истинность Его слов о Своей божественной сущности.

Воскресение. Ничего подобного воскресению Христа не встречается в притязаниях любых других религий, и ни одно другое чудо не имеет столько исторических подтверждений. Иисус Христос воскрес на третий день из мёртвых в том же самом физическом теле, хотя и преображённом, в котором умер. В этом воскресшем физическом теле Он явился более чем 500 ученикам сразу – в одном, по крайней мере, случае из тех двенадцати различных Его явлений, которые происходили на протяжении сорока дней – и беседовал с ними (Деян. 1:3; 1Кор. 15:3–6; см. воскресение Христа). Характер, масштабность и время этих явлений Христа не оставляют возможности сомневаться в том, что Он действительно воскрес из мёртвых в точности в том же самом теле из плоти и крови, в котором умер. Во время каждого Его явления присутствующие видели и слышали Его посредством своих природных органов чувств. По меньшей мере в четырёх случаях к Нему прикасались, либо Он предлагал прикоснуться к Нему. По меньшей мере дважды к Нему фактически прикасались – в физическом смысле, руками. Четыре раза Иисус ел со Своими учениками настоящую, материальную пищу. Четыре раза они видели Его пустой гроб, и дважды Он показывал им Свои раны от распятия. Он в полном смысле слова исчерпал все возможные способы доказать, что Он телесно воскрес из мёртвых. Ни одно событие в древнем мире не имело больше подтверждений со стороны очевидцев, чем воскресение Иисуса (см. воскресение Христа: свидетельства).

Ещё более удивителен в данном событии тот факт, что и Ветхий Завет, и Иисус предсказывали это воскресение из мёртвых. Благодаря таким предсказаниям значение воскресения Христа для христианской апологетики становится уникальным.

Ветхозаветные пророчества о Воскресении. Иудейские пророки предсказывали Воскресение как посредством прямого указания, так и косвенно, в качестве следствия в методе логического исключения. Апостолы соотносили определённые ветхозаветные тексты с воскресением Христа (Пс. 2:7; ср. Евр. 1:5; Деян. 13:33). Как указывает Пётр, мы, поскольку знаем, что Давид умер и был похоронен, должны прийти к выводу, что он подразумевает Христа, когда говорит: «Ты не оставишь души моей в аде и не дашь святому Твоему увидеть тление» (Пс. 15:8–11; цитируется в Деян. 2:25–31). Не вызывает сомнений, что Павел, проповедуя евреям в синагогах, обращался к этому и к аналогичным текстам, когда «говорил с ними из Писаний, открывая и доказывая им, что Христу надлежало пострадать и воскреснуть из мёртвых» (Деян. 17:2–3).

Кроме того, Ветхий Завет учит о Воскресении косвенно, в качестве следствия в методе логического исключения. Здесь мы встречаем ясные указания на то, что Мессии предстоит умереть (ср. Пс. 21: Ис. 53), и не менее ясные указания на то, что Мессию ждёт непреходящая политическая власть в Иерусалиме (Ис. 9:6; Дан. 2:44; Зах. 13:1). Невозможно по-настоящему согласовать два эти утверждения, если только не предположить, что Мессия, умерев, воскреснет из мёртвых для вечного царствования. В Ветхом Завете нет никаких указаний на то, что могут прийти два Мессии – один для страданий, другой для царствования – как предполагают некоторые иудейские богословы. Мессия всегда упоминается в единственном числе (ср. Ис. 9:6; 53:1 и далее; Дан. 9:26). Ни о каком втором Мессии нет и речи.

Однако Иисус ещё не начал царствовать, когда умер. Только благодаря Его воскресению смогло бы исполниться пророчество о мессианском Царстве.

Предсказание Своего воскресения Иисусом. В нескольких случаях Иисус тоже предсказывал Своё воскресение из мёртвых. В самом начале Своего служения Он сказал: «разрушьте храм сей [Моё Тело], и Я в три дня воздвигну его» (Ин. 2:19, 21). Согласно Мф. 12:40, он сказал: «как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи». А тем, кто видел Его чудеса и упрямо не веровал, Он сказал: «род лукавый и прелюбодейный ищет знамения; и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка» (Мф. 12:39; 16:4). После исповедания Петра Он «начал учить их, что Сыну Человеческому много должно пострадать [...] и быть убиту, и в третий день воскреснуть» (Мк. 8:31). С тех пор и до самой Его смерти это стало центральной темой в Его учении (Мф. 27:63; Мк. 14:58). Далее, Иисус учил, что воскресит Себя из мёртвых, говоря о Своей жизни: «имею власть отдать её и власть имею опять принять её» (Ин. 10:18).

Как утверждает в своей философии науки Карл Поппер (Popper), всякий раз, когда исполняется «рискованное предсказание», это становится подтверждением теории, в рамках которой данное предсказание сделано. В таком случае исполнение пророчеств Иисуса о Его воскресении подтверждает истинность Его слов о том, что Он есть Бог. Ибо какое предсказание может быть рискованней, чем предсказание собственного воскресения? Если кто-то не признаёт эти линии свидетельства как подтверждение истинности учения Христа, значит, его философия страдает неким уклоном, который не позволит признать в качестве свидетельства что бы то ни было.

Заключение. Иисус провозглашал Себя Богом и доказал это благодаря сочетанию трёх видов сверхъестественного подтверждения Его слов: исполнившиеся пророчества, ознаменованная чудесами жизнь и Его воскресение из мёртвых. Эта уникальная совокупность сверхъестественных событий свидетельствует, что Он был Богом, воплотившимся в человека. Тем самым также опровергается тот довод Дэвида °Юма, что поскольку на всех чудесах основаны одинаковые притязания, их доказательства взаимоуничтожаются. Не во всех религиях высказываются сходные притязания на основе чудес. Только в христианстве его Основатель указывал на доказательство того, что Он есть Бог, в виде такой совокупности уникальных сверхъестественных событий, которая связана с Иисусом (см. Христос: уникальность). Следовательно, только Христос имеет свидетельство чудесных знамений о Своей божественной сущности и, благодаря этому, достоин веры в то, что всё, чему Он учит, есть истина.

Библиография:

F. F. Bruce, and W. J. Martin, «Two Laymen on Christ’s Deity», CT.

J. Buell, et al., Jesus: God, Ghost or Guru?

N. L. Geisler, Christian Apologetics.

___ and A. Saleeb, Answering Islam.

C. Hodge. Systematic Theology, Vol. 1. chapter 8.

H. W. Hoehner. Chronological Aspects of the Life of Christ.

C. S. Lewis, Mere Christianity.

J. McDowell and B. Larson, Jesus: A Biblical Defense of His Deity.

R. Rhoads, Christ Before the Manger.

P. W. Stoner, Science Speaks.

B. B. Warfield, The Person and Work of Christ.

(CHRIST OF FAITH vs. JESUS OF HISTORY)

Различие между «Христом веры» и историческим Иисусом часто возводят к трудам Мартина Калера (Kahler, 1835–1912), хотя он, возможно, подразумевал под этим выражением совсем не то, что современные критики. Готхольд Лессинг (Lessing, 1729–1781) ещё до Калера заложил основы для концепции отделения Христа веры от исторического Иисуса. То, что произошло с этой концепцией разделения за время «поисков исторического Иисуса», обсуждается в статье Христос: поиски исторического Иисуса.

«Ров» Лессинга. Уже в 1778 г. Лессинг расценивал интервал, отделяющий историческое от вечного, как «пакостный ров, который я не могу пересечь, как бы часто и как бы ревностно я ни старался через него перепрыгнуть» (Lessing, 55). Эта пропасть отделяет возможные в своём существовании истины истории от истин религии, существующих с необходимостью. И просто нет никаких способов переправиться через неё, если подходить к ней с нашего края. Поэтому, заключает Лессинг, не имеет значения, насколько правдоподобными кто-либо сочтёт евангельские повествования, всё равно они никогда не смогут стать опорой в познании вечных истин.

Пропасть Канта. В 1781 году Иммануил °Кант говорил в своей «Критике чистого разума» о пропасти между возможными истинами нашего опыта и необходимыми истинами рассудка. Исходя из этого, он считал нужным разрушить всякую философскую и научную основу для веры в Бога. «Я, таким образом, нахожу, что необходимо отрицать знание, чтобы расчистить место для веры», писал он (Kant, «Preface», 29). Кант полагает, что в царство религии следует входить через веру. Это сфера практического, а не теоретического разума. Кант утверждает, что существует непреодолимая пропасть между объективным, научным, познаваемым миром фактов и непознаваемым миром ценностей (то есть морали и религии). Такая дихотомия «факты/ценности» является основой для дальнейшего отделения Христа веры от исторического Иисуса.

Деление на историческое и историчное у Калера. В названии книги Калера описывается дихотомия, ввести которую он полагал необходимым: «Так называемый исторический Иисус и историчный, библейский Христос» (1892). Считается, что к этому труду и восходит концепция различения «исторического» (historisch) Иисуса и «историчного», «историйного» (Geschichtlich) Христа. Впрочем, под «историческим» Иисусом Калер подразумевал Иисуса вреконструкции либеральной библейской критики его времени, а не реального Иисуса первого столетия.

Калер спрашивает: «Вправе ли мы ожидать, что верующие станут полагаться на авторитет учёных мужей, когда речь идёт об источнике, из которого им предстоит черпать истины для своей жизни?» Он продолжает: «Я не смог найти твёрдой опоры в зыбких вероятностях возможного или в текучей массе подробностей, оценка правдоподобности которых всё время меняется» (Kahler, 109, 111). Хотя Калер не признавал непогрешимость (безошибочность) Библии, он был убеждён, что Евангелие в целом заслуживает доверия. Он говорил о его «сравнительно высокой достоверности». Непродуманная позиция Калера в вопросе об отношении к Евангелию привела его к тому, что даже евангельские «легенды» он расценивал как достоверные, «до тех пор, пока это мыслимо» (ibid., 79–90, 95, 141–42).

В чём «мы хотели бы добиться абсолютной ясности, – писал Калер, – так это в понимании того, что в конечном счёте мы верим в Христа не на основе какого бы то ни было авторитетного источника, а потому, что Он Сам пробуждает в нас эту веру» (ibid., 87). Калер задавал вопрос, критический для Церкви его времени: «Как Иисус Христос может стать реальным объектом веры для всех христиан, если то, Кем и каким Он в действительности был, можно установить только с помощью исследовательских методов, настолько изощрённых, что эта задача по силам лишь учёным нашего времени?» (см. Soulen, 98).

«Скачок» Кьеркегора. Почву для позднейшей концепции различения исторического Иисуса и Христа веры подготавливал и датский иконоборец Серен °Кьеркегор. Кьеркегор спрашивал: «Как может что-то, имеющее историческую природу, оказаться решающим для вечного блаженства?» (Kierkegaard, Concluding Unscientific Postscripts, 86). Тем самым Кьеркегор принижал историческую основу христианства. Реальная история для него не так важна по сравнению с верой в то, «что в таком-то и таком-то году Бог появился среди нас в смиренном облике раба, что в нашем обществе Он жил и учил, а в конце концов умер» (Kierkegaard, Philosophical Fragments, 130). Только «скачок» веры может перенести нас от исторического к духовному (см. фидеизм).

Христос в противопоставлении Иисусу. Рудольф Бультман (Bultmann) сформулировал концепцию отличия Христа веры от Иисуса истории в окончательном, решительном и радикальном виде. её можно резюмировать следующим образом:

Исторический Иисус

Историчный Христос

Не имеет значения для веры

Имеет значение для веры

Иисус учёных

Христос верующих

Иисус исторического критического метода

Христос Евангелия

Неопределённое обоснование

Незыблемое обоснование

Для большинства христиан недоступен

Доступен всем христианам

Фактичность Иисуса

Значение Иисуса

Иисус прошлого

Христос настоящего

Из этой концепции часто выводят то следствие, что историческое не имеет или почти не имеет значения для духовного. Как настаивал Кьеркегор, даже если удастся доказать историческую достоверность Евангелия в каждой детали, это не обязательно сделает вас ближе к Христу. И наоборот, если критики сумеют опровергнуть историческую подоплёку Евангелия, оставив только факт существования некоего человека, в котором, как верили окружающие, обитал Бог, это не разрушит устои истинной веры.

Оценка. В целом дихотомия исторического Иисуса и Христа веры основана на чрезвычайно сомнительных допущениях. Первое из них относится к исторической достоверности новозаветных документов.

Что нужно для спасения. Эта концепция, предполагающая, что Евангелие исторически недостоверно, противоречит учению Нового Завета о том, что необходимо для спасения. Апостол Павел особо выделял необходимость веры в то, что Иисус умер и телесно воскрес из мёртвых (см. воскресение Христа: свидетельства; смерть Христа). Он писал:

А если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша. Притом мы оказались бы и лжесвидетелями о Боге, потому что свидетельствовали бы о Боге, что Он воскресил Христа, Которого Он не воскрешал, если, то есть, мёртвые не воскресают; ибо, если мёртвые не воскресают, то и Христос не воскрес; а если Христос не воскрес, то вера ваша тщетна: вы ещё во грехах ваших; поэтому и умершие во Христе погибли. И если мы в этой только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее всех человеков [1Кор. 15:14–19].

Внимательность священнописателей. Кроме того, такое безразличие к исторической достоверности не свойственно самим новозаветным священнописателям, которые, как видно, были озабочены составлением точного и подробного отчёта о происшедшем, а не обобщённого мифа. Лука, по сути дела, описывает для нас свой исследовательский метод и свои цели в качестве историка:

Как уже многие начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях, как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова, – то рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описать тебе, достопочтенный Феофил, чтобы ты узнал твёрдое основание того учения, в котором был наставлен [Лк. 1:1–4].

Свою заинтересованность в качестве историка Лука проявляет, связывая своё повествование с фигурами и соответствующими событиями, ставшими достоянием публичной истории (см. Евангелие от Луки: предполагаемые ошибки; Книга Деяний: историческая достоверность), такими как Ирод Великий (Лк. 1:5), кесарь Август (Лк. 2:1), Квириний (Лк. 2:2), Пилат (Лк. 3:1), и многими другими, на всём протяжении Евангелия от Луки и Книги Деяний. Отметим исторические подробности в его датировке проповеди Иоанна Крестителя о приближении пришествия Христа – «в пятнадцатый же год правления Тиверия кесаря, когда Понтий Пилат начальствовал в Иудее, Ирод был четвертовластником в Галилее, Филипп, брат его, четвертовластником в Итурее и Трахонитской области, а Лисаний четвертовластником в Авилинее, при первосвященниках Анне и Каиафе» (Лк. 3:1–2).

Существует необоснованное предположение о том, что Новый Завет и особенно Евангелие не имеют достаточных исторических подтверждений. Это просто неверно (см. Новый Завет: датировка; Новый Завет: историческая достоверность; Новый Завет: рукописи и другие статьи на тему достоверности новозаветных повествований).

Ложная дихотомия. Отделение исторического Иисуса от Христа веры основано на ложной дихотомии факта и веры (см. вера и разум) или факта и ценностей. Историческое значение Христа не может быть отделено от Его исторического существования. Если Христос, вопреки Новому Завету, не жил, не учил, не умер и не воскрес из мёртвых, то сегодня Он не имел бы никакого значения для спасения.

Даже после целого столетия разработки концепция различения остаётся смутной и неоднозначной, от автора к автору меняя своё смысловое наполнение. Калер прибегал к ней для защиты «критического пиетизма». Для Бультмана она подразумевала экзистенциализм в духе Мартина Хайдеггера (Heidegger; см. Meyer, 27). Как отмечает Джон Мейер, «превозносимый Бультманом Христос веры подозрительно похож на вневременной гностический миф или на один из архетипов Юнга [Jung]» (ibid., 28). Ближе к другому краю спектра такие учёные, как Пауль Альтхаус (Althaus; 1888–1966), обращались к концепции Калера, чтобы отстоять более консервативный подход в вопросе об исторической сущности Иисуса. Сам Калер не принял бы ни трактовку Бультмана, ни трактовку Альтхауса. Альберт Швейцер (Schweitzer; 1875–1965) лучше представлял, что имел в виду Калер. Швейцер строго осуждал тех, кто во имя этой концепции различения связывает Христа веры со всевозможными социальными тенденциями, от разрушения древней культуры до современного прогресса.

Таким образом, концепция различения исторического и историчного превратилась в громкую фразу, которая может означать всё что угодно (ibid.).

Библиография:

G. Blomberg, The Historical Reliability of the Gospels.

M. J. Borg, Jesus In Contemporary Scholarship.

C. E. Braaten, «Martin Kahler on the Historic. Biblical Christ» // R. A. Harrisville, The Historical Jesus and the Kerygmatic Christ.

G. Habermas, The Historical Jesus.

M. Kahler, The So Called Historical Jesus and the Historic, Biblical Christ.

I. Kant, Critique of Pure Beason.

S. Kierkegaard. Concluding Unscientific Postscripts.

→ Philosophical Fragments.

J. P. Meyer, A Marginal Jew.

G. Lessing, Lessing's Theological Writings, trans. H. Chadwick.

R. N. Soulen, Handbook of Biblical Criticism, 2d ed.

R. Striple, Modem Search for the Heal Jesus.

(JESUS. NON-CHI11STIAN SOURCES)

Негативные библейские критики выдвигают прямые обвинения в том, или подразумевают то, что новозаветные документы недостоверны, так как написаны учениками Иисуса или позднейшими христианами. Указывают, что подтверждений существования Иисуса в каких-либо внехристианских источниках не имеется. Однако несколько факторов делают такую критику несостоятельной (см. Библия: критика).

Свидетельство. Имеются чрезвычайно весомые свидетельства того, что в Новом Завете приведены исторически достоверные рассказы, записанные современниками и очевидцами событий (см. Библия: свидетельства истинности; Новый Завет: датировка; Новый Завет: историческая достоверность; Новый Завет: рукописи). Имеется больше рукописей – причём более ранних рукописей, лучше скопированных рукописей и рукописей, составленных большим количеством людей, бывших ближе к событиям – нежели для любого другого явления древней истории. Археология постоянно даёт новые подтверждения различных подробностей этих повествований (см. Новый Завет: археология). Если недостоверны материалы Нового Завета, то у нас не остаётся никакой надежды на хоть сколько-то достоверное знание о древней истории вообще.

То возражение, что эти тексты написаны пристрастно, подразумевает важный, но ошибочный тезис о том, что очевидцы не могут быть надёжны, если были близки к тому, о ком свидетельствуют. Это явно неверно. Выжившие в еврейском Холокосте во время Второй мировой войны были близки к событиям, о которых они рассказали миру. Сам этот факт и дал им максимальные возможности для того, чтобы знать, что происходило. Они были там, и это происходило с ними. То же самое можно сказать о судебном свидетельстве человека, который пережил преступное нападение. Это относится и к тем, кто выжил при вторжении в Нормандию во время Второй мировой войны или при «Новогодней атаке» 1968 г. во время войны во Вьетнаме. Новозаветным свидетелям не следует давать отвод по той причине, что они были близки к событиям, которые описывают.

Тому возражению, что о Иисусе нет свидетельств неверующих, родственно возражение, что при наличии «сильных» свидетельств отсутствуют свидетельства «слабые».

Допустим, что имелось четыре очевидца убийства. Пятый человек появился на месте действия уже после самого убийства и видел только тело жертвы. ещё один человек слышал рассказ об этом убийстве. На суде адвокат заявляет: «За исключением этих четырёх очевидцев, свидетельства слишком слабые, и дело должно быть прекращено за недостаточностью улик». Присутствующим остаётся только думать, что адвокат очень ловко умеет путать следы. Внимание судьи и присяжных было отвлечено от сильнейшего свидетельства на свидетельство слабейшее, так что всё рассуждение с очевидностью было неправомерным. Поскольку новозаветные свидетельства о Иисусе являются единственными свидетельствами современников и очевидцев, логической ошибкой было бы переключать внимание на внехристианские светские источники. Тем не менее поучительно будет проследить, какие подтверждающие свидетельства о Иисусе можно собрать вне Нового Завета.

Библиография: Существуют великолепные возможности для того, чтобы получить более полное описание этих свидетельств. В книге Джоша Мак-Дауэлла «Неоспоримые свидетельства» (McDowell, Evidence That Demands a Verdict) одна глава посвящена внехристианским      свидетельствам. Ф. Ф. °Брюс представил популярный анализ этих свидетельств в книге «Новозаветные документы: достоверны ли они?» (Bruce, The New Testament Documents: Are They Reliable), а труд Брюса «Иисус и происхождение христианства за рамками Нового Завета» (Jesus and Christian Origins Outside the New Testament) является более глубоким и скрупулёзным документальным исследованием. Современные материалы на эту тему содержатся в одной из глав книги Гэри Хабермаса «Исторический Иисус» (Habermas, The Historical Jesus).

Древние историки. Поразительное количество информации о Иисусе можно найти у историков, живших в одно время с Ним или вскоре после. В их число входят:

Тацит. Римский историк первого столетия Тацит считается одним из самых скрупулёзно точных историков в древнем мире. Он рассказывает о великом пожаре в Риме, вину за который возлагали на императора Нерона:

Впоследствии, чтобы избавиться от слухов, Нерон стал перекладывать с себя вину и учинил самые изощрённые гонения на класс людей, которые своей гнусностью вызывали общую ненависть и которых чернь называла «христианами». Христус, от которого пошло это название, подвергся в правление Тиберия высшей мере наказания от рук одного из наших прокураторов, Понтия Пилата, а зловреднейшее суеверие, на короткое время этим остановленное, вновь распространилось не только в Иудее, первом источнике зол, но даже в Риме, где всё самое отвратительное и позорное, что только есть в разных концах света, находит свой центр притяжения и становится популярным [Tacitus, Annals, 15.44].

В этом отрывке содержится упоминание христиан, получивших своё название от Христуса (Христос в латинизированной форме). Которого во время царствования Тиберия подверг «высшей мере наказания» Понтий Пилат. «Суеверием», зародившимся в Иудее и дошедшим до Рима, была, скорее всего, вера в воскресение Иисуса.

Светоний. Светоний был главным секретарём императора Адриана (правил в 117–138). У него важны две ссылки:

Иудеев, постоянно волнуемых Xрестом, он изгнал из Рима [Светоний, «Клавдий», 25 (Светоний, «Жизнь двенадцати цезарей» / Перев. М. Гаспарова. – М.: 1990.)].

После великого пожара в Риме [...] наказаны христиане, приверженцы нового и зловредного суеверия [Светоний, «Нерон», 16].

Эти короткие ссылки позволяют установить несколько фактов. Существовал человек по имени Хрестус (или Христос), живший в первом столетии. Определённая часть иудеев вызывала беспорядки, связанные с этим человеком. Светоний, писавший об этом спустя много лет, не имел возможности точно знать, подстрекались ли беспорядки Хрестусом или противниками его последователей среди иудеев. В любом случае Клавдия это раздражало настолько, что он выгнал из города всех иудеев (в том числе помощников Павла Акилу и Прискиллу) в 49 г. по Р. X. Христиане также подвергались гонениям после пожара Рима, а исповедовали они новую религиозную веру.

Иосиф Флавий. °Иосиф Флавий (ок. 37/38–97) был иудейским повстанцем, который во время Иудейской войны перешёл на сторону римлян как раз вовремя, чтобы спасти свою жизнь. Он стал историком и работал под покровительством императора Веспасиана. Его труд «Иудейские древности» создан в начале 90-х гг. и содержит два интересных нам отрывка. В первом упоминается Иаков, «брат Иисуса, звавшегося Христом» (Josephus, Antiquities, 20:9). Это подтверждает новозаветные сведения о том, что существовал человек по имени Иисус, известный также как «Христос» и имевший брата по имени Иаков. Второе упоминание, имеющую более явную форму, оказывается и гораздо более спорным:

И приблизительно в это время жил Иисус, мудрый человек, если законно будет называть Его человеком, поскольку Он творил невиданные чудеса [...] Он был Христом [...] Он снова явился им живым на третий день, как и предсказывали Божии пророки – об этом и о десяти тысячах других связанных с Ним чудес [Josephus, Antiquities, 18:3].

Подлинность этого отрывка ставится под сомнение учёными самых разных взглядов, так как представляется маловероятным, чтобы иудей, живший и работавший вне христианского окружения, высказывался о Иисусе таким образом. Даже богослов и апологет Ориген (ок. 185 – ок. 254) утверждал, что Иосиф Флавий не верил, чтобы Иисус был Мессией (Origen, Contra Celsus, 1:47). Несмотря на эти опасения, имеются и соображения в пользу того, чтобы признать большую часть текста подлинной. Во-первых, существуют хорошие текстуальные подтверждения для этого упоминания Иисуса, а текстуальных опровержений нет. Во-вторых, текст написан в стиле Иосифа Флавия. В-третьих, некоторые формулировки здесь, по всей вероятности, не могли бы принадлежать христианину. В-четвёртых, отрывок соответствует своему контексту как грамматически, так и исторически. В-пятых, процитированная ссылка на Иисуса (Josephus, Antiquities, 20), должна подразумевать Его упоминание в предыдущей части текста. И наконец, арабский перевод этого текста содержит все его основные положения без сомнительных элементов:

В то время жил один мудрый человек по имени Иисус. И его дела были добрыми, и известна была [его] добродетельность. И многие люди из иудеев и других народов стали его учениками. Пилат приговорил его к распятию и смерти. Но те, кто стал его учениками, не отказались от своего ученичества. Они рассказывали, что он являлся им через три дня после своего распятия и что он был живым; поэтому, он, может быть, и был тем Мессией, про Которого пророки предрекали чудеса [цитируется в Habermas, 186].

Даже без той своей части, которая похожа на сделанную христианами вставку, данный текст является экстраординарным свидетельством о жизни, смерти и нравственном влиянии Иисуса. Здесь указывается, что Иисус был известен как мудрый и добродетельный человек, имевший учеников среди иудеев и язычников. Пилат приговорил Его к смерти через распятие. Ученики же сообщали, что Он воскрес из мёртвых на третий день. Это событие связывали с тем, что Он провозглашал Себя Мессией.

Фалл. Фалл писал примерно в 52 г. Ни одно из его произведений не сохранилось, хотя разрозненные отрывки дошли до нас в виде цитат у других писателей. Одним из таких писателей был Юлий Африканский (ок. 221), который ссылается на Фалла при обсуждении тьмы, случившейся после распятия Христа:

На весь мир пала самая ужасная тьма; и камни раскололись от землетрясения, и многие строения в Иудее и других местах разрушились. Эту тьму Фалл в третьей книге своей «Истории» называет, на мой взгляд, без всякого основания, солнечным затмением ["Extant Writings», 18 // A. Roberts and J. Donaldson, eds., Ante Nlcene Fathers].

Юлий Африканский отождествляет тьму, которую Фалл объяснял солнечным затмением, с тьмой после распятия, упомянутой в Лк. 23:44–45.

Представители властей. К другим внехристианским источникам относятся древние представители власти, сам статус которых давал им уникальную возможность ознакомиться с официальными сведениями, недоступными для широкой публики.

Плиний Младший. Плиний Младший был римским писателем и государственным чиновником. В своём письме к императору Траяну ок. 112 г. Плиний так описывает религиозные обряды первых христиан:

У них был обычай встречаться по определённым условленным дням перед рассветом и тогда петь на несколько голосов гимн Христу, как богу, и возлагать на себя торжественный обет: не творить никаких злых дел, никогда не совершать ни обмана, ни воровства, ни прелюбодейства, никогда не нарушать своего слова, никогда не отрицать свой долг, если придёт пора его отдавать; после чего они, согласно своему обычаю, расходились и вновь собирались для участия в совместной трапезе – но трапезе самого обычного и невинного свойства (Pliny, Letters, 10:96].

В этом отрывке подтверждается несколько новозаветных описаний. Самое примечательное обстоятельство – то, что первые христиане поклонялись Иисусу как Богу. Их обычаи указывают также на твёрдую нравственность, идущую, вероятно, от Иисуса. Упоминаются также вечери любви и причастие. Позже в том же самом письме Плиний называет учение Иисуса и Его последователей «непомерным суеверием» и «заразительным суеверием», под чем может подразумеваться проповедуемая христианами вера в воскресение Иисуса.

Император Траян. В ответ на письмо Плиния император Траян даёт следующие указания относительно обращения с христианами:

Сыска этих людей не учинять; если же они разоблачены и признаны виновными, они должны быть наказаны, с тем, однако, ограничением, что в случае, когда обвиняемый отрицает свою принадлежность к христианам и предоставит доказательства, что таковым не является (то есть, поклоняясь нашим богам), его следует простить ввиду раскаяния, даже если до этого он мог возбуждать подозрения [ibid., 10:97].

Это проливает некоторый свет на то, как римские власти относились к первым христианам. Христиане подлежали наказанию за то, что не поклоняются римским богам, однако эти гонения имели и свои ограничения.

Адриан. Христианский историк Евсевий (ок. 265–339) приводит письмо императора Адриана Минцию Фундану, асийскому проконсулу. По аналогии с письмом Траяна Плинию, Адриан даёт указания, как поступать с христианами:

Я, таким образом, не хочу, чтобы дело проходило без расследования, ни чтобы этих людей постоянно изводили, ни чтобы возможность злонамеренных действий представлялась информаторам. Если, следовательно, провинциалы в состоянии ясно обосновать свои обвинения против христиан, так, чтобы отвечать перед трибуналом, то пусть именно так и поступают, а не действуя просто через петиции и крики против христиан. Ибо намного правильней, коль скоро кто-то придёт с обвинениями, чтобы ты их расследовал [Eusebius, Ecclesiastical History, 4:9].

Данный отрывок подтверждает, что христиане часто обвинялись в нарушении закона и подвергались наказаниям, но при этом власти обязаны были проявлять сдержанность.

Другие иудейские источники. Кроме свидетельств иудейских священнописателей Нового Завета и Иосифа Флавия, существуют и другие иудейские свидетельства о жизни Иисуса.

Талмуд. Наиболее ценные тексты Талмуда, касающиеся исторического Иисуса, составлены между 70 г. и 200 г., в так называемый период «таннаим» (таннаев). Самым важным текстом является Sanhedrin 43а:

В канун Пасхи Иешуа был распят. Ибо за сорок дней до того, как произошла казнь, глашатай вышел и объявил: «Он добивается, чтобы его побили камнями, потому что он занимается ворожбой и соблазняет Израиль к вероотступничеству. Каждый, кто может что-то сказать в его пользу, пусть выйдет вперёд и защищает его». Но поскольку никто не выступил в его защиту, он был распят накануне Пасхи! [Babylonian Talmud].

В этом отрывке подтверждается факт распятия наряду с временем этого события – канун Пасхи – и обвинением в ворожбе и вероотступничестве. Данный текст также сообщает нам о глашатае, который выходил в период перед смертью Иисуса (ср. Ин. 8:58–59; 10:31–33, 39). В ещё одном тексте из этого же раздела говорится о пяти учениках Иисуса. Большинство других упоминаний Иисуса и христианства в Талмуде появились в гораздо более поздний период и имеют сомнительную историческую ценность.

Toledoth Jesu. Ещё одно, довольно позднее, свидетельство – это «Толдот Иесу» (Toledoth Jesu, «Житие Иисуса»), антихристианский документ, написанный в пятом столетии. Здесь разъясняется, что тело Иисуса было тайно перенесено в другую гробницу, потому что ученики собирались его выкрасть. Когда же ученики пришли к гробу, тело Иисуса уже исчезло, поэтому они решили, что Он воскрес. А между тем иудейские власти знали об истинном местонахождении тела Иисуса. Этот документ, хотя и достаточно поздний, судя по всему, отражает представления, распространённые в более ранний период (ср. Мф. 28:11–15).

Другие языческие источники. Кроме римских, существуют и другие языческие источники сведений о жизни Иисуса. В их число входят:

Лукиан. Лукиан Самосатский – греческий писатель второго столетия; в его произведениях встречается саркастическая критика христианства:

Христиане, знаешь ли, и до сих пор поклоняются человеку – личности, во всех отношениях примечательной; он ввёл для них новомодные обряды. за что и был распят [...] Понимаешь, эти сбитые с толку создания исходят из главного своего убеждения, что они отныне бессмертны, чем и объясняется их презрение к смерти и добровольное самопожертвование, столь среди них распространённые; а ещё их изначальный законодатель внушил им, что все они братья – с того момента, как они обратились в веру и отрицают греческих богов, и поклоняются распятому мудрецу, и живут по его законам. Всё это они принимают просто на веру, и в итоге отвергают все мирские блага, запросто передавая их в своё общее достояние [Lucian, Death of Pelegrine, 11–13].

Согласно анализу Хабермаса, из этого текста можно вывести несколько утверждений. Христиане поклонялись Иисусу. Он проповедовал новое учение и был за это учение распят. В Его учении провозглашалось братство всех верующих, подчёркивалась важность обращения в веру и отрицания всех иных богов. Христиане жили по заповедям Иисуса. Далее, последователи Иисуса верили в своё бессмертие, им было свойственно презрение к смерти, добровольное самопожертвование и отказ от материальных благ. Лукиан, хотя и был весьма красноречивым критиком Церкви, оставил нам одно из самых содержательных внехристианских свидетельств о Иисусе и раннем христианстве.

Мара Бар-Серапион. Мара Бар-Серапион написал в Сирии послание к своему сыну в период между концом первого и началом третьего столетия. В тексте содержится достаточно явное упоминание Иисуса:

Что выиграли афиняне, приговорив Сократа к смерти? Голод и чума напали на них как возмездие за это преступление. Что выиграли жители Самоса от того, что преследовали Пифагора? Их земля сразу же была занесена песком. Что выиграли евреи, казнив своего мудрого царя? Именно после этого их царство прекратило своё существование. Бог по справедливости воздал отмщение за этих трёх мудрецов: афиняне умерли от голода, жителей Самоса затопило море, евреи, разгромленные и изгнанные со своей земли, полностью рассеялись. Но Сократ не умер без следа; он живёт в статуе Геры. Не умер без следа и мудрый царь; он живёт в учении, которое оставил [British Museum, Syriac ms, add. 14, 658; цитируется в Habermas, 200].

В данном тексте находят своё подтверждение четыре конкретных вывода, которые восходят к Новому Завету: 1) Иисуса считали мудрым и добродетельным; 2) многие видели в Иисусе Царя Израиля; 3) иудеи приговорили Иисуса к смерти; 4) Иисус продолжал жить в учении Своих последователей.

Гностические источники. Вскоре после времени Иисуса существовало несколько нехристианских течений, имевших те или иные связи с Церковью. Одной из самых процветающих была секта гностиков (см. гностицизм).

«Евангелие истины». Эта книга, датируемая вторым столетием, предположительно была написана Валентином (135–160). В нескольких местах здесь подтверждается, что Иисус был исторической личностью:

Ибо, когда они видели Его и слышали. Он дал им ощутить Себя на вкус и залах, разрешил им прикоснуться к возлюбленному Сыну. Когда Он явился, наставляя их о Своём Отце [...] Ибо Он пришёл в плотском облике [30:27–33; 31:4–6].

В ещё одном отрывке мы читаем:

Иисус с терпением принимал муки (...) ибо Он знал, что Его смерть – это жизнь для многих [...] Он был прибит к древу; с креста Он провозгласил закон Отца [...] Он через жизнь сошёл к смерти [...] Отрешившись от бренных лохмотьев. Он облёкся в нетленное, которого уже никто не сможет Его лишить [20:11–14,25–34].

Эти цитаты подтверждают, что Иисус есть Сын Божий и Слово, ставшее человеком, ставшее плотью. Он наставлял учеников о Своём Отце. Иисус принял страдание и был распят. Его смерть принесла жизнь для многих. Иисус воскрес из мёртвых в нетленном теле.

Апокриф Иоанна – это гностическое произведение второго столетия, которое начинается с рассказа, предположительно исторического, о споре между Ариманием Фарисеем и учеником Господа Иоанном, сыном Зеведеевым. Иоанн якобы сказал, что Иисус «ушёл туда, откуда пришёл» (1:5–17). Это очевидная ссылка на Вознесение. Ариманий ответил, что Иоанн введён Иисусом в заблуждение. Вне «Апокрифона» нет никаких свидетельств того, чтобы такая сцена действительно имела место.

°"Евангелие от Фомы (140–200)» – это собрание ряда вымышленных и ряда действительных событий и изречений Иисуса. Здесь нам предлагаются примеры того, как называл Себя Иисус. Иисус провозглашал, что Он – Воскресший, Сын Человеческий, Сын Отца и Всё сущее в мире. Как и в Библии, ученики не смогли понять, Кто в действительности перед ними. В «Евангелии от Фомы» упоминаются смерть и вознесение Иисуса. Это сугубо гностическое произведение, и по этой причине, а также из-за поздней даты создания, оно имеет лишь ограниченную историческую ценность.

Трактат о Воскресении – это ещё одно гностическое произведение, относящееся к концу второго столетия. «Трактат», хотя и пропитан строго гностической философией, подтверждает несколько положений: Иисусу была присуща истинная божественность. Несмотря на это, Иисус, Сын Божий, стал плотью. Иисус умер, затем воскрес и даёт победу над смертью тем, кто в Него верует. Этот источник тоже имеет лишь ограниченную ценность.

Другие, несохранившиеся источники. Кроме этих внехристианских источников сведений о жизни Христа, некоторые документы упоминаются в литературе, но не были обнаружены.

«Деяния Понтия Пилата». Хотя этот документ, предположительно официальный, не сохранился, на «Деяния Понтия Пилата» ссылаются °Иустин Мученик ок. 150 г. и °Тертуллиан ок. 200 г. Иустин пишет:

А выражение «пронзили руки мои и ноги мои» было сказано про гвозди при распятии, которые вбили в Его руки и в Его ноги. А после того, как Он был распят, бросали жребий о Его одеждах, и те, кто распял Его, делили их между собой. А в том, что всё это происходило, ты можешь удостовериться из «Деяний» Понтия Пилата [First Apology, 35].

Иустин также указывает, что чудеса Иисуса можно подтвердить этим же документом (ibid., 48).

Флегон. Флегон (р. ок. 80) был вольноотпущенником императора Адриана. Ни одно из произведений Флегона не сохранилось, но он несколько раз упоминается позднейшими писателями. Он рассказал о смерти и воскресении Христа в своих не дошедших до нас «Хрониках», отметив: «Иисус, пока был жив, ничем не мог помочь себе, но воскрес после смерти и сохранил следы перенесённых мучений и показывал раны на руках, пронзённых гвоздями» (Phlegon, цитируется в Origen, 4.455; ср. Habermas, 210; Anderson, 19). Флегон также упоминает «затмение во времена Тиберия Кесаря, в правление которого, по-видимому, и был распят Иисус, а также великое землетрясение, произошедшее тогда же» (Origen, 14). Эту цитату подтверждает и Юлий Африканский (Julius Africanus, 18).

Хабермас подводит итоги этой ссылки на Флегона так: Иисус предсказал грядущее, во время распятия было затмение, и произошло это в царствование Тиберия. После Своего воскресения Иисус являлся ученикам и показывал Свои раны, в частности, следы от гвоздей при распятии (Habermas, 211).

Заключение. Основными источниками сведений о жизни Христа являются четыре Евангелия (см. Новый Завет: историческая достоверность). Однако существует и значительное количество ссылок во внехристианских источниках, которые дополняют и подтверждают повествования Евангелий. Это, главным образом, греческие, римские, иудейские и самарянские источники, датируемые первым столетием. В кратком пересказе, они сообщают нам, что: 1) Иисус был родом из Назарета; 2) Он был мудрым и добродетельным; 3) Он был распят в Палестине при Понтии Пилате, в царствование кесаря Тиберия, во время Пасхи, и считался Царём Иудейским; 4) Его ученики верили, что Он на третий день воскрес из мёртвых; 5) Его враги признавали, что Он совершал необычайные дела, которые они называли «ворожбой»; 6) небольшая кучка Его учеников стремительно расширилась, распространив Его учение до самого Рима; 7) Его ученики отвергали многоБожье, жили нравственной жизнью и поклонялись Христу как своему Богу. Такое описание подтверждает то представление о Христе, которое дают нам новозаветные Евангелия.

Библиография:

J. N. D. Anderson, The Witness of History.

F. F. Bruce, The New Testament Documents: Are They Reliable?

→ Jesus and Christian Origins Outside the New Testament.

Eusebius, Ecclesiastical History, C. F. Cruse, trans.

Flavius Josephus, Antiquities of the Jews.

G. Habermas, The Historical Jesus, chap. 9.

Lucian of Samosata, The Works of Lucian of Samosata.

J. McDowell, Evidence That Demands a Verdict, chap. 5.

Origen, Contra Celsus.

Pliny the Younger, Letters, W. Melmoth, trans.

A. Roberts and J. Donaldson, eds., The Ante-Nicene Fathers.

Suetonius, Life of Claudius.

→ Life of Nero.

Tacitus, Annals.

(JESUS, QUEST FOR THE HISTORICAL)

Свыше 100 лет продолжаются попытки реконструировать исторического Иисуса и отделить эту личность от Христа веры (см. Христос веры в противопоставлении историческому Иисусу). Фактически, таких «поисков» было несколько. Во всех из них, кроме последнего, отрицалась историческая достоверность Нового Завета в целом и подрывались основы ортодоксального христианства и христианской апологетики.

Поиски реального Иисуса можно разделить на четыре периода: 1) первый или «старый поиск», 1778–1906; 2) период «без поисков», 1906–1953; 3) «новый поиск», 1953–1970; 4) третий поиск, с 1970 г. (см. Holden, chap. 2).

Период первого поиска. Поиск исторического Иисуса начался с посмертной публикации «Вольфенбюттельских фрагментов неизвестного» Германа Реймаруса (Reimarus), осуществлённой Готхольдом Лессингом (Lessing). Во фрагменте «Об интенции Иисуса и Его учеников» Реймарус отделяет то, что говорили о Иисусе апостолы, от того, что говорил о Себе Иисус. Это разграничение между «Христом веры» и «Иисусом истории» остаётся коренным принципом во многих современных исследованиях Нового Завета (см. семинар по Иисусу). Оно восходит к отрицанию всего сверхъестественного у Бенедикта °Спинозы и в английском °деизме, а также к дихотомии «факты/ценности» у Иммануила °Канта.

В 1835 г. Давид °Штраус опубликовал свой отвергающий все элементы сверхъестественного труд «Жизнь Иисуса, критически исследованная». Под влиянием Дэвида °Юма Штраус отрицал историческую достоверность элементов сверхъестественного в Евангелии в качестве «неслыханных» и «мифологических». Это повлекло за собой дальнейшие попытки «демифологизировать» евангельские повествования (см. мифология и Новый Завет).

Альберт Швейцер закрыл в 1906 г. этот период своей книгой «Поиск исторического Иисуса». Он утверждал, что проповедь Иисуса по своей природе была эсхатологической, и предположительно объективные исследования Его личности приводят к образу, отражающему лишь предубеждения исследователей. «Нет ничего более негативного, нежели результаты критического изучения жизни Иисуса, – писал Швейцер. – Это образ, сконструированный с помощью рационализма, наделённый жизнью с помощью либерализма и задрапированный с помощью современного богословия в исторические одежды» (Schweitzer, 396).

Период без поисков. Книга Швейцера серьёзно подорвала уверенность в перспективах поиска исторического Иисуса и ознаменовала начало периода, когда подобные поиски имели сомнительную репутацию. Рудольф °Бультман считал такую задачу методологически невыполнимой и богословски незаконной. В книге «Иисус и Слово» (1958) он писал: «Я решительно убеждён, что мы почти ничего не сможем узнать о реальной жизни и личности Иисуса, так как раннехристианские источники не проявляют к ним никакого интереса, к тому же фрагментарны и зачастую легендарны; а других источников сведений о Иисусе не существует» (Bultmann, 8). Бультман обозначил поворот от исторических поисков к экзистенциальному приобщению. Опираясь на идеи Штрауса, он начал демифологизировать Евангелия и трактовать их в экзистенциальном ключе.

Новый поиск. Ученик Бультмана Эрих Каземанн (Kasemann) начал «новый поиск» в своей знаменитой лекции 1953 г. Он отверг метод Бультмана как докетический (см. докетизм), так как Бультман отрицал человеческую ипостась Иисуса. Хотя Каземанн сохранил большинство предпосылок «старого поиска», цели его отличались. Старый поиск выявлял разрыв между Христом веры и Иисусом истории в контексте предполагаемой неразрывности этих концепций, тогда как новый поиск сосредотачивался на личности Христа, как проповедуемого Слова Божьего, и на Его соотношении с историей. Фундаментальным трудом нового поиска является книга Гюнтера Борнкамма (Bomkannn) «Иисус из Назарета» (1960).

Третий поиск. Самый последний поиск исторического Иисуса представляет собой, главным образом, реакцию на «новый поиск». Он является многосторонним, охватывая представителей радикального течения, течения «новой перспективы» и консервативного течения. К «консервативной» категории относятся И. Говард Маршалл (Marshall), Д. Ф. Д. Моул (Moule) и Дж. Р. Бисли-Мюррей (Beasley-Murray). Они отрицают то мнение, что новозаветный образ Иисуса был окрашен в некие тона эллинистических культов Спасителя (см. апофеоз; митраизм).

Группировка «новой перспективы» помещает Иисуса в Его иудейское окружение первого столетия. В эту группировку входят Э. П. Сандерс (Sanders), Бен Ф. Мейер (Meyer), Геза Вермес (Vermes), Брюс Чилтон (Chilton) и Джеймс Г. Чарлсуорт (Charlesworth). Радикальное течение представлено группировкой «Семинара по Иисусу» с её интересом к °"Евангелию от Фомы» и °документу Q. Дополнительные сведения об этой группировке можно узнать из статьи семинар по Иисусу. Представители «Семинара по Иисусу» применяют многие методы Штрауса и Бультмана, но, в отличие от последнего, они оптимистически смотрят на возможность выявления исторической индивидуальности. Их результаты к настоящему времени, однако, вызывают разноголосицу оценок, будучи основаны на той очень малой доле новозаветных изречений Иисуса, которые группировка признала подлинными.

Оценка. Ложные основания в методологии и предпосылках. За исключением консервативной реставрации, все попытки поиска исходили из ложных предпосылок и осуществлялись логически ошибочными или сомнительными методами. Большинство ошибок детально анализируется в других, указанных ниже статьях. В число ложных предпосылок входят следующие:

Отрицание всего сверхъестественного. Рассказы о чудесах и любые другие ссылки на сверхъестественное немедленно отвергаются. Такой подход необоснован (см. натурализм; чудеса; чудеса: аргументы против).

Дихотомия факты/ценности. Предположение °Канта о том, что можно отделить факты от их ценностного значения, с очевидностью неверно, что явствует из невозможности отделить факт смерти Христа от её ценностного значения. Никакого духовного значения рождение Христа от Девы не имеет, если только это не биологический факт. Нельзя и отделить факт человеческой жизни от её ценности; убийца неизбежно покушается на человеческую ценность индивидуума, отнимая его жизнь.

Ложное разграничение. Поиски так и не смогли обосновать различие между Христом веры и Иисусом факта. Совершенно бездоказательно предполагалось, что Евангелия исторически недостоверны и в них не раскрыта историческая индивидуальность Иисуса.

Отрицание исторической достоверности. В основе поисков лежит отрицание исторического характера евангельских повествований. Однако их историческая достоверность обоснована лучше, чем в случае любых других древних книг (см. Новый Завет: историческая достоверность; Новый Завет: рукописи; Христос: внехристианские источники).

Непонимание «мифологии». В большинстве попыток поиска неправильно понималась природа «мифа». Из того, что событие является более чем эмпирическим, ещё не следует, что оно будет менее чем историческим. Чудо Воскресения, например, есть нечто большее, чем оживление тела Иисуса – но не есть и нечто меньшее, чем это. Как отмечал К. С. °Льюис, те, кто приравнивает Новый Завет к мифу, не слишком тщательно изучали Новый Завет; и они недостаточно изучали мифологию (см. мифология и Новый Завет).

Ложные предположения о внебиблейских документах. В последних попытках поиска, относящихся к радикальному течению, предпринимаются ложно направленные усилия датировать Новый Завет более поздним периодом и ввести в оборот внебиблейские тексты – документ Q и «Евангелие от Фомы». Однако твёрдо установлено, что ряд новозаветных текстов существовал до 70 г., когда ещё были живы современники и очевидцы событий. Далее, нет доказательств того, что документ Q действительно существовал в виде письменного документа. Нет ни его рукописей, ни ссылок на него. «Евангелие от Фомы» – это произведение середины второго столетия, слишком позднее, чтобы иметь какое-то отношение к созданию Евангелий.

Библиография:

С. Blomberg, The Historical Reliability of the Gospels.

G. Bornkamm, Jesus of Nazareth.

G. Boyd, Jesus Under Siege.

R. Funk, Flue Gospels.

G. Habermas. The Historical Jesus.

C. J. Hemer, The Book of Acts in the Setting of Hellenic History.

J. Holden, An Examination of the Jesus Seminar.

I. H. Marshall, I Believe in the Historical Jesus.

D. Strauss, The Life of Jesus Critically Examined.

A. Schweitzer, The Quest of the Historical Jesus.

H. Reimarus, Fragments, ed. G. Lessing.

(VIRGIN BIRTH OF CHRIST)

Рождение Христа от Девы является давней мишенью для представителей натуралистической критики Библии, склонных видеть здесь результаты языческих влияний, которым подверглись христианские писатели второго столетия. У этих христиан данный миф сложился в подражание сюжетам древнегреческой мифологии (см. мифология и Новый Завет: чудеса и миф). Одна из причин интенсивности таких нападок состоит в том, что рождение от Девы, коль скоро это подлинное событие, доказывает вне всяких сомнений достоверность пришествия Иисуса как сверхъестественного вмешательства в мир со стороны Бога. Если те, кто отрицает сверхъестественное, уступят в этом пункте, у них больше не останется никаких серьёзных доводов.

Свидетельства рождения от Девы. Правдоподобность чудес. В истоках отрицания рождения Христа от Девы лежит отрицание чудес (см. чудеса; чудеса в Библии; чудеса: аргументы против). Рождение от Девы – это чудо. Если теистический Бог существует, а имеются свидетельства, что это так (см. доказательство космологическое; чудеса: значение для апологетики), то отсюда автоматически следует возможность чудес. Ибо если существует Бог, Который может действовать, то возможны и дела Божии. В самом деле, есть все основания полагать, что чудеса совершались с самого момента появления Вселенной (см. теория большого взрыва; эволюция космическая). Поэтому повествования о рождении Христа от Девы нельзя заведомо исключать из рассмотрения как мифологию, даже не изучив свидетельства об этом событии.

Предвидение рождения от Девы. Бытие 3:15. Задолго до того, как в Новом Завете было описано рождение от Девы, оно предвосхищалось в Ветхом Завете. Фактически, самое древнее мессианское пророчество в Библии (см. пророчества как подтверждение Библии) подразумевает именно рождение от Девы. Обращаясь к Искусителю (змею), Бог сказал: «и вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем её; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту» (Быт. 3:15).

То, что грядущий Искупитель должен быть «потомком» или «семенем» жены, в рамках патриархальной культуры приобретает особое значение. Почему именно жены? В норме происхождение прослеживалось по линии отца (ср. Быт. 5; 11). Даже официальное родословие Мессии в главе Мф. 1 ведётся через юридического отца Иисуса, через Иосифа. Это уникальное выражение – «семя» жены – подразумевает, что Мессия родится от жены, но не от природного отца.

Иеремия 22 (ср. 2 Царств 7). Ещё одно возможное указание на рождение от Девы встречается в Ветхом Завете в осуждении Иехонии, которое гласит: «запишите человека сего лишённым детей, человеком злополучным во дни свои, потому что никто уже из племени его не будет сидеть на престоле Давидовом и владычествовать в Иудее» (Иер. 22:30). В связи с этим возникает та проблема, что Иисус имел наследное право на престол Давидов через Иехонию (ср. Мф. 1:12).

Однако, поскольку Иосиф был отцом Иисуса лишь юридически (так как женился на Марии во время её беременности), на Иисуса не распространялось проклятие, относящееся к фактическим потомкам Иехонии. А поскольку Иисус был фактическим потомком Давида через Марию – согласно родословию по материнской линии у Луки (Лк. 3), Он соответствовал условию происхождения «из чресл» Давида (2Цар. 7:12–16), отнюдь не утратив законное право на престол Давидов из-за проклятия на потомков Иехонии. Таким образом, эти места в Ветхом Завете при их логичном прочтении подразумевают рождение от Девы.

Исаия 7:14. Многие христианские апологеты ссылаются, как и Новый Завет (Мф. 1:23), на стих Ис. 7:14 в качестве пророчества, предсказывающего рождение от Девы, когда доказывают, что в Библии (см. пророчества как подтверждение Библии) содержатся сверхъестественные предвидения, записанные за сотни лет до событий. Однако критики (см. Библия: критика), следуя принятому многими библеистами толкованию, утверждают, что в стихе Ис. 7:16 речь идёт о рождении собственного сына Исаии незадолго до падения Самарии в 722 г. до Р. Х. Если так, то это вовсе не пророчество о рождении Иисуса от Девы, и никакого значения для апологетики данный стих не имеет.

Из трёх возможных толкований стиха Ис. 7:14 только одно несовместимо с пониманием его как сверхъестественного пророчества о рождении Христа. Это толкование, согласно которому данное предсказание относилось исключительно ко времени Исаии и исполнилось через вполне естественное рождение «Магер-шелал-хаш-база» (Ис. 8:3). Что касается других двух возможностей, то пророчество могло иметь двойное исполнение – предварительное, через сына Исаии, и окончательное, через рождение Христа. Либо же это пророчество относится исключительно к сверхъестественному рождению Христа (Мф. 1:23).

Указание единственно на естественное рождение. Либеральные учёные и часть консервативных считают, что стих Ис. 7:14 указывает только на естественное зачатие и рождение сына у пророчицы. Они утверждают, что древнееврейское слово ‘almâ, которое иногда переводится как virgin, «дева», «девственница» (KJV, ASV, NIV {«Дева»}), обозначает просто молодую женщину, как замужнюю, так и незамужнюю (RSV). Если бы пророк имел в виду именно девственницу, он бы употребил слово bethulah (ср. Быт. 24:16; Лев. 21:3; Суд. 21:12). Далее, контекст показывает, что пророчество должно исполниться в ближайшее время. В стихе Ис. 7:16 сказано: «прежде нежели этот младенец будет разуметь отвергать худое и избирать доброе, земля та, которой ты страшишься, будет оставлена обоими царями её». Это исполнилось буквальным образом при вторжении ассирийского царя Тиглатпаласара.

И даже в более широком контексте пророчеству соответствует только рождение Магер-шелал-хаш-база. В Ис. 8:3 сказано: «и приступил я к пророчице, и она зачала и родила сына. И сказал мне Господь: нареки ему имя: Магер-шелал-хаш-баз». «Знамение» было обещано Ахазу (Ис. 7:10) и не имело бы смысла, если бы исполнилось после его смерти (Ис. 7:14).

Следовательно, завершается это рассуждение, здесь не следует искать никакого предсказания о рождении Христа от Девы. Ссылка у Матфея была либо ошибочной, либо чисто типологической, не имеющей ни пророческого, ни апологетического значения. Фразу «да сбудется реченное» (Мф. 1:22) Матфей употребляет типологически и в других случаях (например, Мф. 2:15, 23). Матфей относит ко Христу текст, который в своём контексте не был мессианским.

Здесь имеется то затруднение, действительно ли слово ‘almâ может обозначать состоящих в браке. В Ветхом Завете слово ‘almâ ни разу не употребляется в таком значении. С другой стороны, слово bethulah употребляется по отношению к замужним женщинам (см. Иоиль 1:8). В число текстов, в которых слово ‘almâ обозначает девственницу, входят Быт. 24:43; Исх. 2:8; Пс. 67:26; Пр. 30:19; Песн. 1:2; 6:8.

Некоторые критики ссылаются на 1Пар. 15:20 и Пс. 45 в качестве примеров того, что слово ‘almâ (или alamoth) может обозначать состоящих в браке. Но в Пс. 45 это просто часть названия псалма – «песнь для аламоф» {«на музыкальном орудии Аламоф»}. Ничто в названии и тексте этого псалма не помогает нам понять, к какой области относится смысл слова «аламоф», не говоря уже о том, указывает ли оно на состоящих или не состоящих в браке. Это может быть музыкальная помета, скажем, об исполнении песни хором девушек, или какое-то уточнение относительно аккомпанемента. Ссылка в 1Пар. 15:20 имеет такой же характер. Музыку играли «на струнных, согласно аламоф» {«на псалтирях, тонким голосом»}. Что бы это ни значило, это не доказывает, что слово ‘almâ обозначает замужнюю женщину.

Можно также оспорить, могут ли некоторые особенности текста быть связаны исключительно с немедленным исполнением пророчества – а это и сверхъестественность «знамения», и указание на имя «Еммануил», что значит «Бог с нами», и то, что в обращении упомянут весь «дом Давидов» (Ис. 7:13). Рождение Магер-шелал-хаш-база в главе Ис. 8 не может быть исполнением пророчества Ис. 7:14, поскольку в этом случае новорождённому должно быть дано имя «Еммануил».

Хотя «знамение» предназначалось для Ахаза, оно также было обращено ко всему «дому Давидову» (Ис. 7:13). Отдалённое знамение может предназначаться кому-то, жившему задолго до события, распространяя благословение знамения на того, кому оно даётся. Поскольку знамением было рождение Мессии, дающее надежду на спасение Ахазу, как и всем людям, это знамение, безусловно, предназначалось для него.

Но как быть со стихом Ис. 7:16? Единственно осмысленное прочтение этого стиха – в качестве указания на младенца, родившегося во времена Исаии. Следует помнить, что упоминание в Ис. 7:16 ассирийского вторжения уже само по себе есть сверхъестественное пророчество о грядущем. Вопрос, следовательно, не в том, является ли стих Ис. 7:14 предсказанием и исполнилось ли оно. Вопрос в том, исполнилось ли оно через три года или через 700 лет. Существует та возможность, что стих Ис. 7:14 нужно понимать только как указание на рождение от Девы. Библейский комментатор Уильям Хендриксен предлагает такое возможное прочтение Ис. 7:14–16: «се, Дева во чреве приимет и родит Сына [...] прежде нежели этот младенец [уже видимый для моего пророческого взора] будет разуметь отвергать худое и избирать доброе [то есть очень скоро], земля та, которой ты страшишься, будет оставлена обоими царями её» (Hendriksen, 139). Или же, при совсем буквальном толковании, вторжение ассирийцев произойдёт до того, как младенец (Иисус) вырастет, – задолго до того.

Общепризнанно, что не всегда фраза «да сбудется реченное» действительно указывает на пророчество о грядущем, и не обязательно, чтобы стих Ис. 7:14 был одним из таких пророчеств. Матфей ссылается на стих Мих. 5:2, ясно предсказывающий, что Христу предстоит родиться в Вифлееме (Мф. 2:5; см. также Мф. 3:3; 21:5; 22:43).

Двойное указание. Даже если непосредственный контекст показывает, что в пророчестве речь идёт об исполнении в ближайшем будущем, это ещё не значит, что для него не существует более полного соответствия в отдалённом будущем в лице Христа. Согласно таким представлениям, многие ветхозаветные пророчества имели как частичное исполнение в близкий к ним период, так и завершающее исполнение в отдалённом будущем. По причине отчаянного положения иудеев Бог обещал дать Ахазу знамение, которое могло бы убедить людей, что в конечном счёте Бог избавит их от плена. Это было знамение физического избавления Израиля от порабощения его врагами. В своём завершении это было знамение духовного избавления духовного Израиля от порабощения его сатаной. В первом аспекте это знамение исполнилось через рождение Магер-шелал-хаш-база, а во втором – через рождение Иисуса от истинной Девы, от Марии. Такое двойное исполнение явственно видно и в случае других пророчеств. Стих Зах. 12:10 можно относить как к первому (Ин. 19:37), так и ко второму (Отк. 1:7) пришествию Христа. Часть главы Ис. 61 уже исполнилась через Иисуса (Ис. 61:1–2; ср. Лк. 4:18–19). Другая часть ожидает Его второго пришествия (Ис. 61:2–11).

Согласно представлениям о двойном исполнении, слово ‘almâ обозначает юную девушку, которая ещё не вступала в сексуальные отношения. Жена Исаии, родившая ему сына при исполнении первого аспекта пророчества, была девственницей, пока не зачала от Исаии. А Мария, Мать Иисуса, стала завершающим исполнением – Она оставалась Девой, когда понесла во чреве Иисуса (Мф. 1:24–25).

Другие доводы в пользу этого взгляда подходят также для защиты мнения об исключительно сверхъестественном исполнении пророчества. В обоих случаях отвергается та идея, что значение пророчества Ис. 7:14 исчерпывается вполне естественным рождением сына у пророчицы.

Указание единственно на сверхъестественное рождение. Некоторые учёные отстаивают то мнение, что стих Ис. 7:14 указывает только на сверхъестественное рождение Христа от Девы. Вопреки первому рассмотренному варианту, слово ‘almâ в Ветхом Завете должно переводиться только как «дева» и не имеет никаких других значений. Пророчица, следовательно, сюда не подходит. В Ветхом Завете на древнегреческом языке (в Септуагинте) слово ‘almâ переведено однозначным словом parthenos, которое может указывать только на «девственницу». Переводчики, создавшие Септуагинту до пришествия Христа, очевидно, считали, что это пророчество о рождении грядущего Мессии от Девы. В богодухновенном Новом Завете их труд получил одобрение в виде воспроизведения текста из Септуагинты в Мф. 1:23. Далее, перевод слова ‘almâ в значении юной девушки, которая ещё не была замужем, но скоро выйдет замуж за Исаию, подразумевает, что зачать ребёнка предстоит не девственнице, а замужней женщине. В Ис. 7:14 и зачатие, и рождение связываются с Девой.

Сторонники мнения об исключительно сверхъестественном исполнении этого пророчества указывают, что оно явно обращено не только к Ахазу, но и ко всему «дому Давидову» (Ис. 7:13). Вряд ли это могло иметь отношение к вполне естественному рождению ребёнка у пророчицы во времена Исаии. Кроме того, подчёркивается, что это будет чудесное, небывалое «знамение» (Ис. 7:11–14). С какой стати заурядное рождение ребёнка понимать как небывалое знамение?

Весь контекст глав Ис. 7 – 11 (ср. Мих. 5:2 и далее) образует несомненную цепочку мессианских пророчеств:

«Итак, Сам Господь даст вам знамение: се. Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил» (Ис. 7:14).

«И распростертие крыльев её будет во всю широту земли Твоей, Еммануил!» (Ис. 8:8).

«Ибо младенец родился нам – Сын дан нам; владычество на раменах Его, и нарекут имя Ему: Чудный, Советник, Бог крепкий, Отец вечности. Князь мира» (Ис. 9:6).

«И произойдёт отрасль от корня Иессеева, и ветвь произрастёт от корня его; и почиет на нём Дух Господень, дух премудрости и разума, дух совета и крепости, дух ведения и благочестия; и страхом Господним исполнится, и будет судить не по взгляду очей Своих и не по слуху ушей Своих решать дела. Он будет судить бедных по правде, и дела страдальцев земли решать по истине; и жезлом уст Своих поразит землю, и духом уст Своих убьёт нечестивого. И будет препоясанием чресл Его правда, и препоясанием бедр Его истина» (Ис. 11:1–5).

В Мф. 1:22 стих Ис. 7:14 не только истолкован как пророческий – с помощью фразы «да сбудется реченное», но также добавлено усиление: «а все сие произошло, да сбудется реченное [...]» (курсив Н. Г.). Такая манера цитирования подчёркивает сверхъестественность рождения Христа и Его божественную природу. Большинство учёных, представляющих обе позиции в данном вопросе, признают, что фраза «да сбудется реченное» не обязательно подразумевает пророчество о грядущем. Однако другие признаки свидетельствуют, что в случае Мф. 1:22 речь идёт именно о таком пророчестве.

И наконец, тот же самый стих не может предрекать рождение Магер-шелал-хаш-база, так как один и тот же стих не может говорить о двух разных (противоположных) вещах. Коль скоро и в Септуагинте, и в богодухновенном Новом Завете подтверждается, что речь идёт действительно о Деве, этот стих должен относиться исключительно к Христу.

Перевод имени «Еммануил». И последний вопрос, затрагиваемый в этой полемике, состоит в том, указывает ли имя «Еммануил», что Исаия говорит о воплотившемся в человека Боге. Не указывает – «Еммануил» может иметь значение «с нами Бог». Хотя перевод «Бог [Который] с нами», судя по всему, предполагает, что носитель этого имени имеет божественную природу, лингвистически вполне допустимо переводить «Еммануил» как «с нами Бог», из чего божественная природа носителя имени не следует. Имя ребёнка может быть связано с ситуацией, имеющей глубокий смысл для того, кто даёт ему имя. Так, Сара назвала своего сына «Исаак», что означает «смех».

Однако общее свидетельство подтверждает, что традиционный перевод правилен. Когда библейское имя имеет конкретное значение, чаще всего оно относится к его владельцу: Ева, мать всех «живущих» (Быт. 3:20); имя Ной, родственное древнееврейскому слову «утешение» (Быт. 5:29); Аврам, "отец», и Авраам, «отец множества» (Быт. 17:5); Сара, «госпожа», и Сарра, «госпожа Божия» (Быт. 17:15); Исав, «косматый» (Быт. 25:25); Иаков, «хватающий за пятку» или «обманщик» (Быт. 27:36); Израиль, «богоборец» (Быт. 32:28); Ноеминь, «приятная», и Мара, «горькая» (Руфь 1:20); Навал, «безумный» (1Цар. 25:3,25); Иисус, «Яхве спасает» (Мф. 1:21); Пётр, «камень» (Мф. 16:18); Варнава, «сын утешения» (Деян. 4:36).

Как ближайший, так и общий контекст показывает, что имя «Еммануил» характеризует сущность его владельца. Речь идёт о сверхъестественном знамении. Пророчество обращено ко всему «дому Давидову», особенно в сочетании с «мессианской цепочкой» глав Ис. 7 – 11. В Новом Завете оно истолковано как указание на Христа. Все эти обстоятельства подтверждают то мнение, что это пророчество о Христе.

Достоверность новозаветных повествований. Свидетельство о том, что Иисус был зачат Девой, опираются на достоверность новозаветных документов и показаний новозаветных очевидцев. Достоверность в том и другом случае подтверждается вескими доказательствами. Фактически, как показано в других статьях, свидетельства подлинности новозаветного текста более весомы, чем для любой другой книги Древнего мира (см. Книга Деяний: историческая достоверность; Новый Завет: датировка; Новый Завет: историческая достоверность; Новый Завет: рукописи; Христос: внехристианские источники). Нам остаётся только показать, что эти документы действительно свидетельствуют о рождении Христа от Девы.

Не может быть никаких сомнений, что в Новом Завете ясно указано на рождение Христа от Девы.

От Матфея 1:18–23. Матфей пишет:

Рождество Иисуса Христа было так: по обручении Матери Его Марии с Иосифом, прежде нежели сочетались они, оказалось, что Она имеет во чреве от Духа Святого. Иосиф же, муж Её, будучи праведен и не желая огласить Её, хотел тайно отпустить Её. Но когда он помыслил это, – се, Ангел Господень явился ему во сне и сказал: Иосиф, сын Давидов! не бойся принять Марию, жену твою, ибо родившееся в Ней есть от Духа Святого; родит же Сына, и наречёшь Ему имя Иисус, ибо Он спасёт людей Своих от грехов их. А все сие произошло, да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит: «се. Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, что значит: с нами Бог» [Мф. 1:18–23; курсив Н. Г.].

В выделенных нами местах описаны четыре обстоятельства, доказывающие, что Христос рождён от Девы. Во-первых, Мария зачала «прежде нежели сочетались они», и это свидетельствует, что зачатие не произошло естественным путём. Во-вторых, первоначальная реакция Иосифа свидетельствует, что он не вступал в сексуальные отношения с Марией, так как, обнаружив, «что Она имеет во чреве [...] хотел тайно отпустить Её». В-третьих, указание на то, что «родившееся в Ней есть от Духа Святого», свидетельствует о сверхъестественности этого события. И наконец, данный в переводе Септуагинты стих Ис. 7:14 о том, что parthenos, «Дева», родит Сына, показывает, что Мария ни с кем не вступала в сексуальные отношения. Она не просто была девственницей до зачатия плода, но осталась ею и после зачатия и даже после рождения Сына.

От Луки 1:26–35. Марк начинает своё повествование сразу со служения Иисуса, что соответствует тому значению, которое он придаёт миссии Иисуса (ср. Мк. 10:45). Но от Луки, который был врачом, мы ожидаем повышенного внимания к обстоятельствам рождения Иисуса. Своё повествование он начинает с того, что провозглашает рождение Христа от Девы:

В шестой же месяц послан был Ангел Гавриил от Бога в город Галилейский, называемый Назарет, к Деве, обручённой мужу, именем Иосифу, из дома Давидова; имя же Деве: Мария. Ангел, войдя к Ней, сказал: радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты между жёнами. Она же, увидев его, смутилась от слов его и размышляла, что бы это было за приветствие. И сказал Ей Ангел: не бойся, Мария, ибо Ты обрела благодать у Бога; и вот, зачнёшь во чреве, и родишь Сына, и наречёшь Ему имя: Иисус [...] Мария же сказала Ангелу: как будет это, когда Я мужа не знаю? Ангел сказал Ей в ответ: Дух Святой найдёт на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; посему и рождаемое Святое наречётся Сыном Божиим [Лк. 1:26–35; курсив Н. Г.].

Здесь выделенные в тексте места тоже доказывают, что зачатие Христа было сверхъестественным: Мария охарактеризована как «Дева» (parthenos), обручённая мужу. То, что Мария «смутилась» и ангел успокаивал её «не бойся», а также её недоуменный вопрос: «Как будет это?» – свидетельствуют, что Она оставалась девственной. Ангел же разъяснил, что зачатие произойдёт благодаря Святому Духу и силе Всевышнего.

От Луки 2:1–19. Когда Лука описывает рождение Иисуса, он ещё раз подчёркивает, что Мария была только обручена мужу, а в среде той культуры это означало, что Мария ещё не вступала в сексуальные отношения с Иосифом. Сверхъестественное явление ангела и пение небесного воинства свидетельствуют, что свершается нечто чрезвычайное. Узнав это, Мария с благоговением размышляла об этой тайне. Очевидно, Она понимала, что совершилось сверхъестественное и священное событие (Лк. 2:19).

От Иоанна 2:2–11. Иоанн уделяет основное внимание общей божественной природе Христа (см. Христос: божественная сущность) и не останавливается на подробностях. Тем не менее в Евангелии от Иоанна встречается пара мест, из которых достаточно явно следует, что Иисус был рождён от Девы. Когда Иисус сотворил Своё первое чудо в Кане Галилейской, Его Мать, очевидно, знала о Его сверхъестественном происхождении и была уверена, что Он в силах совершать сверхъестественные дела. Иоанн пишет: «На третий день был брак в Кане Галилейской, и Матерь Иисуса была там. Был также зван Иисус и ученики Его на брак. И как недоставало вина, то Матерь Иисуса говорит Ему: вина нет у них. Иисус говорит Ей: что Мне и Тебе, Жено? ещё не пришёл час Мой. Матерь Его сказала служителям: что скажет Он вам, то сделайте» (Ин. 2:1–5; курсив Н. Г.). В самом деле, выделенные нами места показывают, что Мария, судя по всему, не только была уверена, что Иисус способен сотворить чудо, но и настаивала на этом, хотя раньше никогда не видела чудес Иисуса, ведь в тот раз Иисус лишь положил «начало чудесам» (Ин. 2:11). Осознание Ею сверхъестественных способностей Иисуса вытекало из её прошлого опыта относительно всего, связанного с Иисусом, в том числе обстоятельств Его рождения.

От Иоанна 8:41. Даже попрёки Иисусу со стороны Его врагов показывают, что об обстоятельствах Его рождения повсеместно шли пересуды, как и можно было бы ожидать, если рассказ об этом событии распространился. Иисус сказал им: «вы делаете дела отца вашего [диавола]». «На это сказали Ему: мы не от любодеяния рождены; одного Отца имеем, Бога». Возможно, иудеи просто защищались в ответ на критику Иисусом их самодовольной уверенности в том, что их отец – Авраам. Если так, то это не слишком уместное возражение. Но оно выглядит вполне осмысленным, если оппоненты повернули острие обвинений на законность происхождения Самого Иисуса. Даже Иосифу необходимо было явление ангела, чтобы убедиться в чистоте Марии (Мф. 1:20). Вероятно, ему и Марии постоянно напоминали об этом пятне на их репутации. Однако Иисус открыто идёт на конфронтацию, ответив Своим посмеивающимся обвинителям: «кто из вас обличит Меня в неправде?» (Ин. 8:46).

К галатам 4:4. В Посланиях встречается множество указаний на безгрешность Иисуса. В контексте учения о врождённой греховности, присущей всем потомкам Адама (например, Рим. 5), эти указания уже сами по себе означают, что Бог соделал в Иисусе нечто иное (2Кор. 5:21; Евр. 4:15; 1Ин. 3:3). Определение Иисуса у Павла как родившегося от жены достаточно показательно. Павел пишет: «но когда пришла полнота времени. Бог послал Сына Своего [Единородного], Который родился от жены, подчинился закону» (Гал. 4:4). Это ссылка на Быт. 3:15. В иудейской патриархальной культуре рождение детей соотносится с мужчиной (с отцом). Подчеркнуть факт рождения «от жены» – означает указать, что произошло нечто чрезвычайное, в случае Иисуса – рождение от Девы.

Обвинения в мифологичности. Критикам трудно отрицать, что Новый Завет учит о рождении Христа от Девы. Им легче нападать с той стороны, что это лишь миф, копирующий древнегреческие и древнеримские сюжеты о богах, а не реальное историческое событие. Всестороннее опровержение того обвинения, будто бы Евангелие за несколько поколений превратилось в состоящее из легенд описание жизни Иисуса, можно найти в соответствующих статьях о Новом Завете, а также в ряде других – см. Библия: критика; божественное рождение как сюжет; документ Q; митраизм; семинар по Иисусу. Говоря вкратце:

□ Неоспоримы свидетельства того, что Новый Завет был написан очевидцами и современниками событий (ср. Лк. 1:1–4). Теории с датировкой вторым столетием к настоящему времени уже полностью дискредитированы благодаря археологическим данным и свидетельству рукописей, и очевидно, что для развития мифологии просто не было времени (см. Новый Завет: историческая достоверность: Новый Завет: рукописи; Христос: внехристианские источники).

□ Рассказы о рождении от Девы не содержат ни одного из обычных литературных признаков мифологического жанра (см. божественное рождение как сюжет; митраизм; мифология и Новый Завет).

□ Личности, места и события, связанные с рождением Иисуса, описаны точно и исторически достоверно. Лука с особым старанием отмечает все исторические подробности (Лк. 3:1–2; о точности Луки как историка говорится в статье Книга Деяний: историческая достоверность).

□ Ни в одном древнегреческом мифе нет даже отдалённых соответствий действительному воплощению монотеистического Бога в человека (ср. Ин. 1:1–3, 14) через реальное рождение от Девы (Мф. 1:18–25). Древние греки были политеистами, а не монотеистами.

□ Сюжеты о греческих богах, ставших людьми в силу чудесных событий, таких как рождение от девы, возникли после времени Христа. Поэтому если и были какие-то влияния, то со стороны христианства на мифологию, а не наоборот.

Заключение. Исторических свидетельств того, что Иисус был сверхъестественным образом зачат Девою, более чем достаточно. Действительно, в том, что касается рождения от Девы, существует больше составленных очевидцами документов того времени, нежели для любого другого события Древнего мира. В этих повествованиях нет никаких признаков мифотворчества. В самом деле, они изобилуют историческими деталями, относящимися к реальным личностям, местам и периодам. Таким образом, нет никаких оснований не верить, что Иисус был реально, в прямом биологическом смысле рождён от Девы, как это и утверждается в Библии. Только тенденциозный уклон в сторону отрицания всего сверхъестественного может привести к иным выводам.

Особенно много копий сломано из-за текста Ис. 7:14, который процитирован у Матфея. Критики заявляют, что это не было пророчество о грядущем. Тогда, в худшем случае, текст указывает только на события во времена Исаии, которые были типологически спроецированы на Христа, но не имеют отношения к пророчествам. Есть, однако, основания считать, что этот текст, полностью или частично, представляет собой пророчество о рождении от Девы. Как бы то ни было, в Ветхом Завете существуют другие, вполне однозначные пророческие тексты (см. пророчества как подтверждение Библии).

Библиография:

F. E. Gaeberlein, The Expositor’s Bible Commentary, vol. 6.

R. Gromacki, The Virgin Birth: Doctrine of Deity.

W. Hendriksen, New Testament Commentary: Exposition of the Gospel According to Matthew.

C. S. Lewis, Mere Christianly.

→ Surprised by Joy.

J. G. Machen, The Virgin Birth of Christ.

Justin Martyr. Dialogue with Trypho, chap. 84.

J. Orr, The Virgin Birth of Christ.

R. D. Wilson, Princeton Theological Review, no. 24 (1926).

E. Yamauchi, «Easter – Myth, Hallucination, or History?», (2 parts) Christianity Today (29 March 1974; 15 April 1974).

E. J. Young, «The Virgin Birth» // The Banner (15 April 1955).

(SON OP MAN. JESUS AS)

Выражение «Сын Человеческий» чаще употребляется для указания на Иисуса, чем любое другое Его обозначение, за исключением самого имени «Иисус». Слова «Сын Человеческий» встречаются во всех четырёх евангелиях: тридцать раз у Матфея, четырнадцать у Марка, двадцать пять у Луки и тринадцать у Иоанна (Marshall, 777). Они приведены также в Деян. 7:56. О «Сыне Человеческом» говорится в Евр. 2:6 и Отк. 14:14.

Возникает вопрос: почему же Иисус почти без исключений называет Себя «Сыном Человеческим», если христиане утверждают, что Он есть Сын Божий? Не было ли это Его невысказанным отрицанием Своей божественности? Для обоснования такой точки зрения ссылаются, помимо буквального смысла данных слов, также на ряд цитат из Писания – Пс. 8:5; 79:18; Иез. 2:1; 3:1; 4:1 и другие.

Буквальный смысл слов не обязательно соответствует буквальному смыслу словосочетаний. Многие проекты или заказы могут находиться «в портфеле», но речь не идёт о буквально понимаемом портфеле с ручкой. В организациях «стол» может быть не столом в буквальном смысле, а комнатой или окошечком. Для того чтобы помочь нам понять смысл таких выражений, существует контекст. Из случаев употребления рассматриваемого оборота в Ветхом Завете к Книге Иезекииля относятся девяносто три. Как правило, это слова Бога и выражают они, судя по всему, Его особо доверительное отношение к Иезекиилю, Своему рабу. Даниил употребляет это словосочетание всего два раза, но делает его более значительным, так как в Дан. 7:13 описывается царственный Мессия во всей Своей славе, предстоящий непосредственно пред лицом Бога. Это именно о Нём в Дан. 8:15 сказано «как облик мужа», что подразумевает для Него сущность высшую, нежели плоть и кровь. Небезынтересно, что в Дан. 8:17 Мессия как бы переносит это Своё имя на Даниила. Даниил назван именем Мессии «сын человеческий». Очевидно, в ветхозаветном употреблении данного словосочетания присутствуют достаточно сложные и тонкие нюансы.

Обращается ли Иисус к самоопределению «Сын Человеческий», чтобы подчеркнуть Свою человеческую природу и Своё служение, как у Иезекииля, либо для того, чтобы указать на Своё мессианство, как у Даниила, либо для того и другого одновременно, – этот оборот, бесспорно, не означает отрицания Его божественности.

Специалист по Новому Завету И. Говард Маршалл (Marshall) отмечает, что Иисус зачастую прибегает к этому обороту тогда, когда подчёркивает Свою божественную сущность (ibid.; см. Христос: божественная сущность). Иисус объяснил книжникам, что Он простил грехи расслабленному для того, «чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи» (Мк. 2:10). Отнюдь не думая, будто бы Он тем самым отрицает Свою божественность, толпа готова была побить Его камнями за богохульство.

Иисус неоднократно говорил, что Сыну Человеческому предстоит умереть и воскреснуть из мёртвых и тем самым удостоверяется Его мессианское призвание. Марк пишет: «начал учить их, что Сыну Человеческому много должно пострадать, быть отвержену старейшинами, первосвященниками и книжниками, и быть убиту, и в третий день воскреснуть» (Мк. 8:31; ср. Мк. 9:9, 12, 31; 10:33; 14:21). Иисус также употребляет это выражение применительно к Своему второму пришествию в силе и славе. Когда первосвященник спросил Его: «Ты ли Христос, Сын Благословенного?» – Иисус ответил: «Я, и вы узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных». Именно на основе этих слов синедрион осудил Иисуса на смерть за богохульство (Мк. 14:62–64). Книжники признали, что такое упоминание Сына Человеческого, безусловно, подразумевает мужа из видения Даниила:

Видел я в ночных видениях, вот, с облаками небесными шёл как бы Сын человеческий, дошёл до Ветхого днями и подведён был к Нему. И Ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили Ему; владычество Его – владычество вечное, которое не прейдёт, и царство Его не разрушится [Дан. 7:18–14].

В рассказе Матфея о суде синедриона Иисус определяет Себя как «Сына Человеческого, сидящего одесную Силы [Божьей]» (Мф. 27:64). Кто ещё, кроме Христа, Сына Божьего, мог бы сидеть на таком почётном месте по правую руку от Бога?

Далее, когда глас с неба засвидетельствовал божественную природу и славу Христа, Иисус сказал о Сыне Человеческом, что в Своей смерти Он будет «вознесён» (Ин. 12:28–32). Тогда слушавшие Его откликнулись: «мы слышали из закона, что Христос пребывает вовек; как же Ты говоришь, что должно вознесену быть Сыну Человеческому?» (Ин. 12:34). Очевидно, они знали смысл этого словосочетания. В употреблении оно взаимозаменяемо с термином «Мессия» и с концепцией славы Божьей из Ис. 48:11, которая дана Мессии и о которой Бог говорит, что не даст её «иному».

Даже если это словосочетание было всего лишь указанием на человеческую природу Иисуса, оно никак не могло отрицать Его божественную природу. Иисус ясно указывал, что Он – Бог, разными способами и во многих случаях, о чём говорится в статье Христос: божественная сущность. В ряде других случаев Он также принимал обращение к Нему как Богу (см. например, Мф. 16:16–18; Ин. 20:28–29).

Библиография:

D. Guthrie, Introduction to New Testament Theology.

T. Miethe and G. Habermas, Why I Believe God Exists.

O. Cullmann, Christology in the New Testament.

I. H. Marshall, «Son of Man» // Dictionary of Christ and the Gospels.

(LIMITATIONS OF CHRIST, THEORY OF)

Библейские критики выдвинули две теории, оспаривающие апологетическую аргументацию о божественности Христа (см. Христос: божественная сущность) и авторитетности Писания (см. Библия: свидетельства истинности). Критическим звеном в общей цепи апологетической аргументации в обоих случаях оказываются утверждения Христа о том, что Он – Сын Божий и Библия – Слово Божье (см. апологетика: основные положения). Оба тезиса апологетов основаны на той посылке, что Евангелия точно сообщают нам, чему учил Иисус. Если Иисус намеренно приспосабливал Свои высказывания к верованиям Своих слушателей, а не раскрывал им то, во что следует верить, то выводы апологетов неправомерны (см. теория приспособления).

Аналогичным образом, если человеческое знание Иисуса было настолько ограниченным, что не распространялось на такие вопросы, как авторитетность и аутентичность Ветхого Завета, то Он не дал реального подтверждения этих апологетических положений. Тогда Его служение сводилось к духовным и нравственным вопросам, и Он ни о чём не мог свидетельствовать относительно проблем истории и критики.

Доводы об ограниченных возможностях Христа. Двумя столпами для аргументации об ограниченности служат ссылка на человеческую сущность Христа и теория кенозиса.

Ограниченное человеческое знание. Библия ясно указывает, что Иисус был человеком (см. Христос: божественная сущность). Но коль скоро Иисус был во всех отношениях подлинным человеком, почему Ему не были свойственны чисто человеческие ошибки? Разве Иисус не мог заблуждаться в отношении многих вещей, в которые верил, в той мере, в какой это не мешало Его общей искупительной миссии?

Опустошение при Воплощении. Далее, Библия учит, что Иисус при воплощении «опустошил Себя» {"уничижил», Флп. 2:7} от Своего всеведения. Мнение о том, что вследствие этого Его знание, когда Он учил, было весьма ограниченным, называется теорией кенозиса – от древнегреческого слова kenoo, «опустошать». Он не ведал времени Своего второго пришествия, ибо сказал: «О дне же том, или часе, никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец» (Мк. 13:32). Согласно Мк. 11:13, Он не имел представления, есть ли на смоковнице плоды. В детстве Он постепенно «преуспевал в премудрости», как и все остальные дети. Ему приходилось задавать собеседникам вопросы (Мк. 5:9, 30; 6:38; Ин. 14:9). Возможно, Иисус также не имел сведений о происхождении Ветхого Завета и об исторической достоверности его повествований.

Ответ на мнение об ограниченных возможностях. «Теория ограниченных возможностей» выглядит более правдоподобной и потенциально более опасна, чем теория приспособления. Но оба довода в пользу ограниченности знаний Христа игнорируют одно критически важное обстоятельство, а именно. Кем был Иисус.

Может ли Бог ошибаться или грешить? В Иисусе одна и та же личность была одновременно и Богом, и человеком. Если бы человеческая ипостась заблуждалась и грешила, то это Бог заблуждался бы и грешил. Именно поэтому в Библии специально указано, что Он «подобно нам, искушён во всём, кроме греха» (Евр. 4:15). Он был в достаточной мере человеком, чтобы испытывать усталость и искушения, но не знал греха (см. 2Кор. 5:21; 1Пет. 3:18; 1Ин. 3:3). Коль скоро грех, приписываемый Христу, должен быть также приписан Богу, Который не может грешить (Авв. 1:13; Евр. 6:18), то и ошибки, приписываемые Христу, окажутся ошибками, совершёнными Богом (см. Троица).

Теория кенозиса, отрешения Христа от Своих божественных атрибутов при воплощении в человека, несостоятельна. Глава Флп. 2 определённо имеет другой смысл. В стихах Флп. 2:5–8 говорится, что Он отрешился от Своей божественной сущности, уничижив Себя, чтобы стать человеческим существом. Но, «опустошив Себя», Он по-прежнему остался в форме или образе Бога. Если то же самое слово «образ» применительно к рабу {«образ раба»} означает, что Он был рабом, то применительно к Богу оно означает, что Он был Богом. Именно это провозглашается в Ин. 1:1. Человек Иисус провозглашал Себя Богом. Чем Он это доказал, подробно рассматривается в статье Христос: божественная сущность. Воплощение не отняло божественной сущности; оно добавило человеческую сущность. Ошибку или грех пришлось бы приписывать второму лицу божественной Троицы.

Поскольку ортодоксальное учение о Христе признаёт, что Он был в полной мере человеком, не возникает никаких проблем с тем фактом, что о многих вещах Иисус не знал. У Него было две сущности, одна инфинитная, беспредельная в знании, а другая – финитная, ограниченная в знании. Может ли быть так, что Иисус в действительности не «ошибался» в том, чему учил относительно Ветхого Завета, но просто имел столь ограниченные возможности, что Его человеческое знание и авторитетность не распространялись на эту область? Свидетельство новозаветного текста решительно требует отрицательного ответа на данный вопрос.

Иисус обладал сверхнормальным знанием. Даже в Своей человеческой ипостаси Христос обладал сверхнормальным знанием. Он видел Нафанаила под смоковницей (Ин. 1:48). Ему была известна личная жизнь самарянской женщины (Ин. 4:18–19). Он знал, кто предаст Его (Ин. 6:64), и знал всё, что произойдёт в Иерусалиме (Мк. 8:31; 9:31; Ин. 18:4). О смерти Лазаря Он узнал раньше, чем Ему сказали (Ин. 11:14). Как бы ни были ограничены Его возможности, знание Иисуса полностью соответствовало Его миссии и доктринальному учению.

Иисус обладал высшим авторитетом. Христос с абсолютной и полной авторитетностью провозглашал, что всё, чему Он учит, происходит от Бога. «Небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут» (Мф. 24:35). Иисус учил: «всё предано Мне Отцом Моим» (Мф. 11:27). Он дал поручение Своим ученикам: научить других «соблюдать всё, что Я повелел вам» (Мф. 28:19–20). Иисус провозглашал, что сама участь человека зависит от исполнения Его слов (Мф. 7:24–26) и что Его слово станет основой для суда (Ин. 12:48). Восклицание «атеп, атеп» – «истинно, истинно» – употребляется Иисусом для предварения Своих наставлений двадцать пять раз в одном только Евангелии от Иоанна. В Мф. 5:17–18 Иисус провозглашает, что ни одна черта не прейдёт из закона, который Он пришёл исполнить. Далее на всём протяжении Мф. 5 Иисус приравнивает Свои слова к словам закона. Он провозгласил, что Его слова дают жизнь вечную (Ин. 5:24), и засвидетельствовал, что Его учение происходит от Отца (Ин. 8:26–28). Несмотря на тот факт, что Он был человеческим существом на земле, Иисус принимал поклонение Себе как божеству (например, Мф. 28:18; Ин. 9:38).

Заключение. Наиболее разумный вывод состоит в том, что учению Иисуса была присуща божественная авторитетность. Несмотря на необходимые ограничения, связанные с воплощением в человека, ошибок или неправильного толкования в том, чему учил Иисус, нет. Какие бы ограничения ни существовали для знания Иисуса, на истинность Его учения никакие ограничения не распространялись. Точно так же, как нравственная сущность Иисуса, хотя Он был в полной мере человеком, не имеет изъянов (Евр. 4:15), Его учение, несмотря на ограниченность Его человеческого знания, не содержит никаких фактических ошибок (Ин. 8:40,46). Всё, чему учил Иисус, происходит от Бога и наделено божественной авторитетностью.

Библиография:

N. L. Geisler, Christian Apologetics, chap. 18.

J. Wenham, Christ and the Bible, chap. 2.

(CHRIST, UNIQUENESS OF)

Ортодоксальные христиане верят, что Христос есть не имеющий Себе равных Сын Божий, воплотившийся в человека (см. Христос: божественная сущность). Тем не менее некоторые неверующие, признают ли они или отрицают само существование Иисуса, не считают, что Он был особенно мудрым или высоконравственным человеком. Другие, например, мусульмане, (см. ислам), полагают, что Иисус был пророком в одном ряду с другими пророками. В °индуизме Христос предстаёт одним из многих великих гуру. Либеральные христиане, как и многие другие, считают Христа весьма достойной личностью и великим нравственным примером.

В своём эссе «Почему я не христианин» (Why I Am Not a Christian) агностик Бертран Рассел писал: «С исторической точки зрения весьма сомнительно, существовал ли вообще когда-либо Христос, а если он и существовал, мы ничего о нём не знаем». О личности Христа он отозвался так: «Лично я не могу сказать, что в аспекте мудрости или в аспекте добродетели Христос стоит так же высоко, как некоторые другие известные в истории люди. Думаю, я должен в этом отношении поставить Будду и Сократа выше него» (Russell, Why I Am Not a Christian).

Божественная и человеческая сущность. Христианство уникально среди других мировых религий, а средоточием христианства является подлинная уникальность Христа. Истины учения о Иисусе основаны в первую очередь на новозаветных документах, аутентичность которых доказывается в статьях Новый Завет: историческая достоверность; Новый Завет: рукописи. Текст Нового Завета, особенно Евангелие, представляет собой один из самых достоверных. документов древнего мира. Из этих документов мы узнаём, что многие грани Христа абсолютно уникальны.

Иисус Христос уникален тем, что только Он – из всех когда-либо живших существ – был одновременно Богом и человеком. Новый Завет учит, что божественная и человеческая сущность Христа полностью едины. Никейским символом веры (325) установлено единое для всего ортодоксального христианства исповедание того, что Христос был в полной мере Богом и в полной мере человеком в одном лице. Все ереси относительно Христа отрицали одно из этих утверждений или оба сразу. Уже эта доктрина сама по себе делает Его уникальным по сравнению со всеми остальными религиозными учителями и всеми когда-либо жившими людьми, причём она обоснована свидетельством фактов. Отчасти это свидетельство рассматривается применительно к другим аспектам уникальности Христа в статье Христос: божественная сущность.

Сверхъестественная сущность Христа. Уникальность в мессианских пророчествах. Иисус вёл ознаменованное чудесами и действием сверхъестественных сил существование от Своего зачатия до Своего вознесения. За несколько веков до Его пришествия оно уже было предсказано в сверхъестественных пророчествах (см. пророчества, как подтверждение Библии; чудеса в Библии).

В Ветхом Завете, который, как признают даже самые ревнивые критики, существовал за много столетий до Христа, предсказано, где (Мих. 5:2), когда (Дан. 9:26) и как (Ис. 7:14) свершится пришествие Христа в мир. Он будет рождён женою (Быт. 3:15) по родословной линии от Сифа, сына Адама (Быт. 4:26), через Сима, сына Ноя (Быт. 9:26–27), и Авраама (Быт. 12:3; 15:5). Он будет принадлежать к колену Иудину (Быт. 49:10) и к сынам Давида (2Цар. 7:12 и далее). В Ветхом Завете предсказано, что Христос умрёт за наши грехи (Пс. 21; Ис. 53; Дан. 9:26; Ис. 12:10) и воскреснет из мёртвых (Пс. 2:7; 15:10).

Все эти сверхъестественные пророчества уникальным образом исполнились в Иисусе Христе. Этого нельзя сказать о любом другом из великих религиозных учителей или когда-либо живших людей, в том числе о Мухаммеде (см. Мухаммед: предполагаемые чудеса).

Уникальность зачатия. Христос был не только сверхъестественным образом предсказан; Он был также чудесным образом зачат. Повествуя о зачатии Его Девой, Матфей (Мф. 1:22–23) указывает на пророчество Исаии (Ис. 7:14). Лука, врач, описывает это чудесное событие (Лк. 1:26 и далее); Павел ссылается на него в Гал. 4:4. Из всех случаев зачатия человеческой жизни чудесное зачатие Иисуса не имеет себе равных (см. Христос: рождение от Девы).

Уникальность жизни. Начиная с самого первого чуда Иисуса в Кане Галилейской (Ин. 2:11), Его служение было ознаменовано многими чудесами (ср. Ин.3:2; Деян. 2:22). То не были исцеления воображаемых болезней, как не оставалось и возможности объяснить их естественными причинами. Эти исцеления уникальны (см. чудеса: значение для апологетики) тем, что всегда были немедленными и полностью успешными; неизвестно, чтобы происходили рецидивы, а болезни были с медицинской точки зрения неизлечимы, как в случае слепого от рождения (Ин. 9). Иисус даже воскресил из мёртвых несколько человек, в том числе Лазаря, тело которого уже начало разлагаться (Ин. 11:39).

Иисус превращал воду в вино (Ин. 2:7 и далее), ходил по воде (Мф. 14:25), умножал хлебы (Ин. 6:11 и далее), вернул слепому зрение (Ин. 9:7 и далее) и паралитику – возможность ходить (Мк. 2:3 и далее), изгонял бесов (Мк. 3:10 и далее), исцелил множество самых разных болезней (Мф. 9:35), в том числе проказу (Мк. 1:40–42), и даже в нескольких случаях воскрешал мёртвых (Мк. 5:35 и далее; Лк. 7:11–15; Ин. 11:43–44). На вопрос, Мессия ли Он, Иисус указал на чудеса в качестве свидетельства, подтверждающего Его слова: «пойдите, скажите Иоанну, что слышите и видите: слепые прозревают и хромые ходят, прокажённые очищаются и глухие слышат, мёртвые воскресают» (Мф. 11:4–5). Это сочетание чудес было заблаговременно предсказано пророками в качестве особого знака пришествия Мессии (см. Ис. 35:5–6). Никодим даже сказал: «Равви! мы знаем, что Ты – Учитель, пришедший от Бога; ибо таких чудес, какие Ты творишь, никто не может творить, если не будет с ним Бог» (Ин. 3:2).

Уникальность смерти. Смерть Христа была окружена событиями, представляющими собой чудеса (см. смерть Христа). В их число входила тьма, павшая на землю от полудня до трёх часов дня (Мк. 15:33), и землетрясение, от которого разверзлись гробы и разодралась завеса в храме (Мф. 27:51–54). То, как Иисус принял жестокие муки распятия, было чудом. Чудом было Его отношение к тем, кто Его мучил и издевался над ним, когда Он молился: «Отче! прости им, ибо не знают, что делают» (Лк. 23:34). Чудом, в сущности, было и то, как Он умер. Иисус сказал: «Я отдаю жизнь Мою, чтобы опять принять её; никто не отнимает её у Меня, но Я Сам отдаю её» (Ин. 10:17–18). В самый момент Своего расставания с жизнью Он не был побеждён смертью. Ибо Он добровольно высвободил Свой дух. Иисус «сказал: совершилось! И, преклонив главу, предал дух» (Ин. 19:30).

Уникальность Воскресения. Чудом, увенчавшим земное служение Иисуса, стало Его воскресение (см. воскресение Христа: свидетельства). Оно не только предвосхищалось ветхозаветными пророчествами (Пс. 2; 15), но и Иисус предсказал его в самом начале Своего служения: «Иисус сказал им в ответ: разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его (...) Он говорил о храме Тела Своего» (Ин. 2:19, 21; Мф. 12:40–42; 17:9). Реальность Своего воскресения Иисус продемонстрировал, на протяжении сорока дней являясь свыше двенадцати раз более чем 500 свидетелям.

Уникальность Вознесения. Как и пришествие Иисуса в этот мир. Его расставание с ним тоже было чудом. Дав поручение своим ученикам, «Он поднялся в глазах их, и облако взяло Его из вида их. И когда они смотрели на небо, во время восхождения Его, вдруг предстали им два мужа в белой одежде» (Деян. 1:9–10). Вопреки мнению некоторых критиков (см. Harris, 423), это было не «иносказание», но самое настоящее, телесное вознесение на небеса, с которых Он вернётся в той же самой настоящей плоти, чтобы царствовать в этом мире (Деян. 1:11; Отк. 1:7,19–20). Великий христианский символ веры прямо исповедует чудо телесного вознесения Христа.

Уникальная безгрешность. Кое-кто из врагов Иисуса выдвигал против Него ложные обвинения, но приговор Пилата после его расследования дела равносилен приговору истории: «я не нахожу никакой вины в Этом Человеке» (Лк. 23:4). Воин около креста подтвердил это, воскликнув: «истинно Человек Этот был праведник» (Лк. 23:47), как и распятый рядом с Иисусом злодей, сказавший: «Он ничего худого не сделал» (Лк. 23:41).

Что касается мнения ближайших к Иисусу людей о Его личности, то в Послании к евреям сказано, что Он, как человек, был «искушён во всём, кроме греха» (Евр. 4:15). Сам Иисус однажды упрекнул Своих обвинителей: «кто из вас обличит Меня в неправде?» (Ин. 8:46), но никто не смог найти Его вину в чём бы то ни было. С учётом всех этих фактов безупречная нравственность Христа служит двойным свидетельством истинности Его слов. Безгрешность Иисуса была уникальной.

Личность Христа уникальна. Личность Христа уникальна и в других аспектах. Совершенство Его добродетелей проявилось в полной мере. Кроме того, в Нём сочетались черты, кажущиеся несовместимыми.

Уникальный пример добродетелей. Даже Бертран °Рассел, считавший, что он обнаружил недостатки в характере Христа, признался тем не менее, что «в чём наш мир нуждается, так это в любви, в христианской любви, в сострадании». Однако такая позиция не согласуется с верой в то, что признаёт большинство остальных людей, а именно, что Христос был безупречно совершенным проявлением добродетели любви.

Готовность Иисуса принять унизительные муки и смерть через распятие, притом, что Он непреложно обращал Свою любовь и прощение на тех, кто убивал Его, служит доказательством Его добродетели (Лк. 23:34, 43). Только Он в совершенстве осуществлял в жизни то, чему учил в Нагорной проповеди (Мф. 5 – 7). Он не мстил Своим врагам; напротив, Он простил их. Он упрекал Своих учеников за неуместное обращение к силе оружия (Мф. 26:52) и совершил чудо исцеления, восстановив на своём месте отсечённое мечом ухо одного из тех, кто пришёл увести Его на смерть (Лк. 22:50).

Иисус был безупречным образцом терпения, доброты и сострадания. Он сочувствовал народу в его лишениях и бедах (Мф. 9:36) и поэтому оплакивал участь Иерусалима (Мф. 23:37). И хотя Он по справедливости (в самых решительных выражениях) осудил фарисеев, которые вводят в соблазн невинных (Мф. 23), Он без колебаний вступал в беседы с иудейскими руководителями, проявлявшими интерес к Его учению (Ин. 3).

Сочетание качеств, выглядящих несовместимыми. Одна из уникальных особенностей Христа – сочетание в Его личности таких качеств, которые у любого другого выглядели бы невозможными. Он был безупречным образцом смирения, вплоть до того, что омыл ноги Своим ученикам (Ин. 13:4–12). И всё же Он прямо указывал на Свою божественную сущность, провозгласив, например: «Я и Отец – одно» (Ин. 10:30) и «прежде нежели был Авраам. Я есмь» (Ин. 8:58; ср. Исх. 3:14). Его слова «Я кроток и смирен сердцем» (Мф. 11:29) могут показаться лицемерно-гордыми, но Он разъяснил их в беседе о «малых сих» (Мф. 18). Тем не менее Он был достаточно сильной личностью, чтобы опрокинуть столы тех, кто превратил дом Бога в дом торговли, и кнутом изгнать из храма их скот (Ин. 2). Иисус славился Своей добротой, но был суров с лицемерами, которые вводят в соблазн невинных (Мф. 23).

Жизнь и учение. Как указывал Сам Иисус, суть Его учения восходит к Ветхому Завету (Мф. 5:17–18). Он осуждал бессмысленные традиции и извращённые толкования Ветхого Завета (Мф. 5:21 и далее; Мф. 15:3–5; см. теория приспособления). Хотя сущность того, чему Он учил, не была новой, Его метод и форма изложения уникальны. В Нагорной проповеди применяются не использовавшиеся ранее дидактические приёмы.

Живые и образные иносказания – притчи, такие как притча о милосердном самарянине (Лк. 10), о блудном сыне (Лк. 15) и о пропавшей овце (Лк. 15:4 и далее), являются настоящими шедеврами наставнического искусства. Притчи составляют самое средоточие дидактического метода Иисуса. Обращаясь к примерам из повседневной жизни слушателей, чтобы проиллюстрировать идеи, которые хочет разъяснить, Иисус устанавливает истину и разоблачает заблуждения. К тому же, говоря притчами, Он может избежать того, чтобы «бросать жемчуг перед свиньями» (ср. Мф. 7:6). Он способен смутить и привести в замешательство тех, кто не хочет уверовать (внешних), но при этом просветить тех, кто стремится к вере (внутренних, своих). Хотя само по себе обращение к иносказаниям и притчам не является уникальным, уникально то, как использует их Иисус. Он поднял искусство наставления вечным истинам через примеры из обыденной жизни на новую высоту. «Принципы преподавания», сформулированные современными специалистами по педагогике (Shafer, Seven Laws), в совершенстве реализуются в дидактическом методе Иисуса.

Уникален был тот способ, каким Иисус учил людей. Иудейские мудрецы признавали: «никогда человек не говорил так, как Этот Человек» (Ин. 7:46). Когда Он говорил притчами, за Ним следовали толпы слушателей (Мф. 13:34). Ещё в отрочестве Он произвёл сильное впечатление даже на равви в храме. Поистине, «все слушавшие Его дивились разуму и ответам Его» (Лк. 2:47). Позднее Он умел приводить в замешательство тех, кто пытался расставить ему казуистические ловушки, так что «никто не мог отвечать Ему ни слова; и с того дня никто уже не смел спрашивать Его» (Мф. 22:46).

Превосходство Христа. Иисус Христос уникален во всех отношениях. От Его совершенно божественной и полностью человеческой сущности; от Его чудесного зачатия до Его сверхъестественного Вознесения; от Его безупречных личных качеств до Его непревзойдённого учения – Иисус возвышается над всеми другими религиозными и нравственными наставниками.

Христос превосходит Моисея. Сам будучи иудеем, Иисус не имел возражений против Моисея, пророка, который дал Израилю Божий закон и привёл израильтян из египетского рабства к свободе в качестве независимого, самостоятельного народа. Моисей и Иисус были пророками одного Бога, а Иисус сказал, что пришёл не нарушить закон (данный в книгах Моисея), но исполнить (Мф. 5:17). Иисус подразумевает, что слова Моисея суть слова Божии (ср. Мф. 19:4–5 с Быт. 2:24). И всё же мы видим, что во многих отношениях Иисус превосходит Моисея.

Иисус превосходит Моисея как пророка. Во Вт. 18:15–19 Моисей предсказывает, что Бог воздвигнет среди иудеев Пророка, несущего особую проповедь. Каждого, кто не поверит словам этого пророка, будет судить Бог. Это место традиционно понимают как указание на Мессию. Стих Быт. 3:15 многие тоже толкуют так, что семя жены, которое будет поражать змея в голову, есть Иисус.

Откровение Христа превосходит откровение Моисея. «Закон дан чрез Моисея; благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа» (Ин. 1:17). Хотя Моисей установил моральные и социальные принципы, которыми народ мог руководствоваться, его закон никого не в силах был спасти от наказания за грех, представляющего собой смерть. Как сказал Павел, «потому что делами закона не оправдается пред Ним никакая плоть; ибо законом познаётся грех» (Рим. 3:20). Однако откровение, пришедшее через Иисуса, таково, что грех, который познан вследствие закона, прощается человеку, получающему «оправдание даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе» (Рим. 3:24). Откровение Христа выстроено на основе закона Моисеева путём решения проблем, перед которыми поставил нас этот закон.

Христос выше Моисея по положению. Моисей есть величайший из ветхозаветных пророков, но Иисус – больше, чем пророк. Как сказано в Послании к евреям, «Моисей верен во всём доме Его, как служитель, для засвидетельствования того, что надлежало возвестить. А Христос – как Сын в доме Его» (Евр. 3:5–6). В то время как Моисей служит Богу, Иисус провозглашён Сыном Божиим, имеющим право распоряжаться всеми служителями.

Чудеса Христа превосходят чудеса Моисея. Моисей совершил великие чудеса, но чудеса Христа превзошли их по величию (см. чудеса в Библии). Моисей воздвиг медного змея, чтобы исцелять всех, кто на того взглянет, но при этом он просто выполнял указания. Он никогда не возвращал зрение слепым или слух – глухим. Далее, в служении Моисея нет ничего, что могло бы сравниться с воскресением Лазаря или Христа.

То, что Иисус говорил о Себе, превосходит всё, что говорил Моисей. Моисей никогда не называл себя Богом и не делал ничего иного, как только выполнял свою миссию пророка. Иисус же провозглашал Себя Богом и предсказал Своё воскресение как доказательство этого.

Христос превосходит Мухаммеда. Мухаммед, основатель ислама, соглашался с Иисусом и Моисеем в том, что Бог един (см. ислам), что Он сотворил мироздание и что Он трансцендентен мирозданию. В исламе имеет место достаточно тесное согласование с описанием событий в первых шестнадцати главах Книги Бытие, до того момента, когда Агарь была изгнана из дома Аврама. После этого Библия сосредотачивается на жизни Исаака, тогда как в исламе прослеживается, что случилось с праотцем мусульман Измаилом. Вероучение Мухаммеда можно свести к следующим пяти доктринам:

1) Аллах – единственно истинный Бог.

2) Аллах посылал многих пророков, в том числе Моисея и Иисуса, но Мухаммед – последний и величайший из всех.

3) Коран – высшая религиозная книга (см. Коран: предполагаемое божественное происхождение), превосходящая Закон, Псалмы и Injil (Евангелие) Иисуса.

4) Существует много посредников между Богом и нами (ангелов), из которых одни добрые, а другие – злые.

5) Дела каждого человека будут взвешены, чтобы определить, кто после воскресения отправится на небеса, а кто – в ад. Путь к обретению спасения включает в себя произнесение несколько раз в день формулы Shahadah («нет Бога, кроме Аллаха, и Моисей – пророк Его»), совершение пять раз в день молитвы, ежегодный пост в течение одного месяца, раздачу милостыни и паломничество в Мекку.

Проповедь Христа превосходит проповедь Мухаммеда. То, что провозглашал Иисус, превосходит притязания Мухаммеда. Иисус провозглашал Себя Богом (см. Христос: божественная сущность). Мухаммед же провозглашал себя всего лишь человеком, который сделался пророком (см. Мухаммед: предполагаемое призвание Богом). Если Иисус, следовательно, не есть Бог, то Он, безусловно, и не пророк. Свидетельство, на которое указывает в подтверждение Своих слов Иисус, весомее. Иисус совершил многочисленные чудеса. Мухаммед никаких чудес не совершил, а в Коране признал, что Иисус совершил их много. Только Иисус, умерев, воскрес из мёртвых.

Христос предложил лучший путь к спасению. В отличие от Бога ислама, библейский Бог обращается к нам, послав на землю Своего Сына умереть за наши грехи. Мухаммед не предлагает такой верной надежды на спасение, только общие указания, как снискать себе благоволение Аллаха. Христос Своей смертью дал нам всё, что необходимо, чтобы попасть на небеса, «потому что и Христос, чтобы привести нас к Богу, однажды пострадал за грехи наши, праведник за неправедных» (1Пет. 3:18).

Христос подаёт более совершенный пример жизни. Мухаммед провёл последние десять лет своей жизни в войнах. Будучи многоженцем, он превысил даже то количество жён (четыре), которое сам предписал в своей религии. Он также нарушил собственный закон, грабя караваны, идущие в Мекку, в том числе совершающих паломничество. Он, вопреки собственному учению, практиковал мщение и возмездие (см. Мухаммед: личные качества).

Иисус превосходит индуистских гуру. В °индуизме (см. индуизм и веданта) слово «гуру» обозначает учителя. Индуистские религиозные книги невозможно понять, просто читая их; их необходимо изучать под руководством гуру. Этим святым людям поклоняются даже после их смерти, предполагая в них земные воплощения богов. Учат они тому, что человек нуждается в освобождении от бесконечного цикла реинкарнаций (сансара), управляемого кармой, то есть последствиями всех слов, дел и поступков в этом и во всех прошлых существованиях. Освобождение (мокша) достигается, когда индивидуум расширяет своё бытие и сознание до бесконечного уровня и осознаёт, что атман (субъективное «я») есть то же самое, что и Брахман (единое абсолютное бытие, от которого происходит всякая множественность).

Иными словами, каждый индус должен осознать собственную божественность. Такого осознания можно достичь, только следуя пути джняна-йога, – это спасение благодаря знанию древних книг и сосредоточенной медитации; бхакти-йога, – это спасение благодаря почитанию одного из многих богов; карма-йога, – это спасение делами, такими как обряды, жертвоприношения, посты и паломничества, которые нужно осуществлять без мысли о воздаянии за них. Каждый из перечисленных методов до известной степени включает в себя раджа-йогу, – технику медитации, предусматривающую контроль над телом, дыханием и мыслями.

Индуизм, как он существует на практике, состоит по большей части из суеверий, мифов о богах, оккультных обрядов и поклонения демонам.

Иисус учит высшему мировоззрению. Иисус учит теистическому мировоззрению (см. теизм). А сутью индуизма является пантеизм в виде осознания собственной божественности.

Учение Христа нравственно выше. Ортодоксальный индуизм настаивает, что страдающих людей нужно оставлять страдать, потому что такова их участь, предопределённая кармой. Иисус же сказал: «люби ближнего твоего, как самого себя». При этом «ближнего» Он определял как любого, кто нуждается в помощи. Иоанн сказал: «А кто имеет достаток в мире, но, видя брата своего в нужде, затворяет от него сердце своё, – как пребывает в том любовь Божия?» (1Ин. 3:17). Кроме того, многие – если не большинство – из гуру пользуются своим уважаемым статусом, чтобы финансово и сексуально эксплуатировать своих последователей. Бхагван Шри Раджниш накопил десятки «роллс-ройсов», подаренных ему почитателями. Знаменитые «Битлз» разочаровались в Махариши Махеше Йоги, когда поняли, что его намного больше интересует тело одной из женщин их группы сопровождения, нежели чья бы то ни было душа. Они признались: «Мы совершили ошибку». Даже уважаемый гуру Махатма Ганди спал с женщинами, которые не были его жёнами.

Иисус указывает лучший путь к просвещению. В то время как для понимания священных текстов «Бхагавадгиты» и «Упанишад» необходимы гуру, в Библии нет эзотерических, то есть понятных лишь посвящённым, истин, которые требовали бы разъяснений, для заурядных умов недоступных. Христианская медитация стремится не опустошить разум, а наполнить его истиной библейских принципов (Пс. 1). Сосредоточенная индуистская медитация подобна чистке луковицы – вы продолжаете снимать слой за слоем до тех пор, когда, добравшись до сердцевины, вдруг обнаружите, что там ничего нет. Размышления над Словом Божиим начинаются с полноты его содержания и раскрывают всё более глубокие смыслы, наполняя душу истиной.

Христос указывает лучший путь к спасению. Индуист блуждает по кармическому циклу реинкарнаций, пока не достигнет для себя мокши, и вынужден в одиночестве искать выход из этого лабиринта. Иисус обещал, что мы будем спасены верою (Еф. 2:8–9; Тит. 3:5–7) и можем быть твёрдо уверены в своём спасении (Еф. 1:13–14; 1Ин. 5:13).

Христос превосходит Будду. Сиддхартха Гаутама («Будда» – это почётный титул, он значит «просветлённый») ниже Христа. Буддизм начинался как реформаторское движение в рамках индуизма, который превратился в систему умозрительных построений и суеверий. Чтобы исправить такое положение дел, Гаутама отверг обряды и оккультизм, создав, по существу, атеистическую религию (хотя в своих позднейших формах буддизм вернулся к индуистским богам). Основа его вероучения формулируется как «Четыре благородные истины»:

1) Жизнь есть страдание.

2) Причина страданий – жажда наслаждения и благополучия.

3) От страданий можно избавиться, преодолев жажду.

4) Жажду можно преодолеть на «Восьмеричном пути».

«Восьмеричный путь» – это одновременно система религиозного образования и нравственные предписания °буддизма. Он сводится к следующему: 1) правильное знание («Четыре благородные истины»); 2) правильные стремления; 3) правильная речь; 4) правильное поведение (запрещено убийство, пьянство, воровство, ложь и прелюбодеяние); 5) правильный способ поддержания жизни (не причиняющий страданий); 6) правильное приложение сил; 7) правильная память (отрицание финитного «я»); 8) правильная медитация (раджа-йога).

Целью всех буддистов не являются небеса или приобщение к Богу, потому что Бога в учении Гаутамы нет. Вместо этого они стремятся к нирване – избавлению от всех страданий, желаний и иллюзии самосуществования. Хотя в либеральном течении буддизма (махаяна) Гаутама ныне обожествляется в роли спасителя, школа тхеравада сохраняет близость к первоначальному учению Гаутамы и подчёркивает, что сам он никогда не претендовал на божественность. Что касается его роли спасителя, то, как гласит предание, последними словами Будды были: «Будда только указал путь; с усердием совершайте своё спасение». К буддизму, как дочерней форме индуизма, относится и вся изложенная ранее критика. Учение Иисуса его превосходит. Далее:

Христос приносит в жизнь более обоснованные надежды. Учение Иисуса превосходит учение Будды тем, что Иисус учит надежде в этой жизни, тогда как для буддизма жизнь сводится к страданию, а личность, собственное «я» есть обуза, от которой нужно избавиться. Иисус учит, что жизнь – дар Бога, данный на радость людям (Ин. 10:10), и что человеческая личность драгоценна (Мф. 5:22). Более того, Он обещает надежду в грядущей жизни (Ин. 14:6).

Христос указывает лучший путь к спасению. Учение буддизма о реинкарнациях – это тоже учение о пути к спасению. Однако в таком варианте личность, или душа, уничтожается в конце каждого существования. Так что если даже вы доживёте до спасения, то уже не к вам, как личности, будут относиться хоть какие-нибудь надежды на достижение нирваны. Обещанная Иисусом надежда относится к каждому человеку именно как к личности (Ин. 14:3), и распятому рядом с Ним злодею было сказано: «ныне же будешь со Мною в раю» (Лк. 23:43).

Иисус выше как Мессия. Иисус провозглашал и подтвердил знамениями, что Он есть Бог в человеческой плоти. Будда был простым смертным, который, умерев, больше не воскресал. А Иисус телесно воскрес из мёртвых. Гаутама просто хотел дать своё «просветление» людям, чтобы помочь им достичь нирваны, когда угасают все желания и личностное существование.

Христос превосходит Сократа. Хотя Сократ не основал никакой религии, адептов у него появилось предостаточно. Сократ не оставил нам трудов, однако °Платон, его ученик, много написал о нём, хотя эти тексты могут с таким же успехом отражать идеи самого Платона, как мысли Сократа. Платон изображает Сократа мыслителем, убеждённым, что Бог возложил на него задачу служить истине и добру, побуждая людей критически разбирать свои слова и поступки, проверяя, истинны ли они и добры ли. Порок, по его мнению, происходит просто от невежества, а знание ведёт к добродетели. Он считается первым мыслителем, осознавшим необходимость применять систематический подход к раскрытию истины, хотя сама эта система в окончательном виде была сформулирована Аристотелем –- учеником Платона.

Подобно Христу, Сократ был приговорён к смерти на основе ложных обвинений со стороны властей, которых пугало его учение. Он мог бы избежать приговора, если бы не настаивал, чтобы его обвинители и судьи критически разобрали свои высказывания и дела, чего им совершенно не хотелось. Он согласился принять смерть, зная, что выполнил свою миссию до конца и что смерть, будь то беспробудный сон без сновидений или радость общения с (умершими) великими людьми, есть для него благо.

У Иисуса было лучшее обоснование для истины. Иисус, как и Сократ, часто прибегал к вопросам, чтобы заставить слушателей критически задуматься о самих себе, но первооснова для Его знания о человеческих существах и о Боге определялась тем фактом, что Он есть всеведущий Бог. Он сказал о Себе: «Я есмь путь и истина и жизнь». По самой Своей сути Он есть источник, из которого изначально проистекает всякая истина. Точно так же, Он, как Бог, есть абсолютное Благо, которым измеряется всякое другое благо. Он однажды спросил юношу, чтобы тот задумался о собственных словах: «Что ты называешь меня благим? Никто не благ, как только один Бог». Иисус был той самой Истиной и тем Добром, которые хотел познать Сократ.

Христос даёт более достоверное знание. Хотя в учение Сократа есть верные принципы, ему зачастую оставалось только выдвигать чисто умозрительные предположения по многим важным вопросам, например, о том, что происходит после смерти (см. достоверность и убеждённость). Иисус дал на такие вопросы однозначные ответы, потому что обладал достоверным знанием о человеческой участи (Ин. 5:19–29; 11:25–26). В то время как рассудок (Сократ) не имеет достаточного свидетельства для окончательных выводов, откровение (Иисус) даёт ответы, которые, может быть, не удалось бы даже предугадать.

Смерть Иисуса была благороднее. Сократ имел причину выбрать для себя смерть, и сделал это с мужеством, достойным нашего глубокого уважения. Однако Иисус умер за всех людей (Мк. 10:45), чтобы искупить то наказание, которого они заслуживали. Он умер не только за Своих друзей, но и за тех, кто был, остался и останется Его врагами (Рим. 5:6–7). Такое проявление любви не находит себе равных среди всех философов и благодетелей человечества.

У Христа лучшее свидетельство об истинности Его учения. Рациональные доказательства хороши, когда для логических построений есть соответствующее обоснование (см. Бог: свидетельства существования). Но свою уверенность в том, что послан Богом, Сократ не мог обосновать чем-либо, сравнимым с чудесами Иисуса и Его воскресением (см. воскресение Христа: свидетельства). Языческие пророки и прорицательницы, например, в святилище Дельфийского оракула, не идут ни в какое сравнение с точными библейскими предсказаниями и знамениями (см. пророчества как подтверждение Библии). Эти чудесные события служат высшим доказательством того, что истинность проповеди Иисуса была удостоверена Богом (см. чудеса: значение для апологетики).

Христос превосходит Лао-Цзы. Современный даосизм – это религия колдовства, суеверия и многобожия, но первоначально это была философская система, и именно в таком качестве даосизм сегодня представляют для западной культуры. Лао-Цзы выстроил свою систему вокруг одного принципа, который всё объясняет в мироздании и всем управляет. Этот принцип называется дао. Не существует простых способов объяснить, что такое дао (см. дзэн-буддизм). Мир состоит из борющихся противоположностей – добра и зла, мужского и женского начал, света и тьмы, «да» и «нет». Все противоположности суть проявления борьбы инь и ян. Однако в высшей реальности инь и ян сосуществуют в полном взаимопроникновении и в идеальной гармонии равновесия. Это равновесие и есть тайна, именуемая дао. Понять дао – значит осознать, что все противоположности едины и что истина состоит в противоречии, а не в разрешении его (см. логика, первый принцип).

Даосизм заходит дальше, призывая жить в гармонии с дао. Человек должен перейти к жизни, полностью пассивной и наполненной размышлениями над вопросами примерно такого типа: «Как звучит хлопок в ладоши одной ладонью?» или «Если дерево упадёт в лесу, когда нет никого, чтобы прислушиваться, раздастся ли шум?». Нужно жить в гармонии с природой и избегать всех форм насилия. Данная философская система имеет много общего с дзэн-буддизмом.

Христос приносит высшую свободу. Иисус позволяет людям применять свои умственные способности. Собственно говоря, Он заповедал это людям (Мф. 22:37; ср. 1Пет. 3:15). Даосизм же отрицает разум, по крайней мере на высшем уровне. Даосизм склонен к утверждениям типа «разум не имеет отношения к реальности». Этот тезис сам себя опровергает, так как это разумное высказывание о реальности. Оно либо истинно, либо ложно по сравнению с тем, как обстоит дело в действительности, и не противоречиво, однако постулирует, что высшая истина состоит в противоречии. Иисус заповедал: «"возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим»: сия есть первая и наибольшая заповедь» (Мф. 22:37–38; курсив Н. Г.). Бог говорит: «тогда придите, и рассудим» (Ис. 1:18). Пётр призывает нас «будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчёта в вашем уповании, дать ответ» (1Пет. 3:15).

Иисус предоставляет людям свободу выбора, никогда не навязывая веру тем, кто не хочет верить (Мф. 23:37). Даосизм призывает каждого адепта отложить свободу воли в сторонку; отказаться от возможности изменять положение дел. Иисус говорит, что каждый волен сделать свой выбор, и этот выбор имеет решающее значение. Каждый выбирает, уверовать ему или не уверовать (Ин. 3:18), исполнять заповедь или не исполнять (Ин. 15:14), изменять мир или изменяться в угоду ему (Мф. 5:13–16).

Иисус предоставляет каждому человеку свободу стать спасённым. Даосизм предлагает только способ примириться с тем, что есть. Христос предлагает способ изменить то, кто мы есть и что мы есть, чтобы мы смогли познать радость жизни. Вместо того чтобы принимать смерть как неизбежное зло, Христос открывает путь для победы над смертью через Своё воскресение. Лао-Цзы на подобное не способен.

Заключение. Христос абсолютно уникален среди всех, кто когда-либо жил (см. мировые религии и христианство). Он уникален Своей сверхъестественной сущностью, Своими непревзойдёнными личными качествами, Своей жизнью и Своим учением (см. Христос: божественная сущность). Никакой другой мировой учитель не провозглашал себя Богом. Даже когда последователи какого-нибудь пророка обожествляют своего учителя, не существует доказательств этого утверждения, которые можно было бы сравнить с исполнением пророчеств о Христе, с Его безгрешной и ознаменованной чудесами жизнью и Его воскресением. Никакой другой религиозный руководитель (за исключением некоторых, позже подражавших Христу) не предлагал спасение одной только верою, независимо от дел, основываясь на деянии Бога, искупающем вину за человеческий грех. Ни один религиозный деятель или философ не проявлял такой любви к людям, как Иисус, принявший смерть за грехи мира (Ин. 15:13; Рим. 5:6–8). Иисус абсолютно уникален среди всех человеческих существ, когда-либо живших.

Библиография:

J. N. D. Anderson, The World's Religions.

Н. Bushnell, The Supernaturalness of Christ.

N. L. Geisler, The Battle for the Resurrection.

___ and R. Brooks, When Skeptics Ask.

M. J. Harris, From Crave to Glory.

C. S. Lewis, Mere Christianity.

B. Russell, Why I Am Not a Christian.

C. Shafer, The Seven Laws of Teaching.