Основы духовной жизни по славянскому «Добротолюбию»
Содержание
Глава I. Общее очертание монашеской жизни 1. Отречение от мира 2. Общежительное монашество 3. Отшельничество и безмолвие 4. Подвижничество Глава II. Борьба со страстями и стяжание добродетелей 1. а) О страсти чревоугодия б) Как следует питаться и о воздержании 2. а) О страсти блуда б) Стяжание чистоты и целомудрия 3. а) О сребролюбии б) Нестяжание 4. а) О гневе б) Кротость 5. а) Печаль мирская б) Печаль покаяния 6. а) Об унынии б) Терпение 7. а) О тщеславии б) Самоуничижение 8. а) О гордости б) Смирение Глава III. Руководство к духовной жизни 1. Послушание 2. О молитве 3. Борьба с духами злобы 4. О прелести 5. О рассудительности 6. Грехопадения и покаяние 7. Воздержание языка 8. Чтение 9. О Святом Причащении 10. Отношение к телу и болезням 11. Учительство и священство Заключение Использованные источники Рекомендуемая литература Приложение. Церковные правила и традиции, запрещающие пребывание в обителях лиц другого пола и детей
Предисловие
Что может быть выше знания основ духовной жизни и достойнее самого духовного устроения по этим основам?!
Перед нами труд оригинальный по оформлению и образцовый по содержанию, выполненный на высоком профессиональном уровне. Это своего рода компендиум по «Добротолюбию», то есть изложение в сжатой форме основных положений его содержания и приведение «соборных» суждений святых учителей о важнейших сторонах духовной жизни. Как в реставрационной мастерской, сняв с потемневшей иконы верхние слои, открывают взору новое видение Небесного Мира, так и в предлагаемой книге внимательно, кропотливо изучается славянский текст «Добротолюбия», выявляются драгоценные жемчужины святоотеческой мудрости и тем самым указуется читателю, как безошибочно стать на путь святой жизни и твердой стопой идти по нему – побеждать страсти, стяжать противоположные им добродетели (глава II) и иметь надежное руководство в духовной жизни (глава III).
Для данной книги было избрано славянское «Добротолюбие», так как в нем глубоко православно раскрывается духовное делание ищущего спасения.
Вызывает интерес уже само Введение к книге, так как в нем, хотя и вкратце, представлены история собирания святоотеческих книг преподобным Паисием Величковским (†1794), перевод их на славянский язык и подготовка к изданию. «Стремясь к дословному переводу, он (прп. Паисий. – К. С.) иногда делал кальку, оставлял в славянском тексте неизменными греческие падежи, порядок слов и другие особенности чисто греческого фразеологического построения», – метко характеризуется труд преподобного. Упоминается также работа святителя Феофана (Говорова; †1894), создавшего новую, русскую версию «Добротолюбия».
В начале первой главы «Общее очертание монашеской жизни» правильно отмечается чистота сердца как главный ориентир для подвижнического жития, обстоятельно – словами святых отцов или, по преимуществу, в свободном изложении их наставлений – описываются ступени иноческого самоотречения, по которым должно неленостно подниматься от земли на небо. «Первый подвиг на пути спасения, – свидетельствует автор и раскрывает это свидетельство, – состоит в том, чтобы разрушить и победить страсти, второй – стяжать добродетели и не оставить душу пустой (праздной), третий – внимательно хранить плоды трудов». В контексте подобных размышлений в первой главе особенно назидательно суждение автора со ссылкой на преподобного Никиту Стифата о преимуществе служения ближнему. «Если во время келейной молитвы, – читаем в книге, – постучит в дверь какой-либо брат, не надо предпочитать молитву делу любви и не отвергать брата стучащего, так как Бог хочет милости любви, а не жертвы молитвы».
Во второй главе «Борьба со страстями и стяжание добродетелей» превосходно показана, с одной стороны, взаимосвязь страстей, а с другой – добродетелей. «Ослепляется ум от трех страстей: сластолюбия (сласти), сребролюбия и тщеславия». За этими «тремя великими страстями следуют их порождения – пять лукавых духов: блуд, гнев, печаль, уныние и гордость. От чревоугодия (чревообъедения) происходит блуд, от сребролюбия – гнев, от которого – печаль, производящая уныние. От тщеславия рождается гордость. И из этих восьми страстей происходит все множество пороков и различные виды грехов». О взаимосвязи добродетелей читаем: «Страсти побеждаются противоположными и владеющими ими добродетелями, которые образуют соответствующий ряд. Три главные добродетели – воздержание, нестяжание и смирение. Им последуют чистота, кротость, радость, мужество и самоуничижение». Сам анализ страстей представлен глубоко духовно (см., например, о страсти сребролюбия, о печали мирской, об унынии).
С подлинно духовной рассудительностью представлено и «Руководство к духовной жизни» (глава III). Вот, например, как говорится об избрании «непрелестного» наставника: «Большим благом является вопрошение обо всем, однако только искусных. Неискусных же спрашивать очень вредно, так как они не имеют рассуждения, которое заключается в том, чтобы знать «...время, потребу, устроение человече, количество, силу, разум вопрошающаго, произволение, и намерение Божие, и коегождо речения Божественнаго Писания, и ина многа». «Молитвами и слезами надо умолить Бога послать наставника бесстрастного... Руководитель ко спасению должен иметь в себе дух и разум Священного Писания... Когда же он ни того ни другого не имеет, то лучше к нему совсем не ходить, но со смирением прибегать к Богу, от чистого сердца считать себя недостойным и руководствоваться Священным Писанием». Но если найдется богомудрый наставник, «то необходимо совершенно отвергнуться себя и своих пожеланий, во всем ему повиноваться...». А вот как сказано о величии молитвы: «Она превосходит все добродетели, и у нашедшего истинную молитву бывает радость выше всякой иной радости. Кто богослов, тот истинно молится, и кто истинно молится, тот богослов». Или о чтении священных книг: «Бог больше открывается простоте и смирению, чем ученым трудам».
Вся книга – монолитна, единое целое. Создается впечатление, что она создана доброй рукой, на одном дыхании – единым духом. Так она и читается...
Короче, собрано и приведено в систему святоотеческое учение об основах духовной жизни. В результате имеем наставление, которое, несомненно, поможет лучше усвоить славянское «Добротолюбие», к которому хотя и относятся с большим почтением, но которое редко читают из-за сложности языка. Это, можно сказать, моральный кодекс и для инока и для живущего в миру.
Преподобный Григорий Синаит в том же «Добротолюбии» на церковно-славянском языке («Главы зело полезные». Тутаев, 2000. С. 211) сообщает, что, согласно «великому Максиму», есть три «незазорных» повода для того, чтобы писать: 1) для своей памяти, 2) для пользы других и 3) ради послушания. «Автор данной работы счел возможным взяться за ее написание для постоянного приведения себе на память духовного опыта великих святых отцов». Вот где ключ к примерному исполнению любого труда в области патрологии. И вот почему мне хотелось бы рекомендовать данную работу опубликовать, чтобы каждый православный христианин имел ее на своем столе и мог как можно чаще пользоваться ею наряду с творениями святых отцов. Книга эта и есть, по существу, творения святых отцов, изложенные просто, доступно, назидательно – глубоко духовно.
Небольшое, но существенное добавление. В конце книги ее автор – насельник Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, кандидат богословия, иеромонах Митрофан (Волкодав) – пишет: «Текстология славянского «Добротолюбия» является отдельной большой темой, и ею пока никто не занимался... Поэтому в настоящее время не все текстологические вопросы решены до конца. Например, неизвестно, насколько изменила переводы преподобного Паисия правка редакторами в Александро-Невской и Троицкой семинариях». Так что же мешает автору узнать?! Было бы весьма желательно, чтобы он продолжил работу над славянским «Добротолюбием». Да поможет ему в этом святом деле своим небесным предстательством преподобный Паисий Величковский, как, верим, помогал и во время истинно монашеского труда при написании данной книги!
6 июня 2002 года
Профессор Московской Духовной академии
Введение
Сказал безумец в сердце своем: «Нет Бога» (Пс. 13, 1). Спросите любого атеиста, хоть и самого ученого, как можно убедиться в правильности его веры в то, что будто бы Бога нет. Ничего разумного он на это сказать не сможет. Православие же всем предоставляет возможность встретить и ощутить Бога в своей жизни. Для этого просто поверить еще недостаточно, поскольку и бесы веруют и трепещут (Иак. 2, 19), но необходимо победить страсти, стяжать смирение и другие добродетели, ибо только чистые сердцем... Бога узрят (Мф. 5, 8) и Господь гордым противится, смиренным же дает благодать (Притч. 3, 34. Иак. 4, 6. 1Пет. 5, 5). Однако многострастные и грехолюбивые люди, разобщенные с благодатью и лишенные ее, всячески противоречат, не желая трудиться для стяжания добродетелей. Да и могут ли следовать Евангелию порабощенные удовольствиям и ищущие славы от людей?! Известно, что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими, и напротив, тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их (Мф. 7, 13–14). В духовной жизни необходимо употреблять усилия, ибо Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его (Мф. 11, 12). Стремящийся найти смысл содержания заповедей только через чтение или изучение, не выполняя их, подобен воображающему тень вместо истины. Преподобный Паисий Величковский говорит: «Верою, терпением, смирением и всяким образом воздержания и беспристрастия, более же добродетелями вооружившись, христианин, как некую крепость, осаждает Царство Небесное, чтобы завладеть им, хотя бы оно было неприступно». Правильные (ортодоксальные) знания о духовном мире можно почерпнуть из творений святых отцов, которые принесли обильный плод праведности и тем засвидетельствовали истинность своих убеждений.
Один из сборников избранных творений древних подвижников, на основе которого написана эта книга, называется «Добротолюбие». Слово «добротолюбие» является калькой с греческого philokalia – любовь к прекрасному, возвышенному. Здесь имеется в виду прекрасный духовный мир, к которому стремится христианин, стяжая добродетели. Преподобный Григорий Синаит говорит, что началом и источником добродетелей является доброе намерение или желание прекрасного. Жанр книги «Добротолюбие» тот же, что «антологии» (дословно «цветник», или «собрание, букет цветов»). Так названо много различных сборников избранных творений святых отцов и духовных писателей. Еще в IV веке святые Василий Великий и Григорий Богослов составили «Добротолюбие» из записей Оригена. Другой сборник такого рода, под названием «Philokalia ton niptikon kai askitikon», издан в Фессалониках в 1985 г. в 22-х томах.
Данная работа основана на славянском «Добротолюбии», прототипом которого послужил греческий сборник под названием «Philokalia ton ieron niptikon sineranisthisa para ton agion kai theoforon pateron imon en i dia tis kata tin praxin kai theorian ithikis filosofias o nous kathairetai, fotizetai kai teleioutai». Его история вкратце такова. В 1777 г. святой архиепископ Коринфа Макарий (Нотар&аacute;с; 1731–1805) старательно искал в библиотеках афонских монастырей святоотеческие книги. В обширной библиотеке знаменитого Ватопедского монастыря он нашел сокровище – древнюю рукописную книгу под названием «Philokalia», содержащую творения 36-ти святых отцов разных веков (IV- XIV) о соединении человека с Богом посредством внутреннего молитвенного делания. Она родилась в недрах афонского исихазма XIII-XV веков. Видя, что эта книга содержит классику православной аскетики и многих может «умудрить во спасение», святой архиепископ Макарий сразу стал готовить ее к изданию. Его главным помощником был 28-летний монах Никодим, впоследствии преподобный Никодим Святогорец (1749–1809). Архиепископ дал ему послушание отредактировать и подготовить к изданию книгу «Philokalia». Преподобный Никодим работал в келлии недалеко от Кареи – административного центра Афона. Первые биографы преподобного Никодима, афонские монахи Евфимий и Онуфрий, знавшие его лично, сообщают, что он написал предисловие и краткие жизнеописания авторов. В предисловии преподобный Никодим подчеркивает ценность «Добротолюбия» и определяет его главное содержание как обучение практике «умной молитвы и внутреннего трезвения». В ней единомышленники и последователи преподобных Григория Синаита и Григория Паламы показали, что «возвещаемое ими учение об «умном делании», об умносердечной молитве как пути к осиянию «фаворским светом» и соединению с Богом не есть их новоизмышленное «мнение»... но представляет исконную живую традицию, никогда в Церкви не угасавшую и восходящую преемственно к самым ранним «отцам пустыни"». В 1782 г. «Philokalia» была напечатана в Венеции в двух частях единой пагинации. Издавалась книга на средства «почтеннейшего и благочестивейшего господина» Иоанна Маврогорд&аacute;та – представителя богатой аристократической семьи. Сборник переиздавался в Афинах в 1893 г. в расширенном виде, в двух томах, а затем, в 1957–1963 гг. и 1982–1992 гг., в пяти томах. Эта книга оказала большое влияние на духовную жизнь Греции и всего мира.
Примерно на 30 лет раньше святого архиепископа Макария Коринфского преподобный Паисий Величковский (1722–1794) разыскивал в афонских монастырях творения святых отцов о внутренней духовной жизни. Первоначально он читал книги только на славянском языке. Для покупки их он постоянно ограничивал себя в пище и одежде или переписывал книги от руки. Постепенно преподобный Паисий Величковский убедился, что некоторые места в славянских книгах совершенно неясны или не имеют даже грамматического смысла. Тогда он стал исправлять славянские книги по другим славянским книгам, но после многих неудачных попыток пришел к выводу, что неясности в славянских книгах связаны с двумя причинами. Первая – плохой перевод с древнегреческого языка на славянский, а вторая – ошибки плохих переписчиков. Поэтому преподобный Паисий задался целью найти греческие подлинники и по ним произвести исправление славянских переводов. Разыскивая необходимые книги, он долго нигде не находил их, поскольку в XVIII веке древнегреческий язык понимали только ученые люди и древние писания святых отцов пришли почти в полное забвение. Иногда «греки отчасти все же, быть может, лукавили перед русским собратом», не желая показывать ему свои библиотеки. Наконец после долгих поисков в скиту во имя святого Василия Великого, основанном иноками греческого происхождения из Кесарии Каппадокийской, преподобный Паисий обнаружил книги священномученика Петра Дамаскина, преподобного Григория Синаита, преподобного Симеона Нового Богослова, преподобного Исихия, блаженного Диадоха и других святых отцов, вошедшие впоследствии в славянское «Добротолюбие». Иноки этого скита изучили на Святой Горе древнегреческий язык и собрали книги из нескольких монастырей. Через два года после этой счастливой находки из-за препятствий со стороны турецких властей преподобный Паисий вынужден был оставить Афон и уехать в Молдовлахию (ныне территория Румынии). Инок, взявшийся переписывать для него святоотеческие книги, ко времени отъезда успел приготовить только некоторые из них. Поселившись в 1763 г. в Драгомирне, в монастыре Святого Духа, преподобный Паисий (Величковский) продолжил работу по исправлению славянских книг, сличая их с древнегреческими, и переводил новые книги. «Совершенствуясь с годами как в греческом, так и в искусстве перевода, он потом «и вторицею и третицею» исправил некоторые книги, стал критически относиться и к греческим, привезенным с Афона оригиналам, которые «на зело премногих местах явились в орфографии погрешны"».
Митрополит Санкт-Петербургский и Новгородский Гавриил (Петров; 1730– 1801) глубоко уважал преподобного Паисия, лично с ним общался в 1790 г. и желал издать его переводы святоотеческих книг. Однако старец долго не соглашался, поскольку сильно сомневался в качестве своего труда. Все же он согласился, и его ученик схимонах Афанасий (Охлопов) доставил митрополиту Гавриилу греческую «Филокалию» и перевод старца. По распоряжению митрополита этот труд был отдан на рассмотрение преподавателям Александро-Невской семинарии, а затем – для пересмотра и исправления учителю греческого языка Троицкой семинарии (принадлежавшей Свято-Троицкой Сергиевой Лавре) Якову Дмитриевичу Никольскому (бывшему впоследствии протопресвитером Московского Успенского собора). Синодальными цензорами были архимандрит Мефодий, ректор Московской Духовной академии, и игумен Аарон, настоятель Спасо-Яковлевского монастыря в Ростове. После исправления славянское «Добротолюбие» было напечатано Московской Синодальной типографией в 1793 г., через 11 лет после издания в Венеции «Филокалии» на древнегреческом языке. «Это был, собственно, первый том книги, хотя издатели, не уверенные, видимо, в скором выходе второго, представили его как законченное целое».