Глава 11. Христианское учение о добродетелях

Добродетельная жизнь человека ведет его к единению с Богом. Добродетели – это подражание божественным совершенствам. Учение о святости, богоподобии как воспроизведении личностью божественных совершенств – добродетелей – проходит красной нитью через все святоотеческое учение, пишет С.М. Зарин [Зарин. 1996].

В реальном общении с Богом, удаляясь от растления похотью, христианин не имеет предела на пути религиозно-нравственного развития, ибо у «добродетели один предел совершенства – не иметь предела» [там же, с.23].

Св. Феофан Затворник определяет добродетель, которая как состояние или настроение духа, есть ревность и сила пребывать в порядке христианской нравственной жизни. Смирение, терпение, кротость, бескорыстие, послушание называются добродетелями, но они не суть определенные дела, замечает св. Феофан, а нечто сокрытое в соответственных им делах, – лежащее в основании их, постоянно пребывающее в сердце расположение, любовь к сим делам. Не тот безгневен, кто не бранит обидчика, но тот, кто в сердце имеет к нему незлобие [Феофан Затворник. 2003].

Добродетели естественны для человеческой природы (человек ведь создан по Образу Божьему), тягостных душевных ощущений добродетели не вызывают. Искаженные добродетели, как результат падшести человека и искажения его природы, и есть страсти (извращения) – самолюбие, сластолюбие, сладострастие вместо любви к Богу и ближним [Тихон (Софийчук). 1999].

В нравственном богословии под добродетелью понимаются «проявления человеческой воли, согласные с нравственным законом или божественною волею и проистекающие из любви к Богу и ближним [Олесницкий. 1907, с. 83]. Слово «добродетель» равносильно со словом «нравственность», а слово «грех» – «безнравственность».

Так как добродетели христианина исходят из нравственного закона, человек вступает в своей жизни в троякие отношения: к верху – к Богу; ко вне – к ближним и ко внутрь – к самому себе. Таким образом, все эти обязанности христианина можно разделить на три разряда: на обязанности к Богу, ближним и к самому себе [там же].

Частные обязанности, или частные добродетели христианина по отношению к самому себе – это попечение о своей душе, образование души – развитие ума, воли и чувства. Если ум развивается в познании, то воля служит образованию характера – самообузданию, бдительности, самодисциплинированию; чувство развивается на основе вкуса к прекрасному. Обязанности христианина по отношению к ближним – добродетели уважения, милосердия, справедливости, почитания и попечения о них [там же].

Св. Игнатий Брянчанинов выделяет следующие добродетели:

воздержание – обуздание плоти умеренным потреблением пищи, от которого ослабевает самолюбие;

целомудрие, начало целомудрия – неколеблющийся от блудных помыслов ум, и совершенство целомудрия – чистота, зрящая Бога;

нестяжание – удовлетворение себя лишь необходимым;

кротость – мир сердечный, незлобие, тишина ума;

блаженный плач – болезненное сокрушение сердца, нищета душевная;

трезвение – наблюдение за всеми своими делами и помышлениями, крайняя недоверчивость себе;

смирение – страх Божий, познание своего ничтожества, укорение себя;

любовь – влечение любовью к Господу, зрение в ближнем Образа Божия, духовная радость [Практическая энциклопедия... 2003, с.100].

Эти добродетели – результат напряженного духовного подвига.

Разделение добродетелей на душевные и телесные описывает св. Ефрем Сирин [Добротолюбие. 1905]. К добродетелям душевным он относит мужество, благоразумие, целомудрие, справедливость, от которых рождаются вера, надежда, любовь, смирение, кротость, великодушие, терпение, доброта, простота, правдолюбие, свобода, сострадательность, милосердие, щедрость, почтительность, благоговение. Телесные добродетели – это воздержание, пост, бдение и другие аскетические подвиги.

По мнению св. Иоанна Лествичника, есть добродетели природные, дарованные Богом всем (милостыня, ибо и язычники сострадательны, любовь, ибо и животные проливают слезы, вера, надежда) и добродетели выше естества (чистота, безгневие, смиренномудрие, молитва, умиление) [там же].

В подвиге христианина, поставившего себе целью достижение религиозно-нравственного совершенства, необходимо различать два течения: положительное (очищение и освящение сердца, любовь к Богу и ближним) и отрицательное (борьба со страстями и грехом, отречение от своего «Я» и своей воли).

Оба эти начала представляют цели подвижничества, а путь к этой цели состоит в том, чтобы постепенно развивать те зачатки совершенств, которые даны в природе человека и могут быть восстановлены в нем Божьей благодатью.

Для исправления испорченной страстями души св. Григорий Палама предлагает такие спасительные средства:

память смертная – помня, что самое страшное – это смерть духовная, то есть отделение нашей души от Бога – нужно бояться этой духовной смерти; тогда исчезнет страх перед смертью телесной;

спасительный плач о своих грехах – это спасительная печаль, «сладкая печаль сердца», «духовный мед», который претворяет слезы в радость;

сознание своей греховности и недостоинства перед Богом приводит к смирению и покаянию [Киприан (Керн). 1996].

Наиболее важными добродетелями св. Григорий Палама считает любовь, молитву, справедливость, воздержание, покаяние, пост, веру, смирение [Макаров. 2003]. Эти добродетели – средства для достижения конечной цели жизни христианина – спасения души. Добродетельная жизнь по духовно-нравственным законам – условие спасения.

Добродетели имеют разные ступени и уровни, связанные друг с другом: «Пусть телесные добродетели в тебе будут залогом душевных, душевные – залогом духовных, а духовные – залогом нематериального и сущностного ведения» /Евагрий Понтийский. 1994, с.89/; «все добродетели между собою связаны, как звенья в духовной цепи, одна от другой зависят: молитва от любви, любовь от радости, радость от кротости, кротость от смирения, смирение от служения, служение от надежды, надежда от веры, вера от послушания, послушание от простоты» /Макарий Египетский. 1998, с.268/.

Таким образом образуется целостная и последовательная лестница добродетелей, указывающая в каком порядке и каким способом нужно стяжать добродетели. Это дознано христианскими подвижниками через свой духовный опыт, к которому, конечно же, нужно отнестись очень внимательно: «Премудрый Господь благоволил, чтобы в поте снедали мы хлеб сей; и соделал сие не по злобе, но чтобы не было у нас несварения, и мы не умерли. Ибо каждая добродетель есть матерь следующий добродетели. Поэтому, если оставишь матерь, рождающую добродетели, и пойдешь искать дочерей прежде, нежели отыщешь матерь их, то оные добродетели оказываются для души ехиднами» /Исаак Сирин. 1993, с.369/.

Лестница добродетелей предполагает, что человек пройдет ее всю, то есть в результате своего духовного развития приобретет все добродетели. К этому сам Иисус Христос призывал своих учеников, а значит и всех христиан: «будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф.5:48). В этом и заключается закон целостности добродетелей: «не одно какое-либо дело приводит к совершенству ревнителя, но он должен тщательно стремиться ко всякой добродетели» /Исаия авва. 1996, с.232/.

Л. Сoкoлoв, обобщая святоотеческое учение о добродетели, пишет, что для цели христианского совершенствования важно уловить и стяжать общую основу всех христианских добродетелей [Соколов. 2002]. Как известно, продолжает он, «отцы-подвижники исходным пунктом греха признали эгоизм, себялюбивое возведение своего «Я» в цель своей жизнедеятельности», в результате чего происходит разрыв союза с Богом и людьми и постоянная борьба за существование» [там же]. Если начало всех страстей есть самолюбие, то первая ступень в отречении от своего «Я», как пишет Л. Сoкoлoв, есть распятие себя миру, то есть подчинение мира своей личности через равнодушие к нему и самоукорение [там же].

Если человек во всем, что с ним случится, будет считать виновным себя, то это доставит ему добро и душевное спокойствие. Святые подвижники, стяжавшие высшую добродетель – смиренномудрие – признавали себя грешными даже не будучи виноватыми и даже если упреки ближних им были несправедливы. Смиренномудрие – это и забвение о своих добрых делах, и признание себя последним из всех, и самым грешным, и признание своей немощи и бессилия, сокрушение и отречение от своей воли [там же].

Отрекаясь от своей воли и от своего греховного «Я», человек, как полагает Л. Сoкoлoв, не теряет своей личности. Напротив, в акте самоотречения, личность является в своем истинном свете, очищенная от чуждых ей примесей и освободившаяся от владычества мира. Святые отцы своим духовным опытом изведали самоотречение и говорили, что ничто не приносит такой пользы, как отсечение своей воли. От этого человек преуспевает более, нежели от всякой другой добродетели [там же]. Самоотречение сопровождается сильным нравственным подъемом духа, греховный покров души уничтожается, и личность выступает во всей своей нравственной красе. Самоотречение и самоотвержение, – развивает свою мысль далее Л. Сoкoлoв, – есть деятельное начало – признак любви и ее сущность.

Человеческая личность через акт самоотречения вступает в лучший период своего развития, получает направление, согласное с ее идеальным назначением. Начало любви у грешника подавлено себялюбием. Сущность любви – в отказе от своей личности для другого существа [там же].

Как мы уже видели, каждая страсть имеет противоположную ей добродетель, и чтобы истребить страсть, нужно соделывать соответствующую добродетель: против чревоугодия – пост, против блуда – целомудрие, воздержание, против сребролюбия – милостыня, против гнева – кротость, против печали и уныния – радование о Господе, против тщеславия – зрение своей греховности, против гордости – смирение.

В святоотеческом учении описаны не только добродетели, противоположные духовным страстям и помогающие их преодолеть, но и достаточно подробно дано описание, как это сделать. На современном языке этот ход преодоления страсти или стяжания добродетели можно было бы назвать «алгоритмом» – последовательностью шагов или действий для достижения цели.

Все начинается с расположения к добру. Желание делать добрые дела усиливается ненавистью ко греху. Кто бы ни пожелал стяжать добродетель, пишет авва Иоанн, он не может снискать ее, если прежде не возненавидит противный ей порок. Желаешь получить дар слез – возненавидь сперва смех; желаешь стать смиренным – возненавидь самопревозношение [Иоанн Мосх. 1915].

Апостол заповедует: «облекитесь, как избранные Божии, святые и возлюбленные, в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение» (Кол.3:12). «Облецытеся» – поясняет св. Феофан Затворник, – значит напечатлейте в душе своей сии расположения, то есть воспитывайте любовь к самим добродетелям. Сначала, когда человек воспринимает только благое иго Христово и начинает ревновать о христианском житии, в сердце не бывает еще добрых расположений в силе... Только та зародившаяся в сердце ревность побуждает человека желать их, искать, напрягаться на них» [Феофан Затворник. 2003, с. 172].

Ревность есть только семя добрых расположений, зачало и зародыш. Как семя прорастает и дает со временем ветки, так и ревность разрастается, наконец, в добродетели [там же]. Внедрить в сердце сии добрые расположения, коих еще в нем нет, – пишет св. Феофан, – можно только посредством немилосердного самопринуждения. То доброе, к которому нудил себя человек сначала с молитвой и без самосожаления, все более внедряется в сердце и дух и становится как бы природным.

Блаженной памяти старец Никодим Святогорец, описывая этапы невидимой брани, предупреждает, что воин Христов, пожелавший достигнуть полноты совершенства, не должен полагать пределов своему стремлению, однако же ему необходимо умерять чрезмерные порывы рвения. Такие порывы в начале возгораются с великой силой, а потом слабеют и совсем угасают, оставляя воина беспомощным среди пути. Поэтому добродетели следует стяжать мало-помалу, восходя как бы по ступенькам, так как только при этом малое наше скоро делается большим и устанавливается на всегдашнее в нас пребывание [Никодим Святогорец. 1912].

Он рассматривает «путь» приобретения добродетели на примере терпения. Так, говорит старец Никодим, нельзя вдруг пожелать себе напраслин, обид и других неприятностей и радоваться им – это высшая степень терпения. До этого надлежит пройти низшие: смиренное самоуничижение, считающее себя заслуживающим всякие оскорбления, неприятие всякой мысли об отмщении [там же].

Не следует браться вдруг за стяжание всех добродетелей или нескольких, но надо выбрать прежде одну, над приобретением которой будешь трудиться, а затем – другую. При таком образе действий всякий добродетельный навык прочнее укоренится в душе. Когда упражняешься непрестанно преимущественно в одной добродетели, подмечает старец Никодим, то и память будет занята почти ею одною, и ум, будучи прикован мыслию об ней, скорее найдет случаи и способы к совершению ее, и воля охотнее прилепится к этому. Все это очень способствует приобретению этой одной добродетели; и всего этого может не произойти, если сразу возьмешься за все [там же].

Святой Макарий говорил, что все добродетели наподобие некоей духовной цепи одна от другой зависят [Феофан Затворник. 2003], одна влечет другую.

Так как одна приобретенная добродетель вызывает другую, подобную ей, и помогает ей с меньшими трудностями установиться в сердце, то и сердце приготовляется к этому. Приобретение навыка упражнения в одной добродетели растит и крепит все другие добродетели, ибо они все суть лучи, исходящие от одного и того же божественного света.

Для стяжания добродетелей требуется душа мужественная и воля не вялая, но решительная и сильная, предвидение многих препятствий и трудностей и готовность их перенести. Для этого, рассуждает Святогорец, должно быть крепкое возлюбление каждой добродетели и пламенная о том ревность [Никодим Святогорец. 1912]. Эта ревность – движущая сила, которую должно непрестанно возгревать, чтобы не ослабела, так как тогда неизбежно прекратится и самое движение. Не ленись, советует Святогорец, возгревать свою ревность о добродетели: с сердечным участием размышляй, как благоугодна Богу добродетельная жизнь, как прекрасна и высока добродетель сама по себе, как она для нас благотворна, ибо в ней начало и конец нашего совершенства, произноси в уме слова Священного Писания об искомой добродетели.

Помимо этих («мотивирующих» – Л.Ш.) размышлений, каждое утро Святогорец рекомендует со вниманием рассмотреть и предусмотреть, какие случаи могут в течение дня представиться для совершения того или другого доброго дела и прилагать к этому желание и решение непременно так поступить. Вечером же испытай себя, исполнил ли и как утренние добрые помышления. И то же возобнови в следующее утро. Не забывай просить Бога о помощи. Всеми случайностями дня, как они ни разнообразны, старайся воспользоваться сколько возможно, чтобы укоренялся навык к добродетели, о которой ревнуешь. Навык добродетели приобретен, если совершается с легкостью, с какой обыкновенно исполняются естественные потребности.

Нельзя останавливаться в пути, даже на короткое время, ибо тогда сразу же теряем то, что приобрели, так как страсти, подавляемые трудом в доброделании, сразу оживут и расстроят движение. Чем больше продвинешься на пути духовной жизни, тем больше приобретешь силу и мочь для дальнейшего шествования, так как плоть наша ослабевает в противоборстве духу.

Взращивание добродетели – дело нелегкое, и в те моменты, когда ревность ослабевает, святитель Феофан Затворник советует поддержать усердие следующим образом:

представить то, что будет с человеком, когда он приобретет искомую добродетель;

сжечь оправдания греха;

рассмотреть настоящее состояние, подумать, что будет, какие будут последствия, если греховная страсть останется, а искомая добродетель не будет приобретена;

подумать, твердо ли решаешься на борьбу с грехом, идти по пути стяжания добродетели;

принять решение, просить Бога о помощи в стяжании добродетели.

Добродетели человека устремляют его к Царству Небесному, все земное для христианина лишь средство для посильного служения добру, если душа его стремится к Богу. Душа руководит телом и как бы ведет его к намеченной цели. Поэтому по-ведение человека, замечает И.Д. Гурьев, достаточно ясно говорит о цели, к которой ведет его душа, о побуждениях души, или мотивах поведения [Гурьев. 2000].

Если в христианской антропологии добродетель – это нравственное поведение, поступок человека, то в психологии, хотя и есть направление, посвященное исключительно исследованию поведения человека (бихевиоризм), но оно никоим образом не включает в себя такие понятия как нравственность, мораль, принципиально отмежевываясь от этики.

«Способы» поведения описывает учение о характере человека.

Как правило, в характере выделяют полярные черты: доброта – черствость, щедрость – скупость, смелость – трусость. Русские демократы, в частности, Н.Г. Чернышевский, считали всякий характер подлежащим моральной оценке и включали в него черты направленности.

В философии Древней Греции проблема характера всегда ставилась как проблема этическая, моральная, и в настоящее время черты характера имеют оценочность. Оценочность черт характера присутствует в культуре, общественном сознании, как этическая регуляция.

Понятие «характера» в психологии близко понятию «личность», многие психологи даже отождествляют эти понятия. Так, В.А. Крутецкий определяет характер как индивидуальное сочетание существенных свойств личности [Крутецкий. 1962]. А.Г. Ковалев и В.Н. Мясищев говорят о характере как о личности, в ее своеобразии [Ковалев, Мясищев. 1960]. С.Л. Рубинштейн видит сущность характера в направленности поведения, отношения к другим людям, к миру, к себе [Рубинштейн. 1989]. Вспомним, как рассматривались выше в нравственном богословии обязанности-отношения христианина: к Богу, ближним и себе [Олесницкий. 1907].

В.С. Мерлин сделал попытку некоторой конкретизации в понимании характера. По его мнению, свойства характера – это такие индивидуальные своеобразия личности, которые проявляются лишь в определенных типичных ситуациях в зависимости от социально-типических отношений личности, с одной стороны, и от свойств индивидуума, с другой стороны [Мерлин. 1968].

В отечественной психологии понимание личности заостряется на социальном аспекте ее существования. Личность определяется как «совокупность общественных отношений», социальных ролей, как система мировоззрения и ценностей [Слободчиков, Исаев. 1995]. И хотя все эти «личностные особенности» проявляются в характере, считать их тождественными, вероятно, все-таки нельзя. Так, В.Н. Мясищев полагал, что некоторые психические свойства могут быть отнесены и к характеру, и к личности, или только к характеру [Мясищев. 1960]. По мнению В.С. Мерлина, характер служит для осуществления и выражения отношений личности [Мерлин. 1968].

Характер представляет собой это психическое своеобразие человека, единство отношений и способов их осуществления в переживаниях и поступках [Мясищев. 1960]. И, наконец, Н.Д. Левитов подводит к следуюшему пониманию характера: это индивидуальные ярко выраженные и качественно своеобразные психологические черты человека, влияющие на его поведение и поступки [Левитов. 1969].

Наиболее точное определение характера, обобщающее контекст приведенных рассуждений, дано в «Психологическом словаре»: «характер – это индивидуальное сочетание устойчивых психических особенностей человека, обусловливающих типичный для данного субъекта способ поведения в определенных жизненных условиях и обстоятельствах» [Психологический словарь. 1983, с.396].

Таким образом, характер – это «инструментальное» проявление личности. А.Г. Асмолов подчеркивает, что если мотивация задает стратегию жизни, то характер определяет тактику поведения личности [Асмолов. 1990]. Или, по мнению Б.Г. Ананьева, характер – это те свойства личности, которые отражают основную ее направленность и проявляются в образе действий [Ананьев. 1949].

Таким образом, отношения личности, выражаясь через определенные приемы и способы, становятся привычными и закрепляются как черты характера. Н.Д. Левитов предлагает под чертой характера понимать сложные индивидуальные особенности, достаточно показательные для человека и позволяющие с известной вероятностью предугадывать его поведение в том или ином конкретном случае [Левитов. 1969].

Черты характера могут быть родственными, близкими, усиливающими друг друга: чуткость – отзывчивость, выдержка – самообладание, хладнокровие. Между чертами характера могут быть причинные отношения: самомнение порождает развязность, несдержанность – грубость; самоуверенность – заносчивость, высокомерие, нетерпимость, гордость, осуждение других людей.

Основой характера является тип нервной системы, темперамент, но он не определяет формирование характера жестко. Темперамент определяет скоростные параметры деятельности, величину и легкость эмоционального реагирования, выносливость к нагрузкам. В этих психических свойствах проявляются особенности протекания нервных процессов возбуждения и торможения, которые модулируют соотношение эмоциональных волевых процессов. Эмоционально-волевая регуляция в психологии рассматривается как ядро характера человека.

Реципрокность эмоциональных и волевых процессов приводит к образованию типов характера [Симонов. 1975]. Человек с сильной волей менее эмоционален, чем другие, поскольку воля купирует эмоциональное возбуждение, вводит его в определенные рамки. Другим проявлением сильной воли, по мнению П.В. Симонова, является чрезмерная локализация поиска решения, «отказ» от творческих поисков иных, новых решений [там же]. Многие ученые считают, что исключительная роль в характере принадлежит воле, так как именно воля проявляется в действиях и поступках. По особенностям воли характер называют сильным или слабым, либо называют человека бесхарактерным.

Волевые проявления характера многогранны – это и умение и готовность управлять своим поведением и состоянием согласно своим принципам. К волевым чертам характера относят целеустремленность, настойчивость, решительность, мужество, самообладание. Слабохарактерным называют человека, у которого могут быть высокие цели и прекрасные чувства, но отсутствие волевых регулирующих качеств блокирует их проявление и самореализацию.

Святые отцы – и Никодим Святогорец, и Феофан Затворник, и Тихон Задонский указывали на исключительную роль воли и мотивации в приобретении добродетели. «Ни о чем так не заботься, как о том, чтобы исправить волю твою и внутреннее состояние», – наставлял св. Тихон Задонский [Тихон Задонский. 1836].

Черты характера всегда имели нравственную оценку, так как выражали способ поведения, что затрагивало и других людей. Свобода действий человека, самоопределение к добру или злу являло уже сознательную человеческую личность. Формы нравственного сознания – стыд, совесть, долг, обязанность, ответственность тоже определяли те или иные черты характера.

Природа добродетелей такова, что они не способствуют самоутверждению, самореализации, самовыражению и самодостаточности, столь распространенных в современной психологии. Доброта, щедрость, храбрость обнаруживают добровольное ограничение человеком самого себя во внешнем мире [Асмолов. 1990].

Любая добродетель – это форма самоограничения вплоть до самоотвержения. А.И. Герцен, Н.Г. Чернышевский писали, что события жизни не зависят от человека, но дух этих событий, духовный облик и колорит жизни зависят от его характера, от его активности и направленности [Левитов. 1969]. Житейские представления о плохом или хорошем характере человека основывались на проявлении в его поведении нравственной (или безнравственной) регуляции.

Свойства характера, как полагает большинство психологов и педагогов, формируют среда, воспитание, активная деятельность человека в виде привычек, установок, которые придают поведению большую определенность, устойчивость.

Итак, анализ христианских представлений о добродетелях человека и психологической теории черт характера открывает общие положения для этих двух систем знаний о человеке.

Таким общим звеном является включение этих понятий в контекст нравственности: добродетель – это исполнение нравственного закона жизни, а черта характера, как способ поведения, несет этическую оценку.

И добродетель, и черта характера являются итогом воспитания и самовоспитания.

Главными условиями как в обретении человеком добродетели, так и в становлении той или иной черты характера признаются

а) наличие стремления, мотивации, желания или усердия человека в работе над собой;

б) волевые качества; воля – стержень в образовании нравственных черт характера и добродетели;

в) значение ответственности человека за свои поступки (то, что в психологии называется интернальным локусом контроля).

Выделение в христианской антропологии двух родов добродетелей:

а) результатов подвижнической и духовной работы (смиренномудрие, блаженный плач, памятование о смерти, любовь);

б) средств достижения этого первого рода добродетелей (воздержание, пост, молитва, трезвение, нестяжание) аналогично выделению в психологии инструментальных ценностей.

Особенностью христианского учения о добродетелях человека в отличие от психологического учения о характере является то, что акцент в обретении добродетели поставлен на активной позиции человека – воспитании себя, своих ценностей и рвения, в то время как в психологии характер рассматривается более как результат воздействия среды, воспитания ребенка в детстве; то есть в психологии человек в большей степени рассматривается как объект воспитания, а не субъект самовоспитания.

Кроме того, в христианской антропологии более подробно и детально (пошагово) описан ход тончайшей работы человека над обретением добродетели («алгоритм»), а также над формированием мотивации для обретения этой добродетели.

Ананьев Б.Г. Проблема формирования характера. – Л., 1949.

Асмолов А.Г. Психология личности. – М.: Изд-во МГУ, 1990.

Гурьев И.Д. Страсти и их воплощение в болезнях. – М., 2000.

Добротолюбие. Т. 2. – М., 1905.

Евагрий Понтийский. Аскетические и богословские сочинения. Пер. с др. греч., вступ. ст. и ком. А. И. Сидорова. М.: Мартис, 1994.

Зарин С.М. Аскетизм по православно-христианскому учению. – М., 1996.

Иоанн Мосх. Луг духовный. – Сергиев Посад, 1915.

Исаак Сирин. Слова подвижнические. М.: Православное изд-во, 1993 (репр. переизд.: Сергиев Посад, 1911).

Исаия авва. Митерикон. СПб.: Воскресение, 1996 (М., 1891).

Киприан (Керн) архим. Антропология св. Григория Паламы. – М.: Паломник, 1996.

Ковалев А.Г., Мясищев В.И. Психология личности. – Л.: Изд-во ЛГУ, 1960.

Крутецкий В.А. Характеристика некоторых моральных понятий у старших школьников // Вопросы психологии нравственного развития школьников. Сборник. № 11. – М., 1962.

Левитов И.Д. Психология характера. – М., 1969.

Макарий Египетский. Духовные беседы, послания и слова. М.: Правило веры, 1998 (репр. переизд.: 4-е изд. Св.-Троицк. Серг. Лавра, 1904).

Макаров Д.И. Антропология и космология св. Григория Паламы. – СПб., 2003.

Мерлин В.С. Проблемы экспериментальной психологии личности. Вып. 5. – Пермь, 1968.

Мясищев В.И. Личность и неврозы. – Л., 1960.

Никодим Святогорец. Невидимая брань. – М., 1912.

Олесницкий М. Нравственное богословие. – СПб., 1907.

Практическая энциклопедия по творениям святителя Игнатия Брянчанинова. – СПб., 2003.

Психологический словарь. – М.: Педагогика, 1983.

Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. М., 1989.

Симонов П.В. Высшая нервная деятельность: мотивационно-эмоциональные аспекты. – М.: Наука, 1975.

Слободчиков В.И., Исаев Е.И. Психология человека. – М., 1995.

Соколов Л. Психология греха и добродетели. – М., 2002.

Тихон Задонский еп. Сочинения в 15 т. М.: Синод. тип., 1836–1837.

Тихон (Софийчук), игум. Внутренняя целостность и Богопознание // Труды Киевской Духовной Академии. 1999, № 2.

Феофан Затворник, еп. Начертание христианского нравоучения. – М., 2003.