Пюхтицкие старицы

Блаженная старица Елена (в миру Елена Богдановна Кушаньева) родилась 21 мая 1866 года в селении Верхний Остров Псковской губернии. Когда девушке исполнилось двадцать пять лет, она пожелала стать невестой Христовой. Благочестивые родители Богдан и Анна благословили дочь, решившую уйти в монастырь. Летом 1891 года Елена стала послушницей Пюхтицкого монастыря¹⁷.

Игуменья Варвара (Блохина) вскоре после недолгого прохождения общих послушаний назначила рясофорную послушницу Елену уставщицей. С 1897 по 1921 год она несла послушание на монастырском Ревельском подворье.

Как-то матушка Елена возвращалась с подворья в Таллине. За ней была послана из монастыря лошадь на станцию Йыхви (тогда Йевве), но пятидесятилетняя матушка Елена не пожелала ехать, а возвратилась в монастырь пешком, пройдя 25 километров от станции. После этого случая многие стали обращать внимание на ее необычное поведение.

Затем Елена проходила послушание в Гефсиманском скиту для больных и престарелых сестер, основанном игуменией Варварой в 30 километрах от обители. В 1938 году блаженная Елена возвратилась в обитель из Гефсиманского скита и поселилась в домике у калитки при святых вратах, в крайней угловой келии. Многие сестры уважали ее, понимая, что блаженная старица, под видом юродства, скрывает свои подвиги. Но бывали случаи, когда за странные поступки блаженную осуждали. Вспоминает схимонахиня Фотина: «В церковь придет, встанет и громко ругается, а потом, уходя, еще и дверью хлопнула. Сестры сделали ей замечание: «Мать Елена, почему ты так ругалась в церкви?» «Так разве вы не видели? Ведь полная церковь бесов была, я их все и выгоняла!» Вот как блаженная видела!»

Из воспоминаний схимонахини Варсонофии, поступившей в обитель в 1934 году: «В то время уже 68-летняя мать Елена была выше среднего роста, видная, крепкого телосложения, и все поступки ее были, как блаженной...

Бывало, встретишь ее и скажешь: «Мать Елена, благословите!» Она скажет: «Бог благословит!» А то ответит: «Не моя неделя». Или и вовсе молча пройдет. Ночью ее часто можно было видеть с кухни. Около 3-х часов ночи выходит и начинает вокруг собора ходить: то камушки собирает, потом их переносит, то опять на место кладет. И все это имело особенное значение. В обители издавна существует предание о том, что в 3 часа ночи здесь Матерь Божия является. Валаамский старец иеромонах Памва, по сохранившимся рассказам, неоднократно пюхтицким сестрам о том же говорил: «В 3 часа ночи у вас в обители Матерь Божия всегда ходит».

Странным своим поведением мать Елена привлекала внимание: то вдруг закричит, то замашет рукой, то даже ногой топнет и все действия ее при этом были резкие, стремительные.

Сон мать Елена имела самый непродолжительный: ночью пела и читала псалмы. Псалтирь знала наизусть. Любила мыть, чистить, особенно туалеты. Крест юродства ради Господа она добровольно несла всю свою долгую жизнь...

Все уже знали: где должно что-то случиться, она начинает ходить туда; где плохо там всегда она.

Была она до самой смерти рясофорной послушницей... Сестры рассказывали, что, когда она жила в Гефсиманском скиту, взяла раз клобук, разрезала наметку на полосы, заплела косой и так ходила.

Опытная в вопросах духовной жизни, в разумении путей Промысла Божия в жизни людей, она служила ближним словом и делом, молитвами в нуждах духовных. Многих блаженная старица утешала, многим предсказывала будущее, многих вразумляла и обличала, давала советы. Так, схимонахине Сергии она предсказала регентство дала ей как-то ржавую вилку, держа ее вверх оставшимися двумя зубцами, как камертон, сказав при этом: «Бери, бери, тебе пригодится!» Очень скоро ту сестру перевели со скотного двора и назначили регентом.

Той же сестре как-то сказала: «Умрешь, тебе и «Святый Боже» не пропоют...» Расстроилась сестра... Умерла она на Пасху, и по уставу при отпевании пели пасхальные песнопения».

Из рассказа схимонахини Сергии о блаженной старице: «Один раз иду я со скотного, а мать Елена увидела меня, подбежала, смеется, дала мне камешек и побежала далыие. Была она настоящая постница. Бывало, идет из Гефсимании, говорю: «Мать Елена, покушать хотите?» А она: «Молчи, молчи, ничего мне не надо...» Мокрая, грязная всегда. Скажешь ей: «Мать

Елена, благословите постирать вам!» «Не надо, не надо, я так буду ходить». Она не имела ничего лишнего из одежды, было у нее только самое необходимое... Мать Елена любила меня. Когда я еще на скотном жила, иду, бывало, в ограду, она подбежит ко мне, засмеется и что-нибудь даст».

Из воспоминаний монахини Димитрии: «Мать Елена была великая прозорливая старица. Имея дар прозорливости, она видела человеческую душу – обличала и тайные помыслы. Мы были счастливые. Однажды иду я со скотного, а она жила тогда в домике у калиточки, увидела меня, открыла окно и говорит: «Мария, не осуждай!» И, правда, так и было. Скажешь: «Мать Елена, простите, помолитесь», и сразу же станет легче».

Блаженная старица предсказала, когда повсеместно закрывались монастыри, что Пюхтицкий монастырь не закроют, она предсказала и пожар на скотном дворе, заметив при этом: «Послушание и в огне не горит!»

Перед войной во время грозы загорелся старый сарай, необходимо было спасти животных. Монахине Авраамии с трудом удалось вывести всех коров, потом она вспомнила, что в небольшом отсеке остался маленький теленочек. Закрывшись одеялом, бросилась в пылавший сарай и вывела теленка только кончик хвоста у него обгорел, как рассказывали потом сестры. В ту ночь монахини и вспомнили слова блаженной Елены: «Послушание и в огне не горит!» Всем стало ясно, почему блаженная Елена ходила ночами вокруг скотного двора молилась, чтобы скот не погиб.

После этого события ежегодно 10 августа в монастыре совершается крестный ход вокруг Успенского собора с чтением молитвы иконе Божией Матери «Неопалимая Купина». Монахини благодарят Господа, что все в ту ночь остались живы и скот не погиб.

По рассказам монахинь, перед войной, когда блаженная Елена жила в Гефсиманском скиту, она часто ходила в соседнее село Яама и все крылечки в домах выметала. В войну всю ту деревню выселили, а потом она сгорела так блаженная предсказывала приближавшуюся беду. Впоследствии Гефсиманский скит закрыли и все сестры пришли в монастырь.

Схимонахиня Фотина рассказывает: «...Вскоре после войны блаженная Елена одному нашему священнику предсказала, что он епископом будет (архиепископ Таллинский Роман). Как назначили его благочинным в 1949 году, она говорит: «А что? Еще и епископом будет!» И на следующий год он стал епископом...»

Из воспоминаний монахини Наталии: «Когда я только в монастырь поступила в 1947 году, я на кухне жила, а мать Елена с матерью Асенефой в домике у калиточки, и она часто приходила на кухню. Придет, раскроет все двери, ходит и поет, тропари, стихиры поет на память все знала. Однажды пришла к нам на кухню и говорит: «Девочки, живите в монастыре, не заводите подруг. Кто подругу заведет в монастыре, всех святых забудет, только будет угождать своей подруге». Это ее слова: “Пускай в монастыре все будут для тебя равны все равные”».

10 ноября 1947 года, прожив в святой обители около 60 лет, блаженная старица Елена отошла ко Господу. Похоронили старицу с северной стороны монастырского кладбища у Никольской церкви. По сей день приходят верующие со своими нуждами на могилку к старице, просят ее молитвенного предстательства перед Господом и по вере своей получают просимое.

Из рассказа отца Василия Борина из Васк-Нарвы: «Что вам надо, идите к матери Елене на могилку и просите она все вам даст... Мне когда что надо или еду куда всегда иду к матери Елене, и она во всем помогает».

Рассказывает монахиня Надежда: «Почти полвека прошло с тех пор. Однажды иду я со скотного и слышу крик с кладбища, думаю: «Кто так страшно кричит?» Прихожу, а там больная лежит на могилке матери Елены лежит и кричит сколько есть силы, и ее рвет... Потом больная ушла в кусты, приходит на могилку другая, и ее тоже рвет и обе кричат, что есть силы. Я поняла тогда, что мать Елена великая была».

По свидетельству сестер, перед смертью блаженная старица Елена говорила им: «После меня мать Екатерина остается... А после матери Екатерины никого не будет вам».

Блаженная Екатерина родилась 15 мая 1889 года в Финляндии, в крепости Свеаборг, в семье военного инженера Василия Васильевича Малков-Панина. В семье было шестеро детей. Мать Екатерины, Екатерина Константиновна, происходила из дворянской семьи Печаткиных.

В раннем детстве Катя отличалась добротой и отзывчивостью. Девочка очень любила посещать святую обитель, находящуюся недалеко от их усадьбы. Екатерину Константиновну пугала «чрезмерная религиозность дочери», она готовила детей к светской жизни.

До 1900 года семья проживала в Гельсингфорсе (Хельсинки), затем переехала в Гатчину. В Гатчине Катя с сестрой ходила в гимназию, а братья в реальное училище.

В начале двадцатого века Екатерина училась на естественном факультете Бестужевских курсов, по окончании курсов в 1912–1913 годах работала в Энтомологическом обществе. В 1914 году Екатерина поступила на курсы сестер милосердия и одновременно стала работать в бесплатных городских больницах, позже работала в тыловом госпитале, затем перевелась в летучий отряд Георгиевской общины, сестры милосердия которого оказывали помощь раненым бойцам.

После тяжелой болезни Екатерина устроилась работницей в село Беззаботное под Петербургом, а в 1919 году с родителями попала в Эстонию.

5 июля 1922 года Екатерина была принята в число послушниц Пюхтицкого монастыря. С первых дней своей жизни в монастыре Катя стала вести себя необычно, странно, по временам юродствовала, но не совсем еще явно. Вскоре ее перевели в Гефсиманский скит, находившийся в 30 километрах от монастыря.

Она любила трудиться, исполняла послушания, но у нее все получалось необычно. Она часто ходила босая или в чулках, чаще всего в тапках, сшитых из сукна. Зимой иногда надевала валенки, но без калош и не обшитые кожей. Однажды в суровую погоду она шла в тапках по двору монастыря. Одна сестра, увидев ее в таком виде и сжалившись над ней, предложила: «Мать Екатерина, можно, я вам валенки дам?» Та остановилась, посмотрела на нее пристально. «Ну что ж, можно», сказала, подумав, и, отойдя немного, обернулась и спросила: «А они не обшиты кожей?» «Задники обшиты». «Не возьму!» «Почему, мать Екатерина?» – «Потому что надо подставлять свою кожу, а не чужую», сказала она.

В начале Отечественной войны Гефсиманский скит был ликвидирован. Все скитянки вернулись в монастырь, а мать Екатерина в 1942 году была отпущена домой ухаживать за больными престарелыми родителями, которые жили в Таллинне. В том же году она похоронила мать и осталась жить со своим отцом, которого горячо любила. В Таллинне мать

Екатерина посещала подворье Пюхтицкого монастыря и предсказала (почти за 20 лет) его закрытие.

В 1947 году мать Екатерина похоронила своего отца и вернулась в монастырь. В том же году скончалась пюхтицкая блаженная старица Елена. Матушка Екатерина стала ее преемницей: взяв на себя самый тяжелый подвиг, начала открыто юродствовать.

Одевалась она своеобразно: летом ходила в черном хитоне, в белом апостольнике, поверх которого надевала черную шапочку или черный платок. Зимой на хитон надевала какую-либо кацавеечку легкую, иногда подпоясывалась белым платком. Теплой одежды (пальто и платков) не носила.

Блаженная Екатерина советовала послушницам: жить просто, не осуждать других. Говорила, что причина осуждения невнимательная духовная жизнь. Всех призывала бороться с гордыней, смиряться. Говорила, что гордость поглотитель всех добродетелей.

Монахини вспоминали, что она иногда налагала на себя особый пост, объясняя это тем, что собирается умирать, и обычно это было к смерти кого-нибудь из сестер. Если же говорила, что постится, потому что готовится к постригу в мантию, это значило, что должен состояться чей-то постриг.

Из воспоминаний монахини Г.: «Один раз весь пост она лишь святую воду да частицы просфор вкушала, а в Страстную пятницу при всем народе яичко выпила. Кто же после этого поверит, что она постилась! Так она и делала, чтобы не замечали ее подвигов и считали просто глупой».

По ночам она почти никогда не спала, молилась. О приезжих богомольцах она говорила: «Странники Божии к Матери Божией приехали!» Народ шел к матери Екатерине нескончаемым потоком. Многие приезжали в обитель специально, чтобы повидаться с ней. С каждым годом их число возрастало. На имя настоятельницы монастыря поступало много писем с вопросами к матери Екатерине и с просьбами помолиться. С приходящими к ней мать Екатерина вела себя по-разному: с одним говорила иносказательно, а кое с кем и просто; с некоторыми подолгу беседовала, а других сразу же с гневом выпроваживала. Души людские были открыты ей. Приносимое ей почитателями тут же раздавала. Денег у себя не держала ни копейки, но раздавала с большим рассуждением».

Рассказывает Мария из Кронштадта: «У меня болела нога, на ней были струпья, сыпь, нарывы вроде экземы. Я поехала к матери Екатерине. Она велела снять чулок, посмотрела ногу и сказала: «Бог даст, и пройдет!» Сняла с головы платок и повязала им мою ногу. Когда я приехала домой, нога стала чистой».

В пятидесятые годы будущая матушка Глафира пришла к блаженной Екатерине вместе со свой подругой, которая, как и она, мечтала остаться в монастыре на всю жизнь. Этой девушке блаженная сказала, что в монастыре она не останется, и прибавила странные слова: «Иди в матушки!» «Матушки-то ведь это монахини», подумали юные ревнительницы иночества и остались в недоумении. Но спустя короткое время не принятая в обитель девушка поехала на богомолье в Троице-Сергиеву лавру, встретила там семинариста, который стал ее супругом, принял священство так она стала матушкой. А Глафира приехала в Пюхтицкую обитель и осталась здесь на долгую жизнь, проходила различные послушания, возрастая в духовной мудрости.

Однажды у одной женщины, которая была очень предана блаженной Екатерине, случилось несчастие: ее маленький сын упал с пятого этажа. Мальчик еще дышал, но ушибы были такие сильные – врачи сказали, что вряд ли он выживет. Убитая горем мать стала кричать: «Мать Екатерина, помоги! Помоги, мать Екатерина!» к удивлению врачей, мальчик выжил.

В начале 50-х годов служил в обители один иеромонах. Мать Екатерина носила цветной расшитый пояс, как у этого иеромонаха, и все не давала ему проходу: встанет во время службы напротив, ругается и чудит. Вскоре этот иеромонах уехал в мир и женился, сняв с себя сан.

За много лет вперед мать Екатерина знала, кто станет святейшим патриархом. И владыке Пимену, и владыке Алексию предсказала она патриаршество.

В конце 1961 года, когда над обителью нависла угроза закрытия, блаженная Екатерина перед началом Великого поста 1962 года ушла в затвор, пребывала в посте и молитве до Пасхи... По ее молитвам монастырь не закрыли.

Из воспоминаний монахини Е.: «Мать Екатерина спросила:

– Ты видишь, как святые идут в храм?

– Нет.

– А я вижу. Они приходят раньше людей. Идут, идут, друг за другом... Иди, иди скорей в храм, пока служба не началась.

Как-то зимой 1968 года я зашла к матери Екатерине, она меня спрашивает:

– Кто у нас игумен?

– Не знаю.

– Как же ты не знаешь, кто игумен? Кто помогает матушке?

Молчу.

– Вот кто игумен! сказала она, указывая на портрет дорогого батюшки Иоанна Кронштадтского».

Однажды блаженной старице Екатерине было открыто, что во время службы сам святой праведный Иоанн Кронштадтский служил вместе с отцом Петром. Иеромонах Петр был ее духовником, прозорливая блаженная старица очень почитала отца Петра, всегда о нем говорила: «Какой это великий светильник!»

Из дневниковых записей духовника старицы иеромонаха Петра (Серегина)¹⁸: «Юродство Христа ради, или умышленная глупость. Этот вопрос хорошо разъяснила мать Екатерина. «Глупость есть грех, сказала она, потому что человек не пользуется даром Божиим, закопав свой талант в землю, как ленивый раб». A о себе она сказала: «Я отказалась от своего разума, разумеется, для славы Божией, покорив Ему всю свою волю. Принесла жизнь свою в дар Богу. А Бог дарует человеку благодатный дар высшего рассуждения и прозрения. Откровение же Божие получается через молитву».

Отец Петр, почитая великую подвижницу, принявшую на себя подвиг юродства Христа ради, говорил, что по силе молитвы она ему мать.

В заупокойном синодике митрополита Мануила (Лемешевского) над именем матери Екатерины было написано: «Из тех, кто не желал быть прославленным».

Сестра JI. рассказывала, что при встрече с матерью Екатериной у нее почти всегда появлялись слезы покаяния. Тогда старица строго говорила ей: «Перед иконами надо плакать!»

В апреле 1966 года архиепископом Таллинским и Эстонским Алексием, ныне Святейшим Патриархом, в Пюхтицком монастыре, келейно, в игуменских покоях был совершен постриг в мантию послушницы монастыря Екатерины с оставлением прежнего имени.

Последние годы своей жизни блаженная старица редко выходила из дому, больше лежала. Если вставала и где-либо неожиданно появлялась, то это было большим событием и значило, что в этом доме должно произойти что-то значительное.

По рассказам монахинь, у блаженной старицы Екатерины постоянно было воспаление слизистой рта, она страдала хроническим насморком, в носу у нее были полипы, ей приходилось дышать ртом. Некоторые признаки говорили о болезни желудка, а почти постоянный приглушенный кашель о болезни легких. Один Господь знал ее страдания, внешне она ничем их не выражала. В одном из последних писем блаженная написала: «Как легко взять на себя подвиг и как трудно его докончить...»

5 мая 1968 года, на празднование жен-мироносиц мать Екатерина мирно отошла ко Господу.