Феодосий

По смерти Аркадия верховная власть перешла к его сыну и соправителю Феодосию, которому только что пошел восьмой год. Опека над малолетним императором, которую принял на себя царь Йездигерд, обеспечивала мир на восточной границе, а его обращение к сенату не осталось без воздействия на придворную знать в столице. Управление государством оказалось в руках Анфимия, который занял пост префекта претория Востока в 405 году. Он принадлежал к высшей служилой знати империи, так как дед его, Филипп, занимал тот же пост при Констанции (346–348 г.). ⁶³⁵ По своим воззрениям Анфимий, очевидно, принадлежал к той самой партии придворной знати, которая взяла в свои руки направление государственной политики во время бунта Гайны. Опытный администратор, занимавший раньше префектуры другие высокие посты по государственному управлению, ⁶³⁶ Анфимий с честью исполнил выпавшую на его долю задачу вести государственный корабль в малолетство государя. В первый же год своего регентства он воспользовался добрыми отношениями, установившимися с персидским царем, чтобы заключить новый торговый договор с Персией. Дело было слажено при посредстве месопотамского епископа Маруфы ⁶³⁷ , который пользовался расположением Иездигерда и несколько раз являлся к нему с дипломатическими поручениями от византийского двора. В тексте договора были определены те крайние пункты на территории обоих государств, куда имели право заезжать купцы со своим товаром. На персидской территории то был город Нисибин в Месопотамии и Артаксата в Армении, ⁶³⁸ на римской – город Каллиник на Евфрате. На правителей пограничных областей возложена была обязанность следить, чтобы торговый обмен не шел по другим путям, а купцам за нарушение этого условия грозила конфискация товара. ⁶³⁹ По-видимому, тогда же были выяснены взаимные обязательства держав по отношению к охране кавказских проходов, как можно заключить об этом из краткого упоминания у Иоанна Лидийца. ⁶⁴⁰

В жизни столицы первый год правления Феодосия ознаменовался большими уличными беспорядками, вызванными угрозой голода. Константинополь жил привозным хлебом, и житницей его был Египет. Еще имп. Константин определил условия, на которых корпорация александрийских мореходов должна была доставлять хлеб в столицу, и предоставил ей некоторые льготы в обеспечение исправной службы. Случайные обстоятельства, а иногда недобросовестность капитанов, вызывали задержку в доставке хлеба, и в 408 году с марта и до ноября не пришло ни одного корабля из Александрии. Угроза голода вызвала возбуждение среди населения, и разыгрался бунт, обратившийся на префекта города Монаксия. Мятежная толпа сожгла его дом, он сам подвергся оскорблениям и его экипаж (καροὓχα) с позором волочили по улицам. ⁶⁴¹ Бунт успокоили своим воздействием на толпу оба магистра армии и комит царских щедрот. ⁶⁴² В распоряжение префекта города было ассигновано 500 фунтов золота из добровольного обложения членов сената и средств, изысканных префектом. Эта сумма должна была расходоваться под строжайшим контролем. ⁶⁴³ В обеспечение правильной доставки хлеба на будущее время Анфимий точнее определил обязанности по надзору за этим делом комита Египта и правителя провинции Островов. На пути из Александрии в Константинополь суда имели остановку на острове Карпафе (ныне Скарпанте). Корабли, возившие хлеб, были зарегистрированы, одни – в Александрии, другие – в Карпафе. Ответственность за правильную доставку была возложена на представителей корпорации мореходов (summates). Расчеты вознаграждения за провоз должны были вестись на будущее время не с отдельными капитанами, а с представителями корпорации, равно как и убытки от кораблекрушений и порчи хлеба по случайным обстоятельствам должны были ложиться на всю корпорацию. Каждый случай кораблекрушения, во избежание мошенничества со стороны капитанов, подлежал строгому следствию со стороны правителя Египта или провинции Островов. Корпорации мореходов были предоставлены некоторые новые льготы по обложению их имущества. ⁶⁴⁴ По-видимому, капитаны судов нередко позволяли себе мошеннические проделки, не держали прямого рейса и продавали хлеб на сторону. Императорский указ 410 года установил смертную казнь за такие проступки. ⁶⁴⁵

Помимо затруднений, вызванных расстройством снабжения столицы хлебом, Анфимию в первый же год пришлось иметь заботы по устройству отношений империи с варварами на северной границе. Гуннский царь Ульдис, оказавший услугу Аркадию в 400 году и ставший тогда в договорные отношения с империей, вторгся через Дунай в провинцию Дакию, раскинул свои становища в местности города Лагерь Марса (Castra Martis) ⁶⁴⁶ и начал оттуда набеги в области Фракии. Кроме гуннов, в полчищах Ульдиса было много германцев из племени скиров. Магистр армии во Фракии стянул войска и раньше, чем начать военные действия, вступил в переговоры с Ульдисом. Но гордый хан заявил, указывая на восходящее солнце, что весь мир открыт для его побед. Эта похвальба не оправдалась. Римский командир завязал сношения с главарями отдельных отрядов в полчищах Ульдиса и, прибегнув, по всей вероятности, к подкупу, достиг того, что гунны во множестве покинули своего вождя, перешли на службу императора и разбили свои палатки близ римского лагеря. Ульдис успел уйти за Дунай с теми соплеменниками, которые сохранили ему верность, но понес при этом много потерь. Особенно тяжкому разгрому подверглись скиры, которые в большой массе попали в плен. Правительство не считало безопасным оставить этих пленников в пределах Фракии и Иллирика, и в Феодосиевом Кодексе сохранился указ на имя Анфимия от 12 апреля 409 года, в котором запрещено было обращать скиров в рабов и селить в городах, а предоставлялось землевладельцам брать их в нужном количестве для поселения на правах колонов в малоазиатских провинциях. ⁶⁴⁷ Современник Феодосия Созомен сообщает, что он сам видел много пахарей-скиров в Вифинии близ горы Олимпа. ⁶⁴⁸ Гунны успели похозяйничать в империи раньше, чем разразилась катастрофа, и войска отбили много пленных, которые попали в рабство к солдатам. Сохранился указ, в котором правительство вступается в это дело и приказывает отпустить свободных пленных на место их жительства, а рабов передать их владельцам. ⁶⁴⁹ Самая возможность насильственного задержания пленных и обращения их в рабство солдатами указывает на то, что против Ульдиса действовала пограничная армия, солдаты которой были сами землевладельцами и занимались хозяйством на землях, приписанных к данной крепости или укреплению.

В связи с этим вторжением Анфимий принимал деятельные меры к усилению охраны дунайской границы. Кроме сухопутных войск, расположенных в крепостях, на Дунае были сторожевые флоты (naves lusoriae). От 412 года сохранился указ на имя магистра армии во Фракии о сооружении новых кораблей и ремонте старых. Нижнее течение Дуная разделено было между двумя провинциями: Нижней Мезией и Скифией. Первой провинции отводится 90 вновь построенных на императорских верфях кораблей и 10 отремонтированных старых, Скифии – 110 новых и 15 старых. Указ содержит повеление продолжать постройку и ремонт судов с тем расчетом, чтобы для Скифии строилось и оснащалось ежегодно по 5 судов типа, который назван naves indicatoriae, и по 15 – типа agrarienses, а для Мезии 4 – первого типа и 15 – второго. Ремонтируемые старые корабли должны обращаться в транспортные для подвоза хлеба. Забота о сооружении кораблей и их оснастке лежала на обязанности дуксов этих провинций, и указ содержит угрозу штрафом как дуксам, так и состоящим при них канцеляриям в случае замедления и неисправности в деле усиления речной охраны. Постройка была рассчитана на семь лет, и, таким образом, к концу 418 года дунайский флот должен был представлять весьма значительную силу. ⁶⁵⁰

Иллирийские области, и в частности Эпир, в год смерти Аркадия освободились от вестготов, которые под начальством Алариха передвинулись на север и из Эмоны вели сношения с римским двором. Оставленная готами страна нуждалась в особых заботах правительства для предупреждения на будущее время тех бедствий, какие она перенесла, и от апреля 408 года сохранился указ на имя префекта претория Иллирика с приказанием принять экстренные меры для возведения стен городов и укреплений. К этому важному делу привлекались все классы населения, без всяких изъятий, по расчету податного обложения. ⁶⁵¹ Работы длились несколько лет, и от 412 года мы имеем другой указ по тому же делу, из которого видно, что население обязано было доставлять строительные материалы. ⁶⁵² Ввиду тех опустошений, которые пережил Иллирик, правительство обращалось к патриотизму населения, вызывало добровольные пожертвования на дело общей безопасности и допускало некоторые изъятия от действия общих законов касательно принудительного зачисления в декурионы. ⁶⁵³

В церковных делах ко времени регентства Анфимия относится постепенное успокоение того волнения и раздора, которые были вызваны низложением Иоанна Златоуста. Его преемника, Арзакия, в 406 году сменил Аттик. Родом из Севастии в Армении, не блиставший образованием и авторитетом в богословских вопросах, Аттик слыл мягким и ласковым в обращении человеком, близко стоял ко двору и пользовался большим влиянием. ⁶⁵⁴ Преследование иоаннитов продолжалось сначала и при нем, но постепенно ослабло, а когда умер главный враг Иоанна, Феофил Александрийский (412 г.), а затем и Порфирий Антиохийский, Аттик прекратил преследование. Римский папа продолжал настаивать на восстановлении чести Иоанна и не имел церковного общения с восточными иерархами. Преемник Порфирия, Александр, который некогда был пресвитером в Софийском храме, включил имя Иоанна в диптихи своей церкви ⁶⁵⁵ и обратился к папе в Рим с просьбой восстановить общение. Его примеру последовал Аттик и настоял, чтобы преемник Феофила в Александрии, Кирилл, сделал то же самое. Когда это, наконец, устроилось, прекратился раскол между церквями Востока и Римским престолом.

В истории города Константинополя время регентства Анфимия отмечено важным событием: возведением новых стен со стороны суши. Когда Константин превращал старый Византий в свою столицу, он более чем удвоил городскую территорию и провел со стороны суши стену от Пропонтиды до Золотого Рога. Город вырос за протекшие с тех пор почти два века, и стены оказались тесными. Они пострадали также от многократных землетрясений. Анфимий широко раздвинул пределы городской территории, и стена захватила большие пространства как выросших за стенами предместий, так и местности, вовсе еще не застроенные. Общее протяжение новой стены было около 5 верст, ⁶⁵⁶ на ней высилось 92 башни. Предместье Влахерны, составлявшее 14-й регион города, осталось за стеной, которая доходила до Золотого Рога ближе к городу. Это крупное предприятие было осуществлено очень быстро и закончено в 413 году, как видно из дошедшего в Феодосиевом Кодексе указа. ⁶⁵⁷ Изогнутая линия в южной части стены объясняется, помимо характера местности, еще тем, что в новую стену была включена триумфальная арка, воздвигнутая в честь Феодосия I, которая и составила парадные ворота города, получившие имя Золотых. ⁶⁵⁸ Современная Феодосию I надпись красуется и ныне на своем старом месте. ⁶⁵⁹ Соответственно пяти воротам стены Константина в новой стене было также пять ворот, которые были назначены для пользования населения, а поэтому против них были настланы мосты над рвом. В мирное время эти пять ворот были открыты для беспрепятственного въезда и выезда. Кроме этих ворот, на протяжении стены было еще пять других, которые имели назначение служить в военное время для обороны города. Против них не было мостов над рвом. В мирное время они были заперты. В выдвигавшихся наружу башнях стены были устроены боковые выходы для военных целей. Новая стена удержала навсегда название Феодосиевой в честь императора, который в ту пору еще не принимал никакого участия в управлении государством. Новые башни были предоставлены в пользование тем горожанам, на земле которых они оказались, с обязательством ежегодного их ремонта.

В завершение своего счастливого управления государством Анфимий провел в 415 году указ о сложении со счетов всех недоимок с населения провинций префектуры Востока за 40 лет до того времени и тем значительно облегчил счетоводство и взимание на будущее время. Из этой льготы были исключены только мраморные ломки на острове Проконнесе и рудники в Троаде и в Докимене во Фригии. ⁶⁶⁰

В течение шести лет стоял Анфимий у кормила правления при полном сочувствии двора и сената. В 414 году произошла перемена: Пульхерия, старшая дочь Аркадия и Евдоксии, 4 июля была провозглашена августой и взяла в свои руки бразды правления. Анфимий уступил свой пост Аврелиану, который был его предшественником до 405 года. Так как Аврелиан в свое время провел провозглашение августой Евдоксии, то весьма вероятно, что сообщение того же титула Пульхерии было также его делом. В том же году 30 октября в сенате были торжественно водворены бюсты Гонория, Феодосия и Пульхерии в ознаменование единства Римской империи под верховным управлением этих трех носителей титула август. ⁶⁶¹ Властная и энергичная Пульхерия отличалась пламенным благочестием и, решившись взять в свои руки верховную власть, одновременно с принятием титула августы принесла в Софийском храме обет безбрачия. Ее малолетние сестры Аркадия и Марина принесли такой же обет вместе с нею и провели свою жизнь как благочестивые монахини. Патриарх Аттик стоял в самых близких отношениях ко двору и имел влияние на Пульхерию. ⁶⁶² Под воздействием Пульхерии императорский двор, по свидетельству современников, стал походить в своем внутреннем обиходе на монастырь. День начинался с пения псалмов и чтения Евангелия, неукоснительно правились все положенные выработавшимся уже церковным уставом службы, соблюдались посты, и из двора исходило самое широкое благотворение.

Воспитанием и обучением Феодосия руководила сама Пульхерия. Учиться он начал еще при жизни отца и обнаружил большое прилежание. Его товарищем по учению был его сверстник Павлин, сын комита доместиков, и завязавшаяся между ними в нежном возрасте дружба росла и крепла с годами. Из наук, которым обучался Феодосий, он проявил наибольшую склонность к естествознанию и астрономии, интересовался также живописью и пластикой . ⁶⁶³ Пульхерия владела письменной и устной латинской речью, владел ею и Феодосий. Мягкий и ласковый в обращении, выросший с малого детства в религиозной обстановке, Феодосий всем своим сердцем усвоил идеал благочестия, и твердая вера была основной чертой его духовного склада. Он легко подчинялся авторитету сильных по характеру людей, и прежде всего своей сестры и воспитательницы Пульхерии. Придворная обстановка того времени окружала царственных особ евнухами, и это наложило свою печать на характер Феодосия. То были ближайшие к нему люди в домашней обстановке, и он всю свою жизнь находился под влиянием того или другого евнуха. Он любил общество духовных лиц и сам приобрел с течением времени глубокое знакомство со Священным Писанием, как то отметили с похвалой современники. Он интересовался книгами духовного содержания и составил впоследствии во дворце богатую богословскую библиотеку. ⁶⁶⁴ В его приветливой наружности обращали на себя внимание прекрасные черные глаза, унаследованные им от красавицы матери. Ни Пульхерия, ни близкие к Феодосию люди не признавали в нем живого и самостоятельного ума. ⁶⁶⁵ Пульхерия восполняла этот недочет своим решительным характером и большими умственными дарованиями.

Войдя в юношеский возраст, Феодосий предоставил Пульхерии сохранять властное положение, которое она заняла с 414 года, и она пользовалась не только титулом августы, но и всеми прерогативами этого сана. Она имела свой придворный штат и особого препозита, на что не давал права титул августы, сообщавшийся супруге императора. ⁶⁶⁶ Церковные историки прославляют ее как святую, говорят о божественных откровениях, которые ее посещали, и она осталась в памяти потомства в ореоле святости. Язычник Евнапий сохранил нам весьма строгий отзыв о продажности должностей и большой неправде в судах за время правления Пульхерии. Управления провинциями были таксированы, смотря по их доходности, и места правителей предоставлялись тому, кто давал больше, чем соискатели, в надежде возместить свои расходы во время управления. Но так как нередко возбуждались процессы о вымогательствах, то подвергавшиеся обвинению теряли не только свою наживу, но и собственное состояние и впадали в бедность, так что вскоре пропал интерес искать места правителя провинции. ⁶⁶⁷ Обычай оплаты назначений на должность правителя провинции существовал издавна; позднее, при Юстиниане, установлена была точная такса. ⁶⁶⁸ Так как при дворе видная роль принадлежала евнухам, на которых всегда тяготело обвинение в корыстолюбии и стяжательстве, ⁶⁶⁹ то их подкупность и жадность создавала нередко разного рода злоупотребления. ⁶⁷⁰ Что касается лично Пульхерии, то она со своим христианским благотворением и чистотой личных побуждений стоит выше всяких подозрений в причастности к злоупотреблениям двора.

Во внешней жизни государства годы самостоятельного правления Пульхерии протекли в глубоком мире. Но в первый год ее правления случились тяжкие события в Александрии на почве религиозной нетерпимости молодого патриарха Кирилла. Он был племянник Феофила, вырос и получил образование под руководством дяди. Богословским его образованием руководил известный тогда в Египте Серапион, спасавшийся в Нитрийской пустыне. Когда Кирилл вернулся из монастыря в Александрию, он был посвящен в духовный сан и с большим успехом выступил в качестве проповедника. Одаренный блестящим литературным и ораторским талантом, Кирилл скоро стал заметным членом александрийского клира. В 403 году он был вместе с дядей в Константинополе и участвовал в деяниях Собора, низложившего Иоанна. Враждебность к Иоанну и иоаннитам он сохранил с тех пор надолго, и только в 417 году согласился внести имя Иоанна в диптихи Александрийской церкви. По смерти Феофила осенью 412 года он был выбран на Александрийский престол, вопреки видам и стараниям правительства, так как стоявший тогда во главе управления Египта Абунданций боялся возвышения этого властного и честолюбивого человека. ⁶⁷¹ В период борьбы на жизнь и смерть с язычеством при Феодосии I александрийские епископы сумели придать своему сану чрезвычайное значение и являлись властью, конкурирующей с представителями государственного управления. Их церковная юрисдикция непререкаемо простиралась на весь Египет и соседние области к западу, в пределах распространения греческого языка. ⁶⁷² Префекты Египта вынуждены были считаться с патриархом, а властолюбивый Кирилл пошел дальше своих предшественников и немедленно по своем водворении на кафедре стал действовать как полноправный начальник страны.

Сначала Кирилл обрушился на новациан. Он приказал закрыть все их церкви, взял всю священную утварь и конфисковал все имущество их епископа Феопемпта. ⁶⁷³ Вслед за тем он произвел в городе страшный разгром иудеев, которые составляли еще со времен Птолемеев значительную часть населения Александрии и имели свое самоуправление и особые права. ⁶⁷⁴ Кирилл раздражал иудейскую общину своими угрозами, и они отомстили христианам ночными убийствами. Подосланные иудеями люди кричали, будто пожар охватил церковь Александра. Христиане сбегались тушить, а иудеи их избивали. На следующий день, когда это разгласилось, Кирилл сам повел народ на синагоги, разорил их до основания, выгнал из города всех иудеев и отдал их имущество на разграбление черни. Вся иудейская часть города запустела. Префект Египта Орест был крайне возмущен этим делом патриарха и довел обо всем до сведения двора. Но Кирилл со своей стороны писал о злодействах иудеев. ⁶⁷⁵ Вражда Кирилла к Оресту разгорелась еще больше, и нитрийские монахи явились в числе 500 человек в Александрию и, выждав время, когда тот проезжал на своей колеснице, бросились на него и осыпали всякой бранью, называя его язычником. Орест кричал им, что он христианин и крещен константинопольским патриархом Аттиком. Монахи не слушали, и один из них, Аммоний, бросил в Ореста камнем и разбил ему в кровь голову. На помощь префекту сбежались димы и обратили в бегство монахов. Аммоний был схвачен и замучен на пытке. Кирилл добыл труп Аммония и выставил его в церкви как мученика, назвав его Фавмасием. ⁶⁷⁶ Орест посылал в столицу донесения о бесчинствах Кирилла, но тот парализовал их своими сообщениями, в которых выставлял все дело в ином свете. Фанатичные монахи и параволаны, как назывались служители при благотворительных учреждениях церкви, ⁶⁷⁷ продолжали свои бесчинства и в следующем году совершили злодейское дело на улицах Александрии.

В этом городе давно жила и действовала высокообразованная женщина Ипатия, дочь Феоны, унаследовавшая от отца преподавательскую профессию и обучавшая математике и философии. В числе ее учеников были и христиане, и один из них, Синезий, родом из Кирены, давно уже занимал епископскую кафедру в своем родном городе. Ипатия оставалась верной эллинизму, как тогда называли язычество. Ее глубокая ученость пользовалась известностью на всем Востоке. Правитель Египта Орест поддерживал с ней добрые отношения. И вот однажды изуверы под руководством Павла, имевшего церковное звание чтеца, напали на нее на улице, приволокли к главной церкви города Кесарион, умертвили, снесли на лобное место и там сожгли ее труп. Событие совершилось в марте 415 года, и главными участниками его были параволаны. ⁶⁷⁸ Дикое проявление кровожадных инстинктов толпы, теперь уже христианской, совершилось под знаменем церкви, и это убийство легло неизгладимым пятном на память Кирилла.

В ту пору верховная власть перешла в руки Пульхерии. В Александрию был послан сановник высокого ранга Эдесий с поручением произвести следствие и наказать виновных. Он пробыл там более года. Как отнесся Эдесий к Кириллу, неизвестно. Но в связи со следствием Эдесия находится, очевидно, указ от 29 сентября 416 года, в котором, во-первых, было воспрещено клиру иметь какое-либо касательство к городскому сенату, а во-вторых, число параволанов было ограничено цифрой 500 и зачисление в эту корпорацию было поставлено в зависимость от канцелярии префекта. ⁶⁷⁹ Но Кирилл пользовался большим уважением у Пульхерии, и ему удалось впоследствии добиться увеличения числа параволанов до 600 и права самостоятельно замещать открывавшиеся вакансии. ⁶⁸⁰

Времени самостоятельного правления Пульхерии принадлежит несколько указов о язычниках и иудеях. Так, в 416 году язычникам было воспрещено поступать на государственную службу (militia) и, в частности, отмечен запрет назначать их правителями провинций. ⁶⁸¹ В 418 году закрыта была государственная служба для иудеев. Указ повелевал дать отставку иудеям, какие окажутся состоящими на дворцовых службах или среди императорских агентов (agentes in rebus), не взыскивая с них за то, что они попали на службу, и отнюдь не принимать их на будущее время. Точно так же все иудеи, какие попали на военную службу, должны быть немедленно отпущены в отставку. Для образованных иудеев разрешалась и на будущее время карьера адвоката, а равно и участие в городских сенатах, если по происхождению они принадлежали к этому классу. ⁶⁸² Точно так же в 415 году вышло два указа против монтанистов и евномиан с запрещением их собраний и угрозами разных кар. ⁶⁸³

В жизни двора событием чрезвычайной важности была женитьба Феодосия. Хронисты сохранили живые подробности, свидетельствующие о том интересе, с каким отнеслись к этому событию современники. Когда Феодосий выразил желание вступить в брак, он заявил, что его супруга должна быть красавицей, какой другой нет на свете, и принадлежать к царскому роду; но если бы такой не оказалось, то не нужно ни знатности, ни богатства, ни принадлежности к царскому роду, только бы была красива. Пульхерия и Павлин, друг Феодосия, усердно искали подходящую невесту. Павлин ездил по разным местам в поисках за красавицей, а Пульхерия разослала правителям провинций приказ искать царю невесту. Поиски были напрасны, но случай привел в Константинополь красавицу, какую хотел Феодосий.

То была гречанка Афинаида, дочь афинского философа Гераклита (или Леонтия), который дал ей блестящее образование. ⁶⁸⁴ Риторика и философия составляли сущность тогдашнего идеала образованности, и юная Афинаида, богато одаренная от природы, усвоила всю полноту тогдашнего высшего знания. Она умела сочинить и произнести речь, владела стихом. Умирая, Гераклит оставил все свое состояние двум сыновьям, а про дочь написал в завещании, что ей «следует выдать лишь сто номизм, так как для нее достаточно ее счастья, которое превосходит всякое женское счастье». На коленях просила она братьев выделить ей третью часть имущества; но они отказали. Она ушла из дома отца к тетке, вместе с ней приехала в Константинополь, где жила сестра ее отца, и явилась к Пульхерии, чтобы искать правды насчет наследства. Пульхерия сразу пленилась ее красотой и, разузнав о ней все, что было нужно, поместила ее вместе с теткой во дворце. Брату она сообщила, что нашла ему красавицу. Тот стал просить, чтобы она показала ее ему и Павлину, хотя бы через завесу. Просьба была исполнена. Феодосий сразу влюбился, и дело было решено. Воспитанная в Афинах, умственном центре тогдашнего язычества, Афинаида оставалась язычницей. Ее обучили христианскому закону, окрестили и дали имя Евдокии. Бракосочетание совершилось 7 июня 421 года и было отпраздновано конскими ристаниями и театральными представлениями. Когда до братьев Афинаиды дошло известие о счастливой судьбе сестры, они бежали, боясь наказания, и скрылись. Их разыскали и привезли во дворец. Императрица их встретила словами: «Если бы вы меня тогда не обидели, не пришлось бы мне отправиться в Константинополь». Они были взысканы милостями: Гезий стал префектом префектуры Иллирика, Валериан получил сан магистра. ⁶⁸⁵

Через год у Евдокии родилась дочь, нареченная при крещении именем Евдоксии, а в 423 году Евдокия была провозглашена августой. Примирившись с благочестивой обстановкой жизни двора, она сама сочиняла поэмы на религиозные темы. Пульхерия и после бракосочетания Феодосия осталась в положении соправительницы и отстранила Евдокию от участия в государственном управлении.

Во дворе оказалось два центра и пошли неизбежные в придворной жизни интриги. Сохранился рассказ о том, как Пульхерия, желая заставить брата внимательнее относиться к делам и перечитывать то, что он подписывал, подсунула ему для подписи указ, по которому он отдавал навсегда в рабство Пульхерии свою жену Евдокию. ⁶⁸⁶ Рассказ этот свидетельствует, что между этими двумя женщинами высокого положения не было полного согласия. В свои молодые годы Феодосий относился с большим равнодушием к государственным делам, слишком доверялся окружавшим его придворным евнухам и не раздумывая на все давал свою подпись. Отсюда происходило много обид и неправды. Вина падает на евнухов, которые пользовались легкомыслием молодого императора, позволяя себе незаконные поборы. Но, войдя в возраст, Феодосий стал серьезнее относиться к обязанностям верховного правителя. Закалив себя физически, он легко выносил жару и холод и в зрелые уже годы пристрастился к верховой езде и охоте. В личном обращении с людьми он не проявлял никогда горячности и со всеми был очень ласков и обходителен. Сопоставляя его с Юлианом, Иоанн Антиохийский замечает, что тогда как Юлиан как специалист, постигший всякую философию, применял пытки и истязания, Феодосий, «сказав “прости» всяким силлогизмам», на деле усвоил высшую мудрость и проявлял удивительное умение сдерживать гнев, скорбь и радость. От казней и убийств он совершенно воздерживался. Когда однажды кто-то спросил его, почему он не казнит смертью виновных, он ответил: «А возможно ли воротить к жизни умерших?» Где и по закону полагалась смертная казнь, он щадил жизнь. ⁶⁸⁷ Если даже случалось, что суд приговаривал какого-нибудь преступника к смертной казни и его уже вели на лобное место, то у городских ворот шествие встречал вестник с помилованием от императора. Однажды, когда во время ристаний разразилась страшная гроза, Феодосий прекратил зрелище, встал со своего места на кафизме и запел псалом. И весь народ, собравшийся на увеселение, пел и молился вместе с императором. ⁶⁸⁸

В домашней жизни во дворце Феодосий поддерживал порядки, к каким привык с детства. День начинался с пения псалмов, по средам и пятницам держался пост, строго исполнялись все церковные службы. Феодосий любил общение с духовными лицами и благочестивыми монахами, которых нередко сам разыскивал, ⁶⁸⁹ и свое уважение к духовным лицам доводил иногда до крайности. Когда один грубый монах, пристававший к нему несколько раз с какой-то просьбой, получил вновь отказ, он обрушился с бранью на императора и произнес над ним отлучение. Вернувшись во дворец, Феодосий не сел обедать и послал к патриарху просить его, чтобы тот, кто наложил на него отлучение, разрешил его. Патриарх объяснил императору, что не от всякого следует признавать отлучение, и своей властью разрешил его. Но Феодосий не успокоился, пока не разыскали того монаха и тот не снял с него сам отлучения. ⁶⁹⁰

Если заботы о насаждении благочестия и христианских нравов исходили от Феодосия и Пульхерии, то, быть может, справедливо будет признать влияние Евдокии в одном важном событии 425 года, а именно: основание высшей школы в Константинополе. Историки и хронисты не отметили этого события, но мы имеем три императорских указа, которые относятся к организации нового образовательного учреждения в столице империи. Школа с ее определившимся у греков учебным планом, в двух стадиях учения: грамматика и риторика, перешла еще во время республики в Италию, а в императорское время получила повсеместное распространение. С тех пор как император Веспасиан дал высокое общественное положение авторитетному учителю риторики Квинтилиану, распространение школ, содержимых на средства отдельных городов, быстро пошло по Италии, а затем и по провинциям. При Марке Аврелии в Афинах государство пришло на помощь существовавшим там философским школам, и представители разных систем, академики, стоики, эпикурейцы были обеспечены содержанием от государства. С течением времени сложился своеобразный тип высшей школы, выработавшей постепенно свою особенную академическую жизнь. Высшая школа в Афинах пользовалась широкой известностью и привлекала к себе молодых людей, искавших высшего просвещения помимо того риторического образования, которое можно было получить повсюду. Вместе с торжеством христианства и признанием его государственной религией Афинская школа, жившая старыми преданиями и привлекавшая к себе умственные силы с греческого Востока, стала духовным оплотом язычества. Но дух этой школы не был воинствующим, и если Юлиан вынес оттуда свое утверждение в отпадении от христианства, то его современники Василий Великий и Григорий Богослов приобрели там же глубину философского образования, которое послужило им для обоснования истин христианства. Теперь, когда спутницей жизни римского императора была воспитанница Афинской школы, новообращенная христианка, возникла мысль создать новое высшее образовательное учреждение в столице империи, чтобы оно могло явиться центром просвещения христианского общества. Афинский университет остался неприкосновенным и по-прежнему пользовался предоставленными ему в разное время имуществами, а наряду с ним возникло новое просветительное учреждение в Константинополе. ⁶⁹¹

В восьмой части города, на Капитолии, были отведены для аудиторий обширные залы (exedrae), примыкавшие к северному портику форума Константина. Всем грамматикам и риторам, или софистам, как их тогда называли на греческом Востоке, которые за плату обучали детей и юношей в общественных помещениях, воспрещено было на будущее время пользоваться ими и разрешалось заниматься обучением не иначе как на своих частных квартирах. Во вновь созданной высшей школе положено было по штату определенное число кафедр по разным предметам обучения, с разделением по двум языкам империи: государственному – латинскому и допущенному на равных правах на Востоке – греческому. Всего кафедр было 31, а именно: десять грамматиков, обучавших латинскому языку, и также десять – греческому, три латинских ритора и пять греческих; к ним были прибавлены два законоведа и один специалист по философии. ⁶⁹² Таков был преподавательский штат в новой высшей школе. Латинский язык и латинское ораторское слово были поставлены наравне с греческим, который преобладал в частной жизни и господствовал в Церкви на всем Востоке и в столице. Но закон и суд держались по традиции первого государственного языка, т. е. латинского, а самые источники права изучались тогда не иначе как в латинском подлиннике. Назначение на кафедры специалистов, достигших известности в области своего знания, было предоставлено сенату, и школа находилась в ближайшем заведовании префекта города. Занимающие кафедру профессора не имели права обучать кого-либо дома и должны были все свои силы посвящать на пользу своих слушателей в школе, под угрозой потерять предоставленные им преимущества. Они состояли, во-первых, в определенном окладе из средств государства и, во-вторых, в почетном звании комита первого ранга. Назначения были сделаны, по-видимому, не сразу. В указе от 15 марта 425 года этот высокий ранг получили два греческих грамматика, Гелладий и Сириан, и один латинский – Феофил, два греческих ритора – Мартин и Максим, а также законовед – Леонтий. Для других назначенных, а также и подлежавших еще назначению профессоров, этот высокий чиновный ранг был обусловлен 20-летним сроком службы. ⁶⁹³ Так возникло высшее образовательное учреждение в Восточной империи, которое в самом своем составе поддерживало идею равенства двух государственных языков и тем самым свидетельствовало о единстве империи.

Как раз около того времени это сознание было укреплено важными событиями политического характера: на престол после смерти бездетного Гонория, последовавшей в 423 году, Феодосий посадил малолетнего племянника Гонория, Валентиниана, и мать его Галлу Плацидию, имевшую титул августы, о чем будет сказано в другой связи. Валентиниан до своего отъезда в Италию был обручен с двухлетней дочерью Феодосия и Евдокии, Евдоксией, и, таким образом, узы, соединявшие обе империи, были еще теснее скреплены. ⁶⁹⁴ Осенью 437 года ⁶⁹⁵ Валентиниан в сопровождении высших чинов своего двора и блестящей свиты прибыл в Константинополь, и здесь было торжественно отпраздновано бракосочетание западного императора с дочерью восточного (29 октября). Непосредственное общение двух дворов дало возможность решить некоторые неясности в пограничных отношениях обеих империй. Угроза, которую представляли гунны для Иллирийской префектуры, требовала изменения пограничной черты, и по свидетельству, сохраненному Кассиодором, Валентиниан предоставил своему тестю весь Иллирик. ⁶⁹⁶

Большое значение для жизни всей империи имело состоявшееся тогда же соглашение о принятии нового свода императорских эдиктов, выработанного в Константинополе. Со времени основания высшей школы в Константинополе оживилось изучение права, и к 429 году назрела мысль составить в интересах суда и администрации, которые не были отделены в империи, сборник императорских указов, начиная от Константина и до настоящего времени. Так как указы являлись с давних пор главной и единственной формой законодательства в империи, то знакомство с ними было делом прямой необходимости для имперской бюрократии. От времени Диоклетиана существовал сборник указов, начиная с Адриана и до Диоклетиана. По имени составителя он назывался Codex Gregorianus. В дополнение к нему в IV веке возник сборник последующих указов под именем Codex Hermogenianus. ⁶⁹⁷ При Феодосии явилась мысль составить систематический свод указов христианских императоров и тем облегчить знакомство с этим важным материалом действующего права. Эдиктом императора от 29 марта 429 года была составлена комиссия из наиболее опытных и имевших административные заслуги государственных людей и специалистов законоведов, на которую было возложено собрание и систематизация подлежащего материала. Дело велось осмотрительно и довольно медленно. ⁶⁹⁸ В 435 году (20 декабря) комиссия была переформирована и предоставленные ей полномочия по части редакции текстов и их выбора точнее определены, ⁶⁹⁹ а через два года новый сборник был выработан окончательно. Во время пребывания Валентиниана в Константинополе представители римского двора приняли выработанный в Константинополе новый кодекс, и он, таким образом, должен был явиться общим для всей империи. 15 февраля 438 года кодекс был опубликован на Востоке и получил название Codex Theodosianus , ⁷⁰⁰ а 23 декабря того же года состоялось в Риме заседание сената, на котором он был принят для Западной империи. Протокол этого заседания сохранился в дошедших до нас текстах Феодосиева Кодекса и представляет особый интерес тем, что дает нам ясное представление о процедуре сенатских заседаний того времени.

Префект города Рима, председательствовавший в собрании, Аниций Фавст, заявил о препровождении кодекса в Рим. Его обращение к сенату прерывалось возгласами похвалы и одобрения: «Nove diserte, vere diserte», «Aequum est, placet, placet». Затем председатель прочел текст императорского манифеста, в котором изложены были принципы, положенные в основу составления сборника, а также история его обработки. В ответ раздались одобрительные возгласы, из которых каждый повторялся много раз: Augusti Augustorum, Maximi Augustorum (8 раз), Deus vos nobis dedit, Deus vos servet (27 раз), Romani imperatores et pii felices, multis annis imperetis (22 раза) и т. д. Когда эти крики закончились, председатель заявил, что присланный кодекс будет переписан и экземпляры его распределены по соответствующим учреждениям. Одобрительные возгласы на это заявление закончили заседание.

Материал в Феодосиевом Кодексе распределен на 16 книг, и каждая книга делится на большее или меньшее число глав (tituli), а в этих последних указы распределены в хронологическом порядке. Шестнадцатая книга заключает в себе указы, относящиеся к религиозной жизни государства. Текст всех указов латинский, независимо от того, выходили ли они в Риме или в Константинополе. Империя была римская, и хотя в видах практического удобства греческий язык допускался в официальных документах для восточных областей еще при Августе, но лишь в виде перевода с латинского подлинника, который и прилагался при этом.

Валентиниан с молодой супругой уехал сначала в Фессалонику, где молодые провели зиму, а весною 438 года – в Равенну. Отъезд молодой царевны имел свои последствия в жизни восточного двора. Императрица Евдокия, которой, по-видимому, тяжело жилось при властолюбивой невестке, стала просить мужа дозволить ей сделать путешествие в Святую Землю в исполнение данного ею обета помолиться за благополучие новобрачных у Г роба Господня. ⁷⁰¹

Путешествия в Святую Землю с благочестивой целью имели в ту пору уже большую давность. Елена, мать имп. Константина Великого, долго жила в Иерусалиме, созидала храмы, обрела Честной Крест Господень и воздвигла его. С середины IV века (333 г.) сохранился дорожник с указанием всех городов и станций по пути из аквитанского города Бурдигалы (Бордо) до Иерусалима. ⁷⁰² Паломничество в Святую Землю вошло в обычай, и многие члены римской знати посещали святые места. Такова была знатная и образованная женщина из южной Галлии, по имени Эгерия, оставившая описание своего путешествия, ⁷⁰³ такова знатная римлянка Мелания, учредившая в Иерусалиме монастырь. ⁷⁰⁴ Когда Руфин погиб и евнух Евтропий конфисковал его состояние, узаконив тем самым это убийство, жена и дочь Руфина просили разрешения уехать в Иерусалим, где и жили до самой смерти. ⁷⁰⁵ Внучка той Мелании, приходившаяся племянницей знатному римскому сенатору Волузиану, жила в Иерусалиме. ⁷⁰⁶ Так как Волузиан должен был сопровождать Валентиниана в его поездке на Восток, то Мелания списалась с дядей и приехала повидаться с ним в Константинополь. По своему положению она вошла в придворный круг общества, и весьма вероятно, что именно общение с нею и вызвало у Евдокии желание побывать в Святой Земле.

Окруженная подобающей свитой, Евдокия поехала морем на Восток и по пути остановилась в Антиохии. Этот старый город с его живым и подвижным населением стоял в ту пору на высоте культуры и роскоши. Некогда имп. Юлиан, считавший себя эллином по духу, снаряжал из этого центра свой роковой поход против персов. Своей показной религиозностью и преследованием христианства он вооружил против себя население и вызвал даже глумление над собою. ⁷⁰⁷ Теперь явилась сюда царственная особа, настоящая эллинка по духу и образованию, и захотела показать себя народу. Она держала публичную речь, сюжетом которой было прославление города. Свою блестящую речь, сказанную на чистом аттическом языке, она заключила стихом Гомера:

'Υμετέρης γενέης τε καί αϊματος εϋχομαι εϊναι ⁷⁰⁸

(В честь я вменяю себе, что я вашего рода и крови).

Успех был блестящий. В городском сенате ей была воздвигнута золотая статуя, а на площади – бронзовая. ⁷⁰⁹ Пребывание императрицы в Антиохии ознаменовалось разными щедротами на общую пользу. Укреплены были стены города, сооружена новая большая базилика, расширены и украшены общественные бани, пользование которыми вошло, как воздействие Рима, во всеобщий ежедневный обиход. ⁷¹⁰ Из Антиохии Евдокия проехала в Иерусалим и провела там восемь месяцев. Живо интересуясь всем, она изучала тамошнее монашество, представлявшее большое разнообразие в строе подвижнической жизни, строила сама общежития и лавры, т. е. монастыри из широко раскинутых и уединенных келий, занималась делами благотворительности. ⁷¹¹

Проведя более года в этом путешествии, Евдокия вернулась назад в столицу и привезла с собой священные реликвии в виде мощей (439 г.). Отношения между нею и Пульхерией никогда не были близки, а теперь началась взаимная вражда. Являясь соправительницей Феодосия, Пульхерия имела своего препозита и соответственный штат. Тайное недоброжелательство разжигали интриганы. ⁷¹² При дворе боролись разные влияния, и наиболее сильным лицом при императоре стал евнух Хрисафий. Он сумел при содействии Евдокии устранить Пульхерию, ⁷¹³ которая вынуждена была отказаться от соправительства, отослала брату своего препозита и удалилась в Евдом, где и жила затем во дворце, строго соблюдая данный ею монашеский обет, в полном отстранении от государственного управления. ⁷¹⁴

Евдокия стала теперь свободнее и заняла, по-видимому, более влиятельное положение. Но в 440 году случилось одно мелкое событие, которое имело самые тяжкие последствия. Наиболее подробный рассказ об этом сохранился у Малалы и в Пасхальной хронике . ⁷¹⁵

Однажды, когда император в день Богоявления отправился из дворца, чтобы идти в храм, один простой человек (πένης) принес ему фригийское яблоко невероятно больших размеров. Феодосий по-царски вознаградил принесшего, выдав ему 150 номизм, а самое яблоко отослал жене. Друг детства императора Павлин, неразлучный спутник его жизни, занимавший пост магистра оффиций, жил всегда во дворце и имел свободный доступ как к Феодосию, так и Евдокии. Павлин был нездоров и остался дома. Желая сделать приятное другу своего мужа, Евдокия послала ему яблоко, не сообщив, от кого оно к ней попало; а Павлин захотел сделать подарок Феодосию и переслал ему яблоко, когда тот вернулся из церкви. Феодосий спрятал яблоко, позвал жену и спросил ее: «Где яблоко, которое я тебе послал?» Евдокия сказала, что она его съела. Феодосий потребовал, чтобы она поклялась его жизнью (κατά τἣς αύτοὔ σωτηρἰας) в том, что она съела яблоко и никому не отдавала. И Евдокия дала клятву. Тогда Феодосий показал ей яблоко. Он страшно рассердился и, заподозрив, что Евдокия послала яблоко Павлину как своему любовнику, сослал Павлина в Кесарию Каппадокийскую, где он и был потом казнен. Все знали, что это сделано из-за Евдокии.

Таков рассказ хронистов, которым мотивируется разрыв в семье императора. ⁷¹⁶ Яблоко в римской поэзии есть любовный символ, и весь этот рассказ не может претендовать на достоверность в смысле исторического свидетельства о том, что было причиной разрыва, и самое событие занесено в хроники под разными годами. Дата смерти Павлина, 440 год, позволяет приурочить к этому времени крушение семейного счастья Феодосия. Евдокия, тяготясь сложившимися отношениями, просила разрешения покинуть столицу и переехать в Иерусалим на постоянное жительство. Ее отъезд случился, по-видимому, не раньше 442 года. В свите, сопровождавшей ее, были два близкие ей члена клира, пресвитер Север и диакон Иоанн. В 444 году Феодосий послал в Иерусалим комита доместиков Сатурнина, и тот казнил Севера и Иоанна. Разгневанная Евдокия отомстила ему смертью Сатурнина, быть может, убила его сама. ⁷¹⁷ Феодосий ограничился тем, что лишил ее блеска императорской обстановки, и она осталась в Иерусалиме на положении частного лица. Она располагала, однако, достаточными средствами, чтобы ознаменовать свое пребывание в Святом Городе крупными сооружениями и делами благотворения. Хронисты сообщают, что она укрепила стены Иерусалима, причем применяла к себе слова псалма Давида: «По благоволению твоему (εὐδοκία σου) созиждутся стены Иерусалимские». ⁷¹⁸ Свидетельства наших источников о великолепном храме св. Стефана, сооруженном Евдокией, ⁷¹⁹ и укреплении стен города не совсем согласуются с утверждением, будто Феодосий лишил свою жену ее содержания как царицы. ⁷²⁰ Живя в Иерусалиме, Евдокия продолжала сношения с Пульхерией, которой прислала образ Божьей Матери Одигитрии, писанный по преданию евангелистом Лукой. Пульхерия водворила его в соименном образу храме, который построила в Константинополе.

В раздоре между сторонниками Халкидонского собора и их противниками, который разразился в Иерусалиме бунтом, – о чем придется сказать в другой связи, – Евдокия приняла сторону монофизитов. ⁷²¹ Император Маркиан просил папу Льва, который вел в ту пору живые сношения с византийским двором по тревожному вопросу о признании Халкидонского собора на Востоке, оказать воздействие на Евдокию, и до нас дошло одно его письмо к ней. ⁷²² Из Константинополя по тому же вопросу ей писали ее брат Валерий и Олибрий, муж ее внучки. Эта переписка осталась без воздействия, и лишь смерть ее зятя Валентиниана III и плен дочери и внучек сломили ее упорство. Евдокия обратилась за советом к Симеону Столпнику, тот ее направил к палестинскому отшельнику Евфимию, и этот последний посоветовал ей восстановить церковное общение с Ювеналием. Она покорилась, и многие последовали ее примеру. Сооруженный ею храм св. Стефана был освящен в 460 году. В том же году 20 октября Евдокия скончалась и была в нем погребена. ⁷²³ Перед смертью, как записали хронисты, она принесла клятву, что в деле Павлина на ней не лежало никакой вины. ⁷²⁴

Роковой удар семейному счастью Феодосия поднял в его кроткой душе чувство ревности, и сеть придворных интриг опутала его. Он поддался влиянию евнуха Хрисафия, который занял властное положение при слабовольном государе. ⁷²⁵ 441 год ознаменован убийством Иоанна-вандала. ⁷²⁶ Откуда и когда явился этот человек на службе Феодосия, об этом молчат наши источники, а Феофан смешивает его с тем Иоанном-нотарием, который после смерти Гонория занял его престол. ⁷²⁷ Иоанн-вандал был человек военный, пользовался одно время расположением Феодосия и занимал пост командира во Фракии. Его убийцей был магистр армии во Фракии Арнегискл; но дело это приписывалось Хрисафию, и впоследствии Пульхерия отомстила ему за это злодеяние. Политический горизонт империи омрачился в это время. Вторжение арабов и цаннов на восточной границе, угроза войны с персами, военные предприятия против вандалов, не удавшиеся вследствие страшного нашествия Аттилы, – все это скопилось в одно время и заставило Феодосия пережить немало тяжких испытаний. Несчастный для империи 443 г. отмечен был также жестокими поступками Феодосия в отношении близких его слуг. Один из придворных евнухов, который был приставлен к нему в качестве воспитателя еще Аркадием, по имени Антиох, возведенный им в сан патриция, – честь, какой удостоился в прежнее время один только Евтропий, – впал в немилость за свободу обращения, которую позволял себе по старой привычке. Он был лишен своего высокого звания, пострижен в духовное звание и зачислен в члены клира Софийского храма. Его состояние было конфисковано. Одновременно с тем был издан закон, воспрещавший на будущее время возведение в члены сената евнухов. ⁷²⁸ Весьма вероятно, что эта немилость к Антиоху стояла в связи с той душевной мукой, которую переживал Феодосий вследствие крушения своего семейного счастья.

С большой уверенностью можно предполагать ту же самую причину другого поступка Феодосия – в отношении к видному государственному деятелю Киру. Александриец по происхождению, человек блестяще образованный и известный поэт своего времени, Кир пользовался вниманием императрицы Евдокии на почве общего их интереса к поэзии. Он сделал блестящую карьеру и в течение четырех лет, с 439 по 442 год, занимал высокий пост префекта сначала города, ⁷²⁹ а потом соединил с ним другой – префекта претория и достиг большой популярности за свои заботы по благоустройству и украшению города. Его заслугой является организация ночного освещения Константинополя по образцу Александрии. ⁷³⁰ Все общественные здания, воздвигнутые при Константине, успели прийти в ветхость и нуждались в обновлении. Кир сумел произвести этот ремонт в такой роскошной форме, что население встречало его в ипподроме восторженными кликами: «Константин основал, Кир обновил». Популярность префекта вызвала подозрительность государя, Кир был обвинен в приверженности к эллинизму, т. е. язычеству, и приговорен к ссылке. Состояние его было конфисковано. То обстоятельство, что он был заподозрен в язычестве, не помешало, однако, посвятить его в духовное звание и назначить епископом города Коттиея в провинции Фригии Salutaris. В церковной общине Коттиея были беспорядки, и четыре епископа кряду кончили жизнь насильственной смертью. Когда Кир прибыл в свою епархию и настал день Рождества Христова, паства потребовала проповеди, и Кир сказал такую речь: «Братья мои, Рождество Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа должно быть почтено молчанием, потому что только от восприятия (благовестил) слухом произошло у Пресвятой Девы зачатие. Слава Господу вовеки. Аминь!» Эта краткая речь была принята аплодисментами слушателей, и Кир остался епископом Коттиея до самой своей смерти. ⁷³¹ Таков рассказ о судьбе этого блестящего человека, занесенный в хроники. Если в нем и не все правда, то и в таком случае он остается интересным показателем тогдашних настроений. Печальный конец Кира был, по-видимому, делом Хрисафия, который с тех пор остался главным направителем воли Феодосия. ⁷³²

В первые 15 лет правления Феодосия Восточная империя и византийский двор стояли вне всякого отношения к тем грозным событиям, которые шли своим чередом на Западе. После гибели Стилихона между римским и византийским дворами наладились дружественные отношения, но это не вызвало ни вмешательства, ни помощи. В Константинополь нескоро приходили вести о том, что совершалось в Западной империи, и если они были благоприятны, то вызывали сочувственный отклик и соответственные торжества. Так, в 415 году 25 сентября была в Константинополе иллюминация и конские ристания после получения известия о гибели Атаульфа. ⁷³³ Точно так же и в следующем году, после того как пришла весть «о победе императора Гонория над тираном Атталом», были даны 26 июня сценические представления, а 7 июля – конские ристания. ⁷³⁴

Страшное время пребывания Алариха в Италии Гонорий пережил в Равенне. Целый ряд дворцовых переворотов не пошатнул его трона. Константин тщетно домогался признания достигнутого им положения и по соглашению с Аллобихом, магистром армии при дворе Гонория, предпринял в 410 году поход в Италию. Но в Вероне он получил известие о казни Аллобиха и направился назад за Альпы. ⁷³⁵ В Галлии он застал своего сына Констанция, который возвратился из Испании, так как не мог там держаться против Геронтия, который провозгласил в Тарраконе императором Максима. Нуждаясь в подкреплении своих сил, Константин послал за Рейн полководца Эдобиха, чтобы завербовать новые дружины германцев. Констанций стоял с войсками в Вьенне. Геронтий, вторгшийся из Испании, разбил его, захватил в плен и казнил.

Около этого времени Гонорий снарядил поход в Галлию под начальством вождей Констанция и Ульфилы. Войска императора встретились за Альпами с Геронтием. Констанций сумел подействовать на его войска; они перешли на службу императору, и Геронтий с одним верным аланом бежал в Испанию и был там вскоре убит. Констанций и Ульфила после этого успеха подступили к Арелату, где находился Константин с младшим своим сыном Юлианом. До них дошла весть, что Эдобих ведет из-за Рейна свежие силы германцев на помощь Константину. Они готовы были прекратить осаду и уйти за Альпы, но им удалось поймать Эдобиха в засаду и разбить его. ⁷³⁶ Константин потерял всякую надежду на помощь со стороны, Арелат не мог более держаться и был сдан неприятелю, Константин с Юлианом искали убежища в церкви. Отец и сын выговорили себе личную безопасность и приняли духовный сан. Их отправили в Италию; но в 30 римских милях от Равенны они были преданы казни. Головы их были посланы Гонорию, который отправил затем голову Константина в Тарракон. ⁷³⁷

Претендентство Константина имело важные последствия для римской власти в Британии и северной Галлии. Лишенная военной охраны Британия и галльская область Арморика отложились от империи, изгнали находившихся там римских чиновников и организовались как самостоятельные политические целые. Борьбу с варварами они продолжали уже самостоятельно. ⁷³⁸ Так началось разложение Западной империи.

Максим, ставший императором в Испании по воле Геронтия, был низложен после его смерти и остался, однако, в живых, так как во время своей власти никому не причинил никаких обид. ⁷³⁹

Когда вестготы с Атаульфом во главе появились за Альпами, в Галлии был новый претендент на императорскую диадему, Иовин, префект претория при Гонории в 408 году, затем магистр оффиций Аттала, интриговавший против него у Алариха. Провозглашение Иовина императором состоялось в Могонциаке (Майнц); поддержку ему оказали царь аланов, живших в Галлии, Гоар, и бургунды, проникшие в эту пору на территорию Галлии. Сар, враг Алариха и Атаульфа, отступился от Гонория, оскорбившись на него за казнь одного из своих людей. Он вступил в сношения с Иовином и с малым отрядом таких же храбрых людей, как он сам, перешел через Альпы, чтобы присоединиться к Иовину. Но по пути он наткнулся в Галлии на готов Атаульфа и погиб со своим отрядом, дорого продав свою жизнь. ⁷⁴⁰

Когда Атаульф решился покинуть Италию, он имел в виду поддержать Иовина. Этот план внушил ему Аттал, бывший император, которого готы держали в своем лагере, как и Плацидию, сестру Гонория. Но вскоре Атаульф оказался во вражде с Иовином. Грабежи и опустошения, которые производили готы, вовсе не входили в интересы Иовина, а гибель Сара была прямой ему обидой. Когда же Иовин, вопреки желанию Атаульфа, провозгласил соправителем своего брата Себастиана, то между недавними союзниками началась война. Этому содействовал префект Дардан, сохранявший верность Гонорию. При его посредстве Атаульф предложил императору свою службу на условии доставки провианта готам. В ожидании благоприятного ответа он выступил против Иовина и разбил его. Себастиан пал в этой битве, а Иовин укрылся в город Валенцию, где и был осажден. Вскоре он был принужден сдаться Атаульфу, и префект Дардан казнил его. Головы Иовина и Себастиана были отосланы в Равенну к Гонорию. Так как провиант, о котором просил Атаульф, не был ему доставлен, то готы продолжали свои грабежи и захватили город Нарбонну. Попытка овладеть Массилией была неудачна, и Атаульф был при этом ранен. Изложенные события относятся к 413 году.

В том же году потерпел неудачу еще один претендент. То был правитель Африки Гераклиан, убийца Стилихона. Он оставался верен Гонорию во время пребывания Алариха в Италии и, задерживая подвоз хлеба в Порт, ставил готов в безвыходное положение. В 413 году Гераклиан собрал флот, посадил на суда три тысячи воинов и направился в Италию с намерением захватить Рим. Комит Марин разбил его; он бежал в Карфаген с одним кораблем и был вскоре убит в Африке. ⁷⁴¹

Между тем Атаульф, с которым Гонорий не вступал и теперь в соглашение, пришел к мысли оформить свое отношение к Галлии при помощи Аттала. Приняв опять отличия императорского сана, Аттал предоставил готам Аквитанию и Новемпопулану. Это событие ничем не улучшило общего положения готов. Нуждаясь в провианте, они продолжали грабительские походы по южной Галлии. Когда они угрожали городу Вазасу, епископ Герман своим пастырским авторитетом достиг того, что союзная с готами орда алан отложилась от них и взяла на себя защиту города. Выдав заложников, аланы вступили в город, и когда готы подошли к его стенам и увидали своих прежних союзников готовыми защищать от них римлян, то отступили, и город не подвергся разорению. ⁷⁴²

Атаульф держал в своем лагере сестру Гонория Галлу Плацидию, возлагая на нее свои надежды достигнуть соглашения с императором. В январе 414 года Атаульф отпраздновал свой брак с Плацидией, «сочетал глину с железом», по выражению Филосторгия. ⁷⁴³ Церемония бракосочетания была отпразднована по римским обычаям и придворному ритуалу, причем видная роль выпала на долю Аттала, который читал сочиненный им стихотворный эпиталамий в честь новобрачных. ⁷⁴⁴ Трудное положение, в котором находился Атаульф, и та исконная ненависть к вандалам, которую питали готы, побудили Атаульфа перейти Пиренеи и начать завоевание Испании. Возможно, что одной из причин движения готов на юг было появление полководца Кон- станция за Альпами. Когда у Плацидии родился сын, ему нарекли имя деда Феодосий, и Атаульф надеялся, что это событие сблизит его с императорским домом. Но младенец вскоре умер, а сам Атаульф был убит в городе Барциноне в Испании как жертва личной мести (415 г.). За короткое время у готов сменилось затем два царя. Первый из них был Сигерих, брат Сара. Он казнил детей Атаульфа от первого брака, лишил Плацидию того привилегированного положения, каким она пользовалась как вдова царя, и держал eе как простую пленницу. Скоро он был убит; той же участи подвергся и его кратковременный преемник, восстановивший права Плацидии. Третий после Атаульфа царь, Валлия, счел за лучшее отослать Плацидию в Равенну к Гонорию, куда она и была препровождена как вдова готского царя, с почетным готским эскортом, который остался при ней в Равенне на личной ее службе (416 г.). Готы находились тогда в обладании Аквитанией, с городами Толозой и Бурдигалой, и северо-восточной части Испании. Гонорий после возвращения Плацидии пошел на уступки и признал готов законными обитателями захваченных ими областей (418 г.). За пять лет до того удостоены были равеннским двором той же чести бургунды, самовольно захватившие юго-восточную часть Галлии (413 г.). Так эта римская страна разделилась на части, получившие характер национальных государств. В обладании Гонория оставалась только юго-восточная приморская область и земли по Луаре до тех областей, которые были уже заняты франками.

Но сам Гонорий смотрел иначе на свое положение. На 417 год он объявил консулом себя в 11-й раз и полководца Констанция – во 2-й. В январе он отпраздновал бракосочетание Констанция с Галлой Плацидией и в том же году совершил триумфальный въезд в Рим в честь своих побед над врагами. Попавший в плен к Констанцию во время бегства от готов Аттал украсил этот триумф и был затем сослан на остров Липару. ⁷⁴⁵ Гонорий вернулся в Равенну, и между сестрой и братом установились очень близкие отношения. В 418 году у Плацидии родилась дочь, получившая имя Гонории, а 3 июля 419 года – сын, названный Валентинианом. По настоянию Плацидии он получил новый титул нобилиссима. ⁷⁴⁶ В 421 году Гонорий объявил Констанция августом и соправителем, а Плацидию – августой. Но византийский двор отказался признать третьего августа, и в Константинополе не приняли портретов Констанция, присланных по обычаю Гонорием для водворения их в главнейших городах империи. Привыкший к свободе военной жизни, Констанций тяготился стеснениями придворного этикета; он вскоре заболел и на седьмом месяце своего царствования умер.

Отношения между Плацидией и Гонорием из слишком нежных, вызывавших дурные толки в обществе, превратились скоро во враждебные, и дело доходило до резких столкновений. Не обошлось даже без кровавой борьбы между солдатами Гонория и готской охраной Плацидии. Правитель Африки Бонифаций поддерживал добрые отношения с Плацидией и ссужал ее деньгами. ⁷⁴⁷ Раздор Плацидии с Гонорием завершился тем, что в июле 423 года она покинула Равенну и отправилась с детьми в Константинополь. Ее встретили с должным почетом в соответствии с ее саном. А 15 августа скончался в Равенне Гонорий. Когда эта весть дошла до Константинополя, был объявлен семидневный траур. ⁷⁴⁸

Иоанн, занимавший пост первого нотария при дворе умершего императора, по соглашению с военными людьми, захватил верховную власть и был провозглашен императором. Он обратился к Феодосию с просьбой о признании, но в Константинополе, вместо ответа, заточили его послов. Законным преемником Гонория, умершего бездетным, Феодосий признал сына Плацидии Валентиниана, которому тогда было пять лет. В эту пору он находился вместе с матерью в Фессалонике. Предвидя необходимость защищать достигнутое положение, Иоанн стал готовиться к войне. Поддерживавший его молодой и талантливый военачальник Аэций, сын генерала Гауденция и готской княжны, бывший в детские годы заложником у Алариха, а потом у гуннов, отправился к этим последним, чтобы вызвать их на помощь.

Феодосий послал в Фессалонику магистра оффиций Гелиона, который поднес Валентиниану титул цезаря и облачение этого сана. Против Иоанна были отправлены войска под начальством трех вождей: магистра армии Ардабурия, его сына Аспара и еще одного полководца, Кандидиана, который действовал в 414 году в Галлии и был, таким образом, ближе знаком с западными отношениями. ⁷⁴⁹ Армия направилась в Далмацию и овладела Салоной. Ардабурий и Кандидиан посадили пехоту на суда и держали курс на Аквилею, главный порт к северу от Равенны. Аспар с конницей пошел по побережью. Вследствие неблагоприятного ветра эскадра Ардабурия была отброшена на юг и попала в плен к Иоанну. Но Кандидиану удалось взять Аквилею, куда вскоре прибыл и Аспар со своей конницей. Не желая войны и не располагая для нее военными силами, Иоанн рассчитывал привести дело к миру через такого важного пленника, как Ардабурий, и содержал его с большим почетом. Ардабурий воспользовался своим свободным положением, чтобы подготовить измену гарнизона Равенны. Этот город считался неприступным, так как был окружен на огромном пространстве непроходимыми болотами, которые являлись более надежной защитой, чем самые стены. Аспару удалось, однако, найти проводника и благополучно провести войска через болота. Он очутился под стенами города, когда никто не ожидал нападения. Без боя, вероятно вследствие измены, Аспар овладел городом, освободил своего отца и схватил Иоанна. В благополучном переходе Аспара через болота современники увидали чудо, а в самом проводнике признали ангела, посланного с неба. ⁷⁵⁰ Иоанн был отправлен в Аквилею, куда между тем прибыла морем Плацидия с сыном. По пути она выдержала жестокую бурю и свое счастливое избавление от опасности увековечила впоследствии сооружением в Равенне церкви во имя Иоанна. На стенах этого храма и доселе уцелели надписи с именами лиц царского дома и объяснением обетного характера этого сооружения. ⁷⁵¹

Иоанн был подвергнут публичному позору в цирке Аквилеи: его возили на осле, отрубили правую руку и затем казнили. На третий день после смерти Иоанна прибыл на место событий Аэций с гуннами. Он напал на Аспара, битва была весьма кровопролитна, и успех был на стороне Аэция. Но так как Иоанна уже не было в живых, то Аэций вступил в переговоры с новым двором и прекратил войну, обеспечив за собой звание комита. Гунны были щедро вознаграждены за помощь и, выдав заложников в обеспечение мирного возвращения в свои кочевья, ушли назад. ⁷⁵² Известие об успешном окончании предприятия пришло в Константинополь, когда Феодосий давал ристания на ипподроме. Он прекратил увеселение и с пением псалмов направился в сопутствии всего народа в храм, чтобы возблагодарить Господа за ниспосланную победу.

Феодосий помышлял сначала о поездке в Рим, но отказался от этого намерения и отправил в качестве своего представителя магистра оффиций Гелиона, который облек в императорский пурпур Валентиниана. ⁷⁵³ За малолетством императора правила его мать Плацидия. Она не сумела надлежащим образом воспитать своего сына. Он возымел склонность к тайным наукам астрологии и отрав и, войдя в юношеский возраст, вел распущенную жизнь, любил роскошь и удовольствия и вовсе не проявлял знаний и талантов, требуемых его саном и трудным положением империи. ⁷⁵⁴

При дворе шло соперничество враждовавших между собой сильных людей. Интриги Аэция вызвали восстание Бонифация в Африке. Будучи объявлен врагом отечества, Бонифаций вызвал на помощь вандалов из Испании. Царь Гензерих переправился в Африку всем племенем вместе с слившимися с вандалами аланами. Бонифаций скоро возобновил свои добрые отношения к двору, но Гензерих превратил свою помощь в завоевание. Из Рима были посланы войска для поддержки Бонифация в борьбе с вандалами. На границе провинции Мавритании Бонифаций дал вандалам битву, но потерпел жестокое поражение. Гензерих его преследовал и осадил в Гиппоне. Августин, епископ этого города, поддерживал бодрость населения и защитников до самой своей смерти. Плацидия просила помощи у Феодосия, и он отправил в Африку войска под начальством Аспара (431 г.). Гензерих снял осаду Гиппона, но военные действия имперских войск шли неуспешно, и Гензерих нанес им поражение. Бонифаций бежал в Рим, а Аспар уехал в Константинополь, оставив в руках Гензериха много пленных и в числе их своего доместика Маркиана, будущего императора. Не встречая сопротивления, вандалы взяли и сожгли крепость Гиппон, из которой население разбежалось заранее, и продолжали подчинять себе страну. Равеннский двор начал переговоры с Гензерихом, и в 435 году был заключен договор, ⁷⁵⁵ по которому император признал вандалов властителями захваченных ими областей, а Гензерих обязался выплачивать часть взимаемых с населения податей. Карфаген остался римским городом. В обеспечение верности договору, Гензерих выдал Валентиниану заложником своего сына Гунериха, но вскоре получил его назад. Так как вандалы были ариане и духовенство их отличалось большим фанатизмом, то между победителями и местными жителями, твердо державшими православие, была глубокая вражда.

Пользуясь тем, что Аэций был занят в Галлии, Гензерих постепенно распространял свои владения, а в 439 году захватил Карфаген и подверг город жестокому опустошению. ⁷⁵⁶ Много представителей местной знати, потеряв все свое состояние, бежало в Италию, иные попали на Восток, в Сирию, и искали там поддержки и помощи. ⁷⁵⁷ Овладев великолепной гаванью и главным портом Африки, Гензерих сделал набег на Сицилию и осадил Панорм, угрожая южной Италии. Ввиду этой опасности Валентиниан издал указ на имя магистра армии Сигисвульда с поручением организовать армию. Был объявлен набор по всей Италии и дано разрешение населению запасаться оружием для защиты от постоянной угрозы нападения на побережье. ⁷⁵⁸ Одновременно с тем Валентиниан обратился к Феодосию с просьбой о помощи. Господство Гензериха в Африке и его сила на море создавали страшную опасность для Италии и грозили также торговым интересам Восточной империи. Восточные купцы вели широкие предприятия на Западе, были всегда в большом числе в Италии и самом Риме. ⁷⁵⁹ Отношения между дворами после женитьбы Валентиниана на Евдоксии были очень близки и сердечны. Феодосий снарядил огромный флот в 1200 кораблей и послал большую военную силу под начальством четырех вождей: Ареобинда, Апсила, Индобинда и Германа. ⁷⁶⁰ Но это широко задуманное предприятие окончилось в Сицилии и не простерлось на Африку. ⁷⁶¹ Гензерих вступил в переговоры и отправил посольство в Константинополь. А в эту пору Аттила сделал страшное вторжение в придунайские области, очевидно, по соглашению с Гензерихом. Феодосий вынужден был отозвать свои войска и заключить с Гензерихом мир (442 г.). Не располагая силами для борьбы с вандалами, то же сделал и Валентиниан. Западная часть Нумидии и Мавритания остались под римской властью.

Так создалось и было признано со стороны империи новое варварское арианское царство в житнице Западной империи, Африке, с ее романизованным и преданным православному исповеданию населением. Гензерих развивал свое морское могущество и обеспечивал свою власть над соплеменниками. Он утопил вдову царя Гунтериха, казнил много знатных вандалов, завязал сношения с вестготами и женил одного из своих сыновей на дочери Теодориха, царя вестготов. Как правоверный арианин, он начал склонять африканских туземцев к измене православию, но встретил резкий отпор с их стороны, и преследования по местам имели характер кровавых насилий.

Отношения империи к персидской державе в первые годы царствования Феодосия были весьма дружественны. Царь Йездигерд, приняв опекунство над малолетним императором, сдержал свое слово, и на восточной границе империи до самой его смерти, последовавшей в 420 году, невозбранно продолжался мир на благо обеих держав. Когда же по смерти Иездигерда царем стал Бахрам – пятый по счету этого имени на троне Сасанидов, по прозвищу «Гор», т. е. дикий осел, – мир был нарушен. ⁷⁶² Серьезность опасности для населения восточных провинций засвидетельствована указом от 5 мая 420 года на имя префекта претория, в силу которого было дано разрешение всем земельным собственникам пограничных провинций возводить стены и укрепления в своих владениях. ⁷⁶³ Ближайшим поводом к началу военных действий со стороны империи явилось преследование христиан, которое начал Бахрам в пределах своего царства. Персидские христиане во множестве бежали в пределы империи, и представители их явились в Константинополь с просьбой о заступничестве. Патриарх Аттик отнесся к ним с полным сочувствием, и Феодосий немедленно двинул войска под начальством Ардабурия на персидскую границу. Помимо этой причины были еще и другие мотивы к враждебным отношениям. Римские купцы жаловались на обиды и грабежи их караванов в персидских пределах, а кроме того, Бахрам не возвращал мастеров по добыванию золота, которые были наняты на определенный срок.

Ардабурий вторгся через Армению в персидскую область Арзанену и произвел там страшные опустошения. Против него выступил персидский вождь Нарсей (Mirh-Nerseh), но потерпел поражение и, изменив свой военный план, перешел в Месопотамию. Туда же передвинул свои войска и Ардабурий. Нарсей, не чувствуя себя достаточно сильным, занял Нисибин ⁷⁶⁴ и укрепился в этой пограничной крепости. Ардабурий ждал подкреплений, и когда с новыми силами явился на театр войны Прокопий, обложил Нисибин и приступил к осаде города, начав строить осадные машины. Бахрам, получив известие о неудачном ходе дела, вызвал на помощь летучие отряды арабов, царем которых был Аламундар, собрал войско и двинулся сам в Месопотамию. По слуху о том, что Бахрам привел много слонов, Ардабурий снял осаду, сжег свои машины и перешел на римскую территорию. ⁷⁶⁵ В местности на берегу Евфрата враждебные армии встретились, и битва окончилась чрезвычайно удачно для римлян. В персидском лагере произошла паника, и целые отряды войск бросались в реку в боевом вооружении и тонули в волнах. Оставшиеся в порядке войска были окружены римлянами и потерпели тяжкое поражение. Погиб до единого человека отборный отряд, носивший название «бессмертных». Такова запись об этой битве у хронистов. ⁷⁶⁶ Сократ описывает гибель «бессмертных» так. – Когда уже начались переговоры о мире, «бессмертные» просили царя позволить им сделать засаду. Они обошли с двух сторон один римский отряд, но Прокопий вовремя поспел на помощь, окружил «бессмертных», и они пали до единого человека ⁷⁶⁷ . Военные нравы того времени знали поединок, как замену боя целых армий, и когда войска Прокопия встретили царя Бахрама, то, по предложению последнего, было условлено решить дело единоборством. С римской стороны выехал комит федератов, по имени Ареобинд. Он уклонился от удара копья своего противника, поймал перса на аркан и зарезал его. Этот военный подвиг был началом блестящей карьеры Ареобинда. ⁷⁶⁸

Персидское царство при Бахраме, как и после него, было сильно затруднено войнами с ефталитами и гуннами, на восточной и северной границах. Продолжение неудачно начавшейся войны не входило в интересы персов, и вскоре начались переговоры об условиях мира; с римской стороны их вел патриций Гелион. Он послал к Бахраму Максимина, своего асессора. Мир был заключен в 422 году. В число условий договора было включено обязательство персидского царя прекратить преследование христиан ⁷⁶⁹ , а император обязывался не принимать под свою власть арабов, подчиненных персам, не сооружать новых укреплений в пограничной полосе и платить известную сумму денег за охрану кавказских проходов. ⁷⁷⁰ Феодосий рассматривал успешный ход войны и скорое ее окончание как знак божьего благоволения и славословил Господа в песнопениях, которые распевал вместе со своими пребывавшими в девстве сестрами. Представители изящного слова сочиняли похвальные речи и поэмы для публичного прочтения, и сама императрица Евдокия, владевшая греческим стихом, сложила в прославление этой победы большую поэму в гексаметре. ⁷⁷¹

В связи с событиями этой войны широко огласился подвиг христианской любви епископа Амиды Акакия. Римские солдаты привели из Арзанены семь тысяч пленных, которые томились в неволе и страдали от голода. Акакий собрал членов клира своей церкви и предложил сплавить на металл церковные сосуды из золота и серебра, как ненужные Богу, а на эти деньги накормить и выкупить пленных. План епископа встретил одобрение, и пленные были отосланы на родину. Персидский царь был поражен этим поступком Акакия и пригласил его к себе, чтобы лично с ним познакомиться. С разрешения Феодосия, Акакий отправился в Персию и побывал у Бахрама. ⁷⁷²

По смерти Бахрама V воцарился его сын Йездигерд II (438 или 439 г.). Отношения между обеими державами ухудшились, и дело едва не дошло до войны. Арабы начали свои грабительские набеги, через кавказские проходы прорвались с севера гунны, начали свои разбои исавры, и персидский царь выступил на границы империи. В 440 году на Восток были отправлены войска под начальством магистров армии Анатолия и Аспара. В наших источниках не сохранилось никаких сведений о ходе военных действий, а в хронике Марцеллина под 441 годом помещено краткое известие о заключении мира на один год. ⁷⁷³ В эту пору сделал свое страшное нашествие Аттила, и войска были нужны на Западе. По всему вероятию, дело не ограничилось перемирием, так как после 442 года мир длился до времен Анастасия.

Времени правления Феодосия принадлежат некоторые важные перемены в судьбах страны, давно связавшей свою судьбу с империей на ее северо-восточных границах – Армении. Западные ее области находились издавна в вассальной зависимости от империи, и римский император властно вмешивался в вопрос о престолонаследии армянских царей. В конце IV века при Феодосии I окончилась самостоятельная династия Арсакидов в Армении. По договору между персидским двором и императором состоялся раздел Армении между державами. К империи отошла западная, меньшая, часть армянской территории. ⁷⁷⁴ Северная часть этой области носила имя Великой Армении. Представителем власти императора являлся здесь сановник с титулом комита. Южная часть в верхнем течении Тигра и его левых притоках была разделена на пять областей: Софанена, Анзитена, Софена, Астианена и Балабитена. ⁷⁷⁵ Земли эти оставались под управлением знатных местных родов. ⁷⁷⁶ Власть предоставлялась пожизненно, и инсигнии власти новому правителю присылал император. То был пурпурный, затканный золотом плащ (χλαμύς) с золотой застежкой, украшенной драгоценным камнем, с которой свешивались три золотые цепочки с укрепленными на них смарагдами; нижнее платье (χιτών), шелковое с золотыми клавами, и пурпурные сапоги до колен. ⁷⁷⁷ Так держались здесь на крайнем северо-востоке порядки, которые в начале империи предшествовали на всем Востоке установлению непосредственного провинциального управления.

Так как в Армении в ту пору христианство было уже господствующей религией, то существовало церковное общение, и армянский историк Моис Хоренский сохранил свидетельство о живых сношениях епископа Сагака с патриархом Аттиком и императором Феодосием. ⁷⁷⁸ Тот же историк сообщил нам о сооружении нового опорного пункта римской власти в армянской земле в местности, носившей у армян имя Карин. Сооружение крепости в верхнем течении Евфрата было делом магистра армии Анатолия, который занял этот пост на Востоке в 438 году и оставался в этом звании и в 443. ⁷⁷⁹ Новый город был сильно укреплен и служил с тех пор в течение столетий опорным пунктом римской власти в тех областях. От имени императора он получил название Феодосиополя, с каким и жил в истории, пока не был переименован в Эрзерум.

Огромное море гуннов и других варварских племен, расселившихся в пределах некогда римской Дакии и задунайской части провинции Нижней Мезии, не было объединено единой властью, и дикая их сила не представлялась грозной опасностью для империи. В это время гунны продвинулись Запад, и главные их становища оказались в широких равнинах по нижнему течению Тисы до излучины среднего Дуная. Здесь были особенно благоприятные условия для жизни кочевого народа, державшего огромные табуны лошадей и стада рогатого и мелкого скота. В 20-х годах наиболее сильным ханом был Руа, Руга или Роила. Наряду с ним были и другие властители, его братья Мунджук и Октар. ⁷⁸⁰ Так как Аэций в свои молодые годы был заложником у Роилы, то отсюда можно заключить, что кочевья этого властителя были ближе к западной границе, чем других ханов. От Роилы получил Аэций в 423 году 60 тысяч конного войска на поддержку Иоанна. Аэций опоздал со своей помощью и предпочел вступить в соглашение с новым двором, гунны, получив щедрое вознаграждение, воротились в свои кочевья. Когда в 432 году соперничество Бонифация и Аэция дошло до междоусобной войны, Аэций оказался слабее и бежал через Далмацию к Роиле. При его посредстве Аэцию удалось восстановить свое положение при дворе Валентиниана и Плацидии. В связи с этим вмешательством Роилы во внутренние дела Западной империи стояло расширение занятой гуннами территории в направлении запада. Им была уступлена северная часть Паннонии, и пограничной областью империи на северо-востоке стал теперь Норик. Восточной империи принадлежало течение Дуная от Сингидона (Белград) и до устья реки. Область течения Савы, т. е. провинции Вторая Паннония и Савия, осталась, по-видимому, и тогда в обладании Западной империи, и в городах Сирмии и Сисции стояли римские гарнизоны. ⁷⁸¹ Бракосочетание Валентиниана и Евдоксии послужило поводом к изменению границы обеих империй, и, если верить Кассиодору, то весь Иллирик отошел к восточной ее половине. ⁷⁸²

Одновременно с тем, как Роила поддержал Аэция, у него начались неудовольствия с восточным двором, от которого он получал по договору ежегодные поминки в количестве 350 фунтов золота. Отдельные колена гуннов переходили на службу к императору. Укрепляя свою власть над соплеменниками и покоренными народами, жившими в придунайских местностях, Роила видел нарушение договора со стороны империи в принятии на службу гуннов. Он собрался на войну против своих соплеменников и отправил в Константинополь послом своего верного слугу по имени Ислу, который уже имел случай исполнять его посольства, с требованием выдачи ему всех бежавших в империю гуннов. Дело обсуждалось в сенате, и было принято решение снарядить ответное посольство к гуннам, возложив его исполнение на двух магистров армии, удостоившихся уже назначения в консулы. Но так как посольство императора должно было прибыть после возвращения Ислы к своему повелителю, то дело затянулось, а между тем пришла весть о скоропостижной смерти Роилы во время похода. По случаю избавления от грозной опасности совершено было благодарственное моление, и патриарх Прокл держал речь, в которой уподобил гуннов росам и мосохам пророка Иезекииля. ⁷⁸³

Преемниками Роилы оказались его племянники, дети его брата Мунджука, Бледа и Аттила. К новым властителям решено было отправить посольство, исполнение которого было поручено магистру армии во Фракии, готу по национальности, Плинте. По его просьбе вторым членом посольства был назначен Епиген, занимавший пост квестора.

Послы императора прибыли в город Марг, лежавший на Дунае, ⁷⁸⁴ против крепости Констанции на левом берегу реки, куда явились представители Аттилы. Совещание шло вне города на конях, как принято было у гуннов, и мир был заключен на следующих условиях: римляне обязуются выдать всех гуннов, какие перешли к ним хотя бы и давно, не принимать на свою службу на будущее время никого из гуннов, выдать римских пленных, бежавших от гуннов без уплаты выкупа, или же уплатить за каждого такого человека тому, кто взял его в плен, восемь солидов; не вступать в союз и не поддерживать ни одного народа, с которым гунны будут вести войну; держать свободными и доступными для гуннов рынки в пограничных городах и, наконец, уплачивать в год 700 фунтов золота вместо 350, как было раньше. Договор был утвержден клятвами обеих сторон, согласно обычаям и верованиям каждой.

В силу этого договора были выданы гунны, перебежавшие к римлянам, и в числе их оказались дети Мамы и Аттакама. Они были царского рода, и, получив их, гунны распяли их на римской территории, в городе Карсе в провинции Скифии. Аттила и Бледа, скрепив мир с империей, направились на Восток на покорение племени сарагуров. ⁷⁸⁵ В течение нескольких лет не было никаких тревог на дунайской границе. Но в 441 году мир был нарушен.

Во время ярмарки в одном из пограничных городов гунны напали на римлян и перебили многих. Из Константинополя было отправлено посольство с требованием объяснения причины нарушения договора. Ответ был дан в том смысле, что то было лишь отмщение за обиду: епископ города Марга тайно похитил в их земле сокровища из могил их царей. Гунны требовали выдачи виновного и грозили войной. Начавшиеся переговоры не привели к соглашению, и гунны сделали набег на правый берег Дуная, производили грабежи и опустошения, захватывали укрепления и взяли крепость Виминакий. ⁷⁸⁶ Жители Марга хотели уже выдать своего епископа, но тот предупредил их и сам бежал к гуннам. Он предложил им, в случае прощения его вины, сдать город. Гунны ему доверились, и он вернулся с большим отрядом, который укрыл в засаде, а ночью впустил в город. ⁷⁸⁷ В связи с этими событиями Аттила потребовал от Феодосия письмом выдачи всех перебежчиков и скорейшей уплаты дани, которая была задержана вследствие враждебных действий гуннов. Он требовал также, чтобы к нему прибыло посольство для выработки условий уплаты дани на будущее время. Ответ, который был дан Аттиле, не удовлетворил его. Он сделал набег в пределы империи, разорял римские земли, захватывал укрепления и овладел Рациарией, главным городом Побережной Дакии. Военные силы империи были в ту пору отвлечены в далекие предприятия для отпора персам на восточной границе и экспедиции против вандалов. Феодосий поспешил закончить ту и другую войну, и широко задуманная и удачно выполненная экспедиция против Гензериха не привела ни к каким результатам. Западная империя была слишком ослаблена, чтобы без помощи Восточной справляться с таким предприимчивым и энергичным врагом, и православная Африка подпала под власть фанатичного арианского государя. Богатая житница Рима была окончательно потеряна, и море оказалось во власти Гензериха.

Как далеко простерлось гуннское нашествие в 442 году, об этом нет точных сведений в наших источниках. По-видимому, вся Фракия была наводнена гуннскими грабительскими отрядами, так как отправленный ко двору гуннских царей посол императора Сенатор не решился ехать сухим путем, хотя его титул давал гарантию личной безопасности, и направился из столицы морем в Одисс (Варну), где имел свое пребывание дукс провинции Скифии. ⁷⁸⁸ Об условиях, на каких был восстановлен мир с гуннами, не сохранили сведений дошедшие до нас источники.

В связи с теми тяжкими бедствиями, которые пережила империя от нашествия гуннов, стоит указ Феодосия, изданный на имя магистра оффиций Нома 12 сентября 443 года. Под угрозой строгих кар император повелевал пограничным дуксам довести состав пограничных войск до нормального числа и не обижать пограничных солдат и состоящих в союзе племен (foederatae gentes) при выдаче им содержания (annonaria alimenta); далее, подтверждается старое право пограничных солдат владеть и пользоваться предоставленной им землей, не платя никаких повинностей. На эти земли не простирается никакое право давности при захвате ее другими лицами, а равно он не подлежат отчуждению. Магистру оффиций вменяется в обязанность в январе месяце каждого года докладывать императору о точной цифре всех пограничных войск по всем границам империи, а также о состоянии сторожевых флотов, а в то же время сообщать о лицах, заслуживающих наград за ревностную службу или кары за нерадение. В заключение император выражает надежду, что при надлежащем состоянии пограничной охраны, в случае нашествия где-либо врага, раньше придет весть о дарованной Богом победе, чем о битве. ⁷⁸⁹ Указы о неприкосновенности земель, предоставленных пограничным солдатам, выходили и раньше: в 409 и 423 годах, ⁷⁹⁰ но, очевидно, злоупотребления продолжались по вине корыстных командиров.

На следующий год после заключения мира Аттила устранил от соправительства своего брата Бледу и стал единым повелителем всех гуннских орд, кочевавших на широком пространстве от Паннонии и до Кавказских гор, а также и множества других народов, покоренных гуннами как в прежнее время, так и особенно в его грозных походах. Своими военными подвигами Аттила поразил воображение современников и остался жить навеки в эпическом образе германских народных саг. Его двор был теперь живым центром международных сношений с далекими народами, он имел при себе верных слуг не только из германцев, но и римлян. По-прежнему он поддерживал дружеские сношения с Аэцием, сын которого, Картелион, жил у него одно время в качестве заложника. ⁷⁹¹ Аэций прислал ему из Рима образованного человека, который служил ему секретарем в сношениях с империей, а Аттила. подарил Аэцию шута по имени Зеркона, который пользовался особенным расположением покойного Бледы. ⁷⁹² В пору дружеских сношений с Аэцием Аттила принял от западного двора звание магистра армии, и те деньги, которые он получал ежегодно из Рима, считались его жалованьем по должности.

Мирные отношения с гуннами, восстановленные в 443 году, продержались до 447, который ознаменовался страшным нашествием Аттилы, имевшим гораздо более грозный характер, чем предшествующее. Ближайшим поводом послужили, по-видимому, задержки в уплате ежегодной дани и не прекращавшееся бегство гуннов от своего повелителя на службу императора. Гунны наводнили всю Фракию. На берегах реки Ута (Вид) магистр армии Арнегискл дал большую битву Аттиле, но потерпел поражение и сам пал в бою. ⁷⁹³ Гунны прошли до Маркианополя и завладели этой сильной крепостью. ⁷⁹⁴

Среди всеобщей паники и беспомощности только незначительный придунайский город Асимунт создал себе славное имя. ⁷⁹⁵ Асимунтинцы не прятались за своими стенами, но выходили навстречу конным отрядам гуннов и победоносно сражались с ними. Когда гунны, после многих потерь, оставили надежду овладеть этим городом и отошли от него, асимунтинцы пошли за ними, выслеживали отдельные грабительские отряды, отбивали добычу и в неожиданных нападениях истребляли врага. Благодаря быстроте своих действий, смелости и ловкости, а также знанию места, они имели постоянно успех и истребили много гуннов, отбили и отпустили много пленных и принимали к себе перебежчиков. Подвиги асимунтинцев указывают на то, как под влиянием грозных условий жизни в тех местах и постоянной опасности варварских нашествий изменились нравы населения. Из мирных земледельцев оно превратилось в такой же народ воинов, каковыми были их соседи за Дунаем.

Аттила между тем спускался на юг по долине Марга (Моравы) и дошел до Наисса (Ниш). Этот укрепленный город, родина императора Константина Великого и недавнего кратковременного носителя царской диадемы Констанция, мужа Плацидии, храбро оборонялся; но осадные орудия Аттилы разбили его стены; город был взят и превращен в груду дымящихся развалин. ⁷⁹⁶ Долго потом он оставался в виде развалин, и послы императора по пути к Аттиле не могли здесь найти приюта для остановки.

Наисс представлял узловой пункт, где старая римская дорога раздваивалась: на юг к Фессалонике и на восток – к Константинополю. Аттила пошел по дороге на Константинополь, взял Филиппополь, прошел по долине Эбра (Марица), занял Аркадиополь (Леле-Бургас) и дошел до Фракийского Херсонеса. Он захватил также и город Афиру близ Босфора, вторую станцию по дороге из столицы на запад, в 22 римских милях от Константинополя (Буюк-Чекмедже). Из более значительных городов в этой области уцелели только Адрианополь и Гераклея на Пропонтиде. ⁷⁹⁷ Одновременно с тем конные массы гуннов пронеслись через Македонию и Фессалию и достигли Фермопил. ⁷⁹⁸

В эту трудную пору огромную услугу империи оказали исавры, известные доселе лишь как народ разбойников. Знатный человек из этого племени, принявший имя Зинона, явился с большими силами своих земляков на охрану столицы. ⁷⁹⁹ Аттила занял Фракийский Херсонес, и здесь дана был большая битва, окончившаяся поражением императорских сил. ⁸⁰⁰ После этого начались переговоры об условиях мира. Вести их с Аттилой был уполномочен магистр армии Анатолий. Условия, на которых был заключен мир, были таковы: выдача перебежчиков, шесть тысяч фунтов золота за прежнее время, 2100 фунтов ежегодной дани на будущее; 12 золотых за каждого бежавшего без выкупа пленного; обязательство не принимать на будущее время гуннов на службу императора.

Огромные суммы, которые необходимо было немедленно выплатить грозному воителю, потребовали экстренного обложения всего населения, без всяких изъятий, действовавших прежде. Многие знатные фамилии обеднели с тех пор, многие отдавали драгоценные украшения своих жен; взыскивалась эта экстренная контрибуция с большой жестокостью, и было много случаев самоубийств. ⁸⁰¹ Многих гуннов, не желавших воротиться к Аттиле перебили солдаты императора; среди них были люди царской крови. Аттила заявил, что не будет считать договора исполненным, пока жители город Асимунта не выдадут взятых ими в плен гуннов или бежавших к ним из плена римлян. Долго шли переговоры, но требования Аттилы не были удовлетворены, так как асимунтинцы заявили и подтверждали клятвой, что римлян они отпустили, а гуннов в плен не брали, а только убивали. Они задержали только двух гуннов, которых поймали во время преследования тех, кто захватил пастухов скота асимунтинцев. Наряжены были розыски. Анатолий и дукс Фракии Феодул сносились с асимунтинцами и настаивали на выполнении требований Аттилы, но ничего не вышло, и Аттила отошел наконец, в свои становища на Тисе. Столица стала понемногу оправляться от пережитых бед. Заключение мира Анатолием относится к 447 году. ⁸⁰²

Пользуясь своим положением победителя, Аттила слал в Константинополь одно посольство за другим, и в течение 447 года всего его посольств было четыре. Обилие посольств являлось тяжким бременем для имперской казны, так как послы получали щедрые подарки, и Аттила направлял к императору тех из своих близких людей, которых хотел облагодетельствовать.

Еще при жизни Бледы произошло одно обстоятельство, вызвавшее неудовольствие Аттилы против западного двора. Во время взятия Сирмия (вероятно, в 443 году) епископ этого города скрыл церковные сосуды и передал их секретарю Аттилы Констанцию, происходившему из Галлии и присланному из Рима, с тем, чтобы тот воспользовался этими драгоценностями для выкупа из плена – в случае взятия города – его самого, или же, если его не будет в живых, других граждан Сирмия. Город был взят. Констанций забыл об уговоре и, когда ездил затем по какому-то делу в Рим, свез туда сосуды и отдал Сильвану, префекту монетного двора. Аттила заподозрил Констанция в измене и распял его на кресте. По смерти Бледы Аттила требовал от римского двора выдачи ему Сильвана и удержанных им сосудов. Дело тянулось несколько лет, и в 448 году к Аттиле прибыло посольство по этому самому делу. Жестокая смерть секретаря Констанция не устрашила другого Констанция поступить по рекомендации Аэция на службу к Аттиле, и он оказался счастливее своего предшественника.

На следующий год после восстановления мира Аттила отправил посольство к императору с новыми требованиями. Посольство исправлял верный слуга Аттилы, германец Эдекон, а спутником и переводчиком его был Орест; то был римлянин, женатый на знатной гражданке города Петовиона, находившегося в той части Паннонии, которая была уступлена гуннам западным двором. Он поступил на службу к Аттиле и, как человек образованный, играл видную роль в дипломатических сношениях с обоими дворами. Аттила требовал формальной уступки ему побережья Дуная от пределов Паннонии до города Новы, на пять дней пути, и перенесения рынка в Наисс, лежавший тогда в развалинах. Хрисафий вступил в переговоры с Эдеконом и, соблазняя его подарками и обещаниями, склонял убить своего повелителя. Эдекон делал вид, что готов поддаться уговорам Хрисафия. Доверенным лицом по этому делу был Вигила, гот, судя по имени. Он знал гуннский язык и состоял переводчиком при Анатолии во время переговоров в 447 году. Дело между Хрисафием и Эдеконом было слажено и выговорена сумма за убийство – 50 фунтов золота. Но Эдекон отказался получить эти деньги на руки и предложил предварительно послать с ним Вигилу ко двору Аттилы, обещая известить через него Хрисафия, как прислать ему условленную сумму денег. Хрисафий сообщил императору о своем замысле, и в это дело был посвящен только один сановник двора – магистр оффиций, в ведении которого состоял дипломатические сношения. Решено было отправить к Аттиле посольство, исполнение которого было поручено сенатору Максимину ⁸⁰³ , и дать ему в качестве переводчика Вигилу. Максимин взял секретарем Приска, состоявшего на службе в дипломатическом ведомстве. Приск нес эту службу долгие годы и оставил подробное описание тех посольств, в которых он участвовал. К сожалению, это сочинение дошло до нас в отрывках, извлеченных из него составителями исторического свода при Константине Багрянородном в X веке. Посольство направилось к гуннам вместе с возвращавшимися назад послами Аттилы по старой римской дороге на Сардику (София) и Наисс (Ниш) и далее по долине Марга (Морава) до Дуная. Переправу посольство совершало на лодках-однодеревках (σκάϕη μονόζυλα). Дунай в тех местах был во власти гуннов, и сам Аттила находился в эту пору поблизости и намеревался переправиться на римский берег на охоту; послы знали, что охота только предлог для вторжения. После разных проволочек Аттила принял послов в своем шатре, сидя на деревянном кресле. Максимин приветствовал его, передал письмо императора и пожелал от имени Феодосия доброго здоровья ему и его близким. Аттила отвечал тем же и сейчас же резко набросился на Вигилу, которого знал лично, и приказал секретарям прочесть список бежавших к римлянам гуннов, которые ему не были выданы, согласно условию, включенному в договор с Анатолием. Вигиле он приказал немедленно собираться в обратный путь вместе с его послом Ислой. Затем он потребовал от Максимина подарков, присланных императором, и, приняв их, отпустил посольство. Эдекон повидался с Вигилой и, не выдавая ему, что он уж открыл коварный умысел Хрисафия Аттиле, просил его привезти деньги, которые нужно раздать разным людям для осуществления плана убить Аттилу. Замысел Хрисафия был и остался секретом от Максимина и его свиты. Вигила отправился в обратный путь, а посольство Аттила задержал до времени возвращения того доверенного лица, через которого он вел дела с империей. Оставив свой план отправиться на охоту на римский берег Дуная, Аттила двинулся на север и пригласил посольство сопутствовать ему. По пути пришлось переправляться через реки Дрикон (Δρήων), Тига (Τίγας) и Тифиса (Tιϕήσας). ⁸⁰⁴ В одном месте посольство имело случай воспользоваться гостеприимством вдовы брата Аттилы, Бледы, и отблагодарило ее подарками. На дальнейшем пути произошла встреча с посольством от западного двора, во главе которого стояли комит Ромул и правитель Норика Промот. После переправы через несколько рек, имен которых Приск не сохранил, Аттила прибыл в свою резиденцию.

То было весьма значительное поселение с деревянными постройками. Дом Аттилы был украшен башнями и окружен деревянной оградой. Через несколько дней Аттила устроил пир, на котором чествовал послов. Позволим себе привести описание этого пира словами Приска.

В означенное время мы явились на обед вместе с послами от западных римлян и остановились на пороге против Аттилы. Виночерпии подали нам по местному обычаю кубок, чтобы и мы помолились, прежде чем садиться. Сделав это и отведав из кубка, мы подошли к скамьям, на которых следовало сидеть за обедом. У стен комнаты с обеих сторон стояли скамьи. Посередине сидел на ложе Аттила, а позади его было другое ложе, за которым несколько ступеней вело к его постели, закрытой тканями и пестрыми завесами для украшения, как это делают эллины и римляне для новобрачных. Первым рядом для пирующих почиталась правая сторона от Аттилы, а вторым – левая, на которой сидели и мы, причем выше нас сидел знатный скиф Верих. Онигисий сидел на скамье вправо от царского ложа. Против Онигисия сидели на скамьях два сына Аттилы, а старший сидел на его ложе, но не близко к отцу, а на краю, потупив глаза в землю из уважения к отцу. Когда все было приведено в порядок, пришел виночерпий и подал Аттиле кубок вина. Приняв его, он приветствовал первого по порядку; удостоенный чести привета встал с места; садиться следовало лишь после того, как, пригубив кубок или выпив, Аттила отдавал его виночерпию. Севшему оказывали таким же образом честь все присутствующие, беря кубки и после приветствия отпивая из них. У каждого был свой виночерпий, который должен был входить по порядку после выхода виночерпия Аттилы. После того как удостоился почести второй гость и следующие, Аттила почтил и нас таким же приветом по порядку мест. После того как все были удостоены этого приветствия, виночерпии вышли и были поставлены столы подле стола Аттилы для каждых трех или четырех гостей или даже большего числа; таким образом, каждый имел возможность брать себе из наложенного на блюда кушания, не выходя из ряда сидений. Первым вошел слуга Аттилы с блюдом, наполненным мясом, а за ним служившие гостям поставили на столы хлеб и закуски. Для прочих варваров и для нас были приготовлены роскошные кушанья, поданные на круглых серебряных блюдах, а Аттиле не подавалось ничего, кроме мяса на деревянной тарелке. И во всем прочем он выказал умеренность: так, например, гостям подавались чаши золотые и серебряные, а его кубок был деревянный. Одежда его также была скромна и ничем не отличалась от других кроме чистоты; ни висевший у него сбоку меч, ни перевязи варварской обуви, узда его коня не были украшены, как у других скифов, золотом, камнями или чем-нибудь другим ценным. Когда были съедены кушанья, наложеные на первых блюдах, мы все встали, и вставший не возвращался к своему сидению прежде, чем каждый гость из первого ряда выпивал поданный ему полный кубок вина, пожелав доброго здоровья Аттиле. Почтив его таким образом, мы сели, и на каждый стол было поставлено второе блюдо с другим кушаньем. Когда все взяли и этого кушанья, то снова встали таким же образом, выпили и опять сели. С наступлением вечера были зажжены факелы, и два варвара, выступив на середину против Аттилы, запели сложенные ими песни, в которых воспевали его победы и военные доблести; участники пира смотрели на них, и одни восхищались песнями, другие, вспоминая о битвах, ободрялись духом, иные, у которых телесная сила ослабела от времени и дух нуждался в спокойствии, проливали слезы. После пения выступил какой-то скифский шут и начал нести всякий вздор, которым всех рассмешил. После него вошел маврусиец Зеркон – он всех развлек и возбудил неугасимый смех у всех, кроме Аттилы. Последний оставался неподвижным, не менялся в лице и никаким словом или поступком не обнаруживал своего веселого настроения. Только когда самый младший из сыновей, по имени Ирна, вошел и встал около него, он потрепал его по щеке, смотря на него нежными глазами. Когда я выразил удивление тому, что он не обращает внимания на других детей, а к этому относится ласково, сидевший рядом со мною варвар, понимавший по-латыни и предупредивший, чтобы я никому не передавал его слов, объяснил, что кудесники предсказали Аттиле, что его род падет, но будет восстановлен этим сыном. Пока гости проводили ночь в пире, мы потихоньку вышли, не желая долго засиживаться за попойкой. ⁸⁰⁵

После этого пира посольство было задержано на некоторое время, пока секретари Аттилы составляли ответ на письмо императора. Жена Аттилы Крека угостила послов обедом у управляющего ее делами, некоего Адамия, на следующий день их опять пригласил сам Аттила. За столом он удостоил их ласковой беседой. Речь шла между прочим о том, чтобы император исполнил свое обещание дать его секретарю Констанцию богатую невесту. Констанций имел случай побывать в Константинополе с одним из посольств и сам просил императора дать ему богатую невесту, обещая со своей стороны устроить прочный мир с гуннами. Император обещал исполнить его желание и имел в виду дочь Сатурнина, убитого в Иерусалиме Евдокией. Но исавр Зинон, занимавший в ту пору пост магистра армии Востока, похитил эту девушку и держал ее в какой-то крепости, имея в виду выдать за своего родича Руфа, что и привел в исполнение. Феодосий конфисковал наследство Сатурнина.

Через три дня после второго обеда у Аттилы посольство было отпущено назад, и с ним вместе отправился в качестве посла к императору один из приближенных к Аттиле князей по имени Верих. По дороге назад, уже за Адрианополем, послы встретились с возвращавшимся к Аттиле Вигилой.

Когда Вигила прибыл в становища Аттилы, его обыскали, нашли деньги, и Аттила, разоблачив его злые умыслы, грозил казнить на его глазах его сына. Впрочем, он смиловался и, задержав отца, отправил сына в Константинополь привести еще 50 фунтов золота в виде выкупа, а сам отправил в Константинополь Ислу и Ореста. Последнему было приказано явиться к императору, надев на шею кошель, в котором были деньги, отнятые от Вигилы, и спросить, знаком ли ему этот кошель, а Исла должен был высказать от имени Аттилы резкий упрек императору, что он поступил «как раб, покушающийся на жизнь своего господина». Аттила знал, кто был виновником этого замысла, и потребовал выдачи Хрисафия. ⁸⁰⁶ Но Хрисафий, пользовавшийся тогда всеобщим расположением, не был выдан. Ответное посольство снаряжено было из самых видных сановников, состоявших в ранге патрициев, магистра армии Анатолия и магистра оффиций Нома, человека, лично расположенного к Хрисафию, очень богатого и щедрого. Посольство везло богатые подарки и значительную сумму денег от Хрисафия. Аттила встретил послов высокомерно, но смягчился от богатых даров и обещал признавать на будущее время границей течение Дуная, заявил, что больше не будет беспокоить императора требованием перебежчиков, если император, со своей стороны, не будет больше принимать на свою службу гуннов. Щедро одарив послов конями и мехами, он приказал своим близким людям сделать им подарки и, отпуская послов, позволил в знак своего благоволения взять без выкупа много пленных, томившихся в гуннской неволе, а также освободил Вигилу, которого держал в заточении. Вместе с послами он отпустил и своего секретаря Констанция.

Исполняя свое обещание, император приискал для Констанция невесту. То была вдова Арматия, сына Плинты, консула 419 года, который исполнял первое посольство к Аттиле. Арматий воевал в 441 или 442 году в Ливии против авзуриан, составлявших постоянную угрозу для городов той области. Поход был удачен, но, вернувшись из похода, Арматий заболел и умер. ⁸⁰⁷

В год смерти Феодосия Аттила собирался в большой поход на Запад. По сообщению хронистов, он послал в обе столицы какого-то гота, поручив ему передать обоим императорам такое повеление: «Тебе приказал мой и твой владыка приготовить ему дворец». ⁸⁰⁸ Дерзость этого обращения стояла в связи с желанием и намерением Аттилы породниться с домом Феодосия. Дочь Плацидии и Констанция, Гонория, жившая с матерью после восшествия Валентиниана на римский престол, имела несчастье сойтись с одним офицером придворных войск (или прокуратором, по другим источникам), Евгением. Когда это стало известно матери, Евгения казнили, а Гонорию отослали в Византию под строгий надзор благочестивой тетки Пульхерии. ⁸⁰⁹ Царевна томилась в скучной и строгой атмосфере двора Феодосия и наконец придумала способ освободиться из плена. Она послала Аттиле кольцо и предложила ему себя в жены. Посредником был евнух, состоявший при царевне, Иакинф. Аттила имел много жен и постоянно умножал их число; однажды он справлял новую свадьбу во время пребывания у него посольства из Константинополя. Он отлично понял, какие выгоды может извлечь из брака с Гонорией, принял ее предложение и потребовал от Феодосия прислать ему невесту. Феодосий поспешил отослать Гонорию в Равенну к ее матери и брату. Там ее выдали замуж за Геркулана, бывшего консула, человека пожилого, от которого нельзя было ожидать, что он, опираясь на родство с династией Феодосия, захочет искать прав наследования. Валентиниан расследовал все дело, подверг пытке Иакинфа и казнил его. ⁸¹⁰ Аттила потребовал от Валентиниана свою невесту и в приданое за нею желал получить часть империи как наследство Феодосия. Ему отвечали, что Гонория замужем, брак расторжению не подлежит и что женщины в императорском доме не наследуют царства. Аттила не удовлетворился этим ответом и считал себя обманутым. Но вследствие этого эпизода его мысли были обращены на Запад, где была его невеста. В эту пору скончался Феодосий, и руководство политикой Восточной империи перешло в другие руки.

Церковные отношения в начале правления Феодосия были омрачены, продолжавшимся расколом иоаннитов. Помянутый выше патриарх Аттик, второй преемник Иоанна, человек мирного характера, относившийся с христианской терпимостью к еретикам, находился в наилучших отношениях ко двору и имел большое влияние на Пульхерию. Упрочивая пошатнувшийся престиж власти Константинопольского патриарха после катастрофы, постигшей Иоанна Златоуста, Аттик добился издания указа, по которому в диоцезах Фракии, Азии и Понта воспрещалось рукополагать епископов без предварительного согласия константинопольского престола. Таким образом положено было прочное основание утверждению церковной власти Константинопольского патриарха.

После восстановления памяти Иоанна не было поводов для раздора с римским папой. Но около 420 года несогласия и раздоры, возникшие между епископами церквей Иллирика, дали повод патриарху Аттику вмешаться в церковные дела этой диоцезы. Иллирик как префектура принадлежал сначала к Западной империи и потому отошел под духовную власть папы. Епископ города Фессалоники, как митрополит области, пользовался от папы титулом викария апостольского престола (vicarius sedis apostolicae). Двор поддержал Аттика, и в 421 году был издан указ, по которому епископам Иллирика, принадлежавшего теперь в большей своей части Восточной империи, повелевалось на будущее время в случаях каких-либо спорных вопросов обращаться к суду константинопольского престола. ⁸¹¹

Папа восстал против этого посягательства, и Иллирик остался под его духовной властью. При четвертом преемнике Аттика, Прокле, спор об Иллирике возобновился (434 г.), но папа Лев отстоял и на этот раз свои права. Интересно отметить, что в переписке по этому поводу папа признавал наряду с собой только два престола: Александрию и Антиохию. ⁸¹²

По смерти Аттика в 425 году патриарший престол занял глубокий старец Сисинний, привлекавший сердца всех своей благотворительностью и кротостью. ⁸¹³ В конце 427 года он умер, и по инициативе двора, в обход соперничавших между собою кандидатов, был призван на константинопольский престол антиохийский пресвитер Несторий. Сириец по происхождению, родом из Германикеи, Несторий получил богословское образование в Антиохии, был зачислен в клир и жил в монастыре св. Евпрепия у стен города. Слава красноречивого проповедника обратила на него внимание двора, но он сам некоторое время колебался принять высокую честь. Посвящение Нестория произошло 10 апреля 428 года, и в первой своей речи после вступления на кафедру он обратился к императору с такими словами: «Царь, дай мне землю, очищенную от ересей, и я за то дам тебе небо; помоги мне истребить еретиков, и я помогу тебе истребить персов». ⁸¹⁴

Свою нетерпимость в делах веры Несторий обнаружил самым решительным образом тем, что на пятый день после своего посвящения распорядился разрушить начатый постройкой арианский храм в Константинополе. Тогда ариане сами подожгли здание, пожар распространился на соседние дома и причинил много бед. Несторию дали прозвище поджигателя. ⁸¹⁵ Так как существовавшие с давних пор законы против еретиков пришли в забвение в мягкое правление Аттика и двор был против резких мер за религиозные несогласия, то, очевидно, под воздействием энергичного Нестория издан был 30 мая 428 года общий указ о еретиках на имя префекта Флорентия. ⁸¹⁶ Указ начинается с общего положения, что все церкви православных, захваченные еретиками, должны быть отобраны у них и возвращены православным; далее, устанавливается штраф в 10 фунтов золота за поставление нового члена клира еретической общины с того, кто посвятил и кто принял посвящение; в случае их несостоятельности взыскание обращается на общину. Ариане, македониане и аполлинаристы лишаются права иметь церкви в городах; новациане и саббатиане теряют право обновлять свои церкви; монтанисты, присциллиане, донатисты, манихеи и другие перечисленные в указе еретики теряют право молитвенных собраний. Манихеи подлежат изгнанию из городов. Еретики не могут состоять на государственной службе за исключением весьма тягостного наследственного состояния когорталинов, т. е. состава канцелярии при правителях провинций. Все действовавшие раньше постановления, лишавшие еретиков прав дарения и наследования, сохраняются в силе. Еретикам воспрещается крестить и обращать в свою веру как свободных людей, так и рабов, под угрозой штрафа в 10 фунтов золота и ссылки.

Не заключая в себе каких-либо строгостей относительно еретиков, указ своим появлением свидетельствует, что представители администрации нуждались в напоминании о существовавших в законе ограничениях в правах членов разных еретических общин, которые выделились из единого тела Церкви и продолжали в разных местах свое существование.

Свой дух нетерпимости Несторий проявил и в отношении мирных новациан. Но двор сдержал его пыл. Следуя примеру патриарха, епископ города Герм в Геллеспонте, Антоний, начал преследование македониан, и дело велось с такой жестокостью, что македониане в отчаянии убили его. Несторий убедил императора отнять у македониан в наказание их церкви, что и было исполнено. ⁸¹⁷

Человек строгой жизни и ревнитель чистоты христианских нравов, Несторий скоро стал очень непопулярен в среде столичного населения. Он требовал от членов клира и особенно от умножившегося тогда в столице монашества христианской жизни и строго карал проступки. Как некогда Иоанн Златоуст, он запрещал монахам проживать вне своих монастырей и пользоваться удобствами жизни в богатых домах, где им оказывали приют. По свидетельству одного благожелательного к нему сирийского источника, Несторий относился с полным осуждением к всенародным увеселениям и забавам и наложил на них запрет.

Непопулярный в столице, но имевший за себя поддержку двора, Несторий вооружил против себя в самом начале своего патриаршества властного и гордого Кирилла Александрийского – тем, что принял участие в судьбе членов александрийского клира, которые явились в столицу с жалобой на своего патриарха. Он помог им получить аудиенцию у императора, а Кирилл увидал в этом оскорбление себе и воспылал к нему ненавистью. Папа Целестин был также оскорблен Несторием, так как он принял участие в деле членов африканского клира, изгнанных папой и явившихся в Константинополь искать там защиты. Несторий несколько раз писал папе по этому делу, но папа не удостоил его ответа. Враждебность двух патриархов к Несторию создавала для него опасность, которой он вовсе не предвидел. В числе его врагов оказалась впоследствии и Пульхерия. Помянутый выше сирийский источник объясняет вражду Пульхерии личной обидой, которую нанес ей Несторий. При патриархе Сисиннии завелся обычай, что в день Пасхи Пульхерия принимала св. причастие в алтаре вместе с Феодосием. Несторий увидел в этом нарушение церковных правил и отказался допустить Пульхерию в алтарь, заявив, что вход в него имеют только мужчины. С тех пор Пульхерия стала в число его врагов. ⁸¹⁸ В своей апологии, написанной много лет спустя, Несторий делает намек на другую причину враждебности к нему Пульхерии. Он не считал ее непорочной, и говорит о себе, что «имел жалость к ее душе, и не хотел обречь в жертву тех, кого она преступно избирала». Не входя в раскрытие этого намека, он объясняет свое умолчание тем, что Пульхерия его любила и потому боролась против него. ⁸¹⁹

Несторий был избран на столичную кафедру ввиду его репутации высокообразованного богослова, и еще в Антиохии он разъяснял в проповедях христианские догматы. Это направление своей проповеднической деятельности он продолжал в столице. Самым близким лицом к патриарху был пресвитер Анастасий, которого он привез с собою из Антиохии и сделал своим синкеллом. Однажды Анастасий в проповеди, которую держал в присутствии патриарха, произнес такие слова: «Пусть никто не называет Марию Богородицей, ибо Мария была человек, а от человека Богу родиться невозможно». Слова эти вызвали большое смущение, и Несторий поддержал высказанное Анастасием положение. Этот случай вызвал большое возбуждение в городе. Пошли споры и разногласия, а Несторий начал с тех пор часто обращаться в своих проповедях к этой теме. ⁸²⁰ В день Рождества Христова при большом стечении народа он дал подробно обоснованное изложение своей точки зрения на этот вопрос. В один из праздников Богородицы выступил со словом возражения против Нестория Прокл, близкий некогда человек к Иоанну Златоусту, который был поставлен Сисиннием в епископы Кизика, но не был принят и проживал в Константинополе. ⁸²¹ Прокл вызвал к себе большое сочувствие, и Несторий воспылал к нему враждою. Вскоре во время проповеди Нестория на ту же тему речь его прервал резким возражением схоластик, т. е. ритор по профессии, Евсевий, обозвав слова патриарха ложью и богохульством.

Через несколько дней на стенах церкви св. Софии появилось сформулированное обличение Нестория в ереси, причем его учение сближалось с ересью Павла Самосатского, в борьбе с которым церкви оказал некогда помощь имп. Аврелиан. ⁸²² Автором обличения был названный выше схоластик Евсевий. Волнение в столице по делу Нестория разрасталось. ⁸²³ Император был на его стороне, но Пульхерия встала на сторону его противников. В отместку враги Пульхерии пустили сплетню о близости ее к Павлину, другу детства императора, с целью бросить на нее тень и тем ослабить ее влияние. Волнение не ограничилось столицей империи. Вопрос о наименовании Девы Марии Христородицей, а не Богородицей, Θεοτόκός, требовал разъяснения тайны слияния Божества с человечеством в лице Иисуса Христа. С величайшей горячностью отнесся к делу Александрийский патриарх Кирилл. Не ограничившись посланием к египетским монахам по поводу соблазна, который производило учение Нестория, ⁸²⁴ Кирилл обратился с письмом к римскому папе Целестину и с обличительным посланием к Несторию, ⁸²⁵ который ответил ему в резком тоне. ⁸²⁶ Несторий сам писал римскому папе Целестину, препровождая к нему свои проповеди. ⁸²⁷ Кирилл писал императору и Пульхерии с Евдокией, ⁸²⁸ обращался и к константинопольскому клиру. ⁸²⁹ Папа ответил Кириллу, ⁸³⁰ а к Несторию обратился с обличительным посланием; он писал также константинопольскому клиру и народу по возбужденному Несторием вопросу. ⁸³¹ Кирилл и Целестин придавали огромное значение делу Нестория, и оба писали о нем Антиохийскому патриарху Иоанну. ⁸³² Несторий пользовался в эту пору большим расположением и полным доверием императора, который относился к горячей агитации Кирилла с большим осуждением. Сохранилось послание императора к Кириллу, в котором Феодосий очень резко и строго осуждает его за возмущение церковного мира и согласия, порицает и за то, что тот позволил себе обратиться не только к нему, но также к Евдокии и Пульхерии и писал притом им иначе, как будто желая усилить разногласие, возникшее по этому делу во дворце. Поведение Кирилла Феодосий называл недостойным духовного лица. ⁸³³ Несмотря на это строгое внушение, Кирилл продолжал свою агитацию и имел на своей стороне полное сочувствие папы. Когда папа на местном Соборе в Риме осудил Нестория, то вслед за ним сделал то же и Кирилл в Александрии. К Несторию он обратился с требованием отказаться от своих лжеучений и свои разногласия сформулировал в 12 анафематствованиях (κεϕάλαιά). Посольство Кирилла вручило Несторию требование отречься от своих заблуждений в десятидневный срок. Между тем в Константинополе разрасталось раздражение, которое охватило монахов многочисленных монастырей. Несторий позволял себе в отношении к ним грубые жестокости, а один монах, не пустивший его в церковь, был им избит, отдан светскому суду и приговорен к бичеванию и ссылке. ⁸³⁴

Уверенный в своей правоте Несторий предложил императору сделать спорный вопрос предметом соборного обсуждения, и Феодосий сакрой от 19 ноября 430 года назначил Собор на праздник Пятидесятницы следующего года, избрав местом его город Эфес. ⁸³⁵ Папа поручил свое представительство Кириллу, назначив также и своих легатов. Император поручил внешнее руководство Собором комиту доместиков Кандидиану. В акте об открытии Собора было изложено точное изъяснение его обязанностей: он должен был следить за тем, чтобы монахи и мирские люди не вмешивались в обсуждение догматического вопроса епископами, чтобы Собор был открыт при наличности всех приглашенных и чтобы съехавшиеся епископы не покидали Эфеса раньше, чем разрешат спорный вопрос. Императорского уполномоченного касался внешний порядок соборных заседаний, но участвовать в прениях по существу Кандидиан не имел права. ⁸³⁶

В числе первых прибыл в Эфес Несторий. Он явился с небольшим числом епископов, но с большой блестящей свитой. С ним вместе приехал комит Ириней, усердный его почитатель, преданный изучению богословских вопросов, который впоследствии променял свое высокое служебное положение на сан епископа. Главный храм города Эфеса был посвящен Богородице, и почитание Девы Марии было освящено сказанием о том, что она провела здесь последние годы своей жизни. Епископ города Мемнон видел в Нестории как бы личного своего врага за умаление чести Пресвятой Девы, прием, оказанный ему, был весьма холоден. Иначе встретили Мемнон и население Эфеса Кирилла, когда он прибыл в сопутствии 50 епископов и большой свиты служителей и параболанов.

Для Кирилла были открыты все храмы, тогда как для Нестория они были закрыты. Вновь прибывавших епископов Кирилл и Мемнон старались привлечь к себе всякими способами, тогда как Несторий держал себя весьма надменно и при личном свидании с двумя расположенными к нему епископами отвратил их от себя резкими и оскорбившими их смиренную веру рассуждениями. То были Акакий, епископ Мелитены, и Феодот – Анкиры. Время шло, между тем ни Иоанн, патриарх Антиохийский, ни легаты папы не являлись. Кирилл и Мемнон настаивали на открытии Собора, но Кандидиан заявлял, что необходимо подождать приезда Иоанна с епископами Сирии, которые были в пути; против открытия Собора были также Несторий и единомышленные с ним епископы.

Рано утром 22 июня Кирилл и Мемнон с епископами своей партии собрались в главном храме Эфеса, где должны были, по распоряжению Мемнона происходить заседания Собора. Кандидиан явился в собрание и заявил протест, ссылаясь на распоряжение императора, который поручил ему следить, чтобы Собор не оказался партийным ввиду того, что такие собрания единомышленников ведут только к схизмам и раздорам в Церкви. Но Кирилл и Meмнон не уважили протеста представителя императора и хитростью заставили его прочесть императорский указ об открытии Собора. Выразив затем громкими криками верноподданнические чувства императору, они заставили Кандидиана удалиться, так как он не имел права участвовать в обсуждении порученного императором Собору дела, и открыли заседание. Несторий и сочувствующие ему епископы, которые стояли за то, что необходимо ожидать прибытия всех приглашенных на Собор, прислали свой протест через депутацию, которая вошла в храм вместе с Кандидианом. Депутаты не были выслушаны, и гневные крики собравшихся и грубые поношения заставили их удалиться. Кирилл принял председательство ввиду того, что папа Целестин поручил ему свое представительство, и заседание шло по форме. Была отправлена депутация пригласить Нестория, но она не была им принята. Ее направили к нему во второй и третий раз с тем же успехом. Формальность трехкратного приглашения была соблюдена, и Собор приступил к чтению документов. При величайшем единодушии собравшихся 198 епископов Несторий был осужден и над ним изречено отлучение. ⁸³⁷

Пункты обвинения Нестория были точно сформулированы и присланы ему. Кандидиан запретил публиковать решение и издал эдикт, в котором излагал, как Собор открылся вопреки его протесту. ⁸³⁸ Одновременно с тем он послал донесение императору о самоуправных действиях Кирилла и Мемнона. Несторий с сочувствовавшими ему епископами также обратился к императору с жалобой на самоуправство Кирилла и Мемнона и с заявлением, что они не чувствуют себя безопасными в Эфесе ввиду угроз произвести над ними насилие. ⁸³⁹

Через три дня прибыл Иоанн с сирийскими епископами. Немедленно составился другой Собор с участием Нестория и сочувствовавших ему епископов, который, после ознакомления с деяниями Кирилла и Мемнона, изрек над ними отлучение, о чем и уведомил их. От имени Собора восточных епископов были отправлены послания к императору, императрицам, сенату, клиру Константинополя и народу с извещением об этом постановлении. ⁸⁴⁰

Когда в Эфес прибыли легаты римского папы, епископы Аркадий и Проект и пресвитер Филипп, Кирилл составил заседание с их участием 10 июля. Папские легаты вели себя с сознанием высоты римского престола. Сначала было заслушано послание Целестина, вызвавшее восторженные восклицания собрания, а на заседании 11 числа легаты выслушали доклад о соборном осуждении Нестория и присоединились к нему. 16 июля произошло четвертое заседание под председательством иерусалимского епископа Ювеналия, в котором было окончательно оформлено осуждение Нестория, а 17 числа был изречен приговор над Иоанном Антиохийским. В заседании 22 июля были осуждены сочинения Феодора, епископа Мопсуестии. Последнее заседание произошло 31 июля в церкви Богородицы.

Получив известие о беспорядочном начале Собора, Феодосий сакрой от 29 июня, которую отвез в Эфес магистриан Палладий, повторил свой запрет разъезжаться епископам, пока они в полном собрании всех съехавшихся не придут к решению поставленного на обсуждение вопроса. ⁸⁴¹ Одновременно с тем воспрещена была всякая частная корреспонденция между Эфесом и столицей, и в портах самым тщательным образом обыскивали прибывавших из Эфеса лиц. Но единомышленники Кирилла нашли возможность поднять в защиту своего дела константинопольское монашество. В этой среде наибольшим авторитетом пользовался в ту пору архимандрит Далматий, к которому питал расположение имп. Феодосий. В течение 48 лет он не покидал своей келии, и император нередко посещал его. Один известный в Антиохии нищий привез в пустой палке письмо Кирилла Далматию с жалобой на враждебность к нему и его Собору представителей власти и невозможность довести истину до императора. И вот в условленный день из всех монастырей вышли крестные ходы к монастырю Далматия, откуда затем все множество монахов двинулось под его предводительством к дворцу с пением псалмов. Феодосий принял Далматия, выслушал его жалобу и дал согласие на прибытие депутатов от Собора для личного доклада. ⁸⁴² Шествие направилось затем к церкви св. Мокия на краю города, и там, после прочтения письма Кирилла и разъяснений Далматия, раздались крики: «Анафема Несторию!» ⁸⁴³ От Собора Кирилла прибыли два епископа, от Собора «восточных» епископов явился комит Ириней, ⁸⁴⁴ и после обсуждения дела в заседании консистория было решено отправить в Эфес с особыми полномочиями сановника Иоанна, занимавшего пост комита царских щедрот.

В первых днях августа прибыл в Эфес с военной охраной из схолариев Иоанн и приказал, чтобы к нему наутро явились все епископы. Так как он знал о страшном раздражении партий, то распорядился заранее поставить в разных местах солдат, чтобы не вышло столкновения. Епископы явились все, кроме Мемнона, который потом оправдывался нездоровьем. Возбуждение было так велико, что Иоанну лишь с трудом удалось водворить спокойствие, чтобы прочесть приказ императора. В нем содержалось повеление о низложении Кирилла, Мемнона и Нестория. ⁸⁴⁵ Кирилл бы немедленно арестован и отдан под стражу Якову, комиту четвертой схолы, Нестория взял под свою охрану Кандидиан. Затем Иоанн отправился в храм Богородицы, арестовал там Мемнона и отдал его под стражу тому же Якову. Обо всем происшедшем он послал доклад императору. ⁸⁴⁶ По устранении из состава Собора тех лиц, которые считались виновниками ожесточения, Собор должен был продолжать свою деятельность, чтобы решить поставленный ему вопрос.

Несторий, пережив всю эту тревогу и убедившись в невозможности отстаивать свои идеи при таком раздражении, как аскет по духу и настроению, решил удалиться в уединение. Он обратился к одному придворному евнуху с письмом, в котором опроверг ложное обвинение, возведенное на него Кириллом, об анафематствовании им имени Богородицы ⁸⁴⁷ , и просил императора о разрешении удалиться в свой монастырь под стенами Антиохии. Разрешение было дано и в канцелярии префекта сделано распоряжение о назначении ему путевых издержек и свиты, причем от его желания зависело – ехать ли морем или сухим путем, пользуясь государственной почтой. ⁸⁴⁸ Несторий покинул Эфес, и в течение нескольких лет мирно жил в своем монастыре. ⁸⁴⁹

Убедившись из донесений комиссара и тех посланий, которые он получал от обеих партий, что цель, для какой собран Собор, не может быть достигнута, Феодосий сделал последнюю попытку: вызвал в столицу по семь человек от каждой партии, чтобы устроить совещание с целью примирения в своем присутствии. ⁸⁵⁰

Ввиду того возбуждения, которое охватило столицу после вмешательства в дело константинопольских монахов, было признано более удобным задержать депутатов в Халкидоне. 11 сентября прибыл туда император, и в течение некоторого времени шли совещания, не приведшие, однако, ни к какому соглашению. ⁸⁵¹ Потеряв надежду на возможность примирения, Феодосий отбыл в столицу и хотя сам стоял на стороне «восточных» епископов, пригласил, однако, их врагов – представителей партии Кирилла – в столицу для посвящения нового патриарха на Константинопольскую кафедру. По-видимому, в этой непоследовательности императора сыграло свою роль как настроение константинопольского монашества, так и то обстоятельство, что на стороне Кирилла были легаты папы. Преемником Нестория оказался Максимиан, родом из Рима, товарищ детства папы Целестина, посвященный некогда в клир Иоанном Златоустом. Перемену в отношении императора к партии Кирилла современники объясняли подкупами, которые удалось сделать прибывшему еще раньше в Константинополь врачу Кирилла Иоанну. ⁸⁵²

В указе о роспуске Собора император, указав на тщету своих стараний примирить враждующие партии, предлагал епископам разъехаться в свои епархии и поправить то зло, которое они сделали. Кирилл и Мемнон должны были остаться под арестом как низложенные. ⁸⁵³ Но Кирилл нашел возможность покинуть Эфес и вернулся на свою кафедру. ⁸⁵⁴ Это самовольное действие Кирилла было узаконено другим актом о роспуске Собора, который повторял содержание первого с оговоркой, что Мемнону разрешено остаться в Эфесе, а Кириллу в Александрии. Император по-прежнему утверждал свою солидарность с «восточными» епископами, которые не были пред ним изобличены в своей неправде. ⁸⁵⁵ Такой исход дела был результатом подкупов, которые Кирилл самым щедрым образом производил в столице в отношении придворных евнухов и близких к особе императора лиц при посредстве своего апокрисиария и архидиакона Епифания, имевшего добрые отношения с патриархом Максимианом. Сохранился текст письма Епифания к Максимиану и список даров и лиц, которым они были предназначены. Из этого письма видно, что Пульхерия стояла на стороне Кирилла и оказывала ему свое содействие. ⁸⁵⁶

Тот резкий антагонизм, который обнаружился на Соборе 431 года между Иоанном и Кириллом, продолжался в дальнейшее время, и церковного общения не было между Антиохийской и Александрийской церковью. Правительство не могло относиться безразлично к расколу, и с целью прекратить его, предполагалось устроить свидание между Кириллом и Иоанном в Никомидии и добиться примирения. Но этот проект был оставлен и дело поручено трибуну и нотарию Аристолаю. Он потребовал от обоих иерархов прекращения раскола. Посредником в сношениях между иерархами явился епископ города Эмессы Павел. По соглашению с несколькими епископами Антиохийского патриархата Иоанн составил определение веры и в заключение послания отметил, что по требованию императора он признает Нестория низложенным и анафематствует «его дурные и неподобающие новшества». ⁸⁵⁷ Кирилл вступил в непосредственное общение с Павлом и, подчиняясь воле императора, подписал Антиохийское исповедание веры. Так прекратился открытый раскол и искупительной жертвой примирения явился Несторий.

Формула соглашения была редактирована так: «Мы исповедуем, что Господь наш Иисус Христос, Сын Божий, единородный, совершенный Бог и совершенный человек из разумной души и тела, предвечно рожден по божеству от Отца, а в конце дней ради нас и нашего спасения от Марии Девы по человечеству, единосущен Отцу по божеству и единосущен нам по человечеству, ибо совершилось единение (ἕνωσις) двух естеств (ϕύσεων). Поэтому мы признаем единого Христа, единого Сына, единого Господа. Ввиду такого представления о неслиянном соединении мы признаем Пресвятую Деву Богородицей, потому что Бог-Слово воплотился и вочеловечился, и в самом зачатии соединил с собою храм от нее воспринятый».

Принятый епископами компромисс не дал прочного мира, так как на Востоке многие видные иерархи были в числе недовольных.

Папа Целестин продолжал преследовать Нестория и еще в 432 году требовал удаления его из Антиохии. ⁸⁵⁸ Но император не обратил тогда внимания на настойчивое внушение папы, и только в 435 году Кириллу и его друзьям удалось добиться полного торжества над Несторием. Феодосий издал указ на имя префектов с осуждением учения Нестория. Он и его последователи были названы симонианами, сочинения как его самого, так и его последователей были запрещены в обращении и объявлены подлежащими сожжению; симониане были лишены права собраний, и за нарушение этого запрета им грозила конфискация имущества. ⁸⁵⁹ Префекты издали от себя в пределах своей власти эдикты, воспроизводившие решения царского манифеста. ⁸⁶⁰ Одновременно с тем был издан приказ о ссылке Нестория в город Петру в Аравии.

Через несколько лет после того он был сослан еще дальше, в один из оазисов Египта, и прожил в этом изгнании долгие годы. Поддерживая сношения со своими друзьями, Несторий получал от них вести о том, что происходило в столице. Лишенный возможности отстаивать свои воззрения и устранить недоразумения, внесенные в его дело Кириллом, он не терял бодрости духа и уже на склоне дней написал свою апологию. Он заканчивал свой труд в то время, когда в жизни Церкви назревал вопрос о созыве Халкидонского собора.

Признание Нестория еретиком и его ссылка были торжеством гордого и властного Кирилла ⁸⁶¹ . Уния между ним и Иоанном Антиохийским, которую должен был признать и наиболее видный богослов из его противников во время Эфесского собора 431 года, Феодорит, епископ Киррский, не установила мира и согласия, и отношения церквей Александрийской и Антиохийской преисполнены были взаимного недоверия и недоброжелательства.

Первый преемник Нестория на Константинопольской кафедре, Максимиан, занимал ее лишь около трех лет. По его смерти в 434 году по выбору императора кафедру занял давно ее ожидавший епископ Прокл. Его патриаршество ознаменовалось водворением праха Иоанна Златоуста из места его изгнания в столичном храме св. Апостолов (27 января 438 года). ⁸⁶²

По смерти Кирилла (27 июня 444 г.) Александрийскую кафедру занял его племянник Диоскор, человек столь же властного характера, как и Кирилл, но не обладавший его литературным талантом и авторитетом. Он был убежденный противник унии, заключенной в 433 году, и резко отнесся к тем родственникам Кирилла, которые участвовали в ее установлении. Он стал в добрые отношения к евнуху Хрисафию, владевшему умом и волей Феодосия, и это обстоятельство имело свои тяжкие последствия для нового нарушения церковного мира, которого так жаждал и не мог создать кроткий и мягкий Феодосий.

Преемником Прокла на Константинопольской кафедре был Флавиан, занимавший раньше пост скевофилака Софийского храма. По-видимому, это назначение не входило в виды Хрисафия, и Диоскор обнаружил сразу свое неодобрение тем, что вовсе не ответил на синодальную грамоту Флавиана. В год его поставления столица пережила ужасы нашествия Аттилы. Страшная нужда в деньгах для уплаты выкупа Аттиле легла тяжким бременем на государственную казну, и экстренное обложение, к которому пришлось прибегнуть, не обошло и церковных имуществ, что поставило патриарха в натянутые отношения со двором. ⁸⁶³

Положение патриарха стало еще труднее, когда ему пришлось начать борьбу с новой ересью, которая вышла из недр константинопольского монашества. После смерти Далматия (ок. 440 г.) самым влиятельным лицом среди столичного монашества был архимандрит Евтихий, принимавший в свое время участие в борьбе с Несторием. Он пользовался личным расположением императора и воздействовал на него в смысле недоверия к «восточным» епископам после победы Кирилла. Человек малообразованный, как и большинство монахов того времени, Евтихий богословствовал в духе анафематствований Кирилла и, развивая изъяснение тайны воплощения, пришел к весьма крайним воззрениям. Как убежденный противник Нестория, он склонял императора к строгим мерам против его друзей на Востоке, и, по-видимому, благодаря ему был издан 16 февраля 448 года указ на имя префекта претория, в котором было повторено осуждение Нестория и его творений и предписывалось низлагать членов клира и отрешать от церковного общения мирян, которые повинны в единомыслии с Несторием. В том же указе приказано было низложить и исключить из клира старого друга Нестория, бывшего комита Иринея, который занимал с недавнего времени епископскую кафедру в городе Тире. ⁸⁶⁴

В добровольно взятой на себя борьбе с несторианством Евтихий искал знакомства с Евсевием, который некогда начал открытую борьбу против Нестория. Евсевий занимал епископскую кафедру в городе Дорилее. Из бесед с Евтихием Евсевий убедился в еретическом образе мыслей Евтихия и отдал всю свою энергию на борьбу с этим столпом константинопольского монашества, которого терпел в его властной роли патриарх Флавиан. ⁸⁶⁵ Во время поместного Собора епископов в Константинополе осенью 448 года Евсевий подал официально письменное обвинение Евтихия в распространении им еретического учения. Еретические мнения Евтихия имели тогда уже широкую огласку, и за год до того Антиохийский патриарх Домн в послании от своего Собора к императору обращал его внимание на заблуждения Евтихия, но без успеха. ⁸⁶⁶

Патриарх Флавиан принял к сведению донос Евсевия и потребовал Евтихия на суд в Собор. На первый вызов Евтихий отвечал отказом, ссылаясь на обет, воспрещающий ему покидать свой монастырь. Но он представил через посланных свое изложение веры, которое вполне подтвердило обвинение Евсевия. Собор не мог уже уклониться от обсуждения дела. На второй письменный вызов Евтихий не явился, а на третий заявил, что не может явиться по нездоровью. Заявление это было уважено, и Евтихий явился только в седьмое заседание Собора 22 ноября. Император, лично расположенный к Евтихию, ⁸⁶⁷ пожелал, чтобы заслуженный сановник Флорентий принял участие в обсуждении вопроса об учении Евтихия, и епископы встретили это предложение с величайшим сочувствием. ⁸⁶⁸ Флорентий прибыл на заседание, куда Евтихий явился в сопровождении множества монахов, солдат и служителей префекта. Сопровождавшая его толпа потребовал от собора заявления, что Евтихий не будет задержан. ⁸⁶⁹ На происшедшем допросе Евтихий формулировал свое учение так: «Я исповедую, что Господь наш состоял из двух естеств до соединения, а после соединения исповедую одно естество». ⁸⁷⁰ Самое тело Иисуса Христа он признавал не единосущным с нашим. Собор признал его учение еретическим и приговорил «отрешить его от всякой церковной службы, церковного общения и начальства над монастырем».

Приговор вступил в силу. Пользуясь своей близостью к императору, Евтихий принес жалобу на неправильности, будто бы допущенные в редакции соборных актов. ⁸⁷¹ Император приказал произвести следствие по этому делу, но оно не подтвердило справедливости жалобы Евтихия. Раздражение императора против Флавиана за осуждение Евтихия сказалось в том, что он потребовал от патриарха исповедания веры. Подчиняясь этому оскорбительному для его достоинства требованию, Флавиан исполнил волю императора и изложил свое вероопределение в духе унионного акта, принятого Кириллом и Иоанном в 433 году. ⁸⁷² Между тем Евтихий обратился с жалобой на свое осуждение к папе Льву, патриарху Диоскору и другим епископам. Диоскор кассировал от себя лично приговор Константинопольского собора и объявил Евтихия православным. Он настаивал на созыве Собора, и Феодосий сакрой от 30 марта 449 года назначил Собор в Эфесе на 1 августа того же года, предоставив председательство на нем Диоскору. ⁸⁷³

Между тем папа, разобравшись в этом деле, признал Евтихия еретиком. Свое суждение он изложил в посланиях к Флавиану, ⁸⁷⁴ Феодосию и Пульхерии, ⁸⁷⁵ высказался против Собора и предлагал положиться на решение римского престола. В послании к Флавиану он излагал учение о тайне воплощения, приближаясь в формулировке к воззрениям «восточных» епископов и расходясь с тем изъяснением формулировки Кирилла, которое тогда восторжествовало в его Церкви. Это послание получило имя τὀμος Λέοντος. Предложение папы положиться на его решение относительно еретического характера учения Евтихия не было принято, и Собор состоялся в августе в Эфесе. Число съехавшихся епископов было 138. Императорскими комиссарами были комит Ельпидий и нотарий Евлогий. Диоскор прибыл в Эфес с большой свитой приверженцев и монахов. Папа прислал на Собор своих легатов. Самый авторитетный богослов того времени, Феодорит, епископ города Кира в Киликии, не только не получил приглашения на Собор, но ему было приказано не выезжать из своей епархии. ⁸⁷⁶

Очевидно, это было делом Евтихия. В своей борьбе с несторианством он находил отклик в среде сирийских монахов. Один из сирийских архимандритов, Барсаума, агитировавший против местных епископов, которых он подозревал в сочувствии Несторию за их отношение к нему в 431 году, получил специальное приглашение явиться на Собор и прибыл в Эфес с большим числом сирийских монахов. ⁸⁷⁷

Председательствовавший на Соборе Диоскор повел дело властно и резко. Послание папы к Собору он не позволил прочесть, а приложил его к актам, несмотря на протест папских легатов. Так как Собор имел своей ближайшей задачей рассмотрение дела Евтихия, то Диоскор лишил права голоса всех епископов, участвовавших в Константинопольском соборе 448 года. Евтихий дал свои объяснения, и его учение было признано православным; он был восстановлен в своих правах, а одновременно с тем Флавиан и Евсевий были объявлены низложенными. Подписи о низложении их собирались на чистых листах, на которые вписано было затем определение Собора. В собрание ворвались монахи и параболаны, вызвана была и военная стража, которая окружила Флавиана, чтобы увести его из церкви. Впоследствии, во время собора в Халкидоне, многие из присутствовавших показывали под клятвой о диких сценах насилия, которые при этом произошли. Флавиан и Евсевий были отправлены в ссылку. Флавиан вскоре умер на пути из Эфеса в Сарды, но он успел передать свой протест против насилия Диоскора легатам папы. ⁸⁷⁸ Собор продолжал свои заседания уже без участия папских легатов, и Диоскор провел низложение еще многих епископов, в том числе: Домна Антиохийского, Ивы Эдесского и Феодорита Кирского. Феодосий утвердил все постановления Собора и твердым тоном высказал убеждение, что теперь восстановлена Никейская вера. Флавиан и Евсевий были признаны еретиками, продолжателями дела Нестория. Сочинения последнего, равно как и других сочувствовавших ему богословов, а в том числе и Феодорита Киррского, приказывалось предавать публичному сожжению. ⁸⁷⁹ Во время издания этой сакры константинопольский престол занимал уже Анатолий, бывший раньше апокрисиарием александрийского престола при императоре.

Легаты папы, отказавшиеся от участия в Соборе, были задержаны. Но одному из них, дьякону Гиларию (будущему папе), удалось бежать. ⁸⁸⁰ Таким образом папа вскоре получил точные сведения о том, что происходило на Соборе. 15 октября того же года папа Лев созвал поместный Собор в Риме и кассировал все постановления Эфесского собора. Узнав об этом, Диоскор произнес отлучение над папой. ⁸⁸¹ Горячо взявшись за дело, папа Лев обратился с письмами к императору Феодосию и Пульхерии, обличал самовластие Диоскора и просил назначить новый Собор и притом устроить его в Италии. ⁸⁸² Он писал также и к населению Константинополя («клиру, чиновным лицам – honorati – и народу»). По его побуждению о том же просил Феодосия имп. Валентиниан, его мать Плацидия и жена Евдоксия. Плацидия отдельно писала Пульхерии. ⁸⁸³ Но Феодосий решительно отказал всем. ⁸⁸⁴ Он был твердо убежден в виновности Нестория и Флавиана и считал делом любезного ему церковного мира твердое решение Диоскора, который опирался на огромный авторитет почившего Кирилла.

Твердо стоявший за Диоскора Феодосий поколебался, однако, в своем настроении, которое поддерживал в нем, очевидно, Хрисафий. Быть может, раскрылись какие-то тайны в семейном несчастье Феодосия. Он отстранил от себя Хрисафия, отправил его в ссылку на остров и опять приблизил к себе Пульхерию. 28 июля 450 года Феодосий скончался, и дальнейшее направление дела о Соборе 449 г. принадлежало уже Пульхерии и ее супругу Маркиану.

Среди столичных сановников было многих таких, которые не сочувствовали решениям Собора и приняли участие в судьбе епископов, низложенных Диоскором в 449 году. Феодорит обращался с письмами ко многим лицам и в том числе к патрицию Анастасию, магистру армии Аспару и Винкомалу, занимавшему пост магистра. ⁸⁸⁵ Хотя Аспар был арианин, но Феодорит с полной уверенностью обращался к нему с просьбой ходатайствовать за него пред императором и Пульхерией. Столичное монашество, носившее доселе добровольно иго Египта, было настроено против Диоскора, и Феодорит писал, обращаясь как к своему единомышленнику, Маркеллу, архимандриту монастыря акимитов, άκοιμήται, и в обширном послании к константинопольским монахам изъяснял существо спорного догматического вопроса. ⁸⁸⁶

Возникновение монастыря акимитов относится к началу правления Феодосия II. Основатель монастыря Александр, после долгой скитальческой жизни в пустынях Сирии на пограничье с персидской державой, появился в столице и водворился со своей общиной близ церкви св. Мины. Александр и его братия несли свой обет монашества тем, что, чуждаясь всякого стяжания и всякой работы, непрерывно предавались песнопениям во славу Господа, для чего делились на смены. Отсюда название их ἁκοιμἣται, т. е. неусыпающие. Это новшество вызвало сначала соблазн и подверглось преследованию, так что акимиты были изгнаны из города. Они нашли приют у Ипатия в Руфинианах и при его помощи создали свой монастырь близ Иерия у выхода Босфора в Черное море на восточной стороне пролива. ⁸⁸⁷ По смерти Александра акимиты перешли оттуда на другое место, ближе к столице, на побережье Босфора против гавани Сосфения, перенеся туда прах своего основателя. ⁸⁸⁸

Жизнь столицы в правление Феодосия шла в старых, унаследованных от прошлого формах близкого общения царя с народом и непрерывной заботы двора об украшении города великолепными памятниками и общественными сооружениями. Еще в регентство Анфимия была сооружена новая стена со стороны суши и пристроен роскошный портик к баням, носившим имя Гонория. ⁸⁸⁹ Сгоревший в 404 году во время низложения Иоанна Златоуста храм св. Софии отстраивался в течение нескольких лет и был торжественно освящен 10 декабря 415 года. ⁸⁹⁰ В 421 году, в год бракосочетания Феодосия воздвигнута была серебряная статуя его отца на высокой колонне, сооружение которой потребовало долгого времени, она была заложена еще в 403 году самим Аркадием. Место для нее было выбрано на седьмом холме столицы, носившем имя Ксеролофа (Сухой холм). Колонна была воздвигнута на высоком пьедестале и облицована мраморными плитами с рельефными изображениями, которые шли спиралью, как на старых памятниках римской славы, сохранившихся и доселе в Риме колоннах Траяна и Марка Аврелия. Позднее этот памятник считался одним из семи чудес столицы. ⁸⁹¹ В настоящее время от него уцелел лишь пьедестал, и то в сильно поврежденном виде, на тесной площади, носящей имя Овечьего рынка – Аврет-базар. ⁸⁹² Широкое пространство вокруг колонны было предназначено для сооружения нового форума, и здесь в течение многих лет возводились различные сооружения. В 435 году площадь была открыта под именем Форума Феодосия, по старой традиции римских императоров, начиная с Августа. Имя Феодосия не удержалось за нею, и ее называли впоследствии Форумом Аркадия по украшавшей ее колонне.

В 427 году были перестроены общественные бани Константина, которые с тех пор назывались Феодосиевыми. ⁸⁹³ В 443 году были отстроены после пожара и вновь открыты бани, называвшиеся Ахилловыми. ⁸⁹⁴ Одновременно с тем шло сооружение новых храмов. Главная инициатива в этом деле принадлежала Пульхерии, которая обращала все свои средства на постройку храмов, больниц, сиротских домов. Ей принадлежало сооружение храмов Богородицы Одигитрии, Богоматери во Влахернах, св. Лаврентия. Примеру двора следовали и другие благочестивые люди из сановной знати. Феодосий относился с полным сочувствием к деятельности своей сестры и соправительницы. Под 427 годом записано в хрониках, что он раздал бедным большие суммы денег, заказал великолепный золотой крест, украшенный драгоценными камнями, и послал его в Иерусалим для водружения на лобном месте. В виде ответного дара патриарх прислал императору руку первомученика Стефана, мощи которого были недавно открыты. ⁸⁹⁵ Пульхерия имела ночное видение о прибытии мощей и выехала с братом в Халкидон, чтобы торжественно встретить их и проводить с процессией в столицу. Во дворце был выстроен храм во имя первомученика, где и были водворены мощи. ⁸⁹⁶

Строительная деятельность Феодосия не ограничивалась столицей. Когда главный город Вифинии, Никомидия, страшно пострадал от землетрясения, охватившего Малую Азию на широком пространстве, от моря и до Фригии, Феодосий отстроил все церкви города, храм св. Анфимия, бани, гавань, театры. ⁸⁹⁷ В Александрии он воздвиг великолепный храм, который сохранил навсегда имя Феодосия. ⁸⁹⁸ В Антиохии был сооружен также великолепный храм, но свое название он получил от имени магистра Востока Анатолия, который явился исполнителем поручения, возложенного на него императором. В нарфике храма на стене было мозаичное изображение императоров Феодосия и Валентиниана, а под ним подпись: «Сооружение Феодосия». Кроме того, Антиохия была удостоена особой чести: она получила свои «Золотые ворота», точно такие же, какие были в столице. Они приходились со стороны предместья Дафны. ⁸⁹⁹ Особых милостей удостоился по части сооружений и город Кизик, куда император ездил в 434 году. ⁹⁰⁰

Строгий тон благочестия, царивший при дворе, и неукоснительное соблюдение христианских праздников, обязательное для всего населения империи, не являлось препятствием для процветания народных увеселений на ипподроме. Из двух главных партий, на которые делилось население города, партией императора были зеленые, которые пользовались поддержкой его не только в столице, но и в других городах империи. В размещении зрителей на ипподроме Феодосий сделал перемену. Прежде прасины сидели на скамьях направо от кафизмы, где восседал император; Феодосий передвинул их налево, а гвардию, которая занимала место против кафизмы, переместил на скамьи венетов, т. е. синих. Это случилось во время префектуры Кира. Император сказал Киру: «Кого я люблю, того хочу видеть пред собой». Прасины кричали в ответ: «Твоя от твоих». Феодосий ответил через прокуратора: «Оказывая вам почет, я посадил вас налево от кафизмы, куда я сам смотрю».

Кроме ристаний были и другие виды удовольствий, и прежде всего театральные представления, разного рода потехи, а также борьба с дикими зверями (venationes). Горячий протест Иоанна Златоуста еще в Антиохии и затем в столице против водворения в христианском обществе этих всенародных увеселений не возымел действия в свое время, а его преемники был более терпимы в этом отношении, и теперь, когда императорский двор в лице Феодосия и Пульхерии явился осуществлением идеала христианского императора, ристания и сценические представления мирились с благочестием. Даже кровавые зрелища борьбы людей с дикими зверями, venatione унаследованные от давнего прошлого, оставались в обычае в молодые годы Феодосия, и сохранился один указ от 417 года, в котором предписывало пограничным начальникам не задерживать отправки диких зверей, которых доставляли из пустынь Сирии и Египта. ⁹⁰¹ В годы самостоятельного правления Феодосий не допускал этого вида забавы в своем присутствии, и когда однажды народ бурными криками требовал подобного зрелища, он настоял на своем отказе.

Если Феодосий I ограничивал игры днями рождения императора и вступления его на престол, то при его внуке игры правились гораздо чаще. Это можно заключить из текста указа от 425 года, в котором благочестивый император воспрещал игры во все воскресные дни, в праздники Рождества Христова, Богоявления и Пасхи и во все дни Четыредесятницы. ⁹⁰² Историк Приск переживавший последнее десятилетие правления Феодосия, когда империя так страдала от грозного воителя Аттилы и император только откупался от этого врага, высказывает ему упрек за большие расходы на игры и забавы столичного населения. ⁹⁰³ Но, очевидно, финансы государства были в хорошем положении, если и в это время возможны были огромные затраты на coopужение укреплений Константинополя. В начале префектуры Кира, в 439 году, Феодосий отдал ему приказ окружить город стенами по морскому побережью. ⁹⁰⁴ Скудное предание об этом важном событии не дает нам никаких мотивов этого предприятия. В одной лишь хронике Марцеллина под 438 годом помянуто событие исключительного характера, которое можно привести в связь с этим сооружением, а именно, что пират Контрадий (Contradis) был захвачен в море и казнен. ⁹⁰⁵ Вандалы уже в Испании до перехода в Африку занимались морским разбоем, и хотя Марцеллин ничего не говорит о национальности Контрадия, но, вероятно, такая новость для того времени, как морской разбой, должна быть отнесена на их счет. А в том же году, когда в Константинополе было решено воздвигнуть стены со стороны моря, совершилось роковое событие в Африке: 23 октября Гензерих овладел Карфагеном и начал затем свои пиратские подвиги на побережьях Сицилии и Италии. ⁹⁰⁶ Укрепление столицы с моря имело, таким образом, весьма основательные мотивы.

Закончив это важное дело, Кир предпринял капитальный ремонт сухопутной стены Константинополя. ⁹⁰⁷ Вскоре, однако, после того, в 447 году, город постигло страшное землетрясение, во время которого особенно тяжко пострадала сухопутная стена: на ней обрушилось 57 башен. ⁹⁰⁸ Сохранивший это сведение комит Марцеллин сообщает, что исправления были сделаны в короткий срок трех месяцев. Но современное свидетельство, которое и поныне красуется на старом месте на воротах, носящих ныне имя Иени-Капусси (Старые ворота), заставляет нас сократить и этот срок. Надпись гласит –

Theodosii iussis gemino nес mense peracto

Constantinus ovans haec moenia firma locavit

Tam cito tam stabilem Pallas vix conderet arcem.

«Ημασιν έξήκοντα ϕιλοσκέπτρω βασιλεί

Kωνσταντινος ὓπαρχος έδείματο τείχει τεἳχος

(т. e. по приказанию Феодосия Константин меньше чем в два месяца с торжеством укрепил эти стены– так скоро, как едва могла создать Паллада сильную твердыню. В шестьдесят дней префект Константин пристроил для скиптролюбца царя стену к стене). ⁹⁰⁹ Другое двустишие на греческом языке такого же содержания сохранилось в литературном источнике. ⁹¹⁰ Как видно из текста надписей, Константин не ограничился ремонтом повреждений, причиненных землетрясением, а «пристроил стену к стене». По всему вероятию, это свидетельство следует понимать в том смысле, что именно тогда на протяжении всей стены Анфимия на половине расстояния от нее до рва выстроена была внешняя стена, значительно ниже внутренней, с 80 башнями на ее протяжении. Это и есть προτείχιρμα Θεοδοσίου τείχους; (предстение: стены Феодосия), как названо это сооружение в одной надписи от времени Юстина II. ⁹¹¹ По общим узаконениям, действовавшим в империи, работы по возведению и ремонту городских укреплений являлись натуральной повинностью населения, ⁹¹² и в одном позднейшем источнике сохранилось свидетельство, что венеты и прасины выставили по 8 тысяч рабочих. Венеты начали работу от Влахерн, а прасины – от Золотых ворот. Те ворота, у которых обе партии сошлись, получили тогда название πόρτα Πολύανδρος; когда же впоследствии было забыто происхождение имени, оно было переделано в народной речи в «ворота Колиандра». ⁹¹³

С землетрясением 447 года связано сказание о чудесном возникновении песни Трисвятое. Позднейшая версия этого чуда, сохраненная Феофаном, такова. – Когда население города в страшной панике бежало на Военное поле, сильный порыв ветра унес одного мальчика в воздух и поднял его над землей на глазах у всех. Когда он благополучно спустился на землю, то рассказал, что слышал, как ангелы славословили Господа на престоле Его славы. Они пели: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас». Благочестивый император и его сестра Пульхерия немедленно распространили это песнопение по всему царству. ⁹¹⁴ – О таинственном происхождении этой песни знал Несторий, проживавший тогда в далекой ссылке. В своей апологии он привел Трисвятое и изъяснил слова этой песни как указание на правильность своих догматических положений, что Бог не мог страдать и предаться смерти. О самом чуде Несторий говорит в очень неопределенных выражениях и замечает, что тот, кто слышал эту песнь, не был разыскан. ⁹¹⁵ Так как Несторий связывает возникновение песни с землетрясением, то мы имеем, таким образом, в его словах точную дату события.

Благочестивое настроение тех времен признавало в землетрясениях проявление гнева Божьего за грехи мира, и все население города с императором и знатью во главе совершало всенародные процессии и моления с пением псалмов среди развалин. Император не облекался в свои великолепные одежды и шел в простом платье и босой в толпе молящихся. Дни землетрясений заносились в святцы на вечное поминование их крестным ходом и всенародными молениями. В Пасхальной Хронике от последних лет правления Феодосия отмечены два таких дня: 6 ноября и 26 января. Первый отнесен к землетрясению 447 года, второй – 450. ⁹¹⁶ В одном древнем списке служб Константинопольской церкви относительно землетрясения 26 января сохранено сообщение, что оно случилось в воскресенье в 9 часов утра. ⁹¹⁷ Но воскресенье приходилось на 26 января именно в 447 году. Таким образом, можно допустить, что в записях Пасхальной Хроники оба землетрясения перепутаны, и дата одного попала на место даты другого.

Посещали столицу империи и другие бедствия. Так, под 431 годом записано у хронистов о волнении, которое вызвал голод. Когда Феодосий направлялся к хлебным магазинам, разъяренная толпа бросала в него камнями. ⁹¹⁸ Несколько раз занесены в хроники за время правления Феодосия заметки о больших пожарах, причинявших страшные бедствия. В августе 433 года пожар, свирепствовавший два дня, истребил значительную часть города, причем сгорели хлебные магазины и бани, носившие имя Ахилла. ⁹¹⁹ Только десять лет спустя удалось отстроить это общественное сооружение и предоставить его вновь для пользования населению. В 448 году был большой пожар, в котором сгорели Троадские портики. Их отстроил префект Антиох. ⁹²⁰ Стихийные бедствия, посещавшие время от времени столицу империи, требовали деятельной помощи от правительства. Соперничество партий на ипподроме обходилось при Феодосии довольно мирно, и только под 445 годом отмечено кровавое столкновение. В тот же год был мор на людей и скот, а в следующем году голод и, как его последствие, моровая язва, открывшаяся вновь после землетрясения 447 года. ⁹²¹

Последние годы правления Феодосия были отягчены нашествиями гуннов и постоянной угрозой вторжения через Дунай великого воителя Аттилы. Государственная казна должна была страдать от бремени огромных расходов, которыми только и можно было купить мир у жадного варвара. Переживший тяжелую семейную драму император находился в ту пору под влиянием евнуха Хрисафия, который сумел удержать свое положение почти до самой смерти Феодосия. Окончательно расставшись с супругой, разойдясь с сестрой, Феодосий обнаруживал большую подозрительность и, в сознании величия императорского сана, проявлял подчас даже жестокость в оберегании своего царского венца от покушений. Так, родственник его Руфин, занимавший пост префекта столицы, подвергся обвинению в стремлении совершить государственный переворот и был казнен. ⁹²² Иоанн Антиохийский сообщает имена двух лиц, неизвестных нам ближе, – Бандона и Даниила, которых Феодосий удалил от себя, подозревая их в стремлении покуситься на переворот. ⁹²³ В 450 году он подозревал в таких же замыслах исавра Зенона, оказавшего большие услуги охраной столицы во время нашествия Аттилы. Был составлен план послать войска в Исаврию, чтобы занять крепости в этой стране и лишить Зенона возможности поднять восстание, а также направить флот для поддержки армии. Впрочем, до исполнения этого плана дело не дошло. ⁹²⁴

Смерть Феодосия последовала от случайной причины в 450 году. По свидетельству современного ему историка Созомена, Феодосий уже в зрелые годы проявил охоту к спорту и закалил свой слабый в юности организм. Во время одной прогулки верхом на берегах реки Лика в ближайших окрестностях города император упал с коня и повредил себе позвоночник, а на следующий день скончался. День его смерти – 28 июля. ⁹²⁵

Впоследствии это событие было разукрашено такими подробностями. – Хотя Феодосий в свои 50 лет был здоровый и сильный человек, но его часто посещала мысль о смерти, и он думал о том, кому предоставить наследие в царстве. Он совершил путешествие в Эфес, чтобы помолиться в храме Иоанна Богослова и там вопросить, кто будет его преемником. Ему было указано свыше на Маркиана. То был отставной трибун римской армии, не занимавший за всю свою жизнь никакого видного поста. Вернувшись из поездки, Феодосий не поделился ни с кем полученным им откровением, и лишь почувствовав приближение смерти, вызвал к себе Пульхерию и открыл ей, кому суждено царствовать после него, а затем в присутствии магистра армии Аспара и всего синклита заявил Маркиану: «Мне открыто свыше, что тебе должно стать царем после меня». Через два дня он скончался. ⁹²⁶

Так прошло сорокадвухлетнее царствование Феодосия. – Обозревая все изложенные выше события одним общим взглядом, нельзя не признать время правления этого императора чрезвычайно важной эпохой в судьбах Восточной империи. Уже сама продолжительность этого царствования имела большое значение в смысле установления традиций. В течение сорока двух лет одно лицо стояло во главе правления и утверждало монархическую идею на основе христианских воззрений и принципов. Со времени Эд. Гиббона даже в серьезных научных трудах появляются и доселе издевательские отзывы о личности Феодосия. ⁹²⁷ Но в этих приговорах сказывается недостаточно внимательное отношение к фактам в отдельности и неумение понять дух и настроение тех давних времен. Глубоко и искренно благочестивый, неукоснительно твердый в своей вере, мягкий и кроткий по характеру, поддававшийся влиянию окружающих, Феодосий был преисполнен сознания высоты своего служения и своего сана и неукоснительно нес свой жребий как долг перед Богом и своим народом. Счастливая судьба послала ему Анфимия в годы его детства, и этот человек твердо держал бразды правления, не встречая ни от кого протеста и оппозиции. Анфимия сменила Пульхерия, с которой Феодосий разделил затем верховную власть и допустил соправительство. Несмотря на свой мягкий и слабый характер и не отличаясь бойкостью ума, Феодосий был всегда прекрасно окружен и имел вокруг себя верных, честных и талантливых слуг. Он менял людей на высоких постах и проявлял иногда в отношении к ним даже жестокость, не свойственную вообще его характеру; но эти перемены не отражались в направлении государственной политики, и его правительство ясно сознавало свои задачи и обязанности и было способно вести государство к силе, чести и славе. Тогда как на Западе варварский элемент и всемогущество военных людей подрывали самые основы государственной власти, Восток империи остался свободен от этого бедствия и, пережив при Аркадии восстание Гайны, воспрянул в сознании силы местного культурного элемента. Варвары верно служили императорскому престолу и проливали свою кровь во славу римской идеи единства мира под скипетром одного Богом поставленного государя. ⁹²⁸

Придворная знать, пополнявшаяся из представителей разных народностей; сирийцев, египетских греков, армян, а отчасти и готов, давала Феодосию во время его правления сильных и твердых волей и сознанием долга слуг и исполнителей царских велений. Эта сила поддерживалась религиозным настроением государя, и оно прежде всего обусловливало твердый тон государственной политики за это время. Государство окрепло в царствование Феодосия, и тот мир, в котором пребывали его восточные области, шел на пользу финансовой силы государства и его культурного развития. Угроза, которую представлял собою Аттила, несмотря на все ужасы нашествия 442–443 и 447 годов, не оставила, однако, следов в общем ходе дальнейшего развития государства.

В своем глубоком и искреннем благочестии Феодосий оказывался слабым в направлении церковной политики. От всего сердца он желал одного: мира, спокойствия и согласия в недрах Церкви и видел в этом опору благополучия государства. ⁹²⁹ Он сумел заставить гордого и властного Кирилла признать формулу унии, выработанную в Антиохии, подчиниться его требованию и прекратить раскол между Церквями. Только уже в конце правления Хрисафий внес резкий диссонанс потворством самовластию Диоскора и планом убийства Аттилы.

Личность государя в монархиях отражается самым непосредственным образом на общем ходе и характере жизни государства, и та сильная сторона Феодосия, которая выражалась в его неукоснительной верности долгу на почве искренней веры в Бога и в надежде на Его помощь во всех испытаниях, какие выпадали на его долю, видна в событиях того времени. Феодосий сердцем чувствовал долг государя и скрепил своим жизненным подвигом империю, которая сознавала себя единой христианской державой. Смиренный образ этого кроткого царя, шествующего с босыми ногами в простой одежде во время всенародных молений в час гнева Божьего, распевавшего каждое утро псалмы со своими монахинями-сестрами, прекратившего ристания и запевшего псалом на ипподроме, когда пришла весть об удаче военного предприятия, чтобы вознести в храме благодарение Господу Богу за ниспосланную победу, миловавшего преступников у городских ворот, когда их уже вели на казнь по приговору суда, этот простой и кроткий образ царя, неизменно твердого в своей сердечной вере, имеет право на высокое место в ряду византийских государей и является по-своему великим. ⁹³⁰