Владимир Николаевич Бенешевич

Детство, юношество, студенчество

Родился в городе Друя Виленской губернии, в небогатой семье. Его отец был судебным приставом, а дед служил Православным священником.

В 1893 году Владимир окончил виленскую гимназию с золотой медалью и в том же году поступил в Петербургский университет на юридический факультет, который закончил с дипломом 1-й степени в 1897 году.

Научная и преподавательская деятельность

В силу высокого уровня знаний, желания заниматься научной и преподавательской деятельностью, хороших отзывов он остался при университете для подготовки к профессорскому званию. В 1897 году В. Н. Бенешевич отправился повышать свой образовательный уровень в Германию, где слушал лекции в Гейдельбергском, Лейпцигском и Берлинском университетах, изучая юридическое право, исторические и философские дисциплины.

Вернувшись из Германии в 1901 году, Владимир Николаевич приступил к тщательному исследованию славянских и греческих рукописей в фондах Петербургской Публичной библиотеки. Кроме того, в период с 1901 по 1908 годы, в 1911 и 1912 годах он выезжал летом за рубеж, где занимался анализом литературы в местных библиотеках.

За это время им были тщательно изучены рукописные фонды 49 известнейших книгохранилищ Европы и Ближнего Востока. Результатом долгого, кропотливого труда стало обнаружение большого количества списков Византийских памятников церковно-правового содержания (всего — несколько сотен).

В 1905 году В. Н. Бенешевич успешно защитил магистерскую диссертацию, а в 1914 году — докторскую. Обе эти работы включали анализ многочисленных рукописных материалов; по сути каждая представляла собой фундаментальный научный труд по церковному праву Византии; обе получили высокую оценку специалистов и были удостоены Уваровской премии.

С 1905 года Владимир Бенешевич трудился приват-доцентом; с 1909 года — экстраординарным, после чего — ординарным профессором Петербургского (впоследствии Петроградского) университета. В период с 1905 по 1910 год он преподавал историю Византии, греческую палеографию на историко-филологическом факультете. Затем, с 1910 года, читал лекции на юридическом факультете по церковному и государственному праву.

Вообще же в дореволюционный период он успел поработать во множестве учреждений. Так, в 1903 — 1904 годах преподавал церковное право в Александровском лицее; в 1906-1909 годах в Санкт-Петербургской духовной академии; а после — на Женских курсах Раева, Высших женских курсах, в Военно-юридической академии.

Столь обширный перечень рабочих мест В. Бенешевича был связан не только, а может быть даже и не столько с его популярностью, сколько с другим. Как сам он впоследствии вспоминал, многим из его руководства не нравились его политические взгляды, вольнодумство. В частности, учёного уличали в симпатии товарищам с левыми взглядами. А однажды его обвинили в хранении нелегальной литературы. Надо сказать, что и революцию 1905 года Бенешевич принял с сочувствием. И поэтому его гнали. Вообще же, начало двадцатого века прошло для него под надзором полиции.

Наряду с преподавательской деятельностью, он принимал участие в работе журналов, таких, например, как «Русский исторический журнал», «Христианский Восток».

Однажды, во время путешествия по Востоку В. Бенешевич познакомился с дочерью профессора из Петербурга Ф. Зелинского, Людмилой. У него вспыхнуло к ней самое теплое и серьезное чувство, однако, в связи с большой разницей в возрасте, он не рассчитывал на взаимность: ему было 33 года, тогда как Людмиле — всего 18. Между тем любовь была обоюдной. И они поженились. В связи с тем, что Людмила была католичкой, их брак вызывал шёпот и нарекания. Сами же супруги считали свой брак вполне счастливым. Впоследствии у них родилось трое детей.

Жизнь Бенешевича после революции

Наступил 1917 год. Февральская, а затем и Октябрьская революции привели к перелому традиционных устоев. Страна погрузилась в кровавый хаос. Существенная часть представителей Российской интеллигенции не желала мириться с революционными преобразованиями и относилась к правительству большевиков с явным неодобрением. Отношение же к революции со стороны Бенешевича было более сдержанным.

Вскоре в семью Владимира Николаевича пришла беда. Когда в 1918 году, зимой, в Петрограде наступил страшный голод, он отправил родных в Тамбовскую губернию. Но там его сын, Никита, заразился дизентерией и умер. Профессор с трудом добрался до семьи, но и сам, заболев тифом, едва не преставился.

В первые послереволюционные годы Бенешевич практически не был востребован как учёный. Своевременно перебравшийся за границу отец Людмилы, Фаддей Зелинский приглашал семью к себе, но Бенешевичи, несмотря на тяжелейшие условия жизни, посчитали уместным остаться на Родине.

Со временем Владимир Николаевич сделался объектом пристального внимания со стороны репрессивных органов. Помимо прочего ему не могли «простить» участие в подготовке и работе Поместного Собора, открывшегося в 1917 году. В 1922 году В. Бенешевича арестовали и заточили под стражу в связи с делом священномученика Вениамина (Петроградского). Однако до вынесения обвинительного приговора не дошло. Владимир Николаевич, будучи знатоком права, умело защищался и отводил надуманные подозрения. Вскоре его оправдали.

В 1924 году друзья помогли ему устроиться на работу в Публичную библиотеку. В его задачу входило фотографирование рукописей. В 1927 году Бенешевича отравили в командировку за границу, где он трудился на благо науки в различных библиотеках Франции, Италии, Германии. Казалось бы, ничто не предвещало сгущения туч над его головой, однако вернувшись из заграницы он снова столкнулся с могущественной и беспощадной репрессивной машиной.

В 1928 году его обвинили в сотрудничестве с Ватиканом, польской и немецкой разведками. Сказалось участие Бенешевича в подготовке унии Православной Церкви с Римско-Католической. На этот раз дело закончилось обвинительным приговором и Бенешевич был сослан на Соловки на три года.

Впрочем, вскоре его отозвали в Ленинград. В 1930 году он проходил обвиняемым по так называемому «Академическому делу» (сфабрикованному делу академика С. Ф. Платонова, обвинявшегося в антисоветчине, заговоре по свержению действующего режима). На этот раз угроза для жизни была настолько серьёзной, что пребывая в подвальном карцере, Бенешевич всерьёз думал о смерти и даже нацарапал на стене прощальную надпись. В 1931 году суд приговорил его к ссылке на пять лет в Ухту. Его жена тоже не избежала "возмездия" и была приговорена к трём годам заключения в Беломоро-Балтийском лагере.

Из ссылки Бенешевич вернулся досрочно, в 1933 году. По возвращении в Ленинград он сразу же стал хлопотать об освобождении супруги. В дело вмешался сам Бонч-Бруевич, и при его помощи Людмилу освободили досрочно, в 1934 году.

Вскоре Владимир Николаевич вновь устроился на работу в Публичную библиотеку, в отдел рукописей, и проработал там вплоть до 1937 года. Кроме того в этот период он преподавал историю Византии в ЛГУ. Вроде жизнь стала налаживаться. Но о нём не забыли.

Поводом для очередных преследований со стороны властей явилась публикация его научной работы «Синагога Иоанна Схоластика» в Мюнхене в 1937 году. Несмотря на то, что сам Бенешевич признавал себя советским учёным, его обвинили в антисоветчине, и даже в связях с фашизмом. В октябре того же года учёного лишили звания профессора, уволили из библиотеки, а затем предъявили типичное обвинение в шпионаже.

В январе 1938 года его приговорили расстрелу, что и было исполнено 27 января 1938 года.

Память о В. Бенешевиче хранилась в сердцах многих видных ученых, а также в его научных произведениях. Среди изданных работ можно выделить, например, Канонический сборник XIV титулов со второй четверти VII века до 883 г., Синагога в 50 титулов и другие юридические сборники Иоанна Схоластика.

Труды

• Два списка славянского перевода Синтагмы Матфея Властаря... // Известия Отд-ния рус. языка и словесности. Т. 6. 1901. Кн. 4. С. 150-227
• Сведения о греческих рукописях канонического содержания в библиотеках монастырей Ватопеда и Лавры св. Афанасия на Афоне // Византийский временник. Т. 11. 1904. Прилож. 2
• Канонический сборник XIV титулов со второй четверти VII века до 883 г.: К древнейшей истории источников права греко-восточной церкви. Спб., 1905 (Leipzig, 1974r) (с прилож.)
• Древнеславянская Кормчая XIV титулов без толкований. Т. I. Вып. 1-3. Спб., 1906-1907 (Leipzig, 1974r); Т. II / Подгот. к изд. и доп. Ю. К. Бегуновым, И. С. Чичуровым, Я. Н. Щаповым; Под общ. рук. Я. Н. Щапова. София, 1987
• Армянский пролог о св. Борисе и Глебе // Известия Отд-ния рус. языка и словесности. Т. 14. 1909. Кн. 1. С. 201-236
• Четвероевангелие в древнем грузинском переводе по рукописям 913 и 995 гг. Вып. 1-2. Спб., 1909-1911
• Описание греческих рукописей монастыря св. Екатерины на Синае. Т. I. Спб., 1911; Т. III. Вып. 1. Пг., 1917
• Очерки по истории Византии. Вып. 1-4. Спб.; Пг., 1912-1915
• Грузинский великий номоканон по спискам Тифлисского церковного музея // Христианский восток. Т. 2. Вып. 3. 1913. С. 349-377; Т. 5 (1916). Вып. 2. 1917. С. 112-127
• Синагога в 50 титулов и другие юридические сборники Иоанна Схоластика: К древнейшей истории источников права греко-восточной церкви. Спб., 1914 (Leipzig, 1972r). (Зап. классич. отд-ния Имп. Рус. археол. о-ва; Т. 8)
• Сборник памятников по истории церковного права, преимущественно русского, кончая временем Петра Великого. Вып. 1-2. Пг., 1914-1915
• Номоканон Иоанна Комнина, архиеп. Ахридского // Византийский временник. Т. 22 (1915-1916). Вып. 1-2. 1916. С. 41-61
• Тактикон Никона Черногорца. Вып. 1. Пг., 1917 (Зап. ист.-филол. фак-та Петроград. ун-та; Ч. 139) (изд. не окончено)
• Памятники древнерусского канонического права. Ч. 2. Вып. 1. Пг., 1920 (Рус. ист. биб-ка; Т. 36)
• К истории евреев в Византии VI-X вв. // Еврейская мысль. 1926. С. 197-224, 305-318
• Русско-византийская комиссия Glossarium Graecitatis // Византийский временник. Т. 24. 1926. С. 115-130
• Die byzantinischen Ranglisten nach dem Kletorologion Philothei... // Byzantinisch-neugriechische Jahrbücher. Bd. 5. 1926. H. 1-2. S. 97-167
• Вазелонские акты. Материалы для истории крестьянского и монастырского землевладения в Византии XII-XV вв. Л., 1927 (совместно с Ф. И. Успенским) Corpus scriptorum juris graeco-romani tam canonici quam civilis // Actes du IVe Congrès International des études Byzantines (= Известия на Българския археологически институт. Т. 9). Sofia, 1935. P. 137-144
• Zur slavischen Scholie angeblich aus der Zeit der Slavenapostel // Byzantinische Zeitschrift. Bd. 36. 1936. H. 1. S. 101-105
• Joannis Scholastici Synagoga L titulorum ceteraque ejusdem opera juridica. T. 1. München, 1937. (Abhandlungen der Bayer. Akad. der Wissen., Philosoph.-hist. Abteilung. Neue Folge; H. 14)
• Les manuscits grecs du Mont Sinaï et le monde savant de l'Europe depuis le XVIIe siècle jusq'à 1927. Athènes, 1937 (Texte und Forschungen zur byzantinisch-neugriechische Philologie). Полный список науч. тр.: Гранстрем. 1973. С. 239-243; Древнеславянская Кормчая. 1987. С. 258-262 (с доп.).