№ 15. Неделя о самаряныне
Пятое воскресенье по Пасхе
19. Между тем рассеявшиеся от гонения, бывшего после Стефана, прошли до Финикии и Кипра и Антиохии, никому не проповедуя слово, кроме Иудеев.
20. Были же некоторые из них Кипряне и Киринейцы, которые, придя в Антиохию, говорили Еллинам, благовествуя Господа Иисуса.
21. И была рука Господня с ними, и великое число, уверовав, обратилось к Господу.
22. Дошел слух о сем до церкви Иерусалимской, и поручили Варнаве идти в Антиохию.
23. Он, прибыв и увидев благодать Божию, возрадовался и убеждал всех держаться Господа искренним сердцем;
24. ибо он был муж добрый и исполненный Духа Святого и веры. И приложилось довольно народа к Господу.
25. Потом Варнава пошел в Тарc искать Савла и, найдя его, привел в Антиохию.
26. Целый год собирались они в церкви и учили немалое число людей, и ученики в Антиохии в первый раз стали называться Христианами.
29. Тогда ученики положили, каждый по достатку своему, послать пособие братьям, живущим в Иудее,
30. что и сделали, послав собранное к пресвитерам через Варнаву и Савла.
Говорят: «Нет худа без добра»; или еще есть поговорка: «Все к лучшему». Правда ли это? Что в видимости хорошего в том, что человек честный, мирно живший и все силы свои отдавший служению общественному, вдруг преследуется, испытывает огорчения, уничижается и находит препятствие даже к снисканию честного труда, к полезной для себя и других деятельности? Что тут отрадного для страдальца? Его гонят без всякой законной причины. Где же тут правда? Где утешение? – Утешение в Господе, Который все направляет к лучшему. Действительно, так.
Никакое положение наше, не зависящее прямо от нашей дурной жизни, не бывает без особенной любвеобильной воли Божией. Господь – Отец наш Милостивый. Он знает, кому что нужно, кого, куда и когда назначить, и поэтому управляет нашею судьбой сверх наших ожиданий, иногда огорчая наши соображения и мечты; но Он видит лучшее для нас вдалеке; для нашей души, если не для внешней жизни; Господь смиряет и высит, возводит и низводит, живит и мертвит. У Него не забыта ни одна маленькая птичка (Лк. XII, 6). Оставит ли Он без Своей любви верующего христианина? Горести христианина – на пользу ему и ближним. Пример для этого – предложенная ныне из книги Деяний апостольских история.
Вы слышали сегодня, что после того, как евреи, особенно фарисеи, в Иерусалиме убили каменьями первого мученика, христианского архидиакона Стефана, другим христианам опасно было оставаться в этом городе. И на них могли напасть, и их могли мучить и терзать. Им нужно было, по слову Христову, спасаться бегством (Мф. X, 23). Вот они оставляют свои дома, семейства, свое хозяйство, быть может, не без грусти; идут они в места разные, незнакомые; Бог весть, как-то их там примут. Согласитесь, быть гонимым ни за что ни про что – неприятное дело. Быть в изгнании, в рассеянии, вдалеке от родных, от общества единоверцев, и неизвестно, надолго ли, – это для сердца любящего очень тягостно. Но нет худа без добра. Все к лучшему.
Во-первых, потому, что таким бегством первые христиане сохранили свою драгоценную для мира жизнь; во-вторых, потому, что рассеявшиеся от гонения, бывшего после Стефана, разошедшись по разным странам от Иерусалима к востоку, западу, северу и югу, и притом за пределы Иудеи, даже Палестины, прошли до Финикии и Кипра и Антиохии, проповедуя там слово о Христе (Деян. XI, 19). Значит, не будь гонения в Иерусалиме, христианство не дошло бы так скоро до заграничных мест. Душа, избавленная от власти сатаны, от язычества – приобретение в Церковь Христову. Таким образом, изгнанники были первыми просветителями сидевших во тьме иностранцев, виновниками их спасения и сами себе такою проповедью уготовили неувядаемый славы венец. Так не правда ли, что все к лучшему?
Эти проповедники Евангелия, конечно, из евреев, с самого начала по причине господствовавшего тогда убеждения о превосходстве еврея и его веры пред любым язычником никому не проповедовали слово, кроме иудеев (Деян. XI, 19). Но взгляд этот на дело христианства – неполный, односторонний. Христианство есть религия вселенская; оно возвещает всем и каждому, что оно грядущего ко Христу не изгоняет вон, что в Церкви Христовой нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного, нет мужеского пола, ни женского (Гал. III, 28) и что, следовательно, ограничить проповедь о Христе одними евреями было несправедливо и обидно для остального мира.
Ст. 20. Поэтому-то и были, впрочем, некоторые из рассеявшихся, уже раньше обращавшиеся с язычниками, знавшие добрые черты в их душах, это – Кипряне и Киринейцы, которые, придя в Сирийскую Антиохию, говорили Еллинам, т. е. язычникам, благовествуя Господа Иисуса.
Ст. 21. И Бог благословил их труды, озарил сердца слушавших язычников: и была рука Господня с ними, и великое число, уверовав, обратилось к Господу. У Господа нет лицеприятия. Добрый язычник при обращении ко Христу не стесняется, не принуждается от Бога сначала принять еврейство будто бы с неизменным обрезанием, а становится членом Христовой Церкви прямо, без форм еврейских.
Правда, евреи, даже и в христианство обратившиеся, косо посматривали на таких обращенцев из язычества и с недоверием относились к их обращению; не прочь были евреи считать последних-то неполными христианами.
Ст. 22. Так, когда дошел слух о сем обращении язычников антиохийских через кипрян до церкви Иерусалимской, составившейся из евреев, то христиане иерусалимские поручили известному, уважаемому за доброту и просвещенность христианину, тоже кипрянину Варнаве идти в Антиохию. Зачем? – Затем, чтобы удостовериться, ужели вправду Дух Святый и антиохийцев-язычников сподобил Своих даров, таких же, какие ниспослал иерусалимским евреям.
Ст. 23. Он прибыл туда и увидел благодать Божию, возрадовался духом и убеждал всех держаться Господа искренним сердцем.
Ст. 24. Ибо Варнава был муж добрый и исполненный Духа Святого и веры. И после увещаний Варнавы еще приложилось довольно народа к Господу.
При таком наплыве верующих в христианскую Церковь Варнаве одному трудно было управиться в Антиохии. Пастырский долг, особенно при множестве верующих и при постоянном сознании тяжкой ответственности за каждую обращенную или вверенную душу, требует напряженных, чрезмерных трудов: одного нужно утешить, другого обличить, вразумить; тому подать помощь вещественную, другого вести к просвещению; там поднять и поддержать падающего грешника, но готового исправиться; здесь посорадоваться с радующимися; в одном месте примирить враждующих, например семейных, а в другом – защитить от неправого суда душу, ни в чем не повинную. При этом на обязанности пастыря лежит еще общественное богослужение и благовременное и безвременное молитвословие по домам. Понятно при этом желание Варнавы иметь себе сотрудника. Таким сотрудником был ему уже давно известный Павел, впоследствии апостол, обращенный из евреев, о котором он сам раньше сделал добрый отзыв в Иерусалиме пред апостолами Петром и Иаковом. Этот Павел уже несколько лет успешно проповедовал Христа своим землякам.
Ст. 25. За ним Варнава сам пошел на родину Павлову – в Тарc, находившийся в соседней с Антиохиею области. Там он нашел Павла и привел его в Антиохию.
Ст. 26. Целый год собирались они в церкви; каждый день отправляли богослужение, приобщались и приобщали народ Святых Тайн, поучали верующих и научили твердо стоять в вере немалое число людей. Святые проповедники вникали и в житейские нужды христиан.
Здесь-то, в Антиохии, ученики Христовы в первый раз стали называться Христианами. Это название дано было не самими верующим во Христа, потому что сами верующие называли себя учениками, святыми, братиями, верными. Судя по окончанию слова, христианами назвали нас язычники-римляне, которые этими окончаниями слов обозначали принадлежность какого-либо лица к известной партии или к известному племени.
Ст. 27, 28. В те дни пришли из Иерусалима в Антиохию пророки. И один из них, по имени Агав, предсказал, что по всей вселенной будет великий голод, который и был при кесаре Клавдии (в 44 году по Р. X.).
Ст. 29. В предотвращение ужасных бедствий при голоде антиохийские христиане положили, каждый по достатку своему, по чувству братства, послать пособие братьям, живущим в Иудее, что и сделали.
Ст. 30. Они собрали значительное пожертвование и послали все это к старшим, т. е. к апостолам и другим учителям Церкви Иудейской, для всех тамошних христиан чрез своих доверенных и учителей Варнаву и Савла.
Таковы-то были плоды гонения на христиан в Иерусалиме. Слово Христово далеко разнесено. В средоточии язычества и в многолюдном городе сирийском образовалась значительная Церковь христианская из язычников, давшая всем нам и свое название, дорогое сердцу верующего: «христианин».
Православные! Утешительно читать, как антиохийцы, только недавно просвещенные христиане, каждый по мере своих сил, по достатку, усердно стараются помочь другим иногородним, даже иностранным христианам. Каждая душа несет что-нибудь в общий склад, чтобы дальним христианам не было тяжко во время голода. Они знали, что будет голод во всей вселенной, т. е. в Римской империи, и конечно, ожидали, что и их может он застигнуть; но они готовы были поделиться последним для других, забывая о своих лишениях и предстоящих опасностях. И конечно, рука дающего не оскудеет. Своими пожертвованиями они сохранили жизнь многих: и старых, и малых, здоровых и немощных. И за то Господь не оставил их Своими благословениями.
Православные христиане! И мы, подобно антиохийцам, были в свое время, в лице наших предков, тоже язычниками. И наше русское сердце, подобно их сердцам, сочувственно отзывается к нуждам народов сродных или иноплеменных, и иностранных, но нам единоверных. Славяне заграничные, греки, арабы, сирийцы – все издревле имеют немало памятников милосердия русского. И теперь св. Афон, греческая земля, Палестина и Александрия постоянно имеют поддержку и помощь от щедрот русского народа. Говорим это не для особенного какого-либо горделивого самоуслаждения добродетелями нашими. Нет, мы хотим обратить ваше внимание на внутреннюю нашу жизнь, на более близкую к нам среду – на наше родное отечество, на наших родных бедняков русских. Россия велика. И бедности в ней тоже много. Но немало есть и людей с большими средствами. Богатство живет рядом с бедностью. Вверху дома – светло, роскошно, здорово, сыто, весело, а в нижних этажах дома – сырость, болезнь, холод, голод, слезы, стоны о пище, скорбь, уныние, даже безнадежность.
Что же делать? Скажут: это явление в мире неизбежно. Да, это так; но бедность все-таки есть зло общественное и зло, частично преодолимое при усилении добра в мире, подобно тому, как при усилении света постепенно пропадает, бежит тень. И бедняков было бы меньше, если б было в богачах побольше доброты и просвещенной внимательности к горю и нужде ближнего. Иной жертвует, так сказать, бросает большие суммы на какое-либо общественное развлечение или предприятие промышленное, не вполне благонадежное; а между тем, не имеет в душе своей постоянно, правильно проявляющейся, хотя и скромной, благотворительности. Тихий дождик бывает почве полезнее, чем иногда сильный, обильный. Скромная, но постоянная благотворительность для многих гораздо сподручнее и душе благодетельной спасительнее, и для нуждающихся полезнее, чем вдруг прорвавшееся добродушие по одному какому-либо случаю и затем скрывшееся надолго, если не навсегда, в живом благотворителе. Лучше поменьше жертвовать, да почаще; но непременно с размышлением и с любовью к ближнему, чем отдать только сумму на какое-либо дело с самоуслаждением или с расчетом и без сострадания к горемычной жизни других.
В нынешнее время призвана на общеблаготворительное служение частная деятельность; ей оказывается полное сочувствие в добре. И сердце радуется, когда слышишь: то там, то здесь какой-нибудь добрый христианин жертвует почтенную сумму на богадельню, например, для тысячи человек, на больницы, на народное образование, на ремесленное или коммерческое, или чисто научное (классическое) учебное заведение, на общины человеколюбивые. Но это все частные случаи.
А Православие есть религия добра и свободы; оно – религия вселенская, оно представляет обширное поприще для добра, оно требует от каждого из нас, православных, сочувственной к нужде других, но непременно постоянной, разумной самостоятельной деятельности.
И Церковь призывает всех и каждого из нас к тому же. Она и указывает нам круг занятий и место для деятельности, и людей нам сподручных, близких.
Приход при каждой церкви – вот круг для благотворения нашего, вот первая, после своей семьи и родни, забота для нашего сердца. В приходе христиане, как в большом семействе, все более или менее знают друг друга; знают и средства к жизни, и душевное расположение, доброе или дурное, разнообразные слабости и причину их; умеют оценить бедность и причину ее: лень или пьянство отца, или многосемейность честного одиночного труженика, болезненность его или другие потери. Прихожанин видит и знает лентяя в приходе и трудолюбивого, заслуживающего помощи или не заслуживающего. Следовательно, добродетель, благотворительность в приходе может быть самою разумною, правдивою, постоянною и общинною, братскою, то есть такою, какая заповедуется христианством; она особенно спасительна душе благодеющей. А с другой стороны, при таком внимании в приходе ко всем и каждому леность будет обличаема и устраняема, праздношатающиеся нищие, ленивые, любящие сладко поесть будут должны обратиться к честному труду. Честный труженик, семьянин найдет себе поддержку; его детей будут на общеприходский счет воспитывать, обучать грамоте, ремеслу, послушанию; ему самому помогут в горе, ободрят в работе заказами; доселе беспомощная старость будет правильно каждомесячно обеспечена насущным куском хлеба, и больные найдут в приходском попечительстве или братстве пособие лекарствами, приют в больницах, утешение словом от добрых людей и совет врача. Таким образом, четыре главных бича общественных: невежество, бедность, болезнь и леность будут устраняемы из приходской семьи. И зацветет приходская православная, христианская жизнь; пробудится сознание в каждом христианине того, что он – живой член православной общины; устроятся и у нас (и уже устрояются в иных приходских братствах) учебные и ремесленные заведения, приюты, богадельни. Если каждая маленькая община заблагодевствует, а из них составляется целое православное государство, тогда и оно – все государство как совокупность общин – будет процветать и умственно, и нравственно, и материально, то есть, по внешней жизни. Как хорошо будет тогда, как красиво, если все усердные прихожане, как трудолюбивые муравьи в муравейник или как добрая пчелка в улей, понесут свои постоянные пожертвования на общее дело прихода! С миру по нитке – а бедному одежда.
Братия православные! Каждый из нас непременно подает милостыню при случае, и иногда таким людям, которых нравственной или общественной семейной жизни мы не знаем; а иногда с сожалением встречаешь таких нищих выпившими или выходящими из питейного заведения.
Умоляю вас, Христа ради, не отверните руки вашей от нашей приходской кружки для бедных! Войдите вместе с нами в братское общение; помогите и помогайте нам, или лучше, нуждам нашего прихода своими средствами, своим словом, советом, наблюдением над жизнью прихожан, вам сподручных, чтобы ни одна ваша и наша копейка трудовая не пропала даром, а принесла бы несомненную пользу. Приглашайте же к пожертвованиям всех и каждого в нашем приходе – не своих только, но и иноверцев; приглашайте, умоляя, но не вымогая. И из лепт, из копеек составится со временем почтенная сумма, которая нашему приходу даст возможность благоустроить жизнь прихожан нуждающихся, труждающихся и обремененных.
Помолимся Господу от чистого сердца, да благословит Он наше новое делание, да откроет Он сердце людей богатых и тороватых; да осушим мы при Его милости слезы вдовицы, устраним горе сиротки, поддержим слабеющую старость! При такой братской общительности у евреев времен Моисея не было резкой бедности. Сам Бог говорит евреям: между вами не должно быть ни одного нищего (Втор. XV, 4). Для этого Господь Бог заповедал им во всем помогать бедным, не дожинать полосы в поле до края, не собирать дочиста ни колосьев с поля, ни виноградных ягод в винограднике; бедные могли есть ягоды досыта в чужом саду, только не дозволялось брать их с собою; могли рвать зрелые, чужие колосья в поле руками, но не должны серпом жать их (Лев. XIX, 9–10; Втор. XXIII, 24–25).
И каждому из нас Слово Божие говорит: Тебе оставлен есть нищий, сиру Ты буди помощник (Пс. IX, 35); блаженны милостивые, ибо они помилованы будут (Мф. V, 7); суд без милости не оказавшему милости (Иак. II, 13).