83. В день Усекновения главы честного и славного Пророка и Крестителя Иоанна

В рассказе святых Евангелистов Матфея и Марка об убиении Иродом Иоанна Крестителя, или об усекновении пречестной его главы – два обстоятельства, особенно, чрезвычайно замечательны. Правда, что и все повествование о сем событии Евангелистов, весь рассказ, со всеми его подробностями – удивителен; много, очень много можно было бы говорить об этом; но мы берем в настоящее время из этой ужасной истории два только обстоятельства, два предмета, два случая, две вещи. Нас особенно поражает, во-первых, злоба женщины Иродиады, а во-вторых, клятва Ирода, соединенная с безумною щедростью, за пляску дочери Иродиадиной. В сказании Святого Евангелиста Марка написано о первом событии, что Иродиада, злобясь на него (на Иоанна), желала убить его, но не могла⁹¹. За что злобилась Иродиада? За то, что Иоанн укорял, обличал Ирода царя, уговаривал: возвратить брату Филиппу жену его Иродиаду, возвратить ее тому, с кем она обвенчана, – чего не хотел сделать Ирод, хотя слушал Иоанна во всем прочем; а в этом одном не хотел послушать, – особенно ее возвращения к законному мужу не хотелось Иродиаде: „Как воротиться к мужу, которого она не любила, который ей не мил был и который, за ее гнусную и беззаконную измену, теперь не мог бы принять с ласкою“.

Известно, что беззаконники крепче любятся, нежели законные супруги. Законные супруги, согласно закону, должны прилично обращаться друг с другом, во всем соблюдать закон Божий, знать праздники Божии; а беззаконные и развратные не знают никакого закона; палимые огнем страсти, они как кони неистовые, как дикие звери – бесстыдно между собою обращаются, не боятся ни Бога, не почитают на этот раз святых икон, не срамляются и людей, и не дорожат своею совестью. Тут-то диавол особенно старается возжигать больший и больший пламень страсти, и побуждает предаваться всякому бесстыдству, тут-то один другому старается угождать, – а бес прислуживается им обоим: то мысль скверную подаст, то похоть возожжет, то научит тому, что законным супругам и в голову не придет. Вот почему любовников трудно разорвать; вот почему и Иродиаде ни за что не хотелось оставить любовника Ирода царя и возвратиться к законному мужу Филиппу. Да и злобилась же она за это на Иоанна: сколь сильно любила Ирода, столь сильно ненавидела Иоанна; а, злобясь на Иоанна – страх желала убить его; но не могла, потому что сама не имела власти убить его, сама не была Иродом, и не была спекулатором; хотя для убиения Иоанна весьма желала быть и тем и другим. Горе, если женщина, да еще развратная, разгневается, – она крепко любит, зато крепко и мстит тому, кто ей препятствует в преступной любви. Ни какое зло не может сравниться со злобою женщины – особенно развратной. Она не знает меры в злобе, в мщении, в наказании; она ищет погибели тому, на кого она гневается. Так прелюбодейца – Пентефриева жена в темницу засадила прекрасного Иосифа; так погубила развратнейшая Далида сильнейшего судию Израильского Сампсона, отдавши его – врагам его Филистимлянам, которые лишили его зрения и погубили его; так развратная Иезавель велела убить Навуфея, чтоб отнять у него сад. Словом – нет злобы сильнее злобы женской⁹², как сказал премудрый Соломон, который сам погиб от женщин. Другое обстоятельство в этой истории удивительно то, что пляскою дочери Иродиадиной – Ирод царь так пленился, что отдавал за это полцарства своего; Ирод клялся ей – девице, чего ни попросишь у меня, дам тебе, даже до половины моего царства⁹³. Слышите ли, что Ирод говорит девице? В хмельном виде Ирод ослеп, растаял от пляски девицы. Ах! как дорого платят человеки за каплю удовольствия, и часто иной готов отдать не только земное царство, но и небесное; не только царство природы, но и царство благодати; не только царство благодати, но и царство славы, – все дары Божии – и разум, и совесть, и сердце, и тело, и душу, и все – рай и вечные блага. Вот как многие дорожат каплею минутного удовольствия, диавольского наслаждения! Так-то и Ирод, ослепленный страстью и омраченный пьянством – все готов был отдать за пляску девицы; но, по требованию Иродиады, вместо царства, отдавши главу Иоанна, потерял навеки и царство земное и царство небесное, – сего-то и хотел диавол: хотел, крепко хотел смерти Крестителя Господня Иоанна; но устроил так, что Иоанн потерял жизнь временную, а Ирод и Иродиада и временную и вечную жизнь; ибо они вскоре были сосланы на поселение, и, скитаясь по пустыням, проводили ужасную жизнь, умерли в отчаянии, и сделались добычею диавола и наследниками ада.

Не знаю, что это была за пляска, которую танцевала дочь Иродиадина, что так угодила развратному Ироду, еврейская, римская ли, сирская ли; – не знаю какие в то время пляски водились; так как и между нами, христианами, ныне водятся не одни русские пляски, но и французские, и немецкие, и польские, – и разные, которые в клубах и театрах пляшут. Христианская вера всякие пляски и танцы запрещает, но развратные души и сердца понаучились и петь развратные песни и плясать бесстыдные пляски. Вам срамно даже об этом слушать, когда я с сего священного места говорю о таких срамных делах: как не срамно христианам, особенно христианкам делать это? Как не страшно этим Бога оскорблять? Бес повыдумал все эти танцы, все эти песни – на погибель душ христианских. Странно смотреть, как это французская мода заразила сердца всех девиц христианских; – посмотрите: на что они похожи? Какими модными нарядами одеваются? Какими выдумками провозглашают о разврате их юных сердец; и всему этому причиною Иродиады – матери этих девиц; не успела девочка из люльки подняться, не успела стать на ноги уже одевают ее, как куклу; еще ни одной заповеди Божией не знает, а уже знакома с модными названиями платков, лент, платий, материй и разных диавольских выдумок. Поверьте, что Иродиада и ее дочь станут на суде Божием против христианских девиц и жен развратных, модно наряжающихся, и обличат их: „мы язычницы, скажут они, – мы не имели и понятия о целомудрии христианском; а вы, которые должны были одеваться скромно, прилично, вы, которые отрекались диавола, облекались во Христа, вы нас перещеголяли в модных нарядах. Идите же наравне с нами, пейте горькую чашу вечных мучений ада“.

Святый Крестителю Господень Иоанне – моли Бога о нас. Аминь.