33. В неделю о блудном сыне
При реках Вавилонских, там сидели мы и плакали, когда вспоминали мы о Сионе. (Пс. 136:1).
О, сколь жалостно было смотреть на несчастных евреев, которые сидели в плену у Вавилонского царя и носили тяжкие узы рабства! Их заставляли бить камень, носить тяжести, строить города под ударами приставников. Они не знали ни праздников, ни постов, ни отдыха; не давали им ни Богу молиться, ни подумать о красоте горы Сиона, ни о великолепии храма Соломонова, ни о славном граде Иерусалиме. «Плачь и работай, трудись, хоть умри». Жалкое и горькое было их положение! Но не более ли достойны сожаления мы, христиане? – наше рабство далеко злосчастнее: мы в плену у диавола, мы под рабством греха и страстей. Напрасно, по-видимому, и Господь приходил на землю, чтоб нас освободить от сего рабства: мы не хотим сбросить с себя эти тяжкие узы греховные; мы, кажется, полюбили грех более, нежели добродетель, Велиара более, нежели Христа. Многие из нас не хотят вспомнить о горнем Сионе, о небесном Иерусалиме, о вечных обителях праведников. Диавол воздвиг свои храмы, свои постройки в мире для того, чтобы привязать нас к земле, дабы не дать нам, так сказать, в гору глянуть. Как евреи некогда сидели над реками Вавилонскими и горько плакали, – так мы сидим над реками мирских удовольствий, но мы и не заплачем о своем несчастье, мы пьем беззаконие, яко воду. И вот святая церковь, через напоминание о плене евреев, о плене Вавилонском, хочет заставить нас, дабы и мы вспомнили о своем несчастном плене, – о своих узах греховных, о своем диавольском рабстве. Впрочем, мы и сами это сознаем, да покаяться не хотим, ибо, говорю, любим грех более, нежели Бога.
О, если бы мы чувствовали свое горькое положение! О, если бы вполне видели свое несчастье! Один носит на себе тяжесть пристрастия к пьянству, как будто бы его нечистая сила тянет в кабак. Другой привык к роскошному столу; тот мучится бесом гордости, тот гневом, тот завистью. Боже мой! что может быть злосчастнее сего рабства? Где же те, которые давали клятву при крещении, которые перед лицом Бога давали обещание Христу служить, а не диаволу. Где те, которые отрекались сатаны и всех дел его и сочетались Христу? Где те, которые говорили: «если я забуду тебя, горний Сион, небесный Иерусалим – забудь меня десница моя. Прильпни язык мой к гортани моей, если я не буду помнить тебя, если не поставлю памятование о тебе в начале всякого земного моего веселия». А теперь все тобой забыто. Ты не думаешь о том, что тебе придется жить на небе, что Господь велит презирать мир и все его скоропреходящие и суетные удовольствия. Но, о, если бы это твое земное рабство оканчивалось одной земной жизнью! Что, если диавол наложит на тебя вечное рабство? Что, если он тебя пленит навеки? Если ты, по примеру других, умрешь без приготовления? Отставай, как можно раньше, отвыкай от грешной своей привычки: от пьянства, распутства, сребролюбия. Плачь, горько плачь о своих грехах, теперь, пока ты живешь еще. Тяжело ходить в цепях, но не тяжелее ли носить узы греха, страстей и мирских обычаев? Но что значат эти временные узы против плена адского, когда тебя бесы свяжут навеки нерешимыми пленицами ада! Вечно в огне, вечно червь неусыпающий грызет тебя, вечно бичуют тебя, мучат, терзают бесы.
О, Боже! Боже! Ты Сам напоминай нам о нашем пленении греховном и освободи нас из него. Аминь.