9. Поучение на день трёх святителей, – и в день моего ангела

Когда наступает день чьего-либо Ангела, или день именин, то он радуется этому дню; но я чувствую всегда какую-то грусть в этот день; ибо, этот день напоминает мне о наступающей смерти: что год, то ближе к смерти; этот же день заставляет меня взглянуть и на протёкшие годы минувшей жизни. Чему же тут радоваться? Посмотришь на прошедшую жизнь, видишь, что ты прошёл как бы необозримое поле, покрытое высокими горами, или переплыл бурное море, наполненное подводными камнями, – ничего, говорю, не видишь в прошедшем, кроме грешных своих дел, которые, как горы, как высокие морские волны, восстают в твоей памяти, производят боли в сердце, тревожат непокойную совесть, – и чем ближе к смерти, тем яснее это усматриваешь.

Посмотришь на предбудущую жизнь – смерть пред тобою, – земля для могилы готова, дерево для гроба давно выросло, – а за дверями гроба – темно, темно! Что несёшь ты с собою на тот свет, моя бедная душа? В чем явишься ты на суд Божий – моя грешная душа? Не слышишь ли голос Св. Церкви: «се жених грядёт в полунощи и блажен раб, его же Господь обрящет бдящим»! и проч. Неслышишь ли голос твоей совести: «душе моя, душе моя – восстани, что спиши, конец приближается, имаши смутитися, – воспряни»! «Блюди убо душе моя, не сном отяготися, да не смерти предана будеши, и Царствия вне затворишися». – Ежедневно искушения, ежедневно скорби, ежеминутно мысли омрачают ум, сердце – грешные желания, а совесть бывает темнее ночи. Ах! Мне кажется легче было бы на совести, если бы человек открывал пред целым миром свою душу! Но к несчастию, мы имеем грешную привычку скрывать грехи свои пред Богом и человеками тогда, когда апостол Павел говорит: «не только пред духовником, но исповедуйте и друг пред другом прегрешения ваши». То старуха вбежит в двери с младенцем, и холод столпом несётся в хижину, целый день отопляемую в эти жестокие морозы, которые сквозь щели, со всех сторон, врываются в хату; то грубой человек нахально толкает в двери и кричит; «иди до больного; ступай приобщить человека». То солдат требует в больницу; то бранят тебя целыми партиями, чтоб ты нёс покойника на кладбище; то то, то другое, – и все с бранью, с нахальством, и почти ежедневно; а часто не успеешь подкрепить себя пищею, требуют тебя «на дело и на делание до вечера» (Пс.103:23), – и если бы у меня не было мысли, что я Христу служу, а не человекам; то ей! не бросался бы во все стороны, не служил бы никогда с таким усердием. А мы тоже во плоти, а мы – тоже человеки – да ещё семейные. Я не говорю уже о том, что мы постоянно ходим под – раскалёнными стрелами бесов искусителей! «да что ты им молчишь; да ты – священник, говорит же надо, отдохни, да выпей по трудам». Царю Ты Небесный! Бежал бы за горы, за моря, чтоб скрыть где-нибудь подальше многоболезненную мою голову. А тут тяготят мысли, что за каждого нераскаянного грешника строго прийдется тебе отвечать на страшном суде Божием, так как и по словам, святого Иоанна Златоустого: «мало Иереев спасающихся, а множайше погибающих», – одна эта мысль днём и ночью огнём палит сердце, мучит тебя; ибо, ты поучение говоришь, а грехи между тем умножаются в тебе и около тебя, с каждым днём вырастают, как эти землянки по горам и долам.

Молитесь, братие и сестры, за вашего многогрешного и недостойного пастыря!

Боже мой! прежде даже не погибну – спаси мя. Аминь.