68. В ту же неделю

Жизнь человеческая весьма непостоянна и крайне изменчива. Пока человек здоров, то и весел, и доволен, а заболел – ничто не мило ему: ни родные, ни приятели, ни богатство, ни пища, ни напитки. Ел бы, да позыва на пищу нет, пил бы, да жажды нет. Какая-нибудь часть тела заболела, появился какой-нибудь нарыв на теле или опухоль, и все тело болеет, а вместе с тем и душа человека мучится. Еще хорошо тому, кто богат: у него есть средства на излечение болезни; но как тому болеть, у которого нет ни родных, ни друзей, ни приятелей, ни куска хлеба в запасе? Хорошо богатому в болезни: он и знахарей, и лекарей, и баб, и шептунов вокруг себя собирает. Ибо если человек болен, то всему верит, всякому вверяет лечение себя, прибегает и к Богу и к людям, а бедняк только одного Бога призывает к себе на помощь. Нужно полагать, что не мало набрался горя упоминаемый в евангелии расслабленный, который тридцать восемь лет пролежал при купели Силоамской. Если только на короткое время заболевает человек, и то недостает у него терпения долго лежать на одном месте: каково же было больному ежечасно перевертываться с бока на бок в течение тридцати восьми лет и ожидать исцеления от болезни? А сколько таких несчастливцев лежит в больницах и в богоугодных заведениях по всей земле? Сколько раненых? Сколько калек, хромых, сухих? Причиной этого служит как грех нашего праотца Адама, так и наши грехи, о которых мы вовсе не думаем. Когда бываем здоровы, все для нас нипочем: работаем, едим, пьем за троих. Вдруг заболевает человек, и все ему не мило: ни родные, ни приятели, ни богатство и ни что на свете. Говорят, что человек, который долго болеет, может свыкнуться с болезнью. Едва ли можно свыкнуться с болезнью! Какая-нибудь косточка заболеет, какая-нибудь жилочка, и все тело трепещет, и вся душа болеет. Мы, пока здоровы, ведем себя очень невоздержно: напиваемся, лжем, гордимся, гневаемся, все это для нас нипочем. Но вот приключилась беда ни отсюда, ни оттуда, и всему конец! И хорошо еще, если человек не долго поболел и вскоре выздоровел, а если приключится такая болезнь, что приходится лежать месяцы, годы, как тому расслабленному? А если при начале болезни смерть приходит к человеку, и он не успеет ни гроба приготовить, ни указать места для могилы, ни отдать долгов, ни домом распорядиться, ни детьми? «Что ж ты нам оставляешь? При чем нас бросаешь?» – спрашивает жена. «При чем? Кузнец, плотник, портной оставляют семейству свои инструменты, а я оставляю вам книги: только всего у меня земных сокровищ. Читайте книги, молитесь Богу, и Бог вам даст хлеб насущный. Меня Бог кормил всю жизнь. Эти книги, которые всю жизнь не давали покоя тебе, и ты не раз собиралась бросить их в печь, прокормят тебя? Друг жизни моей! Читай св. Евангелие, Псалтырь и Жития святых, и не захочешь есть: «не о хлебе едином жив будет человек, но о всяком глаголе. исходящем из уст Божиих»⁸⁰, так сказал сам Христос Бог». «Есть святые, которые по 40 и 70 дней ничего не ели и оставались живы. А мы люди грешные», – говорит старуха. «Не грешите, так и есть не захотите», – ответит умирающий.

Боже, Боже! Как слаб человек и маловерен. На Тебя одного Господа уповаю, не посрами меня, но пощади и помилуй. Аминь.