7. О совести

Что такое совесть в человеке? Это дар Божий, это чудная сила. Мудрые отцы называют ее искрой Божией, которая освещает дела человека, – мыслью, которая различает худое от доброго, злое от хорошего. Почему бы не сказать, что совесть наша есть око Божие, судия душевный наших дел, маятник, указывающий что хорошо и что худо? Хорошо сделаешь – совесть одобряет, худо сделаешь – совесть тебя мучит, карает, – не знаешь где бы спрятался от ее угрызения. Сколь дорога и полезна для человека эта сила Божия, это око Божие, этот судия наших дел! Но беда в том, что этот глаз, это зеркало человек может омрачить, сделать темным, – этот голос внутреннего судии может заглушить, сделать нечувствительным, слабосильным, глухим, немым – безгласным. Человек должен постоянно прислушиваться к совести, слушать ее голос, не затемнять и не притуплять ее: иначе худое может казаться добрым, доброе худым; голос ее может быть настолько слаб, что трудно его услышать. Без сомнения, первый ее голос бывает весьма чувствителен, так что при соделании греха человек краснеет и чувствует сильное угрызение совести. Если, например, в первый раз в жизни украдешь, или грешное слово скажешь, или разгневаешься, или напьешься до пьяна, совесть сильно мучит; а потом, если в другой раз что-либо подобное сделаешь, то совесть не так уже сильно грызет, а далее все меньше и меньше, и, наконец, совсем замолкает.

Так тот, кто первый раз убьет человека страшно мучится, не знает где спрятаться; а в другой раз уже менее боится и, наконец, бесстрашно поднимает руку на брата своего. Впрочем совесть человек может заглушить только на время, она снова пробуждается в человеке, а совсем не может быть заглушена. Некоторые злодеи столько были мучимы совестью, что лишали себя жизни. Обыкновенно заглушить ее стараются или пьянством, или новыми преступлениями и грехами. Вот что удивительно, что каждая страсть отдельно заглушает голос совести: иной стыдится воровать, а предаваться распутству не стыдится; иной стыдится грешное слово сказать, а напиться до пьяна ничего не значит для него. Заметим, что человек может грешить или против Бога, или против ближнего. Против Бога: раз не помолишься Богу, другой – а там и отстанешь от молитвы; раз не пойдешь в церковь, хотя совесть говорит: «ступай», – но ты поупорствуешь – не пойдешь; потом другой раз и затем – отвыкнешь от церкви. Так и против ближнего: раз обидишь ближнего – обругаешь его, другой раз, – раз отнимешь что у ближнего, в другой раз, – а затем делать зло входит в привычку. Говорим, что всякий грех содеянный человек старается заглушить пьянством, частым прегрешением, привычкой ко греху так, что грех обращается человеку в природу. Так иной все у себя имеет, но он привык воровать, – и уже не может отвыкнуть; иной, погрязая в блате разврата, – никак не может отстать от распутства. Иной – раз, два солгал, а там – не может уже отвыкнуть не лгать. Перед смертью совесть у человека пробуждается, мучения ее бывают ужасны. Счастлив тот, кто рано бросает свою страсть, свою грешную привычку, рано исповедает свои грехи и старается всячески исправить свои грешные поступки, потому особенно, что все грехи во всем их чудовищном виде явятся перед душевными очами человека и будут мучить его во всю вечность во аде, если он не омоет свои грехи перед смертью покаянием, слезами, делами добродетели. О! Храните, Христиане, свою совесть, она глас Божий, храните в чистоте и святости, дабы она не сделалась вечным вашим мучителем. Аминь.